Королевства Тени

ВЕРХОМ НА ВЕТРЕ Филипп Этанс

Верхом-на-Ветре прижал крылья к телу и почувствовал, как его пикирование ускоряется. Странная лодка под ним быстро росла по мере того, как он падал к ней. Он чувствовал На-Вершине-Неба рядом с собой и мог чувствовать прохладный порыв воздуха от его собственного пробуждения к другому кенку. К его чести, На-Вершине хорошо скакал по ветрам. Его погружение было плотным и быстрым – почти таким же плотным и быстрым, как у Верхом-на-Ветре. Он сосредоточился на людях в летающей лодке, и его зрение сузилось. Первый шквал стрел, выпущенных братом кенку Верхом-на-Ветре, пронесся среди солдат. Стрелы рикошетом отскакивали от сверкающих золотых доспехов солдат, щелкая и бесполезно отскакивая прочь, не причинив вреда ни одному из испуганных людей. Верхом-на-Ветре крепче сжал ятаган и продолжил быстрое погружение. Стрелы, выпущенные тремя лучниками кенку, в любом случае предназначались для отвлечения внимания, но Верхом-на-Ветре был разочарован и обеспокоен тем, что ни одна из них не нашла цели. Двое солдат посмотрели с правого борта летающей лодки и одновременно указали в сторону лучников кенку. Верхом-на-Ветре рискнул взглянуть в ту сторону и увидел, как лучники — Обнимающий-Облака, Кружащийся-на-Высоте и Над-Всем-Этим — распушили крылья, чтобы замедлиться и сместиться вправо и вниз. Наблюдая за этим, Верхом-на-Ветре бормотал древние слова, передаваемые от вождя к вождю за всю историю Клана Парящих Высот. Краем глаза он видел, как На-Вершине-Неба отодвинулась от него, зная достаточно хорошо, что нужно дать ему немного места. В воздухе вокруг Верхом-на-Ветре появился сначала один, потом второй, потом третий и четвертый такой же кенку. Изображения повторяли каждое его движение, скользя по воздуху вокруг него в кружащемся танце, который гарантированно сбивал с толку любого противника. Возможно, из-за внезапного появления образов или, может быть, благодаря хорошей выучке, один из солдат, наконец, поднял голову. Верхом-на-Ветре всегда было трудно отличить одного человека от другого, но эти шесть человек были почти так же похожи, как магически образы, вызванные Верхом-на-Ветре. У солдата, который поднял голову, были такие же коротко подстриженные черные волосы, как и у остальных пятерых. Но глаза у него были ярко-зеленые. Верхом-на-Ветре ожидал, что глаза человека выпучатся от удивления или даже страха. Он ожидал, что у него возникнет какая-то реакция на вид шестерых кенку, пикирующих ему на голову, но ничего не произошло. Человек с зелеными глазами обратил на них внимание и вытащил свой черный меч. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, и занес меч, чтобы ударить, но На-Вершине-Неба был уже рядом. Кенку почувствовал, как его клинок снес человеку голову, вызвав красный фонтан, когда Верхом со свистом пронесся мимо и вниз. Волшебные образы следовали за Верхом-на-Ветре вдоль борта летающей лодки. Образ появился в пределах досягаемости одного из солдат в золотых доспехах, который, даже не глядя, размашистой рубанул назад и попал иллюзии под правое крыло. Если бы это действительно был Верхом-на-Ветре, удар бы выпотрошил его. Вместо этого образ безболезненно вспыхнул зеленым и исчез. В то же самое время На-Вершине-Неба крутанул свой резной деревянный посох под крылом и ударил в бок солдата с кривыми зубами — по крайней мере, попытался. Солдат с кривыми зубами сделал быстрый шаг назад и выставил широкое, тяжелое лезвие своего черного меча перед размытым пятном вращающегося посоха. Посох был аккуратно разрезан надвое. На-Вершине-Неба последовал за Верхом-на-Ветре вниз и под лодку с пронзительным криком разочарования. Кенку — Верхом-на-Ветре, три оставшихся образа и На-Вершине-Неба — расправили крылья и наклонили их, чтобы скользнуть под лодку и начать мягкую дугу к другой стороне. Они были такими же высокими и почти такими же тяжелыми, как люди, с которыми они сражались, но они были птицами. Верхом-на-Ветре открыл клюв, чтобы попробовать сухой воздух над горящими пустошами Анороха, и почувствовал, что где-то вдалеке назревает буря. Облака были над горами и останутся там.

«Их нужно притянуть туда», — подумал Верхом-на-Ветре, обращаясь к своему спутнику.

«К горам», — На-Вершине-Неба откликнулся прямо в разуме Верхом-на-Ветре. — «К шторму, да?»

«Тащи их туда», — велел ему Верхом-на-Ветре. Солдат с кривыми зубами выглянул за борт лодки как раз вовремя, чтобы встретить последних двоих из семи кенку. Несомый-Сквозняками и Парящий-в-Воздухе поднимались снизу почти так же быстро, как Верхом-на-Ветре и На-Вершине-Неба спускались. Ятаган Парящего-в-Воздухе был прямо перед ним, и, хотя Верхом-на-Ветре был уверен, что его друг целится солдату в лицо, кончик ятагана с силой вонзился ему в грудь. Человек с кривыми зубами тяжело упал в лодку.

Когда Верхом-на-Ветре поднялся с противоположного борта летающей лодки, он увидел его распростертым на спине на дне странного судна. Человек тяжело дышал, но уже начал вставать. Клинок Парящего-в-Воздухе не смог пробить богато украшенную золотую броню.

Верхом-на-Ветре обратил свое внимание на человека, который уничтожил один из его образов.

Опять же, этот человек выглядел как копия других, но он держал свой черный меч в гротескно волосатых руках, руках, похожих на руки обезьяны — впрочем, разве ей он и не был? Верхом-на-Ветре и три его магических образа, танцующие вокруг и сквозь него, налетели на лодку. Человек с волосатыми руками попытался последовать за ними. Его челюсти была плотно сжаты, а глаза сузились. Он, очевидно, пытался понять, кто был реальным Верхом-на-Ветре, но ему не везло. Он видел, как один из образов растворился в воздухе, и, похоже, не хотел, чтобы его снова одурачили. Ятаган Верхом-на-Ветре зазвенел о черный меч человека, и удар послал вибрацию по мощной руке кенку, сотрясая череп гуманоидной птицы и на мгновение затуманивая его острое зрение. Ворчание человека заставило Верхом-на-Ветре подумать, что он чувствовал то же самое. Один из образов прошел перед Верхом на Ветру, а другой прошел сквозь него. Верхом-на-Ветре повернул одно крыло вниз, чтобы выйти за пределы досягаемости клинка человека с волосатыми руками.

