Красота от отказа (ЛП)

Так или иначе, он наконец-то обращает на меня внимание.

- Ты промокла и замерзла. Прими горячий душ, чтобы согреться, а потом мы

поговорим.

Плохой знак, раз он не хочет отнести меня в кровать и снять всю эту

холодную и мокрую одежду, чтобы согреть собой. Это то, что бы сделал мой

Джек Генри без всяких колебаний.

- Хорошо, - разочарованная говорю я.

Не это я имела ввиду. Я надеялась на то,что он захочет меня сильнее, чем я

его. Но этого, к сожалению, не происходит.

Иду в ванную и смотрю на себя в зеркало. Черт побери, я выгляжу ужасно.

Неудивительно, почему он отправил меня под душ. Какой дурак захочет

смотреть на это?

Благодаря черным разводам от туши под глазами, я похожа на мокрого енота.

Даже Битлджус наверное никогда не выглядел так хреново.

Я включаю настолько горячую воду, какую смогу вытерпеть, и ступаю под

теплые струи. Так хорошо, что за считанные минуты я согреваюсь. Используя

его продукты для мытья головы и тела, мигом вспоминаю, как эти ароматы

смешиваются с его кожей, создавая опьяняющий экстракт. О, как же я скучала

по его запаху.

Быстренько выбегаю из душа, поскольку очень сильно хочу быть с ним.

Рядом с ним. Надеюсь, что и под ним.

Выйдя из душа, сушу волосы феном, отчего они становятся жутко

растрепанными. Мне нужна расческа. Порывшись в сумочке, на дне нахожу

какую-то старую. Тщательно расчесываю их и жалею, что нет утюжка, чтобы

распрямить их.

Пользуюсь его зубной пастой и пальцем, чтобы почистить зубы. Лучше бы я

нашла в своей сумочке щетку, чем расческу.

Два роскошных велюровых халата висят на задней части двери. Одену-ка я

один из них. Если честно, мне не совсем хочется его одевать. Была бы моя

воля я бы повесила его на крючок и вышла голая. Но я этого не делаю, только

лишь потому, что он сказал, что хочет поговорить.

Выйдя из ванной, я вижу, как он сидит на диване. Он сменил мокрую одежду

на футболку с домашними штанами, совсем как те, которые он носил в

Авалоне по выходным. Он пьет темно янтарную жидкость со льдом из

небольшого стакана. Должно быть, виски, что совсем не похоже на моего

Джека Генри. Он прежде никогда не пил неразбавленный виски, что

заставляет меня нервничать еще больше.

Останавливаюсь недалеко от ванной, не зная, что делать. Он же наблюдает за

мной с того места, где сидит.

Он ведет себя намного свободнее, чем когда мы приехали. Интересно,

сколько он успел выпить, пока я была в душе?

Он держит свой бокал.

- Хочешь выпить?

- Нет, спасибо.

Он встряхивает свой стакан.

- Посиди со мной.

Ничего не говоря, я подхожу и сажусь рядом с ним. Не знаю, является ли это

то, где он хочет меня, но именно здесь я хочу быть. Я поворачиваюсь таким

образом, чтобы лицом к лицу оказаться с ним - я должна смотреть в его

замечательные голубые глаза. Я не хочу тратить ни минуты, пусть уже

наконец выложит всё на чистоту. Будь то хорошее или плохое.

Он отставляет свой стакан в сторону и тянется к моей руке. Подносит её к

губам и закрывает глаза, целуя и поглаживая напротив своего потрепанного

лица.

- Я так по тебе скучал Лорелин.

Мой желудок ухает вниз, вслед за сердцем. Он передо мной, и я не могу

удержаться перед тем, чтобы не протянуть руку и не коснуться его щеки.

- Я тоже по тебе скучала. Больше, чем ты можешь себе представить.

Он поворачивается лицом к моей ладони, накрывая её своей.

- Поверь мне, я прекрасно знаю, что значит скучать по тебе. Когда ты ушла, в

моей жизни был беспорядок. Я думал, что потеряю рассудок, прежде чем

найду тебя.

А вы и не собирались облегчать мне жизнь, мисс Лорелин Пейдж Прескотт.

Он только что назвал мое имя - всё полностью.

- Как долго ты пытался найти меня?

- Неделю спустя, после того, как ты ушла.

Три месяца? Голова начинает кружиться. Всё это время, считая, что у него нет

времени даже подумать обо мне, потому что он подыскивает себе подружку

под номером четырнадцать, я была неправа. Всё это время

он искал меня.

Я больше не могу терпеть. Я должна почувствовать его на себе. Ставлю

колени по обе стороны от его бедер, чтобы оседлать его, что я делала много

раз до этого.

Касаюсь губами его, на что он хватает меня за затылок, чтобы придвинуть

ближе.

Мы целовались бесчисленное количество раз, когда были вместе, но ни один

из них не был похож на этот.

Я не могу как-то обозначить его, но это явно не поцелуй мужчины, у которого

временная связь с женщиной, которая ничего для него не значит. Он

отличается от всего того, что я испытала в Австралии.

Он разрывает поцелуй, прислоняясь своим лбом к моему.

- Пожалуйста, скажи мне, что ты не влюблена в него.

В него? О. Мне требуется время, чтобы понять, кого он имеет в виду. Чарли.

- Нет! Я не влюблена в него.

Я смотрю в его глаза и понимаю, что одного отказа не достаточно.

- Но ты позволяла ему трогать себя...и целовать, - говорит он сквозь

стиснутые зубы, как будто эти слова он произносит, превозмогая ужасную

боль.

Я не хочу заводить сейчас этот разговор. Хоть я и хочу, чтобы он отнес меня в

кровать, где мы смогли бы наверстать упущенное, я знаю, что нам придется

поговорить о том, что он видел.

- Три месяца я провела в муках, думая, что я для тебя ничего не значу. Мне

просто нужно было сбежать от этих эмоциональных американских горок.

Думала, что с Чарли я смогу забыться хоть на какое-то время.

Он откидывает голову на спинку дивана и зажмуривает глаза. Я вижу, что он

собирается что-то сказать, и это что-то совсем нелегко ему дается. И это

пугает меня.

Глава 8

Джек Маклахлан

Дерьмо! Я опоздал? Неужели она переспала с этим Чарли лишь бы забыть

меня?

Когда дело касается Лорелин, я превращаюсь в эгоистичного ублюдка и

собственника. Я не хочу, чтобы она была счастлива с другим человеком. А

что, если это уже произошло? Я боюсь, что он дает ей то, чего я не смог. И

говорит слова, которые я так и не решился сказать, потому что был слишком

упрям, чтобы увидеть правду.

Закрываю глаза, мысленно готовясь услышать её ответ на вопрос.

- Вы занимались с ним сексом?

Лорелин не станет врать, чего я и боюсь. Вглядываюсь в темноту. Я не

вынесу, если она скажет, что впустила его вовнутрь. Я не знаю, как

справиться с этим. Она обхватывает мое лицо руками.

- Посмотри на меня.

Не знаю, смогу ли я, пока не узнаю, что она не была с другим человеком.

- Пожалуйста, посмотри на меня.

Еще никогда в жизни, я не был так напуган, но всё же открываю глаза, ведь

она просит меня об этом. Она сама серьзность. Наверняка, тщательно

подбирает слова, чтобы как можно мягче преподнести мне их, убивая

медленно.

Я смотрю в её карамельного цвета глаза, ожидая вердикта. Она поглаживает

своими руками мое лицо.

- Джек Генри.

Услышав, как она произносит мое имя, я готов упасть к её ногам.

- С тех пор, как ты появился, в моих мыслях, сердце и теле нет места другому

человеку.

Она тянется к моей руке и кладет её рядом со своим сердцем.

- Оно всецело принадлежит тебе. В нем нет места другим мужчинам.

С облегчением выдыхаю. Словно камень с души упал.

Я чувствую, как её сердечко учащенно бьется под моей рукой. Совсем, как

мое.

Другой рукой касаюсь её груди, кончиками пальцев поглаживая кожу, чтобы

снять с плеч одежду.

Наклонившись вперед, я глубоко вдыхаю, прежде чем поцеловать между её

обнаженных грудей. Несмотря на мой гель для душа, ей присущ свой

собственный женский аромат, который сводит меня с ума. Я не могу

насытится им; я так сильно скучал по этому.

Коснувшись велюрового пояса, завязанный вокруг её талии, я тяну его на

себя, распахиваю халат и снимаю его. Наконец, я могу лицезреть её наготу, но

одного взгляда мало. Когда дело касается Лорелин, просто смотреть на нее

никогда не будет достаточно. Мне нужно дотронуться до неё, что я и делаю.

- Ты стала еще красивее.

Хватаю её бедра и пробегаю рукой по ним, сильно сжимая. Затем ладонь

ложится на её живот, грудь и возвращается обратно.

Наклонившись вперед, я беру её бледно-розовый сосок в рот и чувствую, как

он становится твердым под моим умелым языком. Она же кладет мне на

голову руку, притягивая тем самым ближе к себе, выгибая при этом спину и

опрокидывая голову. Слабый стон срывается с её губ. Абсолютно обнаженная

она извивается на и без того твердом, как кол, члене. Лишь ткань моих

штанов и её трусики разделяют нас. Не думаю, что это затянется надолго,

ведь я в любой момент готов снять штаны. Еще никогда я не хотел её так

сильно.

В одно мгновение я встаю с дивана и отношу её на кровать, она крепко

держится за мои плечи, ноги обернуты вокруг талии. Во время нашего

путешествия из гостиной в спальню она вытаскивает руки из халата и

позволяет ему упасть на пол.

Положив её на кровать, я замечаю, что на её тонкой шейке красуется

бриллиантовый кулон в виде звезды, отчего я непроизвольно начинаю

улыбаться.

- Ты носишь мой подарок на день рождения.

Она тут же дотрагивается до него в выемке у самого горла.

- Я не снимала его с того раза, как ты подарил его мне.

Будь я проклят, но я люблю эту девушку.

Я рад, что, пока мы были порознь, она смогла сохранить эту вешицу. Тот

факт, что она носила мой подарок рядом со своим сердцем, позволяет любить

её еще больше, если это, конечно, возможно.

Опустившись вниз, я прикасаюсь своими губами к её.

Во мне разгорается непреодолимое желание сплести свой язык с её,

попробовать сладкие губки моей американской девочки. Она приоткрывает

рот, приглашая вовнутрь. Лучше и не придумаешь. Её язык по-хозяйски

блуждает у меня во рту, танцуя головокружительный танец с моим.

Мой поцелуй решительный, поскольку слишком давно я не прикасался к

Лорелин. Да, и представить себе не могу, как с ней может быть иначе.

Разорвав поцелуй, чтобы отдышаться, я скольжу губами по её шее до самого

плеча.

- Мне нравятся эти маленькие веснушки. Я скучал по ним.

Она тихонько хихикает, когда я спускаюсь вниз по её груди. Вобрав её грудь в

рот, она перестает смеяться и делает столь необходимый глоток воздуха. Я

слышу её стон "Ооо", когда тяну зубами сосок, пока он не становится

твердым и не вытягивается. Слегка прикусываю его, поскольку знаю,

насколько чувствительны её соски, и как легко она возбуждается, когда я

проделываю это. Перемещаюсь к другому её соску и проделываю с ним то же

самое, прежде чем спуститься ниже.

Растянувшись на кровати, я не могу перестать пялиться на её живот. Ласкаю

его рукой, не касаясь пирсинга, как в памяти всплывает наполовину пустая

пачка противозачаточных. Я не могу перестать размышлять или даже

надеяться на то, что когда-то здесь могла бы расти часть меня. Поверить

только, я мечтаю о нашем с Лорелин ребенке, и меня ничуть не смущает это.

Коснувшись губами её живота, я чувствую, как её пальцы скользят по моим

волосам. Я смотрю на нее.

Она поднимает голову, чтобы посмотреть на меня.

- Что такое?

Сегодня я не буду поднимать этот вопрос; еще не время. Я не хочу, чтобы

хоть что-то помешало мне оказаться внутри неё.

- Ничего, - шепчу я, дабы не упустить местечко, где она больше всего хочет

меня.

Я хочу продлить это удовольствие как можно дольше, как только возможно.

Став на колени между её ног, поднимаю её ногу, чтобы поцеловать, и замечаю

нечто, чего не было три месяца назад - надпись, вытутаированная на

внутренней стороне лодыжки.

- Что это?

Оперевшись на локти, она смотрит на меня взглядом умной задницы, тем

самым говоря "а что это по-твоему?" А ей и не надо ничего говорить, у нее и

так всё написано на лице. Некоторые вещи никогда не меняются, но, должен

признаться, я даже рад. Я скучал по её скверному характеру. Ни одна девушка

не ругала меня так, как это делает Лорелин – за исключением Маргарет

Маклахлан.

Я постоянно слышу, что мужчины женятся на женщинах, похожих на их мать.

Может быть поэтому я так сильно люблю мою американскую девочку.

Мыслями возвращаюсь к насущному вопросу, наклоняя голову, чтобы, как

следует, рассмотреть татуировку.

- Он всегда будет песней, которую я пою.

Я смотрю на нее.

- Когда ты её сделала?

- Спустя пару недель, как вернулась из Австралии.

Думаю, её татуировка как-то связана со мной, по крайней мере, я надеюсь на

это, но я хочу знать наверняка.

- И о ком же идет речь?

Она вздыхает, качая головой.

- Ты действительно хочешь знать правду?

Да.

- Черт, да. Я хочу услышать это от тебя.

