Кондор принимает вызов

Глава 1

Ночь была безлунная.

Прокравшись со стороны фруктового сада на участок, Бушмин сторожко обошел вкруговую весь дом. На другом конце поселка лениво перебрехивались собаки, а здесь было тихо и покойно, как на деревенском кладбище.

Все замки оказались на месте. Окна были по прежнему наглухо закрыты ставнями. Ворота тоже на замке. Ну и ладненько. Гости нам здесь не нужны. Даже если эти гости – хозяева.

В дом он забрался привычным способом, через окно, выходящее в разросшийся сад. Плотно прикрыл за собой тяжелые ставни, зафиксировав их изнутри защелкой, – это уже его собственная «рацуха». Окно закрывать не стал, поскольку это был один из вероятных путей отступления.

Постоял немного в кромешной темноте, обращая внимание на звуки и запахи. Все тип топ. Как минимум еще одну ночь он сможет провести в этом гостеприимном для него доме.

Припрятав в тайник «инструмент», собрал пакет с бельем и туалетными принадлежностями и отправился по ночному времени на канал. На собственном опыте он знал, как важно постоянно содержать себя в чистоте и порядке. Стоит дать малейшую слабину, и это наверняка повлечет за собой целую цепочку неприятностей. Чем круче развиваются события, тем важнее сохранять полное присутствие духа и блюсти свой внешний вид.

После ледяных купаний в коллекторе вода в канале показалась ему парным молоком. Хотя рядовой обыватель, доведись ему окунуться в такую, наверняка считал бы себя после бывалым «моржом».

Бушмин помылся как следует, простирнул кое что по мелочам и бесплотной тенью – смешно сказать, но даже поселковые псины перестали на него реагировать – просквозил знакомым маршрутом к «ничейному» дому.

Андрей Бушмин, естественно, был не в курсе, какое именно вознаграждение намерен назначить за его голову «янтарный барон». Он предполагал, что подобный торг будет иметь место, но резонно рассудил, что это проблемы его старого «приятеля» Казанцева.

У Бушмина своих хлопот хватает, зачем ему чужая головная боль.

Этой ночью у него тоже нашлось над чем поразмыслить. Он уже не раз и не два блуждал по дому, вооружившись специальным фонарем. Чтобы блики света не были видны сквозь щели в ставнях (а то соседи и вправду могут подумать, что здесь завелся полтергейст), он использовал фонарь со светофильтром и точечной фокусировкой луча. Но на сей раз его изыскания принесли неожиданный результат.

В томике стихов Сергея Есенина, стоявшем на книжной полке в одном ряду с произведениями других русских классиков, обнаружилась черно белая фотография. На фоне башни Дона, в которой расположена экспозиция Музея янтаря, запечатлены двое: мужчина лет пятидесяти, в светлом плаще и шляпе и – под ручку с ним – молодая привлекательная особа лет двадцати с небольшим.

Судя по легко улавливаемому внешнему сходству, на снимке – отец и дочь.

Когда Бушмин всмотрелся как следует в снимок, брови у него изумленно поползли вверх. М да… Еще один неожиданный поворот в и без того лихо закрученной истории.

Эта девушка, вернее, молодая женщина была ему знакома, хотя сама она вряд ли об этом подозревает. Бушмин видел ее лишь один раз, на вернисаже в Доме художника, но запомнил, кажется, на всю оставшуюся жизнь.

Еще бы ему ее не запомнить. Рядом с мужчиной в светлом плаще – предположительно ее отцом и, по всей вероятности, владельцем каменного строения и участка в поселке Дачный – на снимке запечатлена та самая «прекрасная незнакомка», из за которой у него произошел конфликт с самим Алексеем Игоревичем Казанцевым, известным в миру под прозвищем «янтарный барон».

Единственное, что было ему известно об этой молодой леди, так это то, что она художник по янтарю и работает, если его правильно информировали, в Музее янтаря.

После памятного инцидента в Доме художника Бушмин даже не пытался разыскать эту симпатичную особу. В конце концов, сама она его ни о чем не просила. Да и что он мог ей сказать? «Я тот самый „крутой мен“, что уберег вас от посягательств Казанцева. А теперь „янтарный барон“ из за вас заимел на меня зуб…»

Бушмин за все эти дни ни разу не сомкнул глаз. Не шел к нему сон, хоть убей. Хотя по любым человеческим меркам он давно уже должен был свалиться и спать без задних ног – одни только его «прогулки» по коллектору чего стоят.

Иногда, правда, наступало какое то странное оцепенение, как будто забрался в его родную шкуру совершенно незнакомый ему человек и этот невесть откуда взявшийся незнакомец подглядывает за ним, за Бушминым, изнутри – примерно так же, как и сам Бушмин подсматривает за «вервольфами».

Так же пристально и недобро.

Нечто схожее происходило с ним на чеченской войне. Наверное, это чувство знакомо каждому, кому доводилось убивать. И неважно, в форме ты или нет, в каком ты звании и какого роду племени, действуешь ли ты строго по приказу, то есть законно, или отрабатываешь гонорар наемного убийцы. Важно, что, нажимая на курок, ты каждый раз переступаешь через себя. Часто – неосознанно. Но от этого ведь ничего не меняется.

А потом наступает момент, когда ты ощущаешь на себе чужой липкий взгляд. Он направлен изнутри. Это смотрит на тебя «черный человек». И сам ты вскоре начинаешь смотреть на мир его глазами – пристально и недобро.

Начиная с того момента, как Рыжий купился на провокацию и своим звонком дежурному оператору агентства поднял на ноги весь штат охранных структур, подконтрольных «янтарному барону», включился обратный отсчет времени. В конце отсчета, если все сложится и заплетутся все узелки, будет каждой сестре роздано по серьге. Из такого непопулярного металла, как свинец. Каждая весом в девять граммов. Причем раздача будет щедрой и награда достанется всем, кто этого заслужил.

И плевать на «черного человека». Пусть себе смотрит. Пристально и недобро в снайперский прицел «винтаря». Значит, так тому и быть.

Да и нет у него времени на сон. Днем он либо колдовал над своим «чертежиком», растиражированным на нескольких листах ватмана, либо наблюдал за распорядком дня на «точке» и на расположенном неподалеку участке Водкоммунхоза. По ночам играл в «кошки мышки» с «маршрутными», накапливая полезную информацию и детализируя свой план возмездия.

Пожалуй, он смог бы реализовать свою задумку даже в одиночку. В этом случае пришлось бы действовать на пределе своих сил и возможностей. Но это было бы слишком эгоистично с его стороны. Потому что в раздаче хотят поучаствовать и другие люди. И лишать их такой возможности Бушмин не вправе.

Разогрев должным образом ситуацию и создав основные предпосылки для того, чтобы события отныне спонтанно развивались в нужном ему направлении, Бушмин решил выдержать гроссмейстерскую паузу. Место для предстоящей разборки уже определилось. Теперь важно точно угадать по времени.

Иногда Бушмин бесцельно бродил по дому, пытаясь найти ответ на давно интересующий его вопрос: что за люди здесь живут – или жили некогда? – и почему они с некоторых пор перестали наведываться в Дачный? И для каких целей был реконструирован подземный ход, воспользовавшись которым можно скрытно пробраться прямо в тоннель коллектора?

В доме было две комнаты и крохотная кухня. Общая площадь вместе с застекленной верандой составляла примерно пятьдесят квадратных метров. Деревянная лесенка вела в подчердачное помещение – очевидно, хозяева собирались оборудовать «летнюю» комнату, но до этого у них руки так и не дошли.

Вся мебель в доме – «бэу», семидесятых годов. Кровать здесь только одна: с пружинной сеткой и никелированными набалдашниками. Поверх сетки лежит поролоновый матрас.

Рядом с кроватью – шкаф с антресолями. Внутри – пусто. В нижнем ящике пузатого комода обнаружился аккуратно сложенный клетчатый шерстяной плед. Там же, в верхнем ящике, хранился завернутый в целлофанированный пакет комплект постельного белья.

На вешалке в обшитом вагонкой коридорчике висел ношеный мужской пиджак, в нагрудном кармане которого Бушмин обнаружил очки в кожаном футляре. И еще нашлась женская косынка, сохранившая легкий, даже легчайший, аромат духов – когда поднес кусочек ткани к лицу, что то шелохнулось в груди, как будто чьи то легкие пальчики нежно задели там какую то струнку.

…Бушмин сидел за столом, положив подбородок на сомкнутые кисти рук. Лучи солнца, проникавшие через щели в ставнях, косо ложились на пол. Тихонько потрескивала горящая свеча. Перед ним черно белая фотография.

Кто ты, «прекрасная незнакомка», и чем живешь ты сейчас?

Глава 2

Рано или поздно это должно было случиться: среди бела дня вплотную к воротам подкатил длинный приземистый джип с четырьмя пассажирами на борту. Громко звякнула металлическим косяком калитка. И наконец отчетливо послышался скрежет проворачиваемого в замке ключа.

Мужчин было трое. Как минимум двое из них, судя по оттопыренным с левого бока пиджакам, имели при себе табельное оружие. Компанию им составляет молодая привлекательная женщина – та самая «прекрасная незнакомка», чье лицо на фотографии Бушмин пристально изучал каких то несколько часов назад.

Хотя он готов был к любым неожиданностям и превратностям судьбы и перестал уже удивляться чему бы то ни было, появление этой компании повергло его в настоящее замешательство. Даже если бы сюда вдруг пожаловали «вервольфы», он меньше бы изумился. И по крайней мере, он знал бы, как ему следует в таком случае поступить.

В распоряжении Бушмина было всего несколько коротких мгновений, чтобы незаметно убраться из дома. Выпрыгнуть, к примеру, в окно и прошмыгнуть через сад – там есть вторая калитка. Или воспользоваться подземным ходом и выбраться из коллектора на поверхность за несколько километров от Дачного. А ночью наведаться сюда еще раз, чтобы забрать свои вещички. Две плотно утрамбованные сумки со снаряжением, продуктами и личными вещами он спрятал на чердаке хозпостройки – вряд ли визитеры обнаружат его тайник. В самом доме они также ничего подозрительного не найдут – невидимка не оставляет за собой следов, а запах прогоревшей стеариновой свечки к этому времени успел уже выветриться.

При себе у Бушмина оказался лишь ватманский лист, на который он в очередной раз перерисовывал свой «чертежик», и пяток цветных фломастеров: все это добро он рассовал по карманам, едва заслышал звук движка подъехавшего к воротам джипа. Само собой – фонарь. И еще неразлучный друг по прозвищу «вул», дремавший до поры в наплечной кобуре, – «сбрую», наряду с другим снаряжением, передал ему Володя Гладкевич.

Семь бед – один ответ. Вместо того чтобы сигануть в окно или забуриться в подпол, Бушмин одним махом взлетел по лесенке на чердак. Вряд ли визитеры будут обыскивать весь дом, они не затем сюда приехали. А у него возникло острое желание подслушать, о чем будет переговариваться эта прелюбопытная компания. И заодно выяснить для себя, каким вообще ветром их занесло в эти края.

Могут, конечно, и на чердак заглянуть. Тогда придется объясняться. Сценка выйдет похлеще, нежели у Николая Васильевича в «Ревизоре». Определенно это будет немая сцена. С выпученными глазами.

Снизу долетел приглушенный мужской голос:

– А я и не знал, Лена, что твой отец такой «бункер» в Дачном отгрохал. Об этом доме он мне ничего не рассказывал…

С этим человеком Бушмин был знаком лишь заочно. Но узнал без труда – благодаря точному словесному описанию, прозвучавшему из уст Володи Гладкевича. И еще потому, что много о нем думал на протяжении всех последних дней.

– Не только вам, Станислав Романыч. Папа вообще никому об этом доме не рассказывал. Он даже как то умудрился оформить его на подставное лицо. Бумаги на дом хранил вместе с архивом. В тайнике, конечно, не весь его архив, там только самое ценное…

– Но тебе то он рассказал?

– Не сразу и не все. А про тайник вообще рассказал в самый последний момент… Видно, предчувствие у него возникло какое то нехорошее…

Чудный женский голос. У Бушмина даже мурашки по коже забегали. Он вдруг осознал, что обозначает открытая дата на календаре, – день смерти ее отца.

– Показывайте, Елена Владимировна, где у вас здесь погреб оборудован.

А вот с этим Бушмин был знаком очно. Еще один прелюбопытный тип. Недавно общались с ним по телефону, изображали из себя пернатых.

– А вы как раз на крышке стоите. И половичок нужно поднять… Вот так… А теперь беремся за кольцо и приподнимаем люк на себя…

– Спасибо, Елена Владимировна, дальше сами управимся.

Голос принадлежал молодому плечистому мужчине, примерно такого же возраста и комплекции, что и Бушмин. Очевидно, один из подчиненных Станислава Романыча.

– Посветите себе фонариком, – произнес женский голос. – Над верстаком стенд с инструментами… Нашли? Он прикреплен к пробкам в стене шурупами, нужно их вывернуть. А в стену вмурован сейф, надо только обшивку снять…

Бушмин обозвал себя в душе кретином. Мог бы и сам допереть, что в доме оборудован тайник. Хотя, по правде говоря, у него уже голова трещит от всех этих разом свалившихся на него чужих секретов. Как будто специально для него раз за разом срывают покровы со зловещих тайн. Вот только зачем? Какую, интересно знать, миссию ему предстоит выполнить в будущем?

