Корона из желудей

СУЛИС

Она держала на коленях сиреневый рюкзак, который Элисон купила ей в Шеффилде, и разглядывала прекрасный город, где ждало исцеление.

Грязное стекло вагона не мешало любоваться зданиями на холме, шпилями, резными террасами и широкими улицами, высеченными из золотисто-медового податливого камня. Соразмерность во всем. Совершенство.

Элисон, наблюдая за ней, спросила с улыбкой:

— Похоже на то, что ты представляла?

— Гораздо красивее.

— А под землей и впрямь римские развалины?

Она кивнула, не сводя глаз со своего отражения в стекле.

— Горячие ключи. Храм богини.

Не зря она полдня проторчала в шеффилдской библиотеке.

— Кажется, с домашним заданием ты справилась, — рассмеялась Элисон.

Вот ведь манера — разыгрывать из себя недалекую работницу социальной сферы!

— Римляне назвали город Aquae Sulis. Воды Сулис. Это имя богини, — буркнула она и хмуро взглянула на Элисон.

— Так вот откуда твое имя! Неудивительно, что я о таком не слыхала.

Из динамиков раздался хриплый голос:

— Пересадка до станций Бристоль-Темпл-Мидс и Таунтон. При выходе из вагонов не забывайте свои вещи и смотрите под ноги.

Она встала — под ложечкой засосало — и перекинула сумку через плечо. Элисон протиснулась мимо мужчины, погруженного в «Таймс», сильными руками стянула с багажной полки два чемодана и бочком, неуклюже потащила их по узкому проходу.

Поезд затормозил у длинной платформы. Здание вокзала за рекламными тумбами и кафешками тоже было золотисто-медовым. Во рту пересохло, ладони зудели.

От Элисон пахло тяжелыми, пряными духами. Поезд остановился, очередь, выстроившаяся в проходе, согласно качнулась. Двери заскрежетали — от неожиданности она подпрыгнула, решив, что кто-то разбил камнем окно, но стекло было целым и невредимым.

Они вышли на платформу и смешались с толпой. Пассажиры пробегали мимо, и им не было до нее никакого дела. Она жадно впитывала новые звуки и запахи: несло гарью и кофе. Какие-то девчушки подбежали друг к другу и обнялись. Мужчина на ходу разговаривал по мобильному. «Предельная гармония и равновесие», — сказал он в трубку.

— Как ты? — обернулась Элисон.

— Нормально, — ответила она и закинула рюкзак за плечо. Лучше не выставлять напоказ радости и страхи.

Они спустились по ступеням и вошли в кассовый зал. Никакой толчеи, не то что в Шеффилде. Несколько человек стояли в очередях, а когда толпа пассажиров с прибывшего поезда схлынула, стало почти тихо.

— Никого. — Элисон вздохнула, наморщив лоб, свалила чемоданы у стены и сказала: — А ведь обещали нас встретить. Выйду, посмотрю снаружи.

В одиночестве сразу стало не по себе. Глаза забегали, пытаясь ничего не упустить — но это невозможно, понимаешь, слишком много вокруг всего! — и ее накрыл привычный страх. Она всматривалась в лица, пытаясь вычислить, смотрят ли на нее, узнают ли. Затем отвернулась, глубоко вдохнула и закрыла глаза.

«Им нет до тебя дела. Никто на тебя не смотрит. Ты в безопасности. Это твоя новая жизнь. Ты стала другой», — звучал в ушах спокойный голос доктора Мэлори. Она открыла глаза и уперлась взглядом в рекламный плакат: «Посетите самый известный круг из камней в Британии!»

Над знаменитым мегалитом раскинулось голубое небо. Она трижды прочла надпись, сняла солнечные очки, снова надела их.

Вернулась Элисон — на темной коже выступил пот — и, поднимая чемоданы, сказала:

— Так и знала, что они опоздают! А ведь я предупреждала: не позже половины пятого! Пошли, снаружи подождем.

Такси выстроились в ряд в маленьком внутреннем дворике. Ей хотелось запрыгнуть в машину, хотелось уехать куда угодно, лишь бы подальше отсюда. Таксист поймал ее взгляд, но таксисты это не страшно: их волнует только заработок. Чернокожая женщина в деловом костюме, растрепанный студент. Прохожие смотрели на нее как на пустое место, словно она была невидимкой.

Элисон прижимала к уху мобильный, однако по лицу было видно, что на том конце линии молчат.

— Только этого не хватало! А через двадцать минут мой поезд…

— Так идите. Я справлюсь.

— Тебе прекрасно известно, что я не могу тебя бросить! Я останусь до их прихода.

— Придется передать меня из рук в руки.

— Знаешь что, М…

— Доставить как бандероль!

Ей нравилось изводить Элисон. Впрочем, судя по ответной реплике, той было не привыкать.

— Хочешь со мной поцапаться?

