Космический корабль короля Давида

Глава 23 Замок Аринделл

Ангус Волькер, четырнадцатый регент Университета Принца Самуила, взглянул на приглашение еще раз и вздохнул. Приглашение, написанное великолепным почерком на простой открытке, на первый взгляд казалось довольно безобидным. «Давид II, милостью Господней Король Гавани и Великий Герцог Орлеана, Глава Халмарша, Принц-Магнат Стартфорда, просит оказать ему честь и явиться на аудиенцию, которая состоится в резиденции лорда Аринделла в 1664 часу в следующую среду».

Приглашение было составлено во всех отношениях безупречно. Это не был приказ.

И все-таки это был приказ. Профессор Волькер оглядел свой роскошно обставленный кабинет в университетской башне и вздохнул. Когда его избрали ректором, появилась вероятность того, что он будет председательствовать на праздновании двухсотлетия независимости университета. Теперь же, судя по всему, оно вряд ли состоится. Важным намеком на это были титулы, указанные королем Давидом на приглашении: Гавань, Орлеан, Стартфорд, Халмарш – все эти государства были самыми крупными и могущественными среди независимых стран союзного договора, гарантирующих независимость Университета Принца Самуила. Теперь все они оказались под властью Гавани и стали ее неотъемлемыми частями, не говоря уж о других, более мелких владениях, которые не стоили упоминания в титулах короля.

«Я могу отказаться, – сказал он себе. – Могу направить вежливый отказ с выражением сожалений.

Но следующее приглашение уже не будет таким корректным. Возможно, что его принесут гвардейцы Гавани. Прокторы Университета вряд ли смогут остановить вооруженных солдат, когда те захотят войти в кампус. Студенты, можно не сомневаться, взбунтуются, но исход предрешен. Независимость Университета никогда не определяло нечто столь эфемерное, как способность физически защитить себя. И вот теперь альянс, который был подлинной его защитой, оказался пустой скорлупой.

Нет, лучше принять приглашение. До тех пор, пока действия короля Давида формально можно рассматривать как законные, существует слабая надежда на то, что независимость удастся сохранить. Если с церемониями будет покончено, последний шанс исчезнет.

Волькер анализировал текст на открытке снова и снова – всю дорогу, пока шофер вез его к замку лорда Аринделла.

Аринделл. Возможно, место встречи выбрано намеренно? Аринделл известный социалист, и вряд ли король может приютить сборище социалистов в своей резиденции – но Аринделл одновременно и министр юстиции. Ходили слухи о его трениях с Королевской полицией; о том, как заподозренные в несогласии с королем Давидом исчезали без следа. Такие слухи ходили всегда, вот только в последнее время их циркуляция усилилась. Потому что роль Империи стала более понятной, или причина не только в этом? – Волькер не знал. – Но могли ли они открыто арестовать ректора Университета? Конечно нет! Университет, самое важное учреждение мира Принца Самуила, стоял над местечковыми политическими интригами, был старше любой нации и неподвластен ни одной из них. Наверняка волноваться не о чем». – Он снова повторил это себе, аккуратно сложил пухлые руки на полных коленях и попробовал заставить их оставаться там, пока машина катила по мощенным булыжником улицам мимо редких прохожих.

Замок лорда Аринделла был некогда крепостью. Ров давным-давно засыпали, а пушки на стенах стояли теперь только для украшения, в их жерлах всегда торчали живые цветы. На высоких стенах развевались флаги и вымпелы. Однако, несмотря на декоративный и праздничный вид, в крепости царил тревожный и враждебный дух, и Волькер выбирался из пароката весьма неохотно. Отчаянным усилием он удержался от того, чтобы немедленно приказать шоферу везти его обратно в кампус, где можно было чувствовать себя в безопасности. Но стоит ему бежать, и кампус пробудет его убежищем весьма недолго.

«Не будем торопиться. Потихоньку, полегоньку», – сказал он себе. Потом, уже вслух, приказал шоферу:

– Возвращайтесь в Университет, миссис Волькер хотела вас о чем-то просить. А за мной пришлите другого шофера. Пусть приедет и ждет меня тут.

– Да я и сам могу подождать, ректор. А Эндрю отправлю телеграмму, чтобы он помог леди Волькер.

– Нет. Прошу сделать, как я сказал. – Ректор помедлил. – Это не от недовольства тобой, Феликс. Есть определенные причины.

Шофер взглянул на массивные каменные стены.

– Понимаю, сэр. Попади я туда, мне бы тоже хотелось, чтобы кто-нибудь знал, когда я сюда вошел. Кто-то снаружи.

Волькер быстро улыбнулся.

– Не знал, что мои намерения так очевидны. Но не думаю, что со мной там что-то случится.

– Однако на всякий случай решили отправить меня обратно в кампус, – продолжил Феликс. – По пути к леди Волькер я загляну в кабинет проректора… к тому же мой двоюродный брат – проктор.

– В этом нет необходимости, – сказал Волькер. – Благодарю.

Дождавшись, когда парокат скроется из виду, ректор направился по обсаженной розовыми кустами дорожке к главным воротам замка.

Сотня самых блестящих лиц Гавани собралась в бальном зале древнего замка. Дворецкий объявил о прибытии Волькера, и лорд Аринделл приветствовал его. Вечер казался чисто светским, но Волькер держал ухо востро.

– Король наверху, – объяснил Аринделл. – Он присоединится к собранию чуть позже. Желаю приятно провести вечер.

Поклонившись, лорд оставил Ангуса в одиночестве.

«Странно, – подумал Волькер. – Вроде бы люди собрались развлечься. Но для чего тогда пригласили меня? Боюсь, это выяснится довольно скоро…»

Гости беседовали в основном на две главные темы: о войне за объединение, которая продолжалась с размахом, и об экономике – та была на подъеме, но ее могла подорвать возможная инфляция, и никакой уверенности в процветании не было, поскольку никто не мог знать, что именно предпримет Империя. Торговля с Империей одних могла обогатить, других разорить, и было непонятно, кто в чем преуспеет. Но и к этим вопросам относились весьма легко. Серьезных разговоров никто не вел. Среди присутствующих были такие, кто отправил своих сыновей учиться, и Волькер знал большинство из них лично; Университет был независимым, но благоразумнее было не пренебрегать студентами из знатных семейств Гавани. Волькер принялся изображать душку-профессора, рассказывая о проказах студентов и всем своим видом показывая, что ему доставляет истинное удовольствие сегодняшнее общество. Это удавалось ему без труда; главная работа ректора состояла в изыскании и добывании спонсорских денег.

Волькер провел во дворце полчаса и уже дважды успел наполнить свой бокал из чаши с пуншем, когда к нему наконец подошел человек в ливрее. Его выправка была слишком заметна, а сам он – слишком молод, чтобы быть отставным солдатом…

– Прошу вас пройти со мной, сэр, – сказал слуга. – У вас назначена встреча.

– Конечно, – ответил Волькер.

Вслед за дворецким он прошествовал в боковую дверь и поднялся по лестнице на третий этаж. В конце коридора у двери стояли еще трое ливрейных слуг – все молодые, весьма боевого вида. Дворецкий открыл перед Волькером дверь.

– Сюда, сэр, – сказал провожатый.

За дверью был просторный кабинет с рядами книжных полок по стенам. У камина в весьма непринужденных позах сидели король Давид, сэр Джайлз Ог и человек, которого Волькер не знал. Ректор поклонился королю, сидевшему неподвижно и глядевшему на него. Давид не был его королем, но что стоило оказать любезность? По закону они должны были встречаться как равные. Оба были суверенами. От глаз Ангуса Волькера не ускользнуло, что король, как и он сам, знал об этом.

– Ваше величество.

– С вашей стороны было очень любезно прийти, – проговорил король Давид. – Уверен, что с премьер-министром вы знакомы. И разрешите представить вам гражданина Дугала, министра без портфеля.

Присутствующие поднялись, и Волькер ответил на их поклоны. Все пока соответствовало протоколу, и Волькер почувствовал себя лучше.

– Прошу вас, садитесь, – предложил король. – Позвольте предложить вам груа.

– Да, спасибо…

Волькер ожидал, что король позвонит слуге, но Дугал лично отправился к низенькому столику и принес ректору напиток.

– Благодарю вас.

– Наша встреча в высшей степени конфиденциальна, – продолжил Давид. – Хочу обратить на это ваше особое внимание.

– Конечно, – кивнул Волькер. – Хотя, само собой, о любых переговорах, важных для Университета, придется доложить регентству…

– Поэтому мы и пригласили вас сюда, – подал голос Дугал. – Давайте начистоту, профессор. Вы хотите, чтобы Университет сохранил независимость. Что ж, мы можем обеспечить это, но при одном условии.

– Но члены правления…

– Члены правления ничего не должны узнать, – отчеканил Дугал.

Судя по тону, он привык отдавать приказы и привык к тому, что те неукоснительно выполняются.

– Если нам понадобится официальная встреча с членами правления, то переговоры там будут совершенно иными. Такими, которых не хотелось бы ни вам, ни правлению. Так что лучше нам решить все вопросы здесь.

– Откровенность очень важна, – заявил сэр Джайлз. – Тем не менее, во время переговоров можно сохранять вежливость. Однако, мы уклонились от темы: все, что вы услышите на этой встрече, должно остаться тайной.

Принять решение было несложно, по тем же причинам, какие заставили его сюда приехать. Следующий шаг Дугала можно было предвидеть. Тот уже намекнул на это обращением «профессор». На факультете так обращались к своим ректорам, но прочие, как правило, использовали более почетные титулы и уважительные фразы. Вздохнув, Ангус покорился неизбежному.

– Примите мои уверения в том, что все услышанное на этой встрече я сохраню в тайне.

– Отлично, – кивнул сэр Джайлз. – Опишем ситуацию в нескольких словах. Университет Принца Самуила обладал независимостью со Времен Великой Чумы. В Университете существуют свои законы, свое правление, Университет проводит собственную политику и предоставляет знания в равном объеме всем желающим. Эти правила всех устраивают. Мы не хотели бы менять их, ни сейчас, ни в будущем, даже если вы окажетесь в сердце владений Гавани. Бог свидетель, бывали времена, когда неприкосновенность Университета грубо нарушалась, но мы всегда выступали за защиту этой вашей привилегии.

Однако времена меняются. Когда мир Принца Самуила не знал единства, имело смысл отстаивать наднациональные институты, вроде Университета и Братства, но сегодня мы стремимся положить конец национальной розни. Гарантирующие вам независимость договоры Гавань заключала по большей части с теми государствами, которые сейчас вошли в ее состав. Остальные очень скоро к нам присоединятся. Таким образом, самое время поговорить о будущем Университета в условиях нового порядка.

– Понятно, – ответил Волькер. – Само собой, мы ожидали чего-то подобного. Но почему вы не обратились к правлению?…

– Потому что нам нужна ваша помощь, – ответил Давид. – Мы все здесь согласны, что вам можно доверять.

– Тем более, что в ваших же интересах сотрудничать с нами, – подхватил Дугал. – С нами вы можете вести переговоры. Мы в состоянии понять друг друга. Альтернатива – Империя… черт возьми, они не оставят и следа от вашей независимости.

«Империя. Любопытно, – подумал Волькер. – Конечно, у них нашлось бы что сказать о правлении Гавани на Принце Самуиле. Интересно, что они никому не сообщают о своих намерениях. Тем более интересно, что сейчас об этом с ним говорят верховные правители Гавани…»

– Империя ваш союзник, а не мой, – ответил Волькер. – Хотя, конечно, вам известно, что правление предоставило Империи определенные привилегии в отношении встреч и переговоров с учеными. Имперские офицеры и чиновники часто посещают наши библиотеки.

– Нам это известно, – кивнул Дугал. – А вот известно ли вам, зачем они бывают здесь?

«С этим человеком что-то не так? – удивился про себя Волькер. – У него такой вид, будто его вот-вот поведут на казнь. Не слишком веселая мысль, учитывая, где я нахожусь…»

– Нет, неизвестно. Мы всегда полагали, что намерения имперских составляют государственную тайну Гавани.

– Простите, сир, но мне кажется, что нам придется все ему рассказать, другого выхода у нас нет, – сказал Дугал.

– Мы уже решили это, еще раньше, – подал голос король Давид. – В этом деле действительно выбирать не приходится.

– Что ж, я того же мнения, – кивнул Дугал. – Итак, дело в том…

Волькер слушал объяснения начальника полиции с нарастающим изумлением.

«Да, стоит призадуматься. Возможно ли поверить в намерения Империи относительно мира Принца Самуила? Почему я должен это делать? – спрашивал он себя. – Теория вполне логичная. Империя ничего не сказала о своем устройстве и действиях своего правительства, вместе с тем тщательно исследовала уровень развития науки и техники Самуила, ничего не дав и не открыв взамен…»

– Понимаю, – сказал он, когда рассказ Дугала был закончен. – Но не вижу, как это связано со мной?

– Целиком и полностью, – ответил Дугал. – Не скажу, каким образом, но мы ожидаем, что очень скоро в нашем распоряжении окажется большое количество сведений о различных науках и технологиях. Множество книг, целые библиотеки. Эти знания по большей части будут настолько передовыми, что мы даже не надеемся, что на Самуиле найдутся ученые, которые смогут сразу же разобраться в них. Но разобраться и понять мы должны. Если это кому-то и под силу, то только ученым из Университета – при этом все должно оставаться в тайне. Нам придется скрывать даже тот факт, что нам есть что скрывать.

– И что от нас потребуется? – спросил Волькер.

– Мы знаем, что некоторым из ваших ученых можно доверять, – продолжил Дугал. – Вы поможете нам провести заключительный отбор. Но нам понадобится как можно больше научных работников, пусть и таких, которые не умеют хранить тайну. Этих мы доставим на одну из исследовательских станций его величества. На наши плавсредства или куда-то еще – неважно. Они должны отправиться туда по своей воле – по крайней мере, это желательно, хотя и не обязательно. Из числа студентов тоже нужно отобрать лучших – для изучения новых наук. И…

– Господи, сударь, но это означает конец Университета! – протестующе воскликнул Волькер.

– Вы можете предложить иной выход? – поинтересовался сэр Джайлз. – Если мы станем планетой-колонией, что, по-вашему, случится с Университетом?

«Хороший вопрос, – подумал Волькер. – Интересно, захотят ли имперские торговаться? Имеет ли смысл открыть кому-то из них часть этого плана? Хотя торговля тут, – сказал он себе, – маловероятна. Для чего сохранять независимость Университета на порабощенной планете? За спиной каждого ученого и студента будет стоять имперский надсмотрщик, все открытия попадут под запрет… С другой стороны, есть возможность получить новые знания, изучить новые отрасли наук, каким-то образом похищенные Гаванью у Империи. Уже одно это – причина согласиться. Но сначала…

– Мне хотелось бы узнать, можно ли сохранить за Университетом его вековые привилегии? – спросил Волькер.

– Привилегии останутся, – резко ответил Дугал. – По крайней мере, большая их часть.

– Я говорю о полном статусе, – настаивал Волькер.

– Только в случае успеха, – кивнул король Давид. – В случае успеха я лично прослежу, чтобы все привилегии были сохранены.

– А если мы не преуспеем? – спросил Волькер.

– Тогда проиграем все, – ответил Дугал. – И дальнейшие переговоры вы будете вести с Империей, выторговывая что удастся. Но мы добьемся своего.

– Хотелось бы мне разделить вашу уверенность, – проговорил Волькер. – Но я видел корабли Космофлота. Нам никогда не создать ничего подобного.

«Я задел их за живое, – подумал он. – По крайней мере, сэра Джайлза».

– Ни о чем нельзя судить заранее, – ответил король Давид. – Тем не менее, мы должны попытаться. Вы нам поможете?

«Возможно, что-то и получится, – подумал Волькер. – Университету это определенно выгодно. Как только Гавань подчинит себе всю планету, о прежнем статусе придется забыть. Тем не менее, у нас появится хорошая позиция для переговоров, особенно теперь, после обещания короля Давида. А кроме того, новые знания».

– Конечно, ваше величество.

Глава 24 Повышения по службе

На стене кабинета Малкольма Дугала висела карта мира Принца Самуила. Время от времени она изменялась и уточнялась.

Сегодняшние изменения происходили чрезвычайно стремительно. Война за объединение мира – если только можно было назвать войной периодические зачистки и акции устрашения – продвигалась весьма успешно, слишком успешно. Вести боевые действия почти не требовалось. Сразу после падения Орлеана достаточно стало подвести войска Гавани к границе очередного государства, чтобы то с готовностью совершило политическое самоубийство. Участь почти всех жертв Гавани решалась путем переговоров, без видимой демонстрации силы.

В этом не было ничего удивительного. В течение многих веков Орлеан был скалой, о который разбивались все честолюбивые замыслы Гавани относительно экспансии; устранив с пути республику, Гавань обрекла на падение большинство других государств. И все равно скорость, с которой Протуберанец и Крест, символы Гавани, распространялись по планете, потрясала воображение. Сегодня Дугал уже не удивлялся тому, что какая-то новая страна сдалась перед натиском его родины. По условиям капитуляции в результате объединения военные силы покоренной страны вливались в армию Гавани. Большую часть прекратившей сопротивление армии распускали, но в каждом полку были отличные профессионалы – их нанимали на службу. Поступало дополнительное вооружение, артиллерия и амуниция, даже военные корабли… Власть Гавани становилась неизмеримой.

Договоры об аннексии писались под диктовку Верховного Представителя Империи. Разумеется, Империя всем предлагала свою помощь, только помощь, но от этой помощи невозможно было отказаться. Планы Малкольма – планы затяжной кампании по объединению мира Самуила, дающие возможность выиграть время, – стремительно рушились.

