Крепость Дракона

ГЛАВА 27

Пламя лизало каменные зубцы, обвиваясь вокруг башенки, как виноградная лоза, а расплавившийся камень вытекал, словно сок из перезрелого плода. Оранжевый огонь набрасывался на людей, отделял кожу от костей и пожирал обугленные скелеты. Механоид, нижняя половина которого — от пояса и до ступней — была металлической, сначала покраснел, потом побелел, и нижние конечности его обратились в пар. Он вздохнул, и огонь, вошедший в ноздри, заглушил его крик, но вокруг раздавалось множество иных воплей, в том числе и совершенно ошалевшего от увиденного Уилла.

Поврежденная часть стены осыпалась и осела на землю. Всего несколько мгновений назад Вильван казался неприступным, теперь же образовавшуюся в стене брешь невозможно было заткнуть. Жидкий камень излучал адский жар, однако довольно быстро его покрыла черная корка: мощные взмахи драконьих крыльев охлаждали его, одновременно мешая обороняющимся приблизиться к месту разрыва.

Дракон сверкал чешуей, крутился и поворачивался, игриво выпускал из ноздрей огненные вспышки.

Уилл взглянул на Джарми:

— Сделайте что-нибудь!

Маг вздрогнул:

— Да доживи я и до тысячи лет и то не научился бы противостоять этому.

На вершине башни Уилл заметил силуэт Ворона. А к проему в стене шли (в этом он ничуть не сомневался) Резолют и Дрени. К бреши приблизился первый бормокин. Но они даже шага не замедлили, не обращая внимания на истошные вопли тех, кто первыми ступил на дымящиеся камни.

Дракону ничего не стоит вернуться и снести стены… Желудок у Уилла сжался в комок. Они пропали, мои друзья погибли.

— Все не так страшно, Уилл. — Джарми бросил на него суровый взгляд. — Этот дракон еще молод, да к тому же он устал. Вот если бы на его месте был более зрелый, могучий дракон, тогда другое дело.

— Так мы что же, так и будем бездействовать?

Военный адепт снова на него посмотрел:

— Запомни один из главных законов войны, Уилл. В сражении выигрывает та сторона, которая приберегает свои резервы на последний момент. Ну а момент этот еще не наступил.

Вот только наши резервы такие слабосильные по сравнению с той стороной, что уже не имеет значения, молоды они или нет, устали или отдохнули.

Уилл взялся за эфес сабли:

— Я должен туда пойти.

— Не терпится умереть?

— Не терпится помочь друзьям, не терпится бить врага.

Джарми положил руку на плечо Уилла:

— Твой час еще настанет.

Снова начался обстрел драгонелями. Некоторые снаряды ударялись в стены и сотрясали их. Металлические шары тоже шли в ход — от самых больших до маленьких. Один шар ударился в стену совсем рядом с Уиллом. Человеческие тела становились живым щитом. По двору растеклась черная кровь.

Резолют и Дрени уже подошли к проему. Рядом были и люди, и механоиды. Обе сабли воркэльфа поначалу сверкали в лунном свете, как серебряные молнии, но очень скоро потемнели и стали совсем черными. Сапоги Резолюта дымились. Бормокинов он косил он одного за другим, их кровь вскипала на гладком камне.

Дрени выдали кольчугу, свисавшую до колен, словно юбка. Оружием ему служил боевой топор, с одной стороны плоский, а с другой — изогнутый в виде клещей. Удерживая его обеими руками, Дрени сначала плоской стороной топора укладывал бормокина на землю, а затем клещевидной прорубал ему потом кольчугу или череп. Даже стальной набалдашник на конце рукоятки шел в дело: Дрени всаживал его в горло противника.

Несмотря на их героические усилия и меткие выстрелы лучников, обороняющихся теснили дюйм за дюймом. Лодки все прибывали, высаживая на берег полчища бормокинов. Выстрелы драгонелями делали свое дело: били по стенам, нанося урон стану лучников. Снаряды падали и во двор, вот уже погибли солдаты, стрелявшие из метательных машин. Взорвался бочонок с напалмом, и пожар уничтожил метательную машину, на котором она была она установлена. Огонь перекинулся и на другие предметы, и пошло полыхать. Огонь уже подобрался к стене.

