Коварный повеса

Глава 22

Дорогой кузен,

мне кажется, Вы слишком много протестуете, сэр. Я подозреваю, что Ваша неприязнь к виконту происходит вовсе не от заботы обо мне. Похоже, Вам не нравится, что он отвлекает мое внимание от Вас — особенно учитывая его репутацию соблазнителя вдов. Но Вам не нужно беспокоиться на этот счет — лорд Норкорт совершенно ясно дал понять, что его взоры устремлены только на одну леди. Таким образом, Вы остаетесь моим самым важным советчиком. Во всяком случае — пока.

Ваша честная родственница Шарлотта

Когда они доехали до сэра Хамфри, Энтони понял, что уже проиграл этот поединок. Он начал проигрывать его с того момента, как Мэдлин отразила его первое обвинение мечом рассудка и логики.

Она была права: его домыслы и предположения были совершенно бессмысленны. Ведь если бы она действительно решила предать его ради какой–то дьявольской сделки с его дядей, то зачем тогда ей впутывать в это дело сэра Хамфри? И зачем все эти сложности с вечеринкой и веселящим газом? А если она собиралась воспользоваться вечеринкой, чтобы выставить его неисправимым развратником, которому нельзя доверять ребенка? Нет–нет, едва ли. Ведь он с самого начала ясно дал понять, что сам не будет участвовать в этой вечеринке.

И если уж на то пошло, то зачем ждать так долго, чтобы переспать с ним? Можно ведь было соблазнить его гораздо раньше и выставить это напоказ. Например, устроить все таким образом, чтобы их застала миссис Харрис, и тогда ей даже не пришлось бы терять невинность. Да–да, можно было бы устроить все гораздо лучше, если бы она действительно вынашивала какие–то планы против него.

Но почему же он по–прежнему ей не доверяет? Наверное, только по одной причине: он мучился из–за того, что она его бросила посреди ночи. Ведь ни одна женщина никогда не уходила из его постели. Это он всегда уходил. И теперь не знал, как смириться с ее уходом. О Боже, эта женщина постоянно ставила его в тупик, постоянно создавала новые для него ситуации…

Он украдкой наблюдал за своей спутницей, пока они ждали в холле — дворецкий отправился относить сэру Хамфри визитную карточку Энтони. Мэдлин расхаживала вдоль стеклянных полок с образцами минералов и кристаллов; казалось, эта «выставка» полностью захватила ее. Но Энтони уже слишком хорошо ее знал, поэтому прекрасно понимал: она ужасно нервничала. Да, она очень волновалась, даже руки ее дрожали. Следовательно, она была не уверена в том, что для нее все сложится благоприятно. И все–таки Энтони чувствовал: в карете она сказала ему правду. Да, Мэдлин действительно ненавидела его дядю, и трудно было предположить, что она могла бы пойти с ним на какую–то сделку.

— Ах, лорд Норкорт, как мило с вашей стороны навестить моего мужа, — послышался мелодичный голос леди Дейви.

— Энтони невольно поморщился и, повернувшись, увидел спускавшуюся по лестнице жену ученого.

Он заставил себя улыбнуться:

— Добрый день, миледи. Надеюсь, мой друг принимает посетителей.

Леди Дейви взглянула на Мэдлин, и Энтони понял, что увидела ревнивая жена. Она увидела очень красивую молодую женщину, скорее всего соперницу. — Это мисс Прескотт, — представил виконт свою спутницу и, взяв Мэдлин под руку, добавил: — Она моя невеста.

При этих словах леди Дейви смягчилась.

— Невеста?.. — переспросила она с удивлением. — Совершенно верно, миледи. я хотел представить ее сэру Хамфри. Он дома?

Леди Дейви едва заметно кивнула:

— Да, дома. Он в своей лаборатории, в задней части дома. Но я не думаю, что он хотел бы, чтобы я отрывала его…

— Нет–нет, мы не хотим, чтобы вы прерывали его работу. Я знаю дорогу. Если вы не против, мы просто пойдем туда сами.

Леди Дейви нахмурилась:

— В последнее время он очень плохо себя чувствует, и я не уверена, что визит…

— Обещаю, что мы не станем долго его задерживать. Нам предстоит нанести еще несколько визитов. — Энтони посмотрел на Мэдлин нежным взглядом — так, как жениху следовало смотреть на невесту. — Я показываю мою дорогую Мэдлин всем своим друзьям.

