Краткая история Вьета (Вьет шы лыок)

«Краткая история Вьета» (Вьет шы лыок) представляет собой вьетнамский средневековый анонимный исторический источник. Ряд особенностей этого источника свидетельствует о том, что он был завершен в период правления династии Чан (1225-1400), однако более точная дата его создания неизвестна. Источник был написан на вэньяне. Рукопись до нашего времени не дошла. Во Вьетнаме она была утеряна или, скорее, вывезена китайцами во время оккупации ими Дайвьета в 1407-1427 гг. Впервые она была напечатана в Китае по тексту губернатора провинции Шаньдун в правление императора Гао-цзуна династии Цин (1736-1795). «Краткая история Вьета» была включена в энциклопедический труд «Общий свод сочинений четырех хранилищ» (Сыку цюаньшу). Для перевода был использован текст, напечатанный в серии Цуншу цзичэн, сб. 1 под редакцией Ван Юньу издательством «Шанъу иньшугуань» в Шанхае в 1936 г. На русский язык текст переводился с вэньяня. Переводу текста источника предшествует перевод предисловия (тияо), написанного китайским редактором Цянь Сицзо в 1781 г.

Хотя текст источника попал в руки китайских чиновников, можно с уверенностью сделать вывод об аутентичности его текста, а также о том, что он не подвергся значительному редактированию с их стороны. Основным подтверждением этого служит предисловие Цянь Сицзо, в котором он отметил, какие изменения были им внесены в памятник, и критиковал его авторов за подчеркивание национальной независимости Вьетнама. Китайским историографам не было смысла придумывать столь крамольный, с их точки зрения, документ. Цянь Сицзо писал в предисловии, что ранее эта летопись называлась «Краткой историей Великого Вьета» (Дай Вьет шы лыок), т.е. в заглавии вьетнамский автор воспроизводил официальное вьетнамское название Вьетнама того времени — «Дайвьет». При публикации редактор опустил иероглиф «Дай» («Великий»), так как согласно китайской средневековой идеологии великим государством мог быть только Китай. Цянь Сицзо писал, что в летописи имеют место расхождения с китайскими историческими источниками в датах, несоответствия чиновничьих должностей, титулов и т. д. Все это было оставлено без изменения и не сопровождалось комментариями. Подтверждением того, что летопись практически мало подверглась редактированию, являются следующие слова редактора в предисловии к публикации: «Аннам со времени Сунов и позднее из поколения в поколение выполнял обязанности данника и вместе с тем осмелился воспользоваться моментом смены поколений, утраты управления, чтобы самовольно присвоить название страны. А когда они писали об этом в хрониках, то всячески превозносили себя... поэтому мы специально приводим эту летопись в качестве примера ложного исторического сочинения, публикуемого для того, чтобы их преступления стали очевидными»[1]. Однако ложным оно было, конечно, лишь с точки зрения китайского средневекового историографа. Подчеркивание в летописи духа независимости страны не могло не вызвать критику со стороны придворных китайских историографов.

До настоящего времени не было научного перевода «Краткой истории Вьета» на европейские языки. На вьетнамский язык она была впервые переведена в 1960 г. исследователем из Социалистической Республики Вьетнам Чан Куок Выонгом. Перевод был снабжен кратким предисловием и комментарием, в которых была изложена традиционная точка зрения об этом источнике. В этой традиционной точке зрения на «Краткую историю Вьета» относительно проблем датировки и авторства имеется ряд спорных моментов. Анализ их будет дан во вступительной статье.

Исследование вьетнамских исторических источников, и в первую очередь «Краткой истории Вьета», дает основание считать, что вьетнамская историография прошла два этапа. На первом этапе для нее были характерны буддийские традиции, на втором — конфуцианские. Какое-то время эти две тенденции существовали параллельно. Смена традиций происходила в результате появления и распространения во Вьетнаме с XIII в. неоконфуцианского культурного комплекса, постепенно все больше и больше ограничивавшего буддийский культурный комплекс, которым были пронизаны все области жизни вьетнамского общества того времени.

Для каждого из этих двух периодов характерен преимущественный интерес к определенным категориям. Коренным образом изменились точка зрения, идеологическая платформа. События, казавшиеся ранее незначительными, выдвигались на первый план, а наиболее важные либо стали иметь второстепенное значение, либо вовсе опускались в соответствии с новой трактовкой и пониманием исторических событий. Зачастую появление нового сочинения приводило к табуированию предшествующего.

Таким образом, чтобы более или менее объективно восстановить исторические события, происходившие во Вьетнаме до XIII в., необходимо восстановить характер влияния буддийской культурной традиции на ранние исторические источники, снять позднюю, конфуцианскую трактовку.

Ранние вьетнамские исторические источники периода буддийской культурной традиции целиком не дошли до нашего времени, об их существовании можно судить лишь по упоминаниям в других, более поздних источниках. Сведения, содержавшиеся в источниках периода господства буддизма, таким образом, считались дошедшими до нас в сочинениях ученых-конфуцианцев, что не могло не отразиться на их аутентичности.

В этой связи большой интерес представляет «Краткая история Вьета». Анализ источника показал, что в нем, единственном из всех дошедших до нас исторических сочинений, содержатся обе традиции — и буддийская и конфуцианская. Во вступительной статье приводится анализ источника и доказывается гипотеза о его неоднородности. Так, дается обоснование того, что первая половина источника (первая и вторая книги) была написана автором-буддистом, а вторая (третья книга) — автором-конфуцианцем. Причем первая часть, по всей вероятности, подверглась значительному сокращению.

Подобная двойственность исследуемого источника была обусловлена эпохой создания памятника. Как показывает исследование источников, X-XII века были временем безраздельного господства буддийской культурной традиции. X век был веком освобождения от тысячелетнего китайского господства во Вьетнаме. Развитие феодальных отношений в стране привело к созданию единого централизованного государства в начале XI в. 1010-1225 годы — период правления первой крупной вьетнамской феодальной династии — династии Ли. В тот период в стране преобладало влияние буддизма, грамотными людьми были в основном буддийские монахи, занимавшие чиновничьи должности при дворе. Они же и записывали историю страны. Предпосылки смены культурной традиции возникли в результате дальнейшего развития феодального строя. Усложнился бюрократический аппарат централизованного феодального государства, происходила дальнейшая дифференциация налогов, расширялась территория — заселялись пустующие земли, велись войны с соседними государствами, в связи с чем увеличилась армия. Продолжалась борьба императорского двора с сепаратистскими устремлениями феодальной и родовой аристократии. Все эти обстоятельства свидетельствовали о необходимости укрепления государственной власти. Назрела необходимость изменений в сфере идеологии. Все это привело к появлению и распространению прогрессивного по тому времени неоконфуцианства. Период правления династии Чан и был временем параллельного существования буддийского и конфуцианского культурных комплексов. Этот период был характерен не только параллельным существованием этих комплексов, но и борьбой между ними, которая привела в XV-XVI вв. к тому, что неоконфуцианская идеология стала основной в среде господствующего класса, потеснив буддизм в сфере государственного управления.

Период правления династии Чан — время создания «Краткой истории Вьета» в ее теперешнем виде. Другие известные нам значительные вьетнамские исторические источники были созданы в XV в. и позднее, т.е. в период широкого распространения конфуцианства. Таким образом, эпоха и среда создания исследуемого источника были принципиально иными, что не могло не привести к значительным отличиям его от более поздних сочинений. Эта летопись содержит богатый фактический материал по социально-экономической и политической истории, идеологии, религиозным воззрениям, культуре и искусству средневекового Вьетнама. Наиболее подробно в летописи описан период создания централизованного феодального государства во Вьетнаме.

Летопись может представлять интерес для историков-медиевистов, занимающихся проблемами стран Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии, а также для литературоведов, так как в эпоху создания памятника лишь началось разделение сочинений на чисто литературные и чисто исторические. Некоторое время они не имели четкой дифференциации, для большинства из них было характерно наличие ряда общих элементов.

Представляется целесообразным сказать несколько слов о специфике сохранности ранних вьетнамских исторических сочинений. В начале XV в. весь Вьетнам был оккупирован войсками китайской династии Мин (1368-1644). Многие источники были уничтожены, а часть вывезена в Китай. Отрицательно на сохранности вьетнамских средневековых письменных источников сказалось и позднее распространение книгопечатания (первые достоверные сведения о начале книгопечатания во Вьетнаме ксилографическим способом относятся к XVII в.). Следует отметить и тот факт, что при составлении своих трудов вьетнамские историки-конфуцианцы в силу изложенных выше причин лишь частично включали в свои произведения предшествующие источники. Некоторые, противоречившие им, не включали вовсе, из них брались лишь отдельные сведения, после чего эти источники уничтожались. Интересно отметить, что для обозначения понятия «написать книгу» применялся иероглиф «шоан» (***), имевший значение не только «сочинять», но и «составлять», т.е. предусматривалось написание произведения на базе использования и переделки предшествующих источников. Осуществлялась переделка источника, а не дописывание, дополнение его. Поэтому значительное число ранних источников дошло до последующих историков в виде кусков более поздних сочинений. В условиях централизованных феодальных деспотий, таких, как средневековое вьетнамское государство Дайвьет, тексты более поздних летописей и хроник создавались, как правило, в едином в течение веков (и единственном!) центре с позиций единой идеологии, в политическом центре государства, а не в монастырях. За редактированием следили специальные организации, что обеспечивало невиданную в Европе степень унификации; к тому же тексты часто печатались, а не переписывались (это наиболее ярко выразилось в исторических источниках, написанных после XVII в.). Все это не могло не повлиять на методологию исследования вьетнамских средневековых исторических источников. Такие распространенные методы восстановления исходного текста, как сопоставление многочисленных списков и выявление постоянной части текста, здесь имеют ограниченное применение. То же можно сказать и о различных подходах к тому или иному вопросу — здесь они, как правило, или вообще не проникают в текст, или, если изменилась официальная точка зрения, следы иного подхода тщательно сглаживаются. Сказанное не означает невозможности применения аппарата источниковедения и текстологии к вьетнамским средневековым источникам, но означает перенос внимания на другие методы анализа: сопоставление структуры разных частей источника, разновременных летописей и хроник, разных по характеру документов, нарративных и эпиграфических памятников. При этом филологический анализ играет по необходимости меньшую роль, а роль анализа исторического содержания возрастает.

В текстах вьетнамских летописей и хроник, как и в «Краткой истории Вьета», следует изучать неясные, противоречивые места, причины расхождений в описании одних и тех же событий в разных источниках. В некоторых сочинениях имеет место уничтожение отдельных иероглифов, скрывающее истинный смысл (это относится и к «Краткой истории Вьета»). В этом случае куски текста, в которых уничтожены иероглифы, подлежат логическому, смысловому анализу, а также общему анализу описываемой исторической ситуации.

Помимо переработки исторических и литературных сочинений в средние века во Вьетнаме осуществлялось еще и их комментирование. Однако эта работа также носила поверхностный и пассивный характер, источники не подвергались глубокому анализу. Комментирование зачастую сводилось к разъяснению смысла отдельных неясных мест в произведениях, объяснению географических названий, конфуцианскому толкованию событий, правомерности тех или иных поступков. В библиографических разделах трудов средневековых вьетнамских ученых давались только описания исторических и литературных сочинений с указанием времени написания, автора, объема и содержания произведения. Если что-либо было неизвестно, попыток проанализировать имеющиеся в их руках материалы и выяснить истину не осуществлялось. Кроме того, в описании произведений сказался конфуцианский подход этих ученых. В качестве примера можно привести сочинение известного вьетнамского историографа Фан Хюи Тю «Описание установлений минувших династий» (Лить чиеу хиен тионг лоай ти), написанное в начале XIX в. и состоявшее из 49 книг. В библиографическом разделе этого сочинения упоминаются в основном памятники, созданные со времени правления династии Ли до XVIII в. Фан Хюи Тю не упомянул, однако, о целом ряде сочинений, известных в то время (имелись даже их тексты, некоторые сохранились до настоящего времени). В числе не упомянутых Фан Хюи Тю источников оказалась и исследуемая здесь «Краткая история Вьета». Не вошла также и хроника Ле Чака (подробнее о ней будет сказано ниже). Вероятно, Фан Хюи Тю писал лишь о тех источниках, которые сохранились только во Вьетнаме. Другим известным вьетнамским ученым был политический деятель конца XVIII в. Ле Куй Дон (1726-1783). Он не только занимался исследованиями исторических источников и литературных сочинений, но и сам писал исторические сочинения. Наиболее значительной из его работ является «Общая история Великого Вьета» (Дай Вьет тхонг шы), не сохранившаяся полностью до наших дней. В этом произведении есть раздел библиографии.

Историография по источниковедческому и текстологическому исследованию вьетнамских средневековых исторических источников чрезвычайно бедна. У французских исследователей были свои, зачастую практические задачи, а на работах вьетнамских ученых сказалась традиционная скованность источниковедческих исследований. В отличие от европейской медиевистики критика текстов исторических источников в странах Дальнего Востока и Юго-Восточной Азии насчитывает всего несколько десятилетий, и работы в этой области еще начинаются. Помимо нехватки соответствующих кадров большую роль играют и отсутствие традиции критического исследования текстов, и специфика самих документов. Таким образом, в настоящее время критическое изучение текстов исторических источников становится основной, первоочередной задачей вьетнамской медиевистики.

Французские ученые приступили к изучению истории и литературы Вьетнама с конца XIX в. По исследованию вьетнамских средневековых письменных источников были написаны всего две фундаментальные работы — Л. Кадьера и П. Пельо «Первые исследования аннамитских источников по истории Аннама»[2] и Э. Гаспардона «Аннамитская библиография»[3]. В них были систематизированы и описаны исторические и литературные произведения, находившиеся в императорском книгохранилище города Хюэ. Л. Кадьер и П. Пельо составили список с кратким описанием всех известных им вьетнамских источников. Э. Гаспардон на основе исторических документов написал биографии Ле Куй Дона и Фан Хюи Тю. Все источники, описание которых он привел, Э. Гаспардон распределил по разделам, которым соответствовало содержание этих источников: I) государственные акты, II) история, III) литература, IV) легенды, конфуцианские, буддийские сочинения и различные трактаты. В этой работе Э. Гаспардон скопировал классификацию источников у Фан Хюи Тю в его библиографическом разделе с некоторыми незначительными изменениями, так как его классификация, по мнению французского ученого, более соответствовала традиционным идеям.

Работ, специально посвященных изучению летописей и хроник, не было. Пренебрежение вьетнамскими источниками приводило к поверхностному и тенденциозному взгляду на историю страны. В 1920 г. французский исследователь Л. Оруссо справедливо критиковал историка Ш. Майбона за то, что тот в своей «Новой истории Аннама (1592-1820)» почти не использовал вьетнамские исторические источники, а если и использовал, то в переводе европейских авторов[4]. Необходимо отметить, что работа Ш. Майбона была одной из немногих сквозных работ по истории Вьетнама, в которой систематизированно описывались исторические события, происходившие за довольно большой период. В работах известного французского исследователя А. Масперо гораздо больше привлекается материал летописей и хроник, их данные подвергаются анализу. Вместе с тем точка зрения А. Масперо по вопросам датировки и авторства некоторых летописей и хроник была спорной и вызывала возражения у других французских ученых (подробнее об этом будет сказано ниже).

Исследователи французской школы Дальнего Востока уделяли недостаточное внимание публикации исторических источников, а те публикации, которые были осуществлены, имеют недостатки. Абель де Мишелем[5] и М. Дюраном[6] были предприняты в разное время переводы на французский язык вьетнамской летописи XIX в. «Отражение истории Вьета, основа и частности, составленное по повелению императора» (Кхам динь Вьет шы тхонг зям кыонг мук). К. Сенсон осуществил публикацию перевода хроники Ле Чака «Краткие записки об Аннаме» (XIV в.)[7]. При этом следует отметить, что источниковедческого и текстологического анализа ими не проводилось.

Историки Социалистической Республики Вьетнам проделали огромную работу по переводу вьетнамских средневековых исторических и литературных произведений, почти все основные источники были переведены на современный вьетнамский язык. Началось изучение истории страны на научной, марксистской основе. Заслугой историков СРВ является глубокое изучение социально-экономических отношений, основанное на данных летописей и хроник. Однако критических исследований как переведенных, так и непереведенных источников пока не было опубликовано. Переводы сочинений сопровождались лишь, как правило, небольшим предисловием, написанным переводчиком текста, и комментариями к переводу. Публикаций текстов не практиковалось. Все это не могло не привести к традиционно (еще со средних веков) сложившемуся мнению относительно вьетнамских исторических источников, их авторов и времени их создания. Это традиционное представление было закреплено в ряде работ вьетнамских исследователей, опять-таки охватывающих подавляющее большинство произведений как исторического, так и литературного характера. Широкий охват большого количества источников даже в крупных работах приводил к несколько поверхностному, описательному характеру монографий и коллективных трудов вьетнамских ученых. В качестве примера можно привести работу коллектива авторов «Краткая история вьетнамских авторов» (Лыок чуен как так зя Вьетнам)[8] и монографию известного исследователя вьетнамского буддизма Чан Ван Зяпа «Исследование книжного наследия, написанного на китайской и вьетнамской иероглифике» (Тим хиеу кхо шать хан ном)[9]. Некоторые недостатки указанных работ будут проиллюстрированы ниже на примере исследуемой летописи. Критический подход к историческим источникам, интересные идеи содержатся в статьях литературоведа Нгуен Донг Ти в сборнике «Очерк истории вьетнамской литературы» (Шо тхао лить шы ван хок Вьетнам)[10], несмотря на его общий, литературоведческий характер.

Большое значение он придавал ранним историческим источникам, рассматривая их и как литературные и как исторические памятники. Он отмечал, что «Краткая история Вьета» содержит много сведений по истории династии Ли, в ряде случаев более подробных, чем сочинение Нго Ши Лиена «Полное собрание исторических записок о Великом Вьете» (Дай Вьет шы ки тоан тхы).

В Социалистической Республике Вьетнам подготовлен к публикации совместный труд коллектива ученых Института литературы Комитета общественных наук СРВ «Стихи и проза в период правления династий Ли и Чан (1010-1400)» — Тхо ван Ли — Чан. Т. 1-3. Ханой, 1977-1978.

В Советском Союзе до недавнего времени специально не занимались изучением вьетнамских средневековых исторических источников. М. Н. Ткачевым был сделан перевод на русский язык новелл из сборников средневековых вьетнамских авторов под общим заглавием «Повелитель демонов ночи»[11]. В этот сборник вошло несколько исторических новелл из книги Ли Те Сюена «Собрание чудес и таинств земли Вьет» (Вьет диен у линь), написанной в 1329 г. и имеющей большое значение для исследования ранних исторических сочинений, которые не дошли до нас. Второй, наиболее удачной работой является перевод рассказов Нгуен Зы под заголовком «Пространные записи об удивительном»[12]. М. Н. Ткачеву удалось найти точный и одновременно литературный стиль перевода на русский язык сложного текста средневекового вьетнамского произведения. Н. И. Никулин написал ряд статей и одну монографию — «Вьетнамская литература»[13]. Все его работы представляют собой исследование как современной, так и средневековой вьетнамской литературы. В них затронуты и некоторые исторические сочинения, но лишь в их чисто литературном аспекте. Представляет интерес также его статья «Традиции хроники и фольклора во вьетнамской поэме XVII в.»[14]. В ней аргументированно показано взаимопроникновение исторических и литературных пластов в средневековой вьетнамской письменной традиции.

Значительное количество статей, посвященных истории древнего Вьетнама, с широким привлечением материалов вьетнамских исторических источников было написано Д. В. Деопиком. Им была также написана краткая статья о сочинении «Отражение истории Вьета, основа и частности» (Вьет шы тхонг зям кыонг мук), сокращенно Кыонг мук[15]. Д. В. Деопик осуществил перевод ряда разделов крупного вьетнамского средневекового летописного свода «Полное собрание исторических записок о Великом Вьете», в настоящее время перевод этого источника продолжается.

Последние несколько лет в Советском Союзе под общим руководством Д. В. Деопика началось планомерное, систематическое исследование основных вьетнамских летописей и хроник. Ими являются «Краткая история Вьета», летописный свод XIX в. «Отражение истории Вьета, основа и частности» (исследование ведет П. В. Познер) и сочинение «Истинные записи о Великом Юге» (Дай Нам тхык лук), также написанное в XIX в. (исследование ведет А. Л. Рябинин).

П. В. Познером была написана статья о конфуцианстве во Вьетнаме[16], а также историографическая работа, основанная на подробном изучении средневековых вьетнамских исторических источников[17]. А. Л. Рябинин также опубликовал ряд статей на основе исследования «Истинных записей о Великом Юге»[18].

Рассмотрим в общих чертах классификацию средневековых вьетнамских исторических источников. Во вьетнамской историографии исследователи придерживаются термина шы (кит. ши), который можно перевести как «история, анналы, летопись» Иногда употребляется термин шы ки (кит. ши цзи) — «исторические записки». Французские историки относили большинство вьетнамских исторических сочинений к анналам. Так, Л. Кадьер и П. Пельо в работе «Первые исследования аннамитских источников по истории Аннама» писали: «Аннамитские исторические источники, дошедшие до нас, — простые анналы...»[19]. В советской историографии пока не выработано единых, устоявшихся терминов для вьетнамских исторических источников, имеющих общие признаки. Большинство исследователей, цитирующих или ссылающихся на них, называют их в своих работах хрониками — Д. В. Деопик[20], М. А. Чешков[21] и ряд других. М. Н. Ткачев называл исторические сочинения летописями[22]. В работах литературоведа-вьетнамиста Н. И. Никулина встречаются упоминания об исторических сочинениях как о хрониках и в то же время говорится о летописании[23]. Ни в одной из работ не было дано обоснования, почему те или иные вьетнамские исторические источники называются хрониками или летописями.

Большая часть вьетнамских исторических источников представляет собой запись наиболее значительных событий по годам, содержащую как краткие сообщения, так и пространные повествования. Они охватывают всю историю Вьетнама от ее начала до времени их создания. Авторство этих сочинений, как правило, коллективное, иногда анонимное, но есть и такие, которые написаны одним автором. Обладая такими признаками, вьетнамские исторические произведения полностью подпадают под определение их как анналов[24]. Хроники же содержат более подробное и систематизированное изложение событий. Ряд вьетнамских исторических сочинений можно вполне назвать хрониками. Это, как правило, многоплановые произведения, напоминающие китайские исторические произведения типа «Исторических записок» Сыма Цяня. В качестве примеров анналов можно привести исследуемую в данной работе «Краткую историю Вьета», «Полное собрание исторических записок о Великом Вьете», «Отражение истории Вьета, основа и частности». Хрониками можно назвать «Краткие записки об Аннаме» Ле Чака, «Истинные записи о Великом Юге», «Общие записи о Великом Вьете» Ле Куй Дона и ряд других.

В советской источниковедческой литературе в отношении русских исторических произведений, также являющихся анналами, больше принят термин «летопись».

Я. С. Лурье в статье «К изучению летописного жанра» писал, что если употреблять западную терминологию, то русские летописи следует считать не «хрониками» (как обычно переводят их наименование на иностранные языки), а анналами: «В анналах изложение также строилось по годам, авторство было коллективным и по большей части анонимным»[25].

Советский историк М. Н. Пак при переводе и исследовании «Исторических записей трех государств» Ким Бусика (Самкук саги)[26], также являющихся анналами, применил термин «летопись». Учитывая все это, было бы естественно называть вьетнамские исторические произведения, имеющие единицей изложения погодную статью и описывающие историю страны с древнейших времен, летописями, летописными сводами. Термин же «хроника» можно сохранить за структурно более сложными, многоплановыми сочинениями или произведениями, посвященными какому-либо одному важному историческому событию: например, «Краткие записки об Аннаме» Ле Чака, «Истинные записи о возрождении» (Чунг хыпг тпхык лук) Чан Нян тонга.