Силы Гавани сегодня были так велики, что противиться им не мог никто. Если этих сил паче чаяния не хватало, то десантники Космофлота готовы были прийти на помощь и сокрушить сердцевину неприятельской обороны. Личфильд стал отличным примером; на протяжении следующих лет Космофлоту считанные разы приходилось пускать в ход свое космическое оружие. Примера Личфильда оказалось более чем достаточно. Объединение и усмирение варваров Южного материка могло продлиться еще целое поколение, но следовало ожидать, что через год-другой под властью короля Давида окажется почти весь мир Принца Самуила.

После чего к власти придет Империя. Дугал снова взглянул на карту и выругался. Объединение происходит слишком быстро.

Есть, конечно, в этом и свои преимущества. Средств теперь достаточно. Секретный исследовательский центр в холмах Корлисс Грант и другие лаборатории, а также верфь и литейный завод магната Вермюэля получают необходимую поддержку в полном объеме. Деньги поступают и в Университет, бесценное звено их организации.

Дугал удовлетворенно кивнул. Прошел месяц с тех пор, как они заключили сделку, и Ангус Волькер держал слово. Исследовательские центры Гавани получили необходимых специалистов. Запускать большие ракеты пока не отваживались, но несколько моделей опробовали. Наземные испытания мощных ракетных двигателей проходили вполне успешно. На верфи были разработаны и созданы герметичные отсеки, и теперь работа шла над тем, чтобы облегчить эти конструкции. Создание космического корабля, который сможет доставить человека на орбиту живым, было почти закончено.

Почти.

«Почти», означало, что на это по разным оценкам понадобится еще от трех до тридцати лет. Три года вполне устраивали Дугала, однако Малкольм слишком хорошо знал оптимистически настроенных инженеров, чтобы доверять их оценкам. А через, скажем, пять лет будет поздно. У него нет этого времени. Когда имперские корабли сели на мире Принца Самуила, казалось, что Космофлот никуда не торопится; позже, однако, стало ясно, сколько внимания они уделяют объединению планеты. В то же время число гражданских в Доме Правительства уменьшилось. Сэр Алексей Аков был любезен, как и прежде, но, казалось, его отвлекает какое-то стороннее занятие, словно мир Принца Самуила утратил для него прежнее значение – однако и этот человек очень спешил.

«Нам нужно время – или помощь, – подумал Дугал. – Если времени нам никто не даст, мы можем надеяться только на помощь, а она может прийти только от Маккинни».

Миновал год с тех пор, как до них дошли слухи о том, что Маккинни и его люди на небольшом корабле отправились в плавание через макассарский океан. Это плавание было предпринято вопреки советам Космофлота и многочисленным грозным предостережениям. Верховный Представитель особенно подчеркивал риск этого плавания. Если экспедиция бесследно исчезнет, вины Империи в том не будет… Малкольм не верил, что их миссия сгинет без следа, но ожидание давалось тяжело.

Но ничего не поделаешь – оставалось только ждать. Неделя уходила за неделей…

Большой квадратный ящик на столе Малкольма Дугала издал невнятный скрежет. Он поднялся и покрутил ручку настройки. Что означает этот процесс, он не знал, но ему объяснили, как следует настраивать прибор, и, немного изменив настройку, он добился того, что слова стали звучать четче.

– Вызываю гражданина Дугала, вызываю гражданина Дугала. Прошу ответить.

Наклонившись к затянутому металлической сеткой окошку на передней панели ящика, он крикнул:

– Дугал слушает.

Никакой реакции. Он выругался и нажал большую кнопку на верхней панели ящика.

– Дугал слушает.

– Космофлот докладывает, что экспедиция с Макассара возвращается. Они совершат посадку через двадцать дней.

На этот раз Малкольм не забыл нажать кнопку.

– Благодарю. Составьте отчет и пришлите завтра с курьером. Что-нибудь еще?

– Это все, сэр.

– Благодарю.

Дугал вернулся за свой стол. Возможно, радисту известно больше подробностей, но Малкольм не хотел обсуждать их по беспроводной связи. Скорее всего, имперские не подслушивают их, но при желании это вполне в их силах. Дугал посмеялся над собой. Единственный способ узнать подробности об экспедиции – это обратиться к имперским; им известно все, что Дугал может узнать от курьера. Разумно проявлять осторожность, но это не должно заходить слишком далеко.

Но не это важно. Важная и желанная информация появится в их распоряжении только тогда, когда полковник и его люди окажутся на планете и будут укрыты в надежном месте.

Возвращение отряда Маккинни станет сенсацией. Все захотят встретиться с ними. Парламент, газетчики, ученые из университета; риск огромен, участники экспедиции могут случайно проговориться, малейший намек насторожит Империю и сведет их шансы к нулю.

Нужно что-то придумать и предотвратить утечку информации. Но в первую очередь нужны иные приготовления. Дугал снял со стены позади себя переговорную трубу и свистнул в нее.

– Сэр.

– Пришлите ко мне капитана Грегори.

– Слушаюсь.

Когда в дверь постучали, Дугал уже сгорал от нетерпения. Прошло всего несколько минут, но они показались часами, и полицейский выругал себя за нетерпение. Ханс Грегори был офицером средних лет, неприметной внешности и на первый взгляд совершенно безвредный; человек весьма похожий на самого Малкольма.

– Слушаю, сэр?

– Прекрасно выглядите, – заметил Дугал. – Я так или иначе собирался с вами повидаться, но теперь дело ускорилось. Прошу садиться.

– Благодарю, сэр…

– Насколько я знаю, вы в дружеских отношениях с гражданином Лидделом и встречаетесь с ним регулярно?

– Совершенно верно, сэр. Мы виделись на прошлой неделе, и я способствовал тому, чтобы Лидделу разрешили вступить в мой клуб. Он очень высоко оценил мою поддержку.

– Прекрасно. Настало время заплатить услугой за услугу. Наши планы вступили в решающую стадию, и нам понадобится вся возможная информация об имперских. Насколько хорошо вы знакомы с Элейн Лиддел?

– Достаточно хорошо, сэр. Она весьма дружелюбна. Я обычно вижусь с ней, когда захожу к Лидделу – мы часто играем с ним в го. К сожалению, как я докладывал, в последнее время леди все чаще отсутствует.

– Значит, вы не можете сказать, согласится ли она сотрудничать с нами?

– Не могу, сэр. – Грегори пожал плечами. – Ясно, что она воображает, будто влюблена в юнца – имперского. Когда встанет вопрос о лояльности, ситуация может развиваться непредсказуемо.

– Даже если сам король попросит ее о помощи?

– Не могу сказать с уверенностью, сэр. Леди Элейн и этот десантник, они очень близки. – Грегори со значением взглянул на Дугала. – Я писал в отчете, сэр.

Дугал кивнул.

– Если бы она не отвечала взаимностью лейтенанту Джефферсону, это было бы странно. Но мне непонятно отношение ее отца к развитию событий.

– У него нет выбора, сэр, – ответил капитан Грегори. – Он не решится отказать имперскому офицеру. К тому же леди Элейн называет лейтенанта Джефферсона своим женихом – только в частных беседах, разумеется.

– Но об официальной помолвке не объявляли. Как реагирует на это лейтенант Джефферсон?

– Здесь дело сложнее, чем вы могли бы подумать, – объяснил Грегори. – Он ничуть не возражает против того, что его называют женихом в присутствии гражданина Лиддела. Вместе с тем он не может официально обручиться с местной девушкой – с леди Элейн – без разрешения своего командования – по крайней мере, так он говорит.

– Похоже, наш Джефферсон неплохо устроился, – заключил Дугал. – Привилегии, но никаких обязательств.

Грегори кивнул.

– Похоже, девушка не слишком задумывается о сложившейся ситуации.

– Да, сэр. И ее отец – тоже.

– Вы уверены?

Грегори улыбнулся.

– О, да. Мы с Лоренсом Лидделом добрые друзья – по сути дела, я его единственный друг, которому известны все подробности.

– Но почему он так спокойно к этому относится?

– Повторяю, у него нет выбора, сэр. Когда Элейн начала встречаться с Джефферсоном наедине, Лиддел пришел в ужас, но когда он попытался ей помешать, она пригрозила, что найдет работу у имперских и переедет жить в их форт. Отец больше не в состоянии контролировать леди Элейн, словно она…

– Разве это возможно? – удивился Дугал.

– Думаю, что дело обстоит именно так, сэр.

– Нам необходимы постоянные и точные сведения… нет, это не сработает. Лиддел уже все равно что потерял ее. И, работая через него, мы тоже ее потеряем.

Дугал задумался.

– Но нам нужно переманить ее на свою сторону. Каким образом мы можем заручиться ее поддержкой? У вас есть предложения?

Капитан Грегори взялся за подбородок и задумался.

– Можете представить себе ее чувства, сэр? – спросил он. – Она скомпрометировала себя, но Джефферсон не дал ей никаких гарантий. Если при данных обстоятельствах вдруг обнаружится его неверность…

– Гм. Известно, что Джефферсон демонстрирует интерес к девушкам в тавернах. Прекрасный план, капитан. Возьмем его на вооружение. И лучше, прежде чем мы открыто поговорим с ней, заручиться доказательствами…

– Я это устрою.

– Отлично. К тому же мы можем сыграть на слабостях самого Джефферсона и завербовать его, – задумчиво проговорил Дугал.

– Не уверен, что начальство не осведомлено о его похождениях. Если так, еще один подвиг ничего не изменит.

– Мне не хотелось бы делать ставку на связи Джефферсона с девицами из таверн, – проговорил Дугал. – Скажите, капитан, у вас есть основания предполагать, что фриледи Элейн бесплодна?

– Нет, сэр…

– Значит, поскольку она где-то приобретает противозачаточные средства, она уже сильно дискредитирована. Возможно ли, что Джефферсон доставляет ей средство, применяемое в Империи? То самое, которое называется «пилюли» и упоминается на страницах попавшего к нам в руки романа? Если он дает ей имперское лекарство, это может оказаться одним из нарушений их правил.

– Возможно, потребуется состряпать улики? – спросил Грегори.

– Капитан, в этом нет необходимости, – сказал Дугал. – Несколько моих агентов следят за этой парочкой. Один из них – консьерж в доме на окраине, где снимает квартиру Джефферсон.

– Даже если вы правы, о любых предложениях с нашей стороны он немедленно доложит командованию, – заметил Грегори. – Насколько я сумел узнать молодого лейтенанта, он весьма предан Империи.

– Да. К несчастью. Предполагаю, что вы правы и мой план так и останется планом. Теперь давайте вернемся к теме гражданина Лиддела. Станет ли он сотрудничать?

– Да. Он весьма лоялен. Положительно отзывается о войне за объединение планеты и прочем. К тому же поступки Джефферсона не добавили ему любви к Империи.

Дугал задумчиво посмотрел на досье на своем столе.

– Дороги и общественные работы, – пробормотал он. – Хорошие рекомендации от начальства. Честный, ответственный чиновник – скажите, он сможет исполнять обязанности одного из руководителей дорожного движения?

– Вполне.

– Отлично. Он получит этот пост. – Дугал сделал пометку в блокноте, лежащем перед ним. – Политиканы сэра Джайлза Ога не слишком обрадуются, потеряв для себя эту должность, но большого вреда от этого не будет. Пора показать Лидделу, что у него есть друзья, которые по достоинству оценили его способности – сделайте так, чтобы он узнал, что это ваше влияние помогло ему получить повышение. Чего еще он бы хотел?

– По выходе на пенсию – рыцарское звание и поместье, но у него нет особых причин надеться на эту милость…

– Можете посулить ему и это. Если его дочь станет сотрудничать с нами. Если же нет… – Дугал пожал плечами. – Если нет, рыцарство и поместье ничего не будут значить, но мы не станем ему этого объяснять. Капитан, Элейн Лиддел один из лучших источников информации о планах Империи, и эта информация мне крайне необходима. Особенно в данный момент.

– Ясно, сэр. Я сделаю все возможное.

– Уверен, что вы постараетесь. Это все.

– Сэр. – Грегори поднялся.

– Удачи, комендант, – кивнул ему Дугал.

На полпути к двери Грегори остановился. Он с удивлением обернулся к Дугалу.

– Комендант?

– Именно так. Я только что вас повысил. Думаю, вы это заслужили.

Дугал сделал новую пометку в блокноте.

«Это опасно, – подумал Дугал. – Экспедиция возвращается, и сведения о политике Империи на Самуиле необходимы. Элейн Лиддел потенциально бесценна, она их единственный настоящий источник, но она способна возбудить подозрения. Впрочем делать нечего, – подумал он. – Риск того стоит, но его нужно свести к минимуму».

Взяв рапорт со стола, он тщательно перечитал его. Фриледи Лиддел и лейтенант Джефферсон любили морские прогулки и часто выходили в море на небольшой яхте, но только в светлое время суток. У них еще сохранились остатки рассудка…

Дугал продолжал читать: гражданин Лиддел владел парой верховых лошадей манненхеймской породы, и Джефферсон с Элейн по меньшей мере раз в неделю ездили кататься. «Манненхеймская порода, – подумал он. – Весьма норовистая. Всегда может понести. А упав с такой лошади, легко сломать себе шею. Имперского Представителя весьма опечалит такая потеря, но кто заподозрит что-то, если это произойдет в результате несчастного случая во время верховой прогулки? – Дугал кивнул своим мыслям. – Нужно повидаться с инспектором Солоном. Просто на случай, если переговоры с девушкой пройдут неудачно».

До возвращения экспедиции нужно было успеть сделать еще множество дел. Пальцы Дугала забарабанили по столешнице, на тонких губах заиграла улыбка. Ожидание закончилось. Можно было приниматься за работу.

Глава 25 Принятие решения

Небольшая яхта скользила по воде прямо по ветру, прыгая по волнам как древожор, спасающийся от орла. Яхта была опасно валкой, и требовалось все мастерство Джефферсона, чтобы удержать суденышко на курсе. Он стоял на кокпите, широко расставив ноги, румпель за спиной, всем весом налегая на него и ощущая, как налетающие волны ударяют в нос; исправляя малейшие отклонения судна от нужного курса, осторожно и умело, чтобы не накренить яхту на другой борт. Попасть под волну было совсем несложно, а при таком волнении лодку запросто могло опрокинуть.

– Похоже, тебе нравится сражаться с волнами?

Элейн сидела на палубе, прислонившись спиной к переднему комингсу кокпита и подтянув колени к подбородку.

– Почему нет? Это занятно, – отозвался Джефферсон. Он задумчиво посмотрел на надутые спинакеры, потом оглянулся на корму.

– Скорость не меньше двадцати километров в час! Я никогда раньше не ходил с такой…

Элейн рассмеялась.

– Ты летал на космических кораблях, а гордишься тем, что ходишь на скорлупке?

– Это не одно и то же, – запротестовал он.

«Для чего она напомнила о космосе? И как наконец сказать ей? Может, теперь самый подходящий момент. Просто сказать и все. К тому же, возможно, у меня больше не будет такого шанса».

Одного ее взгляда хватило, чтобы его сердце разбилось.

– Почему?

– В районе Трансугольного сектора что-то случилось, – сказал Джефферсон. – Что-то очень важное. Похоже, произошел контакт с инопланетной цивилизацией.

Элейн нахмурилась.

– Но ты ведь говорил мне, что, кроме людей, других разумных существ нет…

Яхта врезалась в высокую волну, и прежде чем ответить Джефферсон несколько мгновений сражался с румпелем.

– Вселенная огромна. Мы ошибались. По сути, инопланетян обнаружили не сейчас, а раньше, просто новость дошла до нас только теперь.

– Но каким образом это касается нас?

– На их планету отправили экспедицию, – ответил Джефферсон. – Трудно сказать, что они там нашли, но всем основным боевым кораблям приказано собраться в Трансугольном секторе.

– Война? – Элейн пожала плечами. – У нас есть легенды о старинных войнах. Но тогда друг с другом воевали люди.

– Неизвестно, в чем там дело, – ответил Джефф. – Может быть, и война. Для чего еще собирать там весь Флот?

«Военный флот – огромная сила. Да еще под командованием Кутузова! Кутузова-мясника, Кутузова-героя… выбирайте на свой вкус».

– Туда отправляют много кораблей, чтобы покрыть как можно больше секторов. Я не представляю, куда отправят «Томбо». Может даже, за Угольный Мешок.

– Это далеко?

– Да. Очень далеко. По другую сторону Угольного Мешка – скопления межзвездной пыли, такой густой, что она закрывает звезды. Из-за этого с вашей планеты невозможно увидеть, например, столицу сектора.

– Я так и знала, – сказала она. – Отец предупреждал меня… предупреждал: не влюбляйся в мужчин из Космофлота. И вот ты решил бросить меня.

– Эй, я еще тебя не бросил, – отозвался Джефф.

– Но ты же не сможешь остаться?

– Не знаю.

«Это возможно, – подумал он. – Нужно только выйти в отставку и поступить на службу в гражданскую администрацию. Но как пойти на это? О, черт». Он представил себе, как «Томбо» получает приказ к отлету, как его товарищи улетают без него. Что труднее, это или оставить Элейн?

Вот уже два года он торчит на мире Принца Самуила без отлучки, за исключением кратких визитов на «Томбо», висящий на орбите. После тесного корабля оказаться на просторах планетного мира – блаженство. Но если он уйдет в отставку и осядет на планете, то никогда больше не выйдет в космос, разве что пассажиром. Джефф знал, что когда-нибудь ему придется принимать такое решение… но не так скоро, не теперь. Он попытался представить себя в роли гражданского административного деятеля, налаживающего жизнь промышленной цивилизации. Он будет жить в почете. Возможно, ему дадут баронство. После выхода в отставку наверняка дадут. Еще один титул в семейный букет. Отец будет гордиться им. И у него будет Элейн.

Но достаточно ли ему этого?