– Сергей Михалыч и ты, Леонид, вы пока займитесь сейфом… Пойдем, Лена, покалякаем с тобой наедине.

Ориентируясь на голоса, Бушмин сместился чуть вправо. Распластался на полу. Слух у него в последнее время обострился, став поистине сверхчеловеческим. И пусть ему не удалось подслушать весь разговор целиком, обрывки прозвучавших фраз позволили составить представление о цели приезда этих людей.

– Лена, ты в курсе, чем занимался твой отец… последние год полтора своей жизни?

– Только в общих чертах. До середины девяносто четвертого года он работал в Комиссии по поискам музейных ценностей… Экспедиции и приборная разведка в районе Ланге Райе, на Штайндамм и на территории бывшей пивоварни «Понартер»…

– Эти версии проверяли, наверное, уже по десятому разу…

– Да, отец тоже был недоволен. Говорил, что это заколдованный круг… С конца восьмидесятых ощущается сильнейшее давление извне, часть материалов комиссии вначале засекретили, затем и вовсе изъяли и отправили в московские архивы…

– …исчезли с концами.

– Да, я слышала об этом. Короче говоря, отец вышел из состава комиссии и предпринял собственное расследование…

– И с тех пор он стал плотно контачить с некоторыми чинами из военной разведки… Почему, кстати, ты так долго держала у себя отцов архив? И почему не передала его людям из ГРУ?

– Большую часть архива отец сам перевез в Москву, здесь хранился лишь мизер… Из военной разведки я знала троих, через отца, естественно… Они поочередно приезжали из Москвы, гостили у нас по нескольку суток и о чем то наедине переговаривались с отцом… Но после смерти папы никто из них здесь не появлялся. Мало того, один из них, в самых высоких чинах, через несколько дней погиб в странной автокатастрофе…

– Я знаю, о ком ты говоришь… А остальные двое?

– Одному из них я позвонила недели через две после смерти отца. Он заявил, что не знает никакого Розанова, и попросил его больше не беспокоить. А второго я разыскать так и не смогла, поскольку он больше не работает в этом ведомстве…

– И ты решила довериться мне?

– Отец часто вас вспоминал… Говорил, жаль, что Станислава Романыча в Москву перевели. Вы были единственный, кому он доверял из местных работников органов… К тому же после нашей беседы о местных янтарных промыслах я подумала, что будет лучше всего, если я передам остаток отцовского архива именно вам…

– Спасибо за доверие, Лена… Ты сама хоть смотрела эти бумаги?

– …три общие тетради, а в них квинтэссенция исследовательских работ, которыми отец занимался на протяжении последних двух десятилетий. Первую тему я бы назвала исторической… Отслеживая судьбу вывезенных нацистами с территории СССР и Восточной Европы ценностей, отец выявил три основных «грузопотока»: пограничье Австрии и Южной Германии, собственно материнская Германия и район Восточной Пруссии. Причем последний маршрут был преобладающим, в чем прослеживается личный интерес таких «супернаци», как Геринг и Эрих Кох… Из того, что было вывезено в район Кенигсберга, до сих пор не найдено почти ничего… И еще интересный факт. Какое то время в Кенигсберге дислоцировалось узкоспециализированное строительное подразделение, находившееся под опекой «черных» СС. Именно эти строители возводили в свое время подземные ставки под Смоленском, Винницей и знаменитую «Вольфшанце»…

– Я слышу об этом впервые.

– Я и сама не знаю, откуда папа раздобыл эти сведения, возможно, через свои контакты в спецслужбах и архивах Минобороны… В остальных двух тетрадях он комментирует основные версии комиссии о возможном местонахождении царскосельской Янтарной комнаты и излагает собственную версию, объясняющую бесплодность многолетних поисков похищенных нацистами ценностей… Записи сделаны при помощи стенографии, а фамилии некоторых известных людей зашифрованы. Если потребуется нужда в комментариях, я всегда к вашим услугам… И если вам понадобится внештатный эксперт, я готова к сотрудничеству. Не хочу бахвалиться, Станислав Романыч, но лучше меня вы все равно никого не найдете…

– О хо хо… Ну и задала ты мне загадку, Лена Розанова… Во первых, я не говорил, что мы собираемся разматывать этот чертов клубок. И если я задал тебе несколько вопросов как специалисту по янтарным промыслам, то это еще ровным счетом ничего не значит…

– Я все понимаю… Вас сковывает служебный долг. Ноя ведь не прошу, чтобы вы раскрыли мне свои ведомственные тайны. Я предлагаю вам свою добровольную помощь. И это мое предложение вас абсолютно ни к чему не обязывает…

– Приятно иметь дело с умным человеком. Лена, мне вскоре предстоит небольшая служебная командировка в столицу. Если не возражаешь, более предметно поговорим на следующей неделе…

Визитеры долго здесь не задержались. Опустошили тайник, уложив его содержимое в обычный кейс, и отбыли восвояси, заперев после себя все замки и запоры.

Какое то время после их отъезда Бушмин пребывал в глубокой задумчивости. Он по прежнему не верил официальным властям. Он не верил в то, что правоохранительные органы способны выявить в ходе следствия истинных виновников гибели Ивана Демченко и Александра Прохорова. В этом вопросе он не питал никаких иллюзий. Он предпочитал оставаться реалистом и именно по этой причине в этой ситуации мог надеяться только на себя, да еще на тех людей, в ком был уверен как в самом себе.

Список таких личностей сегодня значительно пополнился. Если еще несколькими часами ранее Бушмин колебался, стоит ли ему в будущем сотрудничать с Белицким и его людьми, то теперь его сомнения развеялись. У него даже пропало чувство одиночества, преследовавшее все последние дни.

И еще у него возникло стойкое предчувствие, что в недалеком будущем ему предстоит более тесно познакомиться с этой удивительной молодой женщиной. Кажется, у них немало общего. Когда нибудь их пути обязательно должны пересечься. И тогда, возможно, у него появится шанс избавиться от «черного человека», глазами которого нынче он смотрит на окружающий мир.

Проследив при помощи оптики за процедурой пересменки вначале на предприятии водозабора, а затем и на «точке», Бушмин уже в густых сумерках выбрался в соседний микрорайон.

Сунул в прорезь таксофона магнитную карточку. Пробежался пальцем по кнопкам. И сделал короткое сообщение:

– Готовность – двадцать четыре часа.

Глава 3

К двум часам пополудни часть личного состава отдела спецопераций была спешно переброшена на базу управления в Больших Прудах, известную в обиходе как Пятый форт. Дюжина сотрудников подразделения, доставленных на территорию базы двумя микроавтобусами, вначале сменила цивильную одежду на экипировку бойцов «антитеррора», а затем под присмотром инструктора занялась проверкой и подгонкой спецснаряжения.

Спустя короткое время из информационного центра фирмы поступил лаконичный приказ: начальнику подразделения срочно явиться к Первому. Оставив за себя старшим Лупарева и прихватив с собой «на всякий пожарный» Круглова, Долматов тотчас выехал в управление.

– Разрешите, товарищ генерал?

Как Долматов и предполагал, в кабинете начальника оказался и его первый зам. Вид у них был озабоченный. Как у опытных хирургов, которым предстоит провести сложнейшую операцию.

– Присаживайтесь, Алексей Николаевич. – Тихомиров кивнул на ближайший к нему стул. – Есть сдельная работа. Как раз по вашему профилю.

Долматов уселся напротив Кульчего, выложив на зеленое сукно стола сцепленные кисти рук. Пал Семеныч даже не поднял на него глаз – кажется, он всецело погружен в какие то тревожные мысли.

В повисшей тишине отчетливо слышался ход маятника напольных часов. Неприятно зудел глубокий шрам на лице – отметина четырехлетней давности. Он тогда лично «зачистил» двух местных спецов, приложивших руку к безвременной кончине предшественника Тихомирова. Чтобы не оставалось никаких концов. Пришил их на конспиративной квартире, когда делили общий гонорар. Один, правда, успел огрызнуться огнем – пуля оставила сабельный след после себя. Но на этом все и закончилось, в том числе и дележка, – весь гонорар, с разрешения Кульчего, Долматов оставил себе.

И еще его раздражали эти старомодные дурацкие часы. Уж больно громко они тикают. Как часовой механизм «адской» машинки, отсчитывающий последние мгновения в чьей то жизни.

– Фирма «Балтия», – обозначил тему для разговора Тихомиров. – С некоторых пор в ее недрах существует боеспособная команда. Кстати, Алексей Николаевич, а откуда появилось это странное название – «зондеркоманда»?

– Так прозвали эту публику сами «старатели». Когда Казанцев пришел на комбинат, ему пришлось действовать сверхжестко, сами в курсе, какие дела там творились. Поменял к чертям почти всех охранников «режима», но и это не сильно помогло. Тогда из числа специально отобранных людей в недрах «Балтии» было сформировано нечто вроде «группы немедленного реагирования». По максимуму человек восемь в ней наберется. У каждого из них боевой опыт и спецназовская подготовка. Бьют они «диких» нещадно, и поэтому на комбинате и на других месторождениях их боятся как огня. Недавно они в районе Зеленоградска проводили «зачистные» мероприятия. Там вольные старатели еще с прошлой осени напали на «голубую» жилу, и к весне там собралось уже несколько шаек – порядка двухсот человек. Даже «лабаз» умудрились открыть и организовали доставку шлюх. До поры их не трогали, пока они не оконтурили «раскопами» новое месторождение. А потом на них натравили «зондеркоманду»…

Долматов в задумчивости потер квадратный подбородок.

– Народу они, конечно, покалечили или вовсе угробили немало, хотя раньше это и не афишировалось. Я уже докладывал, что эта публика может доставить неприятности. Помимо натаски на разного рода конфликтных ситуациях, где присутствовала поножовщина и даже пальба, их гоняют еще и в тренировочном лагере. Плюс к этому, как я уже говорил, каждый из них и раньше держал в руках оружие. Впрочем, все это вам известно и без меня.

Долматов прекрасно понимал подоплеку разговора. Так же как понимал и то, что пришла пора очень серьезно заняться такими фирмами, как «Балтия» и «Хронос». Потому что люди, возглавляющие эти структуры, очень много на себя берут и слишком высокого о себе мнения, ярким примером чему являются события двух первых дней месяца мая.

– У нас есть верный источник в охранных структурах, – поднял на него глаза Кульчий. – В настоящий момент «зондеркоманда» осела на секретной базе в Рижском, это в трех километрах от Пятого форта. Всего их там восемь человек. На базу уже доставлены экипировка и спецснаряжение, включая автоматическое оружие. Экипировка – частей спецназа ВВ…

– Так так… – мрачно изрек Долматов. – Под «ряженых» решили сработать? Известно, где и с какой целью их собираются задействовать?

– Источник не располагает такой информацией, – сказал Кульчий. – Нам известно, что охранные фирмы «Балтия» и «Хронос», а также служба безопасности банка «Балтийский» вторые сутки работают в чрезвычайном режиме. К примеру, в районе улицы Горького и на Ленинском проспекте сразу в нескольких местах прямо в своих служебных автомобилях дежурят сотрудники вышеупомянутых фирм. Есть и другие признаки «чрезвычайщины», но с чем это связано, выяснить пока не удалось.

– Вы предлагаете мне заняться «зондеркомандой»? – решил внести ясность Долматов.

– Можно, конечно, прихватить их прямо на базе вместе со всем их нелицензионным оружием и снаряжением, – Кульчий бросил на него пристальный взгляд. – Это уже даст достаточный повод для санкций в отношении некоторых охранных фирм и отдельных личностей. Но мы пойдем другим путем, как завещал нам Вэ И… Пусть проявят себя как следует. А заодно и увязнут всеми коготками…

Через несколько минут Долматов забрался в джип и приказал сидевшему за рулем Круглову «в темпе» доставить его в Большие Пруды. Он понял, чего добиваются от него начальнички. Они не против, если ему удастся спровоцировать боевую стычку с сотрудниками «Балтии».

«В случае даже малейшей попытки сопротивления…»

И если подобная стычка будет иметь место, то ого го го… Можно будет так наехать на спецов Казанцева, что от них одно мокрое место останется.

На лице Скорцени блуждала кривая ухмылка. Предстоит целая серия крупных разборок, а это его родная стихия.

В качестве напутствия начальство заявило примерно следующее:

– А вам, Долматов, даем полный карт бланш…

Глава 4

– От чертова босота! – в сердцах выругался охранник. – Опять на наш пляж пролезли!

Он подошел к срезу верхней площадки лестницы, полого спускавшейся с верхушки песчаной дюны на морской берег. Недовольно покрутил головой, затем громко крикнул, адресуясь к троице невзрачных мужичков, забравшихся через дыры в проволочном ограждении на «охраняемую территорию».

– Эй, вы, трое! Мать вашу так и разэдак… А ну назад! Назад, кому сказал! Вы что, оглохли?!

Судя по внешности этих людей, по их одежде, наличию котомок и «миноискателей», то есть тонких палок тростей, при помощи которых можно, не нагибаясь, ковырять тот или иной камушек – не янтарь ли? – то были дикие старатели, обшаривающие песчаные пляжи в поисках «солнечного камня». Может, на пропитание людям не хватает или таким необычным способом решили на бутылку разжиться – в «скупке» хотя и гроши платят, но зато сразу и вопросов никаких не задают.

Но кто бы они ни были, им здесь не место.

Из флигеля, где располагались на дежурство сотрудники охраны, тут же выглянул один из «бодигардов».

