Конкистадор

Глава 11. Эльдорадо

Креон, как ему и полагалось, оказался самым натуральным ящером, с зеленой, слегка вытянутой чешуйчатой мордой. И, что уж там, он здорово смахивал на крокодила из рисунка в детской книжке к одноименному стихотворению Чуковского – почему-то такие у меня возникли ассоциации при виде лежащего на полу тела. Не стремительная хищная тварь, а этакий толстенький и вальяжный антропоморфный крокодильчик, с мясистым зеленым же хвостом. Ростом, навскидку, в метра полтора. Мысленно одеть его в костюм-тройку и дать в когтистые лапы с пятью длинными пальцами саквояж и зонтик не составляло никакого труда. Тело креона было одето во что-то вроде серого комбинезона с множеством карманчиков, на груди красовались красные и синие иероглифы, а рядом с ним валялось нечто, похожее на чемоданчик и какая-то хреновина, напомнившая мне гибрид универсального разводного ключа с калькулятором. Правда, вместо кнопок в приборе виднелись бирюзовые неровные выпуклости, похожие на камешки с то ли рисунками, то ли цветными прожилками. Интересный, в общем, экземпляр. Мы некоторое время изучали его в лучах фонариков, пока подошедший к нам Мигель вместе с майором устанавливал в центре «ангара» облегченный переносной прожектор.

Внимательнее всех тело изучала Нейка. Она даже присела на корточки и ощупала зеленую морду твари, оттянула вниз челюсть и заглянула ей в рот, посветив себе фонариком. И лишь потом встала и, недоуменно пожав плечами, заявила.

– А может быть это и не креон. Хотя нет, креон. Но странный.

– В смысле? – тут же переспросил я. – Нейкария, ты у нас по инопланетянам главный, так что определись, пожалуйста. Креон или нет?

– Не знаю, – задумчиво протянула она, внимательно глядя на тело. – По большинству признаков это креон. То есть разумный ящер. Но какой-то новый их вид. Те креоны, с которыми мы воевали, чуточку иначе выглядят. У этого морда острее и с коричневатыми пятнами. Чешуйки слишком крупные и скругленные, на кончике хвоста – ороговевшая пластина, челюстной аппарат тоже отличается – зубов меньше, чем положено.

– Может он просто больной? – поинтересовался закончивший с работой и подошедший к нам майор. – Или беззубый, ел много сладкого и экономил на дантисте? – усмехнулся Иванов. – Вон, какой толстый.

– Это бывает, – серьезно ответила Нейка, не заметив шутки в словах майора. – Нам на лекциях рассказывали, что креоны тоже страдают ожирением из-за особенностей питания и образа жизни. Все зависит от касты. Ящерица ящерице рознь и кормят их по-разному. Этот был явно не боец, скорее техник или ученый из «айчей», а они мало спят и больше заботятся о том, чтобы мозгу хватало энергии для умственной работы, чем об остальном теле. В отличие от воинов, которые сидят на мясной диете, спят большую часть суток, но зато худые и быстрые, а реакция в бою у них просто отменная. И, тем не менее, отличий слишком много…

– А может быть – другая раса? – вслух подумал я. – У нас на Земле были неандертальцы, вы обнаружили человекоподобную расу на Ульте. Почему бы не быть и другим разумным креонам, кроме ваших врагов? Марсианским, например? Ученые говорят, что когда-то Марс был весьма благоприятной для жизни планетой.

– Тогда причем тут «египтяне»? – скептически спросила Катя. – Как-то оно все не складывается.

– Откуда я знаю? – пробурчал я. – Слишком мало данных. Одни загадки кругом.

– Согласен с командиром, – кивнул майор. – Пусть с ним, с креоном, лежит пока и лежит. Мне интересно, что вы думаете об этой штуке – махнул он рукой на освещенное прожектором сооружение в центре ангара.

– Треножник! – внимательно приглядевшись к странному механизму, выдохнул я. – Как есть боевой марсианский треножник!

