Космонавт с Ковчега 2

Глава 4

Иван устало потер глаза, протяжно зевнул, аккуратно прикрыв рот. От этого движения кресло под ним негромко скрипнуло. За окном светало, хмурое утро потихоньку вступало в права. Яркий свет так резал глаза, что они начали слезиться. Иван промокнул краешки глаз платком, пошарил в столе и, вытащив пульт, нажал кнопку - ненужное теперь в кабинете искусственное освещение погасло. Коммунальные службы уже включили уличные лампы в половину накала, так что света, проникающего через окна, достаточно.

От лежащей на самом краю стола серебряной турки распространялся умопомрачительный запах горького, душистого кофе. Без него пришлось бы туго: за ночь Иван выпил благородного напитка видимо-невидимо. Десять минут тому назад закончилось последнее за бесконечную ночь совещание. Помощники доложили, что к экспедиции все готово. Вот только в глаза словно песок насыпал. Ничего страшного, в полете будет время отоспаться, благо ему, как руководителю экспедиции, пилотировать космолет нет необходимости. Вечер прошлого дня и сегодняшнюю ночь, которые слились в один сумасшедший и бесконечный рабочий день, он метался по космодрому и бескрайним складам тыловиков, пробивал, ругался, доказывал. К утру на стартовой позиции стояли три полностью оснащенных к дальнему переходу и укомплектованных экипажами корабля. Семь десантников во главе с Генри составили ударную силу рискованной эскапады[10], научников представлял руководитель той самой лаборатории, в которой работала жена Ивана — Дэн Ростовцев.

Вокруг планеты Афродита, в отличие от Ареса, не кружилась густая сеть космических сателлитов, поэтому решили особо не маскироваться. На удаленной орбите зависнет большой космолет, рассчитанный на перевозку до ста человек, малый обеспечит ему охрану. Приземляться на планету и высаживать экспедицию будет средний корабль. Благо один, уже оснащенный маскирующей аппаратурой, в отряде средних кораблей нашелся. Через час время вылета.

Иван вытащил браслет коммуникатора, пробежался по нему пальцами. Несколько секунд ничего не происходило, затем на столе заплясали разноцветные искры, складываясь в объемный портрет Капитана Ковчега, одетого в домашнюю, чуть мятую пижаму.

Он и сам выглядел немного разбитым после очень непродолжительного сна: большую часть ночи он провел на работе. Все-таки возраст не располагал к таким нагрузкам. Протяжно зевнув и сконфуженно покосившись на Ивана, старый космонавт сказал:

— Слушаю.

Зевнул старый космонавт столь заразительно, что Иван с трудом сдержался, чтобы не последовать примеру. Справившись с рефлексом, доложил по форме:

— К экспедиции готовы, взлет, — Иван покосился на коммуникатор, — в 6.30.

Глаза Капитана чуть потеплели, хмуро улыбнувшись, он с силой потер небритую с утра бороду.

— Молодец! Держи с диспетчерской постоянную связь. Ковчеговцы верят в тебя! Взлет разрешаю!

— Есть, и спасибо! — Иван благодарно склонил голову.

— Удачи тебе, сынок! Она Вам очень нужна! Желаю тебе разыскать жену и всех похищенных землян здоровыми и невредимыми!

Голограмма мигнула, рассыпавшись на множество искр.

Иван грустно покачал головой. Несколько мгновений сидел молча, уставившись в стол, потом утомленно откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Прилечь на час, оставшийся до вылета, не имело смысла. Не успеешь заснуть, а уже пора просыпаться, наоборот хуже станешь себя чувствовать. Подвинув полупустую турку, налил крепчайшего, черного как космос кофе. Вообще-то он его не особо любил, но сейчас тонизирующий напиток ему был необходим. Бросил пару кусков сахара в чашку, зазвенел ложкой по стенкам. Пока белые крупинки таяли в кипятке, принялся вспоминать события вчерашнего вечера и ночи. Не упустил ли чего он вместе с помощниками при подготовке экспедиции?…

Едва он вышел с заседания Совета Ковчега, браслет коммуникатора на руке завибрировал. На дисплее высветилось, что звонила матушка. Встав в сторонке, он нажал кнопку приема вызова. Когда изображение вспыхнуло на виртуальном экране, мать обеспокоенно глянула в глаза Ивану. Заметно было, что она с трудом сдерживается, чтобы не заплакать. Поздоровавшись, она достала платочек, промокнула глаза, потом продолжила:

— Сынок. Твой отчим вылетел в Столичный, заберет к нам и Сандро, и Мишаню. Я беру на работе выходные, посмотрю за детьми. Впятером ребятишкам будет хорошо.

