Корона из желудей

ЗАК

Да, я нарочно замешкался на пороге, и не зря — мой полосатый жилет привлек немало восхищенных взглядов.

Я тщеславен, что скрывать. Признаю за собой эту слабость. А насмешки Сильвии выводят меня из себя! Я думал проскользнуть мимо хозяйского кабинета незамеченным, но она была тут как тут. Сидела на ступеньках и ехидно улыбалась.

— Что, Павлин, решил проветриться? — прошептала нахалка.

Нет на свете создания глупее павлина. Я же, напротив, весьма умен. Пусть не надеется, что ее козни сойдут ей с рук. Я все про нее разузнаю.

Заведение «У Гибсона» оказалось огромным, залитым светом особняком. У входа лакеи грели руки над жаровнями. Нищие приставали к подвыпившим посетителям, которые, шатаясь, вываливались из дверей.

Внутри было не продохнуть от табачной вони и паров спирта. Обстановка показалась мне безвкусной, а от сияния зеркал голова шла кругом. Я испытал облегчение, когда лакей вернулся.

— Лорд Комптон в Позолоченной зале, сэр. Он приглашает вас присоединиться к нему.

Лакей повел меня между столов. Богачи, днем лечившие водами свою подагру, по вечерам проигрывали тут состояния. Они курили, бросали кости, а перед ними на столах возвышались груды монет. Их приживалы и нахлебники уговаривали покровителей делать ставки. Подавальщицы в вызывающих нарядах, таких же, как был на Сильвии, разносили подносы со сластями. Размалеванные потаскушки, они оценивающе оглядывали каждого входящего, прикидывая, сколько наличности у того в кармане.

— Это здесь, сэр. Благодарю, сэр. — Лакей принял мелкую монету и отвесил холодный поклон. Пудра с его парика упала мне на рукав.

— Наконец-то, Зак. — Лорд Комптон сидел за столом вместе с тремя другими игроками. Улыбнувшись, он подался вперед. — Я был уверен, что рано или поздно вы придете.

Я поклонился. Наглый щенок обращался ко мне по имени, словно к слуге.

Эта комната была обставлена лучше прочих. Свет десятков свечей преломлялся в хрустале люстры. Буфет заставлен тарелками с холодным мясом и сырами, кувшинами с пивом и графинами превосходного кларета. Я узнал бутыль из отцовского виноградника, из наших разоренных подвалов. Отличный купаж, и цена немалая.

Поверх расстегнутой сорочки Комптон набросил бархатный сюртук. Он пил вино, не пьянея.

— Сыграем, Зак, — махнул рукой его светлость.

Он не спрашивал. Я не двинулся с места.

— Я не играю, милорд.

Ответ прозвучал грубо и неучтиво, даже для моих ушей:

— Неудивительно.

Он пристально смотрел на меня сквозь пламя свечей. Какая-то блондинка обошла кресло сзади и обвила руками его шею. Комптон и бровью не повел.

— Мне известно, что ваш отец проиграл состояние.

Изменился ли я в лице? Возможно, рука дрогнула, потому что острие шпаги стукнулось об пол.

— Это не тайна, — заметил я, стараясь не выдать волнения.

— Игра — обоюдоострый меч. — Глаза Комптона сияли незамутненной синевой. — Можно все проиграть, можно вернуть проигранное назад. Время и место благоприятствуют, Зак.

— Я думал, вы предложите мне работу. Если нет, мне придется откланяться.

Я повернул к двери, но Комптон расхохотался мне в спину.

— Вы слишком горды, чтобы довольствоваться положением подмастерья.

Я резко обернулся.

— Или я должен называть вас помощником архитектора? В любом случае, положение незавидное. Быть в услужении у неотесанного болвана вроде Форреста!

— Форрест — гений! — рявкнул я.

К моему удивлению, Комптон кивнул.

— Вероятно, вы правы.

Он уже раздавал, не пропустив и меня; руки уверенно тасовали картонные прямоугольники. Один из его приятелей уронил голову на руки и похрапывал, второй встал и, шатаясь, поплелся вон из комнаты, а третий — пухлый, женоподобный тип — направился к буфету.

— С меня хватит, сэр, — пробормотал он на ходу. — Вы обчистили меня до нитки!

Лорд Комптон стасовал колоду, с улыбкой посмотрел на них, затем на меня.

— Сыграем, Зак, вам терять нечего.

Кокетливая мушка на гладком красивом лице его светлости, прямо под глазом, раздражала и притягивала меня. Я праздно подумал, во сколько обойдется такое расточительство. Затем стянул перчатки и взял карты.

На удивление хороший расклад.

Комптон изучал мое лицо.

