Королевства света

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Они услышали шум воды задолго до того, как увидели водопад. С утра дорога к Зелевину становилась все уже. Еще недавно склоны справа от дороги были вполне пологими, а сейчас – все более отвесными. По правую руку тянулась вертикальная стена черного базальта, а по левую – крутые отвалы. Влаголюбивые растения – деревья и кусты, папоротники и мхи – лепились к склонам горы и наводняли ущелье внизу. Сверкающими струями вода стекала по заостренным листьям, будто папоротники были не растениями, а фонтанами, и их краны приоткрыты не в полную силу. Над всем этим возвышалась отвесная скала из вулканической породы, изрядно побитая ветрами и бурями. Она звалась Небесный Риф Теммериф. Обычно ее вершину венчала изумрудная шапка зелени, сейчас же она была просто мрачной серой глыбой, ничем не отличавшейся от менее живописных пиков, окружавших ее.

Раньше здесь собиралось множество колибри и райских птичек. Они кормились среди цветов, облепивших стены Юзебийского ущелья. Их мерцающее металлическим блеском оперение сверкало, как финифтевый фарфор. А почти прозрачные флеквины парили высоко в восходящих потоках влажного воздуха, высматривая падаль. Ущелье было наполнено гомоном птиц. Сейчас же до путников доносились лишь отрывочные вскрики да карканье, – настолько пернатые обитатели ущелья впали в оцепенение из-за отсутствия красок. Заметив одинокую колибри, уныло перелетавшую с бутона вовикса на цветок перапы, Оскар задумался: как же теперь самцы и самки различают друг друга, если исчезла их специфическая окраска? Цезарь же размышлял, изменится ли из-за отсутствия цвета вкус этого летающего высоко мяса. Тай с тоской смотрел на своих дальних родственников, а Сэм думал…

А думал ли Сэм, задался вопросом Оскар. И если да, то о чем? Он попытался представить себе змеиные мысли, но ему не удалось, и он снова обратил свой взор на землю. Теперь, когда у них было вполовину меньше ног, чем раньше, легко поскользнуться на влажной и местами грязной дороге. Они уже приспособились к двум ногам, но это еще не вошло в привычку. В прямой человеческой позе он все еще чувствовал себя неустойчиво. Еще не пропало инстинктивное желание опуститься на четвереньки там, где были сложные участки пути. А вот кошек не волновали крутые склоны и обрывистые спуски. На двух ли ногах или на четырех они чувствовали себя уверенно на любой крутизне.

– Я не вижу никакой радуги. – Весь этот последний час Тай, чтобы поднять им настроение, насвистывал песенки (и делал это замечательно).

– Она здесь. Просто мы еще не дошли до водопада. – Макитти легко шагала вперед и, казалось, не испытывала никаких неудобств от того, что шла на двух ногах. Оскар подумал без ревности, что у нее, у Цезаря и у Какао было кошачье чутье. А он был всего лишь псом, со всеми собачьими страхами и заботами.

Путники не слышали грохота водопада, пока не обогнули выступ скалы. И только часа через два они увидели сам водопад. Все это время дорога становилась круче, спускаясь в серо-зеленую глубь каньона. Затем высокие деревья, росшие по краю ущелья, сменились мелкими кустами и зарослями обесцвеченных цветов. А шум, который все утро понемногу нарастал, звеня у них в ушах, вдруг резко усилился.

– О, как красиво! – Какао остановилась на краю дороги шириной в одну карету и залюбовалась грохочущим водопадом.

– Грандиозно! – Тай стряхнул с волос капельки воды. Он бы поднял руки, чтобы объять летящие брызги. Но на нем теперь были не перья, а одежда, которая могла намокнуть.

Оскар зачарованно смотрел на многоцветную сияющую ленту, протянувшуюся от одного края ущелья к другому, опоясывая белый пенящийся поток, как ремень. Ничего подобного он раньше не видел. Прежде, вместе с Хозяином Эвиндом, он воспринимал ее глазами собаки, которые различают лишь несколько цветов. Но его изумление от многокрасочного зрелища не шло ни в какое сравнение с тем, что испытал Сэм.

Великан широко расправил грудь и глубоко дышал. Сквозь полуоткрытые губы часто мелькал язык.

– Так вот как выглядят настоящие краски! Никогда даже в самых диких мечтах не мог я представить такого. У них острый привкус.

Цезарь нахмурился:

– У кого?

Великан взглянул на него и улыбнулся:

– У красок.

