Королевская охота

ГЛАВА 15

Росс оставил Кейт в Брэсфорде. Это не должно было иметь никакого значения. Но все же имело.

Причины были хорошо известны Кейт. Прошлым вечером муж изложил их ей хоть и в спешке, но достаточно подробно. Он сказал, что не знает, что именно может ожидать его в Граймс-Холле. Быть может, Трилборн подстерегает его там, узнав, что Генрих отдал имение Россу. Или же в Граймс-Холле все еще живет прежний хозяин, какой-нибудь йоркист, отказывающийся признавать право Генриха передавать собственность, и его придется выгонять силой. А если здание пустует, то крестьяне могли приспособить его под свои нужды, скажем, под хлев, а то и вовсе разобрать на камни. Колодец, который обеспечивает замок водой, может быть высохшим или отравленным. И конечно, едва ли мебель или запасы в кладовой уцелели.

Таким образом, их могла ожидать целая вереница непредвиденных бед. Поэтому куда лучше ей будет в Брэсфорде, где уютно и безопасно.

Во время этого разговора Росс избегал смотреть на Кейт и никоим образом не выразил сожаления о том, что она не увидит своего нового дома. Ей придется потерпеть, пока он не решит, что там достаточно безопасно и хорошо для нее.

Но терпение не входило в число добродетелей Кейт.

Она не какая-нибудь неженка, которая боится возможных неудобств. Монахини научили ее вести хозяйство, следить за тем, чтобы на кухне было чисто и хватало запасов, а на переднем дворе не было ничего лишнего. В течение нескольких лет пребывания в Грейдоне и при дворе Генриха ее возможности были ограничены, и теперь она ожидала, что сможет наверстать упущенное. Но ее ждало горькое разочарование.

Кейт настаивала бы на своей поездке, если бы не очевидный факт: муж просто-напросто не хочет ехать вместе с ней. Скорее всего, он желал удалиться от нее так же сильно, как она стремилась избежать его общества. Да, она нуждалась в нем, но вовсе не сутки напролет.

— Мужчины, — сказала Кейт со вздохом, стоя рядом с Изабель на крепостной стене и глядя, как силуэты Росса и его воинов исчезают вдалеке.

— Твоя правда, — отвечала ее старшая сестра. — Рэнд, если бы мог, заставил бы меня лежать в постели и не вставать, пока не родится ребенок.

Брэсфорд некоторое время ехал вместе с Россом, но потом свернул. В его намерения входило проехать вдоль полосы моря и посетить своих соседей. Изабель хотела поехать с ним, но ее отговорили. Они с Кейт должны были оставаться за крепостными стенами, пока у них не будет полной уверенности в том, что Трилборна нет поблизости. Брэсфорд сказал, что меньше всего на свете он хотел бы поставить под угрозу жизнь своей жены и будущего ребенка во время стычки или погони.

— По крайней мере, ему не все равно, — вздохнула Кейт.

— А Россу? — Изабель нахмурилась.

— С чего бы ему волноваться обо мне, если ему навязали этот брак?

— Но тогда…

— Да, да. Ты хочешь спросить, как он избежал проклятия? Если бы я знала!

Лицо Изабель прояснилось.

— То, что мужчина чувствует, и то, как он себя ведет — это зачастую совершенно не одно и то же.

Могло ли это быть правдой? Кейт хотелось бы думать, что да. То, как Росс прикасался к ней, как ласково разговаривал и как сладко целовал, казалось чем-то большим, чем простое вожделение. Он был очень страстен прошлой ночью и сегодня рано утром, занимаясь с ней любовью так, что даже сейчас кровь в жилах Кейт забурлила от этих воспоминаний. Ей казалось, будто их соитие могло длиться бесконечно долго, целую вечность…

— Кейт, дорогуша, ты покраснела. В чем причина?

— Ни в чем, — сказала леди Кэтрин, подставляя лицо ветру, чтобы остудить его. И продолжила, чтобы избежать дальнейших расспросов: — Может, войдем внутрь? Тебе нельзя мерзнуть.

— Прекрати говорить о том, что мне нельзя! Я здорова, как те крестьянки, которые сегодня рожают, а завтра идут работать в поле.

Кейт вынуждена была признать, что это и в самом деле так.

