Красные и белые: Рассказы

Советский Кавказ. Советская Средняя Азия. И здесь развернулись бои с врагами.

Белые и иностранные интервенты хотели оторвать эти богатые места от России. Империалисты английские, немецкие, турецкие, американские, французские устремились на Кавказ. Англичане начали вторжение в Среднюю Азию.

Вступив в сговор с иностранными капиталистами, местные богатеи и белогвардейцы предали интересы своих народов.

Долгой и упорной была борьба за свободу народов Советского Кавказа и Средней Азии. О некоторых эпизодах этой борьбы вы и узнаете из рассказов, составивших шестую главу данной книги.

ТРАГЕДИЯ В ПЕСКАХ

Слева и справа лежат пески. Слева и справа простор пустыни.

Бежит, бежит паровоз по рельсам. Вагоны стучат на стыках. Гудки разрывают небо.

Стража сидит в вагонах. Километр, километр. Километр, километр. Всё ближе минута страшная.

Продолжают иностранные интервенты терзать Россию. Юг. Советское Закавказье. Советская Средняя Азия. И сюда пришли оккупанты. Именно в те дни, когда в Советском Закавказье и Советской Средней Азии хозяйничали английские войска, произошла одна из самых тяжёлых трагедий гражданской войны — были расстреляны 26 бакинских комиссаров.

Советская власть в Баку установилась 2 (15) ноября 1917 года. Вскоре был создан Бакинский Совнарком — Совет Народных Комиссаров во главе со Степаном Шаумяном. Круто стала меняться жизнь Советского Азербайджана. В районе Баку — богатейшие залежи нефти. Бакинский Совнарком национализировал нефтяную промышленность, отнял её у богачей, передал государству.

Город Баку стоит на берегу Каспийского моря. Баку — порт, в порту — пароходы и корабли. И они принадлежат богачам бакинским.

Бакинский Совнарком национализировал морской флот и передал его в руки народа. Труженики Азербайджана стали получать землю. На заводах и фабриках был введён восьмичасовой рабочий день.

Местным капиталистам, конечно, не понравились такие порядки. Неспокойно было в то время на Кавказе. Не все стояли за Советскую власть. Как и в других местах, были и здесь у неё враги. В Грузии активно действовали меньшевики. В Армении — дашнаки. В Азербайджане — мусаватисты. Это были представители буржуазно-националистических партий. Они хотели оторвать Грузию, Армению и Азербайджан от Советской России.

«Вот с кем — с меньшевиками, с дашнаками, с мусаватистами — найдём общий язык», — были уверены иностранные капиталисты.

И действительно нашли. 4 августа 1918 года в Баку вступили английские войска. Советская власть в Баку была свергнута. Степан Шаумян и другие бакинские комиссары были схвачены и брошены в тюрьму. Вскоре к Баку стали подходить новые захватчики — турецкие интервенты. Бакинским большевикам в последний момент удалось освободить из тюрем 26 бакинских комиссаров. Они сели на пароход «Туркмен» и отплыли из Баку. Все были уверены, что бакинские комиссары на свободе. Но получилось иначе. На пароходе «Туркмен» оказались враги. Они привели пароход на противоположный берег Каспийского моря в город Красноводск. Красноводск находился во власти английских интервентов. По приказу английского коменданта Красноводска полковника Баттина бакинские комиссары были вновь заключены в тюрьму. Другой английский офицер капитан Реджинальд Тиг-Джонс вместе с местными белогвардейцами и решил судьбу бакинских комиссаров.

Ночью их тайно посадили в поезд. Вывезли на 207-ю версту от Красноводска. Вытолкали из вагонов. Увели в пески.

Солдаты подняли ружья. Прозвучала команда. Бакинские комиссары были расстреляны.

«Мы умираем за коммунизм! Да здравствует коммунизм!» — были последние слова отважных борцов за народное счастье.

ГЕРМАНСКИЙ КАРМАН

Ещё до того, как английские войска вступили в Баку, немецкие войска заняли Грузию.

Поражался немецкий солдат Ганс Шустер. Был он вчера — никто, ничто, ходит сегодня — гоголем.

Вот как сложилась судьба солдата. В годы первой мировой войны царская Россия вместе с Англией и Францией сражалась против Германии и её союзников. В одном из сражений немецкий солдат Ганс Шустер попал к русским в плен. Всё боялся в Сибирь отправят. Однако Шустеру повезло. Привезли его с группой других пленных на Кавказ. Очутился Ганс Шустер в Грузии.

Понравился очень солдату Кавказ. Понравилась очень Грузия. Горы. Долины. Чёрное море. Мандарины. Персики. Виноград.

Знает Шустер и о других богатствах Грузии. В горах здесь очень много ценных полезных ископаемых: медь, никель, марганец. Размечтался немецкий солдат: «Вот бы нам, вот бы немцам все эти богатства волшебного края».

Продолжалось везение немецкого солдата Шустера. Вскоре после того, как в России произошла революция, власть в Грузии захватили меньшевики. Однако положение меньшевиков было непрочным. Во многих местах Грузии происходили восстания. Рабочие и крестьяне боролись за Советскую власть на Кавказе. Меньшевикам нужна была помощь. Вот кто поможет — Германия. Меньшевики дали своё согласие на оккупацию немцами Грузии.

25 мая 1918 года по Чёрному морю в порт Поти пришли немецкие корабли. На грузинский берег ступили немецкие солдаты.

Пришли немецкие войска в Грузию. Перестали быть теперь находившиеся здесь пленные немецкие солдаты — пленными. Вновь стали солдатами немецкой армии. Был Шустер вчера никто, ничто, хозяином нынче ходит.

Поддержали немецкие генералы грузинских меньшевиков. Остались они у власти. Не оказались в долгу и меньшевики. Предоставили богатства Грузии в распоряжение оккупантов.

Вновь повезло Шустеру, попал он не в строевую часть, а в команду, которая как раз занималась отправкой этих богатств в Германию. В новом деле оказался на редкость проворным Шустер.

Как метлой подметают немцы богатства волшебной Грузии.

— Шнель, шнель, — покрикивают на грузчиков и носильщиков. — Быстрее! Шнель!

Уходят в германский карман богатства.

СТРАШНЫЕ ДНИ БАКУ

Кавказ и бакинская нефть привлекали не только английских захватчиков. О них мечтали капиталисты немецкие, капиталисты турецкие. Недолго пробыли англичане в Баку. Изгнала турецкая армия англичан. Новый грабитель пришёл к берегам Каспийского моря.

