Красно-белый. Том 2

Глава 7

На следующий день в среду 11-го апреля почти весь основной состав команды решил заглянуть в новенький ворошиловградский ресторан «Перник», названный в честь болгарского города-побратима Перника. Можно было конечно взять разливного пива, минералочки, сухой рыбки и завалиться в близлежащий к нашей гостинице «Октябрь» сад имени 1-го мая на берег маленького прудика, но Юра Гаврилов настоял, что отметить трудовую победу нужно в ресторане, культурно. Тем более сам Константин Бесков объявил сегодня выходной, так зачем было прятаться по кустам с разливным пивом? Но в то же время старший тренер намекнул, что завтра начинается подготовка к матчу 4-го тура против «Пахтакора» и те, у кого утром давление будет выше нормы, «получат по шапке», вплоть до отчисления из клуба.

Кстати, что касается ташкентского «Пахтакора», то эта игра официально являлась нашим первым домашним матчем в чемпионате. Правда, из-за безобразного состояния московских полей её решено было перенести в маленький городок в сорока километрах южнее Ворошиловграда, в Стаханов на стадион «Труд». Вот поэтому мы в городе на речушке Лугань и застряли почти на неделю.

Ресторан «Перник», где мы заняли сразу три столика, мало чем отличался от своих собратьев других отечественных увеселительных заведений — барная стойка, живой музыкальный ансамбль, гуляющий, танцующий и выпивающий народ. И чтоб слиться с толпой наш футбольный коллектив заказал бутылочное пиво и варёных раков.

— Как говорит Бесков, — взял вступительное слово Гаврилов, — когда употребляют без тостов — это пьянка, кода с тостами — выпивка. Так не будем превращать наш культурный поход в ресторан в пьянку. Давайте, мужики за победу.

— Точно, все болезни от бескультурья! — Поддакнул я, чокнувшись с парнями, но пиво лишь пригубил, ибо алкоголь ещё из той первой жизни был не интересен, а вот женщины более чем интересовали.

Поэтому когда музыканты затянули ретро-хит «Поющих гитар» — «Нет тебя прекрасней», я, напомнив Фёдору Черенкову, что капля алкоголя убивает лошадь, а завтрашний тест на давление перечёркивает футбольную карьеру, пошёл пригласить кого-нибудь на танец. «А что? — подумалось мне, когда я встал из-за столика. — Мужчина я видный, одеваюсь прилично, волосы чистые, пахнет от меня приятным шампунем, зубы белые, галстук под цвет глаз. А тут в ресторане оказывается и пригласить-то некого. Обламанская ситуёвина. Хотя постой!». Мой взгляд упал на очень интересную женщину, которая сидела со своей подругой и, слушая её в пол-уха, смотрела на меня. «Странная какая-то», — сказал я сам себе, но на танец незнакомку с длинными чёрными волосами пригласил и приобнял под приятный вокал местного музыканта:

— А я знала, что вы меня пригласите на танец, как только вы вошли в ресторан со своими друзьями, — призналась мне женщина с огненно-карими глазами.

— Потомственная ясновидящая гадалка, снимаю сглаз, порчу, венец безбрачия, — усмехнулся я. — Это не про вас?

— Вы зря смеётесь, Александр, — неожиданно «гадалка» произнесла моё имя из той жизни. — Я правильно угадала ваше имя?

— Вообще-то Владимир, — буркнул я. — Владимир Александрович, если быть точнее.

— Странно, — пробормотала женщина. — И возраст ваш я чувствую как 45 лет. Хотя выглядите вы значительно моложе.

«Всё, потанцевали, валить надо, гадалки мне ещё не хватало! Я и сам в будущем могу поковыряться», — подумал я, и хотел уже было откланяться, сославшись на расстройство пищеварения, но вдруг незнакомка мило улыбнувшись, произнесла:

— Проводите меня, пожалуйста, домой. Я живу здесь недалеко.

— А ваша подруга как же?

— А мы уже собирались уходить. — Опять странная женщина улыбнулась и, прижавшись всем телом, очень быстро поцеловала меня своими горячим, словно уголь, губами.

После этого отказаться от прогулки с красивой, фигуристой, черноволосой женщиной я уже был не в силах. «Чёрт бы тебя побрал», — буркнул я про себя, прощаясь с парнями, у которых веселье только-только началось.