– Вот и я так же думаю, – Иванов подошел к одной из трех металлических опор и тихонько постучал по ней кулаком в перчатке скафандра. – Не знаю уж, насколько он боевой…но что-то мне это все явно напоминает. Вылитый треножник, как в романе у Уэллса или в кино. Нейкария, ты слышала о таких машинах у креонов? Боевые треножники, передвигаются на трех суставчатых или похожих на щупальца опорах, наверху боевой модуль с экипажем. Вооружение – лазер, газовая пушка, или еще какая-нибудь хтоническая зараза…

– Не было таких у креонов, – подумав, ответила девушка, подойдя к опоре и взявшись за небольшую скобу с ее внутренней стороны. – Но это у нас. Кстати, по этим скобам можно попробовать залезть в кабину и изучить ее содержимое. Если она откроется…

– Отставить лезть в треножник, – покачал я головой. – Нет у нас на это времени и рисковать не нужно, мало ли какие у марсиан могут быть защитные системы. Аппарат выглядит не таким уж заброшенным, еще активируем его сдуру. Судя по картинке на сканере из этого ангара еще два выхода. Тут еще всякой всячины может полно оказаться. А у нас кислород ограничен и наверху буря подходит. В общем так – у нас два часа. Осматриваемся, снимаем все на камеру, разбираться будем потом. Открытий и так вагон.

Выделенные мною для исследования подземелья два часа пролетели незаметно. Слишком уж много интересного мы нашли в рукотворных пещерах под кратером. Куда мы попали, точно понять так и не удалось. Нечто среднее между подземным городом или подземной военной базой, или огромным убежищем, а может быть заводом… В котором когда-то жили похожие на древних египтян люди и ящеры – «креоны». Так вот, в этом убежище явно произошла какая-то катастрофа. Очень возможно – мгновенная разгерметизация. Даже сейчас содержание кислорода в подземелье оставалось на уровне трех десятых процента, а это в два раза больше, чем на поверхности. Мертвых тел мы обнаружили еще десятка три. В соседнем зале, в таком же «ангаре» стояли еще два треножника, а один лежал, завалившись набок с распахнутой настежь кабиной, в которой виднелось странного вида кресло с мертвым ящером в нем и непонятные приборы – рычажки, какие-то выступающие кольца и камушки на «приборной панели», педали…

За ангарами мы обнаружили обширный проход в длинный и высокий зал, который проходить до конца не стали – слишком уж он велик. По всей видимости, в нем располагалось нечто вроде производственной линии – по стенкам и потолку вились трубы и непонятные ажурные решетчатые конструкции, а в центре находилась широкая и глубокая яма, уставленная самыми разными механизмами, замершими в странном переплетении с какими-то черным щупальцами и серебристой паутиной – я туда даже спускаться не рискнул.

Но самое интересное нашлось на «складе», недалеко от «цеха» с «производственной линией». Два ближайших к нему обширных зала оказались наполовину засыпаны камнями с обвалившихся стен и потолков, а вот третий, последний из них – цел. Кроме деталей непонятных механизмов и узнаваемых с первого взгляда рядов чешуйчатых контейнеров на решетчатых «паллетах» (видимо конструкторская мысль у разных разумных видов иногда рождает одинаковые решения), мы обнаружили «сырьевой склад». На котором, вдоль одной из стен, рядами взгромождаясь друг на друга лежали на твердых поддонах какие-то пыльные металлические слитки дискообразной формы. Сначала я даже ничего и не понял, но майор, пройдясь мимо одного из таких штабелей со своим металлоискателем, вдруг сделал стойку, как почуявшая зайца гончая. Взял ближайший слиток и потер его перчаткой, подсветив себе фонариком, а потом вдруг ахнул прямо в общем эфире, громко выматерившись и замерев в карикатурной позе рядом с ним…

– Вот же…х…хня. Это, товарищи, полный абзац! Приплыли, сука! Командир, Нейкария, быстро тащите сюда альдеянский сканер. Если это то, что я думаю…

– Плотность металла девятнадцать и три десятых грамма на кубический сантиметр, – вскоре подтвердила его догадку инопланетянка, сделав замер своим альдеянским универсальным прибором для геологоразведки.

– То есть это, – охрипшим голосом произнес майор, – действительно золото?!

– Наверняка, – альдеянка обвела долгим взглядом штабеля слитков. – Ошибка практически исключена. Вот это находка! Сколько же его тут?

– Грубо говоря, девятнадцать тонн в кубометре, – потрясенно сказал майор. – А тут таких кубометров… Шагов двадцать в длину, метра три в высоту, от переднего края до стены метра два с половиной – так, сделаем скидку на пустоты, усушку и утруску… В районе девяноста метров кубических! – вслух прокомментировал он свои расчеты. – Тысяча семьсот тонн! Считай, больше половины золотого запаса страны! Екарный бабай!

– Это только в этом углу, – заметила Нейка. – Вон там, вдоль стены, еще какие-то слитки лежат.

– Неплохое здесь отыскалось эльдорадо, – я почувствовал, как от избытка эмоций у меня пересохло в горле. – Внушает. Это мы дали стране угля.

– Не угля, а золота, – поправила меня Нейка. – И какой, интересно, стране вы его дали? – странным тоном поинтересовалась альдеянка.