— А ты знаешь, когда родится ребенок?

— По моим расчетам, в мае. — Изабель усмехнулась. — Кажется, я зачала его с самого первого раза, когда мы с Рэндом занимались любовью.

Кейт быстро взглянула на нее.

— Так часто бывает?

— Когда жених и невеста молоды, здоровы и наслаждаются соитием, — довольно часто. Но если мужчина старше, такое случается реже. Так, по крайней мере, говорят старые замужние женщины. А что? Ты думаешь, что ты… Нет, ты не могла бы узнать об этом так быстро.

Кейт молча покачала головой.

— Нет, — вздохнула Изабель. — Жаль, что меня не было на вашей свадьбе.

Услышав грусть в голосе сестры, Кейт подошла ближе и обняла ее. Будучи самой старшей из трех сестер, Изабель всегда чувствовала ответственность за нее и за Маргарет, всегда стремилась защитить их. Это она сплела крепкую нить, которая объединяла их.

Скоро Изабель предстояло родить ребенка, а это всегда опасно. Кейт молилась, чтобы все прошло хорошо. Если с ее старшей сестрой что-нибудь случится, она этого не вынесет.

Было бы ей страшно, будь она на месте Изабель? Боялась бы она принести в этот мир ребенка Росса? Кейт не знала этого, но думать о ребенке было приятно. Сын, с темными волосами и глубокими глазами. Он рос бы высоким, здоровым и храбрым.

А потом он поехал бы на войну со щитом в руке и мечом на поясе, а она бы дрожала от страха, думая о том, что может с ним случиться. Точно так же, как она дрожит сейчас, гадая о том, что ожидает Росса, когда он приедет в Граймс-Холл, в это имение, подаренное им королем.

Кейт сама не знала, откуда взялись у нее эти мысли. Это было совсем не то, что она хотела бы чувствовать, глядя на исчезающий вдалеке силуэт супруга.

— Думаешь, он вернется? — спросила она с сомнением.

— Рэнд? Разумеется, вернется.

— Я имею в виду Росса. Он мог оставить меня здесь без намерения когда-либо вернуться.

— Да что ты такое говоришь?

— Как я могу быть в нем уверена?

Изабель несколько секунд смотрела на сестру.

— Мне кажется, твой вопрос должен звучать так: можешь ли ты быть уверена в том, что ты ему не безразлична?

— Или что не стану безразлична в будущем, — прошептала Кейт.

— Потому что ты любишь его?

Она грустно улыбнулась.

— Наверное. Иначе разлука с ним не была бы столь болезненной.

Изабель обняла ее одной рукой, прижимая к себе.

— Я знаю только один способ сделать его неравнодушным — любить самой. Мужчины подобны серебряным зеркалам. Они могут быть твердыми и холодными, даже лучшие из них, но если их отполировать, будут отражать все, что увидят.

— А худшие из них?

— Их надо сторониться. Они не стоят тех слез, которые женщины проливают из-за них.

Каким был Росс, лучшим или худшим? Кейт думала, что знает, но могла ли она быть в этом уверена?

Время в замке Брэсфорд застыло. Дни проплывали мимо, превращаясь в недели, затем в месяцы, и мало что отличало их друг от друга. Зима уходила, а весна медленно наступала из-за холмов. Стражники, дежурящие на башне возле чаши с дровами для сигнального огня, приходили и уходили, и не было причины этот огонь зажечь. Дозорным на стенах не о чем было докладывать. Кто-то из соседей заезжал, чтобы погостить денек-другой или разделить трапезу, но чужаки не появлялись. От Росса почти не было вестей. Правда, он отправил сообщение о том, что прибыл на место. Из письма следовало, что он не встретил сопротивления, но замок находился в запустении, и требовалось много труда, чтобы привести все в порядок.

Когда пришли свежие новости из Лондона, Кейт пряла, сидя в дальнем углу главной залы. Ими поделился граф Певерелл, который остановился у них на ночь, чтобы затем продолжить путь на север. То ли граф и Брэсфорд не заметили присутствия Кейт, то ли последний был не против того, чтобы она слышала их разговор. По крайней мере, он не пытался выставить ее за дверь и говорил достаточно громко.