Оскар молча любовался.

– Эта радуга, может быть, последняя цветная картинка, оставшаяся в Годланде.

– Но почему так получилось? – Сэм был откровенно удивлен. – Почему только здесь сохранились краски?

Макитти не была ученым, но она попыталась им объяснить:

– Я точно не знаю, но радуга – это совсем не то, что крашеные стены, или цветная одежда, или пятнистая шкурка. Как говорил Хозяин, радуга существует не постоянно, а в каждый отдельный момент. Может быть, эта способность каждый раз обновляться под воздействием водопада помогает преодолеть действие заклятья Мундуруку.

– Думаю, это в какой-то мере правильно. – Отвернувшись от резвящегося шумного потока, Цезарь выжидательно усмехнулся. – Ну, и как мы поймаем радугу и понесем с собой в лес? Или куда там еще?

Оскар тут же уколол приятеля:

– Ты же мне как-то сказал, что можешь поймать что угодно, что находится в пределах досягаемости твоих лап.

Юноша взмахнул своими человеческими руками.

– Моих когтей, длинная морда. – Он показал на свои тупые человеческие ногти. – Этими хорошо бы хоть спагетти удержать.

Макитти размышляла над сложившимся положением:

– С тех пор, как мы вышли из Фасна Визеля, мы все время были в одном дне пути от пруда, реки или города. Поэтому нам не нужны эти тяжелые бурдюки с водой. Можно вылить из них воду и поймать в них радугу.

– Я полностью согласен, – одобрительно закивал головой Сэм. Все их припасы еды и воды он всю дорогу тащил на себе. Если бы он не шел, а полз, вес можно было бы распределить лучше. В том, что идешь вертикально, есть и свои недостатки, подумал он.

– Да это отличная идея! – Цезарь энергично махнул рукой в сторону ущелья. – Мы просто спустимся в этот бурлящий котел разноцветного света, возьмем из него краски, как, бывало, помощник Хозяина Эвинда вылавливал виноградины из вина, и натолкаем их в бурдюки, – его голос упал до хриплого шепота, в котором звучал сарказм. – Всего-то ничего. Нам и надо-то только придумать, как поймать свет голыми руками.

– Если это возможно, то кошка справится. – Протиснувшись мимо них, Какао решительно двинулась вслед за Макитти к кустам, росшим по краю ущелья. Живой аромат цветов, которые они растревожили, поднимался к дороге. Если из мира и исчезли все краски, то сладких ароматов было еще предостаточно.

Оскар хлопнул Цезаря по спине:

– Пошли, меховая помпошка. Посмотрим, удастся ли тебе не замарать свой элегантный наряд, спускаясь по скользкому грязному склону и продираясь сквозь мокрые заросли.

Закатав сначала один отороченный рукав, затем другой, Цезарь высокомерно фыркнул:

– Как нечего делать, мой неотесанный друг. Смотри и благоговей при виде истинной природной грации.

Сэм и Тай пошли за ними.

– Эти двое никогда не найдут общего языка независимо оттого, в каком теле находятся. Сверху, из своей клетки, мне все было видно и слышно.

– Повезло тебе, ты жил в пентхаузе. – Видя, что не пролезает между двух деревьев, Сэм просто отодвинул одно из них. С вывороченных корней посыпались комья земли и червей. – Что до меня, то мне нравится новая жизнь.

– Нам всем придется привыкнуть к новой форме, если мы собираемся исполнить последнюю волю Хозяина Эвинда. – Тай ловко перепрыгнул через небольшой ручеек. – И перестань так на меня смотреть, у меня от твоего взгляда шею жжет.

– Извини, – великан покаянно отвел взгляд. Это был нелегкий спуск, но, полагаясь на свои природные инстинкты, они обошли все преграды и громоздкие завалы, которые могли бы остановить даже самых проворных из людей. К ночи они достигли дна ущелья. С отшлифованных водой камней на дне водопада постоянно поднимался туман. Сэма он не беспокоил, Тая и Оскара и того меньше, они просто в нем купались. Остальные члены отряда непременно хотели найти для ночлега местечко посуше. Небольшая нависающая скала, окруженная густым кустарником, давала как раз такое убежище. В двух шагах от него струи воды падали вниз, ныряя под арку из размытых, приглушенных цветов. Это и была та радуга, за которой они пришли.

Ко всеобщему изумлению и полному восторгу Какао, Оскар начал разводить костер. Он не понял, что их так удивило.