Кенку изображал атакующие движения, чтобы перемещались и образы. Человек отступил назад, все еще пытаясь понять, кто из кенку настоящий, а кто иллюзия. Верхом-на-Ветре потребовалась секунда, чтобы осмотреть других солдат и увидеть, как один из них, с блестящим медным кольцом, вытащил что-то маленькое из поясного мешочка. На-Вершине-Неба и Парящий-в-Воздухе пикировали, чтобы вступить в бой с другими солдатами, и готовились ко второму заходу. По какой-то причине Верхом-на-Ветре понял, что никто из людей не разговаривает. Опыт общения с людьми у Верхом-на-Ветре был ограничен, но он помнил, что они много кричали и разговаривали.

На-Вершине-Неба с посохом в обеих руках издал боевой клич и развернулся лицом к лодке. Человек с медным кольцом швырнул то, что достал из поясной сумки, в На-Вершине-Неба и Парящего-в-Воздухе. Верхом-на-Ветре издал сухой смешок, поняв, что это маленький камешек.

Человек бросал в них камни. На-Вершине-Неба легко увернулся от брошенного камня, Верхом-на-Ветре передал мысль:

«Осторожно, На-Вершине-Неба, они швыряют камни в...»

Сначала вспышка была белой, за ней быстро последовала бурлящая масса оранжевого сияния. Свет ослепил Верхом-на-Ветре и заставил его закрыть глаза. Он услышал крик На-Вершине-Неба и Парящего-в-Воздухе и почувствовал волну мысли от них — начало их предсмертного пожелания. Это было их прощание с Кланом Парящих Высот. Оранжевое пламя распалось в воздухе, обнажив почерневшие фигуры На-Вершине-Неба и Парящего-в-Воздухе. Перья исчезли с их крыльев, и они бессильно упали замертво. Стальной ятаган На-Вершине-Неба кружился, падая следом за телами. Верхом-на-Ветре прибыл с шестью закаленными воинами Клана Парящих Высот, клана, который называл его вождем, чтобы сразиться с шестью людьми.

Один из людей был мертв, но теперь Верхом-на-Ветре потерял двоих своих. Человек с волосатыми руками прорычал что-то на своем непонятном человеческом языке, и Верхом-на-Ветре, увидел, что еще один из его заколдованных образов исчез.

Примерно семнадцать столетий назад кенку, которые однажды сформируют Клан Парящих Высот, были недисциплинированной, варварской расой, которая жила высоко в Колоннах Неба и охотилась в Миконидском лесу к северу от Анклава Шейд. Кенку иногда изводили жителей города Конч, который располагался на восточных склонах Колонн Неба.

Они не могли говорить. У них не было письменности, и их манеры были больше похожи на птиц, чем на людей, у которых они воровали. Они освоили огонь и вырезали грубые орудия из сланца и дерева. Как ни странно, они были лишены религии и суеверий. У них не было ни мифологии, ни философии. Они не боялись ни богов, ни смертных.

Каэралонн Юрнейль был полон решимости положить этому конец. Его называли «генерал», хотя это звание было скорее церемониальным, чем настоящим воинским званием. Люди, которыми он командовал, были наемными убийцами, разведчиками — теми солдатами, которые шли либо первыми, либо последними, но никогда не в середине и никогда — большим числом. Не все они были людьми. Каэралонн набирал своих бойцов из любой расы или вида, наиболее подходящего для данной миссии. Он использовал все — от огромных, могущественных и безмозглых големов до непостоянных и коварных духов. К кенку привлек его внимание фермер, который продавал ячмень Анклаву Шейд и следил за деревней Конч для Двенадцати Принцев. Каэралонн хорошо заплатил фермеру за мертвого кенку, затем стер его память и принялся изучать людей-птиц в мельчайших подробностях.

«Разведчики», — думал Каэралонн. — «Из этих существ получились бы исключительные разведчики.»

Каэралонн положил мертвого кенку на лед и задумался. Он бродил по улицам Шейда, плыл по прохладному небу на своем личном ялике и посещал библиотеки Дома Тантул.

План сложился достаточно быстро. Это был простой план, и он уже использовал его раньше. Каэралонну было триста лет, и он почти ничего не делал быстро. Прошли месяцы, прежде чем он открыл самозамерзающий гроб и начал оттаивать мертвого кенку.

Когда человек-птица оттаял, Каэралонн вынул стрелы и запечатал раны. Он вправил сломанное крыло твари и помог отрастить несколько недостающих перьев. Когда пришло время, он привел жреца Шар, который пробормотал свои молитвы, взмахнул руками и вернул кенку к жизни. Существо выскочило из-за стола, и звук его расправленных крыльев эхом отозвался в лаборатории Каэралонна. Жрец что-то проворчал и отступил назад, но Каэралонн улыбнулся и шагнул вперед. Это был прекрасный зверь, и Каэралонн знал, что он хорошо послужит ему. Кенку дернул головой, чтобы оглядеть помещение, заставленное стеклом и инструментами. Он искоса взглянул на жреца, затем перевел взгляд на Каэралонна, который только что закончил наспех произнесенное заклинание.

«Отпусти меня», — голос, пронзительный от паники и негодования, завибрировал в сознании Каэралонна.

— Это ты? — спросил Каэралонн у кенку, а потом подумал: «Это ведь ты, не так ли?»

«Отпусти меня», — повторил кенку в сознании Каэралонна, теперь уже менее пронзительным и более настойчивым голосом. Каэралонн почувствовал, как заклинание, которое он только что произнес, заполнило его собственный разум, обернувшись вокруг безмолвной речи кенку.

«Теперь ты среди друзей», — подумал Каэралонн, обращаясь к кенку. — «Я бы хотел, чтобы ты остался.»

— Я ухожу, — сказал жрец, почти испугав Каэралонна и определенно вызвав раздражение.

Каэралонн отмахнулся от пухлого коротышки и не стал смотреть, как тот, шаркая ногами, вышел и захлопнул за собой дверь.

«Кто ты?» — спросил кенку. Каэралонн подошел ближе к кенку и протянул ему правую

руку.

«Я — Каэралонн Юрнейл из Анклава Шейд. Я хотел бы, чтобы мы были очень близкими друзьями. Пожалуйста, назови свое имя и возьми меня за руку.»

Кенку склонил голову набок и пристально посмотрел в глаза Каэралонну.

«Я известен как Среди-Синевы», — ответило существо.

«Среди-Синевы» — отозвался Каэралонн. — «Это прекрасное имя.»

Кенку протянул оперенную руку и вложил свою сильную ладонь в руку Каэралонна.

«Хорошо», — подумал Каэралонн. — «Ты будешь вождем среди своего народа, Среди-Синевы. Твое имя будет вписано во все истории кенку, на тысячу поколений вперед-на тысячу тысяч.»

«Лидер?» — спросил Среди-Синевы, явно смущенный. — «Вписано? Истории?»

