Одно короткое мгновение он смаковал ощущение ее шелковистой кожи под его ладонью, то как она извивалась под ним, требуя большего, а затем, наклонившись, прикоснулся своими губами к ее губам, почувствовал их вкус.
Кристиан не мог сказать, сколько они уже упиваются этими потрясающими мгновениями, но не сомневался, что недолго; они оба были слишком ненасытны – слишком долго страсть, бушующая в них, не находила выхода – слишком отчаянно они жаждали насладиться друг другом, чтобы медлить, и оба понимали это. Он поднял вверх черные юбки, обнажив ее длинные, такие знакомые ноги цвета слоновой кости, вид которых усилил его боль в области паха, что ему даже не было интересно попробует ли она остановить его.
Летиция расстегнув пуговицы на его бриджах, нашла его напряженную плоть, и его мир перевернулся. Кристиан молчал, закрыв глаза, чувствовал каждое прикосновение ее таких знакомых пальчиков, чувствовал, ее жадные поглаживания не только кожей, но они отдавались и у него в голове; откинув голову назад, он застонал. Услышал ее восхищенный смешок. Это только подхлестнуло его, отдавшись резким, глубоким покалыванием по всему телу. Летиция знала, какой будет его реакция на ее смешок. В этой сфере они всегда боролись за превосходство друг над другом, и все время, как правило, побеждал он. В ее душе было достаточно властности, достаточно страсти, чтобы бросать ему вызов. Она возбуждала его так, как не могла возбудить никакая другая женщина, которыми он обладал когда - либо. Только она.
Даже когда он просунул свое колено между ее сведенными ногами, заставляя ее открыться его рукам и глазам, когда его пальцы погрузились в ее влажный жар, погладили ее, слегка проникли в ее плоть, затем продвинувшись, оказались еще глубже, заставив ее ахнуть и вцепиться в его плечи, отдаться на милость победителя, задержав дыхание, молча, просить у него большего – Кристиан знал, что все это иллюзия. Он был ее рабом, как прежде она была его пленницей.
Кристиан уступил настойчивым движениям ее рук, подчинился своему бушующему желанию и, поменяв положение своего тела, развел ее бедра, устраиваясь между ними.
Небольшой толчок – и он слегка проник в нее, его крепкие бедра прижались к ее бедрам, его напряженную плоть омыл обжигающий жар ее лона. Все это, возможно, было достаточно мощным, чтобы к нему вернулось здравомыслие, но она, подняв руки, притянула его лицо к себе и страстно поцеловала. Не осталось никаких надежд на возвращение здравого смысла. В очередной раз заманила его в ловушку их взаимного пожара. Его пламя ревело, и она горела под ним.
Кристиан наклонился, согнул ее колени и приподнял бедра, открывая ее перед ним.
Затем он пронзил своей плотью ее лоно.
Возвратился домой.
Летиция выгнулась под ним. Она застонала в его губы, не прерывая их поцелуя; ее тело было напряженно, плотно сжимало его плоть, но через мгновение она расслабилась. После небольшого экстаза, который она пережила, будь он проклят, если сейчас позволит ей все прекратить и уйти.
Однако волнения Кристиана были напрасны. В тот момент, когда он начал двигаться внутри нее, делая медленные, неторопливые толчки, она снова присоединилась к нему.
Несмотря на пережитый только что экстаз – просто потому, что он вошел в нее – Летиция была намерена снова получить наслаждение. Теперь она должна была ему, ее тело жаждало его, она была полна решимости насладиться каждой минутой их удивительного соития.
Случайно ее сокровенные мечты воплотились в реальности, она могла насытить свой давний чувственный голод.
Она упивалась ощущениями твердого и тяжелого мужского тела на ней, его движениями внутри нее. Она с радостью встречала каждый его выпад, сомкнула свои ноги на его бедрах, заставив его войти еще глубже. Его торжествующий стон известил о полной капитуляции мужчины, наполнив ее до последнего дюйма, он взял все, что она так щедро предложила.
Открыв свои чувства, она наслаждалась каждой мелочью – весом его тела, прижавшим ее к полу, его бедрами на ее бедрах, глубокими движениями его плоти внутри ее лона, его твердой грудью, прижимающейся к ее болезненно напрягшейся груди – приятная боль, о которую она уже не испытывала очень давно – его губами на ее губах, его пирующим ртом, его языком, уводящим ее чувственным путем в мир наслаждений.
С радостной жадностью она принимала все, что он давал ее высушенной, умирающей страстной душе, все, чего ее лишили на двенадцать долгих лет. Все, к чему привели их сегодня его жажда мести и ее взрывоопасный характер. Поэтому никакого сегодня контроля, она уступит своему желанию.
Летиция не предпринимала никаких попыток взять над ним вверх, она просто позволяла ему вести ее по дороге наслаждения. Позволяла ему двигаться в ней так быстро и глубоко, как он хотел. Она была удивлена, обнаружив, что он также отчаянно нуждается в ней, как и она в нем. Все также как у них было раньше. Они могли снова прикоснуться к жару, к невероятному пылающему пику экстаза.
Влажная от пота кожа, его рука сжимает ее руку, губы страстно слились в отчаянной попытке отпустить поводья своего желания и мчаться во весь опор по дороге удовольствия, чтобы вместе достичь пика наслаждения. Чтобы вмести воспарить на край желания. Чтобы упасть в объятия страсти. Чтобы разбить и наполнить их одновременно. Она так давно не видела этого золотистого сияния, что расплакалась от счастья.
Излившись в ее лоно, обессиленный он упал на нее. Она чувствовала как бешено стучит, колотится в его груди сердце, ощутила пульсацию в месте, где их тела соединялись друг с другом.
Летиция медленно вздохнула и, подняв руку, и молча вытерла слезу, скатившуюся из-под ресниц. Нерешительно и нежно прикоснулась к его волосам. Когда он подался вслед за ее лаской, у нее сжалось сердце. Она продолжила мягко перебирать его волосы, точно так, как она привыкла делать раньше.
Сладостное мгновение прошло. Стук его сердца постепенно замедлялся, приходя в норму, дыхание становилось спокойным. Летиция осознала, что ее разбитое, сломанное до недавнего времени сердце, медленно возвращалось к жизни.
Последнее было неразумно, и скорее всего, крайне разрушительно, по крайней мере достаточно плохо. Он не любит ее, во всяком случае не так, как она любит его, и никогда не любил, и неважно, что она думала по этому поводу. Было бы глупо думать, что что-то изменилось с тех пор, особенно учитывая его теперешнее мнение о ней. Независимо от этого Летиция была больше не в состоянии контролировать свое сердце, также как и страсть последних минут. Также как и все эти прошедшие годы.
Наконец, Кристиан пошевелился и, приподнявшись с нее, лег на спину рядом. К счастью, шелковый ковер был большим.
Одним движением она опустила юбки, не из чувства скромности – у нее с ним уже все было, но и еще потому, что когда страсть исчезла, Летиция почувствовала как здесь прохладно. Они лежали вместе бок о бок и смотрели в потолок. Когда Кристиан не предпринял никаких попыток заговорить с ней, она решила, что он как хозяйке, предоставляет ей первой начать разговор.
- Это не должно было произойти, - ее голос был низким, еще более хриплым, чем обычно.
Кристиан почувствовал, как ее слова сродни пагубным ласкам, вызывают ощущение ласки на груди и ниже. Они ласкали его изнутри, ласкали его нервы, а не кожу. Его нервы были насыщены ею до такой степени, что он не мог понять, как это стало возможным.
Маркиз почувствовал ее косой взгляд, знал, что она ждет от него ответ, но…он просто не мог подобрать подходящие слова. Едва ли он был сейчас в состоянии собрать воедино свои мысли, чтобы вести разговор. Особенно, когда его обволакивает аромат жасмина.
Чувственный вихрь в физическом плане оставил его разбитым. В эмоциональном плане он получил больше, по крайней мере сейчас, чем мог справиться. Он чувствовал себя потрепанным повесой.
Ее руки, мягко поглаживающие его волосы, как она делала раньше, потрясли его до глубины души.
Независимо от того, что он чувствовал, ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы отстраниться от нее.
Летиция изучала его профиль. Она, казалось, уже пришла в себя, в отличие от него. Краем глаза он заметил, как по ее губам скользнула мимолетная улыбка самодовольного, женского удовлетворения. Прежде, чем он смог как – то отреагировать, она быстро исчезла. Выражение ее лица снова стало закрытым. Кристиан повернулся, чтобы взглянуть на нее и заметил, как она отвела взгляд. Он сел.
Летиция начала застегивать лиф своего платья.
- Никто никогда не мог утверждать, что Вокс не выполняли своих обязательств, - она взглянула на него, быстро встретившись с ним глазами. – Тоже самое можно сказать и о Аллардайсах.
Застегнув лиф, она встала и поправила юбки. Их глаза снова встретились. Ее губы были сжаты в тонкую линию.
- Будем рассматривать все случившееся только что, как существенный платеж от меня на ваш счет, - она выпрямилась и высокомерно посмотрела на него снизу вверх. – Теперь вы должны доказать, что достойны такой платы.
Ее взгляд ясно подсказал ему, что она правильно угадала его намерения использовать оплату как некоторую замысловатую месть. Маркиз был впечатлен ее догадливостью.
Тонкая бровь медленно приподнялась. Кристиан был уверен, что она могла сейчас прочитать некоторые мысли, возникшие в его голове. Он забыл, как хорошо она его знает.
- Я найду Джастина, - прорычал он.
Ее тонкие брови поднялись выше.
- Хорошо, - кивнув, она повернулась к двери. – Вы можете сами себя увидеть.
Когда он не ответил, воздержавшись от ненужных в сложившейся ситуации высказываний, она просто приподняла брови, развернулась на каблуках и вышла из комнаты, оставив его лежать на ее сказочном шелковом ковре.
Кристиан подождал, пока не услышал щелчок двери за спиной, и, застонав, сел. В вертикальном положении он не почувствовал себя лучше; он был…ошеломлен, его пошатывало, будто он получил удар исподтишка. Он знал, чего хотел – просто поцеловать, подразнить, пробудить в ней желание, заставить вспомнить о прошлом. Маркиз знал, что случилось – она перехватила инициативу и с типичным для Вокс пренебрежением к безопасности разожгла пламя, ввергшее их обоих в прошлое. Бросило их в объятья друг друга, и не только в физическом плане. Он знал, что произошло, и сейчас мог с поразительной ясностью вспомнить каждый момент их близости. Он до сих пор мог чувствовать, как она обнимает его, чувствовать ее руки на своей горячей коже, словно сжигавшие его, ставящие на нем клеймо.
Кристиан не мог понять почему. И еще меньше догадывался, чтобы это могло означать.
Она – они – будто сделали шаг назад во времени, как будто прошедшие годы не имели значения. Как будто все, что случилось раньше, не происходило в действительности никогда. Как будто все, что произошло тогда, не повлияло на то, что сейчас происходило между ними.
Кристиан не понимал, как такое может быть. Она не сдержала своего обещания дождаться его и счастливо вышла замуж за другого мужчину. Когда он ненадолго вернулся, чтобы принять титул после смерти отца, он слышал, что ее брак с Рэнделлом в высшем свете считали браком по любви – не существовало никакого другого обстоятельства, при котором Летиция могла вступить в брак.
Однако сегодня вечером, на изысканном зелено – золотистом шелковом ковре в ее гостиной, они погрузились в прошлое - каждый миг, каждое прикосновение, каждый вздох – все было именно так, как прежде. Если уж на то пошло, то даже сильнее, чем раньше. Даже в тот момент, когда она ласково перебирала его волосы. Вроде бы все было тоже, но учитывая то, что происходило между ними тогда и сейчас, как такое могло произойти?
Мысленно покачав головой, Дерн поднялся на ноги и привел свою одежду в порядок. Он направился к двери, погасив перед этим свечи. Холл был погружен в темноту. Кристиан открыл входную дверь, защелкнул замок за своей спиной, и шагнул в мягкий вечер.
По дороге домой, в темноте он смог привести свои мысли в порядок. К тому времени, как он добрался до дома, он выяснил для себя два момента. Аллардайс пока не понял, что произошло, но не намеревался выяснить. И хотя изначально он намеревался в уплату своих услуг получить мимолетную интрижку, Кристиан изменил свое решение.
Теперь он хотел гораздо большего.
Глава 4
Что же сейчас он хочет от Летиции Рэнделл – Вокс, Кристиан еще не решил. На следующее утро он пришел к выводу, что каким бы не было его вознаграждение, в любом случае победа будет за ним.
Он и Тристан встретились в клубе. За завтраком они обсудили все, что смогли разузнать за последние дни в отношении Джастина Вокс.
- Ему двадцать шесть лет, но за ним не числится ни одного скандального слуха, - отодвинув пустую тарелку подальше, Тристан откинулся на спинку кресла. – Все, что я смог разузнать мне рассказали его друзья, которые как ни странно отзываются о нем как о здравомыслящем человеке. Цитирую: «Надежный человек».
- Конечно, если не принимать во внимание его характер, - сухо ответил Кристиан.
- Как ни странно да, хотя все признают, что он обладает скверным характером, но это никак не повлияло на их дружеские отношения.
Кристиан фыркнул.
- Вокс в основном мошенники, - когда Тристан вопросительно посмотрел на него, разъяснил. – Их характеру присущи актерские и драматические черты. Они из тех, кто полагается на свой язык. Подумав, он продолжил: Однако следует помнить, что хотя Вокс никогда не были воинами, но они всегда считались одними из самых влиятельных людей страны – за свой язык. Они были дипломатами, всякими посланниками и послами. Большинство мужчин старшей ветви семьи в то или иное время занимали эти должности.
- Такая деликатная миссия обычно не поручается тем, кто не может контролировать свой характер.
