Красавица

Глава 15

К своей досаде, Стивен вдруг обнаружил, что превратился чуть ли не в героя местных легенд. К счастью, в пивной никто его не узнал, так что ему без помех удалось пробраться в укромный уголок, выпить и послушать местные сплетни о своих «подвигах».

Очень скоро ошалевший от всех этих разговоров, Стивен догадался, что завсегдатаи рады возможности потолковать об убийствах, недавно случившихся в их краях. Да что там рады — они вообще ни о чем другом и слушать не желали! Языки работали без умолку. А главной темой разговоров были убийства и незнакомец, прикончивший чуть ли не всю шайку угонщиков скота.

Один словоохотливый старикашка до такой степени пылал возмущением против «ворюг-скоттов», что ходил от стола к столу со словами:

— Братья, будьте бдительны! Мы должны спать вполглаза! Враги наши, эти шотландские дьяволы, могут прокрасться сюда, аки волки в ноши, чтобы ограбить до нитки добрых христиан! Единственная наша надежда — могучий герой, изгнавший с нашей земли этих демонов в человечьем обличье!

Трактирщик — может, оттого, что у него самого были родичи на севере, — с трудно скрываемой злобой внимавший его речам, вскоре не выдержал. Потеряв терпение, он прорычал старику, чтобы тот допивал свое пиво и катился прочь, иначе он собственноручно вышвырнет его за порог. Старик вскоре ушел, однако восторженных почитателей «неизвестного героя» тем не менее не убавилось. Кабатчик, Генри Джонс, проникшись внезапной симпатией к Стивену, . решил, что его новому приятелю будет интересно узнать о местных знаменитостях.

— Во, глядите! Видите того, в куртке из грубого твида? Это Вильям Тадж, местный свинарь, он у нас всех свиней холостит. Парень твердит, что если он нынче припозднится к ужину, его хозяйка станет пилить его всю ночь. А если вовсе не придет ночевать, она ему целую неделю слова не скажет — так и будет молчать. Ох, сдается мне, парень из кожи вон лезет, чтобы заявиться домой попозднее! Готов пари держать, свояченица евонная снова прикатила! А они на дух друг друга не переносят. Ну, теперь от нее долго не избавишься.

— Понятно. А кто вон тот странный человек в коричневой молескиновой куртке? — рассеянно спросил Стивен, прикидывая про себя, хватило ли у Белль времени принять ванну и лечь в постель.

Ему не терпелось показать ей подарок, лежавший у него в кармане, — простенькое обручальное кольцо, гладкий золотой ободок. Конечно, в Лондоне он купит ей другое, но сейчас видеть у Белль на пальце уродливое»железное кольцо, наспех сработанное местным кузнецом, было свыше его сил. Он едва сдерживался, чтобы не сорвать его с руки своей молодой жены.

— Где? А-а-а, так это Джок, мясник. Моя сестрица вечно твердит, что ни в жисть не купит у него мяса на жаркое — воняет оно, дескать. И вообще — сомнительное оно какое-то. А ежели, скажем, в пирог его или в рагу, так по мне в самый раз.

Стивен мысленно дал себе зарок ни за что не принимать от кабатчика или его сестрицы приглашения на обед, если такое вдруг последует. Ужин в трактире у Каскера навеки отучил его пробовать сомнительное мясо.

— Да, разрезвился нынче Вильям, ничего не скажешь! Сдается мне, парень решил порадовать нас песней, — пробормотал кабатчик.

К несчастью, пел он на местном диалекте, к тому же с таким чудовищным акцентом, что смысл большинства слов так и остался для Стивена загадкой. Все было бы не так уж плохо, если бы не хриплый голос певца, больше напоминавший ослиный рев, и не его настойчивое желание, чтобы хор непременно подхватывал припев, в то время как сам он стучал пивной кружкой по столу, отбивая такт.

От рева мясника, грохота кружек и царившей в зале какофонии у Стивена заломило виски. Решив, что предоставил Белль вполне достаточно времени, чтобы искупаться и лечь, он подумал, что пора и ему немного отдохнуть. Утром снова придется выехать чуть свет, чтобы заранее приглушить скандал, пока тот не успел разгореться.

Извинившись перед Генри, он торопливо ретировался.