– Если бы вы, как я, столько раз видели, как разжигают костер, вы бы поняли.

Пока он занимался огнем, дававшим тепло и уют, остальные отправились собирать сухие ветки, листья и траву, чтобы соорудить временную постель.

– Утром, – объявила Макитти, – займемся радугой. Если пустые фляги не подойдут, придумаем что-нибудь еще. Как только соберем достаточно красок, можно будет поискать других волшебников, как наш Эвинд. Уж они-то знают, как распространить этот свет над Годландом и победить заклятие завоевателей.

– Я не уверен, что бурдюки из-под воды подойдут. Мне почему-то кажется, что для этого нужен какой-то специальный сосуд. – Первый раз Цезарь говорил без сарказма.

– А мы не можем сделать такой? – размышлял Тай.

– Жаль, что из мира украли не звуки. – Серьезный настрой Цезаря продержался недолго. – А то бы мы их быстро отыскали и затолкали бы тебе в глотку. Ты же у нас великий.

Теперь, когда Тай уже так много повидал и поучаствовал по крайней мере в одной драке (хотя она и была между друзьями), его не так-то легко было напутать.

– Я как раз сочиняю одну песенку про тебя, мучитель маленьких мышат.

Лицо Цезаря застыло. Увидев это, Оскар шагнул вперед.

– Раз у вас столько сил, почему бы вам не помочь мне собрать побольше хвороста для костра? – Он кивнул на разгорающийся, но еще очень скромный огонек. – Конечно, если только вы не мечтаете проснуться от холода еще до рассвета.

– Нет, мне этого совсем не хочется. – Присоединившись к приятелю, Цезарь добавил:

– Хозяин знал, что делал. Обычные люди испугались бы провести ночь в таком местечке. Но только не мы, нам не привыкать спать на земле.

– Говори за себя. – Когда остальные мужчины скрылись в кустах, Тай начал присматривать себе для ночлега дерево поудобнее.

Непрерывный шум водопада вскоре убаюкал всех. Но они уснули бы и без него: трудный спуск по склонам ущелья к бегущей внизу реке был утомителен. После короткого ужина все быстро разошлись по своим лежанкам.

Оскар отправился отдыхать последним. Сэм улегся поодаль на полянке, чтобы было достаточно места и чтобы, повернувшись среди ночи, нечаянно не раздавить кого-нибудь из своих хрупких спутников.

Вздохнув, Оскар поднялся и пошел к своему ложу, сооруженному из листьев, веток и еще чего-то, что валялось под ногами в лесу. Да, оно не было похоже на его мягкую, обитую войлоком лежанку в доме Хозяина Эвинда, но все же лучше, чем голая каменистая земля. Рядом и чуть ниже места их лагеря река Шалуан, пенясь, несла свои воды на восток, к Зелевину, Сибрастову и другим горным городкам, которые пока избежали наиболее разрушительных последствий вторжения Тотумака. Он знал, что в конце концов Орда дотянет свои щупальца и сюда, до этих тихих городков на всхолмье и в речной долине, чтобы разграбить и разрушить их. Но он надеялся, что пока этого не случилось, ему и его товарищам удастся найти средство, чтобы остановить зверства и опустошения.

Дойдя до лежанки, он, как всегда, обежал несколько кругов, а потом наконец улегся в удобной позе: голова его покоилась на руках, а ноги были вытянуты в сторону. Мелодичный плеск водопада вскоре убаюкал и его, погрузив в глубокий спокойный сон.

Когда он проснулся, было еще темно. Это была не та тьма, которую наслали чары Мундуруку, а настоящая полночная темнота. Его потревожил звук. Перевернувшись на четвереньки, готовый в любую секунду вскочить, он увидел настороженную Макитти. Она стояла рядом с Какао и прикрывала ее, а Тай и Цезарь держались поблизости.

Напротив них маячили две высокие стройные фигуры, закутанные в черные накидки, и в таких же черных шляпах. У каждого в руках был арбалет, и они держали его друзей под прицелом. Протянув руку, Оскар попытался нащупать свой меч, который он перед сном отстегнул от пояса. Но меча на месте не было, как не было и кинжала в ножнах на ремне. И то и другое лежало в куче отобранного оружия позади закутанных в плащи незнакомцев.

Перед ними, размахивая маленькой, но опасной булавой, словно дирижер, разминающийся перед концертом, стоял человек пониже их ростом, но гораздо более мускулистый. Его длинные челюсть и нос придавали ему причудливый силуэт. Но Оскара больше занимали его глаза. Даже в приглушенном свете на дне ущелья в них полыхала чудовищная ярость,

Когда Оскар поднялся, этот взор обратился на него.