Вступили турецкие войска в Баку. Начались страшные дни Баку. Город был отдан солдатам на разграбление.

С особой ненавистью захватчики относились к большевикам. В Баку жили трудящиеся многих национальностей: азербайджанцы, армяне, грузины, русские. Редкую нетерпимость турецкие захватчики проявили к армянскому населению. В городе началась резня. 30 тысяч человек погибли от турецких пуль и ударов турецких сабель.

В Баку в Балаханской больнице лежал мальчик Ашот Тогосян. Весёлый, подвижный, добрый. Во время какой-то азартной ребячьей игры сломал он случайно ногу. С ногой и лежал в больнице.

Полюбили Ашота и соседи по палате, и врачи, и сёстры. Особенно доктор Погос Петросян. Особенно сестра милосердия — медицинская сестра Гоар Гукасян.

Любил Ашот заниматься счётом. Скажет кто-нибудь:

— Сосчитай до тридцати.

— Раз, два, три… — с пулемётной скоростью малыш начинает.

— Сколько будет два и три? — спросит другой.

— Пять, — молниеносно Ашот отвечает.

— Сколько будет, если от семи взять и отнять четыре?

— Три, — тут же готов ответ.

— Будешь менялой, — похвалят люди.

— Зачем же менялой, — скажет медицинская сестра Гоар Гукасян.

— Будешь учёным, математиком, — скажет доктор Погос Петросян.

Любит малыш буквы и целые слова выводить на бумаге.

— Молодец, молодец — переписчиком станешь, — пророчат люди.

— Зачем же переписчиком, — скажет медицинская сестра Гоар Гукасян.

— Учителем станешь, писателем станешь, — скажет доктор Погос Петросян.

На поправку идут дела у Ашота. Ещё немного, и вовсе станет Ашот здоров.

И вот наступил день, когда медицинская сестра Гоар Гукасян шепнула:

— Завтра пойдёшь домой.

Осмотрел его в последний раз доктор Погос Петросян:

— Завтра домой поскачешь.

А назавтра ворвались в Баку турецкие солдаты. Докатилась кровавая волна и сюда, до Балаханской больницы. Ввалились в палаты турецкие солдаты. Понесли по палатам смерть.

Пытался доктор Погос Петросян защитить больных.

Пал под ударами турецких сабель Погос Петросян.

Пыталась медицинская сестра Гоар Гукасян защитить больных.

Не стало Гоар Гукасян в живых.

Все погибли тогда в Балаханской больнице. Не пожалели никого турецкие захватчики. Погиб со всеми и мальчик Ашот Тогосян.

Три дня продолжался безумный разгул в Баку. Сочатся слезами и кровью страшные дни Баку.

РОДНЫЕ БРАТЬЯ

Ушли из Баку английские интервенты, однако не оставили своей мечты о бакинской нефти.

На южном берегу Каспийского моря в иранском порту Энзели англичане основали военную базу. Отсюда по суше и по морю они планировали снова двинуться на Азербайджан, на Кавказ.

Исторические события помогли англичанам. Осенью 1918 года закончилась Первая мировая война. Англия и Франция были в числе победителей. Германия признала своё поражение. Турция была союзницей Германии. Значит, и она проиграла войну.

Не могли теперь турецкие войска на Кавказе противостоять англичанам. Пришлось им уйти домой.

Наступили долгие месяцы английской оккупации Закавказья. Со стороны Чёрного моря, со стороны Каспийского моря, со стороны Ирана началось вторжение британских войск. Английские солдаты снова вошли в Баку. Взяли Батум. Взяли Тифлис (так назывался в те годы город Тбилиси). Англичане не ограничились Закавказьем. Вдоль берега Каспийского моря они двинулись в Дагестан. Заняли город Дербент, город Петровск-Порт (ныне Махачкала), город Темир-Хан-Шуру (ныне город Бунакск).

Возглавлял английские войска генерал Томсон. Любит генерал Томсон порядок. Вот его грозный приказ:

— Никаких сходок, никаких собраний.

Решил встретиться с друзьями, с соседями — только с разрешения генерала Томсона.

— Мы прибыли сюда в ваших интересах, — заявил он меньшевикам, дашнакам и мусаватистам. — Поэтому войска наши, расходы — ваши.

Кормят и поят английских солдат мирные жители Закавказья.

И всё же не это главное. Так же как немцы, так же как турки, стали англичане грабить природные богатства Кавказа. Нефть и хлопок, руда и сельскохозяйственные продукты поплыли с Кавказа в Англию.

Сравнивают кавказские жители заморских пришельцев:

— Хрен редьки не слаще.

— Что в лоб, что по лбу.

Вспоминают капиталистов немецких, вспоминают капиталистов турецких, вспоминают капиталистов английских:

— Все они родные братья.

МУГАНЬ

Поднялись народы Кавказа на борьбу с иностранными оккупантами и своими кавказскими предателями.

В марте 1919 года произошла забастовка трудящихся Тифлиса. В мае всеобщая забастовка в Баку. Бастовали рабочие Эривана, Батума, других городов Кавказа.

Весной 1919 года поднялись на борьбу и труженики Мугани (так называется территория, расположенная на юге Азербайджана). Добились они успеха. В Мугани была установлена Советская власть. В городе Ленкорани состоялся съезд Советов Мугани, на котором присутствовало 500 делегатов. На съезде Мугань была провозглашена Советской республикой.

Город Ленкорань стоит на берегу Каспийского моря. Враги Советской власти сразу же атаковали Ленкорань. Английские корабли с моря, войска мусаватистов с суши окружили город.

Защитникам Ленкорани нужна была помощь, и прежде всего оружие. Однако на многие сотни километров во все стороны от Ленкорани нет ни клочка советской земли.

Далеко-далеко от этих мест на самом севере Каспийского моря лежит город Астрахань. Здесь уже давно победила Советская власть. Вот откуда возможна помощь. И помощь пришла.

Петяй Водовозов — астраханский мальчишка. Дядя у Петяя моторист на катере. А Петяй при дяде в помощниках. Петяю всего тринадцать. Но он рослый, высокий. Море любит. Машину знает. Если надо, дядю на равных в моряцких делах замещает.

Подошёл однажды к Петяю дядя, что-то шепнул на ухо.

— Не может быть, — поразился Петяй.

— Может, может, держись за волны, — ответил дядя.

И вот катер покинул Астрахань. Трое на катере: капитан, Петяй и Петяин дядя. С севера на юг пересекли они Каспийское море. Прошли сквозь вражеские кордоны и морские заслоны. Прибыли в Ленкорань, привезли оружие и патроны.

