Коммерческая тайна

III

Не ожидалось, что Телепортация будет иметь такой же успех, каким пользовалась ракета. Они рекламировали новую игрушку, оценив ее по доллару за штуку, размещая короткие объявления в разделах заказов по почте в журналах домовладельцев и механиков, а также в комиксах. Результаты оказались лучше, чем ожидалось.

Март был бы доволен парой хорошо размещенных продаж. И «сарафанное радио» сообщило ему, что заказы на игрушку уже сделаны лабораториями, теми же что исследовали ракету.

Как только Март убедился, что вторая игрушка изучается и исследуется нужными людьми, он оставил все заботы по ее производству и продажам Сэму Марвенштейну и занялся третьим проектом.

Они с Берком были готовы начать профессиональную карьеру в азартных играх.

Так они последнее время только этим и занимаются, — заявила им Каролина Нэгл во время их бесконечных обеденных обсуждений проекта.

Еще одному игорному дому было трудно усилить блеск ночи в Лас-Вегасе, клуб «Вулкан» и не пытался — во всяком случае, не очень старался. На крыше здания неоновая вывеска среднего размера изображала последний день Помпеи, с неоновыми волнами лавы, стекающими с темнеющего конуса, и кусочками огня, выскакивающими, как вулканические бомбы, из жерла вулкана. Это было впечатляющая картина, но она слабо выделялась в вездесущем сиянии, которое, как туманные надежды игрока, готового в последний раз сразиться с однорукими бандитами, висело над городом. Клуб находился в конце Бандитской Аллеи в старом здании, в котором раньше размещалась аптека. До центра города было далековато.

Марк и Берг стояли на тротуаре перед своим почти пустым клубом, наблюдая за танцующими манящими огнями в центре города. В конце первых двух недель они были искренне разочарованы.

— Все дело в месте, — мрачно сказал Берк. — Я говорил тебе, что мы должны занять место поближе к центру. Новое заведение на окраине — это почти безнадежно. Игроки — это толпа. А толпа —это центр.

— Давай продержимся еще несколько дней, сказал Март. — Если к тому времени дела не пойдут на лад, мы что-нибудь изменим. Может быть, наймем более красивых дам. — Он взглянул внутрь, на девушек, принимавших ставки у немногочисленных клиентов. — Хотя по-моему они и так хороши. — Давай отойдем от двери. Похоже, это может быть клиент.

Они с легким удовлетворением наблюдали, как приближающийся незнакомец остановился, на мгновение взглянул на вывеску, висящую над ним, а затем вошел в клуб. Их удовлетворение исчезло, когда он мгновением позже вышел. Вышедший огляделся и, казалось, заметил их с некоторым трудом.

— Мистер Нэгл? — спросил он, направляясь к ним.

— Да, — сказал Март. Теперь было очевидно, что мужчина немного выпил и в отличном настроении.

— Я хочу знать, как эта штука работает. Ты расскажешь мне, как он работает?

— Конечно, с удовольствием, — сказал Март. Он вздохнул и взял мужчину под руку.

Внутри они двинулись в обход «Вулкана», чтобы не заслонять обзор клиентам, сидящим вокруг игорного устройства.

Свет в комнате был тусклым, бо́льшая его часть поступала из прозрачного, полого внутри, пластикового конуса «Вулкана». Его размеры были такими, как три или четыре музыкальных автомата, а выглядел он гораздо привлекательнее. Волны света пробегали по бокам конуса, а внутри дюжина ярко окрашенных шаров бешено танцевала на диафрагме поперек жерла «Вулкана».

— Первое и единственное в мире абсолютно честное игровое устройство, — сказал Март. Внезапно один из шаров появился снаружи конуса и покатился вниз, где лязгнул о металлический обод. Номер шара и его цвет вспыхнули на панели позади них. Один из клиентов выглядел довольным и помахал листком для ставок ближайшей девушке-служащей.

— Все абсолютно честно, — сказал Март. — Появление шара из конуса абсолютно и полностью случайно.

Мужчина пристальнее вгляделся в шары, которые возобновили свой танец на диафрагме:

— Это как? Что заставляет их подпрыгивать вверх и вниз?

