Коннетабль

Глава 1

Макс Мах

Турнир III

Коннетабль

(Первая дама империи)

Глава 1. Январь 1940

1. Трис

Этот день, как, впрочем, и любой другой его день, был полон забот. Глава клана не может позволить себе ни минуты праздности. Даже светские обязательства – суть работа. И это при том, что все эти балы и приемы отнимают прорву времени, а его потом так или иначе приходится возмещать. Иногда даже за счет сна и отдыха. Поэтому не удивительно, что спал он в тот день всего три часа, а все остальное время, - не считая, разумеется, утренней и дневной разминки, - потратил на деловые встречи и работу с документами. Работал даже за едой, просматривая по ходу дела биржевые сводки и отчеты руководителей экономических и финансовых подразделений. Разумеется, так тяжело трудились отнюдь не все аристократы. Даже главы больших кланов позволяли себе отдыхать столько, сколько захочется, потому что, в обычном случае, в герцогской семье полно людей, способных взять на себя хотя бы часть работы. Сыновья и зятья, братья и племянники, не говоря уже о дядьях и кузенах всех степеней родства. Увы, но у Триса родственников было до обидного мало, - что называется, раз два и обчелся, - да и разбег Мишельеры взяли всего лишь несколько лет назад. Оттого и нагрузка. Слишком много дел, требующих конфиденциальности, и слишком мало тех, кому можно что-нибудь из этого перепоручить. И все-таки, как бы ни был он занят, сегодня, как, впрочем, и все последние дни, Трис постоянно возвращался мыслью к своей сестре. С Габриэллой, и вообще-то, хватало проблем, - одна угроза превращения в темного охотника чего стоит, - но сейчас, а конкретно, в последние три дня, прошедшие после праздника Юноны, с ней явно происходило что-то еще. Что-то тревожное, о чем кроме него не догадывался, кажется, больше никто. Слишком мощные ментальные щиты ставила теперь Габи. Пробиться через них к ее мыслям и чувствам было практически невозможно. И все-таки Трис, развивший с ней за прошедшие месяцы особую эмпатическую связь, сумел почувствовать этот новый «мотив». Почувствовал и насторожился. Пожалуй, даже встревожился, поскольку все, что касалось Габи, было для него важно. Опыт подсказывал, что все подобного рода изменения случаются с ней не вдруг и неспроста. Надо бы, наверное, спросить ее об этом саму. В конце концов, не захочет – не расскажет. Такое уже случалось раньше и ни разу не привело к кризису в их отношениях. Однако на этот раз он медлил, потому что интуиция подсказывала – «не лезь, не время»! Что-то там было такое, в этом ее «мотиве», что даже после всего пережитого прежде, она явно нервничала. А это в ее случае никак не могло быть пустяком. Так что, работать-то Трис работал, но и о Габи не забывал, и даже испытал некий род облегчения, когда она сама пришла к нему поговорить.

Пришла в его рабочий кабинет. Постучала в дверь и сразу вошла. Наверное, заранее знала, что он сидит за столом и разбирается с очередной кипой деловых бумаг.

«Было бы любопытно посмотреть на ее реакцию, - подумал он мимолетно, - если бы я имел сейчас на столе свою секретаршу. Но это вряд ли. Такое она бы учуяла за версту. Да и не удивишь ее, поди, эдаким».

Впрочем, он действительно работал с документами, и для того, чтобы посмотреть на сестру, ему надо было всего лишь оторваться от бумаг и поднять взгляд.

- Добрый вечер! – сказала Габи, сделав прежде пару аккуратных шагов от двери.

Остановилась, дождалась ответного «вечер», и сделала еще несколько шагов вперед, выйдя на середину просторной комнаты.

- Заканчивай дела! – бросила так, словно имела право распоряжаться его жизнью. – Убирай бумаги в сейф и пошли!

«Похоже, все действительно ужасно, - решил Трис, вставая из-за стола. – Или, напротив, замечательно. У нее никогда не поймешь, куда ветер дует!»

Он решил, что не будет спорить или обижаться. Еще не хватало! Не с ней и не сейчас. А в другое время она и повода такого не даст.

- Куда пойдем? – спросил, вставая из-за стола.

Вопрос так себе, но ничего лучше просто в голову не пришло.

- Сюрприз, - криво усмехнулась Габи. – Но думаю, тебе понравится.

- Нужны пальто и шляпа, - добавила почти без паузы.

- То есть, костюм и сорочка с галстуком… - Уточнил Трис.

- Трусы… Или ты носишь подштанники? Носки, штиблеты… И еще можешь взять перчатки.

«Издевается или шутит? Возможны варианты».

- Звучит интригующе, - сказал он вслух, предполагая снять этим возникшее ни с того ни с сего напряжение. Не из-за чего ему было появляться, этому напряжению, но одни боги знают, что творилось сейчас в душе у его младшей сестры.

- Встретимся внизу или мне за тобой зайти?

- Зайди, - кивнула Габи. – И, знаешь, что, я была неправа. Переоденься, пожалуйста. Что-нибудь простое, словно собираешься погулять по лесу, но, ради Юноны, не галифе. Бриджи, свитер и куртка. Что-нибудь в этом роде. И ботинки для прогулок в горах.

«Вот даже как? – задумался на мгновение Трис. – Похоже, хочет взять меня туда, куда ее провел Сковья».

— Это то, о чем я думаю? – спросил прямо, подозревая, что она его поймет, и не ошибся.

- Да, - кивнула Габи. – Именно!

- Так бы сразу и сказала, - усмехнулся он, включаясь в игру. – Оружие, золото, артефакты?

- Не думаю, что тебе понадобится, но пусть будет, - согласилась женщина. – У тебя есть золотые слитки?

- Есть несколько стограммовых.

— Вот их и возьми, - кивнула Габи. – Револьвер? Не думаю. А вот пару боевых артефактов с накопителями прихватить стоит.

- Иди переодевайся, - добавила, отворачиваясь и направляясь к двери. – Будешь готов, приходи ко мне.

Еще мгновение, и за Габи закрылась дверь, - мягко, без стука, словно была невесома, - а Трис, открыв проход прямо в стене, перешел в свои апартаменты. Для того, чтобы переодеться, ему помощь слуг не требовалась. Не ребенок и не женщина. Тем более, не старик и не инвалид. Так что через четверть часа он был уже готов. Надел прямые темно-серые брюки из шерстяного габардина и крепкие, на толстой подошве ботинки с высокими берцами, черную рубашку и светло-серый кашемировый свитер с узким вырезом, чтобы был виден воротничок рубашки, твидовый пиджак, охотничью кожаную куртку на меху и кепку с наушниками. Захватил с собой три золотых слитка, серебряную фляжку с коньяком, портсигар и пояс со снадобьями и эликсирами, несколько артефактов – один атакующий, два щитовых и два накопителя на случай, если не дотянется до магии, - и, разумеется, перчатки. Застегиваться не стал, - жарко, - оглядел себя в зеркале, пришел к выводу, что смотрится недурно, и вышел в коридор. Пока шел к апартаментам сестры, обдумал ситуацию, - все-таки решение идти куда-то туда было спонтанным, - но, приняв в расчет все pro et contra[1], решил, что риск оправдан. Во-первых, потому что его снедало не только научное, но и обычное человеческое любопытство, и, во-вторых, потому что это путешествие было нужно сестре. А раз нужно, то и обсуждать, собственно, нечего.

- Так нормально? – спросил, зайдя в гостиную леди-коннетабля.

- Так замечательно! – улыбнулась Габи.

Сама она была одета в ту же одежду, в которой вернулась из своего путешествия в иной мир. Странновато, - на его взгляд, - но приемлемо. Разве что несколько смущали темно-синие штаны в обтяжку, «открывавшие мужскому взору практически все, что есть». Однако здесь, за закрытыми дверями, - а сестра, едва он вошел, запечатала вход в апартаменты серьезным заклятием «Отмены Доступа», - она могла хоть голая ходить. Никто слова не скажет, поскольку никто этого не увидит. А там, куда они идут, другие нравы, и мода, судя по ее рассказам, тоже другая.

- Помочь? – кивнул он на приличных размеров дорожную сумку, которую Габи повесила себе на плечо.

