Коннетабль

Глава 7

Глава 7. Декабрь 1940

1. Габи

Лето и осень 1940 года прошли под лозунгом «Пятилетку в четыре года». Эту «речевку» Габи подхватила у Максима Суворина. Спасибо Эгрегору[1] России, она оказалась единственной в их компании, кто понял смысл этой фразы. В силу своего возраста ни Беро, ни Бья не были знакомы со знаменитым лозунгом и, как носители современного русского языка, понимали его дословно. Они просто не знали исторического контекста, в котором эта фраза обретала смысл, как не знали и подтекста, вкладываемого в эти слова поколением их бабушек и дедушек. Даже их родители, родившиеся еще при советской власти, вряд ли знали, откуда здесь ноги растут. Суворин знал и, услышав как-то этот лозунг из уст самой княгини де Обирне, долго смеялся, но так и не смог объяснить, «где здесь собака порылась» ни своей племяннице, ни ее друзьям. Но речь не об этом, а о том, что работать приходилось за троих, потому что дел было немерено и «еще немножко», чтобы совсем уж не заскучать.

В общем, Габи крутилась, как белка в колесе, не имея никакой возможности «остановиться и оглянуться», как предлагал один хороший поэт[2]. И между тем и этим, она лишь мельком отметила, что в клане Мишельер и герцогстве Перигор произошли серьезные кадровые перестановки. Состоялось три свадьбы, и целый ряд повышений по службе и рокировок между столицей и провинцией. А еще, - и как раз это она заметила, - Габи вышла из клана, передав командование объединенными силами Мишельер-Перигор новому коннетаблю - Бланш Мишельер баронессе де Бриенн, а сама взамен получила выморочные титулы фюрстины[3] де Обирне и графини Бергхайм. Оба титула, к слову сказать, были древними, чуть ли не с тринадцатого века, упоминались в Готском альманахе[4] и принадлежали по праву наследования и танам Мишельер, и герцогам Перигор с их отдаленной алеманнской родней. Однако в империи Франков редко кто называл Габи аутентичным титулом «фюрстина». Княгиня - так было куда понятней и удобней носителям высокого франка, так что все-таки княгиня Габриэлла де Обирне. «Свободная» от обязательств, молодая и красивая, озабоченная одними лишь отношениями, которых у нее теперь было, пожалуй, даже слишком много для одной отдельно взятой девушки. Она, разумеется, понимала, что скандализирует Высший Свет, но в этом, если подумать, было больше положительных моментов, чем отрицательных. Ну кто в здравом уме и твердой памяти поверит, что такая великосветская шлюха, как Габриэлла Бывшая Мишельер, может готовить государственный переворот? Впрочем, она отнюдь не была бывшей, если знать подробности. Номен[5] Мишельер остался за ней, Габи им просто перестала пользоваться в публичном пространстве, чтобы максимально дистанцироваться от своего брата и его молодой жены, с которыми она, вроде бы, даже разругалась вхлам. Новая же Э Мишельер была просто военным вождем – исключительно в силу своей огромной магической силы, - и одновременно красивой девушкой, молодой и, надо полагать, наивной. С ее-то внешностью, в ее-то возрасте.

На самом деле Надежда Вербицкая оказалась для клана настоящим сокровищем. Очень сильная колдунья – тринадцатый ранг в стихии Огня и двенадцатый – в стихии Воздуха, - она демонстрировала поразительное хладнокровие в бою, циничную рассудочность во всех без исключения делах и потрясающие актерские способности. Имея чудовищно высокий IQ и интуицию, больше похожую на Дар предвидения, в глазах Общества она была всего лишь красивой и хорошо воспитанной аристократкой. Она никого не пугала, как в свое время напугала высшее общество Габи, и от нее никто не ожидал подвоха, и тем сильнее она могла удивить, возьмись она разить и крушить по-настоящему. А она это умела получше многих других. Ее «научила» Габи, передав все, что та могла принять, не являясь волчицей джа.

Вообще, поход на Ту Сторону оказался более, чем удачным. Полезным, прибыльным и прочее и прочее, но главное, наверное, это то, что он привел в их ряды пятнадцать сильных магов. Акиньшина, Вербицкая и Олег Плотников были, разумеется, звездами первой величины, но и остальные двенадцать молодых магов демонстрировали огромную силу, - от восьмого до одиннадцатого ранга, - в трех идеально подходящих для боевой магии стихиях. Огонь, Воздух и Вода – с этим можно было добиться очень многого, если бы не одно «Но». В обычных обстоятельствах путь развития мага, - вне зависимости от силы Дара, - занимал годы. Однако Габи обладала теперь способностью «передавать» знания и умения напрямую из мозга в мозг, и она довела ребят до приемлемого уровня всего за три летних месяца. Так что, мобилизовав еще полтора десятка магов из Мишельеров и Перигоров, они с Беро и Бья сформировали шесть ударных групп, которые легко было бросить в бой, когда наступит день Икс. А пока этого не случилось, все эти парни и девушки гуляли, кутили и флиртовали, не вызывая у окружающих ровным счетом никаких подозрений.

На самом же деле, у всех этих ребят было полно своей собственной и при том весьма ответственной работы. Кто-то помогал Василию Орлову в его лаборатории «выпиливать техномагию лобзиком». Другие тренировали новобранцев или, в зависимости от того, где и чему учились в Петербурге, помогали решать хозяйственные, финансовые или технологические проблемы клана и герцогства. Приличный администратор или экономист дорогого стоят, в особенности, если на них можно положиться, как на своих. Эта сторона их жизни не афишировалась, хотя и тайной не являлась. Захочет кто-нибудь узнать, милости просим, но большинству «внешних наблюдателей» такое в голову не придет, и хорошо, что так. Не надо посторонним знать, что и как происходит внутри семьи.

Впрочем, эта сторона их жизни Габи не заботила. Разведкой и контрразведкой занимались другие, а ей хватало своих дел. Нагрузка на единственного человека, способного открывать порталы – куда угодно и когда угодно, - и быстро, но главное, качественно обучать новичков, была огромной. А ей ведь еще надо было блистать в обществе и развлекаться в компании Эвы Сабинии. И все это, помимо личной жизни. А в этом смысле дела у нее, как ни странно, обстояли совсем неплохо. Принцесса неожиданно отставила Беро, рассердившись на нее из-за какой-то ерунды, и быстренько заменила ее, вернув ко двору свою прежнюю фаворитку - кузину из Лидо-ди-Остия Петру, герцогиню да Варано делла Ровере. Это несколько разрядило обстановку, поскольку Беро и сама начала тяготиться притязаниями принцессы. Ей вполне хватало любви брата и сестры Мишельеров, которых она любила никак не меньше, чем они ее. Габи это тоже устраивало. Ей не хотелось смешивать работу и личную жизнь. Ее место рядом с Эвой Сабинией было для них обеих в большей степени осознанным выбором, чем результатом их «нежных» чувств. Точно такими же были ее отношения с Гийом де Ламот-Уданкуром. Он уже смирился с тем, что она никогда не выйдет за него замуж и, скорее всего, не полюбит его так, как ему хотелось бы. Но их «диалог» оказался приятным для них обоих, и это был тот минимум, на который ему пришлось согласиться, тем более что «должность» милого друга в данном случае не была ни унизительной, ни позорной. Он просто вошел в круг близких друзей брата и сестры Мишельер, и этим все сказано.

«Устроить что ли вечеринку? – подумала Габи, перебрав в уме все те срочные и «срочнее некуда» дела, которыми под завязку был забит ее ежедневник. – Позвать Ги и его друзей по клубу, Валь и Морг…»

План был неплох, но и только. Скукота и рутина. Еще одна вечеринка с танцами и джазом, свинг и регтайм, буги-вуги и джайв, абсент и шампанское в количествах и, разумеется, кокаин.

«Ничего не забыла?» - Габи выкрутила руль и припарковалась юзом, но выходить из машины не спешила.

Душа требовала «чего-то эдакого», но мозги никак не хотели выдать нагора адекватное поставленной задаче решение. Нужна была Идея с большой буквы, однако эврика случилась не сразу, хотя Габи и славилась стремительностью своих решений и быстротой их воплощения в жизнь. Зато, когда мелькнувшая на периферии сознания мысль оформилась в нечто членораздельное, Габи сразу же поняла, что это то самое, искомое и есть. Она заглушила мотор и, оставив авто стоять там, где встала, то есть у поребрика напротив кафе «Da Cicero[6]», пошла к дверям заведения. Однако, прежде чем войти, она оглянулась через плечо на свою ярко-алую Берлинетту[7] по кличке «Вамп» - la femme fatale[8] франкского автопрома. Машина была прекрасна и ни в чем не уступала ее же черной «Пантере». Но в этом сезоне Габи нравился цвет крови, оттого и «Вамп» у нее была алая.

«Отличная мысль, - подумала она, отвлекаясь от автомобиля и входя в кафе, - но понравится ли она Бланкете?»