– А, вот и последний заспанный путник. Пожалуйста, ступайте и присоединяйтесь к своим друзьям. Мистер…?

– Оскар. – Медленно шагая к своим товарищам, он прикидывал, как бы одним прыжком достать до меча.

Его тайное намерение позабавило главаря этой шайки.

– Ну, попробуй. – Он перестал вращать палицу. – Я успею три раза проломить тебе череп, прежде чем ты дотянешься до оружия. Я бы с удовольствием это сделал, чтобы услышать, как затрещат твои кости и увидеть, как хлынет кровь. Но меня удерживает приказ тех, кому я служу.

– Можно и не спрашивать, кто бы это мог быть, – печально пробормотал Цезарь.

– Как вы нас нашли? – разозленной Макитти хотелось выяснить это.

Им ответил Рут, легко держащий в своих очень длинных и тонких пальцах взведенный арбалет. – Вы что же, думали, что хоть что-то, заслуживающее внимания, ускользнет от Хаксана Мундуруку? Они настороже и чуют даже такую незначительную угрозу, которую из себя представляете вы. Куол прав, говоря, что хотел бы переломать вам кости. Но нам приказано доставить вас в Кил-Бар-Бенид. Мундуруку хотят знать, что затеяли те, кто произносит имя мертвого чародея.

– Мы ничего не сделали. – Тай шагнул вперед. – Когда мы узнали, что наш хозяин погиб, мы подумали, что теперь свободны и можем покинуть его дом. Мы вместе путешествуем и хотим найти какое-нибудь прибыльное занятие в Зелевине.

– Правда? – Губы Раты скривились в злобной улыбке. – И это все?

– Все, – кивнул Тай и улыбнулся в ответ. Арбалетный болт пролетел, задев его правый бок. Он рассек мышцу, и из раны брызнула кровь. Схватившись за ребра, Тай непонимающе посмотрел вниз. Что-то теплое и красное сочилось сквозь пальцы.

– Ты меня убила, – потрясенно и недоверчиво пробормотал он.

– Нет. – Рата уже перезарядила оружие. – Я чуть-чуть не убила тебя. Только пощекотала, чтобы показать, что будет с теми, кто принимает нас за идиотов. Если бы я застрелила тебя, ты бы сейчас валялся на земле, из брюха у тебя торчал металлический болт, а ты бы верещал, как свинья на крюке.

– Зачем вы это сделали? – Макитти трясло от гнева.

– Нам надо двигаться быстро. У нас нет времени на глупое вранье. Лично мне наплевать, какие у вас были намерения на самом деле. – На мгновение во рту Куола сверкнули острые зубы. – Не наше дело выяснять. Нам надо только доставить вас в крепость. – Его красно-серые глаза горели. – Если один-два из вас выживут, чтобы ответить на вопросы, Мундуруку будут довольны. Мне все равно, кто из вас доживет. – Он покачивал тяжелой заостренной булавой, похлопывая ею по ладони. – Я вот тут подумал, пять – слишком большое число. Так и хочется подсократить его. – Он говорил, не оглядываясь на своих спутников. – Пожалуйста, что вы думаете по этому поводу?

– Я думаю, шесть – это еще больше, – прошипел неожиданно звучный голос.

Сэм не просто выскочил из леса, он буквально обрушился на поляну. Одной ногой он наступил в костер, и из него взметнулся сноп серо-красных искр. Он не обратил внимания на железную стрелу, пронзившую его правое плечо. Ударив по руке, он выхватил второй арбалет из рук Рута. Его пальцы напряглись, и шум водопада перекрыл треск ломаемого дерева и скрежет покореженного железа.

Оскар метнулся к своему мечу. В этот же момент Куол с непостижимой скоростью бросился ему наперерез, замахнувшись смертоносной булавой. У него вырвался сдавленный испуганный крик, когда сбоку в него врезался Цезарь. От этого траектория удара изменилась, и булава стукнулась о землю. Схватив свой клинок, Оскар рывком вскочил на ноги, готовый яростно рубить и колоть.

Но схватка уже закончилась. Плащи на мгновение мелькнули в свете огня, и вот уже необычные убийцы скрылись в густой поросли. Отчаянно изогнувшись, их главарь высвободился из объятий Цезаря и бросился вслед за ними, продираясь сквозь кустарник быстрее, чем кинувшиеся за ним Макитти и Какао.