Представляется целесообразным остановиться кратко на некоторых особенностях, отличающих вьетнамские исторические сочинения. Прежде всего необходимо отметить своеобразие вьетнамских исторических сочинений, авторам которых было чуждо слепое копирование форм и идей иностранных, и в первую очередь китайских. Это особенно важно подчеркнуть, так как ранее многие французские исследователи видели во всех аспектах вьетнамской культуры китайское влияние. Подавляющее большинство вьетнамских летописей значительно отличается как по форме, так и по содержанию от китайских исторических сочинений. Если китайские произведения представляют собой в основном династийные истории (которые так и называются Таншу, Суншу и т. д.), то вьетнамские летописи, как правило, описывают историю не династии, а государства с древнейших времен до времени создания произведения. Эта особенность также выражена в названии летописей, например «Исторические записки о Великом Вьете», «Краткая история Вьета» и т. д. Таким образом, описание правления той или иной династии нетипично для вьетнамской историографии. Нетипичны также «исторические записки», подобные произведению Сыма Цяня (имеются в виду не хроники, а летописи), хотя последний был хорошо известен вьетнамским историкам. Во вьетнамских летописях нет разделов, посвященных трактатам, жизнеописаниям, географии и экономике. Во вьетнамской исторической литературе на подобные темы писали отдельные сочинения, представляющие собой либо «жизнеописания», или «биографии», либо «установления». Вьетнамские летописи — чисто исторические сочинения, содержащие сведения, изложенные в хронологическом порядке. Исключением являются произведения, появившиеся в XVIII-XIX вв., написанные известными историографами Ле Куй Доном и Фан Хюи Тю. Именно их произведения в какой-то мере напоминают образец написания многопланового сочинения, данный Сыма Цянем. Следует отметить, что все вьетнамские исторические сочинения написаны с национальных, патриотических позиций. Кроме того, в них выражены антикитайские настроения их авторов. Патриотизм проявляется в отстаивании интересов Вьетнама перед его северным соседом.

Уже этих ярко выраженных особенностей вполне достаточно, чтобы утверждать, что принципы вьетнамского летописания, и не только летописания, но и составления хроник, весьма своеобразны.

Ранние вьетнамские источники и проблема датировки «Краткой истории Вьета»

Наибольший интерес для исследования представляют ранние вьетнамские исторические сочинения[27], к которым относится и «Краткая история Вьета». Исследование этого источника в отрыве от остальных исторических, а порой и литературно-исторических и духовных произведений этого периода невозможно. Изучение этих произведений необходимо для решения проблемы авторства и времени написания исследуемого источника, выяснения вопроса, какое место по отношению к ним он занимает. Изучены они недостаточно, но тем не менее сложилось традиционное представление о времени их написания, авторстве, первичности и источниках. В данном случае предпринимается попытка выяснить вопрос, насколько соответствует действительности это традиционное представление.

Первые известные нам вьетнамские исторические сочинения появились в правление династии Ли — одной из первых династий, пришедшей к власти после освобождения страны от китайского господства. Произведения, дошедшие до нашего времени, были созданы, как принято считать, не раньше XIII-XIV вв. Написаны они были на вэньяне.

Представляется целесообразным рассмотреть источники, написанные в основном в правление династии Чан, которые дошли до нас полностью или частично. Ими являются «Исторические записки о Великом Вьете» (Дай Вьет ши ки) Ле Ван Хыу, «Краткие записки об Аннаме» Ле Чака, «Собрание чудес и таинств земли Вьет» Ли Те Сюена и некоторые другие произведения. Они будут рассматриваться в совокупности с рядом не сохранившихся до настоящего времени произведений этого периода, о которых имеются лишь отдельные сведения.

О малоизученности и сложности исследования исторических сочинений этого периода писал А. Масперо: «Нам очень мало известно о литературе периода Чан и начала Ле, поэтому всякая гипотеза была бы слишком смелой»[28]. Со времени А. Масперо не было открыто новых источников, а в отношении известных произведений традиционное представление об их авторстве, времени создания и т. д. практически не претерпело никаких изменений.

А. Масперо даже не упоминает об источниках периода правления династии Ли, считая, очевидно, что о них вообще ничего не известно, так как некоторые сведения о литературе появляются лишь в период правления династии Чан. И тем не менее исследование источников, рассматриваемых в данной главе в совокупности с самой «Краткой историей Вьета», позволяет не только открыть новые сведения по источникам периода правления династии Ли, но и выявить самостоятельную буддийскую традицию во вьетнамской историографии этого периода. Необходимо отметить, что исследование «Краткой истории Вьета» явилось ключом к решению этой проблемы.

В историографии общепринятым является мнение, что произведение Ле Ван Хыу «Исторические записки о Великом Вьете» — древнейшее и наиболее полное вьетнамское историческое сочинение. Об этом написано в предисловии к переводу на современный вьетнамский язык летописи «Полное собрание исторических записок о Великом Вьете»[29], в работе Чан Ван Зяпа «Исследование книжного наследия, написанного на китайской и вьетнамской иероглифике»[30] и в других произведениях. В труде вьетнамского историографа XIX в. Фан Хюи Тю «Описание установлений минувших династий» отмечается, что летопись состояла из тридцати книг[31]. Ле Ван Хыу завершил свою работу и представил ее императору в 1272 г.[32].

Ле Ван Хыу родился в 1229 г. в Тханьхоа, дата его смерти неизвестна. На конкурсных конфуцианских экзаменах, состоявшихся в 1247 г., он получил ученую степень[33]. Он был учителем великого князя Чан Куанг Кхая, третьего сына императора Чан Тхай тонга. Его ученик был весьма образованным человеком, знал несколько языков, в том числе и языки племен, живших на территории Вьетнама, сочинял стихи. После получения степени Ле Ван Хыу служил в Ведомстве юстиции, затем был главой Военного ведомства, был удостоен высокого титула хау (кит. хоу). В летописи имя Ле Ван Хыу упоминается под 1272 г. в связи с завершением им своего сочинения. При этом приводятся его должности, которые можно перевести как член Академии, первый редактор Палаты государственной истории[34]. В конце жизни он, подобно Сыма Цяню, много путешествовал по стране, чтобы лучше узнать ее особенности, географию для отражения в своих произведениях. Таким образом, Ле Ван Хыу был не только историком, но и крупным государственным деятелем, что характерно для большинства вьетнамских средневековых историографов. Текст «Исторических записок о Великом Вьете» до нас не дошел, сохранились лишь отрывки и комментарии Ле Ван Хыу, приведенные Нго Ши Лиеном в летописи «Полное собрание исторических записок» (Шы ки тоан тхи). Общий объем комментариев довольно значителен — примерно 2, 5 тыс. иероглифов. Прежде чем писать о произведении Ле Ван Хыу, следует кратко описать историю создания летописного свода «Полное собрание исторических записок о Великом Вьете». Первоначально написанная в 1479 г. Нго Ши Лиеном часть этого летописного свода называлась «Полное собрание исторических записок». В свою очередь, она была написана на основе произведения Ле Ван Хыу «Исторические записки о Великом Вьете» и сочинения Фан Фу Тиена «Продолжение исторических записок» (Шы ки тук биен), явившегося продолжением первого произведения. В 1665 г. политический деятель Фам Конг Чы выверил сочинение Нго Ши Лиена и добавил «Продолжение основных записей» (Бал ки тук биен). В 1697 г. другие политические деятели, Ле Хи и Нгуен Куй Дык, отредактировали и дополнили «Продолжение основных записей». Весь летописный свод получил название «Полное собрание исторических записок о Великом Вьете». В нем описывается история страны от династии Хунг выонгов до 1675 г. В дальнейшем произведение Нго Ши Лиена, как это следует из заглавия, будет называться не «Полное собрание исторических записок», а «Полное собрание исторических записок о Великом Вьете». Следует сразу оговориться, что название «исторические записки» отнюдь не означает сходства этого сочинения с «Историческими записками» китайского историка Сыма Цяня. Эти произведения отличаются и по структуре и по содержанию. «Полное собрание исторических записок о Великом Вьете» представляет собой летописный свод, единицей изложения которого является погодная статья. Его можно сравнить только с «Основными записями», частью многопланового произведения Сыма Цяня. Прочие же части его произведения не имеют аналогий в «Полном собрании исторических записок о Великом Вьете». Проследив, таким образом, историю создания этого летописного свода, мы видим, что работа Ле Ван Хыу явилась одним из его источников, и естественно, подверглась значительной переработке. Неизменными сохранились лишь комментарии Ле Ван Хыу, написанные им от своего имени.

В предисловии к своему сочинению Нго Ши Лиен писал: «Чан Тхай тонг приказал чиновнику Ле Ван Хыу восстановить [историю страны] с Чиеу Во де до первого года правления Ли Тиеу хоанг»[35], т.е. с 207 г. до н. э. по 1224 г. н. э. Обращают на себя внимание иероглифы чунсю (вьет, чунг ту) — «восстановить», «исправить». Они позволяют считать, что произведению Ле Ван Хыу предшествовали другие, более ранние источники. Иного мнения придерживается французский исследователь вьетнамской литературы М. Дюран[36]. Он писал, что «Исторические записки о Великом Вьете» — первое вьетнамское историческое произведение, а остальные написаны на его основе[37]. Следует подчеркнуть, что М. Дюран считал, что летописи и хроники — административные, а не литературные произведения[38]. Его высказывания содержатся во «Введении во вьетнамскую литературу», написанном несколько десятилетий назад. Здесь цитируется переиздание этой работы, осуществленное в 1969 г. Известный вьетнамский исследователь буддизма Чан Ван Зяп придерживался того же мнения, подчеркивая, что сочинение Ле Ван Хыу — первое и основное вьетнамское историческое произведение, не имевшее предысточников[39]. Он писал, что «многие, основываясь только на иероглифах... чунг ту (***), говорят: до «Исторических записок о Великом Вьете», вероятно, была другая книга, нельзя ли предположить, что Ле Ван Хыу просто исправил ее»[40]. Чан Ван Зяп считал, что эта точка зрения неверна. Он не уточняет, кто эти «многие», которых он цитирует. Противоположную точку зрения высказывал французский ученый Э. Гаспардон. Именно он обратил внимание на иероглифы чунг ту в предисловии Нго Ши Лиена. Э. Гаспардон писал, что «речь шла о написании истории, которая исправила и заменила бы существующую традицию и документы, что являлось целью всех вьетнамских историков»[41]. Следует отметить, что под «существующей традицией» имелась в виду не буддийская или конфуцианская, а лишь точка зрения предшествующих Ле Ван Хыу историков на описываемые ими события. Одним из этих «многих», по-видимому, является также вьетнамский ученый Нгуен Донг Ти, который писал, что Ле Ван Хыу перерабатывал другие исторические произведения[42]. Чан Ван Зяп же утверждает, что смысл предисловия Нго Ши Лиена свидетельствует о том, что сочинение Ле Ван Хыу — первое вьетнамское историческое произведение. Однако представляется, что предисловие свидетельствует скорее об обратном. Например, в нем есть фраза: «...в нашей стране[43] недостаточно написано исторических сочинений»[44] («недостаточно» можно перевести и как «мало»). Эта фраза относится к описанию периода, предшествовавшего появлению «Исторических записок о Великом Вьете». «Недостаточно», «мало» — эти слова дают основание предположить, что исторические источники все же существовали. Далее в том же предисловии Нго Ши Лиена прямо говорится, что произведению Ле Ван Хыу предшествовали исследование и переработка других источников: Ле Ван Хыу и его преемник Фан Фу Тиен, «повинуясь приказу записывать историю родной страны, повсюду искали сохранившиеся исторические сочинения, обрабатывали их и писали книгу...»[45]. Приведенные фразы, разбор которых не дал Чан Ван Зяп, отнюдь не противоречащие общему смыслу предисловия, подтверждают, что Ле Ван Хыу использовал в своей работе один или несколько ранних вьетнамских, а возможно, и китайских исторических источников. Если обратиться к упоминавшемуся ранее труду Фан Хюи Тю, то в числе описываемых им исторических сочинений действительно нет таких, которые были бы написаны до «Исторических записок о Великом Вьете» (кстати, это обстоятельство почему-то не приводилось как подтверждение своих концепций ни Чан Ван Зяпом, ни другими исследователями). Однако это не означает, что их не было, так как Фан Хюи Тю не упоминает не только не дошедшие до нас источники, но и сохранившиеся полностью. О том, что произведение Ле Ван Хыу не было первым вьетнамским историческим сочинением, свидетельствует и его объем — 30 книг. Такое произведение не могло возникнуть на пустом месте. Если согласиться с Чан Ван Зяпом, то выходит, что четыре вьетнамские династии не имели исторических источников, что маловероятно. Для опровержения гипотезы Чан Ван Зяпа можно привести хотя бы тот факт, что при описании событий с начала XI в. вьетнамские исторические источники для обозначения Тьямпы и тьямских королей используют иероглифы, отличающиеся от иероглифов в китайских исторических источниках того времени.

Идеологическая направленность комментариев Ле Ван Хыу свидетельствует о том, что он был последовательным сторонником конфуцианства. Так, он осуждал первого императора династии Ли — Ли Тхай то (1010-1028) — за широкое распространение буддизма в стране (строительство пагод, массовое обращение в монахи)[46], за незнание конфуцианского учения и древних установлений, выразившееся, в частности, в неправильном наименовании императорских могил[47]. В другом комментарии Ле Ван Хыу критиковал императора Ли Тхан тонга (1127-1137) за то, что в честь победы над Тьямпой он устроил благодарственное молебствие в пагодах, а не в храмах предков[48]. К беспощадному отношению к врагам призывает Ле Ван Хыу, критикуя императора за то, что тот простил мятежника Нунг Чи Као, а не казнил его. В данном случае, по мнению автора летописи, было проявлено неуместное буддийское милосердие[49]. Интересен один из комментариев Ле Ван Хыу, в котором он осуждает сразу нескольких императоров — Тхань тонга (1054-1072) и Као тонга (1175-1210) — за то, что они, не зная ритуала, неправильно именовали себя[50]. Как можно будет увидеть дальше, подобные комментарии и межвременные сопоставления и обобщения полностью отсутствуют в «Краткой истории Вьета».

Значительный интерес представляет собой комментарий Нго Шы Лиена, написанный с позиций реалиста-конфуцианца, объясняющего невозможность чуда, происшедшего в буддийской пагоде (пагода Чунгкуанг, 1135 г.). В этом комментарии Нго Ши Лиен обвиняет летописца в незнании ритуала[51]. Кого же обвиняет Нго Ши Лиен? Ле Ван Хыу? Но на примере приведенных выше комментариев, принадлежащих его перу, видно, что он по своим взглядам последовательный конфуцианец, знающий учение и не оставляющий без внимания неконфуцианские поступки императоров и их придворных. Значит, перед нами отрывок из какого-то иного вьетнамского исторического источника, непосредственно взятый Фан Фу Тиеном или Нго Ши Лиеном или приведенный Ле Ван Хыу. Авторство описания этого буддийского чуда нельзя приписать ни одному из этих трех конфуцианцев. Необходимо отметить, что в третьей книге «Краткой истории Вьета» под 1135 г. описания этого чуда нет. Это лишний раз свидетельствует о том, что Ле Ван Хыу, Фан Фу Тиен и Нго Ши Лиен располагали историческими источниками, среди которых были и буддийские по своему характеру.

Одной из особенностей летописи Ле Ван Хыу, присущей времени правления династии Чан, является замена фамилии Ли на фамилию Нгуен. В одном из комментариев Ле Ван Хыу имеет место подобная смена фамилии[52]. Дело в том, что династия Чан, узурпировавшая престол династии Ли, запретила носить фамилию Ли не только членам бывшей императорской семьи (большая часть которых была физически уничтожена), но и всем чиновникам и простым людям, носившим эту фамилию. Вероятной целью этого шага была ликвидация попыток восстановления династии Ли на престоле. Официальным оправданием этому служило то, что имя одного из членов рода Чан было Ли, которое объявили запретным, хотя он не был императором. В «Краткой истории Вьета» также имеет место замена фамилии Ли на фамилию Нгуен. В этой связи для решения проблемы датировки важно выяснить, когда был снят запрет на фамилию Ли. Этот вопрос будет решен при рассмотрении других источников этого периода.

В настоящее время трудно судить об объеме, структуре и степени подробности описания событий в произведении Ле Ван Хыу. Историк Чан Ван Зяп сравнивал его по значению с произведением Сыма Цяня в китайской историографии[53]. Подобная абсолютизация значения «Исторических записок о Великом Вьете» в раннем вьетнамском летописании и представление «Записок» как единственного для этого периода исторического сочинения на основании вышесказанного, по-видимому, неправомерны.

Таким образом, при рассмотрении сочинения Ле Ван Хыу были выяснены следующие факты, которые будут необходимы при решении круга проблем, связанных с изучением «Краткой истории Вьета». Летопись Ле Ван Хыу не является первым вьетнамским историческим произведением, а имеет предысточники. Был отмечен год сдачи Ле Ван Хыу конкурсных экзаменов — 1247-й. Выяснена идеологическая направленность комментариев Ле Ван Хыу, позволяющая сделать вывод о конфуцианском духе произведения. Содержание комментариев Ле Ван Хыу и Нго Ши Лиена позволяет предположить, что источниками их сочинений были буддийские исторические источники. Был отмечен факт замены фамилии Ли на фамилию Нгуен.

Другим историческим сочинением, написанным в правление династии Чан, является хроника Ле Чака «Краткие записки об Аннаме». Это единственное произведение рассматриваемого периода, о котором известно почти все. Долгое время эта хроника считалась древнейшим вьетнамским историческим произведением, сохранившимся к настоящему времени почти полностью. Впервые об этом написали Л. Кадьер и П. Пельо в «Первых исследованиях аннамитских источников по истории Аннама»[54]. Этой же точки зрения придерживались фактически и последующие исследователи, в том числе и историки Социалистической Республики Вьетнам. Со времени правления династии Чан сохранились тексты лишь двух исторических сочинений — хроники Ле Чака и летописи «Краткая история Вьета». Поскольку все вьетнамские историки исходили из датировки последнего произведения концом XIV в., то, таким образом, получалось, что «Краткие записки об Аннаме» — древнейшее произведение, дошедшее до нашего времени.

Прежде чем перейти к описанию «Кратких записок об Аннаме», необходимо остановиться на биографии их автора, так как она во многом определила как идеологическую направленность, так и саму форму написания этой хроники.

Ле Чак был уроженцем провинции Тханьхоа. Годы его жизни точно неизвестны. Во время войны вьетнамцев с монголами (конец XIII в.) он был секретарем Чан Киена, племянника вьетнамского императора, вместе с которым добровольно сдался в плен. Ле Чак был переправлен в Китай, где и остался до конца своей жизни. В Китае он получил небольшую чиновничью должность. Как явствует из предисловия, написанного Ле Чаком к хронике, работа над ней была завершена в 1333 г. Находясь в Китае, Ле Чак не только изучил китайские исторические сочинения, но и перенял манеру их написания. По форме эта хроника отличается от остальных вьетнамских исторических произведений, написанных до XVI в., и больше напоминает китайские хроники. Вьетнамские летописи представляют собой погодное описание событий (они делятся на книги, книги на главы, выделяющие тот или иной период истории, а главы на погодные статьи); в хронике Ле Чака подобному описанию отведено лишь несколько книг, в которых относительно кратко описаны исторические события. Остальные главы посвящены географии, дипломатическим отношениям, отраженным в официальных документах, экономике, биографиям выдающихся людей, поэзии.

Все произведение состоит из 20 книг. До нашего времени дошло лишь 19 книг, текст 20-й книги не сохранился. В первой книге кратко описана история Вьетнама с древнейших времен до правления династии Чан, затем следует перечисление районов и деревень, гор, рек, памятников старины, названий областей и районов династии Тан (618-907), описание обычаев стран, находящихся в зависимости от Вьетнама, а также астрономических наблюдений. Во второй книге содержатся официальные документы, направленные династией Юань во Вьетнам. В третьей книге повествуется о послах династии Юань, побывавших во Вьетнаме. В этой книге о Вьетнаме рассказывается весьма поверхностно. В четвертой книге говорится о снабжении транспортом и продовольствием военных экспедиций, направляемых во Вьетнам. Далее упоминаются военные походы во Вьетнам, осуществлявшиеся в прошлом. В пятой книге собрана переписка чиновников династии Юань по Вьетнаму. В шестой книге приводятся доклады на имя императора вплоть до современного автору хроники периода. В седьмой, восьмой и девятой книгах дается краткая история китайских наместников периода китайского господства с правления династии Хань до конца правления династии Тан. В десятой книге рассказывается о правителях Вьетнама в период китайского господства, которые были не наместниками, а лишь номинальными вассалами Китая. Описывается история династии Чиеу (207 г. до н. э. — 111 г. до я. э.), история вьетнамских правителей, объявивших себя выонгами в эпоху Пяти династий (X в.). В одиннадцатой книге содержится описание истории династий Динь (968-980) и Ле (980-1009), в двенадцатой — династии Ли, в тринадцатой — династии Чан. Четырнадцатая книга содержит перечень учебных заведений, парадной одежды, наказаний, вьетнамских послов, в разное время направлявшихся в Китай, описание организации армии. В пятнадцатой книге повествуется о знаменитых личностях по нескольким разделам: 1) вьетнамцы, получившие китайские титулы; 2) вьетнамцы, служившие чиновниками в Китае; 3) прочие знаменитости; 4) вдовы, верные памяти мужей; 5) буддийские монахи; 6) бунтовщики. Шестнадцатая книга содержит небольшие рассказы и стихи знаменитых людей о древнем Вьетнаме. В семнадцатой книге приведены стихи и проза, написанные послами династии Юань во Вьетнаме. В восемнадцатой книге стихи известных вьетнамцев. В девятнадцатой книге имеются автобиографические сведения.

Как видно из содержания глав, основными темами для Ле Чака были вьетнамо-китайские отношения и история Вьетнама, которая, впрочем, занимает второстепенное место и излагается с позиции китайской феодальной идеологии того времени. Наиболее ярким примером этого может служить зачисление автором сестер Чынг и Ли Бона в разряд бунтовщиков. Во всех вьетнамских летописях, хрониках и литературных произведениях они изображаются народными героями, восставшими против китайского гнета. Прокитайские настроения Ле Чака, отразившиеся в его хронике, и послужили причиной того, что все последующие вьетнамские историографы игнорировали это произведение. В то же время для китайских историографов его хроника являлась одним из основных источников по истории Вьетнама.

В работе над хроникой Ле Чак наряду с китайскими сочинениями использовал и вьетнамские. Упоминания о вьетнамских исторических произведениях можно найти в пятнадцатой книге. В частности, упоминаются историографы Ле Ван Хыу и Чан Фо, произведения (произведение?) которых, по всей вероятности, были в числе источников для хроники. Для темы, исследуемой в данной работе, эти сведения о ранних вьетнамских исторических источниках весьма важны, тем более что Ле Чак был их современником. Кроме того, о Чан Фо как историографе нет упоминаний в других источниках, хотя в летописи Нго Ши Лиена имя Чан Фо встречается дважды. Как отмечалось, вьетнамские летописи и хроники писали не случайные люди, а видные политические деятели, чиновники. Их имена не могли не попасть в летописи. Хроника содержит также фактический материал по истории, что позволяет дать сравнительный анализ сведений, содержащихся в ней, с другими ранними историческими произведениями. В процессе исследования «Краткой истории Вьета» будет необходимо прибегать и к хронике Ле Чака. Основное значение хроники Ле Чака для исследования этой анонимной летописи заключается в том, что в этой хронике упоминается Чан Фо — историограф. Подробно вопрос о нем как одном из первых историографов будет рассмотрен ниже.

Касаясь летописания периода правления династии Чан, нельзя не упомянуть историка и поэта Хо Тонг Тхока, родившегося в провинции Нгеан. Точные даты его рождения и смерти неизвестны. Он прожил 80 лет, последнее упоминание о нем в летописях относится к 1386 г.[55]. На конкурсном конфуцианском экзамене он получил степень чанг нгуен в правление императора Чан Нге тонга (1320-1373), служил чиновником в Академии, один раз ездил послом в Китай ко двору династии Юань. Одним из основных его произведений было «Описание поколений Вьетского юга» (Вьетнам тхе ти), текст которого не дошел до нашего времени (впрочем, как и тексты всех его произведений). Имеется лишь краткое описание этого сочинения в работе Фан Хюи Тю[56]. Согласно этому описанию, сочинение Хо Тонг Тхока состояло из двух книг. В первой книге описывались правления 18 вьетнамских императоров династии Хунг выонгов, во второй — династии Чиеу. Сохранилось предисловие к «Описанию поколений Вьетского юга», написанное автором. Из него следует, что произведение подвергалось критике со стороны читателей, очевидно конфуцианцев, за то, что в нем много неправдоподобных, чудесных историй. В ответ на это автор замечал, что в описании раннего периода истории Китая также описывается много неправдоподобных событий. Основным источником своего сочинения Хо Тонг Тхок назвал легенды и рассказы стариков. На основании этого можно сделать вывод, что Хо Тонг Тхок первым описал в историческом сочинении развернутую генеалогию Хунг выонгов. Известно, что вскоре после этого в летописи Фан Фу Тиена и Нго Ши Лиена уже было включено описание династии Хунг выонгов, правивших якобы с 2879 по 258 г. до н. э. Таким образом, это обстоятельство весьма важно для датировки ранних исторических произведений, в том числе и для исследуемой летописи. Следует отметить, что ни Ле Ван Хыу, ни Ле Чак в своих сочинениях не описывали династию Хунг выонгов. Если Ле Ван Хыу и описывал ее, то, по всей вероятности, так же бегло, как и «Краткая история Вьета», в которой официально выделена в первую династию династия Чиеу.

