Колдовская любовь

Глава 6

Всю дорогу обратно до замка она ехали молча. Брианна думала о своем разговоре с матерью. Эйдан тоже молчал, но его постоянно дергал Люцифер. Тот был в этот раз на редкость болтлив, что ужасно раздражало его хозяина.

«Что скажешь, друг мой? — мягко осведомился огромный конь, идя ровным галопом. — Как тебе понравилась конюшня твоей лошадки? А ее кобылица-мать… как вы их называете… тещами?»

Эйдан нахмурился:

«Хватит, Люцифер. У меня нет настроения выслушивать твои шуточки».

«Но разве они не встретили тебя приветливым ржанием? Не отнеслись к тебе, как к своему? Возьми хотя бы ее старшего брата. Мне показалось, что вы с ним нашли общую лужайку для разговора. К концу он даже перестал вздрагивать от каждого твоего движения».

«Да, великое достижение», — сухо заметил Эйдан.

«Ты положил начало, друг мой. И за это должен благодарить свою маленькую леди».

Его хозяин покачал головой:

«Еще пять дней, и это не будет иметь никакого значения».

«А ты уверен, что когда мы уедем, она не окажется одна среди волков?»

У Эйдана дернулась щека.

«Чего ты добиваешься, Люцифер?»

«Разве ты не заметил перемену в ней после того, как она вышла с матерью из своего загончика?»

Эйдан пожал плечами.

«Брианна вроде стала потише. Задумчивая какая-то и, пожалуй, погрустневшая. Скорее всего это из-за разлуки с семьей… ну и из-за всего, что случилось в последние дни».

«А ты видел, как она на тебя смотрела? У нее во взгляде было какое-то сожаление… огорчение… тоска какая-то. У меня даже мурашки по коже побежали».

«Ты думаешь, она собирается меня предать?»

«Нет. Но за ней стоит понаблюдать… не только ради тебя, но и ради нее самой».

«Ладно. Я и так почти не спускаю с нее глаз. — Эйдан ухмыльнулся. — Разве что если ты будешь настаивать, чтобы я присутствовал при ее одевании и раздевании. И купании».

«Ты, как всегда, выбираешь себе самую зеленую „лужайку“, — фыркнул Люцифер. — Как будто у тебя мало хлопот без того, чтобы приплетать сюда твои чресла».

Улыбка Эйдана померкла.

«Она меня не хочет, так что не тревожься насчет моих чресел».

Конь-великан тряхнул гривой.

«Неужели не хочет? Вы, люди, одинаковые. Ты не сможешь разглядеть правду, пока она не подойдет вплотную и не стукнет тебя копытом по носу!»

— Хватит, Люцифер, — Эйдан скрипнул зубами, окончательно теряя терпение. — Я вижу то, что хочу видеть. Мне этого достаточно!

Брианна поглядела на него через плечо.

— Снова разговариваешь со своим конем?

— Больше похоже на то, что он поучает меня, а я слушаю, — проворчал ее черный спутник.

Она снова отвернулась и стала смотреть на дорогу.

— Ну и как? Есть в этом толк?

— В чем? — не понял Эйдан.

— В его поучениях. Есть от них толк? Люцифер, наверное, многому может тебя научить.

Эйдан вздохнул. Сначала его подкалывал Люцифер, теперь еще и Брианна.

— Иногда. Он мне верный друг. Мы с ним много дорог проехали. На него я могу положиться.

— И больше ни на кого, Эйдан? За все годы твоего изгнания у тебя больше не было друзей? И нет дома, который ты мог бы назвать своей гаванью?

— Брианна! — взорвался он, в голосе звучали раздражение и досада. — Какое это имеет значение? — Она выпрямилась и яростно тряхнула головой.

— Мне просто хотелось бы думать, что у тебя есть еще кто-то, кроме коня. Что, когда ты уедешь из Анакреона, то у тебя будет где найти поддержку и утешение. Если станет одиноко.

— Мне не бывает одиноко! — рявкнул он. «Ну-ну, друг мой, не взбрыкивай. Мы с тобой оба знаем правду». — Эйдан закатил глаза.

