Красный павильон

Глава 10

Судья Ди снова сея и не торопясь допил чай. Постепенно он узнавал все более занятные подробности об этих людях. Однако это нисколько не продвигало его расследование.

Он встал со вздохом и зашагал в приемную губернатора.

Фенг Дэй и Ма Джунг ждали его. Губернатор церемонно проводил судью до паланкина.

Когда паланкин тронулся, Ма Джунг сказал:

— То, что этот старик-антиквар, конечно же, соврал, когда сказал на слушании дела, что отправился домой прямо с обеда — это мы уже знали. Однако все остальное более или менее правильно, к сожалению! Чиновник Вань сказал мне, что он действительно договаривался с Веном, как он помнит, на этот вечер. Но, поскольку Вен утверждает, что они договорились на вчерашний вечер, Вань думает, что он, может быть что-то перепутал. Это насчет Вена. А что касается Киа Ю-по, то его показания, так сказать, отрывочны. Старая ведьма, которая прибирает в помещении для куртизанок, отнюдь не заметила, что Киа попал туда по ошибке. Он сразу же спросил, на месте ли Осенняя Луна и Серебряная Фея. Когда старуха ему ответила, что они ушли вместе, он повернулся и выбежал, не сказав более ни слова. Управляющий в маленькой гостинице, где остановился Киа — она рядом с нашей — говорит, что, стоя у дверей гостиницы, видел Киа примерно за полчаса до полуночи. Он думал, что Киа зайдет, но тот прошел мимо и ушел по аллее, которая начинается слева от гостиницы и ведет к павильону Королевы Цветов, ныне покойной. Управляющий говорит, что парень вернулся назад около полуночи.

— Интересный факт! — заметил судья. Затем он пересказал Ма Джунгу рассказ Тао Пен-тэ о смерти его отца и о подозрении на Фенг Дэя. Ма Джунг недоверчиво покачал своей большой головой.

— Мне нужно время, чтобы разобраться со всем этим! — сказал он.

Судья ничего не ответил. Всю оставшуюся дорогу он сохранял глубокое молчание. Когда, они вышли из паланкина у гостиницы «Вечное Блаженство» и вошли в вестибюль, представительный хозяин подошел к Ма Джунгу и с нерешительностью в голосе сказал:

— Тут двое, э-э-э… господ хотят переговорить с вами, господин Ма. Они ждут на кухне. Они говорят, что насчет соленой рыбы.

Несколько мгновений Ма Джунг недоуменно смотрел на владельца гостиницы, а затем широко усмехнулся. Он спросил судью:

— Могу я сходить и переговорить с ними, господин?

— Конечно. Я тут хочу кое о чем потолковать с нашим хозяином. Приходи потом в Красный павильон.

Судья подозвал хозяина, а Ма Джунг, в сопровождении слуги прошел на кухню.

Двое поваров с обнаженными мускулистыми торсами сердито смотрели на Краба, стоявшего напротив большой плиты со сковородой в руке. Креветка и четверо мальчишек — мойщиков посуды — наблюдали с безопасного расстояния. Великан подбросил высоко в воздух половину рыбины и ловко поймал ее другой стороной на самую середину сковороды.

Глядя своими выпуклыми глазами на двоих поваров, он важно сказал:

— Ну, теперь вы видите, как это надо делать. Все дело в повороте кисти. Теперь ты, Креветка.

Маленький горбун с разозленным лицом подошел к Крабу и взял сковороду. Он подбросил рыбу. Она перевернулась в воздухе и упала на сковороду, наполовину свесившись через край.

— Опять неточно! — укоризненно сказал Краб. — Не вышло, потому что ты работал локтем. А надо делать поворот кистью.

Заметив Ма Джунга, Краб кивнул ему головой в сторону двери и сказал Креветке:

— Продолжай, поупражняйся еще! — и вывел Ма Джунга за дверь.

Когда они оказались в запущенном углу сада, он хрипло прошептал:

— У меня и Креветки здесь одно дельце, надо последить за одним шулером. Не хочешь ли повидаться с антикваром, господин Ма?

— Ни за что на свете! Я уже насмотрелся на него сегодня утром. Этого мне хватит на пару лет!