Каэралонн улыбнулся и ответил вслух:

— Первый среди многих ... вождь... Остальное ты узнаешь. А еще я научу тебя магии. И ты будешь учить свой народ.

«Учить», — повторил Среди-Синевы. — «Магия. Да. Ты — мой друг.»

Каэралонн рассмеялся и отодвинулся, чтобы кенку мог сойти со стола. Раздался еще один шелест крыльев, и Среди-Синевы опустился на пол, все еще на добрую голову выше Каэралонна. Человек не хотел выдавать себя, поэтому он старался не думать о словах «завороженный» и «зачарованный». Он никогда не позволял себе думать о слове «раб». Он знал, что такое кенку, и каким станет его народ — кенку скоро это выяснит.

Верхом-на-Ветре ударил изогнутым клинком человека в живот, но человек с волосатыми руками был достаточно быстр, чтобы отбросить тяжелый черный меч в сторону и выбить оружие кенку. «Горы, братья», — послал мысль другим кенку Верхом-на-Ветре. — «Отойдите, и пусть глупцы преследуют.»

Верхом-на-Ветре изобразил еще один удар в верхнюю часть корпуса, и когда человек развернул свой клинок, чтобы блокировать его, кенку плотно прижал крылья, откинулся назад и взмахнул тонкой костлявой ногой. На конце хрупкой на вид ноги торчал грозный четырехпалый коготь. Его собственный красный плащ развевался у него за спиной и на мгновение заслонил обзор Верхом-на-Ветре. Коготь заскрежетал по золотой броне человека с высоким визгом, от которого тонкие перья на спине Ветра взметнулись.

Однако человек отступил на шаг назад, так что не смог воспользоваться необдуманной, неудачной атакой Верхом-на-Ветре.

«Под облаками, братья», — отправил мысль Верхом-на-Ветре, ударив крыльями по воздуху и выпрямившись как раз вовремя, чтобы увидеть, как человек с волосатыми руками хлестнул черным клинком в направлении его шеи.

Верхом-на-Ветре отбил его ятаганом и ухватился когтем за толстостенный планшир летающей лодки, поднимаясь вверх и уходя с пути последующей атаки человека. Один из магических образов прошел сквозь него и тоже подтянулся. Меч человека соединился с ятаганом образа. Получившийся лязг заставил смекалистого человека подозрительно прищуриться.

Вспышка зеленого и коричневого резко привлекла внимание Верхом-на-Ветре вверх. Несомый-Сквозняками промелькнул близко над его головой и быстро улетал. Оглянувшись вниз, Верхом-на-Ветре быстро и сильно ударил ятаганом по незащищенной голове человека с волосатыми руками. Два изображения последовали за ним, и человек сделал поразительно эффективную попытку заблокировать все три.

В результате он на самом деле уклонился от двух тройных ударов-включая очень реальный и очень смертельный удар Верхом-на-Ветре. Человек скользнул мечом вверх по лезвию второго образа и нашел слабое место под его левым крылом. Образ исчез, вызвав разочарованную гримасу у солдата. Двое других людей шагнули вперед, их тяжелые ботинки гулко звучали через плотное дерево летающей лодки. Верхом-на-Ветре развернулся и яростно захлопал крыльями. Оставшийся магический образ, конечно же, сделал то же самое, и в результате кенку наблюдал троих испуганных, растерянных солдат. К сожалению, путаница длилась недолго — по крайней мере, для двоих. Человек со шрамом на щеке протанцевал вперед и вонзил острие своего широкого черного меча в живот образа. Призрак исчез, оставив Верхом-на-Ветре одного на планшире с распростертыми за спиной крыльями. Человек с волосатыми руками наступал сильно и быстро, и Верхом-на-Ветре парировал одну атаку за другой, пока клинок человека, наконец, не нашел брешь, ударив кенку поперек груди. Порез был неглубоким, но кровь и перья летели, и Верхом-на-Ветре закаркал от боли.

Крик Верхом-на-Ветре превратился в более сложную вокализацию, когда он ударил когтем, который все еще не был привязан к планширу. Он резко повернулся вправо и пнул человека с волосатыми руками. Тот отскочил назад, и когти кенку безвредно вонзились в его золотые доспехи. Человек со шрамом на лице попытался воспользоваться неудачным ударом Верхом-на-Ветре и отрезать крыло кенку. Верхом-на-Ветре быстро втянул и опустил крыло, заставив противника потерять равновесие. Кенку быстро обрушил свой ятаган на спотыкающегося человека со шрамом на щеке. В то же время он ударил свободной лапой в лицо восстанавливавшего дыхание человека с волосатыми руками. Кенку схватил волосатого солдата за лицо, а ятаган глубоко вонзился в горло человека со шрамом на щеке. Хлынула кровь, и Верхом-на-Ветре высвободил силу заклинания, которое он наложил. Человек с волосатыми руками бессильно брыкался, пахло горелой плотью. Черные волосы мужчины встали дыбом, как будто он распушил свой плюмаж в каком-то предсмертном ритуале.

Оба человека упали на палубу мертвыми. Из одного из них кровь все уменьшающимися потоками лилась на старую деревянную палубу. Человек с волосатыми руками задрожал и напрягся, его лицо почернело, а глаза закатились. Верхом-на-Ветре увидел, как человек с медным кольцом — человек, убивший На-Вершине-Неба и Парящего-в-Воздухе магическим огнем — вытащил из-за пояса еще один камень. Он отступил назад и прижался к поручням дальше вдоль лодки. Медное кольцо сверкнуло на солнце, и Верхом-на-Ветре дернулся.

Человек поднял камень, и Верхом-на-Ветре напрягся, готовясь к прыжку, но был уверен, что его разнесет на куски, сожжет, заморозит или распылит, прежде чем он сможет пересечь лодку. Рот человека скривился в непроницаемом выражении, затем его глаза закатились, а веки закрылись. Он откинулся назад, с полсекунды сидя на перилах, прежде чем перевалиться через них.

Верхом-на-Ветре открыл рот от удивления и оглянулся. Остальные кенку плыли в потоках воздуха ярдах в сорока от лодки. Верхом-на-Ветре встретился взглядом с Кружащимся-на-Высоте, который произнес заклинание.

«Спасибо тебе, брат», — послал мысль Верхом-на-Ветре. Мысли Кружащегося-на-Высоте безмолвно отозвались эхом в голове Верхом-на-Ветре: «Ты с нами?»

Не потрудившись ответить, Верхом-на-Ветре плотно прижал крылья к телу —солдат с кривыми зубами замахнулся на него черным мечом, но промахнулся — и опрокинулся за борт лодки. Человек с медным кольцом, все еще крепко спящий, кружился навстречу своей смерти в тысячах футов внизу. Верхом-на-Ветре падал за ним, но не очень далеко. Он закрыл глаза на мгновение, пожелал стать невидимым и исчез из поля зрения других. Это умение появилось у него некоторое время назад. Оно просто пришло к нему, само собой, в один прекрасный день.