- Не маленькая, не сломаюсь, - отмахнулась она. – Готов?

- Готов.

- Тогда, poekhali!

Слово показалось отдаленно знакомым и даже знаковым. Очевидно, он знал его в прошлой жизни и понимал, что оно означает. Вернее, понял, что речь о «езде». На автомобиле, лошади или поезде, но, по ощущениям, дело было все-таки в другом: в контексте или даже в подтексте. Однако ни того, ни другого он не помнил, и в чем там дело, по-прежнему не знал.

Между тем, Габи взяла его за руку.

- Иди вместе со мной!

Исходя из того, что она ему рассказывала прежде, сейчас Габи построила портал и повела Триса по дороге в иные миры. Сам он, понятное дело, магию волков[2] видеть не мог, но поверил сестре на слово, и она его не обманула. Шаг, другой, третий и они оказались в виду древнего замка. Их окружали покрытые лесом невысокие горы, над которыми кое-где вставали заснеженные пики. Но здесь, в долине были лишь озеро и замок, построенный на далеко вдающемся в воды озера мысу. Ну, или развалины замка, если быть точным в определениях, поскольку стены и башни кое-где обвалились, а в других местах и вовсе отсутствовали, открывая вид на внутренний двор, донжон и палас.

— Это промежуточная станция, - пояснила Габи, обводя долину рукой. – Мы здесь для того, чтобы синхронизировать временные потоки в нашем мире и в мире, куда сейчас перейдем. Тогда, пройдя этой же долиной, на обратном пути мы вернемся домой примерно в ту же минуту, из которой ушли.

- Звучит соблазнительно, - осторожно заметил Трис. – Означает ли это, что мы собираемся на какое-то время задержаться на той стороне?

- Как захочешь, - пожала плечами Габи. – Можно, не задерживаться, а можно устроить себе каникулы. На самом деле, Трис, нам с тобой надо серьезно поговорить. Обдумать кое-какие новости и решить, что с этим всем делать. Но, кроме того, и тебе, и мне не помешает просто отдохнуть. Выспаться, погулять, отвлечься от рутины. Сауна, бассейн, массаж… Ты можешь найти себе женщину для короткого романа, а я мужчину… Если захочется, конечно, и сможется, - усмехнулась каким-то волчьим оскалом. - Главное, я думаю, сбросить с плеч груз забот, отдышаться, оглядеться и разобраться в себе. Так что, я не против задержаться там на неделю или две…

Триса поразили эти слова. Сейчас Габи рассуждала как взрослая опытная женщина, а не как девчонка, одной лишь силой магии в одночасье превратившаяся в грозную воительницу, в коннетабля клана Мишельер.

«Но чего и ждать, - вздохнул он мысленно, - с ее-то жизненным опытом, с ее императивами и максимами[3]…»

- В любом случае, - продолжала между тем Габи, - пока речь не идет о месяцах и годах, мы сможем вернуться в мою гостиную или в ту же минуту, из которой ушли, или максимум, на час или два позже. На всякий случай я предупредила слуг, чтобы нас не тревожили ни по какому поводу. Сказала, возможно, нам предстоит долгий и сложный разговор. Пусть, мол, не мешают. Да, если и войдут, - что сомнительно, учитывая, как я запечатала дверь, - мы же маги, умеем, если надо, внезапно исчезать и возникать ниоткуда, разве нет?

- Предусмотрительно, - согласился с ней Трис, в очередной раз отметив ее произношение и словарный запас. Сейчас Габи говорила, как природная франкская аристократка, получившая соответствующее образование и воспитание. – И нам действительно есть, о чем поговорить на досуге. Новые вопросы – это одно, но старые проблемы тоже никто не отменял.

- Есть еще кое-что, - добавила между тем Габи. – Я хочу, чтобы ты посмотрел на одну девушку. Если у нее такой большой потенциал, как я думаю, было бы неплохо забрать ее с собой и ввести в семью под нашей фамилией. Будет моей кузиной из России, как смотришь?

- Почему из России?

- Франк у нее своеобразный, но может сойти за акцент. Еще она знает английский, ну и русский, разумеется.

- А она захочет? – Вопрос вопросов, ведь не силком же тащить девушку в чужой мир! Но идея показалась Трису стоящей самого пристального внимания. Еще одна сильная магиня клану никак не помешает. Тем более, лично преданная семье. Да, и Габи нужны подруги. Дама Конкордия – это, конечно, замечательно, но проходит совсем по другому разряду. Старшая родственница – это никак не подружка-наперсница, а «кузины по линии отца» Валь и Морг Мишельер – все-таки не совсем то, в чем нуждается Габи. Слишком молоды и поверхностны, да и магессы они обе так себе, серединка на половинку.

- Есть вероятность, что захочет, - усмехнулась между тем сестра, отвечая на его вопрос. – Магия, Трис, сильный магнит и огромный соблазн. Сам знаешь. Перед таким искушением, как открытый доступ к магии, трудно устоять.

Что ж в ее словах имелся резон. Даже там, где они находились сейчас, Трису было «трудно дышать». Магия здесь была, но, по ощущениям, ее было несколько меньше, чем у них дома. А мир, где живет девушка, о которой они сейчас говорят, ограничен в отношении магии еще больше. Так что, все возможно. Может и захотеть…

- Пошли дальше? – спросила Габи после короткой паузы.

- Как скажешь, - улыбнулся ей Трис, и еще через пару минут оказался на берегу другого озера.

Тут тоже были горы, но край казался более суровым, диким и даже как бы необитаемым, к тому же здесь было ужасно холодно. Лежал снег, и воды озера сковывал лед.

- По времени не очень хорошо… - нахмурилась между тем Габи, взглянув на солнце в зените. – Рискнуть что ли перейти прямо в дом Суворина в гостевую спальню? Я хорошо запомнила то место, где жила.

- Считаешь, это удобно? – поинтересовался Трис.

- Да, вот даже не знаю, - недовольно поморщилась сестра. – Может получиться неловко, но все остальные локации совсем на виду. Туда можно только ночью или в сумерках. Иначе привлечем внимание.

- Но и здесь ждать глупо, - пожал плечами Трис. – Замерзнем!

— Это да… - согласилась Габи. - Замерзнем… И по телефону не позвонить. Здесь нет приема.

- А знаешь, что, можно кое-что попробовать! – Было похоже, что в голову Габи пришла вдруг какая-то неожиданная, но многообещающая идея, и ее настроение сразу улучшилось.

«Она не закрывается, - сообразил Трис, отметив изменение в настроении сестры. – Отдыхает или просто расслабилась? Предупредить или пусть немного отдохнет? Успею еще сказать».

А между тем, Габи достала из кармана пальто тот крошечный телефон, что принесла домой из этого мира, активировала, - этот термин Трис уже знал, - и начала творить свое невидимое и, к сожалению, совершенно непонятное ему колдовство. Он не знал, что она делает и для чего, - лишь догадывался, что это каким-то образом связано с телефоном, - и его, внерангового мага и ученого, порядком раздражало, что он не мог видеть саму эту магию. Он ее никак не ощущал, не чувствовал – вообще, ничего.

- Так-так-так, - сказала Габи через несколько минут. – Кажется, должно получиться, но так ли это, мы узнаем, только попробовав. Практика - критерий истинности, не правда ли?

Фраза показалась Трису знакомой, и в памяти всплыло имя. Вернее, сначала фамилия – Маркс, а потом уже имя – Карл, но ничего больше, как это с ним обычно случалось, никак не припоминалось.

«Наверное, какой-то ученый из моей прошлой жизни, - решил Трис. – И жизнь эта, скорее всего, протекала в рамках той культуры, которую Габи «уворовала» именно здесь, в этом мире. Ведь могло такое случиться?»

- Что ты делаешь? – спросил вслух.

