Корона Лесной феи

Глава 8. Гномы «встают на крыло»

На военном совете, проходившем на «Хранителе» после морского побоища, решили идти на Эль-Бурегас немедленно, сразу после того, как чародеи общими усилиями приведут в порядок пострадавшие корабли эскадры.

Сухопутную операцию решили начать одновременно. На таком плане настаивали Ланстрон Бьорг, Рыжий Эрл и Пит. Олли и Болто поначалу придерживались другого мнения: они ратовали за ультиматум.

«Хватит смертей, — убеждал друзей Олли. — Надо дать кроителям возможность одуматься». «Нужно развивать успех, — возражал Бьорг, — а вы хотите дать кроителям передышку. Если Дерг выиграет время и соберется с силами, смертей станет еще больше».

Четырбока никто не спрашивал, Пина и призрачный Брю воздерживались, а Грейзмогл к общему удовольствию в кают-компании так и не появился и, даже, не открыл дверь посланному за ним матросу. «Ага, струсил, рак болотный!» — злорадно усмехался Пит.

Олли, скрипя сердцем, согласился с доводами Бьорга. Решено было предупредить гномье воинство, находящееся на материке, о начале высадки на архипелаг. Начальник Канцелярии переходов — Хрюкл должен был отправиться через дверь на борту «Чертополоха» в Эред-Бегас, чтобы появиться вместе с гномами из другой двери, тайной двери на Бурегасе.

Вместе с Болто на материк отправился и Олли, пообещав вернуться через несколько часов. Решение это он принял, пошептавшись после Совета с загробным Брю. На все расспросы Пита о цели своего путешествия он лишь загадочно отмалчивался. «Не иначе как с Тиной захотел повидаться», — сделал вывод Пит и успокоился.

Однако, перед отбытием на материк, предстояло решить еще одну задачку. Переход, который оставили открытым специально для высадки боевых отрядов, был уничтожен при побеге из тюрьмы бывшей принцессы-феи, и теперь его предстояло восстанавливать.

Друзья долго ломали голову над планом Ласиоты в поисках тайного места, близкого к резиденции Дерга. Хрустальную дверь, которая имеет обыкновение появляться, пропадать и светиться в темноте, в центре столицы спрятать, согласитесь, достаточно сложно.

Неожиданно помогла Пина. В должности Министра красоты прежнего правительства она сотворила множество всяких «достопримечательностей», не имеющих практического применения. Среди них было сооружение в виде огромной витой раковины, выпускающей в небо клубы радужного дыма.

Раковина вращалась и гулко «вздыхала», выпуская очередное цветное облако. Забравшись на нее по лестнице, можно было попасть внутрь и съехать по спирали вниз, чтобы вылететь из отверстия у основания. Но ни воды, ни какой-нибудь мягкой поверхности для приземления предусмотрено не было. То ли Пина забыла сделать столь несущественное дополнение к аттракциону, то ли сочла это лишним.

— Здесь самое лучшее место для двери. Ни один хойб в раковину не полезет! — заявила Пина.

— Еще бы, — гоготал Репейник. — Я вот хотел вас спросить, вы каждому гному намерены костыли выдавать?

— Зря смеешься, Пит, — надулся Хрюкл, — мы что-нибудь придумаем. Правда, Олли?

Виндибур задумчиво разглядывал свою собаку, вылизывавшую оцарапанный бок. Почувствовав, что хозяин смотрит на нее, она выжидательно замерла, так и забыв спрятать кончик языка. Увидев такое, все присутствующие развеселились.

Внезапно Олли перестал смеяться.

— Крылья! — изрек он. — Мы дадим им крылья!

— Кому? — не понял Болто.

— Ой, мамочки! — Репейник буквально катался по полу. — Нам в Шире только перелетных гномов не хватало!

Но Олли решился всерьез. Он давно мечтал подружиться с воздушной стихией, да все как-то не получалось. Посовещавшись, испытателем крыльев назначили Хрюкла.

— Тебе же все равно с гномами идти, — хихикнул Пит, — вот и обучишь этих бородатых скупердяев на деревьях гнездиться.

— Помолчал бы, Питти, — даже Пине стало неуютно от его шуточек. Приключения с гномами пошли ей на пользу. Она даже посочувствовала Болто, с опаской смотрящему в затянутое облаками небо.

Хрюкл такого поворота событий не ожидал. Сначала он хотел заявить протест, но разумно решил, что толку от этого не будет. «Придется стать первым крылатым невысокликом, — обреченно вздохнул он и посмотрел на Хрюрю, — собаки ведь такие есть».

