Королевская кровь 12. Часть 2

Глава 2

Ночь с пятого на шестое мая, Лаунвайт

2.30 по инляндскому времени, 4.30 по времени Иоаннесбурга

Где-то между двумя и тремя часами ночи раньяр, которым управлял связной Арвехши, пролетел над тихими окраинами Лаунвайта, столицы Инляндии, направляясь к ближайшему порталу. Жрец Имити-ша за спиной бормотал молитвы, нервно оглядываясь назад — потому что в лунном свете были видны нагнавшие их драконы, и расстояние между ними сокращалось.

Драконов Арвехши заметил недавно — и использовал всю ментальную силу, чтобы подстегнуть стрекозу. Впереди уже виднелись мерцающие цветком врата на Лортах, и, подлетая к ним, связной с облегчением увидел, как поднялись навстречу драконам всадники на раньярах, оставленные охранять врата.

Он не стал смотреть на бой — направил стрекозу вниз и нырнул в окруженные несколькими полосами обороны врата на Лортах. Только волны пошли по туману, поглотившему и раньяра, и связного со жрецом, и удерживаемого сетью Лесидия дракона.

Дымка над раскинувшим лепестки цветком-порталом снова стала недвижимой. Наступила тишина.

Прошло несколько десятков минут, когда что-то начало меняться в мире. Неслышно. Мягко.

Подул ветерок, которого только что, в теплой майской ночи, не было. Он дул, набирая силу, и вот уже в ночном небе, в котором отчаянно бились драконы, пытаясь прорваться к порталу, медленно тронулись с места и потекли в стороны легкие облака.

Спустя некоторое время облака вернулись обратно, сомкнувшись над порталом сильнейшей грозой с градом и молниями, перекрыв видимость, заставив раньяров прибиться к земле, а драконов подняться выше туч и со страхом наблюдать, как разворачивается вокруг грозовой шторм.

Они очень устали за долгую, почти пятичасовую гонку, они были ранены в прерванном ненастьем бою, но один за другим пытались прорваться сквозь кипящую молниями тучу, чтобы добраться до портала. Ветер, который всегда был им отцом и другом, частью их сути, словно потерял разум, и выкручивал им крылья, кидая под разряды в брюхе огромной тучи.

Они метнулись в одну сторону, в другую — и решили облететь тучу по краю, чтобы опуститься в лесу и, если буря не закончится, подобраться к порталу уже в человеческом обличье.

Под грохот молний, под свист ветра никто не ощутил, как почти неощутимо начинает подрагивать земля — а далеко у берега море, спокойное и безмятежное, идет мелкой серой рябью и нервно кидает волны на берег.

Ночь с пятого на шестое мая, Лаунвайт

2.30 по инляндскому времени, 4.30 по времени Иоаннесбурга

Люк Дармоншир, каких-то пару десятков минут назад закончивший бой с Ренх-сатом, торопливо, зажав сигарету в зубах, разговаривал по военной связи с полковником Майлзом, докладывая о событиях, в которых принимал непосредственное участие. Машина связистов расположилась прямо у банка, превращенного в медпункт.

На площади меж туш инсектоидов горели костры из разобранных иномирянских баррикад — в мае ночи на юге Инляндии всегда были теплыми, так что огонь был, скорее, для освещения. У домов слева выстроилось с десяток полевых кухонь, которым нужно было кормить теперь не только своих, но и пленных — те сотнями сидели на брусчатке под охраной. Охраняли и строение, где заперли отдельно вражеского генерала и отдельно — высокопоставленных тха-норов. Медики грузили в машины тяжело раненых — в том числе и спящего Таммингтона, у которого Люк определил небольшое сотрясение и множественные ушибы. Маги во главе с бледной леди Викторией тут же оказывали бойцам первую помощь или отправляли в стазис.

Адъютант герцога, Вин Трумер, нашедший начальство, сейчас набирал для Люка еды в полевой кухне. Пусть удалось подпитаться от Марины, но физический голод никто не отменял, и нужно забросить в желудок хоть что-то, чтобы не сорвало головушку в полете.

— Леди Дармоншир тоже была здесь? — с изумлением переспросил в трубке Майлз.

— Не удивлюсь, если она и сейчас здесь, — со смесью иронии и восхищения отозвался Люк и на всякий случай посмотрел в небо. Затем, отвечая на следующий вопрос полковника, проводил взглядом носилки с искалеченным, застывшим в стазисе Ольреном Ровентом. Дармоншир знал, что бывали случаи, что вовремя наложенный стазис позволял пришить оторванную конечность обратно. Собственно, он сам в прошлом году почти потерял ногу в аварии на ралли — кость была в хлам и конечность держалась на лоскуте кожи — и только благодаря стазису, виталистам и высококлассным хирургам он все еще двуногий. Но в замке Вейн не было нейрохирургов — значит, предстоит везти в Виндерс и надеяться, что там ему помогут.

Та гонка вспоминалась как нечто не просто из прошлой жизни — как сон, словно кто-то другой дурил, рисковал, нарывался на смерть.

Хотя он и сейчас этим занимается. Просто сейчас есть ради кого и чего это делать. А не просто ради пощекотать себе нервы.

— Отдельные кварталы еще в боях, — говорил он внимательно слушавшему Майлзу, — недобитые невидши попадаются в переулках, выходят на площадь. Есть окопавшиеся группы иномирян. На зачистку потребуется как минимум дня три.

— Если не неделя, — буркнул Майлз. По паузам было понятно, что он что-то помечал себе. С севера, оттуда, где пытались уйти крупные отряды иномирян, раздавались звуки перестрелок. А Люк слушал Майлза, говорил сам, и нервничал — потому что сразу нужно было бы хватать Ренх-сата и мчаться выручать брата по стихии, наставника и друга… но иномирянскому генералу сейчас оказывала помощь леди Виктория, чтобы он не подох от кровоизлияния в мозг до того, как поможет спасти Нории, а Люку нельзя было уйти, не согласовав это с Майлзом. В Нестингере оставалось еще достаточно захваченных городов, и пусть большая часть инсектоидов и иномирян полегла здесь, в Норбидже, нужно зачистить тылы и фланги, прежде чем перегруппироваться и идти вперед.

А без змея воздуха, если Тамми не восстановится быстро, это будет очень сложно сделать.

И, самое главное, нагнать раньяра с Нории Люк уже не успевал, даже если поднимется ввысь и оседлает высотные ветра. Леди Виктория сказала, что Владыку пленили около половины десятого вечера. Значит, раньяр с сетью вот-вот будет у портала. Вот-вот. И Дармонширу нужно оказаться там прямо сейчас — тогда есть еще вероятность перехватить врага.

