Консорт

Глава 20

Я лишь утвердительно кивнул в ответ, от чего медсестра быстро выскочила из палаты и через минуту вернулась с вкусно пахнущим подносом.

— Все ждали, когда вы проснетесь, так что кухня сегодня расстаралась, — сообщила мне она.

— Супер, — сказал я, открывая поднос и удивляясь. На ужин было картофельное пюре с зеленью, свиная отбивная, фруктовый салат и чай, который еще парил. Марина пыталась отойти, но я поймал ее за руку и притянул так, чтобы прошептать:

— Марин, меня что-то скрутило, не могла бы ты глянуть?

— Конечно, — она перепугано взглянула на меня и быстро уложила в горизонтальное положение, отодвинув столик с подносом.

— Странно… Хм… — произнесла она, а я лишь наблюдал за ее действиями, — твой желудок… не в порядке. На кишечнике какие-то странные наросты. Больна поджелудочная, почки и печень. Вчера еще все было в порядке! — воскликнула она.

— Я так понимаю, дела мои плохи? — невесело поинтересовался я.

— Нехорошие — это точно. Ольге Ивановне придется обождать. Кушай, я займусь тобой через полчаса, — сказала медсестра и быстро покинула палату.

Елизавета Егоровна лишь печально проводила ту взглядом, а после устремила его на меня.

— Все будет хорошо, — попытался успокоить госпожу я, понимая, что и сам не до конца верю в это.

— Конечно, будет, — еле выдавила она из себя с натянутой улыбкой, а после поперхнулась чаем, когда пыталась его допить.

Я же принялся за еду, так как организм явно требовал дозаправки. Когда я допивал чай каркаде с добавлением каких-то трав и шиповника, вернулась Марина.

— Елизавета Егоровна, если у вас никаких жалоб нет, то я готова вас выписать. Рекомендую следующую неделю меньше нервничать и больше отдыхать. Пить больше теплых напитков. Если возникнут жалобы — сразу обращаться, а не тянуть.

— Хорошо, — сказала госпожа и, подойдя к шкафу, начала переодеваться в «стандартную униформу» из медпункта — х/б костюм.

Я же, не в состоянии оторвать глаз от такой красоты, сидел и тихо наблюдал за тем, как Лиза, шествуя полностью обнаженной и кокетливо виляя бедрами, добралась до шкафа, нагнулась, открывая прекрасный вид на все ее прелести, доставая с нижней полки вещи и облачаясь в них. После уловил на себе взгляд Марины. В них не было ни капли упрека или презрения, скорее улыбка с оттенком похоти и зависти. Я, проведя взглядом с ее ножек и до шеи, поднимая из памяти ее обнаженный образ, вогнал ту в краску.

— А когда Сергею на выписку, — полностью облачившись в костюм, спросила Елизавета.

— Ему придется задержаться, — еле выдавила из себя Марина, попытавшись взять себя в руки.

— О его состоянии докладывать мне лично. В любое время суток, — покровительственно выдала госпожа.

— Хорошо. Первые результаты будут готовы через пару часов.

— Буду ждать, — и, поцеловав меня в щеку, Елизавета Егоровна покинула палату.

— Пойдем за мной, — кинула через плечо медсестра и направилась к выходу.

Я же, опоясав себя простыней, пошел следом. Мы вышли из моей палаты, чтобы войти в кабинет почти напротив. Он был гораздо меньше по размеру, отсутствовала мебель возле стен. Лишь по центру комнаты стояла колба, с открывающейся сверху крышкой и какая-то хитроумная панель доступа, как я понял, к самой колбе. Марина меня уложила в колбу, которая мгновенно закрылась и начала подозрительно жужжать. Сверху капсулы появился лазер, который быстро начал водить синим цветом по всему моему телу от головы до самых пят. После появился другой лазер с красным цветом, который вначале обследовал голову, а после сместился на уровень живота и что-то сканировал там.

— Как мои дела, — поинтересовался я.

— Все будет хорошо, — сказала дежурную фразу Марина, явно сама в это не верящая, — я с таким никогда не сталкивалась.

— Меня можно вылечить? — нервозность проступала в словах вперемешку с ужасом.