– Что там у тебя, Вадим?

– Да старатели хреновы! – выругался охранник. – Ну ка, тащи «демократизаторы»! Отметелим как следует, чтоб не вздумали больше шнырять!

«Старатели», судя по их не слишком опрятному виду и небритым образинам, принадлежали к племени алкашей. Когда до их ушей донеслись угрозы охранника, они довольно проворно засеменили по песчаному берегу – вперед, и только вперед. И не забывали, естественно, о том, что их на этот берег привело.

Плечи у каждого ссутулены, головы крутятся как на шарнирах, щупами своими по песочку – шнырь, шнырь… Чем то похожи они на грибников. Только интересуют их не моховики и грузди, а «солнечный камень», представляющий собой товар, который без труда можно сбыть в городской скупке или «загнать» перекупщику.

Похоже, Сан Саныч еще не все «камушки» тут подобрал. Кое что и на долю алкашей досталось.

Один из «алкашей», невысокий худощавый мужчина лет тридцати пяти, одетый в выношенные блекло голубые джинсы и столь же ветхую ветровку, по временам приседал на корточки, как будто намеревался поднять попавшийся ему на глаза камушек, и одновременно совершенно определенным образом надавливал на днище болтавшегося у него на плече сидора. А периферийным зрением контролировал охранника – не собирается ли тот пуститься вдогонку за пробравшимися в чужие владения старателями.

Хотя мужичонка выглядел в целом неопрятно, на руках у него красовались телесного цвета перчатки. И заметить это с той точки, откуда за ними наблюдал охранник, было попросту невозможно. Как невозможно было обнаружить еще одну странность: пока «алкаш» успел пересечь огороженный участок пляжа, на песок из прохудившейся котомки вывалилось несколько довольно крупных образчиков.

– Пока ты ходил за дубинками, эти уже «свинтили», – недовольно буркнул охранник своему коллеге.

Троица «старателей» и вправду успела уже выбраться за пределы ограждения и принялась обшаривать соседний участок береговой черты.

– Ну и черт с ними, – тот сплюнул под ноги. – Если появятся еще раз, тогда уже точно отмудохаем…

– Улыбайся, кретин, – произнес Бушмин одними губами. Затем и сам надел на личико соответствующую маску. – На нас смотрят.

Человечек нервно икнул. Живот куда то провалился – не понравилось, видно, соприкосновение с той вещицей, которая упиралась в аккурат ему в солнечное сплетение.

На выдохе прошелестело – нежно, осторожно, но и с легко ощутимым отчаянием:

– Не надо…

И точно так же тихо и нежно Бушмин прошептал своими сложившимися в дружескую улыбку губами:

– Дернешься, гаденыш, пришибу!

Со стороны это было похоже на встречу двух друзей, столкнувшихся нос к носу на улице. Причем закадычных дружков: один даже от избытка чувств приобнял своего кореша. Миниатюрный «вул» в ладони Бушмина совершенно незаметен. Для прохожих, которые не обращали на эту сценку ровно никакого внимания, но не для Рыжего – он то как раз малец глазастый и смекалистый.

Рыжий, на свое несчастье, оказался крайне пунктуальным человеком. Без двадцати семь он поставил свой «Фольксваген Пассат» на платную стоянку. Тачка пусть даже не супер и лет ей уже несколько, но кусков шесть семь она все же стоит. Оставишь такую во дворе раз и другой, а на третий от нее и следа не останется.

Поэтому Малов предпочитает оставлять машину на ночь на платной автостоянке. А потом топает пешочком домой, заодно и воздухом дышит, аппетит нагуливает. Чтобы славно затем отужинать в компании своей сожительницы.

Ежели срезать угол и пройти на Горького через открытые настежь ворота детского сада, такая прогулка займет не более десяти минут. Но срезать угол у Рыжего на этот раз не получилось. Потому что аккурат за утлом его ждал Бушмин.

Сценка заняла всего несколько секунд. Рядом с ними на обочине застыл микроавтобус с притемненными стеклами. Красного цвета. Производства автомобильного концерна «Форд». Практически один к одному как тот, что к девяти часам вечера завозит дежурную смену на «точку». И даже с аналогичными госномерами.

– Ныряй в салон! – приказал Бушмин. Рыжий, кажется, утратил способность соображать, пришлось «по дружески» его подтолкнуть.

Кто то невидимый в полумраке тотчас закрыл за ними дверь. Чьи то крепкие руки насильно усадили его в приставное кресло, лицом к кормовой части микроавтобуса. Мягко заурчал мотор. Поездка оказалась недолгой – и минуты не прошло, как водитель заглушил движок. Просто нужно было убраться на время с проезжей части улицы.

– Ну что, сучара, не ждал такого поворота? – Бушмин присел сбоку от него. На голове Рыжего красовалась бейсбольная кепка, глаза закрывали солнцезащитные очки. Напуган он был до такой степени, что даже стекла очков запотели. – Ты деньги уже получил за меня, Малов? Нет? Значит, получишь. Непременно получишь…

«Подставлять» Малова второй раз было делом рискованным. Кое у кого могут возникнуть смутные подозрения. И вполне возможно, что такие подозрения возникнут. Но развеять их будет очень просто: для этого достаточно связаться с расположенным в двух кварталах отсюда стационарным постом наблюдения. А те двое сотрудников, что караулят в тачке напротив аптеки – возле того самого дома, обозначенного на «карте киллера» красной галочкой, где Бушмина дожидался таксист, – непременно подтвердят, если только они не слепцы, информацию, поступившую от Малова.

Можно было бы, конечно, оставить Малова в покое и заняться теми двоими у аптеки. Прихватить их не составило бы особого труда. Один сидит за рулем, тогда как его напарник разгуливает по тротуару, наведываясь иногда под арку и обшаривая глазами двор. Короче, этих олухов элементарно можно было повязать.

Но это еще вопрос, согласились бы они сотрудничать или нет. Хотя скорее всего все же согласились. Под дулом пистолета большинство людей предпочитают делать то, о чем их попросят. Это тем более справедливо, если у просителя такой скверный характер, как у Бушмина, который не собирается ни с кем миндальничать и повторять что либо по второму разу.

Но лучше не рисковать. Для того чтобы появились подозрения, а затем и вопросы, нужно иметь какое то время для размышлений. А времени этого у сотрудников «Балтии» и союзных им фирм будет в обрез. Или не будет вовсе.

– Значит, так, Малов, – веско произнес Бушмин. – Жить ты, конечно, хочешь?

Тот как то по детски всхлипнул и тут же вновь закаменел. Бушмин покачал головой, затем негромко матюгнулся сквозь зубы. Повернув голову к темному силуэту с прикрытым шлем маской лицом, негромко произнес:

– Вот из за таких сволочей… И каких ребят!

– Счас его будем кончать? – глухо прозвучал голос из под маски. – Не хотелось бы пачкать салон.

– Ладно, дадим ему небольшой шанс, – как бы нехотя предложил Бушмин. – Вообще то, Рыжий, ты нам на хрен не нужен. И без тебя бы прокрутились. Но раз такое дело… Сделаешь два телефонных звонка. Один через пару минут, когда я закончу инструктаж: позвонишь своей сожительнице, или кем она там тебе приходится, и скажешь, что у тебя дела и ты задержишься до девяти вечера. Дамочка то может ненароком поднять переполох – ты ж у нас настоящий педант. Ферштейн?

– Меня зароют живым в землю, – наконец подал голос Малов. – Я никого не убивал. И у меня семья…

– Нуда, ты только наводку даешь. А сам, конечно, никого не убивал – у вас для этого спецы из «зондеркоманды» есть… И все, Малов! Скажешь еще хоть слово не по делу, тебе хана.

Бушмин взглянул на светящийся циферблат часов – время поджимало. Послышался звук работающего движка, это Мокрушин за ним приехал. Им двоим, а также подключившимся через Ларионова двоим знакомым ребятам из подразделения боевых пловцов – морские диверсанты, «тюлени», «силз», как их только не называют – пора наведаться в Дачный и завершить там последние приготовления.

– Значит, так… Остальное тебе объяснят уже без меня. Если не дурак – в точности выполнишь все просьбы и пожелания этих людей.

Бушмин отодвинулся от него, затем показал своему бывшему сослуживцу по ДШБ на циферблат часов.

– Мне, пожалуй, пора. Если будет брыкаться, «мочите» его, и сразу – переход к резервному варианту. Сверим часы… В половине девятого ваш выход. Ну все – удачи вам, мужики…

Глава 5

Основное оружие командира в бою – радиостанция и бинокль. Не считая мозгов, конечно. Причем серое вещество стоит на первом месте, поскольку воевать нынче предстоит не числом, а умением.

Поэтому Бушмин удержал себя от соблазна вооружиться до зубов и самолично заняться истреблением неприятеля. Хотя соблазн такой все же был. Хотелось нацепить на себя броник и «разгрузку». Взять в дело испытанный «АКС 74» с подствольником «ГП 25» и немереным количеством боезапаса. Или прихватить вместо «акаэса» тот же «ПКМ» – и ленточку набить попеременно патронами со стальным сердечником и бронебойно зажигательными. Набить полную «торбу», то есть «РД 54», патронами, а затем просверлить энное количество дырок в бортах и лобовых стеклах всех этих джипов, микроавтобусов и прочего спецтранспорта. В решето. Покрошить, пошинковать, прокрутить через мясорубку. Получится немереное количество фарша.

Но это, пожалуй, долгая история. Чем трястись припадочно за пулеметом, сподручнее будет жахнуть разок другой из «РАГ 16». Надежный гранатомет. С большой прицельной дальностью и высокой точностью. Черные черные джипы будут лопаться, как переспелые арбузы. И летать по воздуху, как майские жуки.

Можно задействовать и РПО «рысь». С выстрелами, начиненными напалмом. Хотя, когда они испытывали комплекс в предгорьях, случился конфуз: большой стог сухого сена, служивший в качестве учебной мишени, удалось поджечь лишь с третьего раза. Нет, не стоит связываться с этой штуковиной. Дерьмо.

Итак, обвешаться с ног до головы всем этим смертоносным металлом и вдобавок усесться на броню бээмпэшки. А сам «агрегат» поставить на перекресток дорог. И пушечкой «гром» вдоль черты горизонта – шнырк, шнырк. Чтобы, значит, мимо никто не проехал и не пролетел. И даже на брюхе не прополз.

И в таком вот неслабом виде – вроде дредноута с расчехленным главным калибром и развевающимся Андреевским стягом на флагштоке – ввязаться в бой с супостатом. И глупо погибнуть при этом, причем на первой же минуте сражения.

Поэтому Бушмин вынужден был смирить в себе милитаристские побуждения. Достаточно будет и трофейного арсенала: бесшумного пистолета «вул» и «тихого» спецназовского «винтореза». Его главное оружие – серое вещество. И он намерен был использовать его с максимальной пользой для дела.

Инструктаж «силз» занял четверть часа. Этим двоим придется действовать «с листа», поэтому Бушмин специально для них начертил подробную схему участка подземного коллектора. И максимально подробно объяснил суть своего замысла.

После инструктажа «тюлени» принялись примерять экипировку и перекладывать заранее скомпонованные и рассчитанные по потенциальной мощности взрывные устройства в отдельных упаковках из двух спортивных сумок в «РД 54». К половине девятого вечера они должны полностью закончить все приготовления и ждать соответствующей команды в «аппендиксе» тайного подземного хода.

Мокрушин еще раньше отправился на рекогносцировку в поселок. Неподалеку от довоенной постройки здания, где нынче размещалась поселковая школа, находится трансформаторная будка. Бушмин позапрошлой ночью наведался туда и «расходил» запоры. Заодно и электрическую часть осмотрел, дернув разочек рубильник на себя. Теперь Володе не составит труда в нужный момент обесточить добрую половину поселка.

Помимо этого у него будет и другая задача, поэтому он должен самолично выбрать для себя основную и пару запасных позиций.

При себе у Мокрушина спортивная сумка, а в ней «глок» с двумя запасными обоймами и еще один «винторез» – в разобранном виде. И то и другое – трофеи кавказской войны. Несколько подобных штучек Бушмин, оставшийся после контузии командира сводного ДШБ за старшего и контролировавший погрузку подразделения на транспорты в аэропорту Моздока, разрешил прихватить с собой некоторым отборным товарищам. Вернее, сделал вид, что ничего такого он не заметил.

Мокрушин в пору первой командировки в Чечню командовал разведвзводом. Очень расторопный и подвижный мужик. Команду его прозвали «службой спасения», и даже позывной в радиоэфире у него был соответствующий – 911.

Супостат был экипирован не хуже, чем навороченные быки из спецназа МВД. Откуда у «чехов» появлялись новейшие образцы оружия, можно лишь догадываться. Однажды Мок рушину удалось вычислить снайпера, работавшего по федералам из развалин техникума нефтегаза. «Мочканул» вместе со своими ребятами и самого стрелка, и пару прикрывавших его «чехов». Именно тогда офицеры ДШБ в первый раз увидели воочию спецназовский комплекс «ВСС». И только летом, во время второй командировки, когда второй десантно штурмовой батальон балтийцев действовал в предгорных районах Чечни, начальство наконец то сподобилось выдать морякам несколько таких комплексов – по два на штурмовую группу.

