Корунд и саламандра, или Дознание

1. Васюра, капитан Тайной службы короля Андрия

Ночь повернула к рассвету. Тихо. Васюра ждет.

Получилось так, что Васюра, вопреки обычной своей честности с людьми, от него зависящими, обманул Ожье. Не то чтобы намеренно. Просто Сеня, парень, умеющий видеть прошлое, провозился дольше, чем они рассчитывали. И теперь Васюре надо бы, бросив всё и всех, мчать Сеню на галопе в Славышть, к королю: уж больно жгутся Сенины новости. Но бросать всех и всё не в его правилах…

Васюра ждет. Отчаянно вслушивается в тишину, злится на Сеню – тот никак не отдышится. Вот ведь нескладеха, ни тебе пробежаться, ни тебе подраться… верхом, правда, дай Господь всякому…

Получилось так, горько думает Васюра, что я подговорил хорошего парня сунуться в пекло и дернуть за хвост Нечистого, а сам отвалил в сторонку – посмотреть, чем все закончится. И что я скажу Юле, если ребята опоздают?

Васюра слушает предрассветную тишину, и ему кажется, что время остановилось… а иногда – что оно несется вскачь и ждать уже нечего. Но он ждет – и вот наконец из балочки возникают неслышными тенями его парни.

Впереди Шкода. Прозвище парень получил по заслугам, но в серьезных делах выкладывается без дураков. Вот и сейчас – тащит Ожье на спине, а несется… Сеня бы так несся, когда из лагеря выбирались!

– Что? – Васюра ведет навстречу коней.

– Спит, – на бегу сообщает Шкода. – Я ему сразу зелья сонного в пасть влил. Йох, досталось же парню!

Живой, выдыхает Васюра. Живой…

– Так, шустро метем отсюда!

Маленький отряд берет с места в галоп.

– Погоня будет?

– Не раньше утра, – докладывает Шкода. – Если быстро отойдут. А то и к полудню. Мы их так накрыли, Васюра, это было что-то!

– Веди отряд, Шкода! К Антипычу. Я замыкающим. – Васюра придерживает Воронка, пропуская ребят.

– Куда? – переспрашивает Сеня, пристраиваясь рядом.

– К Антипычу! – рявкает Васюра. – Живет тут недалеко дед-магознатец. Ходу, Сеня!

Отряд сворачивает с дороги и скачет по луговине к смутно темнеющему вдали лесу. Пропустив всех вперед, Васюра выуживает из сумки кожаную фляжку, зубами выдергивает пробку и с размаху плещет водой за круп Воронка. И, пришпоривая, не удерживается, глядит назад – как примятая копытами трава распрямляется, пряча их след.

2. Дед Антипыч, магознатец

– Нельзя вам никуда ехать, – сердито повторяет Антипыч. – Вы и ко мне чудом добрались.

– Прям уж чудом, – Васюра пожимает плечами и косится на Ожье. Тот спит. Вопреки ожиданиям Васюры, дед-магознатец не стал сидеть над ним и шептать на раны, как делает это старший королевский лекарь. Антипыч попросту сгреб со своей лежанки постель, застелил тонкий травяной матрас новехоньким лоскутным одеялом и велел: «Укладывайте свово паренька». А потом укрыл все еще спящего Ожье по плечи пестрым, тоже лоскутным покрывалом и довольно кивнул: «Вот и спи себе, внучек».

– Спокойно мы до тебя добрались, Василий Антипыч, – повторяет Васюра.

– Спокойно… Ох, тезка, ты и дурень! Дурачков Господь хранит, вот в чем счастье твое. Не подумал ведь, что у княжьего колдуна ученик имеется?

– Да что он может, ученик, – неуверенно, уже ощущая, что говорит глупость, возражает Васюра.

– Все может, – строго отвечает Антипыч. – И если б ему цельная ночь не нужна была, дабы силу учителя в себя принять и с нею разобраться, были б уже вы все у княжьих палачей в гостях. Ученичок-то, тезка, все дороги рано утречком перекрыл и уже с каждого из вас портрет снял и взял след.

– Так я ж след спрятал, – шепчет Васюра.