- Точно. Они могут себя контролировать, когда захотят, по крайней мере, до приличной степени. Однако, правда заключается в том, что они любят, имеют склонность к драматическим представлениям или просто могут выпускать подобным образом скопившуюся энергию, и поэтому, если нет никаких сдерживающих их характер факторов, они не станут себя сдерживать. Не будут. Вместо этого, они позволяют себе своими поступками шокировать окружающих, слышащих их, - он улыбнулся. – Имейте в виду, я вам авторитетно заявляю, что нынешнее поколение является бледным отражением их предка, который и получил прозвище для их семьи.
- Наверное, подобным образом. Именно поэтому общество поспешило приписать убийство Джастину, ссылаясь на мерзкий импульсивный характер их семьи, - он встретился с Кристианом глазами. – Это подводит нас к следующему вопросу. Оставляя в стороне предположение о вспышке ярости, вызванной его характером, мог ли Джастин Вокс, человек, не имеющий отношения к военной службе, и, следовательно, физически неподготовленный, убить своего зятя, особенно таким жестоким способом?
Кристиан некоторое время внимательно смотрел на Тристана, прежде чем ответить:
- Я могу себе представить, как он убивает его единственным выстрелом из пистолета. Или пронзает его клинком. Но мне трудно представить его совершающим ненужное насилие. По словам свидетелей, там очень мало осталось от лица Рэнделла.
Тристан поморщился.
- И, - Кристиан продолжил, - правда, что я не встречал его с тех пор, как ему исполнилось четырнадцать, но даже тогда ярым приверженцем в достаточно жестком соблюдении кодекса чести. Опять же, отличительная черта семьи Вокс. Я могу себе представить, как он убивает Рэнделла – быстро и чисто - может даже душит его, но я не могу себе представить, что убив его, он скрывается с места преступления. Если бы Джастин убил Рэнделла, жестоко или нет, то он бы оповестил об этом остальных, поднял тревогу. Остаться в стороне от участия в столь драматичной сцене, будучи членом семьи Вокс, которые невероятно гордятся наряду со своим упрямством участием в подобных происшествиях, это крайне необычно.
Тристан, пождав губы, заявил:
- Все о чем вы сказали, что мы нашли и собрали касательно Джастина Вокса, дает нам понять, что он действует подобным образом, пытаясь кого-то защитить.
- Я согласен, - кивнул Кристиан.
- Итак, возникает вопрос: кого? Позвольте мне взять на себя роль адвоката дьявола. Может леди Летиция убила Рэнделла, и Джастин действуя подобным образом, пытается защитить ее, отвлекает внимание от нее на себя?
Кристиан рассматривал уже подобное развитие событий.
- Я могу легко поверить, что Джастин может действовать подобным образом, это вполне в его характере, - он встретил взгляд Тристана. – Но точно также я абсолютно уверен, что Летиция не убивала Рэнделла. Я признаю, что мотивом могло бы послужить решение Рэнделла противоположное ее планам касательно будущего ее сестры, но она достаточно легко могла разрешить эту проблему совершенно иными способами. В данном вопросе решающее слово было за ней, и она знала это. Кроме этого разногласия, у нее больше нет мотивов. К тому же я серьезно сомневаюсь, что если бы она намеренно убила бы или случайно причинила вред Рэнделлу, Летиция не из тех, кто легко теряет рассудок в подобных ситуациях, она бы незамедлительно позвала бы на помощь.
Тристан выдержал его пристальный взгляд.
- В качестве адвоката дьявола, я должен отметить, что она, возможно, не убивала сама.
Кристиан мгновенно понял, на что намекает Тристан.
Когда смысл его слов дошел до маркиза, Тристан продолжил:
- Если отношения между супругами ухудшились, то не исключено, что у Летиции есть любовник. Возможно, она подговорила любовника, и тот убил Рэнделла. Или, возможно, любовник проявил инициативу и убил его без ее ведома. Что касается мотива, кто может сказать, что происходит между мужем и женой, какие страсти кипят между ними? – Тристан осекся, затем продолжил. – Я могу предположить, что, возможно, смерть Рэнделла явилась результатом самообороны, но учитывая травмы, это версия несостоятельна.
- Действительно, - поколебавшись, Кристиан продолжил. – Я не верю, что у Летиции есть любовник, во всяком случае, не в последнее время. Маркиз не хотел верить, что у нее, возможно даже сейчас есть любовник. Он заставил себя спокойно продолжить. – Но я не могу поклясться в этом, - он выпрямился. – Я постараюсь осторожно разузнать об этом.
Они вновь обсудили все версии их расследования.
- Таким образом, мы имеем три направления, которые необходимо проработать, - подытожил Кристиан. – Джастин Вокс, его местонахождение и любой намек на мотив с его стороны, в данный момент мы не располагаем никакой достоверной информацией по данным вопросам. Во-вторых, мы должны выяснить, если у Летиции любовник, и как следствие этого имеется ли еще какой-нибудь мотив, помимо тех, которые мы знаем, и если есть, то какую роль он сыграл в этом деле.
- И наконец, - добавил Тристан, - сам Рэнделл. Мы должны знать гораздо больше о нем , особенно, если ни Джастин Вокс, ни его сестра не являются убийцами.
Кристиан скривился.
- В самом деле. Как только мы уберем их из числа подозреваемых…у нас больше никого подходящего нет на роль убийцы.
- Что вызовет дополнительные трудности, если Вокс невиновны.
Кристиан кивнув, встал.
- Я постараюсь побольше разузнать о самом Рэнделле и о сложившейся ситуации, а также попытаюсь осведомиться о возможном любовнике Летиции. Но сначала я встречусь с Принглом, я попросил его взглянуть на тело Рэнделла.
- Превосходная идея. Тем временем я, - Тристан тоже поднялся, - попытаюсь через клубы разведать более достоверную информацию о Джастине Вокс, о том, знает ли кто-нибудь по какой причине он направился в Дувр, или он, как мы подозревали, пытается нас просто сбить со следа, выигрывая, таким образом время.
Кристиан встретился с Принглом в приемной полицейского морга.
В то время как щегловато одетый хирург мыл руки, он с видимым удовольствием перечислял травмы Рэнделла.
- Травма лица, конечно, является самой серьезной, и появилась вследствие тяжелых ударов кочергой. И да, прежде чем вы спросите, единственным орудием убийства, была кочерга Рэнделла. Нет и намека на использование какого-либо другого предмета.
Взяв полотенце, Прингл повернулся, чтобы взглянуть на Кристиана.
- Наиболее интересным является тот факт, что он скончался не от травм, нанесенных ударами по лицу, - Прингл усмехнулся, увидев удивление Кристиана. – На самом деле. Джентльмен был убит одним удачным ударом по затылку, - поднимая теперь уже чистую руку, Прингл указал на основание его черепа.
- Почему «удачным» ударом? – нахмурился Кристиан.
- Потому что он был нанесен с гораздо наименьшей силой, по сравнению с ударами, которые пришлись на лицо. Для некоторых других мужчин такой удар не оказался бы смертельным. Рэнделл не относится к их числу, так как у него был тонкий череп. Несмотря на это, первый удар был слабым и определенно был нанесен сзади. Все остальные удары по лицу были нанесены позже.
Тугой комок образовался в животе Кристиана.
- Значит, исходя из ваших слов, удар, приведший к смерти Рэнделла, могла нанести женщина?
Не подозревая о важности вопроса – подозрение, что убийство могла совершить женщина, побудило Кристиана обратиться к нему для изучения тела Рэнделла – Прингл усмехнулся.
- Несомненно. Любая достаточно высокая женщина могла это сделать, угол удара подходит.
Летиция, безусловно, была высокой.
Кристиан помолчал, переваривая новость.
Однако Прингл не закончил.
- Однако стоит отметить, что женщина не смогла бы нанести удары, которые появились позднее.
- Вы уверены? – Аллардайс сосредоточил свое внимание на враче.
Прингл поджав губы, обдумал вопрос и затем кивнул.
- Возможно, сильная женщина из цирка и могла бы это сделать, но любая обычная женщина просто не смогла бы ударить с такой силой, даже если бы покойный лежал на спине, а она стояла над ним. Тот, кто нанес смертельные удары явно взрослый мужчина. Я вам гарантирую.
Кристиан мысленно поморщился от картины происходящего, которая сложилась в его сознании.
- В какое время относительно смерти они были нанесены?
Прингл снова поджал губы. На этот раз ему для ответа понадобилось гораздо больше времени.
- Я предполагаю – я подчеркиваю, что это только мое предположение, а не точно установленный факт – они были нанесены через пятнадцать минут после наступления смерти. Возможно, через тридцать, но не больше. Травмы, вызванные тяжелыми ударами, должны были бы быть достаточно кровавыми, если бы он на тот момент был жив, так как сердце мужчины по-прежнему заставляло бы циркулировать кровь. Однако если судить по характеру нанесенных травм, и по соответствующим полицейским отчетам, на месте преступления определенно было немного крови. К моменту нанесения этих травм он был уже мертв, причем уже некоторое время.
- Итак, похоже, после первого удара он упал, столкнувшись…с письменным столом?
Подумав, Прингл кивнул.
- Я снова изучу полицейские отчеты, но там не было ничего сказано о том, что тело переворачивали или перемещали. И да, зная, что первый удар был нанесен сзади, а не спереди, как предполагалось раньше, мы можем сказать, что тело действительно должно находиться возле письменного стола, а не возле камина.
Рэнделл находился в противоположной стороне от человека, с которым выпивал. Человека, который сидел в другом кресле.
Кристиан решил обдумать полученную информацию попозже и снова обратил свое внимание на Прингла.
- Как вы думаете, почему кто-то нанес удары по лицу уже мертвого человека?
Прингл кивнул.
- Действительно, у меня есть предположение на этот счет. Всего лишь догадка, конечно, но я думаю ее стоит проверить, - отложив в сторону полотенце, он потянулся за своим пальто. – Удары, которые нанесли позже, были сделаны умышленно, так как били целенаправленно, со всей силы. Они явились результатом чьего-то больного воображения. Эти удары были ему нанесены, я считаю, именно для того, чтобы все посчитали их причиной смерти и тем самым ввести в заблуждение официальные власти. Полицейский врач не достаточно внимательно осмотрел тело, он полагает, что причиной смерти Рэнделла являются удары, нанесенные по лицу, таким образом, отметая возможность того, что убийство могла совершить женщина.
- Я верю, - Прингл поймал взгляд Кристиана, - что посмертные удары были нанесены с единственной целью – чтобы скрыть настоящую причину смерти и тот факт, что убийцей действительно может являться женщиной.
Кристиан кивнул; наконец в его голове начала складываться картина происходящего.
- Как хорошо, что вы вовремя сообщили мне, - продолжил Прингл, надевая пальто. – Если бы я не пришел сюда сегодня утром, было бы слишком поздно. Они уже подготавливали тело к погребению, ведь он будет похоронен сегодня.
Кристиан уже знал о похоронах; он снова кивнул.
- Спасибо.
Дерн, подождав пока Прингл наденет свое пальто, пожал ему руку и отправился в полицию, чтобы сообщить о том, что ему удалось узнать.
Аллардайс остановился на крыльце унылого серого здания. Пронзительные звуки шумного города окружили его, но он не обратил на них никакого внимания. Его мысли были сосредоточены на том, что произошло на Одли - стрит четыре ночи назад. Он все больше убеждался в правдивости своей версии произошедшего. Джастин Вокс нанес эти страшные удары по лицу своего уже мертвого свояка, а затем сбежал, оставляя за собой след, который может проследить любой ребенок, тем самым отвлекая внимание на себя, чтобы защитить того, кто на самом деле убил Рэнделла.
Летицию.
Кристиан отправился к своему дому на Гросвенор – сквер, обдумывая то, что ему сообщил Прингл и, перебирая в уме различные варианты; с каждой минутой он все больше убеждался, что его вывод был правильным. Джастин поступил подобным образом, чтобы защитить Летицию.
На возникший вопрос «почему?», как всегда, не было ответа.
Несмотря на утверждение Прингла о том, что высокая женщина вполне могла убить Рэнделла, Кристиан абсолютно точно знал, был уверен, чувствовал с самого начала, что Летиция не наносила тот смертельный удар.
Кто в таком случае это был – если по его предположениям Джастин не убивал Рэнделла – еще один вопрос, ответа на который у него не было.
Достигнув лестницы, ведущей к его входной двери, маркиз начал подниматься, но вдруг остановился. Спустя мгновение, он повернувшись посмотрел на дом напротив него.
Он внимательно смотрел на него еще минуту, прежде чем, расправив плечи спуститься вниз по ступенькам, пересечь улицу и, пройдя через парк, оказаться у двери его старшей по отцу тетки.
Кристиан постучал и был с удивлением встречен дворецким ее светлости, Мидоузом, который сообщил ему, что их светлости – леди Корделия Фостер, графиня Кентербери, и ее сестра, леди Эрмина Фаулер, виконтесса Фаулер – только что приступили к обеду в малой столовой.
Мысленно собравшись с духом¸ он позволил Мидоузу доложить о его приходе.
- Кристиан, дорогой мальчик! – сидя в конце малой столовой – достаточно далеко от входа – Корделия приветственно помахала ему. Все еще красивая женщина, которая в свои пятьдесят она была удивительно энергична и влиятельна, так как с ее мнением считались в высшем свете, даже с невероятно белокурыми волосами, обрамлявшими ее лицо.
Миновав столовую, Кристиан почтительно поцеловал надушенную щеку тетки, затем поприветствовав подобным образом Эрмину, которая представляла собой более мягкий вариант Корделии, но не менее наблюдательный.
- Проходи и садись! – Корделия властно махнула на стул слева от нее. Мидоуз уже устанавливал там прибор. – Ты можешь здесь с нами пообедать.
