Королевства Доблести

СЕМЕЙНОЕ ДЕЛО Джеймс Лоудер

– Приблишается наездник! – прошипел Темный Ястреб. В холодном воздухе полуночи его дыхание превратилось в пар. – Помнишь, что я те говорил? Получишь половину того, что мы отошмем у этого типа, так?

– Да, – робко ответил мальчуган. Он отщипнул от буханки хлеба, торчавшей из небольшого ранца у его ног, затем глянул вверх на отца. Широко распахнутые карие глаза умоляли освободить от пугающей задачи, что вырисовывалась перед ним. В ответ Темный Ястреб нахмурился и толкнул сына через живую изгородь, отделявшую их от тракта.

Артус Цимбер пролетел сквозь колючие ветки, оголенные первыми ветреными днями зимы. Стоя и отряхивая изношенную тунику и бриджи, он вглядывался во темноту вдоль утрамбованной почвы торгового тракта. В одном направлении дорога была пуста и шла прямо – куда дальше, чем видел мальчик, прямо к мирной деревеньке Ират. В другом она аккуратно огибала поросший лесом холм, прежде чем устремиться на север, до самого Вэймута. В обоих направлениях не было ни малейших признаков всадника.

"И откуда отец знает, что кто-то приближается?" – удивился Артус. "Я не вижу даже на расстояние броска камня."

Мальчик глянул вверх, лишь для того, чтобы увидеть луну скрывшейся за свинцовыми, раздувшимися от снега, облаками. По одну сторону дороги, за колючим кустарником, будто спящие на холме великаны, сгорбились деревья. По другую на мили протянулись паровые поля. В окнах сгрудившихся около далекого кряжа ферм крошечными мерцающими точками сиял свет. Будь сейчас лето, Артус решил бы, что это светлячки.

- Недостаточно светло, чтобы что-нибудь увидеть, – прошептал он и вытащил свою маску. Приладив к глазам кусок потертой ткани, он вгляделся во мрак еще раз.

Любопытство быстро превозмогло страх, когда мальчик попытался разгадать, как его отец смог заметить наездника. Он поднял голову, пытаясь услышать предательский стук копыт по мерзлой земле. С ветвей высоко на склоне время от времени доносилось уханье совы. В фермерском доме собака залаяла на кого-то, взвизгнула и зашлась в скулежке. Но на этом пустынном отрезке тракта не раздавалось других звуков – хотя сердце мальчика колотилось так сильно, что он по-детски гадал, сможет ли кто-нибудь еще услышать его, если хорошо прислушается?

Артус прижал руку к груди, надеясь заглушить стук. Конечно, тот не прекратился. Мальчик тихо проклял свой страх, но тут же проглотил слова – если он испортит дело, производя слишком много шума, отец точно его побьет. Не было ничего, о чем Темный Ястреб пекся бы больше, чем о своей работе, и Артус оцепенел от одной только мысли, что подведёт его.

Скорил Цимбер был самым прославленным разбойником с большой дороги, известным как знаменитый Темный Ястреб. Сам Скорил верил, что эта слава распространялась на многие города и страны Сердцеземья, но даже в семь лет Артус знал, когда его отец преувеличивает правду. И хотя Темный Ястреб был более чем умелым лжецом, в Кормире многие и впрямь считали его мастером своего ремесла. Члены воровской гильдии стольного Сюзейла целыми дюжинами постоянно просили его взять их в обучение. Скорил не принимал никого – если он и передаст кому-то свое мастерство, то только одному из сыновей.

Этой холодной уктарской ночью был черёд Артуса принимать полномочия. Его старший брат, Орик, показал куда большие способности в деле разбоя. Силой и ловкостью он мог сравниться с людьми вдвое старше его десяти лет. Правда, Орик раз за разом демонстрировал и свою неисправимую глупость – забывая разоружать своих жертв или выкрикивая отцовское имя во время грабежа. Не будучи терпеливым человеком, Темный Ястреб не стал мириться с его ошибками. Жребий стать учеником разбойника с большой дороги пал на Артуса. И хотя тот испытывал отвращение к такой идее, ради отца он старался как мог.

Этой ночью, как и в большинство других, он потерпел неудачу.

– Ты так ше плох, как Орик! – слова ударили Артуса одновременно с толчком в поясницу. Мальчик упал на грудь, в его ушах звенело, сердце трепетало будто птица в клетке.

Темный Ястреб фыркнул:

– Тебе еще подфартило, что никакого наездника нет.

– Нет наездника? – повторил Артус.

– Конечно нет, – Темный Ястреб бросил в мальчика рюкзаком. – Это было испытание, и ты лашанулся. Я ш тебе говорил – долго торчать на дороге во время "прогулки"...

– ...опасно, – закончил Артус. Он присел и набросил ранец на плечи, но его взгляд остался прикован к исцарапанным носкам сапог.

– И? – подсказал Темный Ястреб, поднимая мальчика на ноги.

Артус запустил руку в карман. Вынув ее обратно, он разжал грязную ладонь, демонстрируя синий камень, мягко сиявший волшебным светом:

– И всегда крепко держать вот это в руке.

– Камешек защитит тебя от копыт. Помнишь того шмурика, я тебе показывал в Сюзейле – щипача, которого телегой переехало?

Болезненное выражение лица Артуса в неверном свете камня было достаточным ответом. Окровавленный труп карманника надолго поселился в его воспоминаниях.

- Ну, ты бушь не краше, если по тебе коняшка потопчется.

Нахмурившись, Темный Ястреб смахнул единственную слезинку, прокатившуюся по щеке мальчика.

– Эй, тебе ш не больно, – проворчал он. – Так?

– Нет, папа, – ответил Артус между всхлипами.

– Эти вылазки тебе ше на пользу. Быть разбойником всегда опасно, и я знал многих парней, которых кончили по их неосторошности.

Он заправил мальчику тунику за пояс.

– Но у тебя есть то, чего нет у них, сечешь? У тебя есть мозги. Поэтому ты лучше этих суетливых недотёп, которые только и могут, что подрезать платочки да шляпы у пухленьких шишек в Сюзейле. Ты мошешь быть бандитом, как я. Мошет даше хорошим.

Мальчик кивнул и взглянул вверх, на отца. Капюшон черной накидки Темного Ястреба скрывал его грубые черты. Такие массивные, бесформенные плащи стали своего рода отличительным знаком разбойников – они скрывали и лицо, и очертания тела. В лучах, струившихся от камня, Артус мельком увидел крючковатый нос отца и странный, хищный блеск в его зелёных глазах.