К тому времени, как обе женщины вернулись, Оскар и Цезарь уже извлекли арбалетную стрелу из плеча Сэма и накладывали повязку Таю на бок.

– Это было очень смело с твоей стороны – попытаться обмануть и разубедить их. – Цезарь потуже затянул повязку на ране Тая. На этот раз человек-кот говорил без иронии.

Юноша пожал плечами и тут же сморщился от боли.

– Жаль, надо было мне поменьше петь, да побольше слушать Хозяина Эвинда. Может быть, я и научился бы парочке полезных заклинаний.

– Глупые. – Макитти отложила в сторону меч и утерла пот со лба. – Так значит Мундуруку уже проведали про нас. Это плохо.

– Но они не знают, что мы задумали. – заканчивая перевязку, Цезарь слегка потянул бинт, проверяя, прочно ли он держится. Тай опять вздрогнул, но не закричал.

– Слабое утешение. – Оскар напряженно вглядывался в темную стену леса. – Они знают достаточно, чтобы захотеть остановить нас. – Он обернулся к Сэму. – Твое появление было очень своевременным. Ты спас нас всех.

Великан попытался пожать плечами, но повязка на плече помешала.

– Не так уж и своевременно. – Он указал на Тая. – Его чуть не убили.

– Но не убили же, – радостно заявил Цезарь. – Только слегка зацепили.

– Тебя бы так зацепили, – морщась от боли, пробормотал Тай.

– Нам нельзя здесь оставаться. – Макитти начала в темноте собирать свои немногие пожитки. – Надо уходить.

– Что, прямо сейчас? – Цезарь неуверенно посмотрел на нее. – Среди ночи? Ты что, думаешь, они так скоро вернутся?

Она посмотрела ему в глаза.

– Если бы ты получил приказ от этого Мундуруку, ты бы вернулся и признался в своем поражении? Я не хочу, чтобы меня застрелили во сне посланные за нами хищники. Может, ты думаешь, что это обычные люди?

– Нет, – признал Цезарь. – Они такие же превращенные, как и мы. Запах этих, в плащах, я узнал. А вот другой – его запах мне незнаком и неприятен.

Макитти со знанием дела кивнула:

– Я унюхала то же самое. Идти надо прямо сейчас.

Пока Какао и Оскар караулили, остальные быстро собирали припасы, и Сэм, как обычно, большую часть взвалил на себя. Когда все было готово, Макитти пошла вперед, выбирая дорогу при лунном свете. Оскар и Сэм замыкали отряд. Несколько раз Оскару показалось, что он уловил движение в мокрых кустах, однако ничего не было видно. Не видел и Сэм, у которого зрение было гораздо острее. К сожалению, сейчас великан не мог пользоваться своим исключительным обонянием или уникальной способностью чувствовать тепло, излучаемое другими живыми существами. На дне ущелья все запахи и температура заглушались постоянным туманом, образующимся от водопадов.

Воздух становился все более влажным по мере того, как они пробирались сквозь густые заросли ко дну водопада. Наконец деревья и кустарник сменились голыми гладкими камнями, и вышедшая луна ярко осветила все вокруг. Какао присвистнула от удовольствия, когда из-за цветущих деревьев показалась цель их путешествия.

– Ты была права, Макитти! Она здесь действительно есть всегда! Я бы никогда не подумала, что радугу можно увидеть ночью.

Старшая женщина разглядывала цветную ленту, перекинувшуюся дутой через грохочущую реку. Цвета были приглушенные, но ошибиться было невозможно. Только теперь, обладая человеческим зрением, она смогла рассмотреть ее всю. И теперь она наконец поняла, почему люди всегда останавливались, чтобы восхититься этим зрелищем.

– Я думаю, что ночью ее правильнее будет называть не радугой, а лундугой. Но это точно она. Только не думайте, что я чересчур умная. Если бы вы провели столько же времени с Хозяином Эвиндом, вы бы знали не меньше меня.

– Он всегда прогонял меня с колен, – с сожалением ответила Какао. Она очень осторожно подошла к краю уступа, на котором они оказались.

– И меня тоже. – Цезарь был также зачарован ночным зрелищем. – И я был слишком занят другими важными делами: гонялся за пылинками или охотился за мышами, например. – И тут он хитро посмотрел на молодую женщину. – Но сейчас-то он бы не стал сгонять тебя с колен.