Уже подходя к спальне, Стивен вдруг обнаружил, что ему почему-то не по себе. И хотя с этого дня он имел полное право входить сюда в любое время дня и ночи, он долго мялся и только потом наконец решился постучать.

— Стивен, это ты? — послышался голос Белль.

— Да.

— Входи. — Она распахнула дверь. — Вода еще теплая, так что ты можешь принять ванну — если поторопишься.

Не сводя с нее глаз, Стивен перешагнул порог. Тончайшая ткань пеньюара цвета густых сливок пенилась вокруг нее, не скрывая очертаний изящной фигуры. Из-под пеньюара выглядывали босые ножки, пышные волосы были paспущены по плечам.

Стивен пожирал ее таким взглядом, что Белль слегка поежилась и отвела глаза в сторону.

— Тут есть ширма. Но если ты стесняешься, я могу одеться и подождать в гостиной, пока ты будешь принимать ванну.

— Нет! — Стивен откашлялся. — Я вовсе не возражаю, чтобы ты осталась. В любом случае сегодня вечером тебе внизу делать нечего. Они там все перепились и сейчас горланят песни, которые не для твоих ушей.

Не хватало еще, чтобы Белль услышала неправдоподобные басни о его «подвигах», опасливо подумал Стивен.

— Я и сама уже гадала, почему там такой шум. — Белль отвернулась. — Ладно, тогда я принесу тебе ширму.

Губы Стивена сами собой раздвинулись в улыбке. Надо же, какая скромница!

— Что с тобой, Белль? Какой прилив стыдливости! Я просто тебя не узнаю!

Белль смущенно зарделась.

— Просто я внезапно сообразила, что ведь это наша первая брачная ночь. И… и… — Закусив губу, она украдкой бросила взгляд на мужа.

— Продолжай, — велел Стивен.

Усевшись у камина, он принялся стаскивать с себя сапоги.

— А я уже не девственница, — покраснев еще гуще, выпалила Белль.

«Получай, ублюдок! — подумал Стивен. — Это тебе за то, что ты наделал тогда в „Камнях“!» Если ему не удастся убедить Белль, что прошлый эпизод ровно ничего не значит — по крайней мере в его глазах, — воспоминание о ее слабости будет вечно стоять между ними. Стивен не хотел этого разговора, догадываясь, что он будет трудным, однако понимал, что избежать его нельзя.

— А, вот оно что. Да, конечно, — самым что ни на есть будничным тоном проговорил Стивен. — Но не думаю, что тебе стоит об этом тревожиться. В конце концов, девственность твою похитил я. И потом, я бы не вернул ее тебе, даже если бы это было в моих силах.

— Не вернул бы? — В голосе Белль затеплилась робкая надежда.

— Нет. Ни за что не вернул бы! — отрезал Стивен. — Ты одарила меня самым драгоценным из того, что у тебя было, и я ничуть не жалею о том, что ты отдалась мне тогда, в лугах, а не на этой кровати. Ничего себе местечко! Особенно для того, чтобы начать семейную жизнь! Так что если кто и должен извиняться, так это я! — Стивен сбросил с себя сюртук. — А теперь иди ко мне. Садись у огня. Поговори со мной, пока я купаюсь. Мне так давно хотелось этого.

Собрав все свое мужество, Белль подошла к камину и уселась в предложенное ей кресло. Она почти успокоилась и даже с некоторым интересом наблюдала, как Стивен раздевается. Рубашка, чулки, а вслед за ними и бриджи полетели в разные стороны.

Стивен повернулся к ней лицом, и Белль сдавленно ахнула. Глаза ее расширились. В тот день на лугу она как-то не успела заметить его наготы и сейчас восхищалась красотой его тела. Весь он был плавный, мощный, прекрасный. Больше всего ее поразило, что он так сильно отличается от нее. Эти выпуклые валики мышц, густая черная поросль на груди, узким мысом спускавшаяся к животу, длинные, мускулистые ноги — словом, он был мужчиной с головы до пят.

— Может, потрешь мне спину? — спросил Стивен, забравшись в ванну. — Из-за всех этих синяков мне чертовски трудно поднимать руки. Да и голова еще болит.

— Конечно, — пробормотала она, повернув кресло так, чтобы он оказался у нее перед глазами. — Я поставила кувшин с водой рядом с камином, так что тебе будет чем смыть с себя мыло.

