Компот из сладкой лжи

11

И потому так сладок мед

В устах любимого извечно.

Ты пьешь его из года в год,

Чтоб чувствовать себя беспечно…

Надя вышла из особняка, испытывая странную истеричную веселость – ей одновременно хотелось и плакать, и хохотать во все горло. Удивительно, что она не занялась этим прямо в кабинете Ржевского под оценивающим взглядом его верной секретарши. Пожалуй, это было бы феерично.

– Да что же за день-то такой сегодня?! – подумала Надя вслух, когда на автомате прошла мимо своей машины и остановилась в нескольких метрах от нее.

Оглядевшись, она сунула руку в карман и нащупала телефон. Раньше она позвонила бы отцу, и он решил бы все, как делал всегда, чтобы Надя вновь ощутила себя в безопасности.

– Когда-то нужно взрослеть, – нахмурилась она, но тут же набрала уже знакомый номер. – Денис, это я. Можете приехать вечером на Ленина? Там кафе на выезде из города… Я буду вас ждать.

Прежде чем сесть в машину, Надя решила пройтись по кленовой аллее. Ей нужно было продышаться, успокоить нервы и смириться с тем, что есть не подвластные ей вещи. Вероятно, в этот момент Зая наблюдала за ней в окно особнячка, и ее монгольские скулы рдели от удовольствия, что ей удалось пройтись катком по чувствам Нади.

Интересно, что бы на это сказал Ржевский, вот в чем вопрос.

– Глупо было думать, что живешь в сказке… – с досадой прошептала Надя.

Зая была права, и злиться на нее не имело никакого смысла. Давно следовало принять известный факт – мы действительно в ответе за тех, кого приручили. Ржевский каждый день доказывал ей свою любовь, а она черпала ее полной ложкой и позволяла себе кривить нос, когда переедала ее с избытком.

Дом у моря, побрякушки, машина…

Надю передернуло – ладно, об этом позже. Как и о том, что она виновата перед Павлом. Ведь вместо того, чтобы встать за Ржевского грудью, она занимается непонятно чем – ревнует и бесится, словно оскорбленная дама в своем замке, пока ее не видит челядь.

– Да что это я на самом деле? Распустилась, разнюнилась, как маленькая девочка! – прошипела Надя и села в машину.

Не нужен ей никто для того, чтобы увидеть место преступления. И документы у нее всегда с собой. Даже если сотрудники полиции еще не уехали, она сможет придумать, как убедить их в том, что, как адвокат, имеет право там находиться.

Приехав в Кукушкино, Надя оставила машину около дачи. Светило солнце, но земля еще была влажной после ночного дождя, и сырые пятна темнели на досках деревянного крыльца.

Надя переоделась – натянула резиновые сапоги, плащ-дождевик защитного цвета, повязала голову косынкой на тот случай, если встретит в лесу соседей. Грибная пора была в самом разгаре, а Ржевский так редко бывал в Кукушкино, что никто из них толком и не видел его. Чарушина положила в корзинку пару полиэтиленовых пакетов, нож и бутылку с водой – так ее образ стал полностью законченным.

Путь ее лежал в направлении реки, а затем вдоль русла. Перед внутренним взором Нади находилась карта с обведенным кружком, показанная Кораблевым. Что ж, она была прекрасно осведомлена об этом месте – все лето на берегу собирались компании, и степень их веселости можно было с легкостью определить по громким крикам, песням и надоедливой музыке, разносящейся по округе. Когда Надя была маленькой, она удивлялась тому, что могла разобрать отдельные слова и фразы даже на большом расстоянии.