Колдовское зелье

Глава 7. КАЛЕЙДОСКОП

В то самое мгновение, как волшебный огонь Ночной Мглы коснулся советника и Абернети, Заземелье исчезло и время остановилось. Мягкий матовый свет обволок Абернети, и он полностью потерял советника из виду. Писец висел в световом коконе и полной тишине, не чувствуя абсолютно ничего. Абернети не понял, что с ним произошло. Он предположил, что мертв и так выглядит смерть, но не был уверен до конца. Абернети попытался пошевелиться, но тщетно. Попробовал разглядеть что-либо за пределами обволакивающего его светового кокона, но тоже не сумел. На самом деле писец вообще с трудом мог даже шевелить мозгами и не имел представления, дышит он или нет.

Свет вдруг внезапно сменился резким ветром и яркими красками, и Абернети вновь ощутил запахи и цвета окружающего мира. Озерный край исчез. И Абернети был твердо уверен, что находится вообще не в Заземелье. Он сидел на травяной лужайке, окружавшей большой каменный бассейн. Из фонтана посреди бассейна били вверх струи воды, разлетавшиеся в разные стороны мелкими брызгами, в которых играла радуга. На лужайке и на краю фонтана сидели люди, в самом фонтане играли дети, залезая в чашу, прыгая вниз, бегая туда-сюда под струями воды и хохоча. Стоял теплый солнечный летний день.

Абернети огляделся. Кругом было полно людей. Судя по всему, сегодня какой-то праздник, и все веселились. На дорожке работала пара жонглеров и вышагивал на ходулях красочно одетый клоун. Возле столика разрисовывали красками личико маленького мальчика. Одна из окружавших фонтан дорожек была заставлена лотками, на которых торговали сувенирами и изделиями ручной работы: хрустальными кубиками, резными фигурками, металлическими статуэтками и различной одеждой, на других дорожках продавали еду и питье. Повсюду висела реклама продаваемой продукции. Абернети не нашел ни одного знакомого названия.

Но буквы были знакомы. Если он не в Заземелье, то и не должен знать местного алфавита, верно?

Первой мыслью писца было: “Где я?»

Второй: “Почему я не умер?»

Рядом с писцом стоял какой-то мужчина с длинными черными волосами и бородой, усыпанной чем-то пурпурным, и женщина с множеством косичек с вплетенными в них крошечными колокольчиками. У обоих в ушах серьги и золотые цепочки на шее, оба одеты в одинаковые рубахи с розами на груди. Они изумленно смотрели на Абернети.

— Эй, мужик, это было что-то! — заявил мужчина тоном, преисполненным глубокого уважения. — Как ты это делаешь?

— Это что, какой-то фокус? — спросила женщина с косичками.

Абернети никак не мог взять в толк, о чем это они. Но прекрасно понимал их речь, что изумило его не меньше, чем то, что он сумел прочитать надписи. Отовсюду вперемешку со смехом и веселым гамом доносилась музыка. Пешеходные дорожки шли вдоль больших каменных зданий и павильонов, битком набитых людьми. Дома казались незнакомыми и в то же время знакомыми. Музыка — самая разная и совершенно неузнаваемая. Громкая и нестройная. Одна группа музыкантов расположилась на эстраде, воздвигнутой в павильоне по ту сторону фонтана. Исполняемая ими мелодия, казалось, льется непосредственно из воздуха. На каждом углу висели флажки и транспаранты. Люди танцевали и пели. Везде кипела жизнь.

— Эй, это ведь не все, что ты можешь, верно? — спросил мужчина с пурпурной бородой.

— Давай, изобрази еще что-нибудь! — воскликнула его спутница.

Абернети улыбнулся и пожал плечами, желая, чтобы они поскорей ушли. Что здесь вообще происходит? Во всяком случае, он явно не умер. Так что же с ним приключилось? Он ощупал себя в поисках возможных ран. Вроде бы все на месте. Две руки, две ноги, туловище, пальцы на руках и ногах — он мог пошевелить ими в сапогах. Все цело. Абернети провел пальцами по волосам, отбросив их назад со лба, потер подбородок. Да, не мешало бы привести шерсть в порядок… Писец поправил очки. Кажется, с ним все в порядке.

Обернувшись, он оказался нос к носу с советником Тьюсом. Чародей уставился на него во все глаза. Смотрел так, будто видел впервые в жизни.