— Спасибо, — кивнул Стивен. — Неплохо будет ополоснуться. А то я весь пропах твоей лавандовой водой.

— Это мыло! — извиняющимся тоном объяснила Белль. — Я купила его в Йорке. Оно французское. Мне тогда и в голову не пришло, что тебе когда-нибудь придется им мыться.

— Это очень мило с твоей стороны. — Сунув ей в руки мочалку, Стивен наклонился вперед, чтобы она могла потереть ему спину.

С трудом подавив смущение, Белль сбросила с себя пеньюар и закатала рукава ночной рубашки. Потом взяла мыло и намылила мочалку. И хотя она не видела никаких синяков, однако старалась как можно осторожнее прикасаться к нему, чтобы не причинить боли. Ее руки спускались все ниже по его спине, упиваясь ощущением перекатывающихся под кожей упругих мускулов.

Покончив со спиной, Белль намылила ему волосы. Густые, как у библейского Самсона, они, казалось, тоже обладали волшебной властью — по крайней мере над ней.

Стивен торжествующе рассмеялся, и лицо его тут же утратило присущую ему суровость.

— Я всегда подозревал, что мне понравится быть женатым, — хмыкнул он, чувствуя, как под легкими прикосновениями Белль куда-то вдруг исчезла головная боль.

Захваченная врасплох, Белль промолчала. Ее пальцы нежно массировали ему виски, потом запутались в густых завитках за ушами, и она вдруг с любопытством заметила, что даже от легкого прикосновения ее рук Стивен весь покрывается гусиной кожей.

— Даже не предполагала, что такое бывает. Стоит мне только дотронуться до тебя, как ты покрываешься мурашками. Стивен! — Наткнувшись на глубокую ссадину под волосами, Белль в ужасе застыла. — Ты не говорил мне, что у тебя на голове рана!

— Уже все прошло. Даже не болит, — проворчал он, приоткрыв один глаз. — Не останавливайся, пожалуйста. Вот чудеса — и головная боль непонятно куда подевалась!

— Но может, не стоит…

— Слишком много шума из-за такого пустяка, — пошутил он. — Смотри-ка, а на ногах никакой гусиной кожи! Держу пари, с ногами тебе ни за что не управиться!

— Ты так думаешь? — хмыкнула Белль. — А что я получу, если у тебя по ногам тоже побегут мурашки?

Потом мягко опустилась на колени, и глаза ее вдруг оказались вровень с глазами Стивена. Его взгляд был полон неуверенности, зато глаза Белль горели торжеством, а на лице появилось выражение твердой решимости. Вызов был принят.

— Новую шляпку? — предложил он. Втайне Стивен был в полном восторге, однако чувствовал, как по всему его телу вдруг разлилась ленивая истома. Белль кивнула:

— Тогда вперед. Пари принято. — Она подняла кувшин. — Ну-ка закрой глаза!

Медленно и осторожно она принялась лить воду тонкой струйкой ему на голову, одновременно массируя ее кончиками пальцев.

Даже не пытаясь скрыть удовольствия, Стивен зажмурился и замурлыкал, как огромный кот.

— А ты точно знаешь, что рабство у нас отменено? — лениво поинтересовался он. — Жаль, жаль — не то бы я с радостью назначил тебя прислуживать во время купания до конца дней моих, даже если не покроюсь мурашками.

— Посмотрим. А ты не разоришься, покупая мне так часто новые шляпки?

Отставив в сторону опустевший кувшин, Белль осторожно промокнула Стивену волосы.

— Это было чудесно, — вздохнул он, — Жаль только, что быстро кончилось. Ага, вот, смотри — ни одной мурашки на ногах! Выходит, я выиграл!

— Сиди смирно! — одернула его Белль. Снова взяв в руки мыло, она невольно залюбовалась игрой бликов на мокрой спине Стивена. Он был великолепен — настоящий султан, нетерпеливо ожидающий, чтобы его ублажила очередная одалиска.

Стивен с удовольствием подставил ей плечи и грудь. Круг за кругом описывали ее ладони, медленно спускаясь вниз по его телу, оставляя после себя приятную истому и какое-то непонятное напряжение. Стивен почувствовал, как весь он постепенно как будто твердеет, наливаясь каменной тяжестью, и устало вытянулся в ванне, предоставив себя в распоряжение Белль.

