Коллекция детективов газеты «Совершенно СЕКРЕТНО» 2014

Ричард Деминг УБИЙСТВО ПО-РОДСТВЕННОМУ

Саманта Визерс и не собиралась скрывать своих чувств.

– Неужели ты ничего не можешь запомнить, идиот? – закричала она.

Гомер Визерс был низеньким полным мужчиной и производил впечатление человека мягкого и слабохарактерного. Он, казалось, стал еще меньше под натиском своей незамужней сестры. Она регулярно обращалась с ним, как с умственно отсталым человеком, но ему и в голову не приходило дать ей отпор. За много лет он, наверное, привык к ее доминированию и сейчас считал, что иначе и быть не может.

Саманта была на голову выше брата, почти на полтора десятка килограммов тяжелее и физически сильнее. Хотя она ни разу не применяла к нему физической силы, часто создавалось впечатление, что она в любую секунду может его ударить. От одной мысли об этом Гомера бросало в дрожь. Он был уверен, что в драке с ней у него нет ни единого шанса.

– Полис не прервется, – попытался успокоить он сестру. – Агент пришлет в нужное время деньги, и я просто заплачу ему. Я отправлю чек сразу после ужина.

– Ты отправишь его прямо сейчас, если хочешь получить ужин! – рявкнула Саманта. – И не забывай, что тебе нужно идти к почтовому ящику.

– Я могу легко отправить письмо без инструкций, – неожиданно осмелел Гомер и тут же весь съежился под испепеляющим взглядом старшей сестры.

Он крайне редко восставал против ее тирании. В те же редкие мгновения, когда у него хватало смелости дать ей отпор, он сразу же жалел о содеянном. Обычно в таких случаях на несколько следующих дней его жизнь превращалась в ад.

Он выскочил из дома, прежде чем сестра включила свою тяжелую артиллерию, но она все же успела сделать последний залп. Когда он спускался с крыльца, она крикнула через закрытую сеткой дверь:

– Когда будешь переходить дорогу, посмотри по обеим сторонам, тупица! Мне плевать, вернешься ты или нет. Как только отправишь деньги, можешь…

Гомер уже не раз это слышал: можешь сдохнуть, мне наплевать.

От этих слов его всегда передергивало.

Гомер вздохнул. Она наверняка будет рада, если он умрет. Почему он мирится с этим постоянным брюзжанием? Он ответил на свой немой вопрос сразу же. Он мирился с этим, потому что это давно вошло в привычку.

Сколько он себя помнил, сестра всегда доминировала. Даже при жизни родителей, которые умерли полтора десятилетия назад. Постепенно ее доминирование стало невыносимым, оно окутывало его как одеялом, оно душило его и высасывало последние остатки воли.

«Не годится для человека, который так избегает женитьбы, быть самым большим подкаблучником в городе», – подумал он и, прежде чем перейти дорогу, выполнил инструкцию Саманты и посмотрел по обе­им сторонам.

Гомер перешел через дорогу и рассеянно побрел мимо почтового ящика к аптеке. Он спросил себя: каково будет умереть и избавиться от Саманты? Он уже почти начал надеяться, что ее неоднократное пожелание относительно его смерти исполнится, когда неожиданно на ум ему пришла новая мысль. А разве не здорово было бы, если бы умерла Саманта?

Мысль показалась такой приятной, что Гомер Визерс задумался и чуть не прошел аптеку. Он спросил себя, что ему поручила сделать Саманта, не смог вспомнить и наконец обратил внимание на конверт в руке. Гомер с печальным видом вернулся к почтовому ящику, бросил письмо и вновь перешел на другую сторону улицы.

Мысль об убийстве Саманты не уходила. Он шел по улице и представлял, как приятно было бы возвращаться по вечерам с работы в пустой и тихий дом, где он сможет, если захочет, курить в гостиной, сидеть без галстука и даже в нижнем белье. Он даже мог бы хранить пиво в холодильнике…

Визерс полностью погрузился в сладкие мечты. Он уже мысленно прошел через похороны Саманты и переделал ее комнату в свой мужской кабинет. В этот момент он машинально поднялся на крыльцо и вошел в дом. Гомер открыл входную дверь. Мечта была настолько живой и сильной, что он не удержал возгласа страха и изумления, когда увидел перед собой сестру.