Он видел такой взгляд много раз на вылазках, но впервые – два года назад, когда отец до потери сознания избил собрата по ремеслу на дороге под Сюзейлом. Темный Ястреб, с откинутым в драке капюшоном, стоял над поверженным соперником в молчаливом триумфе, утвердив свою полную власть над бандой. Сейчас этот взгляд показал, насколько Темный Ястреб был уверен – у сына нет других надежд и чаяний, кроме тех, что внушил ему отец.

Темный Ястреб был так сосредоточен на Артусе, что не услышал неестественно тихих звуков на тракте, пока не оказалось слишком поздно. Не было ни громового стука копыт, ни клацаний и звона сбруи, предупреждающих о приближении скакуна – волшебные подковы превосходно выполнили свою задачу, скрыв этот шум. Лишь едва слышный скрип кожаных поводьев, седла да упряжи на несущимся галопом скакуне предупредил разбойника про опасность позади. Он поднял взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть большого белого коня, мчащегося прямо на него. Наездник, не замечая помеху на пути, пристально глядел через плечо.

– Очи Тира! – выпалил проклятие Темный Ястреб и бросился сверху на Артуса. В тот же миг в руке мальчишки ярко вспыхнул сияющий камень. Из него выросла сфера света, окружив неудачливую парочку, прижавшуюся друг к другу прямо на пути у скакуна.

Крик и волшебная вспышка драгоценного камня привлекли наконец внимание всадника, но времени, чтобы успеть избежать столкновения, у него уже не осталось. Наездник дернул поводья, и конь наполовину прыгнул, наполовину налетел на разбойника и его сына. Копыта извлекли громкий и грозный стук, прокатившийся по поверхности магического щита. Сила столкновения отбросила волшебный пузырь на дюжину ярдов вниз по дороге. Сфера покатилась, будто обезумевший бильярдный шар с двумя кувыркающимися внутри грабителями.

Как только опасность миновала, драгоценный камень свернул силовое поле, и потрепанные разбойники смогли оценить ситуацию. Темный Ястреб обзавелся парочкой синяков и пульсирующей головной болью от тряски, а Артус не получил и царапины. Бандит потряс головой, и его жестокая гримаса ясно дала понять мальчику, что все произошло по его вине и он за это заплатит. И, вероятно, Ястреб осуществил бы свое наказание, если бы конь и его наездник не растянулись без движения на обочине дороги, в противоположной колючей изгороди стороне.

– Я проверю их, – сказал Артус, закидывая на плечи свой почти пустой мешок. Если ограбление будет удачным, ранец наполнится монетами и любыми ценностями, которые только можно будет сбыть в Сюзейле.

– Ага, валяй, – Темный Ястреб ожесточенно потер след от удара на руке. – Будет дергаться – врешь ему по башке хорошенько.

Артус содрогнулся. Грабить людей под угрозой ножа было одно. Бить по голове – другое. Он знал, что его отец не убивает людей – "мокруха", как называли это в воровской гильдии – но Темный Ястреб никогда не останавливался перед жестокостью с создающим слишком много проблем богачом или грозившим карой правосудия сборщиком налогов.

Луна вышла из-за облаков, пролив на дорогу бледный свет. К счастью, всадник казался не в состоянии сопротивляться. Он лежал лицом вниз – руки разбросаны по бокам, дыхание неровное. Его полностью выбросило из седла, и к лучшему – лошадь упала замертво. Ее шея была нелепо изогнута, а из ноздрей и пасти сочилась кровь. Глубокие, рваные борозды шли по ногам скакуна – такие раны он не мог получить при падении – но треснувшая кость, торчавшая из передней ноги, определенно была последствием столкновения. Мальчик был рад, что бедное животное погибло. Всаднику все равно пришлось бы его убить.

Артус знал, что отец следит за ним, поэтому он собрался с духом и уверенно шагнул к человеку без сознания. В то же время, он сменил сияющий камень в руке на кинжал. Он был уверен, что это удовлетворит Темного Ястреба. Кроме того, чувство кинжала в ладони отвлекло мысли от белых, широко распахнутых глаз мертвой лошади и колючего взгляда отца.

Наездник несомненно был состоятельным. Когда Артус перевернул его, лунный свет засиял на серебряных кольцах дорогой кольчужной рубахи. Плащ мужчины был новым, с подбитым мехом воротником, хранящим от зимней стужи. Сапоги были сделаны из превосходной кожи, как и перчатки с ремнем. В отличии от воров, молодой рыцарь недавно принимал ванну, а его волосы были аккуратно подстрижены.

Мальчик бесцеремонно сорвал ножны с пояса мужчины и отбросил их в сторону. Затем потянулся к помятому падением жилету. Сшитый из дорогого шелка Шу камзол был украшен Пурпурным Драконом. Такой герб, символ короля Ригаерда II и дома Обарскир, носили все, служившие в Кормирской армии. Но солдаты на службе Ригаерду носили белые плащи. У этого был серый. И не армейского производства. Артус видел достаточно солдат в окрестностях Сюзейла, чтобы это сказать.

– Что там за задершка, Арт? – рыкнул Темный Ястреб. – Так он грёбаный солдатик?

Разбойник разглядел теплую одежду мужчины.

– Будь хорошим парнем и дай мне его перчатки. Руки замерзли.

Мальчик стянул с рыцаря перчатки и бросил их Ястребу.

– Отец, я...

– Хорош медлить! Ты пошалеешь, если он очухается. Я оставлю тебя драться с ним, сам знаешь.

Разбойник отшвырнул свои собственные, погрызенные крысами, перчатки в кусты и надел новые.

- Греби драгоценности, если у него есть, и все монеты из этого пухленького кошелька, потом поищи на лошади провизию.

Артус быстро снял золотое кольцо с левой руки мужчины – обручальное, с искусной гравировкой внутри. В лунном свете мальчик прочел выгравированное имя: Филфаерил. Наверное, дама сердца. Не останавливаясь, он бросил кольцо себе в карман. Стереть гравировку – и можно будет выручить неплохую цену в городе.

Затем он срезал кошелек с пояса. Кошелек был тяжелым, Артус не смог удержаться и заглянул внутрь. На груде серебряных монет лежало другое кольцо – золотое и с драгоценными камнями. На нем также был дракон дома Обарскир.

Артус замер. Холодный страх пополз от кольца по его вдруг онемевшим пальцам, вверх по руке и наконец, к сердцу. Только один молодой человек мог носить такую печатку. Мальчик пригляделся к лицу рыцаря. Тот был подходящего возраста, немного старше Темного Ястреба. И в воровской гильдии говорили, что он часто выезжает из королевского замка в Сюзейле, переодетый странствующим рыцарем, авантюристом, несущим правосудие, одним из храброй команды, известной как Люди Короля.