Вообще, идея, пришедшая ей в голову, прекрасно подошла бы Беро, но, увы, Берунико улетела вместе с Трисом в Базель-Ланд на переговоры с руководством родственного клана Ааргау. Родство это было дальнее, но и те, и другие все-таки алеманны, могли, может быть, до чего-нибудь и договориться. Однако переговоры дело не быстрое, и Беро из плана очевидным образом выпадала, - потому что гулять хотелось именно сейчас, то есть сегодня, - но зато в кафе Габи ждала Бланш де Бриенн, и Бья для ее идеи подходила ничуть не меньше, чем Беро.

- У меня возникла чудная идея! – «радостно» сообщила ей Габи. Во всяком случае, она очень старалась, чтобы получилось именно радостно, но никакой уверенности, что вышло правильно, она при этом не испытывала.

- Спать с тобой я не буду, - привычно отшутилась Бья. – И не проси. У меня мужчина есть.

- Дура!

- Может быть, - мило улыбнулась девушка.

- Хочу отдохнуть.

- Хорошее дело.

- Развеяться…

- Свальный блуд не предлагать, - хихикнула Бья.

- Ты о чем-нибудь кроме секса можешь думать? – возмутилась Габи.

- Могу, - не стала спорить Бланкото. – О квантовой механике, или нет? Тогда, предлагай тему!

- Я хочу проведать Теа и Августа! – выдала Габи на гора и посмотрела на подругу с выражением триумфа.

- Ты можешь? – почти шепотом спросила явно потрясенная услышанным Бья.

- Я знаю адрес, - пожала Габи плечами. – Остальное техника.

- Так ты для этого заставила нас пошить все эти ужасные средневековые ужасы? – поняла вдруг девушка.

- А ты думала для маскарада? – хищно усмехнулась Габи.

- Нет, - сказала она через пару секунд. – Можно конечно и на маскарад надеть… Но можно… Ты ведь хочешь увидеть свой Петербург в XVIII веке?

- А если убьёмся нахрен?

- Значит, судьба такая… Как там у вас говорят, кисмет?

- Рисковая ты девушка, Габи, - тяжело вздохнула Бья. – Хотя какая ты девушка? Одно название…

- Но-но! – погрозила Габи пальцем. – Так что? Каков твой положительный ответ?

- Ты же знаешь, я за любой кипиш кроме голодовки, - «коварно» улыбнулась ей Бья. – Конечно за! Но боюсь, что Беро нас потом обеих убьёт!

- Ну так мы ее потом тоже сводим! – успокоила Надю Габриэлла. – Сегодня разведка. А каникулы в Волшебной Стране в следующий раз.

Вообще-то, она планировала погостить у новых друзей хотя бы дней несколько, но лучше десять или около того. Однако понимала, что это зависит от многих переменных. И одна из них климат. Если там зима, то им в Петербурге делать нечего. Замерзнут нахрен. А вот, если лето, то вполне. Но чтобы это вычислить, ей нужны были таблицы, которые она составила вместе Таней Чертковой и Августом, а таблицы эти были спрятаны в ее покоях в шато Мезон-Лаффит. Там же, во второй гардеробной хранилось пара платьев в стиле рококо и аксессуары к ним. Даже аутентичные драгоценности удалось приобрести, якобы, для очередного бала-маскарада, традиционно устраиваемого на сатурналии[9] в императорском дворце.

- Откуда пойдем? – Вопрос глупый, и Габи даже отвечать на него не стала. Только закатила глаза, и этого оказалось достаточно.

- Значит, от тебя, - как ни в чем ни бывало кивнула Бья. – Я тогда метнусь скоренько к себе, заберу платье, белье…

- Ты что собираешься панталоны надевать? – Прищурилась Габи. – Тебе же все равно под подол никто заглядывать не станет.

- Уверена? – Озабоченно переспросила ее подруга. – А то я подумала, отдыхать так отдыхать!

- Ни в чем себе не отказывай! – махнула на нее рукой Габи.

- Подъезжай где-нибудь после шести, - добавила через пару секунд. – Скажем, что хотим устроить спиритический сеанс.

- Вдвоем?

- Почему нет?

- Вообще, зачем кому-то что-то объяснять? – сформулировала свою позицию Бланкото. – Неужели я просто не могу прийти к тебе, чтобы поболтать за бокалом шампанского?

- Люди могут подумать плохое, - усмехнулась Габи. – У меня же репутация! Сама знаешь.

- Не путай теплое с мягким! – возразила ей Бья. – То, что я не собираюсь с тобой спать, не означает, что я боюсь, что про меня пойдут слухи. Пусть говорят!

- Как знаешь, - пожала плечами Габи, и они разошлись.

Надя поехала на своей Лагонде[10] в недавно отреставрированное палаццо Нуово, которым исторически владели герцоги Перигора. А Габи вернулась домой и первым делом уселась пересчитывать временные таблицы и «определять заданные координаты на местности». Вообще геопозиционирование без наличия спутников достаточно сложное дело. Но кто сказал, что «трудный» синоним невозможного? Волки Джа умели ориентироваться даже там, где, казалось бы, нет и не может быть точки отсчета. Их космогония была куда более изощренной, чем космогония людей в трех известных Габи Мирах. Но это не значит, что их навигация не требовала вычислений. Требовала, и еще как. Вот этими вычислениями Габи, собственно, и занималась. И небезуспешно, потому что спустя два часа с копейками она уже знала, что там, куда они собрались, будет ночь с двадцать третьего на двадцать четвертое мая. Удалось так же воспроизвести координаты Мраморного дворца, в котором по последним данным проживали княгиня Водская и князь Ижорский.

«Умничка!» - похвалила она себя и неожиданно почувствовала тень радости, согревшей ее холодное сердце. Получалось, что «лечение» синдрома Темного Охотника продвигалось куда успешнее, чем она могла надеяться.

«И это хорошо! – решила Габи, прочувствовав это чудное тепло. – Может быть, еще не все потеряно?»

Она приняла случившееся, как есть, решив не муссировать больше эту болезненную тему, и в ожидании новых успехов ушла готовиться к путешествию. Душ, новое платье короля, - ну, или, возможно, королевы, - боевая раскраска знатной дамы, драгоценности и наконец поясной кошель с бриллиантами и изумрудами, на черный день, и два пятидесятиграммовых миниатюрных слитка золота. Иди знай, как там все повернется? Может быть, сразу уйти обратно не получится и придется какое-то время жить там, «как все». Неприятно, но решаемо. У нее же с собой еще и несколько артефактов и боевой пояс, вшитый в подол платья. Такие большие и сложные платья, какие носили в ту эпоху – настоящее сокровище. В нем чего только не спрячешь, если надо. Немного золота и кинжал, зелья на самый крайний случай и рабочий нож с разными лезвиями для гравировки рун в полевых условиях. В общем, мода XVIII века заставляла женщин носить на себе кучу всякого тряпья, но и удобств предоставляла немерено, правда, не для женщин, как таковых, а для некоторых колдуний, которым светить свои возможности никак не с руки.

В общем, оделась, обулась, дождалась пока мимикрирует под XVIII век приехавшая к семи Бланкото, и вперед! Закрыли двери, предупредив слуг, чтобы не мешали, и Габи открыла портал. Этот был выстроен довольно-таки хитро, поскольку к замку Сковьи на безымянном озере они должны были прибыть не просто так, а так, чтобы точно совпали все три переменные: время, место и пространственный вектор. А это, в свою очередь, позволит синхронизировать точки перехода и оказаться там и тогда, где и когда было запланировано, а именно в пустом по ночному времени холле Мраморного дворца.

- Так просто? – подняла бровь Бья.

- Ну, ты же не в первый раз со мной ходишь, - пожала плечами Габи. – Выглядит оно, конечно, просто, но попробуй еще сделай!

- Ладно, понятно, - покивала подруга. – Что теперь?

- Теперь постучим в дверь! – ответила Габи и, щелкнув пальцами, организовала довольно громкое «дзинь».

Звук получился чистый и сильный, такой, как если бы кто-то и в самом деле позвонил в колокольчик размером с ее кулак. Приличный такой колокольчик, звучный и звонкий. И так три раза подряд с паузами в 10–15 секунд между «сессиями». Получилось более чем удачно. На ее троекратное «дзинь» прибежал заспанный слуга и, оторопев от неожиданности, встал перед дамами, совершенно по-дурацки лупая осоловелыми глазами.

- А скажи-ка, голубчик, - обратилась к нему Габи, виртуозно играя веером, – дома ли твой господин?

- Его светлость еще не возвращались! – ответствовал пришедший в себя мужчина, поправляя на себе скособоченную ливрею.

- Княгиня, полагаю, тоже в загуле? – решила уточнить Габи.

Конечно, русский язык у нее был не аутентичный для этого города и этой эпохи, но вполне разборчивый для местных носителей языка, так что ее поняли.