Обнимают повстанцы отважного капитана, обнимают Петяиного дядю, кто-то похлопал по плечу Петяя:

— Джигит, джигит!

Впервые Петяй услышал такое слово. Смотрит на капитана, смотрит на дядю.

— Значит — смелый, — сказал капитан.

— Значит — надёжный, верный, — добавил дядя.

Героически сражались защитники Ленкорани. И всё же силы были неравными.

Задушили мусаватисты и английские войска Советскую власть на Мугани.

ОБЕСЦЕНЕН

Большое значение в годы гражданской войны имела Астрахань. Астрахань защищала устье Волги. Через Астрахань поступала в Советскую Россию кавказская нефть из Баку и из Грозного.

Каспийское море богато рыбой. Рыба в центральные районы России тоже переправлялась через Астрахань. Здесь же, всё через ту же Астрахань и Каспийское море, поддерживалась постоянная связь Советской России с революционными силами Кавказа.

Для защиты Астрахани со стороны Каспийского моря и для боевых действий на самом море была создана Астрахано-Каспийская военная флотилия.

Много славных дел на счету флотилии.

1919 год. Месяц май. Хорошее настроение у белогвардейского генерала Гришина-Алмазова. Погрузился генерал Гришин-Алмазов в городе Петровске на пароход «Лейла», едет со специальными письмами от генерала Деникина к адмиралу Колчаку. 1919 год, весна, лето, — один из самых тяжёлых моментов в жизни Советской России. Именно в это время, захватив почти весь Северный Кавказ и Кубань, с юга начал свой поход на Москву генерал Деникин. С востока, из Сибири, с Урала продолжала наступление армия адмирала Колчака. Мечтают Колчак и Деникин, чтобы их армии соединились, чтобы совместным ударом опрокинули большевиков. Вот и едет генерал Гришин-Алмазов от генерала Деникина к адмиралу Колчаку, везёт специальные секретные письма, везёт и оперативные планы: как лучше войскам соединиться, как лучше нанести совместный удар.

Ходит генерал Гришин-Алмазов по палубе парохода. Представляет, как прибывает он к адмиралу Колчаку, как передаёт письма от Деникина, как раскладывает перед адмиралом оперативные планы и карты.

А затем. А затем. Дух захватывает у генерала. Затем армии Колчака и Деникина соединятся. Нанесут они сокрушительный удар по красным. Возьмут Москву. Восстановят прежнюю власть. И он, генерал Гришин-Алмазов, будет в общем почёте, будет обласкан всеми, будет всеми наградами награждён. И все будут говорить: «Вот тот самый генерал Гришин-Алмазов, вот он, тот самый герой, благодаря которому соединились две наши армии. Воистину он бесценен. Воистину он Алмазов».

Хорошее настроение у генерала. Мечтает.

А в это время…

Чтобы попасть в районы, занятые Колчаком, генералу Гришину-Алмазову надо было пересечь Каспийское море и из города Петровска попасть в город Гурьев. Город Гурьев лежит в устье реки Урал. Здесь так же, как и в Петровске, белые.

Однако на полпути от Петровска до Гурьева находилась Астрахань. В этих водах действовала Астрахано-Каспийская военная флотилия.

Не смогла «Лейла» проскочить незамеченной мимо каспийских красных моряков. Задержана «Лейла». Схвачен деникинский генерал.

Не попали к адмиралу Колчаку важные документы. Оказались у красных они в руках.

Сник, осунулся сразу Гришин-Алмазов. Совсем он теперь не Алмазов. Девальвирован, обесценен деникинский генерал.

БРОНЕПОЕЗДА ИДУТ НА БАКУ

Наступил 1920 год. Многое изменилось за это время и в Советской России, и здесь, на Кавказе. Окончательно были разбиты Колчак, Юденич, Деникин. Зарубежным оккупантам пришлось уйти из России. Был отдан приказ покинуть иностранным войскам и Кавказ. Ушли оккупанты, но власть в Закавказье по-прежнему оставалась в руках у грузинских меньшевиков, мусаватистов и дашнаков.

Борьба за Советский Кавказ продолжалась.

27 апреля 1920 года в Баку вспыхнуло вооружённое восстание против власти мусаватистов. На помощь восставшим с севера из города Дербента были брошены части Красной Армии. Расстояние от Дербента до Баку — двести километров. Дербент и Баку соединены железной дорогой. Она и сыграла главную роль в предстоящих боях. Вперёд были брошены бронепоезда. Сразу четыре. Целый отряд.

Двинулись бронированные поезда. Обрушились неожиданно на врага. Первая полоса неприятельских укреплений шла по реке Самур. Железнодорожный мост повис над рекой. Мост важный. Он под большой охраной. Вышли вперёд бойцы-десантники, сбили охрану. Захвачен мост через реку Самур.

Операция началась.

Следующий крупный опорный пункт у врага — станция Ялома. Как облегчить её захват? Проникли на территорию врага красные связисты, перерезали телефонные провода.

Спокойно на станции Ялома. Молчит телефон. Не поступает никаких тревожных сигналов.

И вдруг! Что такое? Как? Почему? Откуда?!

Подлетают к станции Ялома бронепоезда. Не удержались враги. Отступили. Бросили военную технику.

Двинулись дальше бронепоезда на станцию Худат.

Спокойно на станции Худат. Не поступает и сюда по телефону никаких тревожных сигналов.

Это и здесь, на перегоне между станциями Ялома и Худат, побывали красные связисты. И тут провода перерезали.

Ворвались бронепоезда красных на станцию Худат. Враги не приняли бой. В панике разбежались.

Набирают бронепоезда скорость, идут на помощь восставшему Баку бойцы Красной Армии.

Всего лишь один день понадобился красным бронепоездам, чтобы прорваться через заслоны врагов, чтобы достичь Баку.

В 2 часа ночи с 27 на 28 апреля 1920 года вооружённое восстание в Баку победило. А в 4 часа ночи сюда уже прибыли красные бронепоезда. Вслед за бронепоездами подошли и другие советские части. Помогли они укрепиться в Азербайджане Советской власти. Азербайджан был провозглашён Советской республикой.

ЭРИВАНСКОЕ НАПРАВЛЕНИЕ

В мае 1920 года, вслед за победоносным восстанием в Баку, вооружённые выступления произошли и в Армении. Однако буржуазное армянское правительство расправилось с участниками этих выступлений. Ещё полгода дашнаки продержались у власти.

В ноябре армянский народ снова взялся за оружие. И вот победа. 2 декабря 1920 года правительство дашнаков было свергнуто и в Эривани провозглашена Советская власть.