— Есть один человек, — наконец признался он, — Его зовут Дэйн. Он хозяин замка Хэверсин. Я один год был у него капитаном наемников, воевал за него. Он спас мне жизнь.

— И теперь ты обязан ему дружбой? — Он кивнул.

— В благодарность за мою жизнь. И еще больше за то, что он принял меня как человека. Брианна улыбнулась.

— Значит, есть на свете человек, который видит в тебе что-то другое, а не Принца-демона.

— Дружба одного человека ничего не меняет. Люди как боялись меня, так и будут бояться. Взять хотя бы твою деревню…

— Им просто нужно время, Эйдан. Это было лишь начало. Когда мы уезжали, разве ты заметил знаки от сглаза?

— У них по глазам было видно, что они делают их мысленно… и думают об этом.

— Ах, Эйдан, ну почему ты такой упрямый, как осел?

«Да уж, — не удержался Люцифер. — Именно, как осел. Очень точное сравнение».

— Люцифер! — сурово предупредил его хозяин.

— А-а, значит, он на моей стороне? — обрадовалась Брианна, — Я имею в виду твоего коня.

— Он ни на чьей стороне. Только на своей! — сердито бросил Эйдан.

Она опять улыбнулась, и улыбка эта была вызывающей.

— Как вам будет угодно, мой господин.

Он заметил улыбку и снова почувствовал дасаду.

— Брианна, не дразни меня!

— Да, Эйдан, — кротко откликнулась она.

— Ты прекрасна! — воскликнула Сирилла, когда Брианна, уже переодетая, вышла из-за ширмы в покоях королевы.

— Да, несомненно, — улыбаясь, согласилась Айслин и поманила к себе Брианну. — Подойди поближе, дитя.

Брианна повиновалась. Она приблизилась к постели королевы. Неужели это все-таки ее тетка? Она, наверное, никогда в это не поверит. Всего несколько дней назад Брианна была простой крестьянкой. А теперь… Эта мысль не давала ей покоя все дни, пока они с Сириллой занимались приготовлениями свадебных даров Эйдану. Невозможно в один миг превратиться из крестьянки в знатную даму. Такое бывает только в сказках. Однако именно это с ней и произошло.

Девушка смущенно разгладила темно-красный шелк платья, отделанного белым горностаем, и оправила пурпурный, шитый серебром плащ. Как и синее платье Сириллы, бывшее на Брианне в тот день, когда ее представляли королеве, этот наряд смотрелся на ней необыкновенно царственно и обольстительно. Айслин удовлетворенно кивнула.

— Это будет замечательный свадебный наряд, когда ты наденешь к нему фату и серебряный венец. Эйдану очень понравится.

Брианна мягко улыбнулась.

— Я молюсь об этом, госпожа моя. Он заслуживает хоть немного счастья после всего, что довелось ему пережить за эти годы.

По лицу королевы прошла тень.

— Да, бедный мальчик многое испытал. Но другого пути не было… — И словно испугавшись, что о чем-то проговорится, Айслин оборвала фразу и улыбнулась. — Нам всем в этом мрачном замке не повредит глоток свежей, новой жизни.

Она поглядела на Сириллу, занятую вышиванием личного герба Эйдана на кожаных перчатках, которые хотела, как невестка, подарить ему на свадьбу.

— Я точно знаю, что Сирилла рада назвать тебя подругой. Не так ли, дорогая?

Та подняла глаза и улыбнулась:

— Да, моя госпожа, я очень рада.

— Может быть, возвращение Эйдана все изменит к лучшему, особенно после свадьбы, — продолжала Айслин. — Если Эйдан вернет себе то, что положено ему по праву рождения, может, тогда Драган наконец поймет, что не место ему на троне, и займется чем-то, что удается ему лучше.

— Это было бы чудесно, госпожа моя, — ответила Сирилла, но во взгляде ее читалась безнадежность.

Королева хотела что-то сказать, но внезапно побледнела и бессильно откинулась на подушки.

