Колдовская любовь

Глава 18

Эйдан брел по лабиринту коридоров. Все было так хорошо. Они снова дружески побеседовали с отцом. Возможно, в скором времени они будут неплохо ладить друг с другом. Эйдану нравилось жить в этом замке. Нравились его высокие, неприступные стены. Нравилось, что никто не шарахается от него, как от прокаженного. Нравился отец, добрый веселый, которого там, в Анакреоне, просто никто не понял. Да и его самого тоже. В этом они похожи.

«Больше я не вернусь туда, — говорил себе Эйдан. — Никогда. Анакреону от Морлоха никакая опасность не грозит. Что бы там медленно ни разрушало королевство, это разложение шло изнутри, а значит, он ничего не должен Анакреону. Пусть сами справляются со своими бедами.

Давно пора ему позаботиться о себе. И конечно, лучше всего это сделать тут, у Морлоха. Здесь у него есть все, о чем он когда-то мечтал: отец, который действительно понимает его, королевство, которым он будет вправить так, как сочтет нужным, подданные, которые примут его безоговорочно. И наконец, здесь у его есть любовь чудесной женщины.

«Да, чудесной женщины, — подумал Эйдан, — вот если бы только она не была так настроена против отца». Надо найти способ каким-то образом изменить ее мнение о Морлохе, заставить ее увидеть, каков он на самом деле. Хоть в пылу гнева они оба пригрозили друг другу разрывом брака, на самом деле даже намек на такую возможность вызывал у него отчаяние. После долгих лет одиночества и самоотречения он нашел все, о чем мечтал… А без Брианны ничего этого ему было не нужно.

Не важно, что она сказала, чем пригрозила, он никогда ее не отпустит. Она нужна ему, как воздух, сон или еда… она часть его и если он когда-нибудь потеряет ее, у него разорвется сердце.

Внезапно Эйдана осенило. Может быть, это и есть любовь? Если Брианна покинет его, не оставит ли это рану, которая будет кровоточить до конца его дней? Нет, только не это! Но Эйдан понимал, что так есть и так будет всегда. Брианна проникла в его сердце через какую-то тайную дверцу, которую он и не думал охранять, и теперь он никогда не сможет прогнать ее. Хоть ему досадно и стыдно признаваться в этом, он понимал, что впервые в жизни по-настоящему влюбился.

Он пошел быстрее. Стук сапог по каменному полу звучал громче. Он должен поскорее вернуться к Брианне и рассказать ей о своей любви. Это наверняка убедит ее остаться. Раз и навсегда.

Один полутемный коридор переходил в другой, затем в третий. Все они внезапно стали походить друг на друга. Неужели, задумавшись, он свернул не туда? За это время он уже должен был добраться до их спальни.

Эйдан остановился, затем медленно повернулся, оглядывая коридор. Он вроде бы проходил здесь несколько минут назад? Пожав плечами, он снова зашагал вперед. Если так, то следующий коридор за поворотом должен вести к их спальне. Однако он вышел в какой-то незнакомый коридор. Потом еще одна дверь, а за ней — узкая комната.

Тупик. Эйдан снова остановился. В нем зашевелилась тревога.

Происходило что-то неладное. Он сомневался, чтобы это было лишь его ошибкой. За последние три дня Эйдан исходил всю крепость и путь к своей комнате мог найти с завязанными глазами. Прекрасная память и умение все замечать, так необходимые солдату, не раз спасали ему жизнь. Он всегда отлично ориентировался и вне зданий, и внутри. Каким бы запутанным ни представлялся лабиринт переходов крепости, Эйдан знал, что не мог ошибиться.

Неужели же кто-то… а в этом замке только один маг — Морлох… наложил заклятие на коридоры, так что они уводили в сторону, стоило ему приблизиться к собственной спальне? Но зачем? Эйдан понимал, что для этого могла быть единственная причина: Морлох хотел, чтобы он не вернулся в этот вечер к Брианне. Он хотел не пустить его к Брианне, которая впервые с минуты, когда они покинули Анакреон, осталась одна.

