Кот, драконы и прочие неприятности

Глава VIII. Хорошо на свете! Солнышко, свети! Пожелай нам, ветер, доброго пути

Полёт занял почти два дня. Мы делали регулярные привалы. Тяжело было дракону, нелегко и коту. Цепляться за чешую и сохранять равновесие — тот ещё фитнес! Я с ностальгией вспоминала не только корзинку, но и сумку. Ох, что имеешь, не ценишь… Помимо прочего, мы сели на шею нового приятеля да ножки свесили и в переносном смысле: кот оказался полностью на иждивении Белька: охотник из Дени сейчас был никакой, мешали больная передняя и дрожащие от напряжения остальные лапы. Но наш «голубь мира» не жаловался, ловил мелких грызунов и пташек, делился по-братски.

Ночевали в обнимку, твёрдые пластинки у альбиноса были только на спине и сверху на лапах, а снизу он был покрыт густым, чуть жестковатым мехом. Да, выжить такому созданию было непросто, но дракон был оптимистичен и полон планов. Он искренне считал наш дуэт своим союзником и гордился обретённым всадником, пусть в кошачьем обличье.

Прижавшись к товарищу, я размышляла о своей прежней жизни. Как-то так получилось, что к сорока трём я осталась фактически одна — ни дитёнка, ни котёнка… Родители покинули бренный мир десять лет назад, я была очень поздним ребёнком. Я появилась на свет чуть раньше срока, и считалось, что меня надо беречь. Я не ходила в детский сад — там же инфекции, да и воспитательницы могут не уследить. Да и как я справлюсь одна без мамы с папой. В школу меня возили и забирали до самого выпуска: ну как я одна на общественном транспорте да с тяжёлым ранцем поеду. Университет был выбран тот, где был профессором близкий папин друг Сан Саныч. Он и стал моим научным руководителем, а потом и коллегой по кафедре, где я осталась работать. И до сих пор всегда приходил мне на помощь. Родители ушли фактически вместе, мама пережила папу всего на месяц. И Сан Саныч стал моим опекуном, хоть я и была уже взрослой тёткой.

Вскоре я вышла замуж за аспиранта Сан Саныча. Жили мы неплохо, без ярких страстей. Правда, супруг очень любил читать мне лекции по любому поводу. Да, он тоже был преподавателем, и Песталоцци рвался из него с лютой силой. На детей мы не отважились. Меня преследовало вечное: как же я справлюсь. С мужем расстались к взаимному удовлетворению как раз до первого карантина, я так устала от его проповедей, что меня домой уже ноги не несли. Но разбежались тихо и вполне мирно. Видимо, я тоже ему надоела. Наше общение сразу сошло на нет. Друзья семьи тоже перестали быть таковыми в связи с отсутствием ячейки общества.

Оставшись одна, я не рискнула взять питомца, поскольку некому было поручить заботу о нём в случае отъезда, проблем со здоровьем или кончины. Мои прежние подруги были с каждым годом все больше заняты своими детьми и родственниками, и собраться компанией всем вместе — всего-то четыре человека — было труднее, чем устроить саммит Большой семёрки. Пандемия не способствовала ни активной социальной жизни, ни новым знакомствам.

На работе, на кафедре я держалась отстранённо: с истинно тургеневскими барышнями мне мешало общаться моё ехидство, хотя по воспитанию я должна была бы вступить в их стройные ряды; с мужчинами-филологами я предпочитала держать дистанцию, мне хватило собственного мужа из этой братии. Старую гвардию я уважала, прислушивалась к мудрому мнению, но поскольку они были в своё время моими наставниками, а некоторые и друзьями моих родителей, я была к ним почтительна, но дружить на равных не могла.

Меня моя жизнь вполне устраивала, но, видимо, Ре Дестен прав. Раз именно мою сущность Магистр вырвал из тела и перенёс в эрланский мир, наверное, на Земле меня мало что держало. Погружение в прошлое перешло в глубокий сон.

Солнышко разбудило кота и дракона. Быстрый туалет, скромный завтрак (бедная землеройка!) и снова «мы пилоты. Небо — наш, небо — наш родимый дом!».

Ре Дестен, хоть пока не рисковал сменить дислокацию, был готов руководить нашими действиями издалека. Ну и зачем я к нему рванула?! Чем конкретно я смогу ему помочь? Даже стакан воды подать не сумею, у меня ж теперь лапки! Ладно, вместе как-то спокойнее всё-таки.

Своим полосканием моих мозгов напарник напомнил мне бывшего супруга, которому временами ударяла в голову жёлтая водица. Он начинал ревновать меня к моим коллегам по кафедре, а главное к профессору Голичевскому, которого я очень уважала за его ум и талант, но по возрасту он был старше моего папы.

