Кому на Руси сидеть хорошо? Как устроены тюрьмы в современной России

Приложение 2 Обращение Евы Меркачёвой к президенту РФ Владимиру Путину и его ответ [41]

7 декабря 2022 года, Владимир Путин провел традиционную встречу с членами Совета по правам человека при Президенте Российской Федерации. На встрече выступила член СПЧ, автор этой книги Ева Меркачёва. Основная часть выступления была посвящена проблемам следственных изоляторов. Вот этот доклад.

Господин президент!

Я хочу рассказать вам про СИЗО — следственные изоляторы, где находятся люди до приговора, то есть еще не признанные виновными.

В российских СИЗО много женщин, у которых дома малолетние дети. Абсолютное большинство этих заключенных подозреваются в ненасильственных преступлениях и не представляют никакой угрозы обществу. Они сидят до приговора только потому, что так удобно следствию, потому что это способ давления, лучше которого еще ничего не придумали.

В этом году я встречала в СИЗО немало женщин, которые сидят там по три и даже по пять лет до приговора. И это при том что условия в СИЗО приравниваются к строгому режиму, который не предусмотрен российским законодательством для женщин в качестве наказания. То есть еще не признанные виновными сидят в таких условиях, в которых не могут находиться, даже когда им дадут реальный срок. В этом юридический казус, на который указывали в этом году и некоторые сенаторы. И тем не менее обвиняемых в экономических и прочих ненасильственных преступлениях женщин в СИЗО становится только больше.

Самое страшное — страдают их дети, которые точно ни в чем не виноваты. При этом следствие в большинстве случаев не разрешает ни звонки, ни свидания с детьми. Наш законопроект (я вам о нем рассказывала на одной из прошлых встреч) о том, чтобы звонки и свидания с близкими не зависели от следователя, заблокирован силовиками.

Чтобы вы поняли весь ужас ситуации, приведу несколько примеров. У одной из женщин, владелицы туркомпании, обвиняемой в мошенничестве, которая сидит в СИЗО четыре года, ребенок думает, что мама тяжело болеет и лечится где-то далеко, откуда даже и позвонить нельзя. У другой женщины трое малолетних детей уверены, что они не могут увидеть маму три года, потому что она улетела в космос осваивать другие планеты…

Но в некоторых случаях дети думают, что мама умерла или бросила их и что они больше никогда ее не увидят. Повторюсь, эти женщины не совершали насильственных преступлений, они не маньячки и не грабительницы, они благополучные родительницы, у них были работа и жилье. Разлучать их, еще не признанных виновными, с детьми — разве это само по себе не преступление?!

Или вот очень показательная история. Женщина всю жизнь проработала советником одного из ведомств, а также преподавала на кафедре университета, является профессором. Обвиняется в экономическом преступлении. У нее пятеро детей в возрасте 2, 4 (инвалид), 5, 12 и 13 лет. Однако Пресненский районный суд не смог отказать руководству ГСУ СК, и ее отправили в СИЗО. Ей угрожали арестовать мужа (он адвокат), а детей отправить в детский дом. Недавно она узнала, что супруг действительно арестован. Дети остались без обоих родителей только потому, что следствию нужно как можно быстрее получить признательные показания. Некоторое время назад женщину повезли на следственные действия. Как утверждает заключенная-профессор, в машине ей сцепили наручниками руки и ноги, а между ними протянули большую тяжелую цепь. В таком положении ее водили по улице. Это проявления немыслимой, невероятной жестокости.

И кстати, про кандалы. В этом году мы впервые стали получать жалобы от заключенных на то, что на них надевают кандалы. Сначала я сама даже не поверила, слишком уж фантастичным это казалось. Мы же не в Древнем Египте или Риме, где на рабов и преступников надевали кандалы. Но оказалось — правда! Полицейские называют их «средства ограничения подвижности "Ажур"», и мы выяснили, что в этом году закуплено больше 20 000 таких средств и что недавно появилась инструкция, которая рекомендует конвойному полку их использовать. Возможно, в случаях с террористами и серийными убийцами это оправданно. Но ведь их надевают на женщин-преподавательниц, на бизнесменов (одна такая история произошла в Самаре). Я прошу вас дать поручение запретить применять средства «Ажур» и подобные им в отношении женщин, предпринимателей и вообще всех подозреваемых и обвиняемых в ненасильственных преступлениях.

