Красный Дракон с позывным "Змей"

Глава 2.

САШКО СМУШКЕВИЧ.

СЛИЯНИЕ.

30 июня 1941год. СашкО бежал. Сзади взорвалось. Паровоз затих. Упругая волна горячего воздуха хлестанула в спину. Упал. Успел подставить руки, все равно лбом больно ткнулся в какой-то сучек. Дикий страх, паника и приказ требовали вскочить и бежать как можно дальше. Он и побежал, не разбирая дороги, не глядя по сторонам. В каком-то умопомрачении углублялся в лес всё дальше и дальше пока не рухнул без сил. Очнулся-проснулся в шатре веток под большой ёлкой на подстилке из старой хвои (видимо заполз из последних сил). Светало. Сон освободил сознание от страха и паники. Восстановилась способность к анализу. Что же произошло? Последнее что помнил Василий зеленая поляна, падение, удар, разбитый лоб. Саша помнил, примерно, тоже: -взрыв, падение, удар лбом. Видимо в этот момент произошло слияние личности Александра с психо матрицей (душой) Василия. Дальше дикий кросс по лесу, без дорог, направлений и пробуждение неизвестно где. Было ясно: -произошло именно "слияние". Потому что не было никакого раздвоения, борьбы реципиента с донором за управление телом, диалогов, договоров. Была новая личность, обладающая телом пятнадцатилетнего парня, навыками и памятью, с памятью, навыками и богатым жизненным опытом Василия. Все смешалось, устоялось и прояснилось. Но документы в кармане пиджака говорили, что это Александр Янович Смушкевич, так что всё-таки СашкО (ударение на О). С этим ясно. Теперь надо выбираться к людям, только куда? Зря он так далеко забрался, на железке сейчас спасают, разбирают завал, значит есть люди! Да что уж теперь. Надо определиться куда идти: -дорога шла на восток. Не факт, и мог быть изгиб. Нет будем считать на восток. -Бежал от дороги в право, значит выдвигаемся на северо-восток, левее встающего солнца. Решено. Пошли. Опыт Василия подсказывал: - в лесу очень легко можно закружить (ходить кругами на одном месте), поэтому старался выбрать хотя бы пару ориентиров (не лёгкое дело) и двигаться в их створе. Содержимое карманов подтвердило наличие документов, сухаря, заточки из старого напильника в виде ножа с деревянной ручкой. В лесу было не так жарко, но пить уже хотелось. Ближе к полдню, тонкий слух уловил звук воды. Спустился в овраг. Путь маленького родничка перекрыл плоский камень, с края образовавшейся чаши стекал водопад сантиметров десять и призывно журчал. Напился. Умылся. Попил еще, пожалел что нельзя впрок и налить не во что, продолжил движение. Ещё одним бонусом стал куст спелой черники, наелся до отвала, надо бы взять с собой. Во что? Обратил внимание на ствол давно упавшей березы: -ствол сгнил, а кора осталась. Обрезал кусок в полметра, вычистил труху. Получилась труба диаметром сантиметров двадцать. Из чего сделать дно? Огляделся, только мухоморы. Что ж, подобрал нужного диаметра. Боялся, что ягода соком мухомора пропитается. Решил: -нижний слой ягод есть не буду, потом догадался выстелить дно листьями. Куст обобрал, получилось на три четверти тубуса. -Ничего по пути доберу. Однако больше ни зрелой ягоды, ни съедобных грибов не попалось. В лесу смеркается быстро, так что с ночевкой затягивать не стал. Так же под елкой нагреб хвои. Подъём, по обычаю, с рассветом и в путь. День получился сложным: догрыз остатки сухаря, доел ягоду. Спать ложился с тревожными мыслями, утром легче не стало. Не сидеть же, чуть развиднелось -побрел. Где-то через час, чуткий слух уловил звук работы двигателя, авиационного, не смещается: неужели аэродром?! Как самонаводящаяся ракета я двинулся на этот сигнал.