– Что с тобой? – рявкнула Саманта. – У тебя такой вид, как будто тебя сейчас стошнит.

– Я… я неважно себя чувствую, – пробормотал Гомер.

Он поднялся наверх помыть руки. Жестокая реальность вернулась внезапно и грубо. Глядя на свое бледное лицо в зеркале ванной комнаты, он понял, какой невыносимой будет дальнейшая жизнь с Самантой.

Мысль убить сестру пришла легко и не вызвала никакого потрясения или шока. Его единственной реакцией было удивление: почему он не подумал об этом раньше?..

К несчастью, вскоре понял Гомер Визерс, между решением убить кого-то и осуществлением этого решения – целая пропасть. Впрочем, это дошло до него не сразу. Вечером, когда он по обыкновению готовил для сестры горячий шоколад, у него в голове с удивительной легкостью начал складываться план убийства.

Вариант с удушением отпадал сразу же по той простой причине, что Саманта была крупнее и сильнее его. Застрелить или зарезать сестру тоже не способ – он не хотел, чтобы его повесили за ее убийство. Он какое-то время обдумывал идею устроить несчастный случай, но отказался от нее по той же причине, по какой отказался от удушения. Он вовсе не был уверен, что, если попытается вытолкнуть Саманту из окна или с лестницы, то сам не станет жертвой несчастного случая.

Методом исключения Гомер остановился на яде как на самом практичном методе убийства. Через несколько минут после того, как он отнес сестре горячий шоколад в гостиную, он уже знал, как отравит ее. Он смотрел, как она сделала глоток, чтобы определить температуру напитка, затем поставила на пол блюдце и немного налила в него.

Кот Саманты – Роджер спрыгнул с подоконника, величественно подошел к блюдцу и понюхал шоколад. Роджер осторожно лизнул и с довольным видом сел ждать, когда он остынет.

Гомер Визерс подумал, что сестра пьет такой сладкий шоколад, что сахар перебьет вкус любого яда. Он также подумал, что ее привычка делиться шоколадом с котом может представить трудность, но не настолько серьезную, чтобы отказываться от плана. Саманта любила шоколад горячий, а Роджер – теплый. Ее чашка всегда была уже пустой, когда он только приступал к своему десерту.

Он мог просто дождаться, когда сестра выпьет отравленный шоколад и умрет, и после этого забрать блюдце с отравой у Роджера.

На следующий день в обеденный перерыв Гомер отправился в городскую библиотеку, где провел некоторое время за чтением исследований о ядах. Он остановил свой выбор на цианистом калии по двум причинам. Во-первых, этот яд действовал быстро и наверняка, а во-вторых, симптомы отравления им были похожи на сердечный приступ.

До этого момента планирование убийства проходило без сучка без задоринки. Трудности начались, когда он попытался раздобыть яд.

У Гомера Визерса была смутная мысль, что продавать яды направо и налево противозаконно. Он был готов к тому, что при покупке цианистого калия его обязательно спросят о цели покупки и попросят заполнить какую-нибудь анкету или формуляр. По этой причине он отправился в аптеку, расположенную в другом конце города, где его не знали. Там он по крайней мере мог представиться чужим именем.

Однако его ждал неприятный сюрприз.

Аптекарь, среднего возраста мужчина с добродушным лицом, рассмеялся, когда Гомер рассказал ему, что хотел бы купить цианистого калия, чтобы потравить крыс в подвале.

– Купить цианистый калий без рецепта врача нельзя, – пояснил он. – Все яды продаются исключительно по рецептам. Этого требует федеральный закон. Вот вам яд для крыс.

С этими словами он поставил на стойку маленькую оловянную баночку с этикеткой «Крысиный яд».

Гомер с сомнением посмотрел на баночку и спросил:

– Для него тоже нужен рецепт?

– Рецепты нужны только для ядовитых веществ, которые может принять человек, – аптекарь с улыбкой покачал головой.

– А это человек может принять?

