Кот – 3. Стратегия. Забытые Острова. Становление

День Двадцать Восьмой-6. Пилар и Николай — разговоры в пути

Пилар, испанка-каталонка, позывной «Pescadora-Marinera» (о-ва — Зеланд, Мумба, Дом)

Вот как он умудряется ВСЁ и обо всех нас помнить? Кто из нас где находится, что примерно делает и предвидеть где кто-то совсем новый появиться может? Мы и гадали, и прикидывали так и эдак — всё равно никто точно не догадался. Интуиция, может быть? Опыт руководства людьми еще с Земли? Возможно и так. Может просто привык уже мыслить тут совершенно по-другому? Не знаю… А я — так просто верю что всем нам с ним повезло! Как с первых дней им с médico Фаиной поверила, когда они к нам на Эспаньолу знакомиться пришли — так более уже и не сомневаюсь! И не прогадала ни разу! Мне тут всё нравится. Какие ещё «евросоюзы», зачем нам теперь туда? У нас тут свой собственный, привычный и hogar (домашний — исп.) порядок.

Тем более если тот, «земной» сравнивать — и наше положение здесь — так мы действительно на самом юге всего массива Забытых Островов находимся. Буду считать что примерно на месте родных Испании и Португалии. Мне так проще думать и верить — спокойнее… Да, конечно, климат здесь более теплый, намного теплее чем у нас, фактически — тропики, причем южные тропики, ну так и что? Зато ещё южнее нас точно никого и ничего нет — огромный безбрежный Океан, и наш Дом, на его краю — isla Dom. И что угодно про нашего comandante пусть неопытные и наивные новички говорят, что «порой слишком он строг», неправда это всё — других в Главные нам точно не надо. Для своих -то он как дед, как отец — лучше и не придумать! А мы, первые испанцы, для него — точно свои, родные. Это по всему чувствуется.

Чем-то, наверно, похож он по характеру на моего старого учителя — дона Гильермо. Да и не только моего, тот же ещё моих родителей учил, потому — нашего… Старик-учитель тоже много-много своего личного времени на каждого из нас тратил, не жалел его, и помнил до самой-самой старости кого как из нас, его учеников, зовут, кто кем стал после школы, если переехал куда-то — то, что с ним или с нею теперь и где они. По своему суров и справедлив… был… Не так давно не стало его, всем земным островом его провожали… А я не успела, не смогла отпроситься — на учебе была… По телефону слушала как его отпевали. После-то могилку навестила… да что уж теперь плакать. Нет его с нами…

Вот и Señor Gato такой же. И ещё очень удачно я Анатоля к нам привезла. Очень толковый специалист он оказался. Теперь-то с улучшением им качества связи многое и на расстоянии решить можно — по рации. Вот и в это раз так получилось.

Мы же с ним после завершения всех работ по установке антенны на Зеланде по должны были сразу на Дом возвращаться, а jefe напомнил что и остров Мумбы неплохо бы посетить. Он нам так и сказал. Зашли туда по пути. Чуть в сторону от привычного уже для меня маршрута Зеланд — Дом правда пришлось отклониться, и, как оказалось, не зря — действительно там новый человек появился. Уже несколько дней как обитал. Я-то сама там ранее не была, но описали как туда добраться довольно точно — вот и не ошиблась. Прямиком к нему и вышли, на другие острова по пути не отвлекались — некогда, успеть бы, а нас дома ждут!

Второй, хотя нет, пожалуй, уже третий раз это уже у меня — когда новых для нашей группы людей встречаю. Первый-то — это как раз именно Анатоль был, мы его вместе с португальцем Мигуэлем обнаружили на его «родном» острове, когда отклонились от маршрута по путина остров Порто. Там-то нам ещё проще было — Мигуэль быстро с Жоао договорился, и часа лишнего мы там не пробыли. И оттуда уже на двух лодочках возвращались. Когда уставали грести — менялись, ведь с Анатолем еще две женщины, освобожденные им с арабского плена тогда уже были.