- Она о тебе, Джек Генри. Ты всегда будешь в каждой песне, которую я пою.

- Мне нравится.

Она наблюдает за тем, как я целую место, где она заклеймила меня своим

телом навсегда.

- Я хочу быть твоей песней, Лорелин.

Я поднимаю её ногу и целую внутреннюю часть бедра.

- Всегда.

Не разрывая зрительного контакта, я перемещаюсь на другое бедро.

- И навсегда.

Она закрывает глаза и снова опускается на кровать. Я слышу, как она тяжело

дышит, когда я губами приближаюсь к местечку, где она хочет меня, где она

больше всего нуждается во мне. Её ноги дрожат, когда я развожу их в

сторону. Прижимаюсь носом к гладкой коже там и делаю глубокий вдох.

- Я люблю твой запах.

Она извивается подо мной. Стоя между её ног, я тянусь к ней губами, но не

прикасаюсь. Должно быть она ощущает мое теплое дыхание на её коже. Я

слышу, как она шепчет:

- Пожалуйста...Джек Генри...не заставляй меня умолять тебя, - прижимаясь

при этом бедрами к моему рту. Её перемещения говорят о том, что она

страстно желает, чтобы мой мягкий, влажный язык облизал её.

Держу пари, я мог бы заставить её кончить, даже не прикасаясь к ней, но

оставим эту маленькую хитрость на другой раз.

Я целую её заветное местечко.

- Помнишь ли ты, как легко я могу заставить тебя кончить только с помощью

моего рта?

- Нет. Напомни мне, - шепчет она, приподнимая бедра.

- Давай посмотрим, смогу ли я пробудить в твоей памяти те воспоминания.

Я целую её влажную сердцевину и слышу её стон.

- О...о...не смей останавливаться.

На вкус она просто божественна, так что я и не собираюсь останавливаться.

Она часто и громко дышит, раскачивая бедрами у меня перед лицом. Я мог бы

сказать, как много она упустила. И я тоже. Но словами этого не опишешь, а её

удовлетворенные звуки лишь подтверждают, что всё идет на высшем уровне.

Кажется, я еще помню, как доставить удовольствие моей малышке.

Начинаю медленно облизывать её, ведь я знаю, как ей это нравится. Я

полностью уверен в том, что она получает от меня то, в чем действительно

нуждается, сильнее раскачивая при этом бедрами. Я хочу подарить ей лучший

оргазм в её жизни, поэтому ввожу в нее сначала один палец, а затем и второй,

продолжая при этом использовать язык. Мой язык в сочетании с пальцами

вынуждают Лорелин кричать мое имя, сжимая в кулаках волосы, чтобы

притянуть еще ближе.

Её ноги дрожат. Мгновение спустя, она успокаивается и ослабляет хватку на

моих волосах. Дыхание углубляется и замедляется.

Облизываю губы, наслаждаясь вкусом Лорелин, и снимаю футболку. Бросаю

её на пол и перекатываюсь на край кровати, чтобы снять брюки с трусами.

Обнажившись до гола, я подползаю к ней, сдерживая себя от того, чтобы еще

раз поцеловать её животик.

Жаль, что прямо сейчас внутри нее не зарождается маленькое чудо.

Устраиваюсь у нее между ног, так что мы оказываемся лицом друг к другу.

Сердце к сердцу. Тело к телу. Она касается моего лица, кончиками пальцев

поглаживая щеки.

- А эта щетина возбуждает.

Надеюсь, это хорошо. Может быть, даже здорово.

- Значит возбуждает, да? Хочешь, чтобы я её оставил?

- Да, черт его подери, - говорит она с ухмылкой на лице.

- Если бы я только знала, что она так классно будет ощущаться на моей коже,

то уже давно спрятала бы все твои бритвы.

Она веселится, но то, что я собираюсь ей сказать, далеко не так забавно.

Опираясь на локти, чтобы не придавить её своим весом, я беру её лицо в свои

руки и смотрю ей прямо в глаза.

- Я люблю тебя, Лорелин Пейдж Прескотт.

Её глаза наполняются слезами, из-за чего я прислоняюсь своим лбом к её,

потому что не могу смотреть на это. Я никогда не мог просто спокойно

стоять и смотреть, как она плачет.

- Пожалуйста, не плачь, детка.

Она отталкивает мою голову от своей. Я вынужден смотреть на нее и

наблюдать за тем, как слезы катятся по её щекам.

- Это слезы счастья, ведь я тоже тебя люблю.

У нее есть тысяча и одна причина, чтобы оттолкнуть меня, и она, вероятно,

должна была именно так и поступить, но, похоже, что она не собирается

этого делать. Каким-то чудом, она всё ещё любит меня.

- Ты единственный ангел в моей жизни, Лорелин.

Она хватает меня за шею, притягивая к себе. Медленно и нежно целует меня,

а когда отпускает, я продолжаю ощущать её губы на своих.

- Люби меня.

Я по-прежнему нахожусь у неё между ног. Она поднимает их вверх и

разводит шире, подталкивая к себе еще ближе.

Я тверд и готов войти в её влажную киску, но не уверен, должен ли я

использовать презерватив. Не хочу портить момент, спрашивая её об этом, и,

честно говоря, не хочу услышать от нее, что мне он действительно нужен. Я

хочу быть внутри неё без всяких преград между нами, поэтому решаю весь

контроль передать противозачаточным и женщине, которую я просто обожаю.

Она знает, что я готов. Если она не скажет, что нам нужен презерватив, то

только по двум причинам: она начала курс своих таблеток или же она уже

беременна моим ребенком.

Как будто чувствуя, что в моей голове творится революция, она поднимает

бедра и умоляет войти в неё. Она покачивает бедрами в приглашающем

жесте, на что я вхожу в неё на всю длину так глубоко, как только можно в

таком положении.

Вот, черт! Как хорошо. Я так скучал по этому.

Лишь единожды мы с Лорелин занимались любовью, и тогда я понятия не

имел, что чувствую к ней. Сейчас же, я знаю, что люблю её. Без всякого

сомнения.

- Прошло так много времени с тех пор, как я прикасался к тебе.

Я скольжу в/из нее, борясь с потребностью рассказать ей, что она значит для

меня. Поцелуями прокладываю путь к её шее, а затем мои губы нависают над

её ухом.

- Я так сильно люблю тебя, Лорелин. Клянусь.

Я должен говорить ей это снова и снова, чтобы восполнить то время, когда я

этого не делал.

Оторвав руки от моей спины, она запускает их в мои волосы. Её ногти нежно

массируют кожу головы, отчего мурашки пробегают по всему телу.

- Я тоже тебя люблю, Джек Генри. Очень сильно.

Я замедляю толчки, потому что хочу, чтобы это длилось вечно. Мои руки

находят ее, и я заношу их ей за голову, переплетая наши пальцы вместе. Она

– моё все, и я никогда не позволю ей уйти от меня.

Открыв глаза, она смотрит на меня, как я двигаюсь внутри неё. Невероятно

тугая. Я могу без всякого сомнения сказать, что она ни с кем не занималась

сексом. Я поверил ей, когда она сказала, что у нее не было никого, но

прочувствовав её таким способом, я получил больше удовлетворения. И

удовольствия.

Я делаю еще несколько толчков. Черт, я даже не спросил её, нужно ли мне

выйти из нее, когда я буду кончать, хотя она наверняка сказала бы, если бы

хотела этого.

- О, Лорелин, - стон вырывается из моего горла.

Крепко сжав её руки, в последний раз толкаюсь и кончаю внутри неё. Она

обвивает ноги вокруг моей талии и скрещивает лодыжки у меня за спиной.

Используя всю свою силу, она притягивает меня настолько близко, что между

нами нет ни грамма свободного места.

Ммм. Кончить в нее. Это что-то новенькое.

Пресыщенный и довольный я выхожу из нее и переворачиваюсь на спину.

Лорелин ложится мне на грудь, и я своей рукой нежно ласкаю её. Она по-

прежнему холодная, поэтому я беру одеяло и укрываю нас.

Пытаясь отдышаться, я целую её в макушку и крепко обнимаю. Где бы я ни

находился, всё, что мне нужно - это моя американская девочка в моих

объятьях.

- Каким же я был дураком, что не говорил тебе о своих чувствах. Когда я

пришел домой, а тебя там нет, мысль об этом стала преследовать меня по

пятам. Если бы ты только знала, как я укорял себя за то, что позволил тебе

уйти. И этого больше никогда не произойдет, потому что я никогда не отпущу

тебя. Что бы ни случилось.

Она даже не догадывается, что свое будущее я хочу провести с ней, хочу,

чтобы она стала моей женой, но я не буду поднимать сейчас эту тему,

поскольку не хочу раньше времени пугать её разговорами о браке. Она еще

недостаточно мне доверяет, поэтому будет лучше, если мы отложим этот

разговор.

Её рука нежно потирает мой сосок.

- Если же ты знал, что любишь меня, почему не сказал мне об этом?

- Я отказывался принимать те чувства, что испытывал к тебе. И в конце

концов убедил себя, что не знаю, что действительно чувствую к тебе. В то

время всё было так сложно, что мне хотелось избежать всяких трудностей. Но

как бы я не пытался, я не смог убежать от любви к тебе. Ты заставила меня

влюбиться в тебя.

До тебя я никогда и никого не любил.

Она поднимает голову, чтобы посмотреть на меня.

- Я еле сдерживала себя от того, чтобы не вернуться в Австралию и не

попросить тебя принять меня обратно.

Знаю, мы договорились, но я всё же сохранила твой номер телефона. Ты даже

представить себе не можешь, сколько раз я хотела позвонить по нему, чтобы

просто услышать твой голос, но я боялась, что ты прогонишь меня. Я бы не

вынесла этого.

Невероятно! Всё это время наш разделял лишь один телефонный звонок.

- Я каждый день носил твой телефон с собой и знал, что у тебя есть номер

телефона, поскольку с помощью него ты передала фотографии на свой

телефон. В телефонных записях я нашел твой номер и попытался позвонить,

но было уже слишком поздно. Ты была недоступна.

- Да. Мне пришлось выключить его и сменить номер.

Я не хочу слушать истории давно минувших дней прямо сейчас, а просто

насладиться совместно проведенным временем.

- Я не переставал надеяться, что в один прекрасный день ты позвонишь, и на

другом конце провода я услышу твой голос.

- Мне жаль. Если бы я только знала, что ты чувствуешь ко мне, я бы

позвонила. Черт, я бы ни за что не ушла от тебя. Представляю, как тебе было

плохо, когда ты нашел мое письмо.

Это был ужасно - худший день в моей жизни.

Мы оба совершили много ошибок, и сказав "я люблю тебя" не означает, что

она буквально сразу же согласится прожить эту жизнь долго и счастливо со

мной.

- Что, если я изменил свое мнение и хочу этих сложностей? Что, если я хочу

попробовать?

Её палец вырисовывает невидимый знак бесконечности у меня на животе.

Она всегда так делает, когда нервничает.

- Когда я падала, ты меня не поймал.

Как всегда права. Она сказала, что любит меня, а я подвел её. Но больше

никогда. Никогда.

- Я всегда буду сожалеть об этом, Лорелин. В твоей жизни не было ни одного

человека, кто бы не подводил тебя, но это не значит, что и я таким буду. Я

буду рядом с тобой, если ты только позволишь.

У Лорелин однозначно проблемы с доверием, а всё из-за мужчин, которые

были у нее прошлом, чего она никогда не скрывала от меня. Когда в нашем

соглашении были определены четкие ожидания, у нас не было никаких

проблем, но нормальные отношения - это нечто иное. Да, знаю, будет

нелегко, но я готов сделать что угодно, лишь бы быть с ней.

- Я не умею врать. Я - это я, и отношения с тобой до смерти пугают меня.

Я бы забеспокоился, не будь она напугана.

- Я тоже, но не лучше ли бояться вместе, чем страдать по одиночке? Потому

что я знаю, что значит быть без тебя.

- Ты права. Я был виновником того, что на протяжении трех месяцев мы были

несчастными порознь, а теперь я готов пройти эту до смерти страшную часть

вместе.

Глава 9

Лорелин Прескотт

Я поворачиваюсь спиной к Джеку Генри и прижимаюсь к нему. Секс не был

долгим, но я знаю, что он вновь попытается поиметь меня, как только будет

готов. Я определенно готова, так что можем приступить к делу.

Его рука скользит по моей талии, задерживаясь на животе. Кажется, сегодня

он одержим этой областью по непонятным мне причинам. Кладу свою руку

поверх его.

- Неужели тебе так нравится пирсинг в моем пупке, раз ты уже во второй раз

за день исследуешь его? Тебя просто не оторвать от него.

- Я зациклен совсем не на твоем пирсинге.

Хм...интересно. Может быть он уже готов для второго раунда. Быстро.

Пододвигаюсь еще ближе.

- Тогда почему ты сегодня, как загипнотизированный?

Он и не собирается отвечать.

- Когда ты ушла, я нашел твои противозачаточные таблетки.

- О.

Я помню, что оставила их где-то в спальне, так что я совсем не удивлена его

заявлением. Представляю, как он взбесился, найдя их, учитывая тот факт, что

он пытался избегать беременности своих подружек.

- Мы провели две ночи, не пользуясь презервативами.

Ты тогда еще пропустила прием своих таблеток. Я не предпринял попытки

выйти, и, думаю, ты поймешь, почему все эти три месяцы меня мучил вопрос

о том, беременна ты или нет.

Он убирает мои волосы в сторону и целует в шею.

