Красота — оружие

6

Приковав пленника к кровати и пообещав скоро вернуться, Мюриэл поспешила в ванную.

Стоя под горячими струями воды, она размышляла, не совершила ли ошибку, оставив Мэтта Карригана одного. Если он преступник, то, несомненно, попытается как-то освободиться, хотя, что может сделать человек, чьи способности передвигаться почти сведены к нулю? Кроме того, Мэтт показал себя разумным и законопослушным гражданином, вполне заслуживающим небольшого послабления.

Анализируя его поведение, Мюриэл вынуждена была признать, что оно не укладывалось в привычные для правонарушителей нормы. Преступник, воспользовавшийся освобождением под залог, чтобы сбежать от правосудия, вел бы себя иначе. А ведь в Остине Мэтта ждал не просто суд, но и встреча с другими обвиняемыми, против которых он пообещал дать показания.

Мюриэл ожесточенно терла кожу губкой, а мысли ее снова и снова возвращались к Мэтту Карригану. Если он сказал правду, если документы у него действительно были украдены, если он ни в чем не виноват, то каково ему сейчас?

И, если рассказ Мэтта подтвердится, как она потом посмотрит в глаза невиновному человеку? Ему испортили отпуск, его провезли в наручниках через весь Техас, его унизили... И после этого отделаться формальными извинениями?

Она выключила воду и подошла к большому зеркалу, занимавшему больше половицы стены ванной.

— У тебя нет другого варианта, — глядя в глаза своему отражению, сказала Мюриэл.

Что бы там ни подсказывал инстинкт, что бы ни нашептывали чувства, она должна до конца исполнять свои обязанности. Если в понедельник невиновность Мэтта Карригана подтвердится, у нее хватит сил извиниться перед ним. Можно будет даже угостить его ланчем. Если же окажется, что Мэтт преступник, то ей не придется раскаиваться в излишней доверчивости.

Вздохнув, Мюриэл выключила воду, вышла из кабинки и торопливо вытерлась большим махровым полотенцем, потом натянула чистые трусики, легкие шорты и тенниску, в которой всегда спала, когда ночевала в мотелях. Надев кобуру и спрятав ключи в карманчик на поясе шортов, она почистила зубы, провела щеткой по влажным волосам и сложила грязную одежду в целлофановый пакет. Мюриэл открыла дверь ванной и вышла в комнату, сопровождаемая теплой волной пара.

Мэтт сидел на кровати в неудобной позе, прикованный наручниками к изголовью, и таращился на экран телевизора. Услышав шаги, Мэтт повернулся и с любопытством посмотрел на Мюриэл. Оглядев ее с головы до ног, Мэтт прищелкнул языком и одобрительно сказал:

— А душ явно пошел вам на пользу. Вы выглядите посвежевшей.

Мюриэл смутилась, но постаралась не выказать это. Она подошла к шкафу, достала сумку и положила в нее пакет с грязной одеждой.

— Горячий душ — это как раз то, чего мне не хватало, — призналась она.

Ах, если бы ей не хватало только этого!

— А я не имею права принять душ?

Прежде чем ответить, Мюриэл мысленно смоделировала возможные варианты развития ситуации. Ванная была небольшая и не имела окон. Не было в ней и предметов, которые могли бы быть использованы в качестве оружия.

— Я предоставлю вам такое право, но рассчитываю на вашу скромность и умеренность.

Мэтт широко улыбнулся и подмигнул ей.

— Моя скромность зависит от вашей.

Теплая волна возбуждения прокатилась по телу Мюриэл от одного лишь звука его низкого, с хрипотцой голоса. Тем не менее, Мюриэл решительно шагнула к кровати и остановилась в полуметре от нее.

— Не забывайте, мистер Карриган, что я коп, пусть и бывший. В нашей работе нет места скромности. — Она сказала это твердо и глядя ему в глаза, стараясь не думать о том, как отреагирует на обнаженного мужчину. — Знаете, однажды мы с напарником преследовали подозреваемого и оказались на нудистском пляже. Так что я смогла познакомиться со всеми мужскими достопримечательностями. С самыми разнообразными. После того случая я уже вряд ли увижу нечто такое, чего не видела раньше.

— Ух. — Мэтт обиженно засопел, хотя прыгавшие в голубых глазах чертики выдавали притворство. — Да уж, вы знаете, как поставить парня на место.

Мюриэл невольно рассмеялась.

— Давайте договоримся: я разрешу вам воспользоваться душевой, если вы не станете возражать против публики в моем лице. Ну и, разумеется, некоторых ограничений.