Мой чернокрылый летун всячески критиковал Белька: «не так летишь, не так свистишь…», как в анекдоте про Илью Муромца. Это раздражало, а я и так была не в самом хорошем расположении духа: тянуло лапу, я переживала за судьбы мира и ещё не отошла от встречи с живодёрами. Терзали опасения, что мы заблудимся и фиг знает куда попадём. Потому я вяло рыкала на ящера.

К вечеру ветер изменился, и лететь стало сложнее. Приходилось постоянно выравнивать курс. Воздушными потоками мой президентский борт сносило не в ту сторону. Белёк как-то ориентировался по другим драконам, Ре Дестен утверждал, что это чушь. У меня с местной географией был полный швах, так что полагалась на свой разумный транспорт. Насладиться красотами эрланских земель особо не получалось, я старалась не смотреть вниз, иначе меня охватывал ужас и подступала паника. Как-то на Ре Дестене мне было спокойнее, наверное, из-за внушительных размеров чёрного дракона. На нём я была, как на корабле, а сейчас — «на маленьком плоту».

Следующее утро началось с дождя. Жуткая неприятность: влажная чешуя дракона оказалась очень скользкой, и держаться стало ещё сложнее. Заметно похолодало, хотелось свернуться калачиком, а это было нереально. Наоборот, нам пришлось распластаться по спине Белька. Я молилась всем известным мне богам, и местным, и земным, чтобы дождь прекратился и выглянуло солнышко. Но серые тучи облепили небо, как полчище мышей. Дан’айры оглохли либо до нас им дела не было.

В этот день мы почти не тратили время на привалы, Белёк летел медленно, но верно. Он уже приспособился к весу кота. Даже есть особо не хотелось, мы мечтали о сухом укрытии. Но под нами были сплошные луга да поля. От городов и деревень мы старались держаться подальше. Я не исключала погони.

К вечеру мне казалось, что мы превратились уже в морского котика, настолько пропитались окружающей влагой. На меня напала хандра, и я склонялась к мысли, что Магистр совершил большую ошибку, призвав меня. Белёк тоже приуныл. Мы молчали, дабы экономить силы.

Начинало темнеть, но альбинос не желал искать место для ночлега, пообещав, что через час с небольшим доберёмся до залива. Я очень на это надеялась. Ре Дестен ругал нас, считая, что мы навернёмся в темноте; слушала его возмущения в фоновом режиме, привыкла к проповедям за время брака.

Наконец, показался тот самый шпиль. Белёк знал эти земли не лучше Ре Дестена, так что плутали мы долго. Помимо прочих неудобств нельзя было сильно снижаться, дабы не привлекать внимания к такой занятной картине, как кот верхом на карликовом драконе. Однако в итоге милостью дан`айров добрались до какой-то дальней скалы на берегу моря. В пещере у самого изножья затаился Ре Дестен. Беднягу обожгло магическим огнём. Хорошо хоть не спалило.

К нему мы и спланировали. «Спасибо, что воспользовались услугами нашей авиакомпании! Летайте самолётами Аэрофлота!» — мы съехали со скользкой спины как с горки. Под ногами был твёрдый камень, но лично меня всё ещё покачивало в такт махам крыльев нашего «лайнера».

Я очень обрадовалась встрече. Дени тоже. Мурча, мы тёрлись о лапы дракона. Белёк присел в стороне, рассматривала нашего приятеля. Рядом с ним альбинос казался искусно выполненной игрушкой. Ну или как шотландский пони и рыцарская лошадь.

Ре Дестен взирал снисходительно. Но за внешним превосходством я чувствовала его неуверенность и даже страх.

— Мы вернулись на те же позиции, где и были, пока ты меня на того чёрного дракона не загнал, — сказала я ему. В общем, ничего, кроме расширения моего кругозора и нового приятного, но едва ли полезного для дела знакомства, мой полёт в Северную Картерхорию не принёс. Правда, узнали подробнее о заговоре. Но поделиться сведениями всё равно не могли.

— А время идёт, — горестно вздохнул Ре Дестен.

Я хвостатой попой почуяла, что дальше будет хуже.

— Что ещё у нас плохого?

— Я потерял кольцо Магистра. Точнее, оно упало в море, когда меня чуть не сожгли. Сумки и седло, это всё либо сгорело, либо плюхнулось в воду вместе со мной.

— А без кольца вся наша история не больше чем неполиткорректная сказка…

— Да. Магистр сам долго сомневался. Пока мой предшественник концы не отдал. Эрланам крайне сложно принять, что кто-то из них может выступить против дан`айров. Тхарлы, наверняка, приложили свои жадные ручонки к заговору, но убил Магистра кто-то местный.