- Не бойся сказать мне, что именно из-за этого у нас произошло дурацкое

недразумение в родительском доме.

Его губы нависают над моих ухом, посасывая мочку.

- Я очень сильно тебя люблю, и клянусь, что также сильно буду любить

нашего ребенка.

Только я думала над тем, что невозможно любить этого мужчину сильнее, как

он произносит такое, заставляя меня влюбляться в него снова и снова.

Я тянусь к его руке, покоящейся на моем животе, и сплетаю его пальцы со

своими. На что он сильнее сжимает его, ожидая моего ответа.

- Я не беременна.

Но прямо сейчас я жалею о том, что это не так.

- Вернувшись домой, я купила новую упаковку и восстановила цикл.

От сказанных мною слов он и не думает успокаиваться. Он, что, хотел, чтобы

я забеременела?

Я думала, что одна только мысль о беременности пугает его, но после

сказанных им слов о том, что он любил бы нашего ребенка, заставили меня

взглянуть на эту ситуацию иначе.

- Я должен был спросить, Лорелин. Я сходил с ума от того, что, возможно,

внутри тебя растет наш малыш, но ты была слишком напугана, чтобы сказать

мне, учитывая то, как глупо я повел себя в прошлом.

- Я, наверняка, бы боялась говорить тебе о таком.

Черт, кого я обманываю? Я бы стояла перед ним, как окаменевшая,

признаваясь в том, что у нас будет ребенок.

- Что бы ты знал, я больше не принимаю таблетки из-за мигреней. Внутрь

меня поместили внутриматочную спираль, поскольку в ближайшем будущем

я не планирую детей.

- Поверь, я имел в виду именно то, что я и сказал. Я люблю тебя и буду

любить нашего ребенка.

Поразительно, и как только этот мужчина заставляет меня желать его. Не

знаю, то ли его руки на моем животе, то ли его обещание любить нашего

ребенка, которого никогда не было, так повлияли на меня, но во мне

пробуждается сильное желание забеременеть.

Потеревшись ягодицами о его пах, я понимаю, что натворила, и каким

твердым он становится подо мной.

Да, прошло достаточно времени, когда он почти сразу был готов ко второму

раунду. Он скользит рукой по моему животу прямо между ног, губами

прижимаясь к шее. Потирая пальцами сладкое местечко у меня между ног, он

тем самым воспламеняет каждое нервное окончание вдоль позвоночника. Без

сомнения, он помнит, в чем действительно нуждается мое тело, вырисовывая

круги по моему самому чувствительному месту.

Когда я покачиваю бедрами, он скользит двумя пальцами внутрь меня и

использует большой палец, совершая медленную пытку, сдерживая мой

оргазм.

Боже, это что-то невероятное, особенно, когда они так возбуждающе глубоко

внутри меня. В чем, чем, а в этом он чертовски хорош. Должно быть,

подозревая о том, что вот-вот меня с головой накроет оргазм, он замедляет

движения пальцами, оказывая тем самым дополнительное давление.

Я чувствую, как удовольствие от этих ласк растекается повсюду - в паху, в

ногах, заставляя их напрячься, даже пальцы ног чуть не подгибаются. В этот

самый момент Джек Генри имеет полную власть надо мной, что, на мой

взгляд, он так сильно жаждет, поэтому я полностью отдаю ему себя.

Придя в себя после оргазма, я расслабляюсь.

- Вау. Это было еще одним приятным напоминанием.

- Детка, я еще не закончил.

Ну конечно же нет. Это же мой дикарь.

- Хорошо.

Он целует меня в шею, руками лаская мое тело. Но я хочу...больше. Я

вытягиваюсь, чтобы иметь возможность дотронуться до него позади себя, и

он целует меня в щеку.

- Джек Генри, ты уже занимался со мной любовью, что было изумительно, но

с тех пор, как мы были вместе, прошло три месяца, и мне просто необходимо,

чтобы ты жестко трахнул меня.

Его смех с хрипотцой раздается рядом с моим ухом.

- Детка, тебе не стоит просить меня дважды.

Он берет мои руки и поднимает их над головой, используя бедра, чтобы

уговорить меня тем самым перевернуться на живот.

- Лицом вниз.

Лицом вниз. В его устах это звучит так грязно. И мне это нравится. Это одна

из его любимых позиций, в чем он конечно же чертовски хорош, поэтому я

уже заранее знаю, что всё пройдет великолепно. Перевернувшись, он по-

прежнему держит в плену мои руки и передвигает меня так, чтобы мои руки

касались спинки кровати.

Посасывая мочку уха, он шепотом произносит:

- Что бы ты ни делала, ни в коем случае не сгибай руки.

- Как скажешь.

Я сделаю всё, о чем попросит этот мужчина.

Своими коленями он зажимает мои ноги, что совсем на него непохоже. Затем

я чувствую, как он прижимается ко мне, сжимая бедра. После недавнего его

семяизвержения в меня, я всё еще влажная там, что с легкостью позволяет

ему войти в меня под идеальным углом.

О мой...это что-то новенькое. Мы никогда раньше не делали такого.

Неожиданная поза, поскольку на этот раз мои ноги прижаты вместе, а не

порознь, как это было всегда, но чувства непередаваемые.

Прижимая мои бедра к кровати, он каждый раз стучит по матрасу, чтобы

войти глубже. Теперь я понимаю, почему он схватил мои руки. Он знал, что,

не сделавэтого, я бы очень сильно ударилась об изголовье иполучила

сотрясение мозга.

А Джек Генри умеет следовать инструкциям. Я попросила его трахнуть меня

жестко, и он неразочаровал. Как, в принципе, и всегда.

Я чувствую тепло его тела на своей спине, когда он опускается на меня. Он

неровно дышит. Толчки постепенно становятся медленными, но жесткими и

глубокими. Это значит, что он близок к тому, чтобы кончить. Остается лишь

дождаться, когда он произнесет моё имя, но этого не происходит. Вместо

этого я слышу его стон:

- Ох, я чертовски люблю тебя, - глубоко толкаясь в последний раз.

Не думала я, что эти слова могут сочетаться друг с другом, или, что, услышав

их, мне это понравится, но Джек Генри заставляет работать эти слова на

меня.

Восстанавливая дыхание, он целует меня в плечо. Я смотрю на него.

- Я тоже чертовски сильно тебя люблю.

Он смеется, целуя меня между лопатками. Медленно выходит и прокладывает

дорожку поцелуев вдоль позвоночника, отчего я инстинктивно выгибаю

спину.

Его губы путешествуют дальше и спускаются к пояснице, языком проводя по

впадинке, которая так ему нравится. Может иногда его одержимость моей

спиной и кажется странной, но мне нравятся ощущения, которые вызывает

его язык на моей коже.

- Я так мечтал попробовать это соленое местечко на вкус после того, как

трахну тебя.

- Извращенец.

Интересно, есть ли название его странной одержимости.

- Знаю, но тебе же нравится это.

Он игриво кусает меня за ягодицу.

- Классно лижущий, кусающий задницу фрик - вот, кто ты, - смеюсь я,

поворачиваясь к нему лицом.

Он переворачивается вместе со мной и кладет мою голову себе на грудь.

Сплетая наши ноги, он проводит рукой по моему бедру, а затем касается щеки

и сжимает.

- Верно. Я классно лижущий кусальщик задниц, и это не лечится. И кстати,

детка, это относится только к этой сладкой попке.

Только к моей сладкой попке, да?

Я конечно бесконечно счастлива, но я также знаю, что Джек Генри -

сексуальный альфа самец, что заставляет задуматься, а были ли у него за эти

три месяца другие женщины. Как-то он спросил меня, занималась ли я

сексом с Чарли, так разве я не имею права спросить, был ли он с другими

женщинами?

Да, черт возьми, я имею право знать, но вопрос в том, смогу ли я спокойно

воспринять его положительный ответ? Не знаю. Находиться в неведении - это

пытка, но, если бы он сказал мне, что был близок с другой женщиной, мне

было бы больно. Не уверена, что смогу просто стоять и выслушивать всё это,

поэтому я борюсь сама с собой, хочу ли я пойти туда, откуда уже нельзя будет

вернуться.

Я должна знать.

- Ты спрашивал меня, занималась ли я сексом с Чарли.

Теперь я хочу задать тебе тот же вопрос. Были ли у тебя другие женщины?

Он смеется. И что смешного он здесь нашел?

- Я спросил тебя, была ли ты с одним мужчиной, ты же спрашиваешь меня,

был ли я с другими.

Множественное число подразумевает больше, чем одна.

- Или когда их много.

Он шлепает меня по попе и сильно сжимает, притягивая ближе.

- Детка, мой член знаком только с миссис Ладонь и её пятью сестрами.

Он не сказал, что у него никого не было.

- Ответь мне. Означает ли это, что за последние три месяца у тебя никого не

было?

Он нежно потирает то место, где только что ударил.

- После тебя я не был ни с кем.

Еще никогда в жизни я не чувствовала такого облегчения.

- Хорошо. Давай всё так и оставим.

Глава 10

Джек Маклахлан

Как я и сказал ей, я не был внутри ни одной женщины, но это только часть

правды. Признаться, была одна женщина, с которой у меня был близкий

контакт. Да, я не трахал её, но даже то, что между нами произошло, наверняка

будет иметь какое-то значение для Лорелин.

Мне придется рассказать ей об этом, но не сейчас.

Сейчас я хочу держать её в своих руках, наверстывая упущенное.

Я нежно ласкаю кончиками пальцев её спину, когда она поднимает голову с

моей груди. Должно быть она ищет в моих глазах правду.

- Я верю тебе.

Когда она вот так смотрит на меня и улыбается, я чувствую себя паршиво.

Она вот так просто верит мне.

Какой же я эгоистичный ублюдок. Мне проще хорошо провести с ней время,

нежели быть настоящим мужчиной и быть честным с ней.

Она снова кладет голову мне на грудь, за что я ей и благодарен. Не хочу,

чтобы она заглядывала мне в душу. Боюсь, тогда она раскроет мой обман.

Она своими пальчиками пробегает по моей груди.

- Скажи мне, что все вернулись домой.

Я рассказываю ей последние новости моей семьи, начиная с того утра, когда

моя мама ворвалась в мой дом в Сиднее и избила меня сумочкой после того,

как я признался, какие нас связывают отношения. Лорелин встает и

поворачивается, чтобы посмотреть на меня.

- Твоя мама знает о нашем соглашении?

- Да, и она была зла на меня из-за этого.

Она закрывает глаза рукой и морщит нос.

- О, Боже. Маргарет должно быть думает, что я та еще шлюха, которая спала с

тобой три месяца и не говорила тебе своего имени.

- Мама ни о чем таком не думает. Она любит тебя.

Она убирает руку с глаз.

- На её месте я бы считала себя шлюхой.

- Но она так не считает.

Я задумываюсь над тем, произносить ли следующие слова, и всё же решаюсь

сказать, чтобы увидеть её реакцию.

- Она хочет, чтобы я вернул тебя и сделал тебя её невесткой.

Уверен, мама бы согласилась со мной, если бы я сначала сделал Лорелин её

невесткой, а уже потом вернул её обратно.

Я не смог прямо сказать ей, что я хочу жениться на ней. Также я не смог

признаться, что я - единственный,

кто этого хочет. Лорелин шокирована. Она явно не ожидала, что я затрону

тему женитьбы.

Говорил же я себе не затративать эту тему, чтобы не напугать её, но я не вижу

страха в её глазах. Это что-то совершенно иное, и это что-то дает мне

надежду на то, что однажды она примет меня, как своего мужа.

Она снова вглядывается мне в лицо, пытаясь отыскать хоть какую-то

подсказку на то, что творится у меня на уме, чтобы знать, как реагировать.

- Ммм...похоже у Маргарет на меня большие планы.

Вот он ход Лорелин. Она отвечает мне, но, к сожалению, не то, чего я так

жажду услышать. Это её своеобразный защитный механизм. Она использует

его, потому что боится, так что я в долгу перед ней в том, чтобы сделать

первый шаг. Я люблю эту женщину, и, если она того хочет, я сделаю это для

нее.

Было время, когда она была готова обнажить для меня свое сердце и душу.

Клянусь, я непременно добьюсь, чтобы она и впредь доверяла мне также.

- Лорелин, я не думал, что влюблюсь в тебя, но я, правда, люблю тебя каждой

частичкой своей души.

Она улыбается, когда узнает свои же слова из того письма, что оставила мне.

- Все эти три месяца я пыталась понять, что значит жить без тебя. И я

ненавидела каждую минуту. Не хочу, чтобы это повторилось снова.

Я тянусь к её руке и сплетаю наши пальцы вместе.

Сейчас я не собираюсь делать ей предложение, потому что я хочу, чтобы это

было чем-то незабываемым. Но я обязательно поведаю ей о том, как сильно я

хочу жениться на ней, чтобы мы могли поговорить о нашем будущем и найти

компромисс.

- Я хочу..., - начинаю я, но меня прерывает звонок.

Маргарет Маклахлан. Не самое подходящее время.

Узнай, она, чему она только что помешала, она бы была недовольна собой.

- Кто это звонит в такое время?

Я не планировал отвечать на звонок, поскольку не хочу, чтобы кто-либо

мешал мне сейчас. Но услышав подозрение в голосе Лорелин, понимаю, что у

меня просто не остается выбора. Я должен ответить, чтобы развеять тревоги

Лорелин. Между нами не должно быть недопониманий.

- Это мама. Сколько бы я ей не говорил, она всё равно забывает о разнице во

времени.