Хотя он вовсе не собирался обедать, он был счастлив угодить ей; к тому же у Корделии неизменно были отличные повара, хотя они никогда у нее не задерживались долго. Маркиз взглянул на блюда, поставленные перед ними Медоузом.
- У вас новый австрийский шеф- повар.
- Умный мальчик! Да, действительно, Фредерик мое новое приобретение. Я увлечена австрийской кухней. Говорят, что это Веллингтон после Венского конгресса ввел на нее моду. Конгресс, конечно, был полностью провальным, но еда, по-видимому, была превосходной, - Корделия взглянула на Мидоуза, который устанавливал на столе последнее блюдо. – Оставь нас, пожалуйста, Мидоуз. Я позвоню, если нам что-то понадобится.
- Очень хорошо, мэм, - Мидоуз низко поклонился. – Милорд, - почтительно поклонившись во второй раз Кристиану, дворецкий удалился.
Когда дверь за ним закрылась, Корделия вопросительно посмотрела на Кристиана глазами такого же цвета, как и его собственные.
- Ну, мой мальчик, что ты хотел узнать?
От неожиданности, он моргнул.
Эрмина мягко и обезоруживающе улыбнулась.
- Ну, дорогой, ты никогда не появляешься просто так, если тебе не нужно что-то от нас, обычно какая-нибудь информация.
Ее серого мягкого взгляда было достаточно, чтобы он мысленно поморщился.
Улыбка Эрмины стала шире, когда она встряхнула салфетку.
- Осмелюсь предположить, что он хочет нас спросить о Летиции и о страшном убийстве Рэнделла.
Кристиан перевел взгляд с нее на Корделию. Жадный блеск в глазах Корделии подсказал ему, что она готова ответить на любые вопросы, которые у него были, позабыв о деликатности и такте.
- Действительно, - деликатность и такт были отброшены в сторону, он хотел узнать как можно больше; его тетки занимали самое высокое место в рейтинге самых известных сплетниц высшего света. – Как вы уже заметили, Рэнделл убит, и поэтому возникает вопрос, есть ли у Летиции любовник, и могли бы они сообща или независимо друг от друга по очевидной причине убить его.
Обе его тети уставились на него. Первоначально на их лицах отчетливо можно было увидеть шок, который быстро сменился осуждением.
Корделия фыркнула.
- Такой вопрос вполне естественно мог возникнуть у мужчины – уверяю тебя, такие нелепые мысли не придут ни в одну женскую голову в высшем обществе, - высказав своем мнение по данному вопросу, Корделия обратила внимание на свою тарелку.
Глядя на него через стол, Эрмина покачала головой.
- Нет, дорогой, ты глубоко ошибаешься, предположив такую вещь. Да еще высказав данное возмутительное предположение вслух.
Ему это не казалось возмутительным, ведь Летиция была очень страстной женщиной, но в словах Эрмины явно слышался упрек.
- Это же Летиция Вокс, в конце концов, - Эрмина посмотрела на него с большим достоинством. – Я думала, ты знаешь, что это значит. Она не могла завести любовника – абсолютно не могла – за все эти годы, так как являлась замужней женщиной. Мы, конечно, никогда не одобряли ее супруга, как я всегда говорила, в их браке было что-то не совсем правильно.
Жуя, Корделия кивнула. Сглотнув, она кивнула.
- Конечно, Рэнделл всегда вел себя достаточно вежливо. Он всегда вел себя именно так, как должен, но… - она пошевелила пальцами одной руки. – В нем просто было что-то не то, что – то не позволяющее думать о нем хорошо. – Она помолчала мгновение, затем продолжила. – Но хватит о нем, он мертв и покинул эту землю. Как верно заметила Эрмина, Летиция Вокс, а это ярость, эмоции, высокая драматичность на поверхности, но незыблемая скала внутри. Обет – это для них святое. Ничто не может вынудить нарушить его, и О Господи!, ты должно быть заметил, какие они упрямые.
Кристиан знал это все, но…Летиция нарушила обет, который дала ему. Почему она поклялась Рэнделлу? Он ощутил укол непривычной ревности…к мертвому человеку.
Подавив это неприятное чувство, маркиз вернулся к интересующей его схеме.
- Так у нее нет любовника?
- Безусловно нет, - фыркнула Корделия.
Позднее, вечером, когда его разум пытался соединить такие противоречивые «факты», Кристиан стоял на церковном кладбище в Саут - Одли – стрит и смотрел на бренные останки Джорджа Мартина Рэнделла, похороненные всего в двух кварталах от его дома и достаточно близко к миру высшего общества.
Особенно учитывая удивительный факт отсутствия провожающих.
Служба в церкви была короткой. Очень короткой. Никто не пришел к могиле, чтобы произнести панегирик. Летиция, как оказалось, не знала никого из друзей Рэнделла, никто из них не пришел и не прислал письма с выражением соболезнований, священник старался как мог, но его знания о покойном были поверхностными.
Летиция, Гермиона, их тетя Агнесс и слуги Рэнделла собрались в церкви, чтобы проводить покойного в последний путь; никто из посторонних, кроме Кристиана, не пришел. Как было принято, всех женщин и молодых мужчин по окончанию службы отправили домой, оставив Кристиана, Меллона и двух старших лакеев, чтобы завершить погребение.
Единственным посторонним наблюдателем был Бартон, сыщик с Боу – стрит. Кристиан видел, как он в тени одного из надгробий наблюдает за погребением, воображая, что он незаметен для других. Бартон осматривал кладбище, так же как и Кристиан, только маркиз это делал незаметнее. Однако никто не появился, даже тогда, когда были брошены комья земли на гроб и провожающие отошли от могилы.
Кристиана поразило отсутствие каких-либо друзей. Учитывая то обстоятельство, что Рэнделл был убит, отсутствие дам светского общества, которые в противном случае поддержали бы Летицию своим присутствием, было вполне объяснимо, но почему не было мужчин знакомых с Рэнделлом, не говоря уже друзьях?
Независимо от того, по какой он причине умер – даже в большей степени поэтому – они должны были присутствовать здесь, как один.
Однако ни один джентльмен, так и не появился. Для того, кто всю жизнь вращался в высшем обществе, данное обстоятельство являлось чрезвычайным.
Правда, некоторые представители высшего света вернуться в город из своих поместий только к открытию осенней сессии парламента, и, возможно, среди них были те, кто еще не слышало смерти Рэнделла, однако абсолютный недостаток знакомств казалось странным.
К тому моменту, когда Кристиан покинул кладбище, он принял решение узнать больше, гораздо больше, о Джордже Мартине Рэнделле.
Глава 5.
Вечером того же дня, намного позднее, чем позволяют правила приличия, Кристиан постучал в дверь дома на Саут – Одли – стрит.
Меллон открыл дверь и удивленно на него посмотрел.
Кристиан проигнорировав его, вошел в дом.
- Пожалуйста, сообщите вашей хозяйке, что пришел Дерн и просит уделить ему несколько минут.
Меллон моргнул, затем опомнившись поклонился.
- Ах…я уверен, что ее светлость уже отдыхает, милорд.
Все лучше, чем стучать ей.
- Я сомневаюсь, что она уже легла, - Кристиан посмотрел на подобострастно склонившегося дворецкого, подняв бровь. – Передадите мое послание?
Взволнованный Меллон повернулся к гостиной.
- Если вам будет угодно подождать.
Кристиан прошел в гостиную.
- Я буду ждать здесь.
Поколебавшись, Меллон сдался и направился в сторону лестницы.
Улыбаясь, Кристиан пристально осматривал владения Летиции. Возле дивана располагался столик, свечи по–прежнему горели в канделябрах, окрашивая шелковый ковер в золотистый цвет и отбрасывая на него причудливые тени.
Осмотр заставил почувствовать еле уловимый, призрачный аромат жасмина. Маркиз ощутил, как напряглись живот и область паха.
Набрав в грудь больше воздуха, он осмотрелся, остро ощущая ее присутствие. Пока он ждал, зная, что она не торопится – маркиз изучал ее вещи, ища доказательства того, насколько сильно она изменилась за те двенадцать лет, что они не виделись, но то, что он видел, указывало, что ничего не изменилось с тех пор. Возможно, Летиция стала более яркой, более сильной, более опытной, но во всех отношениях она являлась все той же Летицией Вокс, которую он знал когда-то. Он влюбился в нее еще больше, чем тринадцать лет назад.
Она выросла, повзрослела, но не изменилась.
Это означало, что методы, которые он применял в прошлом, чтобы совладать с ней, по-прежнему будут работать.
Аллардайс должен больше узнать о Рэнделле и, особенно, о браке Летиции с этим мужчиной. Чтобы не представлял собой Джастин Вокс, он был достаточно умен; у него должны были быть веские основания полагать, что это Летиция убила Рэнделла. Кристиану было необходимо узнать, что же это за причины, если Джастин явно чувствовал необходимость защитить, отвести подозрения от Летиции.
Так логически и рационально он объяснял себе то, что делал. Его чувства не затрагивало убийство Рэнделла, в отличие от всего того, что было связано с его браком.
- Он здесь?
В своей спальне, сидя перед зеркалом на туалетном столике, по-прежнему в черном платье, но с распущенными волосами, падающими ей на спину, Летиция испуганно посмотрела на Меллона.
- Маркиз сказал, что будет ждать в передней гостиной, - фыркнул Меллон. – Он, кажется, чувствует здесь себя, как дома.
Летиция почувствовала, как шевельнулся ее гнев.
- Я полагаю, - повернувшись к туалетному столику, она положила на него свою руку. Мгновение она разглядывала свое отражение в зеркале, затем произнесла:
- Передай ему, что я приму его в библиотеке. Проводи его туда и запри двери в переднюю гостиную.
В зеркале она увидела, как Меллон неодобрительно поджав губы, поклонился и поспешно удалился.
Ее губы изогнулись в легкой улыбке; ирония заключалось в том, что сейчас она была полностью согласна с Меллоном. Если бы он рассказал ей, как избежать общения с Кристианом Аллардайсом, теперь уже маркизом Дерном, привыкшим получать то, что он хотел и поступать так, как он привык, она бы с радостью согласилась с любым планом.
Но Летиция знала, что бесполезно убегать от большого хищника, которым он являлся по своей природе. Этим она только добьется того, что он начнет ее преследовать более интенсивно. Из прошлого опыта общения с ним она знала, что мог относиться с пренебрежением к светским правилам, также как и она. Они были тем, кем они были; правила высшего общества применялись ими тогда, когда они хотели.
Когда за Меллоном закрылась дверь, ее горничная, Эсме, которая раскладывала ее ночную рубашку на кровати, выпрямилась.
- Вы хотите, чтобы я сопровождала вас на встречу, миледи? Уже поздно, а вы все-таки совсем недавно овдовели.
Летиция, взглянув на нее, нежно улыбнулась. Эсме, единственная из прислуги, кого она привезла с собой в этот дом после заключения брака, была высокой, долговязой и довольно серьезной, хотя великолепно исполняла обязанности горничной. К тому же она была единственным человеком в доме, кому Летиция могла безоговорочно доверять.
- Спасибо, но нет.
Учитывая сложившиеся обстоятельства, им с Кристианом необходимо все обговорить наедине.
-У лорда Дерна, вероятно, возникло большое количество вопросов, на которые могу ответить только я.
Она могла представить, каково его настроение. Когда они расстались прошлой ночью, ее самообладание было уже на пределе, ее снедало жесткое разочарование, что ему фактически удалось выполнить свой план, который состоял в том, чтобы использовать данное ею обещание взамен безопасности Джастина для того, чтобы причинить ей боль. Чтобы отомстить ей за то, что, как он думал, она сделала. Чтобы заставить ее снова хотеть его и тогда, возможно, отказать ей.
Независимо от того, каким был пего план, ей удалось изменить его таким образом, что она могла его принять. То, что связывало их много лет назад, все еще существовало между ними, и ее не удивляло данное обстоятельство.
То, что случилось прошлым вечером…вызвало одновременно и удивление, и восторг.
Прошлой ночью она спала лучше, словно ей было двенадцать лет. Не так, как теми ночами, когда Кристиан снился ей на полях сражений.
И потом, когда он лежал после всего, что случилось между ними, он был эмоционально ошарашен, даже возможно больше, чем она. Вчера вечером они больше продвинулись по пути, который наметила она, нежели по предложенному им.
И это наверняка объясняло, почему он сейчас ждал ее внизу в библиотеке. Не в гостиной; она не могла позволить малейшим деталям, напоминающим о прошлой ночи, отвлекать ее от разговора с ним.
Аллардайс был рядом с ней сегодня на похоронах, но находясь у всех на глазах и учитывая мрачный повод мероприятия, они только обменялись приветствиями. Он ничего не говорил, а она опиралась на его руку и была благодарна за то, что он находится сейчас рядом с ней.
Теперь, однако, он был здесь, желая знать все. Летиция была готова рассказать ему все, что ей было известно, но он не догадывался, что о некоторых вещах она твердо решила ему не говорить. Несколько лет назад он уже принял решение, в результате которого они не делили одну постель, оказались далеко друг от друга. Теперь же он решил вернуться в ее жизнь, и если Кристиан думает, что раз Рэнделл мертв и, следовательно, она беспечно снова откроет ему свое сердце, то он глубоко ошибается.
Гордость была одной из тех немногих вещей, что остались у нее, гордость, которая, несмотря на ее желания, не позволяла ей совершить то, о чем она потом будет жалеть. Летиция не собиралась позволить ему забрать у нее и гордость. Благодаря ей, он никогда не узнает, как повлияло на нее принятое им когда-то решение. Благодаря гордости, он не узнает, что ей пришлось пережить из – за принятого им решения.
Сколько она пережила наполненных горем дней и ночей.
Как много она перенесла одиноких лет.
Внезапные эмоции вернули ее в настоящее, в котором увидела свое отражение в зеркале.
