Колдовство

Глава 22

Когда сообщили наконец, что карета готова, Лора с Дафной быстро пробежали от крыльца по колючему ночному морозцу и нырнули в ее теплое нутро. Лора позавидовала меховому пальто своей спутницы и мысленно вознесла молитву, чтобы у Мэг было сейчас теплое убежище. Ну конечно же, оно у нее есть. Граф, разумеется, спрятал ее в каком-нибудь роскошном месте.

До отеля было недалеко, и вскоре их с леди Дафной уже почтительно вели по коридору, полному народа. Нет, это не уловка — герцогиня, видимо, действительно при смерти.

Не успела Лора подумать о том, что ей лучше остаться снаружи, как их уже препроводили в спальню. Вдовствующая герцогиня в забытьи лежала на широкой кровати, ее лицо было искажено гримасой боли. Она выглядела всего лишь немощной старухой, но покрывало на ее кровати было богато расшито гербами — наверняка фамильными. Лора подумала, что странно таскать за собой такие дорогие вещи.

Рядом с постелью сидела женщина средних лет в черном — вероятно, сиделка. Неподалеку застыл на стуле седовласый стройный мужчина, выглядевший весьма усталым, — несомненно, врач, который был обязан неотлучно находиться при своей высокопоставленной пациентке.

В углу стоял слуга в ожидании распоряжений.

Дафна притронулась к бледной, усыпанной кольцами руке:

— Бабушка?

Веки герцогини дрогнули, губы зашевелились, но она лишь, перевернув руку ладонью вверх, сжала пальцы леди Дафны.

— Кто с тобой? — прошептала герцогиня. Голос звучал слабо, и говорила она невнятно, но разобрать слова было можно.

— Мисс Джиллингем, — хрипло ответила Дафна. — Сестра графини.

Хотя веки герцогини едва поднялись, Лора почувствовала на себе ее пристальный неприветливый взгляд. Похоже, люди не очень-то меняются даже на смертном одре.

— Что она здесь делает? Где Саксонхерст?

— Он пошел искать графиню. Не волнуйтесь, бабушка!

Герцогиня оскалилась и стала похожа на бедного Брэка.

— Я пойду, — поспешно сказала Лора, делая книксен. — Здесь должны находиться только близкие. Подожду снаружи.

— Нет! — Хотя голос был по-прежнему слаб, эти слова прозвучали как приказ. — Подойдите поближе, девица. Вы ведь тоже дальняя родственница.

Лоре не хотелось подходить ближе, но отказать герцогине она не могла.

— Ну, где ваша сестра? И где мой внук? — спросила герцогиня.

— Не знаю, ваша светлость.

— Я держала глупую девчонку здесь в безопасности, чтобы она не наделала еще больших глупостей и не доставила неприятностей моему внуку. Всей семье. Скандал… — Ее рука вцепилась в расшитое парчовыми гербами покрывало. Подошел врач.

— Ваша светлость, вам нельзя расстраиваться.

— Я не расстраиваюсь, Уоллес, — неожиданно грубо сказала герцогиня. — Это все вокруг меня расстраивают.

Врач взял ее запястье и начал считать пульс.

— Тогда, может быть, стоит всех отослать?..

— Зачем? Это вы уходите. Уходите!

Врач попятился.

— Я правильно вас понял, герцогиня? Вы хотите, чтобы я покинул спальню?

— Покиньте спальню, покиньте гостиницу. — Голос герцогини звучал все громче и четче. — Уходите. За вами пошлют, когда… когда вам будет чем здесь заняться.

Мужчина чопорно поклонился, взял свой чемоданчик и степенно удалился из комнаты.

— Сядьте, — сказала герцогиня Дафне и Лоре. — Терпеть не могу, когда надо мной нависают. Как стервятники. Дафна, перестань изображать трагедию. Если я умираю, значит, умираю.

Дафна села на стул, поданный сиделкой. Из своего угла выступил слуга и подвинул Лоре освободившийся стул врача.

Герцогиня смотрела куда-то за спину Лоры.

— Стаффорд, что вы здесь делаете?

— Не расстраивайтесь, графиня. — Он подошел и встал возле кровати, глядя на Лору. — Как вы думаете, мисс Джиллингем, куда бы пошла ваша сестра, если бы ей надо было спрятаться?