Другим историческим сочинением Хо Тонг Тхока была «История Вьета, основа и частности», состоявшая, согласно Фан Хюи Тю, из 10 книг[57]. Однако вскоре это сочинение сгорело при пожаре, и о нем ничего не известно.

Согласно установившейся в современной вьетнамской историографии традиции к времени правления династии Чан относят и хронику Ле Чынга «Мечты о южной старине» (Нам онг монг лук), носящую полулитературный характер. Однако известно, что это сочинение было написано в начале правления династии Ле (с 1429 г.) и не содержит сведений, необходимых для исследования «Краткой истории Вьета». Поэтому останавливаться на рассмотрении этого произведения не представляется целесообразным.

В рассматриваемый период было написано также сочинение императора Чан Нян тонга (1278-1293) «Истинные записи о возрождении». Это произведение до нашего времени не дошло, но известно, что в нем описывалась победа вьетнамцев над монголами. Сочинение это внесено Фан Хюи Тю в разряд жизнеописаний. Вероятно, основная часть его состояла из жизнеописаний воинов или военачальников, совершивших подвиги в сражениях. Об этом свидетельствует летописный свод «Полное собрание исторических записок о Великом Вьете»[58]. Произведение Чан Нян тонга можно вполне назвать хроникой. Таким образом, перед нами совершенно иная форма вьетнамского исторического сочинения, которая известна под названием «истинные записи» (тхык лук) среди поздних исторических сочинений. Под термином тхык лук обычно подразумевались анналы, из года в год систематически писавшиеся при дворе императора и служившие основой для летописных сводов. Очевидно, нечто похожее было и при дворе династии Чан. Так, в «Полном собрании исторических записок о Великом Вьете» под 1299 г. записано: «[Фаворит императора по имени Доан Ни Хай], когда получил эту должность, заметил, что историографы, записывая тхык лук, допускают ошибки, и тогда исправил [их] и сжег старые рукописи»[59]. Очевидно, что Доан Ни Хай сжег не сочинение Ле Ван Хыу, за которое тот получил благодарность от императора, а какие-то другие погодные записи историографов. А так как известно, что Ле Ван Хыу написал «Исторические записки» незадолго до этого, в 1272 г., то это обстоятельство является еще одним аргументом против гипотезы Чан Ван Зяпа об этом сочинении как о древнейшем, не имевшем предыстичников.

Для исследования летописи «Краткая история Вьета» весьма важно рассмотреть еще одно сочинение периода правления династии Чан. Речь идет о «Собрании чудес и таинств земли Вьет» Ли Те Сюена. Не известны ни место, ни время рождения и смерти этого человека. Известно только, что он был смотрителем императорских книгохранилищ и написал свое произведение в 1329 г. Это явствует из предисловия, которое он предпослал своему сочинению. «Собрание чудес и таинств земли Вьет» представляет собой сборник, состоящий из 28 новелл, В этих новеллах описываются духи, мифические герои и канонизированные исторические личности, ставшие со временем объектом поклонения. Следует отметить патриотический характер этого произведения. Подавляющее большинство духов являются национальными героями. Они и после смерти помогают стране в отражении захватчиков, ликвидации смут и т. д. Значительная часть новелл посвящена вьетнамцам, героически погибшим в период тысячелетнего китайского господства (сестры Чынг, Ли Фук Май, Бо Кай дай выонг и др.).

По форме написания это произведение является в какой-то мере переходным от исторического к литературному. Большинству новелл предпосланы ссылки на исторические сочинения. Отмечая эту особенность, Б. Л. Рифтин писал: «...во Вьетнаме, как и в странах Дальнего Востока, связанных с Вьетнамом в средние века единством письменной, иероглифической традиции, летопись, историческая хроника предшествуют формированию жанра новеллы»[60]. Основным содержанием этих новелл являлись чудесные, сверхъестественные события. Именно поэтому авторы «Очерка истории вьетнамской литературы» таким образом характеризовали это произведение: «В эпоху, когда концепции в отношении истории еще не разделялись между абсурдностью и достоверностью, можно рассматривать это произведение как историческое»[61]. Исследователь вьетнамской литературы Н. И. Никулин подчеркивал значение «Собрания чудес и таинств земли Вьет» как «важного шага в становлении повествовательной прозы во Вьетнаме»[62].

Основное значение сборника Ли Те Сюена для решения проблем, связанных с исследованием «Краткой истории Вьета», заключается в том, что он является единственным источником, из которого можно узнать названия, авторов и тематику исторических сочинений, написанных до этого сборника, т. е. до начала XIV в.

Источников, на основе которых написаны новеллы сборника и которые упоминаются в тексте, несколько. Ими являются «Записки о Зяотяу» (Зяотяу ки) Чжао Вана, «Записки о Зяоти» (Зяоти ки), «Повествование о высшем воздаянии» (Бао кык чуен), «Дополнение к истории Вьета» (Вьет шы во зи), «Неофициальная история Великого Вьета» (Дай Вьет нгоай шы), введение к «Запискам о Зяоти» и «Исторические записки» До Тхиена. Тексты всех этих произведений утеряны. Такое количество письменных источников (а Ли Те Сюен не использовал некоторые известные нам произведения этого периода), в том числе и исторических, написанных до XIV в., лишний раз опровергает концепцию Чан Ван Зяпа об исключительности «Исторических записок о Великом Вьете» Ле Ван Хыу.

Первые два источника написаны китайцами. Они относятся к периоду правления китайских наместников во Вьетнаме (111 г. до н. э. — 938 г. н. э.). Об этих произведениях есть упоминания в летописях.

О «Повествовании о высшем воздаянии» можно судить не только по сборнику Ли Те Сюена, но и но другим, более поздним произведениям, в частности по сборнику новелл «Дивные повествования земли Линьнам» (Линьнам тить куай). Автор «Повествования о высшем воздаянии» неизвестен. О времени написания сборника можно судить по времени действия, происходящего в новеллах. На основании анализа содержания новелл можно сделать вывод о том, что они были написаны в конце правления династии Ли — начале правления династии Чан. Новеллы этого сборника повествуют о духах и отражают местные народные верования, находящиеся под сильным влиянием буддизма.

О двух других источниках сборника Ли Те Сюена — «Дополнении к истории Вьета» и «Неофициальной истории Великого Вьета» — практически ничего не известно. Сюжеты, заимствованные из этих произведений Ли Те Сюеном, очень реалистичны и представляют собой простые биографии выдающихся личностей. О религиозной окраске этих источников судить трудно, но, исходя из их реалистичного и четкого стиля, а также из названий произведений, можно предположить, что они были летописями. Время их создания установить трудно, так как они цитируются в «Собрании чудес и таинств земли Вьет» всего один раз. Интересно отметить, что уже к тому времени существовали неофициальные истории.

Последние два источника принадлежат кисти До Тхиена, единственного историографа-вьетнамца, упоминаемого Ли Те Сюеном. Время жизни и творчества До Тхиена неизвестно. По этому вопросу существуют две гипотезы, основанные на предполагаемом времени написания «Исторических записок». Первая была высказана А. Масперо в его статье «Исследование истории Аннама. I. Династия Ранних Ли (541-602)». Он писал, что «дата создания произведения, очевидно, приходится на период между монгольским вторжением (1287 г.), которое он (До Тхиен. — А. П.) упоминает, и временем появления «Собрания чудес и таинств земли Вьет» (1329 г.), которое цитирует его столь часто; таким образом, это время относится наверняка к первым годам XIV в.»[63]. В качестве доказательства ученый приводил легенду о Ли Фук Мане, в которой есть ссылка на До Тхиена и в конце которой упоминается монгольское вторжение.

Опровергая А. Масперо, другой французский исследователь, Э. Гаспардон, высказал иную точку зрения. Он обосновал ее тем, что в летописях упоминается некто До Тхиен под 1127 г. Подобное упоминание действительно содержится в летописях, и в частности в «Полном собрании исторических записок о Великом Вьете»[64], однако о его литературной деятельности ничего не говорится. Что касается упоминания о монгольском вторжении, то Э. Гаспардон отметил, что оно помещено в конце новеллы и выглядит отдельной, более поздней притчей о дальнейшей истории духа Ли Фук Мана[65].

Этой же точки зрения придерживается вьетнамский ученый Динь Зя Кхань, написавший предисловие к переводу «Собрания чудес и таинств земли Вьет» на современный вьетнамский язык[66]. Менее определенно пишут по этому вопросу вьетнамские авторы «Собрания избранных стихов и прозы Вьетнама»: поскольку Ли Те Сюен написал свое произведение в 1329 г., До Тхиен мог жить самое позднее в конце XIII в.[67].

По нашему мнению, правильной является гипотеза Э. Гаспардона: До Тхиена можно с уверенностью отождествить с персонажем из летописей. Ни в одной из новелл, где имеются ссылки на До Тхиена, описываемые события не выходят за рамки XI в. Исключение составляет упоминавшаяся A. Масперо легенда о Ли Фук Мане, однако этот случай получил правильную оценку Э. Гаспардона.

Для исследования «Краткой истории Вьета» представляется целесообразным использовать материалы и некоторых современных ей буддийских сочинений. Буддийские произведения исторического характера рассматриваемого периода относятся в основном к разряду жизнеописаний монахов-праведников и патриархов вьетнамского буддизма.

Наибольший интерес в этом плане представляет сочинение «Прекрасное собрание из сада созерцания» (Тхиен уен тап ань). О нем упоминает в своем труде средневековый вьетнамский историограф Фан Хюи Тю: «"Прекрасное собрание из сада созерцания", 6 томов. Написано подданным династии Чан. Описывает жития и учение созерцания нашей страны с конца правления династии Тан, правления династий Динь, Ле и до правления династий Ли и Чан»[68].

Текст этого произведения сохранился. Оно представляет собой сборник жизнеописаний монахов-праведников, следовавших учению буддизма Тхиен (кит. Чань). В сборнике содержатся тексты молитв монахов. Автор сборника, вероятно, преследовал цель разъяснить и распространить догматы буддизма Чань, рассказать историю возникновения и развития буддизма во Вьетнаме.

Автор сборника неизвестен, однако можно с уверенностью утверждать, что он был подданным династии Чан, так как фамилия Ли в сборнике заменена на фамилию Нгуен. Все исследователи единодушны в том, что автор «Прекрасного собрания из сада созерцания» был подданным династии Чан; однако по поводу более точной датировки создания источника существуют различные мнения. Чан Ван Зяп в 30-х годах писал, что сборник можно датировать 1337 г.[69]. Он исходил из того, что последняя дата, которая встречается в сборнике, относится к этому году. Все было бы верно, если бы была уверенность в том, что это не более позднее добавление. Эта дата встречается в конце жизнеописания одного из основателей секты, монаха Во Нгон Тхонга, в составе небольшой фразы, которую можно рассматривать лишь как комментарий.

В «Аннамитской библиографии» Э. Гаспардон отвергает точку зрения Чан Ван Зяпа и утверждает, что последняя дата, которая может служить для датировки всего источника, — 1228 г. (из жизнеописания монаха Тхонг шы)[70]. Действительно, можно согласиться с этим утверждением, так как никаких событий и жизнеописаний позднее этой даты не имеется, а упоминавшийся выше 1337 год выглядит как поздняя приписка, возникшая в ходе последующего редактирования источника.

Пример датировки этого источника имеет большое значение, так как в дальнейшем мы увидим, что в «Краткой истории Вьета» можно столкнуться с аналогичной ситуацией. Кроме того, как будет рассмотрено, «Прекрасное собрание из сада созерцания» и «Краткая история Вьета» имеют похожие места в текстах. Вьетнамский историк Хоанг Cyan Хан высказал по этому поводу мысль, что оба эти произведения могли иметь один общий источник[71]. Однако вероятнее всего, что авторы их брали факты из более древнего труда.

Таким образом, были рассмотрены основные исторические, литературные и религиозные произведения, написанные в период правления династий Ли и Чан, которые будут необходимы при исследовании «Краткой истории Вьета». При их описании основной упор делался на те особенности, которые помогут в решении ряда проблем, связанных с исследованием «Краткой истории Вьета». Эти источники свидетельствуют о богатой, разнообразной письменной традиции, существовавшей в период правления династий Ли и Чан.

Датировка и авторство «Краткой истории Вьета»

Решение круга вопросов, непосредственно связанных с летописью «Краткая история Вьета», и прежде всего вопроса о времени ее создания, весьма важно для использования информации, содержащейся в ней, а также для сопоставления ее с другими источниками. Не известны ни автор, ни время написания летописи, данные, которые она содержит, во многих случаях отличаются от данных других источников, а порой и противоречат им. Эта летопись — наиболее уязвимое звено в сложившемся традиционном представлении о ранних вьетнамских письменных источниках. Необходимо отметить, что «Краткая история Вьета» изучена менее других исторических сочинений.

Прежде всего необходимо описать структуру исследуемого источника. Летопись состоит из трех книг — куенов (кит. цзюаней). Первая книга охватывает период со времени возникновения вьетских племен и первых государственных образований на территории Вьетнама до начала правления династии Ли (1010 г.). Отмечается образование в VII в. до н. э. государства Ванланг с одноименной столицей. Основателем династии считается Хунг выонг, и говорится, что Хунг выонги правили в 18 поколениях. Далее излагается весьма кратко захват власти Ан Зыонг выонгом (257 г. до н. э.) и поражение, нанесенное ему Чиеу Да. Фактически более подробное повествование в летописи начинается с династии Чиеу, затем приводится неполный список китайских и вьетнамских чиновников, управлявших страной в период китайского господства. Поверхностно описано восстание сестер Чынг (40-42 гг. н. э.), а также эпоха Ранних Ли (541-602). Затем идут главы, посвященные династии Нго (939-965), двенадцати шы куанам (965-968), династиям Динь и Ле.

Только начиняя с династии Динь летопись приобретает типичный для вьетнамской историографии вид хронологической записи по годам эр правления вьетнамских императоров. До династии Динь события отмечались эрами правления китайских императоров. Фрагментарность первой книги свидетельствует о компилятивном характере большей ее части и позволяет предположить, что ее автор воспроизводит в основном китайские и более ранние вьетнамские источники.

Во второй и третьей книгах описывается правление императоров династии Ли. После них помещено приложение, в котором перечисляются эры правления императоров династии Чан. Последний девиз правления кончается 1377 г., таким образом, не хватает нескольких девизов правления этой династии.

Перейдем к рассмотрению круга вопросов, связанных с датировкой и авторством исследуемого источника. Впервые гипотезу о времени написания этой летописи и ее авторе предложил китайский редактор в предисловии к тексту, напечатанному в «Общем своде сочинений четырех хранилищ» в 1781 г. Он с полным основанием предположил, что источник был написан в правление династии Чан, доказательством чему была замена в тексте летописи фамилии Ли на фамилию Нгуен[72]. Сведения об этой замене китайский редактор нашел в хронике Ле Чака. Там же он прочел, что в XIII в. была написана книга «Записки о Вьете» (Вьет ти), ее автором был Чан Фо, а Ле Хыу редактором; и тот и другой жили в правление Чан Тхай выонга (1225? — 1258). На этом основании Цянь Сицзо высказал предположение, что Чан Фо и Ле Хыу и были создателями «Краткой истории Вьета», хотя и не утверждал этого с полной определенностью. Но доказательств того, что «Краткая история Вьета» и «Записки о Вьете» — одно и то же произведение, не было. Кроме того, китайскому ученому не было известно, что Ле Ван Хыу являлся автором «Исторических записок о Великом Вьете» и что этот факт зафиксирован во вьетнамских летописях. Источником его знаний об историографии страны была, очевидно, только хроника Ле Чака. Интересно отметить, что приложению девизов правления китайский редактор не придавал значения критерия датировки всего источника.

Однако именно это приложение, кончающееся 1377 г., оказало решающее влияние на французских историков нового времени. Л. Кадьер и П. Пельо в своей работе писали: «К концу третьей главы[73] добавлена простая хронологическая таблица династии Чан, которая кончается упоминанием первого года Сыонг фу (1377) современного ему императора (Чан Фе де. — Л. П.), таким образом, можно сделать вывод, что произведение было написано в правление Чан Фе де (1377-1388)»[74]. С этих пор общепризнанным во французской, а затем и во вьетнамской и в советской историографии стало мнение о «Краткой истории Вьета» как об источнике, написанном в конце XIV в. Об этом писали А. Масиеро в своей статье «Исследование истории Аннама. I. Династия Ранних Ли (541-601)»[75], Чан Куок ныонг, который перевел летопись на современный вьетнамский язык[76], авторы сборника «Краткая история вьетнамских авторов» (Лиок чуек как так зя Вьетнам)[77], Чан Ван Зяи в монографии «Исследование книжного наследия, написанного на китайской и вьетнамской иероглифике»[78], Н. И. Никулин в работе «Вьетнамская литература»[79]. Конкретным же исследованием вопроса никто не занимался. Л. Кадьер и П. Пельо, рассматривая «Краткую историю Вьета» лишь как один из многочисленных описанных ими памятников, дают ему общую предварительную характеристику. Упоминали об этой летописи и многие другие вьетнамские ученые, в основном литературоведы, причем некоторые из них не имели точного представления об этой летописи. Так, в 1962 г. авторы «Собрания избранных стихов и прозы Вьетнама» писали, что «в XIV в. были написаны "История Вьета, основы и частности", "Описание поколений Вьетского юга" Хо Тонг Тхока и "Краткая история Вьета" (имя автора не известно). Все эти книги также утеряны»[80]. Подобное утверждение тем более странно, что в 1960 г. Чан Куок выонгом был сделан перевод текста «Краткой истории Вьета» и написаны краткие комментарии к нему. Ряд известных вьетнамских историков — специалистов в области древней и средневековой истории Вьетнама, широко использовавшие в своих трудах вьетнамские летопиеи и хроники, не прибегали к «Краткой истории Вьета». Так, например, историк Дао Зюи Ань в ряде своих крупных монографий, используя большое количество вьетнамских и китайских исторических источников, не привлекал материал, содержащийся в исследуемой летописи. Игнорирование ее не случайно. Оно явилось результатом сложившегося неправильного традиционного представления о ней как о кратком и второстепенном компилятивном произведении, не имеющем самостоятельного значения. Летописи, подобные «Полному собранию исторических записок», вызывали гораздо большее доверие и создавали иллюзию полноты и точности сообщаемых сведений.

Однако были и такие вьетнамские ученые, которые отмечали большое значение «Краткой истории Вьета» как исторического источника, хотя и не проводили его специального исследования. Этими учеными были Хоанг Суан Хан и Нгуен Донг Ти. Историк Хоанг Суан Хан в работе «Ли Тхыонг Киет», описывая политическую историю династии Ли, не случайно одним из основных источников выбрал «Краткую историю Вьета», придав ей тем самым большое значение. Это тем более важно, что Хоанг Суан Хан написал свой труд на широкой источниковедческой основе. В этой работе для выяснения исторических фактов автор применил сравнительный анализ двух вьетнамских летописей. Этот метод, на мой взгляд, является весьма прогрессивным при использовании данных вьетнамских исторических источников: благодаря ему Хоанг Суан Хану удалось наиболее полно раскрыть не только биографию знаменитого полководца Ли Тхыонг Киета, но и дать описание социально-экономической жизни страны в этот период. Необходимо отметить, однако, что он подошел к летописи несколько утилитарно, в основном используя содержащиеся в ней сведения, а не подвергая ее текст всестороннему анализу. Высокую оценку не только как историческому источнику, но и как литературному памятнику давал «Краткой истории Вьета» уже упоминавшийся ученый Нгуен Донг Ти. Он отмечал, что в этой летописи хорошо описана династия Ли и что летопись содержит больше сведений, чем «Полное собрание исторических записок о Великом Вьете»[81]. Он писал также, что автор «Краткой истории Вьета» более точен в датировке ряда событий, чем Нго Ши Лиен. Однако наряду с этим необходимо отметить, что проблема авторства и времени создания этой летописи им также не изучалась.

Утверждение о том, что «Краткая история Вьета» написана во второй половине XIV в. (1377 г.), исключало предположение о том, что ее автором был Чан Фо, а редактором Ле Ван Хыу, так как они жили раньше, в XIII в. Никаких новых гипотез в отношении авторства этого источника высказано не было. Таким образом, возникло мнение, что автор приложения 1377 г. является и автором летописи в целом, что не обязательно: краткое хронологическое приложение, совершенно отличное по стилю, мог дописать кто угодно спустя какое-то время после создания книги. Оно говорит лишь о том, что до 1377 г. текст летописи не был утерян и, скорее всего, пропал именно во время китайской оккупации 30 лет спустя.

Из текста «Краткой истории Вьета» следует, что заключительная часть, повествующая о феодальной междоусобице, сопутствовавшей смене династии Ли династией Чан, написана после 1225 г. Значит, эта летопись была создана не ранее 1225 г. и не позднее последней четверти XIV в. За этот более чем полуторавековой период было написано значительное количество других исторических источников. Используя их данные, сопоставляя с ними данные, приведенные в «Краткой истории Вьета», исследуя некоторые особенности этой летописи, до сих пор оставшиеся незамеченными, постараемся выяснить более точно время ее создания.

Для уточнения и обоснования новой датировки исследуемого источника следует определить ее критерии. Этими критериями времени создания исследуемого источника могут служить время снятия запрета на фамилию Ли, наложенного в 1232 г.; содержащееся в летописи «предсказание» монаха Ван Ханя, дополнявшееся из века в век; древний вариант легенды о чудесном арбалете, описание восстания Ли Бона (541 г.). Таким образом, необходимо уточнить, как долго существовал запрет на фамилию Ли. Был ли он снят после прихода к власти следующей династии — Хо (1400-1407) — или раньше? Запрет был снят значительно раньше, так как в произведении Ли Те Сюена «Собрание чудес и таинств земли Вьет», написанном в 1329 г., фамилия Ли у всех, в том числе у монархов, была восстановлена (кстати, фамилия самого автора также Ли). Значит, в первой половине XIV в. в исторических и литературных источниках фамилия Ли уже не заменялась фамилией Нгуен. Это обстоятельство свидетельствует о том, что «Краткая история Вьета» должна была быть написана раньше. Теперь границы датировки источника сокращаются: конец 20-х годов XIII в. — 20-е годы XIV в. «Краткую историю Вьета» отличают от других вьетнамских летописей некоторая схематичность изложения и значительно меньшее количество повествовательных отрывков. Это лишний раз свидетельствует о более древнем происхождении исследуемого источника.