Внимательно изучив свои глаза, Летиция решила, что заставила его ждать достаточно долго, и, расчесав свои волосы, некоторое время раздумывала, можно ли их быстро заколоть в простой узел. Так как она готовилась ко сну, то была не полностью одета, на ней было только платье и ажурная косынка.
Ее шелковистые, блестящие волосы, которые ниспадали на спину, словно струящийся водопад, должны были отвлечь его. Раньше он видел ее одетой только в шелк ее волос.
Летиция одобрительно улыбнулась своему отражению и поднялась. Она взглянула на Эсме.
- Не ждите меня. Дело его светлости может занять некоторое время.
Не спеша, она вышла из комнаты и направилась к лестнице. Ей вдруг неожиданно вспомнилась их первая встреча. Спускаясь вниз, она припоминала все подробности их знакомства и почувствовала, как дрогнули в улыбке губы.
Ей было шестнадцать. Ему двадцать два. Они встретились на местной ярмарке; они смотрели друг на друга в течение краткого мига. Их глаза встретились, и между ними пробежала искра.
Уже тогда он был дьявольски красив. Увидев его, облаченного в мундир гвардейца, довольно слабонерные леди буквально падали в обморок. Хотя она никогда не видела настолько грустного человека, однако заметив, как он стоит там высокий и гордый, с развивающимися светло-каштановыми на ветру волосами, она не понимала причину подобного поведения других леди.
Для нее этого было не достаточно.
Для него этого было не достаточно.
Довольно быстро они стали сначала знакомыми, затем друзьями и, наконец, возлюбленными. Он не всегда был рядом, часто отлучался, причем за пределы Англии. Но каждый раз, когда он возвращался, их воссоединение было ярче и сильнее; то, что связывало их друг с другом, росло с каждым днем, становилось крепче, независимо от того, находились ли они рядом или далеко друг от друга.
Излишне говорить, что каждую свободную минуту они проводили вместе.
Но они стали любовниками только через год, когда в очередной раз, вернувшись из поездки, Кристиан рассказал ей, что его отправляют на континент на довольно длительное время. Он не упомянул о том, что там на каждом шагу его будет подстерегать опасность, но она и так поняла все без слов.
Это именно она настояла на их первой близости, потребовала быть ее наставником на пути страсти, затащив его в старый сарай на сено. Не то, чтобы он сильно сопротивлялся, но она понимала, что в дальнейшем он не ограничится просто интимной связью. Такие люди, как он имеют свои принципы, и соблазняя ее, он руководствовался одним из них, собираясь, в конечном счете жениться на ней. Обычно она была яростной поборницей соблюдения кодекса чести, но в данном случае она не видела в этом смысла.
Даже сейчас, после всех лет одиночества с разбитым сердцем, Летиция не жалела ни об одном страстном мгновении, ни об одном моменте того счастливого лета, когда она отдала ему не только свое сердце, которое и так уже принадлежало ему, но и свои тело и душу.
Воспоминание по-прежнему были яркими, словно все случилось вчера. Они держали ее в своем плену несколько долгих минут.
Потом моргнув, Летиция поняла, что уже остановилась у двери библиотеки. Глубоко вздохнув, она потянулась рукой к дверной ручке. Дверь распахнулась.
Кристиан, нахмурившись, посмотрел на нее.
- Вы, я полагаю, в какой-то момент передумали присоединиться ко мне?
Летиция старалась удержать на лице непроницаемую маску. Скорей всего, он услышал ее шаги и то, как она остановилась на некоторое время перед дверью.
К счастью, он не догадывался, что заставило ее медлить.
Со всем высокомерием, на которое она была способна, Летиция слегка приподняв брови, проскользнула мимо него в комнату. Она заметила открытую книгу на столе рядом с одним из кресел у камина и мгновенно оценила обстановку, придя к выводу, что он хотел, чтобы она застала его спокойно читающими в ожидании нее.
Однако задержавшие ее воспоминания об их совместно прошлом, разрушили все его планы. Летиция решила, что фортуна сегодня была на ее стороне. Остановившись перед камином, она повернулась к нему лицом.
- Я полагаю, у вас возникли новые вопросы ко мне?
Высокомерно вздернув подбородок, она посмотрела на него и увидела промелькнувшее в его глазах раздражение.
Кристиан даже и не пытался скрыть своего раздражения. Он искал ответы на свои вопросы, ответы, которые, как он хорошо понимал, она не собиралась ему давать. Летиция была упрямой и несговорчивой и неконтролируемой. Он пытался устроить их встречу так, чтобы чаша весов склонилась в его сторону. Вместо этого она уровняла их шансы.
- Сегодня хирург осмотрел тело Рэнделла. То, что он обнаружил, указывает на то, что, вопреки всем предположениям, Рэнделл был убит одним относительно слабым ударом в затылок.
- Одним? – она сразу же поняла все последствия данного открытия. – Это…мог совершить человек, который сидел в другом кресле и которого он пригласил выпить.
- Это я так считаю. Другие могут иметь свою точку зрения.
- Какую? – нахмурилась она.
- Что это ты убила Рэнделла, а Джастин позже нанес ему удары по лицу, чтобы скрыть твою причастность.
Летиция побледнела.
- Я не убивала Рэнделла.
Кристиан кивнул.
- Я знаю. Но Джастин думал, что это сделала ты. По крайней мере, он верил, что ты могла это сделать, - он поймал ее взгляд. – Давай предположим, что Джастин нашел Рэнделла уже мертвым. Умер он от довольно слабого удара в затылок кочергой, которая лежала рядом, и удар, нанесенный достаточно высокой женщиной – такой, например, как ты – мог бы с легкостью убить его. Мы знаем, что Джастин слышал, как вы с Рэнделлом яростно спорите, в принципе, как обычно. Когда он обнаружил мертвого Рэнделла, он мгновенно пришел к выводу, что это ты его убила, и попытался скрыть, как он думал, твой поступок.
Летиция нахмурилась. После приведенных им аргументов, она не спорила с ним.
Кристиан надеялся, что после того, как он найдет ее брата, он сможет ответить на множество вопросов, не дающих ему покоя.
Подойдя ближе, маркиз остановился перед ней и не высказал ей прямо свое мнение на этот счет; в первую очередь он попытается ее убедить все ему рассказать.
- Почему Джастин поверил, что это ты убила Рэнделла?
Она в замешательстве посмотрела на него, встретившись с ним взглядом. Недоумение по поводу поступка Джастина явственно читалось на ее лице. Заметив его пристальный взгляд и то, как он напомнил о своем вопросе, она мгновенно подняла щиты.
- Я понятия не имею.
Кристиан посмотрел вниз. Ковер под его ногами не был такого же качества, как тот, который лежал в гостиной.
- Летиция, - он пытался не повышать свой голос. – Совершенно очевидно, что разногласия между тобой и Рэнделлом были намного глубже, чем различие взглядов на будущее Гермионы.
- Это, милорд, не ваше дело.
Ее терпкий голос заставил его прямо посмотреть в ее жесткие карие глаза.
- Если Джастин находится в заблуждении, что я в порыве ярости убила Рэнделла, я признаю, что он имел для этого некоторые основания. Когда вы найдете его, вы можете попробовать спросить его об этом, но я не думаю, что он будет делиться подробностями моей личной жизни, тем более с вами.
Кристиан почувствовал, как теряет контроль над ситуацией.
- Летиция.
- Что «Летиция»? – ее глаза опасно блестели. Она прямо встретила его взгляд. – Ты не имеешь права требовать от меня, чтобы я рассказала тебе все подробности своего брака. Ты потерял это право много лет назад.
Нет, это не он. Это она бросила его. Он почувствовал, как поднимается гнев внутри него.
- А я помню, что это все было совершенно иначе.
- Иначе? Как все было на самом деле? – Летиция широко распахнула глаза.
Грубый вызов в ее голосе ударил его, словно перчатка по лицу.
- Вот как.
Кристиан поймал ее за руки, прижал к своему телу и накрыли ее губы своими губами. Она сопротивлялась, пыталась остаться пассивной¸ старалась показать свое равнодушное отношение к нему.
Но огонь, который, по-видимому, никогда не угасал, продолжая тлеть между ними, начал разгораться. Голодный и жадный, нетерпеливый, усиленный произошедшим между ними прошлой ночью.
Они оба желали большего.
К его огромному облегчению, она сдалась. Она не делала секрета из своих желаний, сильнее прижавшись к нему, приглашала насладиться собой.
Для удовлетворения. Полного насыщения.
Кристиан знал, куда их приведет эта дорога, но уже было невозможно ничего изменить, во всяком случае, он не видел никакой существенной причины, по которой они должны были это сделать. Она являлась вдовой, и он был совершенно свободен. Не было ничего, что могло бы предотвратить их от последнего шага, удержит в узде страсть, которая вспыхнула так сильно и горячо между ними.
Но сегодня у него была другая цель, которую он наделся достичь на этом пути. По своему опыту, Кристиан знал, что страсть являлась единственной силой, способной преодолеть ее упрямство. Единствееным рычагом, который он мог использовать, чтобы заставить ее рассказать ему то, что она, по какой-то непонятной причине, отказывалась ему сообщить.
Итак, он даст ей то, чего она так хочет, но постарается сдерживать свои порывы. Достаточно, чтобы сохранять контроль над ситуацией. Контроль, который был сродни борьбы с пламенем, когда они были вместе.
Летиция почувствовала, как его жадные руки посылают по ее телу тепло и огонь. Каждая страстная ласка зажигала ее, пока огонь страсти не распространился по всему ее телу, словно лесной пожар. И они оба сгорели.
Кристиан подождал, пока они оба немного успокоятся. Он ждал, пока направлялся с ней в другой конец библиотеки, к письменному столу, обнажая ее грудь, пытаясь насытиться ею.
До тех пор, пока она не начала задыхаться; пока она не откинула свою голову назад, прижимая его голову к своей груди, упиваясь горячими ласками, которыми он ее одаривал. Он не был затворником последние пять лет – с тех пор, как узнал, что она вышла замуж. Он научился некоторым вещам, о которых они даже не догадывались в прошлом, и теперь он был готов продемонстрировать ей их.
Вещи, с помощью которых он хотел довести ее до состояния, когда она с радостью поведает ему ответы на некоторые его вопросы.
Летиция была одета в платье, закрывающее ее великолепные ноги и бедра жестким бомбазином. Он прикоснулся к ней через ткань платья и ласкал до тех пор, пока она не застонала, и затем пламенным поцелуем, который чуть было не сорвал его планы, поведала о своих желаниях.
В ответ Кристиан заставил ее облокотиться на письменный стол, тем временем, поднимая ее юбки. Потом он опустился на колени перед ней. Удивленно моргнув она посмотрела на него затуманенными желанием и вожделением глазами, приподняв бровь, когда он поймал ее взгляд. Он мысленно улыбнулся, зная, что она наслаждалась тем, как он стоял на коленях перед ней. Летиция удовлетворенно улыбнулась, когда он так сделал.
Маркиз поднял ее тяжелые юбки, обнажая ее длинные, стройные ноги; проведя руками от изящных лодыжек до бедер, он задрал ее юбки, закрепив ткань у нее за спиной таким образом, что ее бедра оказались в ловушке между ним и столом. Только тонкая ткань шелковой сорочки скрывала от него завитки между ее бедрами. Он провел по ним рукой, и она вздрогнула.
Посмотрев вверх, Кристиан увидел, что ее глаза были закрыты, тонкие брови нахмуренны. Его руки исследовали каждый изгиб, каждую впадинку на ее теле, права на которые он когда-то заявил; прошлой ночью он не успел с ними повторно познакомиться. Он вдыхал аромат жасмина с ее кожи.
Сегодня вечером он не торопился, пока Летиция не стала подавать признаки нетерпения. До тех пор, пока ее руки не запутались в его волосах, и она, устроившись на письменном столе, не развела свои бедра. Взглянув на нее, Кристиан поймал сверкающий отблеск расплавленного золота из-под ее ресниц. Он улыбнулся, принимая ее приглашение, наблюдая за ее лицом, в то время, как его пальцы слегка поглаживали ее шелковые завитки. Затем его пальцы скользнули в пещерку между бедрами, продолжая ласкать ее уже там. Летиция закрыла глаза. Он нашел вход в ее сладкое тело и кружа своими пальцами по ее плоти снова и снова, до тех пор, пока ее груди не начали вздыматься, пока ее пальцы до боли не сжали его волосы. Одним пальцем он проник в нее, чувствуя, как плотно она обхватила его, и медленно погладил. Напряжение, сковавшее ее тело, не проходило, но хватка ее пальцев в его волосах ослабла. Он нажал и снова ее погладил, приближая облегчение.
Летиция вздрогнула. Удовольствие текло по ее венам в нескончаемом потоке, который он постоянно подкармливал. Вид Кристиана, просящего ее на коленях, унял ее раздражение, чего не должно было случиться. Но это произошло, и она не собиралась это оспаривать. Не могла отказать себе в удовольствии, которое только он мог ей дать.
Тем более он так усердно было увлечен этим.
Он знал, как угодить ей; он явно ничего не забыл. Кристиан точно знал, когда нужно подождать, когда действовать, когда требовать. Когда командовать.
Ее руки в его волосах помогли ее удержать в вертикальном положении, когда напряжение достигло наивысшей точки, и яркое пламя охватило ее тело, поддерживаемое его умелыми ласками.
Обхватив ее бедра, он шире раздвинул ее ноги. Летиция почувствовала, как он передвинулся. Дрожь ожидания скользнула по ее спине. Она ждала, что он сейчас поднимется, чтобы насадить ее на себя. Полностью заполнить.
Вместо этого Летиция почувствовала грубую щетину его подбородка на внутренней поверхности бедра, одновременно ощущая, как его волосы скользят по ее животу. Затем она почувствовала его язык на своей плоти и поняла, что он собирается сделать.