— Приступим. Сегодня мне не слишком везет, впрочем…

Он наклонился над столом и швырнул в центр несколько монет. Дверь за его упитанным приятелем захлопнулась, блондинка, хохоча, удалилась вместе с ним. В тишине слышался лишь храп пьяного игрока да шипение свечей. Я мог уйти, а мог принять вызов. В круге моей жизни возникла трещина, и я еще мог ускользнуть.

Я поднял глаза на Комптона, и его ухмылка решила дело.

Рука сама потянулась к кошельку.

Прошел час. Без сюртука, с всклокоченными волосами, я с отчаянием взирал на четверку валетов в руке, пытаясь сосредоточиться на кучке монет и банкнот передо мной. Сколько я должен? Сколько проиграл?

Карты плыли перед глазами, рубашка прилипла к спине. Я сделал очередной глоток. Сладкий кларет горячил кровь, заставлял забыть страхи.

Комптон равнодушно рассматривал потолок, закинув ногу на подлокотник кресла.

— Ради бога, решайтесь скорее! Пасуете?

Четыре валета. Отличный расклад. Лучший за сегодняшний вечер. Но если я выпишу ему еще вексель, то буду должен…

— Сколько я вам должен? — хрипло пробормотал я.

Комптон пожал плечами.

— Пятьдесят, или вроде того.

Пятьдесят гиней! У меня никогда не было таких денег. И все же я еще мог вернуть все, и с лихвой. И никогда более не поддамся на эту авантюру! Я ненавидел себя, ненавидел всеми фибрами души, и презирал Комптона, его ухмылку, его модный наряд.

Я взял перо. Сто гиней.

— Ваш хозяин за вас поручится?

— Разумеется, — солгал я, и мы оба знали, что я лгу. Я никогда не стану просить у Форреста в долг. Я не переживу его гнева. И его жалости.

Комптон откинулся так далеко назад, что роскошное кресло под ним зашаталось.

— Хорошо. Открываемся. Надеюсь, Зак, у вас есть чем похвастать.

Моя голова гудела, а во рту словно скрипел мел. Я аккуратно выложил на стол четырех валетов и с торжеством уставился на маленькую гордую шеренгу.

— Сомневаюсь, что у вас есть чем крыть, милорд.

Комптон не сводил с меня глаз.

— А если есть?

Он блефовал. Иначе и быть не могло! По спине пробежала холодная дрожь.

— Тогда я погиб.

Его светлость кивнул и осторожно открыл первую карту. Король червей.

— Мне всегда везло в карты, Зак. Я много практиковался.

Он выложил трефового короля.

— В Оксфорде я ничем другим не занимался. Этот курс я закончил с отличием.

Король бубен.

Я замер.

Комптон смотрел на меня через стол. Свечи угасали, капли шипящего воска брызгали на кучу банкнот в центре стола.

— Перевернуть последнюю, Зак? Погубить вас окончательно и бесповоротно? — Он помедлил. — Или пощадить?

— Откуда мне знать, что там?

Теперь его кресло стояло ровно. Мы не сводили друг с друга глаз, одни в круге света, за которым весь мир погрузился во тьму.

Гордость сжигала меня изнутри. Проиграть было погибелью, но принять его жалость означало потерять себя.

— Я вам не верю, — произнес я.

Комптон молчал. Я видел, что разозлил его. Этого я и добивался. Его светлость пожал плечами, перевернул четвертую карту, и я ощутил, как на плечи внезапно навалилась усталость, словно мир сузился до плоского короля пик, сжимавшего свой негнущийся меч.

— Вот видите, Зак, — Комптон снова откинулся на спинку кресла, — к чему привело ваше бахвальство.

Я готов был убить его. Проткнуть шпагой и выбежать вон. Но меня видели слишком многие. Верный способ расстаться с жизнью.

— Мир полон несправедливости, — заметил его светлость, лениво сгребая монеты. — Разумеется, ваше скудное жалованье мне ни к чему, равно как и та сотня гиней, которую вы мне задолжали.

Я был разорен. Схватив со стола бокал вина, я одним глотком осушил его. Вино зажгло кровь, лицо запылало.

— Мне нечем платить, — бросил я, стараясь держаться развязно. Запустив пальцы в жилетный карман, я выудил оттуда что-то круглое и швырнул на стол.

— Вот ваш выигрыш, сэр.

Это был желудь, который я подобрал в Стентон-Дрю. Он покатился по столу и замер.

Комптон не рассмеялся, а наклонился и пристально всмотрелся мне в лицо. Я с трудом выдержал его тяжелый взгляд.

— Кто знает, возможно, я приму его в уплату вашего долга, — протянул он.

— Что?