– Цезарь, ты неисправим! – Она отошла в сторонку подальше от него.

– Что будем делать? – Оскар приблизился к радуге. Ему казалось, что радуга всегда отдаляется, стоит человеку подойти к ней поближе. Эта же оставалась на одном месте, будто приросла к скале. По мере того, как он подходил ближе, краски становились все ярче и насыщеннее.

Отвязывая со спины пустой бурдюк из-под воды, Макитти подошла к Оскару.

– Этот уже пустой. Давай попробуем набрать в него красок и посмотрим, что получится. – Развязав мешок, она кивнула Оскару.

Что ж, терять нечего, подумал он и протянул вперед руки. Сложив две горсти, будто собирался зачерпнуть воды из ручья, он погрузил их прямо в лунную дугу. Что-то покалывало ему пальцы. Он отнял ладони, и край сияющей дуги, казалось, чуть-чуть растянулся, будто рассеянный цветной свет был тягучим и вязким.

Однако в его пригоршнях не осталось ни света, ни красок – ничего, что можно было бы положить в приготовленную флягу.

– Ну вот, не получилось, – пробормотал он. – Но мне кажется, я что-то чувствовал, когда мои руки были внутри радуги.

– Что чувствовал? – Сомневаясь в успехе предприятия, Цезарь был, однако, заинтригован.

Оскар призадумался:

– Трудно сказать. Что-то липкое. Это было едва ощутимо. Обычный человек ничего бы не почувствовал. У нас, у собак, более чувствительное осязание.

Цезарь фыркнул:

– Ты, чувствительный пес, сам себе противоречишь.

– Там что-то есть. – Макитти разглядывала пучок красок, раскинувшийся прямо перед ней. – Надо только придумать, как это зачерпнуть.

– Дайте-ка я попробую. – Растолкав их, подошла Какао с протянутыми руками.

– Боюсь, у нас больше нет времени на эксперименты. – Услышав неожиданное предостережение Сэма, все обернулись и проследили за его взглядом.

В залитом лунным светом небе что-то мельтешило. Пара крупных крылатых теней кружила у горизонта с северной стороны, а сейчас уже начала пикировать на них. Тай сразу узнал в них тех существ, которых видел на картинке в одной из книг хозяина. У него все похолодело внутри.

Моргунты. С наездниками. Седоков он тоже узнал.

Верхом на моргунтах, держась за длинные шеи, сидели их давешние подосланные убийцы в плащах. Ноги их торчали вперед, а сами они нависали над головами своих летучих скакунов. Из низких кривых челюстей сквозь губы торчали серебристые длинные зубы. Перепончатые крылья ночных летунов улавливали потоки воздуха, восходящие от водопада, и это придавало им еще большую маневренность. Трехконечные черные хвосты хлестали по тучам, ноздри раздувались. Как и у всех моргунтов, глаз у них не было.

Третьим был Куол, который еще теснее прижимался к чудовищу. Поскольку сам он никогда не летал, нападение с воздуха было ему менее по душе, чем его спутникам. При этом он отважно держался за своего ужасного крылатого коня, полагаясь на то, что его зубы и когти сделают все, что нужно.

Моргунты были такими огромными, что представляли реальную угрозу даже для Сэма. Об этом думал Оскар, пытаясь вытащить свой меч из ножен. Встав в защитную позу, он понял, что жалеет о том, что среди них нет лучника. Хотя и стрела, и арбалетный болт лишь разозлят атакующего моргунта. Нет, сейчас им нужна пушка.

Вместо артиллерии сзади закричал Тай:

– Идите сюда. Я, кажется, кое-что нашел!

В обычных обстоятельствах Цезарь так быстро не бросился бы на зов кенара. Но когда до беды оставались считанные секунды, насмешливый товарищ Тая первым помчался к нему. Следом бежали Макитти и Какао.

Сэм одним взмахом своего гигантского топора заставил моргунта с Куолом на спине немного притормозить. Безглазый демон мотнул своей змееобразной шеей и цапнул зубами великана за плащ. Вот отличное доказательство, подумал Оскар, что в бою лучше носить одежду свободного покроя.

Демонстрируя замечательную ловкость для своего огромного роста, Сэм пятился по той же тропинке, по которой ушли его друзья, прикрывая их отступление. Оскар, кажется, раз-другой махнул мечом. Эти дикие удары никого не задели, зато и не позволили Куолу воспользоваться собственной рапирой.

Когда три моргунта приземлились, расправили когти и обнажили клыки для сокрушительной атаки, их добыча уже ускользнула.

