Колдовское зелье

Глава 8. ГРАУМ-ВИТ РЕДУКС

Распрощавшись со своими друзьями, Элизабет повела Абернети с советником сквозь праздничную толпу мимо здания, именуемого Центром, катающихся на механических каруселях галдящих детей, большого количества палаток с едой к платформе монорельса — вещь новая для советника, проведшего в старом мире Его Величества гораздо меньше времени, чем Абернети. Немного подождав, они сели в поезд и поехали в город. Абернети радовался тому, что все ему знакомо, и размышлял над невероятным фактом своего превращения. Пока они двигались по направлению к высоким домам, он все время не сводил глаз со своего отражения в окне, все еще не веря до конца, что это правда, и в глубине души опасаясь, что в любой момент может превратиться снова в пса.

Но факт оставался фактом, и не было никаких признаков обратного превращения. Он снова стал самим собой, стал человеком, причем человеком прежним, каким когда-то был. Мужчина неприметной внешности, среднего роста и веса, темные прямые волосы обрамляли узкое лицо. Очки без оправы привычно сидели на носу, одинаково удобные ему и в человеческом, и в собачьем обличье. Широко поставленные карие глаза, полные, хорошо очерченные губы и твердый подбородок. В общем-то, конечно, ничем не примечательная физиономия, но все же вполне привлекательная.

К тому же его собственная. Глядя на свое отражение, Абернети чувствовал себя так, будто с его плеч спал огромный груз. Когда он в последний раз посетил мир Бена Холидея, то вынужден был прикидываться настоящим псом, чтобы избежать всяких неприятностей. Магия здесь не приветствовалась. И о говорящих собаках никто слыхом не слыхивал. Абернети оказался здесь почти что чудом света, и не раз предпринимались попытки использовать этот факт. Так что он пробирался аки тать в ночи, изображая то, чем на самом деле вовсе не являлся, испуганный и потерянный. В этот же раз он спокойно шел, как и все остальные, потому что выглядел, как все. Он чувствовал себя полностью в своей тарелке. Ну во всяком случае, гораздо больше, чем чувствовал бы себя в облике собаки. В конце концов это ведь чужая страна. Но когда он наконец вернется обратно в Заземелье…

Эта мысль вызвала у него улыбку.

— Ну и на что это похоже? — внезапно спросила Элизабет. Все это время она пристально наблюдала за писцом. — Ну, то есть снова быть человеком?

У Абернети хватило совести покраснеть.

— Я никак не могу насмотреться на свое отражение. Прошу прощения. Но это совершенно чудесно. Не могу передать словами, насколько чудесно. Прошло уже очень много времени, Элизабет, с тех пор как я… — Он замолчал. — Я… Я очень счастлив.

Девушка в ответ улыбнулась:

— Знаешь, что? Ты очень симпатичный. — У Абернети отвисла челюсть. Он почувствовал, что заливается краской. — Нет, правда, — настойчиво продолжила Элизабет. — Действительно симпатичный.

Абернети ждал ехидного комментария со стороны советника Тьюса, но чародей, казалось, не обращал ни малейшего внимания на разговор. С отсутствующим выражением лица волшебник смотрел куда-то в пространство, погрузившись в свои мысли. Пробормотав что-то невразумительное, Абернети уставился в окно на проносящиеся мимо дома. Хватит любоваться собой. Ему тоже есть над чем поразмыслить. Необходимо постараться понять, что же все-таки происходит. Что же перенесло их сюда именно в это время и место, превратило его снова в человека и снова связало его с Элизабет? Как и советник Тьюс, писец полагал, что вряд ли это случайное стечение обстоятельств. У него было такое чувство, что происходит что-то такое, чего он не понимает, а понять необходимо. Но пока что он был так озадачен своим превращением, что не мог думать больше ни о чем другом.

Абернети снова взглянул на свое отражение в окне и чуть не расплакался. Может же он еще немного порадоваться, разве нет? Ведь он так долго ждал этого момента!