— Мама… спасибо.

— Ванюша, что же дальше будет?

— Мама, — Иван помолчал. Несколько секунд колебался, потом решился и начал говорить, но уже другим, категоричным голосом:

— Завтра вылетает экспедиция на Афродиту, выручать похищенных. Я назначен ее руководителем.

— Ой, — мать прижала руки ко рту, несколько мгновений ошеломленно смотрела на сына, потом судорожно сглотнула, в глазах ее показались слезы.

— Мам, не начинай! — Иван поморщился и бросил подозрительный взгляд на матушку:

— Ты же понимаешь, что я не могу не поехать на выручку?

— Да. Понимаю.

— Ну и закончим этот разговор. Я так решил.

— Хорошо, — ответила мать уже более спокойным голосом и еще раз промокнула глаза.

— Мама, как только Сергей Владиславович заберет детей, пусть позвонит, когда прилетит на Ковчег тоже. Я жду звонка! Если мы уже улетим, направьте радиограмму.

— Хорошо!

— Вещи детей, там, одежда….

Мать, беря реванш, не дала ему досказать:

— У нас с Сергеем трое ребятишек, там и еще и двое легко поместятся, оденем, обуем. Это уже моя забота. Не беспокойся!

— Спасибо, мама!

Тихонько вздохнув, мать с любовью посмотрела на сына. «Как Иван изменился, вылитый отец характером. А внешне больше похож на меня в молодости», — подумала она. Несколько мгновений молчала, размышляла, потом добавила решительным голосом:

— Лети и вернись с победой, а за детей не беспокойся, я посмотрю… — тут голос ее снова задрожал, а изображение медленно рассыпалось разноцветными искрами.

Разговоры с детьми он решил не откладывать и тут же набрал их номера. Они прошли по-разному и стоили Ивану много душевных сил. Мамин любимец, Мишаня, еще ничего не знал про ее похищение и нападение тиадаров. Воспитатели в детском саду оградили детей от травмирующего психику известия. Когда Иван сказал сыну, что за ним сегодня прилетит дядя Сергей и заберет его погостить у бабушки, ребенок разразился ликующими криками восторга. Старший, Сандро, уже знал об утренних событиях. Это выдавали и покрасневшие белки глаз, и дрожащие губы. Когда он видел отца, его лицо скривилось, но он справился и не заплакал, а наоборот, поджал губы и молча выслушал сообщение о том, что его забирает к себе бабушка, а Иван летит на к маме выручку. Только под конец, прикусив губу, он попросил отца немного дрожащим голосом:

— Папа… — ребенок на мгновенье замялся, потом прямо взглянул в глаза отцу, — возвращайся с мамой, я буду Вас очень ждать!

Когда изображение сына рассыпалось разноцветными искрами, Иван почувствовал, как по спине бежит холодок, а глаза у самого на мокром месте…

Иван вспоминал события за прошедшую сумасшедшую ночь, периодически отрываясь, чтобы отхлебнуть глоток ароматного кофе из кружки, когда в дверь постучали. «Кто мог явиться в такую рань?», — удивился Иван.

— Да-да, войдите!

Сквозь полуоткрытую дверь грациозно проскользнула и остановилась перед столом секретарь-роботесса. Но в каком виде! Армейский камуфляж, бейсболка, доходящие до середины икр полевые ботинки и, как завершение, автомат в снайперском варианте за спиной — придали ей воинственный и одновременно изящный вид.

Она слегка прикрыла глаза, ненормально огромные для созданий, появившихся на свет естественным путем, и обратилась к хозяину кабинета:

— Доброе утро, Иван Александрович!

— Доброе. Чего тебе? И почему ты в таком виде? — рыкнул Иван, начавший догадываться в чем дело.