Но я то знаю истинную причину её звонка. Она была в курсе, что я поеду

проверять очередную зацепку по поводу Лорелин, и наверняка хочет знать,

как всё прошло.

Я встаю с кровати, абсолютно голый, чтобы взять телефон. Лорелин,

оперевшись на локоть, наблюдает за тем, как я пересекаю комнату.

- Вот так зрелище. Я скучала по этому.

- То ли еще будет, - смеюсь я, прежде чем ответить на звонок Маргарет

Маклахлан.

- Привет, мама.

Она сразу же переходит к сути.

- Знаю, что там, где ты сейчас находишься, уже поздно, но я больше не могу

терпеть. Скажи, что нашел её.

- Да, мама. Она сейчас со мной.

Она визжит, как ребенок.

- О, какая хорошая новость - именно это я и надеялась услышать от тебя. Всё

идет по плану?

Это её способ узнать, сможем ли мы наверстать упущенное.

- Да.

- Я помешала?

- Точно.

- Сынок, если ты бросил её, чтобы ответить на звонок, то зря. Возвращайся к

ней и наслаждайтесь моментом.

И в следующий раз не смей поднимать телефон.

Черт. Меня только что отругала мама.

- Хорошо, мы позвоним, как закончим.

- Да, пожалуйста, потому что я хочу знать всё.

Она может и забыть.

- Я люблю тебя, сынок, и горжусь тобой. Не буду настаивать на том, чтобы

поговорить с ней, но передай ей пожалуйста, что я счастлива и ужасно по ней

скучаю.

- Обязательно. Я тоже тебя люблю.

Завершаю вызов и выключаю телефон, прежде чем бросить его на диван.

Больше нам сегодня никто не помешает.

Возвращаюсь в постель и ложусь рядом с Лорелин. Без какого-либо

стеснения она пододвигается ближе, кладя голову мне на грудь и обвивая мое

тело руками и ногами.

- Полагаю, Маргарет счастлива?

- Да. Впервые за несколько месяцев она довольна мной. Она просила

передать тебе, что счастлива и очень сильно скучает.

Я думал она сойдет с ума, когда мы узнали, что найти Лорелин будет не так

уж просто, как предполагалось.

- Я тоже скучаю по ней. Оказывается, ей так легко угодить.

Легко еще мягко сказано.

- Я бы не сказал, что ей легко угодить. Просто сейчас она слегка обеспокоена

из-за беременности Эм. Мне еще повезло, что она не намылила мне шею.

Её лицо всегда светится от счастья, когда она говорит о детях.

- Ой, Эмма и Эван ждут третьего? Когда?

- Срок - середина сентября, но, как правило, у нее случаются

преждевременные роды, примерно на шесть недель раньше срока, так что

ждем в августе.

- Она говорила, что они больше не хотят детей, - смеется она.

- Так и есть, но вот какой сюрприз.

Сказав это слово, я понимаю, как обложался, ведь Лорелин была нежданным

ребенком.

- Тогда у меня с этим ребенком есть кое-что общее.

Ну и придурок же я.

- Прости. Я совсем не это имел в виду. Сначала он был слегка ошарашен

новостью, но сейчас они оба счастливы.

Она снова светится.

- А кто будет? Мальчик?

- Так они говорят нам.

- Две девочки и мальчик. Идеальная маленькая семья.

Помню, как она говорила мне, что хочет, как минимум двое детей.

- Ты думаешь три - это хорошее число?

- Да, думаю три звучит замечательно.

Хм. Три. Пару месяцев назад я бы и не представил себя и с одним-то

ребенком. Теперь же я должен привыкнуть к мысли о том, чтобы иметь трех.

Но я могу сделать это для Лорелин. Если она хочет трех детей, так тому и

быть.

Впервые за все эти месяцы я провожу лучшую ночь в своей жизни с любимой

женщиной. Я не просыпаюсь в панике и не тянусь к ней, чтобы в итоге

обнаружить её половину кровати пустой. Если честно, я не помню, чтобы

вообще просыпался до этого момента.

Я чувствую себя решеткой, вокруг которой обвилась Лорелин. Перво-

наперво, что следует запомнить - Лорелин не любит, когда её трогают, пока

она спит.

Она всегда настаивала на своем собственном пространстве, особенно, когда

она лежит на животе, а одеяло в это время сползло вниз, выставляя напоказ

её поясницу.

Хоть я и лежу неподвижно, она как будто чувствуя, что я уже проснулся,

открывает глаза.

Когда я вижу, как её глаза цвета карамели смотрят на меня, я не могу

перестать улыбаться или же воспротивиться желанию поцеловать её в

макушку.

- Доброе утро.

- Да, действительно доброе. И будет еще лучше, если ты позволишь мне

сбегать на секунду в ванную.

Подарив мне быстрый поцелуй, я думал, она тут же подскочит и помчится в

ванную, но этого не происходит. Вместо этого она нежно проводит рукой по

моей щеке.

- Я скучала по тому, как твоя щетина ощущается на моей коже. Но сейчас

даже лучше, чем прежде.

Этого достаточно, чтобы напомнить мне о наших утренних непристойностях

и подготовиться к тому, что я собираюсь с ней сделать.

- Не задерживайся в ванной, иначе я приду и заберу тебя.

Она смотрит на меня этим её бросающим вызов взглядом.

- Ты не сделаешь этого.

Я хватаю её за руку и кладу на свою выпуклость.

- Поверь, я выломаю эту дверь, если через две минуты ты не притащишь

свою сладкую попку обратно.

- Похоже, мне стоит позаботиться об этом прямо сейчас.

Она поднимается и садится на меня верхом. Я чувствую её теплое дыхание

возле уха, когда она одаривает поцелуями мою шею.

- Тебе нравится?

- Да.

И это действительно так: она знает, как подразнить своим языком мое

чувствительное место.

- Хорошо. Мне тоже нравится.

Она путешествует вдоль моего тела, постепенно спускаясь вниз, и

останавливается на середине

живота. Царапая ногтями мою грудь, она достигает небольшого участка

волос ниже пупка.

- Тебе нравятся ощущения, производимые моим языком здесь?

- Да, - говорю я сквозь стиснутые зубы, поскольку её пальцы блуждают по

чувствительным местам с каждой стороны паха.

- Но ведь это в действительности не то место, где бы ты хотел, чтобы были

мои губы, не так ли?

- Нет.

Это определенно не то место, где я страстно жажду её губы.

- Скажи мне, где ты хочешь, чтобы они были.

Я касаюсь своего члена и поглаживаю его под её подбородком

- Детка, я умру, если всё вот так закончится.

- Пожалуйста, не умирай. Иначе не получишь удовольствия, - говорит она.

Спускаясь ниже, на её лице появляется озорная ухмылка.

Я чувствую, как её язык касается кончика моего члена, отчего тело бросает в

дрожь. Кажется, я стал более чувствительным к её языку, пока мы были

порознь.

- Детка, так чертовски хорошо.

Шторы полностью закрывают окно, но лишь маленькая щель служит

доказательством наступившего утра.

Этого вполне достаточно, чтобы видеть Лорелин и то, что она делает.

Её волосы падают вперед, загораживая мне обзор, поэтому мне приходится

собрать её длинные каштановые локоны в конский хвост на затылке. Ммм.

Красивое зрелище.

Держа одной рукой её за волосы, а другой массируя шею, она тем временем

выступает с номером под названием "оральный танец на моем члене". Вот это

моя девочка. Её красивое сексуальное тело скользит вверх/вниз и вокруг

шеста; тоже самое происходит и с её губами во время минета.

- Ты понятия не имеешь, насколько горячо ты смотришься, когда делаешь это.

Она поднимает глаза и смотрит на меня. Это еще больше заводит. Я пропал.

- Я сейчас кончу, - предупреждаю я её на случай, если она не хочет, чтобы я

кончил ей в рот.

Но в принципе, как и всегда, она продолжает делать свою работу.

- Блять, - из меня вырывается стон.

Закончив, она медленно поднимается и делает вид, будто облизывает губы. Я

не могу не спросить:

- По-прежнему на вкус, как курица?

- Не знаю. Это ты должен мне сказать, - смеется она и целует меня в губы.

Спустя мгновение она отстраняется.

- Ну, что скажешь?

- Хм. Думаю я сойду за курятину, фаршированная сыром и обёрнутая

ветчиной, панированная и обжаренная.

- Забавно...хвастун.

- Эй!

- Шучу, - говорит она и быстро целует - Скоро вернусь.

Положив руки за голову, я наслаждаюсь каждым дюймом красивого голого

тела Лорелин, когда она поднимается с кровати. Это великое счастье любить

такую красавицу и в ответ получать любовь от нее. Я бы никогда не подумал,

что такое возможно.

Из состояния эйфории меня выдергивает звонок, но это не моя мелодия.

Должно быть Лорелин. 6 часов утра. Кому она понадобилась так рано?

Признаться, я подумываю над тем, чтобы взять её телефон с тумбочки и

посмотреть, кто это, но я не делаю этого. Я же, когда она возвращается,

рассказываю всё как есть, отчего она тут же бежит к нему. Кусая нижнюю

губу, она читает сообщение.

Помнится, она всегда так делала, когда что-то приводило её в недоумение.

- Это от Чарли.

Отлично. Другой мужчина, пытающийся встать между мной и женщиной,

которую я люблю.

- Он пишет, что автобус уходит в восемь вместо девяти.

Вдруг между нами вырастает огромное препятствие.

Мы оба знаем, что отъезд автобуса означает разлуку.

Признавшись друг другу в любви, мы наконец-то вместе, но тем не менее

остаются сложности, на которые у нас просто напросто не хватило времени,

чтобы обсудить.

У каждого из нас своя жизнь, кроме этого нас разделяет расстояние. И как

спрашивается во всё это вписываюсь я?

Есть лишь одна вещь, которую я знаю наверняка.

- Я только что нашел тебя и пока не готов отпускать.

Она бросает телефон на кровать.

- Я не хочу уходить, но у меня нет выбора. Сегодня вечером у нас концерт в

Остине. Группа зависит от меня.

Я пытаюсь найти решение.

- Тебе не обязательно ехать с ними. Я найму водителя с лимузином, чтобы он

отвез нас туда, куда тебе нужно.

Не колеблясь, она отвечает.

- Хорошо, но все мои вещи в автобусе. Мне нужна одежда, поэтому мне

придется бежать туда, пока он не уехал.

- Конечно. Как далеко от Далласа находится Остин?

- Ммм...примерно три часа или около того, - говорит она.

- А в котором часу начинается концерт?

- Где-то в восемь.

Она берет телефон, чтобы убедиться.

- Да, всё правильно, в восемь.

Я складываю в уме.

- Через четырнадцать часов концерт, три часа в пути, один час, чтобы

подготовиться и еще час, чтобы приехать пораньше. Если я дам тебе полчаса,

чтобы сбегать до автобуса и обратно, то еще семь часов мы сможем провести

в этом гостиничном номере.

Улыбаясь, она наклоняется, чтобы поцеловать меня.

- И что только можно сделать за семь часов в люксе с двуспальной кроватью,

огромной ванной или гигантским душем?

Я тяну её наверх.

- Мы продолжим наверстывать упущенное, но семи часов и близко не хватит,

поэтому мы вернемся к этому после концерта.

- Я не могу думать ни о чем, кроме этого.

- Когда ты вернешься, тебя будет ждать завтрак. Тебе, как обычно? Омлет и

апельсиновый сок?

Её довольное выражение лица говорит о том, что она рада тому, что я

запомнил её любимый завтрак.

- Да, я буду, как обычно. Хотя сомневаюсь, что здесь так же хорошо готовят

омлет, как миссис Порчелли.

- Для этого тебе придется вернуться со мной в Австралию.

Вот она огромная проблема, которую мы вынуждены будем решить в один

день. Но не сейчас.

Я быстро меняю тему. Не хочу, чтобы все её мысли были заняты этим, пока

мы не обсудим наши планы на будущее.

- Чем быстрее ты сходишь, тем быстрее ты вернешься,

и мы сможем начать наш семичасовой марафон.

- Тогда мне лучше поторопиться.

11 глава

Лорелин Прескотт

Семь часов. Я думала, что такое просто невозможно, и, вероятно, было бы

невозможно с любым другим мужчиной, но кого я обманываю? Сейчас речь

идет о Джеке Генри. Не мужчина, а секс-машина. Хм, как же мне повезло.

Это безумие. Мы сидим на заднем сидении лимузина после семичасового

секс-марафона, а моя жажда и близко не утолена им, совсем как в ту

последнюю ночь, когда я поднималась на лифте в его номер люкс.

Этот мужчина может заставить меня хотеть его одним лишь дыханием.

Я стараюсь отвлечь себя разговором.

- Эддисон звонила утром, когда я ходила забирать вещи, и я рассказала ей всю

историю о нас - тебе и мне. На что она разозлилась на меня за то, что всё это

время я скрывала это от нее.

Разозлилась - это еще мягко сказано. Она была в ярости.

- Она твоя лучшая подруга. Я бы удивился, если бы она не расстроилась.

- Она в Вагга Вагга с Заком. Ты знал?

Он поворачивает голову, чтобы посмотреть на меня.

- Эддисон Донаван в Вагга Вагга, - смеется он.

- Теперь это объясняет, почему Джим не смог найти её в США. Невероятно.

Всё это время она находилась в одном городе со мной.

Кажется, он думает о чем-то.

- Я настолько был в отчаянии, что пошел к Бену умолять его дать хоть какую-

то информацию о тебе.