Новости о восстании уже не были досужими сплетнями. Священник, утверждающий, что нашел наследника Плантагенетов, молодого графа Уорика, объявился вместе с ним в Ирландии. Он встретился с йоркистами в Дублине и к началу апреля сумел заручиться их поддержкой. Эта группа включала в себя могущественного графа Килдарского, который не питал симпатии к Ланкастерам.

С такой серьезной поддержкой в приморских землях они завоевали также доверие многих в Девоне и Корнуэле. Генрих провел истинного Уорика по улицам Лондона, чтобы успокоить народ, но это ничем не помогло. Тогда он собрал совет в Шине, чтобы обсудить план дальнейших действий. Одним из принятых решений было помилование всех мятежников, которых бросили в темницу после Босфортского сражения, включая даже виновных в тяжкой измене. Цель, очевидно, заключалась в том, чтобы привлечь на свою сторону тех мятежников, которые и так подумывали об этом, но боялись наказания. Также Генрих решил уменьшить размеры податей с крестьян, чтобы предотвратить бунт.

Над страной снова нависла угроза войны, как это уже не раз бывало за годы конфликта между Йорками и Ланкастерами. Мысли об этом причиняли Кейт почти физическую боль. Неужели гордость и жажда власти так легко толкают мужчин на братоубийство? Что заставляет их загонять друг друга, как диких зверей, жестоко расправляться с поверженными врагами и собирать кровавую жатву? Это было худшее из всех безумий, чистая ненависть одних, питающаяся страхом других.

Знал ли Росс об этих событиях там, где он сейчас чинил стены или чистил скотный двор, или чем там еще он занимался? Если да, то что он об этом думал? Что собирался предпринять?

Это была не его война — склока между теми, кто поддерживал белую розу, и теми, кто поддерживал алую. Он не был англичанином, и поэтому едва ли его волновало, кто может или не может стать королем. Но Генрих дал Россу землю, думая о том, что его помощь может понадобиться для защиты северной границы. Он также рассчитывал на то, что Шотландец вступит в сражение по его приказу.

А что, если Росс откажется участвовать в войне? Без сомнения, Генрих лишит его всех привилегий. Росса бросят в тюрьму как предателя, а возможно и казнят, если посчитают, что он был в сговоре с врагами, когда пошел против короны.

Яков Третий пока что молчит, но долго ли это продлится? Любая слабина в обороне Англии может рассматриваться им как подарок судьбы.

Росс будет проклят, если станет сражаться за Англию, и проклят, если станет сражаться за свою родину. Так что же ему делать?

Было страшно думать о том, что угроза войны — результат действия проклятия, которое таким образом в конце концов погубит ее мужа. Кейт гнала от себя эту мысль, но она не оставляла ее в покое.

Леди Кэтрин проводила взглядом старшую сестру, вошедшую в зал в сопровождении слуги, в руках у которого был поднос с глинтвейном, очищенными орехами, сырами и марципановыми конфетами. Изабель шла с грациозностью сытой овечки, неторопливо и немного манерно. Ее живот был сейчас гораздо больше, чем тогда, когда Кейт с Россом только приехали. Быть может, ребенок родится раньше, чем она рассчитала? Или, ведь это не исключено, Изабель ждет двойню? Обе вероятности казались одинаково возможными.

Самой Кейт не нужно было считать дни. Ее женские циклы проходили как обычно, а это доказывало, что она не носит под сердцем ребенка.

Появление Изабель дало ей повод прекратить работу и оставить мужчин наедине. Кейт отложила веретено и встала, стряхивая с платья комочки шерсти кремового цвета.

Когда она подняла глаза, готовясь сказать что-то о том, что ей нужно быть в другом месте, то поймала нежный взгляд, которым обменялись сестра и ее муж. Этим взглядом Брэсфорд выражал признательность своей супруге за заботу о нем и о его госте.

Это была мелочь, но ее оказалось достаточно, чтобы в душе Кейт начало расти чувство гнева. Она должна была быть со своим мужем и точно так же заботиться о нем. Отдавать распоряжения слугам, быть в курсе всех нужд его крестьян, его гостей и друзей. Она должна была трудиться вместе с ним, чтобы сделать их новый дом комфортным для жизни. Видеть его улыбки и принимать его ласки.