— Ну, предположим, чисто теоретически, — Краб продолжил, не торопясь, — что твой господин захотел бы потолковать с ним. Тогда бы ему следовало поторопиться, ибо Вен уезжает сегодня вечером, как я слышал. В столицу. Для закупок антиквариата, как он сказал. Конечно, я не могу поручиться за точность этого. Считай, что это совершенно неофициальные, дружеские сведения.

— Спасибо за подсказку! К сожалению, нам еще есть о чем побеседовать с этим старым козлом. Но, надеюсь не очень долго.

— Так я и думал, — сухо сказал Краб. — Ладно. Я пошел на кухню. Креветка нуждается в упражнениях. Сильно нуждается… Пока!

Ма Джунг пробрался через кустарник к Красному павильону. Судьи еще не было, и Ма сел в кресло, положив ноги на балюстраду павильона и удовлетворенно закрыл глаза. Он попытался мысленно представить себе прелести Серебряной Феи.

Тем временем судья Ди допрашивал хозяина гостиницы о прошлом Красного павильона.

Испуганный хозяин чесал в затылке.

— Насколько я знаю, господин, — медленно проговорил он, — Красный павильон сейчас содержится точно в том порядке, в каком он был пятнадцать лет назад, когда я купил эту гостиницу. Но, если Ваша Честь желает каких-либо изменений, то, конечно…

— Скажите, а не служит ли у вас кто-нибудь из прежних слуг, которые помнят, что было лет за тридцать до сего дня?

— Только один старик, отец нынешнего привратника, господин. Его сын занял его место, потому что…

— Ведите меня к нему, — быстро сказал Судья Ди.

Виновато бормоча извинения, хозяин повел судью через шумные комнаты прислуги на задний двор. Там они увидели старика болезненного вида с неопрятной бородой. Старик сидел на деревянном ящике и грелся на солнце. Заморгав от блеска зеленого расшитого халата судьи, старик сделал попытку встать, но судья быстро сказал;

— Сидите, отец, не беспокойтесь. В ваши почтенные годы вы заслужили покой. Я только хотел спросить вас об истории Красного павильона. Я, знаете ли, интересуюсь старинными домами. Не припомните ли вы, когда кровать в Красной комнате передвинули к противоположной стене?

Старик погладил свою редкую бородку. Покачав головой, он ответил:

— Эту кровать никогда не двигали, господин, нет, никогда. По крайней мере, при мне этого не было. Она всегда стояла у южной стены, слева от входа. Это ее всегдашнее место, и там она всегда стояла, всегда. Я, конечно, не говорю о последних десяти годах. Тут они могли что-то передвинуть, они теперь все без конца двигают и меняют.

— Нет, нет, она по-прежнему на своем месте, — заверил его судья, — я сейчас как раз занимаю эти комнаты.

— Отличные комнаты, — пробормотал старик, — самые лучшие в гостинице. И глициния, должно быть, сейчас в самом цвету. Я ее сам сажал, уж, почитай, лет двадцать пять назад. Я тогда и садовничал тоже, понемногу. Они там разрушили беседку; жаль, старинная работа была. Построили там двухэтажное здание, новое — чем выше, дескать, тем лучше! Деревья пересадили. Испортили вид с веранды. А раньше там можно было видеть прекрасные закаты. Силуэт пагоды на вечернем небе… И все эти ближние кусты теперь совсем закрывают павильон, заглушают его, я бы сказал.

— Вы имеете в виду эту густую поросль перед верандой? — заметил судья. — Это вы ее сажали?

— Ни в коем случае, господин, нельзя сажать кусты так близко к дому. Придется все время подметать, да и привлекут змей и всякую нечисть. Эти кусты посадили нынешние садовники, глупые люди. Я там как-то поймал пару скорпионов. Они-то думали сделать это место более уединенным, ха-ха! А мне больше по нраву открытые, солнечные места, особенно, из-за моего ревматизма. Эта болезнь подкралась как-то внезапно. Внезапно, да, я и говорю тогда сыну…

— Я рад был видеть, — поспешно прервал его судья, — что вы столь бодры и здоровы при столь преклонных летах. И ваш сын заботится о вас, как я слышал. Спасибо вам большое.

Он повернулся и зашагал к павильону.