Гриша, моторист самолёта И 16 тип27 N 21, внешне, был подтверждением теории, что неандертальцы не вымерли, а растворились среди Хомо сапиенс. Рост выше двух метров, покатый морщинистый лоб, заметные надбровные дуги, в длинноватых руках с лопатообразными ладонями была сила неимоверная, характер имел мягкий, но педантичный и болезненно чистоплотный. На его стоянке всегда был порядок. Самолёт вылизан. Всё работало идеально, кроме двигателя. В каждом полёте с ним что-то происходило и постоянно не добирал мощность. Вот и сейчас стоя на стремянке с инструкцией в левой руке и ключом, который смотрелся как зубочистка, в правой, он не понимал, что нужно этой "жужжалке". Вдруг прозвучал, словно бы ангельский, голосок: - Ну куда же ты так тянешь, отпусти. -он повиновался и ослабил затяжку регулировочного винта.

"Ещё. Ещё чуть. Хорошо. А теперь чуть- чуть зажми". Гриша, самым маленьким движением, на которое был способен, двинул ключ.

-Ещё на комариное крылышко.

"Это как. - подумал Гриша- меньше меньшего"? не успел ничего решить, как услышал: "Хорошо, теперь на комариный носик" и вовсе остолбенел, он и так не двигался, а теперь? Однако вновь услышал: "Отлично, давай следующий". Таким же образом справились со второй регулировкой. В третий раз Гриша решил проявить инициативу и на "комариное крылышко" крутнуть ключ меньше меньшего. "Зачем так сильно, ослабь". Больше он не экспериментировал. На "комариное крылышко" он думал, что тянет. На "комариный носик" -ничего не думал. Закончили быстро. Даже тугой слух техника уловил, как радостно заурчал движок на малых оборотах - так вот чего нужно было этой "жужжалке"! Молнией полыхнула мысль: - а кто руководил? У стремянки стоял парнишка лет пятнадцати, белокурый, голубоглазый (чистый ариец, если бы он знал это определение):

-Ты кто? -опешил Гриша.

-Я Сашко. Нас везли в эвакуацию. Состав разбомбили. Я испугался побежал в лес и заблудился. Два дня кружил, вышел на звук, а тут вы мотор мучаете, не удержался, подсказал. Вы не обиделись, хорошо же получилось?

-Нет не обиделся. Получилось здорово, спасибо.

-Дядь, а у вас поесть ничего нет, или хоть попить?

Гриша хлопнул огромной ладошкой по лбу: "пацан два дня в лесу!" достал фляжку с водой: "поесть нет, потерпи скоро завтрак привезут, накормлю".

Вдвоём они быстро обслужили самолёт, дозаправили, проверили лючки закрыли капоты. Сашко помогал со знанием дела (ещё бы, родной АШ-62 и богатый инженерный опыт Василия). Присели отдохнуть. Парень стал рассказывать свою историю. Родился в вёске "Дальняя". Отец работал в МТС специалистом по всему, что имело моторы и прицепному хозяйству. Мама была стряпуха здесь же в МТС и тоже водила машину, когда сама развозила обеды по полевым станам. Так что запах бензина вошёл в Сашку, буквально с молоком матери. Четыре класса начальной школы закончил на центральной усадьбе. Дальше учиться нужно было в городе. Определили в ремесленное, где был интернат. Домой ездил на каникулы. В этом году так же собирался, да война началась. Нас направили в эвакуацию. Выдали документы, завхоз принес вощеной бумаги, наказал аккуратно завернуть и держать при себе даже в туалете (как знал). Пакет я завернул так что бы вошел во внутренний карман пиджака, так точно будет всегда при мне. Нас и других детей посадили в два плацкартных вагона, прицепленных к санитарному поезду. Детей было много, сидели плотно даже на верхних полках. Ехали почти сутки, часто останавливались на разъездах. Когда налетели немцы тревожно загудел паровоз и резко остановился, подали команду: "всем из вагонов"! Да куда там, толчея. Вдруг у окна, открытого по случаю жары, прозвучало: "давай сюда", так как сидел к окну ближе всех забрался на столик и подал руки. Меня буквально, выдернули, хлопнули по спине: "дуй в лес" и мужчина повернулся к вагону за следующим. Что творилось за спиной и как оказался один в лесу -помнил смутно. Спасибо завхозу, документы сохранились. Про слияние промолчал. Рассказал про вояж по лесу и как вышел.