Зато сейчас мы на моторе — потому быстро дошли. Как рассказывали нам ранее Мумбай и Жадэ — их на острове Мумбы первоначально трое было, была с ними и ещё одна шведская девушка, но она погибла в плену у негров. Позже наши asaltantes de búsqueda (рейдеры-поисковики — исп.) на этом же острове ещё одного человека отыскали и забрали — какого-то русскоязычного американо. Видела я его мельком — не общалась практически. Сбежал он потом с Зеланда! Tonto, descerebrado! (Дурак, безмозглый! — исп.)

И вот теперь тут новый поселенец… Ему точно уже было проще выживать чем всем предыдущим здешним «поселенцам» — там и плетеный Мумбаем из прутьев и веток choza (шалаш, плетеная хижина — исп.), и место для костра подготовлено, и стрелки нарисованы — где небольшой родничок находится. И, что самое главное, этот человек уже знал — что за ним обязательно кто-то придет, ждал. Ведь была оставлена записка на нескольких языках. Не факт что точно угадали б с его родным языком, но всё что могли — сделали. И даже кое-что оставлено было из посуды и нож на первое время, чтоб самые первые, самые трудные дни мог тот новичок по поставке брать только еду. Если не полный дурак — выживет… Даже тот «американо» Юджин выжил, только сильно место своего пребывания замусорил… Перед тем как покинуть остров ребята заставили его тщательно прибраться и «подготовить» остров к новому жильцу.

Вот только тут в это раз не один, а аж двое их тут оказалось! Неожиданно — для всех нас. Что «правила» меняются? Не знаю… Бразилец Neymar De Oliveira (Неймар де Оливейра — порт, исп.) и жительница датских Фарерских островов Annika Poulsen (Анника Поульсен — датск.)

Вот датчане-то на Зеланде как обрадуются — и их соотечественница наконец-то появилась и нашлась. Они и обрадовались. Очень! Когда мы им сообщили по рации что их тут пополнение ждут, очень ждёт — поначалу было договорились что они сами их забирать будут и повезут сразу к себе. Но эти радушные люди просто не хотели нас отпускать без них, но мы-то на Дом шли, на перемещения туда-сюда просто не рассчитывали, могло и горючего на обратную дорогу не хватить. Пришлось срочно передоговариваться — и совместно решили что зеландцы закажут на плиты поставки тех, кто там недавно появился, горючего для нас, возьмут его с собой — а мы с ними пересечемся уже на Isla «Salto» или «Подскоке», если называть его по-русски. Так и сделали!

Зато на наш катерок больше влезло из их имущества, что они тут успели заказать и сделать своими руками. Они, кстати, тут совсем не голодали, ну ещё бы! Annika оказалась из портового поселения Вестманна (фар. Vestmanna; дат. Vestmannahavn), как она гордо сказала — «это у них седьмой по величине „город“(!) на Фарерских островах, расположенный на западном побережье острова Стреймой». Городок, скорее даже поселок, хоть и небольшой по величине, зато очень и очень старинный, основанный чуть ли не древними северными пиратами и викингами. История их поселения, расположенного на месте Вестманны, может начинаться ещё до появления там викингов. Название же поселения говорит скорее о кельтском происхождении первых его поселенцев. Начало колонизации и их острова и соседних, вероятно, было положено ещё в IX веке. Однако первые упоминания именно о их поселке датируются XIV и XV веками. Жители, причем все, чуть ли не поголовно, в настоящее время умеют ловить не только рыбу, но занимаются ещё и китобойным промыслом, причём и мужчины и женщины!

Китобойный же промысел на Фарерских островах существует много столетий, по крайней мере, с десятого века уж точно. Он регулируется фарерскими властями, а не Международной комиссией по промыслу китов из-за наличия разногласий по поводу компетенции комиссии по отношению к малым китообразным. Ежегодно забивают около 950 гринд (Чёрных дельфинов), в основном летом. Ловля гринд (фар. grindadráp) — некоммерческое мероприятие, организуемое общинами, участвовать в ней может любой. Китобои окружают гринд лодками, располагая их широким полукругом. Затем лодки медленно загоняют гринд в бухту или на дно фьорда.