– Принц Азун, – прошептал Артус.

Кошелек выскользнул из его пальцев и отскочил от ноги, прежде чем упасть на землю. Монеты мелодично зазвенели, рассыпавшись на дороге.

– Принц, – сказал Артус, поворачиваясь к отцу. – Нам надо...

Но внимание Темного Ястреба привлекло что-то другое. Он встал на четвереньки, странно задрав голову.

– Что-то приблишается, – сказал разбойник. Артусу показалось, что он услышал нотку страха в голосе отца.

– Но не по тракту... Сдается... под ним.

Дорога задрожала у Артуса под ногами. Он попытался устоять, но утрамбованная земля под ним сдвинулась, швырнув его прямо на бессознательного принца. Он панически потянулся к драгоценному камню в кармане.

Когда пальцы Артуса сомкнулись на камне, что-то выскочило из земли рядом с мертвой лошадью. Мальчик мельком разглядел это – космы бороды и волос, лохматые и неряшливые, покрытые грязью. До тех пор, пока оно не согнуло свои мохнатые руки, прорезав воздух длинными черными когтями, казалось что голова и грудь существа целиком состояли из этих косм.

Создание нырнуло обратно в землю как раз тогда, когда второе мгновенно выскочило на поверхность по другую сторону лошади. Вместе два существа очертили круг взрыхленной земли вокруг неудачливого скакуна. Дыра поглотила лошадь прежде, чем Артус успел крикнуть от удивления.

– Беги! – услышал он вопль отца, но слова доносились будто откуда-то издалека.

Камень в руке Артуса пробудился к жизни яркой вспышкой. Его силовое поле разжало пальцы мальчика – как это случалось всегда – и накрыло целиком и Артуса, и принца. Артус почувствовал, что волшебный шар опускается, когда земля разошлась, распахнув свою утробу. Широко раскрытыми глазами он смотрел на неподвижное тело Азуна, и за него, на полупрозрачную внутреннюю поверхность синей сферы. В любой момент грязь под ней может провалиться, и их поглотит земля точно так же, как мертвого жеребца.

Затем дрожь под Артусом прекратилась. Когда сфера улеглась в земляной воронке, на мгновение вокруг все смолкло. Неподалеку, там где раньше лежала лошадь, из норы вылетели комья земли. Они упали на дорогу с негромким стуком. На противоположной стороне тракта Темный Ястреб на корточках замер возле кустарника, не убегая, но и не сделав ничего, чтобы помочь сыну. Как и Артуса, его, казалось, сковал страх.

– Что бы ты не собирался делать, парень, – раздался напряженный голос, – ни за что не отпускай этот камень.

От неожиданности Артус чуть не сделал именно это, услышав слова принца, но Азун мягко сжал дрожащую руку мальчика.

– К-кто они такие? – заикаясь, спросил Артус.

Осторожно ощупав окровавленную рану на лбу, принц Азун сказал:

– Убийцы Жентарима. Магически измененные дварфы, думаю. Прожорливые маленькие твари, которых называют землероями. Ка... оооох, – он отдернул пальцы от раны. – Как долго ты сможешь держать этот волшебный щит? Кажется, он блокирует чувство цели землероев.

– Он держится сам по себе, но только пока мы в опасности и пока камень касается моей кожи. В смысле, по-другому я не могу им управлять.

– Один из землероев должен быть прямо под нами, – отметил принц. – И достаточно близко, если его присутствие держит щит.

Он потянулся к мечу, но обнаружил, что на поясе ничего нет.

– Где мой клинок?

Мальчик указал на оружие, валявшееся на дороге, далеко за пределами досягаемости. Он вздрогнул, как будто ожидая затрещины за свой просчет.

– Все в порядке, – мягко сказал принц. – Просто дай мне свой кинжал.

Принц взял маленький, тупой нож и перекатился на колени. Движение заставило пошевелится существо в земле под волшебной сферой, и воронка увеличилась, когда землерой слепо расширил свою нору. Сфера волшебной энергии погрузилась в землю настолько, что Артус едва видел отца, свернувшегося у живой изгороди.

Вскоре мальчик остался даже без этого скудного вида.

Из широкой норы, что проглотила лошадь принца, раздался грубый смех. Затем ему стал вторить отвратительный треск еще теплых костей. Конечность за конечностью, ребро за ребром остатки скакуна вылетали из норы. Покрытые кровью снаряды падали в траву, отскакивали от силового поля, один даже попал в Темного Ястреба. Убийцы ободрали почти все мясо с костей, а сбрую и седло пожевали до такой степени, что их почти невозможно было опознать.

Этого было более чем достаточно, чтобы ввергнуть разбойника в панику. Бросив на сына один-единственный взгляд, Темный Ястреб рванулся через кусты. Его застывший взгляд был прикован к косогору вдалеке. Деревья, голые на холодном уктарском ветру, обещали безопасность своими высокими ветвями. Если он сможет добраться до них...

Как только разбойник пошевелился, три полосы рыхлой земли метнулись через дорогу – две от погребенного скакуна, и еще одна из-под Артуса с Азуном. Землерои яростно прокапывались сквозь землю в погоне за Темным Ястребом, словно акулы в кровавой воде. Они настигли его как раз когда он добежал до ряда шипастых кустов на обочине. Из грунта вырвались когтистые руки и сомкнулись на лодыжках разбойника. Острые, будто мечи, когти прочертили глубокие борозды в кожаных сапогах разбойника и больно впились в плоть под ними.

Темный Ястреб вскрикнул последний раз, прежде чем исчезнуть под землей.

Волшебная сфера исчезла, когда землерои устремились за разбойником. Принц Азун с болезненным стоном ударился о дно воронки, потом рванулся, чтобы остановить мальчика от бегства. Артус увернулся от неуклюжей хватки принца, выскочил из ямы и помчался спасать отца.

– Они не убьют его! – выкрикнул принц. – Их цель – я!

Артус не слушал. Когда он добежал до норы, в которой исчез Темный Ястреб, то бросил драгоценный камень в карман и схватил более подходящее оружие – булыжник с ладонь размером, острый с одного конца. Опустившись на корточки возле ямы, он прошептал: "Отец?".

Его колени едва коснулись земли, когда во тьме возникла пара узких красных глаз. Артус не стал дожидаться действий землероя. Он яростно ударил камнем. Темный Ястреб учил мальчика ножевому бою, но годы, проведенные на жестоких улочках Сюзейла дали ему и менее традиционные боевые навыки. В его руках камень мог стать боевым молотом юного воина-дварфа из чертогов Эртфаста.