И поскольку затронута тема СИЗО. Я считаю, что в этом году у нас настоящая катастрофа — рекордное количество смертей заключенных от болезней. Некоторые умирали прямо у нас на глазах, как, например, 25-летний тяжелобольной Сергей Лоев, обвиненный в мошенничестве. Когда я нашла его в СИЗО № 5, он уже не вставал с железных нар, ходил под себя, но следствие и суд посчитали, что он может содержаться под стражей.

В основном все умершие были обвиненными в экономических преступлениях. Они умерли до приговора, то есть не были признаны виновными. Отдельно стоит сказать о новосибирском ученом, заведующем лабораторией квантовых оптических технологий НГУ, докторе физико-математических наук Дмитрии Колкере, у которого была последняя стадия рака, и медики установили, что возможности хирургии и химиотерапии исчерпаны. Он был задержан по подозрению в тяжком преступлении — госизмене. Но вина его не была доказана, а даже если бы была, это не давало никого морального и законного права вывозить из больницы, отключив от аппаратов жизнеобеспечения, человека, не способного самостоятельно передвигаться и питаться. Колкера на самолете доставили в Москву, в СИЗО «Лефортово». Там он и умер через сутки. Сложно даже представить, как он мучился эти сутки.

Но есть еще живые тяжелобольные, и они мучаются каждый день в камерах СИЗО. Слепые, безногие…

Я прошу вас:

Внести в законодательство изменения, прямо запрещающие арест женщин, имеющих малолетних детей и обвиненных в ненасильственных преступлениях.

Запретить арест одновременно обоих родителей.

Запретить аресты инвалидов I группы, а также инвалидов II и III групп, если они обвиняются в ненасильственных преступлениях и если им невозможно обеспечить программу индивидуальной реабилитации в условиях СИЗО.

И еще я бы хотела отдельно передать вам доклад о происходящем в колониях в период СВО. Напоследок же у меня вопрос, который волнует многих на фоне участившихся разговоров о возврате смертной казни. Вы были противником смертной казни. Изменилась ли ваша позиция?

А вот ответ президента (из стенограммы).

Что касается смертной казни, совсем недавно, выступая на съезде судей, председатель Конституционного суда Валерий Дмитриевич Зорькин говорил об этом. Он сказал, отвечая на запросы тех, кто выступает за возврат смертной казни, что для этого нам придется просто поменять Конституцию. Поэтому моя позиция в этом смысле не поменялась. Первое.

Второе — по поводу того, с чего вы начали: женщины с детьми и все, что с этим связано. Ева Михайловна, вы потом перешли и к другим категориям, и это очень правильно. Почему? Потому что как только вы сказали про женщин с детьми, но и женщин-то жалко, честно говоря, которые сидят там за решеткой, тем более детей, которые остались без мамы, — это очевидная вещь. Но, конечно, у нас есть и другие категории. Просто женщины без детей — чем они хуже-то? Или те же самые инвалиды? Тоже возникают вопросы социальной справедливости, и здесь нужно какое-то единообразное отношение ко всем этим категориям граждан. Первое.

Второе, что, совершенно очевидно, недопустимо: если до суда человек сидит пять лет за решеткой в камере предварительного заключения, то это, конечно, явное нарушение прав человека. Мы уже об этом говорили много раз, и я руководству Следственного комитета, и МВД, и другим правоохранительным специальным службам неоднократно говорил о том, что нужно такую практику прекратить.

Нужно определять сроки расследования по любым уголовным делам, они не должны вечно вести уголовные дела, ссылаясь на непреодолимые объективные сложности. А если в определенное время, отведенное для следствия, не удается завершить уголовное дело, — бывают очень сложные дела, это правда, — то в этом случае нужно или прекращать, или, во всяком случае, нужно освобождать, не переходить к другим мерам пресечения.

В жизни ситуаций очень много. К сожалению, в том числе женщины с детьми используются наркоторговцами, скажем, для закладки наркотиков, и т. д. Много жизненных ситуаций. Поэтому мы должны стремиться к тому, чтобы избежать крайностей, и к тому, чтобы наша судебная система, правоохранительная система в целом была справедливой. Надо к этому стремиться.

Я обязательно соответствующие поручения дам и Генеральной прокуратуре, и Министерству внутренних дел, и попрошу Верховный суд тоже проанализировать практику подобного рода.

Что касается того, что кого-то возят на допросы в кандалах, тем более за экономические преступления, я даже не знаю, как это квалифицировать. Но обещаю вам, что внимание на это будет не просто обращено, а добьемся того, чтобы подобная практика была, безусловно, прекращена[42].

Предложения ваши оформите, пожалуйста, и передайте. Поработаем с этим обязательно. Как я уже сказал, и Генпрокуратуру, и Верховный суд, и Следственный комитет я попрошу проработать все эти вопросы.