Но нет, ее этого лишили: ее законных обязанностей и супружеского долга. Она живет с сестрой и ее мужем так, словно сама вовсе не замужем. Ей приходилось занимать себя пряжей и вышивкой, и изредка делами, для которых Изабель стала слишком тяжела и неповоротлива.

Это было возмутительно!

Это должно прекратиться. Терпение Кейт было на исходе.

Все же она вынуждена была ждать остаток дня и всю следующую ночь. Для того чтобы покинуть замок, ей понадобится помощь Брэсфорда, а у того не было на это времени, пока гость был в замке.

Рано утром, когда Певерелл наконец-то отбыл, Кейт отправилась на поиски зятя. В зале его не было, но, по словам распорядителя, Брэсфорд сегодня не уезжал. Кейт подумала, что он может быть в каминной — уютной комнате, где Изабель любила вышивать, когда у нее не было других дел.

Но никого из них там не оказалось. Кейт уже хотела уходить, думая, что комната пуста. Но в последний момент ее внимание привлекло едва заметное движение у окна, выходящего во внутренний двор. Там стояла Маргарет, настолько увлеченная чем-то, происходящим за окном, что едва ли могла обратить внимание на что-либо другое.

— Ты не видела Брэсфорда? — спросила Кейт, подойдя ближе, чтобы узнать, что же так привлекло внимание сестры.

Маргарет слегка подпрыгнула от неожиданности, а затем указала на окно. Кейт, подойдя, взглянула сквозь стекло.

Двое мужчин упражнялись во дворе в бою на мечах со щитами. Одним из них был Брэсфорд, а другим — юноша, светлые волосы которого казались на солнце золотыми.

— Но это же… — начала она.

— Да, это Дэвид, — продолжила Маргарет с напряжением в голосе.

Кейт снова посмотрела на Брэсфорда и его юного оруженосца, нападающих друг на друга так яростно, словно это был настоящий поединок. Мечи звенели, и при столкновении клинков сыпались искры. Брэсфорд и Дэвид были в чулках и рубашках, и под натянутой тканью проступали могучие мускулы, обычно скрытые под туниками или камзолами. Каждый удар меча, каждое столкновение клинка со щитом, каждый выпад и блок — все их движения отличались скоростью и решительностью. Беспрестанно атакуя и парируя, нападая и защищаясь, они не делали друг другу поблажек и не просили их.

Кейт вынуждена была признать, что Брэсфорд великолепен: мужчина с могучей фигурой и прекрасный фехтовальщик. Дэвид почти не уступал ему, что показывало, сколь многого он достиг с тех пор, как стал оруженосцем Рэнда. Плечи юноши стали шире, а мускулы рук более рельефными. Он превращался в красивого мужчину.

Леди Кэтрин перевела взгляд на сестру, не понимая, в чем причина ее тревоги. Взгляд Маргарет был сосредоточен на оруженосце. Ее лицо было бледным, дыхание прерывистым, и даже губы дрожали.

— Маргарет? — Кейт коснулась ее руки, сама начав тревожиться.

Карие глаза девушки потемнели.

— Он убьет его! В самом деле убьет!

— Не нужно так тревожиться. Я уверена, что Брэсфорд опытнее…

— Неужели, чтобы сделать из Дэвида рыцаря, нужно его калечить?

Ах, вот оно что… Маргарет беспокоилась об оруженосце. Он был ранен: теперь Кейт это увидела, присмотревшись и разглядев алую полосу на его руке. Это была, конечно же, не смертельная рана, но такие порезы всегда опасны. Заражение крови в результате таких вот ран унесло больше мужских жизней, чем самые ожесточенные сражения.

— Таков порядок вещей, — сказала Кейт, беспомощно разводя руками. — Как еще ему научиться владеть мечем? Дэвид должен привыкнуть к ударам и уколам до такой степени, чтобы это стало его второй натурой. Ты же сама видела, когда мы с Россом попали в засаду: если на тебя нападают, думать некогда.

— Знаю, но на это больно смотреть. — Лицо Маргарет было очень печальным.

— Тогда пойдем отсюда. — Когда сестра не двинулась с места и, кажется, даже не услышала ее слов, Кейт посмотрела на нее хитрым взглядом. — Ты так сильно о нем беспокоишься?

