Крест короля Артура

Глава десятая

Гвинет задула светильник, и комната погрузилась во тьму, если не считать полоски лунного света, пробивавшейся через неплотно закрытые ставни. Слышно было, как в своём углу ворочался, устраиваясь поудобнее, Гервард.

— Как ты думаешь, — прошептала Гвинет. — украл Рис Фримен крест или нет?

— Нет, — сонным голосом ответил ей брат. — По-моему это отец Годфри украл.

Гвинет нахмурилась. Она тоже раньше так думала, но сейчас ей пришло в голову кое-что ещё. Если бы Рис Фримен и отец Годфри были сообщниками, лавочник обязательно сказал бы об этом на допросе!

— Мастер Фримен не стал бы брать вину на себя, — произнесла она вслух. — Особенно после того, как отец Годфри обвинил его в измене.

— Рис Фримен мог и не видеть, как Годфри взял крест, — заметил Гервард. — Вспомни, дядюшка сказал: «Спроси монаха». Наверное, он видел фигуру в рясе, перед тем как на него напали. И это вполне мог быть отец Годфри.

— Но ведь кости украл Рис Фримен! — настаивала Гвинет. Гервард вздохнул — понял, наверное, что поспать ему сегодня не удастся. — Почему б ему и крест заодно не прихватить?

— Ну и куда он дел этот крест? — спросил Гервард, зевая.

— Продал Вазиму Харабу.

Чем больше Гвинет говорила, тем правдоподобнее казалась ей эта версия.

— Вазим продаст его и поможет Генриху из Труро заплатить наёмникам, которые нужны ему, чтобы захватить трон. И кости не понадобятся!

— Вазим мне нравится, — возразил Гервард. — По-моему он не изменник.

— А для него это и не измена, верно?

Гвинет, как подброшенная, села на постели, осознав, как хорошо складываются части головоломки.

— Ричард ему вовсе не король!

— Не кричи, — одёрнул её Гервард. — Мама услышит.

Он был прав, и Гвинет заставила себя лечь обратно. Больше всего на свете ей сейчас хотелось вскочить и кинуться на поиски мавританца.

— Все так и было, — прошептала она. — Ну, могло быть!

— Возможно. — Гервард снова зевнул. — Но нам-то это чем поможет? Мы все равно не знаем, где крест.

— Знаем! Мы же видели, как мастер Фримен складывал ящики в фургон Вазима! И крест наверняка в одном из них.

— Тогда нам его не достать. Вазим уехал вчера ночью.

— Мы можем догнать его! Гервард, если крест действительно в фургоне, то мы должны его догнать!

— Пусть лучше этим займётся шериф Торсон, — зевнул Гервард. — Если Вазим, как ты говоришь, помогает Генриху из Труро, то люди Генриха могут охранять его.

— Но шериф Торсон верит, что Рис Фримен не брал креста! И к тому же он на нас очень рассердился! Айво и Амабель завтра весь день занимаются домашней работой, а нам он сказал, что если ещё раз поймает, расскажет отцу! Нет, Вазима нам придётся искать самим.

Гервард заворочался, устраиваясь поудобнее.

— Ладно, — пробормотал он сонно. — Все, что скажешь. Но только завтра…

Назавтра Гвинет и Гервард смогли выйти лишь после полудня, когда отнесли обед каменщикам в аббатство. Баржи с камнем все ещё не прибыли, и работа стояла. Зато дядюшка Оуэн пришёл в себя, и Мэтт Грин уже навещал его в лечебнице. К сожалению, Оуэн был ещё очень слаб и ничего не помнил ни о нападении, ни о загадочном монахе.

Вазим Хараб покинул деревню позавчера ночью. Если он продолжал двигаться все это время, его уже не догнать. Но Гвинет надеялась, что мавританец остановился на ночлег где-нибудь неподалёку и ждёт там, пока не подсохнут дороги. Дождь прекратился, но серые тучи, затянувшие небо, не предвещали сухой погоды. Брат с сестрой ещё из деревни не вышли, а юбка Гвинет уже была забрызгана грязью.

За околицей по колено в воде срезал камыш корзинщик Сим Шот — давний приятель Джефри Мэйсона.

— Утречко доброе! — крикнул он. — Куда это вы собрались?