В гостиницу «Октябрь» на улицу Пушкина я возвращался уже на рассвете. Любопытненькая ночка получилась, смесь любовного свидания и похода к гадалке-знахарке, которой оказалась моя новая знакомая Оксана. На чём она только не гадала — и кости бросала, и карты со странными рисунками раскладывала, в перерывах между прыжками в «омут любовных страстей», но ничего в моём будущем разобрать не смогла. У Оксаны выходило, что мне либо 7 лет, либо 45, то по одним раскладам я появился на свет на Урале, то в городе на берегу Черного моря. Заплёл я новой подруге своей странной попаданческой биографией все извилины. После чего неутомимая в любви знахарка решила, что моя душа странным образом откуда-то перелетела в этот мир, и сделано это было по воле высших сил. А когда мы прощались, Оксана сказала, что ждёт меня невиданный взлёт карьеры через год или через два, но и опасности какие-то мне угрожают со смертельным исходом. Я же ответил, что для футболиста смерть — это травмы, которые больше не позволят играть как в лучшие годы. Порвал кресты или связки голеностопа — всё, смерть.

Кстати, жила знахарка в частном секторе за железной дорогой недалеко от нашей гостиницы «Октябрь». Поэтому выйдя от неё в пять утра, в половину шестого я уже тихо крался к своему номеру. «Не дай Бог, кто заметит», — подумал я, как тут же открылась дверь соседней комнаты, и в коридор вышел врач команды Виктор Александрович:

— Доброе утро, Владимир Александрович. Всю ночь не спали, гуляли где-то? Придётся вам завтра с Константином Ивановичем объясняться и если причина будет не уважительной, то у нас в «Спартаке» законы суровые.

— А у меня причина уважительная, — хмыкнул я. — У одной девушки каблук сломался, и она ногу подвернула, я помог ей добраться до дома.

— Ну, а дальше? — Усмехнулся доктор, не веря ни единому слову моей лжи.

— В доме у девушки оказалась неработающая розетка, пришлось её починить. Потом кран протекал, заменил прокладку. И наконец, когда я уже собрался в гостиницу обои в комнате отклеились, помогал переклеивать. Вот и ночь прошла. Как, уважительные причины?

— Я думаю, сгодятся, чтобы написать заявление по собственному желанию, — равнодушно ухмыльнулся доктор команды.

— Значит, донесёте?

— Не донесу, а доложу. — Виктор Александрович по-деловому поправил на носу очки.

— А вот если я доложу куда следует, что витаминки, которые вы кололи некоторым ребятам дубля ещё в Алуште, от которых я категорически отказался, это не совсем витаминки? — Я с вызовом посмотрел на доктора, который неожиданно вздрогнул. — Это были волшебные пилюли, которые практикует доктор киевского «Динамо» и легкоатлеты ГДР. Я упаковочку случайно увидел. И, между прочим, давно хотел предупредить, чтобы вы эти «витамины» людям с подвижной психикой не назначали, особенно Фёдору Черенкову. Там «побочка» такая — мама не горюй, и бессонница, и раздражительность. Да и толку для «Спартака» будет ноль, у нас футбол не на беготне построен.

— Это… Это… Это совсем не то, что вы подумали, — заблеял перепуганный эскулап.

— Не вчера родился. Вы лучше нам нормальные протеиновые коктейли достаньте, чтоб кое-кому мышечной массы поднарастить. А на химию эту наплюйте и забудьте, — буркнул я и вошёл в свой номер.

В субботу 14-го апреля на маленьком стадионе города Стаханова мы как номинальные хозяева поля принимали одного из лидеров — ташкентский «Пахтакор». На старте чемпионата команда из столицы Узбекистана неожиданно одержала три победы подряд и шла в лидирующей тройке наравне с донецким «Шахтёром» и московским «Динамо». На что надеялись «гости» сегодня сказать было сложно, особенно мне, ведь я опять смотрел матч со скамейки запасных, натирая её новенькими футбольными трусами, которые как раз у игроков запаса протираются быстрее всего.

16 тысяч местных горожан равно поддерживали и «Спартак», и «Пахтакор», который пока большую часть первого тайма играл в обороне, проводя опасные контратаки. Константин Бесков, как и его помощник Фёдор Новиков, традиционно заняли место на трибуне, а радом с нами дежурил «Дед», то есть Николай Петрович Старостин. Именно он сейчас сидел рядом со мной и каждые пять минут интересовался — как мне игра?

— Игра пока равна, играют два клубА, — хохотнул я. — По опасным моментам у «Пахтакора» преимущество, по владению мячом у нас. А выиграет тот, кто больше забьёт.

— Майор очевидность, твою так, — зло усмехнулся Николай Петрович. — Ты мне скажи — кого бы ты поменял?

— Да как обычно. — Махнул я рукой и покосился на Бескова, который словно вождь индейского племени обозревал с высокой скалы всю футбольную баталию. — Мишу Булгакова, который сейчас играет оттянутого нападающего нужно менять на Федю Черенкова. И чем раньше, тем лучше. Ну и я бы вышел вместо Саши Сорокина на правый фланг в полузащиту. Дриблинга у Саши нет, а тут бы ворваться в штрафную, двоих накрутить и прострелить на Ярцева или откатить Гаврилову и вынимай.