Большинство фарерцев считают промысел гринд важной частью своей культуры и истории. Группы защиты прав животных типа «зелёных» резко критикуют промысел как жестокий и не являющийся необходимым, в то время как сами китобои утверждают, что «большинство журналистов демонстрируют недостаток знаний о методах ловли и экономической важности промысла».

Сильная женщина! Мы с ней сразу друг другу понравились и даже, наверное, подружились — ведь у нас нашлось много общего. Я из семьи рыбаков — и она из потомственных китобоев, ну и вообще… Ну и женщина ballenero (китобой — исп.) не смогла удержаться и вывалила на нас с Анатолем и все это и даже больше. У себя дома на родине она имела какое-то отношение к их местной администрации, что-то типа совета жителей общины… Ох и нелегко, предчувствую, будет Нильсу Сёренсену и Дагсону с нею, как бы она его в скором времени не «подвинула» с поста Старосты Зеланда.

Хотя… может и нет, и я зря на неё такое подумала? Когда рассказали им о том что тут, на Островах здешней «Plataformas» встречаются не только мирные жители, а довольно часто приходится воевать, отстаивая своё — сразу же стала узнавать как ей попасть в число тех, кто вооружен или имеет отношение к морским перевозкам и открытиям новых земель. Уж она-то и любой мотор легко заведет, и при необходимости, даже и починит, и под парусами умеет по настоящему суровому северному морю ходить.

Ну и про оружие, конечно, поинтересовалась — видя что мы оба неплохо вооружены. У Анатоля — так вообще всегда при себе знаменитый русский автомат, с которым он сюда попал из их страны. Чуть ли не с передовой…

Надо было видеть полные уважения глаза и зависть тех двух русских парней что помогали ему антенну ставить. Завидовали оба! Я — видела: завидовали оба!

Они же тут на Мумбе успели себе заказать только всего лишь один пистолет Bergman-Bayard М-1910 датского производства. На что-то большее весу не хватало. Как она утверждает: «на всякий случай — пусть будет для спокойствия»! Говорит что ничего более современного получить им так и не удалось — только времен той далекой войны, но и этот неплох, как новый. Пришлось вкратце рассказать — всё, что знаем на эту тему. И что именно это временное условие на его поставку — одно из немногих ограничений от «Organizadores del Experimento» («Устроителей Эксперимента» — исп.) по нашему выживанию здесь. Кое-что они уже и сами понимали из прочитанного в инструкциях в первые дни здесь.

Общались мы с ней «на английском». И я его немного знаю и она… Удивительно было б чтоб в портовом городке-поселке севера Европы его вообще не знали! Анатоль тоже понимал что она говорит, но не почти все, кое-что приходилось мне ему переводить, так как она сыпала словами слишком уж быстро, видимо соскучилась по общению с новыми людьми.

На фоне такой монументальной и напористой женщины как она, щуплый и мелкий бразилец Неймар вообще как-то терялся и робел. Кое-какие португальские слова я уже запомнила из общения с нашими португальцами, так что удалось мне и с ним переговорить, во всяком случае он меня как-то понимал. Он не совсем креоло-португало, скорее кабокло.

Кто это такие? Я тоже поинтересовалась. Как смогла понять — само понятие кабокло(порт. caboclo — от тупи caa-boc «пришедшие из леса») — этническая группа в составе бразильцев, португало-индейские метисы. Крупнейшая этно-расовая группа Амазонии. Говорят по-португальски Сформировались в XIX веке в Амазонии, когда значительное количество белых мужчин с северо-восточного побережья Бразилии переселились в сельву для сбора каучука и началась так называемая «каучуковая лихорадка». Так как возможности вернуться у них, как правило, не было, они женились на местных индеанках. Вот и Неймар из них среды. Обычный сельский работяга из провинции Амазония. Занимался рубкой леса, прокладывал дороги, в детстве на семейной делянке делал что-то земледельческое, что-то они там выращивали, что-то собирали в джунглях.