— Сирилла, пусть Мара поможет Брианне снять платье. Мне надо немножко поспать перед тем, как подадут ужин.

Она перевела взгляд на широкое окно в каменной стене. Солнце уже садилось, и длинные пурпурные языки заката потянулись сквозь лиловатые сумерки к горизонту. Она улыбнулась Брианне и Сирилле:

— А вам, молодые леди, пора одеваться к ужину.

— Да, моя госпожа, — проговорила Сирилла, вставая и откладывая перчатки. — Все уже готово к свадьбе. Платье готово, церковь убрана, и священник прибыл.

«Да, он наконец прибыл, — подумала Айслин, закрывая глаза и погружаясь в приятную дремоту. — Завтра вечером, когда все в замке улягутся спать, он призовет Эйдана и Брианну к походу, который положит конец владычеству Морлоха. Наконец-то мой сын освободится от его проклятия».

Боль, сладкая и горькая одновременно, пронзила ее. Хотя они с Марусом могут не дождаться этого дня, но королевство и два ее сына… для них еще оставалась надежда.

Шелест юбок и тихий шепот привлекли ее внимание. Она открыла глаза, чтобы бросить последний взгляд на выходящих из спальни Брианну и Сириллу.

Айслин улыбнулась. Полная жизни, храбрая Брианна и нежная преданная Сирилла. Ей повезло дважды: сначала с женой для Драгана, которая любила его, несмотря на его слабости и измены, а теперь и с Брианной, с которой придет долгожданное исполнение пророчества. Айслин вздохнула и уютнее устроилась под одеялом.

Да, теперь для всех появилась надежда… наконец-то, после стольких лет. «Хватит мучиться, — подумала Айслин, погружаясь в глубокий сон. — Все должно получиться!»

Брианна и Сирилла прошли мимо слуги, зажигавшего факелы на стенах, и поспешили по коридору к спальне Эйдана. Слуга остановился, поклонился им и снова вернулся к своей работе. То здесь, то там золотисто-красные вспышки озаряли длинный темный холл, рассекали его полосами света и тени.

Сирилла неожиданно спросила у Брианны:

— Он добр с тобой? Я имею в виду принца? — Губы Брианны дернулись в усмешке.

— Эйдан? Да. Очень добр.

— Я молюсь, чтобы слова королевы сбылись.

— Да? Какие именно?

— О Драгане. Чтобы он примирился со своим истинным предназначением, — ответила Сирилла. — Он очень изменился с тех пор, как я вышла за него восемь лет назад. Тогда он был добрым, ласковым и отзывчивым юношей. А потом в Вороньих лесах появилась ведьма. И теперь он постоянно ходит к ней. — Она бросила страдальческий взгляд на Брианну. — Я… я думаю, что она его приворожила. Его словно подменили.

— Но зачем? С какой целью? — Брианна остановилась. Сирилла тоже. — Что нужно этой ведьме от Драгана?

— Наверное, это тоже месть Морлоха. — Темноволосая женщина покачала головой, глаза ее были как озера, полные страдания. — Кажется, в нашем королевстве рука Морлоха коснулась всего. Он медленно убивает королеву, и Марус мучается и угасает, глядя на это. Почему бы заодно не уничтожить и Драгана? — Она крепко сжала руку Брианны. — У принца есть особые силы. Он нам поможет? О, скажи, что поможет!

— Я… я не знаю, Сирилла. — Брианна слышала горе и страх в голосе подруги. Ей было отчаянно жалко Сириллу. — После того, что произошло, Эйдан не пылает любовью к Анакреону.

— Попроси его за нас, Брианна. Должна же быть причина, почему он, одаренный такой силой, возвратился к нам тогда, когда мы больше всего нуждаемся в помощи!

«Да, — подумала Брианна, — но что за этим стоит: спасение Анакреона или его окончательная гибель?» Она хотела надеяться, что Эйдан вернулся на благо… Ради Анакреона и ради самого себя.

— Я попрошу его, — сказала она, — хотя он вряд ли прислушается к моим словам и…

— Моя госпожа? — Полная фигура Мары выступила из тени коридора навстречу, освещенная колеблющимся светом настенных факелов.