- Никак нет, сударыня! – ответствовал слуга или, возможно, даже мажордом. – Прошу прощения, не знаю, как правильно к вам обращаться.

- Зови светлостью, - хмыкнула в ответ Габи, - не ошибешься. Так что там с княгиней Водской?

- Ее светлость изволит почивать. Ночь на дворе!

- Это я и без тебя знаю, что ночь, - Габи милостиво кивнула мужчине и сыграла веером очередную «пьесу без слов». – Надо бы разбудить и сказать, что княжна Мишельер в гости пожаловала.

- Чего стоишь? – спросила через минуту, наблюдая за остолбеневшим слугой. – Беги, буди!

- Никак не можно! – ужаснулся мужчина. – Это мне тогда надо горничных ее светлости разбудить, а уж оне…

- Меньше слов! – остановила его Габи. – Делай, что должно, и давай посмотрим, что из этого получится. А нам пока сообрази хотя бы чаю, что ли, а то стоим тут, как чужие!

Слуга ожил и поспешил прочь, поднимая по дороге всех, кто оказался в его досягаемости. А таких, нашлось совсем немало, так что буквально через четверть часа дворец ожил и ухнул в водоворот немеряной активности. Слуги бегали, как тараканы на свету, где-то что-то падало, звенело и тренькало, тут и там слышались поспешные шаги и отдаваемые шепотом приказы. Однако, важно отметить, вся эта суета не была напрасной, и в конце концов результаты поднятой волны дали себя знать. Сначала на изящном резном столике между двумя канапе с элегантной гобеленовой обивкой появился чайный сервиз, и усевшиеся друг напротив друга Габи и Бья были попотчеваны «чем бог послал»: хорошо заваренным красным чаем из провинции Фуцзянь, коломенской пастилой, в которой Габи опознала их собственно франкский Cuir de fruits, и персидской смоквой[11]. А спустя еще какое-то время на лестнице, двумя плавными крыльями спускавшейся со второго этажа на первый, появилась блистательная Теа д'Агарис, закутанная в шлафрок из узорчатого атласа.

- Глазам своим не верю! – улыбнулась она. – Габи! Надя! Какие же вы умницы, что выбрались к нам!

- Август в загуле, - объяснилась, достигнув последней ступеньки. – Придет, если придет, на четвереньках и гораздо позже. А мы сейчас сообразим завтрак или ужин, и вы мне все-все расскажите!

- Вы надолго? – нахмурилась было, обменявшись с девушками поцелуями, но, услышав, что они никуда не торопятся, повеселела и начала отдавать распоряжения сбежавшимся со всего дома слугам. Надо было приготовить гостевые апартаменты, зарядить кухню на подвиг, чтобы попотчевать дорогих гостей настоящими шедеврами русской кухни, подобрать для девушек платья «на первый случай» из гардероба самой княгини, благо размеры у них были похожими. Вот разве что у Габи грудь поменьше, да рост повыше. Но это не беда: там утянем, здесь надставим, или выпустим, или еще что, и все будет, как надо и даже лучше, но это потом, а сейчас… Сейчас надо было «накрыть поляну» и «обменяться новостями», тем и занялись.

***

Заявившийся уже поздним утром Август гостьям тоже обрадовался. Но не сразу, а когда протрезвел, разумеется. Впрочем у него причины пить были вполне уважительные. Он, понимаете ли, влез в большую политику, а там, имея в виду Двор императрицы, без хмельного никак. Не пьешь, значит не уважаешь. А раз так, то и мы тебя не уважим.

- Се ля ви, - усмехнулся Август в ответ на недоуменные взгляды девушек. – Большой полити́к в его российском воплощении.

- Девки тоже пьют, - «тяжело» вздохнула Теа/Татьяна. – Но мы все больше шампанским пробавляемся. На худой конец наливками. А мужчины серьезный разговор без мяса и водки могут представить себе только в страшном сне! Приходится отпаивать Августа элексирами, да и самой эту гадость пить. Но без элексиров никак нельзя, загнемся.

В общем, визиту их были рады оба: и Теа, и Август. И тут же устроили дым коромыслом и свистопляску с чертовщиной. А попросту говоря, устроили загул с экскурсиями по городу и окрестностям, пикниками на природе, пирами и банкетами во дворцах дружественно настроенной знати и прочим всем, включая сюда «сбор приданного». Очень уж хотелось Тане Чертковой отправить девушек домой с дорогими подарками. А что можно подарить двум совсем небедным аристократкам, живущим к тому же в Мире, который опережал их с Августом собственный почти на двести лет? Казалось бы, ничем таких не удивишь. И, тем не менее, нашлось кое-что аутентичное, чего не то, чтобы нет в их мире, но что и там, как и здесь, вещь редкая и дорогая. И теперь для обеих девушек собирались тяжелые малахитовые шкатулки, наполненные багряно-красными и фиолетовыми аметистами, синими и малиновыми топазами, крупными чистой воды изумрудами и благородными яблочно-зелёными бериллами. Килограмм десять самоцветов и драгоценных камней, которые всегда хорошо смотрятся на красивых женщинах. На некрасивых, к слову, тоже неплохо, но на таких, как Габи и Бья, они выглядят особенно хорошо, не говоря уже о том, что хороший камень – это отличная заготовка под нехилый артефакт.

- Закажите что-нибудь у своих ювелиров… - Предположила Теа. – Или сами сделаете. Ты же, вроде бы, умеешь?

- Умею, - признала Габи, - но сейчас занята. Оттого и к вам рванула, что сил моих больше не было.

- А из камней можно коронационную диадему сделать, например, - хмыкнула на это Надя.

- А кого будут короновать? – удивилась Теа.

- Меня, - вынуждена была признать Габи. – Если доживу, конечно…

- Ты что выходишь замуж за императора?

- Вроде того, - едва не простонала Габи.

- Это как?

Пришлось рассказать.

- Переворот?! Вау! Мы тоже хотим! – Вскинулась Таня Черткова в образе роскошной Теа д'Агарис. – Какой, ты говорила, у меня ранг?

- Вообще-то не говорила, - покачав головой усмехнулась Габи. – Ты, я так понимаю, сама догадалась, что я могу это сказать. Ну или «увидела», что могу… Не так ли?

- Я увидела одно, ты другое, - пожала плечами Теа. – Квиты! А теперь о рангах. Ты же «видишь» магию?

- Ты внеранговая в стихии Огня… где-то выше двадцати, хотя такой шкалы, вроде бы, нет. Формально, выше пятнадцати только боги. Но я думаю, твой ранг выше двадцати, и это минимум. То есть, по нашей очень условной классификации ты Адран[12] или Дракон, но, учитывая, что у тебя и в стихии Воздуха какой-то запредельный ранг, что-то вроде Феи-Сильфиды[13] или даже Tempestas[14], но это, не учитывая Огня. А если и Огонь, и Воздух, то ты Решеф[15]. Огромная сила, Таня. Невероятная мощь. Но у тебя же и все остальное на высоте. Борисфен в стихии Воды, ну или Мелюзина[16], Вулкан в стихии Земли… И апейрон? Пожалуй, что-то в этом роде. Очень интересный, многогранный Дар, к тому же сильный. Одним словом богиня.

- Ну, да, богиня, - согласилась Теа с улыбкой. – Кали[17] или еще кто в том же роде.

- Там ведь могут убить, - осторожно вступила в разговор Бья.

- А здесь, думаешь, не могут? – хмыкнула в ответ княгиня Водская. – Ты, Надя, у Августа спроси. Он тебе расскажет, как его в прошлом году поджарили. Думала, все! Отбегался любезный мой друг, отгрешил. Насилу вытянули, и, к слову сказать, не без помощи богов[18]. Так что не пугай меня, девушка, пуганые уже.

- Теа, - вступила Габи, - спасибо, конечно. Еще два сильных мага нам совсем не помешают, но оно тебе надо? Не твоя война, не твой народ. Ты там чужая, тебе никто даже спасибо не скажет, не говоря уже о том, чтобы петь осанну.

- Ты-то скажешь?

- Я, конечно, скажу. И налью. И награду придумаю. Но ты же понимаешь, что это все не то. Чужой в чужой стране. И потом, может быть, Августу эта идея не зайдет. Почем знать?