— А почему бы нет? — Маргарет отвернулась. — Если их не остановить, Дэвид погибнет раньше, чем окончится этот поединок.

— Разве быть рыцарем — это не то, чего он хочет?

— Это все, о чем он когда-либо мечтал. Это так важно для него, что едва ли он вообще думает о чем-то еще. Ты ведь знаешь, что Дэвид найденыш — его оставили в пеленках у ворот.

— Такое часто случается.

— Теперь у него грандиозные планы — заслужить славу и признание на европейских турнирах, и ничто не должно встать у него на пути.

— Но ведь это похвально, разве нет?

— Если для него в жизни не существует ничего другого, то нет.

Это было не похоже на Маргарет — рассуждать о таких вещах. Или похоже? Их младшая сестра всегда была тихой, немного застенчивой, предпочитала все держать в себе. Они привыкли оставлять ее одну со своими мыслями: Кейт, и Изабель, и все прочие. Откуда им было знать, о чем она думает?

Казалось, что молодой оруженосец Брэсфорда занимает все ее мысли. Это надо было иметь в виду.

Поединок во дворе закончился, когда Брэсфорд стремительным рывком обезоружил своего противника. Затем он наклонился, чтобы поднять упавший меч Дэвида. Держа оба клинка в одной руке, другой он похлопал юношу по плечу и сказал что-то, от чего Дэвид рассмеялся. Оба ушли в направлении конюшен.

— По крайней мере, сейчас это прекратилось, — бодрым голосом сказала Кейт.

Маргарет вздохнула.

— Сейчас — да.

Надежды поговорить с Брэсфордом не было, по крайней мере, в ближайшее время. Ему и Дэвиду нужно принять ванну, а затем наступит время обеда. После еды хозяин замка обычно отправлялся на конную прогулку, пуская лошадь галопом в сторону моря, чтобы убедиться, что на его землях все в порядке. Если повезет, Кейт увидит его только под вечер, когда стемнеет.

Поговорить с зятем Кейт удалось лишь на следующее утро. Она подошла к нему, когда он спускался по лестнице замка.

— Сэр Рэнд! — позвала она, делая последние несколько шагов, прежде чем оказаться рядом с ним.

— Леди Кэтрин, — сказал он и вежливо поклонился в знак приветствия, но при этом на его лице отразилась легкая тревога. — Чем я могу вам служить?

— Я хотела спросить, не собираетесь ли вы нанести визит в тот замок, что Росс получил от короля.

Этот вопрос вызвал у Брэсфорда ироничную улыбку.

— Нет, миледи, по крайней мере, до тех пор пока меня не пригласят.

— Разве вам не любопытно, что Росс сделал с Граймс-Холлом?

— Не очень. А вам?

— Безмерно, — просто ответила Кейт. — И я хочу спросить, согласитесь ли вы сопровождать меня, если я решу туда отправиться.

Его глаза сузились.

— Мне кажется, что вы уже приняли решение.

— А что, если так?

— Боюсь, что не смогу сопровождать вас. Изабель требует моего внимания. Я не могу допустить, чтобы ребенок родился в мое отсутствие. Кроме того, моя обязанность — предупреждать о возможном вторжении. С меня голову снимут, если враг, высадившись с моря на моей земле, застанет Генриха врасплох.

Оба довода были весомыми. Но Кейт не любила признавать поражение.

— Расстояние не такое уж большое — всего день езды, если не задерживаться.

— День езды, ночь там и еще один день, чтобы вернуться. Сожалею, леди Кэтрин, но я не смею ослушаться королевского приказа.

«Он посмел бы сделать это без малейших колебаний, — подумала она с некоторой долей цинизма, — если бы это было нужно ему или Изабель».

— С учетом небольшого расстояния, несколько воинов обеспечат мне необходимую защиту. Быть может, вы смогли бы отдать им такой приказ? Им и, может быть, вашему оруженосцу?

Брэсфорд поднял голову, но по выражению его лица ничего нельзя было понять.

— Дэвиду, вы хотите сказать?

— Вчера я заметила, что он достиг значительных успехов в обращении с мечом.