Ускользнула? Куда? Оскар ничего не мог понять. То, что они исчезли, отрицать было нельзя. А может быть, это мир вокруг них исчез? Сначала он бешено размахивал мечом, потом его нутро подсказало ему, что надо прыгать и кусать, а потом он просто утонул в красках. Он видел цвета, дышал цветами и даже нюхал их. Кстати, Сэм был прав на этот счет, – они были пряными.

Это радуга, понял он. Они провалились не сквозь радугу, а внутрь нее. Будто попав в стремительный поток, он чувствовал, что его захватило и понесло к вершине дуги. Цвета до синевы звенели у него в ушах и горели желтизной в глазах. Затем он падал, падал, пролетая сквозь теплые влажные оттенки. Приземлился он в мягкий пурпурный цвет. В глазах у него сверкали крошечные радуги, и он приготовился к удару о камни на противоположном берегу реки.

От удара и боли радужки в глазах исчезли. И ревущая синева больше не гремела в ушах. Почва под ногами была твердая, но на ощупь непохожая на источенные водой камни. Во-первых, она была песчаная, во-вторых – сухая. Но ведь это невозможно. Здесь, на дне ущелья, у основания водопада, всегда было промозгло и сыро.

Когда последняя мини-радуга угасла у него в глазах, он увидел, что все вокруг уже не было серым, и уже была не ночь. Прямо перед ним, средь бела дня его друзья приходили в себя и собирались в кружок, восхищаясь неожиданным, но таким своевременным перемещением.

Белый день. Нормальный белый день. В какой-то момент Оскар подумал, что в мир вернулись краски и естественный свет. Но оглянувшись вокруг, он понял, что изменился не только свет – изменился сам мир. Не было ни намека на лунную радугу, водопад, который ее создавал, и даже Юзебийского ущелья.

Ну хорошо, они прошли сквозь радугу и вышли на другом конце. Только вот дело-то в том, что другой конец был не просто другим. Он был абсолютно другим.

Другой мир. Или, по крайней мере, другое место.

Оскар осматривался в этом новом месте и тихо радовался: ведь уж если он был сбит с толку, то их преследователи и подавно. Куда бы их не занесло, вокруг не было ни следа моргунтов, всадников в черных плащах и безумного Куола с горящими красными глазами.

Этот последний, кстати, был сейчас мрачнее тучи. Спешившись с моргунта, он подбежал к радуге. Вокруг него река Шалуан разбивалась и дробилась о каменные глыбы, образовывавшие дно водопада. У него за спиной потрясенные спутники ломали головы над внезапным исчезновением добычи, почти загнанной в угол.

– Куда они подевались? – Рата легко соскользнула со спины моргунта. – Я не видела никаких волшебных вспышек, не слышала заклинаний.

– А их и не было. – Рут подошел и встал рядом с более коренастым Куолом, и его плащ трепыхался на влажном от брызг ветру. – Они просто споткнулись здесь и свалились вниз.

Красные глаза зажглись убийственным огнем и уставились на него. Коротышка повел носом. Нос куола всегда подрагивал, всегда выискивал что-нибудь, но сейчас он не чувствовал ничего, кроме запаха воды. Вместе с добычей исчез и запах.

– Ты это собираешься говорить Мундуруку?

Последние следы краски исчезли с бледного лица Рута.

– Нет, но что еще мы можем сделать? – Его длинные паучьи пальцы беспомощно шевелились. – Они исчезли.

– Значит, мы должны идти за ними. Как-нибудь. – Решительно махнув рукой, Куол медленно подошел к радуге. Он дотронулся до нее пальцами, ощутил что-то липкое, едва заметное, потом двинулся дальше. Шаг за шагом, Куол полностью прошел сквозь радугу. Вернувшись назад, он еще раз проделал все это, но опять оказался рядом со своими сухощавыми спутниками.

– Они прошли через радугу. Для них это была Дверь, а для нас всего лишь свет, отраженный в каплях воды. Что-то превратило для них это явление природы в средство спасения. – Кустистые брови нависли над пронизывающими глазами. – Или кто-то.

– Кто-то? – Рут переглянулся со своей столь же озадаченной подругой. – Но ведь волшебник Эвинд погиб, сражен славными Мундуруку в битве за Кил-Бар-Бенид. – Он показал на место, откуда они исчезли. – Ты видел, как они бежали от нас.

