Корейский Коридор

ПУЛЯ 6 Кошки делают ход

Следующее утро в норе встретило мисс Мэри холодом и тишиной. Бывший Океанариум был очень объемным помещением, огонь небольшого костра, который согревал робингудов, давно потух, да и вряд ли мог протопить даже единственный «главный зал».

Проснувшись, девушка поежилась и обнаружила перед собой гладкую бетонную стену. Мэри не сразу сообразила, где находится. На мгновение ей показалось, что она снова валяется в клетке у людоедов. Но наваждение быстро прошло. Мисс Мэри вспомнила события вчерашнего дня.

Девушка выбралась из-под пледа и надела выданные вечером ботинки. Не то чтобы ей хотелось скорее выбраться из обжитого подвала, просто Мэри потянуло к свету. Тем более, в это первое спокойное утро, когда никто не ограничивал ее свободу. Бывшая стриптизерша впервые со времени пробуждения оказалась полностью предоставлена сама себе.

Осторожно отодвинув тяжелый люк, мисс Мэри выскользнула через лаз, миновала нагромождения мусора и взошла на вершину огромной, покосившейся бетонной плиты. Здесь, на незначительном возвышении, где почти ничто кроме отделанных мрамором и относительно тонких колонн не мешало взгляду, мисс Мэри увидела перед собой ярко-алое солнце, зацепившееся краем за горизонт. Точнее — за ломкую границу развалин, загромождающих улицы и отделяющих друг от друга землю и небо.

Мисс Мэри замерла.

Как всякая танцовщица, Мария Тешина любила ритмичную музыку, но особенно ей нравился металл. Ее память заполняли тысячи звенящих мелодий. Звуки жили в ее голове, и сейчас, глядя на умопомрачительную картину падшего Мегаполиса, Тешина слышала тяжкий надрыв струн и безумную канонаду ударных. Брутальная, грозная, но при этом по-своему прекрасная панорама окружала ее.

Логово робингудов располагалось почти в центре старого Мегаполиса. Места эти были давно разграблены, чем и привлекли малолеток. Мало кому взбрело бы в голову повторно соваться туда, где, по слухам, ничего не осталось. Бомба дважды в одну воронку не падает, верно? Рик и Кити, по всей видимости, были одними из немногих, кто проживал в руинах сеульского Сити.

Как и всякое грамотно построенное здание, 63-этажный небоскреб Юксан располагался на возвышении, благодаря чему фундамент гигантского здания не заливала сточная и дождевая вода. В подвале всегда было сухо и это, возможно, стало решающим фактором для выбора робингудами места своего обитания.

Широкая площадь и близлежащие улицы выглядели совершенно неподвижными. После волны мародерства и грабежей выжившие бежали из некогда роскошного Сити на окраины, а то и вовсе за пределы Мегаполиса.

Кити и Рику было удобно совершать отсюда нападения на большинство районов города и возвращаться на свою базу. Прочие районы, насколько поняла Мэри, были поделены между гангами.

Тайное убежище и кольт «Питон» дарили робингудам огромные возможности. Это словно бы возвышало подростков над всем остальным окружающим миром. Вокруг бушевали голод, ужас, каннибализм, но двое ребят, школьников, относительно сносно существовали в новом мире и умудрялись оставаться людьми.

Благодаря чему? Револьверу, коробке патронов и норе в цоколе небоскреба?

Возможно.

Солнце, наконец, отцепилось от линии горизонта. За спиной послышался скрип. Под чьим-то ботинком застонала чудом уцелевшая деревянная половица.

Мэри обернулась.

— Мисс Мэри. Эй, мисс Мэри! — шепотом позвал Рик, выбираясь из подземного лаза. — Зачем вы наружу вылезли? Еще увидит кто ненароком.

По знаку Рика мисс Мэри послушно спустилась вниз, продолжая размышлять о чем-то своем и не слушая его болтовни. Оказывается, на улице она простояла довольно долго. В норе уже бурлила жизнь.