Наверху выделывал курбеты дракон.

Так продолжалось, пока Ворон не швырнул в проем бочонок с напалмом, а следом за ним — и факел, его воспламенивший. Только тогда дракон прекратил игру. Он опустился так низко, что все, кроме Резолюта и Дрени, пригнулись. Огромное чудовище взмыло на большую высоту, сделало петлю и, ударив крыльями, вернулось к проему.

И вдруг шум битвы и даже гром летящих драгонелей заглушил душераздирающий крик. Золотой дракон рванулся вверх, но черная тень ударила его сверху, и он грохнулся оземь. Приложился он так сильно, что Уилл, чтобы не упасть, схватился за стену, потому что земля при этом ударе содрогнулась. Черная тень взвилась вверх, и угрожающий крик превратился в победный клич.

Золотой дракон поднялся на ноги и отряхнулся, словно мокрая собака. С крыльев полетели фонтаны брызг и куски раздавленных им бормокинов. Приняв боевую стойку, он взмахнул крыльями и поднялся над стеной.

В тот момент когда дракон встал на ноги, Уилл воочию оценил его размеры. За долю секунды человек исчез в черной щели — то был зрачок чудовища. Каждая золотая чешуйка на его теле была не меньше щита воина, а длина лап не уступала по своим размерам телеге с запряженной в нее ломовой лошадью. Кончиком правого крыла дракон случайно задел лучника, стоявшего на стене, и сломал того, словно детскую игрушку, сделанную из сухих веточек.

От носа до хвоста он значительно превышал по размерам самое большое океанское судно, и все же атаковавший его дракон был еще крупнее. Тело его было покрыто черной чешуей, лишь по животу проходили алые полоски. Никакого жира, сплошные мускулы. Массивный и мощный, невероятно мощный. Несмотря на внушительные свои размеры, пришелец легко увернулся от погнавшегося за ним золотого дракона, а затем быстрым движением разорвал ему левое бедро.

Золотой дракон завопил и перевернулся в воздухе. Падая, он потерял контроль, но постарался лететь прямо. Кончик крыла запутался в канатах пиратского корабля. Дракон попытался его высвободить, но при этом его движении хвост ударил по бортам судна. Рангоуты затрещали. Корабль накренился. Нос пошел в одну сторону, бак — в противоположную… и судно скрылось под темной водой.

Та часть корабля, что ушла под воду, прицепилась к хвосту, и дракон тащил ее за собой, словно якорь. Стараясь стряхнуть ношу, золотой дракон попытался перекатиться на спину. Это у него получилось, однако летать он уже был не в состоянии. Дракон тяжело повалился вниз, подмяв под себя судно. Вскипевшая волна подбросила корабли, стоявшие рядом, и затопила остальные.

Волна добежала до берега, подкинула галеры и вышвырнула на берег трупы. Галеры тем временем все подходили и подходили к берегу. По меньшей мере одна из них выскочила на мелководье, сломала киль и высыпала все свое содержимое в сердитые волны. Из башни, где находился Ворон, высоко в небо поднялся голубой огненный шар. Джарми спустил робу с плеч, а рукава связал узлом на талии.

— Ну вот, Уилл. Теперь пришло наше время. Адепт принял от другого чародея черный жезл. На его гладкой деревянной поверхности были вырезаны руны и загадочные символы. Подошедший к ним третий адепт прижал к стене руки. Из его ладоней выскочил голубой огонь и осветил всю стену до последнего шва. Воздух задрожал, и раздался взрыв. Каменные блоки выгнулись дугой и парами повисли в воздухе. Пары эти соединил друг с другом прозрачный радужный свет. И так было повсюду: такие же мосты, высокие арки и змеевидные дорожки окружили крепость.