— Конечно, как же без ограничений, — пробормотал Мэтт.

— Я сниму с вас наручники, так что вы сможете свободно пользоваться обеими руками, но... — Мюриэл сделала паузу, — вам придется раздеться здесь, до трусов.

— Хм, а если я их не ношу?

Ей удалось сохранить бесстрастное выражение лица и отделаться равнодушной гримасой.

— Что ж, тогда раздевайтесь догола.

Мэтт ухмыльнулся.

— Просто я вас проверяю.

Мюриэл так и не поняла, есть ли на нем трусы или нет. А если их действительно нет?

Что тогда? Она сглотнула подступивший к горлу комок.

— Я принесу вам одежду и туалетные принадлежности. Но время пребывания в душе будет ограничено. Пять минут.

— Эй, так не пойдет! — запротестовал Мэтт. — Вы провели там больше времени.

— Командует тот, у кого сила, мистер Карриган. — Мюриэл твердо посмотрела в глаза своему пленнику. — Либо так, либо никак. Решайте.

— Ладно, согласен, — буркнул Мэтт.

— И не закрывайте полностью дверь, пусть будет приоткрыта. Все время. — Мюриэл поняла, что победила, а потому позволила себе немного смягчить тон. — Мои правила не подлежат обсуждению. Я согласна дать вам немного свободы, но только при условии вашего строгого подчинения моим распоряжениям. В противном случае пеняйте на себя. Одно неверное движение...

— Да, знаю, знаю! — перебил он ее. — Вы всадите в меня резиновую горошину, а потом свяжете по рукам и ногам и запихнете в багажник.

Мюриэл усмехнулась.

— Приятно осознавать, что мы понимаем друг друга. Поймите меня правильно, Мэтт. Я и так нарушаю инструкции, позволяя вам принять душ. Не всем так везет, как вам.

Она отвернулась, не желая отвечать на неизбежный вопрос о том, чем объясняется такая щедрость. Сомнения в виновности Мэтта, как бы сильны они ни были, должны остаться при ней.

— Что вам нужно из вещей?

— Там, в сумке, есть синие шорты. Достаньте их, пожалуйста. Я буду в них спать.

Мюриэл расстегнула замок и, покопавшись, обнаружила упомянутый предмет одежды.

— Нижнее белье?

Она стояла спиной к Мэтту, но, даже и не глядя на него, почувствовала, что он улыбнулся.

— Не люблю.

Если он не любит спать в нижнем белье, то, может быть, и днем обходится без него? Что ж, посмотрим, подумала она.

— Тенниска?

— Нет, спасибо. Я и шорты надеваю только из любезности. Вообще предпочитаю спать нагишом.

Ну и ну. Мюриэл представила обнаженного Мэтта на прохладной шуршащей простыне. Черт возьми, откуда берутся эти непрошеные мысли?!

Мюриэл повернулась к Мэтту.

— Вам нужно что-нибудь еще?

— Мне еще очень много чего нужно, Мюриэл, — негромко сказал он, — но пока я ограничусь бритвенным прибором.

— Разумное решение. — Она снова склонилась над сумкой и открыла кожаный несессер. — Крем для бритья, лосьон, бритвенный станок. Ничего опасного. Тем не менее...

— Ладно, — легко согласился Мэтт. — На некоторых, говорят, щетина действует возбуждающе.

Мюриэл отнесла выбранные им вещи в ванную и, осмотрев помещение еще раз, вернулась, чтобы освободить пленника от наручников. Когда Мюриэл отомкнула замок, Мэтт поднялся, потер запястья и отступил, словно демонстрируя отсутствие агрессивных намерений. Пристегнув наручники к кобуре, Мюриэл жестом приказала ему выйти на середину комнаты.

— Теперь повернитесь к стене и раздевайтесь.

Он молча выполнил приказ.

— Не забудьте, о чем я вас предупреждала. — Мюриэл еще раз напомнила себе, что наблюдает за ним только из соображений безопасности, но легче ей от этого не стало.

Мэтт расстегнул ремень джинсов, и, когда стащил рубашку с плеч, Мюриэл едва не задохнулась при виде широкой мускулистой спины.

— Извините, но обнажаться без музыки меня не научили, — пошутил Мэтт.

У нее хватило сил лишь на то, чтобы презрительно хмыкнуть. Проклятье! Спектакль, устроенный Мэттом из раздевания, простого, обыденного действия, сводил ее с ума без всякой музыки. То, с какой нарочитой медлительностью он избавлялся от одежды, лишь укрепило Мюриэл в уверенности — Мэтт знает, что делает, знает, что мучает ее, знает...