Костер в приямке под воздуховодом пожирал остатки старого дивана, уютно трещал и фыркал. Над костром колдовал Дэмио. Он подкидывал в пламя некогда лакированные доски филенок и столешниц. Рик закрывал за собой лаз. Кити складывала и прятала пледы. Запах пищи, тепла — запах жизни — разносился по обиталищу проснувшихся робингудов, стирая остатки воспоминаний о кошмарном ожидании смерти, мучивших Дэмио и мисс Мэри совсем недавно.

«Всего лишь револьвер и убежище!» — усмехнулась про себя мисс Мэри, глядя на всю эту возню.

По словам Дэмио, у населения города не было иного выхода, кроме как скатиться в дикость и каннибализм. Однако те, с кем прошлой ночью она разделила кров, людей не ели. А значит — не все так плохо. И выход все-таки есть.

Каннибализм — это дикость, это преступно. Но не преступно ли убивать людоедов?

Встав посреди подвала, мисс Мэри громко кашлянула, привлекая внимание.

— У меня необычная идея, — произнесла она громко.

Ребята подняли головы, оторвавшись от несложных занятий.

— Я много думала над тем, что вы вчера говорили, — сказала Мэри, собравшись. — Я прониклась экономическими идеями мистера Дэмио, верой мисс Кити в приход корейской армии и даже скепсисом мистера Рика. Насколько я знаю, до… м-м… анабиоза все население Корейской Республики составляло без малого пятьдесят миллионов человек. Армия Республики при этом насчитывала почти шестьсот тысяч человек. Не кажется ли вам странным, что какая-то жалкая горстка американских солдат умудрилась, засев в этом самом «Кэмп Грее», подчинить себе всю страну?

— Странным казаться может многое, — заметил Рик, обходя мисс Мэри и присаживаясь на стул. — Однако против фактов не попрешь. «Кэмп Грей» контролирует Сеул и весь приграничный Коридор.

— А говорить об одиннадцати миллионах сеульцев вообще не приходится, — присоединилась к Рику Кити, — поскольку десяти из них уже нет. Выходит, соотношение между американцами и корейцами сейчас уже совсем другое.

Мисс Мэри понял лишь умник Дэмио.

— Сорок тысяч американских военных выжили там, где погибли миллионы местных, — сказал он, грея над костром руки. — Дело, по-моему, вот в чем. Солдатам корейской армии в первые дни после пробуждения было важно разобраться, что произошло, вернутся домой, просто выжить. А вот для американских солдат — не просто выжить, но выжить на территории, плотно населенной чужеземцами. Большинство американцев не знают местный язык. Они могли общаться только друг с другом. Они сплотились сами собой, тем более что каждая американская военная база на территории Кореи представляла собой настоящую крепость. Даже спустя тридцать лет остались рвы, валы, бетонные брустверы и многое другое. Я говорю о психической реакции. После пробуждения корейской армии уже не существовало. Остались только люди, нацеленные на одно: вернуться домой и отыскать родных. А вот американская армия напротив сплотилась. Родных в Корее почти ни у кого из них не было. Практически сразу стало ясно, что добраться до Штатов в одиночку в ближайшее время невозможно. Вокруг — чужаки. Шестьсот тысяч наших солдат распались на единицы. Сорок тысяч американцев стали действовать сообща, как один организм. Неудивительно, что они смогли выжить и остаться армией, а наши передохли с голоду, по одному или со своими семьями.

— Все верно, — кивнула Мэри. — И, кроме организации, у янки есть кое-что еще. То, что делает их властелинами корейского Коридора.

Рик, Кити и Дэмио повернулись к мисс Мэри.

— Единство? — спросил Дэмио.

— Провиант? — удивился Рик.

— Сила духа? — подала голос Кити.

— Оружие, — сказала Мария Тешина. — Годное к стрельбе оружие. В Сеуле каждый рабочий экземпляр уникален. Чего стоит один ваш револьвер! Пушка, способная сделать хотя бы выстрел, превращает владельца не просто в бойца, а практически в бога. Когда вокруг только гангстеры с топорами и людоеды с кухонными ножами, рабочий ствол делает человека королем улиц! Почти ни у кого из выживших в Сеуле огнестрельного оружия не осталось. Зато база «Кэмп Грей» просто ломится от стволов и патронов! Как это объяснить?