Но этот ублюдок отказал мне.

- Да, Бен был той еще задницей.

- Да ничего, - смеется он - Мне выпал шанс еще раз увидеть его. Он просил о

прохождении стажировки в Авалоне, и я с большим удовольствием сказал

ему проваливать. Ты даже представить себе не можешь, с каким шоком на

лице он вышел из моего офиса с резюме в руках. Было забавно.

- Держу пари, он чуть не обделался в штаны. Ты должен взять Зака. Эддисон

сказала, что он до сих пор не нашел место для стажировки. Они закончили в

середине учебного года, поэтому все места заняты предыдущим выпуском.

- Хорошо, если это то, чего ты хочешь.

Он держит мою руку, поглаживая её.

- Я сделаю всё, о чем ты меня попросишь.

Я наблюдаю за тем, как он медленно касается моей кожи, вспоминая о том,

как он делал что-то подобное

чуть ранее. Воспоминания разжигают мириады искр, бегущие по моей руке,

спускаясь прямо к клитору, отчего я сжимаю ноги вместе и ерзаю на сидении,

чтобы хоть как-то уменьшить свой пыл, но всё бессмысленно. Есть лишь

единственный выход.

Сладкие обольстительные звуки песни "Don't Forget to Breathe" Bitter:Sweet

разливаются по салону, возбуждая меня еще сильнее.

- Детка, ты в порядке? Попросить водителя остановиться?

Мне стыдно признаться в том, что мы занимались любовью весь день, а я всё

еще его хочу. Это ненормально. Я сглатываю, прочищая горло, и говорю

хриплым голосом.

- Всё хорошо.

Я стараюсь не шевелиться, но это одно из таких ощущений, будто бы у тебя

зуд, и ты с ума сойдешь, если не почешешься.

Он убирает руку и кладет её мне на бедро, пытаясь успокоить, но он не знает,

что это только разжигает во мне огонь.

- Ты так напряжена, что и двух секунд высидеть не можешь. Мне жаль, если

это из-за меня.

Да, мне немного больно, но это несравнимо с тем, что я сейчас ощущаю.

- Я не жалею.

Я изучаю перегородку между нами и водителем.

- Он нас совсем не видит?

Кажется, Джек Генри улавливает смысл. Улыбаясь, он отвечает:

- Нет.

- И не слышит?

Судя по его лицу, он определенно догадался, о чем я.

- Только, если ты не будешь кричать.

- Ты же сделаешь это для меня.

Я дразню его, и мы оба это знаем.

- Только потому что ты этого хочешь.

Я кладу руку ему на бедро и начинаю массировать мышцы под джинсами.

- Это правда. Это то, чего я всегда хочу.

Я наклоняюсь вперед, чтобы прижаться губами к его шее, ниже уха, и целую

специальное местечко, от чего он просто с ума сходит. Переместив руку вверх

по его ноге, я ощущаю, какой он твердый. Я шепчу:

- Я собираюсь снять всю свою одежду, а когда закончу, я хочу, чтобы ты

трахнул меня, пока я не кончу.

- Всё, что пожелаешь.

Я прикасаюсь пальцем до его нижней губы.

- Хороший мальчик.

Прибавив звука, я отстегиваю ремень безопасности, готовая начать шоу.

Может в лимузине и нет шеста, но я заставлю Джека Генри помучится.

Повернувшись к нему, я вытаскиваю шпильки из волос и встряхиваю

головой, чтобы они свободно струились. Я специально закрутила их для

сегодняшнего шоу, но это не единственное, что волнует меня сейчас.

- У тебя красивые волосы.

Он берется за молнию, но, улыбаясь, я делаю шаг назад. Никакого шоу не

будет, если он коснется меня во время стриптиза.

- Не трогать.

Снимаю джинсовую куртку и принимаюсь расстегивать пуговицы на топе без

рукавов. Он же наблюдает за тем, как каждая пуговица открывает всё больше

голой кожи. Я специально делаю это медленно, дразня его, пока он гадает, что

находится под хлопковой рубашкой.

Жалко, что на мне сейчас простое белое кружевной белье. Я не думала, что в

турне мне понадобится нечто сексуальное. Секс - последнее, о чем я могла

подумать, переезжая из города в город. Да и вообще мне повезло, что я

смогла отыскать соответствующий комплект. Запомните одно правило:

сделайте так, чтобы нижнее белье работало на вас.

По-прежнему находясь вне его досягаемости, я снимаю с себя рубашку и

кидаю на пол. Далее следуют юбка и трусики, лужицей растекаясь у моих

ног.

- Не снимай обувь. Я хочу, чтобы она была на тебе, когда будешь объезжать

меня.

Его намек не остается незамеченным, когда я берусь за бюстгальтер.

- Всё, что захочешь.

Я совершенно голая, за исключением обуви на ногах, как он того и хотел.

Подползая к нему через сидение, он отстегивает ремень безопасности и ловит

меня на середине.

Я поднимаю ногу и сажусь на него верхом. Он в свою очередь хватает меня за

бедра и тянет на свой эрегированный член. Целует мою шею, затем

спускается к груди.

- Это просто нереально. Благодаря тебе мои мечты сбываются.

Я кладу его руку себе на грудь.

- Всё, что касается меня, реально.

- Я люблю тебя, Лорелин.

Самые приятные слова, какие я только слышала.

- Я тоже тебя люблю. Но на тебе слишком много одежды, чтобы воплотить

мои мечты в жизнь, -говорю я ему, расстегивая рубашку. Расправившись с

ней, я провожу рукой по его груди и ощущаю, как его соски твердеют.

Скольжу рукой вниз к его джинсам и тяну за пуговицу, пока она не

расстегивается. Приподняв бедра, мне с небольшим трудом удается спустить

штаны до колен.

Его эрекция упирается мне в живот, отчего я оборачиваю руку вокруг неё.

- Доверься мне, тебе будет так хорошо.

Поднявшись на коленях, я направляю его член к своему влажному входу,

отчего он задерживает дыхание. Свободной рукой я касаюсь его губ.

- Дыши.

Ощутив его теплое дыхание на своих пальцах, он всасывает их в рот. После

этого я опускаюсь на его длину.

- О...не понимаю, как ты можешь быть такой тугой после всего, что мы

делали.

Поднявшись на коленях, он полностью выходит из меня, а затем я снова

насаживаюсь на него.

- Наши тела идеально переплетаются друг с другом.

- Это потому что мы должны быть вместе. Всегда.

Всегда. Это не то слово, которое я привыкла слышать от Джека Генри, по

крайней мере, не в отношении наших отношений, но мне нравится, как оно

звучит. Это заставляет меня хочеть этого мужчину еще больше. Не зря гласит

старая поговорка, что самое сексуальное, что есть в женщине - это ум,

поскольку стоит ему сказать хоть одно слово, как тело тут же начинает

реагировать.

Прижимая руки к потолку, я откидываюсь назад, позволяя ему войти глубже.

Такое ощущение, будто он и не кончал вовсе. Он совершает толчок за

толчком, когда я чувствую, как он поглаживает меня между ног самым

удивительным способом. Невероятные ощущения сжигают меня изнутри.

Достигнув кульминации, к сожалению, он не следует за мной, поэтому я

начинаю двигаться быстрее, чтобы дать ему то, в чем он нуждается. Каждый

раз, когда я опускаюсь, он жестко толкается в меня, приподнимая при этом

бедра. Спустя какое-то время я чувствую, как он дергается, а это значит, что и

он нашел свое освобождение.

Когда мы оба кончаем, я стараюсь не двигаться, поскольку в такой момент,

как этот - просто иметь Джека Генри внутри без четких границ, где каждый

из нас заканчивается или начинается - самое ценное время, проведенное

вместе. В такие моменты, когда мы уединяемся и держим друг друга в

объятьях, я чувствую себя ближе к нему.

Он обнимает меня, притягивая еще ближе, щекой касаясь груди.

- Твое сердце бешено колотится.

- Как и должно быть после такого. Я вот думаю, а почему бы тебе не

попутешествовать со мной, чтобы держать меня в форме? Сейчас мне некогда

заниматься на шесте.

- Твой шест в Авалоне скучает по тебе. Впрочем, как и я.

- Я скучаю по Авалону. Он мне, как второй дом.

Он поднимает голову и смотрит на меня.

- Он никуда не делся. Он по-прежнему может стать твоим домом. Со мной.

Что он сказал?

- Ты хочешь, чтобы я вернулась с тобой?

- Я знаю, что не прошло и дня, как я вернулся в твою жизнь, но больше всего,

чего я хочу - это жить вместе с тобой в Австралии.

Меня рвут на части. Я люблю этого человека, и эта часть меня хочет бросить

всё и улететь с ним первым

же самолетом в Австралию. Другая часть напоминает мне о восьми

напряженных годах, вложенных в музыкальную карьеру. Я, наконец,

добилась успеха, хоть это и стоило мне многого. Я пока не готова оставить

карьеру певицы.

Но и Джеку Генри я не позволю уйти из моей жизни. А вдруг, сказав ему, что

я не смогу поехать с ним в Австралию, закончится тем, что снова потеряю

его. Во второй раз я этого не переживу.

Догадавшись, что меня терзают сомнения, он кладет пальцы мне на губы.

- Ничего не говори. Я не жду, что ты примешь решение прямо сейчас. Тебе

нужно время, чтобы подумать над тем, что для тебя будет значить этот

перелет – не только сейчас, но и в будущем.

Вчера он сказал, что больше не хочет находиться вдали от меня. Сегодня, что

мы должны быть вместе.

Всегда. Такое ощущение, будто он готов сделать мне предложение, но не

произносит этого вслух.

- Мне дали отпуск на четыре недели, и я очень хочу провести это время с

тобой и решить, куда нам двигаться дальше.

Целый месяц вместе. Лучше и не придумаешь.

- Конечно. Я хочу быть каждую минуту этих четырех недель с тобой.

- Хорошо. Я наделся, что ты так и скажешь.

Он лбом упирается мне в грудь.

- Нам много о чем нужно поговорить, но я не буду затевать их, пока не буду

уверен в том, что ты готова.

Я целую его в макушку.

- Спасибо за твое терпение.

- Все эти три месяца я представлял, как приду к тебе.

Понимаю, что ты не ожидала увидеть меня и у тебя были свои планы, не

включающие меня.

- Джек Генри.

Я обхватываю его лицо руками.

- Да, я не ожидала, что ты приедешь, но я рада, что ты здесь. Ты, дикарь,

самый лучший сюрприз...всей моей жизни.

Глава 12

Джек Маклахлан

Водитель, должно быть, ускорился, поскольку лимузин подъезжает к отелю

задолго до намеченного времени, а Лорелин всё еще голая. Проклиная всё

вокруг, она хватается за одежду.

- Вот дерьмо. Мы уже здесь, а на мне ничего не надето.

Она замечает свое отражение в зеркальной стене.

- Я выгляжу так, словно я ехала не на машине, а скакала на коне.

Не буду отрицать.

- У нас определенно были жесткие скачки, и каждый раз ты была такая

влажная.

- Не смешно. Ребята посмотрят на меня и сразу поймут, чем я занималась.

Я только буду рад этому.

- Очень надеюсь на это. По крайней мере, тот тип, Чарли, отстанет от тебя.

- Чарли знает, как сильно я люблю тебя, и будет рад видеть меня счастливой,

даже если между нами ничего не будет. Да, он такой, и не смей усложнять

ему жизнь. Это тебе не Бен.

- Не волнуйся. Я не собираюсь позорить тебя, опускаясь до неандертальца.

Конечно я не буду бить себя по груди и оттаскивать Лорелин за волосы, но

будьте уверены я заявлю права на свою девочку, так что никаких

недразумений.

- Спасибо.

Она еще раз смотрится в зеркало, пытаясь пригладить волосы.

- О, черт. Хорошо, что мы приехали раньше времени, я хотя бы могу

нормально собраться.

- Детка, ты великолепна.

- Доволен? Нравится смотреть, как мой макияж размазался, а прическа сама

за себя говорит, что я трахалась на заднем сидении.

Я игриво толкаю её обратно на сиденье и ложусь сверху. Смотря друг другу в

глаза, я говорю:

- Да, ты права. Я хочу, чтобы они знали, что я трахал тебя всю дорогу до

сюда, и моя сперма всё еще внутри тебя.

Пробравшись к ней под юбку, я кладу руку ей между ног и ощущаю влажное

пятно, просочившееся на её белье.

- Помнишь, что я говорил на счет этой части твоего тела?

- Да.

- Скажи это.

Я хочу быть уверен, что она не забыла.

- Никто не смеет трогать меня там.

Мне нравится то, как это звучит из её уст.

- А почему никто не смеет прикасаться к тебе?

- Потому что я твоя и только твоя.

Я мечтал о том, чтобы она произнесла эти слова.

Отодвинув её трусики в сторону, я скольжу пальцем внутрь нее.

- Вот это мое.

Улыбаясь, она закатывает глаза, что говорит о том, что ей нравится мое

собственническое отношение к ней.

- Иногда ты можешь быть таким грубым.

- Но, признайся, ведь тебе нравятся все те грязные слова и вещи, что я говорю

или делаю.

- Да, это так. Доволен?

Она и понятия не имеет как.

- Да. Очень.

- Хорошо, а теперь отпусти меня, мне нужно подготовиться к концерту.

Я целую её в губы.

- Есть, мэм.