— С вами все в порядке, советник Тьюс? — обеспокоенно спросил Абернети. — Что, скажите на милость, происходит?

Тьюс открыл рот, но не издал ни звука. Абернети немедленно вышел из себя:

— Да что с вами, волшебник? Ведьмины чары лишили вас дара речи? Прекратите так на меня смотреть!

Советник взмахнул рукой, будто отмахиваясь от привидения.

— Абернети, это вы? — с недоверием спросил он.

— Конечно, я, кто же еще? — рявкнул Абернети. И тут сообразил, что с чародеем что-то не то. Это было видно по его глазам, слышно по голосу, и к тому же он казался неспособным принять очевидное, даже не признал своего старинного приятеля, шут побери! Возможно, он в шоке?

— Советник Тьюс, не хотите ли прилечь? — ласково предложил писец. — Хотите, я принесу вам воды или эля?

Советник долго смотрел на него, затем отрицательно потряс головой:

— Нет, это не., это… Со мной все в порядке, правда, а вот ты… — Он замолчал, явно обескураженный. — Абернети, — спокойно продолжил он через мгновение. — Что с тобой случилось?

Теперь уже Абернети вылупился на Тьюса. Случилось с ним? Писец снова оглядел себя. Тело, руки, ноги, знакомая одежда, все на месте. Подняв глаза на друга, Абернети недоуменно спросил:

— О чем ты? — Ему пришлось почти кричать, чтобы переорать музыку.

Морщинистое бородатое лицо искривилось в гримасе.

— Ты… Ты превратился снова! Посмотри на себя! Ты больше не собака!

Не собака… Абернети засмеялся, но тут же оборвал смех, вспомнив… Все верно, он же был псом! Длинношерстным пшеничным терьером, в которого его обратил советник Тьюс, когда Мичел Арт Ри, сын старого короля, захотел причинить ему серьезный вред, да так и остался псом, потому что Тьюс не смог вернуть ему прежний облик.

Да, псом.

Вот только он больше уже не собака, внезапно сообразил писец. Он снова человек! Как же он не заметил, ведь раньше вместо ног у него были лапы!

— Ой, мамочки… — пробормотал он, все еще не веря. — Быть не может!

Он быстро ощупал себя снова. Да, руки, ноги, пальцы. Его прежнее тело! Человеческое тело! Он ощупал себя под одеждой. Шерсти нет. Кожа, мягкая, гладкая кожа, как у нормального мужчины! Абернети расплакался: слезы градом потекли у него по щекам. Он заметался в поисках чего-нибудь, во что можно посмотреться, и в конечном итоге оторвал одну из серебряных пуговиц со своей ливреи. Абернети нерешительно посмотрелся в зеркальную поверхность пуговицы, и у него перехватило дыхание.

На него смотрело человеческое лицо, лицо, которого он не видел вот уже тридцать лет.

— Это я! — нервно сглотнув, прошептал писец. — Смотри, советник Тьюс, это действительно я! Спустя столько лет!

Теперь он уже плакал и смеялся одновременно и даже испугался, что вот-вот свалится в обморок. Но советник Тьюс подскочил к нему и крепко обнял.

— Дружище, ты вернулся! — восторженно вскричал волшебник, тоже расплакавшись.

И тут от избытка чувств они начали хлопать друг друга по спине, жать руки, обниматься, не способные произнести больше ни слова.

Собравшаяся за это время вокруг толпа с интересом смотрела на друзей. Сначала людей привлекли необычные костюмы и проявленный первой подошедшей парочкой интерес, и они остались стоять, предположив, что разыгрывается какая-то трагическая постановка на свежем воздухе. Прекрасно сыграно, думали они, хоть и не совсем подходяще к случаю.

Раздались вежливые аплодисменты.

Абернети вцепился в советника, словно боясь, что если отпустит, то вновь обратится в пса. Он чувствовал дуновение ветерка и теплые солнечные лучи, запах пищи, слышал музыку и от души наслаждался — он был лишен такой возможности целых тридцать лет. Если бы он родился заново, подумал писец, то испытывал бы то же самое!

— Что с нами произошло? — сумел наконец выговорить Абернети, выскользнув из объятий друга. — Каким образом я превратился в человека? Как это случилось?

Советник, нехотя выпустив приятеля, помотал взлохмаченной головой.