— Ты спрашиваешь какую-то ерунду, — пожал плечами Рик. — Чудо, благодаря которому «Кэмп Грей» сохранил столько стволов и боеприпасов очень простое и о нем знают все. Корея — приграничная страна. Сеул — приграничный город. Шестисоттысячная армия, о которой мы говорили, в случае нападения пукханов разворачивается в четыре миллиона рекрутированных военнослужащих. В течение суток! Это значит, что для такого количества людей в течение многих лет должно было храниться оружие и амуниция. Много оружия и амуниции. Это и хранилось! Хранилось на складах «Кэмп Грей» возле Сеула, поскольку в самом большом городе Полуострова проживает большая часть резервистов. Ясно, что за такой огромный срок многое уничтожено: погибло в огне, сгнило, испорчено водой, завалено обломками. Но все равно много оружия сохранилось. Штурмовые винтовки и боеприпасы содержались на складах бережно упакованные, в герметичных ящиках. Если бросить такой ящик на улице, неизвестно, уцелеют ли ствол и патроны. А если ящики хранятся на алюминиевых полках, внутри подземных складов? В «Кэмп Грей» сохранилось полно оружия, способного стрелять. Если даже янки не могут производить патроны и порох, запасов хватит надолго.

Кити нахмурилась. Посмотрела на Мэри.

— Марррия, ты говоришь очевидные вещи, — сказала она. — Твои вопросы глупы, а ответы общеизвестны…

— Тогда ответьте мне вот на что, — перебила Мэри, глядя на низких собеседников с высоты своего роста. — Как долго вы собираетесь заниматься налетами на живодерни гангов? Месяц? Два? Три? И сколько у вас патронов?

— Чего? — Кити нахмурилась еще сильнее.

— За два месяца вы совершили десяток налетов на бандитские логова, — объяснила мисс Мэри. — Было сорок патронов. Плюс золотые, сколько-то там… А теперь?

— Тринадцать.

— И что это значит? Это значит, скоро все кончится. Вы всего лишь два школьника. Без оружия вы — ничто. Следовательно?

Подростки молчали.

— Нужно добыть патроны к «Питону», — резюмировала Мэри.

— К револьверу очень сложно достать патроны, — сказала Кити. — «Питон» слишком редкое оружие.

— Тогда отыщите другой ствол, с более распространенными боеприпасами!

— И где его взять?

— Бог мой, я что, со стенами разговариваю? — в сердцах воскликнула Мэри. — У юнговцев! На базе «Кэмп Грей»! Вы оба понимаете, что долго совершать налеты на гангстеров невозможно — что с тринадцатью патронами для «Питона», что с холодным оружием, которое заготовил Рик. Везение не может продолжаться вечно. Когда-нибудь что-то сорвется. Вас найдут и убьют. Ваша опора — револьвер. Оружия здесь нет практически ни у кого, кроме янки. Их было всего сорок тысяч на пятьдесят миллионов жителей, но они подчинили себе всю страну. У американцев в «Кэмп Грее» есть оружие и боезапас — в этом их сила, мощь, власть над всеми остальными группами, выжившими в Мегаполисе! У вас всего лишь револьвер — но даже он дает фантастическое могущество там, где правят дикие ганги, вооруженные всяким дерьмом вроде ножей, топоров, арматурин и цепей. Следовательно? Нам нужно оружие!

— О, уже нам? — хмыкнула Кити.

Мэри вздохнула и, посмотрев на девочку, сказала прямо:

— Именно нам. Нам нужно совершить налет на «Кэмп Грей». Больше чем у них, оружия нет ни у кого. Понимаете, к чему я клоню?