По просьбе Советской Армении в эти дни к Эривани подходили полки Красной Армии.

Жил в Эривани мальчик Микаэл Хадзанян. В декабре у мальчика день рождения. Исполнится десять лет. Хоть и ждал Микаэл этот день с нетерпением. Однако нет у мальчика радости.

Отец Микаэла Амазасп Хадзанян принимал участие в майском восстании против дашнаков. Разгромили дашнаки тогда непокорных. Не вернулся домой Амазасп Хадзанян.

Горе поселилось в доме у Микаэла. Мать каждый день в тревоге, места себе не находит, всё думает об отце: погиб, арестован, от пыток скончался, в тюрьме расстрелян?

Сестры Микаэла — Сильва, Гоар, Натанаэла сразу притихли, ни смеха, ни громкого слова в доме.

Горе в семье Хадзанянов. Не только так у одного Микаэла. Много в те дни в Эривани и в других городах и местах Армении было таких семей.

Приближается у Микаэла день рождения. Мечтает Микаэл: «Вот если б вернулся домой отец — вот это был бы так день рождения…»

Наступил этот день — 4 декабря. Как раз в этот день вступили полки Красной Армии в Эривань.

Навсегда останется у Микаэла в памяти этот день. На улицах Эривани встречать красных бойцов собрались тысячи людей. Радостные горожане приветствовали красноармейцев из окон домов, с балконов. Многие забрались на крыши домов. Вот и Микаэл на крыше.

Раздались голоса:

— Идут, идут!

Появились красные бойцы. Смотрит Микаэл, в стройном ряду идут красные воины. Шеренга идёт за шеренгой, за рядом ступает ряд.

Смотрит Микаэл на фигуры, на лица красноармейцев. И вдруг. Кто-то идёт знакомый. Расширились у Микаэла глаза до неба. Так это ж отец шагает!

Из частей Красной Армии первым в Эривань входил Армянский повстанческий полк. Он был составлен из участников майских вооружённых выступлений в Армении. Так вот где, оказывается, все эти месяцы находился отец Микаэла!

— Отец! Отец! — закричал Микаэл.

Вдвойне счастлив сейчас Микаэл. И Советская власть, и отец вернулся. Вот так подарок ко дню рождения.

МАМИСОНСКИЙ ПЕРЕВАЛ

Величавы Кавказские горы. Более чем на тысячу километров пролегли с запада на восток. За облака потянулись ввысь.

Часть соединений Красной Армии шла на помощь грузинским повстанцам через Керченский пролив из Крыма. Часть — с востока, со стороны Баку. Были и такие, которым пришлось преодолеть грозные Кавказские горы.

Через горы шла 98-я стрелковая бригада.

Перед самым началом похода явились в бригаду конники. Целый кавалерийский эскадрон:

— И мы с вами.

Явился отряд красных партизан:

— И мы с вами.

Высоко в Кавказских горах находится Мамисонский перевал. Здесь проходит один из путей, ведущих из России в Грузию. Через Мамисонский перевал и предстояло перейти красным воинам.

Был среди красноармейцев-конников боец Ефим Гикало. Говорил про горы, о переходе:

— Подумаешь — горы. Раз — и там!

— На коне он въедет, верхом на коне, — посмеивались другие.

Тронулись в путь бойцы. Вот речка бежит Ардон. Идут вдоль Ардона полки и роты. Втянулись в ущелье. Всё выше, всё выше идёт ущелье. Всё круче подъёмы, отвеснее скалы, всё мрачнее зловещие пропасти.

Ехал Гикало верхом на коне. Пришлось спуститься бойцу с коня.

Идут красноармейцы. Вместе со всеми шагают Бадула Гагиев, командир одного из полков бригады, Иван Золотов, командир другого полка бригады, идёт военный комиссар бригады Шалва Джапаридзе. Впереди же всех — красный партизан Доментий Хугаев. Он проводник бригады.

Зима. Суровы в это время Кавказские горы. Снег укрыл вершины, ущелья и перевалы. Сквозь снежные завалы, сквозь ледяные глыбы продвигаются смельчаки. Пробивают тоннели в покрове белом.

Петляет, змеёй извивается тропа к перевалу. Идут, идут неостановочно люди.

Шутят красноармейцы:

— Шагаем в небо.

С трудом передвигает Ефим Гикало ноги. Коня за собой ведёт. Да и другим не легче.

— Веселей, веселей, — подбадривает бойцов комиссар Шалва Джапаридзе.

— Далеко ещё? — спрашивают бойцы у проводника Хугаева.

— Рядом, братцы. Рядом уже совсем, — отвечает Хугаев.

Говорит, рядом, а прошли красноармейцы, если сказать по правде, всего лишь начальную часть пути.

Шагают, шагают, идут бойцы. Скользят, спотыкаются, падают, поднимаются. Снова идут. И вот достигли воины перевала. Вдруг кто-то спохватился: а где же Ефим Гикало? Нет ни коня, ни Гикало.

— Гикало! — кричат. — Гикало!

Не откликается боец. Отстал, видимо, где-то в пути Гикало. Отстал, а может, и вовсе сорвался в пропасть…

И вдруг:

— Тут я! Тут я!

Жив, невредим Гикало.

Нелёгким был переход, и всё же осилили красные воины Мамисонский перевал. Устремились неудержимым потоком вниз.

ЛЕНИНСКИЙ МОСТ

Красная Армия подходила к Тифлису. Один из главных её отрядов двигался со стороны Азербайджана вдоль бакинской железной дороги. Шли стрелковые части. Шли бронированные поезда.

На пути у красных войск находилась станция Пойли и Пойлинский железнодорожный мост через реку Куру. Взять Пойлинский мост — значит обеспечить успех наступления.

Начали красные атаку. Бросились вперёд стрелки:

— Ура!

— Ура!

Бегут красноармейцы. Бегут. Минута. Ещё минута. Вот, вот и мост будет в наших руках.

И вдруг грянул страшный взрыв. Взорвали враги Пойлинский мост. Обрушился мост в Куру.

Рухнул Пойлинский мост. И всё же небольшая группа бойцов из 78-го стрелкового полка успела перебежать на тот берег Куры. Перебежала и закрепилась. Образовался очень важный для красных плацдарм.

Мост надо было восстановить.

Приехали железнодорожные инженеры-мостостроители, осмотрели мост, сказали:

— Необходимо семь суток.

Спрашивают красные командиры:

— Может быть — пять?

— Нет.

— Может быть — шесть?

