Коллекция детективов газеты «Совершенно СЕКРЕТНО» 2014

Эд Лейси НИКОМУ НЕ НУЖНЫЙ АРТУР

Глубоко вздохнув, я пристально посмотрел на Вельму, лежащую рядом. В голову мне пришла только одна мысль: неужели убийства начинаются так вот запросто, как сейчас? В сотнях таких же маленьких гостиничных номеров сейчас встречаются любовники, но сколько из них смотрят на своих любовниц и планируют в голове убийство?

Я никогда не пытался ответить на вопрос: что для меня значит Вельма? Или вернее: что я в ней нашел? Что бы это ни было, у нее этого было достаточно. Ее трудно назвать суперкрасавицей, да и слишком умной ее не назовешь. Однако в ней море детской непосредственности и очарования. Даже на самые обычные темы Вельма говорит с освежающей наивностью. Может, ее притяжение очевидно: обе моих бывших жены были величественными дамами, которые любили всем командовать и во всем разбирались.

Я знал, что сделаю, но все равно это казалось абсолютно нереальным. Неужели мужчина средних лет с чувством юмора, циник в душе, с достатком, владелец небольшого рекламного агентства, может вот так взять и сказать: «Вельма, мы должны убить Артура!»

Слова прозвучали в маленькой комнате гулко и бессмысленно, не потому, что у меня не было никаких эмоций по отношению к противным мужьям, а по той простой причине, что я никогда не говорил об убийствах. Но, несмотря на это, я произнес эти слова, и они не были шуткой.

Вельма внезапно села, изящная и стройная, с распахнутыми глазами, как будто в ожидании, что я сейчас улыбнусь и скажу, что разыгрываю ее.

– Перестань, Фрэнк! Не стоит так выходить из себя. Согласна: Артур увозит меня в недельный круиз на Багамы, и мы не сможем увидеться еще неделю. Но такие… такие страшные слова… это не смешно, Фрэнк.

– Милая, это не шутка. И ничего страшного в них нет. Я тщательно взвесил каждое слово. Вельма, неужели ты не понимаешь, что я по горло сыт нашим тайным романом и встречами в дешевых мотелях! Я хочу, чтобы ты была моей. Моей все время, а не на несколько часов. Этот упрямый Артур не дает тебе развод. Ты говоришь, что если просто оставишь его, ничего хорошего не выйдет. Поэтому…

– Фрэнки, дорогой, не сердись на меня. Я хорошо знаю Артура и его бухгалтерский мозг, который работает как счетная машинка. К несчастью, я в его бухгалтерских книгах нахожусь в том разделе, где находятся активы. Если я уйду от него, он не оставит нас в покое. Он будет повсюду преследовать нас, ныть и отравлять нам жизнь. Мы не сможем быть счастливы… Дорогой, если бы ты знал, как я жалею, что не встретила тебя раньше Артура… – она прижалась ко мне, и я ощутил теплоту ее гладкой кожи.

– Дорогая, давай посмотрим в лицо фактам, – я нежно отодвинул ее. – Мы любим друг друга. Артур не хочет уступать, значит, это препятствие необходимо удалить. Все очень просто.

– Со временем мы найдем какой-нибудь выход…

– Вздор… Чистейшей воды вздор! Я повторяю себе эти слова каждый день уже в течение пяти месяцев. Ничего со временем не изменится. Действовать нужно сейчас.

– Но Фрэнки, только потому, что он везет меня в круиз? Ты никогда не говорил об… убийстве. Как ты можешь говорить об этом так спокойно?

– Крошка, по-твоему я говорю об этом спокойно? Ничего подобного. Мои нервы напряжены как натянутая струна. Милая, я не преступник и не отношусь к людям, которые любят насилие. Но когда ты покидаешь меня и я думаю о том, как он дотрагивается до тебя… Попадись он мне на улице, не знаю, что бы я с ним сделал. Круиз дает отличную возможность убрать Арчи с пути.

– Но, дорогой, ты же помнишь, как возникла эта идея с круизом. После того как Артур отверг мою просьбу о разводе, он и предложил этот круиз. Впервые за все шесть лет нашей дрянной супружеской жизни он потратит на меня деньги. Круиз не изменит меня, и если ты скажешь, я не поеду. Но прошу, перестань говорить об… убийстве.