В восемь часов вечера Бушмин поднялся на КП, оборудованный на чердаке «ничейного» дома в поселке Дачный. Впрочем, у этого строения обнаружились хозяева. В сущности, Андрей Бушмин и Владимир Розанов занимались одним делом. У них был общий недруг – «вервольфы» и их местные пособники.

Розанов не смог довести дело до конца. Он умер. Или ему помогли умереть – учитывая характер его исследований, в этом, пожалуй, можно не сомневаться. И теперь Бушмину представилась возможность поквитаться не только за своих ребят, но и за Розанова – человека, судя по всему, достойного, как и его дочь.

Так что у него не было угрызений совести из за того, что он без спроса забрался в этот дом. Когда все закончится – он уйдет, не оставив после себя следов. Но только ПОСЛЕ ТОГО, КАК ВСЕ ЗАКОНЧИТСЯ.

Пересменка на 3 м участке «Водоканала» произошла точно в срок. После провокации, устроенной Бушминым, в смене появились два лишних сотрудника. Теперь со стороны водозабора также осуществляется патрулирование подземных коммуникаций: два обхода, в 06.00 и в 18.00 по местному времени.

«Вервольфы» восприняли случившееся как серьезное ЧП. На «точке» теперь дежурят трое: прежняя пара «маршрутных» и прикомандированный к ним сотрудник.

Последний, надо полагать, выполняет одновременно функции охранника и оператора «сигнальной» системы – в подземелье, в отличие от «маршрутных», он не спускается. Не исключено, что все дежурство он торчит у монитора. Основания для того, чтобы так думать, у Бушмина были веские. В районе скрытого выхода в лабиринт, а именно в стене тоннеля коллектора, в точности напротив закрашенных под кирпичную кладку шлюзовых дверей – они располагаются в полусотне метров от входа в склад легководолазного снаряжения, – появилось некое техническое приспособление, укрепленное на крохотной площадке под самым сводчатым потолком. Бушмин засек наличие этого новшества с расстояния в полсотни метров – пригодилась ночная оптика, входящая в комплект «винтореза».

Он еще раньше предполагал, что «вервольфы» после его провокации задействуют для охраны важного узла подземных коммуникаций и некие технические средства. Поэтому наличие телекамеры ночного видения он воспринял как само собой разумеющийся факт.

Надо полагать, что эти и другие меры предосторожности будут существовать до тех пор, пока некоторые люди не получат ясный и четкий ответ на беспокоящий их вопрос: кто и с какой целью «вскрыл» один из тайных подземных объектов и не является ли этот случай делом рук той или иной организации, проявляющей нездоровый интерес к тайнам кенигсбергских подземелий.

«Блондин» и его «бобики» последние двое суток в эти края не заглядывали. Возможно, сочли, что дополнительно принятых мер предосторожности будет вполне достаточно.

Ничего, очень скоро они примчатся сюда. И сам «крутой спец», и вся его моторизованная орда. По крайней мере, значительная часть этого контингента непременно должна здесь «отметиться». Если, конечно, все сложится и заплетутся все узелки.

С Долматовым и его головорезами дело обстоит несколько сложнее. Никаких специальных мер, чтобы обеспечить принудительную явку этой публики в Дачный, Бушмин не предпринимал. Он лишь скроил сценарий и задал предстоящим событиям определенную направленность. Поэтому шансы на то, что здесь появится Скорцени со своей командой, Бушмин расценивал как пятьдесят на пятьдесят.

Если Долматов проигнорирует намечаемое мероприятие, придется заниматься дополнительно. Но Бушмин был почему то уверен, что гэбист будет участвовать в событиях наряду с другими зловещими персонажами. Как в бессмертном кинохите: «Ты как здесь оказался, Саид?» – «Стреляли…»

Место для разборки было не то чтобы идеальным, но вполне пригодным. Скромный коттедж, расположенный у водонапорной башни, отделяет от поселка пояс «незавершенки» – примерно полтора десятка возводимых здесь коттеджей, строительство которых по каким то причинам было временно приостановлено. Одним из ближайших к «точке» обжитых строений как раз и является то, где свил себе гнездо Кондор.

С севера простирается лесополоса. Есть там и проселочная дорога, но движение по ней крайне редкое. На западе еще одна лесополоса, а за ней эдак километра на два тянется поле, разлинованное мелиорационными каналами. За полем начинаются городские кварталы – шанс, что туда долетит шальная пуля, равняется нулю. Спецназовское оружие эффективно лишь на малых и средних расстояниях, а думать о том, что у кого нибудь из предполагаемых участников событий окажется при себе «СВД» или тем паче «трехлинейка», попросту смешно.

По этой же причине можно не опасаться, что под обстрелом окажется пролегающий несколько южнее поселка участок Московского проспекта. Во первых, в этой окраинной части города проспект на деле представляет собой обычное шоссе двухрядку, окаймленное по краям дорожного полотна крепкими дубочками. А во вторых, от коттеджа до полоски асфальта примерно километр расстояния. И как редкая птица доберется до середины Днепра, так и спецназовские пули не долетят до ленты шоссе.

Тем более что контингент, прибытия которого Бушмин ожидает уже в скором времени, не приучен попусту тратить боезапас. Такие «профи» предпочитают использовать его по прямому назначению.

Время неуклонно приближалось к намеченному сроку. Стрелка на наручных часах Бушмина начала отсчитывать очередной круг.

Андрей Бушмин поднес к губам рацию:

– Я Первый. Доложите готовность.

Рация тут же отозвалась спокойным голосом Мокрушина:

– Второй готов.

С секундным интервалом отозвались рации «силз».

– Третий готов.

– Четвертый готов.

Бушмин с высоты своего КП еще раз обвел глазами притихший в надвигающихся вечерних сумерках поселок. В некоторых домах уже горел электрический свет. Скользнул взглядом по столбам линии электропередачи, тянущимся к «новостроям» и окраинному коттеджу, затем посмотрел на циферблат наручных часов:

– Второй, руби «фазу»!

Через пару мгновений свет в поселковых домах погас. Бушмин выждал для верности еще несколько секунд, затем вновь поднес к губам рацию:

– Третий и Четвертый – ваш выход!

Глава 6

В многопрофильной фирме «Балтия» с учетом персонала филиалов трудится несколько сотен человек. Центральный офис находится в трехэтажном здании по Комсомольской – прежде здесь размещался один из филиалов Института океанологии. На первом этаже левого крыла здания оборудована диспетчерская. Учитывая чрезвычайный характер событий, за пультом, во многом напоминающим терминал дежурной части ГУВД, но с более современным оборудованием, в этот вечер несли дежурство сразу два оператора.

В 20.29 по местному времени в помещении «диспетчерской» раздался телефонный звонок. Звонили по «тревожному» номеру – эта линия предназначалась для передачи чрезвычайных сообщений.

Специальная компьютерная программа практически мгновенно определила номер, с которого пришел тревожный вызов, – звонят с сотового телефона. Еще через несколько секунд на экране монитора должны появиться данные, позволяющие установить его владельца.

Не дожидаясь появления этой информации, оператор нажатием одной кнопки задействовал громкоговорящий динамик в кабинете начальника смены, а другой кнопкой скоммутировал линию.

– Центральная слушает, – произнес он в дужку микрофона.

– На линии Тетерев. Повторяю, Тетерев. Три пятерки. Кодовое сочетание «555» означало наличие у вышедшего на контакт сотрудника информации чрезвычайной важности. Оператор согласно служебной инструкции обязан был уведомить о такого рода звонке руководство фирмы. Он энергично кивнул коллеге, чтобы тот взял эту функцию на себя.

Пальцы быстро пробежали по клавиатуре, следовало осуществить еще одну проверку.

На экране монитора вспыхнула надпись:

– Тетерев – Малов Сергей Федорович. ЧОП «ХРОНОС», отдел «Р 1»…

Далее следовали домашний адрес, номер телефона, госномер личного автомобиля и другие данные.

На экране появилась еще одна надпись, подтверждающая, что Малов звонит по своему личному мобильнику.

Вся эта процедура отняла не более десяти секунд. Оператор, поправив дужку микрофона, торопливо произнес:

– Тетерев, давайте ваше сообщение.

Двух сотрудников «Балтии», томившихся от смертной скуки в салоне темно синей «Ауди 100», вывел из оцепенения требовательный голос Центральной:

– Кентавр, выйдите на связь!

Один из сотрудников, сидевший в кресле пассажира и копавшийся до этого в аудиозаписях, выбирая, какую из них поставить, резко выхватил из гнезда микрофон.

– Кентавр на связи.

– Микроавтобус цвета «коррида», марки «Форд»… Посмотрите по сторонам – указанный транспорт движется по улице Горького в вашем направлении.

Оба сотрудника интенсивно закрутили головами. Один из них показал рукой на лобовое стекло:

– Глянь, Никола… К перекрестку уже подъезжает… Кажись, он!

– Центральная, – торопливо произнес в микрофон его коллега. – Указанный вами транспорт… Извините. Вижу «Форд» красного цвета. Микроавтобус только что миновал «пост» и с небольшой скоростью движется в сторону стадиона…

– Следуйте за ним! – скомандовала Центральная. – Осуществляйте постоянное наблюдение, не приближаясь близко к транспорту. Не забывайте постоянно докладывать.

Пока шли переговоры в эфире, водитель съехал с обочины на проезжую часть улицы и покатил вслед за постепенно набирающим скорость «Фордом».

Едва замолк оператор, как вновь ожил динамик – оба сотрудника узнали голос главы фирмы Шубина.

– Значит, так, Кентавры… В «Форде» предположительно находится Черный. А с ним еще как минимум двое неизвестных лиц… Они «прогуливались» всего в квартале от вас, а вы их едва не проворонили… Так что действуйте теперь предельно внимательно. И смотрите не упустите их!

Тревожный сигнал, переданный с операторского пульта, был продублирован также на базе «зондеркоманды» в Рижском. Водители двух скромных с виду «рафиков», притаившихся за высокой оградой, разом запустили движки.

Все сотрудники особого подразделения «Балтии» были экипированы в форму спецназа МВД. Объемистые сумки с автоматическим оружием и боезапасом давно уже были загружены в чрево одной из машин.

Они находились в состоянии полной боеготовности и готовы были в любую секунду отправиться на выполнение задания. Осталось лишь дождаться соответствующей команды дежурного оператора Центральной.

– Центральная, поднимайте Тяжелых, – распорядился Шубин. – Далее действуйте в соответствии с имеющимися у вас инструкциями!

Взмокший от напряжения оператор скоммутировал соответствующую линию связи:

– Тяжелые! «Три пятерки». Уточняю маршрут следования…

Он посмотрел на коллегу, тот как раз переговаривался с Кентаврами, затем перевел взгляд на проекцию карты города – полутораметровый плоский экран занимал часть противоположной стены.

– Мне нужны координаты, – поторопил он коллегу. – И предполагаемый маршрут следования… Госномер «форда» в базе данных ГАИ… «Закрыт»… И распечатать вряд ли удастся…

А Кентавры в этот момент едва не потеряли «Форд» из виду. Транспорт заметно увеличил скорость. Микроавтобус свернул на Баранова и затем на желтый свет проскочил на Черняховского. Памятуя о предупреждении начальства, водитель «Ауди 100» держался чуть поодаль от «Форда», но вместе с тем постоянно сохранял с ним визуальный контакт. А на злополучном перекрестке едва не в лоб им выехал серый «Опель Кадетт», и, чтобы избежать столкновения, оба водителя резко ударили по тормозам, одновременно выворачивая руль в сторону. И пока они совершали маневры, истошно сигналя и кроя друг дружку последними словами – хотя оба водителя в данном случае были неправы, – красный микроавтобус исчез из поля видимости.

– О от черт! – выругался водитель. – Теперь нам точно яйца оторвут…

Оба заполошно крутили головами, пытаясь обнаружить пропажу. Но «Форд» как сквозь землю провалился…

– Где находитесь, Кентавр? Куда движется транспорт?

– Ну, блин… – Водитель посерел лицом. – Вот это вляпались.

Его напарник с убитым видом потянулся за микрофоном рации, намереваясь доложить Центральной о случившемся, но в этот момент водила радостно завопил:

– Есть! Вижу… Ага, вот ты где, голубчик…

Напарник тоже завертел головой:

– Ого… А как это он в корме оказался?

Он проводил взглядом проплывший мимо них красный «Форд».

– Вроде бы он… Ну да, и номера те же. Наверное, на Победы развернулся… Надо же, чуть не прохлопали…

Темно синяя «Ауди» хищной акулой скользнула в уличный поток машин. Теперь водитель держался практически вплотную к «Форду». Можно быть уверенным – эти двое вцепились мертвой хваткой и будут плотно вести его до тех пор, пока не поступит другая команда.

– Тяжелые, следуйте в направлении Московского проспекта, – распорядился оператор Центральной. – Дальнейший маршрут уточню… Кентавр, в районе Фрунзе к вам «присоседится» еще одна наша машина из «наружки».

– Центральная, говорит Кентавр. Объект свернул на Московский проспект и с большой скоростью движется в направлении окружной дороги.

– Подтверждаю. Сейчас с вами свяжутся по рации Тяжелые, они отстают от вас примерно на пять минут. Будьте с ними в постоянном контакте…

Оператор, воспользовавшись минутным затишьем, промокнул платком вспотевший лоб. Теперь можно слегка расслабиться – ситуация находится под контролем Центральной, а все задействованные в операции сотрудники работают безукоризненно.