Когда он вошел на веранду, Ма Джунг поспешно вскочил и доложил сведения об отъезде антиквара Вена, полученные от Краба.

— Конечно же, Вен не может уехать, — сказал судья резко, — он виновен в лжесвидетельстве. Разыщи, где он живет, и мы навестим его после обеда. А теперь иди-ка в гостиницу, где остановился Киа Ю-по и сообщи ему, что он мне нужен здесь, и немедленно. Потом можешь заняться своим обеденным рисом. Только смотри, не больше, чем на час. Ты понадобишься мне здесь, дел у нас еще много.

Судья Ди сел подле балюстрады. Медленно поглаживая свои усы, он раздумывал, как соотнести рассказ старого слуги и показания Тао Пен-тэ. Появившийся на веранде поэт Киа прервал его мысли.

Киа выглядел весьма взволнованным; он сделал несколько быстрых нервных поклонов судье.

— Присаживайтесь, присаживайтесь, — раздраженно сказал судья. Когда Киа придвинул бамбуковый стул и уселся, судья сердито оглядел его удрученное лицо. Затем он внезапно спросил:

— Вы не похожи на обычного игрока, господин Киа. Что же заставило вас попытать счастья за игральным столом? Да еще, я бы сказал, с таким ужасным результатом?

Молодой поэт выглядел смущенным. Поколебавшись, он отвечал:

— Я действительно совершенно никчемный человек, Ваша Честь! Кроме некоторого умения слагать стихи, я более ничем не могу похвалиться. Я всегда сильно завишу от настроения и действую в зависимости от него. Как только я вошел в этот злополучный игорный зал, дух этого места прямо-таки вселился в меня, и я просто не мог остановиться… Увы, этому не поможешь, уж такой я есть…

— Однако, вы планируете держать экзамены в столице, чтобы начать службу?

— Я занес свое имя в списки только потому, господин, что это сделали двое моих друзей, и я позволил себе увлечься их энтузиазмом! Я вполне сознаю, что чиновника из меня не получится, что для меня идеал — тихая жизнь где-нибудь в деревне, чтение, сочинение стихов…

Поэт помолчал, взглянул на свои не находящие покоя руки и продолжил несчастным тоном:

— Мне так неудобно перед господином Фенгом, Ваша Честь, он так многого от меня ожидает! Он очень добр ко мне, даже желает моей свадьбы с его дочерью… Его доброта ложится на мои плечи тяжкой ношей, господин!

Судья Ди подумал, что молодой человек либо совершенно искренен, либо изощренный актер. Он спросил безразлично:

— Почему вы солгали мне утром в суде?

Лицо поэта залилось краской. Он сказал, запинаясь:

— Я… я не понимаю, Ваша Честь, что вы имеете в виду…

— Я имею в виду, что вы попали в комнату к девушкам совсем не по ошибке. Когда вы вошли туда, вы спросили об Осенней Луне. Затем вас видели на дорожке, ведущей к ее павильону. Отвечайте начистоту, вы что, влюблены в нее?

— Влюблен в эту надменную жестокую женщину? Да не допустит этого небо, господин! Я не могу понять, почему ее так любит Серебряная Фея, ведь ее и других девушек эта куртизанка нещадно бьет за малейшую провинность! Ее извращенной душе это даже нравится! Я лишь хотел убедиться, что она не намеревается наказывать Серебряную Фею за то, что она пролила вино на халат этого мерзкого антиквара — вот почему я пошел туда, господин. Однако, когда я пришел к ее павильону, уже было темно. И я тогда немного погулял по парку, чтобы остыть и привести нервы в порядок.

— Так, так. А вот и служанка с моим обеденным рисом. А теперь, простите, я должен пойти и переодеться к обеду в более удобную одежду.

Поэт торопливо откланялся, бормоча извинения и выглядя еще более смущенным, чем когда он появился на веранде.

Судья Ди переоделся в удобный серый халат и принялся за обед. Но он не чувствовал вкуса еды — мысли его витали далеко. Допив чай, он встал и стал вышагивать по веранде. Внезапно его лицо оживилось. Он остановился и пробормотал:

— Это может быть верным решением! И показывает смерть академика совсем в другом свете!