Что он будет делать после того, как перехватит, он не знал.

Люк до разговора с Майлзом попросил Викторию перенести его и Ренх-сата к Лаунвайту, но она только покачала головой и без лишних слов махнула рукой. Зеркало, принявшее было наливаться серебром, задрожало и рассыпалось на тающие осколки.

— Эта сеть, этот артефакт, которым пленили Владыку, почти уничтожил мой резерв, — объяснила Виктория со злой досадой. — Я сейчас на подпитке от накопителей, моего резерва уже достаточно для коротких и небольших манипуляций — но стихии нестабильны, и его не хватит, чтобы построить устойчивое Зеркало. Мне нужно хотя бы два часа на восстановление.

— Нет у нас двух часов, — тяжело ответил Люк.

— Нет, — согласилась волшебница. — Но вопрос не в этом. Простите за прямоту — я крайне уважаю Владыку, но если они уже унесли его в Нижний мир, то что вы сможете сделать, герцог? Макс… Профессор Тротт, который знает много о том мире, говорил, что наша стихийная магия там не работает, разве что получится принести с собой накопители и тянуть стихийную силу из них. Но у вас нет стихийной силы, есть родовая, которая там, как я поняла, исключительно слаба и опирается только на силу крови, которая де-факто и является накопителем. Нужно понимать, что ваши возможности будут крайне ограничены.

— У вас не осталось боевых артефактов, которые я смог бы использовать? — поинтересовался Люк.

— Естественно, если вы решитесь, я полечу с вами, чтобы подстраховать хотя бы здесь, и отдам вам все, что может активировать обычный человек, — Виктория глянула на пальцы, унизанные кольцами. — Но в Нижнем мире я сейчас буду бесполезна, герцог. Мои накопители почти на нуле. Повторюсь, мне нужно хотя бы два часа, чтобы вывести свой резерв на приличный уровень.

— Я пойду один, — твердо проговорил Дармоншир. — Вы нужны Инляндии, леди Виктория.

Она покачала головой.

— Послушайте же меня. Возможно даже, что там у вас останутся слабые ментальные способности, возможно, вы сможете построить кратковременный щит, как это мог делать Макс — но учтите, что источник его стихии тоже там, в Нижнем мире. Даже если вы осилите все это исключительно на силе своей крови, вы все равно точно не сможете обернуться в змея. И на что вы тогда рассчитываете? Артефакты, если они будут действовать в том мире, дадут вам краткое преимущество, но вас просто задавят числом. Что вы сможете сделать, кроме как погибнуть там?

Этот же вопрос задал ему сейчас и Майлз, когда Люк, рассматривая кольца Виктории, которые при передаче растянулись до размера его пальцев, поставил командующего в известность о том, что он собирается идти на выручку Нории.

— Я не знаю, полковник, — честно и устало ответил Дармоншир. — Знаю лишь то, что Нории бы полетел за мной, если бы поймали меня. Он и здесь оказался из-за меня. Какой тогда из меня союзник, если я ничего не попытаюсь сделать?

— Дармоншир, — сухо ответил Майлз. — Но что вы можете сделать?

— Главное — догнать, тут или в другом мире, — раздраженно ответил Люк. — Возьму огнестрел, ножи, артефакты, перейду в Нижний мир, заставлю Ренх-сата донести меня на стрекозе туда, куда отправили Нории. А там что-нибудь придумаю. Заболтаю их, предложу что-нибудь взамен. Того же Ренх-сата. Откажутся, придумаю еще что-нибудь. Они падки на золото, предложу золото. Возможно, моих возможностей хватит на то, чтобы уйти и увести Нории. Я же счастливчик, вы же знаете, полковник.

Майлз не принял легкомысленного тона.

— Вы понимаете, что к тому моменту, как вы долетите до портала, Владыка может быть уже мертв? Можно взять с собой бойцов, тех же берманов верхом на драконах, но вы прекрасно знаете, что вокруг порталов все кишит раньярами. Ваше сопровождение просто уничтожат на подлете, это уж не говоря о том, что у людей после боя просто нет сил. А внизу, стоит Ренх-сату подать голос, и уничтожат уже вас.

— Я все понимаю, Майлз, — ответил Люк, снова прикуривая. — Поэтому я никого не буду брать с собой. Я не хочу ослаблять армию еще больше. Мы сломали им хребет, дальше, даже если я останусь там, вы сами с помощью Тамми дойдете до столицы и очистите Инляндию.

— Но в чем смысл вашей вылазки, если вы понимаете, что это бессмысленно? Поставить галочку напротив пункта «Я сделал все, что мог?» Или героически погибнуть в очередной раз?

— Нет, Майлз. Просто сделать все, что могу.

— И дать им двух высоких заложников вместо одного?

— Поэтому я запрещаю вам выкупать меня чем угодно, Майлз, если даже меня будут резать на ваших глазах. Это моя воля. Сообщите в Рудлог, как наладите связь, что Нории похищен. И моим родным. И жене… она поймет, почему я улетел.

Люк говорил, убеждал и все прикидывал, как ему попасть к порталу вместе с Ренх-сатом… на спине змея ни один человек не удержится, слетит, соскользнет, даже если вцепится в перья. Посадить его в машину и потащить в пасти? Как вариант…

В глазах вдруг на мгновение потемнело, и он ощутил изменение стихий как вибрирующий выдох, как резкое падение напряжения — когда лампочки тускнеют и начинают мигать. И сначала он заметил сбой в движении ветра, слабый, почти незаметный, затем едва ощутимый нутряной гул земли, и уже после увидел, как ветры и ветерки, подрагивая, скачками смещаются выше и ниже, сплетаясь и расплетаясь, заворачиваясь в невидимые пока вихри и снова успокаиваясь. Это выглядело как дальнее эхо, слабый отголосок того, что Люк испытал над Милокардерами, когда над ними с Тамми, Энтери и Нории прошла волна после гибели Хань Ши. Это ощущалось как преддверие посмертного шторма Луциуса и Гюнтера.

Майлз еще что-то сухо говорил в трубку, взывал к разуму, но Люк не слышал его.

Неужели Нории погиб?

Нет, если бы он умер, разгон стихий был бы в сотни раз быстрее. Хотя… что он знает об этом? Черт… черт… может, это не связано с Нории? Может, просто опять скачкообразно просели стихии, как уже бывало?

