Королевства Эльфов

ПОСОХ ВАЛМАКСИАНА Филип Этанс

Жар от взрыва обжег ничего не подозревающие легкие Валмаксиана с расстояния ста восьмидесяти двух метров и сорока пяти сантиметров. Это была вспышка оранжевого огня правильной сферической формы, испещренная красными прожилками и желтыми пятнами, но с ослепительно белой сердцевиной. Огненный шар увеличился до двенадцати метров в диаметре за время, которое понадобилось Валмаксиану, чтобы закрыть глаза при взрыве. Он прикрыл лицо руками и почувствовал, как взрывная волна растрепала его длинные сине-зеленые волосы и как белая атласная мантия, в которую он был одет, обвилась вокруг тела.

– О нет, – выдохнул он, затем разок кашлянул, стараясь сдерживать дальнейшие позывы.

Ударная волна прошла, но оставшийся жар обдал его с ног до головы, вышибая пот с каждой поры дрожащего тела, отчего мантия сразу же прилипла к нему.

– Что ж, – резко произнес наставник, – это было… менее чем успешно.

Валмаксиан опустил руки, его пальцы сжались в кулаки. Заморгав, он открыл глаза и ждал, когда рассеются световые пятна, слушая приближающиеся шаги учителя. Зрение прояснилось, и Валмаксиан увидел изящную мозаику золотого цвета на зеленом мраморном полу. Мозаикой были выложены четкие линии и дуги, отмечающие расстояние от центра комнаты и определяющие различные углы. Вот откуда он так точно знал, как далеко находится от центра взрыва.

Валмаксиан посмотрел наверх, не обращая внимания на масштабы огромной комнаты. Куполообразный потолок висел над его головой на высоте четырехсот метров. На внутренней стороне купола были отмечены радиусы и градусы. Круглая комната для заклинаний, частная мастерская его учителя, насчитывала шестьсот метров в диаметре и была главной центральной частью пятого по величине здания в Западных Провинциях Силуваниди, королевстве золотых эльфов. Это было все, что осталось от былого великолепия могущественного Аривандаара.

Желтовато-коричневые глаза Валмаксиана застыли на тонкой фигуре наставника, стоявшего на краю чашевидной впадины в центре комнаты. Зеленый мрамор в том месте обгорел и стал черным.

– Что с ним? – спросил Валмаксиан учителя, стоявшего к нему спиной.

– По крайней мере, твоя точность улучшается, – сказал Келаэрид. Его голос прозвучал очень громко в обширном пространстве многоколонной комнаты для заклинаний. – Ты выровнял огненный шар по центру почти правильно.

– Что с жезлом? – повторил Валмаксиан, зная ответ.

Келаэрид повернулся, но на ученика он не смотрел.

– Ты молод. – В его голосе не слышалось осуждения.

Валмаксиан вздохнул и пошел вперед. Его каблуки, как ему казалось, выколачивали похоронный марш. Он приблизился к краю впадины и посмотрел на колонну, которая поднималась из ее центра и достигала уровня пола. На круглой поверхности диаметром сорок шесть сантиметров он увидел узкую дорожку расплавленного серебра длиной примерно тридцать сантиметров. Металл еще пузырился по краям.

– Проклятье! – выругался Валмаксиан.

– Будут и другие жезлы, – сказал Келаэрид.

Валмаксиан повернулся и увидел, что наставник стоит теперь у маленького столика и наливает в стакан воды из запотевшего хрустального графина.

– Мастерам Дома Гиролен понадобилось три года, чтобы сделать этот жезл из серебра самой Селуны, – напомнил Валмаксиан учителю. – Жезл стоимостью в королевский выкуп.

Келаэрид пожал плечами в своей особой снисходительной манере:

– Тогда нам повезло, что наш любимый король на свободе, и выкуп за него не просят.

Валмаксиан с шумом выпустил воздух из носа.

– Мои неудачи забавляют вас, – буркнул он.

Келаэрид поднял голову, его лицо было серьезным. По еще потной спине Валмаксиана побежали мурашки.

– Вовсе нет, – тихий голос старого эльфа был хорошо слышен в застывшем воздухе. – Это не самое простое задание, Валмаксиан, но ты, похоже, думаешь иначе.

– Только помет летучей мыши нужно было подготавливать целых десять дней, – напомнил ему Валмаксиан. – И все зря.

– Да, зря, – подтвердил Келаэрид.

Они смотрели друг на друга долгое мгновение, потом Валмаксиан повернулся обратно к почерневшей центральной чаше комнаты для заклинаний.

– У меня не получится, – сказал он. – Так не получится.

– Ты не сможешь научиться у меня? – спросил учитель. – Не сможешь пробовать, терпеть неудачу, еще раз пробовать, потом…?

– Что? – перебил Валмаксиан. – Потом – что? Еще раз потерпеть неудачу, снова попробовать, снова потерпеть неудачу, снова попробовать, снова потерпеть неудачу, снова, снова и снова до тех пор, пока не добудут все серебро вплоть до западных границ континента, а я так и не закончу один-единственный простой жезл огня.

– Ты терпишь неудачи как раз из-за того, что отвергаешь возможность успеха, сын мой, – ответил Келаэрид. – Ты всегда был суров к себе, даже больше, чем я, хотя меня знают как строгого наставника. Ты с готовностью казнишь себя, но, как и все прочее, держишь свои терзания в себе. Я пытаюсь показать, что для создания по-настоящему могущественного предмета ты должен отдать частицу себя, тебе нужно раскрыться и позволить…

– Есть и другие пути, – снова перебил Валмаксиан. – Другой способ должен быть.

– Мои студенты, как и преподаватели, считают грубым со стороны ученика перебивать своего наставника. Мы это уже обсуждали, Вал, и я, по-моему, ясно дал понять, как отношусь к этому.

– Я знаю, – сказал Валмаксиан, глядя вниз на обожженный мрамор.

Заклинание не должно было взорваться – серебряный жезл должен был поглотить его. Задание было простым, но он не смог с ним справиться – ужасный провал в глазах Валмаксиана, даже если Келаэрид так не считал. Молодой эльф не мог смириться с этим.

– Валмаксиан, – предостерегающим тоном заговорил Келаэрид, – ты обещал, что не пойдешь по этому пути. Никогда.

– Да… обещал. – Валмаксиан слабо улыбнулся учителю. – Извините.

Келаэрид ответил широкой улыбкой:

– Ты молод и нетерпелив, Вал. Тебе только пятьсот лет, понимаешь?

– Вы мне это уже говорили.

– Верно, – согласился Келаэрид. – В твоем возрасте и я бы мог допустить ошибку. Когда я был так же молод и разочарован, как ты сейчас, я тоже мог бы сделать то, о чем ты сейчас думаешь, но я не сделал этого. Мой учитель меня предостерег, так же, как я предостерегаю тебя. Десятилетия летят достаточно быстро для нашего народа, Вал, и могут пройти десятилетия, прежде чем ты сможешь выполнить это задание. Потом понадобится еще много лет, чтобы ты стал полностью самостоятельным – может, целый век – но ты справишься, Вал. Ты добьешься успеха.

Валмаксиан посмотрел вверх, на купол, висевший так высоко над головой, и выдавил еще одну слабую улыбку.

– Да, – произнес он. – Я добьюсь успеха. Я добьюсь.