В следующую секунду лицо Элисон просветлело, она захлопнула мобильный и воскликнула:

— Ну, наконец-то!

Ханна и Саймон бегом огибали машины. С первой встречи и посещения зоопарка они ничуть не изменились.

Светлые волосы Ханны стягивал сине-оранжевый шарф. На ней было короткое ситцевое платье в цветочек и бледно-зеленый кардиган.

— Простите, бога ради! — воскликнула Ханна. — Кругом пробки!

Саймон был одет в толстовку и дырявые джинсы. На вид старше Ханны, волосы с проседью. Молодится, а самому лет сорок, не меньше.

— Привет, — поздоровался он.

— Привет, — улыбнулась она.

Элисон пожала руки обоим. Теперь все стало чуть формальнее, они стояли между такси, глядя друг на друга, словно чужие. Затем Саймон шагнул к ней и поцеловал в обе щеки. Она вдохнула незнакомый древесный аромат лосьона после бритья. Ханна последовала его примеру, чмокнув ее в щеку холодными губами.

— Ты взяла новое имя? — спросила Ханна.

Она отступила на шаг.

— Да.

Элисон фыркнула.

— Из всех имен на свете она выбрала имечко, которое уж точно привлечет внимание! И толку было сюда приезжать, толку прятаться!

— Это мой выбор, вы не можете мне помешать. — Она обернулась к приемным родителям. — Теперь вы должны называть меня Сулис.

Нельзя сказать, что они сильно удивились. Ханна нервно хихикнула, Саймон размышлял, склонив голову набок.

— Почему бы нет? Возможно, мы и сами взяли бы похожее имя для своего ребенка. Нестандартное. Клевое.

Кто бы сомневался, подумала Сулис. Обычное, скучное имя не для таких, как они.

— Чем меньше прячешься, тем труднее тебя найти, — сказала она.

— Ты уверена?

— Мне оно нравится. А вы можете называть меня просто Сью.

— Сулис так Сулис, — кивнул Саймон, словно принял решение. — Заглянете к нам, миссис Уэст?

— Боюсь, не успею. — Элисон напустила на себя разочарованный вид. — Скоро мой поезд. Где бы тут найти местечко поспокойнее?

— Моя машина за углом. — Саймон подхватил чемоданы и, не оглядываясь, зашагал вперед.

Они двинулись следом. К удивлению Сулис, Ханна обняла ее за плечи и прошептала:

— Не сомневайся, у нас все получится!

Сулис подавила улыбку. Не сосчитать, сколько раз она слышала эти слова.

Втиснувшись на заднее сиденье, Элисон принялась копаться в портфеле, откуда вскоре выудила большой конверт.

— Здесь все: паспорт и свидетельство о рождении на новое имя, страховки, медицинская карта.

— Фотографии? — спросил Саймон.

— Ваши изображения вставили в ее детские снимки, тут еще аттестат. Номера телефонов нашей службы, для экстренных случаев, а еще местного отделения и полиции. Они будут на связи.

— Ничего себе, новая жизнь, — хмыкнула Сулис. — Никакого проходу от социальных работников.

— Ты должна понять…

— Понимаю… — Она отвернулась к окну. В окне кафе через дорогу мужчина поднес ко рту белую чашку. Он смотрел прямо на нее, и Сулис поспешно опустила очки. — Для вас это обычное дело.

Элисон и Саймон обменялись огорченными взглядами.

— Когда тебе исполнится восемнадцать, М… Сулис, ты сможешь поступать по своему усмотрению. Осталось три месяца. До тех пор мы за тебя отвечаем.

— Ладно.

Интересно, они установят за ней специальный надзор? Возможно, незнакомец в кафе один из них? Но мужчина уже ушел, расплатившись у кассы.

Элисон соскользнула с нагретого сиденья.

— Прощай, дорогая, удачи. Не позволяй прошлому испортить тебе жизнь.

Они обнялись. Сулис прижалась к пышному бюсту, вдохнула аромат «Шанель» и удивленно подумала, что ей будет недоставать Элисон. Хотя ни с кем из дюжины социальных работников, с которыми ее сводила жизнь, Сулис так и не сумела подружиться.

Впрочем, когда Элисон выбралась из машины, одернула пиджак и помахала рукой, Сулис привычно подумала, что никогда больше ее не увидит. Давно пора привыкнуть. Незнакомые люди входили в ее жизнь и, не успев обжиться, снова уходили, но сейчас, махая рукой в ответ, Сулис ощущала внутри непривычную пустоту.

Когда Элисон ушла, в машине стало тихо. Затем Саймон наклонился и включил проигрыватель. Заиграла джазовая музыка. Он приглушил звук, обернулся — загорелый, как после отпуска, — и сказал:

— Ну что ж, поехали. Отныне ты наша дочка, ты вернулась из школы, теперь мы — одна дружная семья.

Сулис слабо улыбнулась.

