Коре Сарыг на Буланом коне

Харызах

Жили-были старик со старухой. Был у них сын, такой маленький да худенький, что назвали его Харызах, что значит с вершок. Зато никто не мог с ним ловкостью сравниться, и бегал он быстрее всех на удивление родителям и на зависть другим людям. А жили они бедно и часто жаловались на свою судьбу.

Как водится, был в этом аале хан, всему народу глава, а у хана саврасый конь-богатырь, которого никто не мог поймать. По пять скакунов поочередно пускали за ним и не могли ни догнать, ни заарканить саврасого. Кого только ни заставлял хан ловить его, ни один не сумел. Даже из других земель вызывались смельчаки, но никому не пришлось одолеть богатырского коня. И каждого, кто за саврасым гонялся и успеха не имел, делал хан своим вечным пастухом.

Услышал про это Харызах. Как-то, играя с ребятишками, он возьми да и скажи, что ему ничего не стоит пешком заловить этого коня. До хана дошла его похвальба, и тут же к отцу Харызаха явились с повелением послать сына саврасого коня ловить. Запечалился, загоревал старик.

— Экей-а, мальчик мой, что ты натворил, глупый! Ведь это неуловимый конь. И меня, когда я молодым был, заставил хан гоняться за саврасым. Вот и тружусь всю жизнь в неволе и бедности. Сколько уже людей осталось у хана пастушить.

— Какой такой конь, что его догнать нельзя? Крылатый, что ли? — смеется Харызах. — Вы обо мне не горюйте.

Явился к хану. Тот спрашивает:

— Ты хвалился, что пешком заловишь моего саврасого?

— Я, — отвечает.

— Что ж, испытаем тебя. Завтра утром, с восходом солнца, выпрыгнет саврасый из железной ограды и побежит. Слови его попробуй. Не поймаешь — пойдешь ко мне в пастухи.

— Согласен. Но ты сначала скажи, отдашь мне коня, если я его заловлю?

Хан вздрогнул.

— Как же так можно! Он мне дороже родного сына. Если поймаешь, я тебе барашка дам.

— Так не пойдет. Если догоню коня, сделаю с ним, что захочу.

Задумался хан. Разве поймает такой оборвыш скакуна, если ни один смельчак догнать его не мог?

— Хорошо, — говорит. — Пусть будет по-твоему.

Ушел Харызах в юрту к пастухам ночевать. Те весь его разговор с ханом слышали, переживают. Ты, говорят, такой маленький, а за такое страшное дело берешься. Нас хоть насильно заставляли, а тебе зачем на себя такую беду накликать?

— Да чего вы боитесь? Я и Хана-ветра, если надо, догоню, а не то что саврасого коня, вот невидаль какая!

Хану эта похвальба слышна. Он от хохота закатывается, со смеха заливается.

Харызах говорит:

— Кто сначала смеется, тот после плачет. Что с ветром пришло, на ветер и уйдет.

Постелил у дверей юрты баранью шкуру, лег спать.

Чуть свет хан его будит.

— Вставай. Саврасый вот-вот со двора выскочит. Ищи-свищи тогда.

Харызах встает — не торопится, идет — не спешит. Только с железной оградой поравнялся, выскочил саврасый конь и помчал по степи. Харызах за ним.

Саврасый на гору забежит — Харызах на гору. Саврасый на скалу взметнется — Харызах тут как тут. Конь в лес махнет, и мальчишка здесь. Сколько рек перебежали, сколько гор пересекли, не отстает Харызах от саврасого. Некуда деваться коню — в море нырнул. Парень за ним. Ухватил за хвост под водой, на берег выволок, давай бить-колотить. Так уходил коня, что у него и сил не стало.

Привел Харызах саврасого к хану, тот от удивления онемел, от горя захлебнулся.

— Что ж, — говорит, — твоя взяла. Бегаешь ты быстро, и сам не промах. Дам я тебе точно такого же саврасого коня. А этого не могу. Он наш ызых- родовой конь, его нельзя никому отдать, и никто на нем ездить не должен. Такова воля Таг ээзи — Хозяина гор.

— Идите вы к своим духам! — отвечает Харызах и достает нож, чтобы зарезать саврасого. — Ты из-за этого коня столько людей закабалил. Сейчас же его зарежу, а мясо зверям и птицам брошу.

Хан с женой слезами обливаются, в ногах у Харызаха валяются, просят оставить им саврасого.

— Не бывать этому!

Только поднес Харызах нож к горлу коня, как завизжало что-то внутри саврасого, послышались женские голоса. Плачут-умоляют не губить их. Что такое? Оказалось, вовсе это и не ветер-конь. Дочь Хозяина гор и дочь самого хана, заговоренные, в облике саврасого были.

— Что хочешь бери, — просит хан, — только дочь не губи.

— Ладно, — говорит Харызах. — Пусть живет. Но за это ты всех людей из кабалы освободишь, всех, кто за твоим саврасым гонялся, на волю отпустишь.

Пришлось хану держать слово. Народ смелого и отважного Харызаха славит, хвалу ему воздает, а хан мыслями раскидывает, грудью борется, как бы ему извести смельчака. Уж и не рад, что связался с ним. Ничего ему в голову не шло, пока хитрого и всемогущего кума своего не вспомнил. Тут же помчался к нему.