Естественно, он думал об этом с тех пор, как впервые встретил ее. Но пока не знал ответа. Лихорадочное желание быть рядом с ней ушло, и хотя Джефф не заглядывался на других женщин, он больше не испытывал к ним отвращения. Например, вчера вечером он болтал с одной девушкой в таверне, и та казалась очень дружелюбной… Джефф отогнал от себя эти мысли. Он не верил в телепатию, но Элейн уже не раз его удивляла.

Сегодня она была необычайно мила. Щечки раскраснелись, волосы, собранные ленточкой в хвост, взлетали под порывами ветра. Их глаза встретились, Джефф улыбнулся, и ее ответная улыбка была теплой и доверчивой.

«Конечно, Элейн тебе доверяет. Причем доверилась, гораздо больше, чем принято в ее мире. Она твоя до кончиков мизинцев, – подумал он. – Но это не совсем так. В жизни всякое случается. Зачем делать из этого проблему.

Потому что это проблема для нее, для ее отца и для всех их знакомых, и ты знал об этом с самого начала, и…»

Новая высокая волна опасно накренила яхту, и он усилием воли прогнал от себя печаль и тяжелые мысли, полностью сосредоточив внимание на румпеле.

И это ему почти удалось.

Глядя на заполненный списками экран, Джефферсон хмурился. Задача не представляла никакого труда, выполнялась механически. Для проверки данных граждан Империи на мире Принца Самуила требовалось только время, но сосредоточиться на этой работе ему едва удавалось. Печальные воспоминания о плавании в штормовом море с Элейн и о том, как они сошли на берег, ничуть этому не способствовали. Девушка чувствовала его нерешительность и, хотя ни словом не упрекнула его в том, что он собрался ее бросить, наверняка твердила это про себя. Хуже того, она имела на это право. Это была правда. Или почти правда. Он не хотел бросать Элейн, но не настолько сильно, чтобы отвернуться от товарищей по службе, махнуть рукой на карьеру. А ведь к тому все шло. Элейн никогда не приспособится к столичной жизни.

Для того чтобы сделать выбор, у него остался в запасе год. Представитель Аков уже начал переговоры с офицерами, предлагая им перейти на гражданскую службу, и политика Космофлота этого не запрещала; но если «Томбо» получит боевое задание, будет поздно принимать решение. После получения приказа капитан Гриноу не позволит сойти на берег ни одному своему офицеру.

Джефф вводил в компьютер данные о производстве платины – поразительно высоком для мира, столь бедного медью, – когда дверь открылась и вошел лейтенант Эднан Клемент.

– Я на два слова.

– Не больше, – отозвался Джефф. – Что такое?

– Блайвит, конечно. У старика для тебя новое задание.

Джефф мотнул головой в сторону экранов.

– Заданий у меня полно.

– Теперь прибавилось еще одно. Помнишь эту Макассарскую экспедицию? Они возвращаются и уже на подлете. Кто-то должен провести досмотр пассажиров и багажа от лица Космофлота. Назначили тебя.

– Черт побери. Почему меня?

– Потому что это точно не работа шкипера, а меня направляют на Южный материк, чтобы подпалить там флот пиратов, вот почему.

– Черт, это не шутка…

– Конечно, это не то, что кататься по волнам на деревянной лодке, которая того и гляди перевернется.

На лице Клемента появилось брезгливое выражение.

Джефф кивнул.

– Значит, меня выбрали искать в их мешках контрабанду? – Он повернулся к экрану и ввел запрос. Расписание заданий было заполнено сплошь, чего раньше не бывало. – Принесешь мне кофе? – спросил он.

– Хорошо, – отозвался Клемент. – Минуту.

«Можно посмотреть, какие действия включает в себя этот досмотр», – подумал Джефф. Он снова забарабанил по клавишам.

– Поглядим, – задумчиво пробормотал он. – Ключевые слова «МАКАССАР» и «ВВОЗ КОНТРАБАНДЫ». Теперь функция поиска в библиотеке…

«ВВОЗ КОНТРАБАНДЫ С МАКАССАРА: ОТВЕТ НА ВАШ ЗАПРОС НЕ ОБНАРУЖЕН», – появилась надпись на главном рабочем экране.

– Ага, – сказал Джефферсон.

– Кофе прибыл. – В рабочей комнате появился Клемент с парой пластиковых чашек. Одну он поставил на стол Джеффа. – Я просто вспомнил, что ты уже бывал на Макассаре. Так что ты в курсе, кто прилетит. – Он взглянул на экран. – Похоже, работка тебе попалась непыльная.

– Похоже. Список пустой.

Джефф напечатал: «ПРОДОЛЖИТЬ. ПОДРОБНОСТИ ТОРГОВОЙ ПОЛИТИКИ И ПУТЕШЕСТВИЙ», потом немного подождал.

«МАКАССАР КЛАССИФИЦИРОВАН КАК «ПРИМИТИВНЫЙ КЛАСС С», БЕЗ ПРИЗНАКОВ ЗАМЕТНЫХ ТЕХНОЛОГИЙ, БЕЗ ОГРАНИЧЕНИЙ ЭКСПОРТА. ДОСТАТОЧНОЕ КОЛИЧЕСТВО ПРОБ НЕ ВЫЯВИЛО ЗАБОЛЕВАНИЙ ЭПИДЕМИЧЕСКОГО ХАРАКТЕРА. ДЛЯ ВЫХОДА НА ПЛАНЕТУ И ПО ВОЗВРАЩЕНИИ С НЕЕ НЕОБХОДИМА ПОЛНАЯ СПЕКТРАЛЬНАЯ ИММУНИЗАЦИЯ.

ИЗВЕСТНО, ЧТО НА МАКАССАРЕ ИЗГОТАВЛИВАЮТСЯ ВЫЗЫВАЮЩИЕ ПРИВЫКАНИЕ НАРКОТИКИ, НО КАЧЕСТВО НАРКОТИКОВ НИЗКОЕ И РЫНКА СБЫТА ДЛЯ НИХ НЕТ. ДЛЯ ДАЛЬНЕЙШЕЙ ИНФОРМАЦИИ – СМОТРИТЕ «МАКАССАР – ОСНОВНЫЕ ПОНЯТИЯ».

ОГРАНИЧЕНИЯ ПО ИМПОРТУ – МОЩНЫЕ ВООР…»

Ударив по клавише, Джефф прервал поток слов.

– Вот видишь? – подал голос Клемент. – Работка – не бей лежачего.

– Но она требует времени, которого у меня нет.

– Бедняга. У тебя роман в полном разгаре?

Джефферсон пожал плечами.

– Я рассказал ей о мошкитах, – ответил он. – И о том, что может быть объявлена боевая тревога.

– Уверен, она не обрадовалась.

Джефф фыркнул.

– Можно сказать и так.

– И что ты думаешь с этим делать?

– Черт возьми, Эднан. Я не знаю. Мне нравится во Флоте.

– Пятьсот часов назад ты не мог говорить ни о чем, кроме выхода в отставку. Хотел жениться и стать колонистом. Основать новую династию – помню-помню твою трепотню.

Джефф кивнул.

– Да, но теперь нужно решить серьезно…

Клемент рассмеялся.

– Так в чем проблема, приятель? Боишься признаться себе в том, что ты очередной моряк, распрощавшийся со своей девушкой на берегу? Черт, неужели ты не понимаешь, что отставка не для тебя?

– Может, и не для меня, – вздохнул Джефф. – Но, дьявол, эта девчонка особенная…

– Естественно. Они все особенные, – ответил Клемент. И пригубил кофе. – Ладно, на моих экранах загрузка поменьше, чем у тебя, но пора и мне за работу. Пойду.

– Ага.

Джефферсон повернулся обратно к рабочему столу. Новые отчеты. Информация о рудниках и горнообогатительных комбинатах. Количество тепловых электростанций. Все это очень важно, но…

«Если я решу уйти из Флота, моя карьера продолжится здесь, – подумал он. – Боже Всемогущий, неужели можно всю жизнь заниматься вот этим? Лучше уж погибнуть в космическом бою. Лучше состариться в долгом скучном патрульном полете. Да что угодно будет лучше этих цифр!»

Шли дни, но Джефф никак не мог принять решения. Не успевал он выполнить одно задание, как ему тотчас давали другое. В его подчинении было пять местных работников, которые собирали информацию, и скорость поступления данных значительно превышала его способность вводить ее в компьютер.

Он дважды направлял предложение в офис Представителя, где объяснял, что необходимо – и выгодно – набрать местных и обучить их той простой канцелярской работе, которой занимался он. Если несколько коренных жителей освоят ввод данных в компьютер, от планеты не убудет. Но ответа он так и не получил.

Что, как он философски рассуждал, было все-таки лучше категорического «Нет».

И Элейн стала странной. Они постарались забыть свою ссору. Джефф не сознавался ей, что скоро должен будет определиться, а сама она не заговаривала с ним об этом. Зато ободряла его в работе и, казалось, проявляла живой интерес к тому, чем он занимался. Раньше Элейн совершенно не интересовалась его делами, но теперь, неожиданно, часто начинала расспрашивать о них, словно…

– Посадочная шлюпка на подлете, лейтенант.

– Ага, спасибо, Хави.

Он вышел на причал и остановился в ожидании. Через несколько минут послышался отдаленный нарастающий гром, потом резкий грохот перехода через звуковой барьер. Защитив от солнца ладонью глаза, Джефф вгляделся в даль над морем и у самого горизонта различил маленькую искорку, которая неслась прямо к причалу, заходя на посадку по длинной пологой дуге над водой.

– Вон они! – крикнул кто-то позади него. Джефф поморщился. На площади собрались несколько тысяч местных жителей, жаждущих увидеть своих соотечественников, которым удалось первыми побывать за пределами планеты. Встречающих не пустили на пристань, но толпа стояла очень близко. Теперь крики доносились отовсюду.

Посадочный катер опустился на воду. Джефф удовлетворенно кивнул. Отличная мягкая посадка. Два местных паровых буксира отвалили от причала, чтобы быстрее поставить катер на место у пристани. Некоторое время ушло на швартовку. Джефф задумался: чья это была идея. Посадочный катер маневрировал на воде не слишком ловко, но все же достаточно, чтобы обойтись без посторонней помощи. Кто это выискался такой добрый, что решил нанять местных? Может быть, лоцманы сами подали прошение, испугавшись, что посадочный катер потеряет управление и разобьет причал? Дожидаясь окончания маневров, Джефф в нетерпении постукивал носком ботинка о доски.

Наконец катер пришвартовался, на пристань перебросили сходни. Первыми вышли три офицера Космофлота. Младшие лейтенанты, почти мальчишки. Надутые от гордости, словно голуби. «Только что из мичманской школы», – подумал Джефферсон. Он вспомнил день, когда сам впервые увидел нашивки на своем рукаве. Отличное было чувство.

Офицеры неуверенно оглянулись по сторонам, и Джефф направился к ним. Хотя формально они были одного ранга, лейтенанты отдали ему честь. Джефф улыбнулся.

– Приписаны к нам? – спросил он.

– Да, сэр… Да, спасибо. Вас послали нас встретить?

Джефф рассмеялся.

– Вряд ли. Но можете подождать тут немного, и я провожу вас в штаб. Вы уже знаете, куда назначены?

– Пока еще нет, – ответил самый разговорчивый. – Что это за место?

– Нужно немного привыкнуть, но в целом неплохо, – отозвался Джефф. – О, прошу прощения, вот и мои клиенты.

Повернувшись к лейтенантам спиной, он зашагал по сходням.

Следующими из катера выходили коренные жители мира Принца Самуила. Джефф не знал, как он об этом догадался, но что-то в этих людях указало ему на это. Возглавлял группу высокий широкоплечий мужчина с соломенными волосами, ставшими от седины серо-стальными. В досье говорилось, что это торговец, но он, несомненно, был военным.

Джефф разглядел остальных. Девушка была ничего себе, но не ослепительной красоты; в Гавани встречались и покрасивее. Она держалась спокойно, но в ней чувствовалась внутренняя энергия, что делало ее даже привлекательней Элейн. Об остальных сказать было нечего.

– Торговец Маккинни? – спросил он главного.

– Да, сэр.

Сэр. В устах этого человека это слово ничего не значило. По крайней мере применительно к Джеффу.

– Меня зовут лейтенант Джефферсон. Мне поручено провести с вами послепосадочное собеседование и досмотр.

– Это займет много времени?

– Не думаю, – ответил Джефферсон. – Простая формальность. Быть может, войдем?

Он провел Маккинни в здание базы, в помещение для допросов, и предложил сесть.

– Пожалуйста, садитесь. – Включив магнитофон, Джефф достал и положил на стол свой карманный компьютер. – Вот так. Где-то здесь у меня есть ваше досье. Ага – «Торговец Джеймсон Маккинни, гражданин Гавани. Руководитель экспедиции». Как прошел полет, успешно?

Маккинни пожал плечами.

– Более чем скромно. Надеюсь, что груз, который мы привезли, покроет расходы на экспедицию, но на прибыль вряд ли стоит рассчитывать.

Джефферсон кивнул.

– Да, я не помню, чтобы мне здесь попалось на глаза что-то, что захотелось бы купить, – сказал он. – Где вам удалось побывать на Макассаре?

– Что сказать – мы приземлились около базы Космофлота в Джикаре и начали свой поход оттуда, – ответил Маккинни.

«Волнуется, – отметил про себя Джефферсон. – Есть особая причина? Или он просто недолюбливает имперских офицеров?»

– В отчете, поступившем с базы в Джикаре, сказано, что вы побывали в Батаве.

Маккинни кивнул.

– Я там тоже был, один раз. Вы видели Храм?

– Конечно. Это самая выдающаяся постройка на планете.

– Да, верно? Внутрь заходили?

– Нет, я был только во внутреннем дворе, – ответил Маккинни. – Это святое место, и непосвященных не пускают в главное здание.

Джефферсон улыбнулся своим мыслям.

– Точно.

Когда сам Джефферсон побывал в Батаве, все так и было. Конечно, другие офицеры Космофлота ходили внутрь, до самого склепа, где хранилась древняя библиотека. Но даже если бы этот парень знал, что там находится, что с того? Он не мог бы извлечь из этого никакой выгоды. Или мог бы?

– Почему это место считается святым? – спросил Джефферсон. – Я был там всего пару дней и так и не понял.

– Говорят, там хранятся какие-то реликвии, – ответил Маккинни. – Само здание очень старое. В Батаве мы встретили имперских миссионеров. Они рассказали нам о каких-то предметах, оставшихся от Первой Империи, которые хранятся в храме.

Джефферсон быстро взглянул на компьютер. Да, миссионеры на Макассаре действительно были. Согласно рапорту представителя в Джикаре.

Архиепископ Кастелиано оценил по заслугам помощь этой группы и направил в Космофлот благодарность.

«Вот оно что. Значит, у этих ребят друзья в Церкви. На этом можно заканчивать допрос».

– Заболеваний, ранений нет? – спросил Джефф. – И еще мне нужна опись груза…

Глава 26 Возвращение домой

Заметив, что на причале его дожидается лейтенант Джефферсон, Маккинни ощутил панику. Надо же, пронюхали…

Но, кроме двух откровенно скучающих часовых-десантников, вооруженных солдат не было; никаких признаков опасности и подозрительного отношения. Судя по виду Джефферсона, тот не помнил, что когда-то уже видел Маккинни. Учитывая состояние лейтенанта в тот единственный раз, когда они оказались в одних стенах, удивляться не приходилось. Джефферсон вежливо поздоровался. Все шло по заведенному порядку.

Когда допрос закончился, Маккинни прошел за офицером во внутренний, мощенный булыжником, двор, где Космофлот устроил подобие таможни, и постарался продемонстрировать спокойствие. Все прошло как нельзя лучше, и интерес Джефферсона к Храму казался вполне естественным. Настоящая проверка начнется, когда будут осматривать груз. Тщательно скопированные библиотечные записи были спрятаны в статуэтки ручной работы. Не требовалось обладать исключительным чутьем, чтобы отыскать их, но Натан не смог придумать другого тайника. Он чуть было не оставил записи на Макассаре, но Клейнст заявил, что не может полагаться на свою память, и выбора не осталось.

Оказалось, что волноваться почти не о чем. Осмотр груза и багажа был весьма поверхностным. Джефферсон приказал открыть пару ящиков, но в основном интересовался тем, что они купили на продажу.

– Медные статуэтки, – удивился Джефферсон. – Я ничего такого на Макассаре не видел.

Маккинни рассмеялся.

– Я тоже. Но медь там дешевая, и мы заказали ремесленникам медные копии.

– Умно, – кивнул Джефферсон. – Здесь уйдет по хорошей цене.

Он снова наклонился к ящикам.

– Вот эту я бы и сам взял.

Он достал фигурку макассарского клыкастого морского зверя, вырезанную из тамошней породы твердого дерева.

– Сколько вы за это просите?

Маккинни пожал плечами.

– Мы собираемся устроить аукцион. Как иначе установить стоимость редких произведений искусства? Но можете взять эту фигурку, если она вам понравилась.

– Я хотел бы заплатить…

Маккинни пожал плечами.

– Тогда сами назначьте цену.

– Вряд ли я могу позволить себе то, что вы можете выручить на аукционе.

– Может, и так. Но статуэтка ваша, если она вам понравилась.

– Я лучше воздержусь. Но спасибо за предложение. – Джефферсон сделал пометку в своем карманном компьютере. – Осмотр закончен, все в порядке.

Казалось, Маккинни удивлен и не пытается это скрыть.

– Благодарю.

– Это был досмотр Космофлота, – сообщил Джефферсон. – Счет на оплату ввоза вы получите позже. – Он взглянул на экран своего миниатюрного компьютера. – Поскольку экспедиция касалась союзного государства, пошлина будет не слишком высокой. Может быть, даже обойдемся без нее. Вы уже решили вопрос транспортировки ваших людей?