На конечной остановке они вышли из поезда и вошли в высотное здание, стоящее среди таких же высотных домов. Весь ансамбль производил огромное впечатление, едва ли не подавляющее. Отсюда они двинулись по лестницам, некоторые из которых двигались сами, на подземную станцию, где сели в автобус. Советник никогда не видел раньше автобусов, поэтому Абернети уделил некоторое время объяснению принципа их работы и все переврал. Элизабет хихикала, чем привела в смущение обоих. Теперь они оказались уже довольно далеко от “Калейдоскопа”, и люди начали обращать внимание на их странные одеяния — советник в сером балахоне с яркими обшлагами и Абернети в алой с серебряным шитьем ливрее для верховой езды, — но все вели себя тактично, не сказав ни слова. Автобус по подземному проезду выехал на дорогу, дважды останавливаясь в пути, затем они выехали из тоннеля на улицу, освещенную вечерним солнцем, и оказались на трассе, забитой другими машинами, двигающимися рядами, исчезающими вдали. Все ехали довольно медленно. Они сидели в конце автобуса и молча смотрели в окно.

— Как поживают Бен Холидей с Ивицей? — спросила наконец Элизабет у Абернети.

Он ответил, что хорошо. Рассказал о Мистае. Одно влекло за собой другое, и, поскольку советник Тьюс не кинул на него предостерегающего взгляда, Абернети в конечном счете рассказал Элизабет о Ночной Мгле и ночном нападении на их караван, когда они везли Мистаю к дедушке. Говорил Абернети очень тихо, так что соседи не слышали ни единого слова. Хотя они и так вряд ли что могли услышать из-за шума двигателя. Он поведал девушке, что они с советником уже считали, что им пришел конец, когда Ночная Мгла призвала свою могучую магию, но вдруг неожиданно оказались в старом мире Его Величества, в Сиэтле, на “Калейдоскопе”. А остальное ей известно.

— Все это очень странно, — задумчиво произнесла Элизабет, когда Абернети закончил свое повествование. — Хотелось бы мне понять, почему вы в конечном итоге оказались именно здесь.

— Да уж, — бросил советник Тьюс, не поворачивая головы.

— Хотела бы я жить в вашем мире, — внезапно заявила девушка. — Там всегда происходит так много интересного.

Абернети бросил на нее удивленный взгляд и тут же отвел глаза.

Доехав до Вудинвилла, они вышли из автобуса и пошли по дороге, убегающей вдаль среди холмов. Кроме них, на ней не было ни души. Дома и оживленная магистраль остались в стороне. Стало прохладней, солнце начало клониться к видневшимся на горизонте горам. Местность оказалась довольно холмистой и лесистой, слышалось пение птиц и пахло травой, листвой и цветами.

— Я должна рассказать вам о миссис Аллен, — немного спустя начала Элизабет. При этом она решительно вздернула подбородок, как делала всегда, когда касалась какой-то неприятной темы. — Она экономка. Живет с нами. Папа часто и подолгу отсутствует, и она присматривает за мной, когда его нет. Вообще-то она довольно милая, но считает, что все дети — а в эту категорию вхожу я и все, кто моложе двадцати пяти, — постоянно во что-нибудь влипают. Не то чтобы она полагала, что мы сами напрашиваемся на неприятности. Нет, просто мы не в состоянии их избегать. Так что главным образом она занята тем, что всячески старается удержать меня дома, в безопасности. Она возражала, когда я сообщила ей, что собираюсь поехать на “Калейдоскоп”, но папа сказал, что не имеет ничего против, так что она ничего не могла поделать. Поэтому нам лучше придумать какую-нибудь удобоваримую историю о том, откуда вы появились, иначе наверняка возникнут проблемы.

— Правда, как я полагаю, в данном случае не пойдет? — спросил советник. Элизабет ухмыльнулась:

— От правды у нее крыша поедет.

— Мы можем пожить где-нибудь еще, раз из-за нас могут возникнуть проблемы, — предложил Абернети.