— Нет. Не менее семи суток, — говорят инженеры.

Утвердили недельный срок.

Началось восстановление моста. Все захотели быть в числе его строителей. Сами железнодорожники, красноармейцы, крестьяне из близлежащих сёл, даже рабочие из Баку прибыли.

Трудятся железнодорожники.

Трудятся красноармейцы.

Трудятся грузинские крестьяне.

Трудятся рабочие из Баку.

Дружно идёт работа. Три с половиной дня — и построен мост.

Наступление Красной Армии на Тифлис продолжалось. Перешли стрелковые части и красные бронепоезда через Куру, двинулись быстро вперёд. И с других направлений стали к Тифлису подходить красные части. С разных сторон войска начали окружать город.

Не удержались враги. Бежали.

На рассвете 25 февраля 1921 года Красная Армия вступила в Тифлис.

В те радостные дни строители Пойлинского моста обратились с письмом к Владимиру Ильичу Ленину. Они писали, что приветствуют Ленина как «вождя Международного Братства и Мировой Революции». Писали, что восстанавливали мост грузины, азербайджанцы, русские. И что сам мост стал символом братства между народами. В конце сообщали Владимиру Ильичу, что решили назвать восстановленный Пойлинский мост Ленинским мостом.

Он и сейчас стоит, этот мост. Как раз на границе Грузии и Азербайджана, на границе двух братских кавказских союзных республик. Мост дружбы — Ленинский мост.

ГРУЗЫ ОТ ЛЕНИНА

Шагает 600 верблюдов. Ступает 600 лошадей. Караван по пустыне движется.

Шла гражданская война в Средней Азии. Туркестаном называли в те годы эти места. Советский Туркестан находился в кольце врагов, связь его с Советской Россией оказалась временно прерванной.

Казах-большевик Алиби Джангильдин получил задание пробраться через фронт в Москву, рассказать в Москве о том, что происходит в осаждённом со всех сторон Туркестане.

Тяжёлое было положение в Средней Азии. Особенно трудно с оружием, с боеприпасами.

Узнал о трудностях туркестанцев Владимир Ильич Ленин. Послал в Ташкент специальную телеграмму. Советскому Туркестану было выделено 68 миллионов рублей, оружие и боеприпасы.

Всё это и должен был в Туркестан доставить Алиби Джангильдин, Но как это сделать, если Туркестан окружён со всех сторон врагами.

Путь был один: на Астрахань, а оттуда Каспийским морем.

Добрался Алиби Джангильдин до города Царицына. Здесь получил военные грузы. А как же доставить их в Астрахань?

Обратился Алиби Джангильдин к царицынским рабочим. Рассказал о положении в Туркестане, рассказал о военном грузе. Произнёс:

— Подарок от Ленина.

Заулыбались рабочие:

— От Ленина!

Помогли царицынские рабочие Алиби Джангильдину довезти оружие в Астрахань.

Вот оно, Каспийское море. Но как же переправить грузы через море на противоположный берег?

Обратился Алиби Джангильдин к астраханским рыбакам. Рассказал о положении в Туркестане, рассказал про оружие. Проговорил:

— Подарок от Ленина.

Заулыбались рыбаки:

— От Ленина!

Помогли Алиби Джангильдину астраханцы. Пригнали рыболовецкие шхуны, переправили грузы через Каспийское море.

Здесь началась земля Туркестана. Однако до цели Алиби Джангильдину надо было с грузом пройти ещё сотни и сотни вёрст. Через пустыни, через безводные степи. Как же доставить оружие через степи-пустыни?

Жили в этих местах казахи. Обратился Алиби Джангильдин к местным жителям. Рассказал о положении на Туркестанских фронтах, рассказал о бесценном грузе:

— Подарок от Ленина.

Переглянулись казахи:

— От Ленина!

Посовещались. И вот готово у них решение:

— На верблюдах поедешь. На лошадях.

Собрали местные жители 600 верблюдов, 600 лошадей.

Отправился в путь Алиби Джангильдин.

Шагает 600 верблюдов. Ступает 600 лошадей. Караван по пустыне движется.

Два с половиной месяца шёл караван. Прибыли грузы по назначению. Двадцать тысяч винтовок, два миллиона патронов, десять тысяч гранат, много другого вооружения доставил Алиби Джангильдин.

Попало оружие на фронт, и как раз к нужному времени. В Туркестане начался прорыв вражеского кольца.

«КАРАУЛ!»

Шли тяжёлые бои с белыми на севере Туркестана. При взрыве белогвардейского снаряда красноармеец Серафим Тапочка был тяжело контужен. Принесли его в санитарную палатку без сознания. Лишь на третий день пришёл в себя Тапочка.

Как раз в этот день отправляли раненых на дальнейшее лечение в тыловой госпиталь. Поместили Тапочку вместе с другими в поезд. Дал паровоз гудок. Тронулись вагоны.

Лежал, лежал Тапочка и вдруг почувствовал, что везут его не в ту сторону.

Насторожился. Присмотрелся. Конечно, не в ту. Ещё раз присмотрелся — и вдруг:

— Караул!

Закричал с такой силой, что все вздрогнули. Многие даже соскочили со своих полок.

— Караул! — опять вопит Тапочка. И тут же следом: — Не туда везут. Не в ту сторону!

— Как не в ту сторону? — насторожились другие раненые.

— Не туда. Не туда, — твердит Тапочка, — Измена!

Смотрят другие на Тапочку с удивлением.

А произошло вот что. Пока лежал Тапочка без сознания в санитарной палатке, на фронте развернулись стремительные события. Стоял сентябрь 1919 года. С севера, со стороны города Актюбинска (здесь проходила железная дорога из России в Среднюю Азию), пути в Туркестан блокировала одна из армий адмирала Колчака.

Создалось такое положение: на севере находилась Советская Россия, на юге — Советский Туркестан. Между ними лежала территория, захваченная белыми.

Решили красные командиры с севера и с юга нанести удар по белогвардейским войскам, разбить их и снять блокаду Советского Туркестана.

Осуществили они свой план. Разбили белых. Открыли дорогу с севера на юг и с юга на север.

В числе освобождённых от белых городов был и город Актюбинск. Именно сюда, в Актюбинск, из Туркестана и решили направить поезд с ранеными красными бойцами, в котором находился и Серафим Тапочка.

Заметил Тапочка, что поезд пошёл на север, то есть туда, где ещё несколько дней тому назад находились враги, решил, что произошла измена, что их хотят увезти к белым, вот и стал кричать «караул!».

Прибежали санитары. Доктор явился:

— Что с раненым?