— Не знаю… — сказала медсестра и потупилась, — я вызвала скорую помощь из больницы. Они скажут точнее, у меня практики почти нет, не понимаю, как такое вообще могло произойти.

— Что с ним⁈ — вскрикнула Ольга Ивановна, ворвавшаяся в кабинет.

— У него проблемы с несколькими органами. Скоро приедут врачи, они скажут точнее, — с грустью в голосе ответила Марина.

— Как проблемы? Что произошло? — паника на ее лице пугала больше, чем то, что происходило с моим здоровьем.

— Я не знаю… — Марина еще сильнее потупилась, чем вогнала начальницу охраны в ступор.

— Я… побуду здесь, пока врачи не приедут, — прошептала Ольга Ивановна.

— Только не отвлекайте, — сказала медсестра, снова уткнувшись в панель управления.

Пролежал я в капсуле минут двадцать, а то и полчаса. Видимо, скорая помощь тут не такая уж скорая. Что делала капсула, мне не сказали, лишь, когда она открылась, сказали вылезать. Когда я сел, в глазах потемнело. Почувствовал крепкие руки на своих плечах, видимо начал падать. Ольга Ивановна благодаря своей армейской выучке просчитала все заранее и успела подхватить меня за долю секунды до того, как я приложусь лицом об пол. Едва мои глаза начали проясняться и начали проявляться размытые силуэты, я попробовал сфокусировать взгляд на своей спасительнице, но вместо слов благодарности меня лишь вырвало, а сознание вновь кануло в небытие.

Пришел в себя в небольшой салатово-белой комнате. Кроме кушетки обнаружил тумбочку, заставленную фруктами, шкаф с отломанной дверцей и моими вещами, аккуратно сложенными на полочке, и ширму. За ширмой находился мини санузел: унитаз с рукомойником. Взяв х/б костюм начал одеваться, когда в дверях появились три девушки в белых халатах. Та, что была постарше — Анна Викторовна, две другие девушки были мне не знакомы.

— А мы вовремя. Добрый день, Сергей. Как твое самочувствие? — произнесла главный лекарь.

— Добрый, — ответил я, быстрее натягивая штаны и чуть повернувшись боком, чтобы спрятать свою голую пятую точку, — уже все хорошо.

— Не хорошо… Но пока не будем об этом. Ты не против, если мы тебя осмотрим?

— Да, конечно, — отвечая, уже укладывался назад на кушетку.

— Вперед. Жду ваших заключений, — это было адресовано уже медсестрам. Те быстро приблизились ко мне и по очереди водили руками, задерживаясь в области головы и живота. Одна из них попросила меня раздеться, на что Анна Викторовна одобрительно кивнула, и я снял верх. Мой внешний вид их удивил, но они постарались быть профессионалками и уделять время только моему здоровью. После прощупываний они обратились:

— Анна Викторовна, судя по обширному повреждению внутренних органов и головы, он попал в аварию, — выдвинула версию одна из медсестричек.

— Не согласна, — возразила той вторая, — характер повреждений указывает не на физическое воздействие. Значит это какое-то заболевание, схожее на, — она задумалась, — аутоиммунное. Странно, что при всем этом задет мозг.

Судя по печальным взглядам медсестричек на меня, я понял, что жить мне осталось не долго. Анна Викторовна им в ответ просто медленно похлопала.

— Обе в какой-то степени правы. Это был ваш экзамен. Теперь допускаю вас к самостоятельной работе, верю, что вы справитесь. На самом деле, мы до сих пор не можем выяснить, что с ним не так. Никаких травм и болезней у него не было еще двое суток назад.

— Как? — охнули одновременно медсестрички и жалостливо посмотрели на меня.

— Вы свободны, — сказала Анна Викторовна и посторонилась, пропуская их.

Когда же они вышли, она закрыла дверь и подошла ко мне:

— Сергей, я не знаю, что с тобой, но для лучшего анализа мне нужно знать, что произошло, пока меня не было.