Верхом-на-Ветре быстро летел к своим братьям, делая резкие зигзаги на случай, если у одного из солдат окажется еще один из этих опасных камней. Остальные четыре кенку уже быстро летели широким строем к далеким горам. Верхом-на-Ветре снова стал виден, как только проскользнул в голову отряда. Из шести солдат в живых остались только двое. При нормальных обстоятельствах два человека, видевшие, как убили четверых их друзей, сбежали бы или сдались. Однако Верхом-на-Ветре знал, что в первую очередь его народ вызывал у этих людей давнюю и искреннюю ненависть. Эти люди не убегут и не сдадутся. Верхом-на-Ветре был уверен, что эти солдаты последуют за ними. Впереди виднелись невысокие горы, сухие и бурые. Клан Парящих Высот был из Гор Тернбэк, выше, чем сухие скалы впереди. Они веками избегали контактов с людьми и охотились в близлежащем Замерзшем Лесу. Теперь старый враг вернулся — нетерильские солдаты в летающей лодке.

Верхом-на-Ветре оглянулся и увидел, как двое солдат разворачивают лодку. Судно развернулось, и они последовали за кенку. Верхом-на-Ветре издал рев вызова, который перешел в удовлетворенный птичий смех.

Среди-Синевы начинал понимать человеческий язык. Он был со своим новым другом Каэралонном в течение года и за это время привел десятки кенку в Анклав Шейд — огромный летающий город впечатляющих архимагов. Каэралонн был его другом и многому его научил, но были вещи, которые заставляли гордого кенку задуматься. Они снова оказались в комнате-клетке. За последние несколько месяцев Среди-Синевы побывал там четыре раза. Он был здесь только для того, чтобы наблюдать, и все. В первый раз, когда его привезли сюда, Среди-Синевы не мог понять, что видит. Во второй раз он нервничал, и Каэралонну пришлось говорить с ним ласковым тоном, чтобы успокоить. В третий раз он начал понимать, что делает Каэралонн. В четвертый раз он почувствовал себя ... обиженным ... растерянным ... несчастным.

— Они могут просто вылететь через потолок, — сказал старик, махнув рукой на клетку с открытой крышей.

Каэралонн пожал плечами и сказал:

— Они попытаются.

Старик был гостем, и Среди-Синевы понял, что Каэралонна беспокоит мнение незнакомца. Среди-Синевы никогда не видел, чтобы его доверенный друг-человек был так озабочен мнением другого.

— Значит, вы сами придумали этот... протокол? —спросил старик. Среди-Синевы чувствовал его подозрения и сомнения.

Каэралонн пожал плечами и сказал:

— В литературе упомянуты некоторые прецеденты, но лучше изменять там, где это уместно для подопытных.

Среди-Синевы было непонятно, о чем говорят люди. Разговорный язык все еще был неудобен для него, и некоторые из слов, которые они использовали, были слишком сложными для понимания кенку. Каэралонн махнул молодому помощнику, который потянул за рычаг, открывающий стальную дверь в стене клетки. Подозрительно подергиваясь, четверо голых кенку прошли через дверной проем в клетку. Дверь захлопнулась за ними, напугав их, и они разбежались по углам.

Один из них почти сразу поднял голову и увидел дыру в потолке. У Среди-Синевы мелькнула мысль, что пленник кенку взлетит через отверстие на свободу, но он видел, как это происходило, слишком много раз. Хотя он знал, что Каэралонн радуется, когда кенку откликается на его учение, у Среди-Синевы было тайное разочарование, когда кенку забился в угол.

— Они останутся в клетке? — спросил старик.

— Они все пытались улететь в то или иное время, — объяснил Каэралонн. — Каждый раз, когда кто-то пытается это сделать, все четверо подвергаются низкоуровневой магии электричества, которую они находят самой неприятной. В конце концов они перестают пытаться пробиться.

— Как долго длится этот дорогостоящий и утомительный процесс? — спросил старик, потирая подбородок и глядя на пойманного в ловушку кенку так, что Среди-Синевы стало не по себе, несмотря на то, что это был друг Каэралонна. Каэралонн пожал плечами.

— Некоторые более настойчивы, чем другие, но я думаю, что эта группа готова двигаться дальше, — сказал он, затем повернулся к помощнику. — Впустите нового подопытного.

Помощник кивнул и открыл вторую стальную дверь в клетке. Молодой самец кенку ворвался в проем с вызывающим криком, который заставил сердце Среди-Синевы подпрыгнуть в ответ. Сильный молодой кенку схватился за прутья клетки обеими когтями и яростно потряс их крыльями. Клетка выдержала, и в конце концов жизнерадостный молодой самец поднял голову. Когда он увидел отверстие в крыше, то подпрыгнул в воздух — и все четверо других кенку прыгнули на него. Когти рвались, крылья бились, и вскоре молодой самец был подавлен, крепко прижат к полу визжащими, перепуганными кенку. Среди-Синевы слышались мысленные крики атакующих кенку, какофония отдельных слов, лишенных сложности и тонкости человеческого языка Каэралонна.

Боль.

Стой.

Нет.

Боль.

— Поразительно, — сказал старик.

Каэралонн улыбнулся и сказал:

— Они учатся медленно, но учатся.

Старик провел рукой по клочковатым остаткам своих седых волос и сказал:

— Но вы держали молнию наготове на всякий случай.

Каэралонн рассмеялся.

— Нет, — ответил он. — В этом нет необходимости. Не сейчас. Теперь они будут сами себе тюремщиками.

Старик кивнул, а Среди-Синевы беззвучно заплакал.

Верхом-на-Ветре все еще висел в воздухе, когда обернулся, чтобы посмотреть на летающую лодку. В живых осталось только два солдата, один с кривыми зубами, а другой с проседью в черных волосах. Они быстро следовали за ним.

«Держите их на хвостах, братья», — сказал Верхом-на-Ветре четырем выжившим кенку, — «но не слишком близко».

Впереди над зазубренными вершинами скалистых гор клубились глубокие серые облака — отличное место для целей Верхом-на-Ветре. Солдаты следовали за ними, и хотя они понесли потери, у Верхом-на-Ветре были основания для оптимизма. Оставалось только ждать появления Врага. Верхом-на-Ветре он был уверен, что тот покажется. Он должен был.

Туман, возникший перед ними в сверхъестественной вспышке желто-зеленого цвета, встопорщил перья Верхом-на-Ветре. Пахло ядом и грязной магией. Верхом-на-Ветре опустил передние края крыльев и крепко втянул когтистые лапы. Его голова опустилась, и остальная часть тела последовала за ним в сосредоточенном, быстром погружении. Он пронесся мимо передней части колдовского облака и повернулся в воздухе, чтобы увидеть, как оно проходит над ним. Несомый-Сквозняками и Обнимающий-Облака проносились мимо него, достаточно умные и проворные, чтобы даже кончики их крыльев не прорезали туман. Кружащегося-на-Высоте и Над-Всем-Этим нигде не было видно. Обнимающие Облака пронзительно закричали, предупреждая.

