Когда деревья были маленькими

Глава 1 Особый объект №4 ГУЛАГа НКВД

Завод №4 был одним из пяти сульфитно-целлюлозных заводов, построенных по упрощённой технологии перед Великой Отечественной войной.

Важность целлюлозно-бумажной промышленности и особую роль в ней маленьких целлюлозных заводов очень кратко, при этом очень точно, отметил Михаил Юрьевич Моруков в своей книге «Правда ГУЛАГа из круга первого»:

«Отраслью, имевшей непосредственное отношение к ГУЛАГу и в то же время имевшей важное оборонное значение, оказалась целлюлозно-бумажная промышленность, производившая, помимо всего прочего, сульфитную целлюлозу, основное сырьё порохового производства. Развитию данной отрасли решения XVIII съезда партии [10—21 марта 1939 г.] придали значительный размах. В 1939—1941 гг. велось сооружение Архангельского, Соликамского, Сегежского лесохимических и бумажных комбинатов, а также пяти сульфитно-целлюлозных заводов по упрощённому проекту, созданному специалистами Особого технического бюро. В случае вступления в строй всех перечисленных объектов их годовое производство облагороженной сульфитной целлюлозы составило бы 175 тыс. тонн в год. Для сравнения: все существующие до этого комбинаты могли обеспечить выпуск лишь 87 тыс. тонн в год этой основы порохового производства.

Строительство Соликамского и Архангельского комбинатов не удалось завершить до начала Великой Отечественной войны, а Сегежский комбинат оказался в зоне боевых действий и был разрушен. Но пять заводов, построенных по упрощённой технологии, вступили в строй в 1939—1940 гг. и обеспечивали ежегодный выпуск 30 тыс. тонн облагороженной пороховой целлюлозы. Благодаря этим заводам советская пороховая промышленность смогла преодолеть самый тяжёлый период войны» 1 .

А теперь подробнее о создании пяти заводов, заводов-«малю- ток», как ласково их называли. Первый материал по этому вопросу был найден в воспоминаниях одного из работников завода №1, который находился в посёлке Пуксоозеро Архангельской области.

«На совещании в СНК в 1936 году выступил крупный учёный Ленинградской лесотехнической академии Г. М. Орлов, специалист ЦБП. Шёл разговор о строительстве оборонного завода по выпуску пороховой целлюлозы. К. Ворошилов предлагал построить крупный комбинат. Но где гарантия, что в случае „заварухи“ он не подвергнется удару вражеской авиации. И тогда, имея уже готовый проект строительства небольшого завода, Г. М. Орлов предложил строить такие предприятия в Архангельской области и на Урале».

«Осенью 1939 года Г. М. Орлов отчитывался в Москве, как идёт строительство. Перед членами комиссии он выложил образцы готовой продукции»2.

Источник второго материала — воспоминания нобелевского лауреата Ж. Алфёрова, чей отец был директором завода №3 в городе Туринске:

«В 1937 году один из инженеров центрального института бумажной промышленности Георгий Михайлович Орлов 3 обратился с письмом к И. В. Сталину. В этом письме Орлов писал, что в случае войны хлопок будет нужен для обмундирования, и производить порох из хлопка — ненужная роскошь. Он предложил построить для производства пороха заводы специальной пороховой целлюлозы, получаемой из хвойных деревьев. В конце 1940 — начале 1941 года [номерные заводы были построены в 1938—1939 гг. — Авт.] в заболоченных местах, лично указанных на карте Л. Берией, появились пять номерных целлюлозных заводов» 4 .

Вот так, по мановению пера Берии, заводы №1, №2 и №5 оказались в Архангельской области, завод №3 — в Туринске Свердловской области, а герой этой книги — завод №4 — на севере Кировской области. Все номерные предприятия ударными темпами строил ГУЛАГ. В начале двухтысячных на сайте совершенно далёкого от нас предприятия я обнаружила информацию о нашем заводе. В рассказе были указаны фамилии руководителей, этапы строительства, содержалось много цифр, имелись и фотографии. Откуда была взята подобная информация, мне тогда ответить не смогли:

«Поздней осенью 1937 года, под непосредственным руководством Полисонова Н. В., стройотряды по созданию целлюлозного завода №4 временно разместились в посёлке Рудничном. К началу февраля 1938 года на стройке завода насчитывалось уже более 2 000 человек, к 1 марта того же года — около 7 000, к концу 1938 года — около 19 000, а к началу 1940 года — более 20 000. Ему была отведена и необходимая лесосырьевая база: первоначально (в мае 1938 года) — на площади почти 552 000 гектаров (в прилегающих районах Кировской и Пермской областей, а также Коми АССР) с ликвидным запасом древесины около 50 000 000 кубометров.