— Не отвечайте ему! Уотермен, выведите его отсюда… — Разволновавшись, старуха стала задыхаться, и сиделка поспешила к ней с какими-то сердечными каплями.

— Не волнуйтесь, ваша светлость. Вам вредно волноваться.

Губы у больной дрожали, большая часть капель расплескалась, герцогиня бессильно откинулась назад, продолжая бормотать:

— Стаффорд… Вон!..

Лора взглянула на мужчину, который не двинулся с места, хотя обернулся к герцогине и произнес:

— Не волнуйтесь, ваша светлость. Позвольте мне исполнить вашу волю со всем почтением к вашей семье.

Герцогиня выглядела ужасно, но, похоже, успокоилась. Мужчина — Стаффорд — повернулся к Лоре:

— Как видите, мы просто обязаны ради ее светлости разыскать ее внука. Вы можете нам помочь, мисс Джиллингем?

— К сожалению, нет. Если бы я знала, где они, сама бы уже туда пошла. Мы все очень беспокоимся.

— Так граф с ней?

— Да.

— Тьфу! — Герцогиня плюнула, не открывая глаз. — Прибежал освобождать убийцу, как герой в плохой пьесе. Быть может, его ввели в заблуждение? Я умываю руки. Вы слышали, Стаффорд? Я умываю руки.

— Да, ваша светлость, — ответил мужчина, отвесив почтительный поклон в сторону кровати, словно эта женщина не несла вздора. Потом он снова повернулся к Лоре:

— Наши люди проверили все гостиницы и постоялые дворы, побывали у всех друзей графа, которые сейчас в Лондоне. Должны же они где-то укрыться в такую холодную ночь. А где бы укрылись вы, мисс Джиллингем?

Все это было выше ее понимания, Лора отдавала себе в этом отчет, но, возможно, действительно следовало найти Саксонхерста и сообщить ему о тяжелой болезни бабушки.

— Граф тоже задавал мне этот вопрос. Не знаю… У нас есть друзья, да, в основном на Моллетт-стрит, но я не уверена, что они приняли бы беглецов… Последние четыре года Мэг служила гувернанткой в семье, живущей в загородном поместье.

— Может быть, она отправилась к ним?

— Не думаю, что она доверилась бы им, к тому же это слишком далеко.

— Верно. — Мужчина, несомненно, относился к своей задаче со всей серьезностью. — А как насчет безлюдных мест? Не пустуют ли какие-нибудь дома вблизи вашего старого жилища?

— Только сам наш старый дом, — ответила Лора. Его глаза чуть-чуть расширились, и в комнате повисло многозначительное молчание.

— Вы думаете?.. — Лора встала. — Может быть. Мне нужно пойти и…

— Сидеть! — скомандовала герцогиня неожиданно сильным, властным голосом, и Лора машинально повиновалась.

— Нужно проверить, — прошептала старуха. — Стаффорд…

— Вам нет необходимости туда идти, мисс Джиллингем, — сказал мужчина. — Какой номер дома?

Лоре очень захотелось, чтобы все в этой комнате перестало быть таким дисгармоничным, словно звучание расстроенного рояля.

— Номер тридцать два. Но может быть, я…

— На улице холодно, мисс, — непринужденно сказал Стаффорд. — Вам понадобится карета, на это уйдет время. А я доберусь туда быстро в наемном экипаже и привезу их сюда. Уверен, что графу следует знать о состоянии бабушки.

— Да, наверное. Но я тоже могу в наемном экипаже…

— Нет необходимости.

— Поезжайте, Стаффорд, — произнесла графиня так, словно каждое слово было чрезвычайно важным. — Поезжайте и исполните мою волю. В противном случае, клянусь небесами, я вас уничтожу!

Мужчина наклонился и поцеловал похожую на птичью лапку с когтями, дрожащую от нетерпения руку.

— Вы ведь меня знаете, герцогиня. Уверен, мы еще встретимся.

Лора проводила взглядом шагавшего к двери мужчину, по-прежнему не понимая, что здесь происходит. Она посмотрела на Дафну, но та лишь незаметно ободряюще ей улыбнулась.