— Маленький мотор вибрирует резиновую диафрагму, а вес шарика всего одна тысячная миллиграмма.

— Это точно? Ты гарантируешь, что игра честная?

— Точно, — уверил его Март.

— Думаю, я попробую. Где я могу купить фишки?

— Просто присаживайтесь, где хотите. Одна из девушек предоставит вам лист для ставок, и вы отметите свой выбор с помощью устройства, расположенного на подлокотнике кресла. Дежурный покажет вам, как это сделать. Игра идет непрерывно.

— Спасибо, мистер. Ставка в два доллара достаточно высока, чтобы начать?

— Вы можете начать с доллара, если хотите.

— Послушайте, мистер, я хочу, чтобы игра была честной, но я хочу, чтобы вы знали, что я не мелочусь. Пол Джентри меньше двух долларов не ставит. Но вы уверены, что эта игра честная…

Март вышел на ночной воздух и присоединился к Берку. — Этот парень-репортер, сказал он. — О нас напишут в газетах. Если это не поправит нам бизнес, то ничто не поправит.

Но известность им принесли не газеты. Джо Бэрд с большим интересом узнал о закрытии их нью-йоркского офиса и с раздражением, которое также было значительным, он в течение последующих недель старался узнать куда они пропали. Прошло две недели после открытия клуба «Вулкан», прежде чем Бэрду сообщили об этом. Так что реклама была не в газетах, а в телевизионной программе Джо Бэрда на следующий вечер:

Далее Бэрд дал пространное описание игрового автомата «Вулкан», очевидно, основанное на наблюдениях псевдопьяницы, которому Март показал машину.

Март и Берк пропустили передачу, будучи на дежурстве в клубе, но они прочитали отчет о выступлении, который был воспроизведен почти дословно в утренней газете. Март ухмыльнулся, передавая газету через тарелки с едой Берку:

— Если это не привлечет народ, то я съем свою шляпу. Сегодня вечером будет аншлаг.

Его предсказание было более чем точным. Задолго до полудня любопытные потянулись к темному зданию клуба «Вулкан». К середине дня в зале не осталось ни одного свободного места.

Даже Март вынужден был признать, что было что-то гипнотическое в этой штуке. Он стоял сзади, наблюдая, как игроки подались вперед со своих кресел, уставившись, затаив дыхание, на разноцветный световой поток и прыгающие, светящиеся шары.

Девушки в униформе постоянно двигались по проходам, принимая ставки и штампуя листки с именами победителей. Оплата производилась в кассе. А потом, ближе к вечеру, Март и Берк стали узнавать некоторых входящих. Иные из них занимали места, другие стояли сзади, наблюдая с холодными профессиональными лицами. Это были руководители и собственники других более традиционных клубов города.

— Кажется, дело пошло, — прошептал Март Берку. — Через неделю наш «Вулкан» будет в половине клубов Лас-Вегаса!

Он был слишком оптимистичен. Прошло почти три недели, прежде чем была куплена первая лицензия на «Вулкан». Он смог выполнить заказ в течение двух дней, и не успел грузовик, доставивший посылку, вернуться на склад (так показалось Марту), как раздался телефонный звонок. Март узнал голос заказчика с которым он заключил свою первую сделку. Тот говорил не выпуская изо рта сигару:

— Что за машину ты поставил? Она не работает, все шарики через десять минут оказываются снаружи. Они не остаются внутри!

— Восстанови машину так, как она была, не лезь внутрь и все будет работать нормально.

В трубке послышался хруст сигары:

— Но мы же должны изменить проценты. Ты же не думаешь, что мы будем играть в Санта-Клауса, не так ли? Как вы вносите коррективы?

— Послушай, я говорил тебе, когда мы заключали сделку, что эти устройства действуют строго наугад. Дюжина шаров «Вулкана» дает тебе шансы одиннадцать к одному на каждую ставку. Чего еще ты хочешь? Как только вы повозитесь с машинами, они перестанут работать. Так ты покупаешь или нет?

Собеседник видимо все понял и, не сказав больше ни слова, повесил трубку.