Брианна повернулась к ней:

— Да?

— Принц хочет, чтобы я привела вас к нему.

— Мы как раз направляемся в его покои. — Брианна мягко высвободила руку из пальцев Сириллы и подобрала юбки.

— Минуту, госпожа моя. — Мара торопливо заступила ей дорогу. — Он не в своих покоях. Он ждет вас в саду.

— В саду?

— Да, моя госпожа. Он что-то говорил о прогулке перед ужином. Розы в этом году особенно хороши, а завтра ваша свадьба…

— Неужели это возможно? — рассмеялась Сирилла. — Наш принц вдруг стал пылким влюбленным? Давно пора, я уже и не надеялась…

Брианна вспыхнула.

— Тише, Сирилла. Я уверена, что дело вовсе не в этом. Скорее всего он хочет обсудить свои планы на завтра, — Но сердце у нее радостно забилось. Она махнула рукой Маре. — Пошли. Мы не должны заставлять принца ждать.

Старая служанка присела в реверансе, прощаясь с Сириллой, затем повернулась и поспешила вниз по лестнице. Брианна последовала за ней. Ее немного удивило, почему всегда медлительная Мара теперь чуть не летела. Мара повела ее по коридорам, неожиданно сворачивая несколько раз, минуя какие-то развилки, пока Брианна не запуталась совсем, в какой части замка они находятся.

Затем Мара с усилием толкнула толстую дубовую дверь и указала на небольшую лестницу.

— Там, на нижней площадке, дверь в сад, — проговорила она, жестом приглашая Брианну пройти вперед. — Поспешите, моя госпожа. Ваш принц ждет вас.

Из темной глубины прохода несло сыростью и затхлостью. Какое-то странное чувство, почти предостережение, ощущение беды надвинулось на Брианну. Она заколебалась — неуверенная, растерянная.

— Но, Мара, не может быть, что эта лестница ведет в сад, — запротестовала она. — Я, конечно, не знаю замок, как ты, но, по-моему, ты вела меня совсем в другую сторону, — она попятилась. — Лучше я вернусь в покои Эйдана и подожду его там.

— И пропустите свидание со своим демоном-любовником? — злобно прорычала служанка. Она сбросила накидку и, схватив Брианну за руку, толкнула ее к двери.

Брианна удивленно ахнула, потому что сила этой женщины была просто невероятной. Она поглядела Маре в лицо и похолодела от ужаса.

Эта женщина не была Марой!

— Святая Матерь! — воскликнула Брианна, вырываясь изо всех сил из железных пальцев этой женщины. — Пусти меня. Пусти, слышишь!

— И не выполнить приказа? — откликнулся голос, вовсе не похожий теперь на голос Мары. Кудахчущий смех этой женщины эхом пронесся по безмолвным каменным коридорам. — Иди, крошка, обещаю, ты не будешь долго мучиться. Так будет лучше, поверь. — Говоря это, она тащила Брианну к открытой двери. — Лучше умереть сейчас, чем гнить заживо в браке с дьявольским отродьем.

— Нет! — закричала Брианна. — Нет, оставь меня!

Но как она ни упиралась, все ее усилия были тщетны.

Последним нечеловечески сильным рывком ведьма перетащила ее через порог и толкнула. Какое-то душераздирающее мгновение Брианна судорожно хваталась за воздух, а затем полетела вниз… в черноту ужасающей бездонной пропасти.

Брианна!

Эйдан мгновенно проснулся. Его пронзило внезапное ощущение надвигающейся опасности. Брианна была в беде!

Одним прыжком он вскочил на ноги, схватил меч и выбежал в коридор. Посмотрел в один конец, в другой. Коридор был пуст, хотя Эйдан мог поклясться, что минуту назад Брианна была здесь. Он это чувствовал.

Что-то было неладно. Очень.