Десять дней спустя в комнате, гораздо меньшей по размеру, Валмаксиан развернул свиток на грубом каменном полу. Свиток был сделан из шкуры ягненка, которую тщательно дубили, пока она не стала тонкой, как бумага. Письмена на свитке были выведены аккуратной рукой Келаэрида. Лишь горстка эльфов на всем Ториле могла начертить руны, таинственные знаки и пентаграммы, изображенные на свитке.

Валмаксиан оглядел простенькую комнату, в последний раз проверяя, все ли готово. Мебель была отодвинута, единственная тонкая свеча горела в железном подсвечнике, а узкое стрельчатое окно было плотно закрыто.

На Валмаксиане была надета простая мантия из грубой пряжи. Его руки дрожали. Он сделал глубокий вдох и замер, досчитал до двадцати и только потом выдохнул, затем встал коленями на холодный каменный пол. Единственная дверь в комнате была заперта на ключ. Перед ним, за исключением развернутого свитка, не было ничего: пять метров пола, затем голая стена. Потолок высотой девять метров казался чересчур объемным для такой маленькой комнаты, но именно по этой причине Валмаксиан и выбрал ее. Ворота будут примерно шесть метров в диаметре.

Эльф протер глаза, сделал три коротких вздоха и начал читать.

Чтение давалось ему с трудом: слова было не так-то легко произносить. По инструкции их не нужно было выговаривать громко, но требовалось соблюдать ритм, тональность, тембр, даже советовалось произносить их со всей серьезностью и энтузиазмом. Также были даны инструкции по нужным жестам: руки и пальцы должны были двигаться в очень четкой последовательности и с правильными интервалами.

Валмаксиан читал заклинание минуту, и за это время он трижды был близок к тому, чтобы прервать его. Он знал, что должен остановиться, но также знал, что ему просто необходимо продолжать.

Последнее слово отозвалось эхом в тишине неподвижного воздуха, и Валмаксиан опустил дрожащие, вспотевшие руки на пол. Он не знал, куда их деть.

Он прищурился, когда свет только появился – мягкое голубовато-фиолетовое свечение. Постепенно оно становилось не столько ярким, сколько насыщенным и глубоким. Сначала это был шар размером с кулак Валмаксиана. Молодой эльф смотрел на него с растущим волнением. Он затеял это, и пути назад уже не было.

Светящийся шар продолжал расти и, достигнув размера головы Валмаксиана, начал вращаться. Вращаясь все быстрее, шар стал расплющиваться сверху – он превращался в овальный вихрь голубовато-фиолетового света. Появились белые всполохи, оставляющие после себя блестящие следы. Светящийся овал становился все больше, стремительно превратившись в плоский диск, который начал медленно переворачиваться на одно ребро, пока не встал перпендикулярно к полу на расстоянии двух метров от кончика носа Валмаксиана. От света не исходило никакого тепла, но золотой эльф тем не менее покрылся испариной. Он щурился, но глаз не отводил.

Внезапно в центре диска появилось отверстие, и диск стал превращаться в кольцо. В нем Валмаксиан мог разглядеть какие-то мельтешащие тени. Свет от вращающегося кольца мешал его природной способности видеть в темноте. Он попытался сконцентрироваться на пространстве в центре кольца и после нескольких морганий был уверен, что смотрит на обточенный ветрами булыжник. Искривленный камень напоминал женскую фигуру ростом не меньше Валмаксиана. Кольцо достигло шести метров в диаметре, и фиолетовый свет потускнел. Валмаксиан увидел еще булыжники – деформированные валуны были разбросаны то тут, то там по неровной поверхности из гравия и песка. На фоне темно-красного неба носились облака черной пыли, подгоняемые сильным ветром.

Еще одна фигура показалась в пылевом вихре – тень на две головы выше самого высокого эльфа. Она передвигалась на двух ногах, размахивая длинными, обезьяньими руками, плечи и голова были покрыты неравномерными шипами и рогами.

Валмаксиан затаил дыхание, наблюдая, как демон шагнул через ворота в его маленькую комнату. Заклинание и было предназначено для того, чтобы вызвать одного представителя бесчисленных легионов зла, населяющих Бездну, – только одно существо, одного набассу.

Демон напоминал гориллу с шелестящими за спиной, огромными, как у летучей мыши, крыльями. На широком, плоском лице выделялся огромный рот, из которого торчали два смотрящих вверх бивня. Маленький нос был словно вдавлен между поразительно умными серебристыми глазами, в которых отражался свет свечи и вращающихся магических ворот, отчего казалось, будто они сделаны из блестящей платины. Кожа обнаженного демона была серого цвета и покрыта пупырышками.

Валмаксиан хотел было сглотнуть, но не смог – у него словно комок встал в горле. Демон это заметил и улыбнулся, отступив на полшага назад.

– Эн… – начал Валмаксиан, затем откашлялся. Он старался не смотреть демону в глаза. – Эн’Сэль’Динен.

Из пасти монстра вырвался низкий рык, сопровождаемый облачком зеленого пара.

– Да, а тебя зовут… – Голос демона был похож на раскат грома, поднимающегося со дна колодца.

– Я – Валмаксиан. – Эльф попытался придать своему голосу уверенность, которую на самом деле не ощущал.

– Что ж, – бросил демон, – неплохо. А Келаэрид?

Валмаксиану, наконец, удалось сглотнуть.

– Келаэрид запретил вызывать тебя. Мне пришлось украсть свиток.

Демон издал звук, похожий на смех.

– Мне нужна твоя помощь, – сказал эльф.

– Ах, а я-то уж думал, что меня вызвали просто поболтать.

Валмаксиан почувствовал, как его лицо вспыхнуло. Все это время он смотрел в сторону.

– А ты знаешь, что не должен смотреть мне в глаза, – заметил Эн’Сэль’Динен. – Келаэрид – он твой хозяин?

– Он мой учитель.

– И что он рассказывал тебе обо мне? – поинтересовался демон.

– Достаточно, – ответил Валмаксиан. Его взгляд блуждал по уродливым пальцам ног Эн’Сэль’Динена. Он заметил крошечное насекомое, копошащееся под одним из шероховатых желтых ногтей.

– Богатства, значит? – спросил демон. – Власти? Магии?

– Да, – прошептал Валмаксиан.

Демон засмеялся.

Валмаксиан откашлялся и произнес более отчетливо:

– Магия. Все остальное приложится.

Демон замолчал и придвинулся ближе:

– За все нужно платить. Что ты готов потратить?

– Все, что угодно… – ответил Валмаксиан. – Не знаю.

– Я тоже, – сказал демон. – Но я что-нибудь придумаю. Единственная жертва. Ее мы обсудим позже.

Валмаксиан почувствовал, как его губы растягиваются в улыбке, хотя в глубине души ему вовсе не хотелось улыбаться.

– Все, что угодно, – повторил он. – Все, что угодно.

Огненный шар взорвался точно посередине – в круге, обозначенном белыми мраморными колоннами, простыми столбами высотой в триста метров. Диаметр пола, выложенного из такого же белого мрамора, равнялся полутора километрам. Валмаксиан сидел в кресле из красного дерева на таком расстоянии от взрыва, что его мантия из натурального шелка даже не шелохнулась от взрывной волны. Жара он также не почувствовал.

– Ты расплавила ее? – спросил Валмаксиан тихим, спокойным голосом.

Созданное им заклинание подхватило сказанные слова и перенесло их над мраморным покрытием прямо к ушам Юлманды, третьей ученицы.