Это место значительно отличается от того, где вчера играли Лорелин и её

группа. Оно чем-то напоминает старый театр: сидячие места расположены в

форме подковы, а тем, кому не хватило места, отведено пространство прямо

перед сценой. Толпа неумолимо растет, поэтому я выбираю местечко рядом с

трубой, чтобы нормально посмотреть концерт, не толкаясь.

Самое время начинать. Глядя на переполненный зал, я удивлен, что все эти

люди пришли послушать Южную Офелию. Они жаждут услышать, как поет

моя девочка.

Как же быстро она взлетела на вершину. Она не становится звездой, она уже

ею стала.

Не уверен, найдется ли в её жизни место для меня.

Должно быть меня легко любить и строить иллюзии о том, чтобы жить в

Австралии, тогда как её саму никто не ждет дома, но сейчас не тот случай. У

нее есть всё это - группа, зависящая от нее и карьера с фанатами.

Я наблюдаю за тем, как толпа сходит с ума во время выступления группы, и

тут меня осеняет: это лишь небольшая доля славы, которая её ждет, что

пугает меня до чертиков. Вдруг ей настолько понравится весь этот блеск и

гламур, что в итоге она бросит меня?

Конечно же я хочу, чтобы она добилась успеха, ведь я люблю её, но не

жертвуя при этом нашим совместным будущим. Вот поэтому-то на

протяжении следующего месяца я должен показать ей, почему она должна

выбрать нас вместо этой жизни. Думаете я эгоистичный ублюдок? Ну что ж,

так тому и быть. Я могу жить с этим, пока она со мной, а не на расстоянии

в девять тысяч миль.

Похоже, что Чарли усвоил урок и отстал от Лорелин. С его лица исчез тот

взгляд, будто бы он трахает её глазами.

Закончив играть, парни уходят со сцены, в то время как Лорелин ставит стул

посередине и садится. Она подмигивает мне, наигрывая несколько аккордов

на своем Мартине, и наклоняется к микрофону.

- Я написала эту песню в трудное для себя время. Я рассталась с человеком,

которого любила, и думала, что больше никогда его не увижу и не скажу

слова, которые произнесла бы, если бы он вернулся. В итоге он вернулся, и

эта песня для него. Называется "Любимая тобой".

Мы были совершенно незнакомыми людьми,

Объединенные судьбой.

Ты, будучи сильным течением,

Выбросил меня на песок.

Ты вытащил меня на берег.

И то, что я думала я хочу

Стало гораздо больше.

Сейчас я просто хочу быть желанной.

Хочу, чтобы ты нуждался во мне.

Мое сердце умоляет, чтобы ты полюбил меня.

В буре я была счастлива утонуть в тебе

Шторм успокаивался, но я продолжала тебя любить.

Сейчас ты думаешь над тем,

Отпустить меня или нет

И с каждым днем становится все сложнее

Не показывать свою боль.

Потому что я просто хочу быть желанной.

Хочу, чтобы ты нуждался во мне.

Мое сердце умоляет, чтобы ты полюбил меня.

Мое сердце медленно отсчитывает дни,

Когда каждый из нас пойдет своим путем.

И я беспокоюсь о том,

Как я буду двигаться дальше,

Когда все мои песни лишь о нем.

Потому что я просто хочу быть желанной.

Хочу, чтобы ты нуждался во мне.

Мое сердце умоляет, чтобы ты полюбил меня.

Закончив, она шепчет "Я люблю тебя" и посылает воздушный поцелуй в мою

сторону. Может это и по- детски, но это не мешает мне поймать её поцелуй и

поднести к губам. Я похож на девчонку, но что я могу сделать? Любовь

заставляет делать вас глупые вещи, и обмен воздушными поцелуями,

несомненно, подпадает под эту категорию.

- Чувак, неужели этот поцелуй предназначался тебе?

Всё шоу я простоял рядом с этим парнем, но до этого момента я даже не

удосужился взглянуть в его сторону.

- Да. А сейчас собираюсь получить настоящий поцелуй.

Он удивляется, что еще раз подтверждает, что Лорелин стала звездой.

- Ничего себе. Солистка Южной Офелии - твоя подруга?

Подруга - совсем не то слово, чтобы описать, кто она для меня.

- Она больше, чем просто подруга.

- Круто. Передай ей, что концерт был удивительным.

Я подхожу к тому месту, где мы должны были встретиться после концерта, и,

как она и обещала, стоит и ждет меня. Я притягиваю её к себе и целую в

щеку.

- Детка, признаться, ты удивила меня.

- Тебе понравилось?

Должно быть она имеет в виду песню, которую пела для меня.

- Понравилось? Черт, да я влюбился в нее.

- Она о тебе. Каждое слово.

- Знаю. Я чувствую тоже самое по отношению к тебе.

Давай вернемся в номер, чтобы я мог показать тебе, насколько сильны мои

чувства.

Её взгляд говорит о её отказе.

- После выступления мы всегда встречаемся с группой, чтобы обсудить наши

косяки. Я должна пойти к Чарли.

Пятнадцать минут, не больше. Пойдешь со мной? Я хочу, чтобы ты

познакомился с парнями.

Блядь, нет, я не хочу идти в комнату к Чарли. Более того, я не хочу, чтобы

Лорелин ходила туда без меня.

- Конечно, если это то, чего ты хочешь.

Уровень тестостерона растет, когда я приближаюсь к комнате, где встречусь с

парнями Лорелин, которые стали ей ближе за последние три месяца. Зная, что

у одного из них есть чувства к ней, никак не заглушает мои собственнические

замашки. Я должен убедиться, что он знает, что она моя, а не его.

Лорелин останавливается прежде, чем войти вовнутрь, и кладет руки мне на

лицо.

- Расслабься. Эти парни мне, как братья.

У меня есть сестра, но мне никогда не приходило в голову целовать её так,

как это проделывала она прошлым вечером.

- Меня тревожит лишь один из них.

Она проводит руками по моим щекам, спускаясь к подбородку.

- Отпусти это.

Легко сказать.

- Мы поладим только в том случае, если он отступиться от тебя.

- Он уже это сделал, так что никаких проблем. Не так ли?

Она поворачивает мою голову из стороны в сторону.

- Скажи "Нет, Лорелин. Не будет никаких проблем с Чарли".

- Нет, Лорелин. Не будет никаких проблем с Чарли.

Она убирает руки, и я добавляю:

- Пока он держит свои руки подальше от тебя.

Она закатывает глаза и качает головой.

- Пойдем. Покончим с этим в конце концов, и ты убедишься, что нет никакой

угрозы.

Когда мы входим в комнату Чарли, участники группы сидят и разговаривают,

но, увидев меня с Лорелин,

начинают внимательно следить за мной.

- Эй. Хочу познакомить вас с Джеком, поскольку следующие несколько

недель он проведет с нами.

Первым подходит их менеджер Рэнди. За ним PJ и Райан. Один Чарли не

решается.

Сначала мне кажется, что он оценивает меня, но затем наконец подходит и

протягивает руку.

- Лорелин очень много рассказывала о тебе, так что очень приятно наконец

познакомиться с тобой.

Если бы он был мерзким типом, то наверняка я истолковал бы его слова, как

нечто большее - якобы то, что Лорелин очень много рассказывала обо мне,

означало бы, что она доверилась ему, или же его слова о том, что ему приятно

наконец познакомиться со мной, подразумевали, что меня не было рядом с

ней.

Не думаю, что хоть что-то из этого правда. Смотря мне прямо в глаза, я

понимаю, что он не похож на Бена.

- Приятно познакомиться, приятель.

- Наша девочка зажгла сегодня, да?

Удивление - вот, что я чувствую сейчас. Я нисколько не оскорблен, услышав,

как Чарли называет Лорелин нашей девочкой, поскольку она и близко не

является его. Если бы Бен назвал бы её так в моем присутствии, я бы

немедленно всё прекратил.

- Да. Она была удивительна.

Время пролетает незаметно, мы задерживаемся даже больше, чем на

пятнадцать минут. И это, как ни странно, меня устраивает, потому что все они

оказались, на удивление, крутыми. Войдя туда, я думал, что мне захочется

сбежать, но в итоге Лорелин уговаривает меня уйти, поскольку уже поздно, и

она устала.

Только, когда мы уходим, я осознаю, что комната Лорелин, наша комната,

оказывается следующей. Во всем остальном я был спокоен, но это мне не

нравится.

Вставив карточку, загорается зеленый свет.

- Это последний раз, когда мы остаемся рядом с кем-то из них.

Когда мы входим в комнату, она говорит:

- Мы везде, как группа. Почему для тебя это проблема?

Мы ведь ничем не делимся.

Дверь закрывается, я закидываю её на плечо и несу к кровати. Игриво бросаю

на спину.

- Потому что мы не трахаемся нежно и тихо. Мы трахаемся жестко и громко.

- И что ты совсем не хочешь, чтобы они услышали, чем мы здесь

занимаемся?

- Скажем так: мне не улыбается ситуация, что они мастурбируют в то время,

как мы с тобой занимаемся сексом в соседней комнате.

Она морщит нос.

- Фуу.

- Точно. Если они услышат звуки, которые ты издаешь, то наверняка, завтра,

когда они тебя увидят, будут представлять, чем ты занималась. Поверь мне,

так будет лучше.

Вытащив рубашку из брюк и растегнув верхнюю пуговицу, Лорелин

хватается за свою сумочку.

- Подожди. У меня есть идея.

Она запускает руку вовнутрь и вытаскивает телефон.

- Для этого нужна правильная музыка.

Начинает играть песня, отчего на её лице расплывается дьявольская улыбка.

- "Addicted" Saving Abel идеально подойдет для того, что ты собираешься

сделать для меня.

- И что же я собираюсь сделать для тебя?

Она усаживается у самого изголовья кровати.

- Ты будешь исполнять стриптиз, а я буду смотреть.

Это что-то новенькое.

- Я?

- Да...ты. Я столько раз танцевала для тебя по собственному и твоему

желанию. Теперь твоя очередь.

Лучше не отказываться, ведь я и дальше хочу наслаждаться тем, как она

танцует. Поэтому начинаю двигаться в такт музыки и расстегиваю рубашку.

- Готовь купюры, детка.

Глава 13

Лорелин Прескотт

Не ожидала я, что он согласится станцевать для меня без каких-либо

пререканий. Удивительно, что он так легко согласился, может быть даже

чересчур легко, но мне всё равно. Он чертовски горяч, когда делает

это...изумительно горяч.

А он отлично двигается под музыку. Повернувшись ко мне спиной, он

расстегивает рубашку и бросает через плечо. Она приземляется мне на ноги,

отчего я беру её и подношу к носу. Пахнет им. Восхитительно.

Его руки покоятся на задней части шеи, тогда как он толкает таз вперед. Со

спины мне прекрасно видны движения его великолепной задницы, и я сразу

представляю, как она толкается мне между ног.

Он поворачивается ко мне лицом и кладет руки на грудь. Скользит ими вниз,

вращая бедрами в такт музыки. Затем запускает их в штаны, образуя

преграду, чтобы совершать толчки и дрочить.

- О, мне нравится это.

Улыбаясь, он говорит:

- Тебе понравится гораздо больше, когда я буду проделывать это у тебя между

ног.

Его обещание посылает прилив нестерпимого желания прямо к моей киске.

- Закуси губу для меня.

Он ухмыляется, но делает так, как я ему говорю.

- Ммм, это всё, конечно, горячо, но не пора бы тебе снять эти штаны. На тебе

слишком много одежды для стриптизера.

- Да, мэм, - говорит он и касается ширинки - Всё, что пожелаешь.

Он снимает ботинки, а затем и джинсы без боксеров.

Впервые я вижу, чтобы кто-нибудь снимал одно без другого. По всей

видимости таким образом он решил подразнить меня и заставить ждать,

сгорая от желания к нему.

Оставшись в одних боксерах, я замечаю, насколько он возбужден. Увидев, что

я пялюсь на него, он ухмыляется и спускает трусы вниз, добавляя их к куче.

Он кладет руки на затылок и толкает бедра в такт музыки, кусая губу.

- Я единственный, кто не разодет здесь.

- Думаю, ты прав, - соглашаюсь я.

Поднимаюсь на колени и снимаю платье через голову.

На мне остается лишь розовый кружевной бюстгальтер и соответствующие

ему трусики.

- Лучше?

- Не совсем.

Завожу руки за спину и расстегиваю бюстгальтер.

Позволяю ремешкам скатиться по рукам, а чашки специально держу на

месте. Пускай помучится. Он следит за каждым моим движением, пока я

наконец не освобождаю грудь.

- Я когда-нибудь говорил тебе, что твоя грудь прекрасна?

Я качаю головой, перемещаясь к краю кровати.

- Нет.

Он берет их в ладони, потирая соски пальцами.

- Они идеальны во всех отношениях.

Он притягивает меня к себе и целует в шею.

- Я не идеальна.

Спускаясь ниже, он собирается вобрать сосок в рот.

- Для меня ты идеальна.

Я скольжу пальцами в его волосы, чувствуя, как его язык кружит над моим

соском. Его рука ласкает мою вторую грудь, пока его палец имитирует

движения языка. Я опрокидываю голову назад, с губ слетает стон.

Его руки оставляют мою грудь и хватают за бедра,

стаскивая трусики вниз. Я поднимаю одно колено за одним в то время, как он

снимает розовое кружево вниз по голени.

После того, как он бросает их на пол, я кладу руки ему на плечи, на что он

поднимает меня с кровати. Обернув ноги вокруг него, он быстро опускает

меня на спину, оставаясь стоять возле кровати. Он поднимает мои ноги,

кладет себе на плечи, хватает бедра и тянет их, пока его лицо не оказывается

у меня между ног. Я знаю, что он собирается делать, но он никогда не делал

это так. Я слегка волнуюсь.