Герцогиня отвернулась к стене.

— Идите. — Она махнула рукой по направлению к двери, ведущей в смежную комнату. — Не могу больше разговаривать. Придете, когда вернется Хелен. Хелен…

Лора с облегчением перешла в другую комнату.

— Кто такая Хелен? — спросила она.

— Мать Саксонхерста, — ответила Дафна, обхватив себя за плечи.

— Но она ведь умерла?

— Думаю, с людьми, находящимися при смерти, это случается: они возвращаются в прошлое. Надеюсь, Стаффорд привезет Саксонхерста.

— Мне этот мужчина не понравился, — заметила Лора.

— Конечно. Он неотесан. Не знаю, зачем бабушка держит его. Он даже является управляющим одного из ее небольших имений.

Лора пожалела, что пришла сюда. Никто здесь ей не нравился, и в воздухе витало нечто пугающее.

— А что, если граф не приедет?

Дафна села и протянула руки к огню.

— Тогда, вероятно, бабушка получит по заслугам. Она никогда не думала о других — только о себе. Она, видите ли, дочь герцога и жена герцога. А ее муж при этом был полным ничтожеством. И сын их такой же, бабушка позаботилась и о том, чтобы он женился на этакой незаметной серой мышке. И его сын не лучше. Кобхэма женили в шестнадцать лет на девушке, которую выбрала герцогиня. Саксонхерст — единственный, кто когда-либо осмеливался ей перечить.

— Молодец. — Лора подумала, не пойти ли порасспрашивать слуг, но было поздно, к тому же здесь она едва ли могла что-нибудь узнать об убийстве.

Поэтому она тоже села и стала ждать, надеясь, что Стаффорд найдет Сакса и Мэг и они все отправятся домой.

Часы пробили половину часа, и хотя Мэг все еще немного дрожала после пережитых мгновений страсти, в желудке у нее урчало.

Сакс потер ей живот:

— Проголодалась?

— Немного. Все в порядке. — Она прижалась к нему и потерлась о его покрытое испариной тело, чтобы погреться.

— Нет, не в порядке. Я хочу одевать тебя в шелка и нежить в роскоши. Хочу, чтобы ты никогда больше не знала никаких забот.

Мэг рассмеялась. Стояла кромешная тьма, но она видела его словно при ясном свете. Видела и любила.

— Но это же очень скучно.

— Скучно? — Он зарылся в ее волосы. — Тогда мы будем бродяжничать и без конца попадать в разные передряги.

— Вы, милорд граф, человек крайностей. Я предпочитаю золотую середину.

— Я тоже не люблю неудобств, особенно после того, как столкнулся с ними. Но думаю, что ты будешь рада время от времени пережить головокружительное приключение, только не всерьез.

— Да, может быть. Что мы будем делать, однако, если не сможем вернуть мне доброе имя?

— Жить со скандальным именем.

— Мне этого вовсе не хочется.

— Знаю. Вот почему мы должны его вернуть.

— Но как?

— Положившись на Оуэна.

Мэг рассмеялась:

— Ты невозможен. Ты это знаешь?

— Людей раздражает как раз то, что я возможен: я существую — и чувствую себя счастливым со всеми своими причудами.

Мэг еще ближе прижалась к нему, свернувшись клубочком.

— Ты — чудо! — От этого слова, словно от искры, вспыхнули воспоминания. — Я должна найти Шилу.

Сакс пожал плечами:

— Если твой сэр Артур не спрятал ее в своем доме, то это все равно что искать иголку в стоге сена. Не можем же мы обшарить весь Лондон.

— Но ты же помнишь, что я могу почувствовать ее присутствие. Это почти как музыка, только тихая, почти неслышная. — Мэг покачала головой. — Тебе все это, наверное, кажется безумием.

— Как и сама статуэтка. Признаюсь, если бы она была здесь, я попросил бы тебя повелеть ей, чтобы она нас накормила.

Мэг прыснула, но тут же затихла, прислушиваясь.

— Сакс…

— Да? — Она не отвечала, минуту спустя он позвал:

— Мэг!

— Странно. Я думала, это ты.

— Что — я?