Ученица, золотая эльфийка, которой не было еще и ста лет, быстро проследовала к центру круга и посмотрела вниз. Валмаксиан услышал ее тихий вздох.

– Это было последнее серебро Селуны, – сообщил Валмаксиан, не выражая никаких эмоций.

Юлманда повернулась к нему, но продолжала держать глаза опущенными к полу.

– Учитель, я…

– Провалилась! – заорал Валмаксиан, его голос прокатился над гладким полом словно накатывающая на берег волна. – Ты потерпела неудачу, потому что ты тупая, никчемная девчонка!

– Учитель…

– Замолчи! – рявкнул Валмаксиан, вскинув руку, словно хотел заткнуть ею рот ученицы. – Убирайся! Покинь круг сейчас же и не возвращайся. Твой отец получит счет за материалы, израсходованные так бездарно и впустую. Ты не годишься для работы с Плетением.

Он услышал, как девушка всхлипнула, услышал даже, как стукнулись об пол первые слезинки. Валмаксиан отвернулся и посмотрел на лазурное небо, раскинувшееся над Силуваниди. Ему показалось, что девушка пытается придумать какое-то оправдание, какие-то слова в свою защиту, чтобы сохранить свое место среди студентов Валмаксиана – место, которое жаждали получить все молодые эльфы Силуваниди. Магическая мастерская Валмаксиана была единственной в своем роде. За волшебными вещами, которые он в ней создавал, шла настоящая охота во всех эльфийских землях, как в районе Высокого Леса, так и за его пределами.

Но Юлманда не стала спорить. Плача, она быстрым шагом прошла мимо учителя по направлению к широким ступеням, расположенным у края магического круга. По ним она спустится на тридцать метров вниз, с холма, на котором был построен круг для заклинаний. Затем ей понадобится добрая половина дня, чтобы пересечь всю территорию Валмаксиана и выйти через ворота в город.

Как только Юлманда начала спуск, маг услышал еще шаги – кто-то поднимался к нему. Он следил глазами за одиноким облаком, лениво плывущим по ясному небу, и ждал посетителя, которому еще долго подниматься.

Палочка, которую уничтожила Юлманда, была, конечно же, обычной безделушкой, предназначавшейся для одного богатого коллекционера, которого больше интересовало редкое серебро, а не волшебные свойства предмета. У коллекционера уже имелось несколько замечательных вещиц, созданных Валмаксианом, и с недавнего времени он стал собирать только его работы.

– Мастер Валмаксиан, – раздался сзади голос.

– Кто ты? – Валмаксиан даже не взглянул на посетителя.

– Пира... – начал молодой эльф, но потом, видимо, понял, что Валмаксиана не интересует его имя. – Гонец, сэр, с тревожными вестями.

– Посох? – похолодел Валмаксиан. Взгляд, которым он наградил гонца, заставил юношу отступить на два шага назад.

– Посох, мастер? – Глаза гонца округлились, а лицо побледнело. – Н-нет, мастер Валмаксиан.

Валмаксиан вздохнул и приложил руку к груди. Взмокшей ладонью он почувствовал, как бешено колотится его сердце.

– Мастер? – окликнул гонец. – Вам плохо? Может, мне сходить за…?

– Тихо, – грубо оборвал его Валмаксиан, опять поднимая лицо к небу. Глубоко вздохнув, он закрыл глаза.

Гонец слегка покашлял. Не открывая глаз, Валмаксиан обронил:

– Ты все еще здесь.

– Да, мастер, – ответил юноша. – Мне сказали доставить послание.

– Ну так доставляй, только живо, а потом убирайся, – сказал Валмаксиан, стоя с закрытыми глазами. – Или у тебя почасовая оплата?

Гонец издал нервный смешок:

– О нет, мастер. Мне платят за доставку.

Валмаксиан медленно, с шипением выпустил воздух сквозь зубы и услышал, как юноша сделал еще один шаг назад.

– Мастер, это насчет лорда Келаэрида.

Валмаксиан открыл глаза. Маленького одинокого облака уже не было на небе. Маг по-прежнему не смотрел на гонца.

– Мастер, лорд Келаэрид при смерти. Он просил вас прийти.

Валмаксиан медленно повернул голову в сторону молодого эльфа:

– Келаэрид умирает?

– В настоящий момент, – кивнул юноша. – Мне так сказали.

Валмаксиан опять перевел взгляд на небо, его дыхание участилось. Гонец молчал, и, наконец, маг произнес:

– Ну, тогда я думаю, мне нужно идти.

Келаэрид выглядел неплохо. Валмаксиан не заметил перемен ни в лице эльфа, ни на его руках. Прошло почти семь столетий с тех пор, как Валмаксиан в последний раз видел своего бывшего наставника, но разочарование в глазах Келаэрида, лежащего на смертном одре, читалось так же явно, как и в тот день, когда он прогнал своего ученика.

Маг опустился в жесткое кресло, стоявшее у низкой кровати Келаэрида. Старый эльф сидел, опираясь на подушки. Валмаксиан избегал его взгляда. Вместо этого он смотрел по сторонам неприхотливой спальни. Долгое время они сидели молча. Келаэрид тяжело и медленно дышал, его ноги все это время оставались неподвижными.

– Ты многого добился, – сказал наконец Келаэрид неестественно тонким голосом. Он выглядел, как и прежде, но вот голос изменился.

Валмаксиан кивнул.

– Я хотел увидеть тебя. В последний раз.

Валмаксиан посмотрел бывшему учителю в глаза:

– Чтобы примириться? После стольких лет?

Дыхание Келаэрида вырвалось со свистом через нос, и старый эльф вздрогнул.

– Ты мог бы стать одним из самых искусных мастеров Ариван… – Кашель не дал старому эльфу договорить. Затем он продолжил, улыбнувшись:

– Я хотел сказать «Аривандаара». Старая привычка. – Он опять закашлял. – Ты мог бы стать одним из лучших.

– Я и так лучший, – сказал Валмаксиан. Он вздохнул, осознав, как это звучит. Прошло столько времени, а он по-прежнему ощущает себя юнцом в присутствии Келаэрида.

– Ты совершил сделку.

– Я сделал то, что было необходимо.

– Невзирая на последствия?

– Последствия? – переспросил Валмаксиан. – Предметы, которые я создаю, ищут по всему Силуваниди. Вот последствия моих действий. Я прочел заклинание… со свитка, который вы сами написали. Я решил проблему с помощью Плетения. Разве не этому вы меня всегда учили?

Келаэрид покачал головой.

– Я говорил тебе, что ты добьешься всего, чего пожелаешь, но для этого ты должен пожертвовать частью себя.

– Я думал, что как раз от этого вы меня предостерегаете, – съязвил Валмаксиан. – Вы предупреждали, что демон потребует платы, а теперь говорите, что я должен был пожертвовать частью себя. Я бы пожертвовал всем, чем мог, но пока, за шесть с половиной веков, счет так и не поступил.

Келаэрид с горечью рассмеялся, и у него начался новый приступ кашля.

– Это не означает, что он никогда не поступит. И есть большая разница между тем, чтобы жертвовать ежедневно маленькой частичкой своей души, и ценой, которую, вне всякого сомнения, запросит Эн’Сэль’Динен.

– Вы тоже должны были об этом помнить, – бросил Валмаксиан. – Ведь это вы призвали демона в первый раз.