Прежде чем Уилл успел спросить, что же произошло, Джарми и с полдюжины других адептов выскочили на радужный мост. Одеты все они были так же, как и Джарми, не исключая чернокожую женщину. Жезлы их светились бело-голубым огнем, таким ярким, что у Уилла заболели глаза. Символы на жезлах цвет не поменяли: остались такими же черными. Некоторые из них показались Уиллу знакомыми. Где же он их видел? Ах да, на татуированных предплечьях Резолюта.

С одного жезла спрыгнули темно-зеленые существа, каждое из которых состояло из острозубого рта, когтистых лап и сферического тела. Они слетели со стены стремительно, словно снаряды драгонелей, и ухнули в гущу бормокинов.

Другие маги, собирая кровавую жатву, беспрепятственно обстреливали огненными шарами копошившуюся массу захватчиков, пока не натыкались на вилейна, применявшего ответные меры. В этом случае начиналась дуэль: каждый маг применял против вилейна свои особые приемы.

Джарми прошел по мосту и, спрыгнув в проем, встал слева от Резолюта. Жезлом он касался стен. При каждом прикосновении голубое пламя описывало круг, и место это становилось недоступным для бормокинов. Вызов его не остался без ответа, и вскоре жезл адепта закрутился с бешеной скоростью и принялся рубить руки, ноги и черепа противника. Казалось, что это была не деревянная палка, а остро заточенная бритва.

Тот адепт, что создал мост, глянул на Уилла:

— Или иди туда, или оставайся здесь. Мост я тебе пока подержу.

Уилл кивнул и вскочил на мост. Он бежал во всю прыть. С каждым его шагом мост слегка проседал. Приблизившись к стене, Уилл прыгнул, не добежав последние десять футов. Еще в воздухе он заметил, как упал последний каменный блок и исчезла радужная дорожка.

Приземлившись на обе ноги, парень поскользнулся на залитом кровью камне, но успел прижаться спиной к стене. Драгонели взревели и осветили своими вспышками крепость. Тяжелый металлический шар, ударившись в стену, швырнул Уилла лицом об землю. Мелкий шар от стены отскочил, снеся сражавшемуся рядом с Уиллом человеку половину черепа.

Вор отполз от трупа, но, прежде чем снова прижался к стене, почувствовал, как чья-то рука схватила его за тунику и поставила на ноги. Ворон оттащил подростка к башне.

— Тебе здесь нечего делать, Уилл.

— Но Джарми сказал…

Кожа на изуродованной шрамом щеке Ворона натянулась и придала суровости его лицу.

— Ступай наверх.

— Но я хочу сражаться.

— Ты можешь быть полезным в другом.

Ворон дал ему пинка, и Уилл на карачках, как собака, полез по винтовой лестнице. Высунулся из люка и тут же снова нырнул вниз, так как драгонели опять завыли. Уилл оказался лицом к лицу с женщиной, кожа которой свидетельствовала о первых признаках увядания.

— Меня зовут Уилл.

— Уилл-упрямец, — прокомментировала она.

Женщина поднялась, Уилл тоже встал и выглянул в пространство между зубцами. Противник осаждал скалистый берег широким фронтом. С прежнего места Уилл видел лишь часть побережья, и только сейчас он осознал в полной мере, что Кайтрин направила к острову куда большее войско, чем он предполагал. Зеленый огонь вспыхивал то там, то здесь, обнаруживая местонахождение вилейнов. С чародеями Вильвана они обменивались магическими ударами, но бормокины все же чаще становились жертвами стрел, выпущенных лучниками.

На корабле — том, что стрелял драгонелями, гребцы взялись за весла, а команда приготовилась поднять якорь.

— Ворон, они хотят отплыть.

Тот кивнул.

— Они собираются развернуть судно и выстрелить по проему в стене.

— Можем мы их остановить? Магией? Или чем другим?

Чародейка фыркнула.

— Могу дать тебе кинжал, если хочешь поплыть туда и продырявить судно.

Уилл нахмурился.

— А магией вы сможете воспользоваться?