– Спрятал, – кивает Антипыч. – От дороги до моего дома вы бесследно добрались, и у меня он вас не найдет. Молод еще и глуп. А вот когда отселя высунетесь – унюхает вас за здорово живешь. И ближнему заслону княжьему цель укажет. Нету вам пока что безопасной дороги. Или не веришь старику, тезка?

– Верю, – мрачно соглашается Васюра. – Только ведь Гордий, когда нас на дорогах не выловят, поймет, где мы прятаться можем. И выходит, у тебя отсиживаясь, мы тебя же ему и подставим?

– Да ты меня, Василек, за дурачка считаешь! – Антипыч тоненько смеется. – Зря, милый… Дедушка Антипыч не только тебя, еще и деток твоих уму-разуму поучит!

– Извини, Василий Антипыч, – вздыхает Васюра. – Научишь, так только рад буду.

– Вот и ладно, – кивает дед. – Так что сходи, тезка, ребятишек своих на чердак наладь. Там сено у меня сохраняется. Коняшек пускай покормят, неча им траву вокруг ощипывать… да там же и отдохнуть пристроятся. После такой-то ночи, что у вас была, без отдыха нельзя.

– Хорошо, Василий Антипыч. – Васюра тяжело встает, ощущая, как наливаются неподъемной тяжестью уставшие мускулы. – Спасибо.

– Вась, – окликает его Антипыч, когда он взялся уже за дверь. – И сам с ними отдохни. Покараулю я паренька твово, раньше времени не проснется.

– Не хочу я отдыхать, – возражает Васюра.

Антипыч мерит гостя понимающим взглядом. Кивает:

– А не хочешь, так возвращайся. Посидим, побеседоваем…

Ожье шевелится, стонет. Антипыч наклоняется к нему, гладит по голове, задерживает ладонь на потном лбу, бормочет:

– Спи, внучек, спи. Спи…

3. Смиренный Анже, послушник монастыря Софии Предстоящей, что в Корварене

Я в силах контролировать свой дар. Я могу вызвать нужного мне человека. Я могу не подпустить к себе Сеню с его видениями, в которых раз уже чуть не утонул. Я могу… но почему-то каждый раз, когда беру я в руки «серебряную траву», мне приходится напоминать себе об этом. Напоминать, что сделанный королевой Ниной амулет – у Ожье. Что Сеня его, строго говоря, и в руках-то не держал… вот именно, не держал! Не держал, а я увидел! А Сеня и сейчас рядом с Ожье! Рядом, говорю я себе, но ведь не работает. Ох, скорей бы вернулись они в столицу! Вряд ли там Ожье будет сталкиваться с Сеней… и я избавлюсь, наконец, от постыдного страха.

4. Ожье, вассал короля Андрия

– Спасибо, Василий Антипыч, – благодарно говорит Ожье.

– Да завсегда пожалуйста, внучек, – отзывается дед-магознатец. – Ты только вовремя головушку свою дурную сунь куда не следовает, а уж я со всею душой.

Ожье смеется:

– Ловлю на слове! А то ведь дурной головушке и пропасть недолго!

– Тьфу ты, Господи! – Дед Антипыч жжет Васюру сердитым взглядом. – Сам ты, тезка, дурень, и ребят себе таких же дурных где-тось понаходил!

– Ну что ты, Василий Антипыч, – довольно отзывается Васюра. – Они у меня не все такие дурные.

– Есть и дурнее, – подхватывает дед.

– Держи, – не ответив на подначку Антипыча, Васюра протягивает Ожье «серебряную траву» и подковку с «глазом совы».

– На память? – усмехается Ожье, поддев пальцем подковку.

– Заслужил. – Васюра вздыхает. – Ты прости, что задержались.

Ожье пожимает плечами:

– На войне как на войне.

– Будет и война, – говорит Васюра. – Гордий пообещал за помощь против короля Андрия отдать Орде Немалую Степь.

– Ого! – Антипыч сердито ударяет ладонью по столу. – Эк он размахнулся.

– Капитан, растолкуй неучу, – преувеличенно вежливо просит Ожье.