— Не знаю, — недоуменно проговорил он. — Ничего не понимаю. Я думал, мы умерли!

Толпа вновь разразилась аплодисментами. Абернети наконец обратил внимание на зрителей, окруживших их тройным кольцом. Он изумился и сильно засмущался.

— Сделай что-нибудь, советник Тьюс! — горячо взмолился он, указав на людей вокруг.

Чародей удивленно огляделся, но каким-то образом сумел сохранить невозмутимость.

— Привет всем! — поздоровался он. — Может кто-нибудь сказать, где мы находимся? В толпе раздался смех.

— На “Калейдоскопе”, — ответил высокий худощавый парнишка.

— Калейдоскоп? — с сомнением в голосе повторил советник Тьюс.

— Ну да. “Калейдоскоп” — это фестиваль искусств, — ухмыльнулся парень. Ему нравилась игра, в которую играла эта необычная парочка.

— Нет, нет, он хочет знать, в каком городе, — подхватил стоящий рядом с парнишкой мужчина. Он тоже балдел от игры. — Вы в Сиэтле, штат Вашингтон, парни.

— Соединенные Штаты Америки, — добавил чей-то радостный голос.

Со всех сторон посыпались различные названия городов и штатов. Аудитория теперь пришла к выводу, что это представление с участием зрителей. Присутствующие были в восторге, и толпа разрослась почти вдвое.

— Советник! — резко позвал Абернети. — Вы понимаете, где мы находимся? Это старый мир Его Величества! Мы снова перенеслись сквозь волшебный туман! Ну и дела!

У чародея отвисла челюсть.

— Но как такое могло произойти? Ночная Мгла собиралась уничтожить нас! Так что же мы здесь делаем?

— Попросите Скотта отослать вас обратно! — заорал кто-то из зрителей.

— Это треккеры? — с надеждой в голосе поинтересовался кто-то еще.

Толпа взвыла от хохота и принялась скандировать, приглашая “артистов” продолжать дальше. Музыка, доносившаяся из павильона, на мгновение смолкла, и друзьям показалось, что внимание всех присутствующих на фестивале обращено на них и зрители с нетерпением ждут, когда продолжится представление. Абернети запоздало сообразил, что их неожиданное появление привлекло всеобщее внимание. Они материализовались из воздуха, как по волшебству — это и было волшебство, конечно, но местные жители такого и предположить не могли. Это ведь Земля, прежний мир Его Величества, и магия здесь не в ходу. Не в чести. Большинство в нее даже не верят. Зрители считают, что пес со старцем — участники фестиваля, такие же, как жонглеры, клоуны и им подобные. Какой бы магией они ни обладали, это лишь иллюзия, предназначенная для развлечения толпы.

— Нам необходимо срочно выпутаться из этой ситуации! — настойчиво проговорил Абернети. — Люди считают, что мы даем какое-то представление!

Он быстро вскочил на ноги и снова оглядел себя, свое человеческое тело, изумляясь, что он опять чудесным образом стал самим собой. Его голос рокотал.

— Нам нужно все обсудить! Но наедине, советник Тьюс!

Волшебник согласно кивнул, поднявшись одновременно с Абернети. Оба были одеты в одежды Заземелья, которые были здесь совершенно не к месту, но их принимали за актеров, исполняющих какие-то роли. Тьюс быстро сообразил, что не стоит пытаться что-то объяснять публике, а следует исходить из сложившейся ситуации. Как и Абернети, он тоже не имел ни малейшего представления, что же с ними произошло, и ему тоже не терпелось спокойно сесть и все это обсудить с писцом.

— Хм-хм! Леди и джентльмены! Прошу минуточку внимания, пожалуйста! — обратился волшебник к зрителям самым внушительным тоном и воздев руки, чтобы привлечь их внимание. Толпа мгновенно затихла. — Нам с коллегой требуется некоторое время, чтобы подготовиться к дальнейшему представлению. Так что если вы пока немного погуляете по окрестностям, посмотрите другие фестивальные сценки, то мы с вами встретимся на этом же самом месте примерно через час. Или не встретимся, — докончил он себе под нос. А потом опять торжественно выкрикнул:

— Спасибо, огромное спасибо всем вам.

Советник опустил руки и отвернулся. Толпа не двинулась с места. Люди не были готовы вот так взять сразу и уйти, ведь не всегда удается поверить в то, во что следовало бы поверить. Может, эта речь является частью представления? Два пришельца из другого мира неожиданно возникли из воздуха — весьма интригующее начало. Что же будет дальше? Желание увидеть продолжение победило, и никто не уходил.

