Король воров

ГЛАВА 8

Джек проснулся рано, чего обычно с ним" не случалось в прежние дни, а стало привычкой лишь в тюрьме. Сколько времени пройдет, прежде чем он сможет снова спать беспробудно до полудня, как раньше?

Когда он спустился в обеденный зал, там никого не оказалось, но стол уже сервировали. Джек угостился толстым ломтем хлеба с несколькими кусочками холодного телячьего языка, запив желанной поутру чашечкой кофе. Он поднял глаза, когда скрипнула дверь, и улыбнулся вошедшей в комнату Онории.

— Доброе утро, — сказал он, вставая, чтобы предложить ей стул.

— Чай или кофе?

— Чай, пожалуйста.

— Хорошо ли вы спали?

— Я думала, что почувствую себя спокойно в своей комнате, но мне вдруг стало неуютно в ней. Я поняла, что этот дом больше не принадлежит мне.

Джек пристально на нее посмотрел.

— Эдмонд скоро спустится сюда?

— Он, вероятно, еще спит. Обычно он поздно истает.

— Жаль. Я думал, он сможет показать мне имение.

Лицо Онории просветлело.

— Не хотели бы вы прогуляться верхом? У дяди прекрасные лошади.

— Я подожду Эдмонда.

— А когда мы с вами осмотрим дом?

— Можно сейчас, какая разница, . — пожал плечами Джек.

— Может, захватите с собой ваш план?

— Зачем? Вы же все мне покажете.

— Я думала, вы захотите отметить на плане все, что покажется вам подозрительным или заинтересует вас. Для того, чтобы потом более тщательно осмотреть эти места.

— У меня отличная память. — Джек постучал пальцем по голове.

Онория быстро закончила завтрак.

— Два наиболее вероятных места, где может храниться ожерелье, — кабинет или дядина комната, но мы не можем зайти туда сейчас. Обе комнаты закрываются.

— Это не проблема, — сказал Джек, — если только вы найдете подходящие инструменты.

— Вы знаете, как вскрывать замки?

— У меня есть кое-какие навыки в этом деле, — скромно кивнул головой Джек.

— Хорошо. Мы сможем попробовать пробраться в кабинет сегодня вечером, когда дядя отправится спать.

Онория повела его через холл в библиотеку, но Джек вдруг остановился.

— Не торопитесь. — Он встал на колени и принялся ощупывать деревянные панели, которые покрывали стены холла. — Ожерелье могли спрятать под одной из этих панелей.

Онория метнула на него неодобрительный взгляд.

— Не позволяйте вашему воображению завладеть вами. — Она толкнула дверь в библиотеку, Джек прошел за ней. — Эта комната не такая уединенная, как кабинет, но здесь легко спрятать вещь между книг.

Джек посмотрел на переполненные книжице стеллажи, заполнявшие простенки между окнами.

— Понадобится уйма времени, чтобы просмотреть все книги.

— Вы считаете маловероятным, что он спрягал ожерелье здесь?

— Он мог спрятать его где угодно. — Джек взял с полки толстый том и сдул с него пыль. Он мог вскрыть переплет и спрятать все, что захочет, между корочками.

На лице Онории отразился испуг.

— Не хотите ли вы сказать, что нам придется просмотреть все книги до единой?

. — Не думаю, более вероятно, что он спрятал драгоценность где-нибудь в другом месте. Я не собираюсь тратить тут понапрасну время, пока мы не проверим все другие возможные варианты.

— Я хочу начать прямо сейчас. Мне необходимо как можно быстрее найти ожерелье.

— Вы же знаете «всех слуг в доме. Попробуйте достать ключи от кабинета и спальни вашего дяди. Мы сэкономим время, и мне не придется возиться с замками. Попытайтесь выманить дядю из дома под каким-нибудь предлогом, чтобы я смог обыскать эти две комнаты.

— Постараюсь.

; Джек провел пальцем по корешкам книг и скорчил гримасу, наткнувшись на латинские названия. Господи, как он ненавидел латынь! Однажды она отравила ему существование, а последующие годы лишь доказали ее бесполезность.