Про присоединение к нашей группе? Даже и вопрос такой не стоял! Готовы к такому были в тот же миг что нас увидали на горизонте и уже на их берегу с нами познакомились. Думаю с ними обоими проблем вообще не будет — легко вольются. Надо ли говорить что Оператором их маленькой группки была Анника? Вы и сами это поняли. Куда уж малограмотному Ноймару с ней тягаться… он и слушался ее во всем. А как там дальше пойдет: сложится из них пара или они найдут себе кого-то ещё из нашей общины — даже гадать не хочу, как будет так и будет.

Дальше все было просто — встретились с зеландцами, передали им найденных на Мумбе и отправились прямым ходом на Дом.

Николай, позывной «Мазута», механик группы и боец-рейдер — возвращение с Варана

Отругал меня Кот нещадно, расчихвостил как распоследнего сопливого первогодка-стажера, только что с мореходки выпущенного! Так и сказал: «Победителей не судят, но и распустились вы там изрядно, обормоты! Пора вашу вольницу анархистскую в ежовые рукавицы брать.» И много-много «эпитетов и определений» — мало печатных! Ладно хоть не с глазу на глаз всё мне это выслушивать пришлось, далеко он пока — а всего лишь только по радио. Хоть не так мне стыдно уже было. И за себя, и за всех нас… И за то, что молодых да излишне резвых своих сотоварищей по рейду именно я, как более старший и опытный среди них, не приструнил, не приостановил; и за то, что «трофейной» вараниной все мы там поголовно чуть было насмерть не потратились — было за что.

Вот ведь, хоть и сухопутный он человек, и дюже интеллигентный — с университетским образованием, вона как, а загибает он порой так на великом и могучем, что даже и у иностранцев без перевода уши вянут, а своим — как музыка звучит. Вроде и выволочку получил — а как в жару холодной воды из родника испил, во как! Зубы ломит, а на душе хорошо… Сразу же вспоминаю как сам молод был, и что наш старпом команде за подобные косяки выговаривал. Зато доходчиво теперь понимаю — прав он во многом, признаю.

Ступи́ли, конечно, причем все мы там накосячили — без исключения! То ли нездоровая эйфория от победы над злобной рептилией нам так головы так задурила, то ли еще что-то — лопухнулись серьезно. С себя вины не снимаю, и моя доля там есть, но и остальные «хороши» — наши кого, блин, слушать! Ладно б что дельное было, а так… Мумбайка наш всё настаивал и уговаривал: «надо, мол, попробовать, обычай у нас в племени такой» — ну мы, сдуру-то, и не отказались.

«Ёлухи мокрожопые!» Хотели показать себя, форсили друг перед другом что самые-самые крутые… «Морские котики», н-на! Тудыть твою налево… «Новую традицию» наскоро под это дело придумали — новичков в рейдеры принимать через «посвящение». Нахрена? Вот сейчас вспомнил и самому стыдно стало… Какое? «Съел мясо врага — стал сильнее его!» Тьфу! Как вспомню этот противный вкус — снова наизнанку выворачивает. И не пили ж мы там ничего — просто не было ничего… почти… а как словно бы пьяные или обдолбаные куражились… Хотя нет, вру — было, НЗ со спиртом в аптечке, но ее на это дурное дело не трогали — мало ли… Только раны протирали и все. «Честное слово»!

Повезло нам — что не передохли! Не случайная оказия бы, не братская взаимопомощь нам от добрых соседей с катерка под командой Марии и Ивана — все б мы могли от того дурного мяса копыта напрочь откинуть и ласты склеить. Как увидали после, когда Имира нашего с коликах и судорогах крючило, что то оставшееся от шашлыка варанье «мясо» и кости плавиться на солнце стали и завоняли жуткой химозой — так всех, почитай, наизнанку-то вновь и вывернуло. Корежило-то всех, но именно его — больше других.