— Да, в каком-нибудь амбаре или просто в чистом поле, например, — заявил советник, укоризненно глянув на писца. — Право же, Абернети!

— Нет-нет, вы будете жить у меня, — быстро возразила Элизабет. — У нас полно места. Но нужно что-то придумать для миссис Аллен. Ну, например, ты, Абернети, можешь представиться моим дядей, приехавшим из Чикаго. А советник Тьюс — твой друг, профессор.., профессор-геолог. Занимаетесь изысканиями. Хотя нет, лучше вы едете в университет на форум по полезным ископаемым, а по дороге решили навестить папу, не зная, что его нет. И я пригласила вас погостить. Да, это, пожалуй, сойдет.

— Мы полагаемся на тебя, — торжественно провозгласил советник Тьюс, мило улыбаясь. — Если повезет, то наш визит окажется очень кратким.

— Я бы на это не очень рассчитывала, — задумчиво ответила Элизабет, и оба ее компаньона не стали возражать.

Вскоре они подошли к маленькому двухэтажному домику, стоящему чуть в стороне от дороги среди кизиловых деревьев и елей. Дом был окружен цветами, вдоль дорожек росли петунии и рододендроны. Обшитое деревом строение было окрашено в приятный синий цвет. На окнах стояли цветочные горшки, вдоль фасада тянулось резное крытое крыльцо. Окна мансарды были завешены яркими занавесками, и по обе стороны крыши торчали массивные каменные трубы. Солнце освещало домик сквозь ветви деревьев. В кустах быстро скрылся бело-рыжий кот. Они подошли к дверям, и Элизабет решительно позвонила. Ответа не последовало. Похоже, миссис Аллен куда-то вышла. Элизабет достала из кармана ключ, открыла замок и ввела друзей в дом.

— Придется нам придумать и почему у вас нет багажа, — объявила девушка, убедившись, что миссис Аллен действительно отсутствует. — Похоже, дело окажется труднее, чем я думала.

Она показала им спальню на втором этаже, их комнату на время пребывания в доме, затем принесла кое-что из одежды отца. Одежда в основном оказалась практически впору и, уж во всяком случае, меньше привлекала внимание, чем их собственные наряды. Когда друзья переоделись, девушка отвела их на кухню, посадила за стол и принялась готовить сандвичи. Довольно скоро они приступили к еде. Абернети с советником обнаружили, что они гораздо более голодны, чем полагали, и мгновенно проглотили все, что было предложено.

Покончив с едой — к этому времени за окном начало стремительно темнеть, — они приступили к обсуждению происшедшего. Усевшись поудобнее, упершись локтями о стол и подперев подбородки, они являли собой этакую задумчивую троицу.

— Что же, по крайней мере в одном мы можем быть твердо уверены, — заявил советник Тьюс, открывая дискуссию. — Ночная Мгла собиралась нас уничтожить, а не перенести в этот мир. Таким образом, мы оказались здесь не благодаря, а вопреки ее магии.

— Да, безусловно, — нетерпеливо согласился Абернети. — Это мы уже выяснили, волшебник. Скажи что-нибудь новенькое. О том, что произошло со мной, к примеру.

— Твое превращение произошло одновременно с переносом. Точнее, сперва ты снова стал человеком, а потом перенесся сюда вместе со мной. — Советник задумчиво потер переносицу, нахмурился. — Все это каким-то образом связано между собой, тебе не кажется?

— Я вообще не знаю, что и думать, — изрек Абернети. — Что ты имеешь в виду, говоря, что все это связано между собой?

Советник сцепил пальцы и уперся в них подбородком.

— Следует предположить, как я уже упомянул ранее, что вмешательство какой-то магии помешало ведьме нас уничтожить. Возникает вопрос: чьей магии? Она могла исходить от эльфов, возможно, вмешался сам Владыка Озерного края, чтобы спасти внучку. Возможно, Мать-Земля. Она всегда была близка с Ивицей, и у нее имелись все основания защитить ребенка своей подруги.