Во всех вьетнамских исторических источниках, описывающих правление династии Ли, приводится «предсказание» монаха Ван Ханя, сподвижника первого императора династии Ли — Ли Тхай то. На этом «предсказании» необходимо остановиться подробнее, так как оно может помочь в отношении датировки всего источника. «Предсказание» Ван Ханя испытывает удивительные превращения при переходах власти от одной династии к другой. В «Краткой истории Вьета» из восьмистишия Ван Ханя мы узнаем, что династия Ранних Ле пришла в упадок и на смену ей через шесть-семь лет должна появиться династия Ли. Это «предсказание» было придумано в интересах уже пришедшей к власти династии Ли, чтобы подчеркнуть, что этот приход был предопределен свыше. Интересно, что в летописи это «предсказание» приводится не в первой книге, где описываются последние годы предшествующей династии, а во второй, посвященной уже пришедшей к власти династии Ли, т.е. оно приводится задним числом. У Ли Те Сюена в «Собрании чудес и таинств земли Вьет» в одной из новелл помещено сразу несколько четверостиший, приписываемых Ван Ханю[82], в одном из которых говорится, что в династии Ли будет восемь правителей, а имя последнего — Шам[83]. Действительно, если не считать двухлетнего, чисто номинального правления императрицы Ли Тиеу хоанг (1224-1225), в династии Ли было восемь монархов, а имя последнего, Хюэ тонга, — Шам. Этот вариант «предсказания» явно был придуман феодалами рода Чан для оправдания узурпации ими власти в стране в 1225 г. Произведение Ли Те Сюена было написано в 1329 г., значит, это дополненное «предсказание» было придумано до этого времени. А если учесть, что в новелле Ли Те Сюена, в которой содержится это «предсказание», есть ссылка на «Повествование о высшем воздаянии», то этот вариант был составлен еще раньше, по меньшей мере в конце XIII в. В таком случае оно должно было попасть в «Краткую историю Вьета», автор которой, как видно из текста, стремился оправдать узурпацию власти (если придерживаться мнения, что летопись была написана во второй половине XIV в, ). Автор летописи не упустил бы такого «доказательства» проявления воли Неба в отношении смены династий, тем более что в других, более поздних летописях — «Полном собрании исторических записок о Великом Вьете» (XV в.), «Отражении истории Вьета, основа и частности» — содержится предсказание Ван Ханя, расширенное и дополненное в интересах последующих династий. Так, точно такое же четверостишие, как и в произведении Ли Те Сюена, имеется в тексте, написанном непосредственно Нго Ши Лиеном в «Полном собрании исторических записок о Великом Вьете», редактировавшемся и дополнявшемся и после Нго Ши Лиена. «Предсказание» Ван Ханя расширено еще больше. Его «прозорливость» увеличивается еще на два столетия — он якобы все в том же, XI в. предсказал не только приход к власти династии Чан, но и оккупацию страны китайской династией Мин (1368-1644) в 1407-1427 гг., а также освобождение страны династией Ле.

Таким образом, в «предсказании» Ван Ханя есть несколько наслоений, приводимых различными источниками, причем, чем древнее источник, тем короче «предсказание» — каждой эпохе соответствовал свой вариант. Следовательно, на основании этого «предсказания» можно приблизительно датировать источник. В отношении «Краткой истории Вьета», содержащей самый простой и короткий вариант («работавший» только на династию Ли), можно с уверенностью сказать, что она была написана по крайней мере до начала XIV в., т.е. до того, как было написано «Повествование о высшем воздаянии»; Ли Те Сюен включил его в «Собрание чудес и таинств земли Вьет» в более позднем, дополненном виде.

Есть и другие примеры различий между «Краткой историей Вьета» и другими историческими и литературными источниками в описании исторических событий и легенд.

В этом смысле большой интерес представляет собой легенда о чудесном арбалете и золотой черепахе. В разных сочинениях она излагается по-разному. Однако наблюдается закономерность: чем древнее источник, тем более схематичной и краткой бывает эта легенда. Наиболее древний вариант приводится в «Комментариях к "Книге вод"» (Шуйцзин чжу) китайского автора VI в. Ли Дао-юаня, где цитируется не дошедший до нас источник «Записки о Зяотяу и землях за его пределами» (Цзяочжоу вайюй цзи) и рассказывается, что «необыкновенный» человек по имени Као Ло изготовил для Ан Зыонг выонга (257 г. до н. э. — 207 г. до н. э.) чудесный арбалет, одним выстрелом которого можно поразить 300 человек. В этом произведении нет упоминаний о золотой черепахе. В сборнике «Дивные повествования земли Линьнам» (конец XV в.) и летописи «Полное собрание исторических записок о Великом Вьете» приводится значительно более расширенный и усложненный вариант этой легенды. В этих произведениях с легендой о чудесном арбалете тесно переплетается легенда о золотой черепахе, которая помогла Ан Зыонг выонгу построить крепость. Чтобы защищаться от врагов, она передала ему свой коготь. Из этого когтя некто Као Ло сделал спусковой крючок к арбалету.

В «Краткой истории Вьета» эта легенда излагается почти так же, как и в «Комментариях к "Книге вод"», однако еще более реалистично — «необыкновенный» человек по имени Као Ло сумел изготовить ивовый арбалет, который при одном натягивании тетивы делал десять выстрелов. При этом отмечается, что Као Ло обучил армию в 10 тыс. человек. Таким образом, в «Краткой истории Вьета» содержится древний, «светский» вариант этой легенды, а новый вариант ее появился в литературе после написания исследуемой летописи.

Значительно отличается описание восстания Ли Бона в «Краткой истории Вьета» от других источников. Так, в «Собрании чудес и таинств земли Вьет» Ли Те Сюена и «Полном собрании исторических записок о Великом Вьете» описывается независимая вьетнамская династия Ранних Ли, существовавшая, согласно этим источникам, непрерывно с 541 по 602 г. По этим источникам, в династии было три монарха: Ранний Ли Нам де (Ли Бон), Чиеу Вьет выонг (Чиеу Куанг Фук) и Поздний Ли Нам де (Ли Фат Ты).

В китайских же источниках, в «Кратких записках об Аннаме» Ле Чака и в «Краткой истории Вьета» нет выделения династии Ранних Ли. Судя по цитате из Ле Ван Хыу в «Полном собрании исторических записок о Великом Вьете», он не только не писал о Ранних Ли как о династии, но даже не называл Ли Бона императором[84]. Кроме того, в «Краткой истории Вьета» и в «Кратких записках об Аннаме» вообще нет упоминаний об одном из деятелей того времени — Чиеу Куанг Фуке. В этих источниках речь идет лишь о восстаниях, возглавлявшихся этими людьми, первое из которых началось в 541 г., а последнее закончилось в 602 г. Таким образом, все ранние вьетнамские и китайские источники не выделяют Ли в династию. Понятие династии Ранних Ли появилось в исторических и литературных произведениях несколько позднее. Первое упоминание о династии Ранних Ли в дошедших до нас источниках содержится в «Собрании чудес и таинств земли Вьет» Ли Те Сюена. После этого династия Ранних Ли прочно заняла свое место в средневековых сочинениях. Тот факт, что Ли Те Сюен написал свое произведение в 1329 г., служит еще одним доказательством более раннего происхождения «Краткой истории Вьета».

Одним из следствий общепринятого датирования исследуемого источника второй половиной XIV в. является утверждение о том, что «Исторические записки о Великом Вьете» Ле Ван Хыу, написанные в 1272 г., более раннее произведение. В связи с этим некоторые исследователи считают «Краткую историю Вьета» кратким изложением сочинения Ле Ван Хыу, состоявшего из 30 книг. Так, Чан Куок Выонг в предисловии к переводу летописи на вьетнамский язык писал, что этот источник, по всей вероятности, является кратким изложением «Исторических записок о Великом Вьете». Его доказательства сводятся к следующему: 1) обе летописи описывают один и тот же период, 2) «Краткая история Вьета» значительно короче «Исторических записок о Великом Вьете»; 3) обе летописи имеют очень много похожих мест (насколько можно судить по произведению Нго Ши Лиепа, написанному на основе «Исторических записок о Великом Вьете» и содержащему много цитат из него, хотя Чан Куок выонг признает, что есть и различия).

Этому можно противопоставить следующие аргументы, которые одновременно будут служить доказательством более раннего происхождения «Краткой истории Вьета».

1. Рамки периодов, описываемых в источниках, различны. Известно, что «Исторические записки о Великом Вьете» кончаются первым годом правления Ли Тиеу хоанг (1224), а в «Краткой истории Вьета» идет непрерывное описание событий вплоть до двенадцатого месяца 1225 г., т.е. включаются оба года номинального правления последней представительницы династии Ли. Эти два года имеют принципиальное значение. Ле Ван Хыу, опустив их, скрыл тем самым события, свидетельствовавшие об узурпации власти династией Чан. Возникает вопрос: откуда взялось в конце XIV в. в «Краткой истории Вьета» столь подробное описание событий, происходивших в начале XIII в., если, как утверждает Чан Куок Выонг, эта летопись является кратким изложением «Исторических записок о Великом Вьете»? На основании этого скорее можно предположить обратное — подробное описание смены династий в «Краткой истории Вьета» ставило правящую династию в весьма неловкое положение, и в «Исторических записках о Великом Вьете» оно было опущено. Что касается совпадения начала описываемого периода — правления династии Чиеу — и отсутствия в обоих источниках подробного изложения сведении о легендарном периоде в династии Хунг выонгов (2879 г.-258 г. до н. э.), то это, вероятно, было типичным для исторических источников XIII-начала XIV в. (например, «Краткие записки об Аннаме» также начинаются с династии Чиеу). Как отмечалось, только во второй половине XIV в. вьетнамский историк и поэт Хо Тонг Тхок в произведении «Описание поколений Вьетского юга» впервые описал генеалогию Хунг выонгов, правивших якобы два с половиной тысячелетия. Сочинение Хо Тонг Тхока до нас не дошло, но об этом писал историограф Фан Хюи Тю[85]. С тех пор, со второй половины XIV в., в средневековых вьетнамских исторических источниках стали писать о роде Хунг выонгов как о династии, правившей два с половиной тысячелетия. Это обстоятельство свидетельствует о том, что «Краткая история Вьета» была написана, скорее всего, раньше второй половины XIV в. Эта летопись — единственная из всех вьетнамских исторических сочинений, которая относит начало правления Хунг выонгов к VII в. до н. э. (что соответствует периоду «Чунь-цю»); все более поздние произведения, как было отмечено, датируют начало правления этой династии XXIX в. до н. э. Во вьетнамской историографии происходило постепенное «старение мифов», которое отмечается и в китайской историографии. В качестве примера можно привести полулегендарного китайского императора Хуан-ди. Первые упоминания о нем появились лишь в IV-III вв. до н. э., в то время как более ранние источники о нем не писали и называли самыми древними других императоров, правивших якобы в более поздний период[86].

2. Важен и объем «Краткой истории Вьета». Величина книг, на которые делятся вьетнамские летописи и хроники, непостоянна: в разных произведениях она различна. Например, двадцать книг «Кратких записок об Аннаме» по количеству иероглифов всего в полтора раза больше трех книг «Краткой истории Вьета». Даже книги одних и тех же произведений по величине не равны друг другу. Так что утверждать, что «Исторические записки о Великом Вьете» — чрезвычайно крупное произведение только на основании большого количества книг, нельзя. Кстати сказать, Фан Фу Тиен и Нго Ши Лиен описываемый Ле Ван Хыу в 30 книгах «Исторических записок о Великом Вьете» период истории Вьетнама свели всего в 8 книг «Полного собрания исторических записок о Великом Вьете».

Сам иероглиф лыок («краткий», «основной») в названии летописи «Краткая история Вьета» (Вьет шы лыок) не предполагает того, что она является кратким изложением другого источника. Например, хроника Ле Чака «Краткие записки об Аннаме» (Аннам ти лыок) вовсе не является кратким изложением какого-либо другого источника. В «Краткой истории Вьета» краткой можно считать только первую книгу. Основную часть летописи составляет история династии Ли, описанию которой посвящены вторая и третья книги. Интересно отметить, что три книги «Полного собрания исторических записок о Великом Вьете» Нго Ши Лиена, содержащие описание истории династии Ли, по объему немногим больше этих двух книг «Краткой истории Вьета». А произведение Нго Ши Лиена отнюдь не считается кратким во вьетнамской историографии. Объем глав, посвященных правлению последних трех императоров династии Ли — Као тонга (1175-1210), Хюэ тонга и Ли Тиеу хоанг, в «Краткой истории Вьета» в несколько раз больше, чем в «Полном собрании исторических записок». «Краткая история Вьета» намного подробнее излагает события этого периода, причем многие факты, упоминаемые в этой летописи, отсутствуют в сочинении Нго Ши Лиена.

Обращает на себя внимание и то, что Нго Ши Лиен перестает цитировать Ле Ван Хыу именно в главах своего труда, посвященных правлению последних трех императоров династии Ли. Последние цитаты относятся к правлению шестого императора — Ли Ань тонга (1138-1175). Нго Ши Лиен не цитирует Ле Ван Хыу и в главе о Хунг выонгах, а известно, что его «Исторические записки о Великом Вьете» начинаются с династии Чиеу. Можно предположить, что количество информации о Као тонге и Хюэ тонге, правивших с 1175 по 1224 г., у Ле Ван Хыу незначительное; информация же о правлении Ли Тиеу хоанг, как уже отмечалось, вовсе отсутствует.

Таким образом, в «Исторических записках о Великом Вьете» можно отметить совершенно иную тенденцию — сокращенно информации о последних трех императорах династии Ли, в то время как в «Краткой истории Вьета» она, наоборот, возрастает. Это обстоятельство также заставляет сомневаться в первичности «Исторических записок о Великом Вьете» относительно «Краткой истории Вьета».

3. Хотя Чан Куок Выонг утверждает, что «Краткая история Вьета» просто излагает текст «Исторических записок о Великом Вьете», он признает, что имеются и различия. Действительно, различия имеются, и весьма значительные. Часть «Краткой истории Вьета», посвященная правлению трех последних императоров династии Ли (описание их правления, как уже отмечалось, у Ле Ван Хыу либо очень короткое, либо отсутствует вовсе), составляет более одной трети исследуемого источника и по подробности превосходит все известные нам летописи и хроники. Это обстоятельство позволяет предположить, что автором этой части летописи является непосредственный участник событий. О том, что летопись написана сразу вслед за происходившими событиями, свидетельствует не только подробность изложения борьбы за власть в стране, но и предельная упрощенность оправдания перехода власти от одной династии к другой, что исправляется в более поздних источниках (это можно проследить, в частности, на примере упоминаемых ранее «предсказаний» Ван Ханя). Автор «Краткой истории Вьета», полностью оправдывая действия феодалов дома Чан и доказывая, что они поступали в соответствии с древнейшими установлениями, приводит ряд событий, которые свидетельствуют об обратном. «Краткая история Вьета» в том виде, в каком она была написана, по горячим следам событий, которые помнили ее читатели, не могла выполнить своего назначения в последующие десятилетия. Необходимо было исправить ее. Выше уже приводились слова Нго Ши Лиена из предисловия к «Полному собранию исторических записок о Великом Вьете»: «Чан Тхай тонг приказал чиновнику Ле Ван Хыу (получил ученую степень в 1247 г. — А. П.) восстановить [историю страны] с Чиеу Во де до первого года правления Ли Тиеу хоанг». В этой фразе кроме иероглифов, означающих «восстановить», «исправить», обращают на себя внимание также иероглифы, означающие «до первого года правления Ли Тиеу хоанг», т.е. до 1224 г., а «Краткая история Вьета» доходит до двенадцатого месяца 1225 г. — конца правления Ли Тиеу хоанг и узурпации власти династией Чан. Таким образом, Чан Тхай тонг очень просто разрешил возникшие трудности: поскольку невозможно было обойти молчанием имевшие место события, которые ясно доказывали насильственный захват власти, он запретил описывать два последних года правления династии Ли, в которые происходили эти события. В этой связи можно понять казавшуюся до сих пор необъяснимой фразу Ле Чака в «Кратких записках об Аннаме» о том, что некий Чан Фо написал «Записки о Вьете», а Ле Хыу редактировал это произведение. В «Полном собрании исторических записок о Великом Вьете» отмечается, когда Ле Ван Хыу и Чан Тю Фо (имеется в виду Чан Фо — среднюю часть иногда опускают) сдавали экзамены на конфуцианских литературных конкурсах. Чан Тю Фо сдал экзамены и получил ученую степень в 1232 г.[87], а Ле Ван Хыу в 1247 г.[88], т.е. на пятнадцать лет позднее. Таким образом, Чан Тю Фо был ближе к описываемым событиям (смена династий) и по времени раньше, чем Ле Ван Хыу, мог написать свое сочинение.

В летописях отмечается факт написания Ле Ван Хыу «Исторических записок о Великом Вьете» (под 1272 г.)[89], в то время как «Краткая история Вьета» так и осталась неизвестной во вьетнамской историографии, что лишний раз подтверждает высказанное предположение.

С целью выяснения вопроса, однороден ли текст «Краткой истории Вьета», проведем сравнительный анализ второй и третьей книг, выясним, почему 1127 год явился рубежом, разделяющим эти две книги.

Описывая детально борьбу за власть в стране, автор летописи мало интересовался событиями, происходившими в более ранний период, сведения о котором он мог почерпнуть из другого, более древнего источника. К сожалению, об этих источниках мы знаем очень мало, но и то, что известно, позволяет сделать некоторые предположения. Так, например, известно имя историка До Тхиена, которого часто цитировал Ли Те Сюен в «Собрании чудес и таинств земли Вьет». Выше отмечалось, что имя До Тхиена упоминается в «Полном собрании исторических записок о Великом Вьете» под 1127 г.[90]. В этой связи можно отметить интересное совпадение — вторая книга исследуемой летописи как раз кончается 1127 г. Это был год смерти императора Ли Нян тонга (1072-1127) и вступления на престол Ли Тхан тонга (1127-1138). На этой дате, как это часто делалось во вьетнамской историографии, мог закончить свое произведение До Тхиен. Во второй книге описываются события, происходившие с начала правления династии Ли до смерти Ли Нян тонга. В этой книге идет постепенное нарастание количества информации к 1127 г. Вторая книга содержит четыре главы, каждая из которых посвящена правлению одного из императоров (в хронологической последовательности). Главы делятся на погодные статьи. За показатель можно взять количество иероглифов в погодной статье в среднем по каждой главе (так как в главах описываются разные по длительности правления императоров). В результате получилось, что в главе о Ли Тхай то (1010-1028) — 78 иероглифов в статье, в главе о Ли Тхай тонге (1028-1054) — 90, в главе о Ли Тхань тонге (1054-1072) — 121, в главе о Ли Нян тонге (1072-1127) — 70 иероглифов в статье. Необходимо отметить, что по общему количеству иероглифов глава о Ли Нян тонге самая большая в этой книге, хотя на погодную статью приходится и меньшее количество иероглифов. По сравнению с другими императорами он правил дольше всех — 55 лет.

В начале третьей книги наблюдается резкое падение количества информации по сравнению с концом второй книги, а затем постепенное ее нарастание к концу правления династии Ли (1225): первая глава третьей книги о Ли Тхан тонге содержит в среднем в статье 57 иероглифов, вторая глава о Ли Ань тонге — 70 иероглифов, третья о Ли Као тонге — 162 иероглифа, а четвертая глава, описывающая всего лишь пятнадцатилетний период (о Ли Хюэ тонге и Ли Тиеу хоанге), — 403 (!) иероглифа в погодной статье. Между второй и третьей книгами летописи есть и другие различия. Одной из особенностей источника является отсутствие комментариев. Исключение составляют краткие интерполяции, помещенные в четырех местах текста. Интересно отметить, в каких книгах они имеются. Две интерполяции содержатся в первой книге. В них разъясняются старые названия ряда провинций и отмечается, с какого года в стране ввели свои национальные эры правления императоров. Две другие интерполяции находятся во второй книге, в них завершается смысловой кусок текста и отмечается факт сожжения на погребальном костре императрицы и еще трех человек (очевидно, ее слуг). Таким образом, все интерполяции имеются только в первой и второй книгах. Чан Куок Выонг в комментарии к одной из интерполяций высказал предположение, что ее сделал Цянь Сицзо, подготовивший текст «Краткой истории Вьета» к публикации в китайском сборнике и редактировавший ее. Эту возможность нельзя исключать полностью, так как в тексте не содержится никаких указаний относительно того, кем сделаны эти интерполяции. Однако обращает на себя внимание тот факт, что в третьей, наибольшей по объему книге их не имеется. Объяснение этому факту может быть следующее: интерполяции сделаны автором третьей книги при составлении им первой и второй книг на основе другого источника. К собственному тексту, естественно, ему не было необходимости делать пояснения.

Таким образом, на основании изложенного можно сделать вывод о значительно более раннем происхождении «Краткой истории Вьета», чем это считалось ранее. Эта летопись — древнейшее самостоятельное дошедшее до нас вьетнамское историческое сочинение. Завершение работы над летописью можно датировать первой половиной XIII в.

Летопись не представляет собой цельного произведения, написанного одним автором. Она является многослойным сочинением. Основой первой и второй книг является другое, более раннее произведение, наиболее вероятным автором которого мог быть До Тхиен (вторая четверть XII в.). Автор третьего тома «Краткой истории Вьета» был современником смены династии Ли династией Чан (1225), ряд косвенных данных дает основание предположить, что им мог быть чиновник династии Чан — Чан Тю Фо (прямых доказательств этого нет). Основная часть третьей книги посвящена событиям, предшествовавшим смене династий, и написана, по всей вероятности, чтобы оправдать эту смену.

Религиозно-философские воззрения авторов летописи «Краткая история Вьета»

Вопрос о религиозно-философской окраске «Краткой истории Вьета» непосредственно связан с проблемой авторства источника. Исследование этого вопроса позволит установить, однороден ли текст источника, един ли мировоззренческий подход во всем тексте. Мировоззрение авторов выражается в оценке происходивших событий, способе их описания, в понимании окружающего мира, выделении моментов, представляющих для авторов основное или второстепенное значение.

Выяснение вопроса о религиозно-философском содержании исследуемой летописи имеет большое значение не только для выявления авторов этого произведения, но и для изучения духовной жизни в этот малоизученный период вьетнамского средневековья. Анализируя с этой целью текст летописи, необходимо учитывать субъективность взглядов ее авторов, тот факт, что они не представляли всю совокупность типичных для их эпохи воззрений. Следует оговориться также, что в летописи в первую очередь содержатся сведения о государственных культах, так как основная тема источника — описание жизни и деятельности императоров и их придворных. О народных верованиях можно судить лишь по очень редким или косвенным упоминаниям.

При изучении средневекового общества религия является весьма важным объектом исследования. Она может быть поставлена в один ряд с такими идеологическими формами, как философия, мораль, право, искусство, занимая среди них своеобразное положение. Вскрывая сущность религиозного миропонимания, Ф. Энгельс писал в «Анти-Дюринге»: «...всякая религия является не чем иным, как фантастическим отражением в головах людей тех внешних сил, которые господствуют над ними в их повседневной жизни, — отражением, в котором земные силы принимают форму неземных»[91].

В процессе исследования религиозно-философской окраски «Краткой истории Вьета» представляется целесообразным решить два взаимосвязанных круга проблем.

Первый связан с вопросом установления авторов «Краткой истории Вьета» путем исследования их религиозно-философских воззрений. Второй круг проблем — выявление новых сведений по религиозной системе Дайвьета в XI-XII вв. на основе исследования самой «Краткой истории Вьета», а также сопоставления ее с другими историческими источниками.

Изучению религий и верований вьетнамского общества эпохи средневековья уделялось определенное внимание во вьетнамской и французской буржуазной историографии. Однако это изучение осуществлялось в основном в свете религиозно-философских воззрений, существовавших в Китае. Кроме того, отправным материалом служила религиозно-философская система, сложившаяся во Вьетнаме в период позднего средневековья и значительно отличавшаяся от предыдущего периода. Между религиями господствующего класса и городского населения Китая и Вьетнама существовало во многом чисто внешнее сходство в отправлении культов, которое бросалось в глаза при поверхностном исследовании исторических документов и религиозных трактатов, особенно поздних. Так, например, китайский термин «трех религий» или «трех учений» — сань цзяо (вьет, там дао) — буддизма, конфуцианства и даосизма — автоматически переносился на почву Вьетнама, для которого этот термин был весьма условным. Положение, которое занимали эти учения во Вьетнаме и в Китае, не было одинаковым, как и сами эти учения, особенно в XI-XII вв. Как показывает изучение исторических источников, во вьетнамской религиозной системе существовали элементы, совершенно отсутствовавшие в китайской, а те, которые были на первый взгляд схожи, часто наполнялись другим содержанием. Большинство французских исследователей придерживались термина «трех религий» в отношении Вьетнама (П. Луве, П. Совинье, М. Мардой). По их мнению, конфуцианство, буддизм и даосизм господствовали над остальными религиями и вбирали их в себя.

Позднее иную точку зрения выдвигал специалист по религиозным верованиям вьетнамцев, долгие годы собиравший соответствующие сведения во Вьетнаме, Л. Кадьер в большой работе «Верования и религиозная практика вьетнамцев». Он пришел к выводу, что «у вьетнамцев есть две религии: основная религия, религия духов... Наряду с этой основной религией есть второстепенная — буддизм»[92]. Помимо расплывчатости и неясности термина «религия духов» неправильным, на наш взгляд, является вывод о второстепенном значении буддизма вообще в истории вьетнамской культуры. Л. Кадьер не делал оговорки, к какому периоду относится его модель религиозной системы, можно лишь предположить, что он наделял ее универсальностью, неизменностью в течение многих веков. А основой для его исследования служил материал конца XIX — начала XX в.