Повернувшись, он увидел Онорию, стоящую посреди комнаты с задумчивым видом. Он обезоруживающе улыбнулся.

— Вы уверены, что в доме под лестницей нет потайной комнаты, а за камином — потайного хода? Тогда все станет намного яснее.

— Здесь ничего подобного нет. Джек направился к выходу.

— Куда теперь, дорогая?

Онория пропустила мимо ушей это обращение

— Мы можем осмотреть весь первый этаж, если, конечно, вы не хотите спуститься в подвал.

— Оставим это на потом. — Он повернулся к ней. — Не забыли ли вы сообщить мне что-либо важное?

Онория остановилась в дверях.

— Что такое?

— Как выглядит это чертово ожерелье?

Она уставилась на него немигающим взглядом.

— Вы хотите сказать, что вы не заметили его вчера?

— Кто-то надевал его? Кто? Онория гневно всплеснула руками.

— 'Я начинаю понимать, почему вас поймали и почему вы оказались в тюрьме. Вы не так наблюдательны, как мне показалось.

Она снова прошла через холл и распахнула дверь в гостиную. Джек прошел вслед 'за ней по пятам к камину.

— Посмотрите, — показала она на картину, висящую над камином.

С потемневшего от времени портрета смотрела дама, одетая по моде семнадцатого века с маленькой плешивой собачонкой на руках. Джек вспомнил, что вчера он мимоходом посмотрел на эту картину, но почти сразу отвернулся, увидев эту собаку.

Сейчас он внимательнее рассмотрел картину, и у него перехватило дыхание.

Джек не был ювелиром, но видел, что Онория Стерлинг не солгала ему — ожерелье на шее женщины на портрете стоило целого состояния. Оно состояло из такого количества бриллиантов и рубинов, что на них можно было купить пол-Европы. Один из центральных камней позволил бы человеку безбедно жить не одно десятилетие.

— Как оно досталось вашей семье?

— Насколько мне известно, его выиграли в карты. Первоначально оно принадлежало жене какого-то герцога королевской крови. — Она встрево-женно посмотрела на него. — Получится ли продать его?

Джек сомневался, что в стране найдется скупщик краденого, который рискнул бы взять это ожерелье. Оно слишком примечательно, его легко опознать. Если только разделить ожерелье на части и продать по камешку. А это еще большее преступление, чем просто украсть его.

Он отвернулся от картины. Да, это не какая-нибудь дамская безделушка. Джек еще никогда в жизни не видел более ценной вещи, а он-то разбирается в драгоценностях. Никто, а тем более такой надменный высокомерный человек, как сэр Ричард, не закроет глаза на эту кражу, позволив ей пройти безнаказанно.

— Давайте осмотрим остальную часть дома, — цредложил Джек.

В то время как они бродили по этажам, осматривая все закоулки в доме, Джек вновь и вновь удивлялся целеустремленности Онории во что бы то ни стало добыть это ожерелье. Эта решимость и восхищала, и пугала его, потому что, если бы дело дошло до выбора между ожерельем и собственной безопасностью, он знал, что выберет. Но он также знал, что Онория сделает другой выбор. И ему следовало об этом помнить. Девушке необходимы деньги, чтобы устроить свою жизнь, она реально смотрит на вещи. Онория может оставаться мягкосердечной и уступчивой в одном, но Джек уже знал, что она также может проявить бульдожью хватку, если дело касалось чего-то важного.

Ожерелье, конечно, являлось фамильной драгоценностью, но ей оно необходимо только ради денег.

А денег оно могло принести море. Столько, что он начал подумывать, что его вознаграждение в шестьсот фунтов слишком мало. Он мог бы и пересмотреть свой договор с Онорией.

Во время ленча Джек чувствовал, что его силы истощились, а нервы на пределе. Он увидел в Норкроссе столько всего, что от впечатлений кружилась голова. Он осмотрел каждый уголок — от винного погреба до чердака. Онория оказалась добросовестным гидом, такая же скрупулезная, как и старая миссис Бенсон.