— С тех пор как мы сюда пришли, я все время что-то чувствую. Я думала, это из-за твоей близости. Шила — только ты не смейся — вызывает во мне такие же ощущения, как ты.

— Мне следует ревновать?

Мэг толкнула его в бок:

— Отдаленно это напоминает сексуальное возбуждение. Чуть-чуть.

— «Чуть-чуть» и «сексуальное возбуждение» у меня не вяжутся между собой.

— Прекрати! Так или иначе, но я и сейчас это чувствую.

— О, прекрасно! — Его рука потянулась к ней. Мэг отпрянула:

— Сакс! Я думаю, что Шила здесь, в доме! Подумай, если он не хотел прятать ее у себя, вполне логично было спрятать ее здесь. Может быть, он и не забирал ее отсюда, просто перенес в другую комнату.

— Тогда почему ты не почувствовала ее, когда приходила за ней?

— Я была в такой панике. Сначала пришлось тайком выбираться из твоего дома, потом пробираться в этот… Импульс, исходящий от Шилы, очень слаб, за свою жизнь я привыкла к ее присутствию в этом доме.

— Ты уверена?

Мэг, лежа очень тихо, сосредоточилась на неуловимой музыке, которую, казалось, ощущала всем своим существом. Она вдруг начала дрожать.

— Шила здесь. Точно здесь.

Мэг хотела выскочить из постели, но граф удержал ее.

— Какая спешка? Если она здесь, мы ее найдем. И тогда ты сможешь сосредоточиться на более важных вещах.

— Например, на том, что меня подозревают в убийстве? Думаю, я могла бы попросить ее уладить это дело. Только не знаю…

— Я не совсем то имел в виду. — Он тесно прижался к нем.

— Сакс! Ты невозможен!

— Обычно женщины произносят это с большим почтением.

Она оттолкнула его, и он послушно отодвинулся. Мэг села, но тут же снова спряталась под одеяло.

— Там такой холод!

Она нащупала платье, радуясь тому, что не забыла положить его под покрывало, и догадываясь, что он делает то же самое. Потом они начали в темноте натягивать на себя одежду, извиваясь и толкая друг друга.

Мэг выскользнула из-под одеяла и сразу задрожала от ледяного холода и от очевидной близости Шилы. Как удивительно, что волны энергии, исходящей от Сакса, поглощают те, что излучает она!

— Думаю, — сказал Сакс, — мы сможем нырнуть обратно в кровать, как только ты найдешь статуэтку. Будет забавно положить ее третьей в постель.

— Господи, как ты порочен! Но тогда ты мне поверишь?

Подумав немного, граф сказал:

— Признаться честно, не знаю. Ты-то, я вижу, веришь в нее, но у меня нет никакой охоты.

— Я не собираюсь воспользоваться Шилой для того, чтобы тебе что-то доказать.

— А я и не прошу. Полагаю, Шила находится не в этой комнате?

— Нет. Уверена, что нет. Думаю, в комнате моих родителей, то есть в соседней, должны быть свечи.

— А я думаю, что положил в карман трутницу.

— Молодец. — Мэг знала, что он терпеть не может чувствовать себя ребенком, но во многих отношениях в ее мире он именно ребенком и был.

Рука об руку они на ощупь выбрались из комнаты, прошли по коридору и вошли в спальню ее родителей. Мэг на секунду остановилась, потому что здесь все еще царила атмосфера, знакомая ей с детства. Сейчас, в темноте, воспоминания охватили ее с новой силой. Она отчетливо представляла себе родителей, лежащих в постели. Вот она входит сюда среди ночи и будит их, потому что ей приснился страшный сон…

Мэг тряхнула головой, отгоняя воспоминания, и прошла к комоду. Выдвинув верхний ящик, нащупала три полусгоревшие свечи. Красные, которые мать хранила здесь для Шилы. Пошарив рукой по крышке комода, нашла бронзовый подсвечник и, воткнув в него одну из свечей, сказала:

— Теперь ваше чудо, сэр.

Сакс работал на ощупь, и Мэг знала, что сама сделала бы это лучше, но нужно было дать ему возможность проявить себя. Искры летели от кремня, но наконец первая драгоценная искорка оказалась в трутнице. Сакс раздул огонек и зажег от него свечу.