Он закрыл глаза. Вот Брианна и Сирилла выходят из покоев королевы… Вот к ним подходит Мара… Вот они стоят у входа в подземелье… Нет, это не Мара! Ведьма! Исходящая от нее злоба клубилась черным туманом, окутывала Брианну, поднималась все выше, скрывая фигуру девушки.

С яростным проклятием Эйдан рванулся по коридору. Страх, что он не успеет, сжимал его сердце. «Клянусь всеми святыми, — проклинал он себя. — Такого глупца, как я, еще надо поискать. Оставить Брианну одну в эту последнюю ночь накануне свадьбы!»

Относительное затишье последних дней притупило чувство опасности, усыпило его бдитель-ность, и он решил, что ей ничто не грозит за то короткое время, которое она проведет с матерью и Сириллой. Теперь его беспечность может стоить ей жизни!

Он мчался по каменным коридорам, ощущая ее присутствие все ближе и ближе. Он услышал крик, затем злобный смех, снова крик. И все стихло. У него перехватило дыхание

Еще один поворот, и Эйдан увидел силуэт женщины, стоявшей в дверном проеме. В пронзитель-ной тишине громко лязгнул меч, вырываясь из ножен.

Женщина обернулась. Она улыбалась. Эйдан содрогнулся. Это была не улыбка. Это был хищный оскал. Прекрасное лицо стало походить на волчью пасть. Длинные черные волосы струились по плечам, окружая ее колдовским ореолом, словно их вздымала какая-то скрытая сила. Она протянула руки, пытаясь остановить его. Черные одежды трепетали, будто ее обвевал ветер.

— Ничто не поможет, дьявольский щенок! — Ведьма разразилась безумным хохотом. — Ты потерял ее. Я выиграла.

Не останавливаясь, Эйдан взметнул над головой меч.

— Умри, проклятая ведьма! — крикнул он. — Умри и вернись к своему хозяину!

Меч со свистом прошел сквозь ведьму, ударился о стену и со звоном упал на плиты. Видение исчезло, растаяв в воздухе. Эйдан бросился к тому месту, где минуту назад стояла колдунья, и остановился лишь, когда сам чуть не покатился вниз по ступеням. Он долго вглядывался единственным глазом в темноту, пока не различил очертания фигуры, распростертой у подножия длинной лестницы. Брианна!

— Брианна, — прошептал Эйдан. Он поднял меч, вложил его в ножны и пристегнул к поясу. Два скачка — и принц уже был внизу.

Став в темноте на колени перед Брианной, он отвел с ее лица выбившийся локон.

— Ах, девочка! Что же я сделал с тобой? — простонал Эйдан. — Что же я сделал?

Она всхлипнула, попыталась подняться, но не смогла.

— Эй… Эйдан.

— Да, девочка, это я.

Глаза ее открылись, но увидели лишь мрак.

— Такая темень, — простонала она. — Ничего не вижу. Где ты, Эйдан? Я ослепла?

— Нет, девочка, — пророкотал над ней звучный бас, охрипший от волнения. — Просто здесь нет света. Болит где-нибудь? Ничего не сломала себе?

Осторожно пошевелив руками и ногами, Брианна решила, что, пожалуй, все в порядке, и попы-талась улыбнуться, хотя он и не мог увидеть ее в темноте.

— Дай мне руку и помоги встать. По-моему, я смогу идти.

— Нет. — Он погладил ее по голове. — По-моему, будет лучше, если я понесу тебя.

С этими словами он привлек ее к себе и поднялся. Брианна ахнула, задохнувшись и от внезапности этого движения, и от ошеломляющего прикосновения литого тела Эйдана. Она поморщилась, когда он крепко прижал ее к себе. Оказывается, она ушиблась сильнее, чем это показалось вначале.

Испугавшись, что он ее не удержит, она обвила его шею руками. Призвав на помощь все свои силы, Эйдан стал подниматься по лестнице.

Слабый свет над их головами становился ярче по мере того, как они приближались к все еще распахнутой двери подземелья. Он шагнул через порог и подошел к ближайшему настенному факелу. От тревоги его суровое точеное лицо казалось осунувшимся. При виде его волнения откуда-то из самой глубины ее души поднялась волна, обжигающая своей сладкой горечью.