В октябре того же года эти нормативы были пересмотрены в сторону увеличения: площадь — около 1 578 000 гектаров, ликвидный запас — более 70 000 000 кубометров. Предполагавшийся срок эксплуатации выделенной лесосырьевой базы — 40—45 лет, амортизационный срок действия целлюлозного завода -104 года.

В октябре 1938 года началось сооружение главного корпуса целлюлозного завода, и уже через 10 месяцев, 26 августа 1939 года, первая очередь этого «особого объекта» была введена в эксплуатацию. Намеченная производительность — 20 тонн небеленой целлюлозы в сутки, годовая потребность в сырье и топливе в объёмах: балансы — не менее 46 000 кубометров, дрова — не менее 88 000 кубометров. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 сентября 1939 года «за отличное и досрочное выполнение правительственного задания по особому строительству №4» начальник Управления строительства ЦЗ Иван Иванович Долгих (назначен на должность в марте 1939 года) был отмечен государственной наградой — медалью «За трудовое отличие». Так началась история одного из пяти заводов- «малюток». 5

Долгое время была известна лишь эта, найденная случайно, информация, к которой я относилась с недоверием и которую старалась проверить в других источниках. После знакомства со статьёй Владимира Веремьева «ВЯТЛАГ — Учреждение К-231: страницы истории (даты, факты, имена)» стало понятно, откуда был взят вышеприведённый текст и почему вызывал вопросы. Факты, касающиеся начала строительства, численности контин-

Особый завод №4. 1939 г. Из фондов Исторического музея Верхнекамского района

гента, лесосырьевой базы, в первоисточнике относились не к нашему заводу, а ко всему Вятлагу.

Попутно я расширяла информацию. В книге В. Бердинских «История одного лагеря» были найдены дополнительные сведения о начальнике строительства И. И. Долгих:

«…Производственные планы 1938 и 1939 годов сорваны, ситуацию усугубили страшные (по оценке самих лагерников — катастрофические) лесные пожары летом и особенно — в сентябре 1938 года. Не замедлили последовать оргмеры: «новой метлой» (то бишь Л. П. Берией, только что назначенным на пост наркома внутренних дел СССР) Г. С. Непомнящий был снят с должности «за непринятие мер по тушению лесных пожаров». Но «свято место пусто не бывает»: очередным начальником Управления Вятлага утверждается матёрый чекист-сибиряк Иван Иванович Долгих, при коем во всю ширь развернулось «особое строительство стратегического объекта №4 НКВД СССР»»…» 6

Особый завод №4. 1939 г. Из фондов Исторического музея Верхнекамского района

Но я знала, что есть книга, в которой содержится самая полная информация о строительстве, производстве и жизни «стратегического объекта №4» в первые годы. В 1992 г. журналист газеты «Прикамская новь» А. Киприянов написал об этой книге статью, которая называлась «О чём рассказала книга в чёрном переплёте».

«Она, эта книга, сейчас на столе, передо мной. На чёрной обложке из толстого картона золотое тиснение: «Акт комиссии наркомлеса и НКВД СССР по приёмке в эксплуатацию особого завода №4 ГУЛАГа НКВД». Из текста узнаю, что приёмка проходила в 1940 году, с 14 по 20 марта.

Об особой важности принимаемого в эксплуатацию предприятия свидетельствует тот факт, что состав комиссии был утверждён совместным приказом двух союзных народных комиссариатов — лесопромышленного и внутренних дел. В комиссию вошли инженеры-технологи высшей категории, инженеры-строители, ведущие экономисты, заместитель начальника ГУЛАГа, представитель ЦК союза рабочих бум- прома, начальник Политотдела управления Вятлага, работники промбанка, Гипробумпрома.