Абернети нахмурился:

— Кажется, ни то, ни другое не годится. Если Владыка Озерного края и Мать-Земля присматривали за Мистаей, то каким образом тогда Ночная Мгла сумела вообще подойти так близко? К тому же я не увидел ничего такого, что могло бы спасти Мистаю после нашей гибели.

— Да, действительно, что-то не клеится, — признал советник.

Вмешалась Элизабет, внимательно слушавшая, но не проронившая пока ни слова.

— А не могла спасти вас сама Мистая? Она владеет какой-нибудь магией?

Друзья уставились на девушку, тщательно взвешивая высказанное предположение.

— Прекрасная мысль, Элизабет, — немного спустя заявил советник. — Но Мистая не обучена пользоваться той магией, которой, возможно, обладает, а волшебство, которое противостояло колдовству Ночной Мглы, было утонченным и тщательно отработанным.

— Кроме того, — добавил Абернети, — Мистая спала. Я видел своими глазами, когда посмотрел на нее, чтобы убедиться, что с ней все в порядке. Она спала сном младенца, будто ничего и не происходило вовсе. Думаю, ведьма наложила на нее какие-то чары, чтобы помешать девочке убежать.

— Очень даже может быть, — согласился советник. Откинувшись на спинку стула, он облизал губы. — Ну что ж. Значит, вмешалась какая-то магия и спасла нам жизнь. И переправила нас в старый мир Его Величества, превратила Абернети снова в человека и даровала нам владение местным языком. Но — и это главное — она переправила нас в то самое место, где мы появились в прошлый раз, где Абернети непреднамеренно обменялся местами со Злыднем, в место, где расположен Граум-Вит, являвшийся прежде домом Мичела Арт Ри. И, — тут он многозначительно кивнул на Элизабет, — буквально в нескольких метрах от тебя. Абернети уставился на чародея:

— Погоди-ка минуточку, советник Тьюс. Что это ты пытаешься сказать?

— Только то, о чем мы все так или иначе говорили с момента встречи на “Калейдоскопе”. Вряд ли является случайным совпадением, что мы оказались именно здесь, поблизости от Граум-Вит, и практически свалились на голову Элизабет. Готов поспорить, что у всего этого есть вполне конкретная причина. Кто бы ни спас нам жизнь, сделал он это неспроста. А с определенной целью. Нас спасли по какой-то весьма веской причине. И послали в старый мир Его Величества не абы куда, а в одно, вполне определенное место, преднамеренно выкинув нас поблизости от Граум-Вит.

Он помолчал, размышляя.

— Элизабет, по-моему, ты сказала, что Граум-Вит все еще стоит?

— Пошли, сами увидите, — пригласила девушка, поднявшись из-за стола.

Она провела их во внутренний двор, по дорожке среди елей к решетчатому забору, остановилась там, где между деревьями был просвет, и указала рукой направо. Там, отчетливо видный на фоне неба, стоял Граум-Вит. Замок возвышался на холме, последние лучи солнца освещали его стены и башни. Основательный, черный и мрачный.

Элизабет опустила руку. Ее кудри сверкнули на солнце.

— Все там же, где и стоял. Помнишь, Абернети? Абернети вздрогнул:

— Вполне бы мог обойтись без подобных воспоминаний. Должен сказать, что он все такой же противный. — Внезапно пришедшая мысль заставила его вздрогнуть еще сильней. — А Мичел Арт Ри не вернулся ли, часом?

— Ну что ты, конечно, нет! — рассмеялась Элизабет. — Он переехал в Орегон, это в нескольких сотнях километров отсюда. А Граум-Вит подарил государству как музей. Создан специальный трастовый фонд, который возглавляет мой отец. Он за всем тут и присматривает. Нет, не волнуйся, Мичел давно уехал.

— И моя магия этому поспособствовала, — не преминул подчеркнуть советник Тьюс.

— Очень на это надеюсь, — пробормотал Абернети, размышляя о том, что на волшебство советника Тьюса никогда нельзя было особенно полагаться.