Он выдохнул, сплюнул сигарету, представив, как ему смотреть в глаза Ангелине Рудлог, если он ничего не сделает. Как ему смотреть на себя в зеркало, если он не попытается вытащить того, кто пришел на помощь ему. Если он хотя бы не вернет сюда его тело.

Он найдет, что предложить Ренх-сату — и даже если тот обманет, а он обманет, прихватить его в посмертие за собой Люк успеет.

— Венсан, — прервал он хрипло. — Я теряю драгоценное время. Я знаю, что опять подвожу вас, но я верю в ваш гений. Вы справитесь без меня?

Майлз помолчал.

— Да, герцог, — ответил он кратко. — Конечно.

Люк передал трубку связисту, и, под завывания ветра направляясь к полицейскому участку, в котором заперли Ренх-сата, схватил протянутый адъютантом бутерброд, жадно заглотил его в несколько укусов, запил на ходу сунутым в руку чаем. Вин тут же подсунул ему еще один, затем яблоко, и Люк, укусив, поморщился, то ли от кислятины, то ли от чувства вины перед Мариной.

Но она поймет. Она тоже уходила так — вопреки разуму за своей подругой.

Он посмотрел на городские часы, которые отсвечивали красноватым от костров. Почти три часа ночи. Если бы он оказался в Лаунвайте сейчас, он, возможно, еще успел бы перехватить раньяра до портала.

Да, иномирянская ловушка может атаковать его, как атаковала Викторию, но ведь можно попробовать издалека приземлить раньяра вихрем. Только бы оставить Нории здесь, а там уже найдется способ заставить Ренх-сата снять сеть.

Но как успеть? Снова просить огромных духов о помощи? Все-таки подняться и попробовать нырнуть в верхние воздушные реки, поймать попутный поток?

Только бы беснующийся ветер и уже ощутимое подрагивание земли не означали бы самое худшее.

Взгляд его упал на разбитые витрины магазинов. И он застыл, поднося огрызок ко рту.

Он может успеть. Или умереть, если учесть, что опыта не так много, и делал он это, когда стихии были куда стабильнее.

И последний раз, перед спасением Берни, когда он хотел пройти этим путем, в подпространстве царил хаос. Но и он был слабее.

— Лейтенант, — попросил он адъютанта, — добегите до тех магазинов, посмотрите, есть ли там зеркала. И доложите мне. И еще… мне нужно оружие, которое я могу взять с собой. Легкие автоматы, патроны к ним. Пара ножей. Сухпайки, аптечка. Короче, соберите мне полную разгрузку. И… найдите меч нашего пленного. Тоже оружие. А, и еще. Молока. Пару пачек.

— Так точно, — откликнулся Трумер и бегом направился к витринам через площадь.

У полицейского участка и внутри охраны было в десятки раз больше, чем высокопоставленных пленных, и все они были магами с ментальной защитой. Ренх-сат выглядел куда лучше, чем сразу после боя: он сидел на лавке в камере, откинувшись на стену, и боролся со сном, как бывает после виталистических процедур. Борода его была в крови, как и татуировка-паутина на голове, взгляд — мутным и тяжелым. Он смотрел на Викторию, которая держала одну руку на его лбу, а вторую — на диафрагме, с выражением пса, который вот-вот рванется и вцепится в горло.

Волшебница взирала на это равнодушно, сухо интересуясь:

— Колет в висках? В глазах двоится?

Ее не смущало, что он не отвечал. Похоже, она слышала мысли.

Когда Люк вошел, тиодхар перевел на него тяжелый взгляд, полный четкого и яростного желания отомстить.

— Подлатали, леди? — поинтересовался Дармоншир. — Жить будет?

— Будет, — ответила Виктория. Она стала еще бледнее и выглядела старше, чем обычно.

В участок вбежал нагруженный Вин Трумер, вытянулся рядом с Люком:

— Ваша светлость, нашел зеркало! — отчитался он, передавая герцогу рюкзак, разгрузочный пояс, подсумки, оружие. Под мышкой у него был за рукоять зажат меч Ренх-сата, к которому генерал прикипел взглядом.

— Хорошо, — Люк, застегивая на себе экипировку, почувствовал, как начинает колоть ладони от нетерпения. — Леди, можно сделать так, чтобы наш друг ближайшие сутки не заснул?

Волшебница молча вытащила из сумки на поясе крошечный, с полмизинца, флакончик, откупорила его.

— Откройте рот, — сказала она сухо.

Генерал, естественно, не отреагировал. Дармоншир уже понял, что он признавал только силу. И насилие.

— Открывай, — устало приказал Люк. — Иначе я заставлю открыть. — Он оглянулся. — У кого ключи от его наручников?

Когда ему передали ключи, он отстегнул один из наручников и пристегнул к своей руке. Ключ сунул во внутренний карман формы. Ренх-сат, позволивший влить в рот содержимое флакончика, чуть порозовел, взгляд стал яснее.

— А теперь встань, — сказал Люк. И под испепеляющим взглядом генерала снял с него пояс с ножнами, сунул туда меч, перекинув пояс через свое плечо на манер перевязи.

— Ты же не уметь биться на меч, — процедил генерал. — Зачем он тебе?

— Это тебе, — ответил Дармоншир небрежно, глядя ему в глаза. — Поможешь мне — оставлю тебя там и верну меч. Ударишь в спину — перережу им же горло. Хочешь свободу, генерал? Твоя свобода за свободу моего друга.

Ренх-сат криво усмехнулся, глядя на Люка как на идиота.

— Держать от меня мой меч подальше, колдун, — сказал он почти весело. — Моя рука привыкнуть к нему. Глядишь, я успеть схватить и перерезать тебе горло раньше.

— Все-таки полетите? — спросила Виктория, равнодушно выслушав этот обмен любезностями.

— Пойду, — уточнил Люк. — Есть такая возможность… наверное.

Она с удивлением взглянула на него, затем в глазах засветилось понимание.

— Тогда я пойду с вами. Я уже предупредила командующего.

— Я уже сказал, что не стоит, леди, — Дармоншир не стал уточнять, как отреагировал Майлз.