Хрюря нетерпеливо перебирала лапами, крутила хвостом, всем своим видом одобряя происходящее. Жалко, конечно, что не хозяин собирался в полет, а его друг, но все же ожидалось славное веселье.

Соорудить крылья на спине у живого существа, ранее их не имевшего — дело, прямо сказать, тонкое. Прежде чем произнести заклинание, Олли долго сверялся с записями, зачем-то разглядывал сосуд с усмарилом. В конце-концов он решился и капнул на ладонь волшебную жидкость.

После фиолетовой вспышки Болто испытал странное ощущение, как будто из лопаток у него выросли еще одни руки. Осторожно ощупав кожаные перепончатые крылья, он заключил: «Как у летучей мыши». Решив пошевелить новыми членами, Хрюкл неожиданно для себя развернул их. Друзья, стоявшие поодаль, издали вздох восхищения.

Затем Репейник сказал:

— Хрюкл, ты вылитый орел. Если еще и летать сможешь, то вообще. А ну-ка, помаши!

Болто сделал несколько неуверенных движений. Крылья захлопали по воздуху. Собака тоже развернула свои крылья, подсказывая, что надо делать.

— Смелее, друг хозяина! Гав! Ветер подхватит тебя!

Олли поддержал:

— Давай, попробуй!

Болто все сильнее и сильнее размахивал крыльями, так что стал чувствовать, как отрывается от палубы. Наконец, он шагнул за борт. Следом прыгнула Хрюря.

Морская поверхность рванулась навстречу. Сначала всем показалось, что невысоклик неминуемо должен плюхнуться в океан. Какие-то секунды он беспорядочно трепыхался, отчего-то дрыгая даже ногами. И вдруг воздушный поток подхватил его, увлекая вверх и в сторону, подняв до верхушек мачт. Крылья опирались на воздух, как если бы он был твердый. Болто попробовал сделать разворот, но завалился на крыло и рухнул вниз. Палуба «Хранителя» угрожающе надвигалась. Хрюкл еще не успел как следует испугаться, как внезапно куда-то девшаяся из-под крыльев опора вновь появилась.

Болто только с виду производил впечатление простачка. Будучи от природы любознательным невысокликом, он все схватывал на лету. А теперь ему приходилось это делать в буквальном смысле слова.

— Он научился! — закричали стоящие на палубе, увидев, как начинающий воздухоплаватель вслед за собакой Виндибура набирает высоту, повторяя все движения.

С непривычки плечи и спина болели. Пора было снижаться. Собака, почувствовав состояние Болто, взяла курс на корабль.

— Душа в пятки не ушла? — поинтересовался Олли у друга, когда тот, лихо хлопая крыльями, приземлился.

— Ушла! — глупо улыбаясь до ушей, почти прокричал Хрюкл. В ушах у него все еще свистел ветер.

— Хойбилонский орел! — восклицал Репейник, пробираясь между окружившими героя пограничниками: каждый из них хотел пощупать крылья и дружески потрепать Хрюкла.

В конце того же дня Болто с обожженным солнцем лицом сидел в крепостной трапезной в окружении помощников и что-то доказывал командиру Грону. Гном недоверчиво чесал в бороде и разводил руками. За спиной Хрюкла виднелись сложенные перепончатые крылья. Увидев тихонько вошедшую Тину, Болто галантно поклонился и попросил младшего Прыгла подвинуться.

— Только за крылья, чур, не хватать, — предупредил он, — а то щекотно!

— Я тихонечко, — не выдержала Златовласка и осторожно прикоснулась к бархатистой коже перепонок.

Гномья дружина приступала к тренировочным полетам. По всему двору сновали вооруженные представители третьего народа, неуверенно расправляя и пытаясь хлопать новенькими крыльями. Хрюкл, средний Модл и младший Прыгл по очереди осматривали только что получивших «птичьи права».

Однако гномы по этому поводу радости не выражали. Уж лучше бы их загнали в трюмы! Сородичи Нури уныло выстраивались в колонну, готовясь подняться на Медвежью башню за возомнившем себя орлом невысокликом. Хотя приказы старших для гномов — закон, они совсем не хотели рисковать.

Сама идея научить гномов летать получила одобрение Магистра Будинрева, только когда окончательно стало ясно, что невысокликовское ополчение «поставить на крыло» не удастся точно. Алебас Кротл заявил на Совете протест: «У них и маршировать-то, толком не получалось, а вы наших фермеров в небо хотите загнать!»