Сашко почти закончил, когда над КДП взлетела сигнальная ракета и в сторону стоянки побежали лётчики звена. "Ты пока схоронись" - хотел сказать Гриша, но рядом уже было пусто.

Лёшка бежал к самолёту в след за командиром звена лейтенантом Пашей Строгим, сзади пыхтел грузноватый левый ведомый Лёва, задание в общем обычное, прикрытие моста. Волновал самолёт и моторист, аккуратный и педантичный, не мог совладать с мотором, тот барахлил в каждом вылете. Гришу нужно менять, пусть пушки заряжает, после вылета поставлю вопрос, решил он. Гриша ему нравился, всё на местах, в кабине ни пылинки, ни соринки (важно при сложном пилотаже, -очень неприятно, когда в лицо взлетает всякая грязь), но двигатель - сердце машины, подведёт в бою -хана. Смерти лётчик не боялся, не хотел погибнуть бездарно, не нанеся врагу максимального урона. Ладно, пока всё в сторону. Услышал: "Самолёт готов", осмотр и в кабину. Пристегнулся, осмотрелся: "от винта!" -"есть от винта!" Прогретый мотор схватил уверенно, отметило подсознание. Командир порулил, за ним Лёва. Пора! Привычные движения, шаг-газ и вперёд. То, что самолёт резковато стартанул и агрессивно входил в повороты на рулении, было списано на волнение. "Что же я так тороплюсь?" - было уже осознано. Стартовали тройкой одновременно, ширины лётного поля хватало с запасом. Ведущий, Лёва. Алексей, интуитивно, придержал и отпустил тормоза. Всё стало ясно. Мотор тянул как будто под капот засунули дополнительно приличный табун лошадей. Самолет стал догонять ведущего, почти поравнялся. "Ну не убирать же обороты на взлёте!" -мелькнула здравая мысль. Принял чуть правее, уже в воздухе - ещё. Наконец оторвался ведущий, почти на траверзе, грозит кулаком. Круче взял набор, прибрал обороты, сделал змейку, стал на место, выровнял скорости. Интересно. Ведущий должен идти на максимальных оборотах, а у него приличный запас по тяге, это что? В полете пришлось заново привыкать, двигатель чутко реагировал на, доведенные до автоматизма, движения повышением скорости. Приемистость, тоже удивляла. Вышли в квадрат, стали в барраж над районом моста.

Пока пилоты в воздухе, механики потянулись к пункту питания технического состава. Кашевар сегодня был необыкновенно щедр (интендант предупредил: "завтра- послезавтра перебазирование, продукты все вывезти не сможем, корми людей впрок"), увидев, что Гриша, которому самому всегда маловато, разделил порцию с каким-то пареньком, подошел узнать кто, что?

- Да помогает мне на стоянке.

- Хорошо помогает?

- Даже очень хорошо.

- А что ж ты голодом его моришь? - и, о чудо, сам принес две порции каши и два компота без хлеба. Хлеб привозили по разнарядке с хлебозавода. Так что строго по норме. Гриша опасался, и Сашко это понимал, что бы тому с голодухи не поплохело, поэтому часть порции отложил с собой: "Лучше чуть позже съешь".

Тем временем лётчики крутили восьмерки над мостом. Тройкой это не такой уж простой маневр. Ведомым приходилось постоянно работать с оборотами, и Алексей привык к новому поведению мотора. Вылет оказался спокойным. Появилась тройка "лаптёжников" без прикрытия, видимо хотели на шармачка переправу бомбануть, но заметив звено "крыс" не рискнули, куда-то сбросили бомбы и со снижением удалились восвояси. Догонять не стали, нельзя, да и нет смысла - далековато. Вот командир подал сигнал: "возвращаемся!" Взглянул привычно на топливо - остаток 1/3, что-то рано Паша домой собрался. Приказ, есть приказ, на земле обсудим. На подходе ведущий уточнил знаком, сколько бензина? Показал по горло и получил очередь на посадку замыкающим. Первым с прямой пошел Лёва, командир - по малой коробочке, Лёшка на размыкание - как учили. Сел, зарулил на стоянку. Первые два самолета уже на месте, а лётчики бодренько движутся в его сторону. Тянуться некогда, будет разбор. На вопрос механика бросил: "Потом", и заторопился на встречу командиру. Тот, обрывая доклад, прорычал:

- Ты что творил на взлете, совсем охренел?