Его рука блуждает через мой живот и останавливается на груди. Я чувствую

его теплое дыхание у себя между ног, отчего где-то внутри разгорается

непреодолимое желание, заставляя извиваться на постели.

- Кто-то знает, что её ждет, и очень сильно жаждет этого.

Жажду - это еще мягко сказано. Испытываю острую нужду - вот более

подходящий термин для того, что я чувствую.

- Я закричу, если ты не опустишь свой рот.

- Ты говоришь, что будешь кричать, если я этого не сделаю. А я говорю тебе

кричать, когда я буду это делать, - дразнит он.

Он смотрит на меня, когда пробует на вкус мою киску.

Облизнув губы, он говорит:

- Всегда такая сладкая. Люблю пробовать на вкус сахар, особенно то, что

находится у тебя ниже талии.

О, Боже. Он находится в режиме "грязные разговоры", а это только усиливает

мой оргазм.

- Нужно что-нибудь, чтобы подсластить твой грязный рот.

- Признай, тебе нравится мой пошлый рот, особенно, если он делает вот так.

Он прижимает его ко мне, и я чувствую, как он лижет именно там, где я

больше всего желаю его. Он попеременно сосет и лижет, награждая меня

интенсивным, божественным удовольствием. Каждый раз он так близко

подводит меня к краю, как будто чувствуя, что я уже на грани, и отступает. С

одной стороны, это нечто великолепное, что я когда-либо испытывала. С

другой, я разочарована, потому что он не позволил мне кончить.

- Ааа...ааа...ты делаешь это нарочно.

- Что я делаю нарочно?

Прикинувшись дураком, он делает вид, будто понятия не имеет, о чем идет

речь.

- Ты прекрасно знаешь, что ты делаешь. Ты не даешь мне кончить.

Он смотрит на меня.

- Итак, ты готова кончить?

- Да, - тихо говорю я, почти шепотом.

Я в отчаянии.

- Тогда скажи своим грязным ротиком, что ты хочешь, чтобы я сделал, чтобы

ты кончила, и я сделаю это.

Он сдерживает мой оргазм, получая тем самым то, что он хочет.

- Тебе нравится, когда я говорю грязные вещи. Это заводит тебя, не так ли?

- Да, черт возьми, мне это нравится. Особенно, я схожу с ума, когда слышу,

как ты говоришь, что ты хочешь, чтобы я сделал для тебя.

Хорошо. Он был честен со мной, поэтому я должна это сделать. Ему это

нравится, а я хочу, чтобы он был доволен.

Я скольжу рукой между ног и трогаю себя.

- Я хочу, чтобы ты сосал меня вот здесь, пока я не закричу, задыхаясь в

оргазме.

- Жарко, детка. Я готов взорвать твой чертов разум.

Я беру его за волосы и тяну вниз.

- Так трахни же меня своим ртом и не смей останавливаться, пока я не

закричу.

Поверить не могу, что сказала это. Почувствовав, как его рот выполняет мои

приказы, только тогда я понимаю, что натворила.

- О...о, о, так чертовски хорошо, но, пожалуйста, используй свои пальцы. Я

хочу чувствовать их внутри и снаружи.

Он начинает сосать жестче. Не удивлюсь, если останутся засосы. Я так

близко, что, кажется, что у меня закатываются глаза. Сжимаю его волосы и

дергаю.

- Ох...ах...черт! - кричу я.

Тело напрягается, внутри всё дрожит. Как же я скучала по этому Джеку

Генри, от которого бегут мурашки.

Ничто не сравнится с ними.

Джек Генри опускает мои ноги с плеч, и мои напряженные мышцы мигом

расслабляются.

- Черт, детка. Все на этом, верхнем и нижнем этажах слышали, как ты

кончила.

- Мне слишком хорошо, чтобы о чем-либо задумываться, - говорю я и

скатываюсь на край кровати.

Хватаю его за шею и тяну за собой; я не могу и минуты провести, не

прижавшись всем телом к нему.

Он грубо наваливается на меня, так что моя спина вжимается в матрас.

- Прости, - извиняется он.

Я тянусь к его заднице и опускаю руки вниз, прежде чем сжать его щеки и

вытащить между своих ног.

- Что на тебя нашло?

Я трусь киской о его член.

- Это всё ты.

Я оборачиваю руку вокруг его твердого члена и двигаю ею вверх/вниз.

- О, мне это нравится.

Я дрожу, потому что очень хочу, чтобы он оказался внутри. Двигаю его

эрекцией вдоль своей скользкой щели, уговаривая войти.

- Давай же, Джек Генри. Трахни меня. Пожалуйста.

Он толкается внутрь меня без всякого предупреждения, так что я чуть не

задыхаюсь. Я хочу, чтобы он трахнул меня быстро и жестко. Понемногу

приспособившись к его толчкам, я оборачиваю ноги вокруг него. Таким

образом, я призываю его двигаться жестче.

- Ты ненасытная сегодня, - говорит он и выходит из меня, становясь рядом с

кроватью.

Он хватает меня за лодыжки и тянет меня туда, где он стоит.

- Эта поза не для нас. Перевернись, чтобы я мог трахнуть тебя подходящим

для нас способом.

Я соскальзываю с края, пока мои ноги не касаются пола. Оборачиваюсь и

нагибаюсь, положив лицо на подушку, потому что знаю, что он снова

заставит меня кричать. Он хватает меня за бедра и сжимает их, прежде чем

тянет их назад и вводит свой член. Я же встаю на цыпочки, чтобы устранить

разницу в росте.

- Да, вот здесь. Именно так.

Я хватаю подушку и кусаю её, в то время как он начинает ускорять темп. Я

очень хорошо знаю, когда он собирается кончить. К концу он замедляет

толчки, пытаясь продлить удовольствие, но оргазм берет верх над ним, и

тогда он в последний раз толкается и произносит мое имя.

Мне нравится то, как он произносит мое имя сквозь стиснутые зубы.

- Ты понятия не имеешь, как горячо ты смотришься, когда стоишь

наклонившись с моим членом внутри.

- Знаешь, я наверное сделаю себе татуировку на пояснице с надписью

"Счастливчик".

Он выходит из меня и наклоняется, чтобы поцеловать в поясницу.

- Никаких татуировок, особенно здесь. Никогда! Это бы только всё

испортило.

Я знаю, как ему нравится моя поясница, но действительно ли татуировки

испортили бы всё?

- В самом деле?

- Я серьезно.

Голос звучит довольно строго.

- Даже не думай об этом, иначе придет дикарь и отшлепает тебя.

- По-моему дикарь уже здесь.

- Детка, я говорю о разных разновидностях дикаря.

- Один из них тебе точно не понравится.

Он не шутит. Было время, когда Джек Генри показывал животное внутри

себя. Тогда я не придавала этому значения, поэтому лучше его не

провоцировать.

Глава 14

Джек Маклахлан

Я бы с ума сошел, если бы она сделала татуировку на моем любимом месте.

Да, мне нравится тату вокруг её лодыжки и пирсинг в пупке, но, по-моему,

она и без них хорошенькая. Больше никаких татуировок и отверстий в её

теле.

Игриво шлепаю её по бедру.

- Вставай с кровати, чтобы я смог обнять тебя перед сном, и ты прогонишь

меня.

Она поднимается на четвереньках и поворачивает голову.

- Я не прогоняла тебя прошлой ночью.

- Ты не сделала этого только потому, что на протяжении долгого времени мы

были порознь, но я тебя знаю. Тебе нужно свое собственное пространство, и

ты не впустишь меня, особенно когда наступает время ложиться спать.

Я ложусь, она прижимается ко мне, голова покоится на моем плече, нога

заброшена на мою.

- Ты же в курсе, что мы поменялись ролями? Парень, который не любит

обниматься, и девушка, которая хочет быть обнятой им.

- Да знаю, но ничего не могу с собой поделать. Мне нравится, когда ты рядом.

Я хочу, чтобы ты все время находилась в поле моего зрения. Не дай бог ты

снова ускользнешь.

- Я никуда не уйду.

Она и раньше так говорила.

- Ты обещала, что никогда не случится такой ситуации, когда я приду домой и

не обнаружу тебя. Но всё же это произошло.

Её палец скользит по моей груди.

- Когда я обещала это, обстоятельства были другими.

- В тот день я вернулся домой ради тебя. Как раз хотел попросить тебя

остаться после того, как признаться тебе в любви.

Она поднимает голову, чтобы посмотреть на меня.

- Ты уже тогда любил меня?

- Конечно.

Она ничего не говорит, должно быть думает, что было бы, если бы вместо

письма я нашел её.

- А ты бы осталась?

- Да. Всё, чего я хотела - это, чтобы ты попросил.

Но теперь наши жизни отличаются от тех, что были, когда три месяца назад

она исчезла. Она уже не тот человек, а тем, кем она является сейчас, может

вполне отказаться вернуться ко мне.

Поцеловав её в макушку, мы прекращаем разговор.

Должно быть каждый из нас погряз в мыслях о том, чтобы могло быть. Если

бы она осталась, мы бы приблизились к отметке в шесть месяцев. Может

быть я бы сделал ей предложение. Не знаю. А может мы бы тайно сбежали.

- О чем ты думаешь? - спрашиваю я, надеясь на то, что она ответит, что

представляет нас обрученными или даже женатыми.

- О том же, о чем и ты - что бы было с нами, если бы эти три месяца мы

провели вместе, а не порознь.

Как бы мне хотелось, чтобы она была чуть точнее.

- Как думаешь, что бы мы делали?

- Уверена, то же самое, что и сейчас. Это своего рода наша вещь.

Это не совсем тот ответ, который я хотел услышать, но я приму его.

- Согласен. Трахаться, кажется, одно из наших любимых занятий.

Она хихикает, когда говорит:

- Трахаться. Мы не когда не говорим это, но мне нравится. Знаешь, Маргарет

называет это "сексом".

Она назвала это так, когда я говорил с ней прошлой ночью.

- Я не знал. И когда же ты обсуждала секс с моей мамой?

- За пару недель до моего ухода она навестила меня в Авалоне. Она

предложила мне объяснить тебе все причины, по которым ты должен был

попросить меня остаться, одна из которых включала вызвать у тебя эрекцию.

Она закрывает лицо руками и снова хихикает.

- Она сказала, что немного секса не повредит.

Твою мать. Поверить не могу, что мама на такое способна. Какая нормальная

мать делает такие вещи?

Ой, подождите.

- Она рассказывала мне о своем визите. Как я понял, ты решила взять на

заметку её совет, поскольку последние две недели я просто жил у тебя между

ног.

Практически разбил палатку и ночевал там.

Она хлопает меня по груди.

- И ни черта не сработало.

Я протягиваю руку и кладу поверх её.

- Ну почему же, сработало. Просто нужно было немного подождать.

- Сейчас мы бы знали друг о друге всё.

Она выглядит грустной, а я этого не хочу.

- Мы можем наверстать упущенное, - успокаиваю я её - Что ты хочешь знать?

Очевидно, это привлекает её внимание, поскольку она поднимается с кровати

и садится по-турецки. Это немного отвлекает меня, когда она вот так сидит,

уставившись на меня.

- Мы никогда не говорили о том, почему ты именно такой?

Почему я такой? Риторический вопрос, который в различных ситуациях

может быть интерпретирован по-разному.

- Все ученые планеты сходятся во мнении о том, что генетика сделала меня

таким. Половиной моей ДНК я обязан своей матери - и мы оба знаем, каким

живчиком она может быть - другой же половиной наградил меня отец.

Она вытягивается и сжимает мой сосок. Как бы весело это не было, мне

больно.

- Ты знаешь, что я не это имела в виду, умная ты задница. Маргарет и Генри

здесь не при чем.

Я хватаю её за руку, чтобы убрать, но она только усиливает хватку.

- Ай...ай...ладно, и что же ты имела в виду?

Она отпускает мой сосок.

- Я хочу знать причину, по которой ты решил заключать с женщинами

договорные отношения.

- У меня не было договорных отношений с женщинами,- уточняю я - У меня

нормальные, нежные отношения с одной очень необыкновенной женщиной.

Я прикрываю соски руками, чтобы защитить их, ведь это не тот ответ,

который она хотела услышать.

- Но наши нормальные, нежные отношения начались с извращенной

договоренности, - настаивает она - И я хочу знать, почему.

Черт! Я, правда, не хочу затрагивать эту тему, но я дал ей зацепку, и она

ухватилась за неё. Я должен был это предусмотреть.

- На тот момент отношения меня не интересовали. И так было на протяжении

долгих лет.

- Почему?

Конечно же такой ответ её явно не устроит.

- Потому что ни одна из них не была похожа на тебя.

- Как бы мило это не звучало, это не объясняет, почему ты выбрал такой

образ жизни.

Ничего себе. Она думает у меня есть образ жизни. Ты говоришь о выборе,

который считаешь неправильным.

Впервые мне хочется перед кем-то оправдываться.

- Мне было двадцать три, когда я получил свой первый миллион. В двадцать

четыре я утроил эту сумму, к следующему году - увеличил её в четыре раза.

СМИ охотились за мной, богатство привлекало стервятников. Женщины,

окружавшие меня, были похожи друг на друга. Однако была одна, которая

подняла планку настолько высоко, что я думал, что больше никогда не

доверюсь женщине. Я считал её своей подругой, потому что она была

единственной, с кем я занимался сексом.