– Нет, но я думал, что люди из правительства его величества обо всем позаботились.

– Отлично.

– Куда дальше? – спросил Маккинни.

– Иммиграционный контроль, – ответил Джефферсон. – Но это ерунда. Просто подтвердите личные данные. Чтобы мы убедились, что вы те самые люди, которые улетели с планеты. Все вернулись?

– Нет, не все. Барстоник, Дэнверс и Старк убиты на Макассаре.

Маккинни поразился, до чего легко ему удалось сказать это. Конечно, Хэл жив и здоров. По крайней мере был жив, когда они вышли из Батава.

– Примите соболезнования, – Джефферсон сверился с карманным компьютером. – Старк был у вас начальником охраны?

– Да. Мы уже представили вашим людям полный отчет…

Лейтенант Джефферсон вздохнул.

– Похоже, отчет еще не переслали, – проговорил он. Проведя несколько манипуляций со своим компьютером, он снова взглянул на Маккинни. – Нет, отчета нет. Так что вам еще раз придется рассказать об обстоятельствах их гибели. Или же – погодите минутку. – Джефф маленьким стилом быстро написал что-то на экране. – Ага. Все-таки ваш рапорт прислали. Вместе со спутниковыми снимками. – Несколько секунд он читал с экрана, потом поднял глаза на Маккинни. – Похоже, в Батаве вы ввязались в небольшую, но качественную войну?

– Была стычка с кочевниками, – ответил Натан.

– Да. – Джефф читал еще несколько секунд. – Без применения более высокотехнологичного оружия…

– Конечно. Послушайте, на Макассаре перед посадкой нам уже устраивали допрос и проверку.

– Я знаю.

«А что еще ты знаешь?» – подумал Маккинни.

– Тогда в чем дело?

– Просто думаю, не противоречат ли новинки тактики ведения войн закону о запрещении передачи новых технологий, – ответил Джефферсон. – Впрочем, это не мое дело. Если макассарский гарнизон не представил жалобу, то мне нет причин поднимать этот вопрос. – Он перестал хмуриться и улыбнулся Маккинни. – Ах, совсем забыл. Добро пожаловать домой.

Снаружи их ожидала толпа, впереди выстроились около дюжины репортеров. Газетчики принялись одновременно выкрикивать свои вопросы. Потом неожиданно все смолкли.

Вперед вышел инспектор Солон. Перед его черной формой толпа расступалась, словно по волшебству.

– Добро пожаловать, торговец. Фриледи. Джентльмены. – На лице инспектора сияла широкая улыбка, но голос звучал холодно. Он обернулся к толпе: – Его величество хочет воспользоваться правом первой беседы, – объявил Солон. – Думаю, это справедливо. Вам еще представится возможность переговорить с товарищами торговца Маккинни, господа, у меня же есть приказ отвезти экспедицию во дворец.

Репортеры зашушукались, но никто не протестовал. Солон двинулся по широкому проходу к ожидающим поодаль парокатам.

– Мы едем прямо во дворец, – объявил он.

Маккинни почудилось, что у него за спиной встал Старк. Натан отчетливо услышал его голос: «Надеюсь, полковник, вам удастся выбраться оттуда живым. От этого парня у меня всегда мурашки бегали. И от его босса».

Их ожидали три машины.

– Торговец, фриледи Грэхем и наши ученые поедут в первой машине, со мной, – объявил Солон. И открыл дверцу.

Натан и Мэри забрались в парокат. Он был совсем новым, невиданной прежде модели, с роскошной внутренней отделкой. Когда все расселись, Солон протянул каждому по листку бумаги.

«ГОВОРИТЕ ТОЛЬКО ЛЮБЕЗНОСТИ. НИ СЛОВА ОБ ЭКСПЕДИЦИИ ДО ТЕХ ПОР, ПОКА ВАМ НЕ СКАЖУТ, ЧТО ОПАСНОСТЬ МИНОВАЛА».

Прочитав записку, Маккинни кивнул. Солон подождал, пока все ознакомятся с приказом, собрал записки и спрятал в карман.

– Как прошло путешествие? – спросил он любезно.

– Обратный полет был скучным, – отозвался Маккинни.

– Да, – кивнула Мэри. – Мы были единственными пассажирами. На борту были только три молодых флотских офицера, и те все время сидели в носовом отсеке с командой. Мы были предоставлены самим себе.

– Туда мы летели совсем не так, – подал голос Лонгвей. – На корабле Космофлота, на котором мы возвращались, обстановка была поистине спартанской. Даже иллюминаторов, чтобы смотреть наружу, не было.

Клейнст, который вначале молчал, с завистью проговорил:

– Во время отлета я видел мир Принца Самуила из космоса. И Макассар, когда мы прилетели туда. Они такие разные – и я задумался о том, что можно узнать о климате планет, глядя на них из космоса. Неудивительно, что имперские могут предсказывать погоду с какой точностью. Они столько знают…

Солон предупреждающе поднял руку.

– Наверняка так и есть, – быстро проговорил он. – Ну что ж! У вас есть, что рассказать его величеству.

Маккинни взглянул в заднее окно. Два пароката ехали за ними следом.

– Космофлот проверил наш багаж и груз и дал разрешение на ввоз. Нужно организовать доставку.

– Будет сделано, – ответил Солон. – Как только доберемся до дворца, я немедленно распоряжусь лично. Спасибо.

Дворец снаружи был обнесен лесами. Это было новостью. Едва двери закрылись за гостями, тех немедленно проводили в покои в глубине здания.

– Вы наверняка захотите вымыться и переодеться, – сказал Солон. И раздал новые бумаги с инструкциями.

Маккинни согласно кивнул.

Одежда была его собственная, но он сильно похудел. Как Натан и ожидал, оружия не было. Он быстро оделся и вслед за провожатым поднялся наверх в небольшую гостиную.

В гостиной находился единственный человек – Малкольм Дугал. При появлении Маккинни полицейский встал и приветственно улыбнулся, казалось, искренне.

– Ну вот вы и вернулись, – сказал он. – С победой?

– Прошу прощения за подозрительность, – спросил Маккинни, – где остальные?

Дугал нахмурился, искренне удивленный.

– Переодеваются, само собой. Ага! Вы взволновались из-за того, что я послал инспектора Солона встретить вас? Но как иначе мне было добыть вас из этой толпы?

– Нам сказали, что мы должны встретиться с королем Давидом.

– И встретитесь, когда все будет готово, – ответил Дугал. – Ваши охранники там точно не нужны. Их будут развлекать мои люди.

– Развлекать? Как?

– Как им будет угодно, – объяснил Дугал. – Откуда столько подозрительности? Вы что, ожидали наказания? Ваша миссия провалилась?

– Нет. Не совсем. Но мне хотелось бы быть в курсе ваших планов относительно нас. Для того чтобы надежно защитить свою тайну, вы убили десяток людей – а ведь ни я, ни мои солдаты вам больше не нужны.

– Времена меняются, – ответил Дугал. – С тех пор как вы улетели, многие были посвящены в наш план. У нас не осталось выбора, пришлось все им рассказать. Кстати говоря, двое ваших бывших офицеров теперь сотрудники службы безопасности одной из наших исследовательских лабораторий. Примерно таковы же были и мои планы в отношении вас и ваших стражников. Вы разочаровываете меня, полковник. Я не охвачен жаждой крови и не являюсь воплощением зла. Просто намерен одержать победу любой ценой. Теперь расскажите мне о своих успехах? Вы добыли, что требовалось?

Маккинни развел руками.

– Откровенно говоря, не знаю. Мы проникли в библиотеку, и Клейнст прочитал несколько старых книг. С большей части книг мы сняли копии – но Клейнст сомневается, что мы сможем прочитать эти книги при помощи того, что имеется в нашем распоряжении на мире Самуила. Как только мы ушли из Батава – города, где находится библиотека, – мы перестали это обсуждать. На корабле было слишком много местных моряков. Когда мы добрались до базы Космофлота в Джикаре, а потом летели обратно на корабле положение еще больше осложнилась. Мне кажется, Клейнст умрет от счастья, если ему удастся наконец с кем-нибудь об этом поговорить.

– Понимаю. И вы не уверены, сможем ли мы построить корабль?

– Я уверен на сто процентов, черт возьми, что мы не в состоянии построить ничего, хоть отдаленно напоминающее их корабли, – ответил Маккинни. – Дугал, вы представить себе не можете, какое оборудование есть в их распоряжении. Даже в библиотеке. Ящик не больше этой тумбочки, а мне сказали, что в него поместятся все книги мира Самуила и еще останется место. То, что мы привезли сюда, – вот такусенькое. – Маккинни слегка развел большой и указательный пальцы, чтобы показать размер. – И в каждом таком цилиндрике – целая библиотека. Если мы сумеем считать с них информацию.

– Значит, вы ничего не узнали?

– У меня не было задачи узнавать, – ответил Маккинни. – Меня наняли для того, чтобы я нашел книги и привез их сюда. Я выполнил свою задачу. И привез всех обратно. Кроме двоих солдат.

– Значит, придется расспросить Клейнста.

– Клейнста и Тодда. Они сутками просиживали в библиотеке. Возможно, им хотелось бы задержаться там, но я не мог дольше оставаться, потому что имперский корабль не стал бы ждать нас. Мы пришли в Джикар всего за пять дней до отлета, и, насколько я понял, другого корабля за нами бы не прислали. На другом краю Империи происходит что-то важное. Мне не пожелали объяснить, что там случилось, но Космофлот относится к этому очень серьезно.

– В самом деле? – проговорил Дугал задумчиво. – Нужно выяснить, нельзя ли разузнать подробности. Быть может, это как-то коснется и нас.

«Он отлично умеет лгать, – подумал Маккинни. – И ему известно что-то, чего он не хочет мне рассказывать. Интересно, это действительно важно?…»

– Что касается аудиенции, – продолжил Дугал, – там будут присутствовать многие, кто понятия не имеет об истинной цели вашей экспедиции на Макассар. Кроме того, мы подозреваем, что Империя способна прослушивать зал переговоров. Так что продолжайте играть роль главы обычной торговой миссии.

– Даже королю ничего не известно? – спросил Маккинни.

Дугал рассмеялся.

– Его величеству известно все, – ответил он. – Но большинство членов правительства не в курсе. И мы хотим, чтобы тайна оставалась тайной. Пойдемте, нужно повидаться с его величеством. Мне очень хочется подробно поговорить со всеми вами, но мы можем чувствовать себя спокойно, только покинув Гавань.

– Куда вы нас отвезете?

– У нас есть большая военная база на холмах Корлисс Грант, – ответил Дугал. – Сейчас там главным образом проводят военные исследования, и Империи об этом известно. Но это большая база, и нет необходимости докладывать Империи обо всем, что там творится.

– Я понимаю. У вас все хорошо организовано, – кивнул Маккинни.

– Стараемся. Но теперь все зависит от того, что вы нам привезли. И времени у нас осталось очень мало.

Их комнаты на Корлисс Грант были обставлены с удобством, но это была тюрьма.

– Мне бы не хотелось, чтобы вы считали себя пленниками, – сказал Дугал Маккинни. – Вам вернут оружие. Вас всех поселят в одном доме. Всех членов вашей экспедиции, включая солдат. Время от времени один из вас – я бы предпочел, чтобы это был профессор Лонгвей, у него хорошо подвешен язык – будет отправляться в Гавань, чтобы показаться прессе и дать пресс-конференцию. Поймите, полковник, если вы слишком долго будете находиться на людях, вас рано или поздно узнают. А здесь, где просто нет никого, кому можно открыть тайну, вы сохраните ее наилучшим образом. – Дугал всплеснул руками в деланном испуге: – Я готов предоставить вам любые гарантии вашей безопасности. Не сомневаюсь, что с вашими боевыми навыками и при помощи солдат, которых я вам оставил, вы сможете бежать отсюда в любой момент. Но я полагаюсь на ваше слово, полковник. Вы поклялись хранить верность королю и государству Гавани. Я все еще могу вам доверять?

«Крыть было нечем», – позже сказал Маккинни Мэри Грэхем.

– Значит, теперь мы свои собственные тюремщики, – сказала она.

– По сути, да, – кивнул Маккинни. – Он даже зачислил меня в ряды охранной службы. И я его не виню. Я и сам поступал точно так же. Хэл сказал бы, что мы увязли в этом шпионском бизнесе по уши.

Он попытался усмехнуться, но смех вышел невеселый.

– Ты расстроился? – спросила она.

– Расстроился ли я, что остался без Хэла? Да, такую потерю мне не восполнить ничем.

Мэри шагнула к нему, и он обнял ее, прижал к себе. Они долго стояли обнявшись. Наконец он отпустил ее.

– Но я рад, что нашел тебя. И кстати, я должен поговорить с твоим отцом…

– Нет.

Маккинни нахмурился.

– Почему это «нет»?

– Ты ничего не должен, – ответила она. – Ни тебе, ни мне это не нужно. В Гавани правят законы и традиции – но ни тебе, ни мне не нужны ни законы, ни традиции.

Несколько секунд Натан молчал.

– Хорошо, тогда скажем так – я хочу поговорить с твоим отцом. Пришла пора сделать тебя честной женщиной…

– Или себя честным мужчиной.

Они жили в роскоши, но в полной праздности. Научный центр базы располагался отдельно от главных зданий, до ближайшего города нужно было ехать несколько дней. Они были отрезаны от всего мира Принца Самуила, и изоляция не требовала никаких особых мер.

Поскольку никто ему этого не запрещал, Натан присутствовал на технических совещаниях. По большей части обсуждали движущие силы, направление импульса и другие понятия, не значащие для него ничего. Одно он понял – прочитать кубы с записями, которые они привезли с Макассара, Клейнст так и не смог.

– Я скоро свихнусь, – сказал ученый полковнику.

С десяток опытных техников и инженеров сидели за столом и сочувственно кивали.

– Все книги спрятаны вот тут. – Клейнст поднял один из пластиковых кубов. – И я ничего не смогу сделать, чтобы узнать, что он содержит. На это не хватит и десяти лет, скорей всего. Теория мне понятна…

– Мы работаем над этим, – подал голос профессор Тейлор.

Тейлор возглавлял группу, работавшую над проблемами дальней связи и другими радиоэфирными вопросами. Эта группа постоянно предлагала различные способы расшифровки макассарской базы данных, но до сих пор ничего не добилась.

– Кроме того, мне необходимо заниматься постройкой корабля, – добавил Клейнст. – И боюсь, это безнадежно.

– Мы сумели получить сжиженный кислород, как вы требовали, – подал голос Тодд. Вид у моряка был очень довольный, и Маккинни отметил, что Тодду действительно есть чем гордиться. На Макассаре Тодду удалось отыскать книги по старинным технологиям, восходящим к дням, древним даже по меркам Первой Империи, – и основательно изучить способы их применения. Маккинни даже представить себе не мог, что воздух может быть чем-то, кроме прозрачного газа, но Тодду путем повышения давления с последующим быстрым его снижением и охлаждением удалось превратить воздух в жидкость. Как только процесс был освоен, он показался невероятно простым…

– Да, – кивнул Клейнст, – но мы не знаем, как сделать насосы. И стабилизирующий механизм. – Молодой ученый печально покачал головой. – У нас есть большие гироскопы, но создать гироскоп малого размера, тем более с электрическими средствами переключения, который стабилизировал бы положение корабля, мы не можем. Все, что мы можем изготовить, слишком велико…

– Чтобы уменьшить размеры, нужно время, – заметил Дуглас Старр.

– А время – это то, чего у нас нет, – заметил Маккинни.

Старр ожег его взглядом.

– Мои механики работают день и ночь, пока не падают замертво. Я не могу заставить их работать быстрее. Предлагаете добавить еще несколько часов в сутки?

– Нет, я понимаю вас. Я не хотел вас обидеть, – отозвался Маккинни.

По идее, ему тут нечего делать. Но чем еще заняться? Каждый день он изучал политические карты. Гавань расширила свои владения далеко на восток, вплоть до побережья восточного океана. В один памятный период за четыре дня королю Давиду сдались семь городов-государств. Одно из крупных королевств на восточном побережье еще сопротивлялось, и хотя, чтобы захватить его, наверняка требовался один короткий натиск, Маккинни подал прошение о зачислении в армию Гавани. Само собой, Дугал отказался рассмотреть его просьбу.

– Будем исходить из того, что мы имеем на сегодняшний день, – продолжил Тодд. – Мы не способны построить настоящий космический корабль. Мы не сможем даже создать что-либо подобное посадочным катерам Космофлота.

– Значит, мы должны создать ракету, – ответил Клейнст. – Но большая ракета на жидком топливе очень сложна.

– Почему ракету? – спросил Тодд.

Клейнст нахмурился.

– А что еще нам остается?

– Это зависит главным образом от того, что Империя понимает под космическим кораблем, – ответил гардемарин. – Или, вернее, что Империя признает таковым…

– Если наша ракета вылетит в космос, то, значит, это космический корабль, – пробормотал Клейнст. – У нас нет времени на бессмысленные споры о назначении этого корабля. Что вы надумали?

– Есть древние документы, – сказал Тодд. – Страшно сказать, до чего древние… – Он заметил на лицах остальных живой интерес и смущенно улыбнулся. – Скорее всего, это начало второго тысячелетия христианской эры, – продолжил он. – В это время на Земле как раз появились первые космические корабли.

Наступила долгая тишина.

«Земля, – подумал Маккинни. – До Империи, до СоВладения, до межзвездных полетов. Эти времена теперь – не более чем легенда, и, тем не менее, Тодду удалось увидеть документы, написанные в ту эпоху».

– Первые космические корабли использовали ракеты, – уверенно объявил Клейнст.