- Пытаюсь подсоединиться к спутнику, - не глядя на него, ответила Габи, как раз поднявшая лицо к северному небу. – Эти телефоны, Трис, соединены между собой электромагнитными волнами, как радиопередатчики и приемники. Но могут работать только там, где есть специальные антенны. Здесь такой антенны нет, и мой телефон не подсоединяется. Не к чему ему здесь присоединяться. Однако там, - кивнула она вверх, - выше неба, летят спутники. Спутник – это, Трис, эфирный корабль-автомат. Он летит вокруг Земли по круговой орбите и может работать, как ретранслятор. Однако мой телефон до него не достает, - слишком далеко для малютки, сил не хватает, — вот я и пытаюсь создать соединение с помощью магии разделенных джа. И у меня, кажется, получается…

Даже после рассказа сестры о магии народа джа и ее связи с физикой, Трис слабо понимал, о чем, собственно, идет речь. Но твердо решил овладеть этой наукой в самое короткое время, чтобы больше не чувствовать себя в таких вот ситуациях полнейшим идиотом.

- Есть! – воскликнула Габи через мгновение. – У меня получилось!

Она быстро нажала пару кнопок и поднесла телефон к уху.

- Вероника? – спросила еще через десять секунд. – Это Габи.

Дальнейший разговор состоял из коротких и не слишком понятных реплик, типа, «да», «нет», «а ты как думаешь?», но в конце концов, Габи спросила подругу о главном:

- Что скажешь о той комнате, в которой я жила?

- Я не одна, - предупредила еще через мгновение. – С мужчиной.

- Мой брат, - уточнила, по всей видимости, отвечая на прямой вопрос собеседницы, поскольку слова «с мужчиной» подразумевали совсем другую историю

- Тогда предупреди прислугу, - завершила Габи не затянувшийся надолго разговор. – Мы будем у вас через четверть часа.

***

Сказать по правде, тур в иной мир, вполне удался. Трис многое увидел, и кое-что понял и о себе, и о своей сестре. Сам он теперь не сомневался, что жил когда-то именно в этом мире, и, даже более того, именно в этой стране. Во всяком случае, многое показалось ему здесь знакомым, а другое оказалось «привычным» на подсознательном уровне. Какие-то моторные реакции, какие-то всплывающие в памяти слова и факты. Разрозненные, но явно относящиеся к одному и тому же пласту культуры, как те же «бином Ньютона» и «Карл Маркс». И еще один немаловажный момент. Трис знал девять языков, если говорить только о тех, на которых он не только говорил, но также читал и писал. Еще он умел читать на пяти мертвых языках, но даже не представлял себе, как они звучат, а вот на окситанском, фриульском и алеманнском[4] мог только говорить, и читал лишь потому, что все они использовали латинский алфавит. А вот русского языка, да и, вообще, какого-нибудь другого славянского языка никогда не учил. Тем большее удивление вызвало то, как быстро он прогрессировал в этом совершенно незнакомом ему языке. Создавалось впечатление, что Трис его не учит, а вспоминает. И, возможно, так, на самом деле, и обстояли дела. Дополнительным доказательством правильности этой смелой гипотезы, являлось то, что так же хорошо он усваивал многочисленные англицизмы, которыми оказался перенасыщен современный русский язык. Так что, путешествие между мирами, кроме всего прочего, позволило Трису заглянуть в свое предполагаемое прошлое так глубоко, как он никогда еще не заглядывал, да и не надеялся заглянуть. И это был по-настоящему ценный приз. Однако, если говорить начистоту, «поиски своих корней» давно уже потеряли для него прежнюю остроту и актуальность. Что это прибавит или убавит в его жизни, если он вдруг узнает правду о том, кем он был когда-то в этой стране и в этом мире? Общим счетом ничего. Однако каникулы «на двоих» - вторые, к слову сказать, за столь короткий промежуток времени, - если честно, дорогого стоили. Две недели, прожитые вместе с Габи в этом мире, многое значили для них обоих и для их отношения друг к другу, разумеется, тоже.

Теперь, по прошествии времени, Трис понимал, что в прошлый раз, в Арденнах, в шато д’Агремон, куда он вывез выздоравливающую после магического истощения сестру, был сделан всего лишь второй, от силы третий шаг к тому, чтобы превратиться в настоящую семью. Однако теперь, - здесь и сейчас, - они стали наконец такими братом и сестрой, какими могли бы стать, если бы, как все нормальные люди, выросли в одном доме, имея общих отца и мать. Старший брат, любящий свою младшую сестру, заботящийся о ней и готовый, в отсутствии живых родителей, взять на себя ответственность за ее судьбу. И это было вдвойне хорошо, потому что Трис видел, что с Габи происходили сейчас такие же серьезные изменения, какие происходили с ним. Долг и обязанность незаметно превращались в любовь и уважение, в готовность поддержать своего старшего брата буквально в любом деле. И тогда, Трис решился на самый серьезный шаг в своей новой жизни, он рассказал Габриэлле свою историю “as is”[5].

Самое странное, что она не удивилась.

- Хочешь верь, хочешь – нет, - сказала она, выслушав его рассказ, - но что-то в этом роде я от тебя и ожидала услышать. Не конкретно такой расклад, но какую-то невероятную тайну, наверняка. Не могло у тебя все быть, как у всех. Я это на уровне интуиции чувствовала. И знаешь, что, так даже лучше. Теперь я тебя наконец понимаю по-настоящему.

- Еще что-то? – спросил он, уловив некий оттенок недосказанности.

- Мы, - сказала она тогда, - ты и я просто обязаны создать самый сильный род в империи.

— Это то, о чем ты хотела со мной поговорить?

- Да, надо бы подумать вместе, - кивнула она. – Кое-что обмозговать. Пораскинуть мозгами, - улыбнулась таинственно. – Есть пара вопросов… Или только один, но зато главный, и мне одной на него не ответить. Мозгов не хватит, тем более, опыта. И всех политических раскладов в империи я не знаю и не понимаю.

- Рассказывай, - предложил Трис и услышал самую невероятную историю, какую смог бы измыслить самый разнузданный беллетрист.

Империю ожидает смена власти. Император умирает, и престол, по идее, должен перейти к его дочери-наследнице, но многие не хотят видеть Эву Сабинию императрицей. Причин тому несколько, но главных две: она женщина и она явно будет продолжать политическую линию отца, которая и сейчас-то, при живом императоре, устраивает отнюдь не всех. К тому же Эва Сабиния девушка себе на уме и в добавок, на взгляд некоторых заинтересованных лиц, излишне самостоятельная. Так что, нет, не хотят видеть ее на троне, тем более что у принцессы есть родичи, вполне способные заменить ее на престоле. Сильные, родовитые и политически аттрактивные. Ко всему, имеющие поддержку среди части аристократии, как, впрочем, и в армии, и среди чиновничества. Принцессу Клариссу двигает ее отец герцог Гиллис, располагающий разветвленными и достаточно прочными связями в армии и среди имперской знати. Разумеется, герцогиня д'Ив де Баве тоже женщина, - не одной же Эве Сабинии мучиться от гендерного неравенства, - но, во-первых, она женщина, которая без возражений готова выйти замуж. И, возможно, Трис даже знает за кого и зачем. А, во-вторых, ее политические взгляды или, вернее, взгляды ее отца, которые она, собственно, и озвучивает, гораздо ближе имперской оппозиции, чем идеи Эвы Сабинии. И никому неважно, что у самой Клариссы нет мозгов, и она всего лишь «говорящая голова» своего отца, а Эва Сабиния, что ни говори, умная молодая женщина, самостоятельный политик и грамотный администратор. Это лишнее для женщины, как считают многие аристократы. Поэтому пусть лучше через свою дочь правит герцог де Берлемон, чем на вершине пирамиды окажется самостоятельная фигура женского пола. Она ведь, кроме всего прочего, буквально унижает окружающих ее мужчин одним лишь фактом своего недюжинного магического таланта и оригинальным и быстрым умом. Не всем дано, но всем хочется.