– Да пожалуйста, – отвечает Васюра. – Времени все равно валом. Видишь ли, Немалая Степь – это спорная территория. Воевали за нее даже не знаю сколько раз… последний, правда, лет сорок уже назад. Там, в общем-то, ничего такого ценного нет. Кочует с десяток семей ордынцев под рукой короля Андрия, с них даже податей не берут, только право безопасного проезда через Степь. А за Степью, Ожье, Гориславское княжество. Одно из сильнейших в королевстве, и к тому же традиционно держит руку короля. Там – крупнейшие солеварни королевства, лучшие кони королевства, школа заклинателей – не лучшая, но все же… да, еще – только там на территории королевства вызревает виноград и делается вино. Конечно, мелочь, но все же. В общем, отрежут к нему путь – королевство ослабнет очень даже ощутимо. И с такими новостями мы сидим здесь! Василий Антипыч, ну придумай же что-нибудь! Неужели ты паршивого ученика не переиграешь?!

– Это три дня назад он был паршивым учеником, а теперь – колдун князя Гордия.

– Ну и что?

– Да ничего. – Антипыч встает, с хрустом потягивается. – Отдыхайте, ребятишки. Доходит у меня одна штукенция. Вот-вот готова будет.

– Какая? – жадно спрашивает Васюра.

– Хорошая, – усмехается Антипыч. – Раз – и вы в столице. – И, не обращая больше внимания на Васюрины вопросы, дед-магознатец выходит.

– Раз – и в столице, – повторяет Васюра. – Уж не собирается ли Антипыч испытать на нас наговор переноса людей? Было бы здорово…

– Разве это возможно? – спрашивает Ожье. – Я думал, перенос работает только с предметами.

– Я тоже. Но, знаешь, если кто и способен переделать его под людей, так это Антипыч.

5. Новинка магической науки: наговор переноса людей

– Ну вот, – Антипыч, пятясь, выходит из наговоренного круга и оборачивается к Васюре. – Новинка, так сказать, магической науки. Собирай своих ребятишек, тезка. Как въедете все семеро на эту поляночку, так и очутитесь в Славышти на конском рынке. Ни в кого, чай, ночью-то не врежетесь.

– А почему именно на конском рынке? – спрашивает Васюра. – Может, сразу во дворец? Если за казармами, так тоже ни в кого не врежемся.

– Темнота ты, Вась, неученая! На конском рынке я ту часть наговора, что на цель наводит, еще прошлым летом растянул. На всякий случай. А наговор-то только и довел. Долгонько возился…

– Нам, значит, повезло, – широко, во весь рот улыбается Васюра, – как раз поспели к испытаниям. Зови парней, Ожье!

На сборы уходят считанные минуты.

– Спасибо тебе, Василий Антипыч, – говорит Васюра, принимая у Шкоды повод Воронка.

– Идите уж, – машет рукой дед-магознатец. – Разведешь тут еще канитель слезливую.

– Коней, может, в поводу лучше?

– Это уж сам решай, как тебе лучше. Ты, главное, не забудь мне весточку послать. А то буду тут думать, как добрались…

– Обещаю. – Васюра первым входит на накрытую наговором поляночку. – Сразу же пошлю, Василий Антипыч. Подходите, парни, время идет.

Ожье идет сразу за Сеней. Ничего странного в полянке не ощущается, и его Буран, конь довольно-таки нервозный, ничуть не беспокоится. Даже дергает клок травы, когда они останавливаются, поджидая остальных. Да, ничего странного… вот уже идущий замыкающим Шкода вводит своего Ветерка в круг, и Буран обиженно всхрапывает, обнаружив на месте аппетитного пучка травы брусчатку. Ожье моргает. Огромная, залитая желтым светом фонарей площадь, справа загоны, прямо перед носом огороженный жердями смотровой круг, слева черно-серая стена дома Смотрителя Соответствия Родословных. Конский рынок. Славышть.

– Надо же, – удивляется сзади Шкода, – и не заметили. Вот так Антипыч!

– Не расслабляйтесь, – прерывает Васюра обмен впечатлениями. – Король ждет.

Неторопливой рысью маленький отряд выезжает с рынка на Смотрительскую, через пять кварталов поворачивает на Дворцовую и скоро въезжает во внешние дворцовые ворота.

Во внутренние отправляются Васюра, Сеня и Ожье. Остальные сворачивают к казармам. Заступят утром на пост, как ни в чем не бывало, а вечером будут развлекать товарищей трепотней о весело проведенном отпуске.