-Тут такое дело, - не смутился Алексей, - Гриша видно что-то накрутил, таки, в моторе. Еще на рулении, чувствую какой то резвый. А на взлёте попер будто ему лошадей двести добавили.

_ Да ну! - это Лёва.

- Ну да, вижу догоняю. Ну не убирать же обороты на взлете!

- Это -да!

-Принял правее. Когда оторвались прибрал, стал на место. Да, а что рано ушли?

- Почему рано? Вон у Левы бензина на один круг осталось, у меня тоже не на много больше.

- Странно, у меня больше четверти бака.

- Да ну! - теперь удивился командир.

-Сам посмотри.

- И посмотрю! - и полез в кабину. Включил приборы. Стрелка топливомера показывала больше четверти.

- Может прибор врет? -сказал, выбираясь на землю.

- Может, по заправке проверим, только вряд ли, приборы у Гриши всегда на пять. - и все повернулись к стоявшему тут же мотористу.

- Ты что с мотором сделал!? - как-то строго спросил Строгий. Тот стушевался. Внезапно из -за его спины возник беловолосый, голубоглазый парнишка лет пятнадцати и, что удивительно, огромного Гришу за ним стал почти не видно.

-Не чапайце Грыша, ён не в╕наваты, гэта я настраполiв матор, гэта я в╕наваты. Лайце мяне! - заговорил он на белорусском. Теперь опешили лётчики. Но тут вновь возник Гриша, он своей ручищей отодвинул белоголового за спину: "Механик отвечает на самолете за все так что, если мы плохо настроили, то я и отвечаю. Хотя мне показалось что не плохо, правда мне медведь на ухо наступил....

-Какой там медведь, тут стадо мамонтов прошлось! - послышалось из-за спины. Сказано было очень тихо, почти шёпотом, но услышали все собравшиеся поглазеть, как в очередной раз снимают стружку. Секундная тишина разразилась взрывом хохота. Первым, как и положено, успокоился командир: "Так Григорий Иванович спокойно мне объясни кто, что здесь настрополил, и откуда взялся этот молодой человек?" Тот успокоился и обстоятельно изложил, как он пытался настроить мотор, как Сашко на слух помог ему в этом деле, а взялся он с разгромленного эшелона.

- А что плохо получилось? - повторился он.

-Да в том то и дело, что хорошо, даже очень хорошо, - и обратился к юноше

- еще два самолета в звене поможешь настроить?

- Только с дядей Гришей, он меня чувствует! -ответил тот, на вполне себе русском языке.

- Ну с Гришей, так с Гришей.

- Вот значит как, а я думаю что за не плановый митинг, - раздался голос полкового комиссара из-за спин техников,

-Теперь ясно. Вы, - глянул он на экстравагантную пару, -исполняйте приказ командира звена, готовьте самолёт, потом поможете товарищам с регулировками.

-Вы, -обратился к старшему механику звена, -проконтролируете.

- Есть!

-С тобой Сашко разберёмся позже, как говорится по результатам вылета, и с особистом тебе нужно поговорить. -тут все и припухли, как-то не подумали -ведь чужой в расположении, но комиссар, отдав распоряжения как бы взял ответственность на себя, -всё товарищи по местам, готовим технику, будет второй вылет, может не один. Пошли, - кивнул он лётчикам, - на КП уже интересовались, что это вас нет на доклад. Кстати, как слетали? -ответа слышно уже не было.