— Дуб — дерево друидов. Ваш хозяин изобразил его на своем гербе.

— Форрест?

— Он самый. В уплату долга, Зак, вы отдадите мне Форреста, а я порву ваши расписки.

Я застыл.

— Не понимаю. Что есть у него, чего не хватает вам?

Комптон улыбнулся. Его прическа, в отличие от моих спутанных кудрей, не утратила гладкости.

— Его новое здание.

— Круг?

— Я заинтересован в этом строительстве.

— Но вы же высмеяли его чертеж! Вы отказались вложить деньги…

— Не на условиях Форреста. Не вместе с ним, Аллином и жирным болваном Грейе. Я сам, в одиночку, построю каменный круг. И заставлю весь мир крутиться вокруг него. Круг Комптона! А потом, после того как я превращу свой круг в средоточие моды и вкуса, я возьмусь за другие. Я выстрою здания по его подобию в Лондоне, Эдинбурге и Ньюкасле. Деньги будут течь ко мне рекой, Зак! Уж поверьте, я способен разглядеть великую идею, когда она у меня под носом!

Я не верил собственным ушам! Голова кружилась.

— Но как я смогу…

Я запнулся.

— Сможешь, поверь мне. Круг Форреста никогда не будет построен. Камень поднимется в цене, растяпы-строители довершат разрушение. Знать отвернется от твоего хозяина. — Он отхлебнул вино из бокала. — Слухи о его скандальных нравах уже распространились по городу. Я знал, Форрест приютит эту девицу. Он так предсказуем!

— Что? Она… она работает на вас?

— Милашка Сильвия сделает все, что я ей велю. Без денег ему придется туго. Несчастные случаи на площадке, ошибки в расчетах. — Он поднял бокал. — А вот об этом позаботишься ты, Зак.

Я встал, вернее, попытался. Довольно жалкое зрелище.

— Он — мой учитель.

— Полно, ты же презираешь его! Разве нет?

— Я не… я…

— Презираешь, я вижу, а теперь у тебя есть возможность избавиться от него и обрести свободу. Когда твоими усилиями на стройке все пойдет из рук вон плохо, Форрест впадет в отчаяние, и ты предложишь ему продать чертеж мне. А когда дело будет сделано, ты станешь моим архитектором. Двое молодых честолюбцев, мы прославим наши имена в веках! — Он усмехнулся. — А твой отец снова разбогатеет.

Комната вращалась вокруг меня. Я не находил слов. Затем схватил сюртук и шпагу.

— Запомни, ты не сказал «нет», — лениво протянул Комптон.

На миг я замер на пороге, толкнул дверь, споткнулся и выскочил в духоту и гвалт.

Не помню, как я добрался до дома, как взобрался по лестнице. Проснулся я на собственной кровати, в рубашке и панталонах. Голова раскалывалась, шея не ворочалась. Меня мутило, словно дворняжку, ночевавшую в куче отбросов. Солнце било прямо в лицо. Вероятно, во сне я стонал.

— Теперь мне все ясно, — произнес холодный голос надо мной.

Я попытался поднять голову с подушки. Форрест и Сильвия стояли в дверях. Мастер шагнул в комнату и встал надо мной, скрестив руки.

— Господи, Зак, на кого ты похож! Вот так помощника я нанял!

Я что-то прохрипел в ответ — на большее меня не хватило.

Форрест вздохнул и обратился к Сильвии:

— Мне пора. Сегодня начинаем перевозку камня. Постарайся привести его в чувство.

— Постойте! — пробормотал я.

Форрест обернулся.

— Камень… — Горло пересохло, я сглотнул. — Неужели Ральф Аллин…

— Мастер Аллин не бросает друзей в беде. Он продал мне камень и уже сегодня доставит его на площадку.

Темные карие глаза мастера смотрели печально и сурово. Я заметил, что сегодня на нем старый рабочий сюртук.

— Я обещал, что завершу строительство, и не намерен отступаться от своих слов. А сейчас приведи себя в порядок и следуй за мной. Нам есть о чем поговорить.

Взглянув на прощание на Сильвию, Форрест вышел. Я слышал, как он спустился по деревянным ступеням и вышел вон.

Я закрыл глаза. Молнии во тьме жалили, словно кинжалы. Хотелось умереть.

Спустя некоторое время раздался голос Сильвии:

— Выпей это.

Я не двинулся с места.

— А я говорю: выпей, мастер Павлин, или пеняй на себя.

Я разлепил веки. Сильвия держала в руке оловянную кружку.

— Ни за что, никогда больше не притронусь к вину!

— Да не бойся ты, это не вино. Выпей — сразу полегчает. Меня научили делать это пойло у Гибсона.

