Коснись меня

Глава 20

Сегодня я получила письмо от леди Апуорт. Там был набросок – изображение Джареда. Он выглядит совсем как мужчина. Сердце мое сжимается, когда я думаю, что могу не узнать свое собственное дитя, встретившись с ним лицом к лицу, – правда, на это мало шансов. Я ищу его черты вTee, надеясь, что он схож: с ней и в способности любить. Она так щедро проявляет свою любовь… Я должна научить ее защищать свое сердце – она слишком охотно открывает его другим. Боюсь только, что на это остается совсем мало времени.

23 ноября 1809 г. Дневник Анны Селуин, графини Лэнгли.

Айрис с удивлением уставилась на нее, затем перевела взгляд на родителей, потом снова на Тею.

– Но мне уже шестнадцать. Тея кивнула:

– Да.

Гробовое молчание, воцарившееся в комнате, тяжелой глыбой обрушилось на нее, и она обернулась к Дрейку в надежде почерпнуть силы для заключительной схватки.

С нежностью глядя на нее, он сказал:

– Правда освободит нас, Тея. И не важно, как трудно об этом говорить.

Она утвердительно кивнула и снова повернулась к родственникам:

– Когда мама узнала о последнем предательстве Лэнгли, она была раздавлена, опустошена… Я думаю, леди Апуорт скрывала это от нее, пока могла, но дядя Эшби наметил поездку в Англию. Мама собиралась его сопровождать. Она хотела повидать Джареда. Леди Апуорт поняла, что эта поездка обернется катастрофой, и написала маме правду.

Все краски покинули лицо Джареда, только розовый шрам резко выделялся на бледной щеке. Он с возмущением посмотрел на отца; глаза его обвиняли.

– Ты женился на Жаклин, когда моя мать была еще жива!

Лэнгли ничего не ответил, и Джаред вновь обернулся к Tee. Она видела боль в его глазах, и ей отчаянно хотелось утешить брата.

– Мама отменила свою поездку в Англию, опасаясь скандала, который непременно уничтожил бы всех вас, если бы правда вышла наружу. Так продолжалось до тех пор, пока ей в голову не пришла мысль использовать недостойное поведение Лэнгли для шантажа.

– Она собиралась его шантажировать? – спросил Джаред.

– Она собиралась заставить его разрешить ей видеться с тобой.

– Но она так и не приехала. Я никогда не встречался с ней.

Тея прикусила губу.

– Да, ты никогда ее не видел. Она подхватила лихорадку за две недели до отплытия нашего корабля. Хотя она немного оправилась, у нее уже не хватало сил, чтобы предпринять столь утомительное путешествие. В конце концов новый приступ лихорадки убил ее.

Теперь, когда вся правда открылась, Тея почувствовала себя смертельно уставшей. Ей хотелось побыстрее уехать домой, хотелось, чтобы Дрейк сжимал ее в объятиях, пока она не уснет, хотелось почувствовать себя с ним в безопасности. И еще ей хотелось протянуть руку и утешить своего брата, но у нее не было на это права. Ведь они были чужими, совсем незнакомыми людьми.

Лэнгли взглянул на Джареда, смотревшего на него так, словно он, его отец, превратился в самого дьявола. И тут Лэнгли наконец заговорил:

– Пойми, я убедил себя, что твоя мать действительно умерла, в противном случае она вернулась бы ко мне, к тебе. Затем появилась Жаклин. Она носила Айрис, и я не мог допустить, чтобы мой ребенок прожил жизнь с клеймом незаконнорожденного.

Жаклин разразилась бурными рыданиями и выбежала из комнаты.

Айрис, скрестив руки на груди, проговорила:

– Зная маму, полагаю, что она соблазнила тебя и с помощью беременности заманила в ловушку, вынудив жениться на ней. Будучи дочерью сквайра, она, вероятно, решила, что стоит рискнуть ради того, чтобы выйти замуж за графа. – Девушка вздохнула: – Бедная мама…

Внезапно лицо Айрис прояснилось и улыбка, подобная полуденному солнцу, засияла на губах.

– Это означает, что я – бастард. Дрейк, стоявший рядом с Теей, оцепенел.

– Айрис, – с укоризной сказала леди Апуорт, – тебе не следует произносить такие слова.

Девушка извинилась и повернулась к Tee:

– Не знаю, как и отблагодарить тебя. Его светлость никогда не женится на внебрачной дочери графа. Я свободна! – Она восторженно рассмеялась: – Я на самом деле свободна!

Леди Апуорт улыбнулась:

– Да, верно, моя дорогая. Только, боюсь, твоя мать не испытывает того же облегчения, что и ты.

– Так ей и надо! Зная папу, уверена, что он скорее всего рассказал ей о матери Теи, и все же она предпочла выйти за него замуж.

– Ты говорил ей? – спросил Джаред.

