Контуры нового мира

Глава 15

Двадцать второго января тысяча восемьсот восемьдесят девятого года, ровно на день моего тридцатилетия, Ирина Георгиевна преподнесла драгоценный подарок, вернее два: сначала на свет появился мальчик, а спустя пятнадцать минут появилась девочка. Такие двойни называют королевскими, и недаром: принц является наследником престола, а принцесса в большинстве стран прав на трон не имеет. Правда, согласно конституции России, трон наследует старший потомок, невзирая на пол, но всё-таки царь-мужчина как-то привычнее.

Тезоименитство праздновалось с немалым размахом. В Зимнем дворце я принимал толпы людей с их поздравлениями и обязательными славословиями, но мысли мои были в Николаевском дворце, где светила медицины во главе с лейб-акушером Эдуардом-Антоном Яковлевичем Крассовским готовились принимать роды.

Казалось бы всё учтено, все необходимые меры приняты... но страшно! А вдруг что-то не так? А вдруг какая-то случайность или несчастливый поворот судьбы?

- Андрей Ефимович! - шепчу я вбок, где дежурит мой верный секретарь.

- Адъютант сидит у телефона за ближайшей дверью, пока никаких известий не было. Пять минут назад сообщали, что воды отошли, всё благополучно. Я Вам об этом уже докладывал.

- Бедная Инес! Ей сейчас больно и страшно.

- Не волнуйтесь Ваше императорское величество - вокруг много ушей, и потому Андрей обращается по всей форме - Её величество совершенно здорова, и риск каких-либо осложнений почти равен нулю.

- Но всё-таки риск есть...

- Поверьте отцу пятерых детей, всё будет благополучно.

Пока мы шептались, перед троном успел произнести приличествующую речь очередной важный человек. Подскочивший адъютант принял у него роскошно украшенный приветственный адрес, а взамен вручил не менее шикарно оформленную именную грамоту и коробочку с юбилейной медалью.

Верноподданные, пришедшие поздравлять меня с юбилеем, являлись не с пустыми руками. Оказывается, предыдущий оратор преподнёс мне занимательную коллекцию из золотых самородков причудливой формы. Что же, я попрошу конструкторов создать для них гидравлическую драгу, а химиков - помозговать над прогрессивными методами извлечения драгоценных металлов из породы. Чем наградить конкретно этого гражданина пусть думает министерство добывающей промышленности - у нас теперь есть такое, и руководит им матёрый человечище, кержак, старовер Аникей Протасович Лесных. Старатель с полувековым опытом, между прочим умудрившийся в молодости завершить Томский университет и получить диплом юриста.

Признаться, в своё время я хотел полностью национализировать все золотые прииски, но вовремя одумался: у нас имеется слишком много мелких, нерентабельных для промышленной добычи металла, месторождений. В нашей стране и при Сталине, и даже после него, золотодобывающие артели занимались этим делом. Другой вопрос, что процесс этот не должен быть пущен на самотёк, государство взяло на себя львиную долю забот о снабжении старателей техникой, оборудованием, снаряжением и продовольствием. В районах золотодобычи удалось обеспечить высокий уровень правопорядка, подчас действуя методами далёкими от парламентских. Только по официальным данным попало в плен, а как следствие - на каторгу, до двадцати тысяч хунхузов, да более десяти тысяч - убито. Сколько хунхузов было убито втихую неизвестно. Неизвестно и сколько было убито казаков, да никто и не собирался их отмечать отдельно. Убили хунхуза иди джунгара - вот и весь ответ. А что рожа не узкоглазая - так кто ж их, басурман, разберёт? И у казаков, в таком случае, нет права на месть. Не казака убивали, а разбойника. Хотя... Я ещё в той жизни не видел различия между казаками и разбойниками, хотя ради справедливости должен сказать, что среди казаков большинство - порядочные люди, но судят-то по тому что поверху плавает. Впрочем, речь идёт о зауральских и уссурийских казаках, а в новых казачьих войсках, если верить докладам, дисциплина повыше, как следствие, разбоя поменьше. Оно и понятно - там люди делом заняты, крепят новые границы, обустраивают хозяйство.