– Напротив, Вельма, я очень хочу, чтобы ты отправилась в круиз, потому что это наше единственное спасение. В противном случае дело кончится тем, что в один из дней я просто взорвусь, забью Артура до смерти и попаду в тюрьму. Вельма, я знаю, что делаю. Поверь мне.

– О Фрэнки, я тебе верю. Но к-к-как круиз может быть нашим единственным с-с-спасением?

– Крошка, помнишь, как мы познакомились? – спросил я, ласково дотрагиваясь кончиком пальца до ее славного вздернутого носика.

Она нервно засмеялась.

– Конечно, помню. Как я могу такое забыть? Я увидела тебя на улице сзади и подумала, что ты Арчи. Я смело подошла к тебе и сделала из себя всеобщее посмешище…

– Потому что у меня тот же рост, вес и возраст, что у твоего мужа, и мы очень похожи. Вельма, слушай меня внимательно. Круизные лайнеры обычно приходят в субботу утром, выгружают пассажиров, берут припасы и днем или вечером того же дня отправляются в новый круиз. Ваш корабль отходит в шесть часов вечера. Это значит, что будет уже темно. Я хочу, чтобы ты как можно дольше задержалась под каким-нибудь предлогом и чтобы вы с Артуром не поднимались на борт раньше пяти часов. Вы отправитесь прямиком в вашу каюту, где ваш стюард увидит мистера и миссис Харпер. У стюардов много кают и пассажиров. Круизный сезон длится всю весну и лето, они видят тысячи пассажиров. Я поднимусь на корабль как гость в пять часов. Никто меня не остановит и не спросит моего имени. Когда все пьяные гости сойдут на берег, я останусь на корабле. Стюарды будут заняты и решат, что я пассажир. К семи часам корабль будет уже в Атлантике. Пассажиры разойдутся по каютам распаковывать чемоданы, трезветь и готовиться к ужину. К тому времени будет уже очень темно и…

– Но я все равно не понимаю… Какое это имеет отношение к нам?

– Сейчас я дойду до этого, Вельма. Тебе нужно будет только настоять, чтобы Артур отправился с тобой на корму в последний раз увидеть берег, иначе у тебя разболится голова. Он пойдет с тобой. Я подойду к вам, ударю его по шее и выброшу за борт. Мы уже будем в паре десятков миль от берега, так что его тело никогда не найдут. После этого мистер и миссис Харпер вернутся в свою каюту и начнут одеваться к ужину. Правда, просто?

В дешевом номере повисло тяжелое молчание. Вельма смотрела на меня, как маленькая девочка, широко раскрытыми глазами.

– Но твой багаж, Фрэнк? – наконец нарушила она молчание.

– Я буду ходить в одежде Артура. У нас одинаковый размер. Мы будем наслаждаться круизом. В следующую субботу, когда корабль вернется в Нью-Йорк, на берег сойдут мистер и миссис Харпер. Паспорта никто не проверяет. Иммиграционный контроль – сущая формальность. Милая, я уже плавал на этих круизах и хорошо знаю, как все проходит.

– Но что будет после того, как мы сойдем с корабля, Фрэнки?

– Ничего. Мы отправимся ко мне и будем жить как мистер и миссис Фрэнк Престон. Можешь продолжать работать или уволишься – как хочешь. Со временем мы женимся официально, но главное то, что нам не нужно будет больше встречаться тайком и прятаться. У Артура нет ни друзей, ни родственников, поэтому никто не заметит его исчезновения.

Вельма, слегка дрожа, прижалась к моей груди.

– Фрэнк, неужели все может быть так просто? И никакого риска?