— Ну и парни. — Сказал Март. — Говорят об одноруких бандитах — а как насчет двуруких?

Аналогичная проблема возникала в каждом из клубов, в которых была установлена машина, но когда там смирились с честной игрой, отношения с клубами стали отношениями основанными на взаимной выгоде. Март и Берк были заинтересованы в широком распространении «Вулкана», а клубы сочли появление у себя этого устройства чем-то вроде обнаружения высококачественной золотоносной жилы под полом игровой комнаты.

Ни Март, ни Берк не имели ни малейшего желания продлевать свое пребывание в игорном раю. Однако того единственного эффекта, который им был нужен от «Вулкана», по-прежнему не было.

— Мы доказали, что машины эффективны в качестве игровых устройств, — сказал Берк. — Но мы теряем время. Сидя здесь в Лас-Вегасе, мы не сможем привлечь внимание Бюро стандартов и Чикагского университета к этому преемнику колеса рулетки. Давай дадим Сэму добро на изготовление моделей «Вулкана» для баров и аптек, пусть у него будет более широкое распространение.

— Ты считаешь, что физики не приезжают сюда играть в азартные игры?

— Вряд ли физики вообще играют в азартные игры, ведь после того как физик сделает закупку продуктов на неделю на какие шиши он будет играть?

— Да, — сказал Март, — я думаю, это одна из причин, из-за которой мы все это и затеяли. Держу пари, что до конца недели все изменится к лучшему. Если нет, мы закроем дело. Сегодня днем я пошлю Сэму телеграмму, чтобы он приступил к производству новой модели. И к следующему Рождеству пусть будут два вулкана там где раньше стоял только один пинбол![4]

В тот же день внимание Марта было привлечено к посетителю клуба, который относился к категории тех, кого Март называл «неигроками». Были «игроки» и «неигроки» и иногда было трудно отличить их друг от друга. Но чистокровного «неигрока» можно было заметить с первого взгляда.

Этот конкретный экземпляр сидел в первом ряду, глядя на Вулкан почти в трансе. Он лишь изредка двигался, чтобы протереть стекла очков большим белым носовым платком. Он делал ставки. Их было довольно много. Он не выиграл ни разу. Марту захотелось сказать ему, чтобы он бросил это. У вас должен быть хотя бы след экстрасенсорики (у успешных игроков зачатки ее были), иначе у вас не будет ни единого шанса. «Неигроки», по-видимому, рождались с полным отсутствием ее.

Март, наконец, подавил желание защитить парня от его собственных недостатков и отвернулся. Он увидел, что Берк тоже наблюдает за парнем с поста возле кассы.

— Я бы сказал, он из ФБР, — предположил Берк.

—Он? Едва ли. Скорей всего, свежеиспеченный магистр английской литературы. Мне неприятно видеть, как бедняга выбрасывает свои деньги, но что я могу поделать?

В тот вечер этот конкретный представитель «неигроков» покинул свое место перед самым закрытием. Хотя было видно что у этого человека закончились деньги он, казалось, не хотел сдавать свое место и уходить.

Март ожидал, что тот появится на следующий день, но он так и не появился. Однако через день он все-таки появился и Март чуть не задохнулся от удивления, увидев, кто сопровождает нескладного незнакомца.

Это была гибкая фигура его старого друга, доктора Дженнингса — сухопарого физика из Калифорнийского технологического института.

Лицо Дженнингса озарилось радостным удивлением, когда он увидел Марта в дверях клуба «Вулкан».

— Добро пожаловать в наше заведение, сказал Март, ухмыляясь. — Я не знал, что ты потворствуешь госпоже удаче и колесу фортуны. В любом случае, я рад видеть тебя здесь.

— И я, тебя, — криво усмехнулся Дженнингс. — Я увидел статью Бэрда лишь несколько дней спустя после ее выхода. К тому времени Рой уже дергал меня за фалды пальто и требовал, чтобы я пришел сюда и посмотрел, что ты натворил. Кстати, вы уже познакомились с Роем? Он сказал, что провел здесь день, но не дал о себе знать.