- Августу все зайдет, что мне заходит, - широко улыбнулась ей Теа. – А по поводу, отчего и зачем, ответ прост – скучно! Скучно мне, Габи. И ему тоже скучно. Вот мы и придумываем себе всякое разное. Мы тебе не рассказывали, но перед тем, как прогуляться на родину, мы тут первый монгольфьер построили и на нем из Петербурга в Геную перелетели. Захватывающее приключение, скажу тебе, получилось. И пока летели, Август допридумывал, как нам открыть портал. К вам сходим, тоже, наверное, что-нибудь новое придумает. Умный он очень, а задачь по плечу найти не удается…

«Что ж, - подумала Габи, - может быть, это судьба? Еще два сильных мага, о которых у нас никто не знает…»

«Да, что там сильных! – поправила она саму себя. – Они же два полубога. Мы с ними такого наворотим, что никому мало не покажется! Да и потом, надо бы их свести с Зандером. Глядишь, придумают, как сделать нормальный портал! Я-то одна за всех вкалывать не могу. Нужен запасной вариант…»

Габи знала, что Трис с Зандером давно уже подбираются к этой теме, и, если бы не Эва Сабиния и ее престол, только этим бы сейчас и занимались. Но именно сейчас ни у того, ни у другого попросту нет на это свободного времени. Они готовятся воевать и захватывать власть, и как бы им ни хотелось с головой уйти в решение одной из сложнейших, - если не самой сложной, - техномагических проблем, над ними «довлеет дневи злоба его». Приходится заниматься не тем, чем хочется, а тем, чем должно. А ведь как было бы здорово, появись у них работающий мобильный портал! Это же какие перспективы! Вон волки джа, ходят сволочи между мирами, трахают все, что движется, и пользуются благами всех доступных цивилизаций. Чем они хуже?

«Тем более, что я теперь тоже ведь как бы джа… Ну, или почти джа…»

Но Габи в тот момент даже представить себе не могла, насколько на самом деле она волчица-джа. Впрочем, случай достаточно быстро расставил все точки над «i», и, если прежде она еще сомневалась в своей новой природе, то после той судьбоносной встречи сомневаться перестала. А дело было так. Разговор о присоединении Теа и Августа к пулу Эвы Сабинии произошел как раз накануне бала во дворце князя Старицкого. Прием ожидался большой и громкий с участием сразу двух царевен, Екатерины и Елизаветы, и трех сотен гостей. И, разумеется, в это шумное веселье легко было провести двух красивых и богато одетых женщин. Даже имен новых придумывать не стали. Так и представили, мол, дальние родственницы Августа по материнской линии: княгиня де Обирне и баронесса де Бриенн. Обе говорят по-русски, но «зело странно», напоминает иногда своеобразный стиль княгини Водской.

В общем, приняли их хорошо. В душу не лезли и подробностями их прежней жизни не интересовались, хотя по общему мнению женщины прибыли откуда-то из Европы длинным Переходом. Вопрос был лишь в том, кто из двоих способен на такое хитрое колдовство: княгиня или баронесса? Но тут, как говорили еще латиняне, «Quot homines, tot sententiae», сколько людей, столько и мнений. Одни склонялись к версии, что в тихом омуте черти водятся, и указывали на Бланкото, другие полагали, что это Габриэлла, но не могли объяснить, отчего так. Однако, в целом, прием был радушным, и девушки танцевали весь вечер. Мужчины едва ли не дрались за право ангажировать одну из красавиц. О двух речь, разумеется, и вовсе не шла. О таком счастье не приходилось и мечтать. Однако какими бы сильными в физическом плане ни были Габи и Бья, им тоже хотелось иногда отдохнуть. Выпить шампанского, отдышаться и оглядеться, переброситься с кем-нибудь парой слов. И вот в один из таких перерывов к Габи подошла милая красавица, словно бы сошедшая со страниц книг о высоких эльфах. Высокая, тонкая и изящная, какая-то совершенно невесомая, и волосы у нее были серебристыми, а глаза большими и миндалевидными, и голубыми до прозрачности. Что же касается возраста, казалось, что она подросток, но Габи сразу поняла, что перед ней очень взрослая и очень непростая женщина.

- Чья ты, дитя? – спросила женщина на языке народа джа, на его волчьем диалекте. Голос у нее был нежным, а произношение классическим. Так говорили когда-то, сотни тысяч лет назад на их древней родине. Не все, конечно же, а только храмовые жрецы и жрицы, и сейчас так говорили лишь немногие, только те, кто получил правильное образование и воспитание, как тот же Сковья, например.

- Я продолжаю линию Сковьи, - ответила Габи на том же языке. Ей было странно слышать свой голос и чувствовать особую артикуляцию волчьего дж’анга.

- Надо же, - улыбнулась женщина. – Безупречное произношение и сила в верхней четверти. Сильна, молода и образована. Просто чудо!

- Будем драться? – спросила Габи, почувствовав намек на насмешку.

- Еще не хватало! – остановила ее незнакомка. – Встретимся завтра, поболтаем. Думаю, мне есть чему тебя научить. Сковья кобель, чему он может научить истинную суку?

Разумеется, это был всего лишь грубый перевод того, что было сказано. Не волки, не кобели и суки, а нечто другое, крайне сложное для передачи словами не подходящего для этих смыслов языка. Однако вот какой интересный факт. Именно сейчас после встречи, едва не закончившейся конфликтом, Габи со всей определенностью поняла, что она, - хочет того или нет, - принадлежит теперь к народу разделенных джа, к его волчьей стае, и это уже навсегда…

2. Беро

- Тянуть больше нельзя. – сказал Зандер.

Беро перевела взгляд на князя Трентского и мысленно усмехнулась. Не весело, горько, потому что радоваться было нечему. Время поджимало, поезд готов был вот-вот уйти, а им следовало поспешить, ведь давно известно: кто не успел, тот опоздал.

- Согласна, - поддержала Зандера Габи.

- Голосование бессмысленно, - усмехнулась Беро, подводя итог непрекращающейся не первый месяц дискуссии. – Консенсус достигнут. Больше тянуть нельзя.

Они и так уже порядком затянули с решительными действиями. Все как-то не хватало досуга, или находились другие, более срочные дела. Однако, если раньше, по большому счету, время работало на них, сейчас все обстояло с точностью до наоборот. Состояние императора ухудшалось с каждым днем. Болезнь прогрессировала, и целители с осторожностью говорили всего лишь о нескольких месяцах. Дольше он не протянет, и, к сожалению, скрыть эту информацию от заинтересованных лиц не представлялось возможным. До тех пор, пока принцесса не перехватила власть, она не могла отказать никому из своих «родных и близких» посещать дворец и видеться с императором. Соответственно компания по захвату власти, которую, - пусть и по раздельности, - вели герцогиня д'Ив де Баве и граф Валуа вступила в решающую фазу. Оба они открыто готовились к захвату власти, и, к сожалению, в Обществе было слишком много людей, которые не видели в этом ничего предосудительного. Власть она такая, ее нужно уметь взять, и, если уж вышло, то главное - не упустить. Утешало лишь то, что о подготовке к перевороту самой Эвы Сабинии не знал пока никто, и поэтому принцесса никем не рассматривалась в качестве сколько-нибудь серьезной политической фигуры. Большинство «экспертов» сходилось во мнении, что у «бедной девочки нет ни единого шанса», потому что у нее практически нет поддержки среди тех, кто мог бы обеспечить безболезненную передачу власти от отца к дочери. Отец вовремя не озаботился, дочь не сумела, где-то так.

В действительности дела принцессы обстояли не настолько плохо, как это могло показаться, если не знаешь, на что смотреть, или не умеешь заглянуть туда, куда следует. Пока маршалы и многозвездные генералы надували щеки, готовясь возвести на престол своего протеже, в низовых армейских структурах зрел заговор майоров и полковников. Небезызвестный capitaine de corvette Гийом де Ламот-Уданкур, с начала осени представлявшийся герцогом Сентонжа, нашел выход на нескольких старших офицеров в бригаде парашютистов, спецназе Главного Командования и в корпусе морской пехоты. Эти майоры и полковники, - в большинстве своем нетитулованные дворяне и крайне слабые маги, - неожиданно получили предложение, от которого было невозможно отказаться. Им посулили высокие звания, громкие титулы и большие деньги всего лишь за то, что они выполнят свои воинский долг и поддержат легитимную власть. Командиру батальона сил специального назначения гораздо проще отказаться от выполнения преступного приказа какого-нибудь маршала, если ему пообещали, что после попытки государственного переворота, маршал этот перестанет числиться среди живых или, как минимум, вылетит из армии, как пробка из бутылки. И точно так же этому скромному дворянину будет несложно вывести из казарм свой батальон под предлогом защиты легитимной власти и неотъемлемого права принцессы-наследницы занять трон своих предков.