– Малов… От чертяка! Повезло мужику… По второму разу повезло…

Его коллега тоже откинулся на спинку кресла и прикрыл ладонью дужку микрофона:

– Я его, кстати, неплохо знаю… Он живет в том районе. Наверняка не просто так там ошивался… Надеялся, что Черный еще раз в тех местах засветится. И точно – засек его вместе с какими то типами. Везет же некоторым!

– Да, бабок получит немерено… А Черному, похоже, теперь хана. «Зондеры» разорвут его на части.

Он отпустил дужку микрофона.

– Свернул в сторону Дачного? Понял вас, Кентавр… Тяжелые, обозначьте себя.

– Только что свернули с Московского… Вижу Кентавров. Транспорт наблюдаю… Черный направляется к группе недостроенных коттеджей…

– Внимание, Тяжелые! Разрешаю действовать «по максимуму»! В случае малейшего сопротивления – действуйте «по максимуму»! Приступить к исполнению. Немедленно.

Сотрудники технического отдела и информационного центра Конторы трудились в эти минуты в поте лица. Эфир наполнился шифрованными передачами. Работало сразу несколько раций, включая мощный комплекс на Комсомольской, – операторы «Балтии», судя по всему, трудились с полной нагрузкой. Было перехвачено несколько открытых передач, из которых стало ясно, что идет массированная облава на какого то Черного.

– Кто такой Черный? – спросил Кульчий у одного из своих сотрудников, эксперта по охранному бизнесу. – Не в курсе? Ну ладно, Долматов там на месте разберется. И с «черными», и с «красными», и с «серо буро малиновыми»…

Два мощных джипа и микроавтобус в эти минуты ходко шли по Московскому проспекту. Целеуказания для подразделения Долматова поступали через информационный центр фирмы. Две машины наружного наблюдения не упускали из виду маневры двух «рафиков», снабженных усиленными кузовами и форсированными движками. Вскоре определился и конечный маршрут «зондеркоманды» – поселок Дачный.

Скорцени было без разницы, кто такой Черный и почему на него натравили «зондеркоманду». У него на руках полный карт бланш. Пусть эта публика слегка порезвится. И увязнет всеми своими коготками…

Глава 7

«Хорошие мальчики, – мысленно похвалил всех разом Бушмин. – Явились по первому требованию, без опозданий. В аккурат к самой раздаче поспели. И даже сами организованно в очередь выстроились, встали друг к дружке в затылок – чтобы сподручнее было „гостинцы“ выдавать».

На короткое время Бушмин оторвался от своего занятия. Потер сгибом пальца набрякшие от бессонницы веки. Видимость уже неважнецкая, так что зрение приходится напрягать до максимума.

Дав небольшой отдых глазам, вновь прикипел к биноклю.

Как то незаметно подступили сумерки. Над зубчатой стеной расположенных чуть поодаль на запад городских кварталов дотлевала алая закатная полоса. Последние лучи солнца трепетно коснулись позолоченного шпиля кафедрального собора, высветив на прощание трехметровой окружности циферблат главных городских часов.

Местное время – 20.55

Начиная с этого момента события стали развиваться с нарастающей скоростью.

Разъездной «Форд» прибыл на «точку» строго по расписанию – приятно иметь дело с представителями самой дисциплинированной в мире нации. Водитель вышел из машины, распахнул ворота, затем подогнал «Форд» вплотную к дому – и тут же выпал из поля зрения Бушмина.

Микроавтобус пробудет здесь как минимум десять минут, пока не произойдет пересменка. Это единственный короткий период на протяжении суток, когда гарнизон «точки» увеличивается до шести «штыков». Если не считать водителя.

На том и построен расчет. Трое охранников, да еще с учетом внезапности нападения, долго продержаться не смогут. А вот ежели их будет шестеро, это обстоятельство значительно увеличивает шансы на то, что завяжется приличный бой.

Два «рафика», едва не нагнавшие «Форд» еще на Московском проспекте, свернули к группе недостроенных коттеджей. Один покатил в объезд «точки», направляясь к водонапорной башне, другой застыл у недостроенной каменной коробки, метрах в пятидесяти от объекта. Рядом с ним остановилась и сопровождавшая микроавтобусы иномарка.

Несколько секунд Бушмин потратил на то, чтобы метнуться к другому чердачному окну и оттуда обозреть ленту Московского проспекта.

Умгу… Еще одно любопытное наблюдение: приличных размеров микроавтобус – марку на расстоянии определить очень сложно – ходко шпарит в направлении окружной… Притормаживает… Свернул в сторону центральной части поселка.

А это кого еще черти принесли?

Местное время – 20.57

С ювелирной точностью сработала пара «силз». Последствия одного из взрывов можно было наблюдать визуально: в окнах административного здания 3 го участка на несколько секунд пропал свет. Когда освещение включилось вновь, оно было уже не столь ярким, как прежде. Очевидно, включился в работу аварийный генератор.

А вот на «точке» дизель генератора нет. Коттедж подключен к местной энергосети, и до недавних пор, пока не произошло ЧП в тоннеле коллектора, необходимости в дополнительной энергооснастке попросту не было. Ползают небось сейчас по дому с фонариками и матерят по своему, по «вервольфовски», безалаберных русских.

Телекамера и прочая сигнализация тоже, кстати, не функционируют. Временно, естественно, пока местный пьянчужка электрик или его коллеги из Горэнергосети не сподобятся устранить неисправность. Об истинной причине «обесточки» они вряд ли догадаются.

Итак, подземный проход в коллектор со стороны предприятия водозабора закупорен наглухо, и, чтобы восстановить эту коммуникацию, потребуется какое то время. Еще три заряда различной мощности должны были практически одновременно разрушить ближайшие к участку колодцы и трубу водоотвода. И, судя по грязевому фонтану, ударившему из под земли неподалеку от развилки, задумка эта тоже удалась.

Пятый, и последний, заряд предназначался для подрыва шлюзовых дверей, за которыми, как предполагал Бушмин, берет начало подземный ход, связанный с другими коммуникациями «глубокого залегания». На его «чертежике», составленном на базе пластиковых шпаргалок «черного монаха» – как и любая другая шпаргалка, они хранят в себе лишь «опорные» данные, а не целиком весь материал, – этот проход обозначен письменным изображением руны «ТИР» (TEIWAZ). Символ напоминает указательную стрелку, глядящую острием вверх. Если Бушмин верно разобрался в книженции, которую раздобыл для него Гладкевич, эта руна среди всего прочего обозначает Путь Воина Духа.

Во многом благодаря олухам, за которыми он подсматривал на протяжении нескольких суток, ему удалось обнаружить два тайных объекта. Один из них он «взломал», нахально раскурочив щиток управления, а другой оставил, так сказать, на закуску. Потому что на одном из камней кладки, в аккурат над крышкой щитка, выбито изображение руны «ТИР» – стрелка смотрит острием вверх.

Вот такие, значит, пироги с котятами…

Все эти мысли подобно вихрю пронеслись в его голове, и едва он заметил «неполадки» с электричеством на 3 м участке, как тут же поднес рацию к губам:

– Второй, включай «фазу».

Володя, наверное, держался все это время за рукоятку рубильника, поскольку свет в окнах соседних домов вспыхнул тотчас же после команды.

– Теперь выдвигайся на позицию.

Бушмин криво ухмыльнулся. Он представил себе, что сейчас творится на 3 м участке, на «точке», да и на других подобных объектах.

Он интересовался у «силз», можно ли направленным взрывом высадить шлюзовую дверь и в то же время не повредить расположенную всего в нескольких метрах телекамеру. Оба взглянули на него с легкой обидой: «Какие могут быть вопросы, Андрей?! Конечно, сделаем».

Включилась на прием рация.

– Докладывает Третий. Все прошло в штатном режиме.

– Докладывает Четвертый. У меня полный порядок.

Бушмин облегченно перевел дух. Хотя он сам разведал как следует тоннель и выяснил график патрулирования, да и «силз» обладают высочайшей квалификацией, все же полностью исключить неприятные сюрпризы заранее невозможно. Но все обошлось как нельзя лучше. Определенно сегодня удача на его стороне.

– Отличная работа! А теперь выходите по заданному маршруту. До встречи…

Во дворе предприятия водозабора замельтешили чьи то темные силуэты. Вспыхнуло освещение возле боксов гаражей. Наверняка у них там сыщется пара тройка приличных тачек, вроде того темно синего «Фольксвагена», который увез с Барнаульской «черного монаха». Да и с оружием не должно быть особого напряга.

Очень хорошо. З зер гут. Вселенский «алярм» – именно такого эффекта он и добивался.

О о о, что сейчас творится в некоторых домах этого чудного двойственного города! Какой там царит переполох!

Но это, по правде говоря, еще цветочки. Ягодки должны созреть как раз к моменту появления основных персонажей. Таких, например, как Долматов. Да и «блондин», надо полагать, не заставит себя долго ждать.

В рации прозвучал приглушенный голос Мокрушина:

– Занял позицию. Такое впечатление, что вот вот начнут штурм.

У Бушмина было аналогичное предчувствие. Вряд ли боевики будут слишком долго тянуть с этим делом. Прошло уже достаточно времени, чтобы все члены команды заняли исходные позиции.

Нехорошо, однако… Незваный «зондер» хуже татарина. Нужно заранее уведомить хозяев, какого рода публика топчется у самой входной двери.

– Второй, сделай «тук тук». Аккуратно. Лучше всего в окошко.

Бушмин прихватил «винторез» с ночной оптикой и проторенным маршрутом выбрался в сад.

Пора, однако, приступать к раздаче…

Глава 8

Сотрудник охраны секретного объекта «ТИР» с изумлением уставился на оживший внезапно экран монитора. Откуда в стене тоннеля образовалась эта сквозная дыра? И куда в таком разе подевалась шлюзовая дверь?

На несколько секунд он как бы впал в оцепенение, разом позабыв усвоенные, казалось бы, намертво инструкции и наставления. Вдобавок ко всему сбивали с толку зловещие сполохи световой сигнализации и громкое протяжное «пиу пиу пиу», доносившееся из динамика громкоговорителя.

То же самое произошло и с другими сотрудниками охраны – на несколько секунд все застыли в недоумении. Даже мысль одинаковая разом посетила всех этих людей: наверняка дала сбой техника, после временной «обесточки» такое порой случается.

А затем началось светопреставление.

– Докладывает «ТИР», – торопливо произнес оператор в микрофон. – У нас большие неприятности! Взорвана шлюзовая дверь, силой взрыва повреждено оборудование! Прошу немедленно выслать на объект дополнительный контингент…

Пока оператор лихорадочно докладывал о ЧП, его коллеги поочередно ныряли в полуподвальное помещение, где хранилось спецснаряжение, включая укороченные автоматы «хеклер и кох», а также пистолеты «браунинг» системы «пара орданс».

Четверо тут же отправились в подземный коллектор, готовые изрешетить свинцом каждого, кто посмел забраться на охраняемую территорию. Еще один их коллега дал знать водителю «Форда», что тому немедленно следует покинуть машину и укрыться в доме.

В коттедже было только два окна с армированными затененными стеклами. Даже когда в любом из трех небольших помещений будет включен электрический свет, то снаружи окна все равно будут казаться слепыми.

Сотрудники охраны действовали с оперативностью механических автоматов. От оператора им уже было известно, что под угрозой нападения оказался весь участок «ТИР – СИГМА». Причем в районе «СИГМА» – а это соседний с ними участок водозабора – также прогремела серия взрывов.

Известно было также и то, что с минуты на минуту к ним выедет транспорт с подкреплением. А еще не более как через четверть часа в район Дачного должны прибыть Альбрехт и его «подразделение быстрого реагирования».

Не успел оператор перевести дух, как подоспели новые неприятности. Протяжно охнуло пуленепробиваемое стекло, так, словно кто то ударил по нему снаружи ломом. Спустя мгновение последовал еще один удар, наполнивший помещение неприятным для барабанных перепонок звоном.

Четверо охранников уже успели к тому моменту скрыться в подземном переходе, выводящем прямиком в тоннель коллектора.

Еще один сотрудник охраны, а также водитель, как и все прочие, обладавший навыками боевика, держа «хеклер и кох» на изготовку, метнулись под прикрытие стен.

Оператор, продолжавший восседать в кресле рабочего терминала, торопливо бросил в микрофон:

– Внимание! В эфире «ТИР»!! Вооруженное нападение на пост «ТИР»! Нас атаковали со стороны поселка! Повторяю, пост подвергся нападению со стороны поселка!!!

«Группа быстрого реагирования» ЧОП «Балтия» насчитывала восемь человек. Все офицеры запаса армии и внутренних войск. За плечами у каждого опыт участия в реальных боевых действиях. Возраст боевиков – от 25 до 32 лет. В ходе силовых акций все отдавали предпочтение знакомым и испытанным еще со времен армейской службы системам оружия.

Вот и на этот раз на дело были взяты «АКМС 74», оснащенные «ПБС», и столь же надежные «акаэсы» с подствольниками «ГП 25».

В принципе людям такого рода абсолютно все равно, где им предстоит отрабатывать очередную боевую задачу: в каком нибудь чечен ауле или на родной землице. Сказано было «действовать по максимуму» – так какие еще могут быть вопросы?

Задачка перед ними стояла из разряда элементарных. Трое мужиков несколько минут назад скрылись в коттедже, а чуть позже к ним присоединился водитель. Строение – плоское, одноэтажное, площадью немногим более тридцати метров. И ежели грохнуть разом из всех стволов, то куда, спрашивается, денутся в таком случае эти четверо?