Рубашка полетела на пол. Мэтт снял туфли и, наклонившись, стянул носки. Что может быть естественнее и зауряднее? Мюриэл облизнула губы, благодаря Бога за то, что ее никто сейчас не видит. Она не могла отвести глаз от играющих под кожей мускулов. Только бы он не повернулся!

Звук расстегиваемой «молнии» приковал ее к дивану. И Мюриэл на мгновение зажмурилась. Черт возьми, ее можно брать голыми руками! Она открыла глаза и облегченно вздохнула, увидев белые трусы-«боксеры».

Мэтт повернулся, а ее взгляд будто прилип к белому пятну на фоне загорелой, бронзовой плоти. Мюриэл вспыхнула, когда до нее дошло, что он тоже возбужден. Она виновато вскинула голову и посмотрела Мэтту в глаза. Вот уж кто не испытывал ни малейшего смущения!

— Ну, осмотр закончен? — насмешливо спросил он. — Вы удовлетворены?

Даже в полувменяемом состоянии она уловила двусмысленность брошенной реплики. Ей хотелось ответить резко и язвительно, поставить наглеца на место, напомнить, что между ними пропасть, но мысли путались, язык присох к нёбу, а в ушах гудело от бьющейся в висках крови.

Пауза затягивалась. Понимая, что ситуация вот-вот выйдет из-под контроля, Мюриэл откашлялась и сказала:

— Все в порядке. У вас пять минут на душ. — Она взглянула на часы. — Я постучу в дверь, когда время истечет.

— Тогда не будем его терять. — Мэтт по-мальчишески озорно подмигнул своей строгой тюремщице и вошел в ванную, оставив дверь наполовину открытой. Через пару секунд Мюриэл услышала, как зашумела вода и щелкнул замок душевой кабины.

Поднявшись с кровати, она осторожно подошла к ванной и заглянула. Она легко различила за полупрозрачной дверью кабинки силуэт Мэтта — широкие плечи, мощный торс, длинные ноги. С каким удовольствием Мюриэл сбросила бы сейчас шорты и тенниску и вошла туда, к Мэтту! Они занялись бы любовью прямо в кабинке, под струями душа, а потом перебрались бы на кровать. Хватило бы ей одной ночи, чтобы утолить многомесячную жажду?

Мюриэл отпрянула от двери. Нельзя позволять себе мечтать о том, что было бы, если бы... Обстоятельства не изменишь — в душевой стоит мужчина, обвиняемый в преступлении. Но преступник ли Мэтт Карриган?

Она вернулась в комнату, выключила телевизор и взяла со стола папку с документами, которую не решилась оставить на ночь в машине. Есть ли в этих бумагах ответ на мучающий ее вопрос? Пусть даже не ответ, а какая-то зацепка, дающая надежду? Мюриэл еще раз пролистала документы, но не обнаружила ничего нового. Все указывало на виновность Мэтта Карригана.

Мюриэл задумчиво пожевала губу. Если поверить рассказу Мэтта о происшествии в Мьюлшу, то единственный способ доказать его невиновность — это сравнить отпечатки пальцев реального Карригана и арестованного и отпущенного под залог угонщика. Впрочем, существовала возможность проверить слова Мэтта косвенным образом.

Она дотянулась до сумки Карригана и достала его бумажник. Так, водительские права, выданы всего две недели назад. Кредитные карточки, тоже, похоже, совсем новенькие. Визитки указывали, что их хозяин Мэтт Карриган является владельцем автомобильного салона «Роудберд», Амарилло, штат Техас.

Итак, история, рассказанная Мэттом, получила подтверждение, пусть и косвенное. Тем не менее, установить истину можно только в Остине, где имелись отпечатки пальцев второго Мэтта Карригана. До проведения идентификации доверяться чутью Мюриэл не имела права.

— Ну как, я уложился?

Застигнутая врасплох, Мюриэл уронила бумажник и выхватила пистолет. Ворона! И о чем только она думает?! Да если бы Карриган захотел, он запросто подкрался бы к ней и, пользуясь преимуществом в силе, скрутил бы в одно мгновение!

— Не двигайтесь! — предупредила Мюриэл, направляя на него оружие.

Мэтт, похоже, не имел ни малейшего желания получить резиновую пулю. Он медленно поднял руки и даже растопырил пальцы, демонстрируя полную покорность.

— Извините, Мюриэл. Честное слово, я не хотел вас пугать. Думал, вы слышали, как я вышел из душа.