Многие беды, связанные с правами человека, в нашей стране появляются внезапно, но так же мгновенно их можно и решить. Для этого требуется только одно — политическая воля. Именно это доказала история со средневековым атрибутом рабства — кандалами, которые были введены в обиход конвоирами в 2022 году. И это можно назвать полноценной победой гражданского общества и Совета.

В 2022 году на заключенных, в том числе бизнесменов и женщин, обвиняемых в экономических преступлениях, начали надевать кандалы. Первые сообщения об этом поступили из СИЗО Москвы и Самары, однако особенно в это не верилось. А потом появились фото и даже видео, на которых запечатлено, как арестантов привозят на суд в «Ажуре». На одной из записей, к примеру, отчетливо видно, что 5 августа в суд Железнодорожного района Самары доставили нескольких мужчин в кандалах и с цепями. При этом они не выглядели как особо опасные преступники — одеты опрятно, вели себя спокойно. Обвиняемые еле передвигали ноги: движения сковывали кандалы и цепи. «Дикость какая!» — восклицали люди в коридоре суда. Действительно, дикость…

А потом в московском СИЗО одна из женщин — профессор, педагог — рассказала о том унижении и ужасе, которые испытала, когда ее возили по Москве в кандалах.

Оказалось, что 20 июля 2022 года МВД направило письмо в региональные подразделения, где говорилось про необходимость усиления контроля за подозреваемыми и обвиняемыми во время конвоирования. В одном из пунктов черным по белому сказано: «Обеспечить применение к подозреваемым и обвиняемым средств ограничения подвижности "Ажур", руководствуясь Наставлением, на всех этапах конвоирования вне режимных территорий».

Выяснилось, что ведомство закупило больше 20 000 таких средств. А раз есть в наличии сами кандалы и есть рекомендация по их использованию, то не применять их вроде как почти служебное нарушение. Именно так и посчитали полицейские — и стали надевать на людей не просто кандалы (наножники), но целую конструкцию. Выглядит она таким образом: наручники и наножники скреплены между собой цепью. На вид это ни дать ни взять темное Средневековье. И, кстати, при передвижении узника цепь еще позвякивает.

Благодаря источникам в правоохранительных органах удалось выяснить, что есть несколько видов «Ажуров»: «Ажур-Р» — просто наручники; «Ажур-Н» — кандалы; а вот «Ажур-К» — это как раз та самая комбинация, то есть наручники, соединенные цепью с кандалами.

— Я обратился к генеральному прокурору РФ Краснову и в ГУ МВД по Самарской области, — говорит вице-президент российского подразделения Международного комитета защиты прав человека Иван Мельников. — Меня интересовал вопрос о законности применения в качестве спецсредств кандалов при этапировании заключенных вопреки ст. 21 Конституции РФ, Конвенции ООН против пыток и других жестоких бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения, Европейской конвенции по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения. Просил провести проверку, установить причастных и принять меры для привлечения их к уголовной ответственности. В итоге я получил ответ из ГУ МВД по Самарской области, где говорилось, что применение средств ограниченной подвижности «Ажур» законно.

«Вообще нужно выяснить, кто именно дал распоряжение закупить кандалы и у какого предприятия, — говорит наш источник в прокуратуре. — Возможно, там исключительно чей-то корыстный интерес».

«Рядовая» коррупция или злонамеренное попрание основ прав человека — в данном случае эти два понятия могут быть связаны. В МВД в любом случае обещали разобраться с этим после того, как президент удивился и возмутился факту применения «Ажура».

И надо же — еще не закончилась встреча главы государства с членами СПЧ (на которой автор этих строк и озвучила истории про кандалы), как в ведомстве отреагировали. Мне позвонили сразу же. А 8 декабря официальный представитель МВД Ирина Волк заявила: «По результатам прошедшего 7 декабря заседания СПЧ дополнительно изучена практика применения в отдельных территориальных органах МВД России средства ограничения подвижности "Ажур". В целях исключения фактов необоснованного применения специального средства "Ажур" руководством МВД России направлено в территориальные органы ведомства указание с детальным разъяснением установленных требований. В частности, запрещается использование этого специального средства в отношении женщин, несовершеннолетних и лиц, подозреваемых и обвиняемых в совершении экономических преступлений».

С момента встречи членов СПЧ с президентом прошло меньше суток. Ах, если бы все проблемы, связанные с нарушением прав человека, решались так быстро! Но пока спасибо за то, что сняли с общества кандалы.