– И я же отправил его обратно в Бездну, где ему самое место.

– Это было мое решение. – Валмаксиан встал, его колени дрожали. – Я прекрасно справлялся без вас. Вы только тянули меня назад.

– Я учил тебя, – прошептал старый эльф.

– Вы тратили мое время! – Голос Валмаксиана почти сорвался на крик, отразившись эхом от голых стен. – Вы тратите мое время сейчас.

– Значит, я оторвал тебя от работы? – спросил Келаэрид. – Над посохом, я так понимаю.

Кровь отлила от лица Валмаксиана, и его бросило в жар, хотя он и догадывался, что старый эльф следит за его работой.

– Да, над посохом, – ответил Валмаксиан. – Он станет моим шедевром.

– Твоим шедевром! – Келаэрид жестоко рассмеялся. – Шедевр, который, я надеюсь, ты готов потерять. Если Эн’Сэль’Динен узнает, что он для тебя значит, именно его он потребует в качестве платы.

Валмаксиан открыл рот, чтобы возразить, чтобы накричать на умирающего эльфа, но не смог вымолвить ни слова. Ощущая дрожь в коленях (какое гадкое чувство!), он вскочил и отвернулся от постели.

– Эта болезнь поставила в тупик всех священников. Всех до единого. Мое тело меня подвело, так что я отправляюсь в последний путь, Вал. И это последний раз, когда ты видишь меня, – проговорил Келаэрид в спину Валмаксиана. – Ты не можешь сказать мне, что я был прав? Не можешь пообещать, что все исправишь?

Валмаксиан повернул голову, но недостаточно, чтобы видеть своего бывшего наставника:

– Поэтому вы отправили за мной? Чтобы по прошествии стольких лет я мог сказать вам, что вы были правы? Или вы надеялись услышать, что демон заставил меня заплатить какую-нибудь страшную цену, чтобы вы смогли, наконец, сказать «Я же говорил тебе»?

– Ты считаешь, что я этого хочу?

– А разве нет?

– Ты был как сын мне.

– Я не ваш сын. И никогда им не был.

Валмаксиан оторвал одну ногу от пола, и ему показалось, что она весит не меньше тонны, но когда он поднял вторую, стало уже полегче. Маг бросился прочь из спальни. Келаэрид не пытался его остановить, он не издал ни звука: не звал, не смеялся, не кашлял.

Устремив глаза к полу, Валмаксиан выскочил через дверь и понесся по коридору. Внезапно он почувствовал прикосновение чьей-то руки и остановился.

Подняв голову, он встретился взглядом с молодой эльфийкой. Ее длинные каштановые волосы были перехвачены сзади лентой, простая хлопковая кофта и брюки выгодно подчеркивали безупречную фигуру со стройными ногами и пышной грудью. Полные губы были плотно сжаты, а кристально-синие глаза, сузившись, смотрели с осуждением.

– Вы – Валмаксиан. – В ее мелодичном голосе явственно слышались гнев и возмущение.

Второй раз за день, второй раз за последние шестьсот с половиной лет Валмаксиан не знал, как отреагировать.

Девушка, вздохнув, спросила:

– Что вы сказали ему?

– Я… – начал Валмаксиан. – А кто вы собственно та…?

– Часианна. – Эльфийка скрестила руки на груди и еще плотнее сжала губы. – Он мой дедушка. Он спрашивал о вас. Он говорил о вас. А вы разбили ему сердце.

– Мы не сошлись во мнениях, – сказал Валмаксиан. – С тех пор прошло много времени.

– Может и много. Но сейчас времени осталось совсем мало. Дедушка хотел примириться с вами. Я понятия не имею, что вы сделали или что он сделал… в общем, что произошло… но я не могу допустить, чтобы он отправился в свой последний путь, не найдя успокоения.

Валмаксиан заметил, что не дышит. Он чувствовал себя очень странно, ощущая замешательство, злость, стыд – причем все это одновременно. Тряхнув головой, он спросил:

– Вы знаете, кто я?

– Меня не интересует, кто вы, – ответила эльфийка. – Я люблю своего дедушку.

Валмаксиан набрал воздух, чтобы возразить ей, и Часианна склонила голову набок, а ее глаза расширились в ожидании – было видно, что она готова к любому ответу.

– Вы можете вернуться, – тихо произнесла она с надеждой в голосе. – Еще не поздно.

Валмаксиан закрыл рот, и Часианна улыбнулась. Он обнаружил, что его губы тоже растянулись в улыбке, и, оглянувшись, посмотрел на дверь в спальню Келаэрида. Не говоря ни слова, он развернулся и пошел к двери.

– Скажите ему хоть что-нибудь, – попросила девушка. – Просто скажите то, что его успокоит. Даже если вы так не думаете.

Валмаксиан вошел в комнату и приблизился к кровати. Впервые с того момента, как он вошел в мастерскую своего наставника в тот знаменательный день, маг знал, чего хочет и как этого добиться.

– Келаэрид, – позвал он.

Старый эльф поднял на него глаза, и они показались Валмаксиану еще более тусклыми, чем несколько минут назад.

– Келаэрид, вы были правы, – произнес Валмаксиан. – Я хотел большего, чем должен был хотеть. Я желал жизни, которую не хотел заслуживать. Я должен был остаться с вами, должен был потратить десятилетия, если вы думали, что это необходимо. Я не должен был красть свиток и вызывать демона.

Келаэрид открыл рот, но ничего не сказал.

– Отправляйтесь в свой последний путь, учитель. – Валмаксиан услышал, как Часианна вошла в комнату и встала позади него. – Отправляйтесь, зная, что я исправлю свою ошибку.

Уголок пересохшего рта Келаэрида приподнялся в улыбке, и жизнь покинула старого эльфа.

Валмаксиан вздохнул, удовлетворенный тем, что и Келаэрид, и Часианна не только услышали, но и поверили в его неискренние, лживые слова. Келаэрид умер, и остался только один истинный мастер.

На мраморном полу круга для заклинаний Валмаксиан выложил плавную дугу из дварфийского мифрила. Вдоль дуги были расположены пять кругов, расстояние между которыми составляло ровно четыре метра и шестьдесят пять сантиметров. Из центра первого и пятого кругов выходили лучи, которые пересекались в точке, находящейся точно в пятидесяти семи метрах и восьмидесяти девяти сантиметрах от самого дальнего круга, расположенного в центре дуги. В каждом из кругов стояло по одному недорогому глиняному голему. Валмаксиан приказал этим гуманоидоподобным существам стоять спокойно, и поскольку они не обладали собственным разумом, то совершенно четко выполняли приказ своего хозяина.

Маг обозревал место действия с вершины одного из столбов, на котором была построена небольшая платформа без перил. Узкая лестница из эльфийской стали спиралью спускалась вокруг столба на триста метров вниз, до белого мраморного пола. Валмаксиану приходилось использовать сложную систему линз в золотых рамах, чтобы иметь возможность видеть происходящее на полу, и чтобы видели его.

Внизу показался ученик Мереллин с посохом в руках. Он двигался поспешно, но осторожно, взглянув только раз на Валмаксиана, который коротко кивнул ему.