— Вот все Вы придираетесь ко мне! — надула губы роботесса. А я, между прочим, за прошлую ночь обучилась на виртуальных курсах подготовки космодесантника - владение холодным оружием и сдала экзамен на звание снайпера-мастера!

На лице Ивана мелькнула тень растерянности. Пауза слишком затягивалась, а роботесса явно не собирался сама ее прерывать. То, что искусственная женщина прошла за ночь все перечисленные курсы, сомнения не вызывало. Время учебы для рожденного женщиной и искусственного существа-разное. Человек для того чтобы выучиться вынужден годами и месяцами разучивать, тренироваться. А электронному существу достаточно скачать базы данных и потренироваться в виртуальном мире.

Чтобы скрыть растерянность, Иван потянулся к кружке с кофе, не торопясь отхлебнул глоток, напряженно решая, как поступить. Когда он поднял взгляд, на лице у него не было и следа замешательства. Иван несколько мгновений, ничего не говоря, смотрел в холодное, безукоризненно прекрасное лицо, потом искривил губы в усмешке:

— Ну и зачем тебе все это?

Роботесса тихо вздохнула, подняв на собеседника отчаянный взгляд, выпалила:

— Я хочу лететь с Вами на Афродиту! Командор сказал, что две недели обойдется без секретаря и все зависит от Вашего решения. Я Вам там пригожусь!

Иван несколько мгновений сохранял прежнюю позу, потихоньку багровея. Догадка его подтвердилось. Что себе позволяет механическая девица! Да он ее!…

Гневно рванув ворот рубашки, он вскочил с кресла и с трудом удержался от того, чтобы выругаться.

Предваряя вспышку гнева, роботесса с вызовом посмотрела на Ивана и стремительно затрещала:

— Вам на Афродите пригодится еще один ствол, тем более я снайпер. Попадаю в кольцо на расстоянии пяти километров! На меня не нужно брать припасы, ни в еде, ни в кислороде я не нуждаюсь, так что перегруза корабля не будет. И еще я могу рисковать идти первой там, где опасность для жизни человека слишком велика! Со мной у Вас больше шансов освободить людей! Генри Уокер тоже за то, чтобы меня взять в экспедицию!

Ключевыми словами стало «Со мной у Вас больше шансов освободить людей!». Иван несколько секунд помедлил, осмысливая. Потом тщательно застегнул рубашку, еще раз про себя выругался и сел на место. Выражаться нецензурно вслух при женщине, даже искусственной, он не мог. Возможно, это сыграло роль, а может, то, что Иван всегда был очень рациональным человеком, и понимал, что в предложении роботессы присутствует разумное зерно, но гнев постепенно начал утихать…. Некоторое время Иван сидел в кресле, ничего не делая и тяжело дыша, потом, пару раз глубоко вздохнув, протянул руку к коммуникатору.

Помятое после бессонной ночи лицо руководителя космодесантников вспыхнуло на столе, спиной к механической женщине. Генри всю ночь пробегал вместе с Иваном, организуя экспедицию. Вяло помахав рукой в знак приветствия, он вопросительно уставилось красными от недосыпа глазами на Ивана.

— Генри, ко мне пришла робот-секретарь, просит взять ее в экспедицию в качестве стрелка, ты в курсе?

— Да. — тот широко зевнул, не прикрывая рот рукой. Иван внутренне поморщился от его бестактности.

— Твое мнение: взять ее с собой или нет?

Генри захлопнул рот и удивленно уставился на собеседника. И даже слегка взбодрился.

— Конечно, брать! Она одна стоит в бою не меньше, чем двое десантников. А в разведке её роль вообще сложно недооценить.

Иван помолчал, рассматривая лицо собеседника, на котором полыхала смесь удивления и нетерпения. Разглядев что-то, видимое только ему, он медленно кивнул и нажал кнопку выключения. Когда изображение десантника растаяло, Иван, не поднимая глаз, задумчиво побарабанил по столу. Придя к какому-то решению, посмотрел андроиду в глаза:

— Не боишься, что там тебя убьют?