И с чего мы решили что та животина прыгучая живая, природная, а не «синтетический сторож» — и сказать не берусь. Дурни! Всегда ж тут так — если кто-то охраняет складик с ценным имуществом, не важно что внутри — то обязательно синтетическая эта хрень, а не реальная животина. Хотя от того не легче — попробуй ее, гадину, завали еще — не у всех и получается. У нас — получилось, вот «крышу»-то и снесло от гордости. Ну и перед новичками понтовались — типа вот мы какие, чего можем… «Хвалькі ПрышэлЭпкуватые»! (хвастуны прибабахнутые! — укр.)

Кое-как промыли мы все поголовно свои желудки кипяченой водичкой по их доброму совету и расстались на время с нашими ребятами. Разделились пополам — было нас там командировочных «котиков» шестеро, а осталось на Варане всего трое. Имир, только что чудом выживший — за командира, Мумбайка наш и Ойвинд с ним на кораблике дальше отправились в качестве мобильного «десанта» спасателей — срочно выручать из беды ещё каких-то новых наших соотечественников. Ну и раны их в дороге еще раз Иван — врач их осмотрит, все нужные «примочки и перевязки» заново сделает. И не то «кустарное безобразие», что мы впопыхах и растерянности сотворить успели. Видел я как он рожу кривил, глядя на наши потуги в «срочной медицине». Но хоть смолчал — сдержался, не отругал. Вот пусть сам и разбирается, раз лучше нас умеет! А они, наши-то, прямо-таки загорелись — что-то новое увидят… Ну и людям помогут.

Собственно, туда-то, к тем неизвестным нам соотечественникам шустрые и мобильные коллеги и направлялись изначально — спешили очень, а к нам уж так, попутно заглянули. Кот с их старшИм как-то лихо и оперативно договорился. Начальство ж, ёлки точеные, не мы «лапти» — они вообще легко меж собой ладят. «Ти мені — я тобі!» — если на моем родном, или, как он как-то при мне сказал: «Син минэ — мин синнэ!» Зато самое ценное оборудование из находки здесь на Варане мы прямо в ящиках-кофрах именно к ним в трюм и загрузили. Не так уж и много-то его и оказалось, вдобавок ещё и компактно всё уложено. Чать, не присвоят всё себе новые дрУги, а отдадут нашим по возвращении, ну и нам всё меньше напрасного риску что не утопим, не потеряем, и никто чужой со стороны при перевозке на них не позарится. Даже если отцы-командиры наши — Кот и Стас как-то ещё меж собой опять передоговорятся и не нам оно достанется в итоге — а с них что-то другое, остро нужное нам взамен получим, все ж не в пропажу! Знать не зря и не напрасно мы тут жизнЯми и здоровьем своим рисковали!

Ну а мы трое опять «скучаем» — снова одни на Варане остались. Мы — это помимо меня, наш молодой «фанат»-лодочник никарагуанец Мигель — Ми́шка, стал быть, и Джамаль — мой коллега, иорданский слесарь-механик. Он-то нас сюда точнёхонько и вывел — были они со своей командой уже здесь, но неудачно. Еле-ели ноги отсель унесли! Потому он и не хотел сюда возвращаться, боялся… Уговорили! Зверюгу эту треклятую никак не смогли завалить, не одолели, испугались в какой-то момент что все тут и полягут — больно уж шутер, быстр и ловок этот варан оказался. И своего парня они тут, по его словам, потеряли, и остальных он сильно тогда поранил — и еще рады тому что так «легко» отделались.

Зато нам вот, в отличие от них, действительно в этот раз «повезло» — отделались лишь более легкими ранами да Вовкиным отравлением. Или это у него камни в организме так растворялись? Хрен его знает — мало я в медицине секу, мне б с железками повозиться, вот их я понимаю хорошо. Главное — помогло же! Но повторять на себе подобный «опыт» лечения я б больше не стал, не рискнул — и насмотрелся, и на себе прочувствовал… И не советовал бы — никому!