Механики, мотористы, прибористы, оружейники спешно разошлись по самолетам. Напарники со специалистами быстро провели подготовку, помогли оружейникам обслужить пушки и пулемёты, они тоже любят ласку, уход и смазку. Ухаживать и смазывать особо не пришлось. А вот толику ласки уделить не помешает, вот и пощупали, покачали и погладили: - вы уж не подведите в деле. Потом к соседям. Никто, толком, ничего не понял в каких-то крылышках, хоботках, а вот моторы заработали мелодичней, что ли. И вообще было впечатление - самолеты как будто встрепенулись и рвутся в небо.

Ракета над КДП, значит вылет. Вновь лётчики спешат по машинам. Теперь вылет шестёркой, первую тройку ведет комэск Попов, вторую Строгий. Доклад, осмотр. Паша в кабине - пристегнулся, проверил ОУ в ИП (исходное положение органов управления), - от винта. Мотор схватил с пол пинка. Предупрежденный, он действовал аккуратно и всё равно самолёт рванул со стоянки несколько резковато, вот о чем говорил Лёша Смирнов. Все на полосе. Звено ком эска уже в воздухе. Шаг-газ вперед, отпустил тормоза и в полной мере оценил полторы сотни лишних кобыл под капотом. Оглянулся -ведомые на местах, значит и у них движки тянут как надо. Отрыв. Ведущего группы догнали скоростью, быстро. Пристроились выше и правее, выровняли скорость. "Да, точно, обороты ниже обычных, -ну будем посмотреть." Летим. На высоте 1,5 - 2 тысячи метров слой сплошной облачности, а над мостом приличное окно. Нам команда: - лезть в верх, смотреть, что за облаками.

Алексей к самолету уже приноровился, второй вылет и ведущий не тормозит, посмотрел, как немного подергался Лёва и тоже успокоился. Тут он проморгал маневр командира, чтобы не зацепить облачность тот заложил резкий вираж в его сторону. Ещё и зевок, чтобы не столкнуться пришлось резко нырять под ведущего, опять разборки будут. Загрузил винт, добавил газ, огляделся - мать.., мать.., мать!!! Из за края облачного окна выскочила четверка мессеров, а пара Строгий - Штерн продолжая вираж как раз подставляла им хвосты. Фрицы не преминули этим воспользоваться. Атака. Радио предупредить нет, об этом и не думал, решение показалось единственным - в лобовую, только бы движок набор вытянул, только бы не свалиться. Рычаги вперёд: "Выноси родимый!" И он вынес-вытянул. Всё, фашист в прицеле, ещё, чуть, поддернул вверх и длинная очередь из всех стволов впилась в морду ведущего немца, того буквально разорвало в клочья. -Боекомплект рванул, что ли? -мелькнула мысль где-то в глубине сознания. Некогда. Увернулся от обломков, успел дать короткую по ведомому и, кажись, зацепил. Лобовая скоротечна, около тысячи на сближении. Вторая пара в стороне ушла вниз. Паша с Лёвой, наконец, заметили это безобразие и рванули в догон. Так и вывалились под облака: -пара мессеров, за ней пара ишаков и я в сторонке (что в сторонке потом сыграло важную роль). А тут обстановка хуже некуда. Под слоем облаков четвёрка мессеров сопровождает две тройки восемьдесят седьмых (видимо первая четвёрка - на расчистке, а вторая непосредственное сопровождение). Попов принял смелое решение атаковать Юнкерсы в лоб, в общем правильно -главное нарушить им строй. Атака удалась -ведущий фашист задымил, клюнул вниз, но сбросил бомбы, выровнялся и поковылял на запад. Вот только комэск на выходе завернул левый вираж, правый ведомый отстал ему и прилетело. Он задымил и поковылял уже на восток, благо его тоже не преследовали. Нас осталось - две пары и я в засаде. Пара мессеров атаковавшая нашу тройку, на выходе по привычке полезла вверх за запасом высоты для соколиного удара, да выскочила прямо на меня. Пара коротких очередей. Толи попал, толи испугал, но они без остановки ушли в облака и больше их не видели. А истребители схлестнулись пара на пару, немцы вверх не уходили, видимо их предупредили об опасности под облаками, а в горизонте ишак мессера превосходит. Завертелась свара. А я неожиданно оказался в хвосте у лаптёжников. Подошёл снизу сзади и ввалил замыкающему от души. Тот вспух огромным огненным шаром, так что зацепил и своего ведущего (в бомбу теперь попал, что ли). Экипажи пикировщиков поняли, что прикрытия нет, а их убивают, дали стрекача, сбросив груз как попало. Вышли из боя и истребители с ничейным результатом. Наши не возражали, скоростью мессера не догнать. Топливо в интенсивном бою уходит быстро, так что стоило мне наконец то занять своё место в строю, как пришёл сигнал: "Домой".