Мюриэл молчала, кляня себя за невнимательность, за то, что, занятая поисками доказательств невиновности Мэтта, забыла об осторожности и в результате попала в дурацкую ситуацию. Сколько можно наступать на одни и те же грабли? Неужели ей мало одного трагического урока? И никакая усталость, никакие сомнения в виновности подопечного не могут служить оправданием небрежности и рассеянности.

Не дождавшись ответа, Мэтт кивнул в сторону ванной, дверь которой осталась открытой.

— Вы не против, если я заберу свои вещи?

Мюриэл опустила пистолет.

— Я сама.

— Кстати, а почему вы не воспользовались другим пистолетом? Настоящим? — спросил Мэтт, по-прежнему держа руки над головой.

Мюриэл не могла ответить на этот вопрос. Она лишь знала, что не выстрелила бы в Мэтта из настоящего оружия без крайней необходимости.

— Повернитесь к стене.

Он подчинился.

— Похоже, на этом моя свобода закончилась, да?

— Боюсь, что так.

Она подняла с пола бумажник и положила его в сумку Мэтта. Потом осторожно подошла к пленнику.

— Опустите руки.

— С удовольствием.

Мюриэл защелкнула одно кольцо наручника на правом запястье Карригана, а второе, подведя пленника к кровати, закрепила на изголовье.

— Не очень удобно, но придется потерпеть.

— Не возражаю. — Он сел на матрас и посмотрел на Мюриэл снизу вверх. — Надеюсь, в таком положении мне будет легче представить себя в роли участника небольшого эротического спектакля.

— У вас чересчур богатое воображение.

— А вы предпочитаете более привычные позиции?

— Я предпочитаю не переступать черту, чтобы не попасть в неловкое положение.

— Никакого риска, да?

Мюриэл сочла за благо промолчать. Мэтт не стал настаивать на продолжении разговора, а постарался как можно удобнее устроиться на кровати, что было не очень легко при его ограниченной способности к маневру. Тем не менее, расположился он весьма комфортно, подсунув свободную руку под подушку и вытянувшись в полный рост почти на всю длину кровати. Вид у него был вполне довольный.

— Все хорошо? — спросила Мюриэл.

— Лучше и быть не может. Учитывая обстоятельства.

Мюриэл облегченно перевела дух. Черт бы побрал этого Мэтта Карригана! За все! За уступчивость, покорность, оптимизм. За его способность шутить даже в наручниках. За его неимоверную сексуальность. За все сомнения, которые он посеял в ее душе.

Она устало провела ладонью по лицу. Ей нужно как следует отдохнуть. Выспаться. Отрубиться по меньшей мере на восемь часов, а уж утром снова сесть за руль и совершить последний рывок до Остина. Для этого ей нужна свежая голова.

Мюриэл сложила оставленную Мэттом в ванной одежду в пакет и вышла, оставив свет, чтобы не включать настольную лампу. Потом она завела миниатюрный будильник на шесть часов утра, сняла кобуру, спрятала ее под подушку и, наконец, выключила верхний свет.

Проделывая все это, Мюриэл старательно избегала поворачиваться к Мэтту, хотя и постоянно ощущала на себе его внимательный взгляд.

— Вы не против, если я возьму пульт? — вежливо спросил он, когда она сняла покрывало со своей кровати.

— Возьмите. Только сделайте звук потише и выключите, когда будете засыпать.

Мюриэл бросила ему пульт, и Мэтт в типичной для мужчин манере принялся переключать каналы, отыскивая что-нибудь интересное. В конце концов, он попал на какую-то историческую драму и затих.

Мюриэл скользнула под хрустящую чистую простыню.

— Спокойной ночи, Мюриэл, — прошептал Мэтт, поворачиваясь к ней. — Сладких снов.

Она знала, какие именно сны он имеет в виду.

— И вам того же, Мэтт.

Он усмехнулся.

— А вот это уже прозвучало искренне.

Мюриэл запретила себе думать о Мэтте, потому что не знала, как его воспринимать, потому что уже одно присутствие его в этой комнате выбивало ее из привычной колеи, пробуждало запретные желания, мешало сосредоточиться на работе.

Она закрыла глаза и приказала себе уснуть. Но, несмотря на усталость, сон не шел. Мысли Мюриэл упрямо возвращались к событиям этого долгого дня, мозг снова и снова анализировал каждую деталь, каждое сказанное слово, каждый жест.

Сквозь дрему она слышала, как Мэтт выключил телевизор, а потом до нее донеслось его спокойное, ровное и глубокое дыхание.

И только тогда Морфей принял Мюриэл в свои объятия.