Прошлое останется в прошлом, но рассказывать Лорелин, как я трахал

другую женщину, не кажется мне правильным.

- Ты правда хочешь это знать?

- Да. Я хочу знать о тебе всё, а для этого ты должен довериться мне и

рассказать всё.

Я доверяю ей, и только поэтому я готов рассказать ей то, о чем еще никому не

рассказывал.

- Я думал, что не хочу свадьбы и детей только потому, что Лана была не моей

женщиной, но время шло, и я понял, что вообще не хочу жениться и заводить

детей.

Лана не могла смириться с этим и вопреки всему пыталась забеременеть,

чтобы таким образом женить меня на себе.

- И как ты это понял?

Я смотрю в потолок, потому что не люблю говорить об этом. Чертовски

неудобно.

- Мы использовали презервативы, она была на таблетках, поскольку я был

непреклонен в вопросе иметь детей. Внезапно все презервативы стали

рваться. Всё было в порядке, когда я одевал их, но, как только мы начинали

прелюдию, они рвались.

Не хочу вываливать на нее это дерьмо.

- Она единственная, кто имел доступ к упаковке.

Заподозрив неладное, я решил проверить их и заметил небольшие проколы.

Тогда я подумал, что возможно, в таком случае она не принимает таблетки,

пока, порывшись в её вещах, не нашел их. Я был прав.

Лорелин сердится.

- Они были испорчены.

- После Ланы я покончил с отношениями. С головой ушел в работу, старался

не появляться на публике, пока в один прекрасный день мне не пришлось

уехать на один из виноградников на несколько недель. Там во время ужина в

ресторане я встретил женщину. Мы просто поговорили, и знаешь, мне

понравилось, ведь она не знала, кем я был. На следующий день я случайно

наткнулся на нее, и мы провели еще один приятный вечер. Впервые за год

женщина ничего не хотела от меня, но я знал, что всё непременно изменится,

когда она узнает, кто я. Вот тогда-то я решил предложить ей быть моей

спутницей на несколько недель, не раскрывая при этом своей личности. Ей

было двадцать с чем-то лет. Она не мечтала о семье и детях, поэтому и

согласилась. Мы провели несколько веселых недель, и больше я её не видел.

- Понять не могу, как женщины не знали, кем ты был.

Кажется, я озадачил её.

- Быть богатым значит быть интересным, конечно, не таким знаменитым, как

актер или музыкант. Это было не так уж трудно провернуть. Некоторые

женщины не читали газет и не сидели в соц сетях, что было только мне на

руку.

- Помнишь наш визит в оперный театр? Папарацци же тогда следили за

тобой, - отмечает она.

- Когда я выхожу, конечно же папарацци следят за мной, особенно, если в

этот момент я с женщиной.

Показывать спутниц на публике не было умно с моей стороны, учитывая тот

факт, что я скрывал свою личность. Поэтому-то на протяжении нескольких

лет меня не видели в компании женщины. Теперь ты понимаешь, почему

фотограф так жаждал этих снимков.

- Почему именно меня должны были заметить с тобой?

Не думаю, что она когда-нибудь поймет разницу между собой и теми

двенадцати.

- Я знал, что ты не такая, как все, с того дня, как положил на тебя глаз. И

решил относиться к тебе именно так.

Она подползает и садится на меня. Берет мое лицо руками и наклоняется

ближе.

Её волосы падают вперед, создавая завесу, закрывая нас от окружающего

мира.

- Может, я и не похожа на остальных женщин, что были до меня, но есть кое-

что схожее между нами. Я хочу мужа и детей, и если ты не готов дать мне это,

то, боюсь, это проблема.

Я хочу попросить её стать моей женой и матерью моих детей, но сейчас

неподходящее время. У меня нет ни кольца, ни правильных слов. Я хочу,

чтобы мое предложение стало чем-то особенным для нее – чтобы

оглянувшись назад, она вспомнила об этом, как об одном из самых

драгоценных моментов всей её жизни.

Это, вероятно, хорошая идея для нас, чтобы быть более чем пару дней вместе,

но я хочу дать отдохнуть ей от тех решений, которые я принял, когда в

последний раз мы обсуждали их.

- Ты - всё, о чем я и желать никогда не мог. Каждый раз, представляя свое

будущее, я всегда вижу твое лицо...с детьми, похожими на нас.

Это прозвучало так, словно я гребаная цыпочка, но мне плевать. Я хочу,

чтобы она знала, как сильно я её люблю, и буду хотеть всегда - не только в

течение тех трех коротких месяцев в Австралии или на протяжении

следующего месяца, который мы проведем вместе. Я хочу её долбанную

вечность.

Глава 15

Лорелин Прескотт

Следующие несколько дней были просто нереальными.

Я не могу ни на чем сконцентрироваться, в мыслях крутятся слова Джека

Генри о том, что он представляет свое будущее со мной и нашими детьми.

Я думаю об этом постоянно. Даже сейчас, когда мы едем в лифте, чтобы

встретиться после концерта вкомнате Рэнди, я думаю о том, на что была бы

похожа наша жизнь, если бы мы были женаты.

Он щелкает пальцами у меня перед лицом.

- Детка, что случилось? Последние несколько дней ты пребываешь где-то не

здесь.

- Всё в порядке.

Всё нормально, черт возьми. Почему так не могло быть раньше?

Он притягивает меня в свои объятья.

- Что-то случилось. Ты сама не своя.

- Меня не покидает мысль о..., - я делаю паузу, чтобы тщательно подобрать

слова, но меня спасает телефон Джека Генри. Он начинает звонить.

- Это Гарольд. Я должен ответить.

Он отвечает на звонок, и уже по одному его выражению лица я могу сказать,

что что-то не так.

Двери лифта открываются, и мы выходим, но он останавливается в коридоре.

Вижу, как на его лбу появляется морщинка - явный признак, что его что-то

беспокоит.

- Подожди минуту, - он убирает телефон от уха.

- В Авалоне кое-какие проблемы, мне действительно нужно поговорить с

Гарольдом.

Кажется, он сердится.

- Всё в порядке?

- Нет. По всей видимости Одри нанесла очередной удар.

Что нужно сделать, чтобы эта сумасшедшая сука оставила его в покое?

- Хорошо. Я пойду вперед. Поговори с Гарольдом, а, когда закончишь, я буду

ждать тебя в комнате.

Он целует меня в макушку.

- Хорошо, любимая.

Любимая. Он никогда прежде не называл меня так.

Мне нравится.

Когда я вхожу, все ребята уже в сборе с пивом с руке.

Чарли вытаскивает бутылку из холодильника, открывает и протягивает мне.

- Спасибо.

- У меня хорошая новость. Один фанат на концерте в Далласе записал твое

сольное выступление и выложил в интернет. Видео распространилось с

невероятной скоростью, и теперь фанаты сходят по ней с ума, поэтому мы

думаем было бы неплохо вернуться в Нэшвилл и записать её в студии.

Полагаю, он имеет в виду песню, которую я пела для Джека Генри. Он сказал,

что они думают, что было бы неплохо вернуться и записать, а это означает,

что он обсуждал мое выступление с парнями, и они говорили об этом у меня

за спиной. Да, я новичок в этой группе, но я не собираюсь мириться с тем,

что они принимают решения без меня, особенно, когда это касается моих

песен. Лучше дать знать им об этом сейчас. Я – часть этой группы, как и

каждый из них, даже если я новый участник.

- Что ж все вы решили так, даже не посоветовавшись со мной?

Чарли поднимает руки.

- Эй, Лорелин. Мы с парнями ничего не обсуждали. Мы, как и ты, слышим

это впервые.

- Но Рэнди сказал, что вы думаете, что было бы неплохо вернуться и

записать.

- Я - другая часть вас.

Я напрягаюсь, когда слышу знакомый голос позади себя.

- Ребята, это мой приятель, продюсер Блейк Филлипс.

Это была его идея вернуться в Нэшвилл и записать песню, на что я не мог не

согласиться. Песня горячая, самое время для удара.

Ярость. Это единственное слово, которое может описать, что я сейчас

чувствую.

- Эта песня не была предназначена для всего мира.

Она была написана для одного человека.

- Но ты не пела её для одного человека, - напоминает мне Рэнди - Ты пела её

перед огромной толпой, и теперь твои поклонники сходят по ней с ума.

Эта песня слишком личная. В ней я обнажаю свою сердце и душу перед

Джеком Генри.

- Не думаю, что хочу этого.

Чарли пытается заступиться за меня.

- Может быть стоит дать ей немного времени подумать, Рэнди.

Блейк ухмыляется, отчего мне хочется пнуть его по яйцам.

- Это не просьба, Лорелин. Южная Офелия запишет песню, я уже

распорядился.

Я знаю, о чем думаем Рэнди - я обязана Блейку за то, что разорвала с ним

контракт. Уверена, они все так думают. И что я неблагодарная сука, потому

что не соглашаюсь с его условиями. Когда это наконец закончится? Я что

всегда буду выглядеть в глазах людей злодеем, в то время как Блейк будет

выходить сухим из воды?

- Мне нужно выбраться отсюда.

Не оглядываясь, я выхожу из комнаты Рэнди и направляюсь к своей. Слегка

нервничаю, когда вставляю карту в слот. Мне понадобилось три попытки,

прежде чем загорается зеленый свет.

Открываю дверь, и чья-то рука ложится мне на рот. Я пытаюсь отстраниться,

но меня толкают в комнату.

Раздается щелчок, я всё также сопротивляюсь чужим рукам. Я чувствую

теплое дыхание у самого уха, а потом Блейк шепчет:

- Перестань бороться со мной, Лори. Я всего лишь хочу поговорить.

Где Джек Генри? Мы должны были встретиться в комнате, но его здесь нет.

Блейк хочет поговорить? Сомневаюсь. Разговор не подразумевает, что тебя

должны затащить внутрь, зажимая рот. Что-то подсказывает мне, что он

здесь, чтобы получить гораздо больше.

Укусив его за руку, он тут же убирает её подальше от меня. Я пытаюсь

закричать, но он ударяет меня так сильно, что начинает звенеть в ушах.

Толкает меня на кровать и садится сверху, вытягивая мои руки над

головой. Наступает легкий шок, но он быстро проходит, или мне просто так

кажется.

- Ох,- с моих губ слетает болезненный стон.

- Вот черт. Прости, Лори. Я не хотел бить тебя.

Он нависает надо мной, рассматривая лицо.

- Боюсь, останется след.

Насколько сильно он ударил меня, если даже сейчас он говорит, что будет

синяк?

- Ты сделал мне больно.

- Прости,- извиняется он, выпуская мои руки.

Я поочередно массирую запястья.

Он скатывается с меня на спину и кладет свои ладони на лоб, глядя в потолок.

- Боже, прости. Я не планировал этого. Я просто хотел поговорить.

Я неподвижно лежу на кровати, вспоминая, как он прижимал меня к машине

возле студии. Сейчас же он ударил меня, ворвавшись в комнату. Кто бы мог

подумать, что он может быть угрозой для общества.

Его стоит опасаться, мало ли на что он способен.

Он садится и смотрит прямо перед собой, когда говорит:

- Ты делаешь вид, будто мы ничего не значим друг для друга, будто между

нами ничего не было. Ты хоть представляешь как это больно?

Теперь всё понятно.

- Ты приехал сюда ни сколько ради нас, сколько ради записи моей песни, так

ведь? Таким способом ты пытаешься добраться до меня.

Он колеблется перед ответом.

- Ты умная девочка, Лори.

Он может забыть об этом. Даже если бы Джека Генри не было в моей жизни,

между нами всё равно ничего бы не было.

- Уходи.

- Я не уйду, пока не скажу, что я чувствую.

Я протягиваю руку и касаюсь своего лица. Черт, как же больно.

- Нет никакого смысла.

- Ты ошибаешься.

Он поворачивается ко мне.

- Я люблю тебя, Лори, и знаю, что мы можем всё вернуть. Я сказал Бет, что

хочу развестись.

Зачем ему это делать? Мы даже не встречаемся.

- Надеюсь, ты сделал это не для меня, потому что это ничего не меняет.

- Конечно же я сделал это ради тебя,- кричит он на меня.

Он закрывает глаза и делает вдох, прежде чем открывает их и медленно

выпускает воздух из легких.

- Мы можем вернуть всё обратно.

Он дурак, если думает, что я снова вернусь к нему.

- Нет, не можем. Я люблю другого.

- Я не могу в это поверить! Я сказал своей жене, что хочу развестись, чтобы

быть с тобой, а теперь ты говоришь мне, что любишь другого?

Он не обвиняет меня в этом. Это его собственная вина.

- Я не просила тебя говорить жене о разводе.

Помнится, я дала тебе по яйцам, назвав тебя хреновым любовником.

Он грубо хватает меня за плечи.

- Я разрушил свой брак из-за тебя.

Я напугана, но держать рот на замке я не буду.

- Вот только не надо. Ты сделал это без чьей-либо помощи. А теперь пришло

время убраться тебе отсюда.

Он толкает меня на кровать, хватает за запястья и снова поднимает руки над

головой.

- Я пришел сюда ради тебя и не уйду, пока не отымею.

Пока не отымеет?

До меня не сразу доходит, что он имеет в виду, пока он не ставит одно колено

между моих ног и разводит их в стороны. О, Боже, нет.

- Нет! Пожалуйста, не делай этого!

Он пытается поцеловать меня, но я поворачиваю голову и ощущаю, как его

колючая щетина спускается к шее.

- Блейк, пожалуйста, перестань!

- Не надо так драматизировать. Ничего подобного мы еще не делали.