– Конечно, – пожал плечами аптекарь. – И после приема может даже наступить смерть, но, скорее всего, человек, по ошибке принявший крысиный яд, сможет вызвать рвоту. Крысиный яд содержит белый фосфор, который является очень сильным ядом, но организму трудно удержать его в себе. Он действует на крыс, потому что они не знают, как вызвать рвоту. Главная цель федерального закона – предотвратить убийства. Наверное, те, кто пишут законы, решили, что человек, задумавший проститься с жизнью, найдет способ, как это сделать без яда. Вы вполне можете совершить самоубийство при помощи этого средства, если сможете удержать его в себе. Однако незаметно отравить кого-то им будет крайне трудно. Первый же глоток чего-либо с крысиным ядом будет таким горьким и противным, что человек выплюнет жидкость, даже не проглотив ее.

– Ясно, – задумчиво произнес Гомер. – Сколько он стоит?

Он ушел из аптеки с баночкой крысиного яда в кармане и чувством благодарности к аптекарю, который оказался таким знающим и словоохотливым. От мысли о том, что Саманта попробует свой горячий шоколад, приправленный крысиным ядом, выплюнет его из-за горечи и догадается, что он хочет ее отравить, его бросило в холодный пот. Она вполне может заставить его самого выпить отраву.

В квартале от аптеки он достал баночку с ядом, печально посмотрел на нее и с тяжелым вздохом выбросил в сток канализации.

Гомера Визерса нельзя было назвать сообразительным человеком, поэтому неудача с крысиным ядом поставила его в чрезвычайно затруднительное положение. Он не имел ни малейшего представления, где можно приобрести яд. Единственное место, по его мнению, где можно было раздобыть яд, – это аптека. Мысль об убийстве никуда не ушла из его головы, но оно перестало быть первостепенной задачей. Он погрузился в мир грез и мечтаний. За исключением новых фантазий, его жизнь протекала так же, как и раньше, до появления идеи убить сестру.

Уже четверть века Гомер работал в должности старшего клерка в юридической фирме «Марроу энд Фаннер». Название должности звучало довольно впечатляюще, но практических обязанностей она предполагала немного. Он был старшим клерком, потому что других клерков просто не было. Фактически же он был мальчиком на побегушках.

Пять дней в неделю Визерс выполнял рутинную офисную работу для юридических партнеров, каждую пятницу он приносил домой жалованье и отдавал больше половины денег Саманте. Оставшейся суммы едва хватало на то, чтобы покрыть его ежедневные расходы. Из этих же денег он платил взносы за страховку и расходы на содержание машины.

Внешне жизнь текла так же, как раньше, однако втайне Гомер начал жить совершенно иной жизнью. При помощи некоего умственного усилия, которое, не исключено, было сродни шизофреническому процессу, он, стоило ему покинуть дом, погружался в мир фантазий, в котором быстро и без единого следа избавлялся от сестры и жил в свое удовольствие. В трамвае, по дороге на работу и с работы, он представлял, как переделает комнату Саманты в свой кабинет, искал в рекламном разделе газеты объявления о женщинах, которые убирали дом раз в неделю, и всерьез выбирал, что ему приготовить на ужин. Однако Гомер был очень осторожен и старался не отдаваться полностью своим фантазиям, как в тот вечер, когда мысль об убийстве Саманты впервые пришла ему в голову. Ему не хотелось повторения того ужаса, который он испытал при виде сестры. Тогда он принял ее за привидение и едва не грохнулся в обморок. Каждый вечер, подходя к дому, Гомер возвращался в суровый реальный мир и был способен нормально поприветствовать сестру. Фантазии делали небольшой поворот: убийство уже давно должно было свершиться, но вместо этого он как бы откладывал его на следующий день.

Но, конечно, «следующий день» никак не наступал.

Гомер уже даже привык жить в таком частично реальном, частично иллюзорном мире и был готов делать это годы, не предпринимая никаких практических шагов для осуществления своих мечтаний. Так бы оно, скорее всего, и продолжалось, если бы Саманта сама непроизвольно не подтолкнула его к решительным действиям.

Саманта простудилась и начала кашлять. Пришлось вызвать семейного доктора. Когда он ушел, был уже одиннадцатый час вечера. Ближайшая аптека была закрыта. Еще две аптеки по соседству тоже не работали.

В субботу Гомер не ездил на офис, поэтому сразу после завтрака он отправился с рецептами на поиски лекарств для сестры. Он лениво просмотрел рецепты.

Доктор сначала написал два рецепта и после этого вырвал два листка из своей рецептурной книжки. Получилось, что они так и остались как бы склеены сверху. А между двумя заполненными рецептами оказался пустой.