Мелодичный смех механической женщины рассыпался по комнате подобно рождественскому колокольчику. Лукаво глянув на собеседника, проворковала:

— Ваша забота обо мне очень приятна. Не беспокойтесь за меня, интеллект я перекачаю в сервер космолета. И если с моим телом что-то случится, по возвращении домой его легко восстановить.

Иван недоверчиво покачал головой. Несколько мгновений в кабинете стояла полная тишина, потом он негромко спросил:

— А как же законы робототехники? Первый гласит: Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы ему причинили вред.

Вновь в кабинете рассыпался колокольчик смеха, заставив Ивана растерянно замереть. Подметив его реакцию, андроид самодовольно улыбнулась:

— Тиадары не люди, стреляя в них, я не нарушаю законов, а наоборот соблюдаю их, забочусь, чтобы человеку не нанесли вред.

Роботесса замолчала, внимательно оглядела собеседника, перестала улыбаться. Потом спросила голосом, полным надежды.

— Каково Ваше решение?

Иван опустил глаза. Его раздирали противоречивые желания: то ли выгнать приставучую жестянку, то ли согласиться на ее помощь. Вскочив из-за стола, он нервно прошелся туда-обратно по кабинету. Долг взял вверх, Иван остановился напротив роботессы. Немного помолчал, затем пристально вглядываясь ей в глаза, выдавил из себя:

— Хорошо, я беру тебя.

Иван сделал паузу и, выделяя голосом последнюю фразу, закончил:

— Но при условии, что все время экспедиции отношения исключительно в рамках Устава службы космонавтов.

— Хорошо, — лицо роботессы вновь расплылось в довольной усмешке. Когда она стремительно повернулась, густая копна идеальных волос на секунду взлетела вверх, подобно гриве необъезженной кобылицы. У дверей она на мгновенье остановилась и, обернувшись к Ивану, произнесла со странным выражением лица:

— А зовут меня Барбара, — роботесса вышла, плотно закрыв за собой дверь.

Иван уселся на место, сделал глубокий вдох через нос, задержал дыхание и медленно выпустил воздух сквозь стиснутые зубы. Попал так попал, но для успеха экспедиции Иван был готов на многое. Насколько он знал, имя дают искусственному интеллекту тогда, когда тот становится полноценной личностью, уровнем как минимум не ниже человеческого. Теперь к Барбаре нельзя относиться как роботу и глупой электронной железяке. И еще Иван побоялся задать самый главный вопрос: зачем участие в экспедиции искусственному человеку? Что ей до распрей людей и Высших? Самому себе, он мог озвучить причину, по которой он не спросил - побоялся узнать ответ. Несколько секунд Иван просидел неподвижно, задумчиво крутя разноцветный браслет коммуникатора, затем поднялся. Время отправляться на посадку в космолет.

Небо, как обычно, укрывал густой облачный покров, солнце, с трудом просвечивая сквозь него, едва-едва озаряло просыпающуюся землю. За окном стоял вечный полумрак. Сыро и жарко, кондиционер, даже включенный на полную мощность, не справлялся. Воздух пропитан запахами растений планеты Афродита. На потолке комнаты совещаний Высших горела неяркая лампочка, освещая стол, вокруг которого расположились пятеро тиадаров. Они сидели молча. Их лица не выражали ничего, кроме отлично сбалансированной смеси преданности и почтительного внимания. Кроваво-красные одежды двоих из собравшихся говорили об их принадлежности к Высшим, остальные надели непритязательные серые наряды низших каст.

Во главе стола на сиденье, больше похожем на трон, восседал глава Комитета Высших, Сен-фу. Поджав и так тонкие губы, он молча окинул надменным взглядом присутствующих. Потом непроизвольно оглянулся назад, где все еще весел лозунг: Помни об уничтоженном городе Власти! По лицу его пробежало непонятное выражение. Но когда Сен-фу обернулся, его лицо не показывало и следа эмоций. Размеренным голосом, в котором чувствовалось с трудом скрываемая радость, он спросил:

— Начальник воинов, расскажи, как прошел поход?

Моментально вскочив, тот поправил перекосившийся из-за быстроты движения эфес меча и почтительно склонил голову:

— Твоя божественность Сэн-фу, все прошло по плану. Наловлено сто шесть безволосых. Они доставлены в твою крепость, о божественный!