– Да, но принцип был другой, – ответил Тодд. – Они не использовали ракеты, они были ими. И такую ракету мы должны построить…

Глава 27 Наблюдатель

Лейтенант Джефферсон взволнованно постучал в дверь кабинета Верховного Представителя Акова. Имперский Представитель вызвал его для беседы, и Джефф понятия не имел, почему такой высокий чин желает видеть его лично. За несколько минувших месяцев лейтенант выполнил несколько заданий, обычных, ничем не примечательных рутинных заданий, и, насколько он знал, выполнил вполне успешно; Акову не в чем его винить. При этом он не совершил ничего выдающегося. Джефф никогда не любил работу, связанную с экономической разведкой, и всей душой тосковал по космосу, дожидаясь новой приписки.

– Входите.

Офис Акова мог бы служить примером для учебников: «кабинет Имперского Представителя на малой колониальной планете». Несколько деревянных полок с книгами и кожаные кресла; стол для переговоров; с другой стороны кофейный столик для непринужденных бесед и мягкие стулья; компьютерный монитор и клавиатура, встроенные в письменный стол; портрет императора, задрапированный флагами Империи; полка с разными диковинами, включая модели кораблей, на которых доводилось служить Акову; большой бар со множеством бутылок…

Представитель сидел за длинным столом для переговоров. С ним был капитан Гриноу.

– Входите, Джефферсон, – пригласил Аков. – Садитесь.

– Благодарю, ваше превосходительство…

– Давненько я вас не видел, – продолжил сэр Алексей Аков. – Жаль, что правительственные семинары закончились, мне их недостает. Надо бы снова начать нечто подобное. Для меня это единственная возможность встретиться с моими офицерами. – Представитель медленно покачал головой. – Слишком много работы, а людей нет. Боюсь, Джефферсон, у нас для вас дополнительное задание.

– Сэр?

Джефф взглянул на Гриноу, пытаясь понять, что происходит.

– Нет, речь не о космосе, – усмехнулся Гриноу. Его развеселило растерянное лицо Джефферсона. – Надоела планета? Я слышал, что вы, кажется, практически обручены с местной девушкой…

– Пока еще нет, сэр, – уверенно ответил Джефф.

– Но вы встречаетесь, – продолжил Гриноу.

Это не был вопрос.

– Так точно, сэр.

– Довольно регулярно.

– Так точно, сэр.

«Довольно регулярно, и отношения уже перешли в стадию, которую Элейн могла бы назвать «практически обручены». Да и ее отец наверняка думает так же. Чем меньше об этом будут говорить, тем лучше».

– Я не хочу лезть в ваши личные дела, – сказал Гриноу. – Но, как я понял, вы не имеете намерений подавать прошение о переходе на гражданскую службу?

– Нет, сэр, – ответил Джефф. – Я готов заступить на службу в космосе в любом месте приписки…

Гриноу усмехнулся.

– И вам не терпится узнать, когда поступит приказ о такой приписке. Нам всем хотелось бы это знать, лейтенант. Боюсь, даже сэру Алексею хотелось бы это знать. А тем временем у нас и здесь много работы. Вам что-нибудь известно о военной исследовательской базе Гавани?

– Совсем мало, сэр…

– Достаточно, как я понял, – перебил Аков. – Нас заинтересовал именно ваш экономический анализ. У Гавани имеется большая исследовательская база на холмах Корлисс Грант. Куда, как мы догадываемся, Гавань направляет огромную часть своего бюджета и технических специалистов. И мы не понимаем, почему это происходит.

– У вас есть догадки? – спросил Гриноу.

– Ничего определенного, сэр, – ответил Джефферсон. – По правде говоря, я не вижу никаких объективных причин для активной исследовательской деятельности. Гавань заканчивает объединение материка под своим владычеством, что по сути дела означает объединение всей планеты. И если бы не их нерешительность, объединение давно было бы закончено. У Гавани не осталось врагов.

– В точку, – кивнул Гриноу. – И это нас беспокоит. С одной стороны, неоправданная нерешительность, постоянные проволочки. Из истории мира Самуила мы знаем, что объединение планеты – давнишняя мечта Гавани, по крайней мере, с тех пор, как к власти пришла настоящая королевская династия. И вот мы дали им шанс добиться своего, а они медлят. Но вдруг бросаются вперед и завершают очередное дело слишком поспешно. С другой стороны, они тратят много денег и отправляют сливки своего инженерного состава на военную исследовательскую базу, где создается оружие, которое им никогда не понадобится. Скорострельные пушки. Военные ракеты – довольно мощные; радары «Томбо» засекли одну, которая пролетела шестьсот километров. Господи, они запускают оттуда дирижабли. И это только то, о чем они нам говорят сами. Что еще они там готовят?

Джефферсон нахмурился.

– Не знаю, сэр…

– Мы и не ожидали от вас ответа, – отозвался Гриноу. – Но мы хотим знать. Вы уже освоились среди местных. Можно сказать, у вас есть более прочные социальные контакты в Гавани, чем у любого из нас.

– Да, сэр, но отец Элейн назначен смотрителем дорог. Ему наверняка ничего не известно о базе в Корлисс Грант.

– Мы и не надеялись на это, – ответил Аков. – Но вы общаетесь с местными высшими слоями. Какие там настроения? Официально Гавань поддерживает союз с нами, но что у них в голове на самом деле? – Представитель беспомощно развел руками. – Неужели они настолько безумны и самонадеянны, что разрабатывают оружие против нас?

– Сэр, я не слышал ничего подобного, ни единого намека, – запротестовал Джефферсон.

– Мы тоже ничего такого не слышали, – тихо ответил Аков.

– Господи, – фыркнул Гриноу. – В Трансугольном секторе обнаружена чужая разумная раса. Половина флота стянута в этот Богом забытый уголок империи. Сепаратисты всего в двадцати парсеках отсюда, и вокруг нет кораблей, которые могли бы управиться с ними. Чего нам не хватало, так это чертова кровавого восстания, и это в тот момент, когда мы уже собирались рапортовать, что мир и порядок на этой планете установлены. – Гриноу печально покачал головой. – Ну что еще нам нужно сделать? Мы не сможем оккупировать эту планету, у нас недостаточно десантников…

– Этот мир вряд ли может представлять угрозу Империи, – подал голос Джефферсон.

– Сможет, если сумеет договориться с сепаратистами, – ответил Гриноу.

– Но… у вас есть основания подозревать, что…

– Нет, – ответил Аков. – У нас нет никаких оснований подозревать их в чем бы то ни было. Но факт остается фактом – они тратят огромные средства на цели, нам непонятные, а представленные объяснения кажутся бессмысленными.

– Жаль, что мы вообще нашли эту чертову планету, – проговорил Гриноу. – Но это к делу не относится. Да и наш разговор вот-вот станет напрасным. Они явно собираются поведать нам, чем они занимаются в холмах Корлисс Грант.

– Сэр? – удивленно переспросил Джефферсон.

– Они запросили официального наблюдателя, – объяснил Аков. – Имперского офицера или чиновника, чтобы тот засвидетельствовал важные испытания, которые они собираются провести.

– Но для чего им наш наблюдатель? – спросил Джефферсон.

Аков пожал плечами.

– Понятия не имею. Колониальные миры полны сюрпризов.

– Ситуация настолько необычная, что я собирался отправиться сам, – сообщил Гриноу. – Но губернатор приказал мне остаться.

– Без отряда сопровождения это невозможно, – кивнул Аков. – Но поскольку очевидных свидетельств того, что они готовятся напасть на нас, нет, было бы политически неверно отправить туда капитана Космофлота с отрядом десантников.

«Из чего следует, что лейтенантом можно пожертвовать, а капитаном нет», – подумал Джефф.

– Уверен, что им известны принципы отношения Империи к похитителям людей, – сказал он.

– Наверняка известны. Мы несколько раз упоминали об этом, – ответил Гриноу.

Политика Империи по этому вопросу была чрезвычайно проста. Люди считались мертвыми с того момента, как их объявляли похищенными. Космофлот мог взять место содержания заложников штурмом, или подвергнуть бомбардировке, на свое усмотрение. Единственным четким правилом было следующее: Космофлот никогда не ведет переговоры о выкупе. Такая политика должна была исключить любые попытки извлечь выгоду из похищения, и Джефферсон всегда одобрял такой подход. Теперь же он усомнился в его правильности…

– Конечно, есть вероятность, что они нам не верят, – продолжил Гриноу. – Но лично я так не думаю. Слишком все притянуто за уши. Вызвать высшего имперского офицера на свою секретную базу только для того, чтобы похитить его? Проще скрутить кого-нибудь из наших гуляк в одном из местных баров после бурной ночи. К тому же эти разговоры о погоде…

– О погоде? – поразился Джефф.

– Да, – кивнул Гриноу. – Они просят прислать представителя как можно скорее, но только в тот день, когда в районе Корлисс Грант будет стоять гарантированно ясная погода, безветренная и безоблачная.

– И чем они это объясняют? – снова спросил Джефф.

– Ничем.

– Что бы они ни затеяли, – сказал Аков, – это реальная возможность узнать, что там происходит. Я своей властью наделяю вас полномочиями официального наблюдателя – вот бумага, хотя это и бессмысленно, конечно; вы направляетесь на базу в ответ на запрос местных властей. Судя по орбитальным сводкам, ясная погода в том районе продержится еще дней пять или шесть, так что можете отправляться завтра.

– Захвати с собой пару десантников, парень, – напутствовал Гриноу. – И будь все время на связи со штабом. Я хочу, чтобы вас кто-то постоянно прослушивал, просто на всякий случай. Мы вытащим тебя, если сможем.

Холмы Корлисс Грант находились примерно в тысяче километров от города Гавань, на языке полуострова, протянувшемся от Королевства Гавань на юг. Сидя в вагоне первого класса на удивление быстрого пассажирского поезда, Джефф смотрел на проносящийся мимо пейзаж. Больше заняться было нечем. Дворцовый представитель, назначенный ему в провожатые, был неразговорчив. К сожалению, и виды за окнами мелькали не слишком живописные. Эта часть королевства в основном состояла из ферм, чередующихся с болотами. Однажды из топи на поезд выскочило нечто крупное и с виду опасное, но напасть не решилось, к тому же скорость состава была слишком высока, чтобы Джефф успел разглядеть это животное.

Через некоторое время поезд свернул и углубился в невысокие коричневые холмы, на склонах которых кое-где торчал приземистый кустарник. Джефф потряс головой, чтобы разогнать одурь. С каждым километром в купе делалось все жарче; и теперь поездка стала категорически неприятной. Что до местоположения секретной базы, то Корлисс Грант мало что могла предложить, кроме полного уединения, конечно.

«Для чего, – спрашивал себя Джефф, – Гавань решила истратить столько денег и отправить столько высококвалифицированного (по местным меркам) персонала в это Богом забытое место?»

Визжа тормозами и шипя паром, поезд замедлил ход и остановился. Забрав пару десантников, которых Гриноу выделил ему для охраны, Джефферсон сошел на перрон. Его ожидала небольшая группа военных во главе с офицером местных королевских войск. Офицер – судя по знакам различия, полковник – казался смутно знакомым. Лейтенант нахмурился, пытаясь вспомнить, где видел этого человека.

– Маккинни, – проговорил он. – Торговец Маккинни. Не знал, что вы служите в армии Гавани.

«Хотя, – сказал он себе, – нетрудно было догадаться».

– Таинственное событие, для засвидетельствования которого вы нас вызвали, имеет какое-то отношение к вашему пребыванию на Макассаре?

Улыбка Маккинни не говорила ни о чем.

– В меньшей степени, чем нам бы хотелось, – ответил тот. – Но думаю, что можно сказать и так. Добро пожаловать в Корлисс Грант, лейтенант. Машины ждут, прошу…

Парокаты были роскошными. Джефф отклонил предложенный напиток из встроенного бара и предпринял новую попытку вызнать у Маккинни подробности, но офицер Гавани не склонен был откровенничать.

«Всему свое время, – услышал в ответ Джефф. – Ждать недолго. К счастью, с погодой повезло…»

– Вам сообщили, что погода будет хорошая, – заметил Джефферсон.

– Да, спасибо.

Они проехали четверо охраняемых ворот. Солдаты на КПП были очень внимательны к приехавшим, но на Маккинни почти не обратили внимания.

«Все страньше и страньше», – подумал Джефф.

– Как я понимаю, не вы главный распорядитель на этом представлении?

Маккинни покачал головой.

– Нет, это не я. Скоро вас познакомят с одним из военных представителей его величества. Мне поручено сопроводить вас на наблюдательный пост и накормить обедом.

– Обед не нужен, – махнул рукой Джефф. – Сразу перейдем к тому, для чего я приглашен сюда.

– Обед пропустить не удастся, – ответил Маккинни. – Боюсь, у нас жесткое расписание.

В улыбке Маккинни сквозила издевка. И что-то еще – оттенок напряжения.

«Мысли полковника Маккинни заняты чем-то важным, – сообразил Джефф. – Он волнуется, но старается это скрыть. Интересно…»

Вдали прогремела серия громких взрывов. Джефф вздрогнул и выпрямился. Его рука легла на кобуру пистолета, но он заметил, что Маккинни не двинулся с места.

– Спокойно, Донивски, – сказал Джефф десантнику из охраны. – Приятно видеть, как быстро вы способны достать оружие.

– Сэр.

– Полковник, что, черт возьми, тут творится?

– Это экспериментальная пушка. Скорость стрельбы – несколько сотен снарядов в минуту, – ответил Маккинни. – Сейчас проходят испытания. Скоро вы все увидите своими глазами.

– И вы притащили меня сюда, чтобы я взглянул на вашу пушку?

– Не совсем. Ага. Вот мы и приехали.

Машина остановилась перед большим деревянным зданием. Снаружи стояли на часах несколько вооруженных солдат, двое подбежали к машине открыть для приехавших дверцу. И снова Джефф ощутил напряжение, что-то затевалось – но никаких подсказок не было. И никакой угрозы.

Его проводили в богато обставленную гостиную, где официанты в белоснежных куртках подали прекрасно сервированный вкуснейший обед. Джефф отказался от вина, но не смог устоять перед небольшим бокалом груа после еды. За столом было произнесено всего несколько фраз, и снова Маккинни уклонился от ответов на вопросы.

Когда обед был закончен, Маккинни поднялся.

– Теперь мы должны встретиться с лордом Дугалом, членом Кабинета его величества, ответственным за это предприятие. Соблаговолите пройти со мной…

Идти пришлось совсем недалеко. Про себя Джефф не переставал удивляться. На колониальных мирах, как правило, было в обычае демонстрировать собственную важность посредством сложных правил этикета. Само собой, члену королевского кабинета не пристало обедать вместе с простым лейтенантом.

Перед дверью кабинета Дугала разыгралась короткая сцена. Десантники Джеффа ни за что не хотели расставаться со своим лейтенантом.

– Прошу прощения, полковник, – извинился Джефф. – Но этому сержанту приказано сопровождать и защищать меня…

– Здесь вам не нужна защита, – ответил Маккинни. – По крайней мере от нас. На этом посту ваша защита – моя задача.

«А полковник-то здорово обиделся, – подумал Джефф. – Черт возьми».

– Сержант, со мной все будет в порядке, – сказал Джефф Донивски. – Прошу ожидать меня здесь.

Десантнику это не понравилось. Это отчетливо прозвучало в его «Сэр!» Входя в обшитый деревянными панелями кабинет, Джефф раздумывал о том, сколько разных выражений способен вложить в краткий ответ старший унтер-офицер.

Человек во главе просторного стола был определенно не опасен. Джефф припомнил, что уже встречал его на одном или двух королевских приемах и по работе.

– Милорд Дугал, министр без портфеля, – представил Маккинни. Джефф пожал руку Дугалу, а Маккинни тем временем закрыл дверь.

– Вы очень любезны, что согласились прибыть к нам, – сказал Дугал. – Прошу вас, садитесь. Вот так. Груа?

– Спасибо, милорд, меня уже и так отлично приняли, – отказался Джефф. – Если вы не против, я хотел бы перейти прямо к причине моего приезда сюда – я сгораю от любопытства, и это извинительно.

– Конечно, не сомневаюсь, и ваше любопытство мы утолим, – кивнул Дугал. – Прошу вас, предъявите мне бумаги, подтверждающие ваш статус имперского наблюдателя.

Джефф достал и передал свои документы. Бумаги пестрели печатями. «Напустим туману», – говорил о печатях Аков. Поскольку такого звания, как «официальный наблюдатель», никогда и нигде не существовало, текст был придуман с ходу секретарем Акова. Возможно, местные смогут в нем разобраться – язык Империи не слишком отличался от принятого на мире Принца Самуила англика. Документ в витиеватых выражениях оповещал, что лейтенант Джефферсон наделен полномочиями имперского наблюдателя с правом составить официальный отчет об увиденном.

Дугал просмотрел бумаги и положил их на свой стол.

– Прошу прощения, я отвлекусь еще на секунду. – Взяв со стола небольшую переговорную трубу, он приложил ее к уху, послушал, потом сказал в нее: – Отлично. Прошу, сообщите его величеству, что через несколько минут можно будет войти.

Дугал положил переговорную трубу обратно на стол и повернулся к Джефферсону.

– Лейтенант, приближается время большой дискуссии между нашими правительствами. Я бы предпочел, чтобы Империя прислала сюда офицера более высокого ранга, но вы тоже вполне подходите. В настоящий момент я должен обратиться к вам с необычной просьбой. Вы не позволите мне запереть ваше личное оружие в этом столе?

За спиной Джеффа раздался голос Маккинни.

– Прошу без резких движений.