Несмотря на то что буддизм был некогда иностранной для Вьетнама религией, он получил повсеместное, более широкое, чем в Китае, распространение. Однако господствующее положение буддизма по отношению к другим религиям не было постоянным, в разные периоды истории страны его позиции то усиливались, то ослабевали. На материалах «Краткой истории Вьета» будет показано, что в XI-XII вв. он был основной религией, о чем писали и раньше, но в более общей форме.

Большой интерес в плане изучения духовной жизни вьетнамского общества в этот период представляет книга вьетнамского историка Хоанг Суан Хана «Ли Тхыонг Кнет», в которой собран и обработан материал основных вьетнахмских средневековых источников. По мнению Хоанг Суан Хана, буддизм господствовал в XI-XII вв. и к началу правления династии Чан не утратил своего положения. Однако в работе Хоанг Суан Хана не упоминается о ряде важных элементов вьетнамской религиозной системы.

Наиболее последовательные мысли о ведущей роли буддизма в XI в. развил вьетнамский историк Чан Ван Зяп, автор ряда работ по истории буддизма во Вьетнаме и основной специалист в этой области. Он писал: «К XI веку буддизм достиг большого расцвета в Аннаме, сторонниками этой религии были не только люди из народа, но и придворные и сами монархи»[93]. Исследования Чая Ван Зяпа по истории буддизма являются ценным научным вкладом в проблему о начале и истоках распространения этой религии в стране.

Весьма важный материал для подтверждения данных летописи в отношении религий и верований вьетнамского народа в период правления династии Ли представлен рядом вьетнамских историков в недавно изданном сборнике «Искусство эпохи Ли»[94], в котором приводятся сведения по архитектуре, скульптуре и живописи этого периода. В основе статей лежат материалы археологических раскопок.

Таким образом, в работах французских исследователей проявляется некоторая схематичность описания религиозной системы во Вьетнаме, абсолютизация положения о «трех религиях» для всего периода вьетнамской истории. При таком положении позиции буддизма выглядели второстепенными, менее значительными, чем это было на самом деле. В работах же вьетнамских ученых справедливо отмечается, что в XI-XII вв. буддизм занимал господствующее положение. Однако ими, как это будет показано дальше, несколько переоценивалось развитие конфуцианства в этот период в Дайвьете.

Перейдем к рассмотрению первого круга вопросов — выяснению религиозно-философского мировоззрения авторов источника.

Методом исследования вопроса о религиозно-философских воззрениях создателя «Краткой истории Вьета» является непосредственное изучение самого текста, сравнение отдельных книг между собой, а также сопоставление его с текстами других, более поздних сочинений.

В первой книге «Краткой истории Вьета» по сравнению со второй и третьей книгами мало говорится о религиозной жизни общества. Основное ее содержание — политическая история страны. Первые сведения, проливающие свет на религии и культы, появляются лишь к концу этой книги. Вероятно, не случайно появление этих сведений совпадает с описанием первых независимых вьетнамских национальных династий — Динь и Ранняя Ле.

Динь Бо Линь, первый император династии Динь, начиная свое правление, прежде всего установил алтарь предков[95]. Необходимо отметить, что культ предков во Вьетнаме являлся традиционным вьетнамским культом и не был связан с конфуцианством. В Бирме и Тьямпе также существовал культ предков, а конфуцианства там не было. В части летописи, относящейся к этому периоду, еще нет упоминаний о конфуцианстве, сравнительно редко упоминаются и буддийские монахи. На основании этого можно предположить, что у первых вьетнамских династий одним из основных религиозных культов был культ предков и духов.

Подтверждение существования во Вьетнаме того времени культов богов и духов природы также можно найти в других местах летописи. Так, тот же Динь Бо Линь в молодом возрасте жил уединенно у храма духа гор[96].

Начиная с описания правления династии Ранняя Ле, в летописи появляются первые буддийские мотивы. Рождению первого императора этой династии — Дай Хань выонга (980-1005) — предшествовало чудесное знамение: когда его мать была беременна, ей приснился сон, что в животе у нее вырос цветок лотоса. Чудесные знамения, предшествующие рождению или вступлению императоров на престол, содержатся и в конфуцианских китайских летописях, однако в данном и ряде других случаев знамения, приведенные в «Краткой истории Вьета», имеют буддийские символы (например, цветок лотоса). Такие чудесные знамения в отношении вьетнамских монархов встречаются и во второй книге. В третьей книге их нет.

С династии Ле начинается становление государственного аграрного культа. Император Ле, Дай Хань, впервые лично провел ритуальную пахоту[97].

Если тем не менее в конце первой книги сведения, дающие материал для изучения религиозной системы страны, были весьма малочисленны и отрывочны (так как отрывочным был весь текст первой книги), то во второй и третьей книгах все описываемые события происходят уже на определенном религиозном фоне. Подробные описания религиозных обрядов в летописи, как правило, отсутствуют, есть лишь упоминания о строительстве храмов, поклонении божествам и т.п. Кроме того, в уста некоторых исторических деятелей автор вкладывает то, что он хотел высказать сам, свое отношение к той или иной религии. Возникает вопрос: однороден ли этот религиозно-философский фон летописи? Нет ли в нем противоречий? Наибольший интерес в этом отношении представляют, как уже было сказано, вторая и третья книги. Сопоставление текстов этих книг, проведенное автором, показало, что религиозно-философское содержание их коренным образом отличается друг от друга: вторая книга написана с буддийских, а третья книга — с конфуцианских позиций.

Это коренное отличие не было отмечено Чан Куок Выонгом, переведшим летопись на вьетнамский язык и прокомментировавшим ее. В предисловии к изданию перевода текста летописи он писал, что «во всем (подчеркнуто мной. — А. П.) произведении содержится много неправдоподобных, диковинных историй, чуждых конфуцианству и опущенных в более поздних летописях, написанных чиновниками-конфуцианцами». На основании этого Чан Куок Выонг делает вывод, что текст «Краткой истории Вьета» не был исправлен в конфуцианском духе[98]. Он не заметил, что все «неправдоподобные, диковинные истории» исчезают из летописи к концу второй книги и что третья книга написана целиком с конфуцианских позиций. Общепризнанным является тот факт, что автор летописи (во всяком случае, последней, третьей книги) был подданным династии Чан. Сам по себе тот факт, что конфуцианство еще не заняло господствующих позиций при этой династии, отнюдь не исключает возможности создания заключительной части «Краткой истории Вьета» одним из чиновников-конфуцианцев. Примером такого случая может служить написание конфуцианцем Ле Ван Хыу летописи «Исторические записки о Великом Вьете» во второй половине XIII в.

Сравнение второй и третьей книг следует начать с рассмотрения имеющейся во второй книге информации по религиям и верованиям вьетнамского общества того периода. Вторая и третья книги летописи делятся на главы, каждая из которых посвящена правлению одного из императоров. Правления императоров описываются в хронологическом порядке. Последуем примеру летописи и рассмотрим по главам сведения, которые она дает по интересующему нас вопросу. Вторая книга содержит четыре главы.

Правление Ли Тхай то — первого императора династии Ли. Приход к власти его династии был предсказан буддийским монахом Ван Хаием. Восшествие Тхай то на престол сопровождалось чудесным знамением. В летописи отмечается, что император получил буддийское образование — «ездил обучаться в буддийский храм Лук то», его наставником был бонза Ван Хань[99]. Получив такое воспитание, император стал твердым приверженцем этой религии и проводил политику, направленную на распространение буддизма в стране. Он строил храмы и ступы, отобрал «более тысячи жителей столицы, сделав их буддийскими и даосскими монахами»[100]. Император собирал буддийские каноны. В летописи упоминается о том, что он посылал в сунский Китай послов за Трипитакой[101]. В главе имеются сведения о многих чудесных знамениях. О бонзе Ван Хане сказано, что он не умер, а перевоплотился[102], что соответствует буддийскому учению о перерождениях — карме. Сообщается о том, что построили два храма и слепили из глины четыре фигуры небесных правителей[103]. Согласно буддизму Махаяны они вместе с 12 «причинами и следствиями» составляли то, от чего первично произошел буддизм. В этой главе совершенно отсутствуют какие бы то ни было прямые упоминания о Конфуции и конфуцианстве. Лишь один из придворных употребляет фразы, которые могли бы быть произнесены конфуцианцем[104], что могло быть и поздней вставкой автора-конфуцианца третьей книги. Длинный и пышный титул, данный чиновниками императору при вступлении его на престол, также содержит некоторые элементы, характерные для конфуцианских понятий. Эти титулы в дальнейшем даются всем без исключения императорам династии Ли. Однако, несмотря на отдельные конфуцианские понятия, употребляемые в титулах, сами титулы с настоящим конфуцианством не имеют ничего общего. Уже летописец Ле Ван Хыу, а Нго Ши Лией в XV в. в комментариях, содержащихся в летописи «Полное собрание исторических записок о Великом Вьете», критиковали систему титулатуры императоров династии Ли за чрезмерное количество иероглифов, доходившее до 50, и неправильное употребление их отдельных элементов[105]. Подобные ошибки они объясняли незнанием императором и его чиновниками древних конфуцианских установлений и считали эти титулы самовосхвалением. Для обоснования своей критики Нго Ши Лиен привел цитату из Шу цзина, где говорилось, что десять иероглифов в титуле императора уже и так слишком много[106]. Титулы вьетнамской аристократии и названия чиновничьих должностей внешне напоминали китайские, однако в них имелось другое содержание, и поэтому китайцам они не были понятны. Об этом писали китайские послы, посещавшие Вьетнам.

Правление Ли Тхай тонга (1028-1054). Вступление на престол было предсказано прорицателем[107]. Император Тхай тонг вслед за Тхай то продолжал оказывать покровительство буддизму, он построил 150 буддийских и даосских монастырей[108]. Упоминание о даосских монастырях могло бы свидетельствовать о некотором распространении даосизма во Вьетнаме того времени, однако обращает на себя внимание тот факт, что во всей летописи о даосизме упоминается всего два раза, и то в сочетании со словом «буддизм», «буддийский», что могло быть просто штампом подобно термину «три религии». Кроме того, под даосизмом часто подразумевались впоследствии традиционные вьетнамские культы. В главе о Тхай тонге отмечается находка буддийской реликвии[109] — древней статуи Будды[110]. Тем самым подчеркивается древность буддизма во Вьетнаме. В трех местах написано, что духи оставляли следы в храмах[111]. В этой главе впервые упоминается о конфуцианстве — произошло чудо в храме, не только не имевшее отношения к конфуцианству, но и, как всякое чудо, чуждое его духу, а император «приказал чиновнику-конфуцианцу (***) написать оду, чтобы отметить это необычайное [событие]». Таким образом, на первое место здесь автором ставится чудо, происшедшее в буддийском храме, а о чиновнике-конфуцианце упоминается вскользь, его значение принижается, да и само поручение с негодованием было бы отвергнуто истинным конфуцианцем.

Имеются сведения о почитании бога долголетия — «установили изображения святого старца, белых журавлей, священных птиц и зверей», представляющих собой атрибуты традиционных вьетнамских культов[112]. Тхай тонг продолжил отправление аграрного культа, в главе трижды упоминается о совершении им ритуальной пахоты.

Правление Ли Тхань тонга (1054-1072). Императору приписывается божественное происхождение — излагается легенда в буддийском духе о непорочном зачатии, в результате которого родился Тхань тонг: «Тхай тонгу приснилось, что луна вошла в живот императрицы, поэтому она забеременела»[113]. Летописец продолжает подчеркивать господствующее положение буддизма в стране и политику императора, направленную на его распространение. По всей стране осуществлялось строительство буддийских пагод и ступ[114], среди них впервые была построена тридцатиярусная пагода (1057 г.)[115]. Была воздвигнута по приказу императора пагода в Башоне, чтобы молиться в ней о ниспослании потомства[116]. В главе отмечаются установление статуй архатов в императорском дворце[117], отливка из золота статуй Брахмы и Будды Шакьямуни[118]. Создание статуй Брахмы говорит и о некотором распространении индуизма во Вьетнаме. Очевидно, оно происходило под влиянием соседних, индуизированных государств Индокитая, таких, как Тьямпа. Показательно, что в этой же главе, содержащей упоминание о Брахме, говорится об увлечении императора тьямской музыкой: «Вуа лично перевел тьямские музыкальные каноны... Приказано музыкантам петь их»[119]. Это свидетельствует о знании культуры индуизированных государств. Тьямская музыка — это далеко не китайская конфуцианская ритуальная музыка.

Приверженность Тхань тонга к буддизму подчеркивается упоминанием о том, что император лично начертал иероглиф Фат — «Будда» огромных размеров[120].

Таким образом, буддизм выступает как господствующая государственная религия Вьетнама того времени. Наряду с ним продолжает существовать и культ предков. В главе говорится, что в связи с победой, одержанной над Тьямпой, Тхань тонг «оставил победную реляцию в храме предков императора»[121]. Тхань тонг совершал также ритуальную пахоту[122].

Правление Ли Нян тонга (1072-1127). В этой главе совершенно отсутствует какое-либо упоминание о конфуцианстве. Если можно так выразиться, глава о Нян тонге по своему духу «наиболее буддийская» из всех четырех глав второй книги; ее автор уделяет особое внимание отправлению буддийского культа. Так, в самом начале главы после описания вступления императора на престол отмечается совершение обряда омовения Будды[123], вслед за этим «вышли навстречу [статуе] Будды, перевозившейся из храма Фап ван в столицу, чтобы молиться о солнечном дне»[124].

Нян тонг, как и Тхай то, направлял послов в Китай за буддийскими канонами (Большой Трипитакой)[125]. В главе о Нян тонге имеется также много упоминаний о строительстве буддийских пагод и ступ, отмечается строительство Башни тысячи Будд[126].

В этой же главе содержится буддийская притча о необыкновенном ребенке, который жил на берегу моря. «Ему было только три года, а понимал речь[127], объявил себя сыном императора, назвался Зяк хоангом»[128]. Зяк хоанг можно перевести как «Просветленный», или Будда (кит. Цзюе хуан). Император приблизил его к себе и хотел назначить наследным принцем, однако высшие чиновники воспротивились. Император и чиновники нашли чисто буддийское решение вопроса: «...и вслед за тем постились в покоях императора, с тем чтобы Зяк хоанг родился в новом воплощении, став его сыном»[129]. В результате колдовства Зяк хоанг умирает. Перед смертью он просит о постройке для него ступы в горах Тиензу. Таким образом, перед нами буддийская история, в которой император выступает приверженцем этой религии.

В главе содержится история о перевоплощении буддийского монаха Дао Ханя, погубившего колдовством Зяк хоанга. Его спас от гнева императора придворный Шунг Хиен хау. Дао Хань в благодарность назвался сыном этого придворного. По прошествии некоторого времени Дао Хань перевоплотился в сына, родившегося у Шунг Хиен хау. Впоследствии этот ребенок был назначен наследным принцем и после смерти Нян тонга стал императором под именем Тхан тонг. В летописи записано: «Монах Дао Хань перевоплотился (родился Тхан тонг)»[130]. Эти истории помимо всего прочего позволяют предположить сильное влияние буддийских монахов-чиновников на императора.

Наряду с буддизмом, которому автор уделяет наибольшее внимание, в главе упоминаются и другие религии. Если в предыдущих главах сообщались сведения об отливке из золота статуй Брахмы, то в главе о Нян тонге отмечается посещение Вьетнама брахманами: «Тьямпа принесла дань, было два брахмана»[131]. По-прежнему была сильна вера в духов[132].

В главе отмечается также обычай погребения заживо жен императора после его смерти[133]. Этот обычай был варварским пережитком культа предков, реализованным в рамках индуистской культурной традиции. В XIV в. такой обряд (у тьямов) вызывал уже у вьетнамцев негодование.

Главой о Ли Нян тонге кончается вторая книга. Выше приведены все содержащиеся в ней сведения, касающиеся религиозных представлений вьетнамского народа в описываемый период и подтверждающие, что доминирующее положение занимал буддизм, ставший основной государственной религией Вьетнама. Интересно отметить, что в этой книге содержится концепция получения императорской власти, совершенно отличная от конфуцианских представлений. Вопрос о происхождении власти монарха, ее сущности был для летописцев одним из важнейших, от решения которого зависело осмысление окружающей жизни, поступков людей и многое другое. Летописец, заканчивая вторую книгу, показал, что путь к императорской власти лежит через карму, цепь перерождений людей, постигших учение Будды: например, перевоплощение буддийского монаха Дао Ханя в Зыонг хоана, назначение последнего наследным принцем, вступление его на престол под именем Тхан тонга.

Согласно же конфуцианскому учению императорская власть зависит от повелений Неба. Ничего похожего во второй книге нет. Более того, практически нет никаких упоминаний ни о Конфуции, ни о конфуцианстве.

На уровне государственной религии находился также культ предков, отправляемый самим императором. Во второй книге упоминается и о поклонении духам, об аграрном культе. Упоминаний о даосизме было всего два, и они в значительной степени похожи на штамп.

Встречаются сведения, свидетельствующие о влиянии на Вьетнам религий и искусства индуизированных государств (Тьямпа, Камбоджа): визиты брахманов, отливка статуй Брахмы, увлечение тьямской музыкой, обычай сожжения жен императора.

Перейдем к третьей книге «Краткой истории Вьета», в которой, подобно второй книге, описываются по главам правления других четырех императоров династии Ли.

Правление Ли Тхан тонга (1127-1138). Глава, посвященная этому императору, весьма мала по объему, что отчасти объясняется относительной непродолжительностью его правления — всего десять лет. Столь же малочисленны и те отрывочные сведения, которые могут дать материал по религиозной жизни страны. На первых порах по-прежнему встречаются сведения о событиях, относящихся к буддизму: строительство ступ[134]; чудо, происшедшее у храма Ко фап, — зацвело сухое дерево[135], обнаружение древнего медного колокола из храма[136]. Сохраняются и варварские пережитки культа предков — сожжение наложниц императора после его смерти[137].

К концу главы появляются конфуцианские мотивы. Сообщается о появлении чудесной черепахи, на груди которой было четыре иероглифа: «Все Небо вечной святости»[138] — фраза, типичная для конфуцианской трактовки культа Неба.

В главе о Ли Тхан тонге, таким образом, нет резкого перехода от буддизма к конфуцианству, очевидно, вследствие того, что эволюция мировоззрения к конфуцианству носила постепенный характер. Это не могло не повлиять на автора третьей книги, окончательный переход которого к описанию исторических событий в чисто конфуцианском духе начинается только со следующей главы.

Правление Ли Ань тонга (1138-1175). В этой главе религиозно-философский фон претерпевает изменения. Буддизм отходит на второй план, о нем уже почти не упоминается. На первое место автор выдвигает конфуцианство.

Впервые в «Краткой истории Вьета» записано под 1156 г. «...построили... храм Конфуция»[139]. Также впервые сообщается о проведении экзаменов (1165 г.)[140].

Отмечается сооружение алтаря с целью «сделать его местом жертвоприношения Небу»[141]. Таким образом, в этой главе продолжаются упоминания о культе Неба.

В уста императора Ань тонга вложена автором типично конфуцианская фраза, которую он произносит, объясняя причину отказа в назначении своего сына Бао Куок выонга наследным принцем: «Являясь сыном, не почитает своих родителей, станет государем, то сможет ли любить свой народ?» Сыновняя почтительность (сяо) и любовь к народу со стороны императора — чисто конфуцианские понятия.

Но, как и в предыдущих главах, отмечается отливка статуй Брахмы и Шакьямуни[142], проведение обряда ритуальной пахоты. В годы правления Ли Ань тонга происходило также строительство поминальных денов и храмов[143].

Необходимо отметить, что поминальные дены строили во Вьетнаме и значительно раньше, однако в «Краткой истории Вьета» до сих пор не было упоминаний о них. Ден строился, как правило, небольшим. Он посвящался либо реально существовавшей личности, чем-либо прославившейся при жизни, либо духам.

Правление Ли Као тонга (1175-1210). Эта глава не только целиком пронизана конфуцианскими идеями, но и содержит критику практики буддизма (одновременно с признанием его силы и массовости), ярко выраженную в обращении придворного Дам Зи Монга к императору Као гонгу: «В настоящее время буддийских монахов и послушников приблизительно столько же, сколько слуг. Сами все вместе устанавливают себе учителя. Собираются все категории (***), живут вместе, совершают много позорных поступков. Или в священной обители пьют вино и едят мясо, в чистых буддийских монастырях предаются блуду, развратничают, днем спят, а ночью бодрствуют, подобно лисам и крысам, разрушают нравы, вредят религии, и это постепенно становится поветрием. Если не запретить, то через некоторое время это дойдет до крайности»[144]. И вслед за этим, заручившись поддержкой императора. Дам Зи Монг собрал всех монахов и послушников, оставил несколько десятков наиболее известных из них, а остальных расстриг.

Интересно отметить, что конфуцианец Дам Зи Монг выступает здесь за чистоту буддийской религии, хотя очевидно его стремление к ограничению буддийского влияния. Это лишний раз свидетельствует о господствующем положении буддизма в стране. Конфуцианцы только начинают завоевывать свое положение при императорском дворе, а ведь это уже конец XII в.

В притче о монахе-укротителе тигров из западных стран содержится насмешка над буддистами[145].

В главе проповедуются конфуцианские добродетели, в частности описывается чиновник То Хиен Тхань, наделенный автором всеми качествами «верного подданного». Вдовствующая императрица пыталась побудить То Хиен Тханя низложить молодого императора Као тонга, обещая за это богатства и почести. В ответ Хиен Тхань заявил: «Несправедливость, даже вместе с богатством и знатностью, не доставит радость верному подданному, человеку долга»[146]. Когда То Хиен Тхань заболел, то просил назначить на его место не того чиновника, который ежедневно ухаживал за ним, а другого, более способного, хотя тот и не навещал его во время болезни, так как был занят делами[147].

Дважды упоминается проведение экзаменов, причем отмечается, что выдержавшим экзамены жалуются ранги и классы.

Ли Као тонг вел праздный образ жизни, не уделял внимания государственным делам. Придворные чиновники, резко критикуя поведение императора, ссылаются на древних китайских императоров, цитируют Ши цзин, приводя это произведение в доказательство своих рассуждений. Летописец критикует Као тонга за его корыстолюбие, выражавшееся в продаже чиновничьих должностей и несправедливых конфискациях имущества. Однако эти конфуцианские рассуждения не производили впечатления на Као тонга. И только к концу его правления, когда смута охватила всю страну и началась феодальная междоусобица, Као тонг изображается раскаивающимся в своих ошибках[148].

В главе по-прежнему упоминается об установке в храмах статуй Брахмы и Шакьямуни[149], об увлечении императора тьямской музыкой. Интересно отметить, что подобное увлечение вьетнамских императоров тьямской музыкой отмечалось и во второй книге, однако если в ней оно не вызывает никаких возражений со стороны придворных и никак не осуждается, то в третьей книге содержится резкая критика этого увлечения. Один из придворных, по имени Нгуен Тхыонг, якобы заявил по этому поводу императору следующее: «Я видел, что в предисловии к Ши цзину сказано следующее: "Музыка страны, в которой происходит смута (имеется в виду Тьямпа. — А. П.), вызывает ропот и гнев. Управление в этой стране расстроено. Музыка погибшей страны навевает скорбные мысли. Ее народ страдает". Ваше величество слишком много ездит с инспекторскими осмотрами, а управление и религия (***) заброшены. Подлый люд [везде] дошел до крайней нужды, а здесь более всего. И ежедневно слушать грустную музыку — разве не признак смуты и гибели? Я знаю, что императорский экипаж, вернувшись, в другой раз не посетит этот дворец!» Вслед за тем в стране была большая смута, действительно так, как он сказал»[150].

Интересно отметить, что в названии должности Нгуен Тхыонга имеется иероглиф «буддийский монах» (***). Таким образом, автор третьей книги вкладывает в уста придворного буддиста конфуцианские рассуждения. Характерно также, что в сочинении Нго Ши Лиена приводятся слова Нгуен Тхыонга, однако в сокращенном виде — указанный выше иероглиф «религия» отсутствует, последних двух фраз нет, нет также подтверждения словам Нгуен Тхыонга: «Вслед за тем в стране была большая смута, действительно так, как он сказал»[151]. На данном примере можно проследить приемы, которыми пользовался летописец для выражения своего мнения. Малочисленность чиновников-конфуцианцев вынуждала автора третьей книги приписывать конфуцианские рассуждения чиновникам-буддистам.