Удар пришелся убийце в переносицу, с шумом раздробив ее. Землерой завыл и вцепился в свое лицо. Артус снова ударил, в этот раз направив руку под прямым углом к косматой макушке существа. В норе раздался звук трескающегося черепа.

На мгновение Артус почувствовал всплеск облегчения. А потом землерой вновь выскочил из норы, обезумев от боли и ярости. Увидев сверкание зубов существа, мальчик понял, какую ужасную ошибку он совершил.

Уверившись в своей участи, Артус приготовился к нападению. Он не зажмурился и не отвернулся; страх сковал его по рукам и ногам. Единственная мысль в его сознании была о том, как же глупо он поступил, положив волшебный камень в карман.

Словно охотящийся сокол, серебряный клинок вспыхнул в ночи и проткнул спину землероя, прямо между лопатками. Хватка грязных лап убийцы на запястьях Артуса ослабела. Существо испустило последний вонючий вздох и застыло.

Артус глядел на землероя в испуганном удивлении. Низкий и коренастый, он немного походил на проходивших через Сюзейл дварфов – наемников, рудокопов или кузнецов. Но при этом его черты были искажены темными чарами Жентарима. Его маленькие уши тонули в дикой шерсти, глаза были превратились в узкие щелочки. Длинный мясистый нос из-за Артуса был весь в крови, кажется даже сломан, судя по угловатой вмятине около переносицы. Даже при смерти, щетина на подбородке землероя судорожно подергивалась. Существо смердело гнилым мясом и протухшей водой. Ветки и вялые листья, черви и ползающие жуки покрывали его голову на висках и макушке.

– Беги к деревьям! – крикнул принц Азун.

Артус, выйдя из своего вызванного страхом ступора, поднял взгляд и увидел принца, упершегося сапогом из драконьей шкуры в труп. Тот пытался вытащить свой меч. Клинок пронзил убийцу насквозь, пригвоздив к земле, и теперь не поддавался.

Из норы раздался зловещий, пронзительный крик. Это был животный вопль землероя; и по злобному рычанию, последовавшему за ним, Артус полностью убедился, что оставшаяся пара убийц обнаружила, что они схватили не того человека.

Когда гневные крики в норе стали громче, принц покрепче ухватил меч и потянул со всей силы – бесполезно. Удар, что он нанес землерою, оказался слишком силен.

– Грубая сила создает столько же трудностей, сколько решает, – горько произнес он, повторяя любимое изречение Вандердагаста, его королевского наставника. Вот только его смысл дошел до Азуна слишком поздно – как обычно и было с большинством мудрых советов мага.

Увидев, что Артус по-прежнему стоит на краю ямы, безмолвно глядя на труп, принц отпустил застрявший меч. Схватив мальчика за руку, он бросился через колючую изгородь и побежал к склону впереди. Они остановились у первого же дерева с ветвями, достаточно низкими, чтобы взобраться, и достаточно крепкими, чтобы выдержать их вес.

- Забирайся так высоко, как только сможешь, – сказал принц, подсаживая Артуса на сучковатую ветку. – Потом достань тот камень и крепко сожми.

Мальчик осторожно вскарабкался на нижние ветви. Он не боялся высоты: просто никогда не лазил по деревьям раньше. В конце концов, в Сюзейле это было сложновато, учитывая что только в богатых районах и маленьких, хорошо патрулируемых парках была хоть какая-то растительность. И Темный Ястреб неодобрительно относился к идее спрятаться на деревьях перед грабежом – бандит с легкостью мог пострадать сам, бросаясь на жертву с веток.

– Настоящий разбойник висит на дереве только в петле, – было одним из его любимых выражений.

Чтобы побороть бурлящий внутри страх, Артус попытался представить себя взбирающимся на второй этаж разрушенной таверны, где у него был тайная библиотека. Поднявшись по шатким ступеням и протиснувшись в дырку на верхнем этаже, он попадал в книжную сокровищницу. Большинство книг он стащил с лотков переписчиков на базаре, а несколько экземпляров достались ему из мусорных куч за городскими стенами. Лазанье по деревьям не сильно отличается от карабканья на чердак, решил он, и взбираться стало не так сложно.

Когда он наконец достиг безопасной позиции, высоко на дереве, Артус взглянул вниз и увидел карабкающегося за ним Азуна. Плащ принца цеплялся за ветки при каждом движении, а кольчужная рубаха тяжелым грузом повисла на плечах. Азун устроился на толстой ветке под мальчиком, и только тогда принялся расстегивать вычурную фибулу, державшую его плащ.

– Ты смело поступил, – заметил принц. Он испустил облегченный вздох, стянув плащ с плеч. – Накинь. Здесь наверху быстро похолодает, как только страх тебя отпустит.

Артус взял плащ, тихонько пробубнив слова благодарности.

– А что с моим о... с Темным Ястребом? – спросил он.

Принц замялся.

– Темный Ястреб, да? Ну что ж, по крайней мере меня подстерег самый лучший, – выдавив мрачную улыбку, он продолжил. – Не волнуйся. Землерои – профессиональные убийцы. Они не повредят твоему отцу – в смысле, Темному Ястребу. У него мои перчатки, как я понял. Вот почему они бросились за ним – учуяли мой запах, даже такой слабый, когда он пошевелился. Но, как я сказал, они его не убьют. У них контракт на мою смерть. Убить кого-нибудь еще было бы нарушением правил гильдии, понимаешь?

Мальчик кивнул, и пелена тревоги ушла из его карих глаз. Если эти существа обладали разумом, настолько что следовали правилам Гильдии Убийц, то может быть, его отец быстро сможет языком проложить себе дорогу на волю.

– Они отпустят его, когда поймут, что он не тот, кто им нужен?

– Не сейчас. По крайней мере, пока они не получат меня. Прямо сейчас землерои...

Скребущий звук вновь привлек внимание Азуна к тракту. Там труп убийцы медленно скользил к норе. Торчащее из груди лезвие продиралось сквозь почву будто плуг, когда землерои тащили мертвого товарища под землю. Скоро тело и меч полностью скрылись.

Азун вздохнул.

-Прямо сейчас землерои строят улей, подземный лагерь. Они должны понимать, что загнали нас в ловушку, раз нет движения на поверхности. Они сделают все, чтобы лишить нас оружия, еды и надежды, и тогда будут ждать, когда мы слезем, – нахмурившись, он отметил: – Особенно еды. Они едят почти все. Я смог сбежать от них из Вэймута только потому, что выбросил паек на дорогу – и потому что мне посчастливилось обладать очень быстрым скакуном с зачарованными подковами.