Страх охватил Эйдана, сменившись сразу бешеным гневом. Будь проклят Морлох! Если с Брианной что-нибудь случится…

Он закрыл глаза, сосредоточился и постарался увидеть ее. Она все еще находилась в их спальне, но с ней там был еще кто-то. Мужчина, высокий и широкоплечий, нес ее на руках… обнаженную. Нес к их постели.

Эйдан выскочил из комнаты и побежал. Уверенность, что ей грозит опасность, росла с каждым шагом. В памяти вдруг всплыло явленое ему магией лицо мужчины, и сердце Эйдана мучительно сжалось. Это был он сам или, точнее, тот, кто превратился в него. И одет он был так же, чтобы обмануть Брианну, на чьих руках, обнимавших сейчас самозванца, не было рунических браслетов.

Эйдан бежал изо всех сил. Только бы не опоздать! Он снова оказался дураком, оставил ее без охраны, допустил, чтобы Морлох умелой ложью усыпил его бдительность. С Брианной сейчас должен был быть Морлох. У кого еще была подобная колдовская сила? Но зачем? Святые угодники, зачем ему это нужно?!

Ответ пришел сам, немедленно: Эйдан любит свою жену. Она держит его сердце в своем нежном любящем плену и всегда будет оказывать на него влияние, с которым придется считаться, если Морлох, как говорила Брианна, на самом деле хотел завладеть его душой и переманить его на свою сторону, Брианна очень сильно мешала ему. Она была единственным препятствием. Единственным.

Эйдан яростно проклинал себя, проклинал свою глупую слепую доверчивость. Как мог он оказаться таким тупым? Позволить обвести себя вокруг пальца? Неужели все годы лишений и опасности ничему его не научили? Почему он был так слеп?!

Но теперь это не имело значения. Ничто не имело значения, кроме Брианны. Надо было скорее добраться до нее. Он промчался по одному коридору, миновал второй, третий. Теперь Эйдан не полагался на зрение. Только магия может бороться с магией. И она не подвела.

Тяжело дыша, он остановился у двери своей спальни. Заставил себя успокоиться, затем осторожно открыл дверь, тихо вошел. И замер. Сердце перестало биться в груди, когда он увидел, что происходит в комнате.

Обнаженный мужчина, сидевший на постели спиной к нему, оседлал Брианну. Охваченная страстью к тому, кого принимала за своего мужа, она лежала под ним, нежно покоряясь ему.

Дикая ярость захлестнула Эйдана. Ярость и первобытный порыв отнять свою собственность. С животным свирепым рычанием он захлопнул дверь и одним прыжком оказался около кровати.

Морлох услышал его. В мгновение ока он был на ногах, снова в своем обличье и в длинном черном одеянии. Совершенно спокойный, он смотрел на разъяренного сына.

Задохнувшись от ужаса, Брианна села в постели, натянув на себя покрывало. Эйдан смотрел на отца, сжав кулаки.

— Вы… кажется… вполне оправились… от своей смертельной болезни. — Он выплевывал слова вперемежку с хриплыми вдохами.

— Я не был болен. Просто иначе ты бы не стал меня слушать. А так я смог завоевать твое доверие…

— Мое доверие?.. — Эйдан чуть не задохнулся. — Зачем вам понадобилось мое доверие? Чтобы совратить мою жену?

— Это совращение было лишь необходимостью, — терпеливо сказал чародей. — Ты же сам понимаешь, что она стояла между нами. Мои магические силы сейчас так велики, что, войдя в ее тело, я проник и в ее разум. Когда она отдалась мне в своей страсти, она отдала при этом и свою волю. Мне это было нужно, чтобы убрать преграду между тобой и мной.

— А без этого вы не могли обойтись?

— Нет. Ты мой. Ты должен был стать магом. Это всегда было твоей судьбой.

Ярость снова засверкала в глазах Эйдана.

— Нет, отец. Моей судьбой всегда было уничтожить тебя!

С этими словами Эйдан кинулся на Морлоха. Презрительно улыбнувшись, чародей выставил магический щит. Эйдан ударился в него, отлетел к стене и рухнул на пол. Перед глазами поплыли разноцветные круги, но он все-таки поднялся.