Правление Ли Хюэ тонга (1210-1224). В этой последней главе третьей книги содержится весьма, мало сведений о религиозной жизни. Основное внимание в ней летописец уделяет феодальной междоусобице, борьбе за императорский престол. Но то, что имеется по интересующему нас вопросу, дает основание утверждать, что все происходящие события оцениваются с позиций конфуцианского учения. Интересно, что верноподданными конфуцианцами в этой главе изображены представители феодального дома Чан, узурпировавшего престол династии Ли. Человек, писавший третью книгу летописи, был подданным новой династии и, описывая ее членов согласно своим представлениям, приводил их поступки в строгое соответствие с конфуцианскими понятиями. Перед автором третьей книги стояла трудная задача, так как действия рода Чан, стремившегося силой захватить императорский престол, представляли собой сплошное нарушение конфуцианских норм.

Так, Чан Ты Кхань, сражавшийся против императорских войск, утверждал, что не имеет никаких дурных помыслов против императора, а хочет лишь стать его опорой, оказать ему помощь, в чем он давал клятву Небу[152]. Захватив столицу, Чан Ты Кхань призывает императора вернуться в нее, прикрываясь конфуцианскими рассуждениями о своем долге подданного по отношению к государю[153]. Это, однако, не помешало его сородичам впоследствии заставить Хюэ тонга отречься от престола и покончить с собой, уничтожить всех членов императорской семьи и их сторонников. Передачу Хюэ тонгом престола Чанам один из членов этого рода, Чан Тху До, оправдывает ссылками на волю Неба и на древних китайских императоров Яо и Шуня[154], действия которых, по мнению конфуцианцев, являются примером для подражания всем правителям. Династию Чан, узурпировавшую престол, особенно привлекал в деяниях Яо и Шуня их отказ передавать власть своим сыновьям, недостойным ее, и избрание посторонних людей, заслуживших эту власть своими добродетелями. Интересно отметить, что, придя к власти, Чаны не только не следовали примеру Яо и Шуня, а пошли еще дальше — из боязни потерять престол они заключали браки только внутри своего рода.

Таким образом, текст третьей книги пронизан конфуцианскими идеями. В ней содержится много рассуждений о правомерности восшествия на престол того или иного монарха. Императорская власть определяется волей Неба. В тексте третьей книги четко прослеживается отражение конфуцианской концепции об императоре как Сыне Неба.

Примером для подражания в этой книге представлены чиновники, обладающие чувством долга по отношению к правителю. Придворные в своих речах цитируют классический конфуцианский канон Ши цзин в доказательство своих рассуждений. Текст изобилует ссылками на древних китайских императоров, в нем приветствуются мероприятия, способствующие распространению конфуцианства.

В третьей книге проявляется негативное отношение к еще сильному буддизму, в то время как во второй книге нет никаких проявлений такого рода.

Проведенный анализ второй и третьей книг «Краткой истории Вьета» делает очевидным их резкое различие по религиозному и идеологическому содержанию и направленности. Объяснить это обстоятельство тем, что автор летописи объективно отражал религиозную систему Вьетнама в ее развитии, отмечая господство буддизма в первую половину правления династии Ли (вторая книга) и доминирующую роль конфуцианства во второй половине (третья книга), нельзя. Фактические данные о распространении религий и верований в стране (строительство храмов, монастырей, святилищ) свидетельствуют о преобладании буддизма над всеми другими религиями в течение всего периода правления династии Ли, хотя некоторое усиление позиций конфуцианства в XII в. имело место. Действительно, конфуцианские сентенции в третьей книге отражают в основном взгляды автора и придворных конфуцианцев эпохи Чан. В «Краткой истории Вьета», в том числе и в третьей книге, данных о распространении конфуцианства в стране почти нет. О господстве же буддизма в стране в период правления династии Ли неоднократно писали авторы летописей XIII-XV вв. В летописи XV в. «Полное собрание исторических записок о Великом Вьете» содержатся комментарии Нго Ши Лиена, в которых он критикует всю династию Ли за ее приверженность буддизму и полное незнание древних установлений, освященных конфуцианством. В той же летописи имеются и комментарии Ле Ван Хыу, взятые из его сочинения «Исторические записки о Великом Вьете» (1272 г). В них также критикуется буддизм, идеями которого руководствовались императоры династии Ли. О преобладании буддизма над другими религиями в конце XIII в., при Чанах, писал китайский посол, посетивший Вьетнам в этот период: «Хотя и есть храмы предков, но нет обрядов жертвоприношений по сезонам или по годам, только лишь Будде поклоняются с наибольшим почтением»[155]. Это высказывание свидетельствует лишний раз о том, что культ предков во Вьетнаме традиционный и не испытывал влияния китайского конфуцианства.

Таким образом, третья, «конфуцианская» книга «Краткой истории Вьета» в решении религиозно-философских вопросов отражает скорее субъективные взгляды ее автора. На основании вышеизложенного представляется возможным сделать некоторые выводы относительно авторства летописи. Очевидно, что столь различные по религиозно-философскому фону вторая и третья книги произведения не могли быть написаны одним автором.

Чиновник-конфуцианец (предположительно Чан Тю Фо), написавший третью книгу «Краткой истории Вьета», очевидно выполнив свою задачу — осветить события, приведшие к смене династий, не стал давать свое описание событиям прошлого периода, а взял их полностью или частично из другого, более раннего произведения, которое, судя по всему, кончалось правлением Ли Нян тонга (см. предыдущий раздел), т.е. 1127 г. Глава о его правлении завершает вторую книгу. То, что Чан Тю Фо был конфуцианцем, помимо философской направленности третьей книги свидетельствует запись в «Полном собрании исторических записок о Великом Вьете» о сдаче им конкурсных конфуцианских экзаменов[156].

Что касается первой и второй книг, то в предыдущем разделе было высказано предположение, что по времени им мог быть некто До Тхиен, которого столь часто цитирует Ли Те Сюен, повествуя о различных чудесных историях. Очевидно, сочинение До Тхиена ими изобиловало. В связи с этим естественно считать, что оно носило буддийский характер. Таким образом, по религиозной направленности вторая книга вполне могла быть частью произведения До Тхиена.

Перейдем ко второму кругу проблем. Исследование религиозно-философского фона «Краткой истории Вьета» привело к интересным выводам относительно религиозной системы Вьетнама XI-XII вв., позволило уточнить значение отдельных частей этой синкретической системы.

Сравнение описания религиозной жизни общества Вьетнама во второй книге исследуемой летописи с описанием аналогичных периодов в более поздних исторических источниках дает возможность уточнить важное для анализа источника время начала распространения конфуцианства в среде вьетнамских чиновников в период после освобождения от китайского господства.

Так, во второй книге обращает на себя внимание отсутствие упоминаний о Конфуции и конфуцианстве. Конечно, по сравнению с занимавшим в XI-XII вв. господствующее положение буддизмом влияние конфуцианства было незначительным, однако поздние летописи отмечают ряд важных событий, которые, если они были в действительности, свидетельствовали бы о довольно широком распространении конфуцианства во Вьетнаме. В «Полном собрании исторических записок о Великом Вьете» (XV в.) сообщается, что в 1070 г. «построили Литературный храм, воздвигли статую Конфуция... Наследный принц ездил обучаться туда»[157]. В 1075 г. (правление Нян тонга) впервые устроили конфуцианские экзамены на получение ученой степени. Некий Ле Ван Тхинь, впоследствии ставший видным сановником при дворе, первый успешно сдал экзамен и удостоился чести обучать императора[158]. В 1076 г. была создана конфуцианская Академия (вьет. «Куок ты зям»).

В более ранней «Краткой истории Вьета» нет и намека на эти события. Интересно, что Ле Ван Тхинь упоминается и в ней, однако не в связи с экзаменами, а в связи с назначением на пост главы Военного ведомства.

То, что автор второй книги «Краткой истории Вьета» умолчал о трех таких важных событиях, очевидно, не было случайным. Не знать о них, если они имели место, он не мог. Возникает вопрос: почему это произошло? В комментариях к источникам и в работах историков по изучению вьетнамских исторических источников этот вопрос вообще не затрагивался. Вероятно, здесь может быть два ответа. В сознательном умолчании о событиях, относящихся к началу распространения конфуцианства во Вьетнаме, могло проявиться стремление автора-буддиста второй книги к пассивному отрицанию этого учения. Если бы вторая книга принадлежала перу конфуцианца, написавшего третью книгу, и подобные события имели место, то он ни в коем случае не стал бы их игнорировать. Второй возможный ответ — строительства Литературного храма, проведения экзаменов и основания Академии в этот период не произошло. Конфуцианец Нго Ши Лиен или его предшественники могли отнести эти события к более раннему времени, чем это было на самом деле. Основанием для этой фальсификации могло послужить стремление доказать, что Вьетнам с самого своего возрождения, с XI в., был цивилизованным (по конфуцианским понятиям) государством. Первое упоминание о проведении экзаменов в «Краткой истории Вьета» относится к 1165 г. (правление предпоследнего императора династии — Ли Као тонга). Стремление вьетнамских конфуцианцев отодвинуть исторические события или мифы в глубь веков уже отмечалось выше.

Как мне кажется, более вероятным является второй вариант. Строительство Литературного храма, проведение конкурсных экзаменов и основание Академии во второй половине XI в. не могли произойти на пустом месте — для этого нужно было определенное количество чиновников-конфуцианцев: кто-то должен был отправлять культ Конфуция в Литературном храме, принимать экзамены и составлять штат Академии. В свою очередь, осуществление всех этих мер, направленных на распространение конфуцианства в стране, не могло бы не привести к резкому увеличению числа чиновников-конфуцианцев и усилению их позиций при дворе. Однако этого не произошло, о чем кроме «Краткой истории Вьета» свидетельствует как и само «Полное собрание исторических записок о Великом Вьете», в котором критикуются неконфуцианские порядки при дворе и пробуддийская политика императоров династии Ли, так и ряд других источников. Так, Хоанг Суан Хан в уже упоминавшейся монографии «Ли Тхыонг Киет» приводит текст стелы пагоды Тхиеу фук, относящийся к середине XIV в., который свидетельствует о незначительном распространении конфуцианства и при династии Чан: «В каждой деревне есть пагоды, но нигде не увидишь поклонения мудрейшему Конфуцию»[159]. Однако Хоанг Суан Хан не обратил внимания на то, что подобное незнание Конфуция никак не вяжется с предпринятыми якобы мерами по широкому распространению конфуцианства в Дайвьете.

Вьетнамским историком Дао Зюи Анем на основе изучения исторических источников была отмечена интересная особенность: при династии Ранних Ле (980-1009), одной из первых вьетнамских национальных династий, не было знающих чиновников-конфуцианцев. Даже для переговоров с китайскими послами-конфуцианцами привлекались образованные буддийские монахи. Однако Дао Зюи Ань не делает вывода из этого факта, а он очевиден: страна не получила конфуцианство в наследство после тысячелетнего китайского владычества, в начале которого активно проводилась политика ассимиляции местного населения. К власти в X в., видимо, пришли не вьетнамцы, сотрудничавшие с китайцами и «постигшие» конфуцианство, а главы местных аристократических родов. Дальнейший процесс независимого социально-экономического развития Вьетнама привел (в XIV-XV вв.) к необходимости принятия конфуцианства как наиболее приемлемого для господствующего класса готового учения, укрепляющего государственный строй. Его добровольному восприятию способствовала его новая, чжусианская, сближенная с буддизмом форма, возникшая в XII в. в Сунском Китае.

Сведения в поздних вьетнамских летописях о строительстве Литературного храма, учреждении конкурсных экзаменов и основании Академии во второй половине XI в. могли быть также и отражением стремления императоров династии Ли в престижных целях формально копировать современные им китайские институты, не наполняя их реальным содержанием. Подобные примеры можно привести в отношении титулатуры вьетнамской аристократии и названий чиновничьих должностей, внешне напоминавших китайские. Так, китайский редактор исследуемой летописи в предисловии к публикации ее писал: что «касается имен и званий чиновников, то их употребляли в самой стране, а в Китае они непонятны...»[160].

В отношении других частей вьетнамской религиозной системы этого периода можно сказать следующее.

Господствующей религией был буддизм, который стал государственным культом. В его отправлении, как отмечалось, непосредственно участвовали сами императоры династии Ли. Они всячески поощряли его распространение. Осуществлялось широкое строительство монастырей, храмов, ступ. Повсюду устанавливались статуи Будды и архатов. Бонзы занимали господствующее положение при дворе, активно участвовали в политической жизни страны. Буддийские каноны вывозились из Китая.

На основании материалов «Краткой истории Вьета» можно судить о том, что буддизм во Вьетнаме этого периода был махаянистского толка. Об этом свидетельствуют упоминания об установлении статуй архатов, четырех небесных императоров. О том, какие конкретно буддийские секты существовали в то время в стране, в летописи нет сведений. О том, что во Вьетнаме в то время был буддизм Тхиен, известно из буддийского сборника жизнеописаний «Прекрасного собрания из сада созерцания».

Сведения, содержащиеся в летописи, свидетельствующие о господствующем положении буддизма в стране, подтверждаются дошедшими до нас предметами материальной культуры. Из книги «Искусство эпохи Ли», упоминавшейся ранее, ясно видно, что подавляющее большинство описываемых в ней памятников архитектуры, скульптуры, живописи связано с буддизмом. Наиболее ярким примером могут служить дошедшие до нас архитектурные сооружения. В книге приводится 13 таких сооружений, все они являются буддийскими пагодами[161]. Следов конфуцианских храмов эпохи Ли не осталось.

Что касается других элементов «трех учений», то они занимали гораздо более скромное положение. Конфуцианство в этот период не получило широкого распространения. Оно, скорее всего, лишь зародилось в XII в. и было воспринято лишь небольшим числом чиновников, которые еще не обладали глубокими познаниями в нем.

Интересно отметить, что о даосизме, другом элементе «трех учений», в летописи «Краткая история Вьета» почти нет упоминаний. Видимо, даосизм не получил широкого распространения во Вьетнаме в тот период, да и позже. Магия и колдовство были явлениями чисто местными, а предопределения свыше познавались через посредство знамений, а не гаданий. О том, что магию и колдовство нельзя отождествлять с даосизмом, известный вьетнамский историк Дао Зюи Ань писал следующее: «В народе существовало много сложных религиозных обрядов и верований, для которых употребляют название даосизм. В действительности учение Дао, или учение Лао, является лишь пессимистическим учением...»[162].

В исследованиях по религиям средневекового Вьетнама нет никаких упоминаний о существовании индуизма во Вьетнаме. Это объясняется тем, что изучались в основном летописи и хроники, написанные в более позднее время, в них не содержится никаких сведений об этой религии. В «Краткой истории Вьета» такие сведения имеются. Так, например, в летописи трижды отмечается отливка и установление золотых статуй Брахмы одновременно со статуями Будды, упоминается также о посещении Вьетнама брахманами из Тьямпы. Проникновению индуизма во Вьетнам наряду с посещениями брахманов способствовали и «контакты» между этими странами, выражавшиеся в войнах и дипломатических союзах. Упоминания о влиянии культуры индуизированных государств (Тьямпа) можно найти во вьетнамских летописях.

Почти во всех ранних источниках («Краткая история Вьета», «Собрание чудес и таинств земли Вьет» Ли Те Сюена и др.) содержатся материалы, свидетельствующие о господстве буддизма и наличии элементов индуизма (впоследствии не получившего широкого распространения) в религиозной жизни страны в X-XII вв., которые наложились на местные верования. Сочетание этих двух религий характерно для многих индуизированных государств Юго-Восточной Азии — Тьямпы, Ангкорской империи, Маджапахита. Во Вьетнаме, так же как и в этих странах, отсутствовал антагонизм между этими религиями.

Широкое распространение получил культ предков, также, по-видимому, ставший наряду с буддизмом государственным культом Вьетнама того времени (в виде культа предков монарха, как и в других странах Юго-Восточной Азии в X-XIV вв.).

Сохранились также и некоторые примитивные верования: обожествление Неба и Земли, гор, рек.

На основании вышеизложенного можно сделать следующие выводы.

Летопись «Краткая история Вьета» неоднородна по своему составу — вторая и третья книги резко отличаются одна от другой по религиозно-философской окраске. Вторая книга пронизана буддийскими мотивами, третья книга выдержана в конфуцианском духе.

Текст исследуемой летописи был написан не одним автором, а двумя. Автор второй книги — придворный-буддист, живший предположительно в первой половине XII в. Автор третьей книги — чиновник-конфуцианец, который жил в первой половине XIII в.

На основании сравнительного анализа исследуемого источника можно говорить о более позднем начале распространения конфуцианства во Вьетнаме — не ранее второй половины XII в.

Материалы, содержащиеся в летописи, свидетельствуют о сильной власти буддийской сангхи, до некоторой степени ограничивающей власть монарха.

Воссоздание сложной религиозной системы, существовавшей во Вьетнаме того времени, по материалам летописи дает возможность внести некоторые коррективы в традиционное представление о ней, в частности о весьма незначительном распространении конфуцианства и даосизма, о наличии индуизма и влиянии религий и культуры индуизированных государств на Вьетнам.

Сравнительный анализ описания некоторых исторических событий в «Краткой истории Вьета» и в более поздних сочинениях

Сравнительный анализ «Краткой истории Вьета» и исторических источников, написанных в более поздний период, дает возможность установить полноту, достоверность и точность сведений. Наличие расхождений в описании событий между этой летописью и другими летописями позволило получить весьма интересные выводы по важнейшим аспектам истории страны. «Краткая история Вьета» дает трактовку некоторых событий, совершенно отличную от всех других источников. Древность исследуемого источника, степень подробности и форма изложения, а также непоследовательность или краткость описания тех же событий в других источниках дают возможность выявить совершенно новые факты по истории Вьетнама. Эти новые факты касаются не только социально-экономической истории Вьетнама, но и даже наиболее изученной политической истории страны (так, удалось выявить «пропавшего» императора Дайвьета начала XIII в., причем основателя династии).

Рассмотрим содержащиеся в исследуемом источнике сведения, освещающие социально-экономические отношения в Дайвьете, определим степень их подробности, достоверности и их значение для изучения истории средневекового Вьетнама.

Первая книга «Краткой истории Вьета» содержит в основном сведения о политической истории вьетнамской нации. Сведения о социально-экономических отношениях практически отсутствуют. В этом плане вторая и третья книги, описывающие историю династии Ли, выгодно отличаются от первой книги. Как и во всех средневековых исторических источниках, в них, естественно, основное внимание уделяется политическим событиям, однако содержится и богатый материал для исследования социально-экономического строя средневекового Вьетнама. Появление этих сведений в летописи закономерно. По мере дальнейшего развития единого независимого вьетнамского государства усложнялись социально-экономические отношения, рос феодально-бюрократический аппарат, дифференцировались налоги. Все это не могло не привлекать внимание авторов летописей и хроник. И Та же картина наблюдается и в «Полном собрании исторических записок о Великом Вьете». Только начиная с книг, в которых описывается династия Ли, появляются сведения о социально-экономических отношениях в Дайвьете.

Интересно отметить, что в отношении этих сведений «Полное собрание исторических записок о Великом Вьете» ненамного превосходит «Краткую историю Вьета». Количество информации примерно равно, причем большая часть сведений в обоих источниках не повторяется, а как бы дополняет друг друга, создавая общую картину социально-экономических отношений в Дайвьете. Многие сведения о социально-экономических отношениях, содержащиеся в исследуемом источнике, отсутствуют в «Полном собрании исторических записок о Великом Вьете». Этот факт лишний раз свидетельствует о том, что «Краткая история Вьета» — самостоятельный источник. Таким образом, «краткость» исследуемого источника не сказывается не только на полноте и ценности сведений по политической истории страны, но, что еще более важно, и на истории социально-экономических отношений, В связи с этим еще больше возрастает значение «Краткой истории Вьета» как исторического источника.

Социально-экономический строй Дайвьета может служить отдельной темой исследования. В данном случае дается лишь первичный, краткий анализ содержащейся в источнике информации по кругу вопросов, связанных с этой темой, прежде всего с целью дальнейшего исследования и характеристики самой летописи, определения достоверности ее сведений по данным вопросам и ее значения для изучения истории страны. Анализ только этого источника позволяет выявить более поздние наслоения, неизбежные для «Полного собрания исторических записок о Великом Вьете». Сведения, изложенные в этом летописном своде, также могут быть использованы, но лишь после сопоставления их со сведениями, содержащимися в исследуемой летописи.

Опираясь на конкретные данные «Краткой истории Вьета», можно следующим образом представить себе существовавший в Дайвьете социально-экономический строй в период правления династии Ли.

В начале XI в. на территории Вьетнама стало оформляться централизованное феодальное государство, управляемое разветвленным феодально-бюрократическим аппаратом, эксплуатировавшим крестьян.

На основании исследования «Краткой истории Вьета» можно в общих чертах представить социальную структуру населения Дайвьета. Верхушку вьетнамского общества составляли император и титулованная аристократия — члены императорского рода. Они, как правило, занимали высшие должности при дворе, а также назначались управлять целыми областями государства.

Доходы этой части феодалов составляли налоги, собираемые ими с крестьян-общинников, данных им в «кормление», а также с наследственно закрепленных за ними крестьян, сидевших на земле.

Основную часть феодально-бюрократического аппарата Дайвьета составляли чиновники. На основании исследования материалов летописи прослеживается интересная особенность формирования чиновничьего аппарата в период правления династии Ли. Подавляющее большинство чиновников составляли буддийские монахи. Выше отмечалось, что начало распространения конфуцианства относится к концу правления династии Ли, тогда же появляются и упоминания о проведении экзаменов. Значит, можно сделать вывод, что источник грамотных людей для государственной службы следует искать среди буддистов, так как в то время только буддийские монахи владели грамотой в Дайвьете. И действительно, данные летописи свидетельствуют об этом. Одним из первых указов первого императора династии Ли был указ об обращении более тысячи жителей столицы в буддийские и даосские монахи[163]. В 1072 г. было приказано отобрать монахов, которые дарили императору стихи, а также монахов, знающих письменность, и отдать их в ведение глав ведомств, с тем чтобы возместить недостаток в должностных лицах[164]. Только к концу династии Ли получение чиновничьих рангов ставится в зависимость от результатов конфуцианских конкурсных экзаменов. Под 1196 г. отмечается, что были устроены «экзамены детей "трех религий" по написанию стихов древних людей, счету, сочинению од, стихов, толкованию канонических книг. Выдержавшим экзамены жалуют ранги и классы»[165]. Интересно отметить, что в предыдущих упоминаниях о проведении экзаменов ничего не говорилось о назначениях на должности в зависимости от результатов этих экзаменов.

В исследуемой летописи неоднократно встречаются упоминания о пожаловании чиновничьих рангов и классов (для доконфуцианского периода Дайвьета), однако на основании только данных этой летописи не представляется возможным в полном объеме представить структуру чиновничьего аппарата. Назначение многих чиновничьих должностей из текста неясно, параллелей им в китайской чиновничьей иерархии нет. Структуру чиновничьего аппарата Дайвьета можно составить лишь на основании исследования целого ряда источников, в том числе и «Краткой истории Вьета».

Доходы чиновников составляли главным образом сборы налогов, устанавливаемых государством с общин, данных им в «кормление». Количество этих общин соответствовало рангу чиновника. Во второй половине XI в., согласно данным исследуемого источника, некоторым категориям чиновников начинают назначать жалованье деньгами, рисом, солью и рыбой, чтобы, как сказано в летописи, «пресечь их стремление брать взятки»[166]. К концу правления династии Ли помимо конкурсных экзаменов император Ли Као тонг ввел практику продажи за деньги чиновничьих должностей[167].

На основании данных ряда исторических источников известно, что государственный аппарат насчитывай несколько ведомств. Однако на основании только «Краткой истории Вьета» нельзя определить их количество и назначение. Лишь один раз в тексте упоминается Ведомство личного состава и аттестаций[168] и дважды упоминается Военное ведомство[169]. Упоминается также о создании тайной канцелярии при императорском дворе[170].

Что касается власти на местах, то наряду с назначаемыми императорским двором чиновниками значительную власть, по всей вероятности, сохраняли и феодалы, не относившиеся к императорскому роду, но имевшие свои земельные владения. Подробнее об этом будет сказано ниже.

