Командировка в Индию

Колаба

После коллективного похода в «Водафон» выходить из прохлады совсем не хотелось. Жизнь в отеле Лизу вполне устраивала. С утра она занималась йогой в саду около бассейна на просторной балюстраде шестого этажа, потом завтракала и совершала небольшие прогулки, а после обеда отдыхала, читала местные газеты, регулярно доставляемые коридорными, и смотрела телевизор. Прислуга была приветлива, мужчины-постояльцы, особенно арабы и иранцы, пытались ухаживать за ней. Белых женщин здесь почти не было, и она чувствовала себя предметом особого внимания.

Лежа на кушетке около бассейна, Лиза быстро отпустила свое прошлое, словно шагнула на борт морского лайнера и отправилась в удивительное путешествие. Словно не было сумасшедшей матери, которая, она не сомневалась, угробила ее отца, и по настоянию которой Лиза вышла замуж. И вся затаенная злоба на несправедливость в ее жизни осталась на каком-то далеком берегу, куда морские волны выносят пену и мусор.

Прожить месяц в таком отеле – просто сказка. Это компенсация за изгаженное море, тошнотворные запахи и жару на улице. Она уже прошлась по бутикам, которые занимали первые два этажа отеля, и купила себе серебряные украшения. Вечером после бассейна она прихорашивалась у огромного зеркала в просторной ванной комнате и потом спускалась к ужину, манерно придерживая на ступенях длинную до пят юбку и ловя восхищенные взгляды мужчин.

После ужина Лиза прогуливалась на набережной около отеля. Чувствовалось дыхание моря, температура воздуха была не выше 25 градусов, все-таки стояла зима, и некоторые прохожие даже накидывали кофты и куртки, а маленьким детям надевали на голову шерстяные шапочки.

Обычно вечера коротали у Гриши или Геныча, мужчины утверждали, что доктор прописал акклиматизацию с перчеными блюдами, которыми изобиловало меню ресторана, и стаканом виски по вечерам для профилактики инфекций. Обсуждали, как непросто работать с индийцами – сами они с ленцой, но к другим требовательны. Гриша в свое время прожил в Мумбаи три года, почти безвылазно, и научился отлично ладить и с рабочими, и с начальством. В сумме Геныч тоже провел в этом городе не меньше времени, с той лишь разницей, что каждые два-три месяца уезжал ненадолго, как он говорил: «Чтобы глаз не замыливался». Два сторожила вели неспешный разговор, вспоминали, как неопытные приезжие попадали в комичные или опасные ситуации. Андрей Томилин поддакивал и предупреждал Лизу, чтобы она не выходила одна в город, особенно по вечерам; в каменных джунглях, как в лесу, населенном хищниками, опасность может подстерегать за каждым углом, особенно, когда сумерки спускаются на землю и начинает быстро темнеть. Заразы и паразитов здесь тоже не меньше, чем на малярийном болоте, и если заболеешь, то по страховке попадешь в бесплатную больницу. И такое случалось, некоторые попадали – впечатления незабываемые.

Безмятежное существование в отеле, где Лиза еще не успела до конца вкусить все возможности отдыха, чревоугодия, шопинга и развлечений, нарушили друзья-переводчики, которые пригласили ее поужинать вместе с ними на Колабе в знаменитом кафе «Леопольд». Саша с Машей после окончания проекта поженились и теперь совершали свадебное путешествие; следующим утром они вылетали в сторону Филиппин.

Место, где жила Лиза, называлось Нариман Поинт – район фешенебельных отелей, банков и офисов. До Колабы, знаменитой своими торговыми рядами и недорогими ресторанчиками, можно было доехать на такси меньше чем за десять минут, но она решила пройтись. Она шла по широкой и почти пустынной улице Мадам Кама Роуд. Сначала ей попался сапожник, потом брадобрей, который повесил полочку с необходимыми принадлежностями и зеркалом на завитке чугунного забора; не отрываясь от клиента, он улыбнулся и приветствовал белокожую мэм кивком головы. Впереди, около высокого забора импозантного офисного здания на подстилках разместилось большое семейство. Женщины были вполне упитаны и одеты в разноцветные сари из дешевых тканей. Их голопузые детишки расползлись по всему тротуару, как тараканы, и Лиза аккуратно их обошла, чувствуя на себе строгие взгляды стоящих особняком мужчин. Когда она достала телефон и сделала пару снимков, обитатели тротуара нахмурились; одна женщина резко встала и шагнула навстречу, готовясь к нападению на чужестранку, которая вторглась в их частные владения. Тут же поднялись со своих мест двое мужчин с оголенным торсом. Оказывается, у тротуарных было ощущение приватности в своем «жилище» и, несомненно, чувство собственного достоинства. Лиза ускорила шаг и перевела дух только у старого здания университета, башня с часами которого, напоминала Биг Бен. Она шла по стороне, где стояли виллы колониального периода с толстыми стенами и окнами, спрятанными в резных нишах балконов. Высокие каменные или кованые заборы охраняли частную собственность от нежелательных вторжений. И снова попадались люди на тротуаре, но теперь уже Лиза обходила их стороной.