– У меня есть хлеб! – радостно предложил Артус. – В смысле, если вы придумаете, как использовать его против землероев...

– Ну, хотя бы голодать не будем, – сказал принц, тщетно пытаясь не выдать снисходительности. – Но пока у нас нет лошади или способа сбежать, бросив его убийцами, мы себе никак не поможем.

Облака вновь заслонили луну, погрузив склон холма в темноту. Ветки скрипели и колыхались под холодным ветром. Мальчик порадовался плащу принца – его изношенная одежда плохо защищала от холода.

– Я Артус, – тихо представился он.

Слова вывели принца из глубокой задумчивости.

-Мм? Что ж, Артус, можешь звать меня Балином.

Мальчик замялся, потом вытащил драгоценный камень из кармана. Его синее сияние отбрасывало странные тени на лицо Азуна. Он на мгновение оценивающе взглянул в лицо молодому человеку.

– Но это не ваше имя, – наконец сказал Артус.

– Конечно же мое, – начал Азун, но увидел, как скривились губы Артуса, а в его глазах появилось недоверие. Он взглянул вниз, на свои руки, на отпечаток от обручального кольца. Его печатка тоже исчезла.

– Меня выдало имя принцессы на обручальном кольце или герб на кольце с печатью?

– В общем, оба, – ответил Артус. Он вытащил золотое кольцо из кармана и вернул его принцу. – А еще ножны. Немногие наемники станут носить королевский символ.

Азун опустил взгляд на порванного и испачканного Пурпурного Дракона.

– Мой наставник всегда говорил, что это довольно глупо – переодеваться и при этом носить фамильный герб. И все равно люди гораздо старше тебя обманывались.

– Люди не смотрят на самое очевидное. Как мне звать вас – Ваше Святейшество?

– Нет, – сказал Азун, пытаясь не улыбнуться наивности мальчишки. – Мы же сейчас сражаемся вместе, а братьям по оружию ни к чему куртуазные манеры. Кроме того, "Ваше Святейшество" – обращение к жрецам, а не к принцу.

– Извините. Никогда раньше не встречал принца.

– Тогда откуда ты столько обо мне знаешь?

Мальчик поерзал – шерсть на воротнике причиняла неудобство.

– Ну, я читал про короля Ригаерда и про вас на королевских декларациях, развешанных по городу. И еще видел во время венчания, когда карета проезжала по Променаду. Ну, я был слишком далеко, чтобы увидеть вас, но я видел карету. И потом еще истории, которые про вас рассказывают в Воровской Гильдии – про то, как вы переодеваетесь и ведете себя, будто странствующий рыцарь. Они говорят...

– Ладно, – сказал Азун, поднимая руку, чтобы остановить словесный поток. Теперь настала его очередь изучать своего невольного товарища по несчастью, оценивать этого простолюдина, мальчишку-разбойника. Большинство детей в Сюзейле быстро взрослеют, особенно дети городских бедняков. Но этот мальчик обладал большим, нежели простой опыт. Он был умен. Более того, он умел читать – чему учились в основном дворяне, жречество и некоторые богатые купеческие семьи.

– Отец научил тебя читать, верно?

Артус засмеялся с удивляющей горечью.

– Ему не нравится, что я читаю. Меня тайком учил священник Огмы, пока отец не узнал об этом. Но это уже было неважно. Когда он приказал мне перестать, я уже научился.

Он крепко сжал драгоценный камень, закрыв ладонью почти весь свет. Но Азун все же увидел гнев в его глазах, когда мальчик сказал:

- Я не хочу быть бандитом, как он.

Принц протянул руку вверх, к мальчику.

– Если не хочешь быть разбойником, то как насчет отдать мне свою маску? Сейчас она пригодилась бы.

На мгновение Артус подумал, что принц собирается надеть грязную ленту на лицо, но тот принялся обвязывать ею голову. Тогда мальчик заметил рану, из которой сочилась кровь прямо на русые волосы, окрашивая их темным и скрывая уже появившиеся седые пряди.

– Так кем ты хочешь быть в таком случае? Жрецом, может быть? Или бардом? Ты, кажется, хорошо запоминаешь истории.

На лице Артуса появилась улыбка.

– Истории мне очень нравятся, – он опустил взгляд вниз, на светящийся камень, и запнулся. – Я знаю некоторые сплетни о вас. В гильдии рассказывали мне о Людях Короля. Говорили, что из вас не выйдет хороший король, знаете, что вы будете странствовать, спасать людей и сражаться с драконами.

– Действительно, – сказал Азун без выражения. – Может они и правы. В любом случае, мы скоро узнаем, не так ли?

Артус позволил непонятной реплике повиснуть, хотя холодный тон в голосе мужчины почти не напугал его. Отец точно так же говорил про неудачное ограбление или про соперников в Воровской Гильдии, которые сомневались в его умениях.

– Что мы теперь будем делать? – спросил он через некоторое время.

– Думаю, ждать, – мрачно ответил принц. – Когда взойдет солнце, они не станут нападать. Свет слишком вреден для их глаз. Кроме того, с рассветом на тракте вновь появятся путешественники. Мы сможем собрать достаточно людей, чтобы выстоять против маленьких чудовищ, если к тому времени они не сдадутся и не вернутся в Темную Твердыню.

После этого Артус и Азун погрузились в неприятную тишину. Оба были уверены, что должен существовать какой-то способ противостоять убийцам, но ни один не придумал стоящий обсуждения план. Азун принялся строгать кору ножом мальчишки, а несчастный Артус прислонился к стволу.

Внезапно один из землероев высунулся из недр ближайшей норы. Он втянул носом воздух, бросил бесполезный взгляд в ночную тьму, затем крикнул:

– Ты не убежишь, Азун!

Голос был высоким, страшным и скрежетал, будто подбитые гвоздями сапоги по плитке.

Вскоре прекратилась и эта попытка запугать. Артус посмел надеяться, что убийцы сдались, и его отец скоро выберется из-под земли свободным. Но неожиданное падение дерева в опасной близости к их убежищу разрушило эти надежды.

– Они не собираются ждать, пока мы слезем, – горько заметил Азун.

Замерев от страха, они смотрели как следующее дерево просело в землю, а потом накренилось. Ночь заполнилась треском и скрипом, когда дуб врезался в голый клен и оба обрушились на землю. Повсюду вокруг обрушившихся деревьев землю исчертили следы землероев. Каждые несколько футов один из них высовывался наружу и нюхал воздух.