Военные чиновники занимали более низкое по сравнению с гражданскими чиновниками положение. Согласно летописи, они формировались из лиц, относившихся к «знатным родам из числа населения»[171]. По всей вероятности, здесь имеются в виду местные феодалы, разъяснений на этот счет источник не дает. В тексте летописи в нескольких местах отмечается создание различных видов императорских войск, в число которых входила и личная гвардия императора. Эти войска были регулярными и составляли костяк армии на случай войны. Кроме того, имелось ополчение, создаваемое по принципу административно-территориального деления, а также войска пограничных военных поселений, которые в мирное время занимались земледелием. К концу правления династии Ли в период феодальной междоусобицы в летописи отмечается существование дружин мятежных феодалов[172].

Перечисленные выше категории составляли неподатное сословие. К неподатному сословию относились также буддийские монахи, не являвшиеся чиновниками, старики, инвалиды. Основной податной группой населения являлись тягловые крестьяне-общинники в возрасте от 18 до 60 лет, выполнявшие все повинности. Податной категорией населения являлись также столичные ремесленники, объединявшиеся в своего рода «цеховые организации» — фыонги. По всей вероятности, основной задачей ремесленников было снабжение императорского двора своей продукцией. Однако данные летописи позволяют сделать вывод о том, что они работали и на продажу своих изделий. В летописи есть упоминания о размещении фыонгов на территории рынков[173].

Следует сказать несколько слов и о такой традиционной для вьетнамского средневекового общества категории населения, сохранявшейся вплоть до XIX в., как слуги императора, аристократии, чиновников и феодалов. Они обозначаются различными иероглифами, имеющими в общем одинаковый смысл. В исследуемом источнике они обозначаются, как правило, иероглифом «зя но», что можно перевести как «домашние рабы». Однако рабами в полном смысле этого слова они не являлись. В производительном труде «зя но» участия не принимали, а использовались исключительно в качестве прислуги.

Основным объектом эксплуатации являлась крестьянская сельская община, которая уже в XI в. рассматривалась как низовая административно-хозяйственная ячейка государства. В летописи отсутствует универсальное понятие «община», в общепринятом смысле обозначаемое иероглифом «са». Этот иероглиф встречается в летописи всего один раз в отношении некой общины А као[174]. Гораздо чаще встречаются иероглифы «хыонг» и «ап», также обозначающие общину, деревню в смысле ее территориально-административной принадлежности, причем «ап» чаще обозначает общину, деревню на недавно освоенной земле. Для горных селений употребляется термин «донг», для приморских — «шать», для пограничных — «зяп». В последнем случае говорится не о земледельческой общине. Часто встречается в летописи иероглиф «чай», что в переводе означает военный лагерь, под которым подразумевалось военное поселение. Оно состояло из военнослужащих и их семей, а также из ссыльных. Они также располагались, как правило, в приграничных районах. На жителей этих поселений возлагалась задача вести сельское хозяйство и охранять границы. Характерно, что в каждом случае в летописи упоминаются деревни, общины, а не отдельные дворы.

Никаких конкретных сведений о структуре самой общины в летописи не содержится. Имеются лишь указания на то, что население каждой деревни делилось на категории, с тем чтобы учитывать трудоспособных, облагаемых налогом крестьян, а также контингент, способный к несению военной службы[175].

В Дайвьете, как и во многих других странах Востока, господствующей формой землевладения являлась государственная собственность на землю. Необходимость поддержания в порядке ирригационной системы в общегосударственном масштабе требовала наличия сильного центрального правительства, которое имело бы монопольную собственность на землю в форме государственной, а не индивидуальной. Из-за специфики природных условий для Дайвьета в этом отношении главным являлась регулярная расчистка рек и каналов, строительство дамб, что также требовало большой затраты труда.

Государственная собственность на землю не исключала существования землевладения отдельных феодалов, общин. Данных о монастырских землевладениях в летописи не имеется. В «Краткой истории Вьета» упоминаются категории крестьян, названных «диен хоань» и «кхао зяп», о которых сказано, что они использовались на каторжных работах. Ими становились и чиновники, совершившие преступления. По всей вероятности, за их счет пополнялись домениальные владения самих императоров. Они использовались также для освоения новых земель.

С домениальными землями императора можно сравнить наследственные владения членов императорского рода. Однако практиковались и временные назначения членов императорского рода на управление провинциями и-сбор налога. Близко к этой последней форме, но в меньших размерах стоит получение наделов чиновниками с правом собирать налоги с крестьян в свою пользу по принципу кормления. Размеры налогов и величина доходов определялись по рангам и классам их владельцев. Эту форму землевладения можно сравнить с бенефицием. Но при этом ограничивался произвол держателя: он не имел власти лично над крестьянином, налог, взимаемый чиновниками в свою пользу, устанавливался государством. Пожалованные земли давались из фонда государственных земель, на которых сидели крестьяне-общинники. Налог был одинаков и для пожалованных земель, и для общинных земель, так как передача государственных земель во владение отдельных феодалов формально представляла лишь замену одного получателя ренты-налога другим. После пожалования этот налог становился феодальной рентой, оставаясь в сфере публичного права. К. Маркс писал в «Капитале» относительно феодальной ренты на Востоке: «Если не частные земельные собственники, а государство непосредственно противостоит непосредственным производителям, как это наблюдается в Азии, в качестве земельного собственника и вместе с тем суверена, то рента и налог совпадают, или, вернее, тогда не существует никакого налога, который был бы отличен от этой формы земельной ренты»[176].

Анализ данных «Краткой истории Вьета» позволяет сделать вывод о том, что в Дайвьете в значительных размерах существовали земельные владения не только членов императорского рода, но и других феодалов, которые распоряжались ими практически независимо от императора, несмотря на его право верховной собственности на землю. Во всех выступлениях этих феодалов против центральной власти четко прослеживается их опора на определенные хыонги и апы, против этих хыонгов и апов регулярно организуются императором карательные походы. Особенно отчетливо эта система проявилась к концу правления династии Ли, когда вновь началась феодальная междоусобица. Примером может служить дележ хыонгов и апов между двумя главами могущественных феодальных группировок Чан Ты Кханем и Нгуен Ты[177]. Опасность усиления могущества таких феодалов существовала все время в течение правления династии Ли. С целью ограничения их влияния издавались приводимые в летописи приказы о том, что «семьи, наделенные властью», не могут принимать людей из простого народа[178].

Главной формой земельной собственности были государственные земли, принадлежавшие общинникам, которые были основными налогоплательщиками государства.

В горных районах обитали различные племена, принадлежавшие к различным народностям. Согласно летописи, во главе этих племен стояли вожди. Места обитания племен в административном плане делились на тяу; власть императора Дайвьета, по всей вероятности, зачастую была номинальной. Летопись изобилует сведениями о том, что то или иное тяу взбунтовалось и император был вынужден отправить войска в карательный поход. Налоги с этих племен не брались, императорское правительство ограничивалось, по всей вероятности, данью. Чтобы подчинить горные племена своему влиянию, императоры династии Ли выдавали замуж за вождей этих племен принцесс из императорского рода.

В «Краткой истории Вьета» в отличие от других, более поздних исторических источников ничего не говорится о видах и размере налогов. Отмечается лишь, что налоги находились в зависимости от величины урожая. Размер налогов устанавливался в централизованном порядке по распоряжению императора. Таким образом, в Дайвьете прибавочный продукт, производимый крестьянами, отчуждался классом феодалов в виде государственного налога. Крестьяне несли также трудовую повинность, об этом свидетельствуют упоминания в летописи о строительстве гаваней, дамб, расчистке русел рек. Поскольку размеры налогов связывались с урожаем риса, можно с полным основанием утверждать, что основной налог взимался именно с урожая этой культуры. Это подтверждается данными других летописей. В летописи упоминается также об отмене налога на арековые пальмы[179].

В тексте исследуемого источника четко прослеживается исключительное внимание, которое императорское правительство уделяло земледелию, являвшемуся основой экономики страны. Об этом свидетельствуют многочисленные упоминания о том, каков был урожай. В случае если был неурожай, император, как правило, либо вовсе отменял налоги, либо сокращал их. В Дайвьете существовали, согласно летописи, создаваемые правительством общественные амбары, в них хранились запасы риса, выдававшегося населению в неурожайные годы бесплатно. Все эти «благодеяния» императора объяснялись не гуманистическими побуждениями, а экономической необходимостью. Природные особенности страны требовали на определенном этапе постоянного участия правительства в управлении экономикой страны. Этим и объяснялась политика поощрения земледелия, проводимая государством. В случае неурожаев в стране начинался массовый голод среди крестьян. В таких случаях государство теряло значительную часть производителей прибавочного продукта, благодаря которому оно существовало. Так, в 1181 г. в результате голода, последовавшего за неурожаем, погибла половина населения страны[180]. Освобождение от налогов отмечается в летописи и в связи с приходом к власти новой династии. Это, по всей вероятности, происходило потому, что смена династий обычно сопровождалась беспорядками в стране, что затрудняло сбор налога.

Одной из форм политики поощрения земледелия являлось также отправление императором аграрного культа. В летописи неоднократно упоминается о том, что император лично пахал землю. Встречаются также многочисленные упоминания о том, что император выезжал в сельскую местность и наблюдал сев или пахоту. Внимание, уделяемое правительством земледелию, проявилось и в строгом запрещении убивать буйволов, являвшихся основной тягловой силой при обработке земли[181].

Значительное внимание императорский двор уделял также горнорудным промыслам. В летописи содержатся такие сведения: «...приказано людям добывать золото в донге Вукиен, добывать серебро в уезде Халиен»[182]. Имеются упоминания также о добыче белого олова и зеленой меди[183].

Государство пыталось также сохранить контроль над торговлей, особенно солью и изделиями из железа[184].

Материал исследуемой летописи позволяет сделать вывод о довольно значительном развитии товарно-денежных отношений в Дайвьете в XI-XII вв. В источнике отмечается чеканка монет вьетнамских императоров[185]. Обрабатываемая земля была объектом купли-продажи — в летописи приводятся выдержки из законов, в которых излагаются правила торговли землей. Излишки риса, выращиваемого крестьянами, также частью шли на продажу. В летописи указывается цена на рис, которая, судя по всему, менялась в зависимости от того, насколько высоким был урожай[186]. Имеются данные о том, что часть налога (источник не уточняет, какого именно) взималась деньгами — сведения относятся к середине XI в.[187]. В летописи неоднократно упоминаются столичные рынки, ремесленные фыонги.

Необходимо отметить, однако, что сведения о торговле, горнорудных промыслах встречаются в летописи значительно реже, чем сведения, касающиеся земледелия.

Подводя итог анализу сведений «Краткой истории Вьета» по социально-экономическим отношениям, существовавшим в Дайвьете в XI-XII вв., можно сделать вывод, что вьетнамское государство этого времени являлось государством развитого феодализма. Для вьетнамского государства этого периода характерны высокий уровень развития производительных сил, довольно сложная система собственности на средства производства, значительное по тому времени развитие товарно-денежных отношений, разветвленная иерархическая структура господствующего класса, высокая культура. Этот вывод подтверждает характеристику этого периода истории Вьетнама, данную Д. В. Деопиком[188].

Приведенные сведения исследуемого источника по этим вопросам дают лишь общее представление о социально-экономической структуре вьетнамского общества XI-XII вв. Для более полной и подробной характеристики этих проблем необходимо отдельное их исследование. Все основные аспекты социально-экономического строя Вьетнама XI-XII вв. в «Краткой истории Вьета» описаны достаточно подробно. В данном случае была лишь дана попытка показать значение «Краткой истории Вьета» для изучения не только политической, но и социально-экономической истории страны.

Сопоставительное исследование текста «Краткой истории Вьета» и других летописей и хроник может привести к уточнению и даже пересмотру традиционных представлений о политической истории Вьетнама за период с древнейших времен до XIII в. — времени создания источника. Для этого имеются определенные возможности. Они заключаются в значительных расхождениях в изложении исторических событий в разных источниках. Остановимся на некоторых из них.

Сравним сведения о династии Хунг выонгов, содержащиеся в «Краткой истории Вьета» и в «Полном собрании исторических записок о Великом Вьете». Исследуемый источник отличается от указанного сочинения значительно большим реализмом в изложении истории этой династии.

Что касается личности основателя династии, «Полное собрание исторических записок о Великом Вьете» называет его сыном мифического первопредка вьетов — Лак Лаунг куана, больше о нем ничего не говорится[189]. Обращает на себя внимание фантастическая датировка правления династии — 2879-258 г. до н. э., т.е. династия правила в течение 2621 года[190]. Выше отмечалось, что генеалогия династии Хунг выонгов детально разработана поэтом-историком конца XIV в. Хо Тонг Тхоком и закреплена в сочинениях вьетнамских конфуцианцев, стремившихся обосновать древность зарождения вьетнамской нации. Что же еще сообщает о Хунг выонгах «Полное собрание исторических записок о Великом Вьете»? В нескольких строчках описывается удивительно стройная чиновничья иерархия, а основное внимание уделено подробному изложению двух легенд — легенды об эпическом богатыре Фу Донге и легенды о соперничестве духа гор и духа вод за дочь одного из Хунг выонгов. Отмечается, что основатель династии Хунг выонгов поделил территорию страны на 15 областей (соответственно 15 вьетским племенам).

В «Краткой истории Вьета» история этой династии изложена иначе. Хотя описание и отличается чрезвычайной краткостью, но зато содержит весьма ценные сведения по этому малоизученному периоду вьетнамской древней истории. Вот что сообщается в этой летописи: «Период правления Чжуан-вана [династии] Чжоу. В племени Зянинь был необыкновенный человек, который смог с помощью волшебства покорить все племена. [Он] назвался Хунг выонгом, основал столицу в Ванланге; государство называлось Ванланг; в стране существовали бесхитростные обычаи, государственные дела велись при помощи узелков. Передавали престол в 18 поколениях[191], всех звали Хунг выонгами»[192]. Далее сообщаются обстоятельства падения династии. Таким образом, основатель династии хотя и наделен магической силой, хотя и был «необыкновенным», но все же человеком, а не сыном первопредка — дракона Лака. Указывается и то, откуда он родом: племя Зянинь, которого, кстати, нет в списке племен «Полного собрания исторических записок о Великом Вьете». Важным представляется и замечание о том, что сохранилась память о временах, когда государственные дела велись при помощи узелков. Можно сделать вывод о том, что письменности в Ванланге еще не было, а существовало примитивное узелковое письмо. Этого также нет в упоминавшемся летописном своде. Нет в нем в отличие от «Краткой истории Вьета» и упоминаний о 18 поколениях Хунг выонгов.

Представляет интерес и дата основания династии, приведенная в «Краткой истории Вьета»: период правления Чжуан-вана династии Чжоу — 696-681 гг. до н. э. Это в основном совпадает со временем зарождения донгшонской культуры — культуры эпохи бронзы предков современных вьетнамцев. В «Краткой истории Вьета» подчеркивается и самостоятельное существование 15 вьетских племен, а не создание их в результате раздела Ванланга Хунг выонгом на 15 областей, как это написано в летописном своде.

Показательно, что историки Социалистической Республики Вьетнам — составители «Истории Вьетнама» с древнейших времен до наших дней — цитируют в связи с этим периодом не «Полное собрание исторических записок о Великом Вьете», а «Краткую историю Вьета»[193]. Они характеризуют вьетское общество того времени как переходное от бесклассового к классовому, а «государство» Ванланг — как союз племен[194]. Примерно так же характеризует вьетское общество эпохи Ванланга Д. В. Деопик[195].

Таким образом, материал «Краткой истории Вьета» представляет интерес для изучения не только истории династии Ли, но и древней вьетнамской истории.

Вслед за периодом Ванланга следует период вьетского государства Аулак (257-207 гг. до н. э.). Этот период истории нашел в исследуемой летописи лишь весьма краткое отражение. К этому периоду относится изложение легенды о чудесном арбалете, которая весьма напоминает рассказ об этом в китайском «Комментарии к "Книге вод"» (VI в.)[196] и резко отличается от «Полного собрания исторических записок о Великом Вьете».

Далее идет период правления династии Чиеу. Этот период достаточно полно отражен в многочисленных китайских источниках. Довольно поверхностное изложение этого периода в исследуемой летописи представляет собой компиляцию китайских источников. В связи с этим нецелесообразно останавливаться на этом периоде.

Также весьма кратко, а порой и неполно излагается в «Краткой истории Вьета» период северной зависимости — управления китайских чиновников. О большинстве из них лишь говорится, в правление какого китайского императора они жили. На этот период приходятся два наиболее важных исторических события — восстание сестер Чынг и Ли Бона. Особенностью «Краткой истории Вьета», отличающей ее от «Полного собрания исторических записок о Великом Вьете», является то, что она не выделяет эти события в отдельные правления. Сведения об этих восстаниях не выделяются из текста и в композиционном плане отнесены ко времени правления тех китайских наместников, при которых они происходили. Описания восстания сестер Чынг в исследуемой летописи и в летописном своде примерно равны по объему и мало чем отличаются по содержанию. Что касается восстания Ли Бона, то описание его в «Краткой истории Вьета» значительно отличается от описания в «Полном собрании исторических записок о Великом Вьете» как по объему, так и по содержанию. «Полное собрание исторических записок о Великом Вьете» выделяет это восстание в правление династии Ранних Ли, в которой было три правителя — Ли Бон (Ранний Ли Нам де), Чиеу Куанг Фук (Чиеу Вьет выонг) и Ли Фат Ты (Поздний Ли Нам де). Династия, согласно этому летописному своду, правила с 541 по 602 г.

На различное описание разными источниками событий, связанных с восстанием Ли Бона, обратил внимание А. Масперо. В работе «Династия Ранних Ли (541-602)» он писал, что в китайских источниках также отмечается ряд восстаний, первое из которых датируется 541 г., а последнее 602 г.; непрерывное существование династии Ранних Ли в этих источниках не отмечается. Интересно, что китайские источники также совершенно не упоминают второго по счету «правителя» этой династии — Чиеу Куанг Фука. Точно такое же описание, как в китайских источниках, имеется и в «Краткой истории Вьета». А. Масперо высказал предположение, что в произведении Ле Ван Хыу, так же как и в этой летописи, Ранние Ли не выделяются в династию и что оба источника не называют Ли Бона императором[197]. Это предположение, очевидно, было сделано А. Масперо на основании двух комментариев, следующих непосредственно друг за другом в «Полном собрании исторических записок о Великом Вьете» и относящихся к правлению Чиеу Куанг Фука. Первый комментарий принадлежит Ле Ван Хыу, а второй Нго Ши Лиену. Ле Ван Хыу называет в комментарии Ли Бона просто по имени[198], а Нго Ши Лиен — Ранним Ли Нам де[199]. Интересно отметить, что «Краткая история Вьета» в отличие от Ле Ван Хыу упоминает о том, что Ли Бон принял титул Нам Вьет де. В остальном в летописи, так же как и в сочинении Ле Ван Хыу, Ли Бона называют по имени.

В комментарии Ле Ван Хыу нет упоминаний о Чиеу Куанг Фуке. Нет упоминаний о нем и в «Кратких записках об Аннаме» Ле Чака, и, как отмечалось выше, в китайских источниках, и в «Краткой истории Вьета». Основываясь на этом, А. Масперо сделал вывод о том, что Нго Ши Лиен ввел в историографию легенду о Чиеу Куанг Фуке[200]. А. Масперо писал, что впервые легенда о Чиеу Куанг Фуке в письменных источниках (из числа дошедших до нас) появляется в «Собрании чудес и таинств земли Вьет» Ли Те Сюена. Однако А. Масперо неправильно приписывал эту легенду До Тхиену[201], так как в новелле Ли Те Сюена «Чиеу Куанг Фук и Ли Фат Ты» вообще нет ссылок на источники. Ссылка на «Исторические записки» До Тхиена имеется только в новелле, в которой излагается легенда о Ли Фук Мане — одном из военачальников Ли Бона.

Таким образом, перед нами очень четко выделяется ряд ранних вьетнамских и китайских исторических источников, которые не выделяют Ранних Ли в династию, а также не упоминают об одном из правителей — Чиеу Куанг Фуке. В их числе находится и «Краткая история Вьета», что лишний раз свидетельствует о ее раннем происхождении.

В данном исследовании вопросы древней истории Вьетнама излагаются кратко и в основном характеризуют «Краткую историю Вьета», ее отличия в этом плане от других памятников. Подробному исследованию древней истории Вьета посвящен ряд работ Д. В. Деопика, а также диссертация и статьи П. В. Познера, которые основываются на анализе средневековых вьетнамских и китайских исторических источников[202].

Следует отметить, что период тысячелетнего китайского господства во Вьетнаме описывается в «Краткой истории Вьета» как один, единый период, озаглавленный «Наместники сменявшихся эпох», и представляет собой, таким образом, лишь одну из глав первой книги. В «Полном собрании исторических записок» этому же периоду посвящаются три книги, которые, в свою очередь, разделены на главы соответственно периоду господства той или иной династии в Китае. В отдельные главы в этих книгах выделены не только восстания сестер Чынг и Ли Бона (ему посвящено три главы), но и правление такого китайского наместника, как Ши Се, пользовавшегося относительной самостоятельностью в смутный период истории Китая. В «Краткой истории Вьета» после главы «Чиновники сменявшихся династий» следует глава, посвященная правлению династии Нго. В той же книге непосредственно за ней следуют главы о 12 шы куанах и правлении династий Динь и Ле. В «Полном собрании исторических записок о Великом Вьете» соблюдается иной порядок деления на книги и главы. История династии Нго представляет собой последнюю главу пятой книги, которая, в свою очередь, является последней книгой первого большого периода, на которые разделен весь летописный свод, — периода так называемой «внешней истории». Начиная с династии Динь, по мнению поздних летописцев, начинается основная история. Объясняется это, по всей вероятности, тем, что Нго Куен, основатель династии, не объявил себя императором и не назначил свои эры правления, как это сделал Динь Бо Линь, основатель династии Динь. Интересно отметить также, что «Полное собрание исторических записок о Великом Вьете» не выделяет в отдельную главу период раздробленности страны — период двенадцати шы куанов, а относит его к правлению династии Нго. «Краткая история Вьета» выделяет этот период в отдельную главу. Кроме того, имеются расхождения в датировке этого периода: исследуемая летопись считает период раздробленности — 965-968 гг., а «Полное собрание исторических записок» — 967-968 гг. (династии Нго приписаны еще два года правления, хотя она уже и не имела никакой реальной власти над всей страной). Имеются расхождения также в списке шы куанов, которые содержатся в обоих источниках. Выделение правления двенадцати шы куанов в отдельную главу и увеличение периода их правления вдвое свидетельствуют о большом внимании к ним более раннего автора.

В описании династий Динь и Ле между «Краткой историей Вьета» и «Полным собранием исторических записок о Великом Вьете» нет значительных расхождений, в последнем источнике дается лишь несколько более подробное описание событий в основном за счет насыщения текста прямой речью. Подобное вкрапление прямой речи в текст могло произойти за счет поздних вставок.

Таким образом, выше были отмечены особенности описания исторических событий в первой книге исследуемого источника.

Вторая и третья книги весьма подробно освещают период правления династии Ли. Был также дан сравнительный анализ объема и степени подробности описания этого периода в «Краткой истории Вьета» и «Полном собрании исторических записок о Великом Вьете». Отмечались степень подробности и особенности освещения политических событий, происходивших в стране в правление династии Ли, и социально-экономического строя Дайвьета. Приводился сравнительный анализ религиозно-философских воззрений авторов «Краткой истории Вьета» на основе содержащейся в этом источнике информации по религиозной жизни страны.

Большой интерес представляет исследование событий, происходивших в первой четверти XIII в. во Вьетнаме. По степени подробности описания событий этого периода «Краткая история Вьета» намного превосходит все известные нам исторические источники, в том числе и значительные по объему. Исключительная подробность, уничтожение отдельных иероглифов, имеющих важное значение для понимания текста, — все это говорит о том, что последняя часть летописи писалась по следам событий.

Экономический кризис, усиление борьбы крестьянства, конфликты внутри класса феодалов сплелись в важнейший клубок противоречий, приведший к свержению династии Ли. Наиболее сильная группировка феодалов, возглавлявшаяся домом Чан, привела к власти представителя этого дома в 1225 г.

Старая династия Ли, ее члены и приверженцы были уничтожены. С точки зрения вьетнамской традиции сам переход власти был незаконным, поэтому как хронисты самой династии Чан, так и приверженные к идее легитимности хронисты последующих династий сделали многое для сокрытия обстоятельств захвата власти.