За воротами их встречает Сергий.

– Тебе успели доложить?! – удивляется Васюра. – Я был худшего мнения о способностях твоих ребят.

– Зря, – усмехается Сергий. – Все хорошо?

– Ничего хорошего, – мрачно отвечает Васюра. – Ничего, кроме того, что все живы-здоровы. Серега, устрой нам встречу с королем без лишних ушей. Сможешь быстро?

– Нет ничего легче, – отвечает Сергий. – Король не разгневается, если я разбужу его из-за вашего приезда.

– А королева? – невинно спрашивает Васюра.

– Королева обрадуется за Юлю. – Сергий хлопает Ожье по плечу. – Я рад, что с тобой все путем, парень. Ладно, вперед. Нечего торчать посреди двора.

Четыре человека быстро идут по пустым коридорам дворца, и их шаги плещутся в тишине звонким эхом. Пятна неяркого света перемежаются островками сумерек – тусклые светильники горят только у дверей или поворотов. Самый глухой час ночи…

– А мне-то зачем к королю? – тихо спрашивает Ожье.

– За компанию, – ехидно отвечает Васюра. – Скромный ты наш…

– Король все равно захотел бы тебя увидеть, – как нечто само собой разумеющееся сообщает Сергий.

– Кто идет? – тихо окликают из полумрака впереди.

– Капитан.

– А остальные?

– Это верные люди, Юрик, – отвечает капитан. – Ручаюсь.

Караульный выходит на свет.

– Верю, капитан, но не к королю же они среди ночи?

– К королю я, – сообщает Сергий. – А они подождут в кабинете. Под мою ответственность, Юрик.

– Ладно, капитан! – Караульный сторонится. – Входите.

Кабинет короля Андрия совсем не походит на кабинет короля Анри. Он просторнее – и в то же время скромней. Никакой тебе резьбы с позолотой, ни шелковых драпировок, ни драгоценных стеклянных ваз. Даже окно ничем не занавешено. Большой темный стол, массивные табуреты. У стены стол поменьше, занятый грудой искусно вырисованных карт. Светильники по стенам и на большом столе. Всё.

Васюра по-хозяйски подходит к столу с картами. Говорит не столько удивленно, сколь одобрительно:

– А нужная-то сверху.

Перекладывает на большой стол, разглаживает.

– Смотри, Ожье, вот о чем я тебе говорил.

– Не разбираюсь я в картах, – вздыхает Ожье. – Никто меня этому не учил.

– Да? – удивляется Васюра. – Ну, значит, я научу. Мало ли, пригодится…

Дверь открывается в самом неожиданном для Ожье месте – рядом с окном. В стене, выходящей, на первый взгляд, прямиком в небо! Ожье косится на Сергия, тот насмешливо приподнимает бровь: потом, мол, растолкую. Сейчас время короля приветствовать.

– Вернулись! – Король идет к ним, не скрывая радости. Приветствия явно прозвучали бы не ко времени…

Королю отвечает Васюра:

– Да если б не Василий Антипыч, могли бы и не вернуться. А новости горячие, мой король.

– Садитесь. – Король Андрий подходит к столу, одобрительно кивает, увидев карту, и садится. – Рассказывайте.

Ожье слушает вполуха: пока гостили у Антипыча, Васюра растолковал ему, что к чему. Очень может быть, думает он, что здесь и сейчас решается судьба королевства. Но я-то ничего важного не расскажу… и, наверное, чем сидеть здесь живым свидетельством собственного везения, лучше пойти бы к Юлечке. Каждой должен делать то, что умеет, и не лезть туда, где ничего не смыслит. И разве его это дело – сидеть на королевском совете?! Ему кажется, Васюра только затем притащил его сюда, чтобы не выглядело так, будто рисковать должны одни, а награды получать – другие. Смешно. Разве он ради наград рисковал?! Он просто хотел убедиться, что все еще чего-то стоит… и убедился! Еще как, прах его забери, убедился! И какая награда поспорит с этим…

Но у короля находится вопрос для того, чьим вкладом в дело был только риск.

– Что ты думаешь о князе Гордии, Ожье? – спрашивает король.