«Ах, если бы это было правдой», — с грустью подумала Мэдлин. А леди Дейви расплылась в улыбке:

— Что ж, проходите, пожалуйста. Думаю, все будет в порядке, если вы не задержитесь слишком долго.

Одарив хозяйку еще одной обворожительной улыбкой, Энтони повел Мэдлин к сэру Хамфри. Он был рад, что леди Дейви решила не ходить с ними. Было удобнее провести этот разговор без нее.

Когда они отошли от хозяйки достаточно далеко, Мэдлин прошептала:

— Зачем вы сказали ей, что мы помолвлены?

— Только так можно было успокоить ее. Видите ли, она ужасно ревнива. Возможно, вы не поверите, но она даже не принимает в свой дом служанок.

— Но почему?

— Потому что боится, что ее муж будет флиртовать с ними.

Мэдлин фыркнула:

— Тогда ей не следовало выходить за него замуж. Какой смысл выходить за человека, которому ты не можешь доверять?

Энтони нахмурился и кивнул:

— Согласен. — А сможет ли Мэдлин когда–нибудь довериться ему? В данный момент она, разумеется, не доверяла ему, иначе рассказала бы о себе всю правду.

Они нашли сэра Хамфри за письменным столом. Он сидел, склонившись над флаконами с какими–то химикатами.

Хотя знаменитому химику было сильно за сорок, он по–прежнему обладал стройной фигурой, а голову его украшали прекрасные каштановые кудри, из–за которых его в юности прозвали «денди». Но сейчас он казался слишком бледным, причем эта бледность была явно нездоровой.

Но даже нездоровье не могло удержать сэра Хамфри от работы. Не обращая внимания на посетителей, он выливал на лежавший перед ним лист меди какие–то химикаты. Когда над столом появился легкий дымок, он в задумчивости покачал головой и стал делать записи на листе бумаги.

Энтони деликатно кашлянул, однако не произнес ни слова — он прекрасно знал, что нельзя отвлекать друга разговорами во время опытов.

Тут сэр Хамфри наконец–то поднял голову и воскликнул:

— О, Норкорт! — Пытаясь встать, он приподнялся, но тотчас же рухнул на стул в приступе кашля.

Мэдлин поспешно шагнула к нему.

— Вы в порядке, сэр? Принести вам воды? — Она хотела отодвинуть дымящийся лист меди, но он придержал ее руку.

— Нет–нет, моя дорогая. Это… не от химикатов. — Ученый снова закашлялся. — Проклятый кашель. Все время терзает меня. — Он с интересом посмотрел на Мэдлин. — Но кто же вы? Новая подружка Норкорта?

— Это мисс Мэдлин Прескотт, — сказал Энтони, внимательно наблюдая за другом. Он пытался определить по его реакции, знакомо ли ему это имя. Ведь существовала вероятность, что жена действительно не сообщала ему о письмах Мэдлин.

Сэр Хамфри наморщил лоб.

— Мисс Прескотт? Почему–то это имя кажется мне знакомым…

— Потому что я писала вам, сэр, — сказала Мэдлин. — Писала о моем отце, докторе из Телфорда.

Сэр Хамфри бросил укоризненный взгляд на виконта:

— А ты какое имеешь к этому отношение?

— Выходит, ты знаешь, о чем она говорит? — ответил Энтони вопросом на вопрос.

— Отвечай же, Норкорт!

Стараясь говорить как можно спокойнее, Энтони ответил:

— Я сопровождаю мисс Прескотт, потому что я ее друг.

Сэр Хамфри ухмыльнулся и окинул Мэдлин оценивающим взглядом.

— У вас недавняя дружба, готов держать пари.

Мэдлин замерла на мгновение, а Энтони помрачнел.

Выходит, его друзья были о нем не очень–то высокого мнения. Что ж, ничего удивительного, именно так о нем думали все, кто его знал.

Стараясь держать себя в руках, он объяснил:

— Дело в том, что мы с мисс Прескотт когда–то несколько лет жили в одном городе. Так что я могу сказать, что наша дружба очень давняя. — Хамфри взглянул на него с удивлением, и он добавил: — Я был бы очень тебе признателен, если бы ты помог ей и ее отцу.

Химик нахмурился и, посмотрев на Мэдлин, проворчал:

— Почему же вы не написали мне, что лорд Норкорт — ваш друг?