Миссис Бенсон. Джек все еще вздрагивал, вспоминая ее. Она служила экономкой в доме отца во времена его детства. «Ярость богов» — так он ее часто называл. Может быть, она до сих пор терроризирует маленьких детей в доме, бесшумно подкрадываясь и жестоко наказывая их за маленькие

Шалости. Казалось, она предвидела все их проказы и поэтому ей удавалось их поймать. Джек нахмурился. Почему он так часто стал вспоминать прошлое? Он провел несколько месяцев в тюрьме, был на шаг от смерти, ни разу не разбередив душу воспоминаниями прошлого.

Зато теперь эти воспоминания, казалось, преследовали его. Хотя он всеми силами старался все забыть.

С тех пор, как Онория спасла ему жизнь, он не мог избавиться от картин прошлого. Казалось, чем дольше он разыгрывал роль Джентльмена Джека, тем настойчивей его настоящее «я» пыталось прорваться наружу. Этого нельзя допускать. Он не являлся тем, кем его видела Онория, но и не стал Джеком прежних дней. Этот Джек давно умер в нем. Он хотел, чтобы все оставалось так, как есть, иначе эта боль его не отпустит.

Судорожно впиваясь ногтями в ладони, он проклинал Онорию за то, что она втянула его в это дело, разбередив тем самым воспоминания, которые он так долго пытался заглушить. За несколько дней она свела на нет все то, чего он добивался многие годы. Лучше бы она позволила ему умереть.

Бр-р! Джек посмеялся над собой за свои глупые мысли. Лучше жить с тяжким грузом воспоминаний, чем умереть. Ощутив дыхание смерти, Джек теперь ценил жизнь, как никогда. Ему только не нравились все эти сложности. Онория хотела, чтобы он думал только о ее проблемах, тогда как он желал думать только о себе. И чем дольше он находился в этом доме, тем труднее становилось освободиться от чувства долга перед Онорией, тем больше он боялся обмануть ее ожидания. Он

почти ощущал, как невидимые нити обязательств опутывали его, и от страха по спине ползли мурашки.

— Я недолго посижу с тетей Софией, — прошептала ему Онория, когда они вышли из комнаты после ленча. — Когда она заснет, я приду за вами. Вам нужны вещи моего отца, которые я обещала принести?

Джек кивнул. Он предпочел бы укрыться в своей комнате, чем провести час-другой с гостями дяди Ричарда. Кроме того, что они все были, по крайней мере, лет на тридцать его старше, они, к тому же, просто помешались на разговорах об охоте. Он мог обсуждать все, что угодно, касающееся лошадей, но охота, охотничьи собаки, разные там фазаны не являлись его излюбленной темой.

Ожидая Онорию, Джек еще раз просмотрел ее тщательно вычерченный план дома. На текущий момент гости занимали меньшую часть комнат, хотя еще не все приехали. Прежде чем в дом прибудет принц, должны приехать еще несколько человек.

Выглянув в окно, он увидел Онорию, возвращающуюся из сада. Может, она снова встречалась со своим кузеном? Джеку все еще не верилось в это, несмотря на то, что он собственными глазами видел ночную вылазку Эдмонда.

Но, насколько он мог судить, Онория даже толком не знала, как реагировать на ухаживания мужчин. Джек не мог понять, почему он не представляет Онорию и Эдмонда вместе. Ничто не указывало на их близость, хотя, бог его знает, Онория — прирожденная актриса. Он не сомневался в ее таланте и в том, что она могла изобразить полное безразличие к Эдмонду на публике, в то же время развлекаясь с ним в своей спальне по ночам. Ему нужно хорошенько понаблюдать за ними. Он должен быть в курсе всех событий, от этого зависела его жизнь.

Послышался легкий стук в дверь.

— Да?

— Пойдемте со мной, чемодан в моей комнате, — прошипела Онория, просунув голову в дверь.

Притворяясь удивленным, Джек, запинаясь, проговорил:

— Вы просите меня пройти с вами в вашу комнату?

— Я думаю, это более благоразумно, если, конечно, вы не предпочитаете сидеть посреди коридора.. — Уверяю вас, нас никто не побеспокоит.

Маленький кожаный чемоданчик стоял у кровати Онории. Заперев дверь на ключ, она склонилась над чемоданом.