Она нежно прикоснулась к его щеке, погладила…

— Со мной все в порядке. Правда. Можешь опустить меня на пол.

— Нет, — хрипло откликнулся он, Эйдан притянул ее еще ближе и зарылся лицом в растрепав-шиеся локоны. — Я чуть не подвел тебя, девочка! Святая Матерь! Как ты будешь здесь без меня? Что тебя ждет, когда я уеду?

— Ш-ш-ш! — тихо отозвалась она. — Все будет хорошо. Вот увидишь.

Он поднял голову, незавязанный глаз лихорадочно блестел.

— Будет ли? Я не уверен, девочка.

Не выпуская ее из рук, он повернулся и пошел по коридору. Покоясь в его объятиях, Брианна разглядывала в свете факелов дорогое лицо. Эйдан рядом, и так не хочется вспоминать о случив-шемся. Но она должна знать.

— Что это была за женщина? Та, которая превратилась в Мару? Что ей было нужно? Почему она хотела меня убить?

— Она ведьма, — сквозь зубы процедил Эйдан. — Не знаю, что ей от тебя нужно, и зачем ей твоя смерть. А может быть, это нужно кому-то другому…

Воспоминание вспыхнуло в голове Брианны.

— Она сказала кое-что, перед тем как столкнуть меня с лестницы… что-то насчет того, что она выполняет приказ. Такое может быть? — Она крепче прижалась к Эйдану. — Неужели кто-то так жаждет моей смерти, что даже не посчитал унижением позвать на помощь ведьму?

— Очевидно, так и есть.

— И все-таки ты победил ее! Поистине, Эйдан, твоя волшебная сила должна быть огромной, чтобы напугать такую, как она!

— Она даже не пыталась бороться, — пробормотал он. — Как только я напал на нее, она исчезла.

— Не важно, — прошептала Брианна, приникая к нему и кладя голову ему на плечо. — Что прошло, то прошло. Нам следует в будущем быть осторожнее,

«Да, — подумал Эйдан. — Но что значит для нас будущее: завтрашний день или вся оставшаяся жизнь?» Внезапно он понял, что ответа у него нет, и его охватила растерянность. Он собирался завтра уехать и никогда не возвращаться. Брианна, считал он, может вернуться к жизни, которую вела до него, или выбрать другую. А в его жизни ничто не изменится. Но теперь… теперь он не был уверен, что все разрешится так просто.

Остановившись у своей спальни, он отодвинул засов, пинком распахнул дверь, быстро прошел по комнате к постели, бережно положил на нее Брианну, снял с нее туфли и укрыл меховым покрывалом. Она неуверенно запротестовала:

— Эйдан, тебе вовсе не надо нянчиться со мной. Бывали в моей жизни случаи и похуже. Я ведь росла не знатной дамой.

— Все равно полежи, — приказал он, нежно толкая ее на подушки, когда она попыталась сесть. — Я хочу, чтобы ты была там, где я могу в любую минуту тебя видеть.

Подвинув к постели стул, Эйдан уселся рядом, положил на колени меч Балдора.

— Ты проголодалась, девочка? — Он всматривался в лицо Брианны. — Я могу послать за едой для тебя.

— Скоро ведь время ужина, — и мы могли бы просто спуститься вниз, в большой зал, — предложила Брианна, — и…

— Нет!

Неожиданная страстность, с которой откликнулся Эйдан, изумила ее. Она озадаченно нахмурилась.

— Но почему, милорд? Я уже чувствую себя хорошо, и, если только у меня нет каких-нибудь жутких синяков на лице, никто ни о чем не догадается.

— На лице у тебя нет никаких ушибов. По крайней мере я их не вижу, — прорычал Эйдан. — Но дело не в этом. У меня нет никакой охоты есть за одним столом с людьми, которые, вполне возможно, хотят твоей смерти. Я не стану притворяться, что сегодня вечером ничего не произошло. Говорю тебе честно, если за ужином Драган скажет хоть слово, которое можно будет истолковать, как…

— Понимаю, — поспешила прервать его Брианна. — Ладно, не важно, у меня и аппетита нет. Лучше нам обоим пораньше лечь отдыхать. Завтра будет трудный день.