– Маленькая моя, единственный риск будет заключаться в том, что труп прибьет к берегу, но шансы сильно в нашу пользу. Конечно, существует еще маленькая опасность, что кто-то увидит нас в то мгновение, когда мы будем выбрасывать Артура за борт. Но в таких круизах в первые часы все пассажиры сидят по каютам, распаковывают багаж и приходят в себя после прощальных вечеринок. Что же касается моей задачи, то один удар по шее, несколько секунд опасности – и потом полная блаженства жизнь. Я прислушивался к своему голосу как чужой человек и удивлялся, с каким спокойствием и уверенностью я говорю: как человек, которому раньше доводилось убивать. Конечно, я не стал говорить Вельме, что главный риск будет заключаться во мне самом, в том, не струшу ли я в последнее мгновение и хватит ли у меня смелости убить человека. Но я презирал этого слюнтяя Артура и хотел Вельму так сильно, что был уверен, что способен на убийство…

Меня вывела из транса Вельма, которая трясла меня за плечо.

– Фрэнки, ты не услышал, о чем я спросила?

– Извини, дорогая. О чем ты спросила?

– Что будет, если стюард заметит, что ты не Артур Харпер?

– Дорогая, для стюардов все пассажиры на одно лицо. К тому же, он увидит Артура каких-то несколько секунд в каюте. Конечно, он запомнит тебя, рыжую красотку. Но с какой стати ему сомневаться, что в каюту вернулись не мистер и миссис Харпер? Если ты приняла меня за Артура, то он и подавно примет. Крошка, нам нужно будет только вести себя спокойно, и все будет в порядке.

Вельма задрожала, как маленькая девочка, которой приснился кошмар.

– О Фрэнки, Фрэнки, я боюсь…

– Я тоже боюсь, милая, – успокоил я ее и крепко обнял. – Я сейчас почти на грани истерики, нервного срыва. Но помни: несколько трудных секунд – и мы будем вечно вместе. Вельма, это единственный выход. Вот забить Артура в уличной драке до смерти – это не выход. Я больше так жить не могу. Дорогая, тебе нужно будет только вывести его на корму в семь часов вечера, и все…

Судьба явно благоволила к нам. Когда корабль выходил из порта, моросил дождик, поэтому на темной палубе было пустынно. Арчи был в новеньком плаще коричневого цвета. Я врезал ему ребром ладони по шее, потом на пару секунд прислонил его к стене, чтобы снять плащ и пиджак с бумажником. За борт он полетел, как мешок с картошкой, и сразу скрылся в пенном следе корабля. Я вышвырнул вслед за ним свой плащ и переоделся в его одежду. Затем я схватил и крепко обнял Вельму, чтобы она не закричала. А может, я сжал ее, чтобы не закричать самому.

– Вельма, все кончено! – снова и снова негромко повторял я.

Она кивнула. Я встряхнул ее, побледневшую от ужаса.

– Крошка, очнись! Мы сделали это!

– Да, да. Послушай, можно мне выпить?

– Конечно, но только один стаканчик. Пойдем.

Это был первый и последний всплеск нервов за весь круиз. Мы вернулись к нашей каюте. Я достал ключ из кармана плаща Артура и открыл дверь.

Когда я позвонил стюарду и попросил принести виски, он ответил:

– Сию минуту, мистер Харпер.

После его ухода мы с Вельмой несколько секунд молча смотрели друг на друга, потом начали хохотать.

Мои руки уже не дрожали, когда я открыл чемодан и начал развешивать его (свою) одежду. Вельма тоже начала распаковывать свои вещи.

Я нашел в чемодане Артура сверток в красивой оберточной бумаге, подарок, купленный Артуром для жены в знак примирения, и бросил его ей. Потом раскрыл бумажник. Он, действительно, собирался жить на полную катушку – в бумажнике было 563 доллара наличными. У меня было много своих денег в карманах. Бумажник и документы я оставил на берегу.

Мы с Вельмой выпили несколько стаканчиков, спокойно поужинали, немного потанцевали и вернулись в каюту, где крепко проспали до следующего утра. Светило яркое солнце, и мы провели большую часть дня в шезлонгах на палубе. На мне были шорты и спортивные туфли Артура, которые отлично подошли по размеру. На ужине у капитана я был в смокинге. Странно, но ни Вельму, ни меня нисколько не мучили угрызения совести. Вельма постоянно забывала называть меня Артуром. Впрочем, она быстро нашла выход и стала называть меня «милый». Мы отлично проводили время. Во вторник утром корабль бросил якорь в Нассау. Когда мы вместе со всеми собирались отправиться в Парадайз-Бич, стюард сказал, что меня ждут в каюте кассира.