«А зачем вообще это нужно? — спрашивал вождь скотоводов Клейт. — Гномы же отлично сражаются в пешем строю». «Я хоть и невысоклик, ваша милость, — отвечал Болто, но, попробовав сам, понял: войско, умеющее нападать с воздуха, имеет огромное преимущество. Особенно, если использовать некоторые магические приемы. Но на суше люди быстрее, а про невысокликов вы уже слышали. Хотя, конечно, бывают исключения», — шевельнув крыльями, Хрюкл хитро улыбнулся.

Вид с Медвежьей башни открывался поразительный. Вокруг все зеленело — лесистые склоны, уходящие вдаль луга, наполняли воздух свежим ароматом трав. Солнце собиралось садиться, но еще светило ярко, только слегка подернув небосвод розовыми лучами.

Болто вспомнил другой вид, открывавшийся отсюда во время потопа и нашествия морков. Тогда все было по-другому. Сыро, ветрено, неуютно и страшно.

Сопение за спиной вернуло невысоклика к реальности. Засмотревшись на свою цветущую Родину, он забыл, что собирался взмывать в воздух, показывая пример гномьей дружине. Гномы стояли друг за дружкой с уныло-недовольными лицами, подозрительно косясь на Болто. Вот их уж точно вид окрестностей не занимал.

Разбегаясь, Болто кивком пригласил ближайшего к нему кругленького гнома проделать то же самое. Но тот, снова засопев, остался на месте, вместе с другими наблюдая, как невысоклик описывает дугу у них над головами. На втором круге толстый гном запыхтел и, тяжело забив крыльями о воздух, вдруг стал приподниматься над площадкой. Он напоминал огромного шмеля, собравшегося в свой последний медовый полет. Сначала несчастный довольно круто пошел вниз, но затем, трепыхаясь изо всех сил, стал приподниматься над башней.

Сородичи издали вздох удивления, и второй гном, более молодой и худой, шагнул следом за первым. Вскоре гномий рой жужжал над крепостью. Представители третьего народа взлетали и садились, возбужденно переговариваясь и восклицая. Самые отважные устремлялись вслед за Болто, пытаясь повторить различные фигуры.

Все, кто был в этот момент в крепости, выбежали во двор посмотреть на диковинку. Такого еще никогда не бывало.

— Интересно, — спросил Тину папаша Модл, — а жуков они часом клевать не собираются?

Малыш Лило был страшно недоволен — его не брали на войну. Болто и отряд летающих гномов отправлялись немедленно, а он должен был оставаться и помогать младшему Прыглу в Канцелярии переходов. Конечно же, и здесь творились интересные дела, но стать крылатым ополченцем… Вот это да!

Прыгл испытывал похожее чувство — с Болто уходил средний Модл. Первый помощник Хрюкла щеголял в новеньких крыльях. Все утро он взахлеб рассказывал товарищу о прелестях свободного полета, а тот страшным образом завидовал.

Гномы и их командир Грон распихивали по подсумкам стеклянные шары с каким-то волшебным составом. Трюк с шарами придумал Болто, обещая кроителям сюрприз. Каждый воин гномьей дружины имел короткий меч и небольшой арбалет, ведь с алебардой не полетаешь. Странно, но теперь гномы относились к своей миссии с заметной гордостью. Наверное, полеты даже на бегемота действуют особенным образом.

Хриплый гортанный крик командира Грона возвестил об отправке. Крылатая рать построилась и вслед за Болто устремилась в переход. Последним шел средний Модл.

Младший Прыгл и малыш Лило с завистью смотрели, как переход проглатывает последних воинов, когда из-за холма показалась бричка папаши Уткинса. Прыгл обернулся и хотел поздороваться с приемным дедом Лило, но не успел. Уткинс, спокойно держащий вожжи, вдруг привскочил на козлах, как будто его укусила оса, и отчаянно замахал руками.

«Мельница что ли горит?» — первое, что пришло в голову Прыглу. Но мельница даже не дымилась.

Фруди чуть не свернул себе шею, вертя головой по сторонам, как вдруг увидел: «Лило!!!» Сорванец, прокравшись за средним Модлом, шагнул в дверь, и переход закрылся.

Следующие пять минут Прыгл потратил на то, чтобы остановить папашу Уткинса, который, стеная, метался вокруг хрустальной двери, периодически предпринимая попытки ее свалить. «Она все равно не откроется! — кричал второй помощник Хрюкла, хватая ошалевшего Уткинса за полы сюртука, — надо немного подождать!»

