Когда альфа замурлыкает

Глава 13

Привести Киру к себе домой — и блестящая, и глупая идея одновременно. Арик понимал это, но всё равно привел. У него были свои причины. Уважительные в том числе. Во-первых, он не преувеличивал, когда говорил, что в его доме лучшая охрана, и подразумевал совсем не одного оплачиваемого охранника. Ни один незнакомец не попал бы в здание без того, чтобы кто-то из прайда не заметил его — и не позаботился о нем.

Это была разумная часть его решения. Неразумная часть — представить его человеческого мышонка женщинам прайда. К слову о том, чтобы бросить Киру на растерзание львам. Но рано ли поздно это пришлось бы сделать. Если Кира собиралась стать частью его жизни, то ей лучше скорее привыкнуть к его безумной семейке и желательно до того, как она узнает, что её пара и его родственники — львы-оборотни.

Сейчас он не был настроен на такой разговор. Каким образом объяснить тот весьма неожиданный факт, что он превращается в лохматого, рычащего любителя охоты на газелей женщине, которая крупных представителей кошачьих близко видела, наверное, только в зоопарке?

Может, Хейдер знает, как с этим справиться.

Арик разберется с этим позже. Во-первых, нужно пройти через вестибюль, полный любопытствующих, чтобы добраться до дома. Дом — пентхаус на семнадцатом этаже высотного здания. Стоит отметить, что он владел всем зданием, и по большей части квартиры занимали члены прайда. Также он сдавал в аренду квартиры некоторым своим друзьям, людям и разным видам перевертышей, но в большинстве случаев кошкам. И все они, так или иначе, знали его, и это означало, что они с Кирой не могли прокрасться незамеченными, тем более что Арик никогда не приводил женщин домой до сегодняшнего дня.

Как только он переступил порог здания, люди, отдыхающие в удобных диванах и креслах, расположенных вокруг газового камина, встрепенулись. Головы повернулись в их направлении. Разговоры прекратились. Взгляды были прикованы к ним, пока они пробирались к лифту. Кира начала замедляться, а затем и вовсе остановилась.

— Не думаю, что это хорошая идея. — Она не смотрела на Арика, пока говорила, а уставилась на его двоюродных братьев. — Мне здесь не место.

Самое место. Просто она ещё не поняла это.

— Мы можем поговорить об этом наверху.

— Или я могу прямо сейчас уйти. — Она развернулась на пятках, намереваясь уйти.

Как будто Арик позволит этому случиться. Он обошел её и преградил путь. Она отошла, а он снова преградил путь.

— Убирайся с моего пути. Я ухожу, и ты меня не остановишь.

Он рассмеялся:

— О, мышонок, когда же ты уже поймешь, что не можешь бросить мне вызов и надеяться на победу? Мы поднимаемся и точка. — Чем раньше, тем лучше, потому что львицы слишком заинтересовались их перепалкой, и некоторые из любопытства начинают подходить ближе.

Этот спор нужно прекратить. Он был альфой — «Я король своего прайда, услышьте мой рев» — и ему стоит вести себя подобающе. Несмотря на публику и возможные сплетни, Арик схватил Киру за талию и понес к лифту, который открылся при их приближении.

К счастью для него, никто из прайда не столкнулся с ним до того, как он покинул вестибюль. К несчастью, они рассказали его матери.

Но он не знал об этом факте целых три минуты. Три минуты он провел в лифте наедине с Кирой.

Она выглядела так мило, скрестив руки под грудью. Арику стало интересно, что она сделает, если он скажет, что её злость возбудила его ещё больше.

«Она, скорее всего, снова воспользуется ножницами».

Но проблема в том, что в итоге волосы отрастут, а другие части тела нет, поэтому лучше не испытывать судьбу.

— Знаешь, в некоторых странах это называется похищением.

В его мире законы, за исключением тех, что издал он, не применялись.

— Разве похищение не любимая сюжетная линия женских любовных романов? Привлекательный миллиардер похищает очаровательную парикмахершу, чтобы делать с её пышным телом развратные вещи.

— Совсем неромантично. И никаких развратных вещей с этим телом не будет. — Кира указала на свои формы, привлекая взгляд Арик к изгибам, которые жаждал исследовать.

— О-о, будут. И тебе понравится.

— Нет, не понравится.

Было слишком легко доказать её неправоту. Арик двинулся к ней, вторгаясь в личное пространство. Кира отступала до тех пор, пока не столкнулось со стенкой лифта. Её грудь вздымалась, зрачки расширились, сладкий аромат её возбуждения дразнил Арика.

— Остановись. Я знаю, что ты делаешь, и не допущу подобного.

— Что я делаю?

— Используешь свое тело против меня. Если я хочу тебя, это не значит, что ты мне нравишься.

— Думаю, я тебе нравлюсь. Очень.

— Нет. Вообще. Никак. Ничуть. Ни за что. Никогда в ближайшие миллион лет.

Арик схватил её за подбородок, провел большим пальцем по губам, чувствуя дрожь Киры.

— Снова ложь. Ты слишком сильно сопротивляешься. Признай. Тебя тянет ко мне также, как и меня к тебе. И не только физически. Мы дополняем друг друга.

— Как ты это себе представляешь? Мы совершенно разные.

— Именно поэтому мы так хорошо ладим.

— Да что с тобой не так? Я вечно оскорбляю, и ты думаешь, что мы подходим друг другу.

— В том-то и дело. Тебя не пугает моё явное великолепие. Жуткий характер делает тебя идеальным партнером.