Решили мы, вернее я, как Старший из оставшихся, что как только в себя окончательно придём и чуть оправимся от пережитого здесь стресса — еще раз этот островок все вместе обойдем и заново и подробно осмотрим. Может и ещё чего-то интересного здесь найдётся? «Застолбить»-то мы его и раньше застолбили, сразу же закрепив за нами и нашим «кошачьим» сектором — ещё когда все вместе «скорой неотложки» и врачебной помощи тут ждали. Хоть и сильно в стороне он от остальной нашей законной и одобренной «Свыше» островной «собственности» находится, но все же… Вдруг да зачтут нам и его тоже? Очень на то рассчитываю. «Не мытьем, так катаньем » — кажись так предки в старину говаривали? Вот и мы, может, свой вклад в нужное всем нам дело сделаем.

Ну и саму избушку, в которой те ящики с медициной хранились, так просто бросить уже жалко стало. Очень уж она симпатичная. Не велика штучка, зато ведь бревенчатая, надежная и кондовая — от Устроителей! Не какой-то жалкий островитянки балаган-навес, из веревок и палок на скорую и кривую руку слепленный! Оставишь так её без присмотра — а ее «смахнет невзначай» кто-то совсем посторонний, и не посмотрит что она теперь наша по праву первооткрывателей. Хоть какие таблички и надписи рисуй, «не заметит». И мы б тоже на такое и не посмотрели — умыкнули. «Выкраду вместе с забором!» И запором, и со всем, что внутри ещё находится — там лавки, полки, сундук — все возьмем, утварь, опять же, неплохая. Ну уж нет, не бывать такому — разберем и сплавим к нам! Хоть и маловато нас тут для такой работы, ну да справимся как-нибудь — так решили. Она и нам самим пригодится, а где ее обратно собирать — на Доме или уже на Зеланде, или еще где-то — пусть наш командир решает. У него голова светлая, на придумки горазд — точно что-то выкрутит что всех устроит.

А на ругачку я не обижаюсь. Ругань она на вороту не виснет, а иной раз подстегивает и мозги прочищает. О нас он заботится — переживает, как мы, что с нами, где мы…

А с нами так дальше было…

Первым делом — действительно весь остров еще раз прошарили. Просеивать каждую песчинку и каждый камушек выстукивать, понятное дело — не стали, но прошлись плотно. Вроде и безопасно теперь тут, ведь главного и, похоже, единственного тут хЫщника мы завалили… И даже частично сожрали… Хижак (хищник — укр.) здешний конкурентов не допускал. Ни больших ни малых. Ну и кормиться ему тут особо-то и нечем было. Ну, почти нечем. Похоже что изредка здесь всё же появлялись морские черепахи — нашли мы и обломки нескольких изгрызенных им их панцирей, еще какие-то крупные кости… Может даже и выброшенной на берег какой-то морской живностью он не брезговал, может еще что — сейчас уже и не понять кого он тут «трофеил». Но все равно, ходили по островку только и обязательно все вместе — потому как и страха натерпелись поначалу, и боязно кому-то одному оставаться. Лодку нашу вытащили на берег и хорошенько упрятали — мало ли…

Прочесали мы этот островок неплохо и заглянули повсюду. Вряд ли скоро ещё сюда заявимся, может второй такой оказии и вовсе не вы. Пошастали повсюду, и на месте высадки наших ближневосточных коллеги тоже. От погибшего их парня и вправду практически ничего уже не осталось, и сам вредный варан постарался, гад — жрал все подряд, и прочие птицы и крабы добирали остальное. Что нашли — из обрывков одежды и потрепанной обуви — похоронили. Сверху камень поставили, Джамаль молитву какую-то подобающую случаю прочитал… Что уж можем в такой ситуации, нам-то этот погибший точно никаким врагом не был, а такой же как и мы — поисковик, честно погиб в бою со зверюгой, прикрывая отход товарищей. Они-то спаслись тогда, а он тут остался. Навсегда…