Лэнгли взглянул на него и неохотно признал:

– Да. Но она захотела рискнуть. Она тоже считала, что Анна, должно быть, умерла. – Он посмотрел на Айрис: – Твоя мать хотела, чтобы ты носила мое имя.

– Еще бы! – воскликнула девушка.

Тея улыбнулась такой откровенности. Она надеялась, что взаимная симпатия, возникшая еще при первом ее знакомстве с сестрой, перерастет в более глубокие чувства между ними.

– Не будь слишком сурова к своей матери. Она думала, что так будет лучше для тебя.

Айрис кивнула:

– Да, наверное. Мама слишком большое значение придает светскому обществу и его мнению. Полагаю, ты не станешь больше таить свой секрет от света?

Тут заговорил Дрейк – в первый раз с начала разговора:

– Тея очень хорошо умеет хранить секреты. Она хотела ближе узнать вас, а не причинить вам вред.

– Мой муж прав. Ни к чему сообщать правду всему остальному свету.

– А как быть с тем, что вы – моя дочь? – спросил Лэнгли. – Вы собираетесь открыть наше родство?

– Я хочу объявить, из какой я семьи. Не могу отказаться от родственников.

– Я предпочел бы не сообщать в обществе, что мать Айрис и я не состояли по-настоящему в браке, когда она родилась. Для ее же пользы. Но я хочу объявить всем о своей старшей дочери. Это мой долг перед Анной. Мой долг перед вами.

– Трудно будет сохранить один секрет, открыв второй, – бесстрастно произнес Джаред; его поведение и голос свидетельствовали о том, что сегодняшние откровения разверзли пропасть между ним и их с Теей отцом.

– В каждой семье есть свои секреты. Мы вполне можем тщательно хранить наши, – ответила леди Апуорт.

– Тея, что вы на это скажете? – спросил Лэнгли.

– Я не вижу необходимости раскрывать секрет, который в большей степени касается моей сестры, чем меня.

Айрис обвила Тею руками и крепко прижалась к ней:

– Мне всегда хотелось иметь сестру.

Тея позволила отцу обнять ее, хотя и не нашла в себе сил ответить на это проявление отцовской привязанности. Возможно, когда-нибудь, в свое время… Как сказала тетушка, ему придется доказать, что он достоин ее любви.

Лэнгли отступил в сторону:

– Добро пожаловать домой, дочка.

Джаред протянул руку и прикоснулся к сестре. Теперь в его глазах было восторженное изумление. Он поцеловал сестру в щеку и отступил на шаг.

Тея подошла к леди Апуорт и обняла ее:

– Я очень люблю вас.

Старая дама утерла платком глаза.

– Я тоже люблю тебя, Тея, и всегда любила.

Тут Айрис привлекла всеобщее внимание, со стоном воскликнув:

– Значит, мне все-таки придется выйти за его светлость?!

Необыкновенно сильное и глубокое чувство охватило Дрейка.

Тея стояла у окна своей комнаты, вглядываясь в густой туман лондонской ночи. Она не надела пеньюар, и полупрозрачная ткань ночной сорочки позволяла видеть изящные контуры ее тела.

Когда муж вошел, она обернулась к нему и приветствовала ласковой улыбкой:

– Дорогой, почему у нас с тобой разные комнаты? Наверное, это очередной непостижимый обычай светского общества. Мне кажется, что глупо иметь еще одну постель, которой мы никогда не пользуемся. Ты так не думаешь?

С тех самых пор, как они с Теей покинули особняк Лэнгли, Дрейк искал удобного случая выразить, как он гордится своей женой. Ее размышления по поводу странностей светских обычаев отвлекли его от цели.

Он подошел к жене и крепко ее обнял:

– Не все мужья и жены спят вместе. Глаза ее наполнились весельем.

– Перестань, тебе ни за что не убедить меня в этом. Если бы это было так, то целые династии вскоре бы вымерли.

Он рассмеялся и почувствовал необыкновенную радость и умиротворение. Никогда не пожалеет он, что женился на такой очаровательной женщине, как Тея. Внезапно чувства, которые он испытывал к ней с их первой встречи, обрели имя. Любовь. Он был по уши влюблен в свою жену.

Он смеялся и никак не мог остановиться. Ему не терпелось поскорее поделиться с ней своим открытием. Несомненно, тогда она расскажет о своей любви к нему. Он был уверен, что она его любит. Только любовь могла заставить ее решиться на брак, который она считала очень рискованным шагом.

– Ты неподражаема, милая жена. Она улыбнулась:

– Просто я не так легковерна, как тебе, судя по всему, кажется.

Он подхватил ее на руки и направился к постели.

– Я не подшутил над тобой, дорогая. Многие мужья и жены встречаются в спальне ровно столько времени, сколько необходимо, чтобы обеспечить появление наследника.

Она коснулась губами его уха и прошептала:

– Должна предупредить тебя, что в этом вопросе я не намерена подчиняться диктату светских правил.