– Увы, полковник вооружен, – продолжал Дугал. – Я тоже. Мой кабинет – под наблюдением нескольких моих агентов. Лейтенант, это не похищение, не волнуйтесь. Никаких требований вам не предъявят, и в скором времени оружие вам вернут. Но сейчас я настаиваю на том, чтобы вы сдали мне пистолет. Видите ли, у нас тут действуют жесткие законы, согласно которым только королевские офицеры могут носить оружие в присутствии его величества. А король дожидается за этой дверью, чтобы войти.

«За моей спиной стоит полковник Маккинни, – подумал Джефф. – Эти психи совсем сбрендили и вот-вот влипнут в жуткие неприятности. Уже влипли. Могу представить, что творится в штабе. Дежурный офицер на прослушивании уже послал за Гриноу – нет, Гриноу наверняка был на прослушивании с самого начала». Джефф надеялся на это. Не хотелось бы, чтобы на помощь ему отправили роту десантников.

– Хорошо, никаких проблем, – кивнул Джефф. – Только зря вы нагнали такого драматизма. Просто надо было объяснить…

– Что мы и сделали, – подхватил Дугал.

Джефф осторожно достал свой пистолет и положил на стол. Маккинни сделал шаг вперед и забрал оружие.

Дугал снова взял со стола переговорную трубу.

– Готово, – сказал он довольным тоном.

Дверь открылась, и в кабинет вошел его величество король Давид.

При появлении короля Дугал поднялся, и Джефф сделал то же самое. Записан ли в уставах Космофлота протокол встречи офицеров десанта с колониальными королями? Джефф этого не знал. Ничего не стоило проявить вежливость.

– Ваше величество, – проговорил Джефф и поклонился.

– Это не официальный прием, – ответил король Давид. – Прошу всех садиться.

Дождавшись, чтобы Дугал и король заняли свои места, Джефф опустился на стул. Когда король сел, Джефф рассмотрел его лицо. «Парень неплохо выглядит, – подумал он. – Явно не идиот, да и Гриноу хорошо о нем отзывается. Но сегодняшняя их выходка – полнейшая глупость, они представить себе не могут, какая. Гриноу теперь наверняка уже слушает лично…»

Словно бы читая мысли Джефферсона, король Давид спросил:

– Милорд, наш разговор не подслушивают?

– Почти наверняка нет, – ответил Дугал. – В течение обеда техники засекли определенную частоту радиоволны. После того как лейтенант вошел в этот кабинет и дверь за ним закрылась, связь прервалась благодаря экранированию. Возможно, что используется и некое другое средство связи, но я сильно в этом сомневаюсь.

– Сколько у нас времени? – спросил король Давид.

Дугал пожал плечами.

– Мы способны точно воспроизводить и дублировать сигнал. В настоящее время три актера, голоса которых очень похожи на голоса Маккинни, мой и лейтенанта, обмениваются в соседней комнате ничего не значащими любезностями.

– Что, черт дери, здесь происходит? – потребовал ответа Джефф.

– Прошу вас, – успокоительно поднял руку король Давид. – Лейтенант, даю вам слово, что вам не причинят вреда и очень скоро вернут оружие и отведут туда, где вы сможете переговорить со своим командованием. Более того, мы будем настаивать на этом. Единственное, чего бы нам не хотелось, это чтобы вы помешали нашим испытаниям.

– Тогда могу я предложить вам заняться испытаниями и не мешать имперским офицерам на службе исполнять свои обязанности? – спросил Джефф.

– Совет принимается, – кивнул король Давид. – Но если вы соизволите уделить мне всего минуту, вам все станет ясно. У нас есть один вопрос, на который мы хотели бы получить ответ. – Король быстро и внимательно взглянул на Маккинни. – Полковник просил нас выяснить это, прежде чем будет дано разрешение на старт. Лейтенант, нам известно, что ваш космический корабль обращается по орбите вокруг планеты. Мы отслеживаем его.

Джефф вскочил с места.

– Что вы затеяли, болваны! Неужели вы задумали запустить в «Томбо» свою паршивую примитивную ракету…

– Прошу вас, сядьте, – спокойно проговорил Маккинни, делая шаг к Джеффу. – Не стоит оскорблять нас. Хочу заметить, вы выставляете себя на посмешище. Мы никоим образом не собираемся угрожать вашему проклятому эсминцу. Мы хотим узнать только одно: если мы запустим на орбиту корабль с пилотом, сможет ли ваш эсминец спасти ее?

– Спасти? Что… Ваше величество, что за испытания вы затеяли тут сегодня?

– Думаю, вам все уже ясно из вопроса полковника, – ответил король Давид. – Мы собираемся запустить космический корабль. Единственная проблема в том, что вернуться на мир Самуила он не сможет. Поэтому мы хотели бы знать, сколько времени потребуется вашему кораблю для того, чтобы спасти нашего космонавта?

– Это женщина, – добавил Маккинни.

– Это невеста полковника, – объяснил король Давид. – Можно понять его волнение.

– Ясно, – Джефф опустился на стул. – Могу я воспользоваться своим компьютером?

– Прошу, – кивнул Дугал.

Джефф набросал на экране несколько цифр.

– Корабль стартует на восток?

Дугал кивнул.

– Мне сказали, так будет лучше всего, хотя, хоть убейте, не понимаю почему.

– Я понимаю.

«От этой широты на восток… в какой точке орбиты сейчас «Томбо»? Не над самым полюсом, немного в стороне. Перехватить объект, взявший старт с поверхности мира Самуила, не проблема, но потребуется совместить орбиты…»

– Ваше величество, я категорически не советую вам делать этого. Средства защиты «Томбо» работают в автоматическом режиме, ваш корабль могут сбить…

– Мы тщательно рассчитали время старта, – ответил Дугал. – Поскольку мы подозревали что-то в этом роде, ваш корабль в этот момент будет точно на другой стороне мира Самуила. Как только наш корабль выйдет на орбиту, вы должны будете предупредить ваших людей.

– Понимаю. – Джефф продолжал делать подсчеты. – Предположим, корабль вышел на орбиту – в чем я сомневаюсь, поскольку это сложнее, чем вам кажется, – тогда «Томбо» понадобится три часа, чтобы совместить орбиты и забрать его.

– Вот видите, – хлопнул по столу Дугал.

Джефф отметил, что член кабинета обращается к Маккинни.

– Вполне достаточно времени.

– Надеюсь, – пробормотал полковник.

– Ваше величество простит мне еще один глупый вопрос? – проговорил Джефф. – Мне хотелось бы знать, для чего вы затеяли такие испытания?

– Ну, это, вне всякого сомнения, ясно без слов, – ответил король Давид. – На прошлой неделе я установил свое правление на всей планете. Предположительно после этого нас должны официально принять в Имперский союз. Поскольку мы намерены продемонстрировать свою способность создать космический корабль, мы бы хотели претендовать на более высокий статус, чем статус колонии.

– Ни хрена себе, – прошептал Джефф.

Глава 28 Долгий гром

Снаружи, у офисного здания, ожидала группа официальных лиц. В конторе было жарко, но там, по крайней мере, воздух разгоняли вентиляторы. А вот снаружи не было ни ветерка, ни единого дуновения, жаркое солнце мира Принца Самуила висело в вышине. Через мгновение Джефф почувствовал, как под туникой по телу заструился пот.

Он ощупал кобуру на бедре, желая убедиться, что оружие при нем. Выбравшись из здания, он немедленно вышел на связь:

– Дежурный, немедленно вызовите капитана Гриноу.

На экране его карманного компьютера появился значок подтверждения. Через минуту из компьютера донесся ответ:

– Гриноу слушает.

– Капитан, здесь происходят серьезные вещи. Во-первых, они хотят запустить одноразовый космический челнок «земля-воздух».

– Лейтенант, вы пьяны?

Джефф терпеливо описал увиденное.

– Челнок будет запущен с минуты на минуту, – закончил он свой рассказ. – Я лично не видел его, но…

– Как я догадываюсь, у вас нет возможности задержать старт? – спросил Гриноу.

– Здесь у них пять сотен солдат, а нас всего трое, – ответил Джефф.

– Ясно.

Капитан на секунду задумался.

– К тому же присутствует их король Давид, – наконец проговорил он. – Наверно, стоит срочно обо всем сообщить его превосходительству. Кстати, опишите, какого типа этот космический корабль?

– Мне не сказали, сэр. Думаю, это какая-то примитивная ракета. Я не вижу вокруг ничего подобного, но по всем признакам что-то готовится. Они возвращаются; меня ненадолго оставили одного, чтобы я мог доложить вам без свидетелей – хотя они наверняка все прослушивают; они в курсе, какую частоту мы используем для связи. Наш разговор им известен, точно.

На другой стороне снова наступила долгая пауза. Потом:

– Мы не подозревали, на что они способны. Чего еще мы не знаем?

Джеффа так и подмывало сказать, что и про космический корабль они ничегошеньки не знали, но он решил смолчать.

– Смотрите вон туда, – сказал Дугал Джеффу. – На склон холма.

Внезапно раздался протяжный гром – серия взрывов; они происходили так часто, что между ними невозможно было различить промежуток, но все равно их было множество – грохотало слишком долго для единичного взрыва. Звук ничуть не напоминал запуск большой ракеты.

Корабль, взлетевший над холмами, не походил ни на один из тех, что Джефф видел раньше или мог бы вообразить. Он напоминал гигантский артиллерийский снаряд, установленный на перевернутой чаше. У ее основания чаши сверкали невыносимо яркие огни. Они полыхали один за другим так часто, что казались единым языком пламени, и тем не менее у Джеффа опять создалось впечатление скорее очереди вспышек, чем продолжительного горения. Не отдавая себе отчета в своих действиях, он пригнулся. Если этот – корабль? – взорвется, от обломков не будет никакой защиты. Почему они привели своего короля сюда, в такое опасное место?

– Что это такое? – потрясенно спросил Джефф.

– Пилотируемый корабль, – гордо ответил Дугал.

– Но он совсем не похож на корабль, – ответил Джефф. – Он даже на ракету не похож.

– Это не ракета.

Новый, визгливый голос был почти сварливым, но тоже полным гордости.

– Позвольте представить вам профессора Клейнста, – сказал Дугал.

– Клейнст, – повторил Джефф. – Вы не были в составе экспедиции на Макассар?

– Имел такую честь, – ответил Клейнст.

Потом молодой ученый повернулся в сторону быстро поднимающегося корабля.

Джефф тоже глядел в небо, страстно желая тому, чем бы это ни было – кораблю или ракете – успеха. В предмете, возносящемся ввысь на столбе пламени, под грохот грома, было нечто чрезвычайно драматическое.

– Если он сейчас взорвется, мы все погибнем, – сказал Джефф. – Почему вы не предусмотрели бункер для наблюдателей?

– Прошу прощения, – ответил Дугал, – но его величество полагает, что поскольку пилот подвергается риску, все мы должны его разделить. Конечно, не следовало исходить из того, что и вы того же мнения. Ведь это не ваше дело…

– Теперь это уже риторический вопрос, – сказал Джефф. – И как же устроен этот ваш корабль?

– Ради Бога, – перебил его голос Гриноу. – Называйте его аппаратом или опытным образцом – как угодно, черт возьми, но нельзя, чтобы это именовалось в записях «кораблем»! Его превосходительство чуть кирпичами не обгадился, когда я сообщил ему, что затеяли наши колониальные друзья.

– Аппарат, – поправился Джефф. – Как же он устроен, если вы говорите, что это не ракета?

Клейнст вскинул голову.

– В основании чаши установлена скорострельная многоствольная пушка, огонь которой направлен вниз. Стрельба ведется разрывными снарядами. Взрывы происходят в точке фокусировки нижней чаши-полусферы. Их последовательность создает тягу, поднимающую корабль.

– Никогда ни о чем подобном не слышал, – сказал Джефф. – Капитан, вы…

– Я слежу за взлетом, – ответил Гриноу. – Примитивный космический аппарат, приводимый в движение взрывчаткой. Господи Боже!

– Сэр?

– Первые упоминания относятся к 1899 году.

– Сэр, вы сказали 1899?

– Да, лейтенант. У нас нет текста, но ссылка есть. А в 1957 году Годдард зарегистрировал патент на подобную конструкцию. И Дисон экспериментировал с этими объектами.

Годдард. Дисон. Имена из древней истории, люди, жившие в легендарные времена. Джефферсону доводилось бывать на борту роскошного лайнера «Годдард», и ему был известен патрульный разведывательный корабль «Фримен Дисон».

Корабль уже почти исчез высоко в небе. Он уносился на восток, сливаясь с темной голубизной неба мира Принца Самуила. Гром разрывов постепенно затихал.

– Как вам удается стабилизировать полет? – спросил Джефферсон.

– В основном корабль стабилизируется сам, благодаря геометрии своей камеры сгорания, – объяснил Клейнст. – Кроме того, в распоряжении пилота имеются перекисные ракеты, чтобы корректировать курс…

– Пилот – женщина?

– Фриледи, – ледяным тоном поправил полковник Маккинни.

– Гироскопы контролируют равновесие, – добавил Клейнст.

Маккинни смотрел на восток, туда, где чудной агрегат уже почти полностью исчез. Джеффа мало волновало странное выражение лица полковника.

– Капитан, нужно предупредить «Томбо», чтобы они не сбивали этот аппарат.

– Уже предупредили, – ответил Гриноу.

– Полковник, прошу прощения за личный вопрос, но нельзя ли узнать, почему вы отправили в полет свою невесту? – спросил Джефф.

– Вес, – ответил сквозь стиснутые зубы Маккинни.

– Точнее, масса, – поправил Клейнст. – Нам требовался пилот, имеющий опыт в условиях отсутствия тяжести. У меня и у фриледи Грэхем масса оказалась наименьшей. Но я нужен для исполнения других обязанностей.

– Что вы собираетесь делать дальше? – продолжал расспросы Джефф.

– На борту корабля установлен передатчик, – ответил Клейнст. – В космосе, он начнет передачу сигнала, необходимого, чтобы определить местоположение «Надежды Принца Самуила» на орбите. Мы надеемся, что ваш корабль придет на помощь.

– Невозвращаемый аппарат, – проговорил Джефф.

На секунду Клейнст озадачился, потом кивнул.

– Совершенно верно. В настоящее время в нашем распоряжении нет средств посадки.

– И вы называете это космическим кораблем? – спросил Джефферсон.

Король Давид молча прислушивался к разговору.

– А это, полагаю, теперь станет предметом обсуждения между моими советниками и вашим начальством, не правда ли, лейтенант? «Надежда Принца Самуила» доставила одного из наших офицеров на орбиту. Разве это не означает, что мы построили космический корабль?

– Не отвечай, – раздался голос Гриноу. – Даже не заговаривай с ними на эту тему.

– Слушаюсь, сэр, – ответил Джефферсон.

Он попытался вспомнить лицо Мэри Грэхем, но не смог. С тех пор, как он проводил досмотр Макассарской экспедиции, прошло слишком много времени. «Вот это баба, – подумал Джефферсон. – Я не согласился бы залезть в этот пороховой гроб даже за графскую корону. Будем надеяться, что девушка долетит».

Повернувшись, он вместе с остальными принялся смотреть в пустое небо цвета индиго.

Глава 29 СОС

Корабль взлетал в пламени и громе.

Мэри Грэхем, пристегнутая кожаными ремнями к ложу, лежала, неспособная двинуть ни рукой ни ногой, а перегрузка растягивала ее лицо в зловещую улыбку. Несмотря на ложе и амортизаторы, вибрация была ужасной. Внутренности Мэри разрывала острая пронизывающая боль.

Но все же девушка чувствовала себя лучше, чем в ожидании старта. Тогда она умирала от неподдельного ужаса, часы ожидания, воспоминаний и попыток представить полет, тянулись, точно годы.

«Ты хотела стать важной, – говорила она себе. – Что ж, девочка, ты добилась своего, но теперь ты в двух шагах от гибели. Жаль только, что так больно».

Корабль вышел из атмосферы, и грохот постепенно замер. Но вибрация не утихала, а ускорение продолжало нарастать. Едва смолк рев пушки, Мэри услышала другие звуки. Щелканье спускового механизма, направляющего бесконечный поток снарядов во вращающийся затвор. Мерное гудение огромных гироскопов. Щелканье перфорированных стальных полос, протягиваемых через часовой механизм, управляющий шестеренчатыми передачами стабилизаторов. Ее называли пилотом, но она знала, кто она на самом деле. Настоящим пилотом были эти стальные ленты, а она – лишь пассажиркой.

«Сколько это уже продолжается? Что я здесь делаю?

Завершаю выполнение задания.

Может быть. А может, и нет. Даже если я уцелею, нет гарантии, что Империя согласится считать эту штуку настоящим космическим кораблем. Но другого у нас нет, а если на борту не будет пассажира, Империю и вовсе не уломать. Кто-то должен был лететь на «Надежде Принца Самуила», и логика подсказывала, что это я. Молодая, сильная, имеющая опыт полетов в космосе…»

Когда Мэри впервые предложила себя в качестве пилота, идея показалась убедительной. Сначала Клейнсту, потом Дугалу. Она так и не смогла убедить Натана, но остановить ее он был не в силах. Они еще не были женаты.

«А поженимся ли теперь когда-нибудь? Нужна ли я ему? Маккинни был в ярости – станет ли он жить с женщиной, которой не способен управлять? Глупо, он все знал со времен Макассара, где хотел меня так же сильно, как я – его, и, о Господи, я хочу его и теперь».

Вибрация и ускорение медленно нарастали, и у Мэри закружилась голова. Она уже не могла открыть глаза.

«Господи, пусть это прекратится!»

Она очнулась в тишине от ощущения падения. Тишина не была полной. Гироскопы продолжали тихо гудеть, но пушка смолкла. Мэри отстегнула ремни, удерживавшие ее на ложе.