Отвечают санитары:

— Кричит «караул!».

Узнал доктор, в чём дело. Долго смеялся. И другие смеялись. Известно уже всем, что Актюбинск наш, что путь от Советского Туркестана в Советскую Россию открыт, что красные войска, действовавшие с севера и с юга, соединились. Все уже об этом знают. Это только один Тапочка из-за своего ранения оказался таким неосведомлённым.

Объяснили Тапочке, в чём дело. Перестал он теперь кричать «караул!». Посмотрел на всех вначале с недоверием, затем торжествующим взглядом и вдруг закричал:

— Ура!

НЕ ПРОМАХНУЛИСЬ

Белогвардейскому поручику Поперёк-Измайлову приснился отвратительный сон.

Служил Поперёк-Измайлов в казачьей кавалерийской бригаде, которой командовал полковник Богданов. После очередного боя с красными крепко заснул поручик. Тут и начался этот сон. Лихо мчал в атаку во сне поручик. Рубил налево, рубил направо. Шашка блесной играла.

Всё ладилось у Поперёк-Измайлова. Да вдруг споткнулся в азарте конь. Вылетел поручик из седла. И тут же был схвачен красными.

Повели его красноармейцы на допрос к своему командиру. Посмотрел Поперёк-Измайлов на красного начальника. А это, представьте, командир их бригады полковник Богданов.

«Попался!» — строго проговорил полковник Богданов.

Похолодело всё у поручика.

«В расход!» — произнёс полковник. То есть отдал приказ расстрелять Поперёк-Измайлова.

Подбежали к поручику красноармейцы. Схватили за руки.

«А-а-а!» — закричал Поперёк-Измайлов. И тут проснулся.

Лежит. Весь в поту. Не двинется.

Наконец шевельнулся. Понял, что сон привиделся. Испортил сон настроение поручику. Весь день в какой-то ходил тревоге.

Рассказал Поперёк-Измайлов про сон подпоручику Чернозёмову.

— Да-а-а! — протянул Чернозёмов.

Рассказал капитану Дуле.

— Не к добру, не к добру, — отозвался Дуля.

А дело всё в том, что всё хуже и хуже дела у белых. Кавалерийская бригада полковника Богданова сражалась недалеко от Актюбинска. Как раз в эти дни прорывали здесь красные белогвардейский фронт. Многим понятно: сочтены на севере Туркестана часы для белых. Вот и полковник Богданов понял. Сдал он бригаду без боя красным. Признали полковник Богданов и солдаты его бригады Советскую власть. Честно на стороне красных потом сражались.

А поручик Поперёк-Измайлов, подпоручик Чернозёмов и капитан Дуля были упорными врагами Советской власти. Бежали они из бригады. Недалеко от этих мест находилась артиллерийская батарея белых. Сюда и явились белогвардейские офицеры.

Стали они из кавалеристов артиллеристами. Да только недолго на батарее пробыли. Прошёл день, прекратили и артиллеристы сражаться с красными.

Пришлось поручику Поперёк-Измайлову, подпоручику Чернозёмову и капитану Дуле снова бежать. Добрались они до станции Саксаульской. Здесь пока ещё держались белые. Оборонял Саксаульскую пехотный полк.

— Ладно, пусть будет пехота, — согласились кавалерийские офицеры. Пристали они к полку. Были кавалеристами, были артиллеристами, стали теперь пехотинцами. Вспомнил Поперёк-Измайлов свой зловещий сон, дал клятву за всё отомстить и полковнику Богданову, и всем другим.

Однако не получилось с клятвой.

Недолго пробыли кавалерийские офицеры в пехотном полку. Прибыли к вечеру. А утром полк взбунтовался. Не захотели солдаты быть больше белыми. Перебили своих офицеров. Перешли и здесь всем полком на сторону красных.

Пытались кавалеристы опять бежать. Да не промахнулись солдатские пули. Нет Поперёк-Измайлова, нет Чернозёмова, нет капитана Дули.

«АРЕСТОВАТЬ!»

Война с белыми шла в Средней Азии сразу на шести фронтах. На севере проходил Актюбинский, или Северный, фронт, на юге — Бухарский, на юго-востоке и востоке — Ферганский и Семиреченский, на юге и юго-западе — Хивинский и Закаспийский фронты.

Произошло это на станции Айдын, в полосе Закаспийского фронта. Находилась станция в глубоком тылу у белых. 150 километров до линии фронта.

Спокойны в Айдыне белые. Однако на всякий случай высылают в окрестности станции разведчиков.

Были как-то в разведке солдаты Кондрат Семикоз и Афанасий Плошкин. На конях ходили они в разведку. Не торопясь, потихоньку едут. Надоела война солдатам. Ведут разговор солдаты.

— Э-эй, — произнёс Кондрат Семикоз. — Сколько же можно биться?!

Вздохнул тяжело Афанасий Плошкин:

— Э-эх, снова кровушке нашей литься.

Помолчали они. Потрепали коней по холкам.

— Им бы к плугу, — показав на коней, произнёс Кондрат Семикоз.

— Пора б замириться, — промолвил Плошкин.

Едут они, увлеклись разговором. Спокойны солдаты. Айдын глубоко в тылу. И вдруг нос к носу столкнулись с красными.

— Назад! — закричал Семикоз.

Рванули солдаты коней, чудом ушли от красных. Были красные тоже на лошадях. Несколько человек. Семикоз одного хорошо приметил. Рослый. Кудрявый. Нос с горбинкой.

Примчались в Айдын солдаты:

— Красные! Красные!

— Где?!

— Верстах в четырёх от станции.

Посмотрели недоверчиво все на разведчиков. Какие же красные здесь, у Айдына? В глубоком тылу Айдын.

Решили с перепугу солдаты: видать, привиделось. Доложили офицеры о донесении разведчиков командиру дивизии генералу Литвинову.

— Страхи. Страхи, — заявил генерал. — Чтобы красные здесь в четырёх верстах от Айдына? Исключено! — Постучал генерал пальцами по столу, сказал про разведчиков: — Паникёры! На гауптвахту! Арестовать!

Посадили разведчиков под арест.

Зря не поверили белые своим разведчикам. Под Айдыном действительно были красные. Осенью 1919 года после победы под Актюбинском Красная Армия начала наступление и здесь, на Закаспийском фронте. Главная задача красных — взять город Красноводск и выйти к берегу Каспийского моря. Один из главных своих ударов красные направили на станцию Айдын. Совершили красные конники 150-километровый марш. Как гроза обрушились на Айдын.