— Герцог, — терпеливо проговорила Виктория, — если вы сможете провести за руку через подпространство одного человека, то сможете и меня. Пусть мои силы сейчас невелики, но я помогу вам. Принцип перемещения через Зеркала магические и обычные идентичен, а я еще в состоянии хоть как-то стабилизировать проход. В конце концов, должен быть кто-то, кто сообщит вашим родным, что вы добрались до портала в Нижний мир, а не были убиты по пути. А если у меня получится попросить наших общих знакомых о помощи, то, возможно, я не буду совсем уж бесполезна. Да и вашему пленнику, — она качнула головой в сторону Ренх-сата, — надо бы надеть магический ошейник, чтобы он не вздумал причинить вам вред. Я сделаю это во дворце, если нам удастся пройти. Сейчас нет смысла тратить силы — они нам понадобятся во время перехода.

— Хорошо, — сказал Люк, не желая тратить время на споры. — Это ваше решение, леди Виктория. Поспешим. Лейтенант, ведите нас.

Ветер усилился десятикратно, прибивая костры к земле — их срочно тушили, потому что искры летели далеко и был риск сжечь Норбидж. Люк, вдыхая дымный воздух, ощущая, как бьется стихия, понимал, что если ветер будет так усиливаться, то к утру начнется ураган, с которым ему не получится совладать.

Трумер вел их по площади к разбитым магазинам, на них глазели солдаты и пленные. Пленный генерал спокойно, размашисто шагал рядом с Люком. Лишь иногда тянул на себя руку, словно проверяя крепость цепочки.

Дармоншир в очередную попытку посмотрел на него, наткнувшись на задумчивый и слегка насмешливый взгляд. Приподнял брови, приглашая говорить. Он ничуть не обманывался видимой покорностью пленника и каждую секунду был готов к нападению.

— На что ты надеяться, колдун? — не стал молчать Ренх-сат. Из-за ветра ему пришлось повысить голос, за его усмешкой скрывалась ярость. — Наши боги не отдавать своих жертвы.

— Тогда молись им, чтобы они согласились обменять жертву на тебя, — ответил Люк громко.

Вражеский генерал хмыкнул.

— Ты совсем не понимать нас, — проговорил он сквозь смех. — Они, скорее, убить меня, и в наказание, и чтобы у тебя не быть возможность что-то требовать. Нет, они разом убить нас обоих.

— Хорошим же ты служишь богам, — едко заметил Люк.

— Я служить силе, — проговорил Ренх-сат со спокойной уверенностью в своей правоте. — Сила — единственное, что править мирами. Пока ты сильный, у тебя есть власть. Ты быть сильнее. Ты победить. Ничего нет важнее силы.

— Есть, — звучно сказала Виктория вдруг. — Есть.

— Что же? — осведомился Ренх-сат неохотно, и герцог, подняв голову и глядя на сплетающиеся в растерянности ветра, отстраненно подумал, что есть во враге и простое человеческое любопытство. Или он забалтывает, чтобы отвлечь внимание — как бы делал сам Люк.

— Любовь, — просто ответила волшебница. — Она правит миром. Голая сила разрушает, только любовь заставляет ее созидать.

— Что это? — после паузы недоуменно спросил генерал. И все стало понятно. И Виктория поморщилась, с жалостью глядя на него.

Люк воспринимал этот разговор как что-то сюрреалистичное, так неуместен он был здесь, среди кровавого последа недавней битвы, воя ветра, запахов дыма и пороха, пота, крови и муравьиной кислоты.

— Это… привязанность, самоотверженная привязанность к кому-либо, — ответила Виктория задумчиво. — Между мужчиной и женщиной, матерью и ребенком. У тебя же есть мать, Ренх-сат?

В последнем вопросе послышались исследовательские нотки.

Ренх-сат усмехнулся.

— У нас мальчиков забирать от мать в пять лет, чтобы они не расти слабыми. Я не помнить свою мать. Значит, эта любовь делать слабый?

— Но именно ты сейчас в плену, — напомнила Виктория. Ренх-сат оскалился, но ничего не сказал. — Ты бьешься за своих богов из поклонения силе и из страха наказания. Но страх делает слабым. А любовь дает силу. Силу биться за того, кого любишь.

Трумер потянул на себя разбитую дверь магазина, и она со скрипом вывалилась на мостовую — адъютант только успел отпрыгнуть в сторону.

— Я через витрину заглядывал, — виновато объяснил он. — Вот там, смотрите, ваша светлость! Единственное уцелело!

Люк шагнул вперед, в разграбленный магазин тканей, потянув за собой Ренх-сата. И остановился в темноте перед огромным зеркалом, отражающим всю компанию в полный рост.

— Никто не дергается, иначе останетесь там навсегда, — предупредил он. — Леди, дайте мне руку.

Он взял прохладную ладонь волшебницы, всматриваясь в тусклую поверхность и вспоминая кабинет Луциуса Инландера. Закрыл глаза — перед внутренним зрением контур зеркала медленно налился светом, а когда открыл — увидел кабинет. Словно сквозь мутное стекло, искаженно и тускло, но увидел.

Виктория сжала его руку. А Люк выдохнул, чувствуя холодок в груди, и шагнул вперед.

Его ошпарило холодом. С одной стороны на своем, иномирянском, цедил что-то нервное застывший истуканом Ренх-сат, с другой сосредоточенно вдыхала и выдыхала Виктория — он чувствовал, как от нее идут волны чего-то уравновешивающего, стабилизирующего.

— Мы ведь не сюда должны были попасть? — спросила она ровно.

— Нет, — так же тихо, ощущая, как вибрирует под ногами дорожка, то сужаясь, то расширяясь, ответил Люк. — Мы должны были сразу выйти в кабинете.

Подпространство сминалось, ворочалось, искажалось, и сияющая дорожка была бледнее, чем обычно — но тонкой нитью соединялась с тусклым окошком впереди. Люк всмотрелся в него, притягивая его взглядом. Показалось, или оно стало ближе?

— Ну, — прошептал он, начиная уже подрагивать от холода, — вперед. Вперед!

И шагнул, гипнотизируя окошко взглядом. Шаг дался тяжело, словно рюкзак за спиной был набит не вещами, а кирпичами. Виктория выдохнула, делая шаг вправо — краем глаза герцог увидел, что дорожка становится уже, — и аккуратно взяла за руку Ренх-сата, отцепившись от Люка.

— Иначе мы не пройдем, — пояснила она. Она была уже совершенно белой — но глаза были сосредоточенными, и продолжали идти от нее мощные волны стабилизации.

Ренх-сат молчал, глядя вперед. На лице его выступили бисеринки пота.

Дармоншир кивнул, сделав второй шаг. Третий. Четвертый. Дорожка под ногами загуляла как струна, Виктория зашептала что-то уже отчетливо — но у Люка было четкое ощущение, что он держит путь силой своей воли, и, если сейчас потеряет концентрацию, все они свалятся в бездну, распылившись на осколки льда.