Впрочем, не одной лишь Клариссой жива оппозиция. Конкуренцию Эве Сабинии и Клариссе, - обеим вместе и каждой порознь, - готов составить граф Валуа. Вернее, составляет уже сейчас, поскольку этот господин сам по себе сила, да и смотрится в роли императора совсем неплохо. Происхождение, репутация, опыт и столь любезный франкской аристократии член между ног – все говорит в его пользу. Да и связей у него никак не меньше, чем у герцога и герцогини де Берлемон. В условиях острого политического кризиса, каким, несомненно, станет смерть императора, эти двое, - принцесса Кларисса и граф Валуа, - способны ввергнуть страну в пучину гражданской войны. И Трис отнюдь не был уверен, что он и Мария Перигорская, - успеют они пожениться или нет, - не станут первыми жертвами передела власти и богатства. Они не принадлежат ни к одному из двух лагерей, и их личные связи, что в армии, что в Свете, не обеспечивают им надежной поддержки. Зандеру с его Анаис, к слову, тоже не поздоровится. Поэтому создание собственной, третьей силы – это в нынешних обстоятельствах уже не блажь и не пустое прожектерство, а буквально руководство к действию. Опасный, но разумный путь для тех, кто не побоится испачкать руки.

- Что ж, - сказал он сестре, - я тебя выслушал. И вот что я тебе скажу, Габи. Ни у тебя, ни у меня нет иного выбора, кроме как следовать своей судьбе. Ты не могла отказать принцессе, а я не могу оставить тебя в одиночестве. Другое дело, что для нас обоих, как, впрочем, и для Марии, это лучший выход из положения. Возможность уцелеть и возвысится. Поэтому думать мы будем не о том, соглашаться или нет. С этим все ясно: я не буду возражать, если ты станешь коннетаблем империи. Напротив, я поддержу тебя и принцессу всеми доступными мне, как тану и герцогу, средствами. Позволю тебе выйти из клана, чтобы стать императрицей, и, если таково желание Эвы Сабинии, стану отцом ее детей. Все это ясно и понятно, но ты права: нужно думать. Я имею в виду, что нам нужно подумать о том, как сделать все это с минимальными потерями. Переворот – непростое дело. Но, полагаю, императрица сможет положиться, как минимум на Мишельеров и Перигоров. Князь Трентский, я думаю, тоже не останется в стороне. Но вот о конкретных шагах по подготовке к решающей схватке и о самом перевороте имеет смысл серьезно подумать. Без разумного планирования такого рода операции неосуществимы. Так что, давай обсудим детали…

2. Габи

Брат не обманул ее ожиданий. И дело даже не в том, что он безоговорочно поддержал ее решение идти с Эвой Сабинией до конца, хотя и этого было бы более, чем достаточно. Однако то, что он рассказал ей правду о самом себе, вообще не имело цены. Доверие подобного рода не купить, и оно больше сказало ей о том, кто они друг другу, чем что-нибудь другое. Он был создан одной магией, она – другой, но это ровным счетом ничего не значило. Сейчас они были ближе друг-другу, чем если бы действительно родились от одного отца у одной и той же матери. Брат и сестра – вот кем они являлись не только по факту кровного родства, но, прежде всего, по внутреннему ощущению.

- Спасибо, Трис! – сказала она.

— Это взаимно, милая, - ответил он.

- Тем лучше для меня, - смущенно, чего с ней давным-давно не случалось, улыбнулась Габи.

- Точно так же, как для меня, - ободряюще улыбнулся ей в ответ Трис.

- Тогда, давай вернемся к нашим делам, - предложила она, закрыв одну тему и заново открывая другую, ту, с которой и начался этот разговор. – Клан поддержит принцессу?

- Клан поддержит тебя, - поправил ее брат, - но ты права, официально мы объявим о том, что выступаем за преемственность власти. Эва Сабиния официальная наследница, и ее право на престол не подлежит сомнению. Полагаю, что нам, мне и Марии, стоит поспешить со свадьбой. Герцогство придаст клану не только организационную устойчивость, но также обеспечит легитимность нашего вмешательства. Да и дополнительные ресурсы лишними не будут.

- Поговори с Зандером, - попросила Габи. – А с Анаис поговорит Эва Сабиния. Если не обсудила все это с ней еще раньше, то обсудит теперь. Их поддержка лишней не будет.

- Поговорю, - кивнул Трис.

- Тогда, переходим к деталям, - предложила Габи.

Трис не возражал, и следующие четыре часа они провели за составлением планов на будущее. Пока одних лишь краткосрочных, да и то успели затронуть едва ли половину подлежащих решению проблем. Но, поскольку они находились в другом мире, спешить им было некуда. Впрочем, они и не спешили, благо разговор происходил в маленьком французском ресторанчике, в самом дальнем и тихом углу его небольшого погруженного в уютный полумрак зала. Здесь никому не было дела до них двоих. Никто их не знал, и никто не интересовался содержанием их беседы, тем более что говорили они вполголоса, да еще и по-окситански. Однако Габи это показалось недостаточным, и, успокаивая свою никогда не дремлющую паранойю, она активировала подаренный ей местными колдунами артефакт, который не только устранял любую угрозу подслушивания и записи, но и немного «ретушировал» лица собеседников таким образом, чтобы невозможно было их рассмотреть и запомнить, и уж, тем более, нельзя было читать по их губам.

Честно сказать, они несколько увлеклись, не замечая за разговором хода времени, и, верно, продолжали бы обсуждение и дальше, но тут позвонила Вероника и пригласила их с братом на очередную вечеринку, прозрачно намекнув, что им с Трисом «надо будет кое с кем там познакомиться». Дело в том, что уже на второй день их пребывания в этом мире, увидев истинный потенциал девушки, Трис сделал ей официальное предложение перебраться вместе с ними в империю и стать там Вероникой де Мишельер – любимой кузиной Габи. Тогда же зашел разговор и о том, что, если кто-нибудь еще пожелает уйти в мир магии, то «милости просим», но только, если Дар кандидатов на переселение достаточно силен, чтобы занять затем в клане и герцогстве подобающее место.

Вероника раздумывала над предложением достаточно долго, - целых шесть дней, - и, в конце концов, приняла, как она сказала, вполне взвешенное решение. Она согласилась и даже, более того, практически сразу привела еще одного кандидата на эмиграцию. Этот молодой мужчина мечтал, оказывается, попасть в мир, где магией проникнуто все сущее. И эти слова легко подтверждали то, о чем Габи сказала Трису еще тогда, когда они направлялись на Эту Сторону Барьера. Со своим потенциальным тринадцатым рангом в стихии Воздуха и одиннадцатом – в стихии Воды здесь, в этом мире, Вероника едва могла колдовать, а вот в империи франков она практически сразу превратилась бы в могущественную магессу. То же самое можно было сказать и об ее университетском приятеле Анатолии Бельском, который буквально грезил магией и имел при этом достаточно высокий потенциал – десятый ранг в стихии Огня. Однако и ему скудость местных источников не позволяла колдовать так, как мог бы он делать в их с Трисом мире. Ну а теперь, похоже, появились новые кандидаты, и это было хорошо, поскольку все эти люди усилят их клан, имея соответствующий Дар и не имея в империи иных связей, кроме Триса и Габи.

Выйдя из ресторана, они уже привычно «тормознули» такси, - на самом деле, останавливала Габи, у которой «дистантное принуждение» получалось здесь лучше, чем у Триса, - и поехали по адресу, сброшенному ей на телефон Вероникой. Ехать оказалось недалеко и недолго, и вскоре они были уже на месте – рядом с пафосным парадным подъездом высотного дома, а вернее, комплекса зданий из тех, которые в этом мире называют элитными. И не напрасно. Во-первых, с первого же взгляда на здание становилось понятно, что это дорогое и фешенебельное, - как минимум, по местным понятиям, - жилье. Не дворец, конечно, не городской замок или, на худой конец, особняк, но тоже достойно. Да и люди, как успела уже узнать Габи, проживали в таких домах отнюдь не простые. И это «во-вторых». А значит, охрана и довольно-таки строгие меры безопасности. Но все это более, чем вежливо, хотя и без подобострастия. И, наконец, они на месте: в принадлежащем какому-то местному набобу[6] трехэтажном пентхаусе на крыше тридцатиэтажного небоскреба. Все несколько чрезмерно «богатое» и вычурное на взгляд Габи, - дорого-богато, как заметила Вероника, - но и то верно, что они приехали сюда не для того, чтобы оценивать красоты интерьера. Их цели были иными: выпить чего-нибудь алкогольсодержащего, но непременно вкусного, потанцевать, развеяться и заодно, - благо одно другому не мешает, - познакомиться с еще одним или двумя кандидатами в клановые маги герцогов Перигор-Мишельер.