— Я не осмелилась, — пробормотала Мэдлин. — Честно говоря, сэр, я думала, что вы в любом случае захотите… защитить свои открытия о свойствах закиси азота.

— Защитить?! — воскликнул сэр Хамфри. — Да вы с ума сошли! Сейчас закись азота стала любимым развлечением на вечеринках особого рода. А над обсуждениями ее медицинских свойств будут только смеяться.

— Сэр, люди в Телфорде этого не знают. Им незнакомы светские развлечения. Но если бы такой известный ученый, как сэр Хамфри Дейви, приехал в Телфорд и объяснил, что мой отец действовал на основании надежных научных данных, то люди, вероятно, прислушались бы.

Сэр Хамфри ненадолго задумался, потом решительно покачал головой:

— Не уверен, что провинциалы мне поверят. Скорее всего они останутся при своем мнении — заявят, что смерть той женщины вызвана газом, как вы мне и писали. И тогда пресса уже набросится на меня.

— Я не думаю, что такое случится, — возразила Мэдлин. Но сэр Хамфри снова покачал головой:

— Нет–нет, я не хочу испытывать судьбу. Не хочу рисковать своей репутацией. Ехать в какой–то провинциальный городок лишь для того, чтобы… — Он посмотрел на виконта и пробурчал: — Только без обид, Норкорт.

— Но я оплачу все твои расходы, — сказал Энтони. — И устрою тебя в самой лучшей гостинице. Поверь, твоя поездка займет всего несколько дней.

— Дело не в этом! — выкрикнул сэр Хамфри и опять забился в приступе кашля, сотрясавшем его тело. Минуту спустя, откашлявшись, он проворчал: — Вы что, действительно не понимаете?.. Я каждое утро с трудом выбираюсь из постели и редко могу протянуть хотя бы час без приступов кашля. Такая поездка наверняка убьет меня.

Мэдлин снова шагнула к столу.

— Но, сэр, в газете написано, что на этой неделе вы планируете поездку в Пензанс.

— Газеты лгут! Моя жена специально пустила этот слух, чтобы люди перестали надоедать мне. Моя мать больна, но я еще не видел ее, потому что меня постоянно мучают эти приступы…

— Хамфри, поверь, мисс Прескотт оказалась в ужасной ситуации, — сказал Энтони.

— Я тоже, — проворчал химик. — Прости, но я не могу тебе помочь.

— Но, может быть, ты мог бы написать письмо?..

— Не поговорив сначала с людьми, связанными с этим делом? — Сэр Хамфри криво усмехнулся. — Откуда мне знать, что эта женщина не одурачила тебя? Нет, я не желаю рисковать.

Энтони едва не выругался.

— Разве мужчина станет жениться на женщине, обманывающей его?

Сэр Хамфри в растерянности заморгал.

— Жениться?

— Мисс Прескотт будет моей женой, — пояснил Энтони. — Ведь ты бы помог жене друга, не так ли?

— Но если ты женишься на ней, то тогда и сам прекрасно справишься. Ты сможешь использовать свои собственные связи, чтобы помочь ее отцу, — заметил сэр Хамфри. — А я не желаю иметь к этому делу никакого отношения.

— Проклятие, — проворчал виконт, — как же ты упрям!

— Успокойтесь, Энтони. — Мэдлин положила руку ему на локоть. — Мы сделали все, что могли, а теперь пора оставить сэра Хамфри наедине с его совестью.

Лицо ученого потемнело.

— Моя совесть чиста, уверяю вас. Позвольте пожелать вам всего наилучшего.

Энтони в ярости взглянул на приятеля. Но он все же взял себя в руки и вместе с Мэдлин вышел из комнаты. К карете они шли молча. Когда же садились в экипаж, он пристально посмотрел на свою спутницу и пробормотал:

— Куда теперь, милая? Может, у вас есть какой–нибудь запасной план?

Мэдлин со вздохом покачала головой:

— Нет, к сожалению. Я даже не думала о том, как поступить, если сэр Хамфри мне откажет.

— В таком случае я сам что–нибудь придумаю, — заявил Энтони и тут же дал указания кучеру.

Карета тронулась с места, и какое–то время они ехали молча. Наконец, снова вздохнув, Мэдлин спросила:

— Куда мы едем?

— Здесь неподалеку находится моя старая холостяцкая квартира. Туда можно войти незаметно, так что вас никто не увидит и никто нас не побеспокоит, пока мы будем говорить. Нам следует все обсудить…

— Да, конечно… — кивнула Мэдлин.