— Вот, посмотри, — она махнула левой рукой, и голубая искра полетела в сторону корабля. Искра приблизилась и ударилась во что-то невидимое, затрепетавшее под ее ударом. Голубой свет медленно позеленел. Насколько Уилл смог разглядеть, корабль прикрыт был защитным колпаком.

— А вы не можете пробить его заклинанием?

— Это всего лишь внешний слой, а их там, как я подозреваю, еще очень много. Возможно, я пробила бы их все, но на это уйдет уйма времени. — Оскалившись, женщина произнесла заклинание, взмахнула правой рукой, и выскочивший из ее ладони голубой огонь поразил грудь вилейна. — Колдовство, которое использовала Кайтрин, работая над этим кораблем, так же трудно уничтожить, как вдохнуть жизнь в механоида.

Уилл задумчиво кивнул головой, словно и вправду что-то понял, но тут же продолжил атаку.

— Если мы ничего не будем делать, драгонели расчистят им проем.

— Вот именно, потому ты и здесь, а не внизу. — Ворон вставил в лук стрелу и выстрелил. Бормокин сложился пополам: стрела угодила ему в брюхо.

— А огненные стрелы вы можете пускать?

— Это не по моей части.

Еще один залп драгонелей свалил со стены несколько человек, другие успели укрыться. Они заметили, что удару предшествовала вспышка, и попрятались. Выстрелы все ближе подбирались к проему. Вполне возможно, что следующий залп разорвет на части защитников, хотя и уложит при этом множества бормокинов. Это, впрочем, вряд ли беспокоило командование нападавших: ведь к берегу приставало бесчисленное количество монстров. В крепость будет кому войти.

Они погибнут. Хотя Резолют, Дрени и Джарми держатся стойко, даже их героические усилия не смогут уберечь от разрушающих все на своем пути драгонелей. Они умрут как герои, а вслед за ними погибнем и все мы.

Черный дракон заслонил луну и с ленивой грацией чайки, парящей над рыболовной лодкой, облетел корабль, стрелявший драгонелями. В широко раскинутых крыльях, словно рыба в сетях, запутывались звезды. Дракон сделал круг. С палубы корабля полыхнуло зеленым колдовским огнем, ударившим по правой лапе дракона. Зеленая молния черкнула по чешуе и отлетела от кончика длинного клюва.

Если колдовской огонь и причинил боль дракону, то виду он не подал. Откинул назад голову, склонил ее набок, осмотрел правым глазом корабль и выплюнул вращающийся золотой шар.

Шар этот свалился с неба, как огненная комета, и поразил защитный купол корабля. Огонь медленно расползался во все стороны. Так мед растекается по горячей булочке, сползая по ее бокам. Яростная вспышка извергнутого драконом пламени осветила все окружающее пространство. Казалось, что над северным побережьем Вильвана взошло раньше времени солнце, хотя тепла от него Уилл не ощутил.

Когда огонь скатился в воду и поднял над ней пар, колдовской купол треснул и сжался, образовав черные прорехи. Огонь немедленно ринулся туда и через те же самые дыры взметнулся к небу. Купол окончательно испарился, а остров содрогнулся от сильного взрыва. Пылающие обломки падали в воду, прожигали дыры в обшивке соседних кораблей и срывали их с якорей.

От стрелявшего драгонелями корабля осталась в воде дымящаяся воронка, да и ее быстро занесло мусором и пеной.

Обломки кораблекрушения разлетелись на большое расстояние, уничтожив при этом часть бормокинов, однако основная их часть оставалась пока в полном здравии. Черный дракон спустился к морю, но огнем уже не плевался. Уилл надеялся, что по пути он схватит когтями побольше бормокинов, однако он этого не сделал. Он нырнул за золотым драконом и потащил утопленника, служившего Кайтрин, с глаз долой. Золотой дракон заартачился, но одно движение мощными когтями — и он затих.