Теперь уже Белль не колебалась — ей доставляло неизъяснимое удовольствие ласкать кончиками пальцем гладкую кожу, чувствовать, как плавно и мощно перекатываются под ней бугры мышц, как завиваются колечками скользкие от мыла волосы. И она снова подумала, какие же они разные. Что-то слегка шевельнулось в глубине воды, и по губам Белль скользнула коварная улыбка. А вот и еще один способ выиграть пари, о котором она сразу не подумала. Конечно, может быть, это нечестно, однако они ведь не договаривались, каким именно способом она заставит Стивена покрыться мурашками. Поколебавшись немного, Белль снова потянулась за мылом.

Ее пальцы скользнули по его восставшей плоти, и у Стивена пресеклось дыхание, а из груди вырвался какой-то свистящий звук. Она едва коснулась его, а он уже дрожал всем телом, словно его ударили кнутом.

Все произошло настолько быстро, что Стивен подумал, уж не привиделось ли ему все это. Скорее всего это была просто случайность, ведь Белль никогда и в голову бы не пришло заигрывать с ним, тем более подобным образом, успокаивал он себя. Но тело его отказывалось верить этому. Ее прикосновение подействовало на Стивена, словно глоток хмельного вина, и его мужская плоть мгновенно окаменела.

Перепугавшись до смерти, что Белль заметит его вздыбленное копье, Стивен принялся мысленно уговаривать себя успокоиться. Слава Богу, что вода почти холодная, с облегчением подумал он. Ему не составит особого труда взять себя в руки. Однако очень скоро он понял, что его тело взбунтовалось. К этому времени его мужская плоть стала уже твердой как камень и упрямо отказывалась подчиняться его приказам. Такое впечатление, будто его член вдруг начал жить собственной жизнью. И вот сейчас он так и норовил выпрыгнуть из-под воды и игриво потыкаться головкой в ладони Белль.

— Ой! — Мыло выскользнуло у нее из рук и скрылось под водой.

Белль наклонилась, чтобы достать его, и подол ее рубашки соблазнительно приподнялся, обнажив босые ноги. Крепко зажмурившись, Стивен едва ли не с головой погрузился в холодную воду, стараясь не смотреть. К несчастью, ванна оказалась слишком короткой, чтобы в ней можно было укрыться. Словно бы не подозревая о том смятении, в которое она повергла Стивена, Белль наконец отыскала мыло и снова принялась за его ноги, мягко разминая сведенные от усталости мышцы. Почувствовав, что руки Белль двинулись в обратный путь, Стивен нерешительно покашлял.

— Белль, — смущенно пробормотал он, приоткрыв глаза, — по-моему, я уже достаточно чистый…

— Терпение, Стивен. — Белль снова намылила руки. — Я уже почти закончила. К тому же так нечестно — ты должен дать мне шанс выиграть пари.

— Пари, — тупо повторил он.

Ему никогда не приходило в голову, как возбуждающе может действовать на мужчину вид женщины, просто намыливающей руки. Слишком возбуждающе. Стивен закрыл глаза, изо всех сил пытаясь избавиться от наваждения…

И как он и боялся — а если честно, не столько боялся, сколько надеялся, — ладошка Белль снова робко коснулась его мужского достоинства. Сначала она осторожно, как бы случайно скользнула по нему, потом дотронулась снова… и еще раз. Только тут, сообразив, что это вряд ли может быть случайностью, Стивен открыл глаза и с шутливым упреком в глазах посмотрел на свою молодую жену:

— Белль!

На губах ее появилась коварная усмешка.

— Какой у тебя сердитый вид, Стивен. Неужели тебе не понравилось?

— Не понравилось?! Проклятие! Хотел бы я увидеть мужчину, которому бы это не понравилось! Даже слишком, черт возьми! Еще немного, и наша брачная ночь кончится, даже не начавшись!

— Ты уверен? — Глаза у нее недоверчиво округлились. На лице отразился испуг, смешанный с некоторой долей разочарования.

Стивен сдавленно хихикнул:

— Ну, не стоит так уж переживать. Через какое-то время все опять… э-э-э… наладится. Надо только немного подождать.

— Долго?

— Э-э-э… нет, совсем недолго.

— Тогда я лучше продолжу. В конце концов, это только справедливо.