— Остановись! — Морлох говорил, и воздух дрожал от его голоса. — Тебе со мной не справиться. Я не хочу тебе зла. Прекратим бой и поговорим.

— Никогда, — прорычал Эйдан. — Бой прекратится только тогда, когда один из нас умрет, — собрав всю силу своего магического глаза, он направил ее на Морлоха.

Тот вскинул руку, нарисовал магический знак, и щит вспыхнул белым пламенем. Раскаленный залп врезался в щит, отразился, как в зеркале, и обрушился на постель. Балдахин над кроватью тут же вспыхнул.

Вскрикнув, Брианна скатилась с нее, таща за собой простыню, чтобы прикрыть наготу.

Эйдан быстро глянул на нее. Увидев, что она невредима, снова повернулся к Морлоху.

— Где твои браслеты? — резко бросил он через плечо. — Найди их и надень. Немедленно!

Она заковыляла, путаясь в простыне, через комнату, туда, где около ванны оставила свои рунические браслеты, но дверь комнаты распахнулась. Ворвался мощный порыв ветра и чуть не сбил ее с ног. Она знала, что это делает Морлох, который не хочет, чтобы она надела браслеты.

Брианна упала на колени и, несмотря на ветер, упрямо поползла вперед. Гром гремел, крепость сотрясалась, в окне сверкали молнии. «Святая Матерь! — подумала она. — Сейчас крепость рассыплется и похоронит нас всех под своими развалинами». И снова гремел гром, выл ветер, грохот стоял невыносимый, вихри врывались в комнату, неся гнусную вонь. Однако ей все-таки удалось добраться до ванны. Она нашла браслеты и надела их.

Ветер сразу стих, замок перестал сотрясаться. Подхватив простыню, Брианна с трудом поднялась и, спотыкаясь, подошла к входной двери, захлопнула ее и заперла на засов. Пусть Эйдан и Морлох сражаются один на один. Никто не должен вмешиваться. Затем, страшась того, что предстоит ей увидеть, Брианна повернулась и посмотрела на борющихся.

Снова и снова Эйдан бросал против отца силу своего глаза. Хотя Морлох отражал каждую атаку, было видно, что он слабеет, пламя его щита из белого превратилось в синеватое, и колдун все медленнее творил заклинания. Эйдан почувствовал, что защита отца дрогнула, и, используя эту возможность, прыгнул вперед. Он пробил магический барьер, вцепился руками в шею Морлоха и сжал изо всех сил, стараясь выдавить из него последнюю искру жизни.

Чародей бился дико и отчаянно. На глазах Эйдана он превратился в истекающего едкой слюной тигра, затем в демона, затем в рогатую нежить с огненными глазами и дохнул на сына зеленым дымом. Однако все его усилия только еще больше разъяряли Эйдана, пока им не овладела лишь одна мысль: убивать, убивать, убивать.

Брианна в ужасе наблюдала, как схватились на полу двое мужчин. Ей стало противно при мысли о том, как близка была она к тому, чтобы отдать власть над своим телом… и душой!.. Морлоху. Если бы Эйдан не успел…

Сверхчеловеческим усилием она отбросила эти мысли. Значение имело только одно — Эйдан и то, как выдержит он смертельную битву со своим отцом. Если бы у нее была какая-то возможность помочь ему…

Вдруг ей показалось, что ее кто-то зовет. Брианна посмотрела в ту сторону и увидела меч Эйдана. Он висел в ножнах на спинке стула у противоположной стены комнаты. Кэрлин! Сможет ли она наконец освободить его, чтобы он присоединился к Эйдану в борьбе с Морлохом? Она должна! Другого раза не будет.

Брианна быстро взглянула на дерущихся. Руки Эйдана все еще были сомкнуты на горле Морлоха, и он все сильнее сдавливал его. Как ни странно, но никакого страха на лице чародея не было, Брианна бросилась через комнату, схватилась за рукоятку меча, воззвала к плененному магу и вытащила меч из ножен.