-Кристиан!
Приоткрыв глаза, она посмотрела вниз и увидела…
Но застонав, Летиция снова закрыла глаза. Ее голова откинулась назад, ее пальцы сжались в его волосах. Он вытворял с ее телом дьявольские вещи своим языком. Его рот, зубы и лукавый язык занимались с ней там любовью. Ее чувства наполнялись, расширялись, жадно принимая новые для ее тела и нерв ощущения.
Кристиан знал, что делал, словно ветер усиливая напор, пока она думала, что разобьется вдребезги от переполнявших ее ощущений. Давая время ей немного успокоиться, дожидаясь, когда ее напряжение ослабеет, отталкивал ее достаточно далеко от края, удерживая от падения, только затем, чтобы снова ее толкать вперед к обрыву. Снова разжигать в ее теле пожар, вызывать сладкое напряжение до тех пор, пока она…
Неожиданно его рот оставил ее. Его дыхание опалило ее опухшую плоть, когда он заговорил.
- Рэнделл ласкал когда-нибудь тебя так?
Летиция нахмурилась.
-Конечно, нет, - поняв, что именно она произнесла, поправила. – Он не мог…
Не закончив фразу, она махнула рукой. В данный момент она не могла думать достаточно ясно, чтобы лгать.
Его язык медленно скользнул над ее нежной плотью, и Летиция застонала.
- Осуществить?
- Быть любовником.
- Из-за этого ты была зла на него?
- Нет.
Летиция изо всех сил пыталась открыть глаза, вдохнуть воздух, чтобы сказать ему, что она думает о его методах допроса, но Кристиан проигнорировав ее намерения, снова возобновил свои ласки, и она не смогла найти в себе силы, чтобы возразить ему. Она не могла освободиться от сладкого дурмана, в котором она пребывала, особенно сейчас, когда к языку присоединились его умелые пальцы.
Кристиан отстранился от ее плоти для того, чтобы уделить внимание ее груди. Втянув в рот нежный бутон соска, он стал жадно его сосать, одновременно входя в ее тесные ножны двумя пальцами.
- Тебе не нравился Рэнделл, - быстро заявил он.
Она решила, что он требует от нее ответа.
Через мгновение, наполненное мучительно-изысканным удовольствием, Кристиан поднял голову.
- Почему?
Он балансировал на грани, рискуя в любой момент погрузиться в чувственную бурю, вознестись на вершину удовольствия. Маркиз не отрывал от нее глаз.
Летиция открыла глаза, заметив, как учащенно вздымается его грудь, вдохнула достаточно воздуха, чтобы произнести:
- Я не испытывала к Рэнделлу неприязнь. Я ненавидела его. Со всей страстью, на которую была способна.
Ненавидела с той же страстью, с которой она любила Кристиана, держа это чувство в себе.
-Доволен? – Летиция посмотрела на него.
Маркиз улыбнулся.
- В данный момент да.
Его пальцы глубже проникли в ее плоть, и она разлетелась на мелкие осколки.
Наконец, наконец, наконец.
Запрокинув назад голову, она окунулась в волны жгучего наслаждения, которое резко прокатывалось по ее телу. Она не сомневалась в прошлом, просто признавала его.
Кристиан поднялся на ноги, подхватив ее, когда у нее ослабли ноги, и прижимал Летицию к своему телу до тех пор, пока волны удовольствия не исчезли. Вздохнув, она приготовилась принять его напряженную плоть в свое лоно, утолить их обоюдное желание, доставить ему удовольствие.
Вместо этого Кристиан удерживал ее в ловушке, между своим твердым телом и письменным столом; склонив голову, он выдохнул в ее волосы:
- Почему ты ненавидела Рэнделла?
Летиция недовольно поджала губы, но промолчала. Это был один из тех вопросов, на которые она не намеревалась отвечать. Он не получит на него ответ, и неважно, что он сделает.
Независимо от ее состояния.
Когда она ничего не сказала, Кристиан произнес ее имя – «Лети-ция» - растягивая слоги так, как он произносил его раньше.
Вместо того, чтобы дождаться от него следующего шага, пытаясь вернуть контроль над своим телом, Летиция дразня его, сообщила:
-Джастин был прав. Я бы с радостью убила бы Рэнделла, если бы была убийцей. И хотя я не совершала таких скандальных поступков, как танец на его могиле, хотя сегодня вечером искушение было и велико, я не будут обливаться слезами на его могиле, - она сделала паузу. – Это напомнило мне о том, что это лучшее, что он смог сделать.
Подняв руки к груди Кристиана, она толкнула его, заглядывая в его глаза.
-Выиграем ли мы от этого что-нибудь?
Взгляд, которым он окинул ее, был далек от страстного, но Летиция знала, как это исправить. Как предотвратить его дальнейшие вопросы.
Положив одну руку на его грудь, другой она скользнула вниз, расстегнув его бриджи. Проникнув в них рукой, она провела пальцами по его жесткой длине.
Кристиан сжал челюсть. Она почти могла видеть, как он убеждает себя, что позволит ей немного поиграть, прежде чем снова возьмет контроль над ситуацией. Летиция улыбнулась, наклонившись к нему и проведя рукой по его напряженной плоти, опустилась вниз.
На колени, точно так же, как и он до этого.
Обхватив руками его толстый член, она восхитилась призом, который ей достался. Приоткрыв губы, она наклонилась к головке, слегка ее лизнув. Медленно скользнув губами по его плоти, она приняла его в свой рот, надеясь, что делает все правильно, так, как было описано в книге.
Учитывая стон, который вырвался из его горла, когда она взяла в рот его член, и то, как его рука вцепилась в ее волосы, удерживая, а не отталкивая ее, она была на верном пути. Летиция услышала об этом несколько лет назад и долгие годы представляла, как дарит ему наслаждение подобным образом. Теперь, наконец, ее тайные желания осуществились, и она не собиралась отпускать его, не узнав больше. Без подтверждения, что может довести его до отчаяния. Она поставила перед собой эту задачу и принялась с присущим ей энтузиазмом за ее выполнение.
Кристиан не мог дышать. Его руки вцепились в ее волосы. Стол рядом с ним поддерживал его, иначе он мог рухнуть от нахлынувших неожиданно острых ощущений.
Ее рот, ласкающий его плоть…он не мог вообразить, что это возможно. Не все дамы знали о таком способе и не стремились доставить мужчине удовольствие подобным образом. Летиция ясно увидела преимущество такого способа – он должен был предвидеть, что она это сделает, но он даже не думал…не мог подумать…
Ее язык прошелся по его длине, и он услышал собственный стон. Ее маленькие руки нашли его мешочек, взвесив, осторожно погладили, но Кристиан знал, что несмотря на то наслаждение, которое она дарила ему своим язычком, он хотел большего. Он держался, испытывая сладкую пытку, но когда ее намерения стали очевидны, он был вынужден покинуть гостеприимную пещерку ее рта.
Потянув Летицию вверх, обхватил ее бедра. Она не нуждалась в дальнейших указаниях; обхватив своими длинными ногами его бедра, опустилась на его напряженную плоть. Погружая свой ноющий член в ее влажную глубину, почувствовал, как ее лоно растягивается, вбирая его. Соединяя. Лаская.
Подобным образом они провели достаточно много длинных ночей в незнакомых салонах и садах. В беседках и оранжереях.
Воспоминания неожиданно всплыли в его голове, но не затронули его в данный момент. Она выгнулась, откинув голову назад; положив руки ему на плечи, приподнялась и, встретившись с ним глазами, снова опустилась, принимая его, вбирая в свое тело. Опустив голову Летиция медленно прикоснулась своими губами к его, обвив его шею руками, и сдалась.
Позволяя ему делать с ней все, что он хочет.
Позволяя ему поднимать и снова медленно опускать ее жаждущее тело на его ноющую плоть, окунаясь в ее жаркие глубины. Позволяя ему свободно наслаждаться женственной красотой ее тела.
В то мгновение, когда Летиция снова опустилась на его твердый член, полностью захватив все его существо, ее золотисто-зеленые глаза, в глубине которых светилась страсть, ничем не скрытые встретились с его.
Ее веки закрылись, и Кристиан снова толкнулся в ее глубину, полностью заполняя ее. Вскоре он почувствовал ее освобождение. Почувствовал как судороги ее освобождения ласкают его длину, и, задержав дыхание, попытался хоть на мгновение оттянуть собственный экстаз, но она потянула его вслед за собой. Они разбились вместе, бросившись в пучину освобождения. Его окутало теплом, чего никогда не происходило с другими женщинами, только с ней. Ее теплом, ее огнем, ее страстью.
Это все, чего он жаждал последние двенадцать лет, и вот она снова была в его объятиях. Кристиан лег спиной на стол, держа Летицию в своих объятиях, не в силах пошевелиться. Наконец Летиция пошевелилась. Она могла серьезно пристраститься к ощущениям золотого удовольствия, текущее по ее венам, как сладкий мед, и которое она неизбежно испытывала в его объятиях.
Такая зависимость не является мудрым поступком.
Но Летиция не видела никакого вреда вкушать то, что ей свободно предлагали.
Конечно, таким образом маркиз намеревался получить ответы на свои вопросы, доводя ее до состояния, когда она не могла осмысленно думать. Поэтому она ответила на некоторые его вопросы.
По идее Летиция сейчас должна быть в ярости, но осознание, что она легко могла лишить его самообладания, ослабить его контроль, довести до состояния¸ когда он не мог разумно мыслить, пошло на пользу в укрощении ее нрава.
Когда они осторожно отстранились друг от друга, Летицию не оставляло ощущение самодовольства.
К сожалению, ее ноги еще дрожали, она не могла твердо стоять на них; Летиция пошатнулась, но Кристиан успел подхватить ее, и, сжав ее в своих объятиях, усадил к себе на колени. Чувство, странно напоминающее кошачье мурлыканье, охватило ее, когда она прижалась к нему, позволил довольству наполнить ее. Ну и пусть ее ум оценивает происходящее сейчас, и то, что она должна сказать сейчас, и то, как ей жить дальше.
Наконец Летиция смогла собрать те крохи здравомыслия, холодно сообщив ему:
- Ваши инквизиторские методы не впечатляют. Не пытайтесь повторить это снова. И просто для того, чтобы убедиться, что мы верно понимаем друг друга, уточняю, что больше не будет никаких вознаграждений до тех пор, пока вы не найдете Джастина.
Задумавшись, Летиция замолчала. Затем нахмурившись, спросила:
- Кстати, в свете стимулирующих вознаграждений, которые вы уже получили, хотелось бы выяснить: вы смогли узнать что-нибудь еще?
Кристиан мысленно вздохнул. Он начал рассеянно поправлять свою одежду, рассказывая ей о Тристане и о том, что им удалось узнать.
- Тристан опрашивал его знакомых весь сегодняшний день.
Взглянув в ее лицо, маркиз спросил:
- Вы знаете, что ваш брат в действительности не является тем распутным повесой, которым пытается предстать в глазах других?
На ее лице появилось выражение подлинного недоумения.
- Нет,- она встретилась с ним глазами. – Так все же, что вам или вашему другу удалось услышать?
- Похоже, что где-то с момента выезда из города Джастин неожиданно изменил маршрут. На самом деле он очень осмотрителен в своих поступках и не совершает типичные ошибки, характерные для людей его возраста и положения, особенно, если дело касается денег.
Потому, как Кристиан внимательно наблюдал за Летицией, он заметил понимающий блеск в ее глазах при упоминании данного обстоятельства. Но Вокс всегда были богаты. Они являются крупными землевладельцами, так же как и он.
- Оказывается, - продолжил он, - Джастин не увлекается азартными играми и не растрачивает свое состояние, как большинство его сверстников. Правда, никто из его друзей не назвал его скупым, просто отметили, что он не разбрасывался деньгами, тратя многочисленные суммы на увеселение. Так же он придерживался почти монашеского отношения к женщинам, конечно, не полное воздержание, но все же…
Все так же пристально изучая ее лицо, поделился своими собственными и Тристана выводами.
- Джастин, похоже, выработал достаточно зрелый взгляд на многие вещи в еще относительно раннем возрасте. Как будто произошло некое событие, заставившее его повзрослеть раньше, чем это обычно происходит в аристократических кругах.
То, как она отреагировала на его догадки, подтвердило предположение Кристина, что она знала о каком-то событии, повлиявшим на поведение ее брата; он заметил нервный блеск в ее глазах. Однако почти тот час ее лицо приняло невозмутимо – холодное выражение. Летиция закрылась от него, несмотря на то, что он просто поделился своими предположениями. Несмотря на то, что он ищет Джастина.
Поймав ее взгляд, Кристиан все же спросил.
- Ты знаешь, что произошло, чтобы заставить Джастина…поменять свое поведение на противоположное тому, которое можно было бы ожидать от молодого человека его возраста и положения?
Посмотрев на него, Летиция прямо заявила:
- Нет,- она лгала, и он знал, что Летиция догадывается о том, что он ей не поверил.
Прежде чем Кристиан успел еще что-то сказать, Летиция освободилась из кольца его рук, опустила подол платья, застегнула лиф и спокойно направилась к двери. Все также не поворачиваясь к нему, заметила:
- Я надеюсь, вас теперь не надо провожать, вы сами найдете дорогу. Закройте дверь, когда будете уходить.
Аллардайс поджал губы.
- Летиция, - он подождал пока она не остановилась, все также не поворачиваясь к нему лицом. – Чтобы вы с Гермионой не делали, не забывайте о Бартоне.
- Он все еще наблюдает за нами?
- Да. Я заметил его, когда входил в дом.
- Он просто одержимый.
- Очень может быть. Ведь поимка Джастина поможет ему продвинуться по карьерной лестнице.