Компания на вечеринке собралась вполне подходящая им с Трисом по возрасту. Не один лишь пубертатного возраста молодняк из тех, кого здесь отчего-то называют подростками, - таких, на самом деле, было немного, - а, скорее, молодежь в возрасте от двадцати до тридцати. Так что и Габи, и Трис вполне сюда вписывались, а у Габи, благодаря Веронике, уже имелось здесь к тому же пять-шесть знакомых «мальчиков и девочек». Ну и сама Вероника Акиньшина собственной персоной, встретившая их у барной стойки, едва они успели избавиться от верхней одежды.

- А вот и вы! – радостно улыбнулась девушка, и завертелось.

Таких вечеринок, как здесь, в этом мире и в этой стране, в империи пока не устраивали. То есть, к этому все шло, - прогресс, как известно, не остановить, но сто лет разницы – это много. Здесь все было громче и ярче, чем в империи. И ритмы другие, - резче, быстрее, - и нравы куда как свободнее. Танцевальные па, на которые не решились бы в своем кругу даже самые отмороженные на всю голову аристократы, и легкие наркотики, которые в империи все еще не было принято употреблять публично, крепкий алкоголь вместо шампанского и своеобразный, «открытый» стиль общения, предполагающий среди прочего использование довольно забористой обсценной[7] лексики. Все здесь было иным. И не сказать, что ей это не нравилось, но все-таки было странным и непривычным. Наверное, поэтому в который уже раз Габи подумала о том, что «знать» и «принимать» - суть разные вещи. Мало ли что она знала об этом мире, о его культуре, нравах и обычаях, все едино, этот мир не стал для нее своим.

Украв в прошлый свой визит у местного эгрегора[8] знание, - язык и все, что с ним связано, - она теперь ясно понимала, что здесь и как устроено. Однако, являясь чужой в этом мире и в этой стране, Габи все еще не воспринимала все это, как свое. Приноравливалась, мимикрировала, играла, - уже не в первый раз в своей жизни изображая из себя кого-то другого, - но отнюдь не ощущала окружающую реальность, как естественную среду обитания. Одним словом, не вписывалась, если использовать местную идиому. Тем не менее, она умела маскироваться, и по-видимому, никто из встреченных ею здесь людей не заподозрил неладного. Иностранка? Возможно. Но отнюдь не инопланетянка.

— Вот, - сказала Вероника, - знакомьтесь! Это Надя, - кивнула она в сторону высокой черноволосой девушки с изумительно синими глазами и острыми высокими скулами. – А это Олег.

Олегом оказался хорошо сложенный блондин, которому было от силы лет восемнадцать. Очень молодой, очень стильный и донельзя взвинченный. Похоже, и он, и Надя знали, что встречаются с очень сильными магами-иностранцами, которые, возможно, захотят пригласить их к себе, куда-то в Беловодье, Шамбалу или даже в страну Шангри-Ла[9]. Такова была легенда. Не говорить же людям, что речь идет и вовсе об ином мире?

- Очень приятно! – поздоровалась Габи. – Рада знакомству!

- Оба очень сильные, - сказал ей Трис по-окситански. – Паренек – не ниже двенадцатого ранга в стихии Воды, а девушка похожа на тебя, Огонь и Воздух, но, конечно, не такая сильная. Максимум тринадцатый ранг.

«Ничего себе! – оторопела Габи. – Выходит, у нас бы они были сильнейшими в клане, кроме меня и Триса!»

Это подтверждало ее предположение, что в мире бедном на магию развиться могут одни только настоящие тяжеловесы. Остальные одаренные, не имея достаточно сил, до уровня практического колдовства просто не поднимаются, таланта не хватает.

- Расскажите немного о себе, - предложил между тем Трис, и начался разговор по существу. Для этого Вероника отвела их в дальнюю комнату на третьем этаже, назначения которой Габи так и не поняла, но отметила, что, не являясь хозяйкой этой роскошной квартиры, Акиньшина ведет себя здесь совершенно спокойно, без стеснения делая то, что считает правильным. А правильным было, с ее точки зрения, приготовить в этой комнате, стол с напитками и закусками, - коньяк, тарталетки с икрой, волованы[10] с грибным рагу и тартинки с семгой, - и пригласить сюда для приватного разговора своих гостей из другого мира и двух русских магов, желавших перебраться «куда-нибудь туда», лишь бы продолжать развивать свой колдовской Дар. Тем не менее, Габи не могла не объяснить этим двоим саму суть их выбора. Этого требовали ее совесть и честь, и, если уж на то пошло, обыкновенная порядочность. И поэтому она сразу им сказала:

- Вы оба сильные маги, но вам действительно сложно развивать свои таланты, поскольку здесь, на вашей Земле, слишком мало магии. Крайне низкий магический фон. Это похоже на то, что происходит на высокогорье. Кислорода недостаточно, дышать трудно.

- На нашей Земле? – переспросила Надежда, сходу вычленившая в речи Габи то самое ключевое слово, которое на многое намекало, ничего при этом не объясняя. – Вы имеете в виду, что сами вы не с нашей Земли?

Умная девушка и, к слову сказать, образованная, - отметила Габи, отдельно «записав» в памяти, что Надежда студентка третьего курса Петербургского мехмата[11]. Ну, и красивая, что тоже немаловажно, поскольку красивую девушку легче выдать замуж, а это не самый худший способ легализации, что здесь, что в империи франков.

- Вы уловили главное, - подтвердила Габи. – Мы пришли из другого мира. Не из космоса, - усмехнулась она, вспомнив местную беллетристику, - а из параллельного мира. У нас там все обстоит так же, как и здесь, если иметь в виду физические константы. Тяготение, кислородная атмосфера и прочее все, но вот магии у нас гораздо больше, чем у вас. Намного больше, и такие, как вы, Надежда, являются у нас великими магами.

- Так возьмите нас к себе! – прервал ее объяснения несколько излишне экзальтированный юноша. – Я готов! Пожалуйста!

- Не торопитесь, Олег! – остановила его Габи. – Что касается магии, то все так и обстоит: ее много, и у нас есть хорошие учителя, которые способны помочь вам выйти на очень высокий уровень владения Даром. Однако есть два момента, которые вам стоит иметь в виду, когда будете принимать окончательное решение. Если согласитесь уйти с нами, возврата не будет. Это дорога в один конец, поскольку ходить между мирами способны немногие, и это дело непростое.

- Билет в один конец? – чуть прищурилась Надежда.

- Да, - твердо ответила ей Габи. – Но и это не все. Наш мир… он позади вашего в смысле технического прогресса лет на сто. У нас, знаете ли, сейчас где-то ваши тридцатые годы прошлого столетия. Ни интернета, ни сотовых телефонов, ни тяжелого рока. Другая культура, тем более, не русская, а, скажем так, французская. И вот еще что. У нас сословное общество, и, чтобы вами не помыкали другие люди, вам надо стать дворянами и войти в семью. Мы с моим братом можем это устроить, но, разумеется, только в составе нашего клана. Вам Надежда придется выйти замуж за одного из моих троюродных или четвероюродных братьев, а вам, Олег, жениться на одной из моих дальних родственниц и принять ее фамилию, потому что, если вы члены нашего клана, вы Мишельеры, и никак иначе. Но мы, разумеется, постараемся подобрать вам по нескольку кандидатур, чтобы был выбор. Женщины у нас, в основном, красивые, мужчины, в принципе, тоже. Магия помогает формировать тело, но все-таки это будет брак по расчету, так что думайте.

- А вы, простите? – снова подала голос девушка. – Вы кто? Вы имеете право делать подобного рода предложения?

«Действительно, не дура!»

- Мой брат Тристан – глава рода, - объяснила Габи, указав на Триса. – Это, как быть правящим герцогом или князем. Но он им, на самом деле, и является. Тан Мишельер, а вскоре, после женитьбы на герцогине Перигор, он станет во главе двух объединившихся родов. Это много, уж поверьте мне на слово. Что же касается меня, я его сестра и на данный момент первая дама нашего Рода. А еще я Э, что означает, коннетабль[12] клана.