А вот и очередной важный человек с поздравлениями и подарком. Подарок состоит из нескольких альбомов с образцами продукции, которую строит его производственное объединение. Ба! Да они замахнулись на тепловоз! В альбоме рисунки тепловоза в разных ракурсах, а кроме того помощник выставляет на стол модель новой модели локомотива. Симпатичная машинка, очень похожа на маневровый 'бычок', что в моём будущем работает на всех станциях нашей страны, формируя составы. Как любопытно! Оказывается технический прогресс имеет свои закономерности, которые диктуют и внешний вид техники. Наверняка мысль не новая, но меня она посетила именно в этот момент.

- Вы собираетесь производить тепловозы для наших железных дорог?

- Именно так, Ваше императорское величество. А когда иностранные железнодорожники оценят удобство и экономичность созданной нами техники, мы расширим производство. За счёт массовости серийного выпуска снизится цена тепловозов для наших железных дорог.

- Весьма разумно. Прошу вас немедленно приступить к разработке линейных локомотивов, они крайне необходимы как нам, так и железнодорожникам всего мира. Прошу вас подумать и вот о чём: мощность локомотива нужно повышать, это требование прогресса, но тут имеется препятствие в виде чрезмерного увеличения веса самого локомотива.

- Да, это так, Ваше императорское величество.

- Я прошу вас рассмотреть возможность создания двухсекционного локомотива, в котором машины будут расположены в секциях вагонного типа. При этом на марше можно будет отключать часть моторов там, где их мощность будет избыточна.

- Понимаю Вас, Ваше императорское величество, а на трудных участках можно будет легко увеличивать тяговое усилие. Прекрасная мысль! Я вижу ещё одно достоинство предлагаемой Вами схемы: обслуживание и мелкий ремонт машин такого локомотива можно проводить не покидая тёплого помещения. Для нашей северной державы сие представляется немалым достоинством.

- Предлагаю вам использовать эти идеи так, как вам заблагорассудится. Сделаете новый локомотив?

- Всенепременнейше, Ваше императорское величество.

- Министерству путей сообщения будет отдано соответствующее распоряжение, вы получите от ведомства полную поддержку

Хе-хе-хе... Пришли люди с подарками, а тут их одарили самих. И такое бывает. Переход железнодорожного транспорта на тепловозную тягу, а потом и на электровозную нужно проводить стремительно, не жалея средств - затраты окупятся не менее стремительно, это я знаю из опыта моего мира.

Затем следует торжественный обед. Для меня это ужин, но в настоящем времени так принято. Всё как принято: речи, тосты, славословия. Оркестр наяривает нечто бравурное, приличествующее празднику, передо мной стоит что-то, но я только прихлебываю из бокала гранатовый сок, улыбаюсь присутствующим, однако, все мои мысли там, в Николаевском дворце. Как там моя Инес-Сарита?

Словно отвечая на мысленный посыл, ко мне приближается мой верный секретарь.

- Что-то срочное, Андрей?

- Более чем! У Вас двойня, Пётр Николаевич! Первым на свет появился мальчик, а через несколько минут и девочка. Дети чувствуют себя превосходно, их уже приложили к груди. Её императорское величество также в прекрасной форме. Антон Яковлевич доложил по телефону, что роды прошли очень легко, и что в ближайшем будущем он не предвидит осложнений у роженицы и детей.

- Я Должен быть там!

Встаю и объявляю:

- Дорогие гости! Любезные мои друзья и соратники! Только что мне доставили извести, сделавшее меня счастливейшим из людей: у меня появились двое детей, мальчик и девочка. Прошу вас продолжить праздник, а сам я немедленно отправлюсь благодарить свою супругу за самый лучший во всей вселенной подарок.

Кажется я опять нарушил этикет, но об этом известно только Министерству Двора, ведающему протоколом. Собрание тут же поднялось на ноги, захлопали пробки, от приветственных криков у меня заложило уши. Растерянно кивнув, я развернулся и бросился к выходу. Одним махом слетев по всем парадным лестницам, я выскочил на крыльцо, а там уже взрыкивали моторами четыре одинаковые машины - моя и автомобили сопровождения. Ревя моторами мы помчались по кратчайшему маршруту - по набережной, и уже за Адмиралтейством я увидел, что пушки Петропавловки дали залп, и небо расцветилось салютом.