— Вы не видали Вазима Хараба, мавританского купца? — спросила его Гвинет. И, увидев удивлённое лицо мастера Тима, торопливо пояснила:

— Матушка решила купить специй, вот мы и мы обещали отыскать его.

Остаётся лишь надеяться, что Господь простит ей эту ложь. А главное, что она не дойдёт до ушей Айдони Мэйсон…

Мастер Шот опустил серп и выпрямился, потирая спину.

— Последний раз я видел мавританца две ночи назад. Так что искать его бестолку — он уже далеко.

— Ну, мы всё-таки пройдём ещё немного, — ответила Гвинет. — Спасибо, мастер Тим!

По выражению лица Герварда ей было видно, что брат разделяет точку зрения корзинщика. Они занимаются ерундой. Ладно, пусть ерундой, лишь бы обратно не повернул! Отбросив сомнения, Гвинет решительно зашагала вперёд.

Дорога превратилась в тоненькую ниточку суши среди моря залитых водой полей. Только зелёная громада Тора высилась над бескрайней гладью. В тростниках галдели птицы, плескала рыба, оставляя на воде правильные круги.

Через некоторое время они поравнялись с рыбаком, забрасывавшим сети с коракла.[9] Гвинет помахала рукой. Рыбака она не знала, но много раз видела, как он продавал рыбу у них на рынке. Рыбак махнул рукой в ответ и взмахом широкого весла направил свою хрупкую лодчонку к дороге.

— Утро доброе! — крикнула Гвинет. — Не видали Вазима Хараба?

— Даже не знаю, кто это, юная госпожа, — покачал головой рыбак.

— Купец-мавританец, — объяснил Гервард. — Одет в белое. У него большой фургон и пара мулов.

— Ах, этот! — ухмыльнулся рыбак. — Как же, видел его вчера. Фургон у него в грязи застрял, так мы вдвоём еле вытащили — ух, и тяжёлый! Я сказал ему, чтоб остановился где-нибудь и подождал пару дней, пока дорога просохнет. А то, неровен час, опять застрянет.

— А он остановился? — спросила Гвинет. — Где?

— Не знаю, — пожал плечами рыбак. — Но если нет, то он идиот.

Гвинет дёрнула Герварда за рукав.

— Пойдём скорее!

Они поблагодарили рыбака, который в ответ лишь молча поднял весло, и зашагали дальше. Окрылённые надеждой, они шли теперь гораздо быстрее, и вскоре дошли до разбитого участка дороги. В грязи отчётливо виднелись следы людей и мулов и отпечатки колёс.

— Здесь у него застрял фургон, — заметил Гервард. — И если он разбил лагерь, то где-то рядом.

Они двинулись дальше, безуспешно пытаясь высмотреть в грязи новые следы. Но вот дорога пошла вверх. Выступавший над водой небольшой холмик весь зарос кустарником. У самой дороги кусты повыше сменялись зарослями ежевики, а в центре островка росло даже несколько деревьев. В одном месте ежевика была примята, словно там протащили что-то тяжёлое.

— А здесь он съехал с дороги, — сказала Гвинет.

Гервард прижал палец к губам и осторожно двинулся по следу. Полоса примятых кустов сначала шла прямо, затем в обход колючего боярышника, а потом…

Гервард резко остановился, и Гвинет налетела прямо на него. Выглянув из-за плеча брата, она увидела небольшую полянку. Возле большого куста ежевики стоял знакомый фургон. Мулы на длинной привязи мирно паслись неподалёку. Вазима не было видно.

— Ну, что будем делать? — спросил Гервард.

Голос его звучал буднично, но глаза горели от возбуждения. Гвинет задумалась. До сих пор она по-настоящему не верила, что найдёт мавританца, и просто не думала, что делать дальше…

Задний борт фургона был поднят, и верх задёрнут. Не подглядишь. А что если Вазим Хараб наблюдает за ними изнутри? При одной мысли об этом Гвинет стало нехорошо.

— Если он там… — произнесла она дрожащим голосом. Нет, так не пойдёт. Гвинет откашлялась и начала снова.

— Если Вазим в фургоне, мы спросим его про крест. Может, он просто не знает, какая это важная вещь? Мы все объясним, и он поймёт…

Гервард приподнял брови, но промолчал. Гвинет собрала все своё мужество и двинулась к фургону.