— Ничего не вышло! — пожаловался Абернети, раздраженный, обескураженный и озадаченный всем происшедшим. — Давай же, волшебник, вытащи нас отсюда!

Советник Тьюс вздохнул, не имея понятия, что же делать, затем решительно схватил Абернети под руку и пошел прямо сквозь толпу.

— Извините, прошу прощения, очень любезно с вашей стороны, извините нас, пожалуйста.

Слегка разочарованная толпа вежливо расступилась. Советник Тьюс и Абернети безболезненно удрали и быстрым шагом направились через лужайку.

— Куда мы идем? — поинтересовался Абернети, не осмеливаясь оглянуться и проверить, не идет ли кто следом.

— Куда-нибудь, я полагаю, — пожал плечами Тьюс. — Все равно мы не знаем, где тут что.

Они прошли по дорожке мимо художника-портретиста, шаржистов, лотков с едой и питьем, по травяной площадке возле конструкции из стекла и металла, откуда раздавалась визжащая музыка.

— И что это за шум такой? — недоуменно покачал головой советник.

— Рок-н-ролл, — машинально ответил Абернети. — Когда я был здесь в последний раз, наслушался его в большом количестве. — Его начали одолевать воспоминания, но он постарался от них отделаться. Развернувшись, писец схватил Тьюса за плечо и притянул к себе. — Что происходит, волшебник? Посмотри на меня! Я не знаю, плакать мне или смеяться! Я снова человек, елки-палки! Как это случилось? Уж наверняка Ночная Мгла такого не планировала! Она пыталась нас убить! Почему же мы живы? И почему мы здесь?

Советник сжал губы и быстро заморгал.

— Ну, либо она что-то не правильно сделала, либо вмешалась какая-то другая магия и изменила конечный результат. Я склоняюсь к последнему. — Советник прикоснулся к щеке писца трясущейся рукой. — А вот еще новость! Абернети, ты хоть отдаешь себе отчет, что ты не постарел ни на один день с того момента, как я превратил тебя в пса много лет назад?

— Этого быть не может! — недоверчиво вскричал Абернети. — Ни на один день? Да нет же, я обязан был состариться! Почему я не должен был постареть? Это что, воздействие магии? Той, которая, по-твоему, вмешалась в действия заклинания Ночной Мглы? Она обратила меня не просто в человека, а именно в того человека, которым я был много лет назад. Почему, советник? Почему она так подействовала?

Они уставились друг на друга в недоуменном молчании. Музыка, смех и веселье фестиваля бурлили вокруг них, чужаков из иного мира, изгнанников по причине, о которой они не имели ни малейшего представления. “О, но я снова человек! — подумал Абернети с радостью и некоторым испугом. — Как бы там ни было, но я опять тот, кем был и кем всегда хотел стать!»

— Мне не хочется тебя расстраивать, но все это очень странно, — серьезно заявил Тьюс.

— Прошу прощения!

Друзья резко обернулись на девичий голос и обнаружили стоящую в двух шагах от них внимательно смотрящую на них девушку. Лет девятнадцати, подумал Абернети, невысокая, с вьющимися светлыми волосами и усыпанным веснушками носом. На девушке были короткие штаны, узкая небесно-голубая блузка с какой-то надписью и сандалии. Вид у нее был озадаченный.

— Я стояла в толпе зрителей несколько минут назад, — сказала она, пристально глядя на них, особенно на Абернети. — И пошла потом за вами следом, потому что ваш голос… Я понимаю, это звучит глупо, но.., вы мне кое-кого напоминаете…

Она замолчала, нахмурившись, и пристально посмотрела на советника Тьюса.

— Я вас помню. Теперь я точно в этом уверена. Вас зовут советник Тьюс.

Советник Тьюс и Абернети быстро переглянулись.

— Она подслушала наш разговор, — мгновенно отреагировал Абернети.

— Вовсе нет, — покачала головой девушка и шагнула вперед. — Абернети, это ведь ты, правда? Ты больше не собака, поэтому я и не поняла сразу. Но голос у тебя все тот же. И глаза. Ты меня не помнишь? Я Элизабет Маршалл. — Она улыбнулась. — Я Элизабет.