Вскоре они остановились в узком переулке, и Энтони тотчас же выпрыгнул на тротуар и помог своей спутнице выбраться из экипажа. После этого он поспешно провел ее к двери, а затем подал кучеру знак, чтобы тот отогнал экипаж от дома — кучер прекрасно знал, где следовало ждать.

Тщательно закрыв дверь, Энтони подвел Мэдлин к сумрачной лестнице, освещенной только маленьким окошечком у них над головой. Мэдлин посмотрела на него с удивлением:

— Но зачем вы сохранили свою старую квартиру? Ведь у вас наверняка есть в городе особняк.

Энтони медлил с ответом. Несколько минут спустя, когда они поднялись по винтовой лестнице в комнаты второго этажа, Мэдлин увидела на стенах весьма фривольные картинки и бросила на своего спутника вопросительный взгляд.

Он вздохнул: «Нет смысла скрывать это от нее сейчас».

— Видите ли, первоначально я оставил за собой эту квартиру с намерением использовать ее, когда получу опекунство над Тессой. Но я не был здесь с тех пор, как начался этот ужасный судебный процесс. Мне не хотелось рисковать, потому что дядя мог отправить сюда соглядатаев.

В глазах Мэдлин промелькнула тревога.

— Что, если он так и поступил? Возможно, меня уже заметили…

— Сейчас это уже не имеет особого значения.

— Нет, имеет! Ведь из–за меня у вашей племянницы могут возникнуть неприятности. А вы и так уже сделали все, что могли. Представили своему другу…

— Но это не принесло вам ничего хорошего, — проворчал Энтони.

— Неправда! — воскликнула Мэдлин. — Главное, что вы поверили мне. И поверили еще до того, как сэр Хамфри подтвердил, что получал мои письма. Поверьте, ваше доверие очень меня тронуло, и мне ужасно жаль, что вы из–за меня вынуждены были сегодня дважды солгать. К тому же вы еще придумали эту помолвку и…

— Это была не ложь! — невольно вырвалось у Энтони, однако он не стал брать свои слова обратно. — Знаете, мне кажется, что сэр Хамфри прав. Если вы выйдете за меня замуж, мне будет гораздо проще вам помочь.

Мэдлин побледнела.

— Но, Энтони… Я не могу принять от вас такую жертву.

— Это не жертва, черт побери! — Он схватил ее за руки. — Если кто–нибудь и принесет жертву, то это вы, Мэдлин. Потому что вам придется терпеть меня.

Ее губы тронула печальная улыбка.

— Очень мило с вашей стороны говорить так, но мы оба знаем: вы можете найти более достойную жену, чем я.

— Ничего подобного. Вы удивительная женщина, Мэдлин. Я понял это в тот момент, когда впервые увидел вас. Так что, пожалуйста, не наказывайте меня за то, что сегодня я на какое–то время лишился рассудка и не верил вам.

— Наказывать вас?! Но, Энтони, неужели вы решитесь жениться на женщине, семья которой замешана в скандале?

— Мне все равно.

— А вашей племяннице будет не все равно. — Мэдлин тихо вздохнула. — Если вы женитесь на мне, то наверняка потеряете опекунство над ней. Слова сэра Хамфри о том, что я одурачила вас, — это всего лишь часть того, что ваш дядя поведает всему свету. Он будет утверждать, что вы помогаете преступнику и что я продала себя ради отца. И он выставит вас безнравственным негодяем, ставшим на сторону такого же безнравственного негодяя.

Энтони понимал, что Мэдлин права, но и это не изменило его намерений.

— Значит, мы будем вместе бороться против моего дяди. Будем бороться, пока не добьемся своего и не получим опекунство над Тессой.

Мэдлин покачала головой:

— Нет–нет, ведь бедная девочка будет страдать так же, как вы когда–то. Неужели вы этого хотите? Вы хотите, чтобы ее тоже привязывали к кровати?

Энтони вздрогнул от неожиданности.

— Значит, вы знаете об этом?

— Папа рассказал мне. Рассказал после того, как вы сказали, что он покинул вас. Но, поверьте, он этого не делал.

И Мэдлин поведала обо всем, что знала. Но Энтони, ошеломленный тем, что его секрет раскрыт, слушал ее вполуха.

«Ох, неудивительно, что Мэдлин не хочет выходить за меня замуж», — говорил он себе снова и снова.