Красный павильон

Глава 12

Когда они шли по улице, судья Ди сказал:

— Я признаю, что я думал о Крабе и о другом твоем друге несправедливо. Они действительно располагали ценными сведениями.

— Да, с этими двумя все обстоит благополучно; однако, должен сказать, что половину из того, что они говорят, я не понимаю — особенно Краба! Что касается Вена, господин, вы поверили тому, что этот подлый обманщик говорил нам только что?

— Отчасти. Мы захватили его врасплох; я допускаю, что то, что он сказал — что академик хотел обладать дочерью Фенга, и о подлой хитрости, которую он хотел совершить по отношению к нему — является совершенной правдой. Это соответствует гордости академика и его властным манерам, а также трусливому, скверному характеру Вена. Это также объясняет, почему он так стремится отдать свою дочь за Киа Ю-по. Молодой поэт полностью зависит от Фенга, он никогда не осмелится отдать свою невесту обратно отцу, когда он обнаружит, что она уже не девственница.

— Итак, вы убеждены, что Ли действительно изнасиловал ее, господин?

— Конечно. Поэтому Фенг и убил его. Он инсценировал самоубийство, так же как тридцать лет назад он скрыл убийство Тао Квэнга, совершенное им же.

Увидев сомнение на лице Ма Джунга, судья Ди быстро продолжал;

— Это наверняка был Фенг, Ма Джунг! У него были и причины для этого, и возможность. А сейчас я полностью согласен с твоими друзьями Крабом и Креветкой, что академик был не таким человеком, чтобы убивать себя из-за неразделенной любви. Фенг должен был убить его. В дополнение к возможности и серьезным мотивам убийства у него был к тому же и способ, который полностью оправдал себя тридцать лет назад. Я сожалею, что не остается места для другой версии, так как Фенг произвел на меня очень благоприятное впечатление. Но если он убийца — я должен буду возбудить дело против него.

— Может быть, Фенг даст нам разгадку к смерти Осенней Луны, господин!

— Мне она действительно нужна! Наше расследование убийства Тао Квэнга и академика ни на шаг не приближает нас к разгадке смерти Королевы Цветов. Я убежден, что где-то есть связующее звено, но у меня нет ни малейшего представления, где его искать.

— Только что вы сказали, господин, что вы поверили тому, что этот старый козел сказал о Ли и о Нефритовом Кольце. А как насчет остального?

— После того, как Вен сказал нам о его совете академику, я заметил, что ему удается собраться с мыслями. Я боюсь, что он понял потом, что я блефую. Он не мог изменить того, что уже сказал нам, и решил оставить все как есть. Я чувствую, что он говорил с академиком и о других вещах, которые, как он знает, лучше не раскрывать. Но мы узнаем в свое время, я еще не закончил с ним!

Ма Джунг кивнул. Они шли молча.

Тао Пен-тэ ждал их перед винным магазином. Все трое вместе отправились к Серебряной Фее.

Она сама открыла дверь и сказала тихим голосом:

— Госпоже Линг было стыдно принимать вас в ее жалкой лачуге, господин. Она настояла на том, чтобы я привела ее сюда, больную. Я ее незаметно провела в зал для упражнений, он сейчас не занят.

Она быстро провела их в зал.

За столбом, около заднего окна, в кресле, виднелась сидящая хрупкая сгорбленная фигурка. Она была одета в простенькое платье из выцветшего коричневого хлопка. Ее седые волосы были неприбраны и свешивались по плечам; ее руки с набухшими венами лежали на коленях. Когда она услышала, что они вошли, то подняла голову и повернула к ним свое бледное лицо.

Свет от завешенного бумагой окна падал на ее морщинистое лицо. Глубокие оспины покрывали ее впалые щеки с нездоровыми красными пятнами. Ее темные глаза были странно спокойны.

Серебряная Фея быстро подошла к ней, за ней следовали судья и два его спутника. Наклонясь над седой головой госпожи Линг, девушка мягко сказала:

— Судья пришел, госпожа Линг!

Старуха хотела встать, но судья Ди быстро положил свою руку ей на плечо и вежливо сказал:

— Сидите, пожалуйста. Вам не стоило утруждаться приходить сюда, госпожа Линг!

— Я полностью в распоряжении Вашей Чести, — сказала слепая женщина.

Непроизвольно судья отпрянул в недоверчивом ужасе. Никогда он не слышал такого богатого и теплого, чрезвычайно приятного голоса. Исходящий от бесформенной старой женщины, голос казался жестокой, возмутительной насмешкой. Судья вынужден был сглотнуть слюну несколько раз прежде чем начал:

— Какое у вас было профессиональное имя, госпожа Линг?

— Меня называли Золотая Заря, господин. Люди наслаждались моим пением и моей… красотой. Мне было девятнадцать, когда я заболела и…, — ее голос затих.