- Я командую военными силами семьи, - добавила, увидев, что ее не поняли. - Я боевой маг.

— Значит, медицина у вас там не так, чтобы очень? – поморщилась Надежда. – Антибиотики хоть изобрели уже или отсюда придется тащить?

- С медициной у нас как раз все в порядке, - улыбнулась Габи, отметив, что Надежда девушка не только умная, но и прагматичная, предусмотрительная, не говоря уже о практичности. – В этом вопросе магия рулит. Так у вас говорят?

- Смотря, что вы имеете в виду.

- Вы перестанете болеть обычными человеческими болезнями, - пожала плечами Габи. – Во всяком случае, сможете этому научиться. Но, в любом случае, у нас есть довольно развитая научная медицина и целительство, которым занимаются одаренные.

- Язык? – продолжила расспросы девушка.

- Французский.

- Такой или какой-нибудь другой? – Франкский язык у Надежды оказался довольно-таки неплох.

- Почти такой, - ответил ей Трис на своем франке. – Но, разумеется, мы предоставим вам учителей… Но я вижу Олег нас не понимает. Пусть тогда объясняет Габриэлла.

- Поселим вас в провинции, в одном из наших имений, - перехватила эстафету Габи. – Поживете там где-то с год. Выучите язык и этикет, научитесь водить наши автомобили и ездить верхом…

- Я умею, - улыбнулась Надежда. – Конкур, выездка… Я занимаюсь конным спортом.

- Ну, значит вам будет проще, - улыбнулась в ответ Габи, довольная тем, что у нее уже есть, как минимум две кандидатуры на высокое, а значит, и публичное положение в клане. – Заодно займетесь магией под руководством одного из наших учителей. Почитаете наши книги, познакомитесь с газетами и журналами, с кино, музыкой и радио. Научитесь носить одежду. И только после этого мы начнем внедрять вас в наше общество. А пока суд да дело сделаем вам документы, придумаем биографии, то да се…

- А деньги? – продолжила расспросы девушка. – Что с деньгами и уровнем жизни?

- Мы полностью возьмем ваше обеспечение на себя.

— Это я уже поняла, - отмахнулась Надежда. – Я имела в виду другое. Мы сможем взять отсюда что-то ценное?

- У вас есть деньги?

- Да.

- Тогда, возьмите с собой драгоценные камни и золото, украшения. Платина, серебро - тоже неплохо. Но учтите, багаж будет небольшой. Рюкзак и пара сумок или чемоданов. Но эти подробности мы сможем обсудить несколько позже, когда вы примете окончательное решение.

- Я уже приняла, я с вами.

- Я тоже! – вскочил со стула парень.

И тут, словно почувствовав, что настало время перемен, у Вероники зазвонил телефон.

- Да, Максим, слушаю тебя! – сказала она в трубку.

– Что? – обалдело отреагировала она на какие-то слова своего дядьки. - Серьезно?

- Да, - буркнула, получив, по-видимому, хорошую взбучку, - извини. Дурочку сваляла! Сказала же, извини! Поняла! Попробуем. Сам-то как? Останешься? Ну, удачи!

— Значит, так, - повернулась Вероника к присутствующим. – За Сувориным пришли из ФСБ. Дом окружен, но он и не собирался бежать. Думает, что вряд ли предъявят что-то по-настоящему серьезное. Что и как, он пока не знает, но думает, что охотятся конкретно за вами и за мной. Ему сообщили, что за этой квартирой тоже следят. И, возможно, вскоре придут. Слишком много бойцов нагнали, явно ждут отмашки.

- Я открою портал, - пожала плечами Габи. И в самом деле, ее поймать непросто, да и, поймав, что станут делать? Энергии у нее накоплено много, не говоря уже о двух артефактах-накопителях. Если ударит, никому мало не покажется, но было очевидно, что делать этого без крайней необходимости не стоит. Зачем афишировать такую силу? Да и связи терять не стоит. Одно дело исчезнуть по-тихому и совсем другое – прорываться с боем.

- Что такое ФСБ? – спросил между тем Трис. Он уже неплохо знал русский язык, но понимал пока не все.

- Тайная политическая полиция, - объяснила Габи, найдя для этого наиболее очевидную параллель.

— Вот как, - кивнул он. – Кстати они уже вошли в здание.

- Одежду взять успеем? – Встревожилась Вероника.

- Успеем, - успокоил ее Трис.

- Тогда берем одежду, - кивнула Габи, - и уходим!

- А мы? – подала голос Надежда.

- Хотите с нами, - поняла ее Габи. – Вот так экспромтом?

- В жизни всякое случается, - усмехнулась девушка. – Олег, ты с нами?

- Спрашиваешь!

- Тогда, давайте ускоримся, - решила за всех Габи. – Вероника, показывай дорогу!

Пробираться на выход оказалось непросто. Слишком много вокруг было пьяного и укуренного народа, но они с задачей справились, хотя и порядком припозднились, прихватив по дороге еще и Анатолия Бельского. Так что уходить пришлось как раз в тот момент, когда люди в черных балаклавах «вежливо» позвонили в дверь.

- Надо же, какие воспитанные! А могли бы просто дверь выломать, - покачала головой Вероника, проходя вслед за Габи в портал.

Портала она, разумеется, не видела. Его вообще никто, кроме Габи видеть не мог. Поэтому шли «паровозиком» шаг в шаг. Первым Габи отправила Триса, задав ему направление. За ним, держа руки на его плечах, Надежда, ну а за ней, понятное дело, Олег и Анатолий. Габи держала Бельского за капюшон куртки и следила за тем, чтобы никто не сошел с тропы. Вероника же попросту прижалась к ней сзади, обхватив руками в талии. Вот тогда, отвечая на реплику Габи, что группа захвата уже на месте, Вероника и сказала:

- Надо же, какие воспитанные! А могли бы просто дверь выломать.

- Наверное, не хотят обострять, - прокомментировала Габи, но случилось это уже довольно далеко от Петербурга, на берегу замерзшего озера, затерянного в горах Хибин.

- Ох! – раздался откуда-то сбоку голос Надежды, - ну и холодно же здесь!

- А где мы, кстати? – спросил Бельский.

- В Хибинах, - ответила Габи. – Вопрос, куда теперь?

Она знала порядка полутора десятков локаций в Петербурге и окрестностях, но не факт, что туда сейчас стоило лезть. А раз так, им нужна была какая-то другая база, чтобы переждать несколько дней, пока не утихнет нежданная охота и не прояснятся обстоятельства. Тогда можно будет наведаться в город, позвонить кому следует, — это могла бы сделать Вероника, у которой полгорода друзей и знакомых, не говоря уже о родственниках, - и, задав правильные вопросы, узнать, что там и как. И уже на основе этой информации решать, что делать дальше. Пожить здесь, в этом мире, еще дней несколько, и дать тем самым Веронике и другим «имигрантам» собраться по-человечески и закрыть незавершенные дела. Не то, чтобы им с Трисом нужны были их золото или драгоценности. У самих на всех хватит, но Габи понимала, что та же Вероника будет чувствовать себя куда увереннее, если притащит с собой килограмм алмазов, изумрудов и других драгоценных камней. К тому же, отправляясь в другой мир навсегда, людям наверняка захочется взять с собою какие-то личные вещи. Не все же приходят в новую жизнь голыми и босыми, какой пришла сама Габи. Поэтому она и не хотела пока переходить прямо в палаццо Коро.

«Возможно, это судьба! – решила она, обдумав ситуацию. – Как говорят русские, нет худа без добра?»

— Вот что, - сказала она через минуту. – Сейчас мы перейдем в еще один мир. Там находится замок моего дедушки, в котором мы сможем пожить пять-шесть дней, пока в Петербурге все как-нибудь не утрясётся. Время там синхронизировано с вашим, так что пять дней там – это те же пять дней в Петербурге. Да, и магии там побольше, чем у вас. Сможете отдохнуть пока, попробовать свои силы, подучиться. А потом я проведу вас обратно в город, и, если все в порядке, то решим ваши проблемы и еще через неделю перейдем прямо к нам. Ну, а если не все в порядке, уйдем сразу. Как вам такой план?