Вернувшись в дом, они вновь заняли свои места за столом. Опустилась темень, последние лучи солнца скрылись за горизонтом. Элизабет налила всем по стакану холодного молока и достала корзиночку печенья. Советник Тьюс охотно приступил к еде, а вот Абернети обнаружил, что у него напрочь пропал аппетит.

— Все-таки я думаю, никакое это не совпадение, а часть какого-то таинственного плана, — с сомнением в голосе подвел итоги писец. — Только вот какого плана?

Советник посмотрел на него, как на невнимательное чадо, выгнув брови домиком:

— Ну, ответа на этот вопрос у меня, безусловно, нет. Если бы был, то не было бы необходимости в нашей сегодняшней дискуссии, не так ли?

Абернети пропустил эту реплику мимо ушей:

— Вмешательство чьей-то магии спасло нас от Ночной Мглы и отправило в старый мир Его Величества, на Землю. Причем конкретно к Граум-Вит и Элизабет. — Он взглянул на Элизабет, затем на советника. — Я все равно не понимаю.

— Я тоже не очень понимаю, — признался Тьюс. — Но давайте предположим на минуточку, что кто-то или что-то, что помогло нам, помогло и Мистае. Насколько нам известно, никто, кроме нас, не в курсе, что случилось с девочкой. Мы знаем, что ее забрала Ночная Мгла. Знаем также, что ведьма собирается использовать ребенка, чтобы отомстить Его Величеству, и что Райделл из Марнхулла участвует в ее планах. Так что мы можем передать сообщение Бену Холидею, чтобы он смог предпринять что-нибудь для того, чтобы сорвать планы ведьмы. Возможно, именно это от нас и требуется. Мы живы и находимся здесь с какой-то определенной целью, Абернети. А какая цель может быть лучше, чем найти способ обезвредить Ночную Мглу, прежде чем она воплотит в жизнь свой план?

— Спасены, чтобы принять участие в следующем сражении, да? — поинтересовался Абернети, машинально почесав голову, даже не заметив, что делает это именно рукой, а не задней лапой, как прежде. — Может быть, нас сюда послали просто для того, чтобы убрать с дороги. Может, наш спаситель помог также и Мистае.

Но советник Тьюс помотал головой:

— Нет. Нет, я совершенно уверен, что все не так. Начнем с того, что если наш спаситель был там все время, охраняя нас именно на предмет неожиданной опасности, требующей немедленного вмешательства, то почему он не спас Мистаю до того, как ведьма нанесла свой удар? Почему выжидал до самого последнего момента? Если наш спаситель собирался просто убрать нас с дороги, как ты говоришь, зачем ему было отправлять нас на Землю? Почему не отослать обратно в замок Чистейшего Серебра или еще куда? Нет, Абернети, мы здесь по какой-то конкретной причине, и это как-то связано со спасением Мистаи из лап ведьмы.

— И ты считаешь, что ответ лежит в Граум-Вит, верно? — заявила Элизабет, первая придя к логическому выводу.

— Именно, — ответил Тьюс. — В Граум-Вит великое множество волшебных артефактов, некоторые из которых очень могущественные. И один из них, возможно, может помочь нам вернуться в Заземелье. Или подсказать, как справиться с ведьмой. Дело в том, что без магии мы здесь в ловушке и не можем помочь Его Величеству и Мистае. У нас нет возможности пройти сквозь волшебные туманы. И никто в Заземелье не знает, где мы. Никто за нами не придет. Так что, полагаю, нам самим нужно изыскать способ вернуться домой. На самом деле мы обязаны это сделать, если хотим спасти Бена Холидея и Мистаю.

Троица уставилась друг на друга. Каждый оценивал про себя значимость сказанного.

— Может быть, — в конечном итоге признал Абернети.