Первый рецепт был выписан на какие-то капли от насморка. Несмотря на то что Гомер абсолютно не разбирался в фармацевтике и латыни, он узнал слово «кодеин». Это название встречалось ему, когда он проводил подготовительную работу по ядам в библиотеке. Визерс сейчас уже не мог вспомнить, насколько опасно это вещество, но хорошо помнил, что оно входит в группу опиатов. Он одновременно подумал о том, что у него имеется также пустой бланк рецепта, и о том, что взяв за образец оригинал, он сможет без труда написать фальшивый рецепт.

Гомер Визерс прошел мимо аптеки и направился в расположенную в паре кварталов библиотеку. Он взял медицинский справочник и отправился с ним в читальный зал.

Гомер обнаружил, что в медицине кодеин применялся в основном как средство, способное ослаблять кашель. Этим, кстати, объяснялось то, что доктор выписал его сестре.

Он также выяснил, что это раствор морфия и один из основных алкалоидов опия. Он считался более безопасным и безвредным веществом по сравнению с морфием. Гомер проверил все ссылки, но так и не нашел упоминания о смертельной для человека дозе кодеина и даже о том, что это опасный яд.

Тем не менее он не сомневался, что в больших дозах кодеин может быть смертелен, потому что он находился в разделе «Депрессанты для головного и спинного мозга» вместе с опием, морфием и героином. Запись «ХХХ» в рецепте, решил он, означала, очевидно, 30 таблеток. По полграна в каждой таблетке, это получалось 15 гранов. Такого количества наверняка хватит, чтобы убить человека.

Удовлетворенный тем, что он нашел яд, Гомер достал ручку и аккуратно заполнил пустой рецепт. Он подделал подпись доктора, особенно не стараясь, потому что понимал, что аптека – это не банк и провизор не будет так же тщательно изучать подпись, как кассир в банке. Для обычного аптекаря достаточно фирменного бланка и нормальной латыни.

Визерс прошел шесть кварталов и нашел аптеку, где до этого ни разу не был. В ней он получил кодеин по поддельному рецепту, а для покупки лекарств по двум настоящим рецептам отправился обратно в свой район.

Вернувшись домой, Гомер получил изрядную взбучку от сестры за то, что ходил так долго. Он стойко вынес словесную атаку и, чтобы утешить себя, тайком щупал в кармане еще один пузырек с таблетками кодеина.

Впервые за несколько последних недель Гомер Визерс не погрузился в мир фантазий. Сейчас у него было вполне реальное дело, которым следовало заменить мечты и грезы. Всю неделю он пребывал в состоянии страшного нетерпения и не мог дождаться вечера понедельника, когда вернется домой.

Если у Гомера Визерса и оставались какие-то угрызения совести по поводу убийства сестры, то они улетучились после оказанного ему дома приема. Обычное плохое настроение у Саманты в этот вечер усиливалось простудой. Короче говоря, в понедельник вечером она была абсолютно невыносима.

– Ты наверняка опять забыл отправить взнос за страховку! – угрожающим тоном приветствовала его сестра.

Гомер мысленно вздрогнул – оказывается, с того вечера, когда его впервые посетила мысль об убийстве сестры, прошел ровно месяц.

Саманта с таким жаром атаковала его умственную неполноценность, что он не выдержал и в самый разгар ее тирады поспешил подняться на второй этаж. Его руки дрожали, пока он выписывал чек. Он спустился и быстро вышел из дома, чтобы отправиться к почтовому ящику, прежде чем сестра успеет перевести дух и вновь бросится в атаку.

Этот инцидент испортил их последний вечер вместе. Ужин прошел под аккомпанемент рассуждений Саманты на одну из ее любимых тем: почему Гомер не окажет ей услугу и не сдохнет? После ужина они, как обычно, перешли в гостиную. Она сидела молча, а его сердце сжимала холодная рука страха, и он боялся даже открыть рот.

Визерс облегченно перевел дух, когда подошло время отправляться спать.

– Я выпью сейчас шоколад, если у тебя хватит мозгов ничего не перепутать, – заявила Саманта.

Гомер сделал шоколад и налил его в чашку, прежде чем понял свой промах. Лучше было растолочь все тридцать таблеток кодеина в порошок, чтобы они легче растворились. Он мысленно обругал себя за обычную забывчивость.