Насколько было известно Беро, в столице было уже семь воинских частей, которые в день Икс поддержат принцессу, а не кого-то из других кандидатов, среди которых, к слову сказать, еще летом объявилась новая и полностью неожиданная фигура. О герцогине Алансонской никто в Свете не думал, как о серьезном кандидате в императрицы. Она в глазах публики явно выглядела даже слабее Эвы Сабинии, хотя, кажется, куда уж слабее-то. Но обыватели, - титулованные или нет, - ничего не знали о заговоре шевалье де Марбёфа и стоявшего за его спиной барона д’Эрваля. Конечно, у д’Эрвалей не все получалось так гладко, как задумывалось. Герцогиня Перигорская совершенно неожиданно для всех и как-то уж очень быстро вышла замуж за тана Мишельера. К тому же экспертиза показала, что завещание отца Марии было подделано, и значит Селин являлась законнорождённой дочерью своего отца, хотя это уже и не имело особого значения. Герцогство Перигор слилось с кланом Мишельер, восстановив древнее единство, во главе которого стоял теперь правящий герцог Тристан Перигор-Мишильер. Однако у д’Эрвалей и без того хватало возможностей, чтобы переиграть свою судьбу. Они все еще не догадывались, что их грязный секрет раскрыт, ведь никто не пришел за их жизнями. Однако пришло время это исправить, и разговор сейчас шел именно о том, чтобы начать активную фазу операции, первым шагом которой станет тихое устранение д’Эрвалей.

- Предлагаю, - вступила в разговор Бья, сидевшая в сторонке и до сих пор не выдавшая ни одной реплики, - оставить это дело мне и Беро. Возьмем с собой тройку Пьера-Армана, они все, как и мы, умеют «закрываться», так что телепаты нам нипочем. Навестим ночью отель де Карнавале. Особняк небольшой, я его уже неплохо изучила. А ты? – повернулась она к Беро.

- Знаю, видела, согласна, - коротко ответила Вероника. – Войдем тихо, убьем небольно и растворимся в ночи.

- Звучит готично… - Усмехнулась Габи.

Наверное, вспомнила какой-нибудь анекдот или просто представила себе, как станут диверсанты растворяться в ночи.

- Романтика – наше все! – улыбнулась Беро, снижая градус напряженности.

- Сегодня ночью? – уточнил Трис, явно делая какие-то расчеты в уме.

- Не вижу смысла откладывать, - чуть пожала плечами Бья. – Группа Пьера-Армана уже неделю живет у меня в палаццо Нуово. Выйдем в полночь, закончим до рассвета.

- Согласна, но! – подняла Габи вверх указательный палец. – Но я на всякий случай выставлю прикрытие. Тройку Эмиля на площади Regnum Francorum[19] и тройку Элизабет на улице Тюрингов[20]. Береженых и боги берегут.

- Нет возражений, - после секундной паузы согласилась Беро. – Сегодня ночь. Час после полуночи.

- Отлично, - поддержал идею Зандер. – Но, если мы кончаем их сегодня, то надо бы поспешить с основной операцией.

- Вариант «Карнавал»? – предложила Габи.

- Сегодня семнадцатое, а бал назначен на ночь с двадцать третьего на двадцать четвертое, - напомнил Трис. – Успеем?

- Лучше бала-маскарада в императорском дворце случая не предвидится, - внесла свою лепту Бья.

- Похоже на экспромт, - поморщился Зандер. – Не люблю экспромты.

- А у меня вся жизнь – один сплошной экспромт, - кисло улыбнулась Габи. – И ничего, пока жива.

- Хочу напомнить, что праздник Сатурналий никак не импровизация, - Беро было очевидно, что чем быстрее они произведут переворот, тем лучше, потому что, во-первых, фактор неожиданности, а во-вторых, в таком деле лучше упредить, чем потом догонять. – Мы вариант «Карнавал» отрабатывали, планы готовы, люди на месте. Надо будет только выдернуть «Бога из машины»[21] и вперед с песнями.

Под грифом «Бог из машины» скрывались «друзья с той стороны» - Теа д'Агарис и Август Сан-Северо. Об их существовании знали не все присутствующие на совещании, и хорошо, что так. Туз в рукаве никогда не бывает лишним.

- Я попрошу у принцессы еще два приглашения, - улыбнулась в предвкушении Габи. - Родня, как никак.

— Значит, решено! – подвела черту новый коннетабль герцогства Перигор-Мишильер Бланш Мишельер баронесса де Бриенн. – Готовим силы к двадцать третьему.

3. Габи

Бал-маскарад в императорском дворце изначально задумывался, как грандиозный праздник, и никто при дворе не скрывал того, сколько денег и усилий было вложено в его организацию. Возможно, это кого-то удивляло. Все-таки Сатурналии не самый важный праздник из тех, что отмечают в империи. Однако, по слухам, причина этого была одновременно простой и грустной: скорее всего, это будет последний праздник, организуемый при дворе Карл II. Впрочем, до последнего времени это было неточно и, разумеется, неофициально, тем более что последние полгода император практически не появлялся на публике. Последний по времени Малый Прием состоялся в начале июля 1940 года и был отмечен невероятной для империи франков краткостью. Все знали, что император Карл болен и, соответственно, никого не удивило, что он появился на собственном приеме всего на полчаса. Поэтому большинство придворных считали, что он не появится на бале-маскараде. Слишком веселое действо для такой грустной ситуации.Все встало на свои места буквально за пять дней до назначенной даты. Министерство двора неожиданно распространило официальное извещение в ранге императорского эдикта, в котором сообщало, что открытие бала состоится не в восемь вечера, как обычно, а в девять, поскольку открывать его будет его императорское величество Карл II лично. Теперь всем все стало понятно, император собирается попрощаться с поддаными, оттого и размах мероприятия, на которое приглашено около тысячи гостей.

- Он знает? – спросила Габи, когда они с принцессой остались одни.

- Знает, - тихо и не без грусти в голосе ответила Эва Сабиния. – Я ему все рассказала, и он меня… нас полностью поддержал. В своем выступлении он затронет тему преемственности и напомнит, что его наследницей являюсь именно я. Это делу не поможет, но даст нашим противникам шанс подумать о том, что с перехватом власти спешить не надо.

- Было бы хорошо, если бы твой отец подписал какой-нибудь знаковый документ, - предложила Габи. – Сама понимаешь, в таком деле одного завещания недостаточно.

- Он его написал и подписал, - тяжело вздохнула принцесса. – Сам предложил. Ордонанс[22] о передаче власти вследствие невозможности продолжать эффективное правление. Но ты же понимаешь, что подписи свидетелей и Государственную печать можно будет поставить только после переворота.

- Да, пожалуй, - согласилась Габи. – Неправильно это, но делать нечего. Если не мы их, значит, они нас.

Помолчали. Габи закурила, а Эва Сабиния пригубила бокал с шампанским.

- Не пей много! – предупредила Габи. – Сейчас тебе, как никогда, нужна ясная голова.

- Хорошо, мамочка! – почто огрызнулась принцесса, но свой бокал все-таки отставила в сторону.

- Вот и славно! – Вывести Габи из себя надо уметь, да и то придется постараться.

- Как прошло с д’Эрвалями? – спросила через минуту переставшая дуться Эва Сабиния.

- Все, как и обещала Беро, - усмехнулась в ответ Габи. – Вошли, никого не потревожив, убили обоих во сне… Впрочем, перед тем, как раствориться в ночи, они обыскали кабинет и вскрыли сейф. Бумаг много, разбираться долго, так что пока отложили до лучших времен.

Ответила, вроде бы, вполне исчерпывающе, но ощущение было такое, словно отвечает совсем не на тот вопрос. Как если бы, он не был произнесен вслух, но подразумевался, о чем бы они сейчас ни говорили.

- Нервничаешь? – спросила Габи после довольно-таки длинной паузы. – Боишься?

- Нервничаю, - призналась Эва Сабиния. – Боюсь.

- Чего?

- Не знаю даже, что сказать, - пожала плечами принцесса. – Всего, наверное. Что не получится, или получится, но совсем не то, что задумывалось. Короны боюсь, и того, что свергнут нафиг, тоже боюсь. Что вас всех втянула, а сама не справляюсь… Недотягиваю… Недостойна…

- Эк тебя повело!

- А ты нет?..

- Я?

«А что я? – спросила себя Габи. – Боюсь ли я? Пожалуй, что нет. Но, если не боюсь, тогда, что? Наверное, просто опасаюсь, что что-то пойдет не так. Что вмешается случай или неучтенная нами злая воля. Да, мало ли что?»

Однако, следовало признать, заниматься изобретением неприятностей ей было недосуг, а разрешать проблемы она предпочитала по мере их поступления. Все, что можно было просчитать, они уже просчитали. И все возможные гадости предусмотрели заранее, решив, что будут делать тогда и там, где и когда что-то пойдет не так. Так был ли смысл мусолить не случившиеся болячки и умирать от несостоявшихся ран? По-видимому, не было, вот она и не страдала дурью.

- Все будет хорошо, - сказала она принцессе. – Верь мне, Эва. Ты будешь править!

- Вместе с тобой!

- Вместе со мной, - согласилась Габи. – И вот что, красавица. С сегодняшнего дня будешь спать с Трисом. Ты просто обязана как можно скорее забеременеть. Роду нужен наследник!

- А ты? – сразу же уцепилась за актуальное принцесса.

– А что я? – «удивилась» Габи. – Я, милая моя, уже неделю не предохраняюсь. Серафина говорит, должно получиться. Я за династию, а ты как думала?