Валмаксиан почувствовал запах духов и услышал шаги на верхних ступенях. Он улыбнулся – что делал всегда, когда видел Часианну. За последние два года после смерти ее дедушки они стали практически неразлучны. Он повернулся к ней, улыбаясь, и ее прекрасное лицо озарилось улыбкой в ответ. Часианна встала на платформу рядом с ним, коснувшись его локтя. Она боялась высоты и чувствовала себя неуютно из-за отсутствия перил, хотя и носила на своем пальце кольцо «Падение перышка», которое он дал ей несколько месяцев назад. Валмаксиан находил эту ее робость, как и все прочее в ней, очаровательной.

– Посох? – поинтересовалась она.

Валмаксиан кивнул и посмотрел на Мереллина, который стоял в вершине конуса.

– Мне закрыть глаза? – спросила Часианна.

Валмаксиан хохотнул:

– Нет, нет. В этот раз никаких молний. Всего лишь заряд волшебных стрел… я надеюсь.

– Надеешься?

Валмаксиан кивнул стоявшему внизу ученику. Мереллин повернулся к големам и выставил перед собой посох, сжимая его в обеих руках. Вздохнув, он произнес одно-единственное командное слово. Зазубренные стрелы голубовато-белого света вылетели из одного конца посоха и ударили в трех центральных големов. Первый снаряд разорвался в груди второго голема, второй попал в среднего голема, а третья стрела угодила в торс четвертого голема. Существа дернулись назад, но остались стоять на ногах.

– Проклятье, – вздохнул Валмаксиан.

– Ты же не надеялся, что одна волшебная стрела сможет убить голема? – сказала Часианна. – Одной-то уж точно недостаточно.

Валмаксиан протер глаза, избегая выжидательного взгляда ученика, стоявшего далеко внизу, и произнес:

– Дело не в этом. Вылетело только три стрелы.

– А должно было пять?

– Я знаю, что ты собираешься сказать.

– Ты сделал все по-своему, не так ли? – спросила она, хотя он знал, что ответ ей известен. – Воспользовался своим быстрым способом.

– Мой способ работает, – возразил он, но тут же осознал, что она только что стала свидетельницей обратного. – Раньше он работал. Просто я… это все…

– Позволь мне показать? – попросила она.

Он улыбнулся:

– В любом случае, хуже уже не будет.

Валмаксиан вытянул руку и пробормотал несколько слов. Посох выскользнул из рук Мереллина и, поднявшись в воздух, перелетел к Валмаксиану. Маг повернулся и протянул его Часианне.

Она взяла посох с уважением, которого, как чувствовал Валмаксиан, он заслуживает. Посох был еще не закончен, но он точно станет шедевром. Часианна аккуратно положила его на пол платформы, знаками показывая Валмаксиану отойти на несколько шагов назад. Затем, посмотрев на эльфа, она спросила:

– Волшебные стрелы?

Он кивнул, и она перевела взгляд на посох, вытянув левую руку над гладкой, полированной поверхностью.

Валмаксиан наблюдал за ее волшебством с огромным интересом и нескрываемым уважением. Часианна была искусным магом – не таким, конечно, как он, но все же весьма могущественным, – и тем не менее, он сомневался, что ей удастся исправить изъян, который, по всей вероятности, ограничивал чары способностями того, кто в данный момент использовал посох. А он должен был делать то, что умел сам Валмаксиан.

Часианна колдовала достаточно долго, но Валмаксиан не отводил глаз. Уже заканчивая, она коснулась посоха, и тот озарился вспышкой света, и хотя Валмаксиан ожидал ее, он невольно вздрогнул. Краска отлила от тонкого лица Часианны, а ее руку свела судорога.

Валмаксиан, шагнув вперед, встал на одно колено и дотронулся до ее плеча. Часианна дернулась и посмотрела на него. Ее потускневший взгляд заставил Валмаксиана похолодеть. На лбу девушки выступила испарина, в волосах появилась седая прядь, а руки дрожали. Тихо и с трудом она проговорила:

– Теперь… он заработает.

– Часианна…

Она улыбнулась и, откинувшись назад, стала сползать на круглый пол. Он помог ей лечь, проследив за тем, чтобы она не ударилась головой о камень.

– Сколько раз он говорил тебе? – спросила Часианна.

Валмаксиан выдохнул через нос и поднял глаза к затянутому облаками небу.

– Девятьсот сорок три раза, – сыронизировал он. – Я считал.

– Нисколько в этом не сомневаюсь, – отозвалась она, закашляв.

Он покачал головой:

– Это не единственный способ.

– Попробуй его, проверь посох.

Валмаксиан с трепетом поднял теплое на ощупь оружие с пола платформы.

– Мереллин, – позвал он, затем кинул посох ученику. Он пробормотал странно звучащее слово, и посох плавно спустился прямо в руки Мереллина.

Ученик повернулся к големам, поднял оружие и посмотрел на Валмаксиана, взгляд которого был устремлен на Часианну. Несмотря на сильную слабость, девушка улыбалась. Валмаксиан повернулся к ученику и кивнул.

Мереллин повторил командное слово. С конца посоха вылетело пять стрел голубовато-белого света, каждая ударила в грудь одного из пяти големов. Два конструкта упали на спину.

Сердце Валмаксиана подпрыгнуло. Посох приобрел еще одно волшебное свойство – и сделал это не он. Посох зачаровала Часианна, придерживающаяся нелепой теории Калаэрида о самопожертвовании и вкладывании личной энергии.

Он повернулся к девушке и увидел, что она потеряла сознание. Ее дыхание было слабым и прерывистым. Он встал рядом с ней на колени и поднял ее на руки. Она улыбнулась, но глаза не открыла.

Спустя три ночи Валмаксиан сидел на холодном мраморном полу круга для заклинаний, построенного им на отрытом воздухе, слабо теребя посох в руках и смотря вверх на звездное небо. Силы Часианны постепенно восстанавливались, и он мог снова работать, но результаты последнего дня оказались опять удручающими.

Эльф знал, что мог бы пойти по пути Келаэрида и Часианны – пути, который, казалось, вполне работал, но при этом сдерживал.

Каждый раз, зачаровывая предмет, Келаэрид и Часианна вкладывали частицу себя, тем самым теряя ее. Таким образом, чтобы получить, они были вынуждены сначала потерять. Такая игра с равным счетом никогда не интересовала Валмаксиана. Она не интересовала его шестьсот лет назад, когда Келаэрид на этом настаивал, она не интересовала его и сейчас, когда Часианна делала то же самое, хоть и по-своему.

Ему нужно больше для зачарования посоха. С этой целью он приказал двум своим самым доверенным ученикам сделать необходимые приготовления. На мраморном полу тонким мелом были нарисованы круги. Холодные свечи дожидались своего часа – дожидались момента призыва.

Он не делал этого уже давно, даже по меркам эльфов. Результаты первого призыва до сегодняшнего дня полностью удовлетворяли Валмаксиана, но речь шла о посохе, а посох требовал большего.

Валмаксиан положил оружие на пол рядом с собой и сделал вдох, приготовившись читать заклинание. Не успел он договорить первый слог, как ворота открылись. Они были такие же, как и в первый раз – такие же цвета, такая же яркость света, такие же движения – но все случилось гораздо быстрее, помимо его ожидания и воли. Было ясно, что он больше не контролирует процесс. Демон просто взял и появился.

– Валмаксиан, мой старый друг, – голос демона странным образом порождал эхо, хотя они находились вне помещения. – Чем я могу помочь тебе на этот раз?

Валмаксиан положил руку на посох и попытался унять дрожь… руки, а не посоха. Посох лежал на месте, холодный и безразличный.