— Мастер Хараб! — позвала она. — Вы здесь?

Никто не ответил. Гвинет позвала ещё раз — тишина. Она обернулась к брату.

— Думаю, его здесь нет.

Гвинет шагнула вперёд.

— Ты что! — испугался Гервард. —Хочешь обыскать фургон? Да ты спятила! Что если Вазим вернётся? А змея как же?

Вспомнив о змее, Гвинет вздрогнула, но не отступила. Что будет, если они вернутся домой, даже не попытавшись сделать то, зачем пришли?

— Наплевать, — заявила она. — Может, это наш последний шанс!

Она решительно подошла к заднему борту и принялась расшнуровывать вход.

— А ты посторожи!

Гвинет осторожно откинула борт и забралась в фургон. Полотняная крыша оказалась довольно низкой, но ей как раз хватило высоты, чтобы распрямиться. Оглядевшись, Гвинет с трудом сдержала возглас изумления. Будто в другой мир попала!

Повсюду висели шёлковые занавеси, расшитые золотом и серебром — розовые, пунцовые, желтовато-зелёные… Сверху на цепочке свисала серебряная лампа. На коврах, покрывавших пол, в сложных узорах переплетались цветы и листья. Необычный запах напоминал ладан, которым монахи окуривали часовню во время мессы, только здешний был ещё более сильным и пряным.

Возле правой стенки фургона лежало на груде подушек меховое одеяло — вероятно, здесь мастер Вазим спал ночью. У левой стены стояли резные сундуки с серебряными петлями и накладками, и лежало несколько ящиков — Гвинет опознала в них те, что вынес из своего подвала Рис Фримен. Рядом валялась парочка узлов.

Гвинет потихоньку двинулась к ящикам, всё время оглядываясь, не мелькнёт ли где змеиный хвост. Вообще-то корзина лежала среди подушек в изголовье Вазимовой кровати, но Гвинет не рискнула туда заглянуть.

Узлы на ощупь оказались мягкими. Наверное, какие-нибудь ткани? Во всяком случае, свинцовый крест длиной в целых две пяди там не прощупывался. Гвинет приступила к ящикам.

Верхний из них был набит фальшивыми мощами. Гвинет аккуратно закрыла крышку и попыталась переставить ящик на пол, чтобы заглянуть в тот, что пониже, но не смогла поднять его. Пришлось пробираться ко входу и звать брата на помощь.

Гвинет осторожно высунула голову и огляделась. Гервард стоял к ней спиной.

— Гервард!

Брат подпрыгнул, словно мавританец подкрался сзади и стукнул его по спине.

— Помоги мне! — прошептала Гвинет. — Скорее!

Гервард ещё раз оглядел полянку и нырнул в фургон вслед за сестрой. Вдвоём они легко переставили верхний ящик, а потом и все остальные. Увы, кроме фальшивых реликвий, в ящиках не было ничего. Кости, ногти, клочки ткани и столько заскорузлых кусочков сети, что хватило бы выудить всю рыбу в Галилейском море — но только не крест короля Артура.

— Ладно, тогда вот здесь, — сказала Гвинет, переходя от ящиков к сундукам. В первом хранились пряности, во втором — липкие сласти, вроде тех, которыми Вазим Хараб угощал их на рынке. В третьем и четвёртом сундуках лежали ткани и вышивальные принадлежности, вызвавшие такой восторг у Марион ле Февр. И здесь неудача.

Гервард пошарил среди подушек, и прощупал занавеси. Пусто.

— Нет его здесь, Гвинет!

Гвинет вынуждена была признать своё поражение.

— Пойдём-ка отсюда, — шёпотом предложила она. И тут снаружи послышались шаги.

Гвинет и Гервард еле-еле успели закрыть последний ящик и вернуть его в общий штабель, как стукнул откидной борт, и в фургоне появился Вазим Хараб собственной персоной. И тут Гвинет, наконец, поняла, где все это время пряталась змея. Из складок одежды мавританца с шипением высунулась маленькая головка и потянулась к ней, шевеля раздвоенным язычком.

— И что же привело вас ко мне, мои юные друзья? — спросил Вазим Хараб.