- Ого! Андрей, они узнали новость одновременно со мной!!! - пораженно ахнул я.

- Чуточку раньше, Пётр Николаевич. Я, получив телефонограмму от Крассовского, помчался докладывать Вам, и дал указание телефонистам обзвонить воинские части, Петропавловку, кафедральные соборы и прожектористов ПВО.

- Прожектористов зачем? - спросил я выходя из машины у Николаевского дворца.

- А Вы посмотрите на небо.

Я поднял голову: по небу, по высоким облакам бегали разноцветные лучи и пятна света. Видимо прожектористы использовали светофильтры различных цветов. Не припомню, чтобы в снаряжении прожекторных частей были такие приблохи. Вместе со всполохами салюта они выглядели просто потрясающе - даже в моём будущем такой красивой иллюминации не существовало.

- Так сделали по предложению лейтенанта Бредихина. - ответил Андрей на мой вопросительный взгляд.

- Лейтенанта? Это Вы о моём несостоявшемся зяте?

- Не знаю, насколько несостоявшемся. - усмехнулся Андрей - Он экстерном сдал экзамены за два курса академии, а двигатель его конструкции уже установили вместо центрального на лабораторном 'Аисте', и машина показала что она родилась заново.

- Мне не докладывали об этом.

- Я Вам тоже не докладываю, поскольку это огромный секрет, и вообще, сюрприз к рождению первенцев. Не подведите, Пётр Николаевич, меня Настюша просила помолчать.

- Хорошо, сделаю удивлённые глаза.

Так с разговорами я, с трудом не переходя на бег, миновал распахнутые передо мной парадные двери дворца, и взлетел по лестнице. В зале перед комнатой роженицы собралось всё моё семейство. Господи, как хорошо, как приятно видеть эти милые, светлые, улыбающиеся лица! Я целеустремлённо лечу к двери.

- Папа, задержись на секунду! - встаёт передо мной Сергей. Он протягивает мне большую салфетку. Остро пахнет спиртом. - Ты с улицы, не дай боже занесёшь инфекцию.

Я машинально отираю руки и лицо, кто-то помогает мне надеть халат поверх мундира, а поверх туфель - бахилы. Я не замечаю кто мне помогает - не до того.

- Ну всё, снарядили отца, теперь можно пропустить. - слышится голос Сергея - Пойдёмте, присядем! - мои родные подались в стороны, а сам он распахнул передо мной заветную дверь.

В огромной светлой комнате, ровно посредине, стояла кровать, я рядом с нею операционный стол и кресло самого зловещего вида. Чуть поодаль стояли столы, накрытые белыми полотнищами. Под тканью топорщились разложенные инструменты, а в стеклянных шкафах стояли приготовленные растворы и медикаменты. Понятно. Очевидно врачи приготовились к любому течению событий, и это абсолютно правильною Профессионалы!

Вокруг кровати суетилось несколько молодых людей в белых халатах, с марлевыми масками на лицах. Рядом стояли два представительных мужчины генеральского вида, тоже в белых халатах, я узнал в них Боткина и Крассовского.

А на кровати лежала она - моя прекрасная Инес-Сарита, а справа и слева от неё аккуратно запелёнатые, сладко посапывая носиками, лежали два младенца. Я сразу понял, что тот, кто справа - мальчик, а та что слева - девочка. Спят... Водопад умиления и счастья омыл меня как океанской волной.

- Как Вы себя чувствуете, моя родная?

- На удивление хорошо. Я опасалась, что будет очень больно, но ошиблась. Знаете, моя мама говорила, что женщины в нашем роду рожают очень легко, но не верила. А теперь убедилась в её правоте.

- Я счастлив! Боже, как я счастлив! Ирина Георгиевна, можно ли мне взять на руки нашего сына?

- Конечно же можно!