Гомер высыпал несколько таблеток на ладонь и несколько секунд невидящим взглядом смотрел на них. Потом он бросил их в пустую чашку и начал давить ложкой.

Дело продвигалось медленно. Он успел раздавить лишь две трети таблеток, когда из гостиной донесся нетерпеливый голос Саманты:

– Ты что там делаешь? Уснул, что ли?

Его сердце тревожно заколотилось: она ведь могла прийти на кухню, чтобы посмотреть, что он делает.

– Почти готово, Саманта! – крикнул он. – Еще одну минуточку.

Гомер как можно быстрее растолок оставшиеся таблетки, высыпал порошок в шоколад и принялся энергично его размешивать. Когда кодеин полностью растворился, он дотронулся до шоколада языком. Его охватила паника, когда он уловил легкую горечь. Он положил в чашку еще две ложечки сахара и вновь попробовал горячий напиток. Сейчас вкус у шоколада был вполне нормальный.

Он отнес чашку с блюдцем Саманте, которая приняла шоколад, недовольно фыркнув. Затем она приступила к привычному ритуалу отливания шоколада на блюдце для Роджера.

Кот немедленно спрыгнул со своего любимого места на подоконнике, подошел к блюдцу и проверил температуру напитка. Однако, вместо того чтобы, как обычно, подождать, когда шоколад остынет, он мигом вылизал блюдце досуха.

Гомер в ужасе смотрел на кота. До него дошло, что кодеин остудил шоколад до нужной для Роджера температуры. Гомер как завороженный смотрел, как кот с довольным видом облизнулся, выгнул спину и потерся о лодыжку Саманты.

Саманта сделала глоток и взорвалась:

– Идиот, ты ничего не может сделать как положено! Шоколад едва теплый.

Гомер судорожно сглотнул, не сводя взгляда с кота. Тот поднял голову и посмотрел ему в глаза.

– Отнеси на кухню и подогрей, – скомандовала Саманта. – Ты же знаешь, что я пью горячий шоколад.

Гомер взял чашку и поплелся на кухню. Он вылил содержимое чашки в маленькую кастрюльку и на полную мощность включил газ. Как раз перед тем, как шоколад закипел, он вылил его обратно в чашку и быстро, почти бегом, вернулся в гостиную.

Гомер понял, что перестарался. Шоколад был слишком горяч, чтобы его можно было пить. Саманта попробовала его и поставила чашку немного остыть.

Визерс тем временем со страхом наблюдал за котом. Шли драгоценные минуты. Ему казалось, что Саманта никогда не возьмет чашку.

Роджер сидел на подоконнике и урчал, очевидно, требуя еще шоколада. Если он умрет тихо, то Саманта может не заметить.

Гомер сделал глубокий вдох, когда Саманта наконец взяла чашку и поднесла ее к губам. Она сделала паузу и неожиданно сказала:

– Все в порядке, Роджер. Я тебе еще налью.

Кот спрыгнул с подоконника и, слегка пошатываясь, двинулся через комнату. Гомеру показалось, что он бросил на него еще один укоризненный взгляд. Неожиданно лапы Роджера подогнулись, и он упал на пол.

Саманта удивленно, а Гомер с ужасом смотрели, как кот пытается встать. Он кое-как поднялся, сделал еще один шаг и упал на бок. Его глаза закатились, и он задышал тяжело и хрипло.

Саманта перевела взгляд с кота на брата. Ее глаза сузились.

– Гомер, сегодня вечером я разрешу тебе выпить мой шоколад, – притворно мягким голосом сказала она.

Гомер начал бормотать, что он не хочет и что у него нет аппетита. В этот момент Роджер испустил дух.

– Значит, ты хотел убить меня? – удовлетворенно заявила Саманта.

Визерс непонимающе смотрел на нее.

– Мой дорогой братец, – улыбнулась Саманта, – в эту игру можно играть вдвоем.

Только сейчас он понял, чему она так обрадовалась. Его попытка дала ей моральное оправдание, в котором она так нуждалась, чтобы превратить часто высказываемое желание в реальность. Гомер понял, что он пропал. Он понятия не имел, где достать еще яда, а других способов убить сестру у него не было.

Саманта отличалась от него не только комплекцией и характером. Она была сообразительной и находчивой. Короче, могла действовать эффективно. Она придумает множество разных планов. И любой из них наверняка сработает…