– Сильный, – не задумавшись ни на миг, отвечает Ожье. – И понимает, чего хочет добиться. Каждую минуту. Даже когда я вывел его из себя так, что, думал, он самолично меня придушит… все равно. Он никому не позволит отвлечь себя от цели.

– Да, – тихо говорит король Андрий. – Это опасный враг. Но вассалом…

6. Смиренный Анже, послушник монастыря Софии Предстоящей, что в Корварене

Удивительно ли, что видение уходит внезапно, на полуслове?! Больше достойно удивления то, что я не валюсь без сил, столь много увидев за раз… и то, что Серж не растолкал меня раньше. Что ж, я успокоился. Смешно, конечно, тревожиться о людях, умерших так давно, что времена те стали легендой… но они ближе мне, чем многие из живущих сейчас незнакомцев.

– Знаешь, Серж, – говорю я, – иногда мне так хочется увидеть все это наяву…

– Но ты ведь так и видишь? Как наяву?

– «Как», – повторяю я. – Это на самом деле очень странно. Я помню, как пахнет степь ночью и как мерцает в темноте луноцвет. Я помню вкус вина. Помню, как замирает сердце, когда земля несется вскачь под копытами! А я ведь на лошадь в жизни не садился, Серж! Я живу чужими жизнями, и моя жизнь рядом с ними такая… такая…

– Так, – Серж садится рядом, всовывает мне в руки кружку с водой. – Допрыгались. Да ты пей…

Я пью, вода ходит в кружке зыбкими волнами. Свет Господень, да у меня руки трясутся! Этого только не хватало.

– Так какая, Анже? – спрашивает Серж. – Жизнь?

– Серая, – отвечаю я. – Тусклая. Одни и те же стены. Ни прошлого, ни будущего. Я ведь не об этом мечтал.

– Да и я об этом не мечтал, – тоскливо усмехается Серж. – Только, знаешь, друг Анже… приключения хороши, когда слушаешь байки менестреля в теплой таверне за кружкой вина, после сытного ужина. Приключения бывают в чужой жизни, друг Анже. А если они случаются с тобой, ты скорее назовешь их невзгодами…

Может быть, думаю я. Только ведь не в приключениях дело. Обидно то, что не увидеть мне таких глаз, какими Юля смотрит на Ожье…

7. Юлия, жена Ожье

– Вернулся, вернулся, вернулся, – Юлечка плачет и смеется, и никак не разожмет рук. – Ожье, мой Ожье… живой…

– Юли, – Ожье с трудом отрывается от поцелуев. – Ну что ты, Юли! Да с чего бы мне ни быть живым?!

– Я места себе не находила, Ожье… что-то было, признайся, я не могла так ни с чего с ума сходить! Ожье… ведь у нас будет сын.

– А может, дочка, – опомнившись от нахлынувшего восторга, шепчет Ожье. – Такая же красавица, как ты… повезет же кому-то!

– Сын, – счастливо улыбается Юлия. – Ты просто еще не знаешь. Я сказала Марго, а Марго Андрию… и король рассказал мне… здесь живет бабушка Егоровна такая, она всегда точно говорит. И помогает… Только, Ожье, она мне сказала знаешь что?

– Что, Юли? – вздрагивает Ожье.

Юлечка смеется:

– Что мне и помогать не понадобится! Легко и быстро, и сынок здоровенький. Только, знаешь, она так странно сказала… – Юля хмурится, замирает… и повторяет с чужой, значительной интонацией: – Свет Господень и благость его! Кого-то из вас коснулась благодать Господня, детонька, вот почему все будет хорошо. Вы просто выбрали удачный день для зачатия… или удачную ночь. Вот приедет муженек, пусть для сына имя выберет и Господу о том скажет с благодарностью. И тогда уж, детонька, ничего не бойся.

– Источник, – шепчет Ожье.

– Вода святая, исцеляющая, благодатная, – благодарно вторит Юлечка. – Правда… Ожье, как ты назовешь нашего сына?

– Сергий.

Ожье мимолетно удивляется – почему? Но имя пришло само, и… такое чувство, будто других имен и нет на свете!

– Правильно, – убежденно говорит Юли. – Если бы не Сергий…