— Ну вот, это другой разговор, а то играют два клубА, — процедил сквозь зубы Старостин и поспешил на трибуну к нашему старшему тренеру, чтобы покапать ему заменами на мозги пока не поздно.

И в этот самый момент главный судья Вихров из Киева свистнул угловой удар у ворот «Пахтакора», защищал которые невысокий по вратарским меркам Александр Яновский. Все наши гренадёры тут же подтянулись в штрафную площадь номинальных гостей, а Юра Гаврилов, разбежавшись, навесил в район одиннадцатиметровой отметки. Яновский бросился в толчею своих и чужих игроков и до мяча не добрался, зато выше всех выпрыгнул Олег Романцев и уже в пустые ворота головой засандалил первую банку!

— Гооол! — Вскрикнули разом мы на скамейке запасных и нейтральные болельщики тоже разразились аплодисментами.

— Ну, вот, а ты «Деду» наговорил, что замены нужны, — усмехнулся Сашка Калашников, который так же протирал новенькие футбольные трусы.

— Ещё 32-ая минут матча, подожди, не суетись под клиентом, — сказал я без всякой задней мысли.

Однако не прошло и двух минут, как защитник «Пахтакора» сделал длинный пас на нашу половину поля, который в борьбе с Олегом Романцевым принял полузащитник «гостей» Александр Корчёнов. Затем Корчёнов пробежал с мячом метров двадцать и прострелил в нашу штрафную площадь. Ринат Дасаев самоотверженно бросился на перехват, однако поскользнулся на малозаметной кочке и первым на прострел выскочил нападающий ташкентцев Туляган Исаков, который подставив «щёчку» закатил мяч в пустые ворота.

— Где, б… защита ходит?! — Выкрикнул Дасаев, пока наши гости, выкрикивая «гол!», бегали по полю и обнимались всей командой, словно выиграли Кубок УЕФА.

— Накаркал, — буркнул Калашников в мою сторону.

— Ага, хорошо скажешь — сглазишь, плохо — накаркаешь. Ерунда, гол назревал, — отмахнулся я, сидя на скамейке запасных.

А спустя десять минут, когда киевский судья Вихров отправил команды на перерыв, я уже привычно взял мяч и пошёл на поле, ведь в раздевалке меня могло и понести. На это раз ко мне присоединился и Сашка Калашников, с которым мы, не сговариваясь, принялись пасовать мяч друг другу по воздуху, не давая тому опуститься на землю. Отличное упражнение, улучшающее качество обработки верховой передачи коленом, грудью и ступней.

— Слышь, Никон, а эта твоя Оксана, которая позавчера в гостинице всей команде на картах гадала, она настоящая знахарка или шарлатанка? — Спросил Калашников, не отвлекаясь от летающего между нами мяча.

— А что? Нагадала казённый дом и дальнюю дорогу?

— Да ну тебя, — махнул мимо мяча мой расстроенный товарищ. — Просто я спросил про будущие победы на чемпионатах Мира и Европы. А она сказал, что кроме этого года больших побед в моей жизни больше не предвидится. Обидно, понимаешь?

— Я тебе так скажу — будущее может ещё и измениться, если этого очень захотеть, работать для этого, а не пиво по кустам в парке дуть как вчера некоторые. Тащи мяч!

— Ой, да там выпили-то по бутылочке.

— С Гавриловым и по бутылочке? Не верю!

— Ну, по две, — пошутил Калашников, сделав мне новую передачу верхом.

Во втором тайме ближе к 60-ой минуте матча стало уже не до шуток. И Николай Петрович Старостин, сидевший рядом со мной на скамейке запасных, не выдержал. Счёт — 1: 1, игра полностью успокоилась, мы не можем пробиться к воротам Яновского, а они не хотят рисковать и штурмовать большими силами ворота Дасаева. Сложилась, выражаясь шахматным языком, — патовая ситуация. Поэтому «Дед», тихо выругавшись про себя, снова побежал на зрительскую трибуну, требовать у Константина Бескова срочных замен в составе.

— Сейчас тебя выпустят, к гадалке Оксане не ходи, — буркнул Калашников.

— Согласен, — кивнул я и, не дожидаясь команды сверху, начал делать активную разминку, чтобы не повредить мышцы в пылу борьбы.

И через пять минут спартаковский массажист Геннадий беленький передал волю старшего тренера Бескова, что мне и Фёдору Черенкову предписано — моментально заменить Михаила Булгакова и Георгия Ярцева и переломить ход ничейного матча. Ведь нам это очко в чемпионской гонке, при лимите в восемь ничьих, как мёртвому припарка.