Правильно – на тот свет.

Разом ударили из трех подствольников. Одна граната «постучалась» во входную дверь, но мощная двойная металлическая коробка выдержала удар. Второй выстрел, выпущенный от водонапорной башни, огненным шмелем впился в стену рядом с косяком дверей, разрушил кирпичную кладку, сложенную в один кирпич, но не смог одолеть скрывавшийся под ней слой железобетона. Третий заряд был выпущен с близкого расстояния, метров с двадцати пяти, и пришелся точно в окно. Но случился казус: «ВОГ» не успел взвестись, отрикошетил от стекла и уже на земле хлопнул самоликвидатором.

– Какого хрена! – громко выругался старший группы. – Бейте по окнам, мать вашу!

С двух сторон к коттеджу понеслись дымные струи. Один из зарядов высадил таки тяжелую раму с пуленепробиваемым стеклом. Еще пару раз хлопнули подствольники: из коттеджа повалил дым, а следом из зияющего оконного провала взметнулись огненные всполохи.

– Ну вот и все, Черный! – процедил старший. И уже громче, напрягая голос, скомандовал: – Бегом к дому! Осмотреть все, и если остался кто живой – вязать и тащить в машину!

Сразу с двух сторон, от водонапорной башни и ближайшей к коттеджу кирпичной коробки, к чадящему дымом строению метнулись темные силуэты боевиков. Перебежками, подстраховывая друг дружку, короче – как учили в школе. И правильно, кстати говоря, делали, потому что из окон внезапно вырвались злые автоматные очереди.

Одного из боевиков «зондеркоманды», неосмотрительно высунувшегося на открытое место, срезали на лету. Две пули угодили в «броник», третья попала в бедро. По ушам тут же резанул нечеловеческий вой.

Стрелков, укрывшихся в доме и каким то образом сумевших уцелеть до настоящего момента, тут же поставили на место. Пока две пары «зондеров» держали оконные проемы под плотным огнем, один из боевиков успел проскочить к дому. Швырнул «эргэошку» в «амбразуру» – из окна взрывной волной вынесло чьи то ошметья. Аналогичным образом разобрались и с другим стрелком, засевшим с противоположной стороны дома.

На этот раз – все. Можно быть полностью уверенным, что внутри дома никого из живых не осталось.

– Ни фига себе! – изумленно произнес один из боевиков, первым забравшийся внутрь разгромленного строения. Он еще раз посветил фонарем вокруг себя. – Да здесь же настоящий бункер!

Через окна внутрь дома забрались еще несколько боевиков, включая старшего группы.

– Два трупешника, – подвел итог осмотру старший. – Но Черного среди них нет… Что это за конура, черт побери?! Может, нас не по тому адресу навели?

– Командир… Кажется, тут подземный ход.

Боевик, сделавший это открытие, едва успел отшатнуться от роя пуль, вырвавшихся из черного зева, пробитого в стене подвального помещения. На помощь ему поспешили еще двое.

– Так что это за «бункер»? – с некоторой долей растерянности произнес старший. – И сколько у Черного штыков?

Но не успел он даже толком осмыслить случившееся и наметить единственно верный вариант дальнейших действий, как в ночи прозвучал усиленный мегафоном властный голос:

– Внимание! Объект окружен силами подразделения госбезопасности! Сопротивление бесполезно! Приказываю всем сложить оружие и выходить из дома по одному… На размышления даю минуту времени…

Глава 9

– Это Скорцени, – мрачно процедил один из боевиков.

В доме к этому моменту их находилось шестеро. Еще один оказывал помощь раненому. Услышав голос, лязгающий в ночи металлом, он метнулся вначале под прикрытие стоявшего неподалеку от крыльца «Форда», но затем переменил решение и попытался «рыбкой» нырнуть в расположенный на полуметровой высоте проем окна. Уже в полете его настигли сразу несколько пуль, одна из них попала в затылок. Он так и остался висеть на подоконнике подобно тряпице – ноги в шнурованных ботинках свешивались наружу, голова и плечи – внутрь проема.

– Ну все, амба! – сказал все тот же боевик. – Скорцени нас живыми отсюда не выпустит.

– Заткнись! – резко произнес старший. Он прислушался к оживленным звукам пальбы, доносившимся из подвала. – Что там у вас?

– Похоже, там подземный тоннель! – крикнули ему снизу. – Там трое или четверо засели…

– Ну так выковыряйте их оттуда! И в темпе, а то нас зажали в клещи!

Он сделал знак двум оставшимся с ним боевикам, чтобы те заняли исходные позиции у развороченных взрывами оконных проемов.

– Надо продержаться пару тройку минут. Раз есть подземный ход, можно попытаться выбраться по нему из мешка. И пока мужики разбираются с гадами, что засели в тоннеле, нам надо чуток придержать гэбистов…

Он выщелкнул наполовину израсходованный магазин, сунув его в кармашек «разгрузки». Вместо него вставил полностью снаряженный. Передернул затвор, мрачно произнес:

– Кто то нас крепко подставил, мужики. И если нам повезет отсюда выбраться, эти люди заплатят за все.

События развивались именно в том направлении, в каком и должны были развиваться в соответствии с замыслами Кондора. Но иногда приходилось все же вносить в них кое какие коррективы. При этом Бушмин и его напарник (и бывший сослуживец по морскому спецназу) Мокрушин выступали в роли «вольных стрелков». Или, если воспользоваться карточной терминологией, двух «джокеров».

Бушмин давно уже разобрался, что микроавтобус, тихонько просквозивший через весь поселок на западную его окраину, доставил на место разборки новую команду. Вернее, часть команды, поскольку еще несколько членов того же коллектива прибыли на двух джипах, в точности повторив маршрут «Форда», а также преследовавших его по пятам двух «рафиков» с «зондеркомандой».

Сотрудники «наружки», наводившие на цель боевиков «Балтии», были настолько увлечены созерцанием всех перипетий штурма, что их повязали без малейшего шума. Сковали наручниками, позатыкали пасти кляпами и оставили до поры валяться среди строительного мусора у самой отдаленной кирпичной коробки.

Очевидно, водитель микроавтобуса по рации получил соответствующую команду: сам транспорт остался стоять в проулке у школы, а его «пассажиры» выдвинулись перебежками почти вплотную к объекту.

Двое из этой «публики» выбрали себе позиции на соседнем участке: один схоронился за штабелем кирпича, другой – за деревянной будкой немногим левее от напарника и всего метрах в сорока от Бушмина, который, в свою очередь, забрался внутрь кирпичной коробки, отстоящей на сто пятьдесят метров от «точки».

Через одну «коробку» от него, вернее, рядышком с ней, в густом кустарнике расположился Володя Мокрушин.

Оба морпеха знали то, о чем не подозревал пока Долматов: с минуты на минуту здесь появятся «крутой блондин» и его люди. А группа «технарей» с 3 го участка может нарисоваться в любую секунду.

Бушмин смотрел на окружающий мир через ночной прицел спецназовского «винтореза». Пристально и недобро. Особенно внимательно он разглядывал в оптику группу «товарищей», использовавших вместо укрытия трофейный «рафик» – свою технику, очевидно, решили поберечь. И когда один из этой публики стал выкрикивать команды в мегафон, Бушмин облегченно перевел дух – на раздачу прибыл сам Долматов.

Был момент, когда он мог подстрелить Скорцени. До гэбиста метров сто двадцать: вряд ли бы промахнулся. Бушмин с трудом преодолел соблазн и довернул ствол чуть вправо, целясь в лобовое стекло «рафика».

Из точно такой же бесшумной снайперской винтовки девять суток тому назад был убит его друг Александр Прохоров. С исполнителями Бушмин «разобрался» на месте. Но существует целая цепочка людей, повинных в гибели его товарищей. Это те, кто отдает приказы. И другие – кто берется выполнять эти приказы.

Бушмин сделал шаг назад, по прежнему удерживая «рафик» в прицеле через пустой проем окна. «Винторез» работает практически бесшумно, и вряд ли его смогут засечь. И все же ему надо быть готовым к любым неожиданностям.

Задержал на мгновение дыхание. И плавно нажал на спуск…

Долматов инстинктивно пригнул голову – пуля угодила в лобовое стекло «рафика», за которым укрывались четверо из его команды. Еще две или три пули с металлическим лязгом впились в железные борта микроавтобуса.

Когда Скорцени изложил при помощи мегафона свои требования, это был лишь тактический ход. В рапорте на имя руководства он после укажет, что сделал все возможное, чтобы избежать кровопролития. Но боевики «Балтии» отказались выполнить его требования и первыми открыли огонь. Он вынужден был предпринять адекватные меры… И т.д. и т.п.

Можно было, конечно, прихватить эту публику без особой суеты и шумихи. Но начальство «заказало» ему крупную «разборку». И он намерен был выполнить заказ в полном объеме. А заодно и посмотреть, чего стоят его люди в сравнении в боевиками «зондеркоманды».

Когда с противоположной стороны в «рафик» ударили пули, на лице у Долматова мелькнула кривая ухмылка. Ну что ж, он так и предполагал, что «зондеры» не сложат стволы без серьезного боя и не выйдут из домика, куда они все так глупо забрались, с поднятыми руками… Пусть теперь пеняют сами на себя.

Долматов поднес к губам рацию:

– Пора начинать, Лупарь. Пару «зондеров» возьмите живьем! Судьба остальных… меня не тревожит.

По Московскому проспекту в направлении окружной дороги с сумасшедшей скоростью мчалась небольшая колонна машин: пара огромных, похожих на трамваи, микроавтобусов в сопровождении двух джипов. У развилки они разделились: два транспорта помчались по ленте шоссе дальше, им предстояло свернуть к центру поселка и вытряхнуть свой контингент за школой, чтобы отрезать возможность отступления нападающей стороне; еще две машины будут пробиваться к посту «ТИР» со стороны западной окраины.

Почти сразу же их нагнали два грузовых фургона – по тревоге был «распечатан» оружейный склад, расположенный на территории 3 го участка водозабора. А напоследок с Московского проспекта к Дачному свернули две ПМГ – наружу вытряхнулись сотрудники Риттера, переодетые в милицейскую форму, и перекрыли на время обе проселочные дороги.

В салоне «Лендкруизера» находились двое: Риттер и его телохранитель. Как и все прочие члены команды, оба были экипированы в камуфляжные комбинезоны с нашивками, указывающими на принадлежность к частной охране. Телохранитель Риттера уверенно вел джип по кочковатой грунтовой дороге. Следовало сделать небольшой крюк и выйти к водонапорной башне со стороны лесопосадки.

Включилась на прием рация.

– «Альбрехт», ответьте старшему «Сигмы».

– «Альбрехт» на связи. Где вы находитесь?

– Выдвинулись к зданию школы.

– Доложите обстановку.

– «Альбрехт», в одном из переулков обнаружен транспорт агрессора. Нам удалось скрутить водителя…

– Успели выяснить, кто эти люди?

– Это – госбезопасность. Спецподразделение Долматова.

– Вы уверены?

– Да. Мы хорошо слышали требование одного из сотрудников госбезопасности, прозвучавшее через мегафон…

– О чем шла речь, уточните.

– Это был ультиматум, «Альбрехт». Они предлагают нашим людям прекратить сопротивление и сложить оружие.

Чуть притормозив, джип свернул на проселок, проходящий параллельно лесопосадке. За ним вплотную следовали микроавтобус с шестью боевиками на борту и грузовой фургон с оружием и спецснаряжением.

До поста «ТИР» оставалось менее километра. И, насколько мог судить Риттер, «гарнизон» все еще сопротивлялся явно превосходящему его в численности «агрессору».

– Кажется, «ТИР» еще огрызается, – произнес он в рацию. – У вас есть с ними связь?

– Нет, но мы отчетливо слышим звуки перестрелки… Еще одна группа противника, как мы предполагаем, проникла извне в тоннель коллектора… Двое моих сотрудников только что спустились через уцелевший колодец в коллектор… Доложили, что в районе объекта «ТИР» слышна интенсивная стрельба…

Риттер шумно процедил воздух сквозь стиснутые зубы.

– «Сигма», оставайтесь на прежней позиции! Ждите инструкций! Группа «Инг», вас это касается тоже.

Водитель, подчиняясь жесту Риттера, нажал на тормоз. Следом за джипом остановились и два других транспорта.

– «Центр», вас вызывает «Альбрехт». Срочно – кодированную связь с Вотаном!..

Когда нибудь это должно было случиться, думал он в эти наполненные тревожным ожиданием мгновения. Слишком уж скользкими и непрочными были их взаимоотношения с местными силовиками, выстроенные преимущественно через Кожухова и его разветвленный клан. Алчные и крайне ненадежные люди, хотя порой сотрудничество с ними приносило нужный результат.

Теперь становится ясно, кто и с какой целью несколько суток назад рыскал в подземелье в непосредственной близости от объекта «ТИР». Они искали проход в лабиринт. И надо отдать должное их нюху – один из таких проходов скрывается за шлюзовой дверью объекта «ТИР».

Эти двуличные люди позарились на чужое. И будут за это жестоко наказаны!

Радиопереговоры с Велпом не отняли много времени. Доррст отдал ясный и недвусмысленный приказ: кто бы ни были эти люди, следует немедленно дать им отпор. И самое главное – перекрыть нападающей стороне доступ в лабиринт.