Поколебавшись мгновение, Летиция согласна кивнула, по-прежнему, не поворачиваясь к нему.
- Я буду иметь это ввиду и предупрежу Гермиону.
Летиция прошла к двери. Открыв ее, она повернулась и посмотрела на него, не выпуская из руки дверную ручку. Летиция через комнату встретилась с ним глазами.
-Спокойной ночи, - ее губы тронула легкая улыбка. – Спи спокойно.
Сузив глаза, Кристиан посмотрел на дверь, тихо закрывшуюся за ней.
Общение с Вокс никогда не было простым делом.
В течение всего следующего дня Кристиан занимался поисками Джастина Вокса и пытался не думать о его сестре, выводившей его из себя. Приводила в бешенство, и увлекала его.
На следующее утро маркиз отправился на Одли – стрит довольно рано. Достигнув двери дома Рэнделла, он прошел мимо нее и направился туда, где заметил макушку головы Бартона, нырнувшего к стене дома в попытке спрятаться от его взгляда, когда Кристиан осмотрел улицу.
Остановившись рядом с затаившимся сыщиком, который укрылся на ступеньках дома, ведущих в подвал, Аллардайс спросил:
- Я хочу у вас спросить, что, по вашему мнению, вы здесь делаете?
Спустя мгновение, судорожно вздохнув, Бартон выпрямился. Ему пришлось задрать голову, чтобы встретиться с Кристианом взглядом.
- Я наблюдаю за домом умершего. За местом преступления.
Кристиан внимательно изучил этого невзрачного человека.
- И таким образом, вы надеетесь достичь….чего?
Бартон изо всех сил пытался выглядеть презентабельно.
- Нам, сыщикам, известен факт, который доказывает, что чаще всего, убийца возвращается на место преступления.
- И вы верите в это?
- Да, милорд. Вы удивитесь, когда узнаете, скольких злодеев мы поймали просто проявив терпение и наблюдая за местом преступления, - Бартон подозрительно рассматривал его. – Особенно в ночные часы. Люди склонны думать, что их никто не заметит в темноте.
Кристиан внимательно на него посмотрел, почувствовав как поднимаются его брови.
- В самом деле? Ну в таком случае вы могли увидеть, как я приходил в дом Рэнделла и уходил, как в ночное время, так и в течение дня.
- Как бы то ни было, милорд, это не является преступление.
- Нет, но вы можете настоять на том, что мое присутствие в доме отпугнет злодеем.
Бартон нахмурился.
- Не утверждаю, что злодей поступит именно таким образом, но я считаю, что, скорее всего, лорд Джастин Вокс попытается связаться со своими сестрами. И я планирую быть здесь, когда он появится.
Признав, что, скорее всего, не сможет отговорить сыщикам отказаться от слежки за домом Рэнделла, Кристиан, пожелав ему удачи, ушел.
Вернувшись к дому Рэнделла, маркиз постучал в дверь. Когда Меллон открыл ее, он вошел в холл.
- Дамы уже спустились?
С неохотой взяв трость маркиза, дворецкий признал:
- Да, милорд. Но они завтракают.
- Отлично. Я присоединюсь к ним. Вы можете объявить о моем приходе.
Меллон явно имел на этот счет свое мнение, но вынужден был смириться с неизбежным и сделать так, как велел ему Дерн.
Летиция поприветствовала его со сверкающими от гнева глазами, который в этот раз был направлен не на него. Она указала ему рукой на стул рядом с собой, и едва дождавшись пока он обменяется приветствиями с тетей Агнесс и Гермионой, которые также находились за столом, сообщила ему:
- Сегодня утром, спустившись вниз, я обнаружила, что сыщик и Меллон беседовали на кухне, дожидаясь завтрак, так, будто они старинные приятели!
Что вполне объясняло, почему Меллон поспешил покинуть комнату, доложив о его приходе, проскользнув мимо него.
Занимаясь выбором завтрака, Кристиан спросил:
- Я так понимаю, что именно поэтому, когда я обнаружил сейчас на улице Бартона, он поспешил скрыться?
Летиция сердито посмотрела на него.
- Он сделал то, что я ему сказала.
Кристиан положил себе на тарелку ветчины, пройдя мио Агнесс.
- Он убежден, что согласно старому методу, убийца, в конце концов, всегда возвращается на место преступления.
Положив себе на тарелку кеджери, Летиция фыркнула.
- Так я и поверила.
Несколько минут они ели в молчании. Затем лакей принес новую чашку кофе. Летиция отпустила его, как только он поставил ее на стол.
- Ты можешь быть свободен. Пожалуйста, закрой за собой дверь, Мартин.
Как только за ним закрылась дверь, Летиция посмотрела на Кристиана.
- Вы нашли Джастина?
Ее вопрос прозвучал тихо.
Кристиан отрицательно покачал головой. Откинувшись на спинку стула, он положил свой нож.
- Мы искали его во всевозможных местах и не обнаружили ничего, что могло бы указать на его местонахождение. Прошлой ночью мне пришло в голову, что я, возможно, в своих поисках шел по ложному пути.
Летиция нахмурилась.
- Каким образом?
Он не учел в достаточной степени интеллект, присущий членам семьи Вокс. Также как он был не прав и в отношении некоторых других вопросов. Кристиан поднял чашку с кофе, которую Агнесс наполнила для нее; она и Гермиона, также как и Летиция, с нетерпением слушали его отчет.
- Как я уже сказал, мы искали вашего брата везде, где только можно было ожидать его найти, но безрезультатно.
Глотнув кофе, он поймал взгляд Летиции.
- Я подумал, что пришло время, спросить ваше мнение по поводу того, где может находиться Джастин.
Нахмурившись, Гермиона спросила:
- Вы имеете в виду место, где, вероятнее всего, он может находиться?
Кристиан кивнул.
Лицо Летиции прояснилось. Обменявшись взглядом с Гермионой, она пожала плечами.
- Нанченс. С уверенностью можно сказать, что единственное место, где его появление можно ожидать меньше всего.
У Кристиана загорелся огонек надежды.
- Да, конечно. Я помню, что он поссорился с отцом.
Ресницы Летиции скрыли ее глаза.
- Вы можете воспользоваться этой информацией.
Учитывая тон, которым она произнесла последнюю фразу, он предположил, что бесполезно спрашивать почему.
Ломая голову над ее словами, он заметил, что Летиция смотрит на него с неодобрением.
- Но я не понимаю, как это вам поможет. Джастин определенно не может находиться в Нанченс, - поколебавшись, она, возможно потому, что он не потребовал разъяснений, объяснила. - Их отношения с годами только ухудшились.
Кристиан признал разумность данного утверждения, Джастин действительно не мог находиться в Нанчэнсе, их родовом поместье, Летиция была права.
- Несколько лет назад произошли некоторые события, поссорившие Джастина с отцом. К сожалению, мой брак с Рэнделлом только усугубил отношения между вами. Я надеялась, что со временем они помирятся, но натянутые отношения между ними только обострились, перешли в разряд серьезного разлада, достигнув той точки, когда они уже не могут находиться в одной комнате не переругиваясь. Нет, их выражения намного хуже всего того, чему стала свидетелем наша семья уже в течение нескольких поколений.
Летиция удержала взгляд Кристиана.
- Вы знаете, что они похожи. Они готовы буквально порвать друг друга голыми руками, и они одинаково упрямы, поэтому нет и малейшей надежды на примирение, потому что ни один из них не уступит.
Потянувшись к чашке, Летиция пожала плечами.
- За последние несколько лет Джастин посещал наше родовое поместье только на Рождество, и то ограничивался кратким визитом на день, чтобы увидеть меня и Гермиону, а также встретиться с остальными членами семьи. Я, честно говоря, думаю, что они с папой едва ли обменялись несколькими вежливыми словами за это время.
Попивая чай, она обдумывала возможность того, что Джастин, возможно в поисках убежища направился в Нанченс, оставшись при этом не в поле зрения отца, но она не могла представить, что он будет настолько осторожен. Более того, Летиция не могла представить, что он настолько обуздал свою гордость, чтобы скрыться, как преступник, в родовом поместье. Она покачала головой и поставила чашку на стол.
- Где бы Джастин не находился, но он точно не в Нанченсе.
Повернув голову, Летиция внимательно посмотрела на Кристиана.
- Итак, что вы планируете предпринять?
Маркиз встретился с ней взглядом, затем посмотрел через стол на Гермиону. Ее сестра, казалось, не обращала на них внимание, сосредоточившись на намазывании мармелада на тост.
- У меня есть несколько вариантов действий, которые могут помочь в поиске Джастина. Я дам вам знать, если услышу, что-то стоящее, - взгляд его серых глаз снова вернулся к ее лицу. – Кстати, все, что мы узнали о жизни вашего брата, подтверждает то, о чем мы с вами говорили в последний раз. Он далеко не мот и шалопай, а сын, которым может гордиться любой отец.
Летиция лишь едва заметно кивнула, гадая, чего он добивался своим замечанием, каким образом он пытается ее провести.
Аллардайс внимательно смотрел на нее, пытаясь заглянуть в ее глаза.
- Вас похоже не удивило известие о том, что поведение Джастина прямо противоположно его репутации.
Ах, вот, чего он добивается. Летиция улыбнулась.
- Как любящая старшая сестра, я могу только порадоваться такому здравомыслию.
- Действительно. Но вы также знаете и причину такого поведения Джастина, - он приподнял брови. – Не хотите ли вы просветить меня на этот счет?
Посмотрев на него, Летиция покачала головой.
- Это никак не поможет вам в поисках Джастина.
- Я заметил, - Кристиан, легко улыбнувшись, склонил голову. – В таком случае, дамы, я прошу меня извинить, я должен вернуться к поискам.
Дерн встал, поклонился Агнесс, кивнул Гермионе, затем посмотрел на Летицию. Нахмурившись, она спросила:
- Что вы собираетесь делать?
Кристиан взглянул на нее, широко улыбнувшись, и тихо сказал:
-Вы знаете, что не помогаете мне найти Джастина.
Ее рот удивленно приоткрылся, но она поспешно его закрыла и недовольно посмотрела на него. Невозмутимо поклонившись ей, он развернулся и покинул комнату.
Кристиан был полностью уверен, что она последует по тому пути, на который он ее подтолкнул, и причем достаточно скоро.
Через час Кристиан выехал с Гросвенор-сквер в своем экипаже, запряженном его лучшей парой породистых лошадей. Дорога, ведущая на север, была ему очень хорошо известна, но необходимость лавирования для того, чтобы выбраться из Лондона по многолюдным улицам, а затем и по Северной дорогое через почтовые кареты, повозки и телеги, потребовала всего его внимания, так что, несмотря на длинный путь, у него было мало времени на размышления.
Его конечным пунктом назначения был Нанченс - Парк, но он хотел осмотреться там днем, поэтому решил остановиться в своем поместье, Аббатстве Дерн, на ночь.
Кристиан въехал на усыпанные гравием дорожки, ведущие к парадному входу, когда уже смеркалось.
- Я сейчас подготовлю вашу комнату, милорд, - миссис Кестрел, его экономка, от удовольствия потирала руки. – И повар уже поставил готовить жаркое, так как мы услышали, что вы вернулись.
Кристиан с легкой улыбкой наблюдал за тем, как она суетилась. Затем направился в свой кабинет, где и занялся неотложными делами, связанными с поместьем.
Позже он в одиночестве поужинал, рядом с ним не было даже обедневшего дальнего родственника, способного разделить с ним трапезу. Поднявшись по лестнице в длинную галерею, Кристиан остановился, изучая окрестную местность.
И в лучшие времена она вызывала чувство одиночества. Намного миль вокруг простирались поля, а на горизонте вдали виднелся серебристо-серый отблеск моря. Также там виднелись коттеджи арендаторов, которые в значительной степени поглотили бесконечные поля.
Аббатство было построено на самом краю степи, на небольшом возвышении, сзади которых находились известняковые скалы. Дом, преобладающий в данном ландшафте, большой особняк правильных пропорций, был построен на руинах старого аббатства его дедом.
Кристиан смотрел в сгущающиеся сумерки. Он являлся владельцем плодородных земель, которые гарантировали ему и его семье финансовое благополучие в будущем.
Тем не менее, огромный дом в настоящий момент был пуст. Впервые после возвращения с континента и принятия возложенных после смерти отца на него обязательств, он почувствовал тяжесть своего положения. Почувствовал, что в его новой жизни, также как и в этом доме, была пустота, пусть и облаченная в элегантное спокойствие, мир и безмятежность, но все же пустота.
Бесплодность.
Скрестив руки на груди, Кристиан прислонился к оконной раме и смотрел, как гаснут последние отблески заката, и на землю медленно опускается ночь.
Этот дом – его дом – ждал. Прекрасно оснащенный особняк, полностью наполненный прислугой, жаждущей прислуживать его владельцам. Однако он даже не предпринял ни единой попытки найти себе невесту, чтобы привезти ее сюда и, наконец, обзавестись семьей, чтобы вновь наполнить пустующие коридоры смехом и весельем.
Дом был просто создан для большой и шумной семьи. Для того, о чем его тетушки, Корделия и Эрмина, неизменно вспоминают с нежностью, и чего с нетерпением ожидают теперь от него. Это скрывалось за их неодобрением, которое только усиливалось, его холостяцкой жизнью. Они предложили ему свою помощь в решении этой проблемы, но когда он отказался, вежливо, но категорично, тетушки были достаточно мудры, чтобы не вмешиваться; упрямство являлось отличительной чертой не только членов семьи Вокс.
Не удивительно, что эта мысль наполнила ему о Летиции, переключая внимание на нее. После долгих лет расставания она вновь была рядом с ним, она была единственной женщиной, которую он когда-либо представлял рядом, стоящую вместе с ним, ее рука в его руке, и любующуюся вместе с ним открывающимся пейзажем. Она была единственной женщиной, с которой он мог создать семью. Единственная женщина, которую он когда-либо хотел видеть в своей постели – здесь или в Аллардайс – Холле.