«Где они?» — спросил Верхом-на-Ветре у своих товарищей.

«Они не могли вовремя развернуться» — начал Несомый-Сквозняками замолчал, когда Обнимающий-Облака снова пронзительно кричал.

Кружащийся-на-Высоте и Над-Всем-Этим, гордые воины кенку, падали из облака, оставляя за собой тошнотворный туман и пожухнувшие перья. Даже издалека Верхом-на-Ветре чувствовал, что они мертвы, и знал, что его инстинкты не обманули, когда он избежал странного тумана.

«Крепитесь, братья», — послал мысль Верхом-на-Ветре.

Ответом было чувство без слов: Несомый-Сквозняками и Обнимающий-Облака полетят с ним, чтобы уничтожить врага. Верхом-на-Ветре никогда не ждал бы иного. Верхом-на-Ветре обогнул облако и развернулся лицом к летающей лодке. У него перехватило дыхание, когда он увидел третьего человека. Он был высоким и гибким, молодым, но не юным, закутанным в неудобные одежды человеческих магов. Его руки были сложены перед собой, а глаза сверкали повелительным огнем. Его лицо было маской из рваных шрамов. Оба солдата повернулись к нему лицом, и Верхом-на-Ветре видели, как шевелятся губы новоприбывшего. Он отдавал им приказы, и они внимательно слушали. Этот новый человек был Врагом, поработителем, генералом.

Юрнейль.

«Он пришел, братья», — сообщил Верхом-на-Ветре другим кенку. — «В горы. К тяжелому небу.»

Несомый-Сквозняками и Обнимающий-Облака яростно били крыльями, миновав медленно опускающееся облако желто-зеленого яда, и рванули в сторону гор. Верхом-на-Ветре завис на границе и протараторил ряд слов, передаваемых от вождя к вождю. Молнии сине-зеленой энергии вырвались из его груди и пронеслись по небу быстрее самого быстрого стрижа. Их путь безошибочно вел к ненавистному Врагу.

Человек оторвал взгляд от своих солдат и уставился на приближающиеся снаряды.

«Видишь их приближение, поработитель?» — подумал Верхом-на-Ветре. — «Последнее, что твои глаза...»

Архимаг протянул руку, и стрелы энергии, которые по опыту Верхом-на-Ветре всегда попадали в цель, отклонились и прошли всего в нескольких дюймах от развевающейся

одежды человека. Изгиб их отклоненной траектории привел к тому, что снаряды врезались в лицо солдата с сединой в волосах. Голова солдата взорвалась вспышкой света, и его тело безвольно упало на палубу летающей лодки.

Верхом-на-Ветре взвыл от разочарования и повернул назад, чтобы присоединиться к Несомому-Сквозняками и Обнимающему-Облака. Горы теперь маячили близко впереди. «Молодец, вождь», — эхом отозвался голос в голове Верхом-на-Ветре.

«Это не может быть человек», — подумал Верхом-на-Ветре.

«Но это так», — был ответ человека. Враг!

Верхом-на-Ветре не оборачивался отправил яростный импульс. Человек послал смех в разум Верхом-на-Ветре, от чего горло кенку защекотало.

«Твой отец хорошо учил тебя, вождь», — продолжил человек, — «Как учил его отец, и его отец, начиная с тех времен, когда я учил твоего дикого предка славе Плетения».

«Во имя того, что отец отца твоего отца сделал с моим народом, шейд», — подумал Верхом-на-Ветре, — «я отправлю тебя обратно в ад, где ты был».

«Это был я, вождь», — перебил его человек. — «Я живу сейчас так же, как жил тогда. На каждое заклинание, которое ты произносишь, за все колдовство, которое ты унаследуешь, в моем распоряжении будет еще тысяча. Только такой дикарь, как ты, ничтожество, может думать, что трудно прожить тысячу лет, или две тысячи, или три».

Верхом-на-Ветре быстро взмахивал крыльями, мчась вперед и не сводя глаз с лежащего впереди приза. Если то, что утверждал этот человек, было правдой, его победа была бы еще слаще.

«Разве ты не помнишь меня, кенку?»

Верхом-на-Ветре сглотнул пересохшим горлом и мысленно увидел картины на стене Высокой Пещеры, дома своего народа. Картины были стары, как Клан Парящих Высот, и рассказывали историю города на летучей горе, солдат в их летающих лодках, страданий рабства и исчезновения ненавистного города как раз перед тем, как его соседи были брошены на безжалостную землю рукой умирающей богини. Они помнили. Они все помнили. Впереди манил чернеющий воздух над рваными горами. Верхом-на-Ветре полетел быстрее, и Несомый-Сквозняками и Обнимающий-Облака были рядом с ним.

«Ты уверен, Верхом-на-Ветре?» — спросил Несомый-Сквозняками, сопровождая эту мысль волной неуверенности. Верхом-на-Ветре изо всех сил старался передать чувство цели и уверенности, но не мог понять, воспринимает ли это Несомый-Сквозняками или нет.

«Мы — наша единственная надежда», — добавил он. Дрожь Несомого-Сквозняками послала вибрацию по воздуху. Кружащийся-на-Высоте был его старшим братом, родившимся в том же гнезде три года назад. И он все еще падал, безжизненно вращаясь, к мрачной, одинокой смерти на песках пустыни внизу.

Верхом-на-Ветре почувствовал, как волна тепла прошла по его спине, и он опустился на пару футов, чтобы пропустить что бы это ни было. Прямо перед ним вспыхнула оранжевая вспышка — продолговатая огненная стрела длиной с его предплечье. Он оглянулся и увидел, как еще несколько таких по дуге устремились к нему и его товарищам из вытянутых рук Врага. Одна вспышка пламени едва не попала в Обнимающего-Облака, а другая прошла на расстоянии вытянутой руки от Верхом-на-Ветре. Несомый-Сквозняками каркнул, когда снаряд задел край его туники и опалил ее, едва не поджёг.

«Он хочет сжечь нас!» Эта мысль, присланная Несомым-Сквозняками, граничила с паникой.

«Я хочу привлечь твое внимание, детеныш», —ответил человек, и чужой голос, словно стоячая вода, зазвучал в мозгу Верхом-на-Ветре. — «Прошло много времени, но сейчас многое предстоит сделать, и Анклав Шейд требует усилий всех тех, кто служит ему сейчас или служил ему тогда. Вас снова призвали.»

Кровь вскипела в покрытой перьями голове Верхом-на-Ветре.