— Никаких “может быть”. В Граум-Вит лежит ответ на нашу дилемму, — торжественно продолжил советник Тьюс. — Но ключом к Граум-Вит являешься ты, Элизабет. Нас послали к тебе, потому что твой отец — управляющий замком и всеми его сокровищами. Ты жила в замке и знаешь, что там есть. Имеешь доступ туда, куда не пустят никого постороннего. То, что нам нужно, лежит где-то в замке. Я в этом совершенно убежден. Просто нам нужно это найти.

— Можем начать прямо завтра утром, когда замок откроется, — сообщила Элизабет. — Это-то как раз самое простое. Гораздо труднее найти то, что вам нужно, потому что вы сами не знаете, что конкретно надо искать.

— Верно, — признал советник Тьюс, слегка пожав плечами.

— Но какое все это имеет отношение к моему превращению в человека? — гнул свое Абернети.

Он все еще ждал ответа, когда послышался звук поворачивающегося ключа в замке и входная дверь распахнулась. Три головы повернулись одновременно.

— Элизабет, ты дома? — послышался хрипловатый женский голос.

— Миссис Аллен! — объявила Элизабет, скорчив кислую гримасу.

Вопрос Абернети повис в воздухе на неопределенное время.

Миссис Аллен оказалась не столь примечательной, как ожидалось. Крупная женщина с седеющими волосами, грубовато-простодушным лицом, недоверчивая, но не вредная. Элизабет преподнесла ей заготовленную историю о том, что Абернети и советник приехали проведать отца и она пригласила их остаться. Миссис Аллен после нескольких вопросов и общих заявлений на тему, что она снимает с себя всякую ответственность, согласилась с их присутствием без особых споров и удалилась к себе в комнату, чтобы возле телевизора выпить чашечку травяного чая. Абернети с советником отправились спать с чувством глубокого облегчения.

На следующее утро они проснулись рано и, спустившись вниз, обнаружили, что миссис Аллен ушла на весь день к своей сестре. Желая как можно раньше приступить к поискам в Граум-Вит, они торопливо поели, вымыли посуду и вышли из дома во главе с Элизабет.

Стоял чудесный солнечный день В небе ни облачка На деревьях пели птички, в воздухе витал аромат цветов. В хорошем настроении троица сошла с крыльца, пересекла двор, свернула налево и направилась по дороге к замку.

Элизабет, заговорщицки улыбаясь, взяла Абернети под руку. Писец почувствовал себя крайне неловко и напрягся.

— Ты классно выглядишь в папиной одежде, — сообщила девушка. — Очень элегантно. Тебе нужно все время так ходить.

— А также чаще улыбаться, — смеясь добавил советник Тьюс.

— Это настолько невероятно, что ты снова здесь, Абернети, — продолжала между тем Элизабет, сжимая руку писца. — Ты посмотри на себя, только посмотри! Кто бы мог поверить, что такое когда-нибудь произойдет! Разве не здорово? Ты не рад?

— Очень рад, — признался Абернети, стараясь не выдать своих истинных чувств, потому что на самом деле он размышлял над тем, какую цену ему придется заплатить за свое чудесное, но все еще необъяснимое превращение. Ведь ничто не дается даром. Ему вспомнились кристаллы Хорриса Кью. Ничто не дается даром.

— У тебя есть семья? — внезапно спросила Элизабет. — Жена и дети?

Он несколько озадаченно помотал головой.

— А отец с матерью?

— Их нет уже много лет. — На самом деле он их едва помнил.

— Братья и сестры?

— Нет. Боюсь, что нет.

— Гм-м. Довольно грустная картина, тебе не кажется? Может, мне следует тебя усыновить! — сверкнула она улыбкой. — Шучу. Но ты действительно можешь стать членом моей семьи, поскольку она небольшая и вполне может позволить себе увеличиться на одного или двух человек. Что скажешь? Неофициальное усыновление, а?

— Спасибо, Элизабет, — поблагодарил действительно тронутый вниманием девушки Абернети.