Я взял на руки невесомый сверток, и заглянул в лицо младенца:

- Вот Вы какой, Александр Петрович!

Имена для детей мы выбрали заранее, причём очень быстро, и не особенно гадая: Александр - в честь Александра II, завещавшего мне трон. Девочка получила имя Екатерина, в честь последней жены императора Александра. Екатерина Михайловна очень много сделала для нас. Уже то, что она заставила мужа переписать закон о престолонаследии и в законе отменено положение о неравнородных браках - колоссальное достижение. По новому закону пригодность будущей жены или мужа определялись не принадлежностью к царствующим или владетельным домам, а только лишь здоровьем - в роду претендента не должно быть тяжелых наследственных и психических заболеваний.

Обойдя кровать я наклонился и взял на руки девочку.

- Здравствуй. Екатерина Петровна!

Доченька никак не отреагировала: она, как и брат, сладко спала. Мне очень хотелось поцеловать деток, но побоялся - как бы не разбудить. Врачи и супруга глядели на меня удивлённо: откуда у меня такая ловкость в обращении с младенцами? Да... Откуда им знать, что у меня на руках росли три сестрички и два брата: во времена моего детства это была нормальная крестьянская семья.

- Ну что, моя драгоценная, покажем наших деток старшим детям?

- Да. - вздохнула Ирина Георгиевна - Пусть пригласят.

Двери распахнулись, и все наши старшенькие вошли в комнату.

- Поздравляю вас, мои дорогие дети! - кашлянув от смущения сказал я - Наша мама подарила нам братика и сестричку. Как мы вместе и решили заранее, назовём их Сашей и Катенькой.

Девочки бросились к Ирине Георгиевне, расцеловали её в обе щёки и защебетали что-то весёлое. Парни подошли ко мне.

- Папа, разреши мне взять на руки братика! - попросил Сергей.

- Не уронишь?

- Не волнуйся мы с братом заранее потренировались на детях нашей кухарки и горничной. Нас научили и держать, и кормить, и даже пеленать деток.

- И они согласились?

- Конечно. Когда узнали для чего нам нужно такое умение, Марфа и Алина с удовольствием нас учили, поведали немало секретов.

Вот так. В этом весь Сергей - обстоятельный, дотошный и надёжный.

- Держи Серёжа, Сашу, а ты, Петя, держи Катеньку.

Парни бережно приняли на руки младенцев.

- Папа, а ведь Саша и Катя близнецы. - шепнул мне Петя.

Я присмотрелся. Действительно, черты лица у них совершенно одинаковы. Цвет глаз не видно, поскольку детки спят, но в остальном - копии.

- Петя, для того, чтобы утверждать уверенно, нужно подождать три-четыре месяца. Мне говорили, что во младенчестве лица могут сильно изменяться. - шепотом пояснил Сергей.

- Ничего страшного, мы подождём. Нам разрешат посещать братика и сестричку? - Петя глянул на меня.

- Конечно же, разрешат. Вы вправе приходить ежедневно, лишь бы это не мешало вашим учебным занятиям и их сну.

- Сну?

- Да, Петя, для младенцев сон очень важен. - пояснил Сергей.

В это время Саша на его руках заворочался, начал шевелить губками.

- Проголодался маленький! Кушать хочет! - восторженно шепнул мне Серёжа, и понес брата к маме.

- Спасибо, Серёженька! - растроганно вздохнула Ирина Георгиевна и поцеловала его в лоб - Сейчас я покормлю Сашеньку.

- А мы пойдём. - деловито заявил Петя, прикладывая Катю к маме с другой стороны - А как Сашенька и Катюша покушают, мы их ещё немного понянчим.

Я, с восторженным умилением, наблюдал эту картину: сосредоточенные и озабоченные старшие дети возятся с младенцами, а младенцы глядят на них пронзительно-синими глазками... Вокруг стоят врачи в белых халатах, и на их лицах отражается восторг никак не меньший чем у меня. Воображаю, что они будут рассказывать своим друзьям!