После стольких часов, проведенных в темноте, свет ослепил их. В нем Сакс показался ей еще милее. Вероятно, он чувствовал то же самое, потому что, протянув руку, коснулся ее щеки и легонько погладил. Увидев, как он взъерошен, Мэг поняла, что и сама выглядит не лучше, а то и хуже. Волосы, наверное, свалялись на затылке, и платье ужасно измято. Но это не имело никакого значения.

— Итак, — сказал он, беря подсвечник, — последуем за твоей музыкой, очаровательная ведьмочка.

Мэг отвернулась — ей нужно было заглушить музыку, которая исходила от Сакса, чтобы услышать песнь Шилы. Это оказалось невозможно. Подождав немного, она снова повернулась к нему.

— Тебе придется уйти — ты заглушаешь ее.

Он удивленно поднял бровь:

— Это мне нравится. Хорошо, я вернусь в твою комнату. Но ты все время окликай меня, чтобы я знал, где ты. — Он взял еще одну свечу и зажег от первой. — Я вставлю ее во второй подсвечник.

Как только он вышел, Мэг сосредоточилась. Ей никогда не приходилось искать Шилу подобным образом, это было трудно, но постепенно она начала ощущать тот зуд, то напряжение, которое пробегало по нервам и могло исходить только от камня желания.

Немало пережив за вечер, Оуэн Чанселлор вошел в дом Сакса с известием о достигнутом успехе.

— Где граф? — спросил он у выглядевшего измотанным Прингла.

— От него ни слуху ни духу, сэр. А мисс Джиллингем и леди Дафна отправились в гостиницу «Квиллер» — герцогиня при смерти. Боюсь, попугай тоже.

— Это правда? Герцогиня умирает? — заинтересовался было Оуэн, но тут же воскликнул:

— Черт подери Сакса! Он ведь должен был послать весточку. А что с Ноксом?

— Он беспрерывно выкрикивает имя его светлости, сэр, и пытается выбраться из клетки.

Оуэн взбежал по лестнице. Если с проклятым попугаем что-нибудь случится, Сакс со всех шкуру сдерет. Еще не войдя в комнату, он услышал:

— С-сакс! Х-хочу С-сакса! С-сакс домой!

В теплой гостиной он увидел птицу, припавшую к дверце своей клетки и клюющую засов в попытке вырваться наружу. Нимз и Бэбс, заламывая руки, суетились рядом.

— О, мистер Чанселлор, хвала небесам, вы здесь! Что нам делать?

Сакс всегда утверждал, что это очень умная птица, поэтому, подойдя к клетке, Оуэн сказал:

— Ну-ну, Нокс. Сакс вышел.

Птица замерла и, склонив голову набок, посмотрела на него.

— Нет! Сакс! Плохо, плохо, плохо!

Оуэн перевел взгляд на Нимза:

— Сакс что-нибудь делал с Ноксом перед тем как уйти?

— Нет, сэр, насколько я знаю. Он ведь даже не поднимался сюда. Если помните, он переоделся прямо внизу. — Это, разумеется, было обидно для попугая.

— Но ведь обычно, даже если Сакс отсутствует большую часть дня, попугай так себя не ведет, правда?

— Конечно, сэр, хотя потом он показывает Саксу свое недовольство.

Между тем птица продолжала выкрикивать имя хозяина.

— Заткнись! — прикрикнул на нее Оуэн. Нокс замолчал, но после паузы проверещал:

— Пр-роклятая др-раконша.

— О Юпитер! — Рационалисту Оуэну было трудно поверить в то, что птица способна произносить осмысленные вещи и проявлять интуицию, но в душе его зародилась тревога.

— Значит, герцогиня умирает, да? Хорошо, Нокс. Я пойду проверю.

Однако когда он направился к двери, попугай начал душераздирающе кричать. Оуэн повернулся — попугай, приникнув к прутьям клетки, злобно смотрел на него.

— Там же холодно, глупая ты птица! — попытался увещевать его Оуэн, но, поколебавшись, все же открыл клетку, моля Бога, чтобы проклятая птица не отхватила ему палец. — Ну что ж, пошли.

Попугай прыгнул ему на руку.

— Сакс? — произнес он с явно вопросительной интонацией.