Что делать дальше, Прыгл просто не представлял. Догонять Лило уже не имело смысла, да и крыльев у них не было, равно как и заклинания для их обретения. К тому же пост покидать, тоже не следовало. Оставалось надеяться, что сорванца быстро обнаружат и вернут обратно. «Лишь бы Модл его заметил!» — молил небеса Фруди.

Кое-как растолковав папаше Уткинсу ситуацию, паренек усадил его на лавку, велев никуда не уходить и ничего не трогать. Но Уткинс и так бы никуда не ушел. Он впился взглядом в дверь перехода, словно хотел ее загипнотизировать. Через какое-то время золотистое свечение подсказало, что переход включился. Уткинс так и взвился:

— Пустите меня к ребенку, уменьшители!

С некоторых пор это ругательство стало у него любимым.

— Но там же боевые действия! — Фруди попытался образумить старика, но понял, что сказал совсем не то.

— Караул! Все пропало! — завопил Уткинс, бросаясь к своей повозке. Через мгновенье он стоял перед Прыглом в каске и с мечом.

— Ну?!!

Увещевать и препираться было бесполезно. Плюнув с досады, младший Прыгл вытер со лба пот, прочитал заклинание и указал рукою на хрустальную дверь. Папаша Уткинс, несмотря на свой почтенный возраст, прямо-таки впрыгнул в переход. «Нет уж, с меня хватит, — решил второй помощник Хрюкла. — Пойду, расскажу Тине!»

Гномья дружина высаживалась стремительно. Оказавшись в нужном месте, каждый из крылатых бойцов садился на пятую точку и по гладкому спиралевидному желобу устремлялся вниз, вслед за товарищами. Снаружи долетали отзвуки канонады. Глухое эхо докатывалось из порта — это эскадра Коалиции штурмовала береговые укрепления.

Внутри вращающейся раковины стоял разноцветный туман. Раковина тоскливо ухала, и вверх уходило очередное радужное облако. Отряд кроителей, спешивший к порту по соседней улице, прямо-таки опешил, когда из раковины, как осы из гнезда, стали вылетать бородатые воины. Один за другим они с хлопком раскрывали перепончатые крылья и устремлялись вверх, собираясь в радужный рой. Гномы становились то зелеными, то оранжевыми, то синими — в зависимости от того, сквозь какой цветной дым проскакивали. Крутящееся сооружение вздыхало, и рой пополнялся представителями очередного цвета.

Средний Модл еще не успел удивиться своему лимонному окрасу, распахнув желтые как у канарейки крылья, как кто-то повис у него на ногах. «Какой-то непутевый гном сплоховал. Какой цепкий, однако», — подумал он и посмотрел вниз. От неожиданности первый помощник Болто чуть не рухнул: на ногах, крепко обхватив их руками, болтался лимонный сорванец Лило.

— Ты что тут делаешь? — завопил перепуганный невысоклик, пытаясь держаться на одном месте.

— Вишу-у-у! — ответил малыш.

— Я и сам вижу, что не в песочек играешь! Не дрыгайся!

Модл выискивал глазами место для посадки. Наконец он устремился к одной из ближайших крыш. Приземлившись, невысоклик еле перевел дух: маленький проказник весил совсем не как пушинка.

В это время гномья дружина, собравшись в небе над раковиной, ринулась на врага. Стремительно снижаясь, крылатые бойцы осыпали растерявшихся кроителей из арбалетов. Отряд противника был рассеян в считанные секунды. Оставшиеся в живых разбегались во все стороны с криками, что на них напали разноцветные призраки «ковырял» — так хойбы окрестили гномов.

Разгромив врага, гномий рой построился и стройными звеньями направился в сторону резиденции Дерга.

— Ну вот, — заерзал Модл, — из-за тебя я всю войну пропущу! И что мне теперь делать?

Он тоскливо посмотрел вслед разноцветной стае. Впереди нее вместе с травянисто-зеленым командиром Гроном летел сиреневый Хрюкл.

Принять решение ответственный сотрудник Канцелярии переходов так и не успел, потому что раковина повела себя необычно. Вместо утробного вздоха сооружение издало трубный раздраженный вопль.

— Ну вот, теперь ракушка взбесилась, — досадливо сплюнул Модл, наблюдая, как Лило на четвереньках быстро-быстро пятится вверх, собираясь скрыться за гребнем крыши. — Ты чего это?