Гильзы собрали все что нашли — и свои, и той, арабской группы. Даже если не все их переснарядить нам пригодятся, то как источник металла — любая медяшка и латунька ценны здесь сами по себе. Например помятые гильзы можно расплющить — пойдут как блесны, если крючки к ним приделать, или свинцом залить — будут как грузила… Где свинец брать-то? Как это где, ну вы меня удивляете — у нас на Юте! Там с затонувших машин аккумуляторы так и так снимать придется. Те что целые — попробуем просушить и реанимировать, новой кислоты зальем, а те что треснули и починке и восстановлению не подлежат — вот как раз источником свинца и послужат. Ну и что из того что плавить его вредно, типа «вредные пары» и прочее? Просто и незатейливо жить без забот и хлопот тоже вредно — все умирают рано или поздно. Но потом! В детстве мы всего этого вообще не знали- плавили и обрезки кабелей и старые аккумуляторы ломали. Все было… Вот и вспомним былые навыки.

Окончательной же «наградой» за столь тщательный «сбор боевого мусора» нам стала находка почти не попорченного ружьишка погибшего. Рептилий только разок-другой и попытался его погрызть. Видимо сразу не по вкусу пришлось — слишком уж пахнет не как добыча. Приклада при нем уже не было, поломан и явно безвозвратно потерян, так мы его и не нашли, и конец ствола сплющен. Он и до того так-то не велик был, а уж теперь… Ну приклад-то или сами из дерева вырежем или закажем, а ствол — да отпилим испорченную его часть в конце-то концов и все!. Будет как «кулацкий обрез» — ударно-спусковой механизм-то у него почти, можно сказать, и в порядке. Разберу, прочищу и поглядим, возможно ли восстановить хоть какую-то работоспособность… Все ж в основе британский Lee-Enfield No.1 Это какая-то более поздняя переделка — возможно что даже Lee-Enfield 5 Jungle Carbine. Точно сразу и не скажу — потому как следы от зубов на коробке, но так как она стальная — то и не помялась. В бывших британских колониях в странах Азии и Африки винтовки системы «Ли-Энфилд» использовались десятилетиями после окончания Второй мировой войны.

Насколько я знаю — значительное количество таких же вот винтовок (в основном, поставленных в период уже после окончания Второй Мировой войны) по-прежнему использовалось вооружёнными военизированными формированиями во многих странах. Вот и нам здесь дальше послужит! Пригодится, думаю, даже и «куцехвост» такой нашим птичницам — наглых бакланов от курятника отпугивать, как раз и по весу и по результату он им впору придется.

Объяснил свою задумку коллеге Джамалю насчет «трофея»- он меня горячо поддержал. Видимо и курятину жареную любит и сама работа по возврату в строй даже такой «гнутой палки-стрелялки» его вдохновляет. И еще, когда сказал что у нас «в закромах» и аккумуляторные инструменты, в том числе и «болгарки» с солидным запасом отрезных и шлифовальных кругов имеются — еще более того взбодрился. Прямо-таки воспрял. Про всё содержимое строительного-вахтового вагончика рассказывать ему я не стал, только прозрачно «намекнул» что и это ещё не все. Зачем хорошего человека зря во искушение вводить? Так-то я знаю что там было — Имир подробно пересказал и дал весь список перечесть. Как-никак тот вагончик вместе с ним появился, как «приданное» — он за него как бы и «отвечает».

Похоже именно эта информация о солидном запасе инструментов и расходников к ним и послужила толчком к тому что иорданец всю обратную дорогу интересовался в подробностях — что и как будет если он к нам в группу запросится. Причем не только на пару с братом Омаром, а и еще кого-то из своей общины они притащит. Обнадежил я его — думаю что наше руководство против такой идеи точно не будет. Насколько я нашего Кота узнал уже — он всегда хорошие начинания с радостью поддерживает. А уж если и инициатива разумна — всячески и поможет ещё.