Так они и шли по дороге к Граум-Вит — старик с торчащими в разные стороны белыми волосами, молодой человек с задумчивым лицом и очками на носу и кудрявая девушка, которая взяла на себя ответственность за обоих мужчин ну точно как Дороти со своими друзьями в сказке Баума “Волшебник Страны Оз” Только вот этот самый Граум-Вит, выглядевший как грозный замок, не имел совершенно ничего общего с Изумрудным городом. Он не был ни зеленым, ни сверкающим, а, наоборот, мрачно-серым и тусклым.

Впрочем, Абернети с советником ничего не знали ни о Стране Оз, ни об Изумрудном городе. Если бы сказка была им знакома, возможно, им бы пришло в голову сравнить мрачность Граум-Вит с яркостью замка Чистейшего Серебра, например. На самом же деле они размышляли совсем о другом. Абернети пытался представить свою дальнейшую жизнь, когда он уже не в облике собаки, а самый настоящий мужчина. Он пытался представить себя в новом обличье в различных ситуациях. Советник Тьюс, в свою очередь, вспомнил заданный вчера вечером его другом вопрос, какое отношение имеет превращение пса обратно в человека к их появлению на Земле, и надеялся, что возникшие у него в этой связи подозрения, не высказанные вслух, окажутся напрасными.

Небольшая компания подошла к каменной стене, окружавшей замок, и прошла сквозь металлические ворота на мост. Над ними возвышался Граум-Вит — массивное скопление башен и парапетов. Мост был опущен, а решетка поднята, так что друзья прошли в замок и оказались на устроенной во дворе автомобильной стоянке. В ее дальнем конце виднелась одинокая машина. Сувенирный киоск, расположенный в бывшей караульной, закрыт Граум-Вит казался совершенно вымершим.

— Все в порядке, — заверила Элизабет. — Музей еще не работает для публики, но мы можем войти.

Девушка провела их к лестнице, которая вела к массивным металлическим дверям. Она постучала тяжелым подвесным кольцом и подождала. Минуту спустя дверь открылась, и мужчина, которого Элизабет поприветствовала, назвав Харви, впустил их внутрь, улыбнувшись Они вошли в тот же холл, где несколько лет назад Бен, Ивица и Майлз Беннетт — поверенный Бена, одетые в костюмы для Хэллоуина, разрабатывали план побега писца из казематов Мичела Арт Ри. Абернети с опаской огляделся, но Мичела с охранниками здесь уже давно не было, и сам холл переоформили, украсив яркими коврами, установили стенд и пропускной пункт, где восседал Харви. Обменявшись с ним парой шуточек, Элизабет повела Тьюса и Абернети внутрь замка.

Весь день решено было потратить на поиски. Они обошли все коридоры и комнаты, открытые для посетителей, пересмотрели множество предметов, выставленных на обозрение. Однако то, что было нужно, они так и не нашли.

К полудню результата все еще не было. В обед они перекусили в маленьком кафе, устроенном в помещении бывшей кухни. К этому времени в замок начали приезжать автобусные экскурсии и туристы-одиночки на машинах. Чтобы не попасть в толпу зевак, Элизабет отвела друзей к складским помещениям замка, куда вход посетителям был воспрещен, чтобы осмотреть предметы, признанные либо нестоящими, либо еще не готовыми к выставке. Ящиков было множество, но они исхитрились заглянуть в каждый. Затем друзья все вместе осмотрели кабинеты, заваленные необычными камнями и минералами, резными фигурками и статуэтками, картинами и самыми разными поделками. Но ничему из всего этого Тьюс не видел достойного применения.

— Это здесь, я точно знаю, — бормотал он, качая взлохмаченной головой. — Я никак не могу ошибиться. Это здесь, но я просто никак не могу это увидеть. Придется завтра возвращаться и начинать все по новой. Тьфу!

Троица нехотя отправилась обратно с пустыми руками. Особенно огорчился советник Тьюс.

Элизабет с Абернети всю дорогу перешептывались. Они совершенно не были против, чтобы потратить на поиски еще день. Если бы советник Тьюс не был столь погружен в свои мысли, то заметил бы, что Элизабет держит Абернети за руку и им так хорошо вместе.