Кристиан знал об этом тогда, и по-прежнему остался верен этой идее. Ее одну желали его сердце и душа. Ему вдруг вспомнились все те мечты и планы, которые он строил, цепляясь за них все долгие годы, которые он провел на чужой земле в окружении врага. Они были для него своеобразным убежищем, пристанищем. Те мечты и планы неожиданно снова захватили его с новой силой. Оживились и получили новую жизнь, после последних часов, проведенных рядом с ней, с ней, которая была центром его утраченных надежд.
Для него они были ложными…как и она.
Его реакция на осознание данного факта была как никогда сильной. Кристиан до сих пор не понимал почему она поступила так, как поступила.
Имело значение лишь то, что она вышла замуж за Рэнделла.
И тем самым убила его мечты.
Опустив руки, он оттолкнулся от оконной рамы, собираясь уйти, но остановился. Спокойно смотрел в ночь и удивлялся¸ как сильно хочет, чтобы осуществились его мечты. Летиция теперь была вдовой и отвечала ему с тем же пылом, что и раньше. Он больше не знал, что она теперь испытывала к нему. Летиция не любила его так, как он любил ее.
Но разве в этом дело?
Правда заключалась в том…
Несколько долгих минут он стоял, глядя перед собой невидящим взглядом и решая насколько он готов принять и простить, чтобы вернуть хотя бы подобие своих мечтаний.
Глава 6
В середине дня на следующий день Кристиан подъехал к Нанченс – Холлу. Длинная извилистая дорога, за которой хорошо ухаживали, и на которую отбрасывали тень деревья, вела к дому. Вокруг него располагались аккуратные газоны и сад, уютные и красочные; по стенам расплетались розы, чьи душистые цветы колыхались на теплом ветерку.
За годы его отсутствия здесь ничего не поменялось, все было так, как он запомнил.
Кристиан въехал во двор, остановившись перед огромным особняком, который был построен во время правления Тюдоров. На этом месте раньше располагался монастырь, связанный с аббатством Дерн; принимая во внимание тот факт, что аббатство не выдержало испытание временем и различных нападений, совершенных на него, этот особняк после войн прошлого остался относительно невредимым, и последующие поколения семьи Вокс сохранили и приумножили его великолепие.
Оставив свой экипаж и лошадей на попечение подбежавшего конюха, Кристиан посмотрел на длинный фасад особняка, на котором располагались многочисленные окна. Аллардайсы и Вокс были соседями; пока их поместья не имели общих границ, но они были двумя самыми старинными и знатными родами в округе и на протяжении многих столетий были если не друзьями, то знакомыми.
Это и являлось одной из причин, почему обе семьи, если и удержались от открытого поощрения, то уж точно смотрели благосклонно, одобряя их с Летицией отношения несколько лет назад. Нет Вокс и Аллардайсы вступали с друг другом в брак и раньше, но как только заметили их с Летицией симпатию друг к другу, пришли к единому мнению, что настало время семья породниться более тесно.
Затем он ушел на войну, а Летиция вышла замуж за Рэнделла, и все идеи о более близком родстве в этом поколении пришлось оставить. Но знакомство осталось.
Подойдя к двери, Кристиан потянул за шнур звонка. Когда образцовый дворецкий открыл дверь, Кристиан легко улыбнулся.
- Добрый день, Хайхтсбери. Ваш хозяин дома?
Хайхтсбери узнал его и улыбнулся в ответ.
- Именно так, милорд. Проходите. Я хочу сказать вам, как нам приятно увидеть вас здесь снова. Подождете немного в гостиной, пока я доложу о вашем приходе хозяину.
Кристиан согласился, располагаясь в элегантной гостиной; естественно, комната была богата красочными визуальными и текстурными изысками. Он едва успел осмотреть помещение, как вернулся дворецкий.
- Прошу вас следовать за мной, милорд. Его светлость ожидает вас в библиотеке.
Следуя за Хайхтсбери длинными коридорами, отделанными деревянными панелями, маркиз вспоминал то немногое, о чем ему поведала Летиция, рассказав об отношениях Джастина с отцом, и пытался продумать предстоящий разговор.
Хайхтсбери, открыв двери библиотеки, вошел в комнату и объявил:
- Лорд Дерн, милорд.
- Хм?..
Убеленная сединами фигура, склонившаяся над письменным столом, выпрямилась, посмотрев на дверь.
Кристиан на мгновение растерялся; граф был облачен в халат, который на поверку оказался мягким длинным серовато-коричневым пальто, которое обычно носили ученые, чтобы защитить свою одежду от чернильных пятен.
Улыбнувшись, маркиз вошел в библиотеку.
Граф посмотрел на него из-под кустистых белых бровей. Его волосы были взъерошены, как если бы он запускал в них руку, в его спутанных прядях Кристиан заметил странное пятно чернил. В общем, репутация графа, как вспыльчивого, непредсказуемого, эксцентричного человека, была вполне обоснована. Но в его карих глазах, внимательно наблюдавшими за ним, не было ничего безумного.
Граф наклонил голову; черты его лица расслабились, но в глазах явственно читалась настороженность.
- Кристиан, мальчик мой, приятно видеть вас снова.
Кристиан учтиво поклонился.
- Сэр.
Лорд Вокс продолжал изучать его, не скрывая своего любопытства. Они обменялись несколькими фразами о самочувствии тети Кристиана, после чего граф указал ему на стул около письменного стола.
- Итак, чем вызван ваш визит, хе-хе?
Кристиан устроился в кресле, его взгляд остановился на бумагах, разбросанных по всему письменному столу. Большинство из них оказались грубыми заметками, другие напоминали тракты, которые были подробно переписаны. Он перевел свой взгляд на лицо мистера Вокса.
- Я не знаю в курсе ли вы последних лондонских новостей, но уверен, сэр, что Летиция сообщила вам о смерти своего мужа.
Мистер Вокс утвердительно кивнул, его взгляд сделался острым.
- Она сообщила. Также я слышал, что некоторые обвиняют в этом моего сына, называют его убийцей.
Кристиан склонил голову.
- К сожалению, к «некоторым» относится большая честь аристократического общества, а также представители власти.
- Чепуха! – граф нахмурился.- Мой сын может совершить много ошибок, но он однозначно не убийца.
- И это действительно так. Однако, похоже, что Джастин сознательно пытается всех убедить в том, что он вероятный преступник, - Кристиан мягко продолжил. – Я знаю, что вы поссорились.
Кристиан застыл в ожидании хоть какого-нибудь ответа, но глаза графа опасно блеснули и он неодобрительно поджал губы. В конце концов он рявкнул:
- Мы об этом не будем говорить. Данное обстоятельство известно всем. И это никого не касается кроме нас самих. Что нам делать со смертью Рэнделла?
Кристиан примирительно склонил голову, скрывая свое удивление, вызванное скрытой горечью в голосе мистера Вокса.
- Я понятия не имею. Однако, я считаю, вы должны знать…
Маркиз изложил все обстоятельства данного дела, то, что уже успел обнаружить, а также пояснил почему он пришел к выводу, что Джастин действует подобным образом, пытаясь отвести подозрения от Летиции. Во время его повествования хмурый взгляд графа становился все темнее. Кристиан отметил, что он оставил без комментария сообщение, что Джастин пытается взять на себя вину за Летицию. Его светлость принял логику сына без протестов.
Кристиан закончил свой рассказ сообщением о том, что все поиски Джастина пока не принесли никаких результатов. К его удивлению, лицо мистера Вокса стало задумчивым; он бросил быстрый взгляд и, как ему казалось, незаметный взгляд на книжный шкаф, стоящий в другом конце комнаты. Краем взгляда Кристиан заметил, что в одном из рядов отсутствует один из томов.
В этом помещении было достаточно много книг; они лежали на столах и стульях по всей комнате, но он готов был поклясться, что граф знал, где находится каждая его книга, за исключением отсутствующей.
Вспомнив о том, какая книга лежала открытой на столе в библиотеке Рэнделла, Кристиан хотел спросить на месте ли том Сенеки о стоиках, но он пока не был уверен, что мистер Вокс, оставив в стороне семейные распри, не попытается выгородить Джастина.
И действительно, как только он окончил свой рассказ, граф посмотрел на него с опаской и подозрением.
- Я хотел бы узнать, каким образом вы оказались втянуты во все это Дерн.
Не имя, а титул. Кристиан направил на его светлость жесткий взгляд.
- Летиция, подозревая, и как оказалось правильно, что Джастин будет главным подозреваемым, обратилась ко мне за помощью, прося доказать его невиновность.
- Она это сделала?
Эта информация позволяла взглянуть на его интерес в данном деле мистеру Воксу в совершенно ином свете; маркиз надеялся, что наряду с появлением откровенного интереса и любопытства, поменяется и его отношение.
Хотя Кристиан никогда официально не просил руки Летиции, однако двенадцать лет назад всем было известно о его интересе к ней.
- Именно так, - внимательно наблюдая за графом, он продолжил. – Вместе с ней мы пытаемся найти Джастина, и я считаю, что необходимо узнать, кто убил Рэнделла.
Кристиан посчитал, что теперь можно расслабиться.
- Поэтому я подумал, что будет полезным приехать сюда и спросить, если у вас какие-либо идеи по поводу того, где может находиться Джастин.
Глаза графа непроизвольно попытались вернуться к зазору на полках с книгами, но он быстро подавил этот порыв. Мистер Вокс устремил свой взгляд на Кристиана.
- Нет, - его взгляд стал решительным. – У меня нет абсолютно никаких идей по поводу того, где может сейчас находиться мой сын.
Он говорил почти правду, но следуя своим наблюдениям, Кристиан подозревал, что его сын и наследник был где-то неподалеку. По крайней мере, он нападет на его след, куда бы тот не отправился. Маркиз был уверен, что Джастин не мог далеко уйти.
- Я опасаюсь, что в ближайшее время вы можете услышать неутешительные новости из столицы.
- Фи! – к графу вернулся темперамент, присущий членам семьи Вокс, и он, скривившись, пренебрежительно махнув рукой, тем самым показывая свое презрительное отношение к подобным слухам. – У меня много друзей в столице, так что я знаю, что говорят. Абсолютная туфта! Сами понимаете…
Кристиан мысленно улыбнулся, откинувшись на спинку кресла, наслаждаясь более интересной стороной личности его светлости. Когда мистер Вокс понял, что Кристиана не отпугивает его острый, а в некоторых случаях даже грубый язык, граф расслабился и продолжил свою пламенную речь, найдя в нем благодарную аудиторию.
Кристиан слушал его и узнавал в его речи знакомые нотки; у его светлости был такой же нрав, как и у Летиции, и, если ему не изменяла память, у Джастина; их язык был острым, проницательным, они были способны видеть безжалостную правду других, скрывающуюся под холодными масками. Казалось все более очевидным, что заветной целью жизни графа была наука, и он использовал свой печально известный нрав, чтобы защитить свою частную жизнь. И тем не менее … Он это делал безжалостно и неумолимо, с присущим для всех Воксов упрямством.
В конце концов, граф остановился, напряженный из-за того, сколько ему пришлось вылить желчи на высший свет. Он одобрительно посмотрел на Кристиана.
- Очень жаль, что вы с Летицией не связали себя узами брака несколько лет назад. Но…много воды утекло с тех пор, - граф посмотрел на свои бумаги и сложил их.
Когда Кристиан никак не отреагировал на его фразу, мистер Вокс бросил взгляд на окно, за которым уже начали удлиняться тени. Он взглянул на Кристиана.
- Мне было бы приятно, если бы вы согласились поужинать со мной, и, конечно, остались на ночь. У меня бывает не так много гостей, - фыркнул граф. – Если говорить откровенно, то я не очень приветствую визиты посетителей, но вы сделаете мне одолжение, если согласитесь. Хайхтсбери и остальные домочадцы переживают, если я уединяюсь на достаточно продолжительное время, не общаясь ни с кем. Должно быть с тех пор, как я с кем-то разговаривал прошло уже….ну, несколько недель, точно.
Кристиан подавил улыбку.
- Я буду рад присоединиться к вам. Лучше я приму ваше предложение, чем отправлюсь в Дерн в темноте.
- В самом деле. Точно. Определенно, вы должны остаться, - решил граф и указал на шнур звонка. – Вы бы не могли позвонить? Хайхтсбери покажет вам вашу комнату. Передайте ему, что мы сегодня будем обедать в семь.
Сказав это, граф вернулся к своим бумагам. Широко улыбнувшись, Кристиан поднялся и подошел к шнуру звонка, добившись именно того, чего он хотел, когда прибыл сюда.
Маркиз подождал, пока они пройдут коридор и доберутся до галереи и только тогда задал вопрос величественному Хайхтсбери:
- Хайхтсбери, скажите, не видели ли вы или кто-нибудь еще из прислуги мистера Джастина в последнее время?
То, как напрягся дворецкий, подсказало Кристиану ответ лучше любых слов.
Остановившись рядом с дверью, Хайхтсбери открыл ее, показывая удобную спальню. Он посмотрел поверх головы Кристиана и ответил:
- Нет, милорд. Мы не видели лорда Джастина уже некоторое время.
-Понятно, - приветливо улыбнувшись Кристиан прошел в комнату.
- Ваши вещи немедленно доставят сюда, милорд.
Подойдя к окну, Кристиан посмотрел на открывающуюся из него панораму, и, повернувшись к дворецкому улыбнулся.
- Спасибо, Хайхтсбери. Я, пожалуй, прогуляюсь в саду, пока не пришло время переодеваться к обеду.
Его заявление не обрадовало дворецкого; по его лицу было заметно, что он ищет приемлемый предлог для того, чтобы отговорить Кристиана от вполне приемлемого времяпрепровождения. В конце концов, так ничего и не придумав, он низко поклонился.