Итог вылета -наших целых пятеро, один пилот ранен (ранен так себе, крови много потерял), машина под списание (как он её до полосы дотянул одному богу известно). Немцев я двоих, точно завалил: -мессера и юнкерс, и может подранил кого, одного пикировщика хорошо приголубил Попов (потом выяснилось -он все-таки упал, лётчики живы, попали в плен).

На предварительном разборе вставили фитиль за то, что не выдержал строй. То, что благодаря этому своевременно заметил противника и прикрыл командирскую пару тоже отметили. Оба происшествия произошли из-за потери места ведомым, в мом случае обернулось благом, а в звене комэска потеряли самолёт и, временно лётчика. Невольно встал вопрос о целесообразности тройки у истребителей. Ответ -очевиден, но есть инструкции и наставления. Пришлось оставить на потом. "Потом" оказалось очень скоро. А пока обсудили тему двигателей. Паша и Лёва были, просто, в восторге - тяга и приёмистость выше всяких похвал, запас топлива на посадке приличный в отличии от первого звена.

- Что ж, придётся этого паренька брать на довольствие, пусть научит наших дуболомов уму-разуму, - решил капитан, - пока пусть поможет со всеми остальными самолётами эскадрильи, а то таким темпом отберут его у нас, хорошо если в полку останется. Правда отдать указание оказалось некому.

Сашко уже полчаса сидел у полкового особиста и самым подробным образом рассказывал свою биографию и всё что с ним приключилось. Толи на НКВД много лишнего навалили, толи этот был правильным, но с парнем общался вполне адекватно. Проверил документы. Сидящий здесь же сержант быстро записал рассказ и ответы на вопросы. Опрос был конечно дотошный, опыт Василия позволил уловить несколько крючков и ловушек с назначением поймать на нестыковках. В итоге сказал еще всё проверит и похвалил за то, что сумел сохранить документы.

- Это -завхоз, если бы не он, всё потерял бы!

-А что это ты такой спокойный, -вдруг спросил особист, -ни волнения, ни недовольства?

-Так вы делаете своё дело, и должны делать его хорошо. А то будет как у нас.

- А что у вас было?

-В городе подстанцию охранял караул, к ним на машине подъехали сапёры, показали бумаги, сказали, что им приказ заминировать здание. Ну те их пустили, а как они уехали, через час так рвануло, что ни подстанции, ни караула. Да только к этому времени охрана сменилась. Так и узнали. Саперов поймали, оказались переодетые диверсанты, ещё до войны заброшенные. Нам это военрук рассказал, чтобы мы бдительность повысили, мол, на детей мало внимания обращают, а вы наблюдайте и докладывайте, сами не лезьте -дров наломаете. Так что вашу работу считаю необходимой. Какие тут могут быть претензии!

- Удивил! Хорошо, что понимаешь.

Окончание их разговора слушал вошедший комиссар

- Ну как?

- Как и предполагали.

- Там группа Попова вернулась. Потеряли один самолёт, лётчик ранен. Встретили группу Ю-87 под прикрытием восьми мессеров, отработать не дали, а твой Лёшка (уже мой?!) -кивнул на Сашка, - двоих завалил и еще двоих подранил так, что те вышли из боя. И Попов одного завалил. Твои моторы (уже и моторы мои?) отработали выше всяких похвал, вообще если бы не звено Строгого, неизвестно как бы все получилось. Командир приказал так же подготовить всю эскадрилью Попова.

- Ты с ним, если всё, - особисту, - отпускай.

- Ты, - парню, - иди на обед, полковой инженер знает, после поработаешь под его руководством. Или он под твоим, - добавил он так, что услышал только лейтенант НКВД и оба усмехнулись.