- Я думала, будешь тянуть…

- Значит, ты меня плохо знаешь. Но у нас будет время…

- Жемчужная женщина боится тебя, - неожиданно сказала принцесса. – Сначала у вас был конфликт, потом нейтралитет, а теперь… Даже не знаю, что и думать.

- Эва, - Габи понимала, что рано или поздно, но этот разговор все равно состоится. Принцесса была умна и ее чуткость к нюансам была похожа на некий никогда никем не озвученный Дар. Должна была почувствовать, могла ухватить неуловимое нечто. Но довольно долго сдерживалась.

«Отчего же заговорила сейчас?» – спросила себя Габи.

«Оттого, наверное, что по краю ходим», - ответила она сама себе.

- Вот, что Эва, - сказала она вслух, - я могу рассказать, но не всякое знание к добру. Оно тебе точно нужно? Ты в этом вполне уверена?

- Нужно, - принцесса смотрела ей прямо в глаза и не отводила взгляд. – Наверное, нужно, но пока не услышу, как знать?

- Тоже, верно, - согласилась Габи.

- Тва’А! – позвала она, переходя на дж’анг. – Можешь показаться? Я к тебе не подойду и не оскверню своим дыханием твою святость. Но принцесса нуждается в том, чтобы ты или разрешила ей знать, или запретила.

- Что это за язык? – спросила Эва, но вместо ответа Габи кивнула в сторону дальнего конца комнаты.

- Здравствуй, принцесса! – поздоровалась Жемчужная женщина, принципиально не обращавшая внимания на сидевшую в кресле Габи.

– Я разрешаю знать, - сказала она через мгновение. – Твоя подруга… Я не могу долго находиться в одном с ней помещении. Не должна, но теперь, наверное, придется. Слушай ее, она объяснит.

И все, собственно. Появилась на тридцать секунд, сказала то, что должна была сказать, и исчезла, словно и не было.

- Разрешение получено, - усмехнулась Габи. – Но я тебе лучше покажу. Иди ко мне!

Габи встала из кресла, взяла подошедшую к ней Эву Сабинию под руку и начала строить портал.

- Ничего не бойся! – сказала она принцессе. – Иди рядом со мной и не пытайся отойти. Лучше всего закрой глаза, я тебя поведу.

Они прошли порталом и вышли к замку Сковьи у горного озера.

- Можешь открыть глаза.

- Вау! – восхитилась принцесса. – Где это мы? Это Альпы? Ты умеешь открывать порталы?

- По порядку, - усмехнулась в ответ Габи. – Я умею открывать порталы, но не такие, о которых ты, верно, читала в умных книгах. Те порталы другие, но их, я думаю, мы сможем освоить после победы, если, разумеется, позволит магический фон нашей Земли.

- Нашей? – переспросила Эва Сабиния. – А что, есть и другие?

- Попробуй колдовать, - предложила Габи вместо ответа на вопрос.

- Ух ты! – принцесса была не просто удивлена, она была поражена. – Это…

- Это иной Мир, Эва, - объяснила ей Габи. – Не наш, чужой. И таких Миров много. Это всего лишь один из них.

- Портал между мирами… О таком я никогда не слышала.

- Пойдем в замок, - предложила Габи. – Он принадлежит моему деду, но он разрешил мне приводить гостей.

- А твой дед, он кто?

- Хороший вопрос, - улыбнулась Габи. – Мой дед принадлежит к тому же народу, что и твоя Жемчужная женщина. Я ношу его кровь… Продолжать?

- Еще как! – Глаза Эвы Сабинии вспыхнули нешуточным интересом. – Я хочу знать все-все-все!

- Ну, то, что можно… Пожалуйста! – закончила она просьбой свой всплеск экзальтации.

- Как скажешь! – Пора было посвятить будущую императрицу в некоторые тайны бытия…

4. Беро

Когда Бья рассказала ей, как ходила с Габи на Ту Сторону, Беро так раззавидовалась, что даже самой стало стыдно. Поссорилась с Габриэллой, наговорив своей любимой женщине всяких гнусностей, потом плакала и просила прощения. Сама от себя не ожидала, но факт, что называется, на лицо: стояла перед Габи на коленях и рыдала, размазывая сопли. По правде сказать, с ней случилась настоящая истерика, чего она от себя никак не ожидала. Но все когда-нибудь случается впервые, вот и с ней приключилось. Потом, разумеется, помирились, и она успокоилась. Примирительный секс творит чудеса, помог и на этот раз. И с чего, спрашивается, такой ажиотаж? Ну сходили девчонки без нее в гости к Теа и Августу, и это причина, чтобы портить нервы себе и другим? В общем, ей было стыдно, но, кажется, Габи тоже расстроилась, и теперь уже она просила прощения. Просто детский сад какой-то, а не придворная жизнь. Однако было во всем этом и кое-что хорошее. Такой гаммы «высоких» чувств Беро у своей женщины никогда еще не видела, и означать это могло только то, что болезнь отступает. И, значит, Габи не превратится в хищника и не станет темным охотником. Просто гора с плеч, если честно. А все остальное - тлен и вселенская глупость, потому что в гости к Теа они сходят еще не раз и не два. Как говорится, будет день - будет пища.

А пока суд да дело, она оделась на бал в потрясающее платье из синего атласа и голубого шелка, нацепила на себя едва ли не килограмм золота, индиговых топазов и синих сапфиров. А еще у нее был палантин из меха рыси, и везде, где только можно, - в платье и палантине, - были запрятаны зелья. Ничего, кроме зелий, во дворец было не пронести, но она же шла не куда-нибудь, а на бал, вся организация которого лежала изящных плечиках принцессы Эвы Сабинии. И не было ничего удивительного в том, что, приехав чуть раньше, Беро заглянула в апартаменты своей «ну очень близкой подруги». Любовницами они уже не были, но кто еще об этом знал? Так что визит получился вполне легитимным. А там, в апартаментах, она быстренько распихала по вшитым в одежду ножнам и потайным карманам пару зачарованных клинков и несколько артефактов защитного действия, не считая накопителей. Впрочем, часть из этих вещей она вскоре «передарила» Теа и Бья, им ведь тоже нужны и накопители, и артефакты. Так что их стало уже трое вооруженных. И надо сказать, ничего из этого лишним для них не стало. Боевые маги умеют сделать из жизни приключение, получилось это и у них.

- Виконтесса! – приветствовал ее поклоном Артур Делькамбр, кузен кузена кузины Марго.

Тоже Мишельер каким-то боком, а на самом деле Виктор Берг – студент экономист из Петербурга. Однако здесь и сейчас важны были не его познания по экономике и финансам, а его одиннадцатый ранг в стихии Воды и девятый – в стихии Земли. Ётун – довольно редкая птица, а хорошо подготовленный ётун – это тот еще магический танк.

- Рада видеть вас, барон! – улыбнулась парню Беро. – Как поживает ваша супруга?

- Спасибо, она благополучна, но, учитывая ее положение, ей было лучше остаться в замке.

Виктор был женат на двоюродной сестре Беро Кате, являвшейся одной из сотрудниц лаборатории Василия Орлова. Хороший физик и красивая женщина, но слабый маг, она была лет на пять старше студента-экономиста, но вот ведь как случается, вынужденная эмиграция сблизила этих двоих и, в конце концов, они поженились, хотя и по залету. Впрочем, ребята не расстроились. Напротив, у них были неплохие шансы на то, чтобы их дети родились сильными волшебниками, а это дорогого стоит. Опять же земляки, выходцы из одной страны и одной культуры. А разница в возрасте у магов, как они поняли уже здесь, во Франкии, вообще, вопрос второстепенный. Даже родив Виктору пару-другую детей, Катя еще долгие годы будет выглядеть даже не на свои родные двадцать пять, а на те двадцать, на которые выглядит сейчас.

- Как они там?

Там – это в шато д’Агремон, куда эвакуировали страха ради всех нонкомбатантов, чтобы не пострадали случайно в ходе переворота и возможной гражданской войны.

- Да, вроде бы, ничего, - чуть пожал плечами барон Делькамбр. – Климат отличный, условия замечательные, да и компания неплохая.

Последней к компании присоединилась резко забеременевшая еще в сентябре герцогиня Перигор. Она была уже в курсе их тайн и секретов, но боевой маг из нее, тем более, беременной - никакой, зато в смысле представительства она персона первой величины. И, если что, будет кому возглавить герцогство в изгнании. Впрочем, это касалось не одной лишь Марии. В далекие безопасные дали отправилась так же Анаис княгиня Трентская, и тоже, что характерно, непраздная.

«Просто безумие какое-то! – признала Беро. – Все вдруг захотели размножаться… Может быть, и мне не помешает размножиться?»