- Как вам будет угодно, милорд.
Кристиан наблюдал за тем, как Хайхтсбери вышел из комнаты, закрыв за собой дверь. Приподняв бровь, он повернулся назад к окну и посмотрел на обширные сады и большой парк, которые окружали поместье.
- Ты где-то здесь Джастин. Вопрос в том, где именно.
Аллардайс начал свои поиски с конюшни под предлогом, что ему нужно проверить своих ценных лошадей. Он хотел убедиться, что Джастин не оставил здесь своих лошадей и экипаж на попечение слуг отца.
Кристиан не удивился, обнаружив, что он этого не сделал; это было бы крайне глупо, а Джастин не был дураком. Тем не менее, судя по хмурому лицу конюха, Джастин и его лошади были где-то недалеко.
Выйдя из конюшни, Кристиан направился к дому, изучая его со двора. Этот дом не являлся подлинной елизаветенской усадьбой, имеющей классическую форму. Вместо них у особняка имелись многочисленные крылья и дополнительные постройки, что вызывало затруднение в определении местоположения, когда оказываешься внутри. Здесь было большое количество комнат и служебных помещений, где можно было спрятаться. И это не принимая во внимания многие другие места в этом доме.
Кристиан медленно прогуливался вокруг дома, обращая внимание на каждое окно. Большинство из них на первом этаже – спальни и апартаменты – были задернуты шторами, чтобы сохранить мебель от солнца. На этом этаже шторы не были задернуты всего в двух комнатах – в той, что остановился он сам и еще в одной, по-видимому, принадлежащей графу.
На втором этаже одни окна были задернуты, другие нет. Он бы проверил комнаты на втором этаже. Многие из них могут оказаться пустыми, лишенными какой-либо мебели, но в других…
Кристиан развернулся и направился в дом. Чердачные помещения, расположенные над вторым этажом, были не зашторены, но в них находились комнаты прислуги, детские и др.; помимо всего прочего существовал шанс запутаться в лабиринте комнат, которые существовали там.
Пройдя через открытую входную дверь, маркиз поднялся по парадной лестнице на второй этаж, и, подмечая направления, чтобы не заблудиться, начал обследовать комнаты.
Не потребовалось много времени, чтобы осознать, что прислуга наблюдает за ним. Процессия служанок с пустыми ведрами, лакеи с дополнительными свечами, которые проходили мимо него, были достаточно ясным знаком. Сначала Кристиан посчитал это обнадеживающим признаком, но спустя некоторое время понял, что они скорее проявляют любопытство, нежели обеспокоенность. Вывод был очевиден: Джастин находился за пределами дома, или, по крайней мере, не на втором этаже.
Кристиан стал спускаться по лестнице для слуг. Посмотрев в окно, он обнаружил ряд построек, находящихся за большими деревьями. Скорее всего это помещения, предназначенные для хозяйственных нужд. Из окна почти не были видны фермерские постройки.
Спустившись по лестнице, маркиз вышел наружу. Будучи сам землевладельцем, он всегда мог вести беседу о посевах и ожидаемом урожае.
Но вскоре стало очевидно, по веселому блеску в глазах фермеров, что Джастин не прячется в каком-нибудь сарае или где-нибудь еще на территории фермы. Что касается самой фермы, Кристиан не мог здесь стоять во весь рост, то и дело, уклоняясь от потолочных балок, а ведь Джастин был выше его ростом.
Принимая поражение на данный момент, Кристиан повернул обратно к дому. Несмотря на отсутствие успеха в поисках, он по-прежнему был уверен, что Джастин находится где-то на территории поместья.
Уже наступили сумерки, когда Аллардайс добрался до дома и вошел в открытую дверь в гостиной со стороны сада. Когда он направился к коридору, находящемуся рядом с холлом, Кристиан услышал голос Летиции.
- Как давно он уже находится здесь?
По привычке, он вошел молча. Услышав голос Летиции, остановился и прислушался.
- Он прибыл сегодня, во второй половине дня, миледи, - ответил Хайхтсбери.
- Не прошлым вечером?
Кристиан приподняв бровь, продолжил свой путь. Она спрашивала про него, а не про своего пропавшего брата.
Маркиз повернул за угол; перед ним открылся вид на холл. Он по-прежнему оставался в тени, в двадцати футах от нее, когда Летиция, как будто бы предупрежденная каким-то шестым чувством, обернулась и посмотрела на него.
- Вы здесь.
- Как видите.
Когда он вышел из тени, она посмотрела на его лицо. Остановившись, маркиз слабо приподнял бровь. Правильно сообразив, что он все еще ищет Джастина, она поморщившись, повернулась к дворецкому.
- Я полагаю, что миссис Колдуэлл подготовит мою комнату.
- Конечно, миледи. Я сообщу ей, что вы прибыли.
- Да, пожалуйста, сообщите. И передайте ей, что я хочу принять ванну. Эсме прибыла вместе со мной, поэтому мне не требуется горничная. Но, пожалуйста, пришлите воду для ванны, как можно быстрее.
Хайхтсбери поклонился.
- Слушаюсь, миледи.
Летиция повернулась к Кристиану и протянула руку.
- Проводите меня, пожалуйста, в мою комнату.
Он положил ее руку себе на рукав, без возражений, исполнив ее пожелание.
Когда они поднимались по лестнице, Аллардайс тихо спросил:
- Почему ты так долго добиралась? Я думал, что ты приедешь сюда раньше меня.
- Я полагаю, что вы остановились в Дерне, поэтому не было нужды спешить сюда, кроме того, я не могла уехать из Лондона вчера, я обещала присутствовать на ужине у Марты Колдекотт, и если бы я отказалась, она не смотря на тринадцать лет дружеского общения прекратила наше общение, и в этом сезоне мне пришлось бы найти кого-то другого, что будет крайне сложно сделать, для того, чтобы… - она сделала паузу, чтобы отдышаться, - когда мы найдем Джастина и докажем его невиновность, распространить эту весть в высшем свете, к тому же Марта одна из дам, которая будет находиться на моей стороне.
- Ах! Понимаю. В таком случае предлагаю объединить усилия и полностью себя посвятить этой задаче.
Они достигли галереи, оказавшись вне пределах слышимости Хайхтсбери. Летиция остановилась; убрав руку с его рукава, она повернулась к нему лицом.
- Хайхтсбери сказал, что ты ушел осматривать дом. Где ты искал?
- И в доме, и за его пределами. Но только на втором этаже.
- Никаких признаков присутствия Джастина нет?
- Нет. Я практически уверен, что даже не приблизился к его местоположению. Я сделал такой вывод, исходя из наблюдений за поведением прислуги.
Летиция нахмурилась.
Внимательно изучив ее лицо, Кристиан спросил:
- Ты могла бы обратиться к ним, спросив об этом? Может быть они тебе расскажут?
Поморщившись, Летиция ответила:
- Они, конечно, преданны прежде всего отцу, но на втором месте после него для них находится Джастин. Если он попросил их не говорить никому о его местонахождении, они не скажут. Я никаким способом не смогу их переубедить, они будут придерживаться его приказа.
- Но ты хорошо знаешь этот дом, все его уголки и закоулки, все скрытые комнаты. Ты, наверное, знаешь это место лучше, чем Джастин, ведь ты провела здесь больше времени, нежели он.
Летиция склонила голову.
- Это действительно так. Что ты предлагаешь?
Кристиан посмотрел вверх.
- Осмотреть чердак. Я даже еще не видел лестницу, ведущую туда.
- Ты и не смог бы ее обнаружить. Она скрыта, - подумав, Летиция сказала. – Сейчас слишком поздно, чтобы идти туда, так как пора уже переодеваться к обеду.
Кристиан посмотрел на ее сосредоточенное лицо.
- И ваша ванна успеет остыть.
Летиция сощурила глаза.
- В самом деле. Несмотря на это, лучше время для осмотра чердака после ужина, так как в это время слуги собираются на кухне. Папа удаляется в библиотеку и погружается с головой в свои исследования. Мы можем после того, как выпьем в гостиной чай, притвориться уставшими после нашего длительного путешествия, и сославшись на это обстоятельство, удалиться к себе, как только захотим.
Кристиан не мог поспорить с ее планом.
- Очень хорошо, - он встретился с ней глазами. – Увидимся в гостиной.
Кивнув, Летиция направилась в свою комнату. Кристиан смотрел, как ее фигура удаляется вглубь коридора; он рассеяно отметил, в какую комнату она вошла. Без задних мыслей, он запомнил данную информацию, развернулся и направился в свою комнату.
В это вечер поведение отца поставило Летицию в тупик. Она, конечно, не удивилась, что ее эксцентричный отец не проявил и малейшей скорби по поводу смерти Рэнделла. Но что поразило ее больше всего, так это то, что вместо этого он сделал вид, что не было последних двенадцати лет, и вел себя так, как если бы их вообще не существовало.
Ни для кого из них.
Особенно для нее и Кристиана.
В первый раз отец поставил ее в тупик, когда войдя в гостиную, увидел их с Кристианом рядом, стоящих перед холодным камином, и в его глазах загорелся не понятный огонек. Он усмехнулся, когда она подошла к нему и поцеловала в щеку. А затем стал говорить о том, какую бы красивую пару они составили. К тому моменту, когда первый шок прошел, но она чувствовала, что глубоко внутри гнев может вспыхнуть в любую минуту, он и Кристиан увлеклись беседой, обсуждая ее достоинства.
Как если бы она была лошадью.
Летиция сразу же вмешалась в разговор и попыталась перевести беседу на другую тему, хотя ее отец и попытался перехватить у нее инициативу.
Кристиан, конечно, все прекрасно понимал. Забавляясь, он шел между ними, положив ее руку на свой рукав, идя в столовую.
Если дать волю ее отцу, то он в порыве может сообщить нечто такое, о чем она хотела бы умолчать.
Единственный способ, который пришел ей в голову, чтобы отвлечь его, это плавно перевести внимание и разговор с нее на Джастина.
- В высшем свете говорят просто невероятно возмутительные вещи. Я даже сама слышала, как кто-то сказал…- проговорила она, сознательно выбирая замечания, которые могли бы наиболее эффективно воспламенить гнев ее отца.
Кристиан не сделал ничего, чтобы помочь ей в этом; он сидел, откинувшись на спинку стула, наблюдал за ней, изредка отвлекаясь на ее отца, когда он отпускал особо красочное гневное замечание, но его взгляд всегда возвращался к ней, в серых глазах была заметна искорка смеха, его губы изгибались в легкой улыбке, заставляя ее сердце биться быстрее.
Он ждал, что она предпримет дальше, ждал, сидя за столом с ней и ее непредсказуемым отцом; было ясно, что он надеется обнаружить, раскрыть намного больше, чем просто информация о местонахождении ее брата.
Если бы Летиция могла, она дала бы ему затрещину, по крайней мере, устно, не физически, но она была вынуждена сосредоточить все свое внимание на отце.
- Я, если честно, до сих пор не могу поверить в то, что Джастин вообразил будто бы это я убила Рэнделла. Похожа ли я на преступницу, душегубку? Есть ли в моих глазах тот самый злой огонек? На это не может повлиять цвет моих волос. Но несмотря на это, я не могу объяснить, что же произошло, кроме разве – о, ирония! – той причины, что он считает, что это была я… - она украдкой посмотрела на Кристиана, увидев, что отметил главное. Она мысленно послала в его адрес проклятие.
- Гм! – ее отец откинулся на спинку стула, махнув рукой в сторону супницы с овощным бульоном. – Независимо от этого, не могу сказать, что могу обвинять кого-то из вас, учитывая все обстоятельства дела.
К ее ужасу Кристиан оторвался от добавочной порции ростбифа.
- Что вы имеете в виду?
- Ну…
Летиция отчаянно пыталась поймать взгляд отца, но он смотрел только на Кристиана, сидящего напротив нее.
Ее отец махнул рукой.
- Рэнделла, конечно, - Литиция облегченно вздохнула, и отец внимательно посмотрел на нее. – Я до сих пор не могу поверить, что ты вышла замуж за этого пройдоху.
Летиция пристально посмотрела на него. Она вышла замуж за Рэнделла, чтобы спасти его и семью, о чем он чертовски хорошо знал. В одно мгновение ее ярость грозила вырваться наружу, но взглянув на Кристиана, который ждал, желая узнать больше, она глубоко вздохнула, задержав дыхание на минуту, затем спокойно ответила:
- Я не считаю, что мы должны развивать эту тему. В конце концов, Рэнделл умер.
Ее отец, в общении с которым она всегда была вынуждена быть осторожной, скрывая от него всю глубину, испытываемой к Рэнделлу ненависти, также как и силу любви к Кристиану, поворчал, но замолчал.
Кристиан, прищурившись, внимательно посмотрел на нее перед тем, как переключить свое внимание на говядину, лежащую на его тарелке. Она, посмотрев на стол, заметила, что блюдо было пустым, и отправила лакея на кухню за еще одной порцией.
Наконец, ужин закончился, и, как она и предполагала, ее отец, извинившись, отправился в библиотеку.
Кристиан послушно отказался принять ее предложение оставить его одного, чтобы он мог спокойно выпить бренди; он последовал следом за ней, когда она отправилась в гостиную. Заметив, как вымотала ее поездка из Лондона, Летиция попросила сразу же подать им чай. Они с Кристианом неспешно выпив чай, направились к лестнице.
Поднимаясь по лестнице вместе с маркизом, Летиция поняла, почему Хайхтсбери так странно посмотрел на них, когда они прошли мимо него в холле, весело сообщив ему, что они собираются отправиться на покой немедленно.
Хайхтсбери, без сомнения, также как и вся остальная прислуга, предположили, что она и Кристиан отправились «на покой» вместе.