Обогнув магазин сувениров с огромным резным слоном в витрине, она приближалась к большой площади с фонтаном. Вот он, поворот на Колабу, около высокого дома из серо-голубого базальта с башенками-минаретами. Козуэй – насыпная дорога и главная улица Колабы, оказалась не особо широкой и без архитектурных затей: у тротуаров были припаркованы машины, такси, грузовые велорикши, мотоциклы, и даже ослик с повозкой, на которую грузили тюки из закрывающихся торговых рядов. Улица не производила никакого впечатления: дома обшарпанные, многие покрыты черной плесенью – следствие муссонного тропического климата. Единственным сокровищем этого района был дом из базальта на площади рядом с фонтаном. Слабое освещение дополняла уличная реклама. Сторона, по которой нужно было идти, представляла собой некий туннель, образованный торговыми палатками, стоящими в ряд по краю тротуара. Было жарко, тесно, темно, беспрерывно гудели проезжающие мимо машины. Из узких проемов между домами внезапно выскакивали нищие – окликали, хватали за руку; приготовленная в кармане мелочь разошлась в два счета. Анорексичной женщине с ребенком на руках не хватило, лицо у нее было изможденное, глаза глядели с укоризной, пришлось достать кошелек из сумки. И это была большая ошибка, потому что сразу налетели неизвестно откуда взявшиеся дети и два увечных. И все галдели до головной боли.

Нашли место, где устроить ужин! Лиза судорожно искала в сумке звонящий телефон, а вокруг нее нищие в напряжении ждали, когда она снова начнет раздавать мелочь.

– Мы решили, что лучше пойти в кафе «Черчилль», пройди еще немного вперед, – сказала Маша, – там еда вкусней и народу меньше.

Лиза уже почти бежала, а за ней неслись женщина с младенцем, подвешенным в платке, и торговец барабанами, попутные попрошайки тянули к ней свои руки, а мелкие торговцы с любопытством глазели на растерявшуюся бледнолицую. Вот уже и «Черчилль», и охранник у входа, наконец, останавливает весь этот хвост.

Когда Лиза вошла, Саша с Машей уже сделали заказ; у них в отеле был только завтрак, поэтому, проголодавшись, они взяли сразу все: мясо, рыбу, курицу в соусе карри и, конечно, тонкий хрустящий хлеб со специями. Еда была не очень острая, ели не спеша и с удовольствием, запивали божоле (якобы из Франции).

Молодожены были в Индии не в первый раз и чувствовали себя здесь уверенно. Саша давал Лизе советы:

– Если ты попадаешь на опасные улицы, иди спокойно и быстро, а главное – не смотри им в глаза. Стоит только взглянуть, испугаться или посочувствовать – пиши пропало. Могут еще и загипнотизировать.

– Приноровлюсь как-нибудь, – отвечала перепуганная Лиза.

– Приключения могут возникать на твоем пути неожиданно, здесь никто не вешает предупредительных табличек: «Осторожно трущобы!», – смеялся Саша. – Иногда в эти улицы проваливаешься, не подозревая об этом, как Алиса в заячью нору. Еще опасны узкие улочки, по которым толпа мужчин идет с работы, белая женщина там как соринка в глазу, в лучшем случае какой-нибудь умник сорвет золотую цепочку с шеи. Ну что ты загрустила? Не все так мрачно. Просто надо помнить, что существует демаркационная линия, нарушение которой пришельцами из «внешнего мира» может рассматриваться как злой умысел.

Лиза с удовольствием потягивала вино и, наконец, пришло приятное расслабление. Стали вспоминать сдачу кораблей и особенно последний корабль, на котором Сагми Шарва был старпомом. Саша был его личным переводчиком, сопровождал Сагми и на корабле, и в городе, куда старпом направлялся по хозяйственным делам. Они с Машей подружились со старпомом и часто встречались в выходные. Христианин Сагми происходил из южного штата Керала, он покорял своей открытостью и умением находить решения в непростых ситуациях. Способности Сагми оценило и начальство, по возвращении его повысили, и теперь он стал проводить много времени в Нью Дели.

– Так и не смогли увидеться, мы ведь проездом, – жаловалась Маша.

Лиза бросила взгляд на подарочный пакет, из которого торчала бутылка «Джек Дэниэлс», и сразу догадалась, что это ей придется дозваниваться Сагми, чтобы передать виски.

За чаем разговорилась Маша, она вспомнила девчонок с первых двух кораблей, выскочивших замуж за индийских моряков. Она с ними переписывалась. И вдруг спросила:

– А как Вихан Пател? Ты его уже видела, звонила?

– Нет, – резко оборвала нить разговора Лиза, – давайте прощаться, уже поздно.