— Это, кажется, подойдет, — сказал Джек, поднимая блестящий серебряный предмет. — Компас. Это мне пригодится для верховых прогулок по окрестностям.

— Вам не следует ездить одному. Я или Эдмонд можем составить вам компанию.

— Нарисуйте мне карту. Я люблю совершать верховые прогулки в одиночестве. — Он заглянул и чемодан, рассматривая его содержимое. — Ваш отец не носил монокль? Мне хотелось бы также высокомерно рассматривать леди Хэмптон, как это делает она.

Он поднес воображаемое стеклышко к глазу, сморщив нос.

— Нет ли между нашими семьями какой-либо давней связи? — прогнусавил он, подражая Софии. — Не учился ли ваш отец с моим кузеном одной школе?

— Прекратите, — захихикала Онория. Опустив взгляд, Джек посмотрел на нее с напускным презрением.

— Моя дорогая, разве вы не знаете, что молодые благовоспитанные барышни не должны перебывать старших?

— О, простите меня.

— Это ни о чем не говорит. Иметь полезные | связи — это хороший тон. А у меня очень много связей.

Онория присела у стены, умирая от смеха.

— Жаль, что папа не носил монокль. Мне бы хотелось увидеть эту сцену между вами и тетей Софией.

— Я попрошу леди Хэмптон одолжить свой лорнет.

Он засунул руку в карман сюртука, достав воображаемую табакерку подчеркнуто небрежным жестом, открыл ее, положил щепотку воображаемого табака на ладонь и, громко сопя, вдохнул. Затем передал невидимую коробочку Онории.

— Попробуйте, моя милая, — проговорил он, подражая голосу Реджинальда Гроса, — это такая утонченная привычка.

— Где вы научились так мастерски пародировать людей? Наверно, вы прирожденный артист.

— Возможно, я упустил свое настоящее призвание. Мне следовало покорить сцену.

Онория отвернулась, продолжая разбирать вещи в чемодане. Она вытащила массивные золотые часы с цепочкой.

— Это папины любимые часы, они достались ему от отца. Папа с ними не расставался.

Джек уловил грустные нотки в ее голосе, когда она сказала это, передавая ему часы.

— Как погиб ваш отец?

— Глупо погиб. Несчастный случай. Карета перевернулась, и он сломал себе шею.

Джек сочувственно погладил ее по руке.

— Простите, Норри.

— Спасибо, — ее голос прервался. — Для меня это явилось потрясением. Я думала, мы будем вместе всегда.

— Вы, по крайней мере, сожалеете о его смерти. Я молил бога о кончине своего отца.

— Вы не ладили с ним?

— Это мягко сказано. Мы презирали друг друга.

— Это ужасно.

— Я не думаю, что это очень его волновало. Онория дотронулась до его руки.

— Как печально. Не удивительно, что вы сбились с пути истинного. Вашему отцу следовало бы уделять вам больше внимания.

— О, он старался, но я сопротивлялся, как мог.

— Он знал об этом… суде над вами?

— Я не видел необходимости информировать его. Мне кажется, моей семье совершенно безразлична моя судьба.

— Какие ужасные люди!

В глазах Джека засветился озорной огонек.

— Жалеете меня? Многие женщины тоже проявляли ко мне сочувствие.

Онория с шумом захлопнула крышку чемодана.

— Мне кажется, вы сами себя жалеете.

— Вовсе нет. Мне нравится мое одиночество. Семья — это абсурдное понятие. Лучше заботиться только о себе.

— Тогда, надеюсь, вам понятно, почему мне так необходимо это ожерелье. — Выражение ее лица стало жестким. — Найдите его для меня.

После того, как Джек ушел, Онория задумалась над тем, что он ей рассказал. Что произошло в их семье? Почему он так отдалился от всех, что даже не захотел, чтобы они узнали о его смерти. Не потому, что это заставило бы их страдать, а потому, что их присутствие не облегчило бы его боль. И после того, что он ей сказал, Онория сомневалась, что они приехали бы в Гортон, даже если бы Джек попросил их об этом.