Но теперь он и сам услышал, как раковина призывно простонала: «Ли-и-ило, негодник! Отзови-и-и-сь! Ты где-е-е?!»

Глаза сорванца округлились и забегали.

— О го-о-ре мне-е-е-е! — стенало нелепое сооружение, поворачиваясь вокруг своей сомнительной оси.

Модл ущипнул себя сначала за одну щеку, потом за другую — не помогло.

— Ну, все, — запыхтел он, вытаскивая меч и расправляя крылья, — надоело!

Подлетев к основанию раковины, невысоклик осторожно заглянул внутрь. Около выхода на небольшом ровном краешке сидел лиловый папаша Уткинс в сдвинутой на затылок каске и взывал к небесам. Увидев впорхнувшего в лаз лимонного Модла, Уткинс от неожиданности ойкнул и попытался вскочить. Но поскользнулся, потерял равновесие и вывалился из раковины. В последний, в буквальном для Уткинса смысле, момент, средний Модл ухватил его за шиворот. Приземление было не очень мягким, но зато никто не пострадал.

Папаша Уткинс растерянно оглянулся по сторонам.

— Где теперь искать этого бессовестного мальчишку?

Он уже приготовился издать очередное «О, го-о-о-ре мне!», но Модл сказал:

— Да тут ваш проказник, тут. Я его на крышу отнес.

Уткинс встрепенулся и забегал кругами.

— Где? Какая такая крыша? Как можно… Он же себе шею свернет!

Угловой дом, на крыше которого сидел Лило, тыльной стороной выходил на пустырь. От улицы его отделяли заросли цветущего кустарника. Вдруг они раздвинулись, и показалась искаженная гримасой голова хойба, потом еще одна, еще и еще…

— Кроители! — крикнул средний Модл, вскидывая арбалет и стреляя в одну из отвратительных физиономий.

Папаша Уткинс выхватил меч.

— Ну, держитесь, угробаны свинорылые!

Лиловый и лимонный «призраки», хоть и были на голову ниже любого из нападавших, проявили такую прыть, что вскоре, потеряв сразу четверых, уцелевшие хойбы бросились наутек. Но победителям вдруг стало не до них. Модл увидел, что Лило на крыше нет. Не было его и во дворе, и в доме, полном перепуганных насмерть обывателей. Видимо, малыш решил улизнуть от своего воинственного деда и, спустившись в сад по плющу, дал деру, куда глаза глядят.

Папаша Уткинс вконец расстроился. Средний Модл попробовал уговорить соседа отправиться домой, но не тут-то было. Пожилой невысоклик о возвращении и слышать не хотел.

— Без Лило я в Расшире не появлюсь, хоть режьте меня! — заявил он.

Порешили на том, что Уткинс тихонечко поищет внука на ближайших улицах, пока его спутник сгоняет за подмогой. «Посоветуюсь с Болто», — решил первый помощник, и отправился догонять летучий отряд.

Гномья дружина вела бой неподалеку от резиденции Дерга. Сама резиденция, вернее, то, что от нее осталось после обработки стеклянными шарами, выглядела как поляна, изрытая армией гигантских кротов. В одной из колоссальных сыпучих воронок, постепенно проваливаясь как в трясину, маячил шпиль дворца.

Каждый шар, разбиваясь о землю или дом, словно прожигал их насквозь, стаскивая все окружающее, как скатерть со стола, в образовавшуюся воронку. Это было похоже на зыбучий песок, только ненасытные воронки ширились, неумолимо сливаясь с соседними, и всасывали в себя земную твердь, хрустя разрушающимися строениями.

Такую картину и застал средний Модл, догонявший своих. В стремительной круговерти он еле отыскал Болто: таких сиреневых как его начальник была еще пара десятков, а со спины, да в драке, одинаково покрашенного невысоклика не так-то легко отличить от гнома.

— Лило тут! — вскакивая после не совсем удачного приземления, крикнул Модл, тут же отбивая удар вражьего меча. Один из хойбов, наседавших на Хрюкла, переключился на него. Болто чуть не выронил клинок.

— Как?

— Шмыганул за нами в переход, от Уткинса!

— А Уткинс?

— Старичина тоже здесь! Он совсем спятил! Один по окраине рыщет, лиловый и злой как стая морков. — Модл увернулся и сделал выпад, отрубив кроителю ухо.