— Ага, Херидил. Предатель из тёмных. Вроде как единственный. Если, конечно, те гады хорошо осведомлены.

Я снова задумалась о Линидоле, вернулась мыслями к Северной Катрерхории, вспомнила Элизинду. Хорошая девушка. Жаль, мало пообщались. Интересно, как у неё сложится, какого жениха ей папа подберёт на Всеэрланском Владетельском совете у Трибуната…

— А земли Трибуната в каком пространстве?

— Он светлый, значит, во внешнем.

— Отлично. Летим туда. Сам говорил, что Трибунат замешан быть не может. Ну и постараемся достучаться до него. Или его дракона…

— Это идея! — воодушевился мой товарищ, — как рассветёт, двинемся в путь.

— Ага, — согласилась я. Белёк уже спал в уголке пещеры. Мы свернулись калачиком рядышком. Эти дни были очень тяжёлыми. А для воплощения плана требовались силы.

С восходом солнца стали собираться. Ре Дестен, укрывшись в пещере, почти не выходил из неё: он был очень слаб и опасался засады. К счастью, большие драконы обычно ели раз в неделю. А вот мелкий Белёк нуждался в пище гораздо чаще. Так что он отправился мышковать под насмешливые комментарии чёрного собрата о недостойной добыче. Я одёрнула ехидну:

— Хватит! Он между прочим для меня кормит!

— Вот! Мышами может питаться кот, но не дракон!

— А если дракон чуть больше кота?

— Ему нет места в этом мире.

— Да иди ты! Он спас меня. Без Белька из меня бы уже артефакт мастерили. Так что заткнись!

Я очень рассердилась. Ре Дестен почувствовал это и обиделся.

Когда с утренними делами мы закончили и попытались стартовать, оказалось, что одно крыло Ре Дестена порвано. Без магической помощи лететь он не мог. Крыло должно было затянуться со временем, но этого времени у нас не было.

— Тхарловы выродки! Змеиные вымески! Имперская дрисня! — ругался дракон. Но осуществлению миссии это не способствовало.

Я терпеливо дождалась, когда иссякнет фонтан местных идиом:

— Значит, к Трибунату летим мы с Бельком. А ты руководишь нами из Элдора.

Ре Дестен кивнул. Ему очень не хотелось отпускать нас одних, но выбора не было. Я забралась на моего мелкого товарища. Альбинос молчал, сочувствующе глядя на чёрного дракона. Для них отсутствие возможности летать было сравнимо с параличом ног у человека. Мне тоже было безумно жаль друга. Утешало, что это временные трудности.

Мы не стали затягивать с прощанием.

— Мы всё равно вместе, Ре Дестен. Даже на расстоянии.

Раненый дракон вздохнул.

— Без меня вам будет сложно справиться.

Ага. Как и без папы с мамой. Но я же научилась жить без родителей, хоть очень тосковала по ним.

— Сложно. Но не невозможно, — оптимистично заявила я.

И мы снова поднялись в воздух.

Элдор был красив. Я лишь мельком могла видеть зелёные холмы, тёмные пятна многочисленных озёр и ленты рек. Белёк издалека чуял других драконов, и мы избегали нежелательных встреч. Города по устоявшейся уже традиции облетали стороной.

Дорога к мудрому Гудвину, то бишь Трибунату, заняла чуть больше суток. Разумеется, без привалов обойтись было нельзя, хоть Ре Дестен и подгонял нас. Мы останавливались в самых диких местах подальше от эрланского жилья. Поскольку путь пролегал по серым землям, я опасалась, что нас могут разыскивать Асдил и его компания.

Слава дан’айрам погода была тёплой и сухой. Кот как опытный всадник уже освоился на драконьей спине и даже умудрялся дремать во время полёта. Мне показалось, что Белёк будто бы подрос за время наших странствий.

В первый вечер мы настолько перестарались с поиском ночлега поглубже в лесу, что пришлось удирать от двух волков. Здоровенные зверюги отчего-то решили, что мы готовы составить им компанию за ужином. В качестве основного блюда.

Я уже почти философски относилась к сырым мышам и пташкам. Мы даже сожрали пару ящериц. Лапа постепенно приходила в норму, так что Дени тоже стал принимать участие в охоте. В эти моменты я предпочитала продумывать планы спасения эрланов или общаться с Ре Дестеном.

Хотя Дени следил за собой, намывался как мог, было заметно, что из домашнего любимца кот превратился в бродяжку. Появились колтуны, а манишка стала клокастой. Огрубели подушечки лап. Серая пыль въелась в белые «носочки». Зато стали совсем бледными следы моих упражнений с тушью. В любом случае, личная аудиенция в парадных покоях Верховного Трибуната нам не грозит. Или стоит попытаться…?