Жених у нее уже был. Хороший, годный мужчина, не претендующий ни на ее тело, ни на ее стиль жизни, ни на ее будущих детей, которым был готов и, более того, желал дать свое имя. Брачное соглашение с Герцогом де Гонди, сулившее ей полную свободу и «сплошные плюшки» было уже пару месяцев, как готово, так чего ей ждать милостей от природы?

«Взять их – вот наша задача![23]» - Лозунг ей нравился, хотя, помилуй ее Мнемозина, она не помнила, кто и по какому поводу его сформулировал. Но мысль была интересная и даже, более того, многообещающая.

«Захватим власть, сразу же пойду замуж! – решила, продвигаясь по залу и расточая улыбки «всем встречным и поперечным». – Замуж, замуж… и пусть Трис заделает мне ребеночка! Нечего больше тянуть! Я тоже хочу!»

Это было внезапно посетившее ее желание нормальности, и ничего экстраординарного она в этом желании не нашла. Все было правильно, в особенности, на пороге войны. А момент истины, между тем, приближался так быстро, что от скорости захватывало дух.

В 21.00, как и было запланировано, в Зале Приемов появился император. Беро не знала, какими зельями его накачали и какими обвесили артефактами, - не ее зона ответственности, - но выглядел он достойно. Двигался без видимых затруднений, держал на лице маску уверенной доброжелательности, смотрел спокойно и, как бы даже, свысока, то есть, так, как смотрел на всех без исключения людей всю свою жизнь. Да и выглядел сейчас Карл II много лучше, чем все последние недели, намекая этим всем, кто не был посвящен в «тайны Мадридского двора», что император «еще о-го-го» и, вообще, у него ремиссия и «не дождетесь».

Он проследовал к трону, вынесенному по такому случаю из тронного зала, сел, оглядел притихших гостей и произнес – без бумажки, - двадцатиминутную речь на тему «давайте жить дружно», не забыв напомнить широким массам аристократии, кому он завещал трон и корону, и кого он хотел бы видеть своим приемником. Все это время Эва Сабиния стояла рядом с троном, а когда император закончил говорить, пожелав всем собравшимся хорошего праздника, проводила его до двери во внутренние помещения дворца и скрылась там вместе с отцом.

Это был сигнал к началу активной фазы переворота. Сейчас Эва под охраной двух магов-телохранителей и одной из своих доверенных подруг спустится в кордегардию[24] дворцовой стражи, где ее ожидают вызванные туда командиры гвардейских манипул[25], начальники ночной и дневной стражи и специальные агенты службы безопасности, отвечающие за личную охрану императора и его дочери. Принцесса передаст им письменный приказ императора и объяснит на словах, что, собственно, ожидают от них она и ее отец. А приказ был прост: закрыть дворец, приведя в действие план «Осажденная крепость», и заблокировать парадные залы, изолировав жилую часть дворца. Гости, таким образом, окажутся отрезанными от внешнего мира. Они не смогут покинуть дворец или передать вовне какое-либо сообщение. Верно и обратное: никто без боя не сможет проникнуть в императорский дворец и, уж тем более, передать что-либо оказавшимся внутри людям.

Одновременно, на лестницы, ведущие в парадные залы, к воротам во внутренний двор и в коридоры, связывающие парадную часть дворца с личными апартаментами императорской семьи и служебными помещениями, выйдут «слуги» и «служанки» - семнадцать молодых, но хорошо подготовленных боевых магов из Лидо-ди-Остия, тайно прибывших в столицу еще прошлой ночью. Кузина принцессы герцогиня да Варано делла Ровере вышла из Зала Приемов через боковую дверь как раз тогда, когда зал покинула Эва Сабиния. Эти парни и девушки подстрахуют гвардейцев и дворцовую стражу. И, наконец, ожидавшая принцессу сразу за дверью ее личный секретарь Изабо д’Авогур, получив отмашку, передала по телефону кодированные приказы на начало активных действий воинских частей и боевых групп.

«Что ж, сохрани нас Юпитер Фульгур[26]!» - Беро бросила быстрый взгляд на Габи, и та ответила ей легким кивком. Это означало, что фюрстина де Обирне только что активировала спрятанный в платье хитрый артефакт, который моментально передал кодированный сигнал – «отмашку» - боевым группам Мишельеров и Перигоров, а также боевикам князя Трентского, наемникам-брабантцам, которых прислал отец Анаис, и еще нескольким отрядам наемников и волонтеров из разных экзотических мест.

Сейчас войска столичного гарнизона, - их низовые звенья, - начнут захватывать «почту, телеграф и вокзалы», а также перекроют движение по мостам и главным городским магистралям. Встанет железная дорога, так что никто в ближайшие часы, а то и сутки, не сможет ввести в город армейские эшелоны. Прекратятся полеты с обоих гражданских и единственного в столице военного аэродрома. Будут блокированы около тридцати городских замков знати, из тех, в которых нет сильных магов. Пройдут аресты чиновников высокого ранга, генералов и прочих «шишек», поддерживающих притязания на трон обоих сильных кандидатов: графа Валуа и герцогини Клер д'Ив де Баве. Сами же эти двое и их ближайшая родня и клевреты находятся сейчас в императорском дворце, ничего не зная о перевороте и не имея возможности вмешаться в события. Впрочем, их тоже не оставили без внимания. Они зона ответственности Габи, Беро и их немногочисленных родственников. В зале и вокруг него сейчас находится слишком много сильных магов, и оставить их без присмотра и возможности нейтрализовать было бы в высшей степени легкомысленно. Поэтому все, кто в курсе происходящего, перегруппировываются и перераспределяются по залу, чтобы занять наиболее выгодные позиции и держать в поле зрения основных игроков. Сама она, подав условные знаки тем, с кем находилась в связке, направилась к принцессе Клариссе.

- Ваше высочество, - уважительно поклонилась кузине самой Эвы Сабинии, - не могли бы вы уделить мне пару минут вашего драгоценного времени для приватной беседы?

- Это так срочно? – несколько растерялась женщина, не привыкшая принимать решения быстро, но, главное, самостоятельно.

- Да, - этот разговор очень важен именно для вас, ваше высочество, - и его не стоит откладывать.

- Могу я присоединиться к вашей беседе, виконтесса? - Отец принцессы герцог Гиллис увидел бедственное положение своей дочери и, стремительно вынырнув из толпы гостей, успел прийти к ней на помощь.

- Ну, разумеется, герцог! – лучезарно улыбнулась ему Беро. – Давайте отойдём в тихое место… Да вот, хотя бы, в ту гостиную откуда сейчас вышел слуга с подносом.

Предложение смотрелось логичным и в меру спонтанным.

- Да, пожалуй, - согласился герцог. – Прошу вас, дамы!

Дамы, - обе две, - взмахнули веерами и вслед за герцогом направились в гостиную, где все уже было приготовлено к встрече «дорогих гостей». Две-три ничего не значащие реплики, улыбка, взмах веером и два десятка неторопливых шагов, и вот они уже в маленькой уютной гостиной, меблированной так, чтобы уставшие от танцев гости могли здесь присесть, выпить шампанского или съесть какую-нибудь тарталетку.

- Так о чем… - Но договорить герцог не смог. Динамический удар воздушным кулаком в темя отправил мужчину в глубокий обморок, а, вынырнувший откуда-то сбоку слуга прикрыл дверь и, вернувшись к герцогу вколол тому обычное сильное снотворное.

Ну, а с принцессой разобралась сама Беро.

- Не ори и останешься жива! – сказала она жестко и для надежности чуть сжала воздухом горло девушки. – Один укол со снотворным, и все, собственно. Вредить тебе мне не резон, но надо убрать тебя с шахматной доски.

Взяв со стола спрятанный там за посудой шприц, она в три быстрых шага приблизилась к Клариссе и ввела ей снотворное в шею. Все то же самое можно было сделать с помощью магии, но Беро берегла силы. Ночь только начиналась, и никто не мог знать, сколько и какой магии ей понадобится в продолжении бала.

«Интересно, - подумала она, выскальзывая из гостиной, - сколько продлится неведение? Когда и кто первым заорет «Караул»?»

Однако пока все было спокойно. Бал продолжался. Играла музыка, в центре зала кружились пары. Исчезли только Кларисса и ее отец, граф Валуа и еще несколько персон из первого списка.

«Что ж, начало положено!»

Беро высмотрела в толпе очередную жертву и, подойдя к генералу де Бацу, пригласила его на танец. Сама виконтесса Берунико де Габардан де Парлебоск, скандально известная красавица, которая, как говорят, спит с обоими Мишельерами, и с братом, и с сестрой. Пригласила на танец, и кого? Самого молодого генерала империи – командующего дивизией парашютистов и сильного боевого мага, поддерживающего своего родственника графа Валуа.

- Пригласите даму на танец, генерал! – улыбнулась ему Беро.

- Не думаю, что это хорошая идея, - усмехнулся в ответ генерал. – Тем более, я не ангажировал вас ни на один из танцев.