Она окинула его взглядом.

— Милорд, тебе не нужно сидеть около меня, как сторожевому псу. Никто не осмелится напасть, когда ты здесь.

Губы Эйдана дернулись в улыбке, первом признаке, что он начал успокаиваться.

— Ты слишком преувеличиваешь мои силы, девочка. Я не считаю себя непобедимым.

— Но этого ведь никто не знает. Только я, — лукаво проговорила она, — А я уж точно не стану рассказывать об этом каждому встречному.

— Да, полагаю, не станешь, — согласился он.

Вдруг его озарило: Брианна всегда будет на его стороне, будет поддерживать его, как бы ни менялось мнение окружающих. Ну и глупец же он! Как он раньше этого не понял! В нем проснулись чувства, которые он старательно в себе подавлял. Такие чувства, как забота о Брианне, беспокойство и все сильнее разгоравшееся желание. Эти чувства вместе с растущим страхом, что, даже когда он уедет, ей все равно будет грозить опасность, осложняли все невероятно.

Он поглядел на Брианну, сидевшую среди подушек, с мехом до подбородка, сонными глазами… Никогда не была она такой расслабленной, такой спокойной, как теперь, после всего, что случилось. Она полностью ему доверяла. Это было очевидно. Она вверила ему свою жизнь.

Эйдан чуть слышно вздохнул, сел поудобнее и стал смотреть в окно. Ночь накрыла землю своим плащом. «Сегодня канун моей свадьбы, — подумалось ему. — Завтра я женюсь».

Этим он примет на себя новую обузу: ответственность за жизнь и благополучие другого человека. Этого не избежать. С того момента, как Брианна станет его женой, ее судьба будет навечно связана с его судьбой. А если так, то нельзя рисковать, оставляя ее здесь.

Досада разгоралась в нем, темное отчаяние затопило сердце. Хочет он того или нет, но ему придется взять Брианну с собой. Им выпал один жребий. И он понял это только сегодня, в ту минуту, когда спас ее. К счастью или к беде, но теперь жизни их сплелись навсегда. Все это произошло слишком быстро, а судьбы их связаны теперь слишком крепко. С внезапным озарением, от которого захватывало дух, он понял, что все это не случайно, что кто-то еще приложил к этому руку…

Эйдан выпрямился. Нахлынувшие разом воспоминания о событиях последних дней свели судорогой все мускулы. Конечно, чтобы устроить ему случайную встречу в лесу с Брианной, понадобилось бы колдовать не переставая года два. Но само возвращение его в Анакреон было определенно назначено пятнадцать лет назад, когда мать попросила его вернуться в тридцатый день его рождения. Она должна была знать, что Брианну, как юную верноподданную, призовут на собрание женщин для решения его судьбы… Если с самого начала именно ее предназначали ему в жены.

Глухо застонав, Эйдан закрыл лицо руками. Святые угодники! Неужели возможно, что его мать замешана в каком-то заговоре против него? А Брианна? Неужели и она? И если это так, то почему?

У него начало стучать в висках. Голова шла кругом от вопросов, на которые не находилось ответов. Он перестал понимать, что нужно от него всем вокруг… его матери в первую очередь. Но ведь она-то из всех на свете… она наверняка не желает ему вреда. И все же его чуть было не казнили. Теперь он должен против воли взять себе жену и поставить под удар ее жизнь тоже.

Какой смысл во всем этом?

С глубоким вздохом он откинулся на спинку стула. Сегодня уже слишком поздно идти к королеве, но завтра… Завтра, поклялся себе Эйдан, кипя от гнева, он отправится к матери и потребует ответов на свои вопросы. Ответов, которые, он надеялся, все объяснят, успокоят его истерзанное сердце, рассеют его подозрения, избавят от мучительного сознания, что мать тоже участвует в заговоре против него.

Это его окончательное решение.