Политические и иные последствия предстоящей акции они не обговаривали. Во первых, на это попросту не было времени. А во вторых, в таких случаях Доррст принимает ответственность на себя, а дело Риттера и ему подобных – в точности исполнять все исходящие от него приказы.

– «Сигма», вы наблюдаете за ситуацией?

– Интенсивность стрельбы резко упала… Кажется, противнику удалось подавить сопротивление наших людей…

Риттер криво усмехнулся, совсем как Долматов несколько минут тому назад. Этот «человек со шрамом» всегда казался ему опасным и ненадежным. Вот и пересеклись их пути дорожки.

Ну что ж… Повторяются события четырехлетней давности, когда при схожих обстоятельствах была уничтожена группа боевиков госбезопасности, пытавшихся под землей пробиться на один из тайных объектов. Тогда их было шестеро, а сейчас, по предварительным прикидкам, в распоряжении Долматова десять двенадцать бойцов.

Все они обречены. Отныне кости этих людей будут гнить в глубоких кенигсбергских подземельях.

Достанется и главному гэбисту – он наверняка повторит судьбу своего предшественника, охотившегося за секретами «посвященных». А затем Доррст задействует свои высокие связи в Бонне и Москве, запустит мощнейшую кампанию дезинформации, и уже в самом скором времени жизнь в этих краях войдет в свое привычное русло.

Риттер поднес ко рту микрофон:

– Внимание! Старшим групп «Инг» и «Сигма»! Вариант «Шварцвальд»! Повторяю: «Шварцвальд»! Приступить к исполнению. Немедленно!

Глава 10

Местное время 21.30

Начался повторный штурм коттеджа, на этот раз силами подразделения Долматова. Все до единого боевики госбезопасности облачены в «броники» и шлемы с пуленепробиваемыми стеклами. На вооружении группы спецназовские системы «вал», «бизон» и «винторез», а также спецбоеприпасы.

С самого начала штурма оба оконных проема были взяты под перекрестный огонь, заставивший укрывшихся в строении стрелков убраться в глубь дома. Тридцатимиллиметровый «климовский» гранатомет с первого выстрела насквозь прожег бронированную дверь, а со второго и вовсе сорвал ее с петель, открыв доступ внутрь коттеджа.

Двое боевиков почти в точности повторили тактический прием, примененный до них сотрудниками «Балтии». Используя наличие «мертвых зон», поддержанные вдобавок дружным огнем своих напарников, они беспрепятственно пробрались к строению и забросали забившихся в щели «зондеров» светобарическими гранатами. А еще через несколько секунд сразу пятеро боевиков Долматова, трое через дверной проем и двое метателей через окна, ворвались в многострадальный коттедж.

Долматов, расположившийся с тремя бойцами в сотне метров от строения и по прежнему использовавший в качестве укрытия трофейный «рафик», внимательно следил за развитием ситуации. Когда из темных провалов окон наружу вырвались неестественно яркие вспышки света, он не смог сдержать довольной усмешки.

– Ну вот и все, Круглый, – бросил он в сторону телохранителя, невольно повторяя при этом ошибочный вывод старшего «зондеркоманды». – Теперь «зондеров» можно брать тепленькими…

К собственному счастью, один из бойцов Долматова, вскарабкавшийся со снайперским «винтарем» на второй этаж недостроенной кирпичной коробки, просидел там не более пяти минут, перебазировавшись вскоре к невысокой ограде коттеджа. Если бы он задержался здесь чуть дольше, Бушмину, укрывшемуся в цокольном этаже той же коробки и решившему также сменить позицию, пришлось бы заниматься и этим субчиком.

В отличие от гэбистов, активно пользовавшихся «переговорниками», морпехи, дабы не обнаружить своего присутствия, вынуждены были отключить свои портативные станции и во всем полагаться только на самих себя. Да еще уповать на благорасположенность к ним фортуны, поскольку без фарта выиграть нынешнюю «кампанию» будет чрезвычайно трудно.

Бушмин без труда читал картинку боя и нисколько не сомневался в том, что и его напарник сумеет сам сориентироваться в довольно таки сложной ситуации. Мокрушин действует со стороны поселка, Бушмин же взял под свой контроль «точку» и вдобавок приглядывает за подъездными путями.

Как и предполагал Бушмин, акция носила «тихий» характер. Все участники событий использовали практически бесшумные спецназовские стволы, и нужно обладать немалым боевым опытом и соответствующей выучкой, чтобы понять, что же здесь в действительности происходит.

Когда коттедж полыхнул на несколько секунд ослепительно белым пламенем, Бушмин одним махом преодолел расстояние, отделявшее «коробку» от ближайшей к ней дренажной траншеи. Где ползком, где перебежками устремился к лесопосадке – по его расчетам, вот вот должны были появиться новые действующие лица. Сделав небольшой крюк, обошел с тыла троицу гэбистов, укрывшихся у водонапорной башни и с явным интересом наблюдавших за действиями своих коллег, взявших приступом скромный домишко, который все больше стал почему то смахивать на железобетонный дот.

По ходу дела Бушмин смог наконец определиться по контингенту Долматова. Скорцени и трое его сотрудников пока устроили себе перекур – вся компания укрылась за «рафиком» и перекрывает «зондерам» сразу несколько возможных путей отступления. Проще говоря – это группа отсечения. Боевое ядро подразделения числом в пять штыков и страхующий их извне снайпер только что приступом взяли «объект». Оставшиеся трое – группа поддержки – готовы в любой момент прийти им на помощь. Ну а пока контролируют подходы со стороны поселка и присматривают за проселком, проходящим по краю лесопосадки.

И как выяснилось, плохо они справлялись со своими обязанностями. То ли отвлеклась эта троица на яркие картинки штурма, то ли она вообще не ожидала какой либо опасности с тыла, но факт налицо: боевики Долматова едва не проворонили прибывших на место предстоящей разборки «крутого блондина» и его дрессированных подчиненных.

Бушмин оборудовал себе временную позицию в густом кустарнике меж деревьев лесопосадки. Прикипел глазами к оптике: три машины с выключенными фарами пробираются прямо по полю, прижимаясь вплотную к лесопосадке. Когда до укрытия Бушмина оставалось каких нибудь триста метров, транспорт застыл на месте… Наружу выбрались зеленоватые человечки и дружно сгрудились возле замыкающей машины.

Так так… «Блондин» не рискнул вооружить своих людей до начала акции, и теперь они вынуждены посреди поля облачаться в боевые доспехи. «Дровишки» им наверняка доставили с ближнего объекта, то бишь с предприятия водозабора.

Очень кстати подоспела эта публика, потому что гэбисты, кажется, уже собираются праздновать победу.

Ладно, пусть пока переодеваются, у них еще в запасе несколько секунд. Хочешь не хочешь, но придется самому «предупредить» Долматова, что в Дачный наведался его старый дружок.

Бушмин пересек неширокую лесопосадку и на несколько секунд застыл, привалившись плечом к крепкому дубочку. Он мог наблюдать отсюда через ночной прицел не только «рафик», но и как минимум двух укрывшихся за ним боевиков. Через пару тройку минут на его месте окажутся «вервольфы», и им не составит особого труда перестрелять эту группу боевиков госбезопасности.

Бушмин, в общем то, ничего против этого не имел, но при таком развитии событий «вервольфы» могут получить решающее преимущество. Очень важно до поры сохранять примерное равенство сил. Поэтому нужно пристально следить, чтобы никто не смел ломиться к раздаточной амбразуре вне очереди.

Расстояние до «рафика» немногим более двухсот метров. Для «винтореза» с ночной оптикой это уже вполне приличное расстояние. Поэтому Бушмин прицелился тщательно – на этот раз в кормовое стекло, – задержал дыхание и только после этого плавно спустил курок.

Обстреляв с тыла «рафик» и сменив обойму, он вернулся на прежнюю позицию, откуда мог наблюдать за «вервольфами». Прикипев к оптике, пересчитал «зеленых человечков». Кажется, всего их восемь… Как минимум столько же, если не больше, будут действовать со стороны поселка – за ними сейчас наверняка приглядывает Володя Мокрушин.

А теперь надо слегка подзавести эту публику, схоронившуюся до поры в лесопосадке. Расстояние до машин – примерно триста метров. Пожалуй, придется попортить технику, проделав в стеклах и бортах несколько лишних отверстий… А заодно заставить «вервольфов» отнестись к предстоящей им «войнушке» на полном серьезе.

Выстрел… Еще выстрел… Теперь перекатом вправо, чтобы не засекли. Еще пара выстрелов по передовому джипу… Пожалуй, этого пока вполне достаточно – «зеленые человечки» дружно попадали на землю.

А теперь ходу, Андрюша, ходу. Вот она, спасительная дренажная канава… Засим с тыла обойти ротозеев из госбезопасности. О о… Кажется, у них возникли какие то проблемы с «зондерами»… Но это уже их проблемы! Бушмин предпочтет ближайшие четверть часа отсидеться в одной из кирпичных коробок.

Слегка запыхавшись, Бушмин нырнул в пустой проем одного из недостроенных коттеджей. Занял позицию с таким расчетом, чтобы в случае необходимости можно было подстраховать напарника, который действует сейчас против другой группы «вервольфов».

А Мокрушин тем временем упражнялся стрельбой по стеклам «вервольфовского» транспорта. Ему никак не удавалось в точности подсчитать боевиков, но как минимум их было десятеро. После легкого замешательства они разделились на две группы и неспешно стали продвигаться с двух сторон по направлению к полосе «незавершенки». На «беспокоящий» огонь противника пока не отвечали, что указывало на их неплохую профессиональную выучку.

Мокрушин не стал дожидаться, пока его зажмут в тиски, и скрытно перебрался к одной из кирпичных коробок. Занял облюбованную им заранее позицию и стал дожидаться финальных эпизодов батальной картины.

Боевики Риттера разобрали «баулы» со спецснаряжением и в темпе принялись облачаться для предстоящего им дела. При проведении акций подобного рода использовались оружие и боеприпасы российского производства, и только внутренняя охрана секретных объектов имела в своем распоряжении небольшой арсенал оружия натовского образца.

– «Центр», вызывает «Альбрехт».

– На связи.

– Включить «глушилки», забить диапазон волн противника.

– Zu Befehl! (Слушаюсь!)

– «Сигма», отключить электропитание в поселке.

– Zu Befehl! (Слушаюсь!)

– «Инг», отключить телефонные коммуникации с поселком.

– Zu Befehl! (Слушаюсь!)

В следующее мгновение Риттер, продолжая сжимать в ладони микрофон, резко нырнул вниз – пуля, пробив лобовое стекло джипа, просвистела в нескольких сантиметрах от его головы. Еще две пули, кажется, угодили в движок.

– Черт, похоже, нас обнаружили, – процедил он сквозь зубы.

В салоне ожил динамик рации.

– «Альбрехт», докладывает старший группы «Инг». Нас только что обстреляли со стороны недостроенных коттеджей…

– Докладывает «Сигма». Обстрелян наш транспорт. Потерь пока нет.

Риттер, по прежнему лежа на боку за приборной доской, поднес к губам микрофон:

– Внимание, старшим групп! Пятерка «Инг» действует со стороны водонапорной башни. Пятерка «Сигмы» пробивается к «объекту» через недостроенные коттеджи. Моя группа действует с западного направления. Начинайте движение!

Он вывалился через открытую дверцу наружу. Схоронившись за кормой джипа, в считанные секунды натянул на себя экипировку. В эти мгновения он испытывал приступ холодной ярости. Не пройдет и получаса, как от спецподразделения Долматова не останется и мокрого места.

– Вы, четверо, – он махнул рукой в направлении «поста», – двигаетесь вдоль лесопосадки, затем повернете к коттеджу. Взаимодействуете с пятеркой «Инг».

Жестом же подозвал остальных:

– А вы – за мной!

Группа Риттера, разбившись на две четверки, устремилась к атакованному неприятелем объекту. Помимо основной задачи, которую ему предстоит сегодня выполнить, у Риттера возникла еще одна задумка – первым добраться до Скорцени и лично разобраться с этим обнаглевшим гэбистом.

Глава 11

Кромешную темноту тоннеля густо расцвечивали пунктирные трассы автоматных очередей. О том, чтобы выбраться этим путем наружу, не могло быть и речи. Двое боевиков «Балтии», осмелившихся высунуться в коллектор, тотчас же были убиты наповал.

Трое уцелевших оказались в крайне незавидном положении, поскольку их фактически закупорили в наклонном подземном ходе, длина которого составляет не более полутора десятков метров. Еще один боевик не успел вовремя нырнуть в пролаз и вынужден был испытать на себе эффект подброшенных гэбистами «молний». Этот уже не скоро очухается, поэтому, по сути, они остались лишь втроем.

– Вот суки, – выругался один из уцелевшей троицы, едва не нарвавшись на очередь из темного зева тоннеля. – Со всех сторон обложили…

– Поворачиваем оглобли назад, – скомандовал старший. Это местечко казалось ему входом в преисподнюю. К тому же после взрывов светобарических гранат слегка досталось и им. – Будем уходить через окна…

– Там же боевики Долматова!!!

– Ну и хер с ними, – рыкнул старший, нащупывая в укладке гранаты. – Они не знают про подземный ход… Приготовьте «эргэошки»… По две штуки на брата… Разом катнули… А теперь ходу, братишки!! В окно – и к коттеджам!!

– Что происходит, черт побери?!

Долматов поднес к губам портативную рацию.

– Лупарь, что за взрывы у тебя?! Лупарев, жду доклада!