Из носа потекла кровь, полетела вниз, в тьму. Капля, другая, третья… и вдруг дорожка засияла ярче, дернулась, — и они все вывалились в королевском кабинете.

Люк поднялся на четвереньки, помотал головой, стуча зубами. Вывернутая рука, к которой был прикреплен наручник, ныла. Сам Ренх-сат, бледный в синеву, тер себя свободной рукой по лицу.

Дармоншир огляделся. Здесь было темно и пыльно, но все еще пахло вишневым табаком Луциуса Инландера — а снаружи выл ветер и грохотал гром. Леди Виктория, шатаясь, добралась до ближайшего кресла и рухнула в него. Порылась в сумке, выпила один тоник, другой.

— Уважаемые хранительницы, — позвала она скрипуче, словно через силу, — вы здесь?

Ей никто не ответил, и она с силой выдохнула.

— Кажется, я переоценила свои силы, герцог, — сказала она, с трудом выговаривая слова. — Тоники поддержат меня, но сейчас я точно не смогу двигаться за вами. Если только сюда не придут хозяйки этого места.

— Да я сам слегка себя переоценил, — признался Люк, пытаясь встать. — Или не слегка.

Руки дрожали, да и тело било крупной дрожью, холод поселился внутри и не желал уходить. Ренх-сат, на удивление, выглядел поживее, но он был гораздо крупнее Люка. Или это работал недавно выпитый тоник?

— Почтенные хранительницы, — снова слабо позвала Виктория. — Вы ведь нас слышите?

Люк поднялся, прислонился к стенке рядом с зеркалом — и рядом с ним так же привалился к стене пленник. Страшно захотелось курить.

— Инри, Осси, — позвал Люк, дрожащими руками доставая сигарету, дергая зажигалкой. Затянулся теплым дымом, закашлялся. — Я же чувствую, что вы здесь. Нам нужна помощь.

Из угла за королевским столом потянуло холодком, заклубился туман. Зашипело, и Люк улыбнулся.

— Помощьссс, — раздалось из угла. — Помощьссс емуссс… кудассс полезссс глупыйсссс змеенышшш? Какуюсссс тебе помощьссс?

Из тумана показались две размытые змеицы. Одна подползла к Виктории, заглянула ей в лицо. Вторая прямиком направилась к Люку.

— Рад, что нынешние времена не сказались на остроте ваших языков и вашей красоте, — галантно заметил Люк.

— Льсссстецссс, — прошептала Инри, подползая ближе. — Тысссс опятьссс ссссиний, змеенышшш? Укусссить тебя, что лиссс?

— За этим и пришшш… тьфу, пришел, — Люк протянул руку. — В прошлый раз вы меня знатно согрели. И взбодрили.

Змеица подозрительно покосилась на него, затем на пленника, который напрягся и взирал на овиентис, словно размышляя, чем их можно убить, если понадобится.

— А этоссс ктоссс? Едассс намссс?

— Скорее, мне, — буркнул Люк. — Сожру, если этот добрый человек не поможет мне освободить Владыку Нории. А вам его есть не нужно, я вам молока принес. Но сначала — согрей меня, почтенная. Пожалуйста.

— Айсссс, даммсссский угодникссс, — зашипела Инри польщенно и скачком вцепилась в запястье Люка. Он дернулся — холод отступил мгновенно, по жилам плеснуло кипятком. Ренх-сат тоже дернулся — и дальше смотрел на происходящее так, будто осознал, что колдун-то ненормальный.

— А тысссс, волшшшшшебница? Ты зачемсссс такая сссслабая сссстала? — с укором поинтересовалась у Виктории Осси.

— Я не специально, — ответила Виктория, с усилием улыбнувшись. — Великая хранительница, его величество Луциус показывал мне сокровищницу Инландеров. И я припоминаю там с десяток очень мощных накопителей. Не могла бы ты одолжить мне один… мне очень нужно помочь его светлости.

— Ссс-вет-ло-сссти, — зашипела-засмеялась змея. — Я бы и радассс, волшшшебница. Но нашшша сссуть такова, чтоссс мы должныссс охранятьссс сссокровища детей Инлияссс от чужих. А тыссс, хоть и вернаясссс, но чужаясссс. Нельзяссс нарушшшать правилассс, даже если мирссс на краюссс гибелиссс и мы тожессс… Вообщессс, мы должныссс убитьссс тебя за проникновениессс, но ты с змеенышшшемссс…

Инри, вцепившаяся в запястье Люка, что-то прошипела.

— Чтоссс? — раздраженно вскинулась Осси, отодвинувшись от Виктории.

— Дайссс и нессс занудссствуйссс, — так же раздраженно ответила Инри, отцепившись от запястья и зализав раны языком. Люк так и стоял у стенки, отходя от эйфории.

— Нельзяссс! — шикнула Осси.

— Формалисссстка!

— Ессссть давниессс законыссс! Без разрешения старшей белой кровиссс нельзяссс!

— Вотссс тебессс сссстаршая белаяссс кровь! — Инри мотнула головой на Люка. — Змеенышшш!

— Я согласен, если вдруг мое согласие требуется, — поспешно сказал Люк. — Пусть хоть все выносит, если это поможет.

— Вссссе, — раздраженно зашипела Осси, — поколенияссс предковссс копилиссс, создавалиссс себе ложессс, а он всссе!

— Да идиссс ужесс! — пришикнула на нее Инри. — Ищисс!

Овиентис, плеснув хвостом, исчезла.

— Подождать надоссс, — ворчливо сообщила оставшаяся змеица. — Покассс найдетссс… пока волшшшебница воссстановитьссся…

— Я не могу ждать, — проговорил Люк. — Леди Виктория, вы знаете, к какому порталу я полечу. Успеете нас перехватить — хорошо. И я оставлю вам молоко для наших дам. Нальете им, хорошо?

Виктория кивнула, не открывая глаз. Она и дышала-то сейчас с трудом.

— Ошейник, — вспомнила она и все-таки с усилием открыла глаза. — Куда вы с ним без ошейника? Он же нападет на вас при первой возможности. А я сейчас не в состоянии, герцог.

Его светлость покосился на Ренх-сата. Тот смотрел с любопытством волка, к которому в клетку собирается залезть некто не очень разумный.

— Нападет — убью, — коротко ответил Люк.

Люк прошел по пустым и гулким коридорам Глоринтийского дворца. Пленник не дергался — шагал рядом, глядя вокруг со сдержанным интересом.