– Я, кроме того, чуял их страх. Они так перетрусили, что этот запах перекрыл проклятую сырость. Среди них нет колдунов. И маг Эвинд тоже не восстал из мертвых, чтобы спасти их. – Присев на камень и подобрав под себя ноги, задумчивый Куол замер. Так он сидел, не шелохнувшись и уставившись на загадочную радугу. – Они и вправду пахнут кошками и собаками, как сообщал наш источник. Кстати, у волшебников и ведьм всех мастей есть много общего. Например, они все держат животных. Находясь все время рядом с чародеем, такие животные иногда перенимают крупицы мастерства их хозяев.

Рата медленно кивнула. Она была бы поистине красивой, не будь в ней столько неприкрытой жестокости.

– Так ты думаешь, что среди тех, кого мы преследуем, могли оказаться животные мага Эвинда, и это оказало какое-то магическое действие и спасло их?

– А ты думаешь, они прошли по этому несуществующему мосту через реку? Что они превратились в легкие облака и уплыли вниз по течению? – Куол приоткрыл рот, и в нем сверкнули зубы, по форме напоминавшие острые иголки. – Поймите, здесь задействовано очень сильное волшебство. – Поднявшись, он решительно кивнул в сторону тихо ожидавшего его скакуна, истекавшего слюной.

– Я сам вернусь в Кил-Бар-Бенид. Когда моргунт летит над землей, он летит медленно, но это все же намного быстрее, чем идти пешком. Я опишу Мундуруку то, что мы только что увидели.

На лице Рут было потрясение.

– Ты что, не боишься?

Занеся одну ногу, чтобы влезть на моргунта, Куол взглянул на него.

– Куолы никого не боятся, даже Мундуруку. Мы живем, чтобы убивать, и каждый день имеем дело со смертью. Я знаю, что Мундуруку могут сделать кое-что и похуже. Но самые умные из них думают, прежде чем убивать. Им нужна смерть тех, за кем мы охотимся, а не моя и не ваша. Думаю, что вернусь с целыми руками-ногами, а также со средством для преследования наших неумелых, но везучих скитальцев. Как только мы определим, кто из них был питомцем мага, мы убьем его, остальные или сдадутся, или погибнут.

Перекинув ногу через шею моргунта, он наклонился к его стоящим торчком ушам, утыканным острыми шипами, и прошептал слово, произносить которое вслух не стоит. Вдохнув сырой воздух каньона, демон ночного неба поднял голову и расправил крылья.

– Пока я не вернусь, будьте начеку. Может там, куда они отправились, нет воздуха или пищи, и им придется вернуться тем же путем, каким они и ушли. В таком случае вы уже должны поджидать их.

Рата кивнула, одной рукой поглаживая красноватый меч. Она стояла рядом с Рутом, когда моргунт взмыл в воздух. Он немного покружил, чтобы набрать высоту, и еще несколько минут его было видно. Вскоре он скрылся за грядой ущелья, направляясь на северо-запад.

Повернувшись, Рут взглянул на радугу. Падающую воду хорошо было видно сквозь широкую разноцветную полосу размытых красок. Он протянул руку, и она легко прошла сквозь радугу. Но проникнуть в неизвестное измерение за радугой он так и не смог.

Рут с отвращением отвернулся.

– Можно разбить лагерь под деревьями, и для моргунтов здесь найдется, что поесть. – Он поправил арбалет, болтавшийся за спиной. – Если они опять здесь появятся, мы им ноги повыдергиваем.

Рата согласно кивнула.

– Сначала великану, раз мы точно не знаем, кто из них питомец мага. Целься ему в ноги. С остальными справимся по очереди.

– А если они не выйдут оттуда, пойдем за ними. – К Руту возвращалась уверенность. – Куол раздобудет у Мундуруку средство, чтобы мы могли последовать за ними туда. – Быстро взмахнув рукой, он вытащил из щели между камнями саламандру, бросил ее в рот и стал жевать, громко чавкая и сплевывая мелкие косточки.

Его подруга с завистью смотрела на него.

– Ты мне напомнил, что я тоже проголодалась.

– Тоже мне новость. – Обсосав черепушку, Рут рассеянно выбросил ее и глянул через плечо. – Куол сказал, что Мундуруку нужен один-двое, чтобы допросить, прежде чем избавиться от них. Остальные будут в нашем распоряжении: пей крови, сколько влезет.

Представив себе эту картину, Рата почувствовала себя лучше. В свете таких кровожадных мыслей даже ожидание было сладостным.