— Выручай, кум. Объявился у меня ловкач один, Харызахом кличут. Как бы его погубить?

— Ерунда! Трех дней не пройдет, как ничего от него не останется.

Позвал хитроумный кум Харызаха к себе.

— Нужен мне работник. Пойдешь? Что тебе будет нужно — все дам, но и ты должен делать все, что мне потребуется. Если чего не сделаешь, я тебе голову отрублю.

— Давай, — говорит Харызах.

Хан заранее от радости руки потирает.

Между тем день за днем проходит, а кум помалкивает. Харызах все, что ни заставит хозяин, делает.

Вот кум говорит ему:

— Съезди на мельницу Юзют хана, смели пять мешков крупы.

Положил на телегу Харызах сколько надо зерна, сел, поехал. Степью сначала дорога шла, потом в тайгу свернула, глухим лесом запетляла. Еще не добрался до мельницы, а уже слыхать — такой грохот от нее. А ближе подъехал: вон она какая у Юзют хана мельница! Чертей видимо-невидимо. Которые крупу мелют, которые вперегонки бегают да орут, а которые в карты режутся.

— Эта, что ли, Юзют хана мельница? — спрашивает Харызах.

— Она самая, — отвечает ему женский голос.

Знакомым показался этот голос Харызаху. И верно: дочь Таг ээзи, Хозяина гор, всем на мельнице распоряжается. Та самая, что в саврасого коня заговорена была.

— Крупы мне надо смолоть.

— Можно и смолоть. Только одно условие.

— Какое такое условие?

— А вот какое. Перетащи все мешки с мукой вон туда, в лес. У нас все так делают.

Она думала, что Харызах с этой работой не справится, а глядит, все мешки уже на том месте.

— Раз ты такой сильный, может, и мельницу перетащишь?

Харызах, слова не сказав, пошел к мельнице. Черти и все, кто тут с нижнего мира собрался, дела свои побросали, в карты играть перестали, примолкли, ждут, что дальше будет.

Пригнулся Харызах, поднял разом мельницу.

— Ну вот, теперь и говорить больше не о чем. Унесу мельницу людям. Пусть они себе мелют.

Как закричат тут! А дочь Таг ээзи громче всех:

— Оставь мельницу! Бери что хочешь, только оставь!

А он уже шаг сделал.

— Не уноси мельницу, Харызах, — говорит дочь Таг ээзи. — Я тебе вот это дам.

Сняла с пальца кольцо и ему подала.

— Не простое оно. Только подбрось его, и все силы нижнего мира у тебя в услужении будут. Что захочешь, все сделают. Я тебе это кольцо отдаю за то, что ты коня резать не стал, меня в живых оставил.

Харызах мельницу опустил, загрохотала она снова на всю тайгу. Тут же смолол свое зерно на крупу, домой повез. Когда в аал приехал, крупу раздал людям, а в мешки песок насыпал и в амбар кума отнес.

Увидел кум, что и с этой работой Харызах управился, перепугался. Отправился к хану.

— Хитер твой парень! Что ни задам ему, честь по чести выполняет. Даже на мельнице Юзют хана со всеми силами нижнего мира справился. Но все равно ему меня не провести. Дам я ему такую работу, что и он отступится. Велю ему, чтобы завтра же перед твоими окнами речка текла, а по ней всякие птицы плавали.

— Давай, кум, сделай так. Надо нам его погубить.

Кум это все своему работнику и пересказал. Загоревал было Харызах, да про кольцо вспомнил. Дождался ночи, вышел на улицу, достал кольцо и вверх подбросил.

— Ну-ка, силы Юзют хана, идите сюда!

Столько тут всякой нечисти появилось! Ушастые, хвостатые, с рогами, с копытами, черные…

— Чтоб к утру река бежала по нашему аалу и чтоб по воде гуси-лебеди плавали! — приказал им и спать пошел.

Еще утро не настало, нечистые всё, как им Харызах велел, сделали: под самыми окнами ханской юрты река течет, по ней гуси-лебеди плавают. Хан такое увидел, скорей к куму.

— Не избавиться нам от этого парня. Бежать надо отсюда.

Харызах радуется: кольцо службу сослужило. Пришло ему на ум еще кольцо испытать. Накинул он уздечку на ханского саврасого коня и увел его в горы, а там подбросил колечко.

— Сними свое заклятие, Хозяин гор! Верни дочери хана ее облик!

Сказать не успел, как стала перед ним девушка — красавица из красавиц, шестьдесят кос на плечах, пятьдесят кос на спине.

— Спасибо тебе, Харызах! Отец отдал меня в жертву Хозяину гор, а тот вместе со своей дочерью обратил нас в этого коня. Ты и саврасого укротил, и нас вызволил, и весь нижний мир тебе служит. Бери, если хочешь, меня в жены.

Повел ее Харызах к своим родителям. Отец с матерью возрадовались. От счастья рыдают, от горя смеются.

Узнал народ, что хан с кумом своим исчезли неведомо куда, сделал Харызаха ханом. А имя он свое прежнее сохранил — Харызах, что значит с вершок.