Ее охватила невыразимая грусть. Джек был также одинок, как и она. Если только он сказал ей правду. Его печальная история могла оказаться выдумкой, чтобы вызвать ее сочувствие.

Хотя Онории казалось, что он вряд ли выдумал такое, разве только преувеличил. В его горьких словах сквозила боль, это свидетельствовало о том, что он не лгал. Онория не сомневалась, что Джек ушел от своей семьи. Они отвергли его, заставив тем самым вступить на скользкую дорожку? Или их потрясли сообщения о его преступлениях?

Во всяком случае, теперь ей стало многое понятно — его образованность, воспитанность, хорошие манеры. Несмотря на его репутацию, Онория и раньше подозревала, что он из приличной семьи. В глубине души девушка жалела его.

Она потеряла отца, но знала, что он любил ее до последнего дня, когда нелепая случайность оборвала его жизнь. Из рассказа Джека она поняла, что его отец никогда не любил его и не заботился о нем. Немудрено, что Джек стал преступником.

Они с Джеком, в сущности, были не ?акие уж разные. Он так же, как и она, нуждался в чьей-либо заботе. Онория с тех пор, как умер отец, не переставала искать того, кто полюбил бы ее; и деньги от продажи ожерелья не смогли бы ей этого заменить.

Ближе к полудню Онория пошла искать дворецкого. Она нашла Пламмера в обеденном зале, тот убирал серебро.

— Мне не хотелось бы вас беспокоить, Пламмер, — извиняясь, сказала она.

— Ничего, мисс.

— Дядя Ричард волнуется, все ли в порядке к приезду принца. Я знаю, что все в доме заняты делом и поэтому, чтобы не надоедать вам беспрестанно, я подумала, что могу взять у вас на хранение ключи на эти дни.

Дворецкий, казалось, не спешил с выполнением ее просьбы.

— Я, конечно, оставлю вам ключи от погреба и от шкафа с серебром, — уверила она. — Я знаю, что там все в полном порядке. Я больше беспокоюсь, как обстоят дела в некоторых свободных комнатах и кабинете.

Пламмер добродушно улыбнулся. ; — Я согласен с вами, мисс. А вы мне скажете потом, если что-то не так. Мне нужно знать, не уклоняется ли кто-либо из слуг от своих обязанностей, — он передал ей одну из связок ключей. — Большое спасибо, Пламмер. Я уверена, что все приготовили как следует. — Хорошенько следите за ключами, мисс, — предупредил он. — Надеюсь, вы их не потеряете, ведь мы ожидаем прибытия остальных гостей. — Я буду хранить их, как зеницу ока, — отозвалась Онория, взбегая по ступенькам. Она спрятала ключи под матрасом Джека. Где-то на этой связке висел ключ от дядиного кабинета. Сегодня ночью Джек сможет, не торопясь, обыскать эту комнату.

Ей стоило больших усилий скрывать свое волнение, пока она не смогла после обеда отвести Джека в сторонку.

— Я достала ключи, они у вас под матрасом. Мне пришлось взять у Пламмера всю связку, ключ от дядиного кабинета на ней. Приходите ко мне в комнату через час после того, как все разойдутся на покой.

— Я рад встречаться с вами в вашей комнате в любое время.

Онория рассердилась.

— Не кривляйтесь. Нам предстоят поиски ожерелья сегодня ночью.

— Как я могу забыть. А Эдмонд тоже придет?

— Вы хотите, чтобы он помогал вам?

— Нет, — отрезал Джек. С него достаточно и Онории. Он не желал, чтобы и Эдмонд мешался у него под ногами.

— Ключ от дядиной спальни тоже на связке. Он планирует завтра выехать с гостями в Сиренкестер, и вы сможете обыскать комнату в его отсутствие.

— Завтра вечером вы можете стать богатой дамой, — усмехнулся Джек.

— Надеюсь.

Двумя часами позже Джек тихонько постучал в комнату Онории и проскользнул внутрь, когда она открыла дверь.

— Готовы? — спросил он, заговорщицки подмигнув ей.