И тут Абернети вспомнил. В последний раз он видел ее, когда двенадцатилетняя Элизабет бродила по Граум-Вит, крепости Мичела Арт Ри, бывшего принца Заземелья, сына старого короля. Это было еще до прихода Бена Холидея. Тогда Абернети, отправленный на Землю советником Тьюсом при помощи какого-то очередного неполноценного заклинания, оказался запертым в комнате трофеев своего заклятого врага и ожидал скорой смерти, когда Элизабет нашла его и спасла. Вместе они постарались утаить от Мичела присутствие Абернети и отыскать путь обратно в Заземелье. Элизабет оставалась с писцом до конца. Даже когда она обнаружила, что ее собственная безопасность находится под угрозой, то и тогда девочка не захотела предать своего нового друга.

— Никогда не думала, что увижу тебя снова, — тихонько произнесла она, будто все еще сомневаясь, что это действительно он.

— Я тоже, — изумленно выдохнул Абернети. Элизабет быстро подбежала к писцу и крепко обняла его.

— Не могу поверить, — пробормотала она, уткнувшись ему в плечо, — это просто невероятно.

— Ну да, — согласился Абернети, прижимая девушку к себе, неспособный произнести ничего более связного.

Наконец она оторвалась от писца. В глазах ее стояли слезы.

— Смотри-ка, разревелась, как ребенок. — Она смахнула слезы рукой. — Когда я увидела тебя, вернее, вас обоих, в окружении толпы, то никак не могла понять, как такое может быть. То есть… — Элизабет замолчала, помотав головой. — Абернети, что ты здесь делаешь?

Писец смущенно пожал плечами:

— Сам толком не знаю. Мы как раз пытались разобраться. Мы даже не очень понимаем, как вообще сюда попали. Вообще-то это долгая история. — Он посмотрел на Элизабет. — А ты выросла.

Девушка засмеялась:

— Ну, не то чтобы до конца, но определенно подросла с тех пор, как мы расстались. Мне будет шестнадцать через несколько месяцев. Так что привет. И вам привет, советник Тьюс.

— Очень рад снова видеть тебя, — ответил Тьюс. Прокашлявшись, он добавил:

— Э-э, хотелось бы знать, Элизабет, можем ли мы на тебя рассчитывать…

— Вам негде остановиться, верно? — перебила девушка чародея. — Конечно, негде. Вы ведь только что прибыли? Что же, пока вы здесь, вам нужно где-то жить. Сколько вы здесь пробудете?

Советник вздохнул:

— В настоящий момент мы еще не решили.

— Не важно. Вы можете остановиться у меня. Я по-прежнему живу в Вудинвилле, но уже не в Граум-Вит. У нас с папой свой дом дальше по дороге. Папа по-прежнему является управляющим имением и замком, но его не будет до следующей недели, так что дом целиком в нашем распоряжении. Есть еще, правда, миссис Аллен. Она смотрит за домом. И за мной тоже. Потом расскажу. — Она хихикнула. — Абернети, я все еще не могу поверить. Посмотри на себя!

Абернети покраснел, как помидор.

— :

— Ну… — промямлил он.

— Может быть, — предложил Тьюс, — нам следует отправиться к тебе домой, Элизабет. Нам действительно нужно сесть и спокойно поговорить.

— Конечно, — мгновенно согласилась Элизабет. — Только скажу друзьям, что ухожу. Я приехала сюда на автобусе, так что и домой нам придется тоже ехать автобусом. Думаю, у меня достаточно денег, чтобы оплатить три билета. Во всяком случае, надеюсь, потому что готова поспорить, что у вас нет ни цента. Ух, а все-таки действительно странно вот так снова встретиться, верно?

Советник Тьюс кивнул, глядя отсутствующим взглядом на праздничную толпу. Повсюду продолжала грохотать музыка, в воздухе парили воздушные шарики. Пахло готовящейся едой, раздавались смех и пение. “Калейдоскоп” — фестиваль искусств. Сиэтл, штат Вашингтон, Соединенные Штаты. Старый мир Его Величества. А теперь еще и Элизабет. Все это действительно странно. Совершенно невероятное стечение обстоятельств или что-то гораздо более сложное. Советник не стал говорить вслух, но про себя решил, что он, пожалуй, считает второе предположение более верным.

И подумал, что им просто необходимо понять, что к чему, прежде чем произойдет еще что-нибудь.