После обеда два звена из второй ушли на охрану моста, а в первой вылеты больше не планировали. Инженер полка перехватил Александра на выходе из столовой, и они вместе пошли на стоянку самолётов.

- Как у тебя так получается, -поинтересовался старший.

- Чувствую, что так надо, а как это объяснить я не могу.

- Ладно. Посмотрим.

Но на стоянке дело не заладилось. Мотористы, с которыми работал Сашко, честно, пытались выполнять его команды. Попробовал и инженер, но толку практически не было. Пришлось послать за Гришей и всё получилось. Комариное крылышко, комариный носик и мотор радостно поёт, и все это понимают. Даже, командир полка, пришедший посмотреть на это действо (ему, конечно доложили о возникших трудностях), оценил. Дал команду провести занятия с лётным составом по новому поведению боевых машин, и забрал команду настройщиков на свой самолет.

- А что не получилось с другими механиками?

- Да они меня не понимают, они стараются, но не чувствуют. Вот Григорий Иванович чувствует, ему и говорить почти ничего не надо. Настройка командирской машины много времени не заняла. Самолет был готов к вылету, поэтому командир сразу решил проверить результаты новшества. На взлёте он испытал те же чувства что и Смирнов, и Строгий, и Штерн -значительно возросшую тягу. В полёте - тяга и приёмистость, в пилотировании -чуть большую устойчивость, а управляемость, как прежде - отличная. Крутнул несколько фигур и полез на высоту. Скороподъёмность порадовала. Когда он собрался уже переходить в пикирование, увидел, что возвращаются четыре самолета группы второй АЭ. А их преследуют две пары мессеров. - разгоняются на пикировании, атакуют и вновь на высоту. Атака повторяется. Наши маневром уходят, но сами сделать ничего не могут. На землю пошел приказ на взлёт дежурного звена (благо самолет был с рацией). А сам имея значительное превышение атаковал набирающую высоту, а потому теряющую скорость пару фашистов. Солнце прикрыло заход, так что появление нового действующего лица для всех стало неожиданным, особенно удивился немец, у которого очередью полностью развалило заднее оперение, лететь так невозможно и ему срочно пришлось покинуть остатки самолета. Вот и работа для роты охраны и особиста. Охотники превратились в дичь. Ведущий, лишившись напарника, решил резким маневром уйти с разгоном в низ, но не тут-то было. Запас по скорости и тяге позволил русскому пилоту быстро настичь врага. В небе дополнительно к белому одуванчику парашюта, добавилась огненная комета. Отсюда никто не выпрыгнул. Вторая пара немедленно вышла из боя.

Облёт получился боевой. Радость победы омрачало отсутствие двух бортов из второй. Причина выяснилась на земле. В заданном квадрате шли колонной звеньев, немцы двумя парами ударили сверху "соколиным ударом", видимо "охотники". Тройки лишённые главного преимущества И-16, - манёвра, стали лёгкой добычей. Первой же атакой были сбиты оба ведомых второго звена. Один выпрыгнул с парашютом, его судьба не известна. Второй погиб. Не вольно пришлось перестроиться в пары, стало легче маневрировать. Могли только уклоняться. Хоть бомберов не было. Уже на возвращении были атакованы другой четверкой, наверно навели. Бензина в обрез, могли и не долететь.

Итог дня - пять побед, три самолета - минус, один пилот погиб, один ранен, один не известно. Правда прыгал над своей территорией, если жив объявится. Вроде баланс положительный, а настроение мрачное. И не в том дело, что потери, а в том, что потеряли все три бездарно. И что с этим делать? Полк, на начало войны, базировался не так близко к границе и несколько в стороне от основных направлений ударов. Пострадал меньше других, тем не менее, за эти две недели понес значительные потери. Из 70 предвоенных осталось 37. По 12 в первой и второй, 6 в третьей АЭ, 3 полковых и, чудо, 3 связных ПО-2. Тренировочные спарки отдали в учебный полк. Одну не взяли -слишком убитая. Боевой работой занимаются в основном 1ая и 2ая. В третьей звенья по очереди несут боевое дежурство. Сегодня во второй осталось 10, в первой 11. Надо ли пополнять? Чем? Третью расформировать? А тут еще приказ о подготовке к перебазированию, день два и подальше на восток откатимся. Не много компенсировали настроение результаты облета и воздушного боя. Как и говорили лётчики, после работы пары Киселёв - Смушкевич, самолёт как будто подменили, -тяга, приёмистость, скороподъёмность. Более устойчив, стрелять стало легче, двух стервятников снял в две очереди, а маневренность осталась на уровне. Надо бы распространить опыт, но там какие-то сложности. Ладно вечером обсудим со штабом.