Взгляд Эн’Сэль’Динена скользнул к оружию, и серебристые глаза демона широко раскрылись. Уголок его рта приподнялся.

– А, – прорычал он, – посох… Посох Валмаксиана.

Сердце эльфа забилось быстрее.

– Посох Валмаксиана… – повторил он. Да, посох будет носить его имя, решил Валмаксиан, он пронесет его имя через века.

– Чего изволите, сэр? – прошипел демон.

– Карающий удар, – сказал Валмаксиан, поднимая посох и кладя его на колени перед огромным чудовищем. – Карающий удар, всепожирающий огонь, воля, сознание, личность. Он должен жить и знать. Он должен осознавать себя, знать своего создателя, упиваться своей и моей властью. Он должен жить вечно. Он должен стать достойным руки бога.

Демон ухмыльнулся, показывая свои ужасные, острые клыки, затем произнес:

– Нехилый список.

– Стоит все, что угодно, – выдохнул Валмаксиан. Всякая сдержанность и даже здравый смысл покинули его, уступив место чистым амбициям. – Посох должен стоить королевского… нет, божественного выкупа.

Демон сделал шаг вперед, но Валмаксиан даже не моргнул.

– Я просил плату за то, что дал тебе, – сказал Эн’Сэль’Динен. – Ты готов расплатиться со мной сегодня?

Валмаксиан с издевкой усмехнулся:

– Ты не…

– Я дал! – гаркнул демон.

Валмаксиан встал, выпрямил спину и приподнял одну бровь:

– До меня ты служил моему учителю, потом стал служить мне. Ты будешь и впредь мне служить.

– Я назначаю свою цену, эльф, – последовал единственный ответ демона.

Не собираясь давать ничего этому жалкому, магически связанному существу, Валмаксиан пожал плечами:

– Называй свою цену, и покончим с этим.

Демон фыркнул, выпустив облачко ядовитого желтого газа, и сказал:

– Часианна.

Несмотря на уверенность, что Эн’Сэль’Динен ничего не сможет сделать вопреки его воле, что заклинание привязки обязывает демона подчиняться, Валмаксиан почувствовал, как кровь стынет в его жилах.

– Что ты сказал?

– Девушка, – прорычал демон. – Часианна. Ты знаешь, о ком я говорю.

– Почему? – вырвалось у Валмаксиана. То, что Эн’Сэль’Динену было даже известно ее имя, пошатнуло его уверенность.

– Ее кожа, – демон практически прошептал, – она мягкая? Мягкая на ощупь? Теплая и приятная?

Голова Валмаксиана опустилась, и демон захохотал. От его смеха Валмаксиану стало плохо.

– Ты заплатишь мне, – прошипел демон. – Я больше не связан… и никогда не был связан тобой. Твой учитель, этот ублюдок Келаэрид, он ведь пытался предупредить тебя, не так ли? Пытался сказать тебе, что ты никогда не сможешь контролировать меня и что все, что ты от меня получишь, будет стоить свою цену.

– Убирайся. – Поспешность, прозвучавшая в голосе Валмаксиана, выдавала отсутствие уверенности. – Возвращайся в Бездну и больше никогда…

– Глупец, – прервал его Эн’Сэль’Динен. – Я получу ее мягкую кожу, ее податливые губы и ее вздымающуюся…

Валмаксиан выкрикнул командное слово, и сверкающие магические заряды вылетели из конца посоха. Они пересекли небольшое расстояние, отделяющее эльфа от демона, прежде, чем Валмаксиан успел закрыть глаза от внезапной вспышки света.

Вспышка была слишком яркой для волшебных стрел.

Маг открыл глаза и дико заморгал. Пурпурные пятна вскоре рассеялись, а демона уже не было. Стрелы должны были ранить его; разумеется, они бы его не убили, да и распылить бы тоже не смогли. Но демона нигде не было видно.

– Часианна, – выдохнул Валмаксиан, затем развернулся и побежал вниз по ступеням, бормоча слова заклинания, которое должно было в мгновение ока перенести его к дому единственного эльфа на всем Ториле, которого он по-настоящему любил.

Держа посох перед собой, Валмаксиан прошел через последнюю межпространственную дверь и оказался в доме Часианны. Он ожидал увидеть демона Эн’Сэль’Динена, ожидал увидеть, как Часианна и ее слуги отбиваются от монстра, думал вот-вот присоединиться к схватке. Но в доме было пусто, и этого он ожидал меньше всего.

В обставленной со вкусом гостиной, в которой он стоял, было темно и тихо. Эльф увидел перевернутый золотой столик филигранной работы, разбитую хрустальную вазу, лежащую рядом, и единственную лилию на длинном стебле, которая уже завяла на мокром ковре.

– Часианна! – крикнул Валмаксиан, и его голос эхом отразился от сводчатого потолка.

Он затаил дыхание в ожидании ответа, но ничего не услышал. Осмотрев комнату, он убедился, что остальные вещи находятся на своих местах. Вся комната была заставлена ценным антиквариатом, и некоторые предметы были зачарованы самим Келаэридом. Валмаксиан знал каждую вещь и понял, что ничего не пропало.

Он быстро пересек гостиную, вышел через широкий дверной проем в переднюю и направился к лестнице. Стук его каблуков по мраморному полу с шахматным узором посылал вверх звонкое эхо.

– Часианна! – снова крикнул эльф, но ответа опять не последовало. Остановившись у подножия лестницы, он открыл рот, чтобы в третий раз позвать девушку, как вдруг услышал какой-то звук. Сначала ему показалось, что кто-то кричит, но затем по спине Валмаксиана пробежал холодок. Это был не крик – звук был слишком неестественным, не эльфийским. Он напоминал завывание ветра, дующего… где? В горах? В узком каньоне?

Валмаксиан не стал задумываться над тем, почему у него возникла именно такая ассоциация. Вместо этого, он рванул вверх по ступеням, взметнув полы мантии и вцепившись одной рукой в перила; в другой он держал посох.

– Часианна! – еще раз позвал он, поднимаясь по лестнице. Его ноги уже начали болеть, когда он взбежал на верхнюю ступеньку, но Валмаксиан не обратил на это никакого внимания. Он подошел к широким двойным дверям, ведущим в спальню Часианны, – они были закрыты – и обнаружил сразу две вещи: у спальни не было служанки, которая всегда открывала двери для него, и сквозь щель под ними просачивался яркий красный свет, не имеющий ничего общего с теплым оранжевым свечением каминного огня. Валмаксиан коснулся железной дверной ручки, но тут же, обжегшись, отдернул руку. Выругавшись, он взял уголок своей мантии и, используя его в качестве прихватки, открыл дверь.

Он словно вошел в доменную печь. Личная комната Часианны была большой – под стать женщине ее класса. В тридцати метрах от дверей, в том месте, где Валмаксиан ожидал увидеть стену, возле которой стояла кровать, была пустота. Создавалось ощущение, будто вся часть дома, в которой располагалось крыло для прислуги, просто-напросто отвалилась. Комната выходила наружу, но не Силуваниди увидел Валмаксиан в зияющей дыре. Там, «снаружи», простирался мрачный ландшафт из песка и камня – мертвый, бесплодный, окутанный кроваво-красным светом. Порывы ветра обрушивались неестественными, обжигающими волнами, а в воздухе, полном раскаленного песка, стоял отвратительный запах… нет, тысячи отвратительных запахов.