Во вьетнамской официальной феодальной историографии, окончательно оформившейся в XV в., когда был написан классический труд Нго Ши Лиена, вопрос о том, кто был первым императором династии Чан, решался однозначно — считалось, что им был представитель этой династии Чан Кань, тронное имя которого было Чан Тхай тонг (1225-1258). Об этом свидетельствовали вьетнамские исторические источники, написанные после XIV-XV вв. («Полное собрание исторических записок о Великом Вьете» Нго Ши Лиена, «Отражение истории Вьета, основа и частности» и многие другие).

На основе сравнительного анализа текстов «Краткой истории Вьета» и других вьетнамских исторических источников автором данного исследования совместно с Д. В. Деопиком была рассмотрена одна из крупнейших подтасовок во вьетнамской средневековой историографии, связанная с острейшей социальной и политической борьбой в Дайвьете в начале XIII в.[203]. В результате исследования удалось выяснить, что основателем и первым императором двухсотлетней династии Чан был Чан Тхыа, тронное имя Тхай то (правил с 1225 г.). Это заполнило лакуну в истории средневекового Вьетнама и позволило переосмыслить события, связанные с социальным и политическим кризисом начала XIII в.

На основании вышеизложенного можно сделать вывод о том, что «Краткая история Вьета» является весьма ценным источником но истории Вьетнама, исследование которого с учетом его новой датировки позволяет вскрыть новые факты по социально-экономической и политической истории.

Сопоставление «Краткой истории Вьета» со средневековыми историческими источниками стран восточной и Юго-Восточной Азии

Для выявления особенностей «Краткой истории Вьета» как памятника вьетнамской национальной культуры необходимо прибегнуть к сравнительному анализу этой летописи с рядом исторических источников других стран Азии. Сравнению подлежат особенности формы построения и изложения материала источников, их содержания — сведений и круга явлений, интересовавших их авторов, идеологической направленности этих произведений. Сравнение поможет также дать более полную характеристику ранней вьетнамской летописной традиции.

Кратко уже говорилось об основных различиях, существовавших между вьетнамскими и китайскими историческими источниками, но этот вопрос заслуживает отдельного рассмотрения.

Установившийся стереотип китайской историографии сложился в ханьскую эпоху[204]. Сочинение Сыма Цяня «Исторические записки» явилось образцом исторического произведения, которое на долгие века определило и форму построения, и характер содержания, и идеологическую направленность китайских исторических источников. Наряду с анналистическими «Основными записями» в произведении Сыма Цяня имеются разделы жизнеописаний, трактатов и хронологические таблицы. Эти разделы стали почти обязательными в 25 династийных историях, написанных за всю историю Китая. В различных династийных историях набор разделов варьировался, но анналы и биографии имелись во всех этих исторических источниках. С течением времени эта традиционность форм китайской историографии стала тормозить ее дальнейшее развитие. Особенностью китайской историографии являлось и то огромное количество комментаторской литературы, которое породили основные исторические сочинения. Эта литература была необходима в связи с древностью многих исторических сочинений, понимание которых было затруднено уже в средние века.

«Краткая история Вьета», являясь первым дошедшим до нас вьетнамским историческим произведением, позволяет судить о развитии и становлении вьетнамской историографии. Выше была доказана неоднородность источника, его многослойность. Эта летопись ознаменовала собой переход от буддийской исторической традиции к традиции конфуцианской, ставшей впоследствии общепринятой для всех вьетнамских летописей. Являясь в связи с этим оригинальным, занимающим особое место и не имеющим аналогий в ряду вьетнамских исторических источников сочинением, «Краткая история Вьета» позволяет проследить становление вьетнамской средневековой историографии, окончательно оформившейся в произведении Нго Ши Лиена «Полное собрание исторических записок о Великом Вьете» (XV в.). Насколько можно судить по сохранившимся частям труда Ле Ван Хыу, его «Исторические записки о Великом Вьете» явились переходным типом в окончательном оформлении вьетнамской историографии после «Краткой истории Вьета». Однако сочинение Ле Ван Хыу было более близко к Нго Ши Лиену, чем к исследуемой летописи. Хотя первое сохранившееся историческое сочинение во Вьетнаме относится лишь к XV в., вьетнамская летописная традиция развивалась до этого времени, видимо, вполне самостоятельно, так как в ней лишь в некоторой степени ощущается влияние китайской традиции. Авторы вьетнамских исторических сочинений были знакомы с китайскими древними и современными им сочинениями — это видно по тем цитатам из них, которые приводятся в тексте. Но своеобразие ранних вьетнамских источников очевидно. Это в первую очередь выражается в том, что вьетнамские исторические произведения не имели деления на анналы, трактаты, биографию и хронологию. Они были просто анналами, к которым иногда добавлялась хронология. Кроме того, вьетнамские исторические сочинения, как правило, являлись не династийными историями, а историями государства с древнейших времен, многие из них были летописными сводами, писавшимися и дополнявшимися из поколения в поколение многими вьетнамскими историографами. В этом они напоминают русские летописные своды, с той лишь разницей, что первые писались в основном в монастырях, а вьетнамское летописание находилось в непосредственном ведении государства.

Есть и общие черты у вьетнамских и китайских исторических источников. Основным содержанием и тех и других является политическая история, жизнь и деятельность императоров и знати. Впрочем, эта черта характерна для средневековых летописей и хроник всех стран, имевших письменную традицию.

Много общего с конца XIII в. в подборе сведений и идеологической направленности в летописной традиции обеих стран было обусловлено конфуцианской идеологией, которой придерживались авторы исторических источников. Во Вьетнаме начиная с XIII в. все летописи уже писались чиновниками-конфуцианцами. Буддийская летописная традиция прекращается в это время.

Одна из конфуцианских идей — идея небесной преемственности власти императора — характерна как для вьетнамских (с XIII в.), так и для китайских летописей. Этой идеей пронизана и третья книга «Краткой истории Вьета». Весьма наглядно свидетельствуют об этом рассуждения придворных о том, что Небо дает власть императору и ослушаться его приказов он не смеет. Как отмечалось, во второй книге исследуемого источника изложена совершенно иная концепция достижения императорского престола — путь к нему лежит через цепь перерождений, карму. Этот пример лишний раз свидетельствует о переходном характере летописи — от буддизма к конфуцианству.

Средневековые вьетнамские историографы, как и китайские, выражали свои авторские мысли в завуалированной форме. Это наиболее характерно для «Краткой истории Вьета», в которой отсутствуют даже традиционные комментарии, написанные от имени историографа. Исследуемая летопись в своей конфуцианской части, так же как и последующие вьетнамские исторические источники, пестрит ссылками на конфуцианские каноны, что также характерно для китайских исторических произведений.

Общей характерной чертой вьетнамских и китайских летописей является оправдание смены власти династий. Это положение справедливо и в отношении исследуемого источника. Автор третьей книги «Краткой истории Вьета», как отмечалось в предыдущих главах, являясь подданным династии Чан, всеми доступными способами оправдывает узурпацию власти этой династией. Это достигалось им как путем доказательства законности перехода власти, несмотря на то что это не соответствовало действительности, так и путем обоснования неспособности предшествующей династии (Ли) управлять далее страной. При этом автор прибегал как к пространным рассуждениям о воле Неба, так и к ссылкам на деяния древних китайских императоров, изложенных в конфуцианских канонах.

Серьезное расхождение точек зрения китайских и вьетнамских историографов проявилось в теории о том, что Китай является центром вселенной, «Поднебесной», а китайский император правит всем миром. Согласно этой теории все некитайские государства считались варварскими и должны были подчиняться Китаю. Вьетнамские конфуцианцы-историографы отстаивали в своих произведениях идею независимости Вьетнама. Это характерно и для авторов «Краткой истории Вьета».

В первую очередь в летописи подчеркивается равенство Вьетнама и Китая. Выше отмечалось, что летопись называлась «Краткая история Великого Вьета». Кроме того, в летописи встречаются выражения типа «наша страна "Вьет"» (очевидно, китайцы опустили иероглиф «Великий» и в тексте). Это было смелым выпадом против установлений, заведенных в феодальном Китае, когда только китайский император имел право давать названия соседним странам и даже даровать само наименование «страна» вместо «область». Обычно китайские императоры называли Вьетнам Аннамом, что в переводе означает «Умиротворенный Юг».

Нарушением было также добавление императорских приставок к фамилиям вьетнамских правителей — Тхай то (кит. Тай-цзу), Тхай тонг (кит. Тай-цзун), Нян тонг (кит. Жэнь-цзун) и т. д. Причем система титулатуры династии Ли, за некоторыми исключениями, копировала систему династии Сун. Эти императорские приставки были оставлены китайским редактором. Другим нарушением признания вассалитета Вьетнама по отношению к Китаю является применение в летописи иероглифов «тхиен ха» (кит. «тянь ся») — «Поднебесная» — в отношении Вьетнама.

В тексте первой книги прослеживается издевательское отношение к китайским чиновникам, правившим Вьетнамом. Примером этого могут служить стихи о «папаше Цзя». С другой стороны, имеются лестные описания деятельности чиновников, имевших вьетнамские корни, давно живших на территории Вьетнама (Ши Ниеп).

В описании военных конфликтов между Вьетнамом и Китаем симпатии авторов «Краткой истории Вьета» полностью на стороне вьетнамцев. Так, восстания против китайского ига под руководством сестер Чынг и Ли Бона описываются не как бунты разбойников, а как справедливая борьба против захватчиков.

В летописи всячески превозносятся победы вьетнамской армии в войне с китайцами в конце XI в. Военные действия описываются таким образом, что упомянуты только успехи вьетнамской армии, а о том, что временно была утрачена часть территории, упоминается лишь иносказательно.

Следует отметить, что для подавляющего большинства вьетнамских летописей характерны подобные приемы как способы утверждения национальной независимости, хотя это шло вразрез с конфуцианской идеологией, которой во всем остальном придерживались вьетнамские историографы. Одним из исключений является упоминавшаяся выше хроника Ле Чака «Краткие записки об Аннаме», в которой вьетнамским монархам не даются императорские титулы, они называются поименно, а Вьетнам назван «Аннамом» — «Умиротворенным Югом», что наглядно видно из самого названия хроники.

В этой связи интересно сравнить «Краткую историю Вьета» с написанной примерно в то же время корейской летописью «Исторические записи трех государств» (Самкук саги). Корея, так же как и Вьетнам, является соседом Китая. В средние века они номинально признавали его суверенитет и платили символическую дань. В обеих странах в историографии господствовала конфуцианская идеология (на момент создания указанных летописей). Однако если вьетнамские историографы отстаивали идею независимости страны, то автор «Исторических записей трех государств» Ким Бусик придерживался теории вассалитета Кореи по отношению к Китаю, замалчивая реальные факты, свидетельствовавшие о борьбе корейского народа за свою независимость. В этой связи Ким Бусика можно сравнить с Ле Чаком, автором «Кратких записок об Аннаме», который также придерживался этой идеи в своем сочинении.

В остальном «Краткая история Вьета» и «Исторические записи трех государств» имеют весьма много общих черт. Как тот, так и другой источник являются древнейшими из дошедших до нашего времени. Оба источника являются анналами, имеющими единицей изложения погодную статью. Оба источника содержат много разнообразного фактического материала, позволяющего восстановить не только политическую историю страны, но и социально-экономические отношения, существовавшие в то время.

Менее характерна для исследуемой летописи такая особенность «Исторических записей трех государств», как смешение исторических событий с легендами. Эта особенность наблюдается в более поздних вьетнамских исторических источниках, авторы которых ввели в состав летописей легенды и новеллы из литературных произведений.

Другое различие двух источников состоит в том, что Ким Бусик снабдил свое сочинение комментариями, в которых выразил свою точку зрения на исторический процесс. В «Краткой истории Вьета» мнение автора нужно искать в самом тексте источника.

В отношении летописи «Исторические записи трех государств» известны и время ее создания (1145 г.), и автор. Это намного облегчает ее исследование и сразу снимает ряд проблем. При исследовании же «Краткой истории Вьета» решение этих проблем выдвигается на первое место, так как без этого невозможно ни дальнейшее изучение источника, ни использование информации, содержащейся в нем.

До сих пор исследуемая летопись сопоставлялась с историческими источниками, написанными с конфуцианских позиций. Однако в этом регионе существовали и страны, в которых эта традиция отсутствовала. Для них характерно в основном наличие буддийской традиции, проявлявшейся в произведениях не только религиозного, но и исторического характера. Неоднородность исследуемой летописи, выражающаяся в наличии обеих этих традиций, позволяет сопоставить ее и с историческими произведениями, написанными буддистами.

Представляет определенный интерес сопоставление исследуемой летописи с бирманской «Хроникой Стеклянного дворца». Эта хроника была создана лишь в XIX в., но написана она была на основе более ранних средневековых летописей и хроник, перечисление которых имеется в ее тексте. Для исследования использовался английский перевод «Хроники Стеклянного дворца», изданный в Лондоне в 1923 г.[205]. Для сравнительного анализа использовались только те события, описание которых не могло быть искажено при переводе. Следует отметить, что перевод на английский язык был осуществлен крупнейшим бирманистом Льюисом и бирманцем Пе Маунг Тином.

Сравнивая эти источники, следует отметить, что между большей частью конфуцианской третьей книги «Краткой истории Вьета» и бирманской хроникой вообще трудно проводить параллели. Поэтому для сравнительного анализа можно использовать в основном вторую книгу летописи. Однако и здесь, несмотря на то что она написана полностью с буддийских позиций, между ней и буддийской бирманской хроникой также есть различия. По форме изложения «Хроника Стеклянного дворца» не имеет четкого деления на погодные статьи в отличие от исследуемого источника. В хронике нет точных дат, вместо этого есть лишь мифические ссылки на Будду. Употребление точных дат начинается лишь впоследствии, причем упоминаются не эры правления бирманских королей, а годы существования религии (например: «на сороковом году существования религии»).

Как и вторая книга «Краткой истории Вьета», «Хроника Стеклянного дворца» по своей идеологической направленности проповедует усиление и распространение буддизма. Однако Будда и духи отличаются в бирманской хронике гораздо большей активностью, лично вмешиваясь в реальную жизнь людей. Например, они участвуют в строительстве королевского дворца. Значительно отличается концепция королевской власти, изложенная в бирманской хронике. В ней нет сведений о достижении престола путем цепи перерождений, как это имеет место в «Краткой истории Вьета». Однако в хронике упоминается о перерождениях и в отличие от исследуемого источника заранее известно, какие предстоят воплощения. Правильность политики бирманских королей, их пребывание на престоле определяются отношением к буддийским монахам и монастырскому землевладению. Так, в хронике отмечается, что падение короля Дваттабаунга произошло вследствие захвата им части монастырской земли и поэтому «священный Сакра перестал ему покровительствовать». Спор между двумя принцами о наследовании престола решается путем строительства дома для монахов. Для «Краткой истории Вьета» не характерно противопоставление духовной власти светской. Единственное исключение составляет история о Зыонг Хоане, в которой содержится намек на сильное влияние буддийской церкви на императора.

В хронике проявляется ограниченность королевской власти — отмечается, что крестьянин убивает короля за то, что тот съел огурец с его поля (середина X в.). Придворные предлагают этому крестьянину самому стать королем: «Тот, кто убивает короля, становится королем». Исследуемый же источник, наоборот, осуждает цареубийц.

Следует отметить фантастичность сведений, приводимых в хронике. Она проявляется, в частности, в цифрах. Так, в ней упоминается войско Аноратхаминсо (XI в.), состоявшее якобы из 300 тыс. черных слонов, 8 млн. лошадей, 180 млн. воинов и 80 тыс. лодок. Цифры, приводимые в исследуемой летописи, отличаются значительно большим реализмом, в чем, вероятно, проявилось некоторое влияние китайской историографии.

В отличие от «Краткой истории Вьета» в бирманской хронике имеются комментарии. Они вкраплены в текст. Отличаются они также и от комментариев более поздних вьетнамских летописей — в них содержится полемика с другими бирманскими хрониками, дается анализ разночтений: все то, что, по мнению авторов, не соответствует истине, объявляется ересью.

Общим для обоих исторических источников являются упоминания о политике поощрения земледелия (ритуальный обряд пахоты, совершаемый королем), знамениях (следы, оставляемые Буддой), строительстве пагод и ступ.

И, наконец, сопоставим «Краткую историю Вьета» с яванской хроникой XIII-XV вв. «Книга раджей» (Параратон). В ней повествуется о правителях Тумапеля, Сингасари и Маджапахита. В отличие от буддийско-конфуцианской «Краткой истории Вьета» «Книга раджей» написана с позиций синкретической религиозной системы, представлявшей собой слияние шиваитского индуизма с буддизмом махаянистского толка. Яванская хроника также делится на главы, посвященные отдельным правителям. Однако в ней нет погодных статей, которые являются основой исследуемого источника. Отличительной чертой хроники является плавное повествование, не свойственное «Краткой истории Вьета». Для «Книги раджей» характерна высокая степень литературности текста. В ее первой главе легендарное и литературное описание преобладает над реальным описанием исторических событий. Морализующее начало совершенно отсутствует в этой хронике.

Основное содержание яванской хроники — придворные интриги и борьба за престол. Таким образом, содержание ее более однообразно и бедно по сравнению с исследуемой летописью. Путь к престолу лежит через интриги и убийства правителей. Правителями становятся насильники и убийцы, и это отнюдь не осуждается авторами «Книги раджей».

В хронике проявляется совершенно иной подход к историческим источникам. Так, в конце хроники авторы призывают читателя улучшать текст произведения и устранять недостатки.

Столь вольное обращение с источниками не могло не привести к искажению первичного текста. Такое отношение к материалу совершенно чуждо вьетнамским средневековым историографам, и в частности авторам «Краткой истории Вьета».

Общим для обоих источников является лишь отсутствие комментариев.

Таким образом, был проведен сравнительный анализ исследуемой летописи с летописями и хрониками Китая, Кореи, Бирмы и Индонезии. Круг источников был выбран не случайно — они написаны с разных религиозных позиций, что позволило более полно проанализировать особенности «Краткой истории Вьета». Сопоставление ее с китайскими и корейскими историческими источниками, с одной стороны, и с источниками района Юго-Восточной Азии — с другой, выявило ряд сходств и различий, позволяющих рассматривать исследуемую летопись как памятник, занимающий промежуточное положение между ними.

Итогом исследования «Краткой истории Вьета» являются две группы выводов. Первая касается авторства, датировки и других проблем, связанных с источниковедческим анализом самой летописи. Вторая группа выводов резюмирует то новое по истории Вьетнама, как политической, так и социально-экономической, которое дает информация, содержащаяся в исследуемой летописи.

К первой группе можно отнести следующие выводы. Летопись «Краткая история Вьета» — древнейшее из дошедших до нас вьетнамских исторических произведений. Работа над ней была завершена во второй четверти XIII в., раньше «Исторических записок о Великом Вьете» Ле Ван Хыу и «Кратких записок об Аннаме» Ле Чака. Анализ источника показал неоднородность его отдельных частей. Первая книга летописи носит в основном компилятивный характер. Вторая и третья книги резко отличаются друг от друга по их религиозно-философской окраске. Вторая книга пронизана буддийскими мотивами, третья книга выдержана в чисто конфуцианском духе и содержит критику буддизма. Исследуемая летопись была написана не одним, а двумя авторами в разное время. Автор второй книги, написавший ее во второй четверти XII в., был приверженцем буддизма. На основании косвенных сведений более поздних нарративных источников его можно отождествить с неким До Тхиеном, подданным династии Ли (1010-1225), Автором третьей книги был чиновник-конфуцианец, подданный династии Чан (1225-1400), написавший ее во второй четверти XIII в. Имеются сведения, позволяющие предположить, что им был чиновник Чан Фо, о литературной деятельности которого известно из хроники XIV в. В «Краткой истории Вьета», единственном из всех вьетнамских исторических сочинений, отразился переход от буддийской исторической традиции, преобладавшей в X-XII вв., к конфуцианской. Эта летопись — самостоятельное историческое сочинение, а не краткое изложение какого-либо другого источника. Сочинение Ле Ван Хыу «Исторические записки о Великом Вьете», считавшееся до сих пор древнейшим из известных нам исторических сочинений, не имевших предысточников, в действительности было написано на основе систематизации и обработки предшествующих исторических источников.

Ценность «Краткой истории Вьета» как исторического источника характеризует вторая группа выводов. Летопись «Краткая история Вьета» содержит ценные сведения о социально-экономических отношениях, существовавших во вьетнамском обществе при правлении династии Ли, позволяющие уточнить классовую структуру общества того времени и охарактеризовать Дайвьет XI-XII вв. как государство развитого феодализма. Анализ сведений летописи о религиозной жизни общества позволяет сделать вывод о более позднем начале распространения конфуцианства во Вьетнаме (с конца XII — начала XIII в.), а также уточнить значение отдельных элементов религиозной синкретической системы, существовавшей во Вьетнаме в XI-XII вв. Исследование летописи позволило уточнить некоторые аспекты политической истории Вьетнама. Так, выяснилось, что основателем и первым императором двухсотлетней династии Чан был Чан Тхыа, тронное имя Тхай то, а не Чан Кань, как считалось до этого. Это заполняет лакуну в истории средневекового Вьетнама и помогает понять события, связанные с социальным и политическим кризисом начала XIII в.

Таким образом, в традиционное представление, сложившееся в современной историографии о ранних вьетнамских исторических источниках (XI-XIV вв.), и в частности о «Краткой истории Вьета», следует внести значительные коррективы. Уже первые шаги в этом направлении дали много новых фактов о важных событиях в истории феодального Вьетнама. Дальнейшее изучение истории Вьетнама X — начала XIII в. необходимо осуществлять на основе этого памятника, с учетом его сведений, дополненных сведениями более поздних источников.

Принципы подготовки настоящего издания

Настоящее издание является первой публикацией вьетнамского письменного источника в серии «Памятники письменности Востока».

Для перевода «Краткой истории Вьета» был использован ее текст на вэньяне, напечатанный в серии Цуншу цзичэн, сб. 1 под редакцией Ван Юнь-у издательством «Шанъу иньшугуань» («Коммершиал Пресс») в Шанхае в 1936 г. На полях отмечены страницы источника по этому изданию, разделительный знак // обозначает конец предыдущей и начало следующей страницы.

Перед переводом текста летописи помещен перевод предисловия к ней, написанного редактором-китайцем Цянь Си-цзо в 1781 г. Это предисловие было написано для публикации летописи в энциклопедическом труде «Общий свод сочинений четырех хранилищ» (Сыку цюаньшу). После перевода текста летописи помещена хронология девизов правления вьетнамских императоров династии, Чан, составленная в конце XIV в.

К переводу текста источника применены два вида примечаний — текстологические примечания, служащие для понимания перевода текста (толкование отдельных слов или выражений, дословный перевод, варианты перевода, перевод дат в современное летосчисление), и реальный комментарий, помещенный после перевода памятника и имеющий сквозную нумерацию в пределах каждой книги. Ряд особенностей памятника, имеющих отношение к датировке и авторству, которые могли бы рассматриваться в реальном комментарии, исследуются во вступительной статье, так как летопись не подвергалась критическому исследованию. После комментария к тексту помещены указатели имен и географических названий, упоминаемых в тексте летописи.

Как уже отмечалось, весь текст источника написан на вэнь-яне. Соответственно все имена, географические названия, титулы и должности, девизы правления вьетнамских императоров написаны по-китайски. Поскольку эта летопись является национальным вьетнамским историческим источником, все вьетнамские имена, названия и термины даются в общепринятой вьетнамской транскрипции. Для всех китайских имен, географических названий и др. сохранена русская транскрипция П. И. Кафарова (Палладия) в том ее варианте, который предложен в «Китайско-русском словаре» под редакцией И. М. Ошанина.

При переводе текста источника применялись два вида скобок — круглые и квадратные. Круглые скобки применены в четырех местах первой и второй книг летописи. В них заключены пояснения к тексту автора третьей книги (обоснование этой гипотезы дается во вступительной статье). Квадратные скобки выделяют слова, отсутствующие в подлиннике и добавленные в переводе для связности.

Разъяснение географических названий, содержащихся в тексте летописи, дается в комментарии. Местоположение населенных пунктов, территориально-административных единиц, рек, гор и др. дается по современному территориально-административному делению, принятому в Социалистической Республике Вьетнам с 1976 г.

В заключение мне хочется выразить глубокую благодарность Д. В. Деопику за советы и замечания, высказанные по вопросам вьетнамской феодальной историографии, и М. В. Крюкову за ценные консультации по проблемам перевода памятника.

А. Б. Поляков