— Хорошо, я уже ходил посмотреть на них. Они уродливы. В их больших телах, бледных и безволосых, подобных лягушкам, нет силы.

Сэн-фу немного помолчал, потом выпрямился и добавил, оскалив зубы:

— Надеюсь, мы сумели их удивить внезапным появлением на планете. Им и их орбитальные спутники не помогли.

Тиадары дружно обнажили клыки, что для их расы служило аналогом смеха. Глава комитета изволит шутить! Это гораздо лучше и главное безопаснее, чем когда он в гневе.

Сэн-фу еще несколько мгновений сохранял прежнюю позу, о чем-то размышляя. За это время в кабинете установилась напряженная тишина, никто не решался прервать размышления Главы комитета. Сэн-фу поднял и глаза и произнес отрешенным от всего сущего тоном:

— Видимо, богам было угодно дать нам урок, позволив врагам уничтожить город Власти.

Тиадары безмолвно подняли руки, нарисовав в воздухе круг напротив сердца - ритуальный жест отвращения зла.

Сэн-фу сморщился, как будто съел что-то горькое и, внезапно почувствовав страшную усталость, сгорбился. На несколько мгновений замолчал, потом встрепенулся и вперил пристальный взгляд в глаза начальнику воинов. Искривив губы в кривой усмешке, спросил:

— Говорят, в походе мы понесли потери?

Внезапно взгляд начальника воинов заюлил. Лицо его покрылось мелкими капельками пота. Нервно стиснув руки, он бросил на сидящих рядом тиадаров взгляд, полный ненависти и подозрения. Медленно наклонив шею, произнес глухим голосом:

— Прости, божественный. Я не хотел оскорблять твой слух незначительными подробностями. Отдали душу светлым богам девятнадцать воинов. Таково их предназначение-жертвовать жизнью во имя божественного порядка! Моя вина в недосмотре. Я унижено молю принять отставку и разрешить мне уйти к светлым богам.

Когда глава воинов замолчал, в комнате наступила нервная и звенящая тишина, слабый шум работающего кондиционера стал казаться громоподобным. Присутствующие молчали, не решаясь произнести ни слова. Сэн-фу несколько мгновений в полном молчании рассматривал крупные завитки коричневых волос, плотно покрывавших склоненную голову, на губах его появилась жесткая усмешка:

— Не существует незначительных подробностей. Гибель десятой части наших воинов — это уже слишком много и непозволительно для нас!

Сэн-фу замолчал, продолжая разглядывать склонившего голову воина. По лицу его собеседника проползла предательская капелька пота, задержавшись на пару мгновений в районе подбородка, она слезинкой капнула на пол. Сэн-фу взглядом проследил ее путь. Усмехнулся, но на этот раз несколько спокойнее, и продолжил более бесстрастным тоном.

— В отставке тебе отказано! Впредь помни о том, что я должен знать все! И командуй мудрее, таких потерь больше не должно быть!

Начальник воинов еще несколько мгновений сохранял прежнюю позу, ожидая продолжения, потом украдкой выдохнул воздух и медленно выпрямился.

— Будет выполнено, о божественный, — отозвался воин глухим голосом. Дождавшись разрешающего кивка, присел, не поднимая глаз от стола.

Ледяной взгляд Сэн-фу оббежали присутствующих, остановившись на тиадаре, облаченном так же, как и он, в кроваво-красные одежды. Затем начал говорить четким размеренным голосом:

— Начальник канцелярии мудрости, Тодэо-фань. Ты многое видел, через многое прошел. Что посоветуешь нам сейчас делать?

Худой, но ростом почти с Сэн-фу, тиадар торопливо поднялся, быстро, но с уважением к своему статусу поклонился. Скрестив руки на груди, начал говорить:

— Инопланетные низшие дики и необузданны. Они получили Ваш приказ уничтожить город преступников бывшего клана Наемников.

Тодэо-фань остановился, вежливо склонился в сторону Сэн-фу, удостоившись в ответ едва заметного кивка, продолжил более взволнованным тоном:

— Их никто не научил божественному порядку! Они могут осмелиться не выполнить повеление. Даже более того, попытаться отбить единоплеменников или даже напасть на нашу колонию, подобно тому, как они уничтожили город Власти.