— В то время, — продолжал судья Ди, — куртизанка по имени Изумрудная Роса была выбрана «Королевой Цветов». Вы хорошо ее знали?

— Хорошо. Но она умерла тридцать лет назад, во время эпидемии. Я была одной из первых, заболевших этой болезнью. Я услышала о смерти Изумрудной Росы только спустя несколько недель, когда меня… вылечили. Она заболела через несколько недель после меня. Она умерла.

— Я полагаю, что у Изумрудной Росы было много поклонников?

— Да, много. Большинство из них я не знала. Я знала хорошо только двоих, обоих с Острова, Фенг Дэя и Тао Квэнга. Когда я поправилась, Тао умер и Изумрудная Роса тоже умерла.

— А антиквар Вен Ян не пытался заслужить ее расположения?

— Вен Ян? Да, я тоже его знала. Мы избегали его; он любил причинять женщинам боль. Я помню, он дарил Изумрудной Росе много дорогих подарков, но она никогда даже не смотрела на них. Разве Вен еще жив? Если да, то ему должно быть за шестьдесят сейчас. Это все было так давно.

Несколько куртизанок прошло под окном, оживленно разговаривая. Раздался взрыв веселого смеха.

— Вы думаете, — снова спросил судья Ди, — что в слухах о том, что Фенг Дэй был любовником Изумрудной Росы была доля правды?

— Фенг был красивым мужчиной, насколько я помню его. Честный и надежный. Я думаю, что он мало чем отличался от Тао Квэнга. Тао Квэнг был тоже красивый, тоже хороший и честный человек. И тоже был очень влюблен в нее.

— Ходили слухи, что Тао Квэнг убил себя, потому что она предпочла Фенга. Вы знали его, госпожа Линг. Считаете ли вы возможным, чтобы Тао Квэнг сделал это?

Она не сразу ответила. Она подняла свое слепое лицо и прислушалась к звукам гитары, которые зазвучали в комнате наверху. Это была одна и та же мелодия, повторяющаяся снова и снова. Она сказала:

— Ей следует получше настроить свой инструмент. Да, Тао Квэнг очень сильно любил Изумрудную Росу. Возможно, он убил себя из-за нее.

Услышав, как тихо ахнул Тао Пен-тэ, она спросила:

— Кто это с вами, господин?

— Один из моих помощников.

— Это неправда, — сказала она тихо, — я слышала его, должно быть он тоже хорошо знал Тао Квэнга. Он может, господин, рассказать о нем больше, чем я.

Внезапно сильный приступ кашля сотряс ее тело. Она вынула из рукава скомканный носовой платок и вытерла губы. Когда она положила его обратно, на нем были видны красные пятна.

Судья Ди понял, что женщина смертельно больна. Он подождал, пока она оправится от кашля, затем быстро продолжал:

— Говорят также, что Тао Квэнг не совершал самоубийства, а был убит Фенг Дэем.

Она медленно покачала головой.

— Это, конечно, клевета, господин. Тао Квэнг был лучшим другом Фенга. Я слышала, как они беседовали о Изумрудной Росе. Я знаю, что если бы Изумрудная Роса выбрала одного из них, другой подчинился бы ее решению. Но, я думаю, она не выбрала.

Судья Ди бросил на Тао Пен-тэ вопросительный взгляд. Он покачал головой. Казалось, больше не имело смысла задавать вопросы. Затем снова послышался прекрасный голос старухи:

— Я думаю, что Изумрудная Роса хотела встретить человека, который был бы не только хорош собой, верен и богат. Она хотела большего. Человека, который имел бы все это, а также неистовство и дерзость. Человека, который небрежно потратил бы все, что он имел: имущество, положение, репутацию — все. Отбросил бы все это небрежно, даже не думая об этом. Из-за женщины, которую он любил.

Голос замолк. Судья Ди пристально смотрел в окно. Мелодия гитары, повторяемая с раздражающей настойчивостью, действовала ему на нервы. С усилием он взял себя в руки.

— Я чрезвычайно вам благодарен, госпожа Линг. Вы, должно быть, устали. Я распоряжусь, чтобы вам принесли паланкин.

— Я благодарна вам за внимание. Спасибо, господин.

Слова были подобострастными, но тон был тоном великой куртизанки, милостиво отпускающей поклонника. Это причинило судье острую боль. Он дал знак остальным. Они вышли из зала все вместе.

Выйдя, Тао Пен-тэ пробормотал:

— Только ее голос остался. Странно… эти тени из прошлого. Мне нужно обдумать все это, господин. Прошу прощения.

Судья Ди кивнул, затем сказал Ма Джунгу:

— Достань паланкин для госпожи Линг и пришли его к задней двери. И помоги Серебряной Фее усадить госпожу Линг так, чтобы не привлечь ничьего внимания. Я сделаю еще один визит, а затем вернусь в Красный павильон. Ты найдешь меня там приблизительно через час.