Март подозвал Берка, и Дженнингс представил им человека, который на их глазах потерял кучу денег два дня назад:

— Доктор Рой Гудман из AEC. — Он тоже не азартный человек, и он сказал мне, что вы сформировали в нем твердое убеждение оставаться таким всю оставшуюся жизнь.

Март взял доктора Гудмана за руку. — Мне очень жаль, сказал он. — Я чуть тогда не попросил вас перестать играть. Вы из тех людей которым игры типа лотереи противопоказаны.

— А «Вулкан»? — сказал Гудман.

— И «Вулкан». Он тоже не принесет вам никакой пользы.

— Я в этом не уверен, — сказал Гудмэн. — Я так в этом не уверен, что поехал в Лос-Анджелес и привез доктора Дженнингса, чтобы проверить свое мнение.

— И это мнение?…— спросил Март.

— Что Вулкан может быть источником большого блага для нас. Вы не возражаете, если я попрошу доктора Дженнингса составить собственное мнение?

— Как пожелаете, джентльмены, сказал Март.

Дженнингс неуверенно рассмеялся:

— Что ж, давайте посмотрим. Я, конечно, не знаю, что все это значит. Я полагаю, что это на одном уровне с «Ракетами Нэгла» и «Телепортами». Рой тоже какой-то весь из себя загадочный и вы все меня совершенно озадачили.

— Как насчет ужина, когда вы закончите? — сказал Берк. — Мы соберемся вместе и попытаемся во всем разобраться.

— Вот и все, — сказал Март, наблюдая, как двое мужчин занимают места в зале. — Это все, я почти в этом уверен. После того, как они закончат «свои поиски собственного мнения», мы сможем упаковывать наши чемоданы и отправляться домой.

— Дженнингс сказал, что Рой из AEC? — спросил Берк.

— Вот именно.

Дженнингс и Гудман долго оставались внутри. Наконец они вышли. Ранний вечер. Розовый закат. Лицо Дженнингса в этом освещении казалось бледным, как будто он долгое время не видел солнечного света. Его руки заметно дрожали, когда он закурил тонкую сигару.

— Еда в нашем отеле очень хорошая, — сказал Март.

Дженнингс кивнул. Ни он, ни его спутник не произнесли ни слова. Четверо мужчин повернулись и молча прошли весь путь до отеля. Только когда они сели за стол и взяли меню, Дженнингс вышел из оцепенения.

— Запеченная ветчина, пробормотал он официантке. — И сделай кофе покрепче. Очень сильный.

Затем, пока они ждали заказ, он сложил руки на столе и перевел взгляд на Марта. — Я слишком хорошо тебя знаю, — сказал он, — чтобы спрашивать, не разыгрываешь ли ты нас, но я все равно должен спросить.

Март покачал головой:

— Тебе придется объяснить мне, что ты имеешь в виду. Я показал вам только приспособление для того, чтобы отделять доллары от лохов — присутствующим приношу извинения, — он улыбнулся, взглянув в сторону доктора Гудмана.

Человек из AEC не обратил внимания услышанное.

— Только два типа людей могли создать «Вулкан», — продолжил Дженнингс. — Один просто дурак, которому повезло, он наткнулся на явление случайно и не понял, что у него получилось. Другой — гений, который точно осознал чего он добился, — гений, чей блеск настолько велик, что он может позволить себе сидеть сложа руки и смеяться над всеми остальными, почесывающими головы и выглядящими глупо, пытаясь понять это.

— Никто не смеется, — серьезно сказал Март.

— Хорошо, — сказал Дженнингс. — Этот твой «Вулкан» — не что иное, как чрезвычайно точная гипермасштабная модель радиоактивного атомного ядра, в комплекте с потенциальным преодолением барьера в полном режиме. Демонстрируя «Вулкан», ты намекаешь нам, что знаешь полную базовую теорию, лежащую в основе ядерной структуры и явлений. Ты говоришь, что знаешь, что происходит в радиоактивном атоме. И ты показываешь нам нос, не раскрывая эту теорию. Почему? Почему ты так поступаешь с нами, Март?