На веранду вышел Ма Джунг, и судья Ди оживленно сказал:

— Садись! Я понял, что случилось с отцом Тао тридцать лет назад!

Ма Джунг тяжело опустился в кресло. Он был утомлен, но доволен. Он побывал у тетушки Ванг и застал Серебряную Фею почти оправившейся от побоев. И, пока тетушка готовила обед, он сумел заняться с девушкой кое-чем посущественнее, чем разговоры о родственниках. По правде говоря, он так этим увлекся, что, когда они наконец, сошли вниз, у него осталось времени, только чтобы второпях съесть немного бобов.

— Отец Тао действительно был убит, — продолжил судья, — и он был убит именно здесь, в гостиной.

Ма Джунг медленно переваривал это утверждение. Затем он возразил:

— Но Тао Пен-тэ говорит, что нашел тело отца в Красной комнате, Ваша Честь!

— Тао Пен-тэ ошибается. Я это понял, потому что он утверждал, что кровать стояла справа, у северной стены. Я расследовал это и узнал, что кровать все эти годы не передвигали, и она всегда стояла, где и теперь, у южной стороны, у стены слева. Однако, хотя внутри павильона за эти годы ничего не изменилось, снаружи его тридцать лет назад все было совершенно иначе. Тогда глициния не загораживала вид из павильона, и отсюда можно было наблюдать превосходные закаты.

— Я думаю, можно было, — сказал Ма Джунг, мысли которого были заняты воспоминаниями о том, как хороша была Серебряная Фея и как она здорово знает, как доставить мужчине удовольствие.

— Неужели еще не понял? Мальчик никогда раньше здесь не был. Он только знал, что это строение называют Красным павильоном, потому что кровать красного цвета. Когда он вбежал в гостиную, она была залита красными лучами заходящего солнца! Не удивительно, что он ошибся и принял ее за Красную комнату!

Ма Джунг через плечо окинул взглядом гостиную, обставленную мебелью из некрашеного сандалового дерева, и тяжело кивнул.

— Отец Тао был убит в гостиной, — продолжал судья Ди, — именно здесь мальчик увидел тело отца и краем глаза заметил убийцу, одетого в белую одежду. В белую, а не в красную, как думал мальчик. Как только Тао выбежал, убийца перенес тело в Красную комнату, вышел, запер за собою дверь, а ключ бросил внутрь через решетку окна, придав делу видимость самоубийства. Он думал, что никто не обратит внимания на свидетельство перепуганного мальчишки.

Судья помолчал, затем продолжил:

— Поскольку убийца был одет в белое нижнее белье, можно предполагать, что у него было назначено здесь свидание с куртизанкой, с Изумрудной Росой. Но внезапно появился его соперник, Тао Квэнг, и был заколот здесь кинжалом, Догадка Тао Пен-тэ совершенно верна — его отца действительно убили. Это показывает смерть академика в совершенно ином свете, Ма Джунг. Это было убийство, которому придали вид самоубийствам так же, как сделали это тридцать лет назад. Академик был убит в гостиной, куда убийца мог пройти незамеченным с веранды. Затем тело убитого было перенесено, как и его вещи и бумаги, в Красную комнату. Однажды этот трюк сработал, и убийца решил его повторить. Это дает важный ключ к установлению его личности!

Ма Джунг медленно кивнул:

— Это значит, что человек, которого мы ищем, или Фенг Дэй, или Вен Юань, господин. Однако между этими двумя случаями есть существенная разница. Когда академика нашли мертвым, ключ был вставлен в замок изнутри, а не лежал на полу возле двери. Его никак туда не удастся засунуть, бросая через окно!

— Если предположить, что это сделал Фенг, то я это тоже смогу объяснить, — сказал судья задумчиво. — В любом случае я уверен, что, если мы найдем убийцу Тао Квэнга и академика, причина смерти Королевы Цветов тоже разъяснится.

Судья нахмурился и добавил, немного подумав:

— Действительно, надо бы поговорить с Серебряной Феей перед тем, как допрашивать антиквара. Ты знаешь, как ее найти?

— В ее комнате возле «Журавлиной Беседки», Ваша Честь, Она сказала, что вернется туда сегодня.

— Хорошо. Веди меня туда!