Я рассказал ей все, что запомнил, в подробностях, не упуская и дымчатого ореола вокруг себя, который задержал часть пуль. По ее взгляду мне показалось, что она мне не поверила, но слушала она внимательно и не перебивала. Когда же я замолчал, лишь поблагодарила и вышла из палаты. Глянув на часы, показывающие пятнадцать двадцать две, решил, что обед я пропустил, и вряд ли до ужина меня будут кормить, так что решил утолить голод парой бананов. Однако после первого банана резь в животе скрутила так, что второй я выронил на пол, куда через несколько секунд и сам приземлился на пятую точку. Боль не позволяла позвать на помощь, лишь тихо выть, скрутившись калачиком. Меньше чем через минуту, боль начала затихать, а я вокруг себя заметил очередную дымку, которая окутывала все тело и, как мне показалось, согревала его. Через три минуты я был уже на ногах и Ольгу Ивановну встречал стоя, с удивленными, как и у нее, глазами. Та застыла в дверях, не зная, что со мной происходит, но заходить в палату побоялась. Лишь в коридор крикнула: «Лекаря! Быстро!». Когда прибежала Анна Викторовна, ее удивлению не было предела. Меня быстро положили на кушетку и начали обследовать. Ольга Ивановна лишь наблюдала со стороны за тем, что происходит.

— Очень интересно, — задумчиво проговорила Анна.

— Что интересно? — задала резонный вопрос начальница охраны.

— Его аура стала материальной. И не просто материальной, а такой, которую он сам захотел.

— Разве это возможно? — удивилась Ольга.

— Я читала за подобную магию. В Российской Империи зафиксировано лишь два случая и только у архимагов. А тут… Видимо, возможно.

— Тогда почему я не вылечил себя сам — уже влез в разговор я.

— Чего не знаю, того не знаю. Но мы тебя вылечим, не переживай, — спокойным тоном ответила мне Анна, — я скоро вернусь, — и вышла из палаты.

Пока меня обследовали, дымка постепенно становилась все более и более прозрачной и в момент ухода лекаря пропала совсем. Я же, чувствуя себя некомфортно полураздетым, быстро принял сидячее положение и натянул на себя верх.

— Так, Сергей, я чего зашла. Мне нужны подробности того вечера, — с какой-то нежностью в голосе произнесла Ольга.

— Да, конечно, — легко согласился я и рассказал ей все тоже, что и Анне. Смысла скрывать дымку уже не было.

— Хорошо, — внимательно выслушав, ответила она, — а скажи мне, ты бы не хотел вернуться к себе, на Родину?

— На Родину, — протянул я, — так я и не знаю, где я жил до аукциона.

— До чего? — переспросила начальница охраны.

— До Торгов, — поправился я, — все, что было до них — я не помню. Так что некуда мне стремиться.

Для себя что-то уяснив и кивнув, бросила мне «Выздоравливай» и вышла. Желудок заурчал в тихой комнате так, что я немного перепугался. Но тут на помощь пришла Анна Викторовна, которая заглянула в палату:

— Время ужина. А после прием гостей. Так что не задерживайся.

— Хорошо. А куда идти? — спросил я.

— В столовую. Тут почти такая же, как у нас в Доме, только, — она немного поморщилась, — кормят хуже.

— Выбора то особого у меня нет, — я пожал плечами, — уже хочется не есть, уже хочется жрать.

— Ты на еду особо не налегай, тебе сейчас вредно. Лучше ограничься половиной порции каши, а вечером лучше пару фруктов еще съешь, чтобы желудок не перенапрягать, — посоветовала мне Анна.

— Хорошо. Спасибо, — крикнул я в закрывающуюся дверь. Видимо не я один тут проблемный, что она так носится. Выйдя из палаты, шел по витающему аромату гречневой каши, который привел меня в кухню. Там полноватая повариха на меня уставилась недобрыми глазами и с криками «чяво сюдя приперси, столовая следующая дверь по коридору, а ну кыш отседова» выгнала меня. Зайдя в указанную мне дверь, обнаружил девять белых четырехместных столов, аккуратно накрытых белоснежными скатертями, на которых располагались соль, перец и фигурный стакан, в котором торчали ручки, как потом выяснилось: ложек, вилок и даже ножей. В столовой уже сидело около тринадцати человек, точнее сказать девушек, удивленные взгляды которых были устремлены на меня. Видимо, мужчин лечат по месту, а не привозят в больницы, раз тут никого кроме меня нет. Все сидели в белых х/б костюмах, как и я, и медленно ковырялись в тарелках. Немного опешив от такого внимания, взял себя в руки:

— Приятного аппетита, — сказал я. Одна девушка, которая раньше всех перестала на меня глазеть и взялась за еду, после моих слов поперхнулась. Я постарался сделать вид, что ничего не произошло, и спокойной походкой направился к угловому пустому столику, но, не дойдя пяти метров до намеченной цели, был остановлен белокурой девушкой, которая встала из-за стола и преградила мне путь.