Март посмотрел на скатерть, провел ногтем по узору на полотне и заявил:

— Только не это, я не смеюсь над всеми. Я готов сказать, почему так поступаю. Я готов рассказать об этом любому, кто сам поймет, что «Вулкан» не просто игрушка. А вам после ужина, у меня наверху.

Остаток ужина прошел в почти полном молчании. Берк и Март знали, что Дженнингс хочет поговорить. Они знали, что речь пошла бы об их совместной работе по проекту «Левитация», но Дженнингс не мог говорить об этом в присутствии Гудмана.

Человек AEC, чувствовал из-за этого продолжающегося молчания, что он является чем-то вроде незваного гостя. На его лице появилось выражение недовольной решимости, как будто он не собирался оставаться в стороне от любых секретов, которые могли быть между остальными присутствующими.

После этого они поднялись в номер Марта. Кэролин и дети ушли на шоу, так что они были одни. Дженнингс закурил новую сигару и сел у окна, откуда он мог видеть дымку огней над Лас-Вегасом. Март постоял немного у окна, глядя на улицу. Затем он повернулся и произнес:

— Мне нужен патент на то, что у меня есть. Это все, что мне нужно. Ничего, кроме патента.

Дженнингс выпустил в воздух облако дыма и вопросительно посмотрел вверх. Гудман нетерпеливо заерзал на стуле:

— У вас есть патенты! О чем вы говорите. Я даже телеграфировал в Вашингтон, и мне прислали копию патента на «Вулкан», когда я был в Лос-Анджелесе. Ты запатентовал все, что ты сделал!

Но Дженнингс уже улыбался, наблюдая за Мартом сквозь пелену сигарного дыма, которая рассеивалась между ними. — Значит, тебе нужен патент! — пробормотал он. — Я должен был догадаться, что это будет что-то вроде этого, так как ты был все время с Берком. Это точка зрения Берка, не так ли?

— Мы вместе это решили, — сказал Март. — Я совершил эти открытия и не знал, что с ними делать. Наконец, Берк так устал от моих жалоб на невозможность использовать их, не отдавая даром, что предложил этот план. И мы его осуществили.

Дженнингс покачал головой:

— Пока нет, Март. Ты еще ничего не довел до конца, а только разворошил осиное гнездо. Еще не ясно, приведет ли эта турбулентность к каким-либо реальным действиям по поставленной вами проблеме.

— Эта турбулентность — само по себе большое достижение, — сказал Март. — Все уже никогда не будет прежним для тех, кто полностью понимает символику «Вулкана».

— Вы говорите через мою голову! — раздраженно сказал Гудман. — Я совершенно не понимаю, о чем идет речь. Вы создали модель, которая, по вашему молчаливому признанию, была правильно истолкована мной и доктором Дженнингсом. Теперь вы говорите, что хотите получить патент — на устройство, которое уже запатентовано!

— Вы помните, — сказал Март, — что каждый патент на мои игрушки ссылается на конкретный, неназванный Закон Природы, на котором основано рассматриваемое устройство. В соответствии с нынешней Патентной системой все, что я мог сделать — это поместить «Вулкан» в раздел развлекательных устройств, а не аморальных игровых автоматов.

— Значит это все, что вы смогли сделать. А что вы хотели бы сделать?

— А чтобы вы хотели, чтобы я сделал?

Лицо Гудмана слегка покраснело. — Я хотел бы, чтобы вы просветили нас в нашем невежестве относительно структуры и внутренних процессов радиоактивного атома — если вы считаете, что мы способны понять его. Я хотел бы, чтобы вы показали, как методы движения в вашей ракетной игрушке могут быть адаптированы к полномасштабным самолетам. И Телепорт… Очевидно, что мы хотели бы, чтобы вы просветили и с этим, как его использовать практически, если это возможно.

— Это возможно, уверяю вас, — сказал Март. — Позвольте мне сказать, что я не знаю точно, как все это реализовать, но это заняло бы у хорошей команды инженеров, имеющих хорошо оборудованную лабораторию и достаточные денежные средства, совсем немного времени. Я не инженер, доктор Гудман, и не мастер трюков — разве что временно. Я теоретик и хочу оставаться им. Однако, к сожалению, мне нужно есть. Как и моей семье.