Большие трофеи достались тогда красным. Был пленён неприятельский бронепоезд. Взято много оружия, продовольствия. Был захвачен и сам штаб белых. Досталась красным и гауптвахта — подвал, в котором сидели под арестом солдаты Семикоз и Плошкин. Забыли белые, убегая, про арестантов. Так и находились разведчики под замком.

Подошли красные. Сбили замок. Открыли двери.

— Ну, выходи. За что здесь сидите, милые?

Вышли Семикоз и Плошкин. Рассказали.

Долго хохотали тогда красные. Уж больно забавно было. Смотрят красноармейцы на Семикоза, на Плошкина:

— Выходит, мы вас под замок посадили. Получилось, что мы же и освободили.

Почти два месяца продолжались тогда упорные бои на Закаспийском фронте. В феврале 1920 года взяли наконец красные бойцы город Красноводск и вышли к морю. Вот оно плещет волной, Каспийское славное море.

СОГЛАСНЫ

В Средней Азии, как и в других местах, белым помогали иностранные капиталисты.

Между англичанами и белыми даже был заключён специальный договор.

Вот о чём стороны договаривались.

Просят белые у англичан:

— Поставьте нам оружие.

— Ол райт, — говорят англичане. То есть хорошо.

— Пушки, пулемёты, винтовки, пистолеты, — уточняют белые.

— Ол райт, — говорят англичане.

— В достаточном количестве, — добавляют белые.

— Ол райт, — соглашаются англичане.

Просят англичане:

— Уступите нам Красноводский порт.

— Хорошо, — соглашаются белые.

— Вместе с подъёмными кранами, вместе с погрузочными средствами, вместе с другим оборудованием.

— Хорошо, — соглашаются белые.

— Вместе с рабочей силой.

— Хорошо, — соглашаются белые.

Просят белые у англичан:

— Поставьте нам боеприпасы.

— Ол райт, — соглашаются англичане.

— Снаряды, патроны, гранаты, взрывчатое вещество, — уточняют белые.

— Ол райт, — соглашаются англичане.

— В необходимом количестве, — добавляют белые.

Соглашаются англичане.

Просят англичане:

— Уступите нам Среднеазиатскую железную дорогу.

— Хорошо, — говорят белые.

— С паровозами, с вагонами, с запасом угля, — уточняют англичане.

— Хорошо, — соглашаются белые.

— С персоналом по её обслуживанию.

— Хорошо, — соглашаются белые.

Просят белые:

— Поставьте нам военное снаряжение.

— Ол райт, — соглашаются англичане.

Уточняют белые:

— Повозки, палатки, походные кухни, одежду и обувь военной формы, ремни солдатские, шансовый инструмент.

— Ол райт, ол райт, — соглашаются англичане.

Просят англичане:

— Уступите нам Красноводскую и Кушкинскую радиостанции.

— Согласны.

— Уступите нам весь запас туркменского хлопка.

— Согласны.

— Уступите нам…

— Согласны! Согласны! Согласны!

На всё согласны белогвардейцы. Всё готовы продать, раздать, лишь бы власть удержать в Туркестане.

«КАК ЗДЕСЬ? ОТКУДА? КАКИМ ПУТЁМ?!»

Англичане помогали белым не только оружием и боеприпасами, но и солдатами.

Красные сражались с белыми у станции Душак.

Бой был упорным.

То наступали одни, то наступали другие. Удача то рядом совсем шагала, то отбегала в сторону. Были убитые, были раненые, были и те, что попали в плен.

Схватили красные белого офицера, пленили двух солдат-пулемётчиков, взяли группу простых солдат. А вот и ещё один. Смотрят красноармейцы: солдат в непонятной какой-то форме.

— Кто ты?

Молчит солдат.

— Имя?

Молчит солдат.

Кто-то сказал:

— Видать, не русский.

И верно — не русский. Оказался солдат англичанином.

Окружили пленного красноармейцы:

— Как здесь? Откуда? Каким путём?!

Был среди красных студент из Казани. Знал он немного язык английский. Заговорил с англичанином.

Выяснилось, что красноармейцами был взят в плен солдат 1-й роты английского Хемпширского полка.

— Здесь вся наша рота, — сказал солдат.

Продолжается бой у станции Душак. То наступают белые, то наступают красные. Снова удача, как маятник, направо, налево клонится. Бой есть бой. Есть и убитые, есть и раненые, есть и солдаты, попавшие в плен.

Попала в плен к красным ещё одна группа белых. Смотрят теперь красноармейцы на лица, на ноги, на одежду пленных. Один из пленных вообще в несуразной какой-то форме.

— Кто ты?

Молчит солдат.

— Имя?

Молчит солдат.

Ясно красноармейцам: опять не русский. Оказалось, что это был солдат-индус, рядовой 19-го Пенджабского батальона. Из Индии прибыл сюда в Туркестан.

Объяснил красноармейцам казанский студент про Индию. Была в те годы Индия под властью англичан. Вот и погнали английские капиталисты индусских солдат в Россию.

Не только 19-й Пенджабский батальон, не только 1-я рота Хемпширского полка принимали участие в бою у станции Душак. Здесь сражался целый английский 28-й лёгкий кавалерийский полк, стреляла английская артиллерия. Взвод 44-й батареи полевой артиллерии.

Поражались красноармейцы:

— Густо, густо британец прёт — и пехота, и артиллерия, и кавалерия.

О том, что англичане будут помогать белым не только оружием, но и своими войсками, также было записано в том договоре, который заключили между собой английские интервенты и белогвардейцы Туркестана.

ДЖЕНТЛЬМЕН

«Джентльмен» — слово английское. Означает оно — «воспитанный, благородный человек».

— Я — джентльмен. Я — джентльмен, — любил говорить английский генерал Маллесон.

Генералу сэру Вильхоридому Маллесону были подчинены английские войска, которые вторглись на территорию советской Средней Азии.

Это с ведома генерала Маллесона была произведена расправа над 26 бакинскими комиссарами.

Это генерал Маллесон всё время подталкивал местных белогвардейцев к выступлению против Советской власти.

Это он, генерал Маллесон, организовал настоящий грабёж в Средней Азии. Хлопок и другие народные богатства потекли из Средней Азии к английским капиталистам.

Прославился генерал Маллесон и ещё одним. Для расчётов с местным населением выпустил генерал Маллесон специальные денежные обязательства. Были они напечатаны сразу на английском и русском языках. Вот одно из таких обязательств.

«Именем Великобританского правительства я обязуюсь заплатить через три месяца предъявителю сего пятьсот рублей». Далее шла подпись: «Генерал-майор Маллесон. Великобританская военная миссия».