«Кэрлин! — мысленно воскликнула Брианна. — Помоги нам. Помоги Эйдану! Выйди из меча, молю тебя!»

«Нет, дитя, — прошептал он в ответ. — Мое время еще не пришло. Эта битва — твоя и Эйдана».

Она ужаснулась. Святая Матерь! Этот маг их погубит!

«Как? Ты же обещал, что поможешь нам, когда мы настигнем Морлоха. Сами мы с ним не справимся!»

«В этой битве вы можете и должны биться одни. Эта битва идет за душу Эйдана. Я ничего не могу поделать!»

Растерянность Брианны росла. Как же так? Ведь Кэрлин обещал! Неужели он их предал?

«Не понимаю тебя, Кэрлин. Не поступай так с нами!»

«Погляди на Эйдана, дитя, — тихо настаивал маг. — Смотри: ярость разъедает его душу. Морлох раздувает ее. Это его последняя ловушка, последняя хитрость, чтобы захватить в плен душу сына. Ты должна это прекратить».

«Но как? — Сердце Брианны мучительно сжалось. — Я не знаю, как остановить Морлоха. Он слишком могуществен для меня».

«Иди к Эйдану, дитя. Вырви его из лап ненависти, свирепой ярости, которые убьют его душу. Для этого ты и была предназначена ему в спутницы жизни. Если ваша любовь связывает вас достаточно крепко, ты победишь».

Она быстро повернулась. Сердце билось как бешеное, ладони стали мокрыми. Дыхание вырывалось прерывистыми всхлипами. Ужас ледяными пальцами вцепился в нее. Она испугалась, что именно теперь, в тот момент, когда Эйдану больше всего нужна была ее помощь, она не справится с этой задачей. Испуганные распахнутые глаза ее не могли оторваться от страшного зрелища: двое мужчин сцепились в смертельной схватке тел и душ.

Брианна подбежала к ним и опустилась на колени. Морлох был распростерт на полу, не в силах пошевелиться. Еще чуть-чуть, и Эйдан убьет его. Она схватила Эйдана за плечо.

— Прекрати! — воскликнула она, тряся его. — Ты убиваешь его, Эйдан. Прекрати, пока не поздно!

Его мускулы сокращались и перекатывались под ее пальцами, искаженное гневом лицо было сосредоточенным и отрешенным одновременно. Он, казалось, не слышал ее. Брианна ощутила, как мощь, энергия, суть того, что составляло личность Эйдана, струится из него в Морлоха. Но он продолжал бороться.

Она бросила взгляд на чародея. Хотя лицо его налилось кровью и пошло пятнами, он боролся только, чтобы не задохнуться окончательно. А все усилия его были направлены на то, чтобы заставить сына продолжать свою убийственную атаку. Глаза Морлоха светились торжеством.

«Он хочет, чтобы Эйдан убил его, и будет доводить его до бешенства, пока Эйдан не потеряет рассудок».

Когда Брианна поняла это, ее охватила жгучая злость.

— Нет! — завопила она. — Ты не выиграешь. Он не твой! Я не отдам его тебе!

Она обхватила Эйдана руками и стала изо всех сил оттаскивать его от Морлоха.

— Перестань! Остановись! Послушай меня, Эйдан. Это я — Брианна. Отпусти… Морлоха!

Он был как каменный, неподвижный, неумолимый, сосредоточенный на том, что собрался сделать: убить своего отца. Ею овладела паника. Если она не дозовется его, и скоро… все пропало.

За ее спиной начали колотить в дверь. Ужасающее рычание, скрежет когтей, вой, грохот, хохот и снова дикий вой. У Брианны волосы зашевелились на голове. Морлох призвал к себе на помощь свою мерзкую нежить. Если они ворвутся до того, как она сумеет остановить Эйдана…

Она прекрасно понимала, что первым делом они накинутся на нее. Этого хотел Морлох, ему надо было отвлечь ее, заставить замолчать до того, как она разрушит его замыслы. Она должна докричаться до Эйдана сию минуту… пока еще есть время.