Со старшими детьми и врачами я вышел на балкон, обращённый на заполненную народом площадь. Световая иллюминация продолжалась, весело звенели колокола церквей, ближе к набережной пристроился военный оркестр, кажется, Флотского Экипажа и наигрывал польку, а под его музыку даже затеялись танцы.

С нашим выходом по площади пробежали шепотки, оркестр смолк и спустя короткое время наступила звенящая тишина. Я подтолкнул под локоток Крассовского:

- Делайте объявление, генерал-лейтенант! Оно по Вашей части

- Любезные мои сограждане! - громким гулким баритоном заговорил Крассовский - Позвольте сообщить вам радостную весть: в присутствии академика Боткина мною, профессором Крассовским, а также врачами Военно-Медицинской академии Ивановым, Гроссе и Бекетовым, приняты появившиеся на свет младенцы мужеска и женска пола, близнецы, дети Его и Её императорских величеств!

Площадь взорвалась восторженными криками, на набережной забабахали пушки, и небо снова расцветилось салютами. Оркестр грянул государственный гимн.

А у меня зародилась более чем практическая мысль: с рождением близнецов династия укрепилась, и теперь нам можно не бояться дворцового переворота.

Нет, не так: мы можем меньше опасаться дворцового переворота.

Важное уточнение, согласны?

Глядя на людское море я размышлял:

До выборной демократии наша страна не совсем созрела - мы ещё слишком глубоко сидим в феодальном болоте - но сохраняя элементы монархии, мы движемся к ней, к народной демократии. Уж я постараюсь воспитать из сына народного царя, а он ли, его сын или внук снимут с себя корону не так уж и важно. России, да и всему миру нужно двигаться вперёд по ступеням социального прогресса, и эти ступени приведут нас к звёздам.

Послесловие

С тех пор, когда я в домашних туфлях бросился по раскисшему снегу спасать императора Александра Освободителя, история повернула на совсем другой путь. Если на первых порах я мог как-то манипулировать послезнанием, то очень скоро этот фокус перестал работать: все мои отрывочные сведения оказались пшиком перед фундаментальными знаниями моих новых современников. Но кое-что мне помогало с самого начала до сих пор - это ненавистные в моей студенческой юности исторический материализм и диалектический материализм, вдруг оказавшиеся жизненно необходимыми и вечно актуальными. Оперируя этими инструментами мне удалось двигать корабль истории не доводя до кораблекрушения. Забавно, но зачатки этих наук я преподавал самим Ленину, Сталину и Троцкому, которые в этом мире не будут иметь таких партийных кличек.

Итак, со времени описываемых событий прошло почти тридцать лет.

Дети мои выросли, и каждый из них занялся своим направлением деятельности: Сергей, как я и полагал, занялся государственным управлением, и теперь он премьер-министр России, один из важнейших государственных деятелей современности. Сергей обладает невероятным по нынешним меркам образованием: он экстерном получил три диплома в различных университетах, стал доктором философии и считается основателем нового научного направления - геополитики. Должен сказать, что я подкинул Сергею только сам термин, а всю методологическую основу он разработал сам. Вокруг него тут же сплотилась жадная до дела учёная группировка из русских и иностранных, в основном немецких учёных, как ни странно, не только гуманитарного, но и целого ряда естественнонаучных направлений.

Пётр стал инженером. Сначала он увлёкся чистой авиацией, потом перешёл в едва народившееся реактивное двигателестроение. Оттуда он перешёл в ракетчики, а в конце концов вернулся к вычислительным машинам, которые он в детстве помогал строить старшему брату. Теперь инженерная, химическая и физическая группы общими усилиями пытаются создать полупроводники, и независимые специалисты говорят, что юные безумцы на пороге весомых результатов. Впрочем, даже если они и добьются результатов, придётся ещё создавать целые отрасли промышленности, в первую очередь - специальное станкостроение. Не знаю, может быть он сумеет вывести первый в мире спутник на околоземную орбиту, хотя лично я сильно сомневаюсь... Впрочем, денег на ракетные исследования мы не жалеем. Мы - это Россия, Германия и Испания. Турция чисто номинально считается великой державой, поскольку погрязла в лютой междоусобице, десятки лет балансирующей на грани гражданской войны, поэтому её голос не интересен никому. А вот мы владеем всеми ресурсами мира, и можем себе позволить многомиллионные траты на фундаментальные исследования. Строго говоря, исследования свойств радиоактивных элементов уже начаты, а в моём мире до них было как бы не полвека.