«Ты просишь нас влететь в твои цепи только потому, что ты этого хочешь? А я-то думал, что твое ненавистное высокомерие — просто легенда.»

Кенку слышал, как Враг смеется в его голове и ушах.

«Я предлагаю вам возможность принять участие в восстановлении величайшей империи, которую когда-либо знал этот мир. Если это высокомерие, то пусть будет так.»

«Верхом-на-Ветре», — Несомый-Сквозняками послал мысль, дрожащую и неуверенную, — «ты уверен? Если то, что ты сказал, правда, тогда...»

«Говори, детеныш», — подтолкнул его Каэралонн. Верхом-на-Ветре понял, что он и Несомый-Сквозняками оборачивались, и лодка быстро догоняла их. Он бросил взгляд на Обнимающего-Облака, который теперь кружил ярдах в пятидесяти или более ближе к клубящемуся серому горному воздуху.

«Горы, братья», — призвал Обнимающий-Облака.

«Пойдем с нами, Несомый-Сквозняками», послал мысль Верхом-на-Ветре. — «Этот человек будет владеть тобой. Он не может предложить нам ничего, кроме страданий. Идем.»

«Но он сделал нас...» — сказал Несомый-Сквозняками. Молодой кенку не сводил глаз с быстро приближающейся лодки. — «Он дал нам то, что мы...»

Верхом-на-Ветре оглянулся на Несомого-Сквозняками, когда тот обогнул дальний конец круга, который делал в воздухе. Лодка целеустремленно двигалась навстречу Несомому-Сквозняками, который, изгибаясь в воздухе, приближался к судну по пологой дуге. Каэралонн улыбнулся сквозь шрамы зубастой, дикой улыбкой. Изогнув одно крыло, Верхом-на-Ветре разорвал свой мягкий круг и нырнул к Несомому-Сквозняками, мчась наперегонки с летающей лодкой к своему растерянному, испуганному, ошеломленному соплеменнику. Каэралонн протянул руку Несомому-Сквозняками, который медленно спускался к лодке. Его крылья были расправлены, чтобы замедлить спуск. Верхом-на-Ветре крепко прижал крылья и протянул свободную левую руку, чтобы ухватиться за шелестящую тунику Висящего на Сквозняках.

Солдат с кривыми зубами перегнулся через борт лодки, держа перед собой черный меч. Верхом-на-Ветре, слишком увлеченный тем, чтобы перехватить Несомого-Сквозняками, налетел на смертоносное лезвие. Меч глубоко вонзился в бок Верхом-на-Ветре, но ему удалось крутануться в воздухе так, что тонкое лезвие щелкнуло о ребро.

Этот маневр спас ему жизнь, но не позволил схватить Несомого-Сквозняками. Верхом-на-Ветре позволил себе упасть на несколько футов, оставляя за собой брызги крови и глядя вверх. Лодка проплыла мимо, медленно опускаясь на Несомого-Сквозняками, и пальцы архимага коснулись клюва молодого кенку.

«Нет!»

Верхом-на-Ветре взывал к разуму и друзей, и врагов, но он ничего не мог поделать. Тело Несомого-Сквозняками напряглось от прикосновения, и свет погас в глазах. Как и его брат, Несомый-Сквозняками начал падать, окоченевший и безжизненный, на сухую землю внизу.

Каэралонн издал тот отвратительный человеческий звук, который они называли смехом, и посмотрел вниз, на Верхом-на-Ветре.

«На этот раз мне нужен только ты, вождь, потомок Среди-Синевы.»

«Нет!» — снова взвыл Верхом-на-Ветре. Он взмахнул крыльями, чтобы зацепить воздух, и отвернулся от вида падающего трупа. С силой, рожденной гневом и отвращением, он яростно взмахнул крыльями в неуступчивом воздухе, и взмыл навстречу нетерпеливо кружащемуся Обнимающему-Облака.

«Мы одни, Обнимающий-Облака», — подумал кенку своему последнему товарищу. — «Пришло время покончить с этим.»

«Лети, вождь», — отправил мысль ненавистный Враг. — «Нет места, где я не мог бы преследовать тебя, нет времени, которое я не мог бы переждать. Ты придешь ко мне, как твой предок, и приведешь остальных своих людей, как он, и научишь их служить мне, как он учил их. Твоя судьба — служить, а моя — командовать, во имя Нетерила, во имя Шейда, во имя здравого смысла.»

Верхом-на-Ветре, закрыл клюв, взъерошил перья, и волна горячей крови залила его дрожащее тело. Его зрение сузилось до сфокусированной точки, и он полетел быстрее, чем когда-либо прежде.

«Нет, брат!» — позвал сзади Обнимающий-Облака — «Сюда!»

Верхом-на-Ветре не обращал на него внимания. Вместо того, чтобы следовать своим собственным инструкциям, своему собственному плану привести человека к тяжелому, богатому энергией воздуху над горами, он мчался в лодку, как стрела, и врезался в борт. Летающий корабль сильно накренился, и от удара волна боли пронзила раненый бок кенку. Потекла кровь, и яркие звезды взорвались в его глазах.

Последний оставшийся нетерильский солдат выпал из лодки, но сумел ухватиться за борт. Его лицо исказила красная, потная гримаса, он висел, и его жизнь зависела исключительно от силы его левой руки. Обезглавленный труп его товарища по оружию свалился за борт и бешено завертелся, оставляя за собой кровавый след. Верхом-на-Ветре быстро оправился от удара, и, хотя боль в боку все еще была сильной, ему удалось поднять крылья обратно в воздух. Он поймал быстро поднимающуюся теплую волну на краю горного хребта и начал подниматься вверх. За его спиной Враг прорычал несколько бессмысленных слов. Верхом-на-Ветре честно не мог отличить заклинание от обычной человеческой речи, поэтому он приготовился ко всему. Он почувствовал слабый запах серы и, прежде чем успел принять сознательное решение, нырнул в сторону. Мир взорвался жаром и бурлящим красно-оранжевым огнем в быстро расширяющейся сфере над ним. Опаленный, но не пострадавший от ожогов, Верхом-на-Ветре отлетел в сторону, хотя огонь уже догорел, превратившись в единственный клуб черного дыма, маравший воздух.

Верхом-на-Ветре оглянулся на лодку и увидел, как солдат с кривыми зубами ухватился правой рукой за край все еще качающейся лодки. Меч солдата был надежно спрятан в ножнах на поясе. Лицо мужчины стало более спокойным, уверенным, что он избежал смертельного падения длиной в милю.

Стрела вылетела из-за спины Верхом-на-Ветре и над его головой и ударила в борт лодки. В лицо солдату полетели осколки. Край лодки обломился, и тот, казалось, повис в неподвижном воздухе в дюйме от борта летающей лодки. Затем он закричал, падая и вращаясь в воздухе, размахивая руками.