Идея понравилась всем, но главное, с ней согласился Трис. Он только спросил, не прогневается ли Сковья, если они влезут на его территорию. Но Габи заверила его, что получила карт-бланш на посещение и постой, так что никаких проблем со Сковьей не предвидится. А она, к слову, успеет за эти дни «выучить» что-нибудь важное и полезное. Например, язык разделенных джа, который откроет перед ней немало дверей и ворот, но, главное, доступ к библиотеке на этом языке. Три «вонга» на верхней полке в левом шкафу, и она станет настоящим волком, то есть тем, кто говорит с волками на их «волчьем» языке, знаком с их историей и культурой и может быть принят их сообществом.

«Может быть принят, но не факт, что примут, а, впрочем, не попробую – не узнаю!»

***

Сковья не обманул. В жилом корпусе замка, в хорошо сохранившемся и реконструированном в духе времени, - то есть на техническом уровне двадцатого века – дворце-паласе, нашлись полтора десятка гостевых комнат, походивших дизайном и удобствами на номера в пятизвездочном отеле. Не роскошно, но симпатично, хотя и без экзотики не обошлось. В каждом «номере» большая двуспальная кровать и при каждом ванная комната с унитазом и биде. Дизайн, впрочем, весьма неоднозначный, но функция угадывается без труда. Телевизор, наподобие тех, что Габи видела в Петербурге, местный интернет, несколько уютных гостиных и обширная библиотека на «языках народов мира», вернее нескольких миров, столовая или, лучше сказать, трапезная и кухня с плитой, холодильниками и всем прочим. И вот, что любопытно, при полном отсутствии слуг и, вообще, живых людей, в замке не наблюдалось и следа запустения: везде чисто, и все работает, а в апартаментах постели, застеленные свежим бельем, чистые полотенца и махровые халаты, приготовленные в ванных комнатах, и даже про домашние тапочки кто-то дотошный не забыл.

В общем, место было вполне пригодным для проживания: обогрев помещений, в бронзовых кранах горячая и холодная вода и, разумеется, электричество в сети. И единственная проблема, которая могла помешать беглецам устроиться здесь всерьез и надолго, сводилась к вопросу, что имел в виду Сковья, когда говорил, что в подвалах есть запасы продовольствия. Судя по его тону и комментариям, на многое рассчитывать не приходилось, но никаких других вариантов снабжения попросту не было. Если уж тащиться за едой в империю, то там лучше и остаться. Однако Габи, раз уж так вышло, очень хотела пожить здесь, в замке Сковья, хотя бы несколько дней, чтобы поближе познакомиться с новыми «родственниками», но, главное, чтобы «поглотить и усвоить» информацию, заключенную в таинственном «вонге». В одном или нескольких, как карта ляжет. Поэтому, разместив ребят и объяснив им, что в «те, эти и вон те» двери войти они не смогут, ибо это территория ее дедушки, - зато весь остальной замок, включая руины, в полном их распоряжении, - Габи вместе с Трисом отправилась исследовать продовольственные склады.

К счастью, Сковья не страдал ностальгией по стародавним временам, и им не пришлось спускаться в замковые подземелья ножками, то есть по длинным винтовым лестницам, преодолевая по пути преграды и препятствия. Для этих целей в замке нашелся вполне современный - даже по понятиям только что покинутого ими Петербурга, - лифт, доставивший их с братом в подвал буквально за полторы минуты. Впрочем, то, что они увидели, выйдя из лифта, вряд ли можно было назвать средневековыми казематами, подвалом или подземельем, хотя место это, и в самом деле, располагалось глубоко под фундаментом замкового паласа. Перед ними открылось просторное помещение с высокими потолками, сплошь облицованное плитами белоснежного мрамора. Мраморными были пол и стены и даже сводчатый потолок. И все это было освещено ровным чуть голубоватым светом, возникавшим в воздухе, словно бы, сам по себе.

Здесь не было светильников, но был свет, и не было теней. А вдоль стен стояли высокие шкафы, - другого слова Габи подобрать не смогла, - сделанные из какого-то серебристого металла. Из платины, быть может, или алюминия, но, может быть, из титана или, вообще, неизвестно из чего. В общем, это были параллелепипеды размерами где-то два метра на полтора и глубиной сантиметров восемьдесят-девяносто. Передней стенки у «шкафа» не было, ее заменяло золотистое мерцание, которое, судя по всему, предохраняло сложенные внутри шкафов продукты от контакта с воздухом. А еды в этих своеобразных холодильниках, по первому впечатлению, было много или даже очень много. Круги и головки различных сыров, окорока и колбасы, караваи белого и черного хлеба и масса других, иногда весьма экзотических продуктов, включая яблоки, сливы и персики. Были здесь, впрочем, и напитки: разнокалиберные винные бутылки и бочонки, наполненные, как позже выяснилось, тем же вином, а также пивом, коньяком и, боги знают, чем еще.

«Если это «скромные запасы», то что же тогда подразумевается под словом «изобилие»?! - возмутилась Габи, достав из «холодильного шкафа», свежайший балык из белорыбицы. – Да, он извращенец!»

И в самом деле, хлеб, если и не был теплым, - только что из печи, - был, тем не менее, мягким и свежим, не утратив даже так любимой многими и Габи в том числе, хрустящей корочки. Пах он тоже весьма аппетитно, как, впрочем, и все остальное в этом хранилище, - из того, разумеется, что имеет запах - копченый окорок, яблоки и жирный сыр, вино и мед, пиво и копченая рыба. Однако в самом хранилище запахов не было и в помине, они становились очевидными только если достать продукты из шкафа. И да, вся эта провизия, сколько бы времени она здесь на самом деле ни хранилась, оказалась свежей или даже свежайшей, а значит и пригодной в пищу.

Пройдясь вдоль выставленных вдоль стен шкафов и проведя таким образом первичную рекогносцировку, - или лучше назвать это инвентаризацией? - Габи и Трис обменялись впечатлениями на тему, что «кто-то явно с жиру бесится», и принялись за дело. Предусмотрительный хозяин дома позаботился не только о продуктах, но и о способе их доставки на верхние этажи. У дальней стены хранилища стояли несколько кухонных столов, над которыми висели полки с разнообразными емкостями для хранения и доставки пищевых продуктов: графинами и кувшинами, подносами со стеклянными и металлическими колпаками, мисками всех размеров, блюдами и вазами. Были здесь и различного рода разделочные ножи и прочие необходимые в кухонном деле инструменты, и наконец рядом с этим «уголком заготовителя», нашлись, - и верно, не случайно, - несколько сервировочных столиков на каучуковых колесах.

- С чего начнем? – спросила Габи.

- Я думал, ты уже составила план, - ухмыльнулся в ответ Трис.

- Ты главный, - пожала она плечами, - тебе и решать.

- Тогда, давай начнем с мяса, - предложил он.

- Слушаюсь и повинуюсь! – Шутливо отсалютовала Габи. – Берем две тележки и посуду, и вперед. Ты за мясом, а я за рыбой…

- Пошли лучше вместе!

- Хорошо, - не стала спорить Габи. – Вместе так вместе.

И они отправились на «заготовки», обнаружив по ходу дела такие важные для приготовления завтраков, обедов и ужинов продукты, как куриные яйца, сливочное масло, молоко и сметана, и такие деликатесы, как черная и красная икра, анчоусы и фуа-гра. Нашлись так же разнообразные десерты: целый шкаф пирогов, сухих тортов и шоколада, не считая молотого кофе и чая в запаянных банках и сахара-рафинада. Так что, примерно через час обе тележки были уже загружены до отказа, включая сюда и напитки, и Габи с Трисом отправились в обратный путь, чтобы буквально через пять минут найти своих гостей в одной из гостиных с уже разожженным камином.

Парни и девушки сидели в креслах, пододвинутых к огню, и пили красное вино из красивых хрустальных бокалов в оплетке из чуть потемневшего от времени серебра. Оказывается, пока Трис и Габи обыскивали подвалы, они нашли в одной из гостиных, - конкретно, в этой, - довольно богатый бар и, не откладывая дело в долгий ящик, выбрали одну из бутылок и сейчас как раз дегустировали сухое красное вино неизвестного происхождения. Этикетка была написана на неизвестном языке незнакомыми буквами, но вино на поверку оказалось просто замечательным. Габи тоже выпила немного. Много пить она побоялась, поскольку позже вечером собиралась навестить кабинет Сковьи и попробовать на вкус «Сокровенное знание народа джа».