—Я не вижу, смысла в ваших словах…

— Принято считать, что настоящий ученый, теоретик считает ниже своего достоинства думать о грязных деньгах, ведь он служит Истине, добывает для человечества Знание. Да, другие, инженеры-разработчики или бизнесмены, будут наживаться на его открытиях, но Бог с ними — мелкие людишки. И поэтому, поскольку я настоящий ученый, сейчас я должен сделать то, о чем вы просите, — огласить основные Законы природы, которые я открыл и использовал в этих устройствах. — Сделать это и остаться нищим. Ведь я не получу никакой защиты или какого-либо дополнительного вознаграждения.

До тех пор, пока я остаюсь производителем безделушек и трюков, я имею право на полную защиту и благословение наших Патентных законов. В тот момент, когда я вступаю в область фундаментальной науки, у меня нет никакой защиты. Я не могу сделать всеобщим достоянием Законы Природы, которые я открыл, не лишившись всех прав на финансовую выгоду от моего открытия!

Доктор Гудмен издал звук, как будто испугался какого-то чудовищного святотатства:

— Конечно, вы не можете запатентовать Закон Природы! Это немыслимо! Это то, что просто есть — для всех, чтобы все могли использовать.

— Прекрасно. Тогда пусть они им и пользуются.

Уже совсем стемнело, но они не включили свет. Единственное освещение исходило от зарева над городом. Из темноты у окна они услышали тихий смешок, и Дженнингс сказал:

— Если я правильно понимаю твой «Вулкан», и то, что ты говоришь, — ты предлагаешь, что бы была возможность запатентовать атом.

— Да, можно сказать и так, — задумчиво согласился Март. — Я хочу получить патент на атом.

— Вы смеетесь над нами, — сухо сказал Гудман. — На данный момент это, кажется, плохой шуткой. Правительство, безусловно, нуждается в вашей работе. Я уверен, вам было бы назначено надлежащее вознаграждение.

— Вы так думаете, да? Ну конечно, — лаборатория, два ассистента и семьдесят две сотни в год. Да я заработал почти сто тысяч на одной только ракете «Нэгла»! — Март повернулся и прошелся по комнате в порыве внезапного раздражения. В тусклом свете он смотрел прямо на ученого АЕС.

— Доктор Гудман, вы были первым, кто понял символику «Вулкана», но, похоже, вам очень трудно понять то, что я говорю. А я хочу, чтобы вы это поняли. Я хочу, чтобы это поняли и в лабораториях Комиссии по атомной энергии. Всякий раз, когда мое имя будет всплывать среди ваших коллег, я хочу, чтобы вы объясняли это правильно: Мартин Нэгл открыл некоторые из самых важных и основных Законов Природы, которые может в настоящее время постичь человек. Они имеют огромное значение для правительства, промышленности и вооруженных сил, но если Мартин Нэгл не сможет получить патент на свою работу и получить за нее надлежащее вознаграждение, он не будет делать ничего, кроме изготовления безделушек, гаджетов и трюков. И вы можете еще сказать им, что Мартин Нэгл не сошел с ума. Процитируйте меня всем. — Он взглянул на часы. — Прошу меня извинить, джентльмены, боюсь, мне и Берку придется вернуться в Клуб. Поскольку это наш нынешний источник дохода, мы должны помочь с вечерним наплывом.

Они вышли из комнаты. Потерявший дар речи от услышанного Гудман не промолвил больше ни слова, но Дженнингс подмигнул за спиной своего спутника и пожал руку Марту. — Держи со мной связь, — сказал он. — Я дам вам знать о реакции на Западе. Ты скоро вернешься в Нью-Йорк?

— Да, скоро. Здесь будет все катиться по накатанной колее и без нашего участия. Продано большое количество лицензий на «Вулкан» другим игорным центрам. Затем будет выпущена еще одну модель, которая будет конкурировать с автоматами для пинбола в барах и аптеках. В целом, я думаю, что это будет очень удачное устройство.

— Надеюсь! — горячо воскликнул Дженнингс. — Я очень на это надеюсь!