Верхом-на-Ветре обернулся и посмотрел вверх на Обнимающего-Облака, который летел назад к горам, держа свой длинный лук в левой руке.

«Хороший выстрел, брат», — подумал Верхом-на-Ветре.

«Я служу клану», — ответил Обнимающий-Облака. — «Горы? Тяжелый воздух?»

Верхом-на-Ветре быстро полетел к своему товарищу по клану, оглянувшись, чтобы увидеть явно раздраженного, хмурого архимага в летающей лодке, преследующего его. «Горы, да», — ответил Верхом-на-Ветре. — «Тяжелый воздух.»

Среди-Синевы дергался под заботливыми руками человека, в то время как Каэралонн сердито расхаживал по вольеру. За его спиной чистое небо искрилось звездами, которые двигались как один, когда летучий город мягко поворачивался. Тепло разлилось по рукам человека и Среди-Синевы снова дернулось, когда теперь уже знакомый зуд жреческой целительной магии закрыл его сочащиеся раны.

«Их было больше, чем ты нам говорил», — отправил мысль Среди-Синевы шагающему человеку.

Каэралонн остановился и сердито повернулся к нему.

— Именно это я и послал тебя выяснить, ты, тупоголовый болван. Ты убил столько же своих людей, сколько и враг. Нужно ли мне еще раз напоминать тебе, сколько стоит тренировать вас, пернатых дикарей, содержать и вооружать?

Среди-Синевы отвел взгляд, его перья взъерошились. Ответа у него не было. Его послали возглавить налет его братьев-кенку против небольшой флотилии летающих лодок, запущенных в небо соседним анклавом. Битва с самого начала шла плохо. Заколдованные девичьи дыни, которые им велели сбросить на лодки, вместо этого взорвались в руках доброй дюжины кенку, разорвав их на части во вспышке зелено-белого пламени. Только двоим удалось приземлиться на лодку, и ни один из них не сработал так, как планировал Каэралонн. Все, что они делали, это освещали невидимые щиты, которыми вражеские маги окружили свои лодки. Стрелы, как заколдованные, так и обычные, разорвали еще больше кенку на части. Небольшие заклинания кенку, их оружие и когти нанесли некоторый урон врагу, но в конце концов именно Среди-Синевы сломался и отступил, имея только четверть сил, с которыми он вылетел. У Каэралонна были причины для недовольства, но и у Среди-Синевы тоже.

— Молчишь? - с усмешкой спросил Каэралонн. — Тебе нечего сказать в свое оправдание?

«Что тут скажешь, генерал?» — ответил Среди-Синевы.

— Я здесь закончил, — пробормотал жрец Каэралонну, который пренебрежительно отмахнулся. — О ваших рабах хорошо заботятся, генерал.

Каэралонн подошел ближе к жрецу и крепко, властно схватил его за руку.

— Придержи язык, жрец, — сказал Каэралонн сквозь сжатые губы, — и убирайся.

Жрец выглядел оскорбленным, но быстро ушел. Каэралонн снова принялся сердито расхаживать взад-вперед, а Среди-Синевы обдумывал слова жреца. Рабы.

За последние два года он слышал это слово много раз. Он слышал, как это произнес его собственный народ-кенку, который Среди-Синевы привел в Анклав Шейд сам, привел на службу Каэралонну. Среди-Синевы был смущен, сбит с толку неспособностью его братьев увидеть тепло и дружбу в Каэралонне или ценность в служении его делу. Другие кенку смотрели на Каэралонна со страхом и подозрением, даже с ненавистью — но почему? У Среди-Синевы начинало появляться понимание.

Он сел на холодный металлический стол и посмотрел на молодого кенку Вдоль-Теплых-Потоков, который лежал рядом с ним, забинтованный и корчащийся от боли. Их глаза встретились, и Среди-Синевы мог почувствовать эмоции молодого кенку, сгусток боли и мольбы.

«Ты единственный», — послал мысль Вдоль-Теплых-Потоков.

«Единственный?» — спросил Среди-Синевы, и непрошеная слеза потекла по его разбитому глазу.

«Ты привел нас сюда», — ответил молодой кенку, — «и только ты можешь вывести нас отсюда. Сопротивляйся ему. Разорви наши узы, Среди-Синевы, и мы последуем за тобой на...»

— Молчать! — крикнул Каэралонн, и мерцающая, зазубренная нить сине-белого свечения сорвалась с кончиков его пальцев и врезалась в Вдоль-Теплых-Потоков достаточно сильно, чтобы поднять молодого кенку со стола и вдавить его в глинобитную стену. Стена треснула, и кенку закричал, бешено дергаясь в захвате вертикальной молнии. Заряд исчез меньше чем за мгновение, но его путь был выжжен в зрении Среди-Синевы. Вдоль-Теплых-Потоков лежал мертвый и дымящийся, тающие черные останки на выжженном полу. Среди-Синевы почувствовал руку на своем плече и, обернувшись, увидел, что Каэралонн улыбается ему снисходительно, криво, зло.

— Не слушай этих рабов, друг мой, они просто... — Каэралонн тяжело упал от удара Среди-Синевы. Он схватился за живот и попытался вдохнуть, но не смог.

«Ты», — ронял мысли Среди-Синевы в задыхающийся человеческий разум, — «не мой друг».

Каэралонн поднял правую руку, его пальцы двигались формуле заклинания, и восстановил контроль над голосом, чтобы произнести первый тайный слог, прежде чем Среди-Синевы схватил его лицо одной ногой с острыми когтями.

«Я больше не твой раб.»

Кенку рванул вниз и вонзился в мягкую плоть лица генерала. Кровь брызнула во все стороны, и другие кенку — почти сотня их лежала вокруг открытой комнаты в различных состояниях ранения и отчаяния — встали и обратили на это внимание.

— Стой! — выдохнул человек, его лицо превратилось в кровавые ошметки, руки прижались к щекам, чтобы удержать плоть.

Среди-Синевы выхватил меч и занес его над головой архимага.

«Ты хорошо учил нас, Каэралонн, но ты научил нас слишком многому.»

Когда клинок быстро и сильно опустился на шею человека, Каэралонн вытащил что-то из его рта — Среди-Синевы увидел зуб — и меч прошел сквозь то место, где

должна была быть его шея. Человек исчез.

Среди-Синевы позволил себе рассмеяться.

«Придет время, поработитель. Мы не забудем.»

С этим Среди-Синевы повел свой народ к свободе.

Впереди вырисовывались зубчатые коричневые горы. Небо прямо над головой бурлило потенциальной энергией, и Верхом-на-Ветре и Обнимающему-Облака было трудно поддерживать высоту. Бок Верхом-на-Ветре горел, голова болела, но он продолжал бороться.

«Куда ты направляешься?» — спросил Каэралонн ошеломленный разум кенку. — «Ведешь меня обратно в свое гнездо в надежде, что твои соплеменники одолеют меня? Ты так же глуп и тщеславен, как Среди-Синевы.»