Возможно, исчезновение черного дракона и порадовало захватчиков, но вот обороняющихся гибель корабля поистине вдохновила. Прятавшиеся до сих пор за стенами люди встали во весь рост, взяли луки. На вражеские орды обрушились стрелы, камни, магические заклинания. Военные адепты устроили во вражеском стане магический пожар. Пока вилейны обдумывали, как погасить пламя, их обожженные шкуры источали страшное зловоние, а кожа покрывалась пузырями; и дикие вопли полуобгоревших бормокинов вселяли страх в их собратьев.

Орда начала рассыпаться. Задние ряды повернули назад, к галерам и облепили их, словно муравьи гнилой плод. В противника полетели бочки с напалмом. По склонам, громыхая, неслись камни.

Сокрушая бормокинов, пошли вперед механоиды. Борьба столь на близком расстоянии означала, что оружием никто эффективно распорядиться не может, но ведь механоиды сами и были этим оружием. Механические руки разбивали морды бормокинов. Острые металлические когти разрывали глотки и вонзались в грудь. Бормокины отвечали ударами, которые могли бы содрать с человека кожу или оттяпать ему конечности, однако от металлических протезов механоидов они отскакивали, не причиняя тем ни малейшего вреда.

Добравшись до воды, бормокины побросали оружие и стянули кольчуги. Уилл не знал, умеют ли они плавать, но большинство такую попытку сделало. Надеялись они на пиратские лодки, но капитаны этих судов, родом из Вруоны, уже поднимали якоря, чтобы плыть домой. Между лодками и бормокинами мелькали в воде темные тени. Уилл видел треугольные плавники и догадывался о судьбе бормокинов.

Механоиды и другие воины гнали противника к краю скалистого берега. Бормокины пятились, катились вниз и сшибали своих же товарищей. Самые крепкие бормокины — те, что были в передних рядах, отчаянно сопротивлялись. Но что они могли противопоставить безжалостным механоидам? Последний бормокин погиб на вершине холма, оставив его в полное распоряжение Вильвана и его союзников.

Стоя на вершине башни, Уилл смотрел, как остатки авроланского войска отступают к морю. Одному вилейну удалось с помощью магии сдвинуть в море галеру. На берегу то и дело взрывались бочки с напалмом, но бормокины, не теряя присутствия духа, побежали к лодке. Защитники острова с интересом наблюдали за тем, как бормокины яростно работают веслами, а судно пробивает себе дорогу среди горящих обломков. Каким-то чудом тупорылой посудине удалось выйти из гавани и двинуться в северном направлении.

И тут из ворот выскочила голубая струйка, прорезавшая темноту ночи. Затем она стала похожа на стрелу арбалета. Стрела эта медленно шла вперед, целуя покачивавшиеся на волнах и объеденные акулами трупы… Вот она вонзилась в нижнюю часть бака лодки. Палуба загорелась. Судно зачерпнуло носом воду. Штурвальный свалился за борт, а бормокины, все еще не отпускавшие весла, завизжали что было мочи. Корма вскинулась наверх, и черная вода жадно засосала в себя лодку.

Уилл взглянул на проем в стене и увидел Джарми. Его жезл, все еще добела раскаленный, был направлен в сторону затонувшего судна. Его работа. Но зачем?

Потом Уилл вспомнил: пираты убили вильванских беженцев. Джарми сказал, что снисхождения в войне не будет, но ведь сейчас это было обыкновенное убийство.

Плававшие в воде тела сносило к берегу. Уилл смотрел на них и слышал страшную какофонию: то кричали раненые. Они умоляли о помощи или просили смерти. Уилл впервые заглянул в свое будущее. Атака Кайтрин была безумной, и кончилась она катастрофой. Начинать ее вообще не было смысла.

Он покачал головой. Был в ней смысл или нет, но в результате погибло множество людей, да и искалечено не меньше. Теперь Уилл понимал, почему Ворон противостоял Кайтрин, почему он всегда был готов против нее сражаться. Уилл и сам хотел делать то же самое, это казалось ему справедливым, однако бойня все же была, по его мнению, сумасшествием.

Уилл надеялся, что придет время, когда у него достанет сил сделать справедливый выбор и, если повезет, при этом не ввязаться в бойню.