— А люди не скажут…

— Мы переехали несколько месяцев назад, в этом городе мы чужие.

Сулис откинулась назад, мотор завелся. На миг ей захотелось, чтобы Саймон сказал что-нибудь ободряющее. Дал понять, что чувствует ее страх и тревогу. Но он уже отвернулся и показывал Ханне на дорожный конус, который ей следовало обогнуть.

Всю дорогу Ханна болтала. Сулис слушала вполуха, не отрываясь, разглядывала мелькавшие за окном величественные георгианские строения: стройные опрятные фасады, белые двери, ниши с цветочными горшками, забранные черными решетками.

Автомобиль тащился следом за двухэтажным туристическим автобусом. Сулис, прижимая рюкзак к груди, уговаривала себя не улыбаться слишком широко. Фотографии не передавали и сотой доли реальности. Солнце вышло из-за туч, озарив золотым сиянием мостовые. Чайки и скворцы гомонили в кронах деревьев. Они свернули налево, затем направо и выехали на просторную улицу. С обеих сторон, сияя громадными окнами, раскинулись старинные строения. Их строгая красота наводила на мысль о стабильности и нерушимом порядке. Сулис представила, что эти дома — придворные, которые выстроились вдоль холма для встречи. Машина завернула за угол — Сулис не удержалась и вскрикнула.

Ханна улыбнулась ей в зеркале заднего вида.

— Впечатляет, да? Сама никак не привыкну.

Они въехали в круг, образованный домами. Внутрь круга, словно три спицы колеса, вели три улицы. Автомобиль медленно обогнул площадь, и на Сулис снизошло странное успокоение. Эти великолепные фасады словно защищали ее, придавали уверенность. Трехэтажные дома с колоннами и высокими окнами образовывали единую террасу, а наверху, вдоль карнизов, через равные промежутки, стояли огромные каменные желуди. Широкая мостовая, черные сверкающие перила. В центре возвышались пять могучих деревьев, их макушки поднимались выше крыш.

— Добро пожаловать в Королевский круг! — сказал Саймон.

— Вы живете здесь?

Он кивнул.

— Не буду хвастать, что нам принадлежит весь дом, он стоит целое состояние, но у нас квартира с чудесным видом из окна на верхнем этаже.

Ханна припарковалась у бордюра.

— Приехали, Сулис.

Они вышли из машины, и Сулис поймала себя на непривычном ощущении: за долгое время ей впервые показалось, будто она вернулась домой. С семи лет она успела пожить в дюжинах домов и квартир — порой убогих, чаще обычных, однажды даже на ферме посреди йоркширских болот, — но никогда в месте, подобном этому. Белая дверь с блестящим молотком, просторный холл, вымощенный черно-белой плиткой, и широкий лестничный пролет поражали воображение. Сулис оставила Саймона разбираться с чемоданами и кинулась наверх вслед за Ханной.

— На цокольном этаже живет мистер Томас, бизнесмен, — объясняла Ханна, ведя маленькой ручкой по дереву перил. — Миссис Уилсон на первом, она здешний старожил. На втором — семейная пара из Лондона, приезжают на выходные. А вот и наша квартира.

Ханна вставила ключ в замок и открыла дверь.

— Твоя комната в мансарде. А я спущусь, помогу Саймону. У него проблемы со спиной, хоть он и не признается.

И Ханна зацокала каблучками по лестнице.

Сулис бросила рюкзак на кресло. Белоснежное пространство с высокими потолками, прозрачные занавески на огромных окнах. Кожаный диван, заваленный книгами, стол, телевизор, аудиосистема. Запах ароматических свечей. В конце прохода крохотная деревянная лестница. Сулис взбежала по ней — наверху обнаружилась ванная и узкий коридор, должно быть, его строили для слуг. Коридор вел к обшарпанной двери.

— Нашла? — донесся снизу голос Саймона.

— Да, — ответила она.

— Вот и славно. Чай или кофе?

— Чай, пожалуйста.

Сулис стояла на пороге. Длинная узкая комнатка с белыми стенами и полом. Ковер, стол, кресло, кровать. Широкий стеклянный прямоугольник окна. Она распахнула его и радостно вскрикнула — за каменной балюстрадой располагалась небольшая площадка. Чайки жалобно кричали и хлопали крыльями. Сулис пригнулась, вылезла наружу и крепко обхватила рукой подножие огромного желудя. Нагретый солнцем камень обжигал ладонь. Перед глазами во всем своем великолепии раскинулся Королевский круг, он словно наблюдал за ней — вежливый, молчаливый зритель.

Внизу, заставляя голову кружиться, двигались автомобили, женщина с коляской шла по тротуару, галки шумели в кронах деревьев.

Сулис парила в небе, удивляясь, отчего ей так тревожно, так не по себе? Словно радость может испугать. Как изменит ее эта новая жизнь?

Какой окажется неизвестная ей Сулис?