Строительство в нашем районе завода №4 (Кайско- го целлюлозного), приравненного к объектам общегосударственного значения, осуществлялось в соответствии с принятым в мае 1938 г. постановлением ЦК ВКП (б) и Совета Народных Комиссаров СССР. Технический проект и некоторые другие документы были утверждены лично заместителем наркома НКВД СССР.

С августа 1938 года на подобранной площадке уже велись подготовительные строительные работы. Но 18 сентября того же года пронесшимся по округе лесным пожаром были уничтожены зоны содержания рабочих, производственные временные сооружения, а также 20 тысяч кубометров заготовленной древесины, частично пострадала и железнодорожная ветка.

Турма. 1939. Из фондов Исторического музея Верхнекамского района.

Судя по материалам комиссии, строительство велось хозспособом, силами Вятлага НКВД СССР, а также управлениями «Союзлесбуммонтаж», «Теплоэнергомонтаж».

При разработке проекта ставка делалась на имеющуюся здесь лесосырьевую базу, способную обеспечить потребности завода в дровах, балансах, подсобных стройматериалах. Будущему производству благоприятствовало и наличие природных водоёмов.

Опустошительный пожар и прочие причины сказались на сроках ввода в строй цехов предприятия, но тем не менее график, разработанный правительственными органами, строжайше соблюдался. Уже в феврале 1939 года, т. е. через считанные месяцы после начала работ, были сданы под монтаж главный технологический корпус и котельная, оставался небольшой посёлок, состоящий пока из 6 двухэтажных восьмиквартирных домов, по 2—3 комнаты в каждой квартире.

Варочные котлы. 1939 г. Из фондов Исторического музея Верхнекамского района.

Для водоснабжения использовалась вначале речка М [а- лый] Созим, а после возведения на ней плотины — пруд. Кроме того, в посёлке было два колодца.

Стоки по подземному коллектору (ниже железнодорожного моста) сбрасывались без всякой очистки в ту же речку М. Созим.

Источники водоснабжения — пруд, накапливавший до 4,5 млн кубометров воды, и речка могли ежесуточно давать заводу и посёлку 1'7,6 тысячи кубометров, или 220 л воды в секунду. В дальнейшем были построены кирпичные колодцы, насосная станция, фильтроотстойная, водонапорная башня.

Производственная площадь завода — 18,6 гектара, в том числе балансовая и дровяная биржи — 12,17 гектаров. Имелась поблизости построенная заново транспортная сеть — 2,1 километра железнодорожной линии нормальной колеи, 2,2 кило- метраузкой колеи, 2,1 километра автодорог с торцовой (из чурок) поверхностью. Работали баня, столовая, временный клуб.

Для нормальной работы завода в год требовалось 463 тысячи плотных кубометров чисто окорённого баланса и 88 тысяч кубометров дров. Поскольку лес был рядом, древесину вывозили из делянок гужевым транспортом по лежневым и зимним снежно-ледяным дорогам.

Строительство плотины. 1939 г. Из фондов Исторического музея Верхнекамского района

На заводе создавались отделы (цеха): древесный, кислотный, варочный, очистной, хлорно-отбельный, паросиловое хозяйство. Варка щепы производилась в двух котлах ёмкостью по 90 кубометров. Объём облагороженной и небелёной целлюлозы в январе 1940 года составил 275,2 тонны, в феврале — 343,8 тонны (при плане 248 т).

На складах был создан резервный запас едкого натра, серы, негашёной извести, жидкого каустика, известняка, масел, хлора, на лесобирже — запасы балансов и дров.

Работающих на заводе к моменту приёмки насчитывалось 603 человека, из них по вольному найму: 26 — инженерно-технических работников, 32 — служащих, рабочих и младшего обслуживающего персонала — 190; заключённых — 355. Планировалось положительно решить вопрос закрепления за заводом рабочей силы из числа заключённых, пока не будет укомплектован штат из вольнонаёмных лиц.

Снабжение населения осуществлялось по фондам ГУЛАГа, отпускаемым через Вятлаг НКВД.

Созимский пруд. 1950-е гг.

Сметная стоимость завода с учётом дополнительных затрат — 16,8 миллиона рублей (цены 1940 года), построили его за неполных 10 месяцев. Заслуга в этом не только самих строителей, но и руководства ГУЛАГа, проявлявшего инициативу в обеспечении стройки необходимыми ресурсами.