Она села на край кровати. Я попытался привстать.

— Обойдусь без твоей помощи!

Глупая бравада — неудивительно, что она расхохоталась.

Я схватил кружку и отхлебнул.

— О боже! — прошла минута, прежде чем я смог выговорить хоть слово. — Что за желчь ты мне подсунула?!

Сильвия подобрала под себя ноги.

— Лучше тебе этого не знать. Иначе вырвет.

— Тогда молчи.

Меня трясло, я лихорадочно кутался в одеяло.

— Допей.

Нахалка решила, что я струшу. Пришлось ее разочаровать. В жизни не пил такой омерзительной, такой гнусной жижи! Затем я лег и позволил комнате пуститься в пляс у меня перед глазами.

— Ты был у Комптона.

Я промолчал, но ее слова яркими всполохами разогнали туман в моей голове.

— Мне следовало предупредить тебя. Он негодяй каких мало.

Я поднял глаза. На лице Сильвии играла уже знакомая мне улыбочка. За неделю в доме Форреста ее лицо немного округлилось, а прыщики почти исчезли.

— Откуда ты знаешь? — спросил я.

— Ты здесь не единственный любитель лазить по чужим карманам.

Я вскочил, забыв про головную боль.

— Мне прекрасно известно, что ты шпионишь за хозяином. — В ее глазах плясали презрительные искорки. — Что нужно Комптону? Он уже вонзил в тебя свои когти?

Я не собирался посвящать ее в свои тайны, но сил для сопротивления не осталось, и я ответил:

— Мы играли в карты. Теперь я должен ему.

— Много?

— Больше, чем способен заплатить. Сотню гиней.

Глаза Сильвии расширились.

Я пожал плечами.

— Что-нибудь придумаю.

— Расскажи Форресту.

— Нет! Ни за что!

Она встала, шелестя шелковой юбкой, и отворила створки окна. В комнату ворвался холодный воздух и птичьи трели. Я плотнее закутался в одеяло.

— Он заманил тебя в ловушку, — промолвила она спустя некоторое время. — Сразу понял, что ты за птица и как относишься к хозяину. Комптон решил, что из тебя выйдет прекрасное орудие для его мерзких целей. Но что ему нужно, Зак? Чего он добивается?

— Комптон думает, что я презираю Форреста, — сказал я.

— А разве нет, Зак Павлин? — усмехнулась Сильвия.

— Не смей меня так называть!

— С какой стати? Раз это правда.

Сильвия сдернула одеяло с моей головы. Я заметил, что она побледнела от злости.

— Только взгляни на себя! Никчемный, ленивый юнец, возомнивший о себе невесть что! Да десяток таких, как ты, не стоят одного Джонатана Форреста!

— Неправда! Я уважаю Форреста, я…

— Так докажи это! — Сильвия кинулась к двери, но остановилась на пороге. — Мы никогда не сможем отплатить ему за его доброту! Как ты думаешь, почему он нанял тебя? За твои умения, которых нет и в помине? За плату, которую внес твой отец? Так знай, он не заплатил ни фартинга! Кухарка сказала, что никто в городе не берет подмастерьев задаром, не говоря уже о том, чтобы платить им жалованье! Мастер Форрест готов приютить любого бродягу, потому что он добр и щедр и ему наплевать на презрение глупцов! Гениев никто не любит. Даже если они мечтают лишь о том, чтобы сделать мир лучше!

Сильвия взялась за дверную ручку и, вздохнув, уже спокойнее добавила:

— Не доверяй Комптону. Этот красавчик хуже помойной крысы.

— Тебе виднее.

Сидя на краю кровати, я с трудом сохранял равновесие. Комната по-прежнему кружилась, но я заметил лисий взгляд, который метнула в мою сторону Сильвия с порога. Я мог бы отплатить ей той же монетой, заявив, что не я один в этом доме продался Комптону. Сам не знаю, почему я промолчал.

Она отбросила прядь волос с лица.

— Вставай, пора на работу. Мы должны помогать ему, Зак. Круг — его лучшее творение.

— Что тебе до Форреста и его творений? Откуда ты взялась? Уверен, тебя и зовут-то не Сильвией!

И снова мы молча смотрели друг на друга.

— Если я расскажу тебе, ты станешь меня презирать.

— Не стану.

— А я думаю, станешь.

— Попробуй.

Мне показалось, она готова решиться. Снизу донесся голос миссис Холл.

— Иду! — отозвалась Сильвия и буркнула, не глядя на меня: — Завтра, я расскажу тебе завтра.

Она ушла, и я остался наедине с холодным рассветом, гудящей головой и ее розовым ароматом. И моим безмерным отвращением к себе.