— Ты бы не назвал мой характер жутким, если бы видел меня прошлой ночью, — проговорилась Кира. Словно стыдясь своего признания, она опустила голову, но Арик не позволил спрятаться. Он потянул её за подбородок, заставляя на него посмотреть.

— В некоторых случаях страх уместен. Когда угрожают, было бы глупо не бояться. Но ты не боишься меня.

— Потому что знаю, что ты не причинишь мне вреда.

Признание согрело его, а грудь Арика распирало от гордости. Странно, потому что кому-то другому он бы показал, что короля нужно бояться, но Кира должна ему доверять.

— Ты права. Я не причиню тебе вреда. Потому что ты моя.

Не успела Кира возразить, а Арик сказать, что она упрямая болтушка, как он поцеловал, заглушая протест и снова её возбуждая.

Кира сдалась, как он и предполагал. Так и должно случиться. Арик обнимал свою женщину, свою пару. Она прижалась к нему, позволяя Арику очертить форму её губ. Она встретила его язык своим, нетерпеливо посасывая, играя и…

Двери лифта раскрылись, и раздался чей-то кашель, словно кто-то пытался избавиться от волосяного шара, который застрял в горле, намекая на то, что у них была аудитория.

— Как это понимать, Арик Теодор Энтони Кастильон?

Ох, полное имя. Кое у кого проблемы. Если бы он всё ещё был ребенком. Но теперь он мужчина. Альфа. Как жаль, что мать отказывалась признавать его главенство.

С тяжелым вздохом Арик отстранился от раскрасневшейся Киры и повернулся к матери, которая с суровым выражением лица смотрела на него через открытые двери лифта.

В свои пятьдесят его мать выглядела моложе своих лет, её кожа сохранила гладкость, морщинки были только в уголках глаз. Светлые волосы при помощи осветлителя сохранили золотистый блеск и обрамляли подстриженными прядями угловатое лицо. Губы, которые обычно улыбались любимому сыну, неодобрительно поджались.

— Привет, мам. Не ожидал тебя здесь увидеть. Даю руку на отсечение, что кто-то доложил тебе.

Его мать выгнула идеально выщипанную бровь.

— Многие доложили и не без причины. О чем ты думал, приводя че… — она исправилась, — такую девушку к себе домой.

Не успел Арик сказать и слова, как Кира встрепенулась.

— Такую девушку? — Его мышонок уперла руки в бока, её карий взгляд метал кинжалы в сторону его матери. Кира не испугалась величайшей охотницы прайда. Только Кира не знала, с кем столкнулась.

«Даже если бы знала, держу пари, всё равно не испугалась бы».

Арик захотел вмешаться, но остался в стороне. Рано или поздно это столкновение должно было случиться. Учитывая, что обе женщины всегда будут частью его жизни, Кире и его матери придется научиться ладить друг с другом.

Это первая причина, по которой он разрешил этому знакомству состояться. Вторая — его кот, которому любопытно, что произойдет дальше. Арик не сомневался, ожидается неплохое представление, и задался вопросом, успеет ли он захватить попкорн? Мать не привыкла к людям, особенно к тем, кто ей противостоит.

Лицо его матери исказилось от надменного презрения, когда она осмотрела Киру с ног до головы.

— Где ты нашел эту бродяжку? В каком-нибудь секонд-хенде? Правда, Арик. Если тебе нужно удовлетворить свои сексуальные потребности, не мог бы ты делать это более осторожно или, по крайней мере, выбирать кого-то из своего круга?

Другими словами, придерживайся своего вида, а не людей. Но Кира же не знала. Она предположила худшее и ощетинилась — неплохо для человека.

— Встретившись с вами, я поняла, от кого Арик перенял свои манеры, а точнее, их отсутствие. Мне интересно, осветлитель на основе перекиси, которым вы постоянно пользуетесь, превратил ваши волосы в кучу соломы?

— Они натуральные.

— Разумеется. — Снисходительная улыбка Киры только подливала масла в огонь.

— Ах ты, маленькая потаскушка, я научу тебя, как насмехаться над теми, кто лучше тебя.

— Насмехаться? Разве непонятно, что я вас оскорбила?

О, черт. Вот так способ дразнить его мать. Арик мог видеть, что она с трудом контролирует свою львицу. Казалось, вот-вот появятся когти, и он счел разумным вмешаться.

— Теперь, дамы, давайте решим разногласия по-дружески.

— Нет! — Хоть в чем-то они согласны.

— Мы можем зайти в квартиру и обсудить это?

— Ты и твоя мамочка можете, а я ухожу. — Кира, всё ещё находясь в кабине лифта, нажала на сенсорную панель, но Арик её остановил.

— Ты остаешься, — заявил он.

— Позволь ей уйти. Впервые она права. — Мама глянула на его мышонка.

— Кира никуда не пойдет.

— Ты не можешь меня заставить.

Арик наконец потерял самообладание. Он, возможно, немного выпустил своего льва, когда проревел:

— Хватит!

Круглые глаза и упавшая челюсть сказали, что он, возможно, выпустил зверя сильнее, чем хотелось. Пока Кира пребывала в шоке, он вытащил её из лифта и понес в пентхаус. Его мать последовала за ними, досаждая разговорами.

— Что ты творишь, Арик? Зачем ты привел женщину домой? Мне нужны ответы.

У него был только один ответ, который он сказал матери, прежде чем захлопнуть дверь перед ее лицом:

— Она моя.

Рык отрицания с другой стороны не предвещал ничего хорошего, так же как и бушующий в глазах Киры шторм, когда Арик её отпустил.

Кажется, в ближайшее время не будет ни перепихона, ни сна. Черт. И солнце находилось на такой высоте, что светило прямо на кровать.