Верхом-на-Ветре он не обращал на него внимания. Вместо этого, он подумал Обнимающему-Облака:

«Вот оно. Здесь все закончится.»

Верхом-на-Ветре распушил перья, резко поднялся — и его крылья оказались прижаты к бокам какой-то тяжелой внешней силой. Он был покрыт массой белого шелка, похожего на паутину, но паутина появилась из ниоткуда в воздухе вокруг него. Источник был очевиден еще до злорадного заявления Каэралонна:

«Завернут как подарок, которым ты и являешься, невольник».

Верхом-на-Ветре пронзительно закричал и начал падать. Не в силах расправить крылья, он не мог летать. Однако он мог поворачивать свое тело достаточно, чтобы контролировать вращение, и ему удалось увидеть, что делает Каэралонн. Летающая лодка быстро двигалась по курсу, явно рассчитанному на то, чтобы подвести ее под Верхом-на-Ветре. Каэралонн обездвижил его, чтобы он мог упасть, будто сверток, в открытую лодку.

Стрелы со свистом рассекали воздух, выпускаемые кружащимся Обнимающим-Облака. Каэралонн даже не потрудился поднять руку. Стрелы, которые должны были глубоко вонзиться в грудь человека, кружились вокруг него и падали вниз, как вода, попавшая в сток. Обнимающий-Облака каркал в отчаянии, хотя они оба всегда знали, что этого врага будет трудно убить.

Верхом-на-Ветре ударился спиной о деревянную палубу летающей лодки, и его зрение затуманилось от удара. Над ним были глубокие черные тучи, ниже двух третей мили над каменистыми предгорьями. Верхом-на-Ветре боролся с паутиной, но она крепко держала его крылья и руки по бокам. Каэралонн посмотрел на него сверху вниз и произнес что-то на своем мерзком человеческом языке, чего Ветер не мог понять.

Связанному кенку удалось сесть в мягко покачивающейся лодке, и он увидел Обнимающего-Облака, кружащего вдали на фоне голых гор. За плечами у Обнимающего-Облака был лук, а в правой руке — кинжал. Его крылья изогнулись дугой, и он повернулся, чтобы быстро полететь к лодке.

«Нет, брат», — послал мысль Верхом-на-Ветре. — «Держи дистанцию».

Обнимающий-Облака повернулся в воздухе и без малейшего колебания двинулся обратно тем же путем, каким прилетел. У человека хватило наглости рассмеяться.

Верхом-на-Ветре не обращал на них внимания, лишь с трудом ощущая, как лодка поднимается и поворачивается в направлении полета Обнимающего-Облака. Человек намеревался отправиться в погоню.

Верхом-на-Ветре чувствовал, как в нем нарастает энергия. Человек, при всей своей огромной силе, все еще зависел от заклинаний. Заклинания требовали рук, языка, а иногда и предметов сосредоточения или силы.

То, для чего Верхом-на-Ветре притянул сюда ненавистного человека, не требовало ничего из этого. Это было естественным развитием семени силы, посеянного в древнем кенку самим Каэралонном, столь же близоруким, сколь и долгоживущим.

Задумчивость кенку была глубокой, но не настолько, чтобы он не услышал, как Каэралонн начал произносить заклинание. С такого близкого расстояния оно явно отличалось от его обычной монотонной, бормочущей речи. Ноги Верхом-на-Ветре все еще были свободны, хоть и не полностью. Он мог пнуть Каэралонна под локоть, толкнуть его к краю лодки, чтобы напугать и в процессе разрушить заклинание — и сделал это.

Архимаг повернулся к удержанному кенку, его покрытое шрамами лицо пылало гневом.

«Знай», — закричал архимаг в разум Верхом-на-Ветре, — «когда ты побежден, раб!»

Человек нагнулся и грубо схватил Верхом-на-Ветре за плечо. Он носил кольцо на этой руке, кольцо, которое начинало гореть, когда оно касалось перьев Верхом-на-Ветре. Каэралонн, очевидно, был невосприимчив к жару, но Верхом-на-Ветре мучительно обжигался. Он не мог удержаться, чтобы не вскрикнуть от боли.

«Верхом-на-Ветре...» — беспокойство делало мысль Обнимающего-Облака острой и торопливой.

«Иди, брат», - ответил Верхом-на-Ветре. — «Расскажи им, что здесь произошло.»

«Действительно, «брат», — вмешался Каэралонн. — «Скажи им всем, что хозяин вернулся, и их услуги требуются еще раз. Твой соплеменник — или то, что от него останется — будет ждать тебя в Анклаве Шейд.»

«Нет, Каэралонн», — ответил Верхом-на-Ветре. — «Когда Среди-Синевы забрал у тебя твое лицо и твоих рабов, он вспомнил все. Когда эта оборванная банда кенку вылетела из твоего ненавистного гнезда и нашла дом в высоких пещерах далеко отсюда, они нарисовали его воспоминания и его предупреждение... и его пожелания на будущее на стенах. Он рассказал нам, как погибнет работорговец, если настанет день, когда он или его родственники вернутся.»

Жжение утихло, и архимаг снисходительно улыбнулся.

«Как это мило.»

«Твоя смерть была предопределена твоим первым рабом, Каэралонн. Ты разделишь судьбу мученика, Вдоль-Теплых-Потоков.»

«Вдоль...?» — растерянно ответил Каэралонн. Верхом-на-Ветре закрыл глаза, сила внутри него соединилась с сердцем облаков. Он почувствовал, как рука Каэралонна соскользнула с его плеча.

Первая половина первого слога заклинания, определенно предназначенного для того, чтобы увести его, упала с человеческих губ — и небо взорвалось ослепительным светом. Молния содержала всю ярость тяжелых горных облаков. Она врезалась в лодку и пронзила Каэралонна с такой силой, что архимаг превратился в брызги пылающей плоти. Дерево лодки раскололось, взорвалось изнутри. Тело Верхом-на-Ветре напряглось, и он почувствовал, как ломаются мелкие кости в его руках, челюсти, когтях. Паутина вскипела, унося с собой ряды перьев, и Верхом-на-Ветре закричал от боли его незащищенной горящей плоти.

Он бешено кувыркался прочь, смеясь от боли и потери, зная, что забрал поработителя с собой. Руки крепко схватили его, и поток эмоций хлынул в его разум от Обнимающего-Облака. Верхом-на-Ветре открыл глаза и обнаружил, что видит только одним глазом, но зато видит своего товарища по клану.

«Свершилось, высочайший из братьев», — сказал Обнимающий-Облака, нежно обхватив руками обмякшую, обожжённую фигуру Верхом-на-Ветре. — «Клан ждет.»

Верхом-на-Ветре чувствовал, как крылья Обнимающего-Облака поднимают их обоих выше, поворачивая на запад и домой.