Стивен взвесил ее слова.

— Абсолютно справедливо, — повторила она, вновь принявшись за свое.

Все тело Стивена охватило неизъяснимое наслаждение. Будто тугая пружина свернулась у него внутри. Словно почувствовав, что время осторожной ласки миновало, Белль обхватила пальцами его напрягшуюся плоть, и рука ее, подчиняясь древнему инстинкту, задвигалась. Конец наступил почти мгновенно. Стивен судорожно ахнул, содрогнулся, и его семя, извергнутое мощным толчком, залило не только его живот, но и руку Белль.

Немного придя в себя, Стивен приоткрыл глаза, взглянул в лицо жены и с удивлением увидел на нем нескрываемое торжество.

— Тебе это понравилось, — чуть слышно прошептала она.

— Еще как! — прошептал он в ответ. — Держу пари, тебе тоже, маленькая ты распутница.

Белль кивнула и подняла на него глаза.

— Ну а раз тебе понравилось, думаю, ты не станешь спорить, что пари выиграла я, — заявила она.

На лице Стивена появилось озадаченное выражение, и Белль торжествующе ткнула пальцем в его ноги, покрывшиеся гусиной кожей:

— Ты весь в мурашках — не только ноги, но и руки! Даже волосы встали дыбом! Так что учти — шляпка за тобой! Стивен встал и потянулся за полотенцем.

— Согласен. Но я требую реванша! Клянусь, что ты уснешь не раньше, чем тоже покроешься мурашками! Я уж позабочусь об этом, можешь поверить мне на слово!

Белль вытерла руки полотенцем и тоже встала. На лице ее сияла улыбка.

— Что-то подсказывает мне, что и это состязание я тоже выиграю, Стивен.

— Выиграем мы оба, — пообещал он. И потянулся за одеждой. — Осталось только одно…

— Что?

Вместо того чтобы ответить, Стивен взял ее руку и осторожно стряхнул с нее жемчужно-серебристые капли. А потом надел ей на палец гладкое золотое кольцо.

— Ой, Стивен! Спасибо! — с искренней радостью воскликнула Белль. — Какое красивое!

— Ну, может быть, теперь ты почувствуешь себя самой настоящей невестой, — пробормотал он, поднося ее руку к своим губам.

В комнате было темно и тихо. Единственным звуком, нарушавшим тишину, был шорох дождя за окном. Только теперь, когда уставшая Белль мирно спала возле него, Стивен наконец поверил, что ей ничто не угрожает. И в душу его снизошел покой. Только одно омрачало его мысли и мешало уснуть. Какое-то смутное чувство неудовлетворенности не давало ему покоя.

Перед тем как уснуть, они долго занимались любовью… но причина была не в этом. Стивен вновь и вновь терял голову в объятиях Белль. Это было похоже на сладкую смерть. Но умирал он только затем, чтобы возродиться вновь, забыв обо всем, кроме страсти, которую будила в нем Белль.

И однако, несмотря на то что они уже были мужем и женой, несмотря на радостную готовность и тот пыл, с которым Белль отдавала ему свое тело, Стивен не мог почувствовать себя полностью счастливым. Их первая брачная ночь, заполненная страстью и нежностью, благоговейным восторгом и любовными играми, почему-то оставила у него странное чувство неудовлетворенности. Ему как будто чего-то недоставало. Он не сразу понял, чего именно хочет от своей молодой жены. А когда понял, то испугался.

Даже себе он не сразу решился признаться в этом.

Да, теперь он мечтал о любви. О том, как скажет Белль, что любит ее. Но больше всего Стивен мечтал услышать, что и он небезразличен ей.

Стивен тяжело вздохнул. Он еще ни разу в жизни не хотел чего-то с такой силой, ему и в голову никогда бы не могло прийти, что можно чувствовать себя счастливым просто оттого, что тебя кто-то любит! Он даже растерялся. Этот страх, эта неуверенность в себе, отчаянное желание услышать, что он любим, мучили его, лишая покоя.

Теперь он знал, как это бывает. Но как добиться ее любви? Просить… умолять… Нет, никогда! Он не опустится до того, чтобы унижаться. Да и что это даст? Кем он тогда станет в ее глазах? Но как же дать ей понять, о чем он страстно мечтает? Как добиться ее любви?