Не обнаружив среди рухнувших стволов следы принца, землерои принялись валить другие деревья. С ужасным грохотом падали сосны и дубы, обламывая ветви с других деревьев по пути, выбивая жизнь из всего, что попадало под удар. Птицы, белки и другие создания убегали, когда их дома начинали качаться и рушиться. Любое животное крупнее крысы, убегавшее по склону, попадало в норы к землероям. Как сказал принц, прожорливые убийцы ели почти все.

Наконец одно дерево упало достаточно близко, чтобы зацепить Артуса и Азуна голыми ветвями. Сучковатые ветки вцепились в них, как костлявые пальцы, прочертив болезненную царапину по щеке принца и ободрав тяжелый плащ на Артусе. Мальчик почувствовал, что падает спиной вперед. Камень в руке выбросил свою волшебную сферу, окутав его в тот же момент, и защитив от пронесшихся мимо ветвей. Но сфера не удержала Артуса на месте – и, знал он, не смягчит удар о землю при падении. Скрепя сердце мальчик выпустил из рук камень и отчаянным движением потянулся к стволу.

Его занемевшие от холода пальцы словили только воздух. Вскрикнув, Артус упал.

Но далеко он не улетел. Азун, крепко обхватив ствол ногами, схватил мальчишку, когда тот пронесся мимо. К счастью, принцу удалось остановить его падение. К несчастью, он сделал это, ухватив плащ, трепыхавшийся за спиной мальчишки как перебитое крыло у воробья.

Артус рывком остановился. Покачиваясь, он попытался уцепиться ногой или рукой за дерево. Любые ветки подходящего размера были слишком далеко, и все, что у него получилось – качнуться взад-вперед. Фибула на плаще врезалась в шею, а мелкие ветви били по лицу. Когда наконец Артус смог крепко ухватится за плащ, он судорожно вздохнул и глянул вниз на место своего едва не случившегося падения.

Дерево еле успело приземлиться, прежде чем убийцы закопошились вокруг него. Они обнюхали синий камень, валявшийся неподалеку, но он не заинтересовал землероев. Землерои, в конце концов, оставались дварфами в душе. Хоть и мутировавшие, они разделяли устойчивое человеческое предубеждение к незнакомой магии.

Агенты Жентарима не стали тратить много времени на поиски. Убедившись, что на упавшем дереве принца не было, они принялись за следующее. Вскоре дерево, на котором висели Артус и принц, стало содрогаться от толчков.

С красным лицом и дрожащими руками, пытаясь ослабить хватку плаща у шеи, мальчишка посмотрел вверх на Азуна.

– Отпусти... меня, – выдавил он.

Игнорируя эту просьбу, принц принялся наматывать плащ, будто сеть. Артус скрючился, пытаясь высвободиться.

– Я могу... спасти... нас, – выдохнул мальчик.

Азун скривился.

– Не будь дураком, – выпалил он. – Ты не можешь...

Еще один толчок потряс дерево, когда землерои отрезали главный корень. Принц ухватился покрепче, ожидая, пока тряска пройдет. В тот же миг Артус резко извернулся, вырвав плащ из пальцев Азуна.

Мальчик падал, бешено вращаясь в воздухе. Спустя миг он врезался в толстую ветвь. Он схватился за нее и задержался достаточно долго, чтобы замедлить падение, потом упал снова, ударяясь о ветки все ближе и ближе к земле. Артус приземлился на ноги и побежал быстрее, чем убийцы смогли отреагировать.

Когда мальчик свалился с дерева, один из землероев прекратил рыть и устремился к нему. Он пытался догнать беглеца, но тот прыгал по стволам дубов и бежал по ветвям упавших сосен. С заглушаемыми свежей хвоей шагами Артус был почти неразличим для острого слуха и осязания охотника. Если бы не плащ, мальчик смог бы одурачить существо. Даже продираясь через мерзлую землю, землерой различал запах принца.

И именно на это рассчитывал Артус.

Протяжный скрип предупредил мальчика, что дерево, приютившее Азуна, почти готово упасть. Он повернулся как раз когда оно начало клониться к земле. Но вместо того, чтобы отскочить в сторону, мальчик помчался прямо к дереву.

Дуб обрушился не сразу, и Артус видел, как принц пытается принять положение, из которого сможет спрыгнуть, оказавшись достаточно близко к земле. Мальчик хотел закричать, предупреждая о том, что не надо пока прыгать, но он знал, что принц не услышит. Если и услышит, то, наверное, не послушается – в точности, как Темный Ястреб...

Эти горькие мысли отвлекли Артуса от намеченного, что в каком-то смысле было и к лучшему. Шанс, что план не удастся, был велик, шанс, что все получится – ничтожно мал. Так или иначе, Артус несся прямо к падающему дубу, а убийца преследовал его.

В миг, когда полоса разрытой земли коснулась его подошв, Артус сбросил с плеч тяжелую накидку и прыгнул вперед. Землерой, убежденный, что жертва упала, выскочил из-под земли и схватил плащ принца – прямо под падающим деревом, когда оно уже почти коснулось земли. Будто молот грозового великана, дуб вбил полудварфа обратно в землю, раздробив череп и большую часть костей.

Эта часть плана сработала отлично. Остальное – нет.

Артус бросился прочь от падающего дуба, очутившись возле мерцающего волшебного камня. Мальчик на мгновение поверил в свою победу. А затем толстая ветка обрушилась на его ноги. Артусу удалось отпихнуть в сторону дерево, но его левое колено сильно задело. От боли лязгнули зубы, и он растянулся на мягком одеяле из сосновых иголок, стиснув в руке синий камень.

У принца дела шли не лучше. Соскочив с дуба, он попал под его ветви. Дерево с ужасной силой бросило его на землю, а кольчуга помешала сгруппироваться. Упав на плечо, Азун соскользнул в оставленную землероем колею рыхлой земли. Хоть он и приземлился всего лишь на расстоянии длины лошади от Артуса, с таким же успехом принц мог быть в сотне лиг, оставшись беззащитным против последнего убийцы.

Азун рывком поднялся на колени и изумленно огляделся. Импровизированную повязку сорвало у него с головы, и кровь свободно стекала по лицу. Он увидел Артуса и пополз к раненому мальчику.

– Спасайся, – выговорил принц и провалился в беспамятство.

С опаской оставшийся землерой вынырнул в дюжине ярдов от Артуса с Азуном, щурясь в их сторону своими глазами-щелочками.

– Ну вот ты и готов, принцик, – взвизгнул он и зарылся в землю.