Первым директором завода был М. А. Гладков, майор милиции, техническим директором — Б. О. Гиллер, секретарём парткома ВКП (б) — Н. В. Русов, председателем профкома — П. Г. Климов.

По расчётам проектировщиков, благодаря хорошей лесосырьевой базе, завод мог бы в требуемом количестве снабжаться древесиной в течение 104 (!) лет. Для этого создавались на первый случай 12 лесоучастков (лагпунктов), расположенных вдоль линии двух железнодорожных веток.

Территория завода была обнесена забором высотой три метра, имела вахту, ворота, шесть крытых сторожевых вышек. Подразделения ВОХРа и спецотдела НКВД обеспечивали установленный режим охраны.

А вот официальная справка о торговле за 4-й квартал 1940 г.: хлопчатобумажных и шерстяных тканей продано на 22 410 рублей, кожаной обуви — на 9 489, галош — на 3 052, чулков-носков — на 6 940, валенок — на 3 900. Продовольственных товаров продано на 130 496 рублей. Общая выручка торговой сети — 328 910 рублей при фонде зарплаты вольнонаёмного состава 4 266 400 рублей. Кроме рабочих завода товары покупали работники школы, почты, охраны, лагпункта.

На баланс завода подлежало передаче и сельхозпредприятие лагеря, имевшего ферму — 29 коров, 5 телят, 112 свиней; птичник на 100 кур, 100 уток, 40 гусей с инкубаторией; две теплицы на 360 кв. метров; огород — 5 гектаров, из них 2 гектара, засеянных клевером.

Как вы поняли, строительство и хозяйственно-производственная деятельность завода на начальном этапе обеспечивалась определёнными службами НКВД СССР, которые возглавляли и десятки других строек страны в разных её регионах» 7 .

Мне удалось в архиве Верхнекамского района познакомиться с «книгой в чёрном переплёте». К изложенному выше хочу добавить отрывки из подробно составленного описания жилого посёлка, жилищного фонда, численности контингента на момент приёмки, а также строки из заключения комиссии.

«Жилищное строительство осуществлялось постройкой шести двухэтажных рубленных из брёвен домов с двумя и тремя комнатами в каждой квартире и одного двухквартирного дома для руководства завода. Два дома были выстроены по проекту Гипробума, а четыре — по проекту Союзтранспроекта».

Каждый, кто помнит дома в районе завода, может предположить, какие из них к каким проектам относятся.

«…Отопление печное, кровля тесовая из двух рядов досок. За отсутствием шурупов на строительстве, оконные переплёты и форточки не навешаны. Нижние квартиры всех домов имеют холодные полы, так как сделана недостаточная внутренняя

Благоустройство Посёлка первой очереди. 1950-е гг.

обсыпка стен, что будет выполнено при устройстве каменных фундаментных столбов вместо деревянных. Кровля протекает во всех домах, что должно быть исправлено в ближайшее время. Рубка стен выполнена удовлетворительно. Столярные изделия выполнены из свежего, непросушенного материала, что потребует большого послеосадочного ремонта, который должен быть окончен 1 июля 1940 года. После проведения данного ремонта, оштукатурки домов, постройки фундаментов выстроенные дома будут соответствовать своему назначению. Дома необходимо огородить палисадником, отвести площадки для игр на свежем воздухе.

В связи с требованиями жизни строительству пришлось приспособить половину дома руководства под детский сад, продовольственный магазин — под четырёхклассную школу а закрытую сцену летнего театра — под магазин. Эти мероприятия заслуживают полного одобрения».

Обратите внимание на строки о Посёлке второй очереди:

«Новый посёлок, который возводится на левом берегу водохранилища в единственно уцелевшем от пожара зелёном массиве, должен удовлетворить полностью нужды в жилкульт- бытстроительстве».

Идёт 1940 год, это к вопросу о том, кто мог строить дома с необычной архитектурой — ни пленных немцев, ни немцев Поволжья ещё не было в нашей местности.

В разделе о водохранилище приведены следующие цифры:

«Плотина была возведена в сроки июль-декабрь 1939 года. Ширина водохранилища — в среднем 650 м, длина — 5 500 м, средняя глубина — от 3,5 до 5,5 м».