Дармоншир бы тоже не дергался, если бы его вели в родной мир.

Входные большие двери были заперты — пришлось разбивать окно, из которого тут же ударил ветер напополам с ливнем, перелезать, рискуя порезаться. Люк прыгнул наружу, подождал, пока вылезет Ренх-сат, огляделся в поисках того, в чем можно было бы перетащить генерала в зубах…

Прямо перед парадным крыльцом стоял длинный белый королевский автомобиль марки «Лунный ветер» с хищным носом и широким пассажирским отделением. И, как помнил Люк, с бронированным кузовом, мощнейшим двигателем и магической защитой и усилителем. Видимо, Луциус тоже был неравнодушен к роскошным скоростным автомобилям.

Дармоншир хмыкнул, одобряя, и направился к машине.

Замок пришлось взламывать — пригодился меч Ренх-сата, такой тонкий, что пролез между стеклом и дверцей. Промокший генерал на вольное обращение с оружием не реагировал, лишь наблюдал со злой настороженностью.

— Не пытайся выпрыгнуть, расшибешься, — сказал Люк перед тем, как отстегнуть наручники. Распахнул дверь и пристегнул свой браслет к двери. — И не бойся. Я тебя не сожру.

Ренх-сат бросил на него угрюмый взгляд и полез внутрь. А Дармоншир вскрыл багажник, скинул него рюкзак и оружие, захлопнул и, обернувшись змеем, схватил автомобиль и поднялся в воздух, лавируя меж потоками сошедших с ума ветров.

Ураган все усиливался. Герцог уже вылетел за пределы города и струился низко над лесом, видя впереди, километрах в пяти, пятно портала, когда чудовищный порыв ветра швырнул Люка к земле, второй — подбросил вверх, третий — снова дернул вниз, к кронам деревьев… и вдруг ударило ощущение, как вновь мигает, слабея рывками, напряжение стихий — но не успел змей как-то отреагировать, как машина полетела на землю, а следом за ней и он сам — обернувшийся человеком.

У самой поверхности напряжение стихии снова подскочило, и Люк едва успел подхватить себя ветерками — но шваркнуло его о землю знатно, несмотря на щит и подстеленные потоки воздуха.

Он поднялся на четвереньки, помотал ошарашенно головой — по лицу текло горячее, и он вытерся рукавом, а затем приложил к носу пальцы, залечивая сосуды. Огляделся.

Вокруг шумел сгибаемый ураганом темный лес. Метрах в десяти впереди заунывно покрякивала и мигала фарами перевернутая машина, прижатая одним краем к дереву и окутанная сиянием каких-то магических артефактов.

Люк, успевший промокнуть, пока отсутствовал щит во время падения, раздраженный и, надо признаться, напуганный скачком стихии, поднялся и, шатаясь, побрел до перевернутого авто. Дождь то становился тише, то начинал хлестать по щиту, сильно затрудняя видимость, и пришлось сильно расширить его, а затем пожелать, чтобы он пропускал крупные предметы и не пропускал дождь. Получилось не сразу, пару раз герцог на ходу упирался большим щитом в деревья, не в силах двинуться дальше, но получилось — спасибо урокам Нории.

Вспомнив о друге и наставнике, Люк помрачнел и заковылял быстрее, на ходу излечивая подвернутую ногу. Побыстрее, а то вдруг стихия скакнет еще раз — и придется хромать до портала.

Хотя это, конечно, будет уже не смелостью, а суицидом.

Что-то заставило его снова всмотреться в лес — показалось, что там, далеко-далеко за стволами, за пеленой дождя кто-то двигается… но машина продолжала хрипеть и мигать, освещая лес неверным светом, и как он ни вглядывался, видел только пляшущие тени от сгибаемых бурей ветвей и деревьев.

У автомобиля были частично разбиты стекла, плохо закрытый багажник распахнулся, и вещи с оружием посыпались на землю. Но кузов остался цел, даже не сплющен. Хорошие на авто щитовые артефакты, раз через столько месяцев после гибели короля работают без подзарядки.

Жаль, что Луциуса это не спасло.

Сильно воняло бензином. А, значит, поврежден бензобак — и машина в любой момент может взлететь на воздух.

Люк откинул в сторону вещи из-под багажника, склонился, заглядывая в салон — но тут сквозь завывание ветра и шум дождя раздались глухие удары и остатки стекла посыпались на землю. Пассажир был определенно жив и пытался выбить дверь. Та, к которой он был прикован, была прижата к дереву.

Герцог, помаявшись, кое-как вскрыл перевернутую вверх тормашками заднюю дверь. Заглянул в салон — Ренх-сат сосредоточенно пытался выбраться из наручников, и у него даже что-то получалось — браслет был уже не на запястье, а одним краем на основании странно вывернутого большого пальца. Увидев Люка, генерал сверкнул глазами, но попыток не оставил.

— Как ты уже понял, мы упали, — с мрачной иронией проговорил герцог. — Поэтому до портала придется идти пешком — велик риск, что мы снова… упадем и в следующий раз нам не так повезет. Так что нам предстоит часа два под дождем. Призовешь там какого-нибудь охонга или вашу стрекозу и полетим вниз.

— Дать мне меч, я просто перерезать тебе горло, — процедил Ренх-сат. — Если ты выбрать стать самоубийца.

Люк проигнорировал это. Он, вскрыв и переднюю дверь, проползал под передними сиденьями к пленнику и отстегивал браслет, четко ощущая, что генерал вот-вот бросится на него и вцепится зубами в шею. И когда тот затаился — перед тем, как качнуться вперед, Дармоншир повернул голову и в упор посмотрел на него.

— На мне щит, — проговорил он четко. — В любом случае я успею сжечь твой мозг прежде, чем умереть. И сделаю это с удовольствием — ты стал причиной смерти множества людей, тиодхар.

Генерал растянул губы в жутковатой улыбке. Все он понимал и, кажется, даже получал своеобразное удовольствие от ситуации. Как и сам Люк — адреналин так и бил в кровь.

— Ты не всегда быть начеку, змей, — ответил Ренх-сат. — И щит не всегда быть. И тогда я отрезать тебе голову, а из черепа сделать чаша для вина.

Люк хмыкнул раз, другой… чувствуя, как нервозность прорывается наружу диким смехом.

— У тебя не выйдет пить из нее больше бутылки в год, — предупредил он, пятясь назад, и захохотал, глядя на лицо пленника, где ярость сменилась озабоченностью, а потом и настороженностью, как бывает при общении с буйными сумасшедшими. — Выползай. А то поджаришься тут. Бензин потек.