Валмаксиан, замерев в дверях спальни своей возлюбленной, смотрел в глубины самой Бездны.

– Часианна!!

Какая-то фигура показалась из-за выступа искривленного, обточенного ветрами валуна.

Валмаксиан шагнул вперед, посох стукнулся об пол рядом с ним.

– Часианна… это ты?

Вторая фигура вышла из-за другого булыжника, потом третья, потом четвертая. Валмаксиан сделал еще один шаг вперед. Его сердце бешено колотилось, а пот начинал лить уже градом.

Он увидел, как в песчаном вихре Бездны появились еще фигуры. Они были сгорбленными, обрюзгшими и, как эльфы, имели две руки, две ноги и одну голову. На этом сходство заканчивалось. Ростом существа были не выше метра, и их бледная, серая кожа казалась почти багровой в демоническом свете. В разинутых ртах виднелись неровные ряды заостренных клыков. Пухлые, похожие на детские, пальцы оканчивались длинными, массивными когтями. Монстров было больше дюжины, и когда Валмаксиан остановился, они кинулись вперед. Маг выбросил перед собой посох и произнес знакомую теперь команду. Заряды волшебной энергии вылетели с конца посоха (ровно пять штук) и, разделившись, устремились в направлении сгорбленных фигур. Пятеро упали, но остальные продолжали надвигаться, тогда Валмаксиан выпустил еще пять стрел – и еще пять монстров рухнули замертво.

Так он мог убить многих, но на место пяти упавших вставали семь-восемь новых чудовищ, которые появлялись из-за камней и выступали из песчаного вихря. Валмаксиан произнес другую команду. Первый маленький демон, наткнувшись на невидимую, но прочную стену, вызванную эльфом, отпрянул в удивлении. Другие демоны – дретчи, вспомнил Валмаксиан – сгрудились вдоль стены, колотя по ней, царапая и даже кусая.

Валмаксиан шагнул через ворота и почувствовал, что падает. Это длилось не дольше секунды – и вот он уже вдыхал горячий воздух, поднимавшийся от песка. Воздух обжигал его кожу подобно жаркому летнему солнцу, и даже сквозь подошвы своих крепких сапог Валмаксиан ощущал тепло песка.

Эльф посмотрел наверх и встретился взглядом с особо толстым дретчем, стоявшим по другую сторону невидимой стены. Существо оскалилось, обнажив игловидные зубы, глаза выпучились, а ноздри запылали. Валмаксиан почувствовал дрожь во вспотевших руках. Он сделал вдох и замер, поняв, что чудовище применило магию. Он тут же взял себя в руки – его не так легко запугать, его вообще не запугать.

Эльф улыбнулся и стал произносить сложные слова заклинания. Дретч хотел напугать его, но Валмаксиан тоже умел пугать и делал это лучше. Заклинание слетало с его языка, руки двигались в замысловатом рисунке. Валмаксиан почувствовал, как магическая энергия вырвалась наружу. Он ничего не увидел, но знал, что дретч и его толстые спутники увидели – увидели свои худшие кошмары, самые страшные и зловещие образы и познали ужас, который вселился в их сердца, ворвался в их хрупкую психику и смел все на своем пути. Они бросились врассыпную, теряя жидкость на раскаленном песке, визжа и что-то вопя на непонятном наречии демонов, которого Валмаксиан, к своему облегчению, не знал.

Но разбежались не все. Несколько дретчей умудрились найти лазейку в силовой стене, и остальные последовали за ними. Десятки других продолжали появляться из-за камней, а некоторые вылезали даже из песка, как зомби из могил. Валмаксиан забрасывал их сверкающими зарядами сконцентрированной энергии Плетения. За раз он сваливал пятерых: пять, десять, пятнадцать, двадцать…

Один дретч приблизился к Валмаксиану на расстояние нескольких шагов и выплюнул облако газа. Испарение подхватилось ветром и стало перемещаться с его скоростью, хотя и недостаточно быстро из-за кружащегося в воздухе песка. Серо-зеленое газовое облако было похоже на миниатюрную грозовую тучу. Валмаксиан сразу же почувствовал его запах, и его затошнило – вонь была неподдающейся никакому описанию. Маг выпалил еще одно заклинание и развел руки в сторону. Внезапно возникший порыв ветра сбил с ног нескольких маленьких демонов и разметал клубящееся зловонное облако в песчаном вихре.

Чтобы сотворить заклинание, Валмаксиану нужно было хотя бы чуть-чуть сосредоточиться, и вот когда его внимание было отвлечено волшебством, острые, зазубренные когти дретча вонзились в его тело. Эльф зашипел от боли и ударил дретча посохом. Изящное оружие размозжило голову монстра, забрызгав песок серо-зеленой жидкостью. Еще один маленький демон приблизился, чтобы занять место убитого дретча, и Валмаксиан, взмахнув посохом, ударил им в грудь монстра с такой силой, что проломил ребра, порвал кожу и выпустил наружу содержимое желудка. Демон, вскрикнув, испустил дух.

Затем все вокруг потемнело. Тьма не была естественной: это была не ночь, и Валмаксиан не ослеп. Эту тьму могло создать только Плетение. Валмаксиан действовал быстро. Он слышал, как к нему подбираются другие монстры. Пробормотав заклинание, он почувствовал, как его кожа стала тверже, почувствовал резкое прикосновение чего-то жесткого, но боли не было. Затем послышался звон, словно чем-то твердым ударили по металлу. Валмаксиан улыбнулся, хоть это было и не просто, после того как его кожа превратилась в железо.

В его правую ногу вцепился дретч, но Валмаксиан не видел его. С другой стороны он почувствовал еще одну руку, которая начала обхватывать его за талию. Эльф проговорил командное слово, и освещение вокруг вновь стало нормальным, тускло-красным. Посохом он убил дретчей, пытавшихся уронить его на землю. Их мозги были гладкими и желтыми.

С помощью волшебных стрел он прикончил еще пятерых, приблизившихся к нему под прикрытием темноты. Валмаксиан понял, что должен смириться с тем фактом, что эти дретчи всегда будут больше бояться Эн’Сэль’Динена, а не его, независимо от того, сколько заклинаний он истратит и скольких дретчей еще убьет.

Магическими зарядами эльфийский волшебник свалил еще нескольких чудовищ, подошедших слишком близко, но при этом сам отступил назад, чтобы выиграть время. Он наблюдал за тем, откуда они выходили, заметив, что все они двигаются, придерживаясь одной стороны, и скапливаются у входа в узкое, продуваемое ветрами ущелье. Он видел, что они блокируют ему путь, но только в этом направлении. Особого ума не требовалось, чтобы понять, что дретчи охраняют ущелье – охраняют путь, ведущий к Эн’Сэль’Динену и Часианне.

Валмаксиан повернулся и пошел к ущелью. Некоторые дретчи впереди оказывались достаточно храбрыми (или напуганными), чтобы бросить ему вызов. Одних он убивал ударами посоха по голове, других – волшебными стрелами, третьих – заклинаниями. Запах внутренностей маленьких демонов, их пот, страх и кровь пропитали горячий воздух и раскаленный песок. Валмаксиан не считал, скольких убил. Возможно, и тысячи.

Он просто продолжал идти вперед.