Об укомплектованности рабочей силой:

«Общий штат работающих на заводе, который предусматривался проектом, — 452 человека, планом на 1939 год — 554 человека, в 1940 году — 802 человека, из них заключённых — 407 человек. Фактическое количество рабочих на 25 февраля 1940 года — 578 человек, всего с посёлком 603 человека, из которых вольнонаёмных — 248 и заключённых — 355. Заключённые должны быть в течение 1940 года заменены полностью вольнонаёмными. Недостаток кадров: ИТР — инженер-механик, инженер-теплотехник; рабочие — старший варщик, рубщик баланса, старший кочегар, машинист паровой машины, десятник лесной биржи, старший бухгалтер. Решение: вербовка среди местного населения, с действующих предприятий, организация сети кружков по повышению квалификации».

Несмотря на то, что завод №4 был построен по типовому проекту, от других заводов он отличался наличием лесной биржи:

«Особенностью завода №4 является лесная биржа. Баланс и дрова предусматривается поставлять исключительно по железной дороге. Снабжение древесиной намечается в течение круглого года: на этом основании биржа рассчитана на хранение лишь двухмесячного запаса баланса и одномесячного запаса дров».

Благодаря книге мы узнаём точную дату катастрофического лесного пожара 1938 года — 18 сентября. И понимаем, почему отодвинулось начало строительства:

«…Большая часть рабочих была занята на тушении пожара, восстановлении сгоревших мостов и железнодорожных путей, лагеря и т.д.».

«Строительныеработы начаты в августе 1938, с перерывом вследствие пожара, в основном закончены в августе 1939. Таким образом, на производство всех работ затрачено 12 месяцев, что надлежит признать крайне коротким сроком.

В реальности строительство было выполнено «в десятимесячный срок», о чём упоминается в заключении комиссии:

«Строительство целлюлозного завода №4 протекало в сложных условиях. Благодаря энергии и инициативе, проявленной работниками, и помощи, оказанной со стороны ГУЛАГа, строительство завода выполнено в десятимесячный срок, и пуск осуществлён 15—24 августа 1939 года.

Информация из данной книги не подлежит сомнению, поэтому нельзя назвать строго определённую дату пуска завода, как это сделано на сайте далёкой от нас компании, которая использовала нашу историю для заполнения своего раздела «История». Но отсутствие точной даты не может помешать нам отсчитывать годы с момента основания завода, отмечать юбилеи, хотя бы в своей памяти.

Завод №4 был пущен на три месяца позднее других номерных заводов. В относительно нормальную эксплуатацию вошёл лишь в январе 1940 г., находясь до этого времени в периоде окончания монтажных работ и освоения оборудования. В феврале 1940 г. среднесуточная выработка целлюлозы по варке достигла 17,1 тонны, это 67% от проектной мощности. В отдельные дни выработка достигала 81% проектного задания. Так начиналось производство целлюлозы в Кайском крае.

Как же оценила комиссия объект особого строительства?

«Качество строительных работ по промышленному строительству хорошее, качество монтажных работ — вполне удовлетворительное, качество строительных работ по посёлку — удовлетворительное. Завод, как и посёлок могут быть приняты в эксплуатацию. В отличие от других особых заводов, строительством осуществлены постройки бытовых учреждений: баня, столовая, школа, клуб».

На форзаце книги, по всей видимости, в последующие годы простым карандашом сделана запись, очень кратко объясняющая назначение завода №4:

«Завод с момента ввода в действие специализируется на выпуске целлюлозы марки ЦА [сульфитная белёная], используемой в основном в химической промышленности. Только часть готовой продукции отправляется на предприятия, вырабатывающие фильтровальные картоны для вин. В области Кайский целлюлозный завод — единственное предприятие, выпускающее данный вид продукции. В Союзе данный вид продукции выпускают только два предприятия — завод №4 и завод №2».

Книга в чёрном переплёте с длинным названием «Акт комиссии наркомлеса и НКВД СССР по приёмке в эксплуатацию особого завода №4 ГУЛАГ а НКВД» очень подробно рассказывает, как начиналась история нашего завода и нашего посёлка. В этой главе помещена лишь малая часть того, что она содержит. В книге много экономических сведений, дано подробное описание цехов и производственного процесса. Она будет полезна всем, кто интересуется темой индустриализации в Советском Союзе, кто изучает историю целлюлозного производства, хочет узнать подробности становления нашего посёлка.