Убийца вновь показался на поверхности возле места, где унюхал Азуна. Все что он увидел – синий свет силовой сферы, поскольку магия скрыла принца. Землерой закричал от разочарования – и, впервые, от легкого испуга. Чародеи Жентарима, пославшие убийц из недр Темной Твердыни, никогда не потерпят неудачи. Если ему и удастся пережить это столкновение с принцем и его способным маленьким защитником, землерой встретит бесконечные мучения в темницах грязной крепости, пытки в тисках или отвратительный поцелуй опарышей.

Даже для ограниченного интеллекта дварфа это послужило достаточным стимулом, чтобы придумать необычный ход.

- Ты не сбежишь! – завизжал убийца во внезапном озарении. – Я победил!

- Мы можем прятаться внутри шара, – сказал Артус так храбро, как только мог, хотя боль и страх заставили его голос жалобно дрогнуть. – Ты проиграл. Рано или поздно королевские волшебники отыщут принца. До тех пор мы здесь в безопасности.

Последнее было чистым блефом, но заставило землероя порыться вокруг волшебного шара. Грязь и камни летели на оболочку со стуком, вторящим неестественным воплям убийцы. Затем в один миг существо погасило свой гнев и скользнуло к сфере. Оно вгляделось в волшебный пузырь, почти ослепивший его глаза бледным светом, и сказало:

-Они все равно найдут тут одно тело. У меня есть тот, кто был с тобой, мальчик, – землерой остановился и облизал морду своим длинным черным языком. – Я разбросаю его обглоданные косточки вокруг тебя как частокол, если ты не отдашь мне мою жертву.

– Но правила гильдии...

– Ничего не значат, если я упущу принца, – проскрипел землерой. – Заберут они мой гильдейский значок за убийство другого человека, ну и что?

Артус понурился. Если убийца угрожал его отцу, шансов не оставалось. Да и что ему Азун?

– Тогда поторгуемся, – предложил мальчишка. – Я отдам тебе Азуна, но ты принесешь сюда того, другого человека.

– А волшебная стена? – заорал землерой. – Ты заберешь другого и спрячешься за ней, и не отдашь мне принца!

– А ты убьешь меня как только получишь Азуна! – огрызнулся мальчик.

Пока Артус и полу-дварф взвешивали свои ограниченные возможности, повисла неприятная тишина. Наконец, у Артуса появился план. Был ничтожный шанс, что он и Темный Ястреб переживут это ужасное испытание – и может быть, даже спасут принца.

– Я же вор, значит мы почти коллеги, так? – сказал Артус, прощупывая почву. На самом деле землерой немного напоминал мальчику его брата Орика. – Значит мы сможем договориться. Если я, эм, пообещаю убрать волшебный шар и не использовать его, пока ты не заберешь принца, сделка будет простой. Тебя это устроит? Я имею в виду, тебе ведь не за чем убивать нас, когда у тебя будет Азун, и все мы получим то, чего хотим.

Невеликий умишко землероя обдумывал такое сложное предложение несколько секунд, но тот в итоге согласился. В вихре камней и комьев грязи убийца исчез в своей норе. Как только существо ушло, сфера пропала. Артус сбросил свой порванный заплечный мешок и приготовил принца к возвращению землероя.

Темный Ястреб был связан по рукам и ногам, когда землерой вытащил его на поверхность. Его накидка клочьями висела на спине, а капюшон бесполезными лентами лежал на плечах. Широко распахнутые глаза разбойника были полны страхом. Грязь и пыль прилипли к его волосам, перемешавшись с кровью и потом. Кляп растянул рот в пугающей усмешке.

В тишине Артус стоял над неподвижным телом принца Азуна, чья голова покоилась на ранце мальчишки. Отойдя от принца, он медленно зашагал к отцу. В зеленых глазах Темного Ястреба, обычно холодных, он видел изумление, но оно не волновало его – в отличии от выражения дикого триумфа, исказившего и без того страшные черты землероя.

Убийца вынырнул из земли на поверхность и направился к принцу. Землерой замер возле него, потом прикоснулся одним когтем. Видимо, землерой опасался, что Азун растворится, как призрак, несмотря на то, что говорили его острые чувства. По этой или другой причине убийца вздрогнул, когда коснулся принца. Это было даже лучше, чем он надеялся – награда учетверится, если принца доставят в Темную Твердыню живьем, и может, он даже сможет купить превращение обратно в дварфа.

Осторожно существо обхватило ноги Азуна и принялось тащить его в нору. Постель из сосновых веток и маленький ранец, служивший принцу подушкой, соскользнули вместе с Азуном. Казалось, землерой не заметил свалившиеся ветви, но замер без движения, когда содержимое мешка высыпалось прямо на него – несколько палочек грима для изменения внешности, короткая черная веревка и черствая буханка хлеба, которая должна была стать трапезой Артуса на долгом пути домой. Последняя и привлекла сморщенный нос землероя.

– Эй, – несмело позвал Артус. – Это мое!

Убийца фыркнул и одним движением забросил хлеб себе в пасть. Едва раздробив зубами твердую буханку на куски, он проглотил свой трофей. Потом землерой с язвительной репликой, вертевшейся на кончике языка, перевел взгляд на Артуса, но обнаружил мальчика стоящим почти у самого края ямы.

-Отпусти принца, – холодно сказал Артус. Упершись руками в бедра и выдвинув вперед грудь, он принял подобие героической позы. – Если ты сейчас уйдешь, я оставлю тебя в живых.

Землерой зарычал и напряг ноги, чтобы вскочить, но странное чувство внутри заставило его остановиться. Он застонал и взглянул вниз, на место внезапно вспыхнувшей боли. «Мальчик использовал магию? Тот сияющий камень, наверное?». Убийца проклял себя за то, что доверился человеческому детенышу, тем более что сам собирался нарушить свое обещание, как только принц будет связан для доставки в Темную Твердыню.

– Правду говорю, – сказал Артус, – лучше сдайся прямо сейчас. Тебя побили.

Этого было достаточно для землероя. Он вскинул голову и завыл, а потом бросился на мальчишку.

Артус невозмутимо сжал руку в кулак и поднял его, чтобы ударить приближающееся чудовище. Но землерой не смог добежать на расстояние удара. Драгоценный камень, что он проглотил вместе с хлебом, отозвался на поднятый кулак и выбросил свое силовое поле. Волшебная стена быстро и методично росла, стараясь защитить нового владельца.

Землерой схватился за раздувшееся брюхо и упал лицом в грязь Артус сделал еще шаг к существу.