— Эйдан, — рыдала Брианна, слова срывались с ее губ отчаянными стонами. — Не надо… Не делай… этого. Вернись ко мне. Вернись. Я люблю тебя. Не покидай меня. — Она прильнула к нему, крепко обняв и стараясь отогнать охватившее его слепое безумие. — Ты обещал всегда быть со мной, заботиться обо мне. Не нарушай своей клятвы.

Жестокая дрожь прокатилась по его телу. Одна волна, вторая, пока его всего не затрясло. Сжатые на горле Морлоха пальцы слегка разжались, достаточно для того, чтобы колдун перевел дыхание и заговорил.

— Дурак! Трус! — вызывающе дразнил он Эйдана. — Неужели ты настолько слаб, что позволишь женщине управлять собой? Я не позволил даже твоей матери изменить мою судьбу. Вместо этого я изменил ее судьбу… и такой она будет до ее смертного часа. Скоро я изменю твою судьбу и этой шлюхи, которую ты зовешь женой.

Морлох снова увидел ярость в глазах сына и заговорил с еще большим воодушевлением.

— Да, шлюха она и есть! Неужели ты на самом деле вообразил, что она не знала, кто я? Она охотно, нет, пылко раскинула ноги перед тем, кто обладает истинной мощью и властью. Она такая же сука, как все остальные. Как все женщины, даже твоя обожаемая мать! Бессердечные, себялюбивые, лживые.

— Неправда! — зарычал Эйдан. Его хватка на горле Морлоха вновь усилилась. Он безжалостно выдавливал воздух из этого противного, гадкого тела, только чтобы заставить его замолчать. — Это ты обманщик. Тебе больше ничего не осталось. В растленном прогнившем куске мяса, который ты зовешь своим сердцем, не осталось ни капли человеческой крови, ни единой искры доброты!

Чародей издевательски ухмыльнулся, прошептал магические слова — и какая-то сила оторвала Брианну от Эйдана. Она покатилась по полу и с размаху ударилась в стену. Удар был такой сильный, что у нее перехватило дыхание. Свет померк, все стало серым, а затем перед глазами вспыхнули огненные круги.

Отчаянно тряхнув головой, Брианна прогнала головокружение, грозившее поглотить ее. Она увидела, как обезумевший от ярости Эйдан колотит отца головой о каменный пол. Она увидела, как Морлох покраснел, затем побагровел. Глаза его вылезли из орбит, потом закатились, он запрокинул голову, но Эйдан не выпускал его, сжимал и выворачивал ему шею, пока чародей совсем не обмяк.

— Эйдан! Нет! — Собрав последние силы, Брианна поднялась на ноги и, шатаясь, снова побежала к противникам.

Даже издали ее отчаянный крик пронзил кипящую ярость, отуманившую Эйдана. Будто проснувшись, с трудом приходя в себя, он медленно обернулся к Брианне. На лице его было написано недоумение. Он смотрел в полные слез голубые глаза жены.

— Нет, — прошептала Брианна. — Не дай ему сделать это, Эйдан. Не отдавай ему свою душу. Этого он только и ждет. И тогда все кончится. — Пальцы ее переплелись с его пальцами. Она бережно отвела его руки от шеи Морлоха. Чародей лежал на полу без чувств, но живой.

Брианна облегченно вздохнула. Поднявшись, она потянула за собой Эйдана. Он побледнел, зашатался и, если б она не поддержала его, упал бы. Голова его склонилась к ней на плечо.

— Святые угодники! — простонал он. — Почему ты меня остановила, девочка? Еще миг, и я убил бы его. Все было бы кончено.

— Нет, — бормотала она, гладя его по голове, чтобы успокоить. — Все было бы кончено, но с тобой. Он завладел бы твоей душой, любовь моя. Он может украсть ее у тебя, только когда ты теряешь власть над собой в безудержном гневе. Даже смерть Морлоха того не стоит, — горько продолжала она, — да и не убил бы ты его. Как только он завладел бы твоей душой, он… он бы снова ожил.

Эйдан глубоко вздохнул.

— Да, наверное ты права. Я ошибался, решив, что могу легко победить его. Это было ловушкой, и я как дурак в нее попался.