Хойб взвыл и отскочил в сторону, помешав соседнему сделать прыжок. Оба растянулись. Воспользовавшись замешательством, невысоклики поднялись в воздух.

— Ну, Прыгл, — пыхтел глава Канцелярии переходов, набирая высоту, — я ему покажу, где раки зимуют! Да что там раки, омары целые! Да что там омары — кальмары! Я его… Он у меня мамашу Обжоры Глока увидит! Я научу вас бдительности, залягай ее морж!

Последнее время Болто, так же как и Репейник, незаметно для себя в сердцах стал использовать словечки из богатого лексикона загробного Брю. Летевший рядом первый помощник боязливо поглядывал на начальство, опасаясь, как бы и ему не перепало. Оплошавшего младшего Прыгла заранее становилось жаль.

Осмотр окраины сверху ничего не дал. Пустынные улицы подметал ветер, распихивая по закоулкам всяческий мусор. Никаких признаков присутствия малыша Лило не было, за исключением следов, оставленных им около углового дома. Они вели на мощеную мостовую и там пропадали.

— По крайней мере, мы знаем, в какую сторону он направлялся, — заметил Болто. — Но от этого не легче. Улица выходит на дорогу, а та ведет прямиком к порту.

Средний Модл засомневался:

— Что-то не верится, что такой матерый проказник станет разгуливать только по дорогам. У него шило в одном месте. Я удивляюсь, как это еще нигде не видно ни пожаров, ни привязанных к собакам котов.

— Зато здешние крысы, судя по всему, устроили миграцию, — Болто показал пальцем вперед, на уходящую вдаль мостовую.

Крысы вели себя как-то странно. Даже с такого расстояния становилось ясно, что в крысиных рядах царит паника. Серые комочки гурьбой бежали по дороге, теряя похожие на булавки предметы. Да и сама улица в этом месте непонятным образом обрывалась, а вдоль нее вместо домов стояли похожие на собачьи будки строения.

— Смотри, Уткинс! — внезапно воскликнул Болто. — Вот он, старый хрыч! Ничего себе, шествует, как ни в чем не бывало!

Из проулка вывернула лиловая фигура. Уткинс ровнял тыл крысиного воинства, вертя головой и помахивая прутиком.

— Но что он делает? — удивился Хрюкл.

Модл сильно пожал плечами с распростертыми крыльями, отчего чуть не свалился в штопор.

— Ой-ей! По-моему, он их пасет!

Подлетев поближе, невысоклики удивились еще больше. Существа, которых они приняли за крыс, оказались хойбами, только очень маленькими. Целая армия кроителей бежала, подгоняемая хворостиной Уткинса в сторону порта. Сам пастух увлеченно бурчал и покрикивал на своих подопечных:

— Давай, давай, не задерживай! Куда намылились? А ну, на дорогу, мелюзга немытая!

Заметив крылатых соотечественников, изумленно взиравших на весь этот цирк, папаша Уткинс тоном заправского завоевателя пояснил:

— Я этих горе-вояк в какой-нибудь погреб загоню, а там пусть Олли с ними разбирается. Глядишь, сгодятся еще на что-нибудь. Например, грибы в лесу собирать.

— Та-а-а-к…, - Болто подбоченился, — я вижу, без Лило здесь не обошлось! А где же сам любитель магических экспериментов?

— Да, где? — поддакнул средний Модл. — И откуда у негодника усмарил?

При упоминании о внуке Уткинс схватился за сердце, пытаясь затянуть дежурное «О, го-о-о-ре мне!», но Хрюкл его перебил:

— Ясно, опять удрал. Набедокурил и удрал. Теперь главное, чтобы он увеличением не занялся.

Пожилой невысоклик нервно дернулся.

— А этих я уже на дороге нашел. Вот, прибраться за малышом решил… А в ту сторону потому гоню, что туда они охотней бегут. Осторожней ступайте: всю округу мечиками да топориками своими забросали, пакостники.

— Конечно, охотней! — кивнул Болто. — Они же к своим на подмогу шли, пока на Лило не напоролись. А постреленок-то молодец!

— Стоять, паршивцы! Уменьшу!

Уткинс сорвался с места и, потрясая хворостиной, ринулся наперерез группе пленников, пытавшихся укрыться в «собачьей будке». Опередив беглецов, невысоклик пнул уменьшенное жилище так, что с него слетела крыша. Хойбы стреканули обратно.

— Наглядный пример всегда оказывает действие, ибо доходчив, — назидательно произнес Хрюкл.