Генерал, видимо, знал уже, что такое бензин, потому что рванул из машины понятливо быстро. И остановился достаточно далеко, чтобы не задело взрывом. Люк, глядя за ним вполглаза — не побежит ли? — направился к откинутым вещам. Побежит — придется накрывать стазисом из перстня Виктории.

Но Ренх-сат не дернулся бежать. Он со сдавленным стоном поставил себе на место вывихнутый палец. Подставил лицо дождю, глотая воду и так же косясь на Люка, как он на него.

Дождь лил немилосердно, и пусть Люка закрывал щит, страстно хотелось уже уйти подальше. Дармоншир взглянул на часы — половина четвертого. Нории уже, скорее всего, утащили в Нижний мир, хотя оставалась надежда, что гроза и ураган могли помешать раньяру долететь и так же приземлить его где-то в лесу.

А если так, то что делать? Дойти до края леса как можно ближе к порталу, подождать, пока закончится гроза и подождать хотя бы полчаса? Если раньяр с Нории где-то в лесу, то он успеет долететь сюда.

А если дракон уже внизу? Тогда Люк потеряет время. Что решить? Слетать вниз, притворившись пленником Ренх-сата и с его помощью узнать, не пролетал ли тут раньяр с драконом? Но что помешает Ренх-сату его обмануть — ведь языка иномирян Люк не знает.

Люк не был самоубийцей и в Нижний мир от всей души не хотел — но на что-то нужно было решаться.

С хрустом сломалась и рухнула с дерева на автомобиль большая ветка, засипела мигающая машина — и взорвалась. Люк с ругательствами повалился на землю. А когда приподнял голову — на него сзади бросился Ренх-сат, вцепившись ему в шею. Люк перекатился на спину, ударил назад локтем, снова перевернулся, пытаясь вырваться. Хват у тиодхара был мощный, но уже полузадушенный Дармоншир долбанул назад головой — и попал, и получил в ответ удар под ребра, да такой, что там точно что-то сломалось, — и, уже теряя сознание, начал отдирать от себя руку иномирянина, медленно, хрипя и задыхаясь.

Шумел дождь, полыхали остатки машины — а Люк упорно, уже не видя ничего, отодвигал руку. У него получилось протолкнуть в горло немного воздуха — и вдруг Ренх-сат его отпустил с рычащим восклицанием, которое не могло быть ничем иным, как ругательством.

Люк покатился по земле, встал на четвереньки, с хрипом втягивая воздух и пытаясь понять, что случилось. В двух шагах от него лежали оружие и вещи — а с другой стороны Ренх-сат, стоя на коленях и вытирая заливаемое кровью лицо, вглядывался в лес.

— Дать мне мой меч, колдун! — приказал он.

Люк ответил матом — но генерал раздраженно ткнул в его сторону раскрытой ладонью — заткнись, мол, — и указал в лес. Там, метрах в тридцати от них в отсветах догорающей машины быстро двигались приземистые фигуры. Скукоженные, с задранными вверх хоботами — десяток, нет, несколько десятков хоботочников. Герцог оглянулся — твари были и за спиной, и приближались. Сквозь дождь стал пробиваться вой и визг. В этот момент выглянула луна в разрыв облаков — и Люк выругался. Потому что к ним бежали, ползли и прыгали не только хоботочники — увидел он там и похожих на пиявкокрокодилов ототонов с лапами-крючьями, и выскребышей с зубастыми пастями-лепестками.

Они все были слепы, но прекрасно чуяли запахи — и Люк нервно посмотрел на свой мокрый рукав, испачканный в крови. На залитое кровью лицо Ренх-сата.

— Меч! — повторно потребовал генерал.

Люк поднялся, укрепил щит, схватил и быстро надел на себя разгрузку, автоматы. Но что могут обычные пули против нежити?

— Бить их колдовством, колдун, пока они далеко! — крикнул Ренх-сат. — Я отбить тебе голова, что ты как тупой охонг стоять?

— Я могу и улететь отсюда, — зло напомнил Люк, поднимая меч. — Без тебя.

Генерал взглянул на него — и первый раз Дармоншир увидел в его глазах настоящий животный страх.

— Я могу улететь, — повторил Люк четко, отслеживая передвижение тварей. Ренх-сат с ненавистью смотрел на него. — Но ты мне нужен, чтобы спасти друга. А я сейчас нужен тебе. Бери, — Люк протянул ему за рукоятку меч. Генерал схватил его так быстро, как будто боялся, что враг передумает. Отвернулся и удобнее перехватил оружие. Но сколько можно продержаться даже хорошему мечнику против полчищ тварей без защиты?

— Иди под щит, — сквозь зубы продолжил Дармоншир. — И если дернешься в мою сторону, клянусь моим хвостом, я…

— Ты сжечь мне мозг, я помнить, — буркнул Ренх-сат. — Колдуй уже. Нас съесть, пока ты болтать как баба.

— Двигаемся ближе к огню! — огрызнулся Люк, запуская первый смерч в сторону хоботочников, и скривился, понимая, насколько ослабли сейчас стихии. Мелькнула мысль обернуться змеем и раздавить всю нежить — но если стихия скакнет опять, его же сожрут вмиг!

Они остановились шагах в пяти от пылающей машины. Вихрь подхватил первую волну хоботочников, размазывая их по деревьям. Ренх-сат утер хлещущую из носа кровь, которая пропитала бороду, размазалась по лицу — нежить выла и неслась на запах крови, как безумная, и Люк, поморщившись, приказал:

— Не двигайся! — и, впечатав ладонь в переносицу, залечил ему перелом. Нос остался кривоват, но что уж поделаешь.

Генерал ничего не сказал: в прыжке рванул на щит первый выскребыш, раззевая пасть с зубастыми лепестками, — и Ренх-сат, двинувшись вперед, наискосок срезал ему голову, разрубил тело. Тут же завоняло уксусом и смрадом перегнившей плоти, выскребыш потек желтоватой слизью. Люк запустил влево второй смерч, но опоздал — щит дрогнул — то налетели с боков те, кто двигался сзади, огибая горящий автомобиль, и Ренх-сат метнулся туда.