— Спокойно Федя, — сказал я, чувствуя, как меня на бровке поля начинает колбасить, — сыграем как на тренировке, ты мне, я тебе.

— А я и не волнуюсь, — улыбнулся Фёдор Фёдорович. — Как только мяч придёт ко мне, сразу рви на свободное место в сторону ворот «Пахтакора».

— Хороший план, — согласился я, пожав руку Ярцеву и Булгакову, которые повесив головы, пошли на нашу скамейку запасных.

Однако окунувшись в игру многое пошло не совсем так, как представлялось это на бровке футбольного поля. Ташкентцы выстроили такую плотную оборону на подступах к штрафной, что передачи вразрез и от Гаврилова, и от Черенкова вязли как мухи в мёде. Я сделал пять рывков за спины защитников «Пахтакора» и всё впустую.

— Заканчивай эту херню, — выругался я, когда номинальные гости отбили мяч от своих ворот куда подальше. — Федя сметись к Серёже Шавло на левый край, разыграйте с ним короткое забегание и сразу же простреливай во вратарскую площадь на ближнюю штангу. Постараюсь, рвануть и уже головой подрезать мяч в ворота.

— Это дело, — устало улыбнулся Юра Гаврилов.

— Понял, — кивнул Фёдор Черенков, и мы тут же разбежались по своим позициям на поле, ведь с бровки крикнули, что осталось играть всего пять минут.

Однако понадобилось ещё минуту, чтобы доставить мяч к штрафной площади ташкентского «Пахтакора». В центре поля нападающий «гостей», автор ответного мяча Туляган Саков навяз борьбу нашим защитникам. И когда всё было готово, чтобы прорваться по левому флангу, Гаврилов уже отпасовал налево Шавло, а Черенков рванул за спину своему партнёру и получил встречный пас, я вдруг почувствовал, что защитник «Пахтакора» схватил меня и за футболку и за трусы. Я естественно, что есть силы, рванул и тут же рухнул, вместе с защит команды гостей, ведь это 100 % одиннадцатиметровый!

— Товарищ судья — пенальти! — Наивно выкрикнул я и мгновенно понял, что попал не в ту эпоху, когда в штрафной свистят каждый чих.

А прострел от Черенкова легко взял в свои руки вратарь Яновский, псле чего как можно дальше выбил мяч в поле. И вот тут меня от безнадёги и перемкнуло. Бесков маринует на лавке, судя в упор не видит фол, куда простому футболисту податься? Поэтому я быстро вскочил, сместился в зону полузащиты и, получив пас от Гаврилова, полез напролом. Первому ташкентцу я показал финт Зидана, второму финт Метьюза, следующих двоих игроков «Пахтакора» накрутил, поймав их на противоходе. «Бей, б…!» — словно молния полыхнула в голове стремительная мысль. Я замахнулся, но повинуясь игровой интуиции неожиданно для вратаря и всей защиты гостей, отдал мяч резко влево. И вдруг в эту зону влетел Фёдор Черенков и вколотил футбольный снаряд без всякого сопротивления в сетку.

— Гоооол! — Заорал Фёдор Фёдорович, подпрыгивая на бегу, словно кот, спасающийся от стаи разъярённых собак.

— Гооол! — Заголосила вся наша красно-белая команда и кинулась ловить Черенкова, чтобы поздравить его с первым мячом в чемпионате.

Через десть минут, переминаясь с ноги на ногу, я стоял перед раздевалкой ташкентского «Пахтакора». «Сейчас как надают по „щам“, за то, что 1: 1 моими усилиями превратились на последней минуте в 2: 1», — подумалось мне. Но лишь представив, что в августе никого из этих парней уже не будет в живых, я тяжело вздохнул, стукнул пару раз для приличия в дверь и вошёл в раздевалку «гостей».

— Кто это к нам пожаловал? — С сильным восточным акцентом спросил меня кто-то из защитников «Пахтакора», из которых я никого не знал. — Смотрите, психованный пришёл, чё те надо, б…?

— Мужики, я понимаю ваши чувства…

— Понимает он? — Продолжил наседать тот же самый защитник. — Ты нам по сотке на человека обломал, сука!

— Пожди, пусть скажет — чё хочет, — вступился за меня вратарь Яновский.

— Если коротко, — перестал я мяться и, взяв себя в руки, сказал, — то 11 августа этого года, вы полетите на матч с минским «Динамо» и ваш самолёт столкнётся в воздухе с другим самолётом. У меня подруга потомственная знахарка слезно просила вас предупредить.

— Он не психованный, он ёб…ый, — загоготал защитник гостей. — Будущего не может знать никто.

— Теперь вы знаете, — пожал я плечами. — Звучит невероятно, но лучше поверить. Дальше сами решайте жить вам или нет.