— Да, мы идем искать Сакса.

Чувствуя себя полным идиотом, Оуэн запихал весьма крупную птицу себе за пазуху, чтобы она не замерзла, и поспешил вниз. Он полагал, что знает, кто совершил убийство, хотя ни одна душа в доме Джейкса понятия не имела ни о том, где этот человек живет, ни о том, как его зовут. Тем не менее у Оуэна было его описание и он знал, что этот субъект расспрашивал слуг о Джиллингемах.

В вестибюле его ожидал Джереми, к ногам которого, поскуливая, жался Брэк.

— Только не говорите мне, что пес тоже не в себе, — взмолился Оуэн.

— Он места себе найти не может, сэр. Что происходит?

— Точно не знаю, но собираюсь пойти в гостиницу «Квиллер» и выяснить.

Джереми во все глаза смотрел ему на грудь.

— Прошу прощения, сэр, но…

— Ах это! Это Нокс. Если только попугай не совсем сбрендил, он предсказывает несчастье.

— Предсказывает, сэр? Но…

— Поверьте мне, я знаю, что говорю. Дрингл, мой плащ! Хотите пойти со мной? — предложил он Джереми. Тот удивился, но сказал:

— Пожалуй.

— Пр-роклятая др-раконша! — бормотал Нокс. — Плохо! Плохо!

Оуэн запахнул тяжелый плащ, старательно укрыв птицу. А когда трусливый Брэк тоже настоял на том, чтобы идти с ними, окончательно понял, что мир перевернулся.

Мэг на всякий случай осторожно обошла спальню родителей, но энергия Шилы и после ухода Сакса ощущалась ничуть не сильнее. Ну разумеется, сэр Артур ни за что не спрятал бы ее здесь — это было бы слишком очевидно. Но тогда где? Мэг пошла к лестнице и стала подниматься на чердак.

— Она что, наверху? — окликнул ее из комнаты Сакс. Мэг немного постояла на верхней площадке.

— Не похоже. Я спускаюсь.

Приблизительно на середине лестницы она поняла, что Шила внизу.

— Уверена, что она там, — крикнула Мэг.

Задержавшись в прихожей, она попыталась определить нужное направление, но сводящаяс ума, кружащая песнь Шилы была слишком эфемерной для этого.

— Проверю комнаты внизу, — снова крикнула она, входя в выстуженный кабинет. — Пока ничего.

Ей показалось, что путеводная ниточка тянется в кухню, но, придя туда, она в отчаянии поняла, что ошиблась, и медленно побрела обратно, чтобы обследовать холл.

И вдруг остановилась, охваченная ощущением, что Шила звала ее.

— Маленькая гостиная! — сказала она, поняв по замерцавшему наверху свету, что Сакс вышел на лестницу.

— Это опасно? — Он держался на расстоянии. — У тебя голос испуганный.

— Нет. Просто… меня захватывает.

— Я могу помочь?

— Не думаю. Во всяком случае, не раньше, чем я ее найду. Потом ты понесешь ее.

Мэг осторожно вошла в гостиную, надеясь увидеть статуэтку на видном месте. Тогда она просто укажет на нее Саксу, и ей не придется к ней прикасаться. Но статуэтки нигде не было видно, а ощущения не подсказывали ей, в каком направлении двигаться. Она обошла комнату. Головокружение усиливалось. Ощущение было подобно тому, какое вызывал у нее Сакс, но все же несколько иное, не такое сильное и очень неприятное.

Или быть может, в этом ощущении просто не было того доверительного желания близости, которое превращало секс в любовь. Ей хотелось бы позвать мужа, чтобы он подошел и взял ее за руку, но магия Сакса плюс песнь Шилы слились бы в смертельный хор.

Стоя посреди холодной комнаты, Мэг постаралась сосредоточиться. Спустя несколько секунд она заставила себя подойти к тяжелому креслу, которое было любимым креслом отца, опустилась на колени и заглянула под сиденье.

— Она здесь, — дрожащим голосом сказала Мэг. — Пожалуйста, подойди и возьми ее.

— Может быть, вам лучше самой это сделать, леди Саксонхерст?

Мэг повернула голову и увидела незнакомца, прижавшего дуло пистолета к голове Сакса.