Все на аэродроме видели бой. Радость от сбитых на глазах фрицев (обычно бои для техников происходят где-то там за горизонтом) покрыла, пока, горечь от потери своих. Сашко же обратил внимание на то, что остальные не заметили. От попаданий мессеры развалились в клочья, особенно второй. Вспомнились слова Алексея про взрыв боекомплекта и бомбы в им подбитых. Подумалось что это неспроста. Надо это обдумать и еще почему не получилось с другими механиками, результат был, но ни в какое сравнение как при работе с Гришей. Опыт Василия посеял смутные сомнения. Ладно, это надо загрызть и переспать. Поужинали. Спать положили у лётчиков на место убывшего пилота первого звена. Столько произошло за этот долгий день, казалось не уснуть. Нет, только прикрыл глаза, уже трясут за плечо. Оказалось, аэродром уже давно проснулся, лётчики ушли на предполетные, будить посчитали не обязательным, завтрак проспал. Прислали посыльного из штаба, срочно вызывают (интересно в армии бывает не срочно). Подскочил, кое как привел себя в божеский вид. У штабной палатки пришлось подождать пока закончится совещание командиров, минут через десять, откинулся полог тамбура и некоторые из них отправились выполнять поставленные задачи. За ними выглянул инженер:

-Молодого нашли? -спросил он у дневального на выходе.

-Так точно, - и громко крикнул, -Смушкевич, к командиру!

Сашко тут же появился из-за угла палатки.

-Давай! - пропустили его в перед.

-По вашему приказанию прибыл! - моторика Василия дёрнула руку к виску, но остановился, и голова пуста, и вообще не военный. Почти все обратили внимание на этот жест, а особист с комиссаром многозначительно переглянулись.

- Так, молодой человек, вашу вчерашнюю работу и я, и лётчики 1ой, оценили в полной мере. По вам тоже, более менее ясно, теперь хотелось бы знать, что вы об этом думаете? - в официальном стиле задал вопрос старший полковой начальник.

- Товарищ командир, я уверен, что могу быть полезен вашей части, если можно, оставьте у себя, вроде как юнгой на корабле. В моторах я разбираюсь и приложу все силы, вы не пожалеете. Хочу бить фашистов, пока они не кончатся!

- Хорошо, Сашко. Мы тоже считаем, что будешь полезен. Тогда так: первая сегодня работает, вторая в резерве, тебе задача - подготовить их как вчера мой! Ясно?

- Так точно! Только Григорий Иванович нужен.

- Уж куда без него.

- Может поищем во второй напарника? - вмешался инженер.

-Нет, экспериментировать будем потом, Киселёва замени на своё усмотрение, этим помощь организуй, если нужно. Да еще форму какую и комбез по размеру пусть старшина подберёт. Всё давайте.

--Что, так проняло? - спросил комиссар, когда те вышли.

- А, что есть проблемы?

- Да, вроде бы нет. Молодой, честь на входе хотел отдать, ещё кое-что по мелочи.

- Я заметил. Да проняло! Можешь представить: полчаса и совершенно другой самолет - мощнее, лучше, послушнее. Ишак в управлении строгий, а тут как будто продолжение тебя. Целиться удовольствие, прямо магия!

- Но, но! Никакой мистики! - рассмеялся комиссар. - Кстати, надо парня поставить в штат и на довольствие, -обратился он к начальнику штаба.

- Да. Да. Вакансий хватает, - подтвердил командир, - подготовь приказ, я подпишу.

- Хорошо.