– Вы с миссис Харпер сегодня покидаете нас сэр? – мягко поинтересовался кассир.

– Но корабль является нашим отелем в порту, – возразил я.

– Мистер Харпер, вы, наверное, забыли, что купили билеты для себя и вашей жены в один конец, – напомнил он мне. – Вы сказали при покупке билетов в нашем городском офисе, что останетесь на острове и вернетесь назад на самолете.

– Да, конечно, – торопливо согласился я, – но я думал, что моя секретарша проинформировала вашу компанию об изменениях в наших планах. Эта девчонка… Не пойму, почему я до сих пор ее не уволил… Мы решили не оставаться на острове. Мы можем сохранить каюту и вернуться на корабле?

– Мы очень рады, что вы остаетесь с нами, – улыбнулся кассир. – Вам следует доплатить 330 долларов. Если хотите, мы можем взять чек, мистер Харпер.

– Лучше заплачу наличными. Так жене останется меньше денег на покупки в городе.

Вернувшись в каюту, я велел себе не терять самообладания и контролировать свой гнев.

– Вельма, – обратился я к любимой женщине, – какого черта ты мне не сказала, что вы выходите здесь?

На ее хорошеньком лице появился такой испуг, что я сразу понял, что она тоже ничего не знала.

– Выходим здесь? – удивилась она. – С какой стати? Когда Ар… ты сказал мне о круизе, то велел взять отпуск на неделю. Я хочу сказать… ничего не понимаю.

Я достал из кармана билеты. Сейчас я понимал, что это следовало сделать еще в первый вечер. Все верно, билеты были в один конец. Я показал их Вельме и сказал:

– Сейчас это не имеет никакого значения, но, полагаю, кто-то должен был остаться на острове и вернуться самолетом. Хотя тоже не очень сходится: пять сотен – не такая уж и большая сумма для такого времяпрепровождения. Милая, попытайся все вспомнить. – Я заговорил шепотом: – Ты уверена, что он ничего не говорил о том, что вы здесь останетесь?

– Нет-нет. Я должна была попросить у начальства недельный отпуск, и он тоже. Он еще называл это вторым медовым месяцем. Он не был разговорчивым человеком… это одна из причин, по которой он мне страшно надоел… но когда он отказался разводиться и я устроила ему сцену, он сказал, что меня ждет большой сюрприз. Он заявил, что только теперь понял, какой скучной была моя жизнь, и что мы отправляемся в круиз. Я ответила, что это не изменит моего решения, но согласилась на путешествие, потому что он уже купил билеты.

– Ладно, забудем об этом. Поехали на пляж. Наверное, на пятьсот баксов он мог пожить несколько дней на острове, а потом при помощи кредитки вернуться в Нью-Йорк на самолете. Пошли.

Мы отправились на катере с прозрачным дном на Парадайз-Бич и отлично провели там время. Вельма в своем бикини, рыжая, напоминала мечту. Она уже слегка загорела. Намазывая девичье тело кремом для загара, я попросил ее беречься тропического солнца. Мы покинули остров в три часа дня и поехали в город. Вельма купила соломенные шляпу и сумочку и несколько сувениров. Было жарко, и мы с радостью вернулись на корабль, чтобы поужинать в прохладном кондиционированном ресторане на борту. Потом мы снова спустились на берег и прошлись по ночным клубам. Ром, танцы… В общем, обычное туристское времяпрепровождение.

На следующее утро мы опять отправились на Парадайз-Бич. Вельма заскочила на почту и отправила несколько открыток подругам в конторе. Я никому ничего не отправил, потому что где-то ловил рыбу. Я улыбнулся, когда подумал, как хорошо вжился в роль Артура, который был чересчур экономным парнем и не стал бы тратить деньги на почтовые открытки. В четыре часа мы уже вернулись на корабль и бросали в ожидании отплытия местным ныряльщикам монеты с борта.