Люк запустил еще пару вихрей, подхватывая ими нежить и размазывая о деревья, кидая в пылающее авто, ибо разрубленные куски то и дело пытались срастись, слиться в что-то совсем уж непонятное. Нежить шла волнами, Ренх-сат рубил мечом как топором, хекая и выдыхая, Люк управлял вихрями и активировал перстни Виктории одно за другим — и с его рук то летели серебристые ледяные Лезвия, то ударял Таран, размазывая нежить слоем и разбивая лес в щепу, то вырывались молнии, пронзая десятки тварей одовременно. Он видел эти заклинания в исполнении классических магов — но никогда не использовал артефакты, и каждый раз, когда с руки срывался то огонь, то лед, Люк внутренне сжимался — не напутает ли чего, не ударит ли в себя.

Закончился дождь. Люк потерял счет времени и уничтоженным чудовищам, а они все перли и перли, и вокруг щита уже сантиметров на десять поднялась остающаяся от тварей желтоватая жижа, перемешанная со щепой и землей. Ренх-сат, работая мечом, скупо и умело двигался туда-сюда перед дымящимся автомобилем, с таким упоением шинкуя нежить, что Люк пообещал себе, если выберется и если мир выстоит, брать уроки владения мечом.

Но твари все шли и шли и ему не хотелось думать о том, что же творилось все это время в Лаунвайте и сколько людей погибло и переродилось в нежить. Или под столицей вскрылись все старые кладбища?

Плохо, что Нории уже точно в Нижнем мире. И его уносят все дальше. И лететь за ним придется сквозь плотное и широкое кольцо охраны портала. Это если сейчас выдержит щит, если они отобьются, если останутся силы…

А там, дальше… как получится.

Твари все ползли и ползли, когда вдруг желтоватая жижа всколыхнулась, оживая, обретая плотность и становясь похожей на черную шляпку огромного гриба диаметром шагов в сто, лежащую на земле — а затем из плотной поверхности проросли вверх зубы-колья, нанизывая на себя прущую вперед нежить — та оседала желтоватой слизью и впитывалась в этот огромный гриб, а новые твари продолжали заползать на колья и осыпаться, пока не закончились.

Люк ударил по образовавшемуся монструозному «грибу» молнией — но часть шипов осыпалась пеплом и тут же выросла заново. Дармоншир и Ренх-сат замерли, настороженно наблюдая за высшей нежитью. Люк слышал рассказы о встречах бойцов с подобными тварями, но обычно выживших они не оставляли.

Над поляной раздались пораженные ругательства на языках двух миров, когда шляпка разделилась на восемь частей и стала складываться, как хищная росянка, загребая и остатки деревьев, и вихри, и машину, и щит, под которым застыли невольные союзники. Вокруг потемнело, лишь над головами сужался кусок рассветного неба. Щит затрещал от чудовищного давления, Ренх-сат с рычанием рубил шипы — которые так же отрастали, как и прежде, Люк, выругавшись, пальнул по кругу из метающего огненные шары перстня и стрелял до тех пор, пока тот не разрядился. Он думал, что уже все, что ничего не помогло — но «росянка» вдруг затрещала, загораясь, начала скукоживаться, от нее стали отваливаться пласты — но щит трещал сильнее, под него начал проникать токсичный дым, от которого хотелось кашлять и блевать. И тогда Люк подхватил Ренх-сата под мышки и с усилием взмыл вверх, проскальзывая в узкую оставленную высшей нежитью щель над головами.

Они вылетели из ловушки, как пробка из бутылки — и Люк потащил тяжеленного генерала в сторону, видя, как разваливается обугленная «росянка». Они рухнули на дерево, скатились вниз. Люк открыл глаза, садясь, и почувствовал, как его шеи сзади касается лезвие меча. Застыл. В кровь ударило адреналином, застучало сердце.

— Я вернуться с твоя голова и все забыть мой позор, — сказал Ренх-сат, надавливая сильнее. Потекла кровь.

— Так что же ты болтаешь, а не убиваешь? — сипло спросил Люк, подтягивая персональный щит и соображая, как же собрать его под кожей, под меч.

Ренх-сат хмыкнул.

— Ничего не мочь без колдовство, да, колдун?

Люк промолчал. Остроумие куда-то делось. Лезвие давило все сильнее — еще немного, и коснется яремной вены.

— Ты не бросить меня здесь на еда чудовище, — сказал генерал вдруг. — У меня быть наставник. Он говорить, не убивать тот, кто спасти тебя. Мой отец убить его за проступок, хотя наставник спасти отца в битве давно.

Люк старался не дышать и мысленно укреплял щит у кожи — хотя понятия не имел, сработает ли это.

— Всегда помнить, что я победить тебя, колдун, — добавил Ренх-сат насмешливо. — Я сейчас уйти. Не идти за мной. Повернуться — я метну меч и убить тебя. Встретиться мне еще, и я убить тебя.

Люк молчал — только сердце билось с утроенной силой да кровь струилась по шее.

Лезвие отодвинулось. Раздались быстрые шаги. Но он не оборачивался — только быстро выставил щит и выдохнул.

— Твой друг скорее всего уже мертв, колдун, — раздалось издалека. — Не идти туда. Иначе ты пожалеть, что тебя не убить я.

Когда Люк все же оглянулся — пленника не было видно, как и нежити. Небо на горизонте серело, но до рассвета было еще далеко. Он посмотрел на часы — еще нет и четырех утра! Метрах в сотне от герцога дотлевала «росянка». Где-то там остался и рюкзак с припасами, и пара автоматов.

Он поднял дрожащую руку — сказывалось безумие последних двух суток — и залечил порез на шее. Покачал головой — все же он счастливчик. Но что сейчас делать? Оборачиваться и снова ловить Ренх-сата? Одному в Нижний мир смысла соваться нет, он даже не сможет объясниться с местными и сказать, кого ищет. Или возвращаться в Нестингер ни с чем, брать с собой парочку лорташских командиров, понимающих рудложский, набирать маленькую армию, способную к рукопашному бою, и спускаться вниз с нею? Или все-таки попробовать самому? Решай, решай быстрее, Дармоншир!

Он не успел решить — затряслась земля и его вновь швырнуло на колени, а затем и оземь — он подполз к дереву, и схватился за него, потому что твердь сошла с ума и успокаиваться не собиралась.

А когда земля затихла, он посмотрел в небо и увидел, как у портала, устало работая крыльями, бьются с десяток белых драконов — и раньяры вьются вокруг них роем.

Люк выругался и рванулся вперед, забыв о том, что стихия снова может скакнуть и он рухнет вниз. Но братьям по воздуху нужна была помощь — а они, если получится отбить, помогут ему.

Главное — отбить.