— К могиле, — заверил Рик. — Мы не сможем пробраться на подземные склады. Револьвер не поможет перелезть через колючую проволоку и пробить бетонные перекрытия. Забудь. Знаешь…

— Нам не нужны склады, — перебила Мэри. — Как юнговцы ходят по улицам? Если поймать одного из них в Мегаполисе и прижать…

— Прижать? Да ты что, блин, грибов объелась? — потерял терпение Рик. — Это невозможно! Юнговцы не ходят поодиночке. Они же военные! В чужой стране! С «Кэмп Грея» всегда передвигаются крупными отрядами, не менее десяти, а то и двадцати человек. Даже на торг. Даже в лавку. Даже отлить по пути останавливаются все вместе. Больше того! Именно на торг в Мегаполис солдаты приезжают с максимальной предосторожностью. Иногда даже на бронемашинах, хамвиках с настоящими большими пулеметами. Правда… никто вроде бы не слышал, чтобы юнговцы палили из тех пулеметов. Вполне может быть, что пулеметы нерабочие. Но в любом случае пытаться напасть на двадцать бойцов со штурмовыми винтовками, имея на руках единственный револьвер — извращенное самоубийство. Про подступы к складам и самой военной базе я вообще не говорю. Вокруг базы натянута колючая проволока, стоят вышки, обновлены рвы. У базы три КПП — это всем известно. И каждый оборудован пулеметом. И вот он наверняка стреляет. Проезд постоянно охраняют три-четыре вооруженных бойца. Бронежилеты, М16, три «рожка», пистолет, каска и черт знает что еще! А склады ГО с продовольствием охраняются круче самой базы. На базе-то пищи нет, продукты хранят на складах. Вокруг ГО несколько колец обороны. Думаю, почти каждый бандитский ганг обсасывал возможность прорваться туда. Каждый знает…

— Постой! — Мэри встала и, подойдя к Рику, положила ему руку на плечо. — Не важно, что знает каждый бандит в этом несчастном городе. Не нужно ничего объяснять про склады. Ты сам только что ответил на свой вопрос. Военная база! Нам не надо проникать в подземелья, чтобы украсть что-то оттуда. Три КПП. Четыре бойца на каждом. Четыре винтовки, четыре пистолета. Рожки. Бронежилеты. Ты слышишь себя? И никого между нами и ими. Нужно просто прийти и взять.

— Пропускной пункт? — удивился Дэмио.

— Именно! Перебьем охранников — и адью!

Повисла тишина.

Мэри знала, что ее план далек от идеала. Знала, что это опасно. Но после двух суток жуткого пути из Инчхона и страшной ночи, проведенной в клетке в ожидании смерти, в ней что-то надломилось. Подстроилось в унисон новому, жестокому миру.

— А мне нравится план дрыны, — обронила наконец Кити с ноткой безумия в голосе. — Прийти и взять. Есть цель — иди и добейся. Прямо как лозунг!

Дэмио смущенно усмехнулся. Помялся, но все же сказал:

— Я стих сочинил. Глуповатый, конечно, но сейчас как бы в тему. Вот послушайте.

Он принялся декламировать:

— Слог у тебя отвратительный, — оценила Кити. — Надеюсь, под героиней этого тупого стихотворения ты не меня подразумевал? Тоже мне, «голая школьница». Откуда ты вообще взял такое? Аниме насмотрелся, мастурбатор хренов?

Щеки очкарика стали пунцовыми.

— Ну почему сразу мастурбатор? — обиделся он. — Да, аниме я смотрю довольно часто. В смысле, смотрел. Люблю очень. Ну и что?

— А мне стих нравится, — подал голос Рик. — Нет, правда. Есть в нем образность, цепляющая недоразвитую подростковую психологию. Это привнесено из комиксов. Полуобнаженная девочка с оружием — один из самых ярких типажей в манге, манхве и аниме. Например, «Боевой ангел Алита», «Первый отряд», «Агент Наджика», «Смертоносная принцесса»… Или хотя бы «Эльфийская песнь», про которую мне все уши прожужжала Кити. Все они построены именно на этом образе.

— Ты ж вроде боксер? — удивился Дэмио. — Разбираешься в графических историях?

— Не боксом единым…

— Господи, да заткнетесь вы оба? — Кити тоже подошла ближе. — Мне кажется, мисс Мэри дело предложила. Что думаете?

— Пощупать юнговцев? — Рик пожал плечами. — Это извращенное самоубийство, я уже говорил. Пока еще есть патроны к «Питону», может, пристрелишь нас, чтоб не мучились?