– Я тебя предупреждал, – сказал он.

В ответ убийца рыгнул и лопнул, будто перезревшая дыня, упавшая на мостовую.

Наступившую тишину быстро заполнили обычные звуки уктарской ночи – уханье сов, далекий лай собак и шелест холодного ветра в деревьях. Артус постоял, наслаждаясь этой обыденностью, затем принялся развязывать отца.

Темный Ястреб не произнес ничего – ни восклицаний гордости, ни криков облегчения, ни слов благодарности. Он всего-навсего потирал поврежденные конечности и безмолвно смотрел, как его сын вытаскивает принца из ямы, перевязывает ему голову и тащит его с дороги под укрытие колючей изгороди. Скорил Цимбер заметил, что в мальчишке что-то изменилось, но пока не смог определить, что именно.

Закончив с Азуном, Артус повернулся к отцу, все еще стоявшему посреди земляных куч и нор, изрезавших торговый тракт.

– Отец, – сказал он безжизненно, – наездник приближается.

Если разбойник и был удивлен, что его сын услышал далекий стук копыт раньше него самого, то не подал виду.

Наездник оказался авангардом большого патруля, рыщущего по предместью в поисках принца. Когда солдаты остановились, чтобы осмотреть следы разрухи, Артус бросил несколько камней, привлекая их внимание к кустарнику и принцу, все еще находившемуся без сознания. Даже с поврежденным коленом мальчик и его отец легко смогли скрыться от верхового и тяжело вооруженного патруля на лесном холме. В конце концов, Темный Ястреб был объявлен в розыск, и много раз прежде ему уже доводилось спасаться от королевских Пурпурных Драконов.

В последующие дни Темный Ястреб упрочнил свое положение и славу в похожем на паутину подпольном мире Кормира с помощью диких россказней о его роли в спасении принца Азуна. Артус не опровергал эти выдумки. На самом деле, мальчик скорее молчаливо подтверждал заявление Темного Ястреба о том, как тот убил всех троих жентаримских головорезов и в одиночку защитил наследника престола Дома Обарскир. А так как королевский двор никак не комментировал слухи о покушении, поскольку такие вещи вели к волнениям среди простонародья, авторитет Темного Ястреба без особого сопротивления вознесся к вершинам воровской славы.

Но на задних улочках Сюзейла такая слава всегда оказывалась скоротечной, и другие сплетни вскоре вытеснили историю про отважное спасение и кротоподобных убийц – в основном, часто повторяющийся слух, что болезнь унесет короля Ригаерда еще прежде конца года, и юный принц Азун вскоре станет королем Азуном Четвертым. Никто не радовался таким новостям.

– Понимаешь, – сказал седой вор, достаточно громко, чтобы заглушить десять или больше голосов, споривших в главной комнате здания Воровской Гильдии. – Ригаерд был грозным мужиком. Никто не спорит. Я говорю, мы могли знать, чего от него ждать.

– Да, – отозвался кто-то, – сразу в петлю, если тебя поймают на тракте с пятью серебряными соколами, и ты не сможешь доказать что они твои.

Седой вор нахмурился.

– Зато мы занимали свое место. Он был сильным королем, а это означало процветание для знати и хорошую поживу для воров, достаточно умных чтобы следовать правилам гильдии и держаться подальше от патрулей.

На своем месте в центре сборища Темный Ястреб прочистил горло. Комната заметно притихла и все взгляды устремились на него.

– Азун не хочет быть королем, так? Мошет он будет тратить время мечтая о драках с великанами и не будет нас трогать.

Он закинул сапоги на стол прямо перед Артусом и сделал самодовольную паузу.

– Да, думаю, он нас не тронет. В конце концов, браток обязан шизнью разбойнику, так?

– А что тогда Вандердагаст, его наставник? – спросил другой вор. – Он натурально страшный, умный и хитрый. Волшебник возьмет дела в свои руки, если Азун не справится, а он не любит гильдию.

Карманник без трех пальцев на руке глубокомысленно кивнул.

– Волшебникам верить нельзя, – сказал он, бездумно перебирая оставшимися двумя пальцами. – Но это неважно, наверное. Я слышал, Азун изменился, когда его сын умер в прошлом году – стал думать о вещах, больше подходящих принцу. Из него ушла эта дикость. Неудивительно, когда ребенок двух зим отроду так внезапно умирает. Заставляет задуматься, чем он не угодил богам, а?

В другом конце комнаты кто-то поднял кружку в насмешливом тосте.

– За Азуна, – сказал он. – Пусть он будет вполовину хорош, как его отец – вполовину хорош в ловле воров!

Молчавший все утро Артус покачал головой.

– Азун будет отличным королем. Все убийцы и воры в Кормире об этом пожалеют.

– Ха, надейся лучше, что нет, – сказал Темный Ястреб, удивленный этим замечанием. – В конце концов, ты сам однашды станешь бандюгой из бандюг.

Мальчик холодными карими глазами взглянул на отца, и Темный Ястреб углядел проблеск того странного выражения, что он видел на лице Артуса в ночь схватки, когда тот прикончил последнего убийцу.

– Но, отец, – сказал мальчик достаточно громко, чтобы все услышали. – Ты сказал, мне необязательно быть разбойником.

– Чтооо? – проревел Темный Ястреб. – Я никогда…

– Прямо после боя – когда ты прикончил всех троих убийц, – быстро оборвал его Артус, – ты сказал, что я дерусь так плохо, что никогда не смогу грабить людей. Ты сказал, я буду писцом или бардом.

Внимание каждого в комнате было сосредоточено на Артусе и Темном Ястребе, и те воры, что были завистливы и ревнивы к славе – то есть на самом деле каждый – обнаружили у себя в сердце тайную надежду, что все россказни Скорила Цимбера окажутся неправдой. Вся комната замерла в те мгновения, когда Темный Ястреб искал выход из хорошо расставленной сыном ловушки. Мальчишка позволил ему рассказать свою версию спасения принца, забрать себе всю славу и гильдейские привилегии за такую известность. Теперь, видимо, пришло время расплачиваться.

Когда Скорил взглянул на Артуса, он понял, что выхода нет. Хищный блеск в глазах сына был ему знаком – сияние, жесткое как стилет в его сапоге, и холодное, как зимняя стужа, сочащаяся сквозь дешевый пол в здании гильдии.

– Да. Будешь бардом, – наконец проворчал Темный Ястреб.

Он отвернулся от победной усмешки Артуса и отхлебнул свой эль. «Даже если мальчик не будет моим учеником», с сожалением подумал разбойник, «он научился большему, чем я смог бы ему преподать».