Бойко пошли дела у генерала Маллесона.

Понравился конь арабский. Вынимает свои расписки.

Приглянулся ковёр персидский. Вынимает свои расписки.

Залюбовался серебряным кувшином. Тянет свои расписки.

— Я — джентльмен. Я — джентльмен, — повторяет генерал Маллесон и всовывает вместо денег листки-загадки.

Немногие верили бумажкам английского генерала. Обижался Маллесон:

— Я же джентльмен. Человек воспитанный. Верну по-джентльменски через три месяца.

Прошло три месяца. Затем и ещё три. Затем и вовсе прогнала Красная Армия Маллесона из Средней Азии.

Бежал Маллесон. Остались в памяти о нём денежные расписки.

Смотрят жители на эти расписки. Вспоминают английского генерала:

— Надул!

— Обманул!

— Ну и ну!

— Джентльмен английский!

И тут же:

— Ладно с ними, с расписками. Не жалко денег. Бежали захватчики — это главное.

НЕТ МЕСТА ИМ НА РОДНОЙ ЗЕМЛЕ

Каракум. Знаменитая среднеазиатская пустыня. Песок и песок кругом. Красные войска идут по пескам Каракума.

Идут день. Идут два. Идут три.

Срывается ветер. Валит с ног. Бросает песок в лицо.

А вот и вовсе взыграла песчаная буря. Замело, закружило. Желтовато-тёмная мгла закрыла людей и небо. Как волны в прибой, налетал на бойцов песок. Всё сильнее, сильнее удары ветра. Всё плотнее зловещая мгла кругом.

Остановился отряд. Прижались бойцы к земле. Заносит людей песок. Барханы жёлтые навевает.

Сутки металась буря.

Но вот снова бойцы в пути.

Идут день. Идут два. Идут три.

Красноармейцы преследуют банду басмача Джунаид-хана.

Всё прочнее утверждалась Советская власть в Средней Азии. И всё же не все враги сложили уже оружие. На территории Средней Азии возник целый ряд вооружённых банд. Участников этих банд называли басмачами. Басмачи совершали налёты на мирное население, убивали людей, угоняли скот.

Красная Армия повела решительную борьбу с басмачами. Нелёгкой была эта борьба. Уже давно во всех частях страны закончилась гражданская война. А здесь, в Средней Азии, всё ещё действовали банды басмачей.

Джунаид-хан был главарём одной из таких банд.

Ещё в начале 1920 года красные войска получили приказ разгромить банды Джунаид-хана.

Под городом Куня-Ургенч настигли они наконец басмачей. Разбили. Многие взяты в плен. Ищут: а где же Джунаид-хан? Нет главаря бандитов.

Бежал Джунаид-хан в крепость Тахта-Базар. Здесь была постоянная ставка Джунаид-хана. Подошли красные к Тахта-Базару. Установили осаду. Взяли.

Кончился бой. Где же Джунаид-хан?

Снова бежал басмач.

Искали красные разведчики следы Джунаид-хана. Нашли. Сообщили. Бежал он в район Батыр-Кента.

Явились красные роты в район Батыр-Кента. Вновь с басмачами бой. Снова победа. И снова исчез, как в воду канул, Джунаид-хан. Скрылся бандит от возмездия.

Снова ищут его разведчики.

— Есть. Нашёлся!

Оказался Джунаид-хан в районе Курганчик. Пришли и сюда красные войска.

Разбили и здесь басмачей. И снова бежал Джунаид-хан. В песках, в глубине Каракума, укрылся теперь бандит. Новый собрал отряд. Совершает опять набеги.

И вот красные бойцы идут по пескам Каракума.

Идут день. Идут два. Идут три.

Разыскали они басмачей. Добили.

Правда, Джунаид-хан опять исчез. На этот раз навсегда, бежал за границу. Всё труднее, труднее врагам новой жизни. Бегут, мечутся под ударами Красной Армии ханы, беки, паши, эмиры.

Нет места им на родной земле.

ЧАСЫ

Басмачам помогали иностранные капиталисты. Это от них к басмачам шло оружие, снаряжение, деньги. А часто и командиры. Один из главарей басмаческих отрядов Энвер-паша был турецким генералом.

Вместе с другими бойцами против банд Энвер-паши сражался красноармеец Миршахид Мирахитов. За отличие в бою был Мирахитов награждён золотыми часами.

Дивился боец на часы, к уху прикладывал:

— Идут!

И другие дивились. Тоже к часам прислушивались:

— Не стоят. Идут!

Редкостью были в те годы часы. А тут к тому же ещё золотые. К тому же ещё награда.

Гордился Миршахид наградой. Не расставался нигде с часами.

Грозен Энвер-паша. Не зря генерал. Из басмаческих сил стал создавать полки. Мечтает о целой армии. Приказал из серебра отлить себе огромную печать. На печати значится: «Верховный главнокомандующий».

Против басмачей Энвер-паши пришлось направить большие силы. Недалеко от города Байсун произошло упорное сражение. Проиграл сражение Энвер-паша. Разбили его красные бойцы. Отступает басмач «верховный».

Подошёл как-то к Миршахиду Мирахитову красноармеец Иван Земной, показал на часы:

— Ну, ну, сколько Энвер-паше ходить по нашей земле осталось?

Усмехнулся Миршахид Мирахитов, посмотрел на часы:

— Недолго.

Отступил Энвер-паша в горы. Нелегко сражаться в горах. Бои то в узких ущельях, то на высоких перевалах, то на крутых обрывах. От названия только одних рек, через которые приходилось переправляться красноармейцам, голова закружится: Вах, Кизил-Су, Кафирниган, Сорбо, Туполангдарья, Дюшамбинка, Сурхандарья.

Реки горные. Течение быстрое. Как лёд, холодна вода.

Идут за врагом по пятам красные бойцы. Загнали Энвер-пашу высоко в горы. Окружили. Заставили вступить в новый бой.

Кровопролитным было сражение. За каждый камень. За каждый выступ враги цеплялись. И всё же проиграли бой басмачи. Сдались. Энвер-паша был в этом бою убит.

Посмотрел Миршахид Мирахитов на свои часы, на взятых в плен басмачей:

— Кончилось ваше время!

Хотя и после этого ещё не раз брались басмачи за оружие, однако время их действительно кончилось.

Всюду, как на Кавказе, так и по всей Средней Азии, восторжествовала Советская власть.

Смотрит Миршахид Мирахитов на свои часы.

Тик-так, тик-так, — мирно стучат часы.