Все тело болело. Это была не та прежняя тупая боль, которую причиняли перегрузки. Это была резкая, режущая, застилающая глаза ярко-красной пеленой, боль, пронизывающая весь низ живота, усилившаяся, когда Мэри попыталась ощупать себя, пошевелить ногами.

«Я должна встать. Должна включить… как его… передатчик. Или то, что Клейнст назвал передатчиком. Ничего похожего на аккуратный ящик лейтенанта Фарра на базе Космофлота на Макассаре.

Но сначала я должна убедиться. Мы вышли на орбиту, или…»

Мэри подлетела к иллюминатору. Мимо неслась звездная река, потом появился шар – мир Принца Самуила. Корабль вращался недостаточно быстро для создания искусственной гравитации, но все же вращался.

То и дело внизу на миг появлялась ее планета. Не целый мир в виде шара, но часть, похожая на диск. Мэри прижалась лицом к стеклу, дожидаясь, когда она снова появится, осторожно двигая ногами и пытаясь найти такое положение, в котором боль станет менее пронзительной.

Со временем она заметила, что корабль движется. Она летела над Главным морем, внизу простиралось то, что она привыкла видеть на картах мира Принца Самуила.

Через минуту она проверила секстант, измерила углы и убедилась: все в порядке. Да, «Надежда» – на орбите. Почти наверняка. Пора заняться передатчиком. Оттолкнувшись от иллюминатора, Мэри подлетела к переборке. Прибор представлял собой прерыватель, несколько катушек и зазор, в котором трещала искра, когда Мэри нажимала на кнопку.

«Ти-ти-ти. Та-та-та. Ти-ти-ти». «SOS». Нечто столь древнее, что мало кому доподлинно известно значение этих символов. Пользуется ли еще Империя «SOS» как сигналом бедствия? Во времена Первой Империи он был в ходу. Лонгвей был в этом совершенно уверен. Почему бы и современной Империи не использовать его?

Хотя теперь это не так уж важно. Империя уже наверняка знает, что она на орбите. Имперский наблюдатель должен был доложить Космофлоту о старте ее корабля, а также о том, какой сигнал она будет передавать, когда ей полетят на помощь. Мэри включила часовой механизм, меняющий зазор. Побежала бесконечная замкнутая лента. «Ти-ти-ти. Та-та-та. Ти-ти-ти». По проводам сигнал от искрового зазора через толстые изоляторы проходил в пластины из кварцевого расплава и дальше, за пределы корабля. Мэри попыталась представить себе, как ее сигнал летит в космосе, чтобы добраться до «Томбо». «Ти-ти-ти. Та-та-та. Ти-ти-ти».

Они должны услышать ее и прийти на помощь…

Больше от нее ничего не требуется, только ждать. Как медленно течет время.

Вот если бы только боль не мучила ее так. Никто этого не ожидал. «Что со мной? Ускорение? Вибрация? Что-то ужасное. Господи, какая боль…»

Постепенно, мало-помалу, боль утихла. Если свернуться в воздухе калачиком, болит не так сильно. Мэри улеглась на ложе, слабо затянула ремни и замерла в неподвижности.

Время мучительно утекает. В часовой механизм передатчика вмонтирован счетчик. Не слишком точные часы, но это лучшее, что у нее есть. Судя по ним, прошло всего тридцать минут. Мэри попыталась вытянуть ноги. Что ж, боль усиливается, но терпимо. Можно лежать, вытянувшись во весь рост. Что-то не в порядке с гироскопами. В аккумуляторах заканчивается заряд. Гироскопы замедляются.

Если они остановятся, ей придется управлять кораблем самостоятельно. У одного из иллюминаторов есть большие деревянные рычаги, при помощи которых можно приводить в действие реактивные сопла, кольцом охватывающие корабль. Возможно, ей удастся стабилизировать вращение, если раньше не кончится перекись. Мэри от души надеялась на успех. Хотя Клейнст сомневался, что она – да и вообще кто бы то ни было – сумеет что-либо реально сделать, располагая лишь иллюминаторами для наблюдения.

Звезды продолжали бежать мимо, сменяясь диском мира Принца Самуила. Но вращение корабля еще не стало хаотическим. Мэри задумалась о том, сможет ли его остановить. Клейнст не был в этом уверен. Наверно, это сложно, хотя у Империи есть надежные способы стабилизации кораблей.

«Нет, черт возьми, – решила она. – Мы сами сделаем все возможное». Мэри освободила рычаги сопел от петель, удерживавших их на месте, и на пробу двинула один. Раздался приглушенный свист, больше похожий на шипение, чем на рев ракеты, и движение звезд замедлилось.

«Совсем несложно, – подумала она. – Вообще не сложно». Мэри еще больше подвинула рычаг, некоторое время удерживала его нажатым, потом взглянула в иллюминатор, проверяя результат.

Еще три раза, и она добилась своего. Вращение корабля почти полностью прекратилось. Планету внизу стало возможно рассматривать по несколько минут, через каждый из иллюминаторов по очереди. «Отличный результат, – заключила Мэри. – Пока не стоит больше экспериментировать». Беспорядочного вращения пока не отмечалось, хотя шум гироскопов почти утих.

И если прислушаться, то можно было услышать шипение воздуха, выходящего из баллонов. Воздуха на пять часов. А потом…

«Не думай об этом.

А о чем тогда думать?

О том, как красиво там внизу. Как прекрасен мир Принца Самуила, огромная тарелка с кудрявыми облаками, с россыпью звезд над ней, звездными реками и…

Где же корабль Космофлота?»

«Ти-ти-ти. Та-та-та. Ти-ти-ти».

Глава 30 Точное определение

Когда Джефф прибыл в кабинет Верховного Представителя, вместе с Аковым и Гриноу его дожидались трое гражданских чинов. Массивный стол для переговоров был уставлен пепельницами, полными окурков, и пустыми кофейными чашками.

Аков был уже полностью в курсе проблемы и быстро представил присутствующих. Представитель держался подчеркнуто вежливо.

– Лейтенант, вы наверняка знакомы с нашим первым секретарем, мистером Бойдом? И мадам Гольдштейн, и мистером Сингом? Как я понимаю, вы только что закончили освидетельствование аппарата, построенного колонистами?

– Так точно, сэр.

– Официальное освидетельствование, – добавил Гриноу. – Официальным наблюдателем.

Джефф поморщился, услышав иронию в голосе своего командира.

– В отчете сказано, что пилот в тяжелом состоянии. Она поправится? – спросил Гриноу.

«Господи, «в тяжелом состоянии» – не то слово», – хотелось ответить Джеффу.

– Она сильно пострадала от вибрации, сэр, очень сильно. Сейчас она в госпитальном отсеке «Томбо», ей оказывают помощь, она поправится. Она в сознании и довольно приветлива. Мне кажется, ей льстит внимание, которое ей оказывают…

– Не удивительно, – буркнул Гриноу.

– Нам нужны ваши точные показания, лейтенант, – сказал Представитель. – Есть одна проблема. Что нам теперь делать вот с этим? – Аков взял со стола гербовую бумагу. – Думаю, вы догадываетесь, что это официальное прошение короля Давида о принятии мира Самуила в Империю в статусе планеты второго класса на стадии освоения космоса. Можете не сомневаться, прошение начинается с заверений в верности Империи… Но и свои права он помнит. Самоуправление под защитой Империи и советники Империи в сфере внепланетной политики. Официальные наблюдатели в Совете. Представители в Нижней палате Парламента. Согласие на определенные ограничения в торговых операциях. И, хоть пока об этом не говорится, следующий документ, который мы получим, несомненно будет просьбой в содействии технологическому развитию. Интересно, откуда они столько всего узнали о политике Империи?

Доктор Бойд был высоким и довольно плотным мужчиной, в будущем имеющим все шансы растолстеть, но пока не сделавшим этого.

– Вернее, откуда они узнали о структуре Имперского Правительства дореформенной эпохи, – поправил Бойд. – Король Давид располагает данными отменной точности, но немного устарелыми. Этот пробел, сдается мне, люди мистера Салимана не успели восполнить.

Джефф что-то пробормотал.

– Вы что-то сказали, лейтенант? – спросил Аков.

– Ничего особенного, сэр. Мне кажется, что фирма торговца Салимана будет не слишком рада потере колониального мира, поскольку тогда ему придется приобретать здесь торговую концессию.

– Напротив, – покачал головой мистер Бойд. – Планетарное присутствие торговца Салимана только упрочится: к этой бумаге приложена справка о том, что его прошение о концессии уже одобрено.

– Не понимаю, – ответил Джефф.

Аков мрачно улыбнулся.

– Ситуация довольно щекотливая… Скажите мне, лейтенант, в этом аппарате присутствуют внепланентные технологии?

– Трудно сказать, сэр, – покачал головой Джефферсон. Он говорил, тщательно взвешивая слова, понимая, что от этой встречи зависит его карьера. «И не только моя, – подумал он. – Всех нас. Мы позволили королю Давиду соорудить ракету прямо у нас под носом, и кто-то должен заплатить за просчет…»

– Этот… э-э-э… аппарат очень примитивен. Я не мог взять в толк, почему они так много внимания уделяли массе пилота, но понял это, как только побывал на борту. Взять, например, гироскопы. Они огромны. И не могли быть другими, потому что механически связаны с соплами реактивной системы ориентации.

– Механически связаны? – переспросила Роза Гольдштейн. Судя по ее тону, поверить услышанному она не могла. – Механически?

– Именно. Они не знали, как это сделать электронным способом. И вся конструкция аппарата включает в себя такие элементы. Идеи отличные, но воплощение самое примитивное. Некоторые элементы выполнены превосходно, но все без исключения ручная работа.

– Воплощение таково, что этот аппарат вышел на орбиту, в космос, – сказал Аков.

– Мне этот случай представляется просто курьезом, – сказал третий секретарь Синг. – Крохотную капсулу, доставившую одного человека на орбиту, еще нельзя назвать космическим кораблем!

– У вас есть под рукой техническое определение космического корабля? – спросил Аков.

Синг напустил на себя оскорбленный вид.

– Нет, ваше превосходительство.

– И у меня нет, – подхватил доктор Бойд. – Подозреваю, что подобного определения вообще не существует. Следовательно, мы можем принять определение, данное капсуле королем Давидом, или отвергнуть его. В последнем случае они наверняка подадут прошение в высшую инстанцию.

Бойд на мгновение задумался.

– Любопытно, как мы будем выглядеть, оспаривая этот случай перед верховным трибуналом?

– Не сомневаюсь, что глупо, – откликнулась Гольдштейн. – У некоторых из лордов судей отличное чувство юмора. К тому же нам придется очень подробно объяснить, как это случилось.

– Не говоря уж о времени и хлопотах, связанных с подготовкой слушания дела, – продолжил Бойд. – С транспортировкой свидетелей. Расследованием. Показаниями под присягой. Овчинка выделки не стоит.

– Вернемся к моему предыдущему вопросу, – проговорил Аков. – Лейтенант, вы можете подтвердить, что этот корабль с начала до конца сконструирован на данной планете, без привлечения технологий, полученных на Макассаре?

– Да, сэр, я полностью в этом уверен. Король Давид заявил иное?

– Нет, – буркнул Гриноу.

– Это не праздный и не второстепенный вопрос, – продолжал Аков. – Именно поэтому, если дело дойдет до суда, фирма мистера Салимана обеспечит их лучшей адвокатской помощью. – Он улыбнулся. – Этот их лорд Дугал – хитрая бестия. Он намекнул, что если мир Принца Самуила классифицируют как члена Империи, то импорт сюда космических технологий станет вполне законным. Если же они останутся колонией, это будет означать наш служебный провал. В особенности это касается мистера Салимана.

– И Космофлота, – подхватил Гриноу. – Это мы производили досмотр их груза по возвращении.

Джефф кивнул. Он был готов к такому ходу.

– Точнее, этим занимался я.

– Эту брешь закроют не только тобой, – затряс головой Гриноу. – Я тоже несу ответственность.

Доктор Бойд откашлялся.

– По-моему, обсуждать тут почти нечего, – сказал он. – Если мы примем их заявление, то рискуем показаться чудаковатыми, но большого шума не будет. Пока что всего несколько семейств выбраны сюда колонистами, и это не знатные семьи. Торговая Ассоциация возражать не станет. Как раз напротив, в интересах Салимана устроить так, чтобы все было шито-крыто. Церковь никогда не одобряла колонизацию, и, как я понимаю, король Давид занят подготовкой документа, подчиняющего его церковь Новому Риму, что, конечно же, не может не понравиться его святейшеству. – Бойд внимательно рассмотрел свои ногти. – Так что, если мы примем их требования, то возражать нам почти никто не станет. А если ответим отказом, то столкнемся с отлично финансируемыми прошениями, включая личные письма короля Давида на высочайшее имя. – Доктор широко развел руками, потом соединил ладони. – Вывод. Лейтенант Джефферсон, вы можете подтвердить под присягой, что мир Принца Самуила запустил на орбиту космический корабль и, таким образом, может считаться цивилизацией с ограниченными возможностями полетов в космос?

– Сэр, мне не хотелось бы называть этот аппарат космическим кораблем, – отозвался Джефф. – По крайней мере, не в суде.

– Если повезет, то до суда дело не дойдет, – напомнил Аков.

«Похоже, от меня хотят услышать именно такой ответ, – подумал Джефф. – Какого дьявола я угодил в эту передрягу? Но, черт возьми, похоже, выход из нее только один».

– Я не знаю, что это такое было, сэр.

– Тогда как же быть? – задумчиво проговорила Гольдштейн. – Сопроводительные документы должны подписать лейтенант и капитан Гриноу. Как вы считаете, капитан, нельзя ли записать следующим образом: «Подтверждая отсутствие давления со стороны третьих лиц, мы пришли к следующему заключению: данный аппарат может быть признан космическим кораблем с предельно низкими техническими характеристиками и может служить подтверждением ограниченных возможностей освоения космоса на мире Принца Самуила, существующих на момент подачи заявления о вступлении в Имперский Союз»?

Гриноу на мгновение задумался.

– Да. Я готов это подписать. Как ты, Джефферсон?

– Я подпишу, сэр.

– Значит, обсуждение закончено? – спросил Аков. – Отлично. Мадам Гольдштейн, если вы будете так добры…

Раздалось слабое гудение, и из стола, из щели возле рук Акова, выполз листок бумаги. Аков быстро просмотрел текст и передал Гриноу.

Гриноу подписал и передал Джеффу.

– Прошу вас, лейтенант, – сказал Аков. – Спасибо.

Приняв документ, Представитель положил его поверх прошения короля Давида.

– Тогда дело улажено.

– Но это еще не все, – подал голос Гриноу.

– Что же еще?

– Нас выставили дураками. Кто-то должен за это ответить.

– Не стоит быть таким кровожадным, – отозвался Аков.

– Позвольте мне, сэр Алексей, – сказал доктор Бойд. – Капитан, ваше желание понятно, но вы подумали о последствиях? К чему приведет эта жажда крови?

– Нельзя позволить, чтобы жители колонии безнаказанно оставили Космофлот в дураках, – отрезал Гриноу.

– Подобная ситуация вряд ли повторится, – возразил Бойд. – А если кого-то оставили в дураках, так я предпочитаю быть искренним дураком, а не злым и смешным.

Гриноу поднялся и холодно поклонился Акову.

– Не вижу причин задерживаться, – сказал он. – Позвольте откланяться.

Повернувшись, капитан вышел из комнаты.

– Вот еще одна проблема, – заметила Гольдштейн. – Он жаждет крови.

– Я потом поговорю с ним, – ответил Аков. – В конце концов, именно нам придется жить с последствиями его мести. – Несколько секунд он сидел задумавшись, потом взглянул на Джефферсона. – Лейтенант, думаю, у вас хватит сообразительности забыть все, что вы слышали сегодня в этой комнате?

– Так точно, сэр.

– Кроме того, советую вам привести свои дела в порядок. Сомневаюсь, что теперь ваш корабль надолго задержится в этой системе. Принимая во внимание сложившуюся здесь ситуацию, думаю, что нам понадобится присутствие Космофлота в ином качестве.

– Так точно, сэр.

– Спасибо, что пришли.

– Есть, сэр, – отчеканил Джефферсон. – С вашего разрешения…

По пути к двери Джефф услышал голос Бойда:

– Есть способ утолить жажду мести капитана и одновременно решить другую насущную проблему…

При этих словах Джефф вышел из кабинета. К тому времени, как он добрался до лестницы, он уже насвистывал – про себя.

«Регулярные части Космофлота здесь больше не нужны, – подумал он. – И колонисты не нужны. Отлично, решение принято за меня, и мне не нужно мучиться. Ни о каком переводе из флота на гражданскую службу больше речи нет. В особенности это касается меня!

Как теперь сказать об этом Элейн?

Да как получится, черт возьми, – сказал он себе. – Ты снова отправляешься в космос!»

Он несся вверх по лестнице, перепрыгивая сразу через три ступеньки.

Щупальца проводов тянулись вверх к непонятному собранию кнопок и шкал. Один конец пучка заканчивался у живота Мэри Грэхем; другой исчезал за переборкой госпитального отсека «Томбо». Она уже привыкла называть эти стены «переборками».

Врач Космофлота удалил из ее организма последние провода.

– Теперь можете одеться.

Он казался совершенно равнодушным, хотя еще два часа назад, в палате, держался очень дружелюбно. Врач поднял снимки с очертаниями ее живота к свету. Мэри слышала, как он называл эти фотографии рентгеновскими снимками и сказал, что на них – ее внутренности. Ей тоже хотелось взглянуть на то, что у нее внутри, но она не знала, как об этом попросить.

– Как у меня дела? – наконец спросила она.