На самом деле, «позже вечером» являлось очевидным эвфемизмом. Будь ее воля, она убежала бы прямо сейчас, ну или, в крайнем случае, через час или два. Однако сразу уйти не получилось. Следовало принимать в расчет неординарность сложившейся ситуации, когда люди одного мира практически без подготовки, - сразу вдруг, - попадают в другой мир. И пусть замок Сковьи – это еще не та франкская империя, в которой им теперь предстоит жить, но это и не Россия двадцать первого века. И, если Вероника имела все-таки время, чтобы морально подготовиться к «путешествую в никуда», то у Надежды, Олега и Анатолия такой возможности не было. Они, можно сказать, нырнули в эту совершенно новую для них реальность, как головой в омут бросились. Поэтому совместная трапеза при свечах и в виду разожженного камина, и тот неспешный разговор, который они вели за столом, должны были помочь молодым русским волшебникам преодолеть свои отнюдь не беспочвенные страхи перед лицом Великой Неизвестности и начать приспосабливаться к новым жизненным реалиям.

- Ты дружишь с наследницей престола?! – Надежда оказалась не только сильной колдуньей, но и чрезвычайно внимательным человеком, и это именно она первой уцепилась за случайную оговорку Габи, и, сделав моментальные выводы из попавшей в ее руки информации, задала свой вполне очевидный вопрос.

- Да, - подтвердила Габи, - можно, пожалуй, и так сказать. Дружу с кронпринцессой.

- Только дружишь или дружишь? – поинтересовалась коварная Вероника, осведомленная о «широте взглядов» своей новой подруги.

«Вот же язва!» - отметила Габи мысленно, но так или иначе, а вопрос был задан, и на него следовало ответить. Не роняя достоинства, но и не впадая в другую крайность.

- И то, и другое, - хладнокровно ответила она. – И чтобы снять этот вопрос с повестки дня. Я дружу и с девочками, и с мальчиками. По настроению или как карта ляжет. Но конкретно о кронпринцессе лучше нигде и ни с кем не говорить. Вы ведь понимаете?

Судя по выражению их лиц, «эмигранты» все поняли правильно.

- И вот, что еще, - добавила она вдогон. – Среди магов довольно много бисексуалов, и любовные отношения с лицом одного с тобой пола преступлением в империи не считаются. Это даже не моветон и уж, тем более, не скандал. Однако однополые браки, тем не менее, запрещены…

Тут Габи вспомнила о том, что собирается провернуть наследная принцесса, и сбилась с мысли. Заминку заметили, кажется, все присутствующие, но деликатно промолчали, уловив, по-видимому, что не все так просто во «Франкском королевстве».

- Есть нюансы, - продолжила Габи после паузы, вызванной неожиданно возникшей у нее сложносочиненной рефлексией[13]. – Но, в целом, браки подобного рода не практикуются, так как в большинстве случаев магия передается по наследству, и, значит, чтобы продолжить свой род мужчине нужна женщина, а женщине мужчина. Продолжение же рода имеет не только биологическую, но и социальную цель, поскольку маги у нас еще и дворяне, а дворянство трепетно относится к количеству поколений. Где-то так.

- Логично, - согласилась Вероника. – То есть, побаловаться можно, но в конце концов все равно придется идти под венец и раздвигать ноги. Я тебя правильно поняла?

- Либерализм в этом вопросе ночевал, но как-то странно, - усмехнулась в ответ Надежда, - с краю.

- А я вообще не гей, - неожиданно покраснел Олег, отчего-то решивший, что это его так подкалывают.

«Дите малое» - покачала Габи мысленно головой, забыв, разумеется, что, если и старше парня, то совсем на чуть. Но, с другой стороны, у нее и жизнь была куда насыщенней событиями, чем у любого из этих ребят, а, пожалуй, что и всех вместе взятых. Ну, кроме Триса, разумеется. С Трисом мериться судьбой было бы глупо, но речь не о нем.

Между тем, разговор не прекращался, и, хотя у Габи были совсем другие планы, учебу пришлось отложить назавтра. Застолье оказалось в меру веселым, - хотя и не без скрытой за смехом истерики, - и, разумеется, весьма познавательным. Гости узнавали о «нравах и обычаях» западных франков, хозяева же изучали своих будущих «родственников». И то, и другое было делом ответственным и требовало времени. В результате засиделись далеко за полночь, и идти в кабинет Сковьи уже не было никакого смысла. Напротив, имело смысл прежде отдохнуть, а уже потом браться за дела, и Габи пошла спать. Приняла душ, завернулась в махровый халат и залезла под одеяло. А там уже, едва опустила голову на подушку, как тут же отключилась, но перед тем, как заснуть успела все-таки поморщиться при мысли, что ни у кого из них шестерых нет с собой сменной одежды. И ладно бы речь шла о джинсах и кофточках, но ведь у них не было с собой и нижнего белья. А это значит, придется не только самим готовить себе еду, но и стирать одежду тоже придется самим…

[1]Pro et contra - за и против (лат.).

[2] Волки – наряду с Источниками волки образуют народ разделенных джа. См. книги I и II.

[3] Императив (от лат. impero — повелеваю) - требование, приказ, закон. С появлением кантовской «Критики практического разума» императив — это общезначимое предписание, в противоположность личному принципу (максиме); правило, выражающее долженствование (объективное принуждение поступать так, а не иначе).

[4] Окситанский язык - язык коренного населения Окситании, юга Франции, ряда сопредельных районов Испании и Италии, а также частично Монако. Варианты названий: провансальский, лимузенский, язык ок, романский, язык трубадуров.

Фриульский язык - язык фриулов, один из романских языков. Распространён на территории северо-восточной Италии.

Алеманнский диалект (язык) распространён на юге Германии (Баден-Вюртемберг, юго-запад Баварии), на крайнем западе Австрии, в Швейцарии, Лихтенштейне, на востоке Франции, а также в некоторых районах Северной Италии.

[5] Аs is – как есть.

[6] Набоб - титул правителей некоторых провинций Восточной Индии в империи Великих Моголов. В переносном смысле (в Великобритании и Франции со второй половины XVIII в.) набобом стали называть человека, разбогатевшего в колониях, главным образом в Индии. Позже набобом стали иронически называть любого быстро разбогатевшего человека, выскочку, который ведёт праздный, расточительный или экстравагантный образ жизни.

[7] Обсценная лексика (от лат. obscenus «непристойный, распутный, безнравственный»; также мат, нецензурная лексика, нецензурная брань, сквернословие) — табуированная (недопустимая) лексика, которую говорящие воспринимают как отталкивающую, непристойную.

[8] Эгрегор - понятие, термин и концепция в оккультизме и эзотерике, означающее нефизическую сущность, групповое биополе. В научной среде считается маргинальной антинаучной теорией. Сторонники этих теорий предполагают, что более или менее крупные человеческие сообщества способны вырабатывать собственное энергетическое поле под влиянием устремления к одной цели (эгрегор творческой школы, эгрегор государства, эгрегор религии и пр.).

[9] Шангри-Ла - вымышленная страна, описанная в 1933 году в романе писателя-фантаста Джеймса Хилтона «Потерянный горизонт», в котором Шангри-Ла была представлена как очаровательное, гармоничное, и в то же время, наполненное мистикой место в горах Куньлунь (западная часть Гималаев).

[10] Волован - пикантная закуска французского происхождения, небольшого размера выпечка из слоёного теста в форме башенки диаметром от 4 до 20 см с несладкой начинкой (обычно из мясного, рыбного или грибного рагу).

[11] Механико-математический факультет Петербургского университета.

[12] Коннетабль - высшая военная государственная должность в средневековом Французском королевстве. Аналоги в других странах — маршал, лорд-констебль, шталмейстер.

[13] Рефлексия есть мысль, направленная на мысль (или направленная на саму себя).

Загрузка...