Рация ответила громким шуршанием, напоминающим атмосферные помехи.

– У меня тоже не фурычит, – произнес над ухом телохранитель Круглов. – О, черт…

Они дружно присели – с тыла, откуда и не ждали, в корму «рафика» вонзилось подряд несколько пуль.

– Стреляют из лесопосадки, – сказал Круглов.

– Не слепой, сам вижу, – процедил Долматов. – С «Центром» пытались связаться?

– Рация в джипе тоже не фурычит…

– Нужно уходить, – решил Долматов. – Двигаемся попарно к коттеджам. Круглов, держись у меня в корме…

А далее произошло то, чего заранее не могли предположить ни Долматов, ни Риттер, ни их конкуренты из «Балтии»: в районе «точки» образовался «слоеный пирог» из перемешавшихся боевиков, и теперь каждому предстояло биться практически в одиночку…

Бушмин посмотрел на светящийся циферблат часов. Десять вечера. За последние две три минуты не прозвучало ни одной очереди, но в сотне другой метров от его нового укрытия, среди «незавершенки», еще продолжали хлопать пистолетные выстрелы.

Он облизнул потрескавшиеся, кровоточащие губы. Надо же, всего за час управились. На такой скорый результат Бушмин и сам не рассчитывал.

В пустом дверном проеме мелькнул человеческий силуэт. Бушмин даже ухом не повел – то был Мокрушин. Все это время они были связаны с Володей незримой нитью. Лучшего напарника в таком деле, как это, он пожелать себе даже не смог.

Володя уселся с ним рядышком прямо на бетонное перекрытие, опершись двумя руками на «винтарь».

– Уф ф… Такого «бордельеро» я даже в Грозном не видал… В округе одни жмуры. Они даже раненых друг у дружки добивали…

Помолчав немного, подвел итог:

– Из за неспособности обеих сторон продолжать бой рефери вынужден прекратить поединок досрочно.

Бушмин чутко прислушивался к тому, что происходит в эти минуты в округе.

– Володя, ты пока тут перекури, а я еще в одно место прошвырнусь…

Долматов, осознав, что угодил в смертельный капкан, попытался вырваться из огненного мешка. Его до конца прикрывал телохранитель – Риттер знал, что этого человека зовут Круглов и он повсюду следует за Скорцени. С Риттером было трое отборных боевиков.

Сшибка между ними закончилась именно так, как и должна была она закончиться.

Круглов и двое боевиков Риттера мертвы – их тела остались лежать возле соседней «коробки».

Третий тяжело ранен и вот вот должен «отойти». Как и Долматов, из перерезанного горла которого толчками выплескивается черная жидкость.

Риттер наступил кованым ботинком ему на грудь, вернее, на пробитый в двух местах броник. Конечности Долматова мелко подрагивают – отходит. Риттер настолько был зол на него, что не удержался и всадил тому в голову остаток обоймы.

И в этот момент позади себя он услышал спокойный, уверенный голос:

– Закончил? А теперь обернись.

Риттер понимал, что у него нет никаких шансов. Одного он понять не мог: что это за человек и как ему удалось подобраться вплотную к нему так бесшумно.

Риттер медленно обернулся. Рука стала опускаться к рифленой рукоятке тесака.

– Не узнаешь? Темно… Так я представлюсь. Бушмин. Гвардии капитан. У тебя должок подсобрался. Пора бы уж и заплатить.

Риттер попытался молниеносным движением выхватить из ножен тесак.

Неодобрительно кашлянул «вул», просверлив Риттеру дыру в переносице. Он плашмя свалился сверху на Долматова – крест накрест.

Вот и пересеклись их пути дорожки.

На этот раз – навсегда.

Бушмин постоял немного, сплюнул себе под ноги и пошел прочь. Вернее, к Володе Мокрушину. На этом их миссия завершена, пора было уходить.

– Вот и ладненько, – негромко произнес он. – Вот и поквитались…

И еще в эти мгновения почему то вспомнился ему плакат, висевший в казарме 1 й роты десантно штурмового батальона:

СЛУЖИШЬ В МОРСКОЙ ПЕХОТЕ – ГОРДИСЬ!

Хмурое рассветное утро. Пейзаж окрашен в серые тона, как на рисунке карандашом. Пахнет водорослями и рыбным прилавком. Плотная дымка тумана окутывает неприветливое свинцовое море.

Человек, одетый в плащ и шляпу, вышел на свою обычную прогулку. На пляжик, огороженный кольями с колючей проволокой.

Ну почему не звонят? Почему ему не перезвонил Ланге? Или сам советник Велп? Они же должны понимать, что случилось какое то чудовищное недоразумение…

Почти вслед за ним по лестнице на берег спустился охранник с сотовым телефоном в руке.

Жестом попросив охранника удалиться, Кожухов поднес трубку к уху.

– Сан Саныч? Ростислав вас беспокоит… Мне только что звонил Слепцов…

Кожухов терпеливо ждал продолжения. Слепцов – начальник СБ «Балтинвеста». Вряд ли у него могут быть хорошие новости.

– Тихомиров погиб, – после зловещей паузы добавил зять.

– Как? – выдохнул в трубку Кожухов. – Когда? Где?

– Минут сорок назад… Он выехал на служебной машине… К вам направлялся, Сан Саныч… Лобовое столкновение с грузовиком… на девятом километре. Тихомиров – насмерть…

Так и не отключив линию, Кожухов сунул сотовый телефон в карман плаща и стал медленно расхаживать по пустынному пляжу. В голове стоял тихий звон, и этот неприятный звук мешал ему сосредоточиться. И мысли разные дурацкие лезли в голову. К примеру, вспомнился вдруг вчерашний разговор с дочерью: «Папа, он задумал что то ужасное. Он совершенно перестал тебя бояться. Ты не понимаешь, да? Он поступает со мной так, будто у меня уже нет отца…»

Кожухов подавил тяжелый вздох. Сам виноват: пригрел змею на груди. Дочь права – «гаденыш» готов нынче ужалить своего благодетеля.

Придется принять меры. О том, чтобы ждать целый месяц, пока Ростислав «перехватит» бизнес Казанцева, не может быть и речи. Проблему следует разрешить немедленно – настолько быстро, насколько это возможно.

Кожухов внезапно остановился. Встал как вкопанный и, отказываясь верить собственным глазам, уставился под ноги. Затем медленно присел на корточки и поднял с песка крупный, величиной с кулак, окатыш янтаря.

Во рту у него пересохло. Он ведь регулярно прогуливается здесь, а штормов давно уже не было… Как же он раньше не заметил такую красоту?

Это был не просто янтарь, а янтарь с инклюзом – причем редчайший, воистину уникальный образчик. Возможно, единственный и неповторимый в своем роде.

В кусочке прозрачной ярко желтой смолы была заключена миниатюрная ящерица. Невероятно – но она выглядела как живая. Глаза бусинки пристально смотрят на человека, острый язычок напоминает змеиное жало…

Кожухов протяжно охнул. Кажется, эта тварь действительно укусила его. Пальцы инстинктивно разжались сами, и опасная находка упала на песок. Он недоумевающе уставился на ладонь, затем сделал несколько неуверенных шагов и медленно, заваливаясь на бок, рухнул лицом в песок.

Совещание в Министерстве внутренних дел затянулось далеко за полночь. Среди его участников находилось четверо высокопоставленных чинов МВД: министр, начальник штаба МВД, глава Управления собственной безопасности и начальник «экономического» главка. В качестве экспертов и составителей основных тезисов доклада начальника ГУЭП Мордвинова на совещании присутствовали также начальник «антикварного» отдела главка полковник Велихов и начальник УЭП Калининградской области Белицкий.

В столь узком кругу обсуждались некоторые аспекты акции, которую предполагалось провести силами федерального ведомства МВД на территории западной российской губернии.

Безымянное спецподразделение ГУЭП впервые за всю историю своего существования обрело кодовое наименование: «Особое спецподразделение МВД „Балтика“».

Обсуждение по «кенигсбергскому следу» было отложено на неопределенный срок.

«Янтарный барон» покинул свою штаб квартиру в АКБ «Балтийский» лишь через двое суток после событий в Дачном. Его жизни все еще угрожала опасность, о чем его предупреждали не только силовики, но и заокеанские советники. Но он соскучился по «вещице» и первым делом попросил Бочарова отвезти его на тщательно охраняемый объект.

Стоя посреди заполненного мягким золотистым светом зала, он испытывал невыразимое чувство восторга. Это ощущение полета невозможно передать словами.

Разве что этими, сказанными одним из тех, кто видел:

«ИЗЫСКАННЫЙ, НЕ ЗНАЮЩИЙ СЕБЕ РАВНЫХ ВО ВСЕМ МИРЕ ЗАЛ».

Ему показалось, что вместе с янтарным светом в душу его вливаются новые силы…

Той ночью, как и прежние несколько ночей кряду, советник Велп бодрствовал. Он занял свой привычный пост наблюдателя, вглядываясь из окна торгпредства в смутные очертания городских кварталов. Только что он провел совещание с Ланге и Бруно Вальденом. Последний призван сменить на посту силовика погибшего двое суток назад Риттера. Бруно – его точная копия, можно было бы даже сказать – клон. Столь же блестящий послужной список и соответствующая внешность – «белокурая бестия».

Постепенно при помощи многочисленных доверенных лиц Доррсту удалось взять ситуацию под свой контроль. И все же на душе у него было беспокойно. Он пока не понимал природы той силы, которая посмела разрушить его планы. Но со временем он обязательно обнаружит источник угрозы и нейтрализует опасных людей.

«Спецпакет» несколько суток назад уже доставлен по назначению. Содержащиеся там материалы произвели нужный эффект, и с дальнейшим финансированием грандиозного проекта теперь не возникнет никаких проблем.

Но на душе беспокойно. Именно по этой причине он инициировал срочную переброску в регион «дополнительного контингента». Теперь партнером Бруно Вальдена по проведению спецмероприятий станет средний сын Велпа – Адальберт.

Спустя мгновение каменное лицо Велпа несколько смягчилось. Он вспомнил, как на средневековых улочках Ульма, второй его родины, ему повстречалась однажды компания молодых людей – очевидно, студентов Тюбингена.

На одном из них была надета майка с изображением ке нигсбергского Королевского замка и с символической надписью:

МЫ ВЕРНЕМСЯ!

Когда нибудь это непременно случится. Доктор Велп, он же Доррст, высший иерарх касты «посвященных», верил в это истово и свято.

Вместо послесловия

Лязгнув носовой аппарелью, к пирсу пришвартовался паром «Жальгирис». На часах Бушмина – два пополуночи. На противоположном берегу залива мерцает россыпь электрических огней – Клайпеда.

Погромыхивая по стальным ребристым листам, на палубу поочередно взобрались припозднившиеся легковушки, следом за ними въехал порожний «Икарус». Последним на «Жальгирис» взошел Андрей Бушмин.

Паром грузно отвалил от причальной стенки, неспешно развернулся, реверсируя машинами, после чего медленно пошлепал в сторону речного вокзала, расположенного в самом устье реки Дане.

Над заливом беспокойно сновали чайки. Две из них, самые крупные, реяли над медленно ползущим паромом. По какой то причине их внимания удостоился именно Бушмин: птицы периодически пикировали на него с высоты и уносились прочь, едва не задев своими крыльями.

Если верить преданиям, в этих морских птиц после смерти переселяются души моряков.

«Надеюсь, вы не в обиде на меня, мужики, – мысленно обратился он к беспокойно снующим чайкам. – Мы с ребятами за вас поквитались, как смогли…»

В динамике сотового телефона несколько раз подряд прозвучали заглавные такты песни «Широка страна моя родная…», затем в трубке раздался громкий щелчок.

– Надо же, – вслух удивился Бушмин. – Я все еще кому то интересен.

– Ты меня разбудил. – Тем не менее голос у Сотника был жизнерадостным. – «Посылку» твою получили, гран мерси. Матерьяльчик по разряду «супер», и вбросил ты его в самый подходящий момент. Вот только зря отказался от личной встречи…

Суденышко медленно вползало в обшитое гранитом устье реки. В сущности, Бушмину было совершенно безразлично, куда доставил его паром. Он надеялся лишь получить день другой передышки, чтобы собраться с мыслями и определиться с планами на будущее.

Он не знал, как сложится дальнейшая его жизнь. Пока что у него было лишь два заветных желания: выпить рюмку коньяку в спокойной обстановке и как следует выспаться. Он умирал – так ему хотелось спать.

– У нас здесь кое что произошло… Воздух в округе стал заметно чище. Ты в курсе последних новостей?

– Даже не представляю, о чем речь.

– Кондор… Твоей персоной заинтересовались на самом верху. Нет, не так… На самом самом верху, где то в поднебесье!..

К двум заветным желаниям Андрея Бушмина прибавилось третье: послать в известном направлении – далеко далеко – тех, кто обитает на «самом самом верху, где то в поднебесье».

С парома Бушмин сошел последним. Лицо его было совершенно спокойным, хотя в ушах все еще звучала фраза, которую напоследок произнес чей то властный голос: «Учтите, Кондор, вам все равно не выйти из игры…»

«Ну, это мы еще посмотрим!»

Андрей поднял воротник плаща, огляделся по сторонам и увидел настежь открытую дверь ночного кафе. Неоновая бутылка с золотистой жидкостью призывно подмигивала ему.

Кажется, первое заветное желание Кондора уже готово сбыться…