– России, конечно, – вмешался майор. – Такое количество ни от кого не скроешь и в карман не спрячешь.

– Между прочим, нашедшему клад положена компенсация в двадцать пять процентов, – встряла в разговор Катя. – Но, наверное, не в нашем случае, – задумчиво протянула археологиня.

– Стоп, дорогие земляне! – вмешалась в разговор на общей волне Нейка. Тон голоса альдеянки резко построжел, даже приобрел какие-то угрожающие, шипящие нотки. – Как-то вы быстро все делите, союзнички. А золото – это серьезно. Не забывайте, это мы вас сюда привезли. Ради пропаганды и научных целей. Отдать все находки договора не было.

– Вот именно, привезли! – зло огрызнулся Иванов. – Спасибо, что напомнила, коллега. Нейкария, экспедиция на Марс российская и осуществляется в интересах России! Альдеянам за услуги межпланетного такси по счету уже заплатили. Признанием, поддержкой в ООН, базой. Поэтому…

– Помолчите все! – тут уже заорал в эфир я. Очень уж мне не понравилось направление, которое начал приобретать разговор. – Майор, ты с ума сошел, ты себя слышишь вообще, что ты несешь? Не хватало нам всем поссориться из-за какого-то золота! Еще за тейтонг схватись, ковбой! Нейкария, ты тоже охолонись. Куда Орбитальной Республике столько золота, что мы с ним делать будем? Его еще отсюда как-то вывезти надо. И вообще, не нам это решать, мы просто разведчики.

– Золото не «какое-то», – сказал после паузы майор, резко сбавив тон. – А благородный металл, которого здесь валяется на треть годового бюджета страны. Как минимум на треть. Так что вопросы собственности на него – не пустяк, их следует обозначить. Но я погорячился, признаю. Прошу прощения у госпожи Нейкарии.

– Извинения приняты, – сухо ответила Нейка. – Вашу позицию я поняла. Но наш командир прав, – если вы заплатили лишь за извоз, то сами и транспортируйте металл и артефакты с Марса на Землю. Альдеянская Орбитальная Республика вам в этом не помощник. Посмотрим, как у вас получится организовать самовывоз. Верно я говорю, Леша?

– Кстати, я надеюсь, что интересы Кубы тоже будут учтены, – послышался в наушниках голос Мигеля. – Мы тоже участники экспедиции, а Куба – страна не богатая, ей десяток-другой тонн золота будет не лишним…

– Хватит! – снова взбеленился я. – Отставить делить золото, это приказ. У нас на все про все еще полчаса. Давайте осмотрим весь склад и составим примерную опись находок.

На сей раз все работали молча и сосредоточенно, обследуя марсианский склад. В закрытые контейнеры не лезли – некогда, в другой раз. Кроме золота, в слитках обнаружилась платина, серебро и палладий. И довольно много, – на глаз несколько десятков тонн минимум. Был и слитки со сплавами непонятного состава – идентифицировать металлы в них мы сходу не могли. Также в больших количествах нашелся какой-то тягучий материал в здоровенных рулонах – то ли резина, то ли пластик, то ли модифицированная ткань? Непонятно… Но очень тонкий и прочный – майор с большим трудом отрезал кусок от рулона на анализ. Еще мы прихватили по паре слитков золота, платины и палладия, несколько компактных приборов, снятых с тел погибших людей и ящеров и не вызывавших на первый взгляд опасения. Так же взяли отколотые образцы камня со стен и разную мелочевку. Включая образцы плоти и одежды с трупов – мысленно извинившись перед мертвецами, я отрезал палец и мочку уха «египтянина» а так же часть лапы ящера – исключительно ради науки. Упаковали все артефакты в герметичные контейнеры и на этом закончили. Устраивать мародерство по полной программе я опасался – не хватало еще по ошибке взять с собой что-то опасное – яд или взрывчатку, да и с биологическими образцами следовало осторожничать. Конечно, фильмы про «чужих» это абсолютная фантастика и подобных форм жизни на чужой планете реально опасаться не стоило, но все же…