- Жаль, - еще более лучезарно улыбнулась ему Беро. – Но ничего не поделаешь, придется все-таки пригласить.

- С какой стати?

- Взгляните на свою супругу, генерал…

- Хотите, чтобы я приревновал к этому хлыщу?

- Ни в коем случае, - Беро смотрела генералу прямо в глаза и не отводила взгляд. – Просто, если вы не пойдете со мной, партнер вашей супруги свернет ей голову.

- Что за бред вы несете? – вскинулся генерал.

- Не бред, а суровую правду жизни. Ваша супруга, генерал, слабосилок в стихии Воды, а ее партнёр – боевой маг девятого ранга. И не рекомендую вам совершать резкие движения. Вы, разумеется, сильный боевой маг, но я сильнее и подготовлена лучше. Тринадцатый ранг в стихии Воздуха и одиннадцатый – в стихии Воды. Начнете буянить, я вас убью и еще массу народа положу. А толку? Вам ничего не успеть. И жену свою под удар подставите.

Она преувеличивала, разумеется. Лукавила и все прочее, но, в целом, была права. Он, вероятно, все это понимал, но все еще медлил. Наверняка, искал выход. И Беро поняла, что его надо поторопить.

- Если вы окажете сопротивление, генерал, - сказала она, – мне придется бить на поражение. Техники у меня мощные и не приспособленные для боя среди нонкомбатантов. Возьмете на свою совесть все эти жизни?

- Танцевать, я так понимаю, мы не будем.

- Правильно понимаете.

- Куда мне идти?

- Следуйте вот за этим лакеем, - указала она глазами на подошедшего к ним слугу.

- Моя жена?

- Она побудет еще немного в зале, а потом присоединится к вам…

Жестоко? Несомненно. Подло? И это правда. Однако, если не сделать это сейчас, потом все будет только хуже. Империя протянула в относительном покое почти сто лет. Последняя по-настоящему большая война завершилась победой франков девяносто три года назад, но дорого обошлась не только самой империи, но и практически всем странам континента. С тех пор войны, в основном, обходили их стороной. Где-то на границах, где-то на других континентах, но серьезной опасности все эти конфликты не представляли. Такая стабильность во внешней политике и крепкая династия внутри империи обеспечили ей мир и процветание. Но, если начнется передел власти, добром это не кончится. Дай только почувствовать, что преемственность наследования можно оспорить, и все покатится в тартар. Лишив Эву Сабинию ее трона, любой другой претендент откроет сезон охоты всех на всех. Ведь ни принцесса Кларисса, а вернее, ее отец герцог Гиллис, ни граф Валуа, заполучив корону, не будут и вполовину настолько же легитимны, как дочь императора. И значит, не пройдет много времени, прежде чем найдется кто-то другой, кто посчитает, что «плод созрел». Даже в этот раз никто не заметил третьего претендента, но был ли он последним? В конце концов, на смену аристократии может прийти рядовое дворянство вкупе с денежными мешками из простолюдинов. Они рвутся к власти еще с окончания той давней Великой Войны. И сдерживает их лишь легитимность власти императоров, опирающихся на поддержку магической аристократии. Убери из уравнения один из этих элементов и никому мало не покажется. Народовластие – великий соблазн, ей ли Веронике Акиньшиной это не знать, когда она как раз из страны, где за сто лет перепробовали, кажется, все варианты правления, вот только результат оказался, мягко говоря, весьма спорным. Своей новой родине Беро такого счастья не желала.

И все это, не принимая во внимание ни внешние угрозы, которые в условиях нестабильности властной пирамиды, только возрастут, ни того, что, приди к власти любой из претендентов, не поздоровится тем, с кем она связала свою судьбу. Лучше пусть правят Эва и Габи, чем кто-нибудь другой. Мишильеры и все-все-все – эти по большому счету не только круг общения, это ее семья. И вот за это стоит бороться буквально любыми средствами…

Конец третьей книги

Июнь, 2024

[1] Эгрегор - понятие, термин и концепция в оккультизме и эзотерике, означающее нефизическую сущность, групповое биополе. В научной среде считается маргинальной антинаучной теорией. Сторонники этих теорий предполагают, что более или менее крупные человеческие сообщества способны вырабатывать собственное энергетическое поле под влиянием устремления к одной цели (эгрегор творческой школы, эгрегор государства, эгрегор религии и пр.).

[2] Имеется в виду Александр Аронов: «Остановиться, оглянуться, внезапно, вдруг, на вираже, На том случайном этаже, Где вам доводится проснуться…»

[3] Фюрст - «тот, кто впереди всех»— высший аристократический титул Священной Римской империи, обычно переводимый на русский как «князь». Часто фюрстами звались высшие аристократы, которые не короли и не герцоги.

[4] Готский альманах (Almanach de Gotha) — самый авторитетный справочник по генеалогии европейской аристократии, ежегодно издававшийся на немецком и французском языках в 1763—1944 годах в городе Гота (герцогство Саксен-Кобург-Гота).

[5] Номен – у древних римлян родовое имя соответствовало, приблизительно, современной фамилии.

[6]Da Cicero – от Цицерона.

[7] Touring Berlinetta – Спортивный автомобиль Alfa Romeo 8C 2900B Touring Berlinetta 1939.

[8] La femme fatale – роковая женщина.

[9] Сатурналии — у древних римлян декабрьский праздник в честь Сатурна, с именем которого жители Лация связывали введение земледелия и первые успехи культуры. Отмечался первоначально 17 декабря, а позднее торжества были продлены до 23 декабря. Многие антиковеды отмечают родственность Сатурналий с декабрьскими праздниками других народностей Европы, например, гуляниями в Рождественские Святки, с Йолем, Рождеством и т. п.

[10] Lagonda LG6 — автомобиль британской марки Lagonda, серийно выпускавшийся с 1938 по 1939 год.

[11]Пастила — кондитерское изделие из подсушенного фруктово-ягодного пюре или сока. Блюдо русской кухни (известно с XIV в.). Смоква — суховатый мармелад, с виду похожий на пастилу или жевательная конфета. В словаре Брокгауза и Ефрона сладости дается следующее определение: «Смоква — мармелад из плодов с кожицей, кусками ягод, нередко и с косточками».

[12] Адран — в италийской мифологии бог огня, которому в древности поклонялись жители Сицилии. Его культ был распространён по всему острову, но главным местом его почитания был город Адран, современный Адрано, близ вулкана Этна.

[13] Сильфы - в средневековом фольклоре духи воздуха. Существо впервые описано алхимиком Парацельсом в качестве элементаля Воздуха. Женских особей называют сильфидами и феями.

[14] В древнеримской религии Tempestas (лат. tempestas: «время года, погода; непогода; буря, буря») - богиня грозы или внезапной погоды.

[15] Решеф — западносемитский бог аморейского происхождения; бог огня и молний; губитель, насылающий мор; бог войны; покровитель оружия. В Библии слово Решеф переводится как «пламя, вспышка», а также «сжигание, чума, мор».

[16]Мелюзина - фея из кельтских и средневековых легенд, дух свежей воды в святых источниках и реках. Часто изображалась как женщина-змея или женщина-рыба от талии и ниже (ср. морская дева), иногда с двумя хвостами. Выходит замуж за смертного, поставив ему условием, чтобы он никогда не видел её в зверином обличье. Когда он застает её в таком виде, бросает его.

[17] Кали — богиня в индуизме. Кали является яростной формой Шакти и появляется в мифологии как уничтожитель демонов. Гнев Кали настолько ужасен, что грозит существованию мира, поэтому особая тема в мифологии — усмирение Кали.

[18] История описана в романе «Волчья луна».

[19] Regnum Francorum – королевство франков.

[20] Тюринги — древнегерманское племя, жившее на территории современной Тюрингии.

[21] «Deus ex machina» - в переводе с латыни “Бог из машины” — это выражение, означающее неожиданную и неправдоподобную развязку ситуации с вмешательством ранее не фигурировавшего в ней фактора.

[22] Ордонансы (фр. ordonnance — приказ) — королевские указы во Франции и Англии, имевшие силу государственных законов (в Англии — без обязательного утверждения их органами сословного представительства).

[23] Используется знаменитый призыв Ивана Мичурина: «Мы не можем ждать милостей от природы. Взять их у нее – наша задача».

[24] Кордегардия (от фр. corps de garde) — помещение для караула, охраняющего крепостные ворота. Является разновидностью фортификационных сооружений. Кордегардией также обозначались гауптвахты или любое караульное помещение, помещение для стражи.

[25] Манипула (от лат. manipula — букв. «горсть», от manus — «рука», как изображение на штандарте, под который собирались манипулы) — основное тактическое подразделение (формирование) и единица легиона. В современных родах войск (сил) видов ВС, спецвойсках вооружённых сил примерно соответствует полуроте или взводу.

[26] Юпитер Фульгур (Iuppiter Fulgur) (молнийный, блещущий) посылал молнии.