— Ты не был дураком, любовь моя. Он тебя предал. — Она погладила его по щеке, посмотрела ему в глаза. — А теперь не будем об этом. Пора позвать Кэрлина, чтобы он уничтожил Морлоха раз и навсегда. Сейчас, пока он еще не оправился.

Отпустив Эйдана, Брианна кинулась к мечу. В крепости вдруг странно все смолкло. Какофония за дверью затихла, как только прекратилась борьба в комнате. Она схватила меч и повернулась. Морлох легко поднимался с пола, будто бы и не участвовал ни в какой драке.

— Эйдан! — закричала она и вскинула меч. Эйдан понял, куда она смотрит, и обернулся. Над ним, как огромная черная хищная птица, навис Морлох. Его янтарные глаза пылали странным завораживающим огнем. Эйдан смотрел на него, подняв голову.

— Никогда! — прорычал колдун. — Никогда я тебе не позволю победить меня. Ты мой и всегда был моим. Твое сердце, душа, тело были обещаны Демону. Если ты не отдашь их по своей воле, я заберу все сам!

Едва он закончил говорить, как комната наполнилась неслыханными криками и завываниями. Ставни хлопали, в дверь стали бить с такой силой, что она тряслась и стонала. Яркий ослепительный свет вдруг залил все вокруг.

Эйдан попятился, отступая к Брианне.

— Меч! — воскликнул он. — Зови силу меча, пока не поздно!

Они стояли рука к руке, бок о бок перед натиском леденящих ум и выжигающих сердце чар Морлоха. Но даже их любовь в сочетании с ее руническими браслетами и его Дурным глазом едва ли смогла бы противостоять чудовищному напору демонической магии. Паника росла в душе Брианны, сжимала сердце.

«Кэрлин, — последний отчаянный зов, — пришло время. Теперь или никогда!»

«Да, теперь пора, — откликнулся маг. — Что бы ни случилось, не выпускай из рук меча и дай моей силе пройти сквозь тебя».

Головокружительный вихрь поглотил их. В голове у Брианны помутилось, тьма окутала разум, воздух вытянуло из легких. Она не могла дышать, не могла думать, ей хотелось повернуться и убежать. Но рядом стоял Эйдан, а в руках у нее был меч. И значит, не выдержать она не могла.

«Эйдан. Кэрлин. Цель похода».

Она повторяла про себя эти слова снова и снова, пока они не стали звучать как молитва, как мольба о разуме в сумасшедшем мире. Тьма вдруг стала отступать. Луч света пронзил черноту, Брианна увидела, что он льется с острия ее меча… Морлох тоже это увидел.

Яростно взревев, он отшвырнул его, но тот возвращался к нему снова, и снова, и снова… Колдун попятился, и в первый раз Брианна заметила страх на его лице.

— Мы победим, Эйдан. — Она старалась перекричать шум. — С Кэрлином у нас хватит сил, чтобы…

Лицо чародея исказила гримаса ярости. С диким рычанием он резко взмахнул рукой, словно рассекая воздух. В следующее мгновение Брианна оказалась за стенами крепости, закутанная в простыню с мечом в руках. Она недоуменно огляделась и увидела рядом Эйдана, такого же растерянного. Проклиная все на свете, он кинулся к закрытым воротам крепости, забарабанил по ним изо всех сил.

— Клянусь Святой Матерью, — ревел он. — Трус бесхребетный, пусти!

Брианна поспешила к нему.

— Эйдан, перестань. Морлох не дурак. Он вышвырнул нас, потому что понял, что мы сильнее его. И он не подпустит нас к себе, пока не будет снова готов к бою.

Эйдан повернулся к ней, лицо его исказилось мукой.

— А мы к тому времени потеряем наше преимущество. Вдруг это была единственная возможность его победить? — Он взглянул на меч Балдора. — Зови своего мага. Требуй, чтобы он помог нам вернуться в крепость. Мы должны напасть на него сейчас!

Она покачала головой.