– Определенно идете на поправку, – ответил старший лейтенант Терри. – Он снова взглянул на рентгеновский снимок. – Терапия дала положительные результаты. В противном случае понадобилось бы небольшое хирургическое вмешательство. – Взглянув на Мэри и заметив испуг на ее лице, лейтенант улыбнулся. – Не нужно бояться. Обычная процедура. Вы женщина стандартного хромотипа. Регенерация прошла у вас как нельзя лучше. Дело в том, что иногда лучше удалить поврежденный орган и вырастить на его месте новый, чем пытаться восстановить прежний. Но как бы то ни было, вы полностью поправитесь.

– Что со мной было?

– Виновата сильная вибрация. Такая сильная, что некоторые внутренние органы разорвались. Теперь они выросли заново, восстановились, но я беспокоюсь насчет адгезии.

– Это что-то серьезное?

– Нет, не особенно. Некоторое время вам будет предписан постельный режим. Никаких нагрузок, полный покой.

– Я… – Мэри замолчала, от смущения не зная как сказать. – Я собираюсь выйти замуж. Довольно скоро.

– Гм. Ну, с медовым месяцем придется повременить. Но как только все приживется, вы будете в отличной форме.

– Вы уверены?

«С этим, конечно, можно подождать. Нас нельзя назвать нетерпеливыми девственниками. Но…»

– Вы правда уверены?

– Да, мэм. – Старший лейтенант Терри ободряюще улыбнулся. – Возможно, у меня не так много опыта в лечении женских болезней, но ваш случай довольно прост. Репродуктивная система в целости и сохранности. Повреждения коснулись только слизистой кишечника. Через несколько недель вы будете в полном порядке.

– Я думала, вам запрещено лечить местных жителей, – сказала Мэри.

– Как правило, да, но правила не распространяются на заключенных.

– На заключенных? Но…

– Разве вы ничего не знаете? Прошу прощения. Три часа назад капитан Гриноу выписал ордер на ваш арест. Вы обвиняетесь во вмешательстве в независимое развитие Макассара.

Глава 31 Хомуты

Офицер Имперского Космофлота был вежлив, но очень настойчив.

– Полковник Маккинни, у меня есть приказ. Вы должны немедленно проследовать со мной в Имперский форт.

Офицер оглядел кабинет Дугала, потом его самого.

– Снаружи меня ожидает взвод десантников, а сам я постоянно на связи с казармами.

– Спокойно, незачем волноваться, – примирительно произнес Дугал. – Мы не собираемся оказывать сопротивление. Я просто хотел узнать, в чем обвиняется полковник Маккинни. Насколько я понял, вы явились арестовать его?

– Я ничего такого не говорил, – ответил офицер. – Но если вы настаиваете, то – да, полковник будет арестован.

– В чем меня обвиняют?

Офицер пожал плечами.

– И что же мне делать? – спросил Маккинни.

Лицо Дугала было мрачным.

– Наверно, вам придется пройти с ним. До тех пор, пока наш вопрос не решится, нам нужно всячески демонстрировать, как мы лояльны к Имперскому Правительству и его представителям.

– Хорошо, – согласился полковник.

– Мы немедленно направим протест Верховному Представителю, – продолжил Дугал.

– В первую очередь попросите их освободить фриледи Мэри Грэхем, – твердо сказал Маккинни. – У нас назначена свадьба.

– Постараемся, – ответил Дугал. – Я немедленно переговорю с королем.

Натан сидел в резном кресле в кабинете в Доме Правительства. В камине приветливо потрескивал огонь, но он едва это замечал.

«Где Мэри? Вернули ли ее на планету, или она до сих пор на орбите? Черт их раздери, черт побери их всех вместе взятых. Ее должны отпустить. Они не могут держать ее в заключении, она теперь самая знаменитая женщина на мире Самуила, важнее короля Давида. – Последняя мысль встревожила полковника. – Дугал это тоже отлично понимает. Что он предпримет? Ему нельзя позволить, чтобы кто-то из подданных короля стал выше монарха. Это может помешать объединению и установлению власти Гавани на планете.

Интересно, удержит ли власть король Давид? Дугал нисколько не сомневался в том, что Империя примет условия мира Самуила о вступлении в Империю на правах планеты второго класса. Дугал давно раскусил Акова и знал его слабые места. Или только делал вид, будто понимает характер Представителя, поскольку доказательства обратного пока не появились.

Предположим, что Дугал прав, имперский Представитель одобрит прошение Дугала и мир Самуила примут в Империю с повышенным статусом. Что за этим последует? Что они сделают с Мэри?»

Дверь открылась, и в кабинет вошел высокий мужчина в официальном костюме.

– Полковник Маккинни? Меня зовут Дадли Бойл, я первый секретарь. Его превосходительство готов вас принять.

Маккинни поднялся, припоминая, что именно в этой комнате он впервые встретился с имперскими представителями. Как давно это было. «Однако, интересно. – Следуя за дипломатом по коридору, Маккинни улыбался. – На этот раз мне в провожатые назначен первый секретарь – расту на глазах».

В кабинете Представителя он увидел Мэри. Не сказав ни слова, он шагнул к ней, но, опомнившись, остановился на полпути. Старые привычки еще крепки, а ему так хочется обнять ее…

– С тобой все в порядке? Ты бледная.

– Все хорошо…

– Хирурги с эсминца сказали, что она скоро поправится, – заметил Бойд. – У нее было внутреннее кровотечение, а адгезия кишечника, возможно, еще потребует небольшого хирургического вмешательства.

Пораженный Маккинни молчал.

Бойд тихо продолжил.

– А чего вы ожидали? Вибрация такой силы… – Первый секретарь на секунду замолчал, обдумывая сказанное. – Вибрация вашего корабля была выше нормы.

– Тяжело пришлось? – спросил Натан.

Мэри улыбнулась краешком губ.

– Не тяжелее, чем в повозке на Макассаре.

Она не могла больше сдерживаться и протянула к нему руки. Маккинни обнял ее и прижал к себе. Бойд кашлянул.

– Ваше высочество, позвольте представить вам полковника Маккинни. Полковник, его превосходительство Верховный Представитель сэр Алексей Аков.

– К вашим услугам, – машинально отозвался Маккинни.

– Вряд ли вы окажите мне услугу, – отозвался сэр Алексей. – Вы можете себе представить, сколько человекочасов вы пустили коту под хвост? Нет, вряд ли. Прошу вас. Присаживайтесь, полковник, фриледи. – Представитель прошел к удобным креслам в глубине кабинета. – Не хотите выпить? Встреча неформальная.

– Неформальная, но официальная, – добавил Бойд. – Полковник, вы и фриледи Грэхем обвиняетесь во вмешательстве в самостоятельное развитие примитивного мира, а именно Макассара.

– Но мы не вмешивались, – запротестовала Мэри.

Аков нетерпеливо взмахнул рукой.

– Не прикидывайтесь невинной овечкой. Вмешательство имеет место всегда, когда представители более развитой расы оказываются среди примитивов.

– Я понимаю, что здесь происходит, – подал голос Маккинни. – Наш корабль пришелся вам не по нутру, и вы решили на нас отыграться.

– Неточно, – отозвался Бойд.

– Прошу прощения?

– Обвинение неточно. Вы сказали «вам», имея в виду нас, но это не так. Вас арестовали по приказу Космофлота.

– Макассар находится в юрисдикции Космофлота, – объяснил Аков. – Там нет гражданского правительства. Капитан Гриноу действует в рамках своих полномочий, и он попытается довести расследование ваших действий до суда. У вас будет право подавать прошение в гражданские инстанции, а именно мне. И мы решили не ждать, а уладить все полюбовно, переговорив с вами напрямую.

– Но в чем именно нас обвиняют? – спросила Мэри.

– Капитан Гриноу пока не закончил составлять отчет, – ответил Аков. – Но пока суд да дело, я попытаюсь ужать обвинение до одного слова. Хомуты.

– Хомуты? – поразился Маккинни. – Вот уж не думал, что Империя занимается такими мелочами.

Аков рассмеялся.

– Мелочами? Да знаете ли вы, полковник, что благодаря хомутам на Земле в предатомную эпоху покончили с рабством? Я вижу, вы не понимаете. Предположим, вы запрягли лошадь, захлестнув петлей ее шею; из-за этого несчастное животное не может тянуть груз в полную силу, иначе оно задушит себя. Таким образом, нерационально запряженные лошади способны в среднем тянуть в пять раз больше груза по сравнению с человеком. Но лошадь и ест в пять раз больше человека. Если вам предлагают выбрать между лошадью и рабом, то ваше решение, скорее всего, очевидно.

Но! Вы применяете более совершенный деревянный хомут, который переносит нагрузку на плечи лошади, и в результате животное везет груз в десять раз больше, чем может унести человек. Таким образом, использовать лошадей для тяжелой работы становится явно более выгодно. Перед изобретением хомута рабов на Земле было ровно столько, сколько свободных людей. В дальнейшем рабство потеряло смысл и стало встречаться в исключительных случаях, не на каждом шагу. Но прошу прощения, я не смог противостоять своей привычке все превращать в лекцию.

Я хотел сообщить вам очень простую вещь. Из отчетов – из ваших собственных в том числе – я узнал, что вы первым начали использование на Макассаре жестких хомутов. Возможно, были и другие, менее значительные нововведения, но их воздействием пренебрегаем. Сам я считаю, что нововведения принесли больше пользы, чем вреда, но, тем не менее, если мы захотим выдвинуть против вас обвинение, то все доказательства налицо.

– И вы не сможете заявить, что вас не предупреждали, – подал голос Бойд. – Капитан Гриноу особенно настаивает на этом пункте. Он лично вас предупреждал.

– Но… – запротестовала Грэхем.

Натан покачал головой.

– У них все продумано, и нам не оправдаться. Пусть договорят до конца.

– Мудрая позиция, – кивнул Аков. – Полковник, очевидно, вам мало известно о политике Империи. Уверен, поскольку то же самое можно сказать о каждом обитателе этой планеты. Со временем это изменится, вне всяких сомнений. Как только мир Принца Самуила превратится в полноценного члена имперского сообщества, начнется торговля. Начнутся полеты. Сомневаюсь, что король Давид и лорд Дугал смогут удерживать в своей власти планету, когда сюда хлынет поток новых технологий. Начнутся интриги. Они не представляют всей сложности того, что их ожидает. Будет ли вам место в этой борьбе?

– Это не самое главное, – ответил Маккинни. – Я уже думал об этом. Если учесть, что лорд Дугал видит в нас… – Натан взял Мэри за руку. – Видит в нас, скорее всего, угрозу.

– Очень умно, – кивнул Аков. – Хотя на самом деле ситуация гораздо сложнее, чем я ее описал. – Представитель указал наверх, за витражное окно над своим столом. – В Трансугольном секторе обнаружена нечеловеческая цивилизация. Флот перебрасывают туда. Внимание Спарты тоже все крепче приковывает этот сектор. На долю Самуила остается немного. Мои люди останутся здесь, к ним прибавится разведка, но с этой поры вы будете малозначительным провинциальным миром, пока не пройдет время и ситуация постепенно не изменится. Вы оба должны отвоевать у короля Давида право на независимость, а он должен смириться с последствиями.

– Не понимаю, к чему вы клоните, – отозвался Маккинни.

– Подумайте вот о чем, – ответил Бойд. – Перераспределение власти на этой планете практически закончилось. Очень скоро вы оба станете самыми знаменитыми людьми на Принце Самуиле. Вас неизбежно втянут в политику.

– Я в эти игры не играю, – ответил Натан.

– Очень заманчиво, – ответила Мэри. – Мы могли бы…

– Если вы откажетесь соображать, – продолжил Бойд, – то будете работать на Дугала, пока тот вас не устранит, потому что вам будет трудно вписаться в его планы. К тому же вы должны понимать, что мы не сможем защитить вас. Даже если захотим. Прошу прощения за прямоту, но, по-моему, настало время подумать о более заманчивых вариантах.

– Мы также не позволим вам собрать для защиты армию из ваших бывших солдат, – продолжил Аков. – Мы не можем допустить гражданской войны на этой планете.

– Вы к чему-то клоните, – сказал Маккинни. – Говорите начистоту.

Аков кивнул.

– Приятно, что вы говорите без обиняков. Вы ведь солдат, а не дипломат. В вашем послужном списке есть одна провинность, которая сослужила вам плохую службу. Капитану Гриноу вы не по душе.

Мэри Грэхем рассмеялась.

– Ну еще бы!

– На самом деле положение довольно серьезное, – подхватил доктор Бойд. – Влияние Космофлота очень велико, а капитан Гриноу непреклонен. Чтобы остудить его гнев, кто-то должен понести наказание – очень суровое.

– И нас выбрали козлами отпущения, – подвела итог Мэри.

– Похоже, – кивнул Бойд.

– Ордер на арест, выданный Космофлотом, – это очень серьезно, – медленно проговорил Аков. – Им нельзя пренебречь. Но мы все хотели бы избежать суда.

– Почему же? – удивилась Мэри.

– Потому что выигравших не будет, – ответил Аков. – Ваш король Давид станет на вашу защиту, но вряд ли от чистого сердца. В душе он желает нам победы, чтобы доказать, что мы тираны. Со своей стороны нам бы хотелось проиграть это дело в доказательство благородства и искренности имперской политики и правосудия. Если Гриноу станет настаивать на судебном разбирательстве, останется только защищаться официально. Если мы примем вашу официальную защиту, Гриноу потребует разбирательства на самом высшем уровне. Это трата драгоценного времени для всех и никакой выгоды ни для кого – вам придется торговаться, а это всегда неприятно. К счастью, существует альтернатива. Вы можете признать себя виновными и попросить имперского помилования.

– Почему это? – спросила Мэри.

– Потому что в этом случае приговором для вас будет вечное изгнание.

– Изгнание? – переспросил Маккинни.

– Совершенно верно. На Макассар.

– На Макассар? – поразился Маккинни. – Но я не понимаю…

– На самом деле все очень просто, – ответил Бойд. – Если вы примете добровольное изгнание на Макассар, Гриноу уймется. Вы одурачили Космофлот, но поплатитесь за это. К тому же есть и побочные выгоды. Вы исчезаете с Самуила как фактор мировой политики. – Первый секретарь рассмотрел свои ногти. – В результате наша задача тут отчасти упростится.

– Кроме того, Макассар тоже не останется внакладе, – добавил Аков. – Мы не можем уделить этой планете столько же внимания, сколько миру Принца Самуила, но что мы можем сделать хорошего для них? Ничтожная планетка. Но там проживает почти миллион человек, а это люди, такие же, как вы и я.

– Вы и вправду задумали нас туда отправить? – недоверчиво спросила Мэри Грэхем.

– Именно, – кивнул Бойд.

– Вы произвели хорошее впечатление на служителей церкви, – продолжил Аков. – Теперь вы превратитесь в граждан зарегистрированного мира и получите право вести официальные переговоры. Вы можете получить должность, например, гражданского советника архиепископа. В меморандуме его святейшества ясно отмечено, что он бы с радостью принял ваше возвращение и помощь.

– Там вы принесете б?льшую пользу, – продолжил Бойд. – На Макассаре уже давно нет сильного правителя. У нас нет ресурсов, чтобы поддержать кого-то из существующих предводителей. Тем не менее, можно ожидать, что Макассар очень скоро окажется в сфере влияния мира Самуила, и кто-то должен проследить за тем, чтобы Торговая Ассоциация не выжала этот несчастный мир до последней капли, пока он не научился защищаться. Ваше появление может круто изменить ход тамошней истории.

Мэри и Натан удивленно переглянулись: неужели два высоких имперских чиновника уговаривают их согласиться?

– Для вас отправиться туда было бы вполне логично, – продолжил тем временем Аков. – Вы знакомы с Макассаром лучше всех в Империи. Вы даже побывали в старой библиотеке. – Он улыбнулся. – Не жду подтверждения, но ваш корабль во многом доказывает это, не так ли? Вам многое известно о современных технологиях, но на Макассаре нет никаких технологий. Там необходим кто-то, кто мог бы открыть местным глаза.

– И вы доверяете мне?

– В принципе, мы не имеем на это права, – ответил Бойд. – Что бы вы теперь ни сделали, вы будете представлять угрозу Империи. – Он пожал плечами. – Предположим худший вариант – вы станете королем варваров. Корабль, на котором вы туда прилетите, заберет большую часть записей из библиотеки Старой Империи. Что вы можете тогда нам сделать? Ничего. Да и Макассару с вами будет лучше, чем без вас.

– А если я откажусь? – спросил Натан.

Аков пожал плечами.

– Придется рассмотреть другие возможности.

– Не нужно грозить, – подала голос Мэри. – Мы и сами не прочь вернуться. Натан не хотел оттуда улетать.

Маккинни мрачно кивнул.

– Улетая, я пообещал там кое-что людям. Но, Мэри… ты уверена, что хочешь туда отправиться?

– С чего ты взял, что только ты хочешь быть нужным людям? – спросила она. – На минуту я вообразила, что, попав в пассажиры корабля Дугала, я стала ровней ему самому, но это не так. Я тоже нужна Макассару, Натан Маккинни. Не только тебя там ждут.

– У вас еще будет время все обдумать, – сказал Аков.

– Да что тут думать, – ответила Мэри. – Потом оглянулась на Маккинни. – Ведь верно, ваше превосходительство?

Она попыталась скрыть улыбку.

Аков кивнул.

– Если мы договорились, то дальше тоже нужно действовать быстро. Мы устроим вам перелет на корабле с надлежащим медицинским оборудованием. По прибытии на Макассар будете как новенькая. – Он откашлялся. – А еще мы проследим, чтобы на борту был капеллан. Я пошлю вам свои поздравления…

– Тогда дело улажено.

Аков тепло улыбнулся, потом повернулся к экрану компьютера. Эта проблема решена. Но будут и новые. Проблемы никогда не кончатся.