Ощущение ее жаркого дыхания возле уха вызвало немедленный отклик в его теле.

– Значит, ты не согласна спать одна теперь, когда мы женаты?

– Ты мне обещал, что я никогда не останусь в одиночестве ночью.

Он поставил ее на пол возле кровати и снял с нее ночную сорочку, прежде чем сбросить халат – единственное, что было на нем. В глазах Теи вспыхнуло страстное желание, когда она взглянула на его набухающую плоть. Потом она снова посмотрела ему в лицо, и улыбка ее исполнилась чувственности.

Дрейк улыбнулся ей в ответ и проговорил:

– Я очень горжусь тобой, дорогая.

Она протянула руку и коснулась его груди; пальцы ее обжигали кожу, прокладывая тропинку к его животу.

– Я знаю. Ты особенный человек. – Она взглянула ему в глаза. – Мой брат совсем не такой, каким я его себе представляла.

– Его воспитал твой отец, а не твоя мать. Она кивнула:

– Да, я знаю. Мне хочется получше познакомиться с ним. Думаю, именно этого хотела моя мать, когда взяла с меня обещание отдать ему ее дневники.

– Ты необыкновенно благородная женщина, Тея.

Она не ответила, и вдруг невыносимое чувство стеснило ему грудь. Он был почти уверен, что она любит его, но продолжала ли она по-прежнему думать, что нарушила последнюю волю матери, выйдя за него замуж? Боль от этой мысли обожгла его, словно жаркое пламя.

Она обвила руками его шею и, наклонившись, поцеловала в сосок. Он нуждался в ней. Сейчас.

– Пирсон, что случилось?

Он едва расслышал вопрос, потому что страсть переполняла его. Не желая думать ни о чем, кроме прелести ее обнаженного тела, Дрейк прижал жену к себе. Однако она не собиралась отступать и потребовала, чтобы он ответил.

Дрейк прижался лбом к ее виску.

– Я рад, что ты сумела сдержать хотя бы одно обещание, данное матери.

Она взяла его лицо в ладони и заглянула ему в глаза. Невыносимая напряженность таилась в глубине этих глаз.

– Я сдержала оба обещания. Мама не хотела, чтобы я вышла за человека, подобного моему отцу, и я исполнила ее пожелание.

– Ты боялась выходить за меня. Боялась, что я стану жестоким.

– Это было глупо. Вы совершенно разные люди. Ты был прав, когда сказал, что он позволил своей гордыне разрушить нашу семью. Именно его слабость, а не сила погубила мою мать. А ты сильный, Пирсон. Такой сильный, что иногда это пугает меня. Но не потому, что думаю, будто ты когда-нибудь можешь обидеть меня, а потому, что иногда боюсь – мне кажется, я не сумею стать тебе женой, которую заслуживает человек твоих достоинств. Ты без колебаний переступил через свою гордость, добиваясь меня, даже когда я тебя отвергла.

Глаза ее наполнились слезами. Он осторожно смахнул слезинки с ее ресниц.

– У меня не было выбора, Тея. Я люблю тебя. Ты нужна мне.

Она опустила голову:

– Ты покорил меня.

Он приподнял ее подбородок и поцеловал в губы.

– Я люблю тебя, Тея. А ты меня? Затаив дыхание, Дрейк ждал ответа.

– Конечно, я люблю тебя, Пирсон. Мне нравится твоя самоуверенность. Меня восхищают твоя доброта, твоя сила, твое упорство, твоя верность, твоя честность. Но больше всего я люблю тебя за то, что ты пробуждаешь во мне такие чувства.

Он погладил пальцами ее розовый сосок.

– Значит, хорошо, что я позволил тебе соблазнить меня.

Тея рассмеялась:

– Я имею в виду не те ощущения, которые ты пробуждаешь в моем теле, хотя это тоже чудесный дар. – Она прижала его руку чуть выше своей обнаженной груди. – Я говорю о тех чувствах, которые рождаются здесь, внутри. Ты полностью заполнил мое сердце.

Пришла его очередь почувствовать, что он покорен. И он твердо решил быть достойным того огромного доверия, которым она его одарила, доверия, которое далось ей с таким трудом из-за ее прошлого. Он всегда будет дорожить ее доверием и любовью.

Внезапно Дрейк так сильно прижал жену к себе, что она едва не задохнулась. В следующее мгновение он впился в ее губы страстным поцелуем, и она, конечно же, не возражала. Да, она не преувеличивала, сказав ему, что считает отклик своего тела на его ласки чудесным даром.

Даром столь же бесценным, как и его любовь.

Тея ответила на поцелуй с такой же страстью. Когда же рука мужа коснулась ее лона, у нее подогнулись колени. Прижавшись к нему обнаженной грудью, она прошептала:

– Люби меня, Пирсон. Пожалуйста.

Опускаясь вместе с ней на постель, он прошептал в ответ:

– Сейчас и навсегда, любовь моя. Сейчас и навсегда.