Демон сорвал с нее всю одежду, и кожа Часианны стала красной в горячем, душном воздухе Бездны. Ее руки были связаны за спиной, а во рту торчал кляп, чтобы девушка не могла колдовать. Эн’Сэль’Динен мощной рукой крепко держал ее за длинные волосы. Слеза оставила дорожку на ее грязной щеке, глаза были красными и опухшими, на руках виднелись глубокие порезы, колени были разбиты в кровь, а все тело покрывали синяки. Девушка была в ужасном состоянии, но то, что она была жива, делало ее в глазах Валмаксиана самым прекрасным созданием на свете.

– Демон! – крикнул Валмаксиан, напрягшись, чтобы сдержать жестокий приступ кашля.

Эн’Сэль’Динен ухмыльнулся. Дретчи, окружавшие его, разбежались и попрятались за гротескными каменными фигурами, разбросанными по продуваемой ветрами пустоши. Серебристые глаза демона пылали красным огнем в темно-оранжевом свете, который, казалось, лился прямо с неба. Солнца не было – ничего такого закономерного и постоянного не было в хаотичных глубинах бесконечной Бездны.

– А, Валмаксиан, – прогремел Эн’Сэль’Динен. – Наконец-то. Ты хорошо расправился с дретчами, браво, мой старый друг! Давненько я не видел, чтобы кто-нибудь смог уничтожить так много за такой короткий промежуток времени.

Валмаксиан не удостоил демона ответом, он смотрел на Часианну.

– Ты… – начал он, обращаясь к девушке.

– Она не ответит тебе, эльф, – перебил демон. – Она теперь принадлежит мне – телом, если не душой.

Валмаксиан, раздался в голове золотого эльфа голос Часианны. Моргни, если слышишь меня.

Валмаксиан моргнул, и Часианна с облегчением опустила голову.

Как ты это делаешь? мысленно спросил Валмаксиан.

– Я был прав насчет ее кожи, мой друг, – прорычал демон. – Она такая же мягкая, как кишки дракона, но мне придется опустошить ее несговорчивый разум.

Он скоро услышит, сказала в ответ Часианна. Ты можешь его победить, но тебе придется пожертвовать посохом.

– Я знаю, – ответил вслух Валмаксиан.

Эн’Сэль’Динен посмотрел вниз на Часианну, его кривая ухмылка мгновенно исчезла.

– Сука, – зарычал демон. – Первое, чего я лишу тебя, будет этот маленький трюк.

Демон открыл клыкастую пасть и наклонился над девушкой, придвинув ее ближе к себе.

Валмаксиан выкрикнул командное слово, и шквал раскаленных добела сфер, вырвавшись из посоха, обрушился на демона с силой, которой хватило бы, чтобы сравнять с землей целый замок на Ториле.

Демон вскрикнул, больше от удивления, чем от боли, и швырнул Часианну на горячую землю. Он развернулся к Валмаксиану, взревев:

– Она моя! Ты получил свое в полной мере!

– Я разрываю нашу сделку, демон, – сказал Валмаксиан, – и забираю ее с собой.

Эн’Сэль’Динен с горящими глазами кинулся к нему.

Валмаксиан почувствовал перебои в сердце, и резкая боль сдавила его грудь. Эльф упал на колени; он попытался сделать вдох, но не смог. Его лицо горело, правую руку, сжимавшую посох, свела судорога.

– Остановка сердца, – сказал демон. – Так это называют люди в твоем мире, эльф. Тебе осталось жить считанные секунды.

Валмаксиан не мог говорить, он не мог даже встать. Он бросил взгляд на Часианну, лежащую на песке, ее глаза были широко раскрыты от ужаса. Валмаксиан почти увидел себя, слабого и умирающего, в отражении ее глаз.

Он сломал посох.

Карающий удар был той силой, которую он надеялся получить от демона и которая всегда была внутри него. Эльф мог сам добавить к посоху много могущественных чар, но это потребовало бы таких магических жертв и столько личной энергии, что сил бы у него осталось, как у начинающего заклинателя. Вместо этого, он пожертвовал свободой Часианны, ее телом и своей душой, и теперь у него была только одна возможность все исправить.

Посох разломился с громким треском, почти заглушившим вопль демона.

Волна холода прокатилась по телу Валмаксиана, боль в груди стала меньше, и эльф смог наполнить легкие воздухом.

Он почувствовал грубую, горячую ладонь на своем плече, почувствовал, как его резко швырнули на песок, и как посох выпал из его рук. Он вновь услышал вопль демона, а после – магические слова, такие темные и грязные, что у него побежала кровь из ушей при их звуке.

– Часианна, – выдохнул маг, – прости меня.

Внезапно все стихло – тишина окутала их, словно саван. Боль и стесненность в груди Валмаксиана исчезли, и эльф мог опять свободно дышать. Холода тоже больше не было, его сменил знойный, сухой воздух Бездны. Валмаксиан выплюнул горячий песок и закашлялся. Он кашлял до тех пор, пока его взор не затуманился. Смахнув слезы, выступившие на глазах, он поднял голову и увидел, что Часианне удалось сесть. Новые синяки, порезы и царапины покрывали ее тело. Девушка тоже кашляла, но смогла поймать взгляд Валмаксиана. Кляп сполз с ее лица. Она открыла рот, чтобы сказать, но тут послышался голос демона.

– Это было очень, очень близко, эльф, – тихо и слабо произнес демон.

Валмаксиан огляделся в поисках источника голоса, и его чуть не вытошнило. Демон был разорван на куски силой карающего удара посоха. Красная кровь, такая темная, почти черная, была разбрызгана повсюду, мощная нога демона дергалась на песке в десяти метрах от бедра, к которому когда-то крепилась. Демон смотрел на Валмаксиана одним глазом, второй был уничтожен вместе с левой половиной лица. Голова, державшаяся только на одном плече с одной рукой, каталась на пропитанном кровью песке. Туловище демона было разрезано по диагонали до пояса, правую руку нигде не было видно, а в левой монстр сжимал мелкие обломки посоха.

Валмаксиан с трудом поднялся на ноги, но, едва дойдя до Часианны, опять упал.

– Ты дурак, – крикнул вслед ему демон. – То, что осталось от твоего величайшего творения, всегда будет насмешкой над твоей потраченной впустую жизнью.

Валмаксиан не ответил. У него болело все тело, и он почти физически ощущал пустоту. Он вернется в Силуваниди, в свою мастерскую, владея магией хуже, чем любой из его помощников, и с ним не будет его посоха… ему, и правда, конец.

– Валмаксиан, развяжи мне руки, – попросила Часианна.

– Конец, – пробормотал демон с легким сожалением. – Великий Посох Валмаксиана превратился в щепки.

Эльф долго возился с веревками, но в конце концов Часианна была развязана. Набрав воздух, она начала читать заклинание.

– Держись за меня, – прошептала она на ухо Валмаксиану.

– Конец! – завизжал демон в бессильной ярости, не имея возможности встать и убить двух эльфов, которые уже начали растворяться в воздухе. – У тебя ничего нет!

– Держись за меня, – повторила Часианна, и ветер вокруг стал стихать. – Мы возвращаемся домой.

Валмаксиан закрыл глаза, крепче вцепился в девушку и улыбнулся.

Последнее, что они услышали в Бездне, был голос демона Эн’Сэль’Динена, разорванного на куски и кричащего:

– У тебя ничего не осталось, эльф! У тебя ничего нет!

Демон ошибался.