На улице было прохладней, чем в кафе под лопастными вентиляторами, и они совсем не заметили, как за разговорами дошли до Мадам Кама Роуд, а дальше их пути расходились. Высотное здание гостиницы уже казалось совсем близко, и Лиза решила идти одна. Но сделав несколько шагов, она попала на пустынные ночные улицы, которые освещались тусклыми фонарями, да еще огромные деревья отбрасывали густую тень, в которой могла притаиться опасность. Обитатели тротуаров спали, накрывшись с головой куском ткани, а некоторые норовили непременно лечь поперек – не приведи господь, еще наступишь. Неподвижные, обернутые тряпками тела настораживали и вызывали беспокойство, кто их знает, живые они там или мертвые. Лизе даже стало казаться, что кто-то идет за ней, следит. На перекрестках мелькали черные тени, редко проезжал автобус или машина, но прохожих не было. Она прижимала к себе пакет с подарком, чтобы какой-нибудь нищий, пробегая мимо, его не выхватил, шла, ускоряя шаг и считая перекрестки, метры и даже шаги до порога отеля. Когда она, наконец, ступила на пандус, выдохнула и перекрестилась.

На следующий день, уже немного освоившись, Лиза пошла после обеда прогуляться на Колабу. Она шла по Козуэй, заглянула в брендовые бутики – все дорого как в Европе, перешла на другую сторону, где вдоль тротуара выстроились крытые лотки уличных торговцев с дешевыми товарами. Попрошаек было не так много, но тут кто-то позвал ее по имени, и она услышала английскую речь. Это были матросы с четвертого корабля – одного звали Кумар, а второй сократил свое имя до СиДжо.

– Такую встречу надо отпраздновать, – сказал весельчак СиДжо.

– Вот уж действительно случайная встреча, мы завтра уходим в море на три месяца, – добавил стеснительный Кумар.

СиДжо сделал знак, и моментально подкатило такси. Он лихо скомандовал: «Пляж Чоупатти».

Ехали недолго и остановились около полосы зеленых насаждений, в основном пальм, заросших кустарником. Сквозь деревья был виден широкий песчаный пляж, достаточно благоустроенный и с разными постройками. Народу было много, одни прогуливались по берегу, другие играли в волейбол, но никто не купался, публика даже старалась не замочить ног в воде. Дышалось здесь, безусловно, легче, чем на городских магистралях – но не более того. Лиза поморщилась и ступила своими босоножками на грязный песок, преодолевая отвращение, она спустилась к морю вместе с ребятами. Коричневая вода совсем не пахла морем.

После того, как сделали несколько селфи, сообразив, что пляж не произвел на Лизу впечатления, СиДжо безапелляционно заявил:

– Едем в Джуху. Это новый шикарный район на другом берегу залива, очень модный. Сам Амитабх Баччан купил там виллу.

– Кто? – спросила Лиза, – это тот старик, который глядит с рекламы на каждом перекрестке.

– Это же самая крутая звезда Болливуда! Там и другие звезды живут, – добавил Кумар, – тебе понравится.

Такси мчалось через длиннющий канатный мост Бандра-Ворли. Остановились у входа в парк Джуху, там, где над воротами красуется львиная морда, прошли через парк с тенистыми деревьями, пальмами, цветущими растениями, кафешками и ресторанчиками и пошли по мощеной дорожке вдоль моря. Лизины спутники с восхищением рассказывали о звездах Болливуда. Она кивала, как будто была хорошо знакома с индийским кино. Ведь кинозвезды здесь почитаются почти как боги, но в то же время они всем так близки, что почти как друзья – свои люди.

В дальнем конце пляжа уже начали появляться нищие лачуги, и они повернули назад. Моряки все время порывались чем-то угостить Лизу, но от уличной еды она отказывалась, а приличное кафе было для них разорительно.

– Панипури! – вдруг воскликнул СиДжо, увидев за лотком толстого торговца, который, улыбаясь во весь рот, наливал что-то из кипящей на керогазе кастрюли в круглые пирожки, – ну, конечно, панипури. Мы даже в море вспоминаем про это лакомство.

В руках у толстяка, повязанного белым фартуком, были хрустящие шарики из теста, которые он начинял горячей жидкостью. Отказаться было невозможно. Вокруг Лизы уже собралась толпа болельщиков, и все скандировали: «Панипури, панипури!»

Лиза взяла шарик размером почти с зефирину и отправила себе в рот. Тесто захрустело, и язык обожгла противная жидкость.

– Понравилось? – с предвосхищением вопрошала толпа.

Лиза поморщилась – ощущение как будто выпила перченую воду из аквариума, и тут коллективный совет решил, что надо было добавить сладкий сироп, а не пряный. Толстяк в белом переднике, выражая готовность, взмахнул своей поварешкой, но Лиза замотала головой и вперилась умоляющим взглядом в СиДжо. И он, наконец, сдался – купил у соседнего торговца кокос с трубочкой. Солнце быстро клонилось к горизонту, и они повернули домой.

После уличной еды никаких физиологических неприятностей не случилось ни в этот день, ни на следующий. Но не все последствия были убиты перцем, некоторые из них имели отдаленный характер, они еще проявятся и больно уколют Лизу, после того как СиДжо разместит в своем фейсбуке фотографии в обнимку с белой женщиной.