Двухдневное возвращение в Нью-Йорк было спокойным и безмятежным. Мы много танцевали, играли в лото и спали. И еще мы были очень счастливы. Я убил человека, но не испытывал ни малейших угрызений совести. Только чувство благодарности, что отныне Вельма будет моей до конца дней.

Вечером накануне прибытия в Нью-Йорк я заполнил все таможенные формуляры. Мы легко проходили по категории свободного от таможенных пошлин въезда в страну, но Вельма слегка нервничала.

– Милый, утром нам нужно будет только сойти с корабля и все?

– Почти. Вечером мы выставим наши чемоданы в коридор у двери, чтобы их заранее отнесли к выходу. В субботу утром, пока багаж повезут на берег, мы пройдем иммиграционный контроль. Нас спросят, являемся ли мы американскими гражданами, и все. В случае необходимости я покажу для идентификации кредитку Артура, а ты покажешь им свой офисный пропуск. Потом мы получим въездные талоны и отправимся на берег. У причала нас будут ждать таможенники. Мы покажем им, что купили на Багамах, и поедем домой.

– На словах все кажется просто. Дорогой, а как с теми духами, что Ар… что ты мне купил? Я должна их декларировать? Я даже не открыла коробку.

– Нет. Даже если на таможне не поверят, что их купили здесь, и потребуют взглянуть на них, мы все равно не превышаем допустимые нормы. Таможня не причинит нам проблем. Ведь мы не контрабандисты.

Утро субботы выдалось солнечным и ярким. После раннего завтрака мы вышли на палубу посмотреть, как корабль будет медленно заходить в гавань Нью-Йорка. Вельма по-прежнему была слегка напряжена, но с иммиграцией никаких проблем действительно не возникло. Нам проштамповали паспорта, и мы двинулись вниз по трапу. Я нес маленькую сумочку Вельмы с туалетными принадлежностями.

– Таможня нас обыщет? – прошептала она. – Нас разденут, как показывают по телевизору?

– Не глупи, Вельма. Покажешь им вещи, которые мы задекларировали. Они лежат в соломенной сумке, которую ты несешь. Единственное, что они могут сделать, это осмотреть наш багаж.

Вельма протянула мне подарок мужа.

– Дорогой, я… а что делать с этим?

– Дорогая, перестань трястись. Я же тебе уже говорил: если спросят, скажешь, что его тебе подарили здесь в прошлую субботу. Если они решат, что мы купили его в Нассау, просто внесем его в декларацию, и дело с концом.

– Фрэнк, это не духи.

– Черт побери, следи за тем, как ты меня называешь, – сердито прошептал я в ответ. – А что там? – Я взвесил пакет, он не был тяжелым.

– Я… я минут двадцать назад немного надорвала оберточную бумагу, чтобы посмотреть, какие духи он купил, и… Дорогой, сам посмотри.

Я повернул маленький сверток надорванной стороной к себе и замер как вкопанный. Я увидел зелень… Тугие пачки двадцатидолларовых купюр.

Люди за нами продолжали спускаться по трапу. Я сунул сверток в карман плаща и сжал руку Вельмы.

– Откуда они?

– Не знаю. Я только надорвала обертку и… О, Фр… что нам теперь делать?

Я пристально посмотрел на Вельму. Она ответила мне своим безнадежно наивным детским взглядом.

– Клянусь, – прошептала она, – я никогда не знала, что у него есть деньги. Дорогой, что мы будем делать?

Я заставил себя улыбнуться.

– Расслабься и забудь об этом. Веди себя естественно. Пока он полежит у меня в кармане. Когда начнем проходить таможню, рассую деньги по карманам так, чтобы они не торчали. Вельма, ничего страшного. Шансы, что таможенники не полезут проверять мои карманы, намного выше, чем наоборот.

Мы медленно спускались по трапу. Неожиданно у нас на пути выросли двое здоровяков. Я догадался, что они из полиции, еще до того, как один из них показал жетон и спросил:

– Мистер Артур Харпер?

– Да. В чем дело? – резко спросил я и все понял, едва слова слетели с моих уст.

Второй детектив изумленно покачал головой.

– Вы, должно быть, совсем спятили. Вы украли у своего босса пятьдесят тысяч, и у вас хватило наглости вернуться в Нью-Йорк…