— У него талант от Бога. Все, чего он достиг, это умение пользоваться этим талантом.

Кейт улыбнулась, а Рэнд продолжил:

— Вне всяких сомнений. Но опасность очень велика. Вооруженные люди повсюду: они либо на стороне Йорков, либо на стороне Ланкастеров, либо не поддерживают ничьи интересы, кроме собственных.

— Уверена, что Дэвид сможет доставить меня туда и обратно целой и невредимой.

В глазах Брэсфорда мелькнуло сомнение.

— Так значит, вы собираетесь вернуться? — спросил он наконец.

— Если там не потребуется моего постоянного присутствия.

Он немного поколебался, а затем покачал головой.

— Если бы Данбару потребовалось ваше присутствие, он бы послал за вами. А до этого момента ваша безопасность вверена мне. Боюсь, ваш муж будет не рад, если я отправлю вас к нему, не дожидаясь его приезда.

После того как Рэнд, казалось, смягчился, а затем снова отказал ей, Кейт уже не могла сдерживать свои чувства:

— Да я состарюсь и поседею в ожидании!

Он пожал плечами.

— Я бы не стал рисковать доверием свояка и к тому же ближайшего соседа из-за того, что позволил вам пойти против моих сомнений и его желаний. Это касается только вас и вашего супруга.

— Он упрямый шотландец, слишком высокомерный, чтобы признать, что там я нужнее, чем здесь. Я ценю вашу заботу, сэр, и ваши доводы, но не могу позволить, чтобы мной управляли ваши опасения.

— Не можете позволить? — переспросил Рэнд с металлом в голосе.

По спине Кейт побежали мурашки. Как вообще ее сестра находила общий язык с этим мужчиной? Он был непреклонен, как каменные ступеньки, по которым только что спустился. Почти так же непреклонен, как Росс.

— Я должна ехать, — сказала она в отчаянии. — Чем дольше мы находимся в разлуке, тем труднее мне будет… вернуть его как мужа.

— Не бойтесь, миледи. — На губах барона Рэнда Брэсфорда мелькнул призрак улыбки. — Я не сомневаюсь, что Данбар без каких-либо сложностей наладит ваши супружеские отношения.

Если это замечание должно было ее переубедить, то цель не была достигнута. Намерения Кейт только укрепились.

Раз Брэсфорд отказался сопроводить ее или поручить это Дэвиду, значит, надо искать другой путь. Нужно только сосредоточиться на решении проблемы.

Однако после некоторых расспросов Кейт поняла, что все гораздо сложнее. Никто из воинов не посмеет отправиться с ней в путь без приказа Брэсфорда: одна мысль об этом приводила ее в замешательство. На конюшне ей просто не дадут коня, даже самого плохого. Вдобавок ко всему в это тревожное время ворота открывали только по необходимости, а замок днем и ночью охранялся стражниками.

Если бы не было разговора с Брэсфордом, Кейт могла бы сказать, что ей вдруг захотелось совершить прогулку верхом. Тем более сейчас, когда стало теплее и все вокруг зазеленело, это не вызвало бы ничьих подозрений. Она бы выехала со слугой и парой воинов, а затем заставила бы их сопровождать ее дальше, пообещав взять ответственность на себя. Но теперь едва ли стоило надеяться обвести зятя вокруг пальца. Ее сопровождающие наверняка получили бы четкий приказ не отпускать ее далеко.

Конечно, Кейт могла оседлать коня самостоятельно, вывести его из конюшни и покинуть замок через боковые ворота. Вначале ей нужно будет проскользнуть мимо спящих конюхов, а уже затем мимо стражников. Но и тех, и других непременно накажут, если ей это удастся, а это легло бы грузом на ее совесть. Кроме того, она совершенно не была уверена, что ехать одной было бы разумно. Большая часть пути идет по открытой местности. Женщина, проезжающая там без сопровождения, будет заметна так же, как пятно сажи на белоснежном платье. Она может стать легкой добычей для разбойника или дезертира. В таком случае, если ее будут держать в плену и требовать выкуп, — это будет еще меньшее из возможных зол.

Кейт прекрасно понимала, что риск на самом деле велик. Но она больше не могла сидеть сложа руки, пока другие решали ее судьбу.

Она сбежит, и очень скоро.