— Присаживайся к нам, у нас как раз осталось одно место, как будто тебя и ждали, — и заулыбалась.

Решив, что ничего дурного произойти не должно, а больница — то место, где легко можно сойти с ума со скуки, решил принять приглашение.

— У нас тут самообслуживание, — грубо сообщила вторая, которая следила за тем, как я усаживаюсь.

— Пусть садиться, я сама сбегаю, — сказала девушка, которая меня «пригласила» за стол и, соответственно, сидела слева от меня. Быстро встала и направилась к раздаче — огромному прямоугольному окну с подоконником, соединяющим столовую с кухней. Что-то сказав поварихе, которая глянула в мою сторону и кивнула в ответ, наложила ей в две тарелки еды и налила в стакан какую-то мутную жидкость. Девушка в это время взяла поднос, куда поставила обе тарелки и стакан и принесла его мне, поставив передо мной.

— Большое спасибо, — чуть привстав, поблагодарил я, отчего у них троих отпала челюсть, а за соседними столами снова уставились на меня, — я раньше не был в больницах, не знаю, что тут и как.

— Ничего, мы тебе все объясним, да, девчата? — поинтересовалась «заводила» у тех двоих, что сидели с нами за одним столом. Но такой поддержки, на которую она рассчитывала, явно не получила, т. к. грубая девушка просто утвердительно кивнула, а вторая лишь усерднее стала смотреть в свою тарелку, боясь поднять на меня свой взгляд.

— Это хорошо. Меня, кстати, Сергеем зовут.

— Елена, — отозвалась соседка слева и протянула руку для пожатия.

— Людмила, — представилась грубиянка, — но лучше зови Люся, так привычней.

Третья девушка упорно что-то искала в полупустой тарелке и делала вид, что очень занята. Лишь, когда Люся толкнула ту локтем, она ойкнула и отвлеклась от своего занятия.

— Я Марья, — покраснев, сказала она и снова опустила взгляд.

— Приятно познакомиться, — выдал я, — давайте кушать, а то я голодный просто ужас. А поговорить мы сможем и чуть позже. Тут же есть общая комната?

— Общая? Зачем? — удивилась Елена.

— Ну, вместе посидеть, поиграть во что-нибудь, поговорить, книжку почитать, — начал перечислять, как по мне, очевидные вещи.

— Нет, такого тут нет. А если мы хотим о чем-то поговорить, то просто приходим в палату. Ты, кстати, в какой лежишь?, — спросила Люся.

— Я и не знаю. Четвертая или пятая дверь на противоположной стороне. Я так есть хотел, что шел на запах и не подумал о том, что нужно будет возвращаться, — немного смущенно ответил я.

— Четвертая, — проговорила Лена, — это ординаторская, значит пятая. Так ты еще и в ВИП палате лежишь. Птица высокого полета?

— Я бы так не сказал, — неуверенно промямлил я, — вообще не знаю, как меня сюда доставили, был без сознания.

— Значит, это тебя вчера доставляли, что нас разбудили, сколько криков тут было. А чего на завтрак к нам не пришел? — спросила уже Люся.

— Только в себя пришел. Сразу осмотр и к вам сюда, — и начал есть кашу, которая лежала в первой тарелке, потому как спокойно без разговоров я вряд ли смогу поесть. Гречневая каша была невкусной и переваренной, но голод заставил съесть все. Во второй тарелке был свекольный салат, который я просто отодвинул, потому что никогда его не любил, и взялся за стакан. Пока он стоял, жидкость в нем стала менее мутной, но не менее подозрительной, а на дне появился осадок. Ловя мой непонимающий взгляд, Люся и Лена громко рассмеялись, а Марья тихо прыснула в кулак.

— Это компот из сухофруктов. Пей, не отравишься, — сквозь смех сказала Люся.