Онория взяла со стола свечу и последовала за ним в коридор. В доме царили тишина и полутьма, которые скорее успокаивали, чем устрашали. Ночью никто не помешает их поискам. Онория на цыпочках пошла за Джеком к кабинету.

Джеку пришлось немного повозиться, прежде чем он нашел нужный ключ. Затем он отпер дверь, и они вошли в кабинет. Чтобы обыскать его, могло потребоваться много времени, так как дядя сделал перестановку соответственно своему вкусу, заменив вещи брата своими. На стене висели картины — все изображали собак; большой письменный стол красного дерева выделялся на фоне остальной мебели.

— Сначала нужно посмотреть в столе, — сказал Джек. Он попробовал выдвинуть первый ящик, но тот не открывался.

— У вас, конечно, нет ключей от этого стола?

— Кажется, вы говорили, что умеете вскрывать замки, — ехидно ответила Онория.

— Не все замки, — уточнил Джек, опустившись на колени, чтобы лучше осмотреть стол. — Если бы я взял нужные инструменты…

— Что вам нужно?

— Дайте шпильку.

Онория вытащила одну из прически и протянула ему.

— Посмотрите за картинами, — сказал Джек, зажигая другую свечу. — Я попробую открыть замок.

Онория знала, что за картинами нет никаких тайников, но решила все-таки проверить. В конце концов, Джентльмен Джек, который заслужил свою репутацию на нескольких дерзких кражах, знал, что делал. Не могла же она спорить с ним.

— Здесь ничего нет, — проговорила она наконец.

Джек, сидя на коленях, продолжал возиться с замком, на его лице отразилось разочарование. Он указал на антикварный шкаф у противоположной стены.

— Посмотрите там. Я все-таки хочу открыть этот замок.

Онория заглянула через стекло шкафчика. Она не видела ничего такого, где можно спрятать ожерелье, но открыла дверцу и внимательно осмотрела каждый предмет.

— Проклятие!

Онория подскочила, обернувшись к Джеку. — . Что случилось?

— Шпилька тут не поможет, — вставая с колен, проговорил он и наморщил лоб в раздумье. Затем вывернул на ковер содержимое своих карманов. Посыпались гвозди, куски проволоки, вилка, перочинный ножик и еще какие-то предметы, которые Онория не смогла распознать.

— Где вы все это нашли?

— Тут, там, — Джек поднял перочинный ножик и вставил тонкое лезвие в замок. — Вы бы удивились, посмотрев, что только не валяется вокруг дома. А теперь подержите свечу так, чтобы я мог видеть, что я делаю. Онория перегнулась через его плечо, завороженно глядя, как он пробовал открыть замок всеми предметами по очереди.

— Вы думаете, получится?

— Нет, если вы не прекратите лить на меня расплавленный воск.

Она отступила назад.

— Не думала, что так трудно открыть замок.

— Я могу в одну минуту сорвать его, но тогда ваш дядя заподозрит неладное.

— Да, я знаю, вы делаете все, что в ваших силах.

— Спасибо, — вздохнул Джек.

Прошло двадцать томительных минут, прежде чем он открыл замок. Онория нетерпеливо схватилась за ручку ящика и выдвинула его.

— Кажется, здесь нам ничего не светит, — разочарованно подытожил Джек, перебирая его содержимое.

Онория пошарила рукой в ящике. Перья, бумага, сургуч, булавки — все то, что обычно хранится в письменном столе.

Ожерелья здесь не было. Опустившись на колени, она также быстро обыскала другие ящики.

— Одни бумаги, — проговорила она наконец. — Что нам делать?

— Давайте хорошенько осмотрим всю комнату.

Продолжая поиски, Джек приподнимал каждую картину, ощупывая пальцами оборотную сторону в надежде найти следы тайника. Приглушенный шум в коридоре заставил его подскочить.

— Что это? — испуганно прошептала Онория.]. Джек схватил ее за руку, сел в кресло и силой

притянул ее к себе на колени.

— Теперь посмотрим, действительно ли вы хорошая актриса.

С этими словами он схватил ее за голову руками и впился поцелуем в ее губы. Онория чуть не задохнулась от неожиданности. Дверной замок щелкнул, и дверь со скрипом отворилась.