— Почему бы и нет? — огрызнулась Кити. — На самом деле, в идее мисс Мэри есть здравое зерно. Если нападать не на саму базу, а на один из КПП… это может оказаться проще, чем кажется на первый взгляд.

— Если все так просто, почему ни один ганг до сих пор до такого не додумался?

— Потому что ганги как раз совершить такое не могут, — сказала Мэри. — Как я поняла, все они официально подчиняются базе «Кэмп Грей». Как ни скрывай такое нападение, информация все равно всплывет — хотя бы в виде самих винтовок во время какой-нибудь разборки с другим гангом. Но мы — совершенно другое дело. И подумайте, каков куш! Подумайте: несколько штурмовых винтовок вместо одного «Питона». Это обеспечит спокойное существование группы как минимум на год!

— А она умеет убеждать, — усмехнулась Кити, подтолкнув Рика в бок.

— Скажу откровенно: я не считаю, что нападение на базу и убийство людей, даже юнговцев, ради оружия — хороший план, — вмешался Дэмио, ставший серьезным и позабывший о стихосложении. — Вы хотите лишить жизни несколько человек, чтобы отнять у них пушки. Пока есть кольт «Питон», есть запасы, можно жить как-то иначе, не убивая людей ради других, будущих убийств. Нужно не вхолостую бороться со следствиями, а разбираться в причинах. Надо идти в Кёнсан. Может быть, выяснив, почему случился анабиоз, мы сможем по-настоящему помочь людям.

Кити и Рик промолчали.

«В чем-то, наверное, Дэмио прав, — подумала Мэри. — Однако реальность остается реальностью». Дело было не в том, что Кити хотела убивать людей ради личного блага, а Дэмио собирался отринуть все ради священной жажды познания, просто эти двое по-разному смотрели на мир. Умник Дэмио видел так, как его отец, через призму логических абстракций и научной зауми. А Кити, Рик и, наверное, сама мисс Мэри как обычные живые существа из плоти и крови, попавшие в экстремальную ситуацию. Ежедневно в Мегаполисе страха убивали и ели людей. И если они хотят попробовать остановить этот отвратительный процесс — пусть не глобально, как желал Дэмио, а хотя бы выборочно, им следует раздобыть оружие. И сражаться. Когда-то мисс Мэри читала удивительную книгу. В ней говорилось, что единственная человеческая жизнь иногда важнее целой Вселенной. Возможно, сейчас был как раз тот самый случай. Момент, когда надо сделать правильный выбор.

Перед глазами мисс Мэри возник образ Бугая с перекошенной одноглазой физиономией и занесенной для очередного удара рукой…

Она вздрогнула.

Размышлять о вечности можно бесконечно. А убить людоеда, чтобы спасти жизнь конкретного человека, можно только здесь и сейчас.

— Кёнсан и загадки науки это, конечно, важно, — сказала Мэри. — Но мне нужны винтовки. Если сумеем раздобыть стволы и пресечь деятельность нескольких банд, то, может быть, получится пошатнуть всю систему.

— Я согласен, — решился Рик. — Убивать людей это плохо. Дэмио прав. Но только невинных людей. Солдаты полковника, сидящие на запасах пищи, виновны по самые уши. И продолжающие беспредельничать живодеры — тоже.

— Я тоже согласна, — сказала Кити. — Что бы мы ни делали, прежде всего нам необходимо оружие. Добро должно быть с кулаками. Кажется так?

Дэмио нечего было ответить. Он переводил взгляд то с Кити на Рика, то с Рика на мисс Мэри. Робингуды, которых неожиданно стало трое, молчали.

— Я не пойду убивать солдат из-за винтовок, — наконец упрямо сказал Дэмио.

— Ты волен поступать как знаешь, — пожал плечами Рик.

— Пойду в Кёнсан и попробую поискать ответы на вопросы.

— Отлично, — сказала Мэри. — Попробуем оба пути.

— Решено, — задорно согласилась Кити. — Дуй в свой научный городок, а мы атакуем «Кэмп Грей»!