— Эйдан, я не думаю…

— Сделай это, Брианна! — Он схватил ее за руку. — Я боюсь за Анакреон, за нас, если мы не покончим с этим здесь и сейчас. Хотя вместе мы слишком сильны для него, Морлох знает, что есть много способов ослабить нас. И тогда мы подчинимся его воле, будем делать то, что захочет он. А когда он погубит нашу землю и людей, мы уже ничего не сможем сделать, даже если и победим его в битве.

Она смотрела на него с радостным удивлением.

— Ты действительно думаешь об Анакреоне? Правда? Ты вновь признал свое наследие, свою родину!

— Возможно. — Эйдан криво улыбнулся. — А может быть, я просто не хочу уступать Морлоху. — Он снова указал ей на меч: — Попытаешься ты или нет?

Она кивнула и закрыла глаза.

«Толку от этого не будет, — тут же в голове Брианны раздался голос Кэрлина. — Моя сила ушла и какое-то время не вернется. Уходите, пока Морлох не придумал, как вас задержать. Уже сейчас Демон восстанавливает его силу, и как только он достаточно окрепнет, то кинется за вами».

«Тогда мы должны дождаться его и снова вступить с ним в бой».

«Нет, все мы слишком ослабели в недавней схватке. Нам нужно время, чтобы отдохнуть и подготовиться к новому нападению».

«А тем временем, — горько откликнулась Брианна, — Морлох обратит свою злость на Анакреон».

«Нет, если мы доберемся туда первыми. Пусть он вернется в Анакреон за нами следом. Там он впервые отдал свою душу Демону. Пусть там и расстанется со своей жизнью».

«Он не позволит нам добраться до Анакреона, — возразила Брианна. Досада переполняла ее. — У нас нет лошадей. Он легко настигнет нас по дороге и нападет. Мы даже не успеем спуститься».

«Эйдан обладает и другими волшебными силами, он просто об этом еще не знает. Одна из них позволит вам скрыть свое присутствие от чародея. И я, хоть и ослаблен, попробую вернуть вам коней. Давай, направь острие меча на крепость».

Брианна недоверчиво исполнила его приказ. Меч Балдора снова задрожал, затем с кончика его сорвалась красная молния. Она пронзила мерцающую преграду врат крепости и открыла их. Раздался громкий топот копыт, и в облаке пыли оттуда выскочили Люцифер и конь Брианны.

Когда ворота за ними вновь сами собой закрылись, Брианна подошла к коням и вложила меч в ножны, свисавшие с седла Люцифера. Затем она обернулась к Эйдану.

— Кэрлин слишком ослабел, чтобы сейчас противостоять Морлоху. Единственное, что он смог, — это вызволить наших коней. Нам лучше как можно скорее уехать в Анакреон.

— И оставить Морлоха живым и невредимым? Предоставить ему возможность напасть на нас, выбрав удобное ему время и место? — Эйдан затряс головой. — Нет. Если вы с магом хотите сбежать — пожалуйста. Но я не уйду отсюда, пока не закончу то, зачем пришел.

— Дело не в том, здесь ты будешь с ним драться или где-то еще, — вскричала Брианна. — Главное — нам надо обязательно победить! А без меня и без Кэрлина ты не справишься! Пойми! На кон поставлена не только твоя гордость, Эйдан. Ставка — благополучие твоей страны и твоего народа.

Он прищурился и сердито поглядел на нее.

— Снова ты просишь меня безоговорочно поверить в то, чего я не могу увидеть.

— Скорее я прошу тебя верить мне и в меня, — мягко поправила его Брианна. — Разве это так трудно, Эйдан, даже теперь, после всего, что мы вместе пережили? Когда мы столько значим друг для друга?

Долгую, нескончаемую минуту он молча и задумчиво смотрел на нее. Затем вздохнув и со словами: «Пойдем, девочка, — подошел к Люциферу, взял поводья и вскочил в седло. — Мы теряем драгоценное время, стоя здесь и споря. Снова ты не оставляешь мне выбора: приходится делать, как ты говоришь. А что касается того, верю я тебе или нет… В предстоящих испытаниях мы проверим истинность твоих слов и либо победим, либо проиграем.