При подъеме по штольне на поверхность, я продолжал обдумывать увиденное. Очевидно, что мы не обследовали большей части подземного сооружения. Которое, судя по увиденному, частично разрушено, но чем и когда? Или разрушено кем-то? Интересно, подземный город был построен под кратером Королева, чтобы обеспечить свои потребности в воде? Или наоборот, кратер Королева появился оттого, что кто-то сбросил метеорит на подземный марсианский город, уничтожив его? С этим еще предстоит разбираться. И кто такие «египтяне» и «креоны», которых мы в нем нашли? Коренные марсиане или такие же пришельцы, как и мы? Загадок полно. Но в целом ясно – такую находку просто так в покое не оставят. Причем не земляне – Нейка права, у человечества со средствами межпланетной доставки дело обстоит плохо и в ближайшее время лучше не станет. А вот альдеянам места для своего оплота в Солнечной системе лучше не придумать. Это не Луна, где голые камни и вакуум. У марсианского кратера строить базу гораздо комфортнее – есть вода, а значит и кислород. Бонусом идет обширная сеть подземных залов и ходов, которые можно расчиститьи загерметизировать, создав первичную базу, не вкладываясь серьезно в дорогостоящие купола и прочую надземную инфраструктуру. Для этого альдеянам хватит и единственного транспорта с оборудованием.

Есть и еще одно соображение – безопасность Земли, – размышлял я. – Пока звездолеты инопланетян висят на земной орбите, конфликт с человечеством более чем возможен, несмотря на все миролюбивые заявления с обеих сторон. А вот освоение Марса направит деятельность альдеян в другое русло – пришельцам будем чем заняться, кроме отдыха на пляжах кубинского побережья. И лучше мне попытаться возглавить процесс, чем ему мешать, раз я еще пользуюсь доверием у инопланетян. Правда, взяв под себя Марс, альдеяне в среднесрочной перспективе станут еще сильнее и опаснее. Но, во-первых, это будет потом, а во-вторых, я что-нибудь придумаю, чтобы Россия от такого положения дел лишь выиграла. Однако, боюсь, на марсианское золото придется наложить волосатую лапу. Извините, господа чиновники, я был не прав. Орбитальной Республике золото нужнее, чем нашим доморощенным олигархам. Я даже знаю, как его правильно потратить…

Связь с модулем заработала, когда до выхода на поверхность осталось совсем немного. Веррн был встревожен – пылевая буря подступала, Борис уже находился на борту и нам следовало поторопиться. Однако, мы все равно немного не успели…

Снаружи нас встретил сплошной мрак! Пылевая буря марсианской ночью – это серьезно, скажу вам со всей ответственностью. Песок и тончайшая бурая пыль витали повсюду, не разглядишь и кончика пальца на вытянутой руке. Ветер тоже ощущался, но, даже дувший со скоростью более ста метров в секунду, с ног он не валил – спасибо неплотной марсианской атмосфере. А вот заблудиться, подобно замерзшим в пурге в нескольких метрах от жилья путешественникам, можно было запросто – не видно ничего, ориентации в пространстве никакой. Но не в альдеянском скафандре, где координаты посадочного модуля и направление к нему выводились прямо на стекло гермошлема. Оставалось лишь прошагать несколько десятков метров, преодолевая сопротивление ветра, и выйдешь прямо к трапу.

Один за другим мы ввалились в открытый люк модуля, и он тут же закрылся за моей спиной. Послышалось шипение газа – пассажирский отсек получал атмосферу, еще несколько минут и можно будет снять шлем. Оглянувшись, я понял, что образцов марсианского грунта мы взяли с собой даже больше чем хотели – весь пол оказался засыпан пылью, ворвавшейся в модуль вслед за нами. Но это мелочи…

– Веррн, мы готовы к взлету? Буря не помешает? – первым делом спросил я, обведя взглядом своих соратников. Все на борту, слава Богу.

– Не должна. Возможно, будет болтать, но если сильно не разгоняться, справимся. Взлетаем, командир?

– Да. Нечего тянуть.

– Хорошо. Алексей, у вас кислород в скафандрах еще есть?

– Часа на полтора хватит.

– Тогда погодите пока снимать шлемы. На всякий случай. Как только поднимемся выше грозового фронта, я скажу.

– Есть проблемы? Ветер?

– Ветер – ерунда. Проблема в молниях, – озабоченно отозвался наш пилот. – Везде сильнейшие атмосферные разряды, ситуация сухой грозы. У меня на экране сплошная засветка. Частицы в пылевом облаке трутся друг об друга приобретая заряд, видимо проблема в этом.

– Модуль попадание молний выдержит? – всерьез озаботился я.

– Должен! – уверенности в голосе пилота оказалось чуть меньше, чем я надеялся.

– Тогда стартуем, – решился я. Сидеть и ждать хорошей погоды смысла не было – пылевые бури на Марсе могли идти неделями и даже месяцами, зонд «Оппортьюнити» не даст соврать.

– Принято, командир, – тут же отозвался альдеянин. Модуль слегка качнулся, а потом оторвался от поверхности планеты, устремляясь вверх, к невидимым за пылевыми вихрями звездам.