Александр готовится к должности царя. Его усиленно обучают всему необходимому в этой нелёгкой должности, но из всех предлагаемых наук он отдаёт предпочтение экономике. В сущности, это прекрасно - экономика есть хребет государства. В ближнем круге Александра работают Иосиф Джугашвили и Владимир Ульянов - они разрабатывают теоретические и методологические основы перехода нашего пёстрого земного сообщества сначала к госкапитализму, а потом к социализму. Непростая работа, но ребята не ноют.

Анна крепко держит в своих маленьких ручках Германскую империю, с некоторых пор включившую в себя и Австро-Венгрию. Собственно, держат уже пятеро: Анна, Генрих и трое их сыновей: Фридрих, Пётр и Иоганн. Хорошие растут парни: умные, твёрдые, решительные и способные слышать окружающих. На их фоне дети Альфонса Тринадцатого, выглядят бледно, невыразительно. Мы с Генрихом и ближним кругом советников уже решили, что пора в Испании вводить республиканское правление, только не придумали, как избежать волнений и гражданской войны.

Аглая пошла по научной части: как в гимназии увлеклась химией, так и погрузилась в фармацевтику. Теперь она профессор Университета и жена академика Александра Ульянова. Ну да совет им да любовь. Оба блестящие учёные, оба дали миру не по одному десятку открытий, а вот их детки, два парня, двинули в авиацию.

Надежда, как и собиралась, получила фамилию Бредихина. Её избранник создаёт и совершенствует газотурбинные двигатели, а она ему помогает, работая в его конструкторском бюро. Киностудию Надюшка оставила, передав в надёжные руки, но кинославы не избежала: история её любви к безвестному подхорунжему стала основой для трёх фильмов. Говорят, у кинотеатров стояли очереди.

Катя занялась микробиологией. Почему её привлекло такое непопулярное направление - право не знаю. Есть у меня версия: когда-то я пересказывал детям повесть Вадима Шефнера 'Лачуга должника', и подробно остановился на упомянутых там сапогах 'вечсапданах' . Тогда она загорелась идеей создать нечто похожее. Кто знает, может и сумеет?

Что касается России, то формально это империя, над которой никогда не заходит Солнце: владения России имеются на всех континентах Земли, и эти владения немалые. Другой вопрос, что Россия, Германия и Испания постепенно движутся в сторону слияния. Мы уже имеем общие вооружённые силы, которые комплектуем и снабжаем на паритетных началах. Нижние чины и офицеры несут службу там, где им предписывает Генеральный штаб трёх империй. Скажем, я нередко вижу в Москве офицеров испанцев и немцев. Формой они не отличаются - мы ввели общую военную форму, общее вооружение и общее же снаряжение. С одной стороны, это очень экономит деньги, а с другой - очень объединяет военнослужащих. Остаются проблемы с языком, но тут нашли выход: в качестве языка Вооруженных сил ввели эсперанто. Что будет дальше? Не знаю, но во всех наших странах действуют научные группы, которые изучают возникающие тенденции и планируют будущее - их работа очень помогает правительствам.

Экономики наших держав пока автономны, но уже во многих вопросах унифицированы. Нам удалось создать что-то вроде Госплана советского образца, и его работа позволила нам экономить сотни миллионов золотых рублей ежегодно. Мы не пошли по дурацкому пути Евросоюза: узкая производственная специализация государств. Наоборот! Мы стараемся развивать производства там, где они нужны, там, где имеется запрос трудовых ресурсов, иначе говоря там, где люди хотят что-то делать. Это сложная работа, впрочем, она будет не менее сложной и через столетия.

Что же будет дальше - зависит от самих людей, и большинство из них родилось и возмужало во времена новой эпохи, а значит облик будущего определят они.