Тиадары за столом молча переглянулись. Начальник канцелярии выразил их общее опасение. Удар по последнему городу, подчиняющемуся власти Высших, стал бы концом их цивилизации и, самое главное, прикончил бы всех присутствующих.

Сэн-фу безмолвно оглядел с ног до головы сидевших перед ним тиадаров, затем пристально уставился на Тодэо-фань.

— Что ты предлагаешь? — открыл он сжавшийся в тонкую линию рот.

В глазах начальника канцелярии на секунду мелькнул и пропал страх. Несколько мгновений он вглядывался в лицо Главы комитета Высших, пытаясь понять владевшие им эмоции, потом продолжил:

— Нужно ненадолго уйти в Лабиринт, пока мы не поймем, удалась ли дрессировка инопланетных низших или нет.

За столом сдержанно одобрительно загудели. Сэн-фу бросил мимолетный взгляд на присутствующих и замолчал задумавшись. Пауза затягивалась. Наконец, приняв решение, он слегка поморщился и спросил:

— Какие будут еще предложения?

Ответом ему стала гробовая тишина. Глава комитета Вечных медленно кивнул своим мыслям и, отведя задумчивый взгляд в сторону, уставился на хмурое утро за окном. Почти минуту в кабинете стояла полная тишина, затем Сэн-фу негромко сказал:

— Хорошо, быть по сему. Как будем организовывать уход в Лабиринт?

После старта космолета Иван сразу ушел в отведенную ему каюту, которую он делил с Генри. Не вытаскивая из сумки вещи, забросил ее в шкаф. Туда же положил тубус с мечом. После памятной экспедиции на Тиадаркерал он увлекся фехтованием. Пару раз, приезжавший в гости Ойе из рода Келлай, давал Ивану уроки. Кроме этого он довольно регулярно занимался в составе группы таких же как и он энтузиастов. Казалось бы, меч — анахронизм[11], зачем он в эпоху космолетов, кинетического оружия и лазеров. Но что-то ему подсказало, (возможно, опыт приключений на Тиадаркерале), что клинок и сейчас не станет лишним.

Устроившись на новом месте, он прилег на нижнюю койку двухъярусной кровати, застегнул ремень безопасности, чтобы не улететь от случайного движения во сне (в полете на корабле стоит невесомость) и вскоре забылся в тревожной дремоте. Ему снилось как будто он снова, как десять лет тому назад, держит оборону на позициях у поселения Наемников. Повсюду валяются застывшие в кровяных лужах убитые, надрывно стонут раненые, призывая медиков. Взрывы, крики сливаются в гибельную симфонию войны. Высшие в очередной раз прут в атаку. Лучший друг Алексей ведет огонь из соседней стрелковой ячейки. Внимание Ивана привлек ближайший пехотинец-тиадар, вооруженный чем-то крупнокалиберным. Вот он застыл на месте, готовясь выстрелить. Почему-то Иван точно знал, что выпущенный им снаряд сейчас ударит в композитную броню защитного костюма Алексея.

Время замедлилось, потекло как тягучая патока. Вот смертоносный снаряд неторопливо вылетает из ствола, в сопровождении алого снопа пороховых газов и медленно летит в направлении Алексея. Иван начинает подниматься, открывая рот, но ставший резиновым воздух еле-еле поддается. События происходят потихоньку, как в кино, когда прокручивают с замедлением пленку.

Отливающий металлом снаряд с острым, подобным шилу, наконечником неторопливо ползет по траектории, заканчивающейся где-то в районе груди Алексея.

Из всех сил Иван мучительно старается выбить из себя застрявшие где-то в легких слова:

«Успеть, предупредить!

Быстрее! Быстрее, ради всего святого!»

Иван почувствовал, как остервенело колотится в груди сердце.

Но, несмотря на все его старания, он не успевает.

Снаряд медленно приближается к груди друга.

Вот он коснулся, казалось, несокрушимой брони, надетой на друга, и она крошится, медленно разлетаясь искорками плазмы во все стороны.

И тут время убыстряется, восстанавливая свой нормальный бег.

Иван кричит во все горло и просыпается от изданного им вопля.

Он сидит на узенькой койке, а эхо от его крика, казалось, еще гуляет по каюте. Футболка насквозь мокрая от пота. Сердце бьется о ребра, как пойманная птица об прутья клетки.

«Ой-е!» — раздается с верхней полки, оттуда прыгает Генри. В последний момент он ловко цепляется за петли, в изобилии разбросанные по стенам.

Зафиксировавшись внизу, повернулся к Ивану с квадратными от изумления глазами:

— Ты чего? — выпалил Генри.

Иван ответил не сразу. Сначала провел рукой по вспотевшему лбу, затем отозвался все еще хриплым после сна голосом:

— Извини, кошмар снился.

— И часто у тебя так?

У Ивана не возникло желания открывать душу перед человеком, с которым у него сложились достаточно сложные отношения.

— Бывает.

Генри покачал головой, бросив искоса испытывающий взгляд на собеседника. Не говоря ни слова, обулся и вышел из каюты.

На двери входа висело чуть потемневшее, небольшое, по грудь, зеркало. В нем отразился помятый субъект с покрасневшими белками и темными кругами под глазами. Как будто всю ночь не спал, пил водку и лишь к утру угомонился.

— Нда, — буркнул Иван и скосил глаза на коммуникатор. По бортовому времени шел второй час по полудню, как раз обед. Иван встал, надел магнитные ботинки, набросил на койку простынь и вышел из каюты.

Следующие четверо суток прошли почти спокойно. Пару раз он собирался на брифинг[12] с Генри и Дэном Ростовцевым: ученый выступил с докладом о том, что известно земной науке об Афродите.

Рассказывал он долго, сыпал цифрами и показывал множество фотографий. Планета земноподобна. Состав атмосферы, богатой кислородом и углекислым газом, позволяет людям не пользоваться дыхательными приборами. Биосфера Афродиты, судя по результатам полетов автоматических станций, находится на этапе аналогичном земному каменноугольному периоду. Это известие заинтересовало командира десантников. Его вопрос, существуют ли на планете монстры и динозавры, какие водились на Земле в аналогичную эпоху, заставил ученого зябко поежиться и признаться, что наука почти ничего не знает про биосферу планеты. Из более чем десятка запущенных на планету роботов, смог что-либо передать на Арес только один, и то работал всего несколько часов. Хотя диназавроподобные существа огромных размеров там, безусловно, проживают. Видеосъемку одной из таких тварей робот сумел отправить. Разочарованные и недовольные скудностью сведений о планете руководители экспедиции разошлись по каютам. В следующий раз обсуждали планы экспедиции, но так и не смогли прийти к определенному решению. Сумели выбрать только место посадки — на обширную равнину, лежащую на расстоянии почти пятисот километров от единственного на планете города Высших. А потом, после посадки на планету и разведку с помощью беспилотных дронов, обстановка покажет, как поступить дальше.

За все время полета лишь один раз Ивану пришлось серьезно понервничать. На полпути к Афродите располагалось неширокое, можно пролетать за пару часов, кометное облако. По правилам космонавигации при пересечении опасного участка необходимо уменьшать скорость до минимальной. Но время-это ресурс, которого землянам сейчас категорически не хватало. Под свою ответственность Иван приказал не сбавлять скорость при пересечении кометного облака, а потом два с лишним часа бродил как неприкаянный по тесной, в три шага пересечешь, каюте. Душа рвалась мчаться в пилотажный отсек, помочь в управлении кораблем. А разум и устав Космической службы запрещали вмешиваться в пилотирование космолетом. На полпути через облако детекторы сообщали, что эскадра проходит поблизости довольно-таки крупных космических странников. Иван ощутил, как по спине пробежал холодок, стиснув зубы, он продолжил бесконечный забег.

Успокоился он только тогда, когда космолеты благополучно преодолели опасный участок. На следующий день, утром, корабли начали тормозить, и вышли на геостационарную орбиту[13] вокруг сплошь укрытого белоснежными облаками мячика — планеты Афродиты.

Сквозь редкие просветы в облаках проглядывали зелень континентов, отбрасывала блики темно-синяя гладь морей. В бортовой телескоп